— Итак, мистер, э.. — отец Антоний еще раз взглянул на визитку, и со скрипом потер тонзуру, — мистер Дункан МакЛеод, Горэц?
— МакЛауд. Пишеться МакЛеод, а читается МакЛауд. У нас, горцев, так принято, знаете ли.
— Ага. И значит вы утверждаете, что мы можем вас убить?
— Нет, я утверждаю, что вы не можете меня убить.
— Хватит придираться, вы прекрасно поняли, что я имел в виду.
— Ну что вы, как можно придираться к работодателю. Кстати, а как отреагируют ваши, гм, подопечные? Ведь насколько я понимаю, раньше в такого рода мероприятиях у вас принимали участие только женщины?
— Да, но это дело поправимое, брат Марк произнесет что-нибудь воодушевляющее.. Короче вас это не касается. А теперь давайте обговорим финансовый вопрос.
— Пять дублонов.
— Два.
— Пять.
— Три.
— Четыре.
— Три.
— Помилуйте, отец Антоний, мне морфий закупать надо, одежду каждый раз новую, а вы меня в разорение вводите.
— Хорошо, три дублона, морфий от нашего лекаря, а для казни мы вам выдадим монастырскую робу, по рукам?
— По рукам!
— Отлично, приходите в среду.
— Нет, в среду у меня показательное самосожжение на площади перед королевским дворцом, купеческая гильдия заказала.
— Ну хорошо, тогда в четверг. И не забывайте потом забегать — нашей братии неплохо бы будет потренироваться в некоторых методах допроса. Реквием аэтернум, сын мой, благодарю за помощь Инквизиции.