Я в последний раз взглянул в зеркало, поправляя воротник. Взгляд зацепился за фотографию на столе. На фоне заката на перилах стояла девушка, почти ещё девочка. Она счастливо улыбалась в объектив, а её волосы трепал ветер, носящийся по крышам высоток. Это был не коллаж, а самая настоящая фотография. Пожалуй более настоящая, чем все, что я делал раньше.
Эту девушку-девочку зовут Аня. И сегодня ей исполняется шестнадцать лет.
Мы познакомились полгода назад. Тем тёплым весенним днём, я, почти уже одиннадцатиклассник, как всегда шатался по городу в поисках вдохновения. Всегда мечтал стать профессиональным фотографом. Вот и искал, что бы ещё запечатлеть. Для потомков.
Дело было уже ближе к вечеру, люди спешили по домам. Вот тогда я и увидел Аню. Для этого нужно было сделать только одно - поднять голову.
Сначала я подумал, что это большая птица, но быстро понял, что это не крылья, а руки; не хвост, а полы тонкого пальто; что это не птичьи прыжки, а человеческое кружение.
По счастью, это был не пяти подъездный дом, а высотка с одним крыльцом. Судорожно сжимая камеру, я вызывал лифт, и пытался вспомнить пинкод нового мобильника. Как же мне не посчастливилось уронить его во время прогулки.
Кажется, я добирался до чердачной лестницы почти вечность. Вот открытый люк на крышу. Вылез, и оглянувшись, замер на месте. Бетонные перила на металлическом ограждении были шириной в две мои стопы. И на этой полоске в двадцать пять - тридцать сантиметров танцевала девочка.
Не решаясь пошевелиться, чтобы не напугать её, я так и стоял, пока она не остановилась.
- Ты кто?
Ни удивления, ни страха...
- Меня Костя зовут. А тебя?
- Аня.
- А что ты туда забралась?
Она оглянулась через плечо вниз, так и не спустившись с перил.
- Читал Джека Лондона, "Лунная долина"?
- Нет, - покачав головой, я осторожно подошёл к Ане.
- Почитай, - пожала она плечами и села. - А что ты здесь делаешь?
- Увидел тебя.
- Да? - она наконец удивилась и снова посмотрела вниз. - Не думала, что кто-то меня заметит. Люди обычно не смотрят вверх.
- То, как ты танцевала, трудно не заметить, - мягко улыбнулся я.
Она прищурила карие глаза.
- Признайся - ты подумал, что я хочу сброситься.
- Я...
Честное слово, я так и не понял, что именно тогда думал. Что она сброситься сама, что оступиться и упадёт... Я просто боялся, что она пострадает.
Мои размышления прервал звонок Аниного телефона.
- Да? Нет, мама, всё хорошо. Да, скоро буду. Нет. нет, я не одна. Нет, ты его все равно не знаешь. Ладно, ладно, уже иду домой.
Захлопнув крышку, она усмехнулась.
- Меня потеряли. Слушай, ты фотограф?
- Что? А, - я поднял камеру. -Нет, я только учусь. После школы хочу поступить....
- Костя, а ты завтра вечером свободен?
- А что?
- Ты можешь прийти и сфотографировать меня здесь?
- С удовольствием. Только...
- Что?
- Не залезай на перила одна.
Аня в который уже раз посмотрела вниз и улыбнулась.
- Хорошо.
Так и началась наша дружба. Аня жила в той самой высотке, на пятом этаже. На лето я остался в городе, и мы часто ходили гулять вместе. Как-то я спросил её. не страшно ли ей разгуливать по краю крыши, и дождался странного ответа:
- Если ты о том, не боюсь ли я упасть, то такая смерть страшит меня в последнюю очередь.
И ни разу за эти полгода ни она, ни я не делали попыток сблизиться. Я считал, что в этом виновата её мать, которая косо смотрела на меня, но и мне самому что-то буд-то мешало. Может, я просто не хотел менять хорошего собеседника и друга на романтические отношения?
Сегодня её День Рождения. Шестнадцать лет. Как говорит моя мама - самый прекрасный возраст.
Я иду по улице в той самой куртке, что в нашу первую встречу. В правой руке скромный букет её любимых бордовых лилий. А в левой белый пакет. Внутри коробка в яркой обёртке и бантом-бабочкой. В ней статуэтка ангела, держащего в руках голубя. Аня коллекционирует голубей, и такого у неё точно нет.
Возле подъезда стоит "скорая", и я притормаживаю, пропуская носилки. Букет падает из рук...
- Аня...
- Молодой человек, отойдите, - командует санитар.
Аня неестественно бледная, в праздничном платье. На левом плече и рукаве несколько капелек крови. Но лице маска, медсестра, или кто она там, ритмично сжимает кислородную подушку. За носилками следует потемневшая лицом Анина мать, вся в слезах.
- Галина Андреевна, что случилось?! - спохватываюсь я.
- Костя... - она меня узнала. - Ты извини... Анечку сейчас в реанимацию везут...
- Что с ней?!
- У неё злокачественная опухоль мозга. Неоперабельная, - спокойно, пожалуй даже слишком спокойно отвечает мне отец девушки, обнимая жену. - Весной врачи дали ей полгода.
Полгода... вот почему она не боялась умереть, упав с крыши. Она знала, что всё равно...
Аню похоронили через неделю. Я отдал фотографию, где она на перилах её родителям, и они поместили её прямо под медальоном на памятнике.
Ей исполнилось шестнадцать лет.
Она любила Джека Лондона, голубей и бордовые лилии.
И для меня она всегда останется девочкой, танцующей на перилах.