Аннотация: Небольшой хвостик, который случайно вылез после последнего "Павшего", о судьбе и всём, что с ней связано ;)
Скажи о том, о чем молчишь
- Деда-а-а!.. Ну, деда-а-а!..
- Что, милая? - представительный пожилой старец отложил в сторону перо и с улыбкой посмотрел на внучку.
Та, довольно улыбнувшись, отпустила полу его халата, и быстро взобралась к деду на колени.
- Расскажи, а?.. - предложила она.
- О чем, светик?
- О чем всегда молчишь, - внучка подняла на дедушку ясные полночно-синие глаза.
- А о чем же я молчу? - старец, пряча улыбку, погладил седую бороду.
- Ты знаешь, о чем, -надулась девочка. - И обещал рассказать, когда мне исполнится девять весен, а мне еще вчера исполнилось!..
- Я помню, помню, - дедушка вздохнул. - Но не пора ли тебе в постель, милая, ночь же на дворе...
- Не уйду, пока не расскажешь!.. - она решительно вцепилась в темную ткань выцветшего халата.
- А потом твоя мама будет недовольна, - пожурил старец внучку. - Но так и быть, раз уж обещал...
Девочка расцвела и, поерзав, уютно свернулась клубком, приготовившись слушать. Старец же - рассеянно окинул невидящим взором небольшую, темную комнату. Его отрешенный взгляд скользнул по широкому столу и груде свитков, догоравшей свече и сумрачным теням, пляшущим на стене. Скользнул и потускнул, проникая сквозь пространство и время, в далекое-далекое прошлое, помогая вспоминать то, о чем старец предпочел бы забыть навсегда...
- Ну?..
Он потрепал внучку по задорным светлым кудряшкам и нахмурился при виде перчаток, обтягивающих крошечные детские ладошки. Может быть, пришло время ей узнать?.. Видит Благословенная, лучше он сам расскажет о том, о чем молчат все остальные. Лучше уж он сам - тот, кто однажды прошел через подобное. Расскажет, не утаив ни горьких мыслей, ни страшной правды.
Невидящий взгляд, покинув комнату, перенес своего владельца из домика в горах в душные пыльные степи Шас-сита, много-много весен назад, когда он был никем.
...Духота кабака давно стала для меня привычной и родной. Тесное мрачное помещение, насквозь пропитанное отвратительными запахами дешевого табака, кислого вина и немытых человеческих тел. Низкий потолок, угрожающе нависающий над головами многочисленных завсегдатаев. Грубо сколоченные деревянные столы и шаткие скамьи, жалобно скрипящие под тяжестью людей. И сегодня, как всегда, яблоку негде было упасть. Лишь за моим столиком оставалось одно свободное место, но меня здесь слишком редко замечали, чтобы напрашиваться в собутыльники.
Я допил вино, сплюнул и вперил невидящий взгляд в пустой стакан. Сколько лун я уже здесь пропадаю? Пять или шесть. Семь или восемь. А то и больше... Я рассеянно потер лоб. Проклятое вино... Не удивлюсь, если в него подмешивают зелье забвения... Тяжелая голова настойчиво клонилась к столу. Я моргнул, прогоняя сонную дремоту, и прислушался к пьяным выкрикам. Нет, ничего нового... и никого нового. А если она не проявится и сегодня... я решусь на крайний шаг. И пропади пропадом моя бесконечно долгая, пустая и смертельно надоевшая жизнь...
Сколько лун я уже так живу? С тех самых пор, как себя помню. С тех самых пор, как осознал, что собой представляю... Вернее, чего не представляю. Меня окружают люди, а я... А пустынные демоны знают, кто я на самом деле. Существо без жизни, без судьбы и без возраста. Никто. Ничто. На меня смотрят - и не замечают, встречают - и быстро забывают о моем существовании. И, видит солнце, я бы и сам о себе забыл, будь у меня возможность... А если старый провидец солгал - о том, что здесь меня ждет спасение... Я вытрясу из него душу.
- Еще вина? - рядом тенью возник тщедушный хозяин кабака с подносом наперевес.
Я молча кивнул. Стук глиняного кувшина - и хозяин отошел к соседнему столику, забыв стребовать положенную плату. Я криво ухмыльнулся. Что же, наверно, это одно из немногих моих преимуществ над обычными людьми... Я налил вина, подпер подбородок рукой и бессмысленно уставился в пустоту. В пустоту, которую не пропить и не утопить в вине. О которой можно лишь ненадолго забыть.
...Она вошла в помещение, прогнав мой хмельной сон, принеся с собой запах луговых трав и сияние летнего солнца. Я встрепенулся, внимательно присматриваясь к тонкому силуэту. Как и предсказывал провидец: олицетворение летнего дня и обещание света... Потертый голубой плащ, короткие светлые кудри, кроткий взгляд и несмываемый знак Благословенной на правой щеке. Странница, спасающая души и читающая судьбы.
Пьяная ругань быстро смолкла, сменившись почтительными приветствиями и робкими приглашениями присоединиться к той или иной компании. Странница, едва заметно морщась и разгоняя рукой облака сизого дыма, приветливо улыбнулась и направилась к моему столику. Я невольно затаил дыхание. Немногим дано увидеть меня, так увидит ли она?..
- Здесь свободно? - застенчивый голосок и наивный, завораживающий взор полночно-синих глаз.
Я на мгновение потерял дар речи и вновь молча кивнул.
- Да озарит вас Благословенная, - мягкая улыбка.
- И вам сиять, - пробормотал в ответ.
Она села на лавку напротив меня, подобрав длинные полы плаща, и неуверенно нахмурилась при виде перчаток, обтягивающих мои ладони. Я с трудом удержался от желания спрятать руки под стол. Нет, не для того я так долго ее ждал, чтобы теперь испугаться... Тонкие светлые брови задумчиво нахмурились. Каждый примерный человек обязан показывать странникам свои ладони, демонстрируя покорность судьбе и чистоту намерений... А я не мог заставить себя снять перчатки. Она слишком молода даже для странницы и не готова увидеть то, что скрывает ткань перчаток. Никто не готов.
- Тебе не понравится то, что ты увидишь, - честно предостерег я.
- Я привыкла к неожиданностям, - безмятежная улыбка.
Но не к таким... Значит, время пришло.
- Смотри, красавица.
Темная ткань, таинственно шурша, упала на стол. Странница наклонилась, и ей хватило одного взгляда, чтобы отшатнуться.
- Так не бывает...
Да неужели? Я криво улыбнулся. Сам знаю. Не бывает. У других. Но не у меня.
- Не может быть... - тонкие загорелые пальцы исследовали мои ладони в тщетных попытках найти хоть одну линию. - Чистые руки...
И чистая судьба, без единой черты и пометки Благословенной. И я живу, перетекая изо дня в день, без событий, без происшествий, без изменений. И каждый новый день похож на предыдущий. И каждая новая луна хранит мой возраст, не добавляя ни морщин на лицо, ни седины волосам. И демоны знают, откуда я вообще такой взялся. Единственная пометка провидца, который рискнул вмешаться в мою судьбу, позволила мне лишь повзрослеть и превратиться из мальчугана в мужчину. Позволила - и однажды пропала бесследно, на долгие луны оставив мне прежний возраст да памятное наставление обязательно дождаться ее...
А она сейчас сидела, растеряно переводя взгляд с моего лица на чистые ладони, и повторяла:
- Этого не может быть...
Я вздохнул:
- Ты можешь исправить ошибку Благословенной...
Странница отшатнулась, едва не упав на пол, и пролепетала:
- Не могу... не имею права... У меня обет...
И замерла на краю лавки испуганной серой мышкой. Я выругался про себя. Обет, ну-ну. Скорее, страх взять на себя ответственность. Говорить и предсказывать - это всегда пожалуйста, а помочь по-настоящему - это, само собой, обет, это недопустимо.
Я мрачно посмотрел на свою собеседницу. Она спрятала глаза и неуверенно отодвинулась, собираясь навсегда уйти из моей жизни и оставить меня прозябать в бесконечности до тех пор, пока... Пока на моем пути случайно не появится следующий потомок Благословенной? Что вряд ли случится. Провидец говорил лишь об одной.
Взяв перчатки, я тяжело встал, пошатываясь и с трудом удерживаясь на ногах, угрюмо пожал плечами... и сел обратно. Мне пришла в голову неожиданная мысль. Неожиданная, глупая и крайне эгоистичная, но дарующая надежду. Странники - народ совестливый и поддающийся влиянию... И на этом можно сыграть. А свой единственный способ обрести жизнь я не упущу. Я слишком долго его ждал.
- Ладно, - я пьяно улыбнулся. - Если ты не хочешь мне помочь, я попрошу об этом кого-нибудь из кабака... вот хозяина, например. Эй, почтенный!
- Замолчи! - испуганно зашипела моя собеседница. - Хочешь расстаться со свободой и всю оставшуюся жизнь гнуть спину на чужого человека? Хочешь отдать свою судьбу в руки незнакомца?
- Да, хочу! - объявил я. - Чем мучиться от собственного существования, уж лучше навсегда о нем забыть!
- Не смей! - в строгих синих глазах мелькнул страх. - Никто, кроме нас, не знает правил ритуала, а если что-нибудь напутают...
- Пускай путают, - охотно согласился я. - А ритуалу ты обучишь. Нет? Ладно. Я сам немного знаю и смогу посоветовать...
- Болван!..
- А тебе-то что за дело? - с моего лица не сползала глупейшая пьяная ухмылка. - Не хочешь помогать - отойди в сторону и не путайся под ногами. Эй!.. Тьфу!..
Острые ноготки больно впились в мои ладони, отрезвляя и отвлекая. Хозяин кабака, проходивший мимо нас, удивленно приподнял бровь и, повинуясь повелительному жесту моей собеседницы, удалился на кухню. Я пожал плечами и вновь попытался встать и привлечь чье-либо внимание. Руки странницы вцепились в мои с неожиданной силой, удерживая на месте.
- Сиди и молчи, - она в упор смотрела на меня. - Подожди, пусть они забудут...
- Зачем? - проявил любопытство я, боясь даже предположить то, что моя попытка оказалась успешной.
- Затем... - она вздохнула, помолчала и тихо ответила: - Я сама все сделаю... Сиди.
Я спрятал торжествующую усмешку и послушно замолчал, дожидаясь, пока посетители кабака забудут о моем существовании.
- Как тебя зовут?
Вопрос застал врасплох. Я замялся:
- А демоны знают...
Светлые брови приподнялись:
- И свой точный возраст ты тоже не знаешь?
- Скорее, не помню, - уточнил я. - Слишком много лун поблекло с тех пор.
- Это осложняет дело, - она задумчиво чертила на поверхности стола незамысловатые символы.
- Ну... - я развел руками. - Кто же виноват, что ты появилась так поздно?
- Действительно, - вздохнула моя собеседница и огляделась по сторонам. - Пора. Иди, а я за тобой.
- Нет, - упрямо покачал головой я, - если мы расстанемся хоть на мгновение, ты быстро забудешь о моем существовании. Пойдем вместе.
Она пожала плечами и встала, первой направившись к выходу, а я молчаливой тенью последовал за ней, едва удерживаясь на ногах. Опять перебрал... Но если бы я знал, что моя спасительница появится сегодня... Все равно бы напился. Ожидание неизвестности не так страшно, как наступившее мгновение перемен.
Мы вышли из кабака, и я невольно зажмурился от солнечного света, резко ударившего по глазам. Зажмурился, прикрыв ладонью глаза, и, спотыкаясь, поспешил за странницей. Ссутулившись, она плелась по едва заметной пыльной тропе - туда, где за кромкой домов и покосившимся плетнями шумела выжженная степь.
Поморщившись, я потер гудящий затылок. Наверно, мне должно быть стыдно... Напился, нахамил потомку Благословенной, вынудил ее пойти на нарушение обета... Но стыдно не было. Я ведь тоже живое существо. И тоже имею право на жизнь - на нормальную жизнь, а не на унылое существование.
Лениво проплывали мимо покосившиеся хижины крошечной степной деревеньки, под ногами клубилась пыль, и горячий ветер доносил издалека ржание лошадей. Сейчас все окружающее для меня - лишь беспорядочный и бессмысленный набор звуков, образов и символов, но, может, однажды эти звуки и символы соберутся в единую картину жизни?..
Мы прошли деревушку и углубились в степь. Странница по-прежнему шла впереди, подобрав полы плаща и путаясь в колючей траве, а я по пятам следовал за ней. Ей лучше знать, куда идти. Я посмотрел на золотисто-рыжее небо, вдали сливающееся со степью. Оказывается, солнце уже заходит...
- Долго еще?
- Чем дальше от людей - тем лучше, - последовал краткий ответ.
Мы остановились, когда на степь опустились загадочные вечерние сумерки. Нерешительно оглядевшись, моя спутница сначала велела мне утоптать траву, а потом - снять перчатки и лечь. Я подчинился, не задавая лишних вопросов, а она молча извлекла из складок плаща свечи, кремни и мешочки с какими-то пахучими травами. Я с интересом наблюдал за ее приготовлениями, пока странница не присела рядом.
- Спи... - теплые пальцы осторожно коснулись моих век. - Спи, создание Благословенной. Спи, утром ты проснешься новым человеком.
Наверно, нельзя непосвященным наблюдать за ритуалом... От души надеясь, что она не обманет меня и не исчезнет, я закрыл глаза и провалился во тьму.
...Едкий, дурманящий запах пряных трав... Покалывающая спину солома... Кровь... Тонкое, раскаленное лезвие безжалостно вспарывает плоть, оставляя после себя страшные рваные раны... Боль, тугим комком застрявшая в горле... Демоны пустыни!..
Резко подскочив, я поднял руки и уставился на свои ладони. Тугие серые повязки, заляпанные бордовыми пятнышками спекшейся крови и зелеными разводами неизвестной мази - вот и весь результат?..
Я попытался подцепить зубами тугой узел и услышал:
- Не трогай пока ничего. Дай ранам затянуться и стать линиями судьбы и жизни.
Странница сидела в двух шагах от меня, обняв колени и рассеянно наблюдая за робкими лучами восходящего солнца. Бледное лицо, отрешенный взгляд, взъерошенные волосы, помятые складки плаща... Милая девушка с бесконечно усталым взором седого мудреца, добровольно взявшая на себя ответственность за ошибку своей прародительницы. А ведь могла бы отвернуться и пройти мимо, забыв за порогом кабака обо мне и моей просьбе... Куда она пойдет теперь? Путь в обитель для нее закрыт - даже потомки Благословенной не имеют права вмешиваться в судьбы простых людей. А искать новый путь...
- Слишком поздно, - тихо заметила она. - У потомка Благословенной может быть лишь один путь. Или он есть, или его нет...
Я задумчиво прищурился:
- И никакого запасного? Не верю.
Моя собеседница пожала плечами:
- Да, есть запасная тропа... Но тебя она не касается.
- Правда? - я улыбнулся, изучая свои перевязанные ладони. - Кто тебе сказал такую глупость?
Она покраснела и отвернулась. Маленькая месть?.. Я тихо хмыкнул. Значит, угадал. Странница вписала себя в мою новую жизнь, вот только какую роль отвела?.. Впрочем, не все ли равно? Ради того, чтобы помочь мне, она отказалась от прежнего пути... А я не против разделить с ней новый дар.
- Ну, я пойду?.. - тихий нерешительный вопрос.
- Куда?
- Куда укажет Благословенная, - она встала и посмотрела на залитую солнцем степь. - Может быть, на север...
- В горы? - я тоже встал. - Тогда я с тобой. Пора начинать вспоминать, как выглядит мир.
- Боишься, что расскажу всем о том, о чем ты молчал? - фыркнула моя собеседница.
- Допустим, - согласился я. - И, допустим, я слишком долго тебя ждал, чтобы сейчас так просто отпустить... Аина.
- И?..
- Что "и"? - передразнил внучку старец.
- Он ее не отпустил? - девочка не сводила с задумчивого лица деда восторженного взгляда.
- Нет, не отпустил, - подтвердил рассказчик, поглаживая бороду. - Они долго путешествовали вместе, полюбили друг друга, обосновались в горах и до сих пор живут счастливо, уже много-много лун...
Маленькая слушательница невольно опустила глаза, осмотрела свои ладошки, затянутые в тонкую ткань перчаток, и громким шепотом осведомилась:
- И я?..
- И ты, светик, - старец вздохнул, - и ты теперь знаешь, о чем молчать...
- А долго?..
- До тех пор, пока в твоей жизни не появится такой человек, которому будешь нужна ты и только ты. И лишь он сможет прописать твою судьбу, и лишь он один будет по-настоящему тебе нужен.
- Как нужен? - внучка задумчиво нахмурила светлые бровки.
- Как твоей маме нужен папа, - объяснил дедушка, - как мне нужна бабушка...
- Так как же именно? - допытывалась девочка.
Старец замялся, подумал и решил:
- Давай мы на этом пока остановимся, а спустя... шесть весен я расскажу тебе остальное. А теперь все, спать!..
Внучка недовольно надула губки, но, заметив на лице деда твердую решимость, спрыгнула на пол и поплелась к двери. И, взявшись за ручку, она неуверенно обернулась:
- Я никому ничего должна говорить да?
- Да. Пока не появится тот, кто спросит: "Скажи о том, о чем молчишь", - подмигнул старец, взявшись за перо.
Девочка улыбнулась и тенью выскользнула за дверь. Кажется, стоит поискать там же, где нашел свое спасение дедушка... А шесть весен пролетят быстро и незаметно, пока каждую ночь снятся степи Шас-сита и поют свою вечную песнь иссушенные зноем луговые травы...
...Духота кабака давно стала для меня привычной и родной. Тесное мрачное помещение, насквозь пропитанное отвратительными запахами дешевого табака, кислого вина и немытых человеческих тел. Низкий потолок, угрожающе нависающий над головами многочисленных завсегдатаев. Грубо сколоченные деревянные столы и шаткие скамьи, жалобно скрипящие под тяжестью людей. И сегодня, как всегда, яблоку негде было упасть. Лишь за моим столиком оставалось одно свободное место, но меня здесь слишком редко замечали, чтобы напрашиваться в собутыльники.
Я допила чай, вздохнула и вперила невидящий взгляд в грязное окно. Сколько лун я уже здесь пропадаю? Пять или шесть. Семь или восемь. И, наверно, он должен появиться уже совсем скоро... Олицетворение летнего дня и обещание света...