Аннотация: Избитый и окровавленный, со сломанными костями, едва держась на ногах, но растянув губы в улыбке-оскале, охотник посмотрел на толпу взглядом победителя.
Иной мир
Поединок Питера и Джонса ничем не отличался от десятков проведённых ранее. Двое мужчин использовали стандартные наборы приёмов, перевоплощались, периодически швыряли друг друга на ограждения, получая мощные удары током. В этом бою главную роль сыграла моральная составляющая.
Спустя двадцать минут Питер начал сдавать позиции. Мысли о брате, позорно побеждённом наглым наёмником, мешали сосредоточиться, давая сопернику преимущество. Казалось бы, план прост: разозлись, одержи победу, отомсти охотнику и стань вожаком стаи пум. Но вместо этого Питер не мог не думать об окровавленном теле брата, не мог не слышать грозный рёв Кирка, не мог не видеть взгляд самого ненавистного зверя на земле, который не убил лишь из уважения к Ливону. Мужчина пытался представить на месте Джонса врага, полчаса назад ставшего личным, безрезультатно. В итоге всё завершилось болевым приёмом и хрипящим криком: "Хватит".
Ливон объявил победителей: Кирк и Джонс. Задав стандартный вопрос о том, хочет ли кто-либо снять свою кандидатуру и получив отрицательный ответ от всех участников, лев провёл жеребьёвку, в результате которой решилось, кто будет драться с Синти. Счастливчиком оказался Джонс. Недовольный рык раздался со стороны зрителей, похоже, чаша весов качнулась в другую сторону: наёмник отдыхает, Дон тратит силы, в итоге 1:1.
А Джонса мало кто принимал в расчёт при данном раскладе. И большинство не ошиблось.
Мужчины дрались в обличии людей. Синти наступал, заставляя молодого соперника постоянно двигаться, уворачиваясь от продуманных, мощных выпадов, и практически не давая возможности бить самому. Но всё же пара ударов Джонса достигла цели, хотя и не принесл противнику реальных повреждений. На четвёртой минуте кулак Дона врезался в подбородок Джонса, оборотень упал в снег и не смог подняться. Часть зрителей недовольно рыкнула, не успев насладиться полноценным мордобоем и быстро забыв о том, что Синти удалось сэкономить силы для решающего поединка.
Ливон объявил победителя, все удалились на перерыв.
Мрачный и холодный, с длинными, развевающимися на ветру волосами, Арон приблизился к ограде, оценивая происходящее печально-ироничным взглядом с нотками превосходства. Смешные попытки льва спасти обречённую стаю. Может, Ливон и не видел всего масштаба проблемы, а может, не хотел видеть, но архаи чувствовал раскол на уровне инстинктов: злость, страх, обида и ненависть исходили от кошек, на первый взгляд, мирно сидящих на деревьях. И кто бы не победил в решающем поединке, ему придётся постараться, чтобы устоять на краю пропасти и не дать упасть остальным. Шансы слишком малы, достаточно лёгкого дуновения ветерка, и пожар разгорится с неистовой силой, сметая всё на своём пути: традиции, устои, долг, свободу и верность.
Колдун глубоко вдохнул воздух, наполненный чужими эмоциями, замер, не спеша выпускать столь чудотворную смесь для своей души, затем медленно выдохнул.
Характерный шелест хвоста, уверенно и грациозно расчищающего себе путь от снега, возвестил о приближении Мелиссы.
Ливон подошёл к гостям и, не утруждая себя приветствием, сразу перешёл к делу:
- Зачем ты здесь?
Арон прищурился, сложил губы в искусственную улыбку и тихо произнёс:
- Я имею право прийти, разве нет?
Лев ответил, не меняя интонации:
- Знаю, что имеешь, я спросил - зачем?
- Забавно посмотреть на игры кошек, а точнее, на жалкие попытки спасти то, что осталось от когда-то сильной и могучей стаи.
Ливон промолчал, понимая, любое сказанное вслух слово станет ошибкой. Но властный и решительный голос, принадлежащий Кирку, прервал неловкую паузу:
- Своим присутствием ты хочешь изменить расклад, понимаю, но зачем таскать с собой эту шлюху? Она портит весь имидж.
Он стоял на снегу, почти обнажённый, с синяками и ссадинами, улыбкой лисицы и взглядом зверя. Противоречивые осколки личности сложились в единое целое, спаянное первобытной энергией монстра. Арон ощутил силу, исходящую от пумы, но не направленную ни на кого конкретно, она просто существовала, делая воздух вокруг наёмника горячим и вязким.
Никогда ранее маг не сталкивался с подобным, он недооценил врага, а судя по опыту, такие ошибки стоили дорого.
Пришло время расставить всё по местам, начав с женщины:
- Не смей называть её так. Она - моя.
Кирк лениво хохотнул, на несколько секунд смутив колдуна.
- И поэтому я должен уважать её. Забавно, но я сужу о людях не по тому с кем они, а по тому, что они из себя представляют и как относятся к себе подобным.
Мелисса изящно вильнула хвостом, швырнув охотнику в лицо порцию снега со словами:
- Ты не знаешь меня.
Улыбка Кирка стала шире, но в голосе появились стальные нотки:
- Я знаю Морана, в твоём случае, детка, этого достаточно.
- Пора начинать, - властно объявил Ливон.
Охотник кивнул, проницательным взглядом скользнул по Арону и тихо произнёс:
- Ты здесь для того, чтобы дезориентировать меня перед решающей битвой. Но ты просчитался. Тот, кто привык к ненависти со стороны окружающих, начинает питаться ею, страшное чувство делает сильнее, главное, научиться этому... И я научился, уже давно.
Кирк на секунду замолчал, посмотрев в сторону Синти, нервно вышагивающему вдоль ограды:
- А он - нет... Ты оказал мне услугу, Арон.
Маг уставился на Дона, пока не обратил на себя его внимание. Но пума быстро отвернулся в неудачной попытке скрыть беспокойство. Колдун стиснул зубы, ненавидя охотника всей душой, насквозь пропитанной мраком и гневом.
Почувствовав новую волну силы, Кирк тряхнул головой, ощущая себя полностью готовым к последнему бою.
Две пумы схлестнулись за право стать вожаком. Мощные удары Синти, иногда попадающие в цель, оглушали Кирка, заставляя терять драгоценные секунды на восстановление, но охотник не оставался в долгу - его выпады реже достигали тела Дона, но были точны и продуманы, заставляя соперника рычать от боли. К тому же, каждый раз встречаясь взглядом с Ароном, в груди Синти росло беспокойство, рассеивающее внимание, мешающее сосредоточиться. На Кирка колдун действовал с точностью до наоборот.
Маг намеренно нарушил баланс поединка, но просчитался с мишенью. Оставалось молча наблюдать: к какому результату приведёт ошибка.
Желая изменить тактику, Дон обратился в пуму, перед этим с силой швырнув охотника на ограду. Острая боль прокатилась по телу наёмника, но разум остался трезвым. Не спеша отдаляться от источника боли, Кирк чуть задержался, лёжа на снегу и давая возможность Синти напасть. Окрылённый мимолётным успехом, Дон потерял бдительность, позволив человеку схватить себя за передние лапы и с силой впечатать в ограду, протолкнув между двумя канатами. Нечеловеческий вой пронзил поляну, слившись с запахом палёной шерсти. Пока Синти выбирался из плена боли Кирк обратился, готовый к наступлению.
В эту секунду Арон почувствовал провал, ощутив истинную силу зверя - жестокую, безжалостную, очищенную от каких бы то ни было эмоций. В обличии пумы Кирк представлял первобытное зло, холодное и расчётливое, способное поглотить и никогда не пожалеть об этом.
Две кошки закружились в бешеном танце смерти, поднимая ввысь вихри снега, клочья шерсти и вырванные куски плоти. Вскоре поляна представляла собой полотно оттенков красного с двумя окровавленными фигурами, беспорядочно перемещающими по периметру. Соперники быстро теряли силы, но никто не желал сдаваться. В какой-то момент Кирк прыгнул на спину Дону, всей силой припечатав пуму. Острые когти вцепились в бока, клыки - в горло, но охотник понимал: в таком положение он долго не продержится, соперник силён и скоро вырвется. Внезапное решение показалось единственно верным. Всё ещё находясь верхом на пуме, наёмник обратился в человека. Крепко сжав коленями бока хищника, мужчина схватил Дона за голову, больно вывернул уши и мощным ударом погрузил мордой в снег, лишив возможности дышать. Пума хрипел и вертелся, но любая попытка поднять голову заканчивалась неудачей. Через несколько минут Кирк почувствовал, как зверь под ним слабеет, но убийство не входило в планы охотника, по крайней мере, сегодня. Вывернув морду пумы вбок, наёмник дал сопернику сделать вдох и вновь ткнул носом в снег. Подобное могло продолжаться до бесконечности.
С тяжёлыми мыслями Арон покинул поляну. Ливон остановил поединок, объявив победителя.
Поднявшись с колен, Кирк ощутил новую волну ненависти, исходящую от кошек. Избитый и окровавленный, со сломанными костями, едва держась на ногах, но растянув губы в улыбке-оскале, охотник посмотрел на толпу взглядом победителя.
Чья-то сильная ладонь легла на плечо, знакомый голос принёс уверенность и облегчение:
- Поздравляю.
Берк Моран собственной персоной. С этого момента двое смотрели в безликое лицо толпы. Спустя мгновение Ливон стал третьим.