Аннотация: Мир погрузился в красное: красные деревья, поляна, люди и даже небо. Красные кровавые капли, стекающие по стенам сознания, вдруг ставшего узким, способным вместить лишь одного человека - Берка Морана.
Земля
Гаремова тщательно выбирала брюки, пытаясь создать идеальный образ - "скучаю, но по-прежнему обижена, хотя, готова начать с нуля".
Джинсы для такого случая не подходили - слишком просто, обтягивающие чёрные леггинсы - слишком сексуально (они буквально приказывали смотреть на идеальную пятую точку, причём, не только лицам мужского пола).
"Это позже, - мысленно отметила София, - когда приду красть документы по Максу... Фуф, какое мерзкое слово - "красть", но выбора нет".
Но Гаремова лукавила, она прекрасно понимала: выбор есть всегда, просто он уже сделан.
Достав тёмно-синие, чуть расклешённые к низу брюки, рыжая бестия удовлетворённо хмыкнула, растянув губы в улыбке. Приталенное, выше колена пальто в тон штанам подчёркивало стройную фигуру. Образ завершали чёрные сапожки на высоких каблуках, кожаная сумочка и роскошный огненно-рыжий хвост, эффектно покачивающийся при каждом шаге хозяйки.
Подойдя к зданию, где располагался офис ликвидатора, София взглядом выцепила машину Леонида, выбрала удобную позицию для начала операции и закурила. Выпуская дым через нос, Гаремова смотрела себе под ноги, ощущая всё нарастающую тревогу. Утром ей казалось, что вся ситуация должна быть игрой, пусть сложной, подлой, жестокой, но игрой, не более. Внезапно эмоции изменили плану. Чем дольше София курила, тем острее становилось непонятно откуда взявшееся чувство одиночества.
"Ещё и Фарион где-то шляется, шпионка хренова, - проворчала Гаремова, затем добавила шёпотом, коря саму себя, - нельзя было её отпускать одну. Только бы ничего не случилось. Один уже доигрался".
Дверь открылась, София вздрогнула, оторвав взгляд от дороги, изобразила на лице несмелую улыбку (для этого пришлось простоять перед зеркалом не менее получаса, репетируя), но на крыльце появился не Леонид, а яркая брюнетка, которую, по утверждению Фарион, рыжей бестии не стоило воспринимать, как соперницу.
"Тебе легко говорить, подруга", - размышляла Гаремова, не сводя глаз с Ивановой.
Шаги Марьи напоминали поступь кошки, вышедшей на охоту, и это в сочетании с лёгким пренебрежением ко всему миру. Уверенность и превосходство хищницы сквозили в облике девушки, но не били в глаза прохожих высокомерием, а вызывали восхищение, пусть смешанное с завистью и злостью, но всё же восхищение сильной представительницей слабого пола. Сила - ключевое слово, характеризующее ауру, окружающую сотрудницу ликвидатора в этот хмурый, осенний день. Сила, скрытая в кошачьих движениях, сила, скрытая в глубине серых глаз...
"Да что со мной происходит? - размышляла Гаремова, пытаясь сбросить наваждение. - Она не сделала ничего особенного, всего лишь ловко сбежала по лестнице и села в машину".
Но мысли о красивой "не сопернице" лезли в голову, рисуя неприятные картинки.
"Да, милая, тебе пора лечиться, причём, на пару с Фарион, - резюмировала женщина, затем грозно скомандовала, - София, соберись! Иначе провалишь всё задание".
Леонид появился двадцать минут спустя. К тому моменту рыжая бестия замёрзла, но внутри начинала закипать. Быстро сменив гнев на милость и натянув робкую улыбку согласно плану, девушка подошла к машине, коснулась рукой царапины, с сожалением провела по ней тонкими пальцами и тихо произнесла:
- Привет. Я говорила, что мне очень жаль.
Леонид лукаво сощурился, чувствуя подвох, но красота, улыбка и завораживающий голос Гаремовой сделали своё дело - мужчина подавил сомнения, заставив голос разума замолчать. София приблизилась к вампиру, не говоря ни слова, провела рукой по щеке, подбородку и замерла в напряжённом ожидании.
Смелые движения для тех, у кого не было ни одного свидания, но рыжей бестии на это плевать. Женщина знала, чего он хочет, чего хочет она, здесь и сейчас. Игра началась.
Пальцы двинулись дальше, коснулись уголков губ, вновь замерли и отпустили своего пленника. Пустота кольнула мужчину в область сердца. Резко, но осторожно он "поймал" хрупкую руку своей рукой. София ощутила нежный поцелуй на ладони.
- Давай не будем спешить. Я хочу всё сделать правильно, - чарующим голосом произнёс Леонид, желая добавить: "Ведь у нас впереди целая вечность", но вместо этого лишь спросил, - хочешь поужинать?
Ответом ему были солнечная улыбка и озорной огонёк в глубине лукавых глаз.
*************
Земля
Фарион замёрзла, и, если учесть, что холод причинял ей почти физическую боль, брюнетка начинала терять бдительность: мысли крутились вокруг замёрзшего тела и невозможности слезть с дерева, чтобы хоть как-то согреться, а люди на поляне молча стояли, ожидая кого-то или чего-то.
"О Боже, когда же начнётся главное? В таком темпе я умру от переохлаждения, пока набор этих звёзд соизволит сделать хоть что-нибудь".
После этих мыслей на поляну неожиданно прыгнул карон, приземлившись в двух шагах от Морана. Фарион машинально назвала чудовище "вторым".
В голове Джули промелькнуло: "Началось", затем сущность обычной человеческой женщины превратилась во внимание, забыв о холоде. Сердце бешено билось, возбуждение достигло предела, превратившись в ком ждущей энергии. Фарион с трудом понимала, что это значит и чем грозит. Она просто застыла на дереве с биноклем в руках, отдавшись интуиции.
Зверь на поляне замер, втянув ноздрями холодный воздух, затем медленно повернулся к маньяку. Жалобный полукрик-полустон задохнулся в горле, вытесненный чудовищной болью, рвущей на куске не только тело, но и разум. Так действовали кароны...
Палач разделывал свою жертву, жестоко и изощрённо, заставляя чувствовать, глубоко и остро, как и все те, чьи жизни оборвал монстр, почему-то называющийся человеком.
"Второй" убивал, остальные стояли, молча наблюдая за происходящим. Они ждали, всё ещё ждали... Карона нельзя останавливать, когда он выполняет предначертанное природой.
В глазах Сеймы светилось торжество, возможно, посмотри сейчас Иван на свою возлюбленную, он узнал бы о ней много нового. Пётр сосредоточился на ощущениях, одна рука наёмника коснулась кристалла Киори, другая сжалась в кулак, но Неменцев ничего не мог уловить, только знание того, что хозяин палача рядом жгло изнутри бессилием и злобой. Пальцы Берка нащупали пузырёк в кармане, внешне ликвидатор оставался спокойным. Юноша архаи и его подопечный готовились к бою.
Джули смотрела на происходящее, пытаясь понять, почему её глаза оставались сухими, а сердце, перестав бешено стучать, отмеряло ровные спокойные удары, несмотря на кровь и внутренности, окрашивающие поляну в алый цвет. Брюнетка испытывала страх, но не из-за увиденного. Страх ранее неизвестной сущности - части себя, что внимательно и почти равнодушно следила за происходящим, наблюдая и анализируя.
Наконец, всё было кончено. Жертва уже не двигалась, хотя, как могут двигаться разбросанные на расстояние двух-трёх метров друг от друга куски человеческого тела?
"Всё кончено?" - спросила Джули саму себя, но внезапный крик юноши в чёрном перешёл в вопль, призывая и обрекая на смерть. Первый карон бросился на второго.
В этот миг Фарион ощутила присутствие того, другого, чья воля была единой с волей палача, единой с волей "второго". Потеря и пустота окутали душу, пронизывая могильным холодом. Художник, рисующий кровью, вдохновитель карона и просто друг того, кого рвали на куски на поляне. Протяжный вой потряс лес, отдаваясь звериным "нет" в груди каждого, кто слышал его.
Два зверя боролись на смерть, используя шипы, когти, зубы, яд и острые кинжалы на кончиках хвостов. Но битва не была равной. В сражении каронов дерутся не только звери, но и их хозяева. Юный архаи оказался слишком неопытным, в то время, как его враг бился за единственное существо, что скрашивало его дни и ночи последние несколько месяцев.
Берк чувствовал силу пришедшего зверя, точнее, силу того, кто бился вместе с ним, находясь на расстоянии. Энергия неслась смертоносной волной, сметая всё разумное на своём пути. Существа на поляне ощутили толчок. Внезапно поляна стала серой, поблекли люди и деревья, и сила ворвалась бешеным потоком, сминая волю присутствующих, как ненужный исписанный листок. Они ожидали всего, но только не этого. Они вообще не знали, что такое возможно.
Сейма потеряла сознание, Берку понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, Неменцеву больше, но монстру этого было достаточно.
"Убей хозяина! Это его ослабит!" - немая команда прозвучала громче самого отчаянного крика о помощи.
"Второй" ловким движением лягнул израненного "первого", прыгнул в сторону юноши в чёрном, в следующую секунду смертоносный хвост взметнулся вверх, пронзив грудь человека острым кинжалом. Парень упал на колени, изо рта хлынула кровь. Собрав последние силы, преданное, покалеченное существо бросилось на палача, но второй удар хвостом и острые когти заставили уткнуться носом в замёрзшую землю.
Архаи и его карон умирали на поляне, их разум стал единым целым... и пусть это была самая лучшая смерть из всех возможных, но Берк не мог смириться. Моран знал, что этим закончится, хотя, не так, не так, не так... слишком быстро. Невероятно что с начала поединка прошла минута.
Палач замер, чувствуя победу в боли умирающих. Ликвидатор воспользовался моментом, открыл крышку пузырька, приготовившись выплеснуть раствор на монстра. Новая немая команда пронзила мозг: "Осторожно, сзади!"
"Второй" обернулся, ловко перевернулся в воздухе, всем телом уворачиваясь от кислоты. "Какого хрена, такой связи человека и монстра просто не может быть", - Берк чертыхнулся, заметив, как капли попали на нижнюю половину туловища палача, разъедая кожу и внутренности, но этого было недостаточно для смерти карона.
В следующую секунду зверь бросился на обидчика. Острые когти вцепились в грудь, разрывая плоть, зубы щёлкали в паре сантиметров от горла, с трудом сдерживаемые руками ликвидатора. Увидев яркий свет, Моран зажмурился. В голове пронеслась мысль о кристалле Киори, но сильная боль мешала трезво оценить ситуацию. Вой монстра потряс лес.
Неменцев обещал Адель спасти Берка, и именно этим он сейчас и занимался. Свет камня сводил монстра с ума, но недолго. Острый кинжал вонзился в бок, Пётр упал, зажимая глубокую рану. Взгляды ликвидатора и наёмника встретились.
Чудовищная боль разрывала тело, мешая действовать и думать. Берк сдерживал монстра из последних сил, понимая, скоро всё закончится. Хорошо, Сейма этого не увидит.
Сознание заволакивал туман, боль отходила на второй план, уступая место опасному равнодушию. Теряя сознание, Берк увидел Джули, живую и горячую, сошедшую на него вместе со снежной смертоносной лавиной.
Последней мыслью вампира, чьё тело палач превращал в кусок окровавленной плоти, было: "Эта женщина и смерть несовместимы. Или..."
Пётр куда-то исчез. Джули видела неподвижно лежащих юношу в чёрном, "первого" карона и Сейму. Кто из них был мёртв, кто ещё дышал - брюнетка не знала. Сознание заполнила боль, испытываемая ликвидатором. Она не была чисто физической, она скорее превращалась в физическую, с каждой секундой становясь невыносимей. Фарион видела окровавленное тело, видела палача, видела мужчину, который больше не в силах бороться.
И над жестокой бойней витал уверенный, ласковый голос кровавого художника: "Молодец! Хороший мальчик! Убей его!"
Боль достигла апогея, бинокль выпал из рук, Джули закрыла глаза. Мир погрузился в красное: красные деревья, поляна, люди и даже небо. Красные кровавые капли, стекающие по стенам сознания, вдруг ставшего узким, способным вместить лишь одного человека - Берка Морана.
Немая команда вырвалась из глубин сущности тяжёлой тёмной волной, накрывшей поляну. Хрупкая человеческая женщина приказывала палачу: "Остановись!"
В следующую секунду Джули безвольной куклой повисла на ветках, укрывшись в объятиях спасительной тьмы.