Свернул с привычных троп, и точка,  столь искома,
  сверкнула, рождена вся - золотым мазком; 
 приподнятый ковер вдруг зашуршал  знакомо,
 поддет моим носком.

Аллея, как ремень солдатского покроя,
он выцвел, рыж и желт,  износу ему нет.
Я вышел на нее и двинулся по  слою,     
 теряющему цвет.

Здесь  где-то был мой след, но деревце другое;
 и, если поглядеть, - скамьи не тот фасон.
Прошло полсотни лет,  не верится в такое...
Какой был долгий сон.

В нем тысячи страниц,  в нем города и даты,
спецовка и кирза, дела, дела, дела.
В нем было столько лиц, ушедших без возврата.
В нем жизнь моя была