Он - это только номер и  участок.
В часы ночные он приходит часто,
и, удивляясь, что не полон   страхом,
я говорю с давно остывшим прахом.
Он шутит, он смеется необидно;
в  джинсовке? Вроде нет, мне плохо видно.
Глядит в какой-то лист, нельзя прилежней,
и что-то говорит в манере прежней
про юбилей, про время и  про кроссы,
дает советы, задает вопросы.

И вдруг, стремительно сворачиваясь в точку,
он исчезает. Взрезав оболочку
цветного сна,  действительности токи,
 как вражье войско земли на востоке,
калачик тела  прошивают разом.
Так в первой мировой травились газом.