Gvendolin : другие произведения.

Dreams

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.04*24  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Был парнем и всю жизнь старался быть похожим на настоящего парня, но авария перевернула все с ног на голову. Приходится жить теперь в девичьем теле. В общем смена пола и т.д. В книге есть реализм, который не нравится ищущим сказку. Красивой сказки нет, есть страшилка. Завершено.
  Глава 1. Изменение.
   Мне было плохо. Очень плохо. Я умирал. Забвение никак не приходило, была пульсирующая боль и темнота. Вспышками озарения мелькали эпизоды прошлой жизни. Вот родители, вот мама склонилась над моей кроватью и поправляет одеяло, частые простуды. Школа, одноклассники, друзья. Я не вышел ростом и на физ-ре был всегда в конце строя. Отец всегда шутил про бараний вес. 4 класс. Потом переезд и перевод в другую школу поближе к дому, новые одноклассники, новые учителя. В новом классе отношения не сложились, друзей не было. Всему виной оказались колготки.
  
  Наша семья жила не богато, и некоторые вещи, что становились малы сестре, донашивал я. Осенью холодно и в одних брючках уже не походишь, под ними худые ноги становились синими, покрывались крупными мурашками. Мать заставляла надеть колготки, чтобы не мерз. Пока был чуть младше, все было нормально, но, перейдя в новый класс, в раздевалке на физ-ре увидел, что у всех пацанов трико или подштанники, синие, черные, серые. А у меня единственного светло-голубые теплые трикотажные колготки, что достались от сестры. Меня подняли на смех, показывали пальцами, кричали 'девчонка, девчонка'. Потом физрук всех выгнал строиться, а я сидел в раздевалке и плакал.
  
  С этого дня я замкнулся, но это было лишним, пацаны и так со мной не спешили разговаривать, одаривая презрительной усмешкой, я ушел в учебу и до конца школы предпочитал отмалчиваться и наблюдать за остальными, тихо стоя в сторонке.
  
  Школа закончилась, было много надежд на новую жизнь после школы, на поступление в институт. Но и тут тоже не задалось. Поступил только на заочный. Первая сессия. Передо мной сидела девушка с пушистыми волосами и билась над чертежом. Стояли последние солнечные осенние деньки, и луч солнца падал как раз ей на макушку. В лучиках света блестел каждый ее волосок. Она грызла в задумчивости карандаш, но это никак ей не помогало: задание начертить проекцию ей не давалось. Импульсивно я пересел к ней, положил свои бумаги рядом. Она покосилась, но промолчала. Все происходило молча. Я потянул ее листок с заданием к себе, несколькими движениями карандаша и линейки поправил её линии, и всё. Дальше мы сидели до конца занятий этого дня вместе. Это были дни моей первой сессии и первого опыт жизни в общаге.
  
  Общага была смешанной, на одном этаже проживали парни и девчонки. Комендант общежития раньше служил прапорщиком и расселял по принципу мальчики налево, девочки направо, на этаже в концах коридора были лестницы, душевые и общие кухни. Народу было много, душевые постоянно были сырыми от большого числа проживавших, ремонт не делался года два, двери разбухли, а лампочки стояли самые слабые, никому не нужные, нормальные же постоянно выкручивали и утаскивали в свои комнаты. С душевых все и началось.
  
  Однажды вечером, когда суета в коридорах утихла, я собрался с духом и в первый раз пошел в тот душ. Поход туда был каждый раз для меня испытанием. После того, как для меня были нормой большая чугунная ванна, светлая комната, запертая дверь, условия душевой были для меня шоком. Как так, не закрывается, не место личной интимной гигиены, а проходной двор какой-то?! Было уже часов девять вечера, в планах было помыться, позубрить еще химию, попить чай и лечь спать. Всё получилось не так как думал. В душевой разбухшая дверь не закрывалась, просев на петлях, она оставляла достаточно большой проем. Второй особенностью душевой было ее расположение: она была рядом с общей кухней, отделенная от нее одной стеной. "Как же так, а вдруг кто-нить пойдет на кухню, а дверь в душевую почти открыта, а вдруг меня голого увидят" думал я. Детский страх, стыдливость не прошли с возрастом, они просто спрятались, где-то глубоко внутри. Захлопнув дверь душевой посильнее, я загнал себя, как оказалось, в ловушку: разбухшая дверь, постоянно смачиваемая каплями, разбивавшихся о кафель пола струй воды, потом не выпустила меня в тамбур с одеждой. Я пытался сначала толкать ее, потом пинать ногой, пяткой, напрыгивал на нее, наваливался всем телом, однако её заклинило плотно и моих сил, моего 'бараньего веса' не хватало, чтобы открыть её. Я стоял и плакал.
  
  Горячую воду отключили, а холодная, почему-то, не закрывалась до конца. Струйка холодной воды сбегала с душа, разбивалась о плитки кафеля, брызгая во все стороны, и попадала на мое тело. Стало холодно, все тело покрылось мурашками, а первичный мужской признак стал совсем меленьким, холоднющим, и казалось, что втянулся внутрь тела. От безысходности попытался снова напрыгнуть на дверь. И вдруг, после толчка телом, дверь распахнулась, и я вылетел в тамбур, сбив стоявшую на пороге девчонку в домашнем байковом халатике. На ту самую девчонку, которой помог с чертежом. Я сшиб её с ног, и мы повалились на пол. Я лежал на ней замерзший и голый, она смотрела на меня и молчала. Вдруг улыбнулась и сказала: "Ну, будешь вставать или уже пригрелся на груди? "
  
  Стало невыносимо стыдно, я соскочил с нее, вихрем влетел в свою одежку и попытался вылететь из душевой. Все мои метания она наблюдала с молчаливой улыбкой и в последний момент встала у меня на пути в дверях. Блин, снова налетел на неё, снова сшиб с ног, снова упал вместе с ней и снова оказался сверху.
  
   - Шустрый, услышал я, - но, может, все-таки определишься? Либо девушку милуешь, либо убегаешь.
  
   Я вскочил как ошпаренный и убежал, слыша за спиной рассыпающийся колокольчиковым звоном девичий смех. Потом полночи ворочался на кровати и переживал этот момент ещё и ещё раз. Хотелось, грезились девичьи объятия, но казалось, что что-то неправильное было, всё должно было быть как-то по-другому.
  
  Днём разузнал, в какой комнате она живет, и хотел пойти к ней вечером, извиниться. Подходил к ее двери несколько раз, но каждый раз передумывал, рука, уже поднявшаяся постучать, начинала дрожать и опускалась, в крови бушевала адреналиновая буря, сердце стучало как бешенное, я уходил на лестницу перевести дух. Стоял, пережидал, унимая дрожь в теле, и говорил себе, что вот сейчас я решусь. Вдруг я услышал, что дверь желаемой комнаты открылась, из нее, болтая, вышли две девчонки и зашли на кухоньку. Я затаился и начал жадно ловить их слова. Как оказалось, говорили они обо мне. Ночная спасительница рассказывала о случившемся с иронией и в конце сказала подруге, что я миленький, симпатичный, но ещё такой маленький ребенок и так мило смущаюсь, а внизу живота совсем еще нет волос и практически ничего нет, совсем как девочка. Подружка захохотала и добавила, что надо девчонкам в группе рассказать, и нужно со мной ещё что нить сделать, посмотреть, как я буду смущаться... Все внутри заледенело. На следующий день я подал заявление на отчисление, вернулся домой, а через пару месяцев получил повестку в армию.
  
  Мама плакала, когда провожала меня на автобус, ей было страшно отпускать меня одного, такого ещё маленького для нее, а отец ободрял смешными рассказами со своей службы, я хорохорился, старался выглядеть взрослее, спокойнее, что удавалось с трудом.
  
  С первой армейской мудростью я познакомился в бане, куда нас всех привели. Эту мудрость изрек прапорщик-банщик, возвышавшийся горой над кучами с зеленой формой и черными сапогами. Она гласила, что в армии всё должно быть хоть безобразно, но однообразно. Глядя на него, я попытался представить это и не смог, стало не по себе как-то: все прапорщики получались толстыми, орущими невесть что типами с красным лицом от натуги в попытке перекричать гвалт. Это было нелепо и пугало, но, как оказалось позже, его слова были чистой правдой. Все прапорщики в нашей части были такими же, и вся наша жизнь подстраивалась под это правило. Однако в тот момент я не чувствовал себя способным стать однообразным с другими. Худой, невысокого роста, стриженный под ноль, я чувствовал себя потерянным среди толпы здоровых голых парней, ржущих над какой-то историей про новобранца, у которого головка висела ниже края сатиновых армейских трусов.
  
   Мне удалось выделиться из толпы буквально в первые же часы. Армейская форма и сапоги, как сказал тот же прапорщик, бывает двух размеров либо маленькие, либо нормальные. В общем, сапоги на мою ногу сорокового размера нашлись, а вот формы сорок второго размера не было. Выдали то, что нашли из самого маленького, но и она утянутая ремнем висела непонятными складками, расходясь ниже ремня юбкой. Вот тут-то я и отличился. Заметил, что у некоторых солдат форма сложена сзади под ремнем складкой, которая как бы подгоняла китель под размер тела. Недолго думая, сделал то же самое. Китель стал облегать мою фигуру, я был доволен. Однако сержант на построении заметил это и начал хлопать глазами, багровея и тыча пальцем в меня, силясь что-то сказать. Это у него не получалось, и было слышно только мычание. Наконец он разродился фразой:
  - Ни х...я себе духи оборзели.
  
  Оказалось, что делать такую складку на кителе могут только отслужившие какой-то срок, а новобранцам она не положена. За эту складку ночью в сушилке первый раз и был бит. Потом как один сплошной сумеречный день полетели дни службы. Я не копил впечатления, все было в постоянном душевном напряге. Хотелось всё забыть сразу после того, как произошло. Из застрявшего в памяти мелькали то рожи смеявшихся сослуживцев, то чей-то летевший сапог в меня, то бег с полной выкладкой, где сержант орал на всех:
  
   - Бегом, девочки! Вы не мужики, вы девочки, беременные бегемоты, ведь только девчонки не могут добежать до финиша, докажите, что вы мужики!
  
   Я не смог. Я упал и не смог встать, и сослуживцам пришлось хватать меня под руки и волочь к финишу, дело в том, что зачёт норматива в армии идет по последнему. А потом они били меня за слабость. Били и приговаривали: сука, девочка, из-за тебя нам всем влетело. Потом были постоянные отжимания на кулаках в сушилке, и ползание с тряпкой под кроватями, куда загоняли как самого мелкого и того, на ком поставлено клеймо 'девочка', а раз девочка, то тряпка для меня это самое то, что нужно, как они считали. Тогда-то, стараясь прожить нормально хоть один день, начал пытаться прятаться в библиотеке. Армейская библиотекарша, жена нашего старшего прапорщика, жалела меня и порой угощала домашним пирожком, бутербродом с крепким сладким чаем. Она пыталась помочь и вела разговор о том, как вести себя в стрессовых ситуациях, и о других разных штуках, которые, как ей казалось, могли мне помочь. Прочитав множество предложенных ей книг, я начал думать, постоянно вспоминать все свои ситуации, когда было плохо, когда смеялись надо мной, а я только стоял и, как говорила мама, хлопал своими длинными ресницами, и не мог ничего сказать обидчикам в ответ, пытаясь проглотить стоявший в горле ком.
  
  Через год службы дали отпуск на три дня без дороги. Старлей доставил меня к поезду, дал билеты, проездные и пригрозил штрафбатом и губой, если не приеду вовремя. В поезде практически никого не было. Кроме меня и проводницы было еще человек шесть на весь вагон и больше никого. Часам к трём все успокоились и уснули, а я лежал молча, мне не спалось, и слушал стук колес. Тук-тук, туку-тук. Захотелось в туалет. Возле туалета, в закутке проводников, сидела девушка, которая днем проверяла наши билеты и, о чем-то задумавшись, смотрела в окно. Заметив меня, она сказала:
   - Солдатик, постой. Тебе спать не хочется? Посиди со мной, немного.
  
   Отказываться было неудобно, и я остался. Разговорились, пили чай, она то смеялась, то плакала, рассказывая про себя. А потом как-то всё произошло, как - непонятно, и она оказалась в моих объятиях, а мы лежали на её кровати в купе проводника обнаженными. Через некоторое время она отстранилась, посмотрела в мои глаза и сказала:
   - Всё, сказка кончилась, спасибо, что снял мой стресс. Тебе пора идти, солдатик.
  
   Я глупо смотрел на нее, хлопая ресницами, потом молча оделся и ушел. Больше я её не видел никогда.
  
  Наконец дембель и снова институт. На этот раз поступил в медицинский, хотел выучиться на психотерапевта, хотелось разобраться в себе, в своих переживаниях, в людях. Хотелось понять, что ими движет и как с этим бороться. Учиться нравилось. В этот раз всё было по второму разу: второй раз экзамены, второй раз общежитие, второй раз сокурсники. То, что уже было, уже не пугает, и на этот раз все было легко.
  
  Учение давалось легко, а вот отношения с сокурсниками не слишком складывались. Я был старше них, и они мне были просто не интересны, да и немного их было. А вот отношения с сокурсницами неожиданно сложились хорошо. Только одно напрягало по началу - то, как они, совершенно не стесняясь меня, вслух обсуждали свои новые трусики, колготки, лифчики, кофточки и другие вещи, о которых, как я думал, парни слышать не должны. Первое время смущался, краснел, а они хохотали над этим, а потом перестали после того, как они на мне стали изучать разницу в анатомии мужчины и женщины. Было приятно и познавательно, но всё же, несмотря на большое количество партнерш, я оставался для них милым мальчиком, с которым приятно провести время. Такой опыт привел к тому, что у меня сформировался более менее четкий образ девушки моей мечты, куда я включил черты множества девушек, что побывали в моих объятиях.
  
   В конце первого курса умерли мои родители. Сначала погиб отец. Он был простым механиком в гараже, и его придавило, когда он был в яме под машиной, а домкрат сломался. Дело не расследовали, списали всё на него, сказали, что он был пьян, хотя он никогда спиртного в рот не брал. Чурбачки, которые он обязательно ставил под раму машины, в дополнение к домкрату, почему-то валялись рядом, а не стояли как обычно на своем месте под рамой авто. Моего отца очернили, и в глазах людей он стал алкоголиком, которого придавило из-за нарушения им ТБ. Мама тихо угасла в течение двух недель после его похорон. Она пыталась что-то доказать начальству гаража, но не получилось. Опустив руки, она угасла. На её похоронах соседки называли её лебедушкой, ушедшей вслед за своим лебедем.
  
  Мы с сестрой остались одни. Ей было проще, к тому времени у неё уже была своя семья, они перебрались со своим мужем в опустевшую квартиру, а я уехал обратно учиться. Бросать учебу я не стал, сестра подкидывала немного деньжат, кроме того я получал стипендию, и для меня после смерти родителей много не изменилось. Все те же пары, все тот же институт. Так я проучился еще три с половиной года, а потом все закончилось. Был новый год, пьянка в общежитии, драка в коридоре. Кто-то кого-то толкнул, тот влетел в нашу дверь, та с грохотом распахнулась внутрь. Дравшиеся ввалились в комнату, я испуганно вскочил на кровать, придвинутую к самому окну. На свободном пространстве же был клубок оравших дравшихся, что кидало по всей комнате, мелькавшие руки, ноги. А потом кто-то вылетел из клубка тел, налетел на меня спиной, а я под его толчком вылетел в окно вместе со стеклами. Судорожная попытка ухватиться за раму, чей-то мат, полёт спиной вперед, миг боли, истеричный крик и тишина. Сознание не исчезло, просто исчезли звуки. Голова уткнулась в высокий сугроб газона, куда дворник постоянно скидывал снег с дорожек, грудью же я чувствовал, что лежу на бордюре, и каждый вздох отзывался болью в сломанных ребрах и проколотых ими легких, а вот всё, что ниже, я не чувствовал, похоже, сломался позвоночник. У нас газоны были ограждены металлическими заборчиками, вероятно, сначала ударился о них, а потом кинуло грудью на бордюр.
  
  Мне было плохо. Очень плохо. Забвение никак не приходило, была пульсирующая боль и темнота. Было обидно, что жил как-то нелепо, одни переживания и попытки скрыться от всех, слишком короткий период нормальной жизни, и было обидно, что ничего не успел и ни одно из всех мечтаний не сбылось. Вспышками озарения мелькали эпизоды прошлой жизни. Хотелось жить.
  
   Пришел в себя на краткий миг в больнице. Врач матерился, шипел сквозь зубы: "ты будешь у меня, сука, жить, будешь, мы на тебя месячный запас крови извели", и снова тишина.
  
  Потом снова свет и в нём медсестра. Она что-то говорила, я не слышал, видел только, что она шевелит губами, а слов не слышал, а все тело было опутано трубками. Потом очнулся в палате. Было темно, ничего не болело, просто легкость какая-то в теле и больше ничего. Вокруг все спали, было очень тихо. Захотелось встать, пройтись, что и сделал. Раньше я никогда в больнице не лежал, и мне не с чем было сравнивать впечатления, но всё в палате в ночной полутьме показалось каким-то мрачным. Тихо шел по коридору и заглядывал в окна палат. В коридоре же никого не было, да оно и понятно, спят же все.
  
  Все везде спали, только в одной палате на кровати возле спящего кто-то сидел и тихонько беззвучно плакал. Кто-то, кто был совсем не большого роста. Вздрагивало в молчаливых всхлипах тоненькое тельце с острыми плечами. Стало жалко его, хотелось пожалеть. Плакала, как рассмотрел, девочка в больничной пижаме. Она сидела на краю кровати рядом с лежавшей сестрой близнецом и держала её за руку. Подошел и спросил: "чего с тобой, чего плачешь?" Она подняла голову, и мне показалось, что у неё два бездонных озера вместо глаз, они были настолько прекрасны, что захватывало дух. Мы некоторое время молчали, глядя друг на друга. Наконец она нарушила тишину и сказала:
   - Мне уже пора, но маму жалко. Как она справится без меня?
   - В смысле? Куда пора?
   - Туда, куда и всем. Мой срок закончился. Разве ты не чувствуешь? Твой же тоже закончился. Разве ты не слышишь зов?
   - Какой зов?
   - Ясно. Значит, не слышишь, значит, твой срок еще не вышел...
  
  Вдруг она встрепенулась, посмотрела на меня своими глазищами и спросила:
   - Ты можешь помочь мне?
   - Как?
   - Доживи за меня.
   - Как это? - оторопел я.
   - Видишь, - указала она на лежавшую рядом, - это мое тело. - Можешь взять его и дожить за меня? Маму жалко.
   - Как это - дожить?
   - Ну, так. Просто. Помоги. Пожалуйста. Ты же можешь. Помоги.
   - Даже не знаю.
   - Это просто, не бойся. Вот приложи к груди руку. Ты хочешь жить?
   - Конечно, хочу.
   - Вот и приложи руку к груди и просто скажи 'я принимаю твоё тело'.
  
  Я бездумно протянул руку к ней и сказал требуемое.
   - Не, не к своей груди, вот сюда, - и она перенесла руку со своей груди на лежавшую.
   - Теперь говори 'я принимаю твоё тело'.
   Я тупо повторил за ней, и вдруг сильно начала кружиться голова, я почувствовал, что падаю, и наступила темнота. Показалось, что откуда-то издалека прозвучали слова:
  
   - Спасибо. И извини. Просто мне пора, я слышу, меня уже зовут, а маму жалко.
  
  Снова я очнулся от шума, раздававшегося в коридоре. В большое, во всю стену, окно, выходившее из палаты в коридор, было видно, как бежали куда-то врачи. В одной из соседних палат была какая-то суета, потом все стихло, потом по коридору провезли каталку с телом, накрытым простыней с головой. Я молча лежал и смотрел на трещины потолка, что были видны в скудном свете, в голове не было ни одной мысли, кроме - кто-то умер. Незаметно я уснул.
  
   Утро началось с того, что кто-то тормошил меня за плечо. Будила медсестра, предупреждая об утреннем обходе врача. Моя кровать стояла возле самой двери, и обход начали с меня. Врач, старый бородатый седой мужчина с прокуренными усами и усталым взглядом, только мельком глянул на меня, пощупал лоб рукой, сказал, что все в норме, и пошел дальше к другим кроватям. Всё было для них просто и привычно. Через несколько минут они ушли, а я лежал в ступоре - тело было не моё. Худые ручки, ножки, худое тельце. Вспомнил прошедшую ночь и меня начало трясти нервной дрожью. На глаза упала пелена, и я заревел.
  
   - Что ты, что ты, девонька, что случилось, маленькая? - подошла ко мне женщина и попыталась утешить.
  
   От того, что меня снова называют девочкой, у меня перехватило спазмом горло, и я уже ничего сказать не мог, только слезы размазывал по щекам и трясся телом в нервной дрожи, и всхлипывал. Постепенно я успокоился, женщина перестала прижимать меня к себе, покачивая, и я уснул. Следующие дни прошли как в тумане. Как оказалось, теперь я в самом деле девочка и меня зовут Александра, а в больницу попала по нелепой случайности. Я шла по улице с матерью и на тротуар вылетела машина, снеся меня со своего пути. Особых проблем не было, но я сильно ударилась головой и нейрохирург чего-то там опасался. Все это я понял из разговоров окружавших меня женщин, они думали, что я сплю, и шептались, жалея меня. Но в целом решили, что мне повезло, а вот могло бы быть, как с тем парнем, что вылетел из окна общежития и недавно умер в соседней палате. Как они говорили, он перепил на праздниках и решил покончить с собой от несчастной любви. Виновных не было. Я с ними не разговаривал, замкнулся и только наблюдал за всеми молча, не произнося ни слова. Ни с кем не разговаривал. Врач через неделю сказал что, вероятно, это посттравматический синдром и, может быть, вскоре пройдет, голова, мол, штука сложная и предугадать что-то тяжело, но физически я уже здорова. Женщина, что называла меня дочерью, очень переживала за меня, постоянно хватала за руку, смотрела мне в глаза и спрашивала:
   - Саша, Сашенька, у тебя что-нибудь болит? Ну, Солнышко, ну скажи хотя бы слово.
   А я просто смотрел на неё и продолжал молчать.
  
  Особенно её пугало то, что до аварии её Саша была живым веселым ребенком, а теперь все слова исчезли. На неё я смотрел глазами её дочери, а сказать ничего не мог, огромные глазища моего нового тельца, как казалось другим, были пусты для них. После выписки моя новая мама привезла меня к себе домой, как оказалось, теперь у меня была своя комната, в двухкомнатной квартире, старший брат, служивший подводником, и отчим.
  
   Я лежал целыми днями в кровати и думал, как теперь быть. Ничего путного в голову не приходило, только вспоминалась последняя просьба той девочки: 'Доживи за меня. Пожалуйста'. Через некоторое время апатия стала уходить, наверное, прав был тот доктор - время лечит, и я решил сделать то, о чем меня просили. Буду жить. Девочкой.
  
  
  Глава 2. Новая жизнь, первые шаги
   Начав вставать, я обрадовал новую маму. Она не могла постоянно быть со мной дома, работа не позволяла, но всегда, когда она была дома, она проводила время рядом со мной. Она старалась улыбаться, глядя на меня, но я видел, что отвернувшись, она утирает слезы на глазах. Отчим же уже дня через три начал на неё ворчать, что она уделяет мне слишком много внимания, а его самого и его планы на неё игнорирует. Он думал, что я еще мала и не понимаю о чём его речь. Может быть, так всё и было бы с хозяйкой тела, но я то, уже успел побыть взрослым, и всё понимал. Ночью я бездумно лежала и смотрела в потолок, я слышала знакомые звуки человеческой любви из соседней комнаты. Что ж, жизнь продолжается.
  
   Второй раз, после того как встал, я испугал новую маму тем, что она поняла, что я ничего не знаю о прошлом Александры. Для неё я потерял память. Я ходила по комнатам, брала в руки вещи, разглядывая их, а мама стояла в дверях и смотрела на меня. В шкафу на полке я увидел за стеклянной дверцей фотографию. На фото был запечатлён какой-то парень в летней белой рубашке с короткими рукавами, он улыбался. Я разглядывал фото пару минут, и спросил:
   - Кто это?
   Она вздрогнула от моего вопроса и слезы потекли по её щекам.
   - Это же твой отец. Ты не помнишь?
   - Нет.
  
   Для нее это был новый шок. Она и отец были врачами на скорой помощи, работа сблизила их, они поженились. Потом родился брат, а потом Александра. Дети стали причиной того, что мама перестала ездить на скорой, перешла в больницу, а отец продолжил работать на выездах. Ему нравилась его работа, он чувствовал себя пожарным человеческих тел. А пару лет назад машина скорой, в которой был отец Саши, была протаранена на перекрестке пьяным лихачом. Отец погиб, а виновному водителю удалось отвертеться от наказания, отделался условным. И вот моя новая мама получила новый удар судьбы - у меня потеря памяти и всех воспоминаний о прошлом их семьи у меня нет. Снова кабинеты врачей, обследования, но врачи только разводили руками: девочка здорова, проблем быть не должно, может со временем всё вернется. Я знал одно - не вернется. Бывшая хозяйка тела услышала зов и ушла, а я остался выполнять её просьбу.
  
   Диагноз врачей 'здорова' привел к тому, что нужно было идти в школу. Хотя школа была недалеко от дома, туда меня отвели за руку. Мама очень переживала за меня, и долго разговаривала о чем-то с классным педагогом за дверью учительской. Я же стояла в коридоре и просто разглядывала бегавших в коридоре школьников. Ко мне подбежала какая-то девчонка с криком 'Санька вернулась!', встала передо мной и начала вываливать ворох информации о том, как они без неё скучали. Я не знал кто это и просто стоял, молчал, и смотрел на неё. Постепенно поток слов иссяк, и осталось только: ну Саш, ты чего? Не дождавшись ответа от меня, она сделала два шага в стороны, а потом, словно сорвавшись, побежала куда-то в классы.
  
  В нужный кабинет меня привела уже моя классная. Я стояла с портфелем в руках возле доски, не знал куда садиться, класс молчал и смотрел на меня с любопытством. В итоге села на свободное место пустой парты в конце класса, чем удивил учительницу. Как оказалось, мое место было на второй парте в центре.
  
  Свободная посадка кто с кем хочет, привела к тому, что мальчики кучковались отдельно, девочки отдельно и весь средний ряд как раз и занимали девочки. Место в ряду тоже было статусным. На последних местах располагались серые мышки и мое желание занять последнюю парту, и привело к удивлению учителя.
  
   Темы уроков были для меня давным-давно пройденным материалом, и я просто сидел задумавшись, смотрел в никуда, и продолжал думать над тем, что делать. Главной моей проблемой было мое новое тело. Оно было совсем другим, с непривычными для меня реакциями. Не было силы в руках, непривычны были длинные волосы, непривычна была необходимость каждый раз садиться на унитаз, не привычны были платья.
  
  Оставаясь после выписки один в квартире, я раздевался и подолгу разглядывал в зеркало свое новое тело, лицо. В первый раз, исследуя в ванной свое новое тело, обнаружил, что оно совершенно по-другому реагирует на прикосновения, поглаживания, нежели мое прошлое. В целом было все неплохо. Глаза были большие, красивые, лицо, волосы обычные, ресницы длинные, а вот телу, как мне казалось, не хватало веса. В итоге пришла мысль, что если теперь у меня новое женское тело, то, может, стоит попытаться создать из него тот идеал, чей образ у меня был в мечтах. Если раньше, глядя на девушку на улице ли, в институте ли, я все время сравнивал их в мыслях с эти образом, и думал, что она могла бы быть чуть ниже, или выше, чуть тоньше, или фигуристее, одеваться чуть лучше, или не так броско, вести себя по-другому, быть более распущенной или более скромной, то теперь все свои мысли и хотелки я мог перенести на себя. Мог одевать мое новое тельце так, как мне кажется, было бы верным, вести себя так, как, казалось бы, должен был вести себя мой идеал, носить прически и делать многое другое, о чем я не раз представлял себе в своих грезах об идеале. Наверное, такое мое отношение к себе было странным, но стать единым целым с новым телом, принять его до конца не получалось, себя, и свое сознание рассматривал отдельно, а девичье тело - это отдельная от меня часть.
  
   На первой же перемене мальчишки привычно выскочили в коридор, а девчонки обступили меня и закидали вопросами. Я молчала.
   - Ну и пАдумаешь, вдруг бросила одна из них, резко развернулась и пошла к двери. Не дойдя немного, обернулась и бросила небрежно:
   - Ну, чего столпились? Не видите что ли? Не хочет она с вами разговаривать, на голову травмированная, что с неё взять.
  
   Некоторые, стоявшие рядом, начали растерянно вертеть головой, не зная как поступить. В конце концов, стайкой потянулись к выходу, что-то озадаченно обсуждая. На следующей перемене ко мне уже никто не приставал. Подошла только одна из них. Постояв немного молча у парты, она все-таки спросила:
   - Это правда, что ты всё забыла?
   - Да, - спокойно отвечал я.
   - Всё, всё, всё?
   - Нет, не всё. Всех. Никого не помню.
   Она не нашла, что сказать, ещё немного постояла и ушла.
  
   Моё молчаливое наблюдение за классом помогло мне понять сложившиеся группы. Среди мальчишек разделение было достаточно простое. Самый толстый и сильный был центром одной группы, самый умный- центр другой группы, хотя сам этого не понимал, или не придавал этому значения. Он сам-то особо ни к кому не тянулся, просто помогал всем подряд, кому мог, с заданиями, не закрывался ни от кого, но и не тянулся ни к кому.
  
  Была еще одна группа- балбесы. Те вообще были самодостаточны в своем тесном коллективе и кроме вопроса как бы нашалить, над кем-нибудь поиздеваться, сбежать с уроков, придумать и реализовать какую-нибудь свою выходку, их ничего не беспокоило. И последняя категория- это одиночки, которые периодические прикрепляются то к одной группе, то к другой, а то сами по себе.
  
  Девчонки же разделялись на группировки по красоте. Были две 'королевы', вокруг которых вились остальные, и парочка не примкнувших, переведшихся с другой школы, но не принятых в компанию. Александра же была третьей 'королевой' класса- красивые большие глаза, хорошая, красивая одежда, что могли позволить для Александры родители, длинные, ниже плеч, волосы, интеллигентные родители, занимавшиеся с ней по вечерам, читавшие ей книги, хорошие отметки, коммуникабельность, всё это позволяло быть моему тельцу на ведущих ролях, и собирать вокруг себя множество подружек и быть в центре их внимания. Но, как оказалось, благодаря моему молчанию и игнорированию всех я потерял круг подружек Александры, и потерял корону. А это запустило процесс передела свиты.
  
   После уроков я возвращался в свой новый дом уже один. В подъезд войти сразу не получилось, меня обогнал какой-то парень в черном плаще, хотя на улице еще для плащей был не сезон, но вбежать в подъезд ему не удалось, он поскользнулся возле самого крыльца и влетел лицом в закрытую дверь. Он сидел на бетоне, ошалело мотал головой и что-то неразборчиво шипел.
   - Помочь? - спросил я.
   - Нет, сам обойдусь.
  
   Но встать и самостоятельно пойти, как он хотел, ему не удалось. Он сильно ушиб ногу и потому ему пришлось, все-таки, воспользоваться моей помощью. Так у меня появился новый знакомый в нашем подъезде. В его двушке было достаточно интересно и необычно. Зал был оформлен в мрачных тонах, с претензией на торжественность, центральным постаментом в зале возвышался телевизор, а на нём большая ценность- видеомагнитофон и стопка кассет. А вот в спальне, куда удалось мельком заглянуть, стиль мрачности и торжества нарушала двуспальная кровать, с кружевным покрывалом довольно веселенькой расцветки, и с балдахином.
  
  Замазав ссадины на коленках и лице, хозяин квартиры успокоился, и решил за мной поухаживать. Любезно был предложен чай, и пока он готовил его на кухне, я бродила по квартире, с разрешения хозяина, и рассматривал её. В целом она мне понравилась. Как оказалось, домой парень спешил потому, что ожидал прихода гостей, а сам опаздывал. Хотя оказалось, что спешил напрасно, его гости и сами были не пунктуальны, но как я узнал, это никого особо не напрягало, и было привычным для всех.
   - Будет интересно, оставайся, - было предложено мне, когда я захотел уйти.
  
   Начали приходить люди. Всего в комнату набилось человек 10, в основном парни, успел занять кресло в дальнем углу и тихонько разглядывал остальных. Было чудно всё: чудные люди, чудные разговоры, основной темой которых была эзотерика, духи, силы и подобное. Я никогда не сталкивался с таким и с любопытством прислушивался к разговорам, но не встревал. Несмотря на то, что я не вмешивался ни в чей разговор, всё же, казалось, что внимание всех было приковано ко мне. Позже, в последующих визитах я укрепилась в своем мнении. Там было все жутко заплетено в одну большую интригу. В компании было несколько девушек, которые были переходящим призом, за владение которыми боролись парни, а девушки соответственно добавляли в эту борьбу свой интерес. Я же стала новым кубком, перед которым начались плестись интриги с новой силой, и всё разбавлялось совместным просмотром свежака по видику, обсуждением увиденного и разговорами о мистике.
  
  Цель интриги была проста, как просветила мое непонимание о происходящем одна из девушек- подложить свеженькую меня в постель к одному из парней, а если это получится, то к следующему, и т.д. и за всем этим наблюдать и смаковать подробности. Какие же они злые дети, думал я, но это не мешало мне наслаждаться ситуацией, успешно избегая все их поползновения в мою сторону. Так и потекли дни чередой. Днем я скучал в школе, вечерами тусовался в этой компании. Девушки компании же чуть позже меня всё-таки приняли в свой круг и установили надо мной шефство, начали меня поучать тому, как вертеть парнями. Это было довольно любопытно.
  
  
  Глава 3. Уроки
   Первый урок, который я получил от моих наставниц, это было то, что мужчина, парень, по сравнению с девушкой, ВСЕГДА в НЕ выгодной ситуации в межличностных и семейных отношениях. И такое положение дел даже закреплено на законодательном уровне: при разводе мужчины лишаются половины имущества и он может 'надеяться', что ребенок может быть оставлен ему. Но на практике получается, что он уходит лишь с трусами в чемодане, практически всегда у него забираются дети в пользу матери, и они потом становятся рычагов воздействия на него в течении долгих лет. Кроме того, алименты же всегда платит только мужчина, что позволяет девушкам находить обеспеченных мужчин, окрутить их, родить ребенка, развестись и потом тянуть с него деньги, однако надо учитывать, что рожать стоит от обеспеченного и состоявшегося, тогда денег будет больше. И вообще парень за девушку должен платить всегда, если девушка платит за себя сама, то это её ошибка или нехватка мозгов. Однако, для того, чтобы за тебя платили, ты должна соответствовать некоему образу, на который парни будут лететь как мотыльки на огонь.
  
  И начались мои мучения. Они перепробовали на мне кучу красок для волос, разных причесок, стилей макияжа, одежды. В результате остановились на приемлемом для них варианте, я критически была рассмотрена со всех сторон и с пожеланиями 'такой и будь всегда' вытолкнута в мир, с напутствием, что образ это конечно хорошо, но не забывай пользоваться своими огромными глазами. На парней взгляд из-под ресниц, бывает, воздействует особо сильно, а уж супер оружие- это глаза со слезами, но им часто пользоваться не нужно.
  
  Сложно передать, чем они руководствовались в подборе образа, скорее это было на уровне интуиции, но результат получился достаточно близок к тому образу, что нравился и мне. Первым практическим заданием было отработка взгляда и создание ситуации, когда тебе что-то нужно, а парни начинают это тебе предлагать, думая, что это их идея. Во время переодеваний неоднократно были восторги и высказываний, что жаль нет фотика, чтобы запечатлеть получившееся. Потому первым моим заданием было, развести в школе парней на фотоаппарат, не самой покупать, а именно, чтобы его кто-либо из них мне подарил.
  
   Поначалу, задание показалось сложным, но поразмыслив немного, всё-таки пришел к выводу, что ничего сложного и нет. Для начала сходил на почту и по всем почтовым ларькам, купил журнал, в котором был обзор новинок фототехники и подкинул его в парту к мальчишкам. Он был найден, рассмотрен и был, достаточно громко, обсуждаем на перемене. Я, как бы привлеченная шумом, подошла к ним, спросила что они так бурно обсуждают, высказала желание посмотреть картинки, и, конечно же, получила журнал в руки. Села на парту и начала листать. Мальчишки обступили и тоже рассматривали картинки вместе со мной. Обсуждение техники начало угасать, что было не очень мне нужно, и я пустил в ход свои глаза, как учили. Чуть приподнял брови и сморщил лоб, немного сжал губы и, слегка приподняв подбородок, обвел взглядом стоящих и спросила:
   - что-то я не поняла, а какой фотоаппарат всё-таки лучше?
  
   Есть! Сработало! Мальчишки стали наперебой высказывать свою точку зрения, порой даже не прислушиваясь к мнениям других, отталкивали друг друга от меня, пытаясь встать поближе и что-то мне объяснить, в общем, процесс пошел.
   Вторым моим вопросом было:
   - А откуда вы все это знаете, это же, наверное, так сложно?
   И добивающей была фраза:
   - Наверное, надо быть очень умным, чтобы во всем этом разбираться. Вот бы кто меня поучил. Жаль, что, наверное, у меня не получится.
  
   Всё. Мой недавний статус одной из 'королев класса', потеря которого еще не докатилась до мальчишек, плюс моё проявленное любопытство к их мальчишеским интересам, плюс просьба с завуалированной похвалой, и всё. Каждый уже готов был стать моим учителем в несложном процессе, хотя ни у кого из них фотоаппарата не оказалось. Что же, первая попытка не удалась.
  
   После уроков, когда я шел домой меня окликнул один из одноклассников:
   - Саша, постой, подожди.
  
   Он пытался подойти быстрее, но быстрее не получалось из-за сильной хромоты. На переменах, я часто ловил его задумчивый взгляд на себе. Он сильно выделялся на фоне остальных одноклассников своей хромотой, и рукой, затянутой в какой-то пластиковый кожух, из которого клешней торчали три пальца и постоянным отсутствием улыбки на лице. Что было с ним, я особо не интересовался, но видел, что его травмы не позволяли ему участвовать в общей классной повседневной суете и на переменах он практически всегда оставался один в классе.
  
   Наконец он догнал меня, и сказал:
   - Слушай, у меня дома есть фотоаппарат, хочешь, я тебя научу фотографировать?
  
   В его лице я уловил отблеск надежды, немного помолчала, и согласился. Мое согласие, как заметил, вызвало у него вздох облегчения, согнала с его лица постоянную серьезную мину, и я увидел в первый раз, как он улыбается.
  
   Наши дома оказались недалеко друг от друга, мы сначала зашли ко мне, я оставил записку о том, где буду, и пошла смотреть на то, что предлагают. Процесс фотографирования оказался достаточно простым и увлекательным процессом, а Димка славным малым, которому не слишком повезло в жизни. У его матери были сложные роды, потом его еще и уронили, в результате чего он хромал и одна рука была короче другой. Руку вытягивали с помощью каких-то спиц, протыкающих, как казалось, мышцы и кости, с помощью винтов и растяжек. В перспективе, ситуация с рукой могла исправиться, а вот с ногой у него проблемы будут на всю жизнь. В результате всего этого у него и не было улыбок на лице и нормального детства, он постоянно вынужден был терпеть боль и как-то с этим справляться. Его родители пытались как-то скрасить ему его жизнь наполненную болью, и отец подарил ему фотоаппарат, хорошую зеркалку, на один из дней рождений.
  
  Самое увлекательное было не в самом процессе фотографирования, а в проявке пленок и печатания карточек в темноте ванной комнаты и при свете красного фонаря. Процесс же смешивания растворов превращал тесную ванную в алхимическую лабораторию, таинственную, темную и загадочную. На струнах сушилки висели змеями фотоленты, в трех ванночках с проявителем, закрепителем и водой поочередно плавали карточки с черно-белыми картинками, в уголку тихо потрескивала сушилка. Это было великолепно, но недолго. Через неделю Димку положили в больницу на очередную операцию, а еще через несколько дней наша классная сказала, что нам нужно идти к ним домой, проявить дружескую поддержку родителям- Димка умер. В больнице у него заболел зуб мудрости, была какая-то операция по его удалению, место от зуба воспалился, произошло заражение крови.
  
   Тихой молчаливой группой мы пришли к ним домой. Нас встретил хмурый отец и заплаканная мать, а на столе стояла фотография в траурной рамке. Было жутко неудобно, хотелось поскорее уйти, но нас усадили за стол, напоили всех чаем, принудительно раздали конфеты. Позже отец отозвал меня в его комнату и там вручил мне его великолепный фотоаппарат и сказал:
   - Возьми, это Димка просил передать тебе, его единственному другу.
  
   И больше ничего не смог продолжить, только слеза потекла по небритой щеке. Он резко отвернулся и вышел из комнаты. Вот так у меня появился фотоаппарат, хотя я это представлял совсем по-другому. Уходя от них, я плакала, слезы лились по щекам, не переставая, и единственная мысль, которая набатом билась в голове, была одна: почему? Почему так много смертей вокруг? Умер отец, за ним мама, за ней я, теперь еще и Димка. И почему постоянно нет виноватых?
  Проревевшись, немного успокоился, а в голове холодная пустота и единственная мысль: каждый, кто виноват, каждый, кто портит мне жизнь, должен быть наказан.
  
  
  Глава 4. Жестокие игры
   Кроме школы и дома еще я начал ходить в спортзал- я возобновил посещения спортивной секции в дюшке, куда ходило раннее моё тельце. В шкафу с вещами я нашел несколько закрытых гимнастических купальников своего размера, спросил про них у новой мамы и, как оказалось, это было моим увлечением.
  
  Александра, как оказалось, с детства занималась гимнастикой и это у нее достаточно хорошо получалось. Тельце было хоть и худощавое, но гибкость была поразительной. Физическое развитие моего нового тельца совпадало с моими планами, и потому я попросил свою новую маму отвести меня туда снова. Тренировки вели семейная пара, оба мастера спорта, оба молодые, красивые. Они мне очень понравились своей физической красотой, и, как оказалось, я была не единственной в своем восхищении- девчонки в группе их боготворили. Но было несколько моментов, которые сначала настораживали, а потом переросли в уверенность- Сергей Александрович, пользуясь любым моментом, лапал девочек. Его жена, Алла Львовна, как казалось, этого упорно не замечала. Либо замечала, но игнорировала, у меня же с каждым занятием в душе рос протест. Последней каплей стала ситуация, когда мы все лежали на матах, отдыхая, Сергей Александрович тоже забрался к нам, на маты, подгреб поближе нескольких девчонок, устраиваясь поудобнее, немного помолчал, и, оглянувшись на лежащих рядом, остановил свой взгляд на самой мелкой и сказал:
   - хм, странно вроде секция для девочек, а ты мальчик, откуда появился?
   Наша верховая опешила и растерянно ответила:
   - Я же девочка...
   - Да? Хм, что-то не заметно. А чем докажешь?
   - Ну, я... Ну у меня... - она растерялась, не зная, что сказать в ответ на такое.
  
   Все засмеялись, подначивая её: да, да, чем докажешь? - в конце концов она убежала, а у меня возникло очень сильное чувство того, что происходит что-то неправильное. Позже я понял, что мне показалось не верным и решил, что такой человек не должен больше делать подобного. Девчонок, что так увлечённо включались постоянно в его подобные игры, наказать стоило тоже.
  
   Первым этапом стало поддерживание разговоров в душевой после занятий по поводу того, что какие же у нас красивые тренеры, особенно Сергей. Постепенно дошли и до взрослых тем, и того, что жаль, что Сергей женат. Постепенно довел их разговоры репликами и вопросами до мысли, что вот бы было классно, если бы он был холостой. А на провокационный вопрос: ну, предположим, он холостой, и что дальше? - услышал многозначное мычание, и ответ, что я еще мелкая, и мне рано еще знать. В общем, подогревались они, таким образом, несколько дней, я постепенно вывел их на тему того, как бы его они соблазняли, если бы он был холостой. В итоге просто сказал:
   - Да вы все просто балаболки, у которых взрослость играет, а сами-то малолетки бестолковые. Ни хрена у вас не вышло бы. Тут же было сказано, что я не права, и что это я мелкая, на что я возразил:
   - Ну, тогда вперед, действуйте. Завтра на тренировке он будет один. Слабо в тренерскую к нему зайти и сделать всё, что вы здесь напридумывали? Или все-таки вы только словами сорить и можете?
  
   Повисла тишина, девчонки начали смущенно переглядываться и молчали.
   - Я так и знала, сказал я, махнув рукой, - вы только на словах взрослые.
  
   И тут плотину молчания словно прорвало. В общем было много слов и решимости доказать, что я не права, что мне и нужно было. На следующую тренировку я взяла фотоаппарат.
  
   Было решено, что после тренировки мы вчетвером забегаем к нему в тренерскую и говорим ему, что он такой классный, что мы все его любим и хотим, чтобы он в ответ любил и нас и скидываем купальники. Если начнет отказываться, скажем, что сейчас закричим, и на наш крик кто-нибудь обязательно прибежит и пусть тогда он сам подумает, что ему будет за такую ситуацию.
  
   Всё получилось, как было задумано. Он не посмел отказаться, а я фотографировала весь процесс. Под щелканье затвора фотоаппарата у него все меньше оставалось сил и радости на лице. Когда же девчонки посмотрели на меня: - все, давай теперь твоя очередь, - я рассмеялся, и, показывая пальцем на тренера, сказал:
   - Не. Посмотрите на него, вы такие классные, что у него уже нет больше сил и желания на кого-то ещё. И со смехом выскочила из комнаты.
  
   Дождавшись, когда все тренировки закончатся, я подошел к Сергею Александровичу, и обрисовал ему ситуацию как вижу её я и свои требования. Ему деваться было некуда, больше он распускать руки и язык в отношении девочек не будет. Девчонкам тоже я потом сказала, что размножу фотки и подброшу их мальчишкам в их классах, если они не прекратят своих хохмачек по отношению к остальным. Хоть последующие занятия стали напряженными и я видел враждебность в их глазах и со мной боялись разговаривать, но мне было все равно, я считал, что поступил верно. Каждый должен платить за всё что делает.
  
   Через неделю Сергей встретил меня после школы, и пока я шла домой, всю дорогу тихо бубнил, умолял отдать ему фотографии и пленку. Предлагал, умолял взять достаточно большую сумму денег за них. Я спросил:
   - Они у тебя что, лишние? Тогда я возьму, ты сам предложил.
   - А пленки? - воскликнул он.
   - Потом.
   Он некоторое время шел рядом, потом что-то для себя решил, повернулся и, сгорбив плечи, побрел куда-то. Так у меня появились деньги на украшение себя.
  
   Дома же я просто поставил маму в известность:
   - Мам, я нашла деньги. Можно я куплю себе новую обувь, а то в этих ноги мерзнут?
  
   Сначала она дернулась было куда-то бежать, искать потерявшего, но аргумент 'ноги мерзнут' и необходимость заботы обо мне все-таки пересилили остальные протесты. Теперь я могла полученное не прятать дома и свободно ими распоряжаться.
  
   Через несколько дней, на одной из тренировок я услышал крики из тренерской- наша пара ссорилась из-за денег, которые Сережа отдал мне. Его жена не сразу, но заметила, пропажу денег, которые они копили на совместный отпуск, он же придумал историю о своём проигрыше их в карты. Угу, подумал я, в фотографические карты. В общем, они развелись и на тренировках больше вместе не сидели, у каждого стала своя группа. После того, как мы узнали об их разводе, сразу же после тренировки в раздевалке я девчонкам небрежно с иронией сказал:
   - Ну, вот он и холостой. Вы же хотели этого. Ну... Вперед. Будете воплощать свои фантазии?
   В ответ только было угрюмые взгляды и молчание. Ну и пусть. Им же лучше.
  
   По советам подруг моей взрослой компании на деньги Сережи мне подобрали набор для макияжа, красивые, удобные полусапожки, брючки, костюмчик, кружевное и обычное бельё, и кучу другого мне необходимого, для поддержания образа красивой себя. Что же подруги оказались правы, мужчины платят за все.
  
   После обновления и появления у меня кружевных вещиц у меня появилась еще одна проблема- теперь меня очень часто стал разглядывать задумчиво мой отчим, особенно когда я был одет в домашнее, или точнее был по-домашнему полураздета, т.к. в квартире было очень жарко. Он вообще был странным с моей точки зрения. Работал он в порту на катере по какому-то одному ему известному графику.
  
  Зимой катера ставят в эллинги, а те, что остаются на воде требуют постоянного присмотра. И такое впечатление, что его работа и заключалась в этом присмотре и периодической долбежке льда вокруг катера, дабы он окончательно не вмерз, и его потом не раздавило.
  
  В моменты же когда он был дома, он часто, как неприкаянный, ходил по квартире туда-сюда, без майки в одних лишь растянутых на коленях синих тренировочных штанах, либо вообще в одних семейных трусах до колен. Не зная, чем заняться, он периодически подходил к холодильнику, наливал рюмку водки, выпивал и уходил к себе в комнату. Через некоторое время все повторялось. Порой он засыпал, напившись, и просыпался только вечером, когда его расталкивала мама, пришедшая с работы. Зачем он нужен такой моей новой маме, я не понимал. Я никогда не любил пьяных, а уж после того, как в общежитии в пьяной драке я был выброшен из окна, так вообще стал пьяных ненавидеть.
  
  Я посчитал, что моей новой маме с ним нужно расстаться. Человек существо достаточно простое. И мотивы, движущие им тоже просты. Зачастую все происходит без всякого включения логики, просто на одних инстинктах и эмоциях. Из институтских лекций я знал, что инстинкты человека ученые разделяют на:
   - инстинкт познания. Потребности в самореализации,
   - инстинкта самоутверждения. Самоутверждения и признания,
   - стадного инстинкта, социальных потребностей,
   - инстинкта самосохранения, потребности в безопасности,
   - пищевого инстинкта, родительского, физиологических потребностей.
  
   И если на человека раздражающе воздействовать, вызывая ответную реакцию пары из них, то нужный для тебя результат может наступить незамедлительно. Пользуясь своими знаниями воздействия на людей, я и решил развести и прогнать отчима. На словах долго объяснять, но все сделать было просто.
  
   В очередной раз, когда отчим напился и вырубился до вечера, я просто совсем раздел его спящего перед приходом мамы и лег рядом с ним так же голой и положил на себя его руку. Вот и всё. Тем самым я задену чувство самки, чувство собственницы на самца, родительские чувства матери, её чувства самоутверждения и признания, может что-то еще. Скандал по приходу мамы был грандиозным, и мужик вылетел в свободную жизнь как пробка от шампанского с хлопком закрытой за ним двери. Единственное, что расстраивало, так это то, что кроме обиды на него у неё сформировалась обида на меня, что я увела, мол, у нее её мужчину, такая-сякая и испортила ей жизнь. Как с этим бороться я пока не знал.
  
  
  Глава 5. Опыты
   Ссора с матерью привела к тому, что я старалась быть дома поменьше. Получился путь простой: дом, школа, тренировки, и двор, либо квартира Мрачного друга и снова дом, ночью часто я лежала в кровати без сна и смотрела на потолок, чуть виднеющийся в темноте, изредка освещаемый фарами машин, проезжающих на улице. Гуляя во дворе, я бродил по детской площадки, думая о своем, часто пытался покачаться на полузанесенных снегом качелях, но чаще просто сидел на лавочке и наблюдал за прохожими и соседями.
  
  Вскоре мой интерес проснулся по отношению к одной любопытной парочке, чью жизнь я наблюдала через окна первого этажа соседнего дома. Она- достаточно рослая блондинка, с пережженными перекисью волосами и ее бойфренд, громила под два метра роста, с широченными плечами и весом килограммов под сто двадцать.
  
  Они оба работали, как я узнал, в ЖЭК-е и сошлись недавно. Она там была то ли мастером, то ли ещё кем на телефоне, а он был сантехником. Общая работа в ЖЭК-е и свела их вместе, но на этом было всё. Что их удерживало вместе я не понимал, но наблюдал за ними с любопытством. Проблема была в нём- он пил водку, которой часто с ним расплачивались жильцы, когда он им чинил их трубы, а потом, дома, она его ругала долго громко и нудно, а он чуть позже её бил. Потом раскаивался, притаскивал откуда-то цветы, и позже всё повторялось.
  
  Первый раз я обратил внимание на них из-за его машины, с которой он ковырялся в своём гаражике на пустыре недалеко от дома. У него был Запорожец, и он им жутко гордился, холил и лелеял свою машинку как любимую игрушку. Там же в гараже пил с друзьями и громко делился своими подвигами семейной жизни. На вопрос его собутыльников, почему она до сих пор от него не сбежала, он громко и гордо говорил, что вовремя и качественно кинутая палка решает любые семейные проблемы. Вот и вся его нехитрая жизнь. Работа, бутылка, побои жены и возня с любимой машиной.
  
  Его точку зрения я слышал, но почему она терпит всё и не уходит от него, это было мне не понятно. Бьет, значит, любит, говорят в народе, однако я был уверен, что инстинкт самосохранения всё же сильнее постельных удовольствий. Но почему реальность показывала мне обратное- он её бил, она его прощала. Поначалу я с любопытством зоолога наблюдал за этими брачными играми, пока это не коснулось меня.
  
  Очередной скандал привел к тому, что она попыталась сбежать от него на улицу. Он за ней погнался. На их пути оказалась скамейка, на которой я сидел. Девушка перескочила скамейку и забежала за мою спину. В принципе это было объяснимо- она выставляет защиту перед собой. По идее, он должен был остановиться, видя перед собой маленькую девушку, то бишь меня, но вот только пьяному все эти рассуждения были по-барабану, и он просто с ревом снес меня со скамейки, пытаясь добраться до своей жертвы. Боль в ладонях, быстро выступающая кровь с содранной кожи, обида от незаслуженных синяков, привели меня к решимости- он должен был уйти из нашего двора и она тоже должна быть наказана за свою попытку закрыться мной.
  
   Я все ещё считаю, что инстинкты самосохранения одни из самых сильных, и на этом строился мой план. По идее, нужно было создать ситуацию, когда у него должно сорвать планку, и он бы выместил на ней свою злость. Побои, сильнее обычных, все-таки приведут её к мысли, что с ним пора расставаться или иначе можно остаться инвалидом. В результате он уходит и все счастливы. Значит нужно каким-то образом воздействовать на него, вызвать раздражение, такое, что бы оно заставило его действовать в рамках моего плана. Самое простое воздействие, думаю, это вызов гнева.
  
   Раздражающим фактором для вызова гнева должна стать его машинка. Я нашел металлический прут и им попытался отогнуть угол двери у его гаража. Это оказалось не так просто, так как у моего девичьего тела сил оказалось немного, но всё же сделать небольшую щель удалось. Им же позже, когда машина осталась без присмотра с заведенным мотором возле подъезда, разбил лобовое стекло машины. Громила, выйдя на улицу и найдя свое сокровище в таком состоянии, был просто в ярости.
  
  Он метнулся к своему Запорожцу, чуть не плача, ходил возле неё, что-то бормоча и поглаживая её, потом кинулся домой за ключами от гаража. Как я и рассчитывал, ему под руку попалась его дорогуша, сходу была смахнута кулаком с пути, как и планировалось, но однако одним ударом всё и закончилось для неё. Девушка, видя в каком он состоянии и узнав причину, стремительно убежала к знакомым соседям и спряталась у них. Парень же выскочив с ключами обратно, открыл гараж, желая туда спрятать свое сокровище, вот только тут была моя очередь вступить в игру.
  
  Я выскочила из-за угла, прикрыла двери гаража и накинул замок. Машина осталась же на улице и всё еще работала. Возле гаража лежал кусок резинового шланга, что надевался на выхлопную трубу, чтобы выпускать газы наружу, когда машина прогревается в гараже, надел её, а второй конец завел в щель двери, с отогнутым краем. Всё. Убрать трубу я думала чуть позже, когда у него накопится достаточно много страха за свою жизнь из-за боязни угореть. Страх заливается спиртным, потом следует стыд за свой страх, стыд замещается гневом, гнев выливается, в его случае, дракой и нанесением побоев своей сожительнице. Оставалось теперь убрать чуть позже трубу и проследить за результатом, помахать ему ручкой, когда он будет уходить от неё после последних побоев и скандала.
  
   Однако все пошло не так как планировалось. Мне со двора пришлось уйти домой, так как зачем-то срочно понадобилась матери, потом меня не выпустили обратно, а когда вырвалась, я застал только финишную сцену. Возле гаража стояла скорая помощь и милиция, на носилках же лежало тело. Тело было накрыто простыней вместе с головой. Рядом же стояла плачущая девушка, на чьем лице вместе со слезами было хорошо читаемая радость. Её не осудили за его смерть, для нее все прошло без особых последствий. Всё это время она пряталась у соседей, у которых были гости, и они подтвердили ее алиби. У меня же в груди поселился ужас- игры на инстинктах прошли не так, как рассчитывались.
  
  
  Глава 6. Восстанавливаю семейное счастье
   Почти целую неделю после неудачного опыта я ходила растерянной, это было быстро замечено в компании Мрачного друга, и было предложено попробовать лечение- спиртное и постель. Попытки совратить мое женское тельце все еще продолжались. На душе и так было тошно, а тут еще и они со своими шуточками. И я перестала к ним заходить. Дома поселилась тоска. Моя новая мама, глядя на меня, постоянно хмурилась, видать все еще переживала свою потерю, а я тем более был не весел. Решил хоть как-то что-то исправить, из того, что было сделано мной с людьми в последние дни. Целью номер один стало восстановить мир с мамой.
  
  Одной из ночей, вскоре после того, как был изгнан отчим, я услышал глухой протяжный стон из её комнаты. Я испугался за неё, подумал, что её плохо, побежал в ее комнату, но она прогнала меня, сказала что все нормально. В темноте комнаты на белых простынях виден был ее силуэт и было видно, что она лежала на боку, зажав руку меж ног. Потом, через пару дней, все повторилось. Я многое понял про то, что могло связывать мою новую мать и отчима. Её я очень хорошо понимал, отношения с противоположным полом могут приносить много удовольствия, и от него тяжело отвыкнуть. Всё-таки инстинкты продолжения рода и стремления получать удовольствие очень сильны.
  
  Что ж, мама относительно молода и красива, и у меня есть на примете один недавно разведенный молодой симпатичный тренер с достаточно шаловливыми фантазиями, который и скрасит её переживания и доставит ей радость в соответствии с природой. Да и радовать ему мою маму было чем. Я видел. Будем действовать!
  
   В ближайшую тренировку, когда все разошлись, а он был в тренерской один, я зашла к нему. Увидев меня, он вздрогнул, но промолчал. Ждал, пока я заговорю. В общем, я сходу ему сказала:
   - Я не хотела, чтобы у тебя всё так получилось. Но фотопленки пока не отдам.
   - У меня есть для тебя задание. У меня мама молодая, красивая, и одинокая. Ты тоже, как я знаю, холостой.
   Он смотрел на меня как кролик на удава. Я продолжал с улыбкой:
   В общем, я тут решила, что тебе пора сойтись с моей мамой. И тебе будет хорошо, и ей. Согласись, своим-то не вредят и под суд не подводят.
  
   Он опешил, но вынужден был согласиться, да и выбор у него был небольшой. Бросить все и уехать от меня он не мог, так как я сказала ему, что после такого, тут же пойду в милицию, и его объявят в розыск. А ему, такому молодому, красивому спортсмену, нужна такая жизнь? Нет.
   - Ну, вот и ладушки, вот и славненько, - пришли мы к единому, с моей точки зрения, мнению.
  
   Первым действием, в моем плане, это постановка у неё якорей на него. Он был проинструктирован мной и отправлен на первую встречу с ней.
  
   Первая встреча, по плану, должна была состояться возле её работы. Она вышла из дверей больницы, дошла до перекрестка, и перешла через дорогу и тут его выход- он идет ей навстречу и, как бы, сталкивается с ней. От неё ожидается, что она сделает шаг в сторону, следовательно, он тоже должен сделать шаг в ту же сторону. Далее, она сделала шаг в другую сторону, он же, словно случайно, тоже в ту же сторону одновременно с ней, она обратно, и он тоже с ней. Потом он останавливается, улыбается, своей потрясающей улыбкой, извиняется, и идет дальше, обойдя её. Мама идет дальше. Навстречу ей тут же выхожу я. Окликаю её, говорю, что была недалеко и решила встретить её с работы, и спрашиваю:
   - А кто это был?
   - Так, отвечает она, - просто прохожий.
   Однако я замечаю, что потом пол вечера на её лице блуждала улыбка.
  
   Следующая встреча была запланирована в кафе. Он должен был занять в кафешке столик на троих, и сидеть там один, дожидаясь нас. Я же, со своей стороны, побудила маму выбраться туда же поесть мороженное.
  
  Кафешка в выходные дни обычно была полна. И когда мы туда пришли бы, по плану свободными должны были оставаться свободными места, что он занял. К нему бы мы и подсели.
  
   Всё получилось именно так, как и рассчитывал. Сначала мама растерялась, не зная куда идти с подносом, потом, я как бы случайно, увидела его и свободные места возле него, потянула её за руку и сказала:
   - Смотри, вон туда сядем. Там столик пустой и там только наш тренер сидит. Пойдем я тебя познакомлю.
  
   Она заметила парня, подумала миг и решительно двинулась к столику. Мы мило сидели, ели мороженное, и болтали ни о чем. В какой-то миг мама посмотрела на меня, потом на него, нахмурилась, и спросила его:
   - Скажите, Сережа, вот вы работаете с девочками, скажите, а это вас, случайно, не возбуждает? - и перевела взгляд на меня.
  
   Он тоже перевел взгляд на меня, увидел мою многообещающую улыбку, и на его лице отразился ужас.
  
   - Вы что! Воскликнул он, - как такое вы могли подумать?!
   Мамины хмурые складки расправились, и она уже открыто улыбалась.
   - Нет, что вы, что вы, это просто любопытство, - улыбнулась она.
  
   Бинго! Всё. Он сделал то, что нужно. Теперь снова моя очередь действовать, хотя об этой части плана я ему не говорила. Я отошел в туалет, а возвращаясь намеренно споткнулась и полетела головой вперед, а на финише падения еще и подвернула ногу. Блиииин!!! Реалистичности надо было поменьше. Нога-то и в самом деле оказалась подвернутой и было жутко больно на нее ступать, а нам ведь еще идти домой. Мама растерянно смотрела на меня, на мою ногу, на Сергея, не зная, что делать. Пришлось вмешаться:
   - Сергей Александрович, вы не могли бы помочь добраться нам домой?
  
   А что ему еще оставалось делать? Конечно же, он согласился. Причем помог и еще как! Он на руках отнес меня к машине, а потом на руках внёс в квартиру. Я же шипела от боли, а мама пыталась все как-то удобнее меня устроить, заглядывала мне в лицо и спрашивала?
  
   - Сашенька, тебе больно? Ну, потерпи еще чуть-чуть. Осталось немного. Будем дома, я тебе компресс сделаю, и всё пройдет. Это я тебе как врач говорю.
  
   В общем, я была принесена домой, уложена в кровать, а они ушли на кухню пить чай. Их посиделки затянулись допоздна, так как я еще днем категорически запретила Сергею уходить от нас и придумывать любые предлоги, что бы остаться. В итоге он и остался. Сначала до самой ночи, а потом и до утра.
  
   В 4 утра они были оба очень смущенные, когда я зашла к ним в комнату и застукала их в постели. Они оба думали, что я уже сплю. Я постояла на пороге, сказала:
   - Спокойной ночи мамочка, спокойной ночи дядя Сережа, - а потом развернулась и пошла спать.
  
   Утром я не слышал, как уходил Сергей, мама смущенно улыбалась, отворачивала лицо и постоянно краснела, встретившись со мной взглядом.
   - Мам, я не против, если он будет с нами, - сказала ей.
   - Дурочка, маленькая ты ещё, рассуждать о таком и учить мать, - услышал в ответ.
  
   Но, теперь, дядя Сережа стал у нас частым гостем, а потом и поселился у нас. Хм, попробовал бы он не поселиться. Единственное, что огорчало, так это его дикий ужас, появлявшийся порой на его лице, когда я за чем-либо обращалась к нему. Но этот его страх по отношению ко мне, который заметила и мама, одновременно и успокаивал её.
   Семейное счастье было восстановлено.
  
  
  Глава 7. Дворняги
   Наконец-то! Наконец-то заканчивается третья четверть и уже близки каникулы. В воздухе прям физически ощущалась приходящая весна. Это также отразилось и на окружающих меня людях. Девчонки в классе начали скидывать теплые вещи и начали наряжаться в более легкое. За зиму под свитерами было не заметно как менялись их тела за полгода, сейчас же всё буквально выставлялось напоказ.
  
  Одна из таких красавиц пришла в белом кружевном полупрозрачном комбидресе, под ним проявлялся красный лиф четвертушка, приподнимавший её пока не большую грудь и при этом не прятающий темные ореолы сосков на груди, в короткой кожаной юбке, светло синих чулках и черных полусапожках. Мальчишки, конечно же, среагировали на такое чудо. На перемене, когда практически все выбежали из класса, а она все еще сидела за партой, наша гоп-компания балбесов начала действовать. Двое сели по бокам и взяли ее за руки, блокируя её попытки двигаться или встать, третий же сзади оттягивал замок лифа и отпускал. Тот со звонким щелчком хлопал ее по телу. Она же пыталась вертеться, встать, что ей не удавалось, и с глупой улыбкой на лице только повторяла: - ну мальчики, не надо, ну перестаньте. Мальчики же перестали только тогда, когда им надоело. Наверное, застежка лифа за целый день оставила на ее спина значительный синяк.
  
   Другим проявлением приближающейся весны стало появление старушек во дворах на скамейках перед подъездами. Они сидели с утра до вечера, обсуждали друг с другом свои болячки, а также всех, кто имел дерзость пройти мимо. Возле нашего подъезда появлялась особо вредная старуха. Я ее сразу невзлюбил за её запах.
  
  Она пахла какой-то затхлостью, плесенью, и кошками. Она на скамейке возле дома появлялась изредка, но если она была там, то критика прохожих подымала своё градус. Не минула и меня такая участь. Пару тройку раз я услышал в свой адрес шалава за мои наряды, и решил что-то с этим делать.
  
  Перечень инстинктов небольшой, наиболее подходил для воздействия инстинкт самосохранения. Страх. Люди часто сильнее боятся необычного, непонятного, наверное, это закрепилось в нас еще с пещерных времен. В общем, на это и решила надавить. Решил напугать её так, чтобы она даже не смела заикаться в мой адрес. В очередной раз, проходя мимо нее и услышав в спину её приглушенную ругань, резко развернулась, посмотрела ей в лицо, резко вскинула руку указывая пальцем в её сторону и, усмехнувшись, заявила:
   - Помолчали бы, а будете материть, я вас прокляну и на вас полезут вечером ваши кошки облизывать вас, а ночью они вас съедят.
  
   Вскинув руку в её сторону я постаралась незаметно плеснуть на неё каплями валерьянки из пузырька зажатого в кулаке. Мне это удалось. Когда я уходил, я слышал, как она начала еще больше поливать меня грязью. А через три дня были в нашем подъезде её похороны.
  
   Дома на запах валерьянки на неё полезли ее коты. Вероятно, когда они начали лезть к неё с громким мявком, а потом пытались облизывать её, она вспомнила мои слова, и ей показалось, что её коты будут пытаться её сесть. От испуга в результате остановилось сердце.
  
  Черт, опять не рассчитал последствия воздействия. До чего же хреново-то на душе стало. Я же просто хотел испугать её, и чтобы она больше в мой адрес не говорила ругани. Я не хотел, чтобы так всё было.
  
  Все местные старушки были испуганы, больше ко мне не приставали, и больше я в свой адрес не услышала ни одного слова ругани от них. Хотя за спиной шепотки не прекратились. Позже, я увидел в стекле витрины, как одна женщина крестилась за моей спиной, глядя мне вслед, и шептала что-то про ведьму. Было грустно.
  
   Наступили, наконец-то каникулы. На улице холода больше не появлялись, и я, все чаще, старался быть вне дома. Потепление и каникулы привели к тому, что подростков во дворе прибавилось. В один из таких дней я обратил внимание на их беготню по двору, они носились из подъезда в подъезд, пока на них не наорали жильцы. Как оказалось, их развлечением была игра прятки на чердаке. Потемки и таинственность чердака придавали остроты игре, а хлам, которые жильцы периодически туда стаскивали, вместо того, чтобы оттащить на свалку, создавал множество укромных уголков, чем и попытались воспользоваться детишки. Однако ребятня не учитывала особенностей устройства потолков стандартных пятиэтажек.
  
  Потолки последних этажей выстилались досками пятидесятками, сшивались, изнутри в квартирах обивались дранкой и заглаживались штукатуркой из глины, песка и соломы, на чердаке же застилались кусками рубероида и посыпались песком. Всё это, должно было обеспечить тепло в квартирах, но никак ни шумоизоляцию от топота ног носящихся по чердаку подростков. В результате, треск штукатурки, а кое у кого и падение кусков с потолка, топот ног над головой, быстро довел жильцов верхних этажей до белого каления, и подростки с чердаков были изгнаны с дикими криками и матами. Ненадолго ребятня успокоилась и их стайка снова собралась в беседке на нашей детской площадке.
  
  Я сидела как обычно на качелях, была замечена и приглашена в их компанию. Отказываться я не стал, с ними стало намного веселее. Я была посвящена в то, что они просто играли в прятки на чердаке, а злые взрослые их прогнали, и то, что все это ерунда, потому что сейчас придет Васька, принесет ключ от двери в подвал, и мы сможем продолжить игру там. Играть в подвале стало неожиданно интересно, опыта таких игр в прошлой моей жизни не было, и я с увлечением окунулся в бесшабашный мир детства.
  
  Прятки чередовались игрой в войнушку брызгалками, сделанными из пластиковых бутылок. Все было просто- протыкалась крышка, и набиралась вода 'на базе', которая постоянно текла из одной из труб, потом нужно было забрызгать противников, прячась за толстыми трубами подвальной разводки и захватить их базу.
  
   В один из таких дней подвальных игр я и столкнулся с проявлением сочетания инстинктов продолжения рода и познавательного. Во время пряток, в место, куда я спряталась, протиснулся один из подростков.
  
  Перепрятываться было поздно, считалочка ведущего заканчивалась, и мы оба затихли. Место было немного, мы были вынуждены прижаться потеснее друг к другу, чтобы нас не было заметно и затаиться. А через некоторое время я почувствовал движения его рук. Он забирался мне в штаны и под свитер, пытаясь нащупать то, чем отличаются девочки от мальчиков. Я дернулась, в ответ он тихо зашипел, что это просто игра, и ничего со мной не будет, а если я буду кричать, то нас найдут, а оно нам надо? Да, и если, я буду спокойно себя вести мне скоро станет совсем хорошо. Пока особо ничего страшного не происходило, его руки были теплые, пошарит и успокоится, подумал я.
  
  Та, что добралась до моей груди, была еще терпима, а, вот, вторая рука усиленно пыталась протиснуться поглубже, куда ниже резинки трусиков. Просто представив, как он своими пальцами, с подвальной грязью на них, пытается засунуть их внутрь меня, мне стало противно, аж передернуло от отвращения. Пора было это прекращать и он получил от меня резкий удар локтем в лицо.
  
  Да, все получилось. Он завыл, держась за нос, начал матерится на меня, у него пошла носом кровь. Сбежались остальные и мы больше мы в этот день не играли. Парнишка убежал домой, по дороге роняя капли крови, а мы пошли в наш подъезд. Так получилось, что больше некуда: домой к кому-нибудь нельзя, так как родители против подобного, с чердака гонят жильцы, а из подвала дворник.
  
  Дом был старый и в подъезде были широкие удобные подоконники из толстого деревянного массива и такие же массивные широкие перила, на которых было удобно сидеть. Мы собирались на площадке между первым и вторым этажом, там мы делились впечатлениями о прожитом дне, своими планами, фантазиями. Площадка того подъезда и широкий подоконник подъездного окна заменяла нам клуб, дом и многое другое. Но, к сожалению, там же и услышала рассказ всем о том, как меня лапали в подвале, а я сидела при этом притихшая и довольная. Рассказчик лениво тянул слова, цыкая языком и сплевывая в угол площадки сквозь дыру от выбитого мной зуба, и, глядя на меня, смаковал подробности.
  
  Мда, надо человека лечить. Итак, имеется любопытство, половое влечение, стадный инстинкт и попытка усилить свою роль в этом стаде за счет меня, т.е. еще и проявления самоутверждения. Придумать наказание для него не составило труда, уж слишком богатый набор подвернулся под руку.
  
  В нашем подъезде, под лестницей, на первом этаже был закуток дворника, куда он прятал свои метла и, порой, отсыпался с похмелья. Вот там то и должно было по плану произойти наказание. В очередной раз услышав, как жертва начинает рассказывать историю, про то, как он меня лапал, я неожиданно для всех произнесла:
   - А мне понравилось. Может, попробуем еще раз?
  
   Повисла тишина. Он уставился на меня и пытался понять ситуацию. Судя по его лицу, ничего на ум ему не приходило.
  
   - Вон там, в каморке. Не при всех же, - продолжала я.
  
   Я его взял за руку и повела вниз. За спиной стояла тишина. Вместо замка на двери висела проволока, что быстро поддалась мне, мы зашли внутрь, я включил свет и прикрыл плотно дверь. Я встала перед ним, сняла куртку, свитер, и стянула футболку. Было прохладно, тело покрылось мурашками, а два бугорка на груди затвердели. Жертва как кролик уставился на грудь и не мог отвести взгляд. Я взял его за руку и приложил ее к себе. Он был словно заворожен, движения стали заторможенными, а из глаз быстро уходила осмысленность. Я взял его за вторую руку. Целью было то, что бы он почувствовал мои руки на своих запястьях и не сильно дергался от последовавшего.
   - Погоди, давай не так, повернись.
  
   Он послушно повернулся. А я, пользуясь той же проволокой, зафиксировал быстро его кисти у него за спиной. Он замер, потом дернулся пару раз, и повернулся ко мне лицом.
  
   - Успокойся. В этот раз и я тоже хочу потрогать тебя. Везде. Ты же разрешишь мне? А потом ты потрогаешь меня. Всю. Где захочешь.
  
   После этих слов начала расстегивать его куртку, рубашку, а заодно и спустил ему брюки до колен. Он не сопротивлялся, вероятно, ожидая обещанную мной перспективу. Всё-таки воздействие на несколько инстинктов сразу- мощная штучка, вот только далее было то, что он совсем не ожидал- я начала его щекотать. Он бился и ржал, извивался всем телом, пытался пинаться ногами, однако, размеры каморки, руки за спиной, и стреноженные полуспущенными брюками ноги не позволяли ему вывернуться. Я не прекращал щекотку, и вскоре его дёргание было все слабее и слабее, а смех, от упадка сил и безысходности, перешел в истеричное подвывание и всхлипы. В конце концов, он начал затихать, уже не сильно дергаясь от щекотки, а его тело, со спущенными до колен штанами, обмякло, и куском тряпки валялось у моих ног, а под ним растекалась лужа и запахло фекалиями. Мда, сфинктер расслабился. Я спокойно оделся, развязал ему руки и вышел из каморки. Все на меня смотрели и молчали.
   - Ну чего смотрите, то? Помогите лучше этому горе любовнику, - сказал я.
  
   Любопытные резво скатились по ступенькам и начали заглядывать в каморку. Расплывающиеся в ехидной улыбке лица сказали мне об очень многом. Всё, не подняться теперь парню в иерархии этой компании. Более того, он потом всячески стал избегать нас. В общем, цель достигнута, хвастун наказан.
  
   Размышляя над поведением окружающих, заметил, что инстинкты познания срабатывают как-то не так, либо я не замечаю их проявления. А вот попытки самоутверждения у людей я начал замечать везде практически каждый день. Это странно, начало складываться впечатление, что в обществе каждый пытается постоянно самоутвердиться за счет других. В том числе подобные проявления были и у нашего Сергея. У него на работе складывалось всё очень удачно: на соревнованиях его ученица заняла одно из призовых мест, что принесло ему уважение коллег и прибавку к зарплате, как успешном тренеру. А вот приходя домой, он видел меня и начинал бояться.
  
  Вероятно подсознательное желание доказать, хотя бы самому себе, что он все же мужик, он самоутверждался ночами, его унижение и желание что-то кому-то доказать придавали ему дополнительные силы. В результате, и он был на высоте, и мама была им очень и очень довольна. В общем, у всех весна. Сергей, начав жить в качестве сожителя моей мамы, почувствовал себя слегка в безопасности и начал мне пытаться мстить. Пока это было не слишком удачно, хотя он, наверное, думал иначе.
  
  График работы тренера позволял ему быть дома днём, в результате, часто получалось так, что кроме нас с ним двоих в квартире никого не оставалось, чем он и пытался пользоваться. Его маленькой мстёй мне было то, что он стал периодически позволять себе ходить по квартире полностью обнаженным, аргументируя тем, что 'а чего стесняться то? Обнаженным ты меня уже видела, да и сцены были совсем не скромные, да теперь и не чужие же'.
  
  Да, не спорю, тело у него было развито отлично, постоянная его демонстрация на не совсем взрослую девушку, наверное, должно было, как-то оказать влияние, но я-то подобного уже насмотрелся вдоволь в армейской бане и потому его придумка била не в цель. Ну, пусть потешится, я ему потом что-нибудь придумаю, а пока я старался быть дома поменьше.
  
  
  Глава 8. Лагерь
   Четвертая четверть очень короткая и оглянуться не успели, как приблизился конец учебного года, выпускные экзамены первой ступени. После них многих ждала совсем другая жизнь в ПТУ и техникумах. Те же, кто не определился, или рассчитывают на высшее образование, будут учиться дальше. Учителя, по предметам которых будут экзаменовать, стали беспокойны, им постоянно казалось, что они что-то нам не успели рассказать, научить, и темы на уроках начинали метаться по всему учебнику.
  
  Началась начитка нам ответов на экзаменационные билеты. В общем, обычное дело. Преподаватели в коридорах и, вероятно, в учительской хвастались и жаловались на нас друг другу. Особо среди них выделялась одна пожилая учительница математики. Она была классным руководителем параллельного нам 'А' класса, и не переставала их всюду расхваливать и ставить их всем в пример, что очень стало раздражать.
   - 'А' класс, такой умный, не то что вы;
   - 'А' класс давно все успел, не то, что вы, - это и подобное постоянно лилось из ее уст.
   'А' класс, чувствуя такую поддержку, всюду задирал нос. Особенно некоторые. Достало.
  
   Обычно наиболее сильно бьет тот, кто кормит. И получить подобного наиболее обидно. Это все из тех же стадных поведенческих реакций и социальных потребностей. А раз так, то... сбросим с ашек спесь.
  
   Экзамены волнительные дни, как для экзаменаторов, так и для учеников. Даже и не понятно для кого стресс сильнее. Наверняка учителю обидно выкладываться в течение какого-то периода, а в результате узнать, что все слова уроков были забыты и весь его труд ушел в пустоту. Хотя, встречаются и такие, которым всё это безразлично. Но, наверное, таким не место в профессии учителя.
  
  Старая математичка как раз из тех, что всегда была горда за результаты своего труда. Она была очень требовательна к себе и своим подопечным и очень огорчалась, когда они её подводили. Всё всегда должно быть идеально. В классах были подготовлены парты, нарисованы плакаты, поставлены вазы, вскоре в них поставлены букеты, которые принесли экзаменаторам школьники.
  
  Царила суета, в коридорах стоял гул голосов, повторявших ответы на билеты, кто-то куда-то бежал, кто-то стоял возле стенок, сцепив руки на груди и скрестив ноги, пытаясь от всего отгородится, кто-то бегал туда сюда. В такой суматохе не составило труда пройти в класс ашек и утащить из ваз по одному цветочку из каждой вазы.
  
  Школьники, шныряющие по коридору с цветами, не обращали ни у кого внимание, потому и мои действия и я осталась незамеченными. Прозвенел звонок, мы разошлись по кабинетам, а через несколько минут я услышал недовольный крик математички, раздававшийся в соседнем классе. В нем было столько негодования и громкости, что даже сидя в другом классе, окружающие начали втягивать в плечи головы. О! Как она орала на свой любимый 'А' класс!!!
   - Вы!!! Да как вы посмели!!! И это ваша благодарность за всё!!! Ну, всё!!! Держитесь!!! Буду проверять все по всей строгости!!! И пусть хоть одна тварь попытается достать шпаргалку!
  
   Как итог, её любимый 'А' класс так и не смог выделится хорошими баллами среди всех остальных классов. Боюсь, что даже получилось совсем наоборот.
  
  Причина её крика и негодования была проста. В каждой вазе стояло четное количество цветков, что обычно бывает на похоронах и поминках, и это было очень заметно, и она восприняла этот букетный символ в свой адрес.
  
   После окончания учебного года мама и дядя Сережа в качестве подарка и мне и себе преподнесли мне поездку в детский лагерь. Она хотела провести побольше времени с ним и вторым аргументом было то, что мне врачи после аварии настоятельно рекомендовали подобный отдых. Она же, как мама и как врач, с врачами была полностью солидарна.
  
   Лагерь представляла собой базу отдыха от завода, где часть корпусов были старые деревянные, а часть, новые двухэтажки. Кроме жилых корпусов на территории была спортивная площадка для футбола, небольшой бассейн, открытая театральная площадка с ракушкой суфлера, задняя стена которой одновременно использовалась как экран для кино, и столовая.
  
  Дни были жаркие и тянулись один за другим медленно и скучно. Развлечений было очень мало и ребятню тянуло на подвиги. Вожатые всячески старались их пресечь, в результате вся лагерная жизнь напоминала одну сплошную череду преступлений и наказаний. Среди детей особенно выделялся один неугомонный рыжий парнишка по имени Васька, а среди вожатых одна молодая особа, только что закончившая педагогический и, которая, как-то отчитывая нас, не преминула рассказать, что у нее мама работает врачом в тюрьме и она, после её рассказов, читает все наши мысли как на открытой ладони и мер наказания у неё на всех хватит. Интересно, о чем же ей таком рассказывают дома, и как это можно использовать в профессии педагога? Она старалась лезть во всё. Казалось она всюду, старалась, чтобы все делали только так как она говорит, а ее наказующая длань карала практически каждого и по делу и без дела. По вечерам после отбоя она не позволяла закрывать двери из кубриков комнат и надзирателем ходила вдоль по коридору туда-сюда и покрикивала, что бы все успокоились и начали быстро спать. Иногда виновного в шуме вытаскивала в коридор и заставляла стоять в коридоре возле стены. Там же в коридоре стоял ее стол, где она рисовала плакаты и делала раздатку для ее конкурсов и мероприятий.
  
   В нашей комнате особенно шумной была одна особа, которая считала себя самой взрослой и опытной среди нас и всячески старалась это подчеркивать. Было смешно наблюдать, как она рассказывала о своих успехах у мальчишек лагеря и о своих якобы любовных подвигах и о своем глубоком жизненном опыте. Девчонки же, раскрыв рты, слушали ее, и после её рассказов она была непререкаемым авторитетом для них. Меня же её рассказы порой очень веселили. Чего стоит только один её рассказ, о том что в мужском половом органе есть кость, и она её однажды сломала одному мальчику неудачно шаря у того рукой в брюках. Однажды очередная такая её сказка на ночь привлекла своим шумом обсуждения внимание вожатой, и в результате в назидание остальным, виновная в нём была наказана.
  
  Этой виновной почему-то оказалась я. Хотя, как мне кажется, ей было без разницы кто будет наказан, для неё важен был сам факт кары кого-либо. Я была поставлена в коридоре, как виновная болтовни, а сама же вожатая продолжила рисовать какой-то плакат. Хм. Несправедливо.
  
  Нарушая тишину, раздались чьи-то шаги. К нам поднялся старший вожатый, обходивший территорию с проверкой. Плакат чем-то заинтересовал его внимание, а может и не плакат, а девушка, рисовавшая его, и он задержался у нас.
  
  Я стояла столбиком у стены, она рисовала, он её развлекал смешными историями, она смеялась, через зажатые губы. Он периодически наклонялся над столом, оттесняя её от листа, и рассматривая рисунок и задевая, при этом, своим локтем её грудь. Через некоторое время девушка лениво потянулась и как бы в пустоту произнесла:
   - Уф. Всё устала. Пойду, покурю.
  
   На каждом этаже в конце коридора были выходы на пожарную лестницу. Там же на лестничном пролете порой ставились столики, где взрослые ночами собирались, ели мясо и пили спиртное, одновременно контролируя через стекло дверей коридоры и двери наших комнат. На этот пролет и ушла вожатая. Постояв немного возле плаката, старший вожатый, задумчиво посмотрел на меня, потом ей вслед и решительно двинулся за ней. Ушли и, как казалось, пропали.
  
  Я уже хотела уйти спать в свою комнату, как услышала какое-то мычание и тихие шлепки. Пойдя на звук и, выйдя на площадку пожарной лестницы, я оказалась свидетелем любопытной сцены: наша вожатая стояла, облокотившись на перила, и казалось, как капитан всматривалась в ночную темноту, сдерживая вскрик и закусывая губу. Он же, задрав её юбку её до плеч, двигался сзади, шлёпая своими бёдрами по её ягодицам. Этот-то звук и привлек мое внимание.
  
  Мои шаги и звук открываемой мной двери они оба услышали, но реакция была различной. Она напряглась, закаменела, её щеки, и без того розовые, стали пурпурными, а он же, казалось, был спокоен, подмигнул мне и, не прерывая процесса, прошептал ей на ухо достаточно громко, так что бы услышала и я: - ничего страшного, пускай молодежь учится.
  
   Я сразу же ушла, и встала обратно к стеночке, возле стола. Возвращалась вожатая уже одна, подошла к столу, задумчиво посмотрела на меня оценивающе, немного постояла и влепила с размаха пощечину.
   - Попробуй только кому-нибудь проболтаться, - прошипела она, и отправила меня в кровать.
  
   Щека, казалось, полыхала. Я лежала в ночной темноте, смотрел в потолок и, молча, глотал слезы. В течение последующих нескольких дней я думал, как её наказать. Все казалось просто и одновременно сложно.
  
   На завод, на чьей базе отдыха мы жили, приехала какая-то комиссия и нас переселили из двухэтажных кирпичных корпусов в старые деревянные бараки. Для них подготовили номера в бывших наших комнатах, и спустили свыше приказ готовить для них развлекательную программу. В программе развлечения для них были и футбол, и плавание в бассейне, и кино, и показ, силами подростков, театрализованного представления. Театр спустили на нашу вожатую и она не нашла ничего лучше, как все спустить на своих подопечных. Попытались припрячь и меня, но я усилено бастовал, отказывался, в результате в очередной раз был наказан, но в итоге от меня отстали. Ревизоры, наконец-то, приехали и их стали развлекать. Нас же, что бы мы не сильно путались под ногами, старались держать в корпусах, и никуда не выпускать, а чтобы мы сильно не бузили, нам было обещан вечерний показ кино. Кино было старым, сказка 'Огонь вода и медные трубы', но всё же, хоть какое развлечение.
  
   Наконец, этот длинный день закончился, и на территории наступила долгожданная тишина, нарушаемая отголосками музыки и криков взрослых, что собрались на пустыре под раскидистым деревом жарить мясо и пить спиртное. Контроль над нами был минимален. Мне не спалось, захотелось в туалет. Мы были размещены в деревянных корпусах, у которых, в отличие от кирпичных корпусов, удобства были на улице.
  
   Туалет представлял собой сарай, в котором пол был поднят на метр от земли, внутри вдоль стены на полу были вырезаны отверстия, а под них, в получившемся подполе, подставлены бочки. Раз в неделю бочки с нечистотами вытаскивались и очищались ассенизаторами. Я присела над такой дыркой и тут между моих ног появилась рука и указательным пальцем начала мне грозить. Из-под пола в ночной тишине глухо и зловеще прозвучала фраза из фильма, показанного накануне- 'Должооок!'
  
  Дикий ужас охватил меня, я завизжала и, вдруг в сердце что-то кольнуло, и я повалилась со спущенными до колен штанишками, на пол. Сознание погасло. Позже я узнал, что наш рыжий решил так пошутить над девочками, а под его шутку попала я.
  
  На крик прибежали вожатые, и отнесли бессознательную меня в больничку, где врач констатировала сильный испуг и прописала покой. Меня напичкали какими-то сильными успокоительными таблетками со снотворным. Ночью, когда суета утихла, в палату в открытое окно просунулась рыжая голова, внимательно осмотрела всё, и исчезла. Я услышал громкий шепот: - да тихо все, успокойся, полезли.
  
   Через подоконник перевалились два мальчишеских тела, и подошли ко мне. Рыжий присел на край кровати, толкнул в плечо и сказал: - ну, это, извини, я не хотел так.
  
   Сквозь действие таблеток мне было все равно. Я смотрела на них сквозь ресницы и молчала. Он толкнул в плечо еще раз, не дождался моей реакции, потряс еще раз, и сказал своему товарищу:
   - Спит. Не просыпается.
  
   Второй подошел ко мне и тоже потряс плечо. Я не реагировала. Его рука замерла, а потом двинулась по телу ниже и уже потолкала меня в грудь.
   - Ха, смотри, она ничего не чувствует, - обратился он к рыжему, - смотри, и опять потыкал меня в грудь.
  
   Они постояли, немного, посмотрели друг на друга, потом решительно подсели на мою кровать и стали шарить руками по моему телу.
   - Она теплая, и гладкая, - услышал восторженный голос.
   - Атас! Кто-то идет, - воскликнул второй, и они стремительно выскочили через окно.
  
   Очнулся я днём. До вечера я лежал в кровати, а к вечеру у меня созрел план. Буду наказывать всех.
  
   Вечером был запланирован театр для гостей. В будку суфлера спустили нашу вожатую, приставили ракушку суфлера, закрыв её, за кулисами бегали, готовясь к выступлению, наши девчонки, в креслах вальяжно разваливались гости. Сбежав из больнички, я тоже готовился к вечеру. Сначала я написал письмо и запечатал в конверт, затем вручил его какой-то девчонке с поручением вручить рыжему, чтобы тот передал по-быстрому нашей вожатой в яме суфлера. Вожатая, получив от него конверт, вскрыла его, прочитала, но видать ничего не поняла из него. Ничего, понимание придет позже. В письме было следующее: 'Уважаемая, ... когда потеряете юбку, пожалуйста, не кричите. Услышат все, прибегут, увидят. Вам будет очень, очень, стыдно стоять перед всеми голой, а оно вам надо?'.
  
   Начался концерт. Я в это время был под подмостками. Ниша суфлера представляла собой закрытый деревянный ящик, встроенный в подмостки сцены, где стоял человек и подсказывал играющим. При этом там было столько места, что получалось только стоять. Даже если захочется присесть, то не получится- коленки упираются в деревянные стенки. Т.е., фактически человек стоял в деревянном мешке, чем я и собирался воспользоваться. Тихо вынув пару досок, я получил доступ к ее ногам. Резким движением стащил с неё юбку вместе с трусами. Она замерла, дернулась, потом снова замерла. Крика не было. Может быть и из-за письма. А далее, я воспользовался тем, что раздобыл в больничке- резиновым шаром клизмы, наполненной разбавленным спиртом. В какое из двух её нижних отверстий я попала было не важно, важно то, что и там и там, у человека слизистая оболочка, а спиртное впитывается через неё и действует на человека даже быстрее, чем, если пить алкоголь просто так. Это-то я знал из своего опыта учебы в медицинском.
  
   Спиртное на неё подействовало, и из будки ее уже вынимали пьяной. Голая снизу, пьяная, с заплетающимися ногами, она произвела фурор. Особенно, среди старшеклассников, достававших ее из ямы суфлера.
  
  Утром же был еще один скандал. Протрезвев, вожатая отправилась к мальчишкам, и очень, очень, сильно избила рыжего, так как это он ей передал письмо в суфлерскую, а значит и был крайним в её бедах, и тот попал ко мне в соседнюю палату. На вожатую орал директор, администрация, ей грозили всеми карами какие смогли придумать. А вечером по лагерю быстро пролетел слух- она повесилась.
  
   В столовой по четвергам рыбный день, больничка не исключение. На обед давали уху. А в помойном бачке на заднем крыльце еще утром я заметила щучью голову. Как только я её заметила, в голове быстро сложился план по наказанию рыжего. Рыжий хоть и был наказан побоями вожатой, но мне показалось, что мало. Хотелось наказать его лично за свой испуг. По утрам в организме часто идет усиление кровоснабжения, в результате чего у девушек набухает клитор, а у мужчин пенис. Утренний стояк, как называют подобное в народе. Он не контролируем и этим я и воспользовалась. Пробравшись, около пяти утра, к нему в палату, тихонько снял с рыжего одеяло и накинула на его голову, ножницами вырезала кусок в пижаме, освобождая ему его орган наружу, а потом на этот кол и насадила резким движением зубастую щучью голову и бросилась бежать. Рыжий резко дернул посторонний предмет и заорал от боли.
  
   Если кто-то не знает, то примите к сведению, что вся пасть у щуки усеяна зубами, загнутыми вовнутрь. Природа сделала ее такой, чтобы из пасти не могла выскочить, попавшая туда мелкая рыбка. Рыжий был совсем не мелкой рыбкой, и потому, тем более, выскочить из пасти сам не смог. Его отвезли в город, там была операция, а после он в лагерь уже не возвращался. Наверное, его забрали домой.
  
  
  Глава 9. Снова в школу
   До того, как отпустили меня из больнички снова в отряд, прошло еще пару дней. Что там вне стен лечебницы происходило, я не интересовался. Мне было просто очень грустно, что снова перегнул палку: одна повесилась, второй получил травму и проблему с девушками на всю жизнь.
  
   Вернувшись с больнички в отряд, обнаружил, что теперь у нас новая вожатая, невысокая симпатичная девушка с высоким звонким, до бьющего по ушам ультразвука, голосом. С её подачи у нас через день начали проводить дискотеки. Всем эти мероприятия и мальчикам и девочкам очень нравились, и они с нетерпением ждали ужина, и торжественного выноса аппаратуры и пары мощных колонок. Быстрые ритмы чередовались с медленными не часто, и было забавно наблюдать, как обе стороны с нетерпением ожидают медляка. И при первых звуках знакомой мелодии мальчишки из своей толпы буквально выталкивают кого-либо, подбадривая вслед напутствиями, и тот, будто бы нехотя, идет к кучке девочек, с нетерпением ожидающих кого же на этот раз пригласят на танец. А потом получившиеся пара делала неловкие движения, топчась на месте, и держась друг от друга на расстоянии чуть ли не вытянутых рук. В быстро темнеющих сумерках это расстояние также быстро сокращалось, и в самом конце смельчакам даже удавалось на миг прижаться и почувствовать на миг горячее тело партнера. Однако бывало зачастую так, что не находилось на всех девочек смельчаков и они танцевали друг с другом разбившись на пары между собой. Вот в эту-то игру я уже включался с удовольствием. А предпоследний танец иногда торжественно объявлялся ведущим 'белым', когда дамы приглашают кавалеров. А этот момент ожидался мальчиками с гораздо большим нетерпением, чем просто обычные медляки. Ведь это практически подтверждение того, что ты нравишься выбранной тебя девчонке. Каждый такой вечер вызывал после бурные обсуждения и строительство планов на счет того, кого пригласить или кого пригласят в следующий раз. За всем этим было интересно наблюдать и как-то захотелось немного пошалить и обострить происходящее. Раз все охвачены инстинктами продолжения рода, то надо это усугубить.
  
  Для этих целей в ближайшие выходные, когда нас отпустили с сопровождающими в город на базар, я облазил книжные ряды выискивая нужное мне. Продавцы провожали меня, когда я отходила от их лотка, недоуменными взглядами. Еще бы! Ведь небольшого роста симпатичная худенькая школьница ищет Книгу. Да, да. Именно Книгу. Эммануэль.
  
  Нашла и даже не одну, а две, и обе купила. Продавцу же просто рассказала, что хочу пошутить над мальчишками и посмотреть, что будет. Расплывшаяся от уха до уха улыбка на лица продавца подсказала, что он идеей тоже проникся, и продал их мне без проблем, даже цену скинул. А потом я подбросила их в комнаты к мальчишкам.
  
  Одну оставила на подоконнике, а вторую на покрывале очкарика, не расстающегося с книгами даже в лагере. Реакция, как я понимаю, последовала довольно быстро. Ни один из учебников не зачитывался двоишниками и разгильдяями с такой усердностью!
  
  После моей шалости, часто ловил взглядом вылетающего подростка из комнаты с оттопыренными спереди штанами, и быстро идущего в туалет. Чтиво подействовало и на то, как стали проходить дискотеки. Теперь практически все мальчики стали плохими танцорами и уже не так пытались прижаться к девочке, даже наоборот, пытались отодвинуться, краснея, или развернуться боком, чтобы партнёрша не заметила его неудобство. Всё это меня очень забавляло. Среди девочек по вечерам тоже усилились речи о любви и мальчиках. Особенно выделялась наша звезда, которой эта тема, похоже, не давала покоя, чуть ли не с самых первых дней лагеря, и из-за которой я получила пощечину в коридоре от вожатой.
  
  Почему-то раздражало то, как она поучала своих подруг в том, как надо себя вести с мальчиками. Раздражало и то, как её внимательно слушали. Мне не нравились её лозунги, и в голову пришла мысль:
   - Опытная, да? Ну что же, будет тебе опыта еще побольше.
  
   Поводом для наказания стало то, что у неё через неделю, после завершения лагеря, должен был быть день рождения. В лагере у неё появилось много подружек, с которыми бы она хотела его провести. А еще у многих оставались на руках некоторые суммы денег, полученные раннее от родителей и которые не были еще потрачены. Это и стало базой для моего плана.
  
  Вечером села на подоконник, начала смотреть на звезды и при этом достаточно громко вздыхать. Вскоре на меня обратили внимание. Начала разговор про то, какие же, все-таки, звезды красивые ночью. Потом переключился на созвездия, а с них на гороскопы, а с них на месяцы и дни рождения. Начали выяснять у кого день рождения какого числа, и рассуждать, что вот было бы здорово их отметить бы всем вместе. 'Вдруг' самым ближайшим и оказался день рождения нашей красавицы. После этого разговор переключил на вопрос, а можно ли дни отмечать позже или раньше. А с него и появилась идея, что если её день рождения мы здесь отметим раньше положенного, то ничего страшного не будет, зато все её друзья отметят это событие вместе с ней. С мальчиками. И тайком, без взрослых. И все охотно поддержали эту 'её' идею.
  
  Было решено, что мы скинемся деньгами, у кого что осталось, купим торты, соки, пригласим мальчишек. А чтобы всё было как у взрослых, то с них вино! И завертелось. Со своей же стороны я тоже сделал некоторые приготовления.
  
  В столовой нам давали в качестве десерта фрукты. Раз в неделю это были апельсины. Подойдя к одному из работников столовой в такой день, и, навешав ему лапшу про то, что очень-очень хочется апельсинков, и, похлопав ресницами, я раздобыл их целую авоську. Дополнительно купил газировку и косметического средства с женьшенем. Еще со времен армии я помнил про то, что это средство делается на основе спирта, а сочетание спирта, апельсинового сока и газировки поглощается девушками с большим удовольствием, так как пьется не заметно, и при этом уносит их с ног практически моментально.
  
  Все приготовления затянулись, и чуть было всё не сорвалось, но все-таки празднование началось. Мальчишки принесли пакет вина и пару бутылок водки. Были разрезаны торты, разлит сок. Все сидели скованно, и все было чинно и скромно, что мне было не нужно. Невинно задала вопросы:
   - А сколько тебе лет будет? Ууу. Совсем взрослая уже будешь, да?
   - Ага, - услышала в ответ.
   - А со скольки лет человек начинает считаться взрослым и ему можно пить водку, - спросила я?
  
   Задумчивые рассуждения привели к тому, что она совсем уже взрослая и ей уже можно. А если человек не взрослый, то самое большое что ему можно, это вино.
  
   Добивающий вопрос от меня был: - а если ты уже взрослая, то ты будешь вино или водку?
  
   Нехитрая логика привела к тому, что она уже взрослая, и только невзрослые пьют вино. Она смело влила одним движением в себя содержимое рюмки, закашлялась, я подсунул 'имениннице' в качестве запивки мой коктейль, она судорожно заглотила и коктейль.
  
  Спиртное подействовало очень быстро и она очень быстро опьянела. Потом были танцы. Снятые алкоголем тормоза привели к тому, что пары старались прижаться потеснее, а так как главное лицо именинница, то чуть ли не каждый с ней потанцевал, и, пользуясь, случаем по обнимал.
  
  Лица у всех быстро раскраснелись, стало жарко. В какой-то момент имениннице стало плохо и она с кем-то ушла. Отсутствие главного лица быстро заметили, празднество стало стихать, и как-то стало непонятно, что делать дальше. В этот момент я задумчиво, как бы в никуда произнесла:
   - Хм, пропала куда-то. Наверное, с кем-то теперь целуется, раз взрослая. А может даже и что-то большее. Интересно что? Взрослым же всё можно, даже спать друг с другом голыми.
  
   Тема была поддержана, я обсмеяна, что еще мелкая о таком рассуждать, но количество мальчиков в комнате начало резко сокращаться. Они один за другим уходили и не возвращались.
  
  Празднование как-то резко пошло на убыль и всё закончилось. А где-то через час по лагерю началась тревога и беготня вожатых. На вечернем построении не хватало многих мальчишек. Человек двадцать. И где они были никто не знает. А еще через часа полтора все нашлись. И даже пьяная в хлам именинница, которую они привели, с взъерошенными волосами, с застрявшими в них веточками, в порванных колготках и торчащими из кармана трусиками и белесыми подсохшими пятнами выделений на юбке, лице, волосах и рубашке.
  
   Все последующие дни она сидела в комнате и плакала. Выходила из комнаты только в столовую поесть и снова убегала в комнату, пряча глаза. Кажется, я опять перегнул палку. Утешая её, я подружился с ней, и она оказалась совсем не такой вредной задавакой, как мне казалось. А в одну из последних дискотек даже с удовольствием танцевала медляки с нашими мальчишками. Удивительно, но за медленный танец с ней среди мальчиков развернулась нешуточная борьба, а в танце они нежно её поддерживали и вели, как самую большую драгоценность их жизни. Постепенно она успокоилась и уже не так переживала о произошедшем с ней тем вечером.
  
   Королевская ночь прошла тихо, так как нас усиленно охраняли взрослые и не было возможности для каких-то выходок, а на утро пришли автобусы, которые должны были нас забрать. Некоторые родители приезжали сами и забирали своих чад с собой.
  
  За моей красавишной приехал её отчим. Толстый лысый дядька с плохо выбритыми щеками и радостной улыбкой и с солнечными лучиками, что отражались в стеклах его круглых очков. Он радостно кинулся обнимать свою дочку тискать в объятиях, радостно приговаривая:
   - О, какая ты стала гладкая, красивая. Налилась где нужно. Красота! Ну просто все женихи теперь будут твои!
  
   Она же только хмурилась, и вяло отбивалась от его рук. Я отвернулась от них, села к ним спиной и собирала свои вещи и старалась не обращать на них внимание. Было немного завидно ей и обидно. За мной-то никто не приехал. На моей тумбочке стояло зеркало, и в его отражении я нечаянно заметила то, что творилось у меня за спиной. Дядька, не переставая, вслух радоваться, внимательно смотрел на мою спину, и одновременно, запустив свою руку под футболку девочки, во всю там что-то искал. На лице же девчонки застыло выражение отвращения, но попыток вырваться она не делала.
  
  Я замер, до меня дошло, что вся ее напускная взрослость и рассказы о любовных подвигах могли быть защитной реакцией на своего отчима. Я был виноват перед ней и решил всё исправить. Адреса каждого из нас были давно друг другу переписаны с обещаниями и дальше дружить. Вот по нему-то я и решил заглянуть к ним в гости. Тайком. С фотоаппаратом, на всякий случай.
  
   Наконец-то, все уселись в автобусы, и они нас покатили домой. Летний лагерь закончился. Дома меня радостно встречала мама и не очень радостный дядя Сережа. Для него у меня тоже был сюрприз, но пока он об этом еще не догадывался. Накормленная вкусным домашним обедом, потисканная мамой за все бока, обнятая и перецелованная, я наконец-то выбралась из дома. Я сказала ей, что соскучилась по подружкам и побегу к ним. Мы же не виделись целую вечность, нужно же всё рассказать! Аргументы были признаны весомыми и меня отпустили, хотя уже и был вечер.
  
   Разыскать адрес моей задаваки было просто. Их дом стоял на окраине и стоял последним в ряде домов на улице, а напротив него стоял недостроенная пятиэтажка. Окна их квартиры на третьем этаже выходили на эту пятиэтажку и смотрели на улицу немытыми грязными стеклами с такими же грязными рамами, шелушащейся выгоревшей на солнце старой краской.
  
  По случаю последних жарких дней окна стояли открытыми нараспашку, занавески сдвинуты на бок окна, чтобы хотя бы редкий ветерок приносил в комнаты немного свежего воздуха, и потому со стройки в объектив было хорошо видно, что происходит в их квартире. Смеркалось, и у них везде был включен свет, ничего интересного не происходило. В квартире было трое. Я сидела в темноте бетонной коробки и смотрела за чужой жизнью, было грустно. А позже произошло то, о чем я подозревал и ждал. Если я всё правильно понял, то после длительного расставания, мужчина обязательно навестит девочку сегодня вечером. Что и произошло. Он с женщиной сначала сидел на диване и смотрел вместе с ней телевизор. Потом он встал, укрыл её одеялом, видать, она заснула, потом сходил на кухню попить воды, а потом зашел в комнату к девочке. Всё что было дальше я запечатлела на пленку. Меня дома отругали, за то, что задержалась, но мне было все равно. На следующий день проявленные фото с адресом положила в конверт и отправила в милицию. А еще через пару дней, что я продолжала наблюдать за ними, я увидела, как его арестовали. А потом, через несколько месяцев, я узнала, что его посадили, но он там быстро умер. С выбитыми передними верхними и нижними зубами.
  
   Наступило 1 сентября. На мне была праздничная одежда, я шла по улице с большим букетом в одной руке и с дядей Сережей, ведомым мной, в другой руке. Все девчонки в классе потом охали и ахали, какой у меня красивый папа. Отзвучали торжественные речи и поздравления с новым учебным годом, на душе одновременно было радостно и грустно. Мысленно подводил итоги прожитого, и, в конце концов, вынес вердикт- я молодец!
  
  
  Глава 10. Воспитание дяди Серёжы
   Наконец закончился этот длинный день букетов и бантов. Ночью никак не мог провалиться в сон, лежала в какой-то полудреме и думала обо всем сразу, доходило до откровенного бреда. В мыслях заново переживала, последние полгода и прикидывал, что бы было, если бы действовала немного по-другому. Каждую ситуацию прогоняла заново снова и снова.
  
  В итоге получалось, что основными движущими силами человека являются банальные страх, похоть, желание облегчить свою жизнь, и, как продолжение этого, лень, желания получать любые удовольствия, и желания занимать какое-то значимое место в своем окружении. При не достижении желаемого возникает обида на что-либо, или же, как разновидность обиды и чувств собственника, ревность, если дела касаются разных полов. Если же в воздействии на человека потенциально показать возможность удовлетворения двух и более таких желаний, то срабатывает, как бы, условный рефлекс и человек отключает мозги. Если же он еще и предполагает, что он сам всё придумал, то результат достигается быстрее. Но проблемой остаётся неумение рассчитать, предугадать силу воздействия и итог. Буду учиться.
  
   После возвращения из лагеря снова встал вопрос воспитания дяди Сережи. Он без меня совсем расслабился, нужно его было срочно приводить в чувство. План был давно готов, нужно было теперь дождаться нужного момента: разрушу устоявшиеся взаимоотношения, надавлю на больную мозоль, и в конце покажу альтернативу.
  
   Так как стояли теплые дни, и не нужно было укутываться в сотни одежек, то дядя Сережа, как многие мужики, гулял по квартире с обнаженным торсом, чем я и воспользовалась. Всё было запланировано на три этапа: первый- вызвать мысль, подозрение, второй вызвать обиду, третий- вызвать скандал.
  
   Это было просто. Вечером, когда мы все сидели на кухне и ужинали, сказала, что в школе, возможно, будут проводиться факультативные занятия на тему семьи и семейных отношений.
   - Вот только не понимаю, зачем это. Это же неважно же, - сказала я, - каждый живет так, как может.
  
   Тут же последовало возражение от мамы: - Что ты, отношения в семье это очень важно для крепкой семьи.
   - А когда семья считается крепкой?
   - Ну, если все друг с другом ладят, не ссорятся.
   - Т.е. доверяют друг другу?
   - Да.
   - А чем может вызываться недоверие между мужчиной и женщиной?
   - Ну... обманом в чем-нибудь, измене.
   - А кто чаще изменяет, мужчина или женщина?
   - Мужчины, - тут же, не задумываясь, ответила она.
   - Хм, надо подумать.
  
   Ключевое слово 'измена' прозвучала, пора сделать паузу, и продолжение разговора перенести на другой день. На следующий день, выбрав момент, когда с мамой были вдвоем, я продолжил разговор: - Мам, вчера ты говорила, что чаще изменяют мужчины, а как узнать изменяет он или нет?
  
   - Маленькая ты ещё, - засмеялась она. Подрастешь, сама поймешь. Это сразу видно.
   - Да? А вот как ты считаешь, дядя Сережа изменяет нам или нет?
   - Что ты, - засмеялась она, - он хороший.
   - Нет, ну, а вдруг? Как узнать то?
  
   Ответ на свой вопрос я не получила, но судя по морщинке на лбу мамы она, всё-таки, мысль начала мысль заложенную в неё обдумывать.
  
   Слова прозвучали, а через пару дней сделала второй шаг в своем плане. Был очередной теплый денёк, Сергей как обычно ходил по дому с голым торсом, и как говорится, грешно было этим не воспользоваться.
  
  Выбрав момент, я встала в дверях комнаты, загораживая выход Сергею, он толкнул меня, освобождая себе проход, и я, как бы в наказание за толчок, со словами 'чего толкаешься-то?', шлепнула ладонью по его голой спине. Вот и всё.
  
  Вечером же когда пришла мама были крики и разборки. Дело в том, что я нарисовала на ладони старой губной помадой отпечаток губ, и оставила этот след на его спине при шлепке. Мама же, увидев отпечаток губной помады, сразу же обвинила его в похождениях налево и изменах. Тот начал оправдываться, и вроде это у него получилось. Но, думаю, от очередного 'прокола' который я ему и планировала устроить он не сможет так легко отговориться. Т.е. наступило время третьего действия.
  
  Ну, а с этим совсем всё было просто. Сходив в магазин, я купила кружевные женские трусики, капнула на них каплей духов, заляпала их немного йогуртом без добавок, и, скомкав, засунула их в карман брюк Сергея, что лежали в вещах, приготовленных к стирке. Мама всегда проверяет все карманы любой одежды, перед тем как положить её в стиральную машинку. В ближайший день, когда была затеяна стирка и была достигнута цель третьего шага моего плана. Скандал был просто грандиозным!!!
  
   Дядя Сережа был изгнан из нашей квартиры с грохотом закрытой за ним двери. Но так не интересно. Избавиться от нас- это скорее приз ему, а не наказание. Потому, придя к нему на работу, сначала я напомнила ему о компромате, бросив одну из карточек на стол, раскрыла ему свои последние действия по его дискриминации, и дала задание вымаливать любыми способами прощение у мамы за одну неделю. Вымолит- будем и дальше жить, но он уже будет вести себя как паинька, не вымолит, будет наказан. На много лет. Мужчины всегда платят за всё. Даже за то, чего не совершали.
  
   Он успел. Но что-то в нём сломалось. Когда я была рядом с ним, его глаза начинали напоминать глаза больной собаки. В них стояла такая тоска, что мне стало не интересно как-то еще на него воздействовать. Больше у меня с ним проблем не было. Впрочем, как и у мамы.
  
  
  Глава 11. Преподы
   Новый учебный год начался с того, как я с удивлением обнаружила, как все в нашем классе вытянулись, повзрослели. У некоторых мальчишек появилась растительность на лице, у девчонок плоские мальчишеские фигуры округлились приятными для глаз выпуклостями. Как оказалось, я и сам изменился, появилась грудь второго размера. Однако изменения моего тельца начали притягивать мальчишечьи взгляды. Проступающие через рубашку кончики сосков просто примагничивали их взгляды, при этом осмысленность в их глазах куда-то уходила делеко-далеко.
  
  Блин, как же всё сложно, пришлось знакомиться с таким изобретением человечества как лифчик. Сам бы с этим не разобрался, пришлось обратиться к маме. Она рассмеялась и прочитала целую лекцию по правильному подбору этой части женского туалета и по тому, как его одевать и носить. В принципе оказалось не всё так и сложно, но в будущем грудь и лиф будут одними из сильнейших моих орудий.
  
   Самые бурные обсуждения того, кто как изменился были в раздевалке на первой же физ-ре. Все с любопытством разглядывали друг друга и сравнивали у кого грудь выросла больше. Что-то, будучи парнем, я не помню чтобы подобное было среди мальчишек, кто сильнее и так было видно, а письками мериться в школе ещё на ум не приходило. Слушая девичьи рассуждения, и сравнивая себя с остальными, пришло на ум, что хочется быть лучше других одноклассниц. Мысль обдумывал целый день.
  
   Человек, как получается, существо стадное, или как говорят психологи социальное. Принятие же в социум происходит, как гласит пословица, по одежке. Есть два варианта: первый вливаться в чужое окружение на вторые роли, потом свергать лидера, второй- организовывать своё окружение. Более устойчивыми являются объединения в два-три человека. Более крупные уже не так устойчивы и в них могут происходить внутренние разборки.
  
  Идти под кого-то не хотелось, оставалось создавать свою группу. Выделиться из массы можно несколькими способами: внешним видом, поведением, рассуждениями или провокацией учителей, либо всем сразу. Решил действовать по всем направлениям сразу, что нить да выведет к желаемому. Для нарядов нужны деньги, с этим разберусь позже, проще начать провокацию преподов. Даже если кого остро и задену, всё спишут на юношеский (хм, девичий) максимализм, кризис подросткового возраста, и просто за то, что девочка и за красивые глазки. Но, прежде всего, нужно собрать побольше информации обо всех.
  
   Среди учителей особо не нравились двое, наш математик и училка по инглишу. Остальные какого-то негатива ко мне не проявляли, даже наоборот хвалили. Математик был углублён в свою науку и кроме нее, как казалось, ничего не видел. Он был невысокого роста, лысоват, с небольшим животом, женат на толстой, некрасивой женщине, и у него было четыре пацана. В детях он души не чаял, а вот они его не очень то и любили из-за его работы. Он постоянно витал где-то в облаках своих чисел, а на них не особо отвлекался. Среди преподавателей ходила злая шутка, что и детей он настрогал из-за того, что, задумавшись на теле жены о числах, забывал вытащить вовремя, и он свою жену любит потому, что шар идеальная фигура среди тел. Часто он оставался после уроков в пустом классе, чертил какую-нибудь фигуру на доске или выражение и стоял часами у доски с мелом в руках, глядя на неё. Иногда, словно получив озарение, он быстро-быстро покрывал доску вязью выражений, тут же стирал что-то тряпкой и снова писал. Наверное, как человек он был не плохой, но у него было какое-то пренебрежение к IQ женского пола. Это ярко проявлялось в его высказываниях. Он постоянно громогласно утверждал, что математика не для женщин, и потому больше чем на четверку они вряд ли что-либо в ней могут понять. А мне нужна была пятерка.
  
  Второй его слабостью были танцы, но они остались в прошлом. Как я узнала, они с женой познакомились именно благодаря танцам. Они когда-то были танцевальной парой, но после родов её разнесло из-за гормональных сбоев, а ему одному она продолжать заниматься танцами не позволила, боялась, что его у неё уведут. Но желание танцевать, как я понимаю, у него не пропало. На пятничных школьных дискотеках, куда его ставили порой дежурить, он стоял скромно у стеночки, и при звуках медляков смотрел грустно-грустно на пары.
  
   Какие выводы из этого можно сделать? Получается, что человек раньше следил за собой, нравился девушкам и девушки нравились ему, любит детей и сам процесс, но в какой-то момент он сбежал от всего в свой мир чисел и там обитает. Вероятно это последствия семейной жизни, слабоволен, иначе бы давно бы что-нибудь предпринял. Всё спряталось, но не исчезло. Это и попробуем вытащить наружу и использовать.
  
   План был не слишком сложный и состоял из трех этапов: заинтересовать, выбить его из шаблона привычного поведения, зафиксировать на себе внимание.
  
   Первый этап был самый простой, нужно загрузить его какой нить задачкой. В математике я не силен, но понимал что в стандартных задачах много подводных камней и шаг в сторону от типовых задач в учебнике может поставить в тупик очень многих. Наугад открыл учебник геометрии, попал на страницу теоремой про треугольник и его пересекающиеся медианы, извратила условие, с тем и решила идти к преподу. Я подошла к нему после уроков, когда он стоял в очередной раз у доски, разглядывая какую-то фигуру, и загрузила его:
   - Если в треугольнике медианы пересекаются в одной точке и делятся в соотношении два к одному, то есть ли какое правило и формулы для трёх произвольных отрезков проведенных из вершин произвольного треугольника и пересекающихся в одной точке?
   - Это же просто! - воскликнул он, быстро нарисовал треугольник, отрезки, и... замер с мелом в руке.
  
   Он что-то писал, стирал, выражался междометиями, высказывал вслух свои рассуждения, пытаясь мне, а заодно и себе что-то объяснить, но с ходу ответить на вопрос не мог, а мне же оставалось только подыгрывать ему задавая периодически глупые вопросы. Так продолжалось в тот день довольно долго, он стоял у доски, я сидела за партой и пыталась переписывать то, что он писал, пытаясь решить задачку. Если честно, то я даже особо и не вникал в его речь. Позже, сославшись на занятость, я ушел домой, а он так и остался стоять возле доски.
  
  На следующий день я снова к нему подошла с этим вопросом, но и тогда он ничего не смог ответить и снова что-то писал на доске, а я пытался за ним всё фиксировать на бумаге. Не важно, что писанина постоянно стиралась, не важно, что все решал только он, а я только поддакивала, важен сам факт совместного участия над проблемой. Утром с доски всё стиралось дежурными, он очень расстраивался, но после уроков я подходил к нему со своей тетрадкой, он быстро просматривал её, находил момент, на котором я останавливалась, быстро вспоминал свои рассуждения и всё вновь повторялось. Так продолжалось неделю.
  
  В пятницу он попросил подойти к нему после уроков и торжественно презентовал своё решение. Сказал, что я умничка, что задумалась о такой нестандартной задаче, упорно работала над её решением и... И предложил выступить с результатами исследования на будущей межшкольной научной конференции. Забегая намного вперед, скажу, что моё выступление было высоко оценено и наша школа получила высший балл в исследованиях по математике, а я свои пятерки за четверть.
  
   Следующий шаг был сделан где-то через пару недель. Я пригласила его на медленный танец на вечере, где его поставили на дежурство. Он не ожидал этого, но согласился. Разница в росте была не слишком большая, вёл он уверенно, но дистанцию держал 'пионерскую'. На очередном повороте я прижалась к нему всем телом, и робко сказала, глядя ему в глаза:
   - Знаете, а я в вас влюблена и хочу вас, - и прижалась к нему еще плотнее.
  
   - А еще у нас многие вас любят. Но немного смущает ваш живот. Он вас не красит. А ещё говорят, что раньше вы были стройный и еще красивее.
  
   Он смутился, промолчал, но не отстранился, и танец завершил только тогда, когда затихла мелодия. На следующих уроках он искоса бросал на меня взгляд, о чем-то задумывался, но к тому, что он услышал от меня ни разу не возвращался. Всё это дало свои результаты, наш препод начал пытаться прихорашиваться, похудел и стал выглядеть подтянуто, и стал выделять меня из общей массы и, практически всегда, я у него имела похвалу, когда он обсуждал наш класс где-либо.
  
   Второй проблемный предмет был иняз. Эти уроки вела молодая девушка с выражением брезгливости на лице во время уроков и превращающаяся в душечку вне стен школы. Она всё время говорила, что теряет время на таких бестолочей как мы и что она могла бы проводить время с гораздо большей пользой для себя, такой молодой и красивой. И как скажите настроить её так, чтобы она проявляла симпатии ко мне?
  
  Я искал решение проблемы, пока не пришел к выводу, что раз проблема не решается, то надо от нее избавиться. Нет, не надо из меня делать монстра, я вовсе не собралась как-то ей гадить или собирать компромат, нет, можно ведь и по хорошему.
  
  Раз человеку присуще стремление к какому-то более высокому статусу, но по каким-то причинам, или из-за своей лени, она не хочет или не может его достичь, то надо в этом помочь. Я начала искать всюду информацию о вакансиях, где требуется девушки помощники руководителя со знанием английского языка. Отпечатала письмо, где по восхищался её умом и красотой, и что она достойна лучшего, чем просто работа в школе, привёл список вакансий с их описаниями, и кинул в почтовый ящик в её подъезде. Обратный адрес был анонимный абонентский почтовый ящик. Подписался скромно 'ваш поклонник'.
  
  У нас началась с ней занятная переписка, в которой она забрасывала меня вопросами, пытаясь выяснить кто я, потом и жаловаться на жизнь и что её недооценивают, а я в свою очередь убеждал её сменить работу, описывал как её будет хорошо вне школы и слал очередной список вакансий. Вскоре она уволилась, ушла из школы в организацию, где и требовался молодому директору молодая помощница со знанием английского. На её место пришла тихая спокойная пожилая учительница, для которой все мы были маленькими детками и которой нужно всего лишь досидеть часы до пенсии. Проверяя то, как мы выучили текст она разрешала брать учебники и подглядывать в них. Через минуту бубнежа она отворачивалась к окну и снова поворачивала лицо, только тогда когда текст подходил к концу. В результате этого мы учили только начало и конец заданного текста, а остальное читали с учебника, и у всех оценки начали улучшаться быстрыми темпами. Проблемы с учителями были решены и по всем предметам у меня стало 'отлично'.
  
  
  Глава 12. Пацанки
   Если с учителями проблемы были решены, то не знал что делать с одноклассниками. Пока занял выжидательную позицию и как паучок из темного угла наблюдал за всеми. Сближение со сверстниками легко получается в процессе какой-то общей деятельности, основанной на общем интересе, или же на соучастие в каком-либо событии. Выдвигаться пока на общественные роли интереса не было, запрягут не отбрыкаешься, а вот попытаться побыть в центре истории, наверное, стоило. Не зря говорят, что в жизни место подвигу всегда есть, вот только нужно держаться подальше от таких мест. В моем же случае все было до-наоборот. Я выжидал и дождался.
  
   Первая суббота октября- день Учителя. На этот праздник нас всем классом в добровольно-принудительном порядке отправили в кинотеатр. Должны были показывать старое кино, которое уже было просмотрено-пересмотрено не один раз, а потому я просто скучал и разглядывал окружающих.
  
   В кинотеатр нагнали учащихся трех школ, мальчишки, в основном, пытались улизнуть до входа в кинозал, отпрашивались в туалет и не возвращались, девчонки же ответственно стоически терпели. В результате получилось, что в зале было мальчишек примерно двадцать человек и около сотни девчонок с семью сопровождающими на весь зал. Пока сеанс не начался, многие оглядывались по сторонам, в поисках знакомых лиц, что-то кричали через весь зал, кого-то звали.
  
  Я сидел в одном из последних рядов и заметила, что впереди двое мальчишек из нашего класса о чем-то разговаривают с чужими девчонками. Чуть позже они обменялись записочками. Мой интерес был в том, что ребятки были нашими красавцами, на которых уже был положен глаз наших девочек, но пока не были ни кем заняты. Девчонки пытались так и эдак им намекнуть о том, что нужно дружить, но ребятки, хоть и были оба красавцами, но умом еще, видать, не повзрослели и намеков не понимали. А тут вдруг они с чужими общаются и записками обмениваются, что было неожиданно.
  
   Появился шанс создать эту самое пресловутое место подвига. В общем, я парней слила нашим девчонкам, что были к мальчикам неравнодушны и начал нагнетать страсти:
   - Представляете, наши-то, тихони-тихони, а уже обменялись адресами с девчонками с другой школы.
   - Как? Где? Кто? - затрещал пулемет девичьих языков одноклассниц со всех сторон.
   - Воооон, те. Видите?
   - Ага. Фи, и эти замухрышки куда-то еще лезут.
   - Интересно получается, увели наших мальчиков и уйдут безнаказанно, - сделав задумчивый вид, сказал я.
   - Точно, надо их наказать!
   - А как? Не бить же их, - продолжала я, - драться нельзя, продолжала я.
  
   Девичьи глаза прожекторами провожали все перемещения четверки.
   - Вот так и остаются в лохушках наши девочки. Чужие наших мальчиков уводят, а у наших смелых нет, - всё с тем же задумчивым видом произнесла я.
  
   После этих слов одна дернулась, но осталась на месте. Оппаньки, а не все так плохо, подумала я. После фильма и поближе переместилась к этой девице-красавице и подбросила дров в огонь:
   - смотрите, они девчонок провожать собрались. Интересно, они далеко пойдут?
  
   Слово за слово и наши бой-девицы решили проследить за ними. Ну и я хвостиком. Гуляли они недолго. Пару кварталов. Они шли вшестером, двое наших мальчишек и четверо незнакомых девочек, нас тоже было четверо. Я, по наблюдениям из прошлой жизни, знал, что у девчонок есть ритуал ходить толпой и провожать толпой друг друга, а так же толпой ходить куда-нибудь. Простой поход за хлебом в магазин через два дома у них может превратиться в двухчасовую прогулку сначала за всеми подружками в окрестности, и лишь потом все толпой поход за хлебом. Чувство толпы, что поделать...
  
   Чувство толпы сработало и в этот раз. Сначала проводили одну, девочек осталось трое, потом вторую, определились претендентки на наших мальчиков, их то и было решено побить, чтобы неповадно было. За что бить, я не понимал, наверное, не до конца еще понимал женскую логику. Но уходить в сторону не стал.
  
  Сказано, сделано. Мы ускорились, и вышли на них из-за угла, неожиданно. Неожиданно, причем, для всех участников конфликта. Сначала претензии посыпались на наших парней, а когда они стушевались, и можно сказать, спрятались за спины своих новых знакомых, то наше агрессия накрыла этих девочек. Слово за слово, в общем отметелили мы их.
  
   А в понедельник утром нас всех забрали в участок по делам несовершеннолетних. Как оказалось, наша девичья злоба вылилась в перелом ребра одной из девушек и синяками по всему телу и фингалами на оба глаза у другой.
  
  Как нас распекали!!! Там же, в тесном кабинете, сидела наша классная руководительница и тихонько плакала. Ей влепили строгий выговор с занесением в личное дело за недостаточную воспитательную работу с классом. Ей было, наверное очень обидно, она у нас всего один месяц проработала, а уже получила строгача.
  
   Я сразу предупредила своих, чтобы все молчали и никто ничего не рассказывал. А если уж совсем припечет, то говорить, что любим наших мальчиков, а эти попытались их увести. Я рассчитывал на то, что взрослые должны учитывать, что у нас, у всех участников драки, подростковый возраст и, потому, у нас должно быть буйство гормонов в крови, а увод потенциальной 'добычи' да еще и сексуальный контекст отношений должен был быть поводом агрессии, которую взрослые должны оправдать. Получилось не совсем так, как рассчитывал из-за сломанного ребра.
  
  Мамаши пострадавших не захотели идти на мировую и нас поставили на особый учет. В кабинете сидел и наш участковый. Парень молодой, но с цепкими внимательными глазами. Он всё молчал, а под конец, дождавшись минутки, когда в кабинете кроме меня и его никого не было, сказал:
   - За тобой не хорошая слава идет. Смотри, я за тобой буду наблюдать.
  
   Упс, теперь и эта еще морока, - подумал я. Надо будет срочно этого государева пса привязывать.
  
   А потом была сцена в кабинете директора, которая просто насмешила и придала этому дню немного смешинки. Директор орал, не говорил, а именно орал:
   - Вы что творите, негодницы? О мальчиках думаете! Не о мальчиках думать надо, а об учебе!
  
   В кабинете были наши два красавца, мы вчетвером, наша классная, и завуч по воспитательной работе.
   - Вот у тебя какие оценки? - обратился он к одной девочке.
   - Я отличница, - услышал он в ответ. Директор опешил.
   - А у тебя?
   - Я тоже отличница.
   - А у тебя?
   - И я тоже отличница.
   - А у тебя? - обратился он к последней, с какой-то затаенной надеждой в голосе.
   - У меня четверки.
   - Воооот! , - воскликнул директор, - вместо того чтобы учиться, поглядите на неё, она в драку лезет!
   - А вы, что молчите? , - перевел он взор на мальчишек.- О девочках уже думаете?
   - Не о девочках надо думать!!! Надо думать...
   -... о мальчиках? - вставила я.
  
   Директор поперхнулся словом, покраснел, закашлялся, завуч и наша классная с трудом пытались не улыбнуться и отводили лица в сторону.
  
   - Воон! Все вон, чтобы я о вас больше не слышал, кроме как хорошее- заорал директор, и мы выскочили из кабинета.
  
   Причина его гнева была проста - четыре школьницы попали на учет в отдел по делам несовершеннолетних и испортили ему всю красивую статистику воспитательной работы по школе и при этом в самом начале учебного года. А мы же, девчонки, объединенные общим пребыванием 'в застенках' и последующими событиями стали подругами. То, что я их учила как себя вести, что говорить, выдвинуло меня на позиции лидера у них, что мне и хотелось раньше. Теперь у меня была своя гвардия, причем проверенная в бою. Наша хулиганская слава сыграла роль в дальнейшей моей жизни- благодаря ей я сблизилась с хулиганьем из нашей школы, а потом и более взрослым криминалом.
  
   Я возвращалась домой в приподнятом настроении, но оно было вскоре уничтожено. Перед подъездом сидели старушки и увидев меня горестно запричитали. Они меня жалели, но в причитании 'как же теперь будет она жить то, сиротинушка' я поняла только одно- что-то случилось с мамой.
  
  Пулей взлетела по лестнице и остановилась только перед раскрытыми настежь дверями квартиры. На площадке стояли милиционеры, что-то тихо обсуждали и не пускали внутрь. С лестничной площадки был виден только коридор и краешек комнаты. На полу лежало чьё-то тело. Его не было видно, видны были только ноги. Мамины ноги. И пятно красного.
  
  В квартире были люди, слышны были чьи-то голоса, но кто это был не понятно. Из всех узнала только один, дяди Сережи. Краснота на полу. У меня началась истерика, я пыталась прорваться в комнату, но меня аккуратно отпихивали, заграждали проход, и все мои попытки поколотить заграждавшего, вежливо блокировались. Милиционер закричал в квартиру:
   - Заберите её!
   - Участковый, где ты там ходишь, сделай же что-нибудь.
  
   Вышел виденный утром знакомец, присел на корточки, крепко взял мои кисти и сказал тихо, глядя в глаза:
   - Тихо, девочка, тихо, нет больше мамы. Тихо.
  
   Ночевала я у соседей. Чуть позже узнала, что мама, делая приборку в квартире, нашла фотографии с Сергеем и девочками. Она была в шоке и набросилась на Сергея, сидевшего в это время на кухне и пившего чай, с криком и с фотографиями в кулаке. Ей еще был памятен выставленный за подобное отчим. Сергей же, находясь в постоянной депрессии и прессинге с моей стороны из-за этих же фото, её зарезал.
  
   Говорят же, оставленный нож на столе к беде. Вот беда и к нам пришла. Потом он позвонил сам в милицию и вызвал их. Он не стал что-то скрывать, прятаться, куда-то бежать, вероятно слишком сильно он перегорел в душе в ожидании наказания. Он спокойно отнесся к аресту и последующему суду.
  
  Ему дали много. И за пачку фото, и за убийство. Что с ним было дальше, я не знаю, но хотелось, чтобы жил он недолго и несчастливо. Думаю, что мои желания исполнились. Уж больно статья ему не подходящая для счастливой жизни была назначена.
  
   На похороны приехал в увольнение из армии брат. Он служил во флоте, их лодка не была в походе, и ему командование, хоть и неохотно из-за того, что близился его дембель, дало ему увольнительную на несколько дней. Он был совершеннолетний и теперь он остался единственным старшим в моей маленькой семье и стал моим опекуном.
  
  
  Глава 13. Почти взрослая
   Похороны я помню плохо. Почему-то, убийство мамы меня повергла в глубокий шок. Хотя я понимал что она для меня чужой человек, но всё же на некоторое время я выпал из жизни. Кто-то приходил, кто-то уходил, мне было без разницы, я сидел с прямой спиной и тупо смотрел в одну точку.
  
  Брат пытался растормошить меня, но ему не удавалось. По ночам я лежала в темноте и разглядывала трещинки на потолке. По потолку скользили пятна от фар проезжающих по улице редких авто, где-то на улице во дворах лаяла собака, в квартире было тихо-тихо. Я лежал и думала, а для чего теперь я живу?
  
  Вначале я жил просто так, потом, когда познакомился с мамой бывшей хозяйки тела, выполнял её просьбу, жил, чтобы маму не расстраивать, теперь же, когда никого не стало, я не знал как теперь быть. В принципе, просьбу я выполнил, можно было и уходить самому. Придя к этому выводу, стало как-то легче. Я поднялся, хотел встать с кровати, но краем глаза заметил сбоку что-то, что заставило замереть и медленно повернуться, чтобы рассмотреть это. Это было мое тело. Оно лежало на кровати вытянувшись в струнку, глаза слепо смотрели в потолок. Сколько я просидел так, глядя на тело, я не знаю. Оторвало меня от созерцания появившийся силуэт в дверях. Это была мама Александры. Она подошла ко мне и сказала, привет.- Не грусти, все люди умирают, кто-то раньше, кто-то позже. Спасибо тебе.
   - За что?
   - За Александру. За то, что пожил ещё немного со мной.
   - Теперь всё?
   - А ты слышишь зов?
   - Какой зов?
   Постояла еще немного, помолчала, а потом сказала:
   - не слышишь, значит тебе еще рано уходить. Живи. Живи за всех нас.
   - За кого?
  
   Рядом с ней призрачными силуэтами появились мой отец, и моя мать, отец Александры, и сама Александра. Они просто стояли впятером и молчали, глядя на меня.
   - За нас.
  
   После этих слов она повернулась и пошла из комнаты. Я смотрел ей вслед и молчал, Силуэты быстро растворялись в ночном сумраке с каждым её шагом. Вот и ушла. Что ж, будем жить дальше.
  
   Всю оставшуюся ночь я провел в полусне полубреду. Мысли хаотично появлялись и исчезали. Я лежала и думала обо всем и ни о чем. Такой полусон выматывал и с рассветом я встала. Пошла на кухню, поставила чайник, села и начала строить планы что делать и как жить дальше. Самое главное, было непонятно, что предпримет брат. Заварила кофе, сделала гренки с яичницей. Мой шум на кухне и запахи разбудили брата, он пошел умываться. Потом он вышел на кухню и обрадовался: о, очухалась, молодец.
  
   Мы молчали, ели гренки и пили сладкий кофе. Я смотрел на него и думал с чего начать разговор. Вероятно, он был в такой же ситуации. Он заговорил первый.
   - Санька, мне надо уехать. Я решил остаться на сверхсрочную, у меня там всё складывается хорошо. Тебя с собой взять пока не могу. Поживёшь одна, ладно? Деньги я присылать буду, да и участковый обещал за тобой присматривать. Если что обратись к соседке, она тоже обещала помочь.
  
   Брат побыл еще пару дней и уехал. Так началась моя самостоятельная жизнь.
  
   В школе после похорон мне все выражали сочувствие, ни о чем не спрашивали и ничего от меня не требовали. Я сидел на уроках, молча слушая учителей, потом так же молча стоял один на переменах возле дверей класса, потом шел домой, разогревал или готовил обед, ел, и шел на улицу и сидел на качелях до вечера.
  
  В один из таких дней меня увидел на качелях мой Мрачный друг, и, взяв за руку отвел к себе домой. Узнав о беде он кинулся обзванивать всех наших знакомых, и вскоре все были в сборе. Было решено взять надо мной шефство, особенно переживали за меня мои наставницы.
  
  Минуло 40 дней, середина ноября. Каких-то значительных событий за это время не происходило. Пришли соседки, принесли салатов, еды, помянули умершую. Было безветренно, шел снег. Соседки сказали, что ей снег пухом выстелил могилку. Прошедшие поминки как будто зачеркнули очередную главу моей жизни. Нужно очнуться и начать наконец жить. Снова достал наряды, макияж, кружевное бельё, разложил все на кроватях, задумчиво окинул всё взглядом и поймал себя на мысли, что если начинать наконец-то жить, то нужно уже прекращать думать о себе в мужском роде, нужно до конца уже принять на себя фразы 'я сделала', 'я пошла', и т.д. , и даже в мыслях наедине с самим собой считать себя женского рода. Что ж, буду становиться девочкой, а хорошей или плохой, время покажет.
  
  В компании Мрачного друга ходила избитая, пошлая шутка, про то, чем отличаются хорошие девочки от плохих: в общем, хорошие девочки делают всё тоже, что и плохие, только хорошо. Улыбнулась этому своему воспоминанию и поймала себя на мысли, что я буду хорошей девочкой.
  
   Наступил конец недели, в школе планировались танцы, решила сходить. На консультацию по нарядам отправилась к своим наставницам. Идея была воспринята ими с энтузиазмом, я была накрашена, наряжена и отправлена в бой. Волосы после каскадной стрижки лежат гривой на спине, легкий макияж, увеличивающий глаза еще больше, платье, в общем я хороша!
  
   Танцы проводились в местном доме культуры. В последние годы здание не ремонтировалось и оно все больше и больше ветшало. Местами штукатурка по обвалилась, в коридорах не везде хватало ламп, и многие места были не освещенные. Темнота - друг молодежи. Тем и нравилось ДК многим своим полумраком, можно было уединиться меж колоннами от посторонних взглядов.
  
  Танцы неожиданно увлекли, нравились ритмичные движения и звуки. Раньше, будучи парнем, я на таких мероприятиях, как и многие парни, стоял вдоль стены и смотрел на танцующих, в этот же раз, смело пошла в центр зала. Я быстро усвоила движения окружающих, повторяла за ними, и даже что-то начало получаться. Но к некоторым движениям девушек, если честно, всё же сохранилась антипатия. Это когда они начинали двигать бедрами, глубоко при этом приседая. Выглядело достаточно пошло, как будто они насаживались на кол, он был большим толстым и они, раскачиванием своих бедер, помогали себе налезть на него. Дошла очередь и до медляков.
  
  Сначала, я растерянно оглядывалась, не зная как поступить, но тут меня пригласил на танец старшеклассник. Он немного был под градусом, от него пахло вином и сигаретами и он был на голову выше меня, но отказываться я не стала. В полутьме зала он сразу обхватил меня своими граблями, положил ладони на ягодицы, и начал топтаться на месте, периодически наступая мне на туфли своими тяжелыми грязными ботинками. Блин, почему на танцах девчонки переодеваются, меняют сапожки на туфли, а парни нет? Как приходят в тяжелых грязных уличных ботинках, так в них и топчатся в зале изображая танец. Раньше, будучи в мужском теле, об этом я и не задумывался, а вот сейчас обратил внимание. Наконец танец закончился, парень сказал спасибо, как-то неуклюже клюнул губами в щеку и сбежал, я же осталась стоять, как брошенная. Если честно, ощущение не очень.
  
  На следующий медленный танец, этот юноша снова направился ко мне, уже в предвкушении расставляя руки и давя лыбу на лице, но я решила сбежать от его объятий, и дернула к себе первого попавшегося парня, стоящего рядом, желая отгородиться от ухажера. Упс, получилось, будто я сама пригласила парня на танец. И кого! Мои лапки зацепили одного из хулиганов старших классов. Он сам не ожидал такого, его обычно все сторонились, а тут получилась неожиданная пара: домашняя девочка-припевочка и хулиган. Но, неожиданно для меня, он умело повел и даже, после танца, не бросил и сбежал, а отвел меня галантно в сторону, и спросил:
   - чудо, как звать-то тебя? ты кто такая?
  
   Мы разговорились, с ним было неожиданно интересно, так мы и протанцевали с ним оставшийся вечер. Что его выгодно отличало от первого кавалера, та то, что он не старался навалиться на меня всем своим весом, изображая объятия, и не пытался расположить свои ладони на моем заду.
  
  На следующий день после уроков он ждал меня на крыльце школы и навязался проводить меня домой. Я шла всю дорогу молча, глядя под ноги, он же, чуть ли не нарезая вокруг меня круги как охотничий пес, трепался о том, о сём, рассказывал о своих нехитрых интересах, и периодически заглядывал в мое лицо пытаясь понять, заинтересовалась ли я его рассказом или нет. Так мы дошли до моего дома. Мы стояли возле подъезда, он продолжал свой рассказ. Было прохладно и вскоре мы оба замерзли. Наконец он сказал: - ну, ладно, мне пора. Пойду пожалуй.
   - Ты замёрз?
   - Есть немного.
   - А хочешь чаю? - неожиданно для себя спросила его.
   - Да.
   - Тогда пошли.
  
   Мы поднимались по ступеням, и я его вела за руку, как зверушку на поводке. Почему у меня возникли такие ассоциации не знаю, но обдумывая мысль, пришла к выводу, что она мне нравится. Решено, он будет моей зверушкой. Осталось приручить его до конца.
  
  Приручение зверушек может быть достаточно простым, как поучали меня мои наставницы, можно сначала дать зверушке 'сладость', потом отобрать её, и в дальнейшем ограничить выдачу этого 'сладкого', а можно и ограничиться лишь одними обещаниями 'сладкого', и то только после того, как зверушка выполнит команду хозяина. Такими сладостями могут быть дружеские объятья, поцелуи, более тесное тисканье в объятьях, и как суперприз - постель.
  
  Дома, хотя мы были одни, на парня напала косность и заторможенность. Пришлось всё брать в свои руки.
  
  Этапы превращения в зверушку были рассчитаны на раз-два. Это элементарно. Просто посадила его на диван, переоделась в домашний халатик на голое тело, потом попыталась пододвинуть журнальный столик поближе к нему и дивану, на котором он сидел, что было затрудненно из-за веса столика и моими силами, зато гость имел возможность насмотреться на содержимое запаха халата, потом на кухне поставила чашки с чаем на поднос, принесла его в комнату, и в комнате, будто бы запнувшись, уронила всё на гостя. Гость оказался мокрым с ног до головы и с оттопыренными спереди брюками.
  
  Парня облить кипятком было жалко, потому вода в чашках была не слишком горяча. Он и не заметил этого, просто вскочил и растерянно хлопал глазами, пытаясь одновременно смахнуть с себя, как ему казалось кипяток, и прикрыть бугор в паху. Меня пробило на хи-хи. Мой смех вызвал у него еще большее смущение от не понимания ситуации.
  
  Сквозь смех, махнула ему рукой, пойдем и повела его в ванну. Он был как послушная кукла. В общем, он не сильно сопротивлялся моим приказам снять рубашку, потом и брюки, да и почти безропотно оказался у меня в ванной голышом, а потом, после того как почистили слегка его вещи и развесили сушиться, а его завернули в полотенце, я его повела в спальню.
   - Тебе понравилось? - спросила его, после произошедшего.
   - Не знаю.
   - Попробуем еще раз?
   - Давай.
  
   Через пару часов я его выпроводила. Любопытно, но процесс мне понравился. Не понравились только слюнявые поцелуи, и после того как он ушел, я тут же полезла в ванну смывать их со своего тела.
  
   На следующий день после уроков, зверушка была уже у дверей школы и дожидалась меня. Он не пошел даже с друзьями пить пиво, что зачастую они делали после уроков. Что ж, сладость ему дали, теперь для него наступил этап второй - можно вертеть им как угодно, обещая дать сладость или призрак возможности получить сладость еще раз когда-нибудь в будущем. Мужчины платят даже за призрак возможности.
  
  
  Глава 14. Зверушки
   Провожания меня домой стали ежедневными. Я шла молча, он шел рядом и болтал о чем-нибудь. Потом возле дверей подъезда я останавливалась. Он пытался войти в подъезд, но видя, что я остаюсь на улице, выходил обратно и с недоумением смотрел на меня. На его лице ясно читались его нехитрые мысли: ну пойдем уже в теплую квартиру, ну дай еще сладкого. Потом он пытался увлечь меня в подъезд за руку, я уворачивалась от него, потом были еще другие попытки затолкать меня в подъезд одновременно с объятиями, но результат был один, мы оставались на улице. Потом я еще немного молча стояла, разглядывая снег под ногами, поднимала на него взгляд, с минуту оценивающе смотрела, почему-то каждый раз после этого на моем лице появлялась ухмылка, и потом выпроваживала его: тебе пора.
  
   Через неделю таких его мучений после очередной моей ухмылки он начинал злиться, а еще через пару дней он неожиданно для себя услышал 'чаю хочешь?'.
  
   Мы поднялись в квартиру, я отвела его на кухню и начала делать чай. Он попытался приобнять меня, встав за моей спиной, но услышал резкое и злое: - руки убрал!
  
   Окрик подействовал на него как электрический ток, он от неожиданности вздрогнул и резко отошел назад. Повернувшись к нему я уже мило улыбалась ему. Забавно было видеть на его лице смену эмоций, попытки понять что происходит и чего ожидать. Когда в его чашке не осталось чая, я встала и сказала: - всё. тебе пора уходить.
   - Но почему?!
   - Подумай.
   - Ну откуда я знаю?!
   - Думай, а пока иди. Тебе пора.
  
   Он, психанул, быстро собрался и ушел. Все просто, как мир: кнут и пряник. На следующий день дрессура продолжилась. Мы дошли до подъезда, постояли, помолчали, он услышал от меня равнодушное 'чаю хочешь?', мы поднялись в квартиру, прошли на кухню, посадив его на табурет, я ушла переодеваться в домашнее. Вернувшись к нему начала готовить чай. Снова я, повернувшись к нему, разливала чай по чашкам. Повернулась к нему, он напряженно сидел на табурете. Поставила перед ним чай. Он слегка успокоился, сделал глоток и снова начал болтать о чём-то. Второй глоток ему сделать не дала. Молча забрала у него чашку, вылила содержимое в раковину. Он опешил.
   - Пойдем.
  
   В этот раз сладкое ему досталось. Зачем он мне нужен был, я не могла сформулировать для себя, просто пыталась понять разницу между памятными мне ощущениям парня и новыми, получаемые в процессе. Позже мы пошли погулять.
  
  Я снова молча шла рядом с ним, глядя под ноги, он о чём то трепался, я же пыталась в это время понять, зачем он мне нужен.
  
   Так мы прошлись по парку, потом обратно к моему подъезду. Возле подъезда мы остановились, помолчали вместе. Мда, даже и поговорить не о чём со зверушкой. Всё, решено, зверушку отпускаем.
   - Больше не приходи, пожалуйста.
   - Как это?
   - Просто. Не приходи, пожалуйста, больше, - после этих слов я развернулась и ушла в подъезд.
  
   На следующий день он снова ждал меня возле подъезда, что-то пытался объяснять, доказывать, убеждать, я же просто шла молча. Возле квартиры он остановился, а я молча закрыла перед ним дверь.
  
  На следующий день он снова стоял меня и ждал, я думала, что опять он останется перед закрытой перед ним дверью, но он вдруг поставил ботинок в дверной проем, и втолкнул меня во внутрь. Он начал лихорадочно сдирать с меня одежду, я же стала просто молча смотреть на него, сжавшись в комок. Мда, что-то перемудрила со зверушкой, в результате узнала, что такое изнасилование.
  
  Когда он прекратил двигаться на мне, я всё так же спокойно безучастно его спросила:
   - Ну и чего ты добился? И что тебе это дало?
   - Будешь знать, сучка, как динамить, - услышала в ответ.
   - Даже и не думала. Если бы ты был чуть терпеливее, то всё бы было без этого насилия. И ещё, в следующий раз, запомни, резинками надо пользоваться, а не совать немытое что попало, куда попало.
  
   Он смутился, его агрессия исчезла, он даже начал бормотать какие-то слова прощения.
   - Всё, тебе пора. Ты меня обидел. Пока я не хочу тебя видеть. Потом - может быть. Иди.
  
   Я пыталась, чтобы мой голос звучал спокойно, без эмоций, внутри же меня лихорадило от гнева. Он молча собрался, и ушёл. Что ж, придётся наказывать.
  
   Если он так легко поддался импульсу и преступил черту в своей агрессии, пошел на насилие, то перейдет легко и другую черту. План был прост- нужно было к этой черте его и пододвинуть.
  
  Еще будучи парнем, живя в общаге, я видел как и где продаются наркотики. Как медик я знал, что такое героин и его последствия. Вот он то мне и нужен был. Достав оставшиеся мне деньги, поняла, что мне на многое не хватит, но на зверушку будет достаточно. Найдя знакомую общагу и продавцов, купила несколько граммов. Потом раскрыла упаковки презервативов и на внутреннюю сторону на кончик резинки нанесла слой вазелина с крошевом героина, и снова закатала резинки в кольца, и запаяла в упаковки. Каждый акт будет сажать зверушку на наркотик, который будет всасываться с резинки через тонкую кожицу головки. И чем больше он будет получать, тем ближе к финишу. В общем, в следующие недели он был у меня практически постоянно. Он уже не мог без наших встреч, уже через несколько часов после встречи его начинало корежить, он снова летел ко мне за своей порцией, вот только порция с каждым разом была выше. А потом был его финал в парке. Передозировка.
  
  Мне все было интересно посмотреть на это и я дождалась. Мы шли по парку по направлению к моему дому. Зверушка проявлял уже нетерпение, и когда мы проходили мимо стадиона он увлек меня туда. Протащил за руку через кусты, и почти бегом увлек под трибуны. Трибуны были построены в виде амфитеатра много лет назад, некоторые доски рассохлись, через них свет освещал внутреннее пространство. Под трибунами было грязно, валялись бычки, пустые бутылки, какие-то тряпки. Прислонив меня к столбу, зверушка начал судорожно сдирать с себя брюки, порвал упаковку подготовленной резинки губами и... И тут его накрыло. Он на секунду замер, потом его тело скрутила судорога он упал и начал биться в судорогах. Половина его лица криво улыбалась, изо рта шла желтая пена. Я стояла и смотрела на это ожидая конца. Вскоре он затих. Я забрала улики, и спокойно ушла.
  
   В морге, когда проходили похороны, тело лежало в гробу на постаменте, саван закрывал часть тела, но лицо было открытым. Было страшно смотреть на него. Я стояла и видела, как убивается мать по сыну, как стоял бледной тенью его отец, я видела их горе, но мне было всё равно - если они не смогли нормально воспитать сына, то это их проблемы. Потом присутствующие люди пошли, по одному подходя к гробу и прощаясь с умершим. Прошла и я.
  
  Меня охватила дрожь. Я шла на ватных ногах и шептала про себя: -только бы не посмотреть на лицо, только бы не посмотреть. Лицо было страшным, бледным и в каких-то темных пятнах с зеленоватым оттенком. Тело кремировали. Уходила с кладбища с противоречивым чувством торжества от наказания насильника и жалости к его родителям, что не смогли приучить к нормам общения.
  
   Сильно искать причину смерти не стали, зверушка и так везде считался не на очень хорошем счету, а тут еще нашли наркотик в его крови, так что сработал у всех шаблон мышления. Мда. Зверушек надо приручать как-то осторожнее. В этот раз за всё платила я, что было неправильным, и из-за этого у меня появилась новая проблема - снова стали нужны деньги.
  
   Я думала, что все снова вернется к прежнему ритму: дом, школа, тренировки, дом. Но моим мыслям было не суждено сбыться- нужны были деньги. Я бесцельно бродила по городу размышляя над этой проблемой. Февральский ветер бросал колючие снежинки в лицо, заставлял ежиться, но мысли, бродящие в голове, отвлекали даже от холода.
  
   За всё платят мужчины, это я усвоила, но что-то последний опыт подсказывает, что здесь не всё так просто. За то, что дают мужчины, приходится расплачиваться собой. А после зверушки что-то больше пока не хочется.
  
  Кстати, в процессе наших кувырканий я поняла разницу между ощущениями мужчин и женщин, поняла почему женщины стонут в постели, а мужчины, зачастую молчат. Половые органы несут множество нервных окончаний, воздействие на них вызывает передачу нервных импульсов примерно в одни и те же зоны головного мозга, ощущения примерно одинаковые, но зато есть разница в количестве этих нервных окончаний на единицу площади и их расположении. У мужчин, зачастую, особенно чувствителен низ головки, в районе уздечки, верх не так чувствителен, примерно тоже самое и у девушек, только всё внутри. Прикосновение к нижней части головки кончиками пальцев или языка вызывает очень сильную реакцию, правда у всех разную по силе. Кто-то ощущает, будто произошло прикосновение провода с током, другие- волну кипятка, третьи- холода, у кого-то мурашки по всему телу и жжение подошвы ног, и покалывание в кончиках пальцев. Но что общее для всех, так это то, что долго терпеть такую сладкую пытку практически невозможно, возникает естественное стремление уйти, оторваться от раздражителя. Парням это сделать просто, просто дернулся, отодвинулся от раздражителя и всё, девушкам же сложнее: ощущения практически те же, но уйти-то не получится, раздражитель-то внутри тела и при этом он не стремится завершить, выскользнуть, да и девичье тело зачастую бывает придавлено сверху. В общем на такое воздействие и вырываются невольно стоны, а у кого-то крики и визг, а у кого-то чувствительность понижена, те и лежат молча бревном.
  
  За прошедшие дни ощущений было достаточно, так что хотелось простого покоя и минимума общения с кем-либо. Так я и бродила бесцельно одна по заснеженным улицам. Проходя, в одну из таких прогулок, мимо уличного ларька, увидела объявление на стекле. 'Требуется продавец на ночные смены'.
  
  В последнее на улицах начали появляться 'кооперативный магазин' - обычный павильончик с нехитрым набором товаров 'покурить, закусить, выпить'. А почему бы и нет? , - подумала я. Всё одно ночью дома никто меня не ждёт, а так хоть деньги будут. Честно мной заработанные.
  
  Хозяином оказался достаточно молодой парень. Мы с ним быстро пришли к согласию, хоть я честно сказала, что несовершеннолетняя. Думаю, не в последнюю очередь сыграла в мою пользу моя внешность. Вторым продавцом был какой-то парнишка, вероятно друг или знакомый хозяина. За ним часто по окончанию смены заезжал хозяин, и они оба куда-то уезжали.
  
  Работа оказалась простой, вечером нужно было пересчитать товар в магазинчике, ночью посидеть в тишине, утром снова пересчет и сдача смены. Утром я брела слегка не выспавшаяся домой по морозным тихим улицам, если это были выходные, или же шла в школу.
  
   В один из вечеров, уже ближе к ночи в окошко ларька постучал парень. У него тряслись руки, бил озноб, и мучило похмелье. Он топтался по снегу, пританцовывая, в кедах на босу ногу, в черных трениках с пузырями на коленях, на плечи был накинут бушлат, а под ним тельняшка в светло зеленую полоску, которая была видна в распахнутый ворот бушлата.
   - Сестренка, слышь, денег нет, понимаешь, дембель я. Спаси, а, дай чекушку похмелиться?
  
   Я заметила, что в книге учета постоянно происходят подправки записей прихода-расхода товара. Их вносили как прошлые продавцы, так и сам хозяин. Что-то приходило, что-то уходило и понять круговорот товара было затруднительно даже самому хозяину, потому, видя, как мучается парень, немого подумав, я взяла чекушку с последнего завоза и протянула ему, не взяв денег и ничего не положив в кассу из своего кармана. Он обрадовался и побежал, сжимая драгоценную бутылку. Через три дня он пришел аккуратно опрятно одетый, даже несколько нарядный, побритый, и с букетом в руках.
   - Сестренка, это тебе. Спасибо, что не дала подохнуть.
   - Вот возьми, - с этими словами он протянул деньги, -небось из своего кармана платила.
  
   Слово, за слово. Он стоял и трепался, о том, о сём. Рассказывал он интересно, но было неудобно говорить через окошко, он попросился пустить его, подумав, я пустила.
  
   Мы сидели в тесноте помещения, то и дело, касаясь коленями, болтали о разном. Он рассказал мне о 'зеленке', о своей службе и о недавних дембелях, вернувшихся с афгана, когда он был еще салагой, о генерале Громове, о том, как генерал последним шел по мосту Дружбы. Потом он сбегал за гитарой. Слова песен задевали за какие-то струнки души:
  
   По дорогам крутым сквозь дожди и туман,
   Тянут в гору ЗИЛы, напрягая кардан.
   Автоматы в руках, передернув затвор,
   Не отстать от своих, так молись на мотор.
   Афганистан, Афганистан, редко письма отсюда доходят домой,
   Афганистан, Афганистан, не одна мать-старушка зальется слезой.
  
   Парня звали так же как и меня - Александр. Он посмеялся, над совпадением, а потом спросил: Санька, а хочешь еще с одним тезкой познакомлю? Мировой мужик, ребята его зовут просто - дядя Саша.
  
   Через пару дней он повел меня на концерт. Александр был в парадке. Зеленые погоны, начищенные медали на груди, отутюженные брюки со стрелками, о которые казалось можно обрезаться. Прям девичья мечта, а не парень, который несколько дней назад трясся вымаливая опохмелиться. После концерта, расталкивая толпу одной рукой и крепко держа меня за руку другой, он вёл меня за кулисы. Нам не удалось пройти до конца. Нас задержали. Александр пытался что-то объяснять, но все равно не помогало. Вдруг он увидел знакомое лицо и закричал: дядя Саша, дядя Саша!!!
  
   Тот повернулся на крик, кивнул как знакомому и пошел дальше. Нам не удалось пробиться дальше, и мы пошли домой. Мы шли по заснеженным улицам, а в голове играла музыка и слова для многих просто дяди-Саши:
  
   Как часто вижу я сон,
   Мой удивительный сон,
   В котором осень нам танцует вальс-бостон.
   Там листья падают вниз,
   Пластинки крутится диск:
   'Не уходи, побудь со мной, ты мой каприз'.
   Как часто вижу я сон,
   Мой удивительный сон,
   В котором осень нам танцует вальс-бостон.
  
   Вскоре, после того концерта, Александр женился на своей однокласснице и наше общение прекратилось. Я только изредка видела его бегущим куда-то по делам, всего в делах и заботах, а я снова шла одна по утрам домой.
  
   Одним таким февральским субботним утром я встретила на своем пути нашего участкового. Я буркнула слова приветствия и думала пройти мимо, но не получилось.
   - Александра, постой. Ты куда сейчас идешь? Домой? Вот и прекрасно. Давно хотел зайти к тебе, да всё никак не мог найти минутку. Ты не против? Ну и хорошо, - всё это он высказал одной длинной фразой, даже не ожидая от меня ответа.
  
   Что ж, пришлось идти с ним. Интересно, что же ему от меня нужно?
  
   Мы шли пешком, и хотя до дома было недалеко, но всё же морозец давал о себе знать, потому оба слегка замерзли.
  
   Войдя в квартиру он по хозяйски её обошёл, заглянул в туалет, хмыкнул, вероятно увидев на струнах моё развешанное для просушки белье, прошел на кухню и сказал: - Александра, а давай по-горяченькому, а? Чайку бы, а? А то продрог что-то.
  
   Молча начала готовить чай. Не знала что сказать.
   - В общем, Санька, тут вот какое дело, ты конечно же в курсе, что недавно в парке под трибунами нашли старшеклассника из вашей школы?
   - Да, как говорят он умер от передозировки.
   - Да, верно. Но есть еще вот что, у него, незадолго до смерти был половой контакт. По делу службы я проводил опросы. И судя по всему выходит, что контакт-то был с тобой, участковый после этих слов пристально уставился на меня. Я пожала плечами, а что говорить то, но мысли начали в панике метаться в голове. Вероятно эта паника как-то отразилась на моем лице. Он продолжил:
   - Я обещал твоему брату приглядывать за тобой, сказал, что всё будет с тобой в порядке, а ты что же делаешь? Связалась с наркоманом... Мозги то у тебя есть? По его дорожке не долго бегают. Хочешь закончить как и он? В общем теперь я к тебе часто буду заходить. Проверять.
  
   Тут на меня накатила волна злости, мне категорически не нравился такой контроль за мной, надо было что-то срочно делать. Итак, что мы имеем: он пообещал что-то брату, это как я понимаю не выполнил понадеявшись на авось, и пустив на самотек. Второе, это то что по работе у него появилась информация и эта информация его насторожила, потому родилась идея контроля на основе этой тревоги. Интересно, если эту тревогу усилить, то возможно из частого контролера он превратится в частого гостя без идеи контроля, а потом гость трансформируется в 'простого друга'. Дружба между девушкой и парнем, как учили меня мои наставницы, практически невозможно. По идее она возможна, но, скорее, как итог отношений, где постель уже была и был разрыв тесных отношений, при этом не многим эту дружбу удается сохранить. Значит срочно делаем из участкового виноватого, и играем на чувстве вины. То, что я теперь девушка, то что я сирота, и то что я младше его, позволяло мне практически безнаказанно орать на него.
   - Контролировать?! А где ты был, когда этот меня два с лишним месяца насиловал?
   - Как? Что ж ты молчала?
   - Да? Вот так вот? , А куда я должна была обратиться? Что ему было бы? Он же несовершеннолетний. Еще раз на учёт поставили бы и что дальше?
   - Нет, ты не права, ему светила бы малолетка.
   - А мне что светило, ты об этом подумал? Дурная слава и разговоры за спиной на всю жизнь, защитничек?
   - Ты брату, говоришь, обещал, а хоть раз меня навестил, встретил хотя бы у школы, раз домой ко мне зайти не когда было?
   - Ну я же не знал, что у тебя так... Ну я буду же теперь иногда заходить, проверять.
   - Угу, иногда. Теперь оправдываешься. Иногда! А мне что делать-то? У него же еще и компания есть. Мне-то теперь что и всех его дружков останется принимать, тогда когда тебя иногда не будет?
  
   - Ладно, Санька, не дави, появимся мы возле школы, покажем, что тебя контролируем, опекаем, никто к тебе не полезет. Ну и я буду первое время тебя проверять.
  
   Так, думаю на первый раз достаточно. Потом продолжим.
   - Ладно, если так. Что-то ещё? А то мне уроки нужно еще делать, да у тебя еще дел наверное много.
  
   Намек он понял правильно, чай допил одним глотком, быстро собрался и ушел.
   Интересно, как он будет выполнять то что он здесь наговорил? Ладно, поживем, увидим.
  
  А вот следующий день принес сюрприз. После последнего урока меня окликнула компания наших девчонок, что стояла на углу школы, курила и пряталась от учителей, что-то они хотели спросить, но в это время к школе подъехала патрульная машина, остановилась не далеко от меня, из неё вышли участковый с одним из патрульных, подошли ко мне, участковый широко улыбаясь сказал: - ну вот, я же говорил, теперь ты поедешь под охраной.
  
   Возле машины я поскользнулась, он меня подхватил под руку, и так получилось, что я практически ввалилась в салон. С двух сторон меня сжали с боков патрульный с участковым и мы поехали. Всю эту сцену, конечно же, видела вся компания, что стояла возле школы и, думаю, сегодня уже будет куча домыслов и слухов, а завтра будет куча вопросов.
   - Ну зачем вы так? Как арестантку какую-то. Что ребята то и учителя подумают? Д
   - Не переживай, правильно всё подумают. Подумают то, что ты теперь под охраной.
  
   Дома пришлось напоить всех чаем с бутербродами, уговаривать, чтобы так больше не встречали. Вроде удалось. Мда, с фантазией то у сопровождающих не очень, мысли просты и прямолинейны.
  
   Как и предполагала на следующий день за спиной были обсуждения меня, и того как меня 'брали'. Но случилось даже то, о чем я и представить не могла. На одной из перемен ко мне подошел один из друзей бывшей зверушки и сказал:
   - Ты, это. Вчера тебя загребли, что ли? А за что?
   - Не знаю. Просто так забрали.
   - Это они могут. Ты, это, с корешом нашим гуляла. В общем, это, если что, проблемы какие будут, ты дай знать нам, мы тебе поможем.
   - А кто это мы?
   - Ну как кто? Я. Ну и все наши там, Кабан, Гусь. Мы своих в обиду не даём.
   - Ладно, если что обращусь.
   - Ага, ну всё, давай, - он развернулся, и с чувством выполненного долга потопал куда-то.
  
   Я стояла и задумчиво смотрела ему вслед. Итого, у меня есть теперь или, как я рассчитываю, будет поддержка со стороны участкового, и плюс намечаются контакты со стороны их подопечных. Как интереееесно-то. На кого же сделать ставку? Кто будет зверушкой?
  
  
  Глава 15. Весело, ярко, но недолго
   Участкового, как оказалось, зовут Алексей. Он в милицию пошел после института, где учился на учителя географии. По окончанию, как он рассказывал, ему захотелось романтики, вот и не пошел он работать в школу, а надел погоны. Романтики хлебнул с верхом. Это и вызовы в любое время дня и ночи на места происшествия, и жутковатые места драм, кровь, блевотина, маты и пьяный угар подопечных. Всё это я узнавала от него постепенно, в его, сначала редкие, а затем частые визиты ко мне домой, а иногда и в школу.
  
  Алексей оказался неплохим парнем, и даже слегка чудаковатым, мне нравилось с ним общаться. Он любил книги, театр, у него было много знакомых.
  
  Вторую же, темную, сторону моих новых знакомых представляли Гусь и Кабан. Гусь оказался худым длинным парнем, с сильно выпирающим вперед кадыком, большим, свернутым набок носом и с угрожающе-хмурым взглядом глубоко посаженных глаз. Он и в самом деле напоминал гуся. Тощего, голодного злого гуся. Второй знакомец, Кабан, был его противоположностью, толстый, добродушный, постоянно улыбающийся. Эта пара всегда ходила вместе. Вместе пили, подростками вместе трясли школяров на мелочь, вместе закончили школу и вместе после школы занялись мутными делами. У обоих костяшки кулаков были сбиты.
  
   С чьей помощью можно получить деньги было ясно и так. Говорят же, если хочешь поссорится с человеком, начни с ним дело. Портить отношения с Алексеем не хотелось, а Кабан и Гусь сильных симпатий не вызывали. Вначале нужно было понять, чем они занимаются и чем они могут со мной поделиться.
  
   Хочешь стать человеку интересным, начни интересоваться, что ему нравится, его жизнью. Так и сделаю. Парочка вечерами и ночами была завсегдатаями биллиардной, там и надо было их ловить. Так я стала учиться играть в биллиард, а они моими учителями. Сначала они косились на меня, а потом привыкли. Я стала считаться девушкой Гуся, он проявлял даже некие неуклюжие знаки внимания, но очень коряво.
  
  В его понимании сгрести девушку в охапку и так сидеть весь вечер, изредка отворачиваю в сторону голову чтобы выпустить струю дыма, хлопнуть по заднице, всюду таскать за собой и жутко ревновать к каждому взгляду, - всё это и было, в его понимании, нормальными отношениями между девушкой и парнем. Я его не разочаровывала в его точке зрения, и всячески подыгрывала ему. Взамен моей игры в отношения получала от него подарки по мелочи, но мне нужно было большего.
  
   Самый затратный для мужчин день это 8 марта. Он был уже через несколько дней и потому я озаботилась выбором того, что мне нужно, а не того, что мне подарят. Дарителями должны выступить Алексей и Гусь. Правда они об этом еще не знают. Минусом было то, что Алексей еще не сидел у меня на крючке и надо было как-то ускорять с ним отношения.
  
  Итак, требуется получить в распоряжение молодого человека так, чтобы он не подозревал, что это не его инициатива. Что имеем: он мужчина, он в погонах, он стоит на страже закона, а значит выступает защитником. А раз так, то он должен почувствовать, что меня, такую слабую и беззащитную, нужно от всего защищать. На этом и сыграю.
  
  Однажды мне удалось побывать у него в гостях, и я знала, что у него есть видеомагнитофон. У Мрачного друга выпросила фильм ужасов, и с кассетой напросилась в гости к Леше, мол одной страшно смотреть, но хочется. Он посмеялся над моими страхами, но остался предложению посмотреть видик вечером вместе доволен.
  
  Вечером, напившись чаю мы разместились на диване, он включил фильм и... И попал в мой капкан. Фильм я уже видела. Что будет и где нужно пугаться рассчитала. В нужных местах пугалась, закрывала ладошкой глаза, сжимала кулачки, а Лешу всё это веселило, он добро смеялся над мной и моими испугами. В конце-концов переместилась к нему поближе на диване и начала уже прятать лицо на его груди, а он закрывал меня в своих объятиях.
  
  Вторым секретом было то, что на кассете умещается два фильма. Второй был с эротикой. В общем, первый фильм закончился, начался второй, объятия не разжимались, на улице совсем стало темно. Итог предсказуем, я осталась у него со всеми вытекающими.
  
  Утром постельные игры Алексей хотел продолжить, но ему ничего не обломилось, так как он должен играть совсем другую роль. Мужчины платят за всё. За проведенный вечер счет ему будет выставлен позже. Днем школа, вечером же возле квартиры уже стоял Леша. У него в руках была сумка, а в ней, скрытые от мороза, прятались розы. Как мало же нужно для счастья человеку. Ночь провели у меня. А утром хмуро стояла возле шкафа с нарочито грустным лицом.
  
   - Леш, ты мне ночью порвал бельё. Что делать будешь? Оно было дорогое, а ты так по-варварски с ним.
  
   Смех, шутки, обещание, что всё будет.
   - Раз всё будет, пошли, - пока не остыли слова надо пользоваться.
  
   В общем, мы пошли с ним по магазинам. Мной были выбраны несколько дорогих комплектов и всё это было ему предъявлено к оплате. Он поморщился, но деньги на кассе выложил. Чмокнув его в носик, быстренько отправила его восвояси.
  
  Теперь нужен был Гусь. Гуся не нужно было долго уговаривать, он любил покрасоваться перед другими своей девушкой, куклой, лялькой, как он говорил. С ним мы пошли в те же магазины и были выбраны те же покупки.
  
  Как же ехидно улыбались продавщицы, видя за день второй раз девушку, покупающие дорогое белье с разными молодыми людьми, и крутящуюся в будущих обновках перед ними.
  
  План был прост: два мужчины купили два одинаковых комплекта. Дорогих. Два разных человека. Мне одной. Правильно, мне одной два одинаковых комплекта не нужны, а нужны деньги, потому один комплект чуть позже возвращен по чеку, и получена наличная сумма на руки. Деньги же я получала без парней. В результате у меня и вещи и деньги и каждый уверен, что сделал мне подарок. А так как повод был 8 марта, а это дорогой для мужчин день, то сумма достаточно большая. 8 марта удался, у меня появились свободные деньги.
  
   Вечером же после всех поздравлений не стала оставаться с Гусём, решила просто побыть одна дома. Леша же поздравлял дам на работе, у них там своя попойка намечалась, и он в гости также не ожидался. В предвкушении спокойного тихого вечера, горячего чая и тихой уютной квартиры я шла, ни на что не обращая внимание, и уже возле дома была за это наказана.
   - Ну что, сучка, пора платить по счетам, - раздавшаяся фраза была для меня полной неожиданностью.
  
   Возле подъезда, в темноте кустов стоял давнишний подъездный хвастун из дворовой компании. Он был напряжен, его лицо было перекошено ненавистью. Он резко взмахнул рукой сверху вниз наискось и мое лицо обожгла холодная сталь ножа.
   - Это тебе за щекотку.
   Обратным движением он вонзил нож мне в живот.
   - А это тебе за подъезд.
  
   Я упала, скрючившись. Он возвышался надо мной с окровавленным ножом, но бить им уже ему было неудобно, видимо, и он продолжил вымещать свою злость ногами, обутыми в тяжелые башмаки. Он пинал и приговаривал, - это тебе за щекотку, это тебе за подъезд. Сколько так продолжалось не знаю, только вдруг появилось еще одно действующее лицо - Леша. Он оттолкнул парня, оглушил его парой ударов, и склонился надо мной.
  
   Что там было дальше, я не знаю. Очнулась в больнице. Лицо было скрыто под повязкой, живот жгло болью. Я лежала и строила планы мести. Вот только мне не удалось ничего сделать, парня уже закрыли, пока я лежала в больнице. В больнице же и разрешилась дилемма двух парней. Ко мне одновременно пришли Гусь, Кабан и Алексей. Гусь и Кабан авторитетно объяснили парню, что он лишний. Леша ушёл и больше не появлялся. Не знаю, какие слова для него нашли, но потом он всячески со мной избегал общаться. Жаль.
  
   В больнице я провалялась две недели. Хирург сказал потом, что мне удивительно повезло в том, что помощь была оказана вовремя. Что ж, повезло. Но была и плохая новость - после ударов ногами в живот у меня открылось сильное кровотечение и был выкидыш. Насилие два месяца назад надо мной не прошло бесследно, и я оказалась беременной. Это известие было шоком для меня. Но теперь всё. Нож, избиение ногами, последующая полостная хирургия привели к тому, что детей больше не будет. Физически это стало невозможным. Даже не знаю, как к этому относится. В целом это должно быть горем, а с другой стороны я даже и не представлял себя в роли матери.
  
  Раны заживали плохо и в больнице я провел две недели. При выписке меня на выходе встречали Гусь и Кабан. Странно, но несмотря на свою не очень хорошую репутацию, парни оказались внимательными. Они часто прибегали ко мне, когда могли, приносили цветы, фрукты. Ещё пару раз приходил следователь, а вот из класса меня никто не навестил.
  
  Появление в школе вроде прошло как обыденность, только девчонки на переменках спрашивали о том, как это получить ножом в живот. Делали круглые глаза и добавляли: - ой, мамочки, какой ужас! Я бы наверное умерла от страха. Еще классная недобро смотрела на меня поблескивая очками. Она снова получила выговор. Потянулись дни. Мне было всё безразлично, дни тянулись серой чередой. Шрам не щеке тянул скулу, чуть подергивая болью, постоянно болел живот. Ходить быстро не получалось. Передвигалась мелкими шажками, держась за рану. Когда толкали на переменах, слезы сами стремительно накатывались на глаза от боли. Девчонки, видя такое моё состояние, старались как-то оберегать меня. Так прошел почти месяц.
  
   22 апреля в школе была торжественная линейка. На улице было прохладно и всех собрали в спортивном зале. Учащиеся стояли ровными рядами, замерев в торжественном равнении на флаг. Заиграл гимн. Все пионеры вскинули правую руку в пионерском приветствии. В это время у меня остро кололо в животе, я его придерживала правой рукой. Машинально вскинула в приветствии свободную руку. Левую.
  
  Я стояла перекошенная во втором ряду, прикрытая чужими спинами, но всё же была замечена. Что было потом, после построения!!! Отзвучали торжественные слова, все разбежались радостные по домам, а я стояла в учительской и слушала крик нашей классной. Как она вымещала на мне свою обиду!!!
  
   - Как ты смеешь! Как ты могла! Ты просто фашистка! Тебя мало исключить из пионеров! Тебя расстрелять надо! Мы тебе не позволим вступить в комсомол! Святой символ пионерии, приветствие, испохабила.
  
   Я же просто стояла и молчала, безразлично глядя на неё и других учителей, молча и с осуждением глядевших на меня. Что ж, верну ей сторицей её крики на меня. Потом.
  
   В боли завершился апрель, тихо прошел май. Всё. Каникулы. Еще один учебный год позади, остался последний десятый, или по новым порядкам одиннадцатый. А с комсомолом всё решилось просто - его просто не стало.
  
   Остро встала проблема небольшого количества наличных денег, надо было срочно что-то предпринимать. Вернулись ночные дежурства в ларьке, всё какая-то дополнительная прибавка, но на то, чтобы убрать шрам с лица нужны были еще операции. А они были дорогими. Как источник дохода Гусь уже не подходил, не слишком много он мог дать, нужно было выходить на уровень выше или менять статус с 'куклы на которую тратятся подарки' на другой. Прислушиваясь к разговорам Гуся и Кабана, быстро поняла, что они зарабатывают с распространения наркотиков, с рэкета и с подпольных боев без правил. Взвесив все за и против, решила попробовать получить хоть что-то с этого. Поговорила серьезно с Гусем, он сначала долго на меня смотрел, как будто увидев в первый раз, ничего не сказал. Где-то через неделю решился и выдал мне поручение.
  
  Первым моим заданием была роль курьера. Гусь был осторожен и передача наркотиков была разбита на 2 этапа. Один человек получал деньги, второй передавал товар. Небольшие целлофановые пакетики по одному-два грамма с белыми кристаллами, перетянутые ниткой. Когда были сомнения в клиенте, то передавался пакетик не в руки, а закладывался в тайничок. Из тайничка нарики уже и забирали покупку. Тайнички постоянно менялись. Вот по тайничкам я и разносила пакетики, потом устраивалась недалеко и смотрела, приходил ли кто. Кроме того, у меня в квартире начали оставлять небольшие партии порошка, которые я фасовала на аптекарских весах.
  
  Порошок фасовался по отрезам от целлофанового пакета на лабораторных весах у меня на столе. Гусь постоянно восхищался тому, как ловко это у меня выходит. Поначалу было страшно, потом привыкла. Пробовать сам даже не пытался. Я видел уже в прошлой жизни, что наркота делает с людьми. Не хочу.
  
  Гусь и Кабан стали моими постоянными гостями. Гусь часто в компании говорил, жизнь нужно прожить ярко, легко. И к деньгам так же относится - легко. Легко пришли, легко ушли, чего грустить то? Заработанные деньги позволяли жить на широкую ногу. У меня в доме появились дорогая бытовая техника, золото. И наркота в хрустальной вазочке в серванте. Появились деньги.
  
  Однажды когда пришла домой, почувствовала резкий уксусный запах. Молча наблюдала за ними некоторое время, поняла чего они пытаются сделать. Уксусный ангидрит. Гусь с Кабаном что-то мудрили с ледяной уксусной кислотой и сырцом. У них не очень получалось, химию процесса они знали только со слов своих 'коллег'. Пользуясь знаниями прошлой жизни наладила им процесс. Было забавно видеть в их глазах восхищение. Моя полезность росла, и росло количество денег, выдаваемых мне на руки.
  
   Жизнь с Гусем была похожа на веселую злую истерику. Они постоянно во что-то влипали, куда-то ездили разбираться, иногда брали меня с собой. Как-то на кухне сидели и тихо обсуждали планы как с должника вытрясти деньги. Проблема в том, что тот ездил постоянно не один. В итоге ни о чем не договорились и обратились ко мне:
   Санька, ты сможешь сделать хлороформ?
   - А зачем?
   - Чтобы как в больничке тряпочку на морду и клиент уснул.
   - Посмотреть надо, вроде это не сложно.
  
   Полистав учебники понял, что процесс не совсем прост. Пыталась донести Гусю о том, что нет необходимых ингредиентов, тот только махнул рукой, ерунда мол, достанем.
  
   Первое, что требовалось сделать, это была хлорная известь. Процесс вроде понятен - через известковый пушок пропускают пары хлора и потом пропускают далее через жидкость. Второе - полученный раствор смешивают с ацетоном. Вроде все просто, на деле нет. Первая проблема - где взять известковый пушок. В учебниках сказано, что получают при гашении извести. Следовательно, вначале нужна негашеная известь. А где её взять? Вопрос. Гусь решил просто.
  
  Вечером ближе к ночи, где-то часов в 12, ко мне приехали напрочь укуренные парни, и забрали меня с собой. На вопрос куда едем, получила краткий ответ - на цементный завод.
  
  Тонированная девятка в ночи с укуренными парнями в темном салоне это, если честно, страшновато. Водилой был неизвестный мне парень. Он был лысый, со шрамом через бровь и мутными глазами. Его как будто заело, на поворотах он сплевывал в окно и цедил сквозь не разжимая зубы: - не ссы, сестренка, счас домчим.
  
  На территорию завода заехали на машине без проблем. Шлагбаум просто откинули в сторону, а сторож сам куда-то убежал.
  
  Мы шарахались по пустым цехам в поисках нужного, а ничего не находилось. Вдалеке где-то мелькнул рабочий, но почему-то очень быстро решил от нас убежать.
  
  Известь нашлась случайно. Кабан залез на какой-то транспортер с темными грудами камня и помочился на них, выпитое пиво давало знать, а после этого под его ногами камни начали взрываться. Извести набрали ведро, хотя нужно было то килограмма два-три. Меня доставили домой и просили ускорить процесс.
  
  Как гасить известь я только читала. В общем вывалил в тазик известковые камни и плеснул туда воды. Хотел налить совсем немного, но рука дрогнула и плеснулось в тазик с негашеной известью от души. Если бы знать, что будет, никогда бы так не сделала - тазик начал прыгать по полу, пар бил столбом, тазик быстро разогрелся, удерживать его стало просто руками невозможно. Ну его. Сбежала от процесса в другую комнату.
  
  Когда все прекратилось вернулась обратно. Камни раскололись и на месте слома у многих была нежнейшая пыль идеально белого цвета - известковый пушок, что и был нужен. Теперь через него нужно было пропустить пары хлора.
  
  Хлор решила получить из соляной кислоты, которой заправляют аккумуляторы. Как разложить кислоту на водород и хлор решилось просто, налила в пластиковый тазик кислоту, сунула туда свинцовые стержни, подключенными к проводам зарядного устройства. При электролизе у одного электрода собирается хлор, у другого водород. Проблема в том, как собрать и отвести хлор и пропустить его через пушок.
  
  Собрала из пластиковых бутылок из-под молока колонну, поместила ее в раствор, внутрь стержень электрода, сверху натянула марлю, насыпала туда пушок, газоотвод в стакан с водой. Включила в розетку питание и процесс пошел.
  
  Хлор исправно появлялся, поднимался вверх. Вот только хлор разъел ткань, на которой лежал известковый пушок и вся его масса ухнула в кислоту. Бурная реакция, резкий запах хлорки, я пулей вылетела из комнаты, захлебываясь в кашле. Ткань хлор разъел, наверное надо что-то металлическое использовать вместо неё. В очередной раз собираю колонну, новая порция реагентов. Результат не заставил себя долго ждать - хлор оказался очень агрессивной средой, он быстро разъел металлическую сеточку из-под ситечка для чая и снова весь пушок в кислоте, и снова захлебываюсь кашлем. Я думала легкие выкашляю.
  
  После этого я очень хорошо начал понимать каково было в первую мировую сидеть в окопах при газовых атаках. После некоторых раздумий решить проблему, пришла к выводу - если в колонне все падает вниз, то - просто положила колонну на бок и всё, проблема решена.
  
  Очередное нажатие кнопки вкл, вроде все пошло удачно. Однако газ начал вступать в реакцию с известью с большим выделением тепла. Пластик растаял от температуры и все снова ухнуло в кислоту и снова легкие наружу. Больше продолжать не было сил.
  
  Опыты продолжились позже, где-то недели через две. Если долго думать о проблеме, то порой её решение находишь там, где не ждешь. Гуляя по парку, обратила внимание на высокий рев мотора. Это в парке на обширной поляне моделисты запускали свои самолеты.
  
  На безопасном расстоянии от летного круга на снегу были разложены модели, с которыми возились моделисты. Стало любопытно, подошла поближе и учуяла знакомый по больнице запах эфира. Руководитель кружка заливал в топливные бачки жидкость я явным запахом эфира. Спросила его:
   - а почему у моделей так странно бензин воняет?
   - А это не бензин, это эфир.
   -Эфир?
   - Ну, да, тот, который в больницах для наркоза используют. Лежала когда-нибудь в больнице?
   - А вы врач?
   - Нет, что ты.
   - А откуда тогда он взялся? Врачи дали?
   - Нет, - смеется он. Сами сделали, всё просто - отбеливатель да ацетон.
  
   И тут я поняла свои ошибки. Не нужна была известь, не нужен был хлор и не нужно было зарядное устройство, не нужна была колонна. Это же все для получения простой хлорки, ведь хлорная известь и есть хлорка, а её можно купить в хозяйственном и так.
  
  Вечером заказ Гуся был выполнен. Он ушел от меня радостный, осторожно прижимая к груди литровую банку с огнеопасной жидкостью. А еще через пару дней он потащил меня в ресторан, отмечать удачное выбивание долгов. Мои таланты были им признаны.
  
   До этого вечера меня еще никогда не водил вечером в ресторан. Нет, днем то я был там пару раз, а вот вечером ни разу. Помнится в детстве, мы однажды были в ресторане днем с родителями. Были белые скатерти на столе, меню, важный официант.
  
  А еще внутри винтовой лестницы ведущей на второй этаж был террариум с живыми змеями. Пространство террариума было ярко освещено, внутри лежала коряга, какие-то камни, и настоящая змея. Змея настолько захватила моё внимание, что сам обед прошел как-то мимо сознания, запомнилось только то, что десерт был вкусный. Но потом, по-прошествии нескольких дней, я и вспомнить не смог что мы ели, а вот неторопливые движения змеи вспоминались мне еще долго.
  
  Потом, второй раз в жизни, мы в ресторан ходили с ребятами из кружка радиоэлектроники и нашим руководителем. Мы тогда заняли с кружком первые два места в конкурсе, и наш руководитель получил на кружок приз - экскурсионный полет на вертолете над городом и окрестностями и после него обед в ресторане.
  
  Сам полет был не очень интересный. Сначала мы ехали минут сорок за город на вертолетную площадку своим ходом на рейсовом автобусе, потом еще с полчаса пешком пару километров до площадки. Потом ждали на ветру возле ангаров пока нас отведут к вертолетам и потом 10-15 минут самого полета с жутким шумом двигателя, а потом обратно в город. Замерзшие мы добрались до ресторана и первые полчаса мы просто нежились в тепле, пока для нас готовились блюда. Странно, конечно, что пришлось ждать, ведь столики были забронированы заранее, неужели нельзя было приготовить всё заранее? Но видать таковы были порядки.
  
  Меню тоже забылось, но одно блюдо запомнилось - котлеты с кровью. Наверное, это какое-то замечательное и очень дорогое блюдо, раз его подают в ресторанах, но мы тогда дружно отодвинули тарелки, все скривились и сказали, что мясо недожарено.
  
  В ресторане же, куда мы пришли с Гусем, все было по другому. Даже сама атмосфера была иная, даже сравнить не с чем. Хотя есть с чем, на ум сразу пришло только одно - кабак. Народ был в пьяном угаре, на танцполе было свободно, все пока теснились возле барной стойки, и чинно сидели за столом, но многоголосый шум все больше и больше нарастал.
  
  Во первых, гремела музыка, во вторых народу добавлялось все больше и больше. В какой-то момент градус алкоголя в крови достиг уровня, когда тянет на подвиги, вот тогда танцпол начал быстро заполняться народом. Было тесно. Иногда, то тут то там, вспыхивали быстротечные ссоры по поводу того, что кто-то кого-то толкнул, но они быстро затихали, а самые задиристые уходили на улицу выяснять отношения. Вообще было очень любопытно наблюдать за людьми. Эту сторону жизни я еще не изучал.
  
   Среди поведенческих шаблонов, инстинктов, у людей, как мне кажется, очень сильны зоосоциальные, поведенческие инстинкты. На них очень просто играть, и интересно смотреть за результатом. Так вот в данной среде очень любопытно было наблюдать за проявлениями половых и иерархических. Это сложно звучит, но в жизни это просто - 'я самец'. Интересно, а сложно ли вызвать драку?
  
   Пара минут наблюдений и два кандидата найдены и стояли они рядышком на танцполе. Подошла к одному:
   - Привет. Тебя как зовут? Меня Александрой. Ты один?
   - Слушай, как посмотрю, у тебя большие мускулы, могу тебе довериться? Мне нужна помощь.
   - Дело в том, что ко мне пристает парень и проходу не дает. Вон тот, за спиной, Видишь? В сравнении с тобой он сморчок. Поможешь, если он будет приставать?
   - Без вопросов? Вот и ладно.
  
   Подобный же монолог изложен и второму. Кто сможет отказать девушке, которая говорит, что ты сильный? Вот и парни не смогли.
   Завершающее действие простое - поворот к первому, создание видимости диалога, на секунду прислониться к нему, и когда его руки легли на ягодицы, резко отстраниться в влепить пощечину. И резко кинуться в объятия другого, делая вид что плачу.
   Мда. Не ожидала такого побоища. Видать чего-то не учел, играя на инстинктах. И еще - первый оказался не одни, с друзьями. Получилось знатно.
  
  Гремела музыка, мелькали кулаки, казалось в беззвучном крике распахнутые рты, оскалы, перекошенные лица и падающие тела. Мне понравилось.
  
  Гусю я думаю тоже - он в кулачных боях знаток, но, потом утром, чередуя стоны с всхлипами и матами, он попросил так больше не делать. Дело в том, что вторым из этих двух, на ком поставил эксперимент, был Гусь, и для него утро было не совсем радостным. Гусю сломали нос, на оба глаза стек отек со лба и они были обрамлены роскошными фингалами, сломан хрящ уха и еще была трещина в челюсти, через весь лоб тянулась опухшая борозда, свежезатянутая запекшейся кровью, раны, пропаханная по коже разбитой бутылкой.
  
   Ремонтировать лицо дорого. Фингалы и трещины в костях зажили, а шрам у него на лбу остался. Аргумент тупой - шрамы украшают мужчину. Зацепилась за эти слова. Мужчину, не женщину. Слово за слово и под аргумент, что мне-то не положено бравировать шрамом на лице и тем, что ему для меня ничего не жалко, и тем, что он же за то, что бы с ним рядом шла красивая девушка, с него было взято обязательство исправить мне лицо. Снова операции, снова запах больницы, снова боль и снова бинты на лице. Одно хорошо, к сентябрю все уже заживет.
  
   С Гусем было весело, но порой он шагал на грани, порой казалось, когда он шутил, что у него истерика. Его шутки были злы и были часто только на волоске от того момента, как шутка могла быть непонятой и после неё могла последовать драка. Я тоже порой над ним шутил. Например, как-то вечером, услышав разговоры про то, что очередной кто-то не отдает деньги, быстро спланировал провокацию и реализовала её:
   - А вы его током оглушите.
   - В фотовспышке видели, какой мощный конденсатор стоит?
  
   - Смотрите, и выложил на стол здоровый квадратный прямоугольник конденсатора, с припаянными двумя проводками к контактам (опыт кружка радиоэлектроники помог), смело сунул в розетку, и через пару секунд вытащил. Соединил проводки, последовал громкий разряд с яркой искрой. Парни были ошарашены от увиденного - проводки были оплавлены.
  
   - Прикиньте, каково будет человеку после такого! Но вам же мертвец не нужен же, от него денег не получить. Поэтому нужно сначала вычислить, сколько нужно держать в розетке конденсатор и проверять результат на животных.
   - Ну к примеру на большой собаке. Ее запросто должно с ног свалить.
   - Вон, кстати во дворе такую выгуливают.
  
   Воодушевленные парни, забрав заряженный конденсатор ушли ставить опыт, а я осталась у окна наблюдать. Сразу подойти к собаке они побоялись. Сначала ходили вокруг сенбернара кругами некоторое время, выбирая позицию и подходящий момент, потом наконец-то решились.
  
  Ну не знают они про утечку тока. Зато я знал. В общем, после того, как пес получил ослабевший разряд под хвост, он был очень недоволен и начал гонять ударившего током по всему двору. А я смотрела на это шоу из окна и от души хохотал.
  
  Гусю удалось спрятаться от псины в детской ракете - в землю вкопаны цилиндром металлические штыри с конусом наверху, внизу маленькое окно, символизирующее иллюминатор. Как ему удалось туда залезть, не понимаю. Похоже он и сам не понимал, так как оттуда потом, когда хозяева отогнали собаку, он выбирался с полчаса. Мда. Было весело.
  
   Гусь часто говорил - жить надо весело и ярко. Я ему периодически такое веселье устраивал. Было любопытно наблюдать за ним. Но его веселье продлилось недолго. Однажды ночью Гусь пришел пьяный и притихший. На все вопросы он отговаривался, что всё нормально. Я легла спать, а он сидел рядом, гладил по спине, и только раз тяжко вздохнул: - прости, меня Санька, но я кажется влип. Утром он ушёл. Больше я его живым не видела.
  
  Днём в квартиру, где собралась сходка вломились двое с автоматами и расстреляли всех, кто там был. Из восьмерых остались в живых только двое - Кабан и еще один паренек. Об этом я узнала из звонка по телефону. В трубке я услышала пьяный голос участкового Леши: - ну, что, всё, нет больше твоего хахаля. Перестреляли их всех, двое только выжили. Ничего и они долго не заживутся. Я летела в больницу, надеясь, что второй раненный это Гусь. Нет. Нет. Не сбылось. Но и незнакомый паренек вскоре умер, остался один Кабан. Что ж, Гусь прожил ярко, но не долго. Не хочу так. Всё, с наркотой завязываем.
  
  На похоронах было много народа. В основном это были мужчины, парни, в черных куртках, на дорогих машинах. Гусь был одним из них. Бандитом. Я отстранено стоял возле могилы и смотрел на еще один холмик в своей жизни. Вспоминала его слова: жить надо весело, ярко. Но, как показала жизнь, не долго.
  
   Я стояла и невольно удивлялась тому, на сколько у Гуся было много знакомых. Во время похорон ко мне тоже присматривались и по окончании похорон ко мне подошли, пообещали поддержку, если потребуется. Дали телефоны. Контактом я воспользовалась через две недели.
  
   Гусь в могиле, Алексей где-то, неизвестно где. Исчез источник доходов, нужно было искать новый. Ниточкой к новому источнику может послужить Кабан. С ним многое было непонятно, например, почему в перестрелке он единственный выжил с легкой раной, а остальные наповал, и почему вообще была стрельба, и было любопытно, во что такое влез Гусь, что ему его тельце то попортили. Но пока Кабан был в больнице и ответы откладывались на потом, пока же была моя очередь навещать его.
  
  В больнице я столкнулась с его женой, эффектной блондинкой средних лет, и выглядящей, на первый взгляд старше Кабана, но возможно это было из-за происшедшего - горе никого не молодит. Из больницы мы поехали к ней.
  
  Дома для меня был заварен крепкий чай, выставлены сладости, сама же она курила одну сигарету за одной, нервно их сжимая дрожащими пальцами, и закидывала в себя рюмку за рюмкой коньяк. Она пила, курила и не пьянела. Я наблюдала за ней и молчала. Она же пыталась вывалить на меня кучу информации, вероятно стремилась выговориться. Больше всего её беспокоила возможность смерти Кабана. Кстати у Кабана оказалось есть вполне человеческое имя Анатолий.
  
  Страх потерять Толика, как оказалось, базировался вовсе не на любви, все было прозаичнее. Если убрать всю шелуху слов, то её страх был связан с тем, что на нем завязан был достаток их семьи, и ей очень не хотелось бы всё потерять, иначе ей останется только одно - идти работать. В принципе понятное желание, непонятно было только одно, почему она так этого боится. Здесь тоже все просто - она в жизни ни дня не работала и не хотела узнавать что это. Ну ну, желания не всегда связаны с реальностью.
  
   Ушла от неё поздно. Особого ничего не узнала, только догадки. Догадки, которые стоило потом проверить, были в основном связаны с одной идеей - Кабан навел стрелков на квартиру и открыл им дверь. Иначе сквозь стальную дверь так просто не пройдешь. На этом позже и сыграю. Мне все-таки нужны деньги, а Кабан должен стать кошельком.
  
   По телефону с визитки мне ответил какой-то бесцветный мужской голос. Я сказала кто я и откуда у меня этот телефон. В итоге я была приглашена на встречу за город. На дачу.
  
  Настроение было безразличным серым, мне было как-то на всё наплевать, и из-за этого, даже не заботясь никого предупредить куда я еду, я поехала по указанному адресу. Дом на участке впечатлял. Добротный двухэтажный особняк, огороженный невысоким ажурным металлическим забором и злые громадные псы на длинной цепи.
  
  Меня встретил у калитки мужчина невысокого роста и с очень живописной наружности. Низкий лоб, маленькие, глубоко посаженные глаза, большой некрасивый рот, состоящий будто из двух красных кусков мяса, приплюснутого сломанного носа. На пудовых кулаках синие татуировки. Что там на пальцах было, не знаю, не разглядывала. В доме, куда меня провели, в кресле у камина сидел сухонький старичок с доброй-доброй улыбкой. Его лицо, прям лучилось добротой, но последующие речи совсем с улыбкой не сочетались.
  
   - Здравствуй, Саша. Так вот ты какая. Что же, проходи, садись, рассказывай, что тебя привело.
   - Знаю, знаю, деньги нужны. Ко мне ведь многие за этим приходят.
   - А вот послушай, сначала, что я тебе скажу. Земля слухами полнится, что живет молодая красивая девочка, а людей под землю прописывает, даже не морщась. И с порошком дело имела. Слышала о такой?
   - Слышала. Да и слышать тебе не надо, в зеркало всего лишь посмотреться и все дела. Так ведь?
  
   После его слов во мне словно все заледенело, потом мгновенно стало страшно и сердце начало стучать на повышенных оборотах. Организм выбросил большую порцию адреналина в кровь, начало подташнивать. Он внимательно наблюдал за мной и всё это от него не скрылось.
  
   - Испугалась. Не бойся, деточка, мы же с тобой дружить собираемся, правда ведь?
   - Не бойся меня, мне твой талант не с руки закапывать, даже наоборот, мне люди с головой пригодятся, хи-хи-хи. Да и денег дам заработать, не пожадничаю, хи-хи-хи.
   - А пойдем, покажу чегой-то.
  
   Я прошла за ним как загипнотизированная вглубь дома. В доме на втором этаже была прекрасно оборудованная комната-фотолаборатория.
   - Вот смотри, - он показал мне несколько фото, - это очень нехороший человек сильно мешает жить хорошим людям. Придумаешь, как его усмирить, получишь денег. Можешь обдумать мое предложение сколько угодно, хе-хе, хоть пять минут. Хе-хе. И согласиться. А нет, так нет, никто тебя жить не заставляет.
  
   Мда. Мысли метались хаотично в пустой голове, но выход виделся только один - соглашаться с требованием. Что же, согласилась. Но осмелилась все-таки спросить:
   - кто это, где его искать то хоть? И будет ли какая-нибудь помощь?
   - Хе-хе, помощь ей. А вот пусть Кабан тебе и поможет. Или скажешь, что не поможет? Наверняка же к нему уже ключики подобрала, хе-хе.
  
   Ушла я оттуда озадаченная. Мда, подзаработала. Или придумаю как сделать человека мертвым или сама стану мертвой. Дедушка то добряком ещё тем оказался, даже денег дал. Немного.
  
   Чем занимался указанный человек не знаю, но ему приходилось много колесить по городу, объезжая многочисленные ларьки и собирая с них деньги. С утра он выезжал из дома на своей тонированной девятке и потом весь день проводил на колесах. Он жил один и один, без жены, пытался воспитывать свою дочь. На воспитание у него не хватало времени и он её отправлял к бабушке за город. Что же, сыграем на родительских чувствах. И на его жизни на колесах.
  
   По городскому справочнику в библиотеке узнала его домашний телефон. Нашла толстый фломастер, обрезала его и с одной стороны вкрутила свечку от мотора авиамоделек, заполнила корпус аккумуляторами от часов и вывела контакты наружу. Между ними положила кусочек сахара, поставила пружину и резинку. Все уместилось в одной пустотелой трубочке от толстого фломастера. Остался финал.
  
   Дождалась вечера. Сидела во дворе на качелях в его дворе и ждала когда он вернется домой, бросив как всегда машину возле подъезда. В темноте сумерек добралась до крышки бензобака. Проломив сеточку фильтра металлическим прутом закинула свою самоделку в бак. После позвонила ему домой с ближайшего телефона-автомата на углу и в трубку крикнула:
   - Папа, папа, помоги, - потом зажала себе рот и промычала еще что-то.
  
   Родительский инстинкт сработал. Он выскочил из квартиры, влетел внутрь машины и резко дал по газам. Дым пошел из-под колес. Машина уехала, а я осталась. Я сидел на скамейке и плакал, про себя отмеряя секунды его жизни: вот он вылетел из двора, вот он поехал по проспекту, вот растворился сахар в трубочке обрезка фламастера и сомкнулись под давлением пружины контакты, вот в свече заалела спиралька, поджигая бензин в баке... Всё. В ночной тишине вдали послышались сирены пожарных машин. Ещё один человек прожил жизнь ярко, но недолго. Но в этот раз виноват был я.
  
  
  Глава 16. Стеклышки
   Вторая встреча с 'дедушкой' прошла 'в теплой и радостной' обстановке. Все так же молча громила провел меня в дом, все так же улыбчивый старичок хихикал, и потирал ручками. Однако во мне что-то изменилось, меня охватило состояние равнодушия к себе и ко всему. Страха уже не было. Такое состояние позволило отстранено понаблюдать за обстановкой и людьми. Старичок вовсе и не был таковым. Был мужчина, зрелый, скрюченный болезнями. Они же накинули ему на лицо дополнительно морщин и седины. Когда он наклонился за поленом для камина, хотя на дворе было тепло, лето же, в распах ворота заметила, что грудь сверху вниз пересекает шрам. Такое бывает, когда делают операции на сердце. Грудина разрезается по середине, ребра разводятся в сторону, открывая доступ к сердцу, и потом все сшивается. Такое бесследно не проходит, человек потом всю жизнь сидит на таблетках, глотая их горстями. Кому-то не везет, так как таблетки достаточно дорогие, и тот долго не живет без них, у кого же средства есть на лекарства, тот может протянуть еще долго. Дядька, как вижу, средства имел и в достаточном количестве. Палка в руке, пришаркивающая походка, седая борода на все лицо, дополняли образ и мужчина превращался в немощного старика. Эту то роль он и играл. Со стариков спрос меньше.
  
   - Ну что, внучка, справилась, как мне сказали. Быстро у тебя всё, хе-хе, молодец, башковитая.
   - Да и правда, чего тянуть. Все мы смертны, прости меня господи, только одни дольше небо коптят, другие меньше. А некоторым вообще помогать нужно уйти, мешают они, хе-хе.
   - Не крився, не крився. Все мы смертны. И ты тоже когда-нибудь умрешь.
   - Молодец, справилась. А вот тебе мой подарок, как и обещал: у этого нехорошего человека, что ты успокоила, были под руководством несколько точек. Стекляшки. Сбор стеклотары. Теперь они твои. Я уже обо всем договорился. А дальше, вертись как хочешь, нужны будут деньги, поймешь что там и как, приработок найдешь. Голова на плечах у тебя, как я вижу есть, хе-хе. А я за тобой присмотрю. И Кабана тебе в помощники определю, хе-хе. Подружились уже, небось, хе-хе.
   - Я же еще школьница, кто же меня будет принимать всерьез?
   - А за это я не волнуюсь. Я знаю, я тебя всерьез принимаю, нужным людям шепну, а непонятливым сама жизнь подпортить сможешь, хе-хе.
  
   Так я получил 'под контроль' четыре стекляшки. Деньги нужны, крутись как хочешь.
  
   Визит по точкам вызвал только брезгливость. Стекляшки они и есть стекляшки. Стандартные павильончики-аквариумы, облицованные рифленым металлом, с большими давно немытыми стеклами, создававшие антураж аквариума, внутри стопки пустых и заполненных ящиков под стеклотару. И все насквозь пропахло перекисшим пивом. Аромат дополнялся запахом грязи и мочи от давно не мытых тел посетителей, одетых в давно нестиранные обноски.
  
  График работы стекляшки был с 8 до 19. Посетители выстраивались с самого утра, за полчаса до открытия, и начинали громко переругиваться, обсуждая прошедшую ночь и хвастая уловом. Дождавшись открытия они радостной толпой вламывались внутрь, сдавали бутылки, хватая за горлышки заскорузлыми от грязи пальцами, получали деньги и тут же из приготовленной стопки ящиков с пивом вытаскивали вожделенные пузыри. Не уходя далеко от крыльца тут же вскрывали крышку, одним ударом по ней, прислоняя к остаткам металлических перил и жадно, взахлеб вливали внутрь содержимое бутылки. У некоторых это было пиво, а некоторые 'счастливчики' так вливали в себя и водку.
  
   Неделя визитов по стекляшкам пробуждало ко всем ним ненависть и отвращение. Эти люди могли бы жить лучше, чище, их доходы от сдачи бутылок были сравнимы с доходами высококвалифицированного токаря, строителя, но они ничего не хотели менять в своей жизни.
   Не-на-ви-жу!.
  
   Эмоции, эмоциями, но деньги надо было как-то зарабатывать. После наркоты привычка ни в чем себе не отказывать появилась, а отвыкать тяжело. Значит, нужно как-то использовать те ресурсы, что есть, а потом попытаться потребовать большего.
  
   Однажды, слушая разговоры визитеров, пришла к неожиданному выводу, стало понятно, почему бутылки из темного стекла принимали дороже, чем прозрачные. Среди любителей пива существует устойчивое убеждение, что пиво в бутылках из темного стекла сохраняет вкусовые качества лучше, чем в прозрачных. В прозрачных, якобы ультрафиолет солнечных лучей, губит процесс брожения и пиво становится кислым. С одной стороны, рассуждение верно. Наверняка, вы видели водителей дальнобойщиков с загоревшими дочерна лицом и руками, но с другой стороны ультрафиолет проводит триплексное стекло, и кроме того, водила достаточно долго сидит на свету, пиву же не дают застояться, и его скорее выпьют, чем оно испортится на солнце. Но убеждения и логические умопостроения зачастую являются слабым аргументом для убежденных в своей точке зрения людей. Люди вообще склонны к вере чему либо без требования подтверждения фактом. Раз такая ситуация сложилась, то воспользуемся этим.
  
   План сформировался быстро. Осталось технически его воплотить. Потребуются все человеческие ресурсы до каких смогу дотянуться.
  
   Шаг первый - получить человеческие ресурсы. Это просто. Особенно, если есть под рукой посетители стекляшки. По утрам начала приходить до открытия павильонов с авоськой пива. Крутилась возле стекляшки с Кабаном в качестве охраны, туда сюда. Полные бутылки магнитом притягивали взоры жаждущих завсегдатаев. Как будто невзначай заметила эти взгляды, предложила:
   - хотите? Все равно чуть позже свое сдадите и купите. Чего ждать то, мне не жалко, сдадите свое и деньги мне отдадите за выпитое.
  
   Сказанное было принято на ура, а я возвеличена в сан спасительницы. Через несколько дней пиво выдавалось в долг, под будущий сбор тары. Завсегдатаи начали меня считать за идиотку, и начали пользоваться моей 'добротой' без меры. Набирали в долг пива уже не считая свою задолженность. А еще через несколько дней долги накопились и я потребовала начинать возвращать.
  
  Вызывала по одному в подсобку стекляшки и проводила беседу. С Кабаном на пару. В ответ получила ожидаемые отговорки, что якобы потом все будет, но это уже мне было не интересно. Силовая поддержка Кабана позволяла выдергивать их из их жизни и отвозить в гаражи, где все было уже приготовлено. Вдоль стены сварен металлический бак, к нему подведены краны с водой и слив. Вдоль бака труба. Должники приковывались к трубе, сажались на цепь. Задолжали - отрабатывайте долги. Плата несколько копеек за отмытую бутылку. В минус съеденное. Еда же - просроченная колбаса, черствый, залежавшийся хлеб. Вода в кранах, напьетесь. Не хотите вести нормальный образ жизни, не хотите трезветь, я вас заставлю.
  
   Ordnung muss sein (порядок должен быть) как говорила немецкая вывеска на воротах одного лагеря.
  
   Кроме отмывки бутылок требовался еще второе действие - обработка плавиковой кислотой и последующий окрас прозрачных бутылок. Кислота штука страшная. С ней надо работать осторожно. Её пары ядовиты, а мне мои легкие еще дороги, особенно после экспериментов с хлором. На этот этап были назначены самые отъявленные бузотеры, отказывальщики мыть за долги. Не хочешь мыть, тогда просто бери щипцами бутылки и макай в кислоту на несколько минут, потом вытаскивай и отправляй на помывку. Добровольцы находились. Вот только простота кажущаяся. Со временем от легких останутся одни ошметки. И такой макальщик быстро загнется. Но мне было все равно. Процесс налажен, за месяц на бутылках темного стекла была поднят оборот выручки в три раза.
  
   Помните Маркса: 'Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы.' Высказывание правда, принадлежит T. Дж. Даннингу, у которого Маркс стащил и использовал эти слова в своей работе. Такие прибыли, по идее сравнимы с доходом от торговли наркотиками, но как показывает практика, эти люди не сдавали бутылки.
  
   Как итог я была вызвана к старичку на разбор полетов.
   - Здравствуй внучка, молодец, денежки с земли подняла, хе-хе, молодец. Порадовала старика.
   - А что с людишками то решила? Скоро же они начнут дохнуть как мухи, хе-хе. Куда трупы девать будешь? Молчишь? Ладно не переживай, думаю, это уже не твои проблемы, сами разберемся.
   - На плюшку, скушай. Вкуусная, с ягодками, сам растил в тепличке. Солнышко помогало. На, не обижай старика, хе-хе, кушай.
   - Не надоело ещё нюхать скисшее пиво и терпеть запах грязи? Хе-хе, вижу надоело. А к плюшке тебе другой мой подарок тебе. Стекляшками другие люди займутся дальше. А тебе же вот, премия, хе-хе. На денежку, порадуй старика, приоденься к 1 сентября. Приготовь фартучек, банты. Чтобы обязательно были большие банты... Хе-хе... Последний класс как никак. А давай я к тебе на линейку приду, вспомню молодость, хе-хе.
  
   Такого родственника да в школу на линейку, вот уж, вот уж, не надо спасибо. А он все-таки пришел. Не один, а со своим громилой. Громила татуированной рукой крепко держал меня за руку. Моя ладошка утонула в его лапе, а второй придерживал огромный букетище, который он застенчиво подарил моей классной. Мол, он мой дядя, а я его племянница, приятно познакомиться, а это вам.
  
  Классная была в шоке. После такого разговора с моим татуированным 'дядей', у которого было совсем недоброе лицо, на котором интеллект особо не проявлялся, она оставшийся год вела себя со мной очень вежливо и никаких попыток причинить мне неудобства не проявляла. И злощастная линейка с отмашкой левой рукой уже не вспоминалась. Угу, причинила бы. 'Дядя' попросил не обижать 'племянницу', а то он огорчится и придет разбираться.
  
   Потекли дни чередой один за другим. Одинаковые как близнецы. Без особых событий, без запоминающихся лиц. Ничего. Апатия. Кабан теперь ходил за мной как привязанный, волей неволей приходится обращать на него внимание, на его рассказы. Порой он затрагивал тему своей семейной жизни. Часто он переживал из-за того, что он нормальный здоровый мужик, деньги зарабатывает, подарки жене дарит, а ей все не так. Стало любопытно, может на самом деле мужик то не причем, из чувства мужской солидарности может помочь?
  
   Завела дружеские отношения с Анжелой, стала чаще приходить к ним в гости. В подобные визиты старался отправить Кабана из дома куда-нибудь подальше и на подольше, девочкам нужно посекретничать.
  
  Несмотря на разницу в возрасте Анжела со мной общалась, вероятно нас сблизило с ней чувство сопричастности к людям, ходящим по грани закона, а может что-то еще. Ей нравилось периодически читать мне нравоучения о том, как правильно себя ставить в этой жизни, мне же была интересна только ее точка зрения на мужчин. По крупицам из оговорок проявилась картина её жизни. Кабан - это источник денег, это сила, однако как любовник он никакой. Ей не нравилась его комплекция, его вес, и она очень страдала, когда он своей массой придавливал её к кровати. Она некоторое время мучилась, а потом нашла выход, познакомилась с симпатичным молодым человеком, который её и радует. Вначале она меняла партнеров часто, но потом быстро пришла к выводу, что все-таки один постоянный любовник лучше. Встречи происходили у неё дома, в ее роскошной двуспальной кровати, предварительно проверив и перепроверив все, что могло ей подсказать, что Кабана дома не будет. Т.е., как говорится, она получала все тридцать три удовольствия с доставкой на дом.
  
  Её нравоучения, её лживые отношения с Кабаном, уси-пуси ему в лицо и змеиное шипение про него, когда он отсутствует, все это очень скоро стало мне настолько противно, что оставить все так как есть я уже не могла.
  
  План прост и стар как этот мир - надо просто свести их всех троих в одной квартире. Вычислить график визитов и встреч любовников не получилось, оставалось инициировать встречу самой. Все получилось достаточно просто. Так как Кабан в последние дни постоянно ходил за мной хвостиком, то нужно было просто сделать так, чтобы она надолго не оставалась дома одна. В течении двух недель я чуть ли не поселилась у них. Молодая симпатичная и без привычных развлечений достаточно быстро озверела. Осталось теперь назначить какое-либо мероприятие с участием Кабана где-то далеко, и объявить ей как бы невзначай дату, что и было сделано.
  
  В назначенный день я встретила Кабана и сказала, что все отменяется, план поменялся и мы идем в другое место, а пока можно заскочить к нему попить чайка благо не далеко, время терпит. По моим расчетам любовники уже должны были встретиться.
  
  Наш визит стал неожиданностью. Хотя мы достаточно быстро открыли дверь, в комнате, кроме Анжелы слегка одетую в легкий халатик на голое тело, никого не было.
   Кабан правда обратил на это внимание, но значению не придал:
   - О, ничё так мужа встречаешь. Мне нравится. Чего разделась то, жарко что ли?
  
   В городе еще держалось тепло, радуя всех теплыми денечками бабьего лета. Сегодняшний день и вправду был достаточно теплый, створки окон были раскрыты, но сами окна были задернуты шторами, создававших полумрак и легкую прохладу.
  
   - Да, жарковато стало. Вот, думаю ванну принять. А вы чего так рано?
   - Не, ничего, вот заскочили чайку глотнуть да дальше двигать.
  
   Я сидела и думала, куда бы мог спрятаться любовник. Особых мест не было, кроме традиционного шкафа. Значит надо бы двинуть Кабана к шкафу. Подошла к нему, посмотрелась в зеркальную полировку полотна двери, задумчиво провела ногтем по полировке, раздался противный скрип. Кабан с Анжелой синхронно повернули головы на звук. Заметила, что Анжела еще и побледнела, значит парень прячется в шкафу. Слегка приоткрыла створку. Внизу увидела парня с круглыми от страха глазами. Я смотрела на него улыбаясь, а он на меня. Глядя на него я спросила, Кабана:
   - Переодеваться то будешь? Запаришься же в этом. В глазах парня плескался страх, но при этом буквально чувствовалось его отношение ко мне - 'вот сука'.
   - Да, не, не буду. Нормально всё.
   На лице нарисовалось облегчение, когда я начала закрывать створку.
   - А может рубашку сменишь? - створка снова приоткрыта, - Все легче то будет.
  
   Кабан подошел к двери, посмотрелся в зеркало на внешней стороне створки двери и сказал:
   - не, не надо, нормально все.
  
   Интересно, парню надо кровообращение бы проверить, ну нельзя же так быстро менять цвета. То бледный, то красный, то снова бледный. Анжела же сидела в кресле, сжавшись в комочек и, глядя на меня, как кролик на удава, и вероятно гадала, раскрою я дверцы или нет. Почему-то, мне стало жалко их, решила что свои семейные проблемы они решат и без меня, да и парень что сжался на полу шкафа, нервно сжимая комок одежды, был совсем жалок. Кабан что-то говоря, о чем-то шутя, ушел на кухню, я посмотрела еще раз на парня, поймала его затравленный взгляд, и тихо спросила:
   - как самочувствие? , и провела снова ногтем по стеклу, вызывая неприятный скрип.
   - Страааашно? Ну, ну.
  
   Потом решительно захлопнув дверцу и пошла на кухню. Думаю пареньку и без последующего скандала не сладко показалось - порой ожидание переносится тяжелее события.
  
   Мы вышли из подъезда и немного задержались возле машины, подспустило колесо. Пока он возился с ним я сидела на скамеечке качала ногами и просто ждала. Неожиданно распахнулась дверь подъезда и на крыльцо буквально вывалился парнишка, чье лицо я видела в шкафу. Увидев меня, Кабана, он вздрогнул, побледнел, схватился за сердце и сполз по дверному косяку.
   - Кабан, тащи парня в машину и быстро мчи в больницу, видишь человеку совсем хреново.
  
   В больницу мы успели вовремя, сердечный приступ это вам не шутки. Парень потом еще лечился, а я ему носила апельсины. Выздоровление шло не очень быстро. Может апельсины были плохие, а может влияло то, что я перед тем как зайти к нему в палату проводила ногтями по стеклу, вызывая скрип и говоря 'страаашно?', кто знает...
  
   Бабье лето затянулось и сентябрь был теплый практически до своего конца. Хотя и считалось, что идет календарная осень, но погода радовала всех теплыми солнечными деньками. В один из таких дней меня решил порадовать и 'дедушка'. За мной заехал после школы его громила и отвез в особняк.
  
  Хотя погода была теплой, в комнате был затоплен камин. В кресле-качалке напротив камина сидел старик, закутанный в плед, и задумчиво глядел на огонь. Когда я вошла в комнату, он жестом показал на соседнее кресло. Я села. Мы сидели и молчали глядя на огонь. Через какое-то время дядька прервал молчание:
   - да, верно говорят, что можно смотреть долго на три вещи: на огонь, на текущую воду, и на то, как работает другой человек, хе-хе.
   - Не соскучилась по работе? Денежка-то небось заканчивается, а?
   - Ну ничего страшного, вмиг все поправишь. В общем, есть у меня для тебя подарочек, хе-хе. С бутылками ты справилась, потому поручаю тебе стеклорезки. Все одно, что в бутылках стекло, что здесь стекло, хе-хе. Разберешься, в общем.
   - Как рада подарку? Хе-хе, вижу что рада. Ну все, ступай, документы тебе передадут.
  
   Я уезжала со ощущением некоторого охренения. Я, по сути, еще маленькая девочка, а мне поручают такие вещи как управление предприятием. Хоть и небольшим, но предприятием. Я помню разговоры прошлой жизни, что вел отец на кухне, о том, какой у них хреновый мастер, вот он бы на его месте, и т.д. и т.п. В жизни многих обывателей стать директором - мечта всей жизни, предел достижений, результат работы в течении долгих лет. На меня же все это обрушивается, чуть ли не по принуждению. Хорошо хоть одно, сумму заработка хоть не обозначили, но если я справлюсь она будет. С другой стороны, а что я теряю? Ничего. Решено, посмотрю, что там за стеклорезка и с чем её едят.
  
   Стеклорезкой являлось гаражное сооружение, возле строящейся многоэтажки, с большим столом раскроя, с несколькими контейнерами листового стекла. По идее, основная цель сооружения было резка оконного стекла для строящегося дома, но дом в сроках затянули, и стекло пускали под резаки уже всем желающим.
  
  Персонал состоял из двух человек. Старший резчик Иваныч и его помощник Миха. Иваныч бывший прапорщик в отставке с соответствующей манерой матерного разговора. В его речи было очень мало обычных слов, они употреблялись как редкие связки матерных трехэтажных сочетаний. Хоть я и жил в прошлой жизни в общаге, служил в армии, но и там я таких загибов не слышала. Миха же был шалопаем, бывшим птушником, который особо в жизни себя не нашел. Так и был на подхвате. Иваныч любил подтрунивать над ним не злыми шутками, тот же не обижался. Диалоги между ними иногда нужно было просто записывать. Фольклор, однако. Иваныч ещё любил выпить, по утрам у него тряслись руки, но после дежурной стопки тремор прекращался, и резал, когда приходили редкие посетители, он мастерски. Так и жили. Доходов у этого предприятия особо не было, скорее наоборот были убытки, из-за того, что платилась зарплата, простаивали контейнеры со стеклом, которые могли быть превращены в живые деньги и снова пущены в оборот. Кроме того стекло воровали. В общем все грустно. С неделю наблюдала за всем этим и понимала, что денег мне не видать, если все так и будет продолжаться и проблемы не решать.
  
   Если подумать, то любая проблема начинается с ее анализа. Это как с инстинктами. Надо разложить все по полочкам и понять, на что надавить, все и получится. Если стекло залежалось, значит нет спроса, а значит спрос нужно создать.
  
   Осень хороша тем, что за ней идет зима, а это холода, значит все те, у кого в окнах плохо со стеклами, будут мерзнуть. Мерзнуть никто не любит, значит пойдут в стеклорезку, а значит появится спрос. Логично? Вроде логично. В этих рассуждениях короткое суждение такое: люди пойдут, когда у них нет стекол в окнах. Значит что? Правильно, нужно создать ситуацию, когда стекла массово разбиваются. Видели кино про войну? Все верно. Взрыв, и стекла по вылетают сами. Значит нужно: взрывчатка и многоэтажки, стоящие рядом. Со взрывчаткой тоже все просто, как сделать хлороформ я помнила, это просто, осталось к нему добавить абсорбент, пару компонентов и все. Ну в крайнем случае можно сделать из азотной кислоты и глицерина динамит, но с ним заморачиваться не хотелось, уж больно нитроглицерин неустойчив.
  
  Взрывчатки сделала много, упаковала в посылочный ящик, осталось доставить и взорвать. Желательно ночью, когда на улицах людей нет - нет свидетелей, да и случайные прохожие не пострадают. Ящик выбрала похуже, чтобы, когда он будет лежать, ни у кого не вызвал желания забрать его себе. Вечером, после того, как мусоровоз уже уехал, отнесла его к мусорке, стоящей между двух высоток и заляпала грязью и слизью испорченных продуктов. До следующего приезда мусорщиков вряд ли его тронут. Мне повезло, на помойку кто-то выбросил старый детский ватный матрас, красно белую полоску и в застарелых желто-коричневых пятнах. От него остро воняло мочевиной. Повезло в том, что поначалу хотела использовать запал, а теперь его роль сыграет матрас. Набросила матрас на ящик, растеребила его ватные внутренности и засунула туда горящую спичку. Задув огонь, добилась чего хотела, вата начала тлеть. Тлеть матрас будет долго пока загорится, мне хватит времени уйти. Я давно уже была дома, ходила из-угла в угол, но покоя не находил. Сработает или нет? А ближе к ночи прогремел взрыв. Он был сильным, все окна в двух девятиэтажках и в соседней пятиэтажке по вылетали.
  
  Стеклорезка на утро была работой загружена. Люди приходили нескончаемым потоком, заказы принимали уже на неделю вперед, застоявшееся стекло в контейнерах стало быстро убавляться. Я принимала заказы, аккуратно записывая размеры в клетчатую тетрадь, Иваныч не разгибаясь резал, Миха таскал листы. Нас так припахали, что кроме как по делу разговоров мы не вели. Так и работали, пока не заметила знакомую волгу: это за мной. Снова знакомый особняк, но встречали меня по другому, не как в прошлый раз с плюшками. Совсем иначе.
  
   Старик все также сидел в кресле. На столике рядом что-то лежало, прикрытое газетой, на которой постепенно проступали мокрые пятна.
  
   - Ну иди ко мне, внученька, иди. Слышал, слышал все уже о твоих успехах. С многоэтажками это ты лихо провернула. Ну иди сюда, иди получишь заслуженную награду.
  
   Я подошла к его креслу, он вдруг быстро наклонился, крепко схватил меня за руку, притянул к себе, и вдруг, повалил меня на свои колени. Одной рукой он крепко удерживал меня, пресекая все попытки вырваться, второй сдирал колготки, трусы, оголяя мой зад. А потом пришла боль!!! Он откинул газету, под которыми лежали вымоченные розги и пустил их в ход.
  
   - Дура, - орал на меня он, хлестко и очень больно стегая по заднице хворостиной, - ты чем думала?! Я тебе сейчас мозги то вправлю!.
   Сначала я орала, визжала, пыталась вырваться, но силы быстро закончились. Весь зад горел огнем, слезы непрерывно лились из глаз, сил хватало только выть. Экзекуция закончилась, меня отпустили.
   - Ну, дошло, за что получила?! Нет?! Угробить себя захотела?! А если бы сама взорвалась? А простые люди то в чем провинились?! Хорошо без жертв обошлось, а если бы нет? Дура!!!
   - Значит так, в стеклорезке больше не появляешься. Денег тебе дадим. На этом все.
  
   Обратную дорогу я лежал на заднем сиденье, пытаясь лечь так, чтобы зад ничего не касалось, и не толкало на ухабах. Было больно, обидно. Ну, сволочь, ну я тебе устрою!
  
   Прошло дня три, боль ушла, а вот урок заполнился. Злость осталась, но умом я понимала, что он был прав. Что ж, пока наказывать не буду, через него деньги мне достаются.
  
   Прошел сентябрь, октябрь. Наступили каникулы. Когда еще мне позволят заработать я не знала. Снова вернулась в родной ларек. Дни текли чередой. Школа, тренировки, уроки, смены в ларьке. Скучно.
  
   В первый день каникул раздался звонок. В дверях стоял хмурый Кабан: - поехали, тебя шеф хочет видеть. Жду в машине.
  
   С Кабаном мы в последнее время после стекляшек не общались, общих дел не было, а самой искать его общество не хотелось. Мы быстро добрались до усадьбы. Всю дорогу Кабан молчал, на мои вопросы не отвечал, и высадив меня Кабан остался ждать в машине. По знакомому маршруту сама прошла в дом. Что-то смущало меня, какая-то необычность. Потом поняла - тишина. В доме громила проводил меня в комнату к шефу на 2 этаж. В комнате стоял запах лекарств.
  
   - проходи, Санька, присаживайся, порадуй старика, хе-хе. Видишь, приболел чуть.
   - Ну что? Как жизнь молодая? Мозгов прибавилось? Подарок есть у меня для тебя. Поедем с тобой в лес отдыхать. У тебя сейчас каникулы, делать тебе нечего, да и мне врачи сосновый лес рекомендуют. В общем завтра полетишь со мной. Тебе полезно будет и мне развлечение.
  
   Все попытки возражать пресекались на корню: - всё, что бы завтра к девяти была собрана и готова к дороге.
  
   Если честно, то его я просто боялся, потому с утра сумка с вещами стояла в прихожей.
  
  
  Глава 17. Отдых
   После недолгого перелета мы прибыли на место. Мы прилетели когда начинало темнеть. Я сидела у иллюминатора и смотрела в него почти весь путь. Под нами проплывали города, поселки, сменяясь на темные лесные массивы, которые потом обрывались, и пятна полей. Я сидела прижавшись к прохладному стеклу иллюминатора и думала. Думала ни о чем и обо всем сразу. Например о том, куда мы летим, что там будем делать, почему я согласилась на это, и не идиот ли я.
  
  Под нами начались странные лесные массивы, на них обратила внимание из-за того, что они были разрезаны нитками длиннющих просек вдоль, поперек, по диагоналям.
  
   - Что это? , спросила я.
   - А, это геологи постарались, получила ответ. По тайге профили рисуют.
  
   С борта при посадке увидела красный диск садящегося солнца, потом на машине нас везли куда-то. Дороги видно не было, только лучи света из фар ножницами разрезали полосу дороги. Часа через полтора езды по ночной дороги мы добрались до места, стояла уже ночь и ничего не было видно вокруг, хотя удалось понять что территория была окружена высоким трехметровым забором, а по периметру бегали на длинных цепях крупные овчарки.
  
   Расположились мы в большом двухэтажном доме, сложенном из толстых бревен. Особняк прятался в ухоженном сосновом бору на берегу живописного озера. Милое местечко, в общем, хотя красоту окрестностей удалось разглядеть только утром. В дороге я утомилась и при первой же возможности рухнула полежать минуточку на кровать, в отведенной мне комнатке на мансарде, заправленную чуть ли не хрустящими белыми простынями, и неожиданно провалилась в сон.
  
  Ночью кто-то меня раздел и уложил нормально в кровать и укрыл одеялом. В моем сонном состоянии я даже и не запомнила кто это был, все прошло мимо сознания, отметила как свершившийся факт и всё. Утро подняло меня солнечными лучами, падающими на лицо. Я попыталась спрятать голову от них под тонким одеялом, но быстро становилось под ним душно, высовывал голову наружу, но там поджидали меня солнечные лучи пытающиеся меня поднять, и я снова прятала голову под одеяло. Борьба продолжалась недолго, солнечные лучи победили, пришлось встать.
  
  В свете утра мансарда выглядела совсем по другому, иначе чем при свете лампы. Крыша была обшита лакированной вагонкой, пол составлен из некрашеных деревянных отполированных досок, о которые разбивались солнечный лучи, рассеиваясь по стенам, посередине комнаты стояла моя кровать, накрытая марлевым пологом от комаров, возле окна, выходящего на покатую крышу веранды, стоял массивный двухстворчатый дубовый шкаф с зеркалами на дверцах, в углу напротив разместилась резная этажерка с небольшим набором книг, на стенах висел барометр, корабельный штурвал, весло, часть корабельных вант, и старая морская карта. В целом создавался образ комнатки трактира адмирала БенБоу.
  
  Обстановка комнаты, солнечные лучи, и котенок, который смешно перебирая лапами забирался по ступеням лестницы на мансарду, настроили прекрасное настроение, и хотелось бы, чтобы такое состояние радости бытия продлилось весь день.
  
   Внизу шел негромкий разговор, слышала характерное кхекающее покашливание, нос дразнил аппетитный запах свежих оладышков. Живот отреагировал на запахи и предательски заурчал. Разыскав в сумке шорты и короткий махровый халат, похожий на кимоно, переоделась и пошла вниз на запахи.
  
   Внизу уже вовсю хозяйничал громила, накрывая стол для завтрака, старик же, по своей манере, сидел в кресле возле камина, и о чем-то думая смотрел на огонь. Получила короткое указание: - умывальник, там. После умывания села за стол. Завтракали молча, тишина нарушалась только позвякиванием ложек.
  
   После завтрака громила занялся посудой, старик опять уселся в кресло перед камином, а я предоставленная сама себе отпросилась побродить по лесу, окружавшему дом. Лес был не ухоженный, старый. Мощные деревья, высоченные кусты создавали сумрак, редко прорезавшийся яркими ножами солнечного света. На немного пожухлых листьях еще были капли последнего дождя. Было красиво и страшно одновременно - меня просили быть внимательной, могли быть медведи. Думаю, меня просто пугали.
  
  Неожиданно вышла на край старого кладбища. Многие могилы были оплывшие, неухоженные, заросшие. Многие кресты стояли покосившись, потемневшие от старости, с облупившейся табличкой с датами, а многие были безымянными. Очень редко встречались овальные фотки. С овалов слепо смотрели на мир черно-белые лица, в черно белых одеждах. Кладбище оказалось неожиданно большим, мне даже удалось заблудиться. Тишина кладбища, старые страхи вызвали панику, я стала метаться в поисках того, как отсюда выбраться, но ничего не получалось, меня словно водили по кругу не отпуская. Я разревелся от страха. Идя наугад, всхлипывая горя, страха и жалости к самой себе, разглядывая сквозь слезы надгробия, кресты, памятники, неожиданно поняла как оно заполнялось.
  
  Совсем старые могилы превратились в оплывшие холмы, потом шли просевшие с безымянными деревянными крестами, иногда витыми и кованными могилы следующего поколения, потом с крестами с косой попереченкой следующих, потом с крестами, косой попереченкой и досточкой с датами жизни, потом безымянные пирамидки со звездами, а в одном месте, на самом отшибе, ровные ряды безымянных крестов, потом снова кресты на которых уже были овалы фоток с лицами ушедших, потом появились могилки с оградками, а потом и с камнем в голове с выбитым крестом и датами, потом с камнем с датами, крестом и прикрепленным овалом фотографии и совсем новые с рисунком лица на камне. Если считать по тому, как изменялись могилы и кресты, то кладбищу лет сто, а может и больше. Поняв принцип, стало понятно куда идти. Ноги вымокли, носки начали натирать ноги, комары, мелкая мошка начали все больше раздражать, репеллент уже не помогал. В доме заняла на веранде кресло качалку, забралась с ногами и просто сидела переживая произошедшее снова и снова. Как оказалось, я бродила совсем не много времени, а для меня же кажется прошли несколько часов.
  
   Днем, начались какие-то приготовления. Громила на столе во дворе разделывал куски мяса остро наточенным ножом, нарезая большими кусками, резал помидоры, лук, готовил маринад. Заметив мой интерес, он позвал: - иди сюда, научу тебя одному блюду, может когда в жизни и пригодится, накормить толпу голодных мужиков.
   - В общем так, запомни, готовить надо исходя из того, сколько может съесть один человек, жалко будет потом выбрасывать не съеденное.
   - Рассчитывай на то, что обычный человек может съесть примерно 300 граммов жаренного мяса, а под водочку или коньячок и требуется побольше, граммов пятьсот...
  
   Дальше мне были озвучены азы мариновки мяса и правильного приготовления его на углях. Нет, все это я и раньше знал, но глядя на то, как мелькал нож в его руках, его слова звучали не как скучный рецепт, а как наглядная иллюстрация к таинству приготовления. Кстати, судя по по приготовлениям, сказанному и по количеству мяса, мы ждем гостей, 4-5 человека. Вечером расчеты подтвердились. У нас были в гостях четверо - хирург, анестезиолог, терапевт и главврач местной больнички. Пьянка удалась. Гостям была приготовлена банька, после нее они распаренные и благодушные, укутанные в одни белые простыни, обмотанные вокруг тела на подобие тоги, усажены за стол на веранде. Позвали за стол и меня. Они пили коньяк, вкусно ели мясо, смеялись, шутили, подтрунивали надо мной. Глядя на них мне тоже захотелось попариться, после глотнуть холодненького, так же расслабленно сидеть в простыне, поглощая вкусности.
  
   С выпитым спиртным мужчины раскрепощались, постепенно шутки сменились обсуждением проблем, и предстоящим лечением. Старик прикармливал врачей. Покидали они нас довольные, благодарили за угощение и с обещаниями в следующий раз накормить уже нас чудесным блюдом, которое обещался приготовить хирург. Как он сказал: уж поверьте мне, будет вкусно, я то в мясе толк знаю, столько его под моим ножом перебывало...
  
   Осоловев за столом я начала зевать, и была отправлена спать. Добравшись до кровати и почти засыпая подумала - а вроде не все так и плохо как казалось утром.
   На следующий день повторился утренний ритуал завтрака и дальше я снова была предоставлена сама себе. К обеду ожидался визит еще одного семейства. Приехали трое - мужчина, женщина и их сын, парень, лет семнадцати. С их сынулей я и была отправлена гулять. Сынуля, оглядев меня сверху вниз и снизу вверх, скривился: - да ну, её.
  
   Во как, значит я не нравлюсь. Ну ну. Так что бы с ним такого сделать, чтобы спесь то сбить? О, придумала! Человек состоит как бы из двух частей, наносное социальное и глубинное, природное. Социальное обычно слетает в стрессовых ситуациях, и если его обеспечить человеку, то с него слетает вся шелуха и проявляется истинное лицо. А обеспечить стресс - нужно просто испугать и чем сильнее испуг, тем больше, как мне кажется, обнажается суть человека. А для того, чтобы потом испугать, его надо сначала к себе расположить. А что может лучше всего расположить мальчика к девочке? - конечно же легкая эротическая интрига. Все план готов.
  
   Взрослые ушли в дом, от нас отгородились закрытыми дверями. Мы остались в комнате одни.
   - Тебя как звать то?
   - Олег.
   - А чего я тебе так не понравилась?
   - Ничего.
   - Скучный ты. А ты так можешь? , и после этих слов выгнулась в мостик, потом перетекла на шпагат, потом на шпагате развернулась в горизонтальный и потом завела ноги за плечи.
  
  Полусидя на полу с заведенными за плечи ногами снизу вверх смотрела на него. Он же завороженно смотрел на на меня, его взгляд гулял по моему телу, но все чаще устремлялся к лобку, где натянувшиеся шорты прикрывали промежность, но анатомию, что под ними можно было не сильно домысливать.
   - Ух ты! Здорово! Не, я так не сумею.
   - А тебе сколько лет? А ты где учишься?
   - Семнадцать, в следующем году буду в институт поступать.
   Так словом, за слово я разговорила его. Что же, контакт налажен.
   - Взрослые еще долго будут разговаривать, пойдем, я тебе интересные места в округе покажу.
  
   Мы пошли. Болтая обо всем и ни о чем, я его довела до кладбища, которое нашла, когда бродила по окрестностям. Страха уже не было. Вспомнилось, как давным давно, когда еще был парнем и учился в институте мне снились умершие родители, мама. Мне снилось, что я очень устал, я плачу, и меня мама гладит по голове и говорит, утешая меня, не плачь, все это не стоит переживаний. И так мне становится хорошо после этого, так и хочется остаться рядом с ней, вытянуться на ее ложе и никуда не уходить. Но мама не позволяла, говорила, что мол рано тебе еще и выталкивала с ласковой, грустной улыбкой. Я просыпался с щемящей болью в сердце. А однажды я не захотел от нее уходить. Она отталкивала, прогоняла, я не хотел покидать её. И тогда она изменилась, ее облик стал страшен, потом она меня схватила за шкирку, встряхнула как котенка и отвесив пинка под зад, выкинула меня, и страшный голос в пустоте произнес, рано тебе еще.
  
  После этого я тогда проснулся в холодном поту, и долго пытался перевести дух, унять бешено стучащее сердце. Утром было больно вставать, на ягодице был большущий синячище. Потом сны сошли на нет.
  
   Я вела Олега за руку, по кладбищу, и чем дальше мы заходили, тем робее он становился. Я его специально путала, водила кругами.
  
   - Всё, стой, мы пришли. Закрой глаза., сейчас что-то покажу. Он послушно закрыл глаза, я же быстро и тихо отбежала на несколько шагов и спряталась среди венков и могил. Он немного постоял, открыл глаза, покрутил головой в поисках меня. Не увидел. Позвал. Сначала негромко окликая, а через некоторое время уже крича.
  
  Круги, что я плела среди могил, ведя его за руку, оказались для него путанными, он пытался найти дорогу обратно, но не находил. В испуге он начал метаться как я раннее, ища выход. Побежал, куда глаза глядят, перепрыгивая через холмики могил. Я незаметно следовала за ним. Через пару минут бега, куда глаза глядят, он вдруг споткнулся, упал и растянулся на земле. Попытался вскочить, но поврежденная нога не позволила ему это сделать. Он сел на землю и расплакался. Через несколько минут я подошла к нему, присела перед ним на корточки, и, заглядывая в лицо, спросила:
   - Страшно? И вовсе ты еще не взрослый. Пойдем. Чего испугался, уже и в кустики нельзя отойти на секундочку.
  
   Что было на его лице, в его глазах больше сказать не могу, то ли обида на меня, то ли облегчение. Обратно возвращались уже взявшись за руки. Сначала, когда я его выводила он крепко держался за меня, но чем ближе мы подходили к дому, тем неувереннее стал его хват, а потом он вовсе отпустил мою руку и даже спрятал свои руки в карманы. То ли стеснялся своего страха то ли того, что увидят нас взявшихся за руки взрослые, а может и то и другое.
  
   Пришли мы, когда взрослые уже заканчивали обсуждать свои дела и ужинали на веранде. Я не стала оставаться с ними в комнате, поднялась на верх. Я лежала на постели, смотрела на потолок и думала, насколько же слаб человек. И еще вспоминала, показался ли мне или нет мелькнувший во время беготни через могилки полупрозрачный силуэт, грозящий нам кулаком.
  
   Незаметно я задремала. Потом, вдруг проснулась, разбуженная чем-то посреди ночи. Сколько не прислушивалась не могла понять чем. Спать уже не хотелось, встала, пошла вниз. Внизу в комнате горел камин и напротив него в кресле сидел старик, глядел как всегда в огонь и о чем-то размышлял. Заметив меня он позвал: - что не спится? И мне тоже. Посидишь со мной?
   - Вот так живешь, живешь, думаешь что вечен, а потом болезнь припрет и всё.
   - Вот скажи мне, зачем мы живем? Для денег? Для власти? С собой всего не унесешь на тот свет. Всё суета. Вот сижу я и думаю, для чего?
   - Ты то сама для чего живешь?
   - Не знаю, - отвечала я.
  
   А и в правду, зачем? Первую жизнь прожила не заметив, потом Александра попросила, вторую жизнь живу. А зачем? Ведь ее матери больше нет. Чем я занимаюсь? Ничем. Однообразие дней разбавляют маленькие события когда приходится кого-то наказать, за их проступки. И мне пришла в голову мысль: а почему я до сих пор не разобралась с теми, кто виноват в смертях моей первой жизни? Почему они то живут как жили без наказания? Надо исправлять.
  
  
  Глава 18. 'Мертвая рука'
   Возвращение было будничным и немного утомительным. Ожидание, взлет, полет, посадка. Снова школа, снова будни. На выходных решила начать поиски.
  
   В понедельник после школы разыскал гараж, где работал мой отец. Гараж находился на огороженной бетонным забором территории. Вход на территорию осуществлялся через дверь, вырезанную в больших металлических воротах. За воротами стояли шлагбаум и будка собаки. Вроде бы проникнуть нельзя, но с другой стороны, все легко и просто. Собаку каждый проходящий старался приласкать или в обеденное время угостить чем-нибудь вкусненьким. В рабочие часы проходящих было много, ни на кого эта здоровенная псина не лаяла, всех встречала и провожала виляя радостно хвостом и старательно обнюхивая руки. Но, думаю, ночью она все-таки была на страже. Значит остается миновать только препятствие в виде сторожа при шлагбауме. Хорошо быть школьницей! Никаких подозрений к тебе. В общем пользуясь этим я прошла, сказав, что я по школьному поручению написать про профессии работников гаража.
  
  Мелкий рост, большие круглые очки, два хвостика на голове с большими белыми бантами, блокнот в руках, и фраза выданная сторожу, при которой слова перемежались явным вдохом воздуха и поджимание губ, для создания серьезности момента все это привело к умилению сторожа и легкодоступности прохода на закрытую территорию.
  
  Гараж был разделен на две части. Одна - это кирпичная пристройка управление, диспетчерской, каких-то вспомогательных служб, вторая - огромное помещение самого гаража. Внутри гаража пахло пахло железом, машинным маслом, из разных мест слышался железный перестук, но стоило перейти через порог ведущего в управление, как все звуки пропали с закрытой дверью, будто отрезанные ножам. В длинном коридоре располагались по одну сторону несколько дверей, по другую сторону стенды с какими-то листами, и недалеко от входа стена почета: стенд с фотографиями работников.
  
  Помню, когда я был маленьким, отец как-то брал меня на работу. В садике была эпидемия какая-то, вроде краснухи и всех распустили по домам. Родителям пришлось брать меня на работу с собой. Отец проводя меня этим коридором остановился перед стендом, поднял на руки и показывая на стену спросил: ну, кого-нибудь узнаешь? На стенде я увидел его фотографию и показывая на нее маленькой рукой звонко воскликнул - вот папка! Да, это я, с гордостью сказал он. Сейчас же на этом месте было пустое место, выделяющееся светлым пятном на фоне потемневшего от со временем бумажного фона стенда.
  
   Стало грустно, сами собой покатились слезы, горло перехватил спазм, мешающий вздохнуть. В конце коридора была металлическая лестница, ведущая на второй этаж, а под ней дверь в туалеты. Умывшись и успокоившись, перед зеркалом снова натянув на свою мордашку детскую серьезность, пошла в цех наводить справки.
  
   В цеху было пусто, немного побродив по безлюдному цеху между машин, стоящих в разной степени разобранности, услышала голоса в стороне, где была раздевалка бытовка работников. В бытовке были несколько слесарей, механиков к которым я и обратился со своей историей о том, что я по поручению школы чтобы собрать рассказы о лучших работниках и их профессиях. Было послеобеденное время и работяги еще не очнувшись от послеобеденной лени играли в домино, забивали козла, так сказать. Слегка пахло спиртным. Моя речь на фоне общей расслабленности была воспринята благосклонно. Мужики начали вслух перебирать о ком бы рассказать, избегая рассказа о себе.
  
   - А у вас там стенд в коридоре есть, написано на нем 'Лучшие работники', может расскажите о них?
  
   Эта идея была воспринята с энтузиазмом. Через какое-то время, старательно пытаясь записывать, спросила:
   - У вас там на стенде пустое место есть, там фотка раньше была, а почему сняли? Кто-то провинился?
  
   Мужики посуровели, нахмурились, сразу видно что им тема была не приятна.
   - Нет, не провинился. Тут понимаешь, дело в том, что, как бы это сказать, Ну в общем нет больше того человека. Хороший мужик был. Ну, в общем умер он.
  
   Хороший мужик был. Правильный. И слесарь-механик и сварщик был хороший. Воон и с мастером спорил, когда тот был не прав. Эх.
  
   Говоривший словно обрубая речь махнул рукой.
   - А что случилось то?
   - Да, ... Несчастный случай.
  
   Слово за слово, в итоге сложилась следующая картина: отец часто отстаивая свою правоту мог любого обложить матом, невзирая на чины и регалии, отстаивать правду. Многим это не нравилось. Мешал выносить из гаража якобы плохо лежащие железки, нужные на огородах и гаражах, осуждал трудоустройство и последующее покровительство по родственному и т.д. и т.п.
  
   Слушая я вспоминал то, как отец после работы ярился на кухне, придя с работы. Последний его гнев был на бригадира, который хотел устроить в гараж своего племянника, которого выгнали за прогулы и пьяные загулы из института, мол бригада поможет парню найти свою правильную дорогу, мужики научат парня уму разуму. Вроде бы мысли правильные, по молодости оступился, кому как не умудренным жизнью поддержать и направить, но с другой стороны парень оказался с гнильцой и всячески пытался отлынивать от работы и начал воровать и продавать инструмент из гаража, тратя деньги на бутылку. Чем дело закончилось не знаю, но чем больше слушала, тем больше укреплялась в мысли, что пути моего отца и его пересеклись. Хочешь найти виновного, пойми кому выгодно. Выгодно было только этому парню - его поставили на должность моего отца, фактически повысив, раньше то он был как ученик, а теперь как специалист. Как на него не жаловались, как он не портил всё своими кривыми руками, да ещё и с пьяного глаза, он постоянно выходил сухим из воды из любых ситуаций и все обвинения всегда оборачивались против того, кто их выдвигал, а кроме того, он оказался в гараже единственным сварщиком.
  
   Любит выпить? Кривые руки? Окружающие не ставят его ни во что? Значит на любую ошибку с его стороны даже оглядываться не будут. Смертельную ошибку.
  
   Завершив расспросы, и собираясь уже уходить я вспомнила вдруг химию и ТБ, мгновенно созрел план.
  
   - Спасибо вам, за ваши разъяснения по профессиям. Пойду делать доклад. С умным видом сказала я, поправляя пальцем дужку очков. Эта картинка развеселила мужиков, они заулыбались.
   - Ой, а у вас можно педальку велосипеда починить? А то она сломалась, а мне кататься теперь не на чем.
   - Конечно же можно, приноси, сделаем, неслось со всех сторон.
  
   Дома достав с балкона велосипед молотком отломил ось педали от ее рычага. Обновила солидол на цепи. В пятницу, положив в пакет отломанную педаль и бутылку водки из ларька, покатила велосипед в сторону гаража. Пройти проходную получилось без проблем, меня узнали, и взмахом руки послали куда-то вглубь гаража. Я разыскала нужного мне парня и рассказала, что мне сказали в прошлый мой приход обратиться к нему с моей бедой. Сначала он кривился, не хотел браться за работу, но после моих слов он с энтузиазмом приступил.
  
   Слова были простые: дяденька, вы не переживайте, я уже не маленькая, у меня булькает чем вас поблагодарить.
  
   Он по быстрому распустил шланги, лихо, не глядя подключил их к редуктору кислородного баллона, что взял так же не рассматривая с полки где лежали еще несколько. Когда он начал варить я отошла к стеллажам и стала рассматривать содержимое, осторожно беря пальчиками железки. Через несколько минут он мне сварил сломанную ось к плечу педали.
  
   Ой спасибо! Передала ему пакет с бутылкой и мы довольные друг другом разошлись в стороны.
  
   А через несколько дней в гараже были похороны. Взорвался кислородный баллон этого горе-сварщика и он погиб. А все потому, что нужно смотреть что прикручиваешь к кислородному баллону. Пока я рассматривала полку с редукторами, штуцер одного из них мазнула пальцем с солидолом с велосипедной цепи. А кислород и солидол не совместимы.
  
   На его похоронах я стояла в стороне и смотрела и с удовлетворением смотрела на процесс. Его могила и могила моих родителей оказались недалеко друг от друга. Символично.
  
   Следующие на очереди были те, кто отправил меня в полет в окно в общаге института. Искать ничего не пришлось, я помню, где все произошло и тех кто дрался. Вот только не знаю причин и того кто виноват.
  
   Одно из преимуществ девушек это то, что они используют макияж. Макияж в умелых руках страшная сила, можно года с лица убрать, к чему стремятся в возрасте, но можно и накинуть. Перед зеркалом просидела, наверное час, добиваясь необходимого. Рисовал морщинки в уголках глаз, в уголках губ, выделил тоном губные складки, нарисовал морщинки шеи, добавил темного тона под глаза, вроде и не много, а года сразу же прибавились. Кстати, замечали ли вы, что на проходных вахтеры, охрана, постовые, сторожа строже относятся к мужчинам, а женщин порой просто не замечают. Тем и воспользуюсь. В сумку бросил учебники и вперед в общагу.
  
  Перед общагой для образа учебники вынул из сумки и понес в руках. В получившемся образе сосредоточенной хмурой студентки мелкого роста с учебниками комендант общежития меня даже не тормознул. Поднялась на знакомый этаж, постучалась в дверь. Открыли. О! знакомые все лица - мои бывшие однокурсники. Мы стояли в дверях какое-то время молча, разглядывая друг друга.
  
   - Тебе кого?
   - Я в гости к вашему соседу. Мы с ним познакомились давным давно, да вот только сейчас я в гости к нему решила приехать. Давно он что-то не звонил, может обиделся на что.
  
   Он посмотрел на меня, помолчал, и наконец выдал:
   - Ну проходи, ребята сейчас подтянутся.
  
   Я прошел в комнату. Как же все было знакомо. В небольшой комнате вдоль стен стояли пять кроватей, оставляя небольшой проход между ними в углу стоял рассохшийся стол, с пятнистой столешницей, прожженной сигаретами не одного поколения студентов, дверца встроенного шкафа-кладовки висела на одной петле, на кроватях валялись различный вещи, а на одной из них, в дальнем углу, спал кто-то крупный, укрывшись с головой.
  
  В комнате стоял привычный еще с армейских времен устойчивый запах, в котором смешались вонь грязных вещей, табачный дым, вонь человеческого пота, и запах сушеного хлеба. На столе стояли давно не мытые кружки, открытая консервная банка, по столешнице рассыпаны крошки чего-то, вероятно сахара и хлеба. В общем все как обычно, быт, уют для студента вторичен.
   - Чай будешь? Правда к чаю нет ничего.
   - Буду.
   Пока он разогревал чай молчали.
   - Тут вот какое дело, нету того, кто тебе нужен.
   - Ой, а где он? Уехал? Отчислили?
   - Нет, он умер.
   - Как?! Он же еще молодой!
   - Да вот так.
  
   На кровати зашевелилось тело, одеяло было откинуто, и из-под него появились две головы. Парня и девчонки. Мда, ошибочка вышла. На кровати было не одно крупное, а два мелких. Девчонка, подхватила разговор:
  
   - Ага, как же! Умер! - и с чувством чуть ли не восторга, наслаждения, получить новые уши для старого события, начала описывать события той роковой для меня ночи. Рассказывая, энергично сопровождала слова жестами и даже не обратила внимания на одеяло, что перестало ее прикрывать, открывая всем доступ к осмотру ее голой груди. Тело, лежащее рядом, пьяно мычало, периодически попадая в такт её толчок в бок и возгласам ну скажи же!'. Как же все оказалось банально и грустно.
  
  На новый год одна студентка не поехала домой в свой поселок, как ждали того родители, а сказав что будут праздновать с друзьями, осталась в общаге в городе. Вот только причина была вовсе не праздник. Ей нужен был аборт. Желая сделать дочке сюрприз, к ней приехали ее родители с баулами домашних продуктов, а вот только добрые соседки то и открыли им глазки. И то, с кем она и сколько раз, и то где теперь её искать. Папа же пошел разбираться с кавалером, ну и слово за слово они сцепились, будучи оба под градусом. Ну, а финал известен - мой короткий полет в окно. А далее просто. Драка мгновенно прекратилась, кавалер немного надавил на папу, мол это ты виноват, но если претензии про дочку снимаются, то все будут свидетельствовать о несчастном случае, на чем все и сошлись, никому неприятности были не нужны. Единственное, что вытребовал папаша, так это свадьбу. Кавалер не стал упорствовать, да и девочка была хорошая, а вскоре она снова забеременела, но уже официально, законно, и УЗИ показала двойню. Так что получается смерть одного объединила в семью двух других и дала еще две новых жизни. Что тяжелее на весах моего суда? Пока не знаю. Размышляя об этом, брела домой, шаркая по асфальту ногами, не зная что решить.
  
  Проходя двор, оглянулась на детишек, игравших на горке. Их веселый радостный щебет, визг, смех вынес вердикт моим мыслям - нужно всех простить, - я умер от несчастного случая, пусть даже если это было и не так.
  
  
  Глава 19. Уровни
   Прошло несколько дней после последних похорон. Впечатления, эмоции потускнели, целей нет. Все вернулось на круг школа-тренировки-ларек-дом. Скучно. Я даже порадовался приходу Кабана, значит намечается хоть какое-то разнообразие в жизни. В знакомом особняке было тихо. Хозяин как всегда сидел у камина и о чем-то думал. Жестом предложил сесть в кресло рядом. Мы сидели, разглядывали друг друга, и молчали. Дядька-то с последней нашей встречи сдал. Похудел, начал горбиться еще больше, добавилось морщин на лице, усилились мешки под глазами.
  
   - Зачем ты убила его? - наконец разорвал он тишину, - что тебе сделал несчастный слесарь?
   - Вы о чем? Никого я не трогала.
   - Не ври, - как-то устало продолжил он, - я не знаю, что он тебе сделал, но это ты его отправила в могилу. Понимаешь, мы живем в мире людей. Они общаются, делают что-то, это что-то не проходит незаметно, обязательно остается след. Практически все тайны раскрываются, если не сейчас, так позже. А порой и не нужно ничего раскрывать, и так все становится понятным. Мне вот понятно, что это ты устроила взрыв в мастерской, хотя бы по тому, что ты сначала в ней появилась дважды, а потом один из тех с кем ты общалась погиб, а потом тебя заметили на его похоронах и при этом совсем не скорбящей, можно даже сказать наоборот, иначе как-то трактовать улыбку на лице трудно.
  
   Я молчала. Сказать было в ответ нечего.
   -Александра, - продолжил он, - я прожил достаточно лет и думал, что разбираюсь в людях. Но тебя я понять порой не могу. Когда ты обратилась ко мне, я думал все просто, сейчас думаю иначе. Ты заинтересовала меня. За тобой интересно наблюдать. Развевает скуку. Так вот, чтобы у меня была возможность мне и дальше развлекаться, то подумай о следующем: почему в твоих действиях всего один уровень?
   - Не спорю, мозги у тебя есть, но скажи мне почему так примитивно действуешь?
   - В смысле? - оторопел я.
   - Ну как это в смысле, все просто, ты задумала и ты тут же исполнила. Тебя очень просто найти. Стоит посмотреть на результат, подумать, кому может он быть выгоден из тех, кто был в это время неподалеку от произошедшего и хоть как-то косвенно мог быть причастным к случившемуся, и все становится понятным.
   - Никто ничего не докажет.
   - А и доказывать то не надо. Есть люди которым достаточно показать проблему и показать того кто в ней виноват, этого будет достаточно. Ты взрослеешь. Ты с этим еще столкнешься, обязательно столкнешься. Хотя судя по тому, как часто ты была в больнице в последнее время, ты это уже прочувствовала на своей шкуре.
   - И что?
   - Подумай-ка над тем, что схемы могут быть и многоуровневыми, целее будешь.
   - Это как?
   - Если уж тебе так не хочется жить спокойной жизнью обывателя, и все время хочется что-то сотворить людям какую-нибудь гадость, то попробуй делать это руками других людей. Вот возьмем этого слесаря. Допускаю что он тебе что-то сделал, чего ты вынести спокойно не смогла. Допускаю. В ответ ты его убила. Но поверь, наказать-то человека можно было не доведя до крайности, ведь жизнь-то можно сделать ему адом и тогда человек сам в петлю полезет. Ситуации-то разные бывают.
   - Например?
   - Например? Ну вот смотри, предположим живет один молодой человек, у него есть всё, любимая работа, любящая жена, достаток. Понимаешь?
   - Да.
   - А теперь убери у него работу, жена, и достаток и все это не в один раз, а нудно растянуто во времени, и что у него останется? Ни-че-го. Будет стресс, а он копится, человеку жизнь кажется сплошным испытанием, а порой и адом. Ты замечала, что когда чего-то достигаешь, то у тебя радость на душе? Каждое приобретение как рубеж, который показывает чего ты добился за годы. Порой люди задумываются о прожитом и тогда эти метки им служат показателем их достижений. А если эти метки, эти достижения разрушить, убрать, то получается что человек как бы откатывается назад, и создается у него впечатление, что он годы жил зря. От такого слабые ломаются быстро, сильные терпят. Но это уже не жизнь, а существование и многие быстро спиваются, а там и могила в конце. Подумай над этим. Результат по сравнению с твоими действиями тот же, только тебя не обвинят в этом.
  
   В ответ я молчал, обдумывая сказанное. А ведь действительно, все мои планы были типичными одноуровневыми действиями по схеме нажал на кнопку, получил результат.
  
   - Что, задумалась? Кхе, кхе, вот-вот, подумай. А чтобы интереснее было думать и не в пустую, то вот тебе нехороший человечек, вот на нем и тренируйся.
  
   После этих слов мне на колени упал конверт с фотографией и данными.
   Я посмотрел на дядьку, пытаясь понять, что это такое было сейчас.
   Мой внимательный взгляд вызвал только усмешку: - но, но, даже и не думай попробовать тренироваться на мне, мала еще.
   - Да, вот. Кхе, кхе. Мала. Тебе расти еще и расти. На съешь плюшку, для роста, она вкууусная. И иди. Маленьким в это время уже пора идти спать, вот и иди, кхе, кхе.
  
   Всю дорогу назад я смотрела на вечерний город, на мелькающие за окном фонари и окна домов. Ни одной путной мысли в голове не было. С одной стороны обо мне проявляли некую заботу, с другой стороны эта забота пугала. Утро вечера мудренее, разберемся.
  
   Дома, лежа на диване и уткнувшись в телевизор, я все прокручивал в голове сегодняшний вечер. На экране мелькали кадры новой юмористической передачи 'Обана угол шоу', некоторые ее сценки вызывали улыбку, но все же все мысли были где-то далеко от телевизора. Многое было непонятно. Например то, почему водитель подъехав к дому, привычно сказал приехали, а потом обернулся через плечо и сказал, что мне просили передать, чтобы я сильно не затягивала с делом, желательно все закончить за месяц и бросил мне на колени пачку денег. Почему это было не было сделано еще в особняке, почему деньги передал мне не сам старик, почему он это сделал через водителя? Человек на фото тоже вызывал вопросы. Почему надо было ему создавать проблемы? Он же мне ничего не сделал. Мне сказали, что он нехороший человек. А так ли это? Какие критерии можно применять для того, чтобы определять хороший человек или плохой? Вот, например, если у человека есть дети, любящая жена, на работе он заслуженно очень уважаемый человек, то это хороший человек? Вроде бы да. А если к этому добавить, что дома он подвыпив вечером избил своих детей армейским ремнем, воспитывая их, так, что по телу синяки в виде звезды? То он становится плохим человеком? А его дети жертвы? Что пересилит: то что на виду или то что скрыто от людских глаз? А если он избил детей за то, что они издевались над кошкой, убили её и играли ее тушкой в футбол? То он из плохого становится поборником добра и светочем педагогики? Как же быть? Как определить границу между добром и злом? Не знаю. Может правы попы и безгрешных нет, все виновны? Когда-то, когда еще был в армии, в одной из книг что тогда брал в библиотеке, я прочитал про крестовые походы тринадцатого века, и меня поразила фраза аббата Арнольда Амальриха 'Убивайте всех, Господь узнает своих'. Невиновных нет? Похоже что так. Шоу закончилось, начался ночной сериал про Каттани. Глядя на экран вдруг осознал, что показываемое очень знакомо: один человек отдавал приказ другому, второй передавал приказ и деньги третьему. Все очень просто, человек отдающий приказы должен дистанцироваться от исполнителя еще одним уровнем исполнителей. Так вот о чем мне говорили в особняке и почему именно водитель, а не хозяин дома озвучил желательные сроки и дал мне денег на расходы. Это было последнее что помню осмыслено, потом я просто уснул под бормотание телевизора.
  
   Прежде чем что-то планировать и делать, нужно было раздобыть побольше информации о будущей жертве и нужно найти исполнителей.
  
   Утро ноября напомнило о себе привычным звоном будильника, начинался еще один нудный скучный день, сначала в школу, потом хотела сбегать на тренировку. В школе ничего нового, скукота. Еле дождалась окончания уроков. А вот на тренировке меня ожидал неприятный сюрприз.
  
  После занятий тренерша попросила меня зайти к ней в кабинет. В тренерской Алла Львовна сидя на диванчике хмуро рассматривала меня какое-то время, потом сказала: Александра, девочки мне всё рассказали что произошло. Про моего бывшего мужа, про ваш спор, про фотографии. Догадываюсь, что и наши деньги из дома он утащил для тебя, когда ты его начала шантажировать. Скажи мне, за что ты разрушила нашу жизнь? Зачем?
  
   Я стоял и не знал что ответить. А ведь действительно, с чего-то же все началось же.
   - Он лапал девочек на тренировках. Вы видели и вам было все равно. Я не считаю, что на такое нужно закрывать глаза. Вы оба были не правы и оба наказаны.
  
   После этих слов наступила тишина. Она смотрела ошарашенно на меня и не могла ничего сказать.
   - Это всё? И за это ты пустила чужие жизни под откос? - тихо начала она, -Ты чудовище!!! Все было совсем не так!!! Ты не правильно все поняла!!! , - сорвалась она на крик. Она вскочила и кричала мне в лицо.
  
   - Как ты можешь судить других, если сама ничего из себя не представляешь, ты никто и звать тебя никак!!!
   - Я...
   - Заткнись! - закричала Алла, и вдруг моё лицо обожгла пощечина.
   Я молча схватилась за щеку. Удар был не слабый, в голове будто взорвался маленький взрыв, в ушах зазвенело.
  
   - В общем так, - вдруг успокоилась она, - больше сюда не приходи. В нашем спортзале таким как ты не место. Всё, пошла вон, гадина.
  
   В ушах звенело, щека пылала огнем, обида обжигала душу. Прав был старик, слишком легко меня назначить виновной людям в своих бедах. Нужен был еще один уровень исполнителей, нужно всё делать чужими руками. Тогда никто не сможет на меня так орать и бить по лицу как сейчас.
  
   Следующие дни было пусто на душе, почему-то не было вообще никаких эмоций, какое-то полное безразличие ко всему, звон в ушах почему не проходил. После школы бесцельно бродила по округе разглядывая людей. Постепенно тиски обиды меня отпустили. Осталась решимость что-то сделать. Так, включаем мозги, задача - требуется несколько человек, что были бы согласны выполнять мои просьбы-поручения. Второе, они должны как-то зависеть от меня, в то же время им было бы не выгодно меня сдавать в случае чего. Заказ старика пока в сторону, сначала отомщу за пощёчины в тренерской. Так, стоп, единичная физическая расправа не выход, вспомним, что мне было сказано - можно процесс растянуть и человек сам себе отравит жизнь.
  
   По исполнителям пока не густо, Кабан и его жена Анжела пока у меня. Ну ничего, справимся. Так, что там мне говорили? У людей есть метки, что характеризуют прогресс в жизни, в становлении человека. К чему обычно стремится каждый человек? Квартира, машина, карьера, семья, деньги, дача.
  
   Что есть у нашей тренерши? Не густо, на сколько я помню. Первое, это работа, второе, квартира. Семьи у неё, благодаря мне, нет, и, на сколько я помню, машины, дачи тоже нет, из друзей только коллеги. Не густо, жаль. Так, думаем дальше, напрямую воздействовать нельзя, нужно опосредованное воздействие, значит нужен еще кто-то. О, идея. Кажется придумал, получается следующая цепочка - тренерша ныне молодая, холостая - это раз, нужно найти бедолагу, который с ней знаком, надавить на него - это два, он будет играть в любовь с ней и дополнительно будет создавать проблемы - это три.
  
   Типаж Сережи, бывшего мужа тренерши, я помню, будем на основе этого искать спортивного молодого человека, который бы ей подошел. Вот и первое задание на неделю Анжеле - отправила её по всем спортзалам города, посмотреть, нет ли у них смазливого спортивного молодого человека, если есть, то составить список адресов залов и описание, а ещё лучше познакомиться. Уговорить оказалось просто, напомнила о том, кого видела у нее в шкафу, и о том, что знаю где этот человек живет, и о том, что мне будет просто организовать разговор Анжелиного любовника с Толиком, но этого же может и не быть, если Анжела не будет против выполнить мою маленькую просьбу - всего лишь сходить в спортзалы и посмотреть на молодых людей. Да и ей будет полезно, а то сидит сиднем дома, а так фигуру подтянет и станет еще больше красивой.
  
  Сначала Анжела пыталась плакать, потом злиться, но в конце концов она согласилась. В конце неделе у меня был список с четырьмя адресами залов и именами, телефонами интересных молодых людей, с которыми познакомилась Анжела и которые могли бы понравится моей тренерши. Далее объяснила Кабану его роль, он поржал, и согласился.
  
  Выдумывать велосипед не пришлось, представление уже было, можно сказать отрепетирована, осталось воплотить её в жизнь еще четыре раза. Анжела звонила молодым людям, приглашала на маленькое свидание, адресом выбрали пустующую пока квартиру Гуся, через несколько минут встречи должен был прийти Кабан и гость прятался в шкаф. Потом Толик якобы случайно подходил к шкафу, приоткрывал его под каким-либо поводом, так чтобы сидящий мог оценить не детские габариты Толика, потом отходил, якобы отвлекшись на зов Анжелы, громко говорил про братву, стрелку, в которой надо урыть всех, мол и стволы уже приготовлены, потом уйти, якобы за сигаретами сказав, что сейчас вернется. А далее всё: Кабан стоял на площадке и дожидался, пока из квартиры, спешно одеваясь выскочит неудачник. Толик его принимал ударом и отвозил поговорить в гараж и разыгрывал там роль ревнивого мужа.
  
  Спектакль сыграли четыре раза. Все четверо парней чувствовали перед Кабаном вину за попытку наставить рога, и страх. Попытка соблазнить чужую жену осуждается обществом, а попытка нарушить социальные табу, и тем более, когда тебя ловят на такой попытке ставит жертву ситуацию, когда она сама оглушена страхом того, что поймали на горячем, а страх парализует волю, можно диктовать жертве свои условия, она зачастую на все согласится, возьмет на себя добровольно диктуемые обязательства, лишь бы выйти из зоны дискомфорта. Вот и эта четверка попала в те же ловушки социального воспитания и пошли на сотрудничество. Кабан им ставил задание - если ты такой любвеобильный, то вот тебе тетка, ее и соблазняй, влюбляй в себя. А не сможешь, то будешь наказан, попадешь на косарь зелени.
  
  Толик повеселился всласть. Ему понравилась его роль. Вечером же мы втроем на квартире у Кабана и Анжелы отметили удачный день. Анжела уже на третьем спектакле вошла во вкус и сейчас, уже, как казалось, и не помнила, что на нее я сначала надавила, чтобы она пошла искать своих жертв. Всем четверым было выдано задание познакомиться с Аллочкой, попытаться пригласить её на свидание и уложить в кровать. Ставку сделали на то, что у кого-то одного да получится. С тем дальше и буду работать.
  
  Первый шаг удался. Аллочка повелась на одного из них. Они стали встречаться. Местом их встреч стала все та же подготовленная квартира Гуся, а бурные ночи почти влюбленных фиксировались камерой. Периодически я ходила за ними, контролируя процесс. Забавно было наблюдать за тем, как они шли вместе, она смеялась какой-то ерунде, которую ей вешали на уши, как он ей дарил букет, а она зарывалась в него лицом, вдыхая аромат цветов, все это было забавно. Забавно то, что их любовь должна была закончиться его предательством. Алла настаивала на том, чтобы интим был только с резинками, она не хотела пока детей. А молодой человек каждый раз перед актом аккуратно их дырявил ногтем. Через две недели тест показал две полоски. С этой вестью помчалась она к молодому человеку, но тот уже получил от Кабана указания на такой случай, и сказал Аллочке, прости прощай, иди делай аборт. И вообще, забудь сюда дорогу.
  
  Оглушенная новостью она со слезами на щеках ушла домой. А через пару дней ей стало не куда приходить. По нашему поручению ухажер снял слепки с ключей Аллы. Когда её не было дома Толик сделал визит к ней. Тщательно закрыл форточки, закрыл вентиляцию, включил утюг, поставил его на гладилку, и открыл газ на кухне, закрыл дверь. Влюбленные такие рассеянные, скажу я вам... А через час в квартире прогремел взрыв бытового газа, с последующим пожаром. Жить в разрешенном стало невозможно.
  
   На работе ее жалели, видя её опухшее от слез лицо, но вскоре жалость сменилась осуждением из-за разразившегося скандала. Кабан передал видеосъемку на кабельное телевидение с просьбой покрутить ночью и хорошо заплатил за показ клубнички. На канале и так ставили клубничку по ночам и на свежее видео они согласились с охотой. Тем более там было на что посмотреть. А в спортшколу на имя директора пришло письмо от 'разгневанного родителя', что мол за такое у вас творится, если ваших тренеров показывают в непристойных сценах в ночных каналах?!!! И указание во сколько это можно посмотреть. А дополнительно еще 'разгневанный родитель' написал и журналистам в одну из желтых газет с указанием адреса прожитивания актрисы по неволе. Что ж, может у мужской половины был бы положительный отклик на всё это, но в образовании работают и женщины, просто так закрыть глаза на такое у дирекции не получилось, Аллочка вылетела с черным билетом с работы. Дома нет, семьи нет, молодой человек предал, работы нет, друзья отвернулись.
  
   А ведь старик был прав, убери метки, разрушь вехи жизненного пути и человек ломается с мыслями, что жизнь прожита зря. Не у каждого хватит сил начать все заново. А я для себя поняла одно, Толик и Анжела в качестве прослойки хорошо, но слишком часто использовать их нельзя. Надо расширять уровни.
  
  
  Глава 20. Мальчики
   Если заниматься всем не только своими руками, то оказывается остается куча свободного времени. Расписала роли для Кабана с Анжелой и оказалось, что особо то далее мое участие и не требуется. Можно взяться и за вторую задачу - узнать что это за нехороший человек мне поручен. В конверте, что мне передали была краткая информация о нем, адрес, фотография. Небольшой коммерсант, гоняет фуры. Ни семьи ни детей, живет практически в своем грузовике. В чем он провинился не понятно. Точек давления вроде бы нет. Что делать, где его искать было непонятно. Ладно, со временем разберемся.
  
   Систематические физические нагрузки, которые я получала в спортшколе, привычка, давали о себе знать. Казалось, что тело, мышцы застоялись, хотелось размяться. В спорт-школу не пустят, остаются спортзалы, что в последнее время начали появляться как грибы. Зачастую это были небольшие полуподвальные, подвальные помещения, куда энтузиасты стаскивали железо, маты, резиновые ленты от транспортеров под дорожки, сами оборудовали тренажеры, в помещениях традиционно ставились зеркальные полотна на стены, а стены напротив зеркал оклеивались фотками, вырезками, ксерокопиями Арнольда, из Конон-Варвара и Командо, Сталоне из Рэмбо и Рокки, Дольф Лунгрен от туда же. Мужские лица с тяжелыми челюстями фотографий смотрели со стен на тягающих железо с хрипом, стонами, истекающим потом людей.
  
  Девушки не частые гости таких мест, но мне было все равно, что там у девушек считается хорошим и плохим, у меня своя волна. На этой волне и решила пойти размяться в зал. Мой гимнастический костюм туда не пойдет, но было бы прикольно появиться в нем там, ловить взгляды. Мужикам проще, надели трико, те кто помоднее, тот натягивал штаны пума, майку алкоголичку и готово. Что же остается мне? А, была не была, пойду в том же. Пумы, майка, адидасы на ноги. Все, я готова. По прикиду я пришлась как родная, а вот по полу - нет.
  
  Пока разминался ловил косые взгляды, попытки разглядывать искоса. Прямых взглядов избегали, но вот через зеркала рассматривали. Особенно мои наклоны и приседания с пустым грифом на плечах. После разминки решил прикинуть, какие упражнения мне будут доступны исходя из того что имеется в наличии в зале.
  
  Анатомия тела была знакома из моей прошлой жизни и учебы в медицинском, все относительно просто. Взяв блокнот и ручку составляла таблицу, в первом столбце группа мышц, во втором перечень упражнений на них, в третьем оборудование то, что есть в тренажерке. В принципе все что нужно было для нормального полного комплекса нашлось. На то как я бродила по залу с блокнотом обратили внимания. Ко мне подошел парень, в момент, когда я отдыхала между подходами, поинтересовался не нужна ли помощь, спросил что я пишу. Разговорились, сказала что знаю анатомию хорошо, вот, составляю программу. Помните, хочешь увлечь человека, разговаривай о том, что ему интересно? Вот разговор о тренировках, об упражнениях, дал мне возможность познакомиться с одним из занимающихся и на следующее занятие мне уже донеслось из угла 'привет', а потом на следующих занятиях я уже там была своей. Появились попытки оказывать мне внимание, в виде помощи поддержать гриф, подстраховать, а то и просто позаниматься недалеко от того место где я и по пялиться в зеркало. Слишком провоцирующие наряды я не носила, но и лиф в зал не одевала. Проступающие горошины сосков на натягивающейся периодически майке как магнитом привлекали взгляды. Я видел это и только ухмылялся.
  
  Дорога из зала домой если идти по людным улицам, огибая парк занимала двадцать пять минут. Если же идти через парк, то можно было путь существенно сократить. Парк был относительно молодой, деревья не успели превратиться в гигантов, прячущих своей кроной немногочисленный вечерний сумрак, но плохо было то, что в последнее время парк запустили, многие фонари вдоль аллей не горели, очищенными от снега были лишь центральные дорожки.
  
  После занятия в крови играли так называемые гормоны радости, эндорфины, день прошел неплохо, на душе было умиротворение и потому дойдя до парка на мелькнувшую идею срезать путь мысленно ответил себе же согласием. Однако через три минуты пути засомневался в своей идее. В голову пришла мысль, что где-то краем уха недавно слышал о нападениях в этом парке на одиноких прохожих. Начала оглядываться, и буквально через десяток шагов увидела как ко мне кто-то бежит.
  
  Блин, кажется влип. А вот хрен вам. Я развернулся и припустил. Вслед я услышал крик с легким акцентом, характерным для жителей гор: - девушка, постой. За горячими горцами и так ходит не добрая слава, особенно обострившиеся в последнее время, а тут один из них, как оказалось еще и бежит ко мне. В сумерках. В безлюдном парке. За мной. Конечно же я, как говорится, собрал руки в ноги и дернул со всех сил от него.
  
  Так мы и бежали по пустому вечернему парку, пока я не подскользнулся, не навернулся на льду и не влетел в сугроб головой. Хорошо, хоть это произошло недалеко от мостика через замершую речку парка, который был ярко освещен единственным фонарем в округе. На этом мостике, куда я дохромала, меня и догнал преследователь. Я стояла судорожно вцепившись одной рукой в перила мостике, стоя практически на одной ноге, пытаясь с травмированной снять нагрузку, и ждал нападения. Однако преследователь не спешил нападать. Он добежал до меня, и выдал:
   - Девушка, подождите. Извините, что я вас напугал, я просто хотел у вас спросить который сейчас час?
  
   Ошарашенно я только и выдал: - и это всё?
   - Да, и всё.
   Блииин, ну что за глупая ситуация. Какого черта спрашивается мы бежали? Теперь вот еще и колено разбила, как теперь пойду?
   - Девятнадцать-тридцать. Всё, я пойду?
   - Спасибо. Девушка, вы ушиблись? Извините меня еще раз. Спасибо.
  
   Он постоял немного, потоптался на месте, было видно, что он что-то еще хочет сказать, но так и не сказал, развернулся и пошел от меня. Похромала и я в свою сторону. Вдруг слышу, меня снова окликают.
   - Девушка, вы разбили ногу из-за меня, разрешите вам помочь и проводить вас до дома.
   Хромать было больно, я согласилась. Так мы и доковыляли ко мне. Заодно и познакомились. Рустам.
  
   Он помог мне подняться по лестнице, довел до двери. Последние метры он меня практически нес на руках. Так и занес в квартиру. Дома бережно дотащил до дивана и так же бережно сгрузил с рук. Рустам перехватил инициативу, и занялся сам моим коленом сам. Аптечка дома была большая, хорошо укомплектована, нашлось всё что необходимо, а у парня оказался неплохой навык оказания первой помощи. Я удивился, спросила, медик что ли? Откуда навыки? Он только засмеялся: - я же мужчина, а наши мужчины умеют не только наносить раны, но и перевязывать их.
  
   Рустам как и я ходил в тот же спортзал. Он меня заприметил, захотел познакомиться, и не нашел другого повода, как догнать и спросить который час. В результате его неуклюжей попытки познакомиться теперь я сижу дома с разбитым коленом.
  
  А еще Рустам начал меня навещать. Он появился на следующий день сияющий на пороге, вручил букет и фрукты. Он был забавный. Удивительно, но коленка зажила быстро, уже через пару дней вообще боли не было. Я понял из разговоров с ним, что в зал он ходит не один, с друзьями. Я привлекла их внимание тем, что хожу в зал где тягают железо. Это выбивалось у них из шаблонного образа девушки, а все что непонятно притягивает мысли, и гоняет их по кругу. Постепенно привычка думать об этом необычном вызывает привыкание, а потом если убрать раздражитель, то у некоторых появляется недоумение той пустотой, которая наступает. Вот и со мной приключился такой же сюжет. Буквально через пару дней я получила приглашение встретиться вне зала, в каком-нибудь кафе. Я согласилась, все одно мальчики платят, удобно порой быть девочкой.
  
   В кафе он был не один. Он познакомил меня со своими друзьями, Тимур и Зия. Забавные они. Наедине Рустам был очень мил, и позволял собой командовать, а вот с друзьями он включал режим 'я мужчина'. После кафе последовали еще встречи, потом поход в кино.
  
   Я сидела на уроках и размышляла, глядя в окно. На уме был Рустам. Я не мог себя понять, вроде он парень как парень, сам не так давно такого же пола был, но почему же тогда, когда мы ехали из кино домой и сидели рядом, хотелось немного повернуться и привалиться к нему спиной, прижаться к его плечу. Он внушал мне своим поведением спокойную уверенность, хотелось почувствовать себя так же. А ещё его отношение ко мне были похожи на то, как себя вел со мной Гусь. А может они одного поля ягоды?
  
  Мою мечтательность заметила учительница и окликнула: - Александра, о чем мечтаешь? О мальчиках? Так еще вроде бы не весна, рано еще. Думай лучше об учебе, Новый год, контрольные близко.
  
   От оклика я вздрогнул, неужели так понятно о чем я думаю? Брр, надо сосредоточиться. Ой! Новый год близится, а я так ничего и не придумал, что делать с мужиком! Надо сосредоточиться!
  
   После уроков на крыльце я увидела Рустама. Он каким-то образом узнал где я учусь и пришел. Он стоял не один. С друзьями. В нашей школе было не очень много его земляков, но сейчас они собрались вместе вокруг Рустама и о чем-то на своем громко обсуждали. Странно. Увидев меня Рустам махнул рукой, позвал и широко радостно улыбнулся. Стоящие рядом замолчали. Я шла под прицелами десятка оценивающих взоров. Бррр. Не очень то комфортно.
  
  Рустам попрощался с компанией, и мы пошли меня провожать домой. Я хотела отдать ему портфель, чтобы он понес, но он сделал вид, что не заметил этого. Хм, ну и ладно. Опять играет перед своими в 'я мужчина гор, мне не положено'. Хм, а почему бы для того, чтобы обидеть того мужика, на которого указал старик, не использовать Рустама, с его 'я мужчина'? Попробовать можно. Самой распространенной ситуацией, когда из мужика можно вить веревки является та, что наступает после близости. Можно что угодно просить. Не факт, что сделают, но если не слишком мужчину затрудняет просимое, то получить это возможно.
  
  Мы пришли ко мне, пока закипал чайник я стояла у окна и задумчиво смотрела в окно, думая, что делать с Рустамом. Он сидел на стуле, смотрел на меня, а потом вдруг встал, подошел, обнял. Объятия продолжились долгим поцелуем, потом он подхватил меня на руки и утащил на кровать. Ничего придумывать и не пришлось. Я только и успела по пути рукой выключить плиту. После мы лежали рядом и улыбались. Пора.
   - Рустам, ты мог бы мне помочь?
   - В чем?
   - Дело в том, что меня обидел один человек. Сильно обидел. Я хочу чтобы его наказали. Можешь помочь?
   - Как?
   - Ну не знаю. Ты же мужчина, придумай что-нибудь.
   - Кто он? Где его искать? Чем он занимается?
   Не одеваясь, голышом пробежалась до стола, вынула фото, данные и притащила Рустаму.
   - Вот он.
  
   Рустам посмотрел на фото, быстро прочитал короткий текст и сказал:
   - Не переживай, мы его накажем и огорчим.
   - Сильно? Нужно чтобы сильно-сильно.
   - Сильно-сильно огорчим, - улыбнулся Рустам, - друзья помогут.
  
   А через пару дней он пришел радостно улыбаясь, закружил меня в комнате в объятьях, и сказал: - всё, я твою просьбу выполнил, тот нехороший человек наказан. Где моё приз?
  
   Ну что может девушка дать в виде приза 'я мужчине'? Только себя. Приз был вручен.
  
   Мужика подстерегли на бензоколонке, наехали на него. Слово за слово началась ругань, потом мордобой. Мужик был один, а противников много. Избили в общем его, переломали ему руки, ноги, а фуру сожгли. Вот так вот. Живешь, живешь, а потом просто кому-то не понравился и всё, приходят мальчики и начинается черная полоса в твоей жизни. Как же не хочется как-нибудь оказаться в подобной ситуации и кому-то не понравиться.
  
   Вечером меня забрала машина, как понимаю, на ковер. В особняке ничего не изменилось, всё так же горел камин, старик всё также сидел возле него, смотрел на него и молчал, разглядывая огонь, как обычно рядом стояло пустое кресло, куда и забралась с ногами. Некоторое время мы сидели и молчали, глядя на огонь. Наконец молчание прервалось:
  
   - Не очень красиво получилось у тебя, Александра. Можно было что-нибудь поизящнее придумать.
   - Человек перестал доставлять проблемы, это конечно хорошо, но зачем фуру сжигать нужно было? Тебе что деньги не нужны? Подумай сама, на какую сумму там товара было. Мда... Неизящно.
   - А с горячими южными парнями зачем связалась? Это тебе может боком в будущем выйти, не стоило оно того, не сможешь ты ими управлять, опыта не хватит.
  
   Я молчал и слушал. Уж больно сцена напоминала распекание любимым дедушкой провинившегося отрока. Вроде проступок небольшой, но укоризны в голосе хватает, и поучений отвешено немеряно.
   - Ну, да ладно, что сделано, то сделано, - завершил он, - просьбы пожелания есть?
   - Вроде нет.
   - Это хорошо, что нет. На будущее, если что-то делаешь, то делай хотя бы так, чтобы тебе выгода какая-нибудь шла. Бескорыстных на земле все меньше становится, пора тебе уже начать зарабатывать побольше, чем ты имеешь. Голова то на плечах зачем тебе дана? Да и будь к людям проще, они к тебе и потянутся. Запомни, чем больше у тебя связей, тем больше возможностей. Сама не сможешь что-то сделать, так связи помогут. Хе-хе, а если еще и подмажешь их, так и вообще хорошо все делается.
   - Не подмажешь, не поедешь, слышала о таком? Вот то то же.
   - А как это делается?
   - Что?
   - Ну подмазывать. Как это делается?
   - Хе, это просто. Посмотри на человека, все мы грешные чего-то хотим, и попробуй на это желаемое слегка намекнуть, он и потянется к тебе. Хе-хе. Хотя бывают и толстокожие, что намеков не понимают. Тогда просто предложи, честно признайся чем ты готова поделиться с ним и что желаешь получить в обмен от него, но так, чтобы не обидеть человека. Понимаешь, все мы люди, все мы что-то желаем, и если не наступать на мозоль гордости, не идти в разрез понятиями чести, если таковые есть, то легко поступаемся с запретами и идем на выгоду.
  
   - Ну вот смотри, к примеру. Есть маленькая такая должность, как секретарь, но загораживает она тебе доступ к большому начальнику, от которого тебе что-то нужно. А ты подружись с ним, и тебе откроются множество секретов. Шоколадка, тортик, коньячок, еще что-нибудь, вроде бы подарок небольшой, к примеру, а в обмен ты можешь узнать и то, когда начальник в хорошем настроении, что он любит, как живет. А то и про семью узнаешь.
  
   - Подумай сама, в сутках 24 часа, из них человек проводит на работе 8 часов, часов 6-8 он спит, еще час другой, на всякую ерунду уходит, поесть, отдых, дорога на работу или домой, остается часов пять, шесть, на семью, а то и меньше. Получается. Что мы общаемся с коллегами по работе больше чем с семьей. Грех не пользоваться информацией, что можно получить от тех кто с этим человеком работает.
   - Ладно, иди, подумай над моими словами. Нужна будешь, позову.
  
   Привычно шофер вез меня домой, за окном мелькали в сумраке вечера деревья, дома, редкие пешеходы. На скорости они превращались в какую-то размытую полосу, все мелькало, взгляду не за что было зацепиться. Да особо и не присматривалась.
  
  В голове снова и снова прокручивал разговор со стариком. Выделилось два момента. Первое, это то, как красиво сложилась для старика ситуация. Ему мешал человек, он просто передал его фото мне, его водитель передал деньги, не зная особенностей задания, получается деньги и фото не связаны, это раз. Два, это то, что я не сама, а через мальчиков доставила мужику кучу неприятностей. Три, это то, что мои мальчики вообще не связаны со стариком. Получается между проблемой и стариком куча промежуточных людей, прослоек, которые в случае чего станут расходным буфером, а в случае существенной опасности для старика, станут теми концами, что обрубают. Красиво. Прав он, надо расширять знакомства, через людей безопаснее все делать. Второй момент, это то, что надо задумываться о выгодах, деньгах. Одной обидой, наказанием сыт не будешь, прав он дважды, нужны деньги.
  
   Рустам то пропадал, то приходил каждый день ко мне. Непонятная тяга к нему развивалась. Хотелось чтобы он был рядом чаще. Что это со мной происходит? Не понимаю. Как там сказал старик, горячий южный парень. Ха, он прав, он такой. А его режим 'я мужчина' оставлял много простора для манипуляций им. Будь женственной, и он из железного превращается в тающее масло.
  
  Желая узнать больше о нем о его народе, чтобы понять чем можно на него воздействовать, пошла искать информацию в библиотеку. На удивление фонд восточной культуры оказался очень обширен и я слегка утонула в обилии информации. Культура востока оставляла женщинам не так уж мало, как казалось, более того, на востоке они часто являются серыми кардиналами, которые, если хватает мозгов, рулят мужчинами. Примеров много, взять, хотя бы персидскую княжну и Стеньку Разина. Хотя там её утопили как МуМу, но этот финиш всего лишь показатель того, что мозгов у неё не хватило. Царица Тамара, Шамаханская царица, Медея, Шахерезада, примеров женщин правителей или просто имеющих сильное влияние на царей получается большой, по сравнению с европейской частью. Восточная культура увлекли меня, мне нравилось читать историю, литературу востока, а идущие на экранах кино индийские фильмы с обилием песен и танцев побудили меня попробовать научиться подобному. Завораживающе красиво изгибаются тела. Чем-то напоминает на танец кобры, а опасная красота завораживает. Ради того, чтобы выучить движения наверное раз двенадцать пересматривала кассету с 'Танцор Диско'.
  
  В качестве своеобразного тренера выбрала моего мрачного соседа, у него я и смотрела видео, ставила на паузу, записывала последовательность движений и пыталась повторить. А он сидел на диване и оценивал, на сколько похоже, пластично, красиво у меня получалось. Наши занятия ему до ужаса нравились, я видела, что у меня что-то начало получаться и результат освоения танца часто проявлялся с появлением бугра у него на штанах.
  
  К новому году я не успела отрепетировать танец, ладно, будет другой случай показать, а потом и получить приз за него. Праздничные каникулы прошли быстро, для меня это был сплошной сексмарафон. Каникулы закончились и после них Рустам уехал. Он был грустный при расставании. Мы стояли на перроне обнявшись, он не хотел разжимать объятия, но время подошло и ему пришлось отпустить меня и он уехал. Как-то пусто стало. В последний день мы говорили. Он рассказывал о войне, идущей уже который год. Мужчины сплотились, а детей, и женщин стараются выслать оттуда, кто куда может. В последнее пару тройку лет количество приезжих со смуглой кожей и гортанным говором в городе увеличилось, теперь я понял в чем была причина. Рустам уехал.
  
  Я всё так же ходила в тренажерку, в школу и домой. На работу в ларек больше не ходила. Хозяин что-то не поладил со смуглыми мальчиками и палатку сожгли. Занятия с железом привели к изменениям и меня любимой. Подъем гантели из-за головы на горизонтальной скамье на выдохе привело к расширению грудной клетки, жим штанги увеличил грудные мышцы, приседания с весом округлили ягодицы и ноги, гантели немного расширили плечи. Из тела ушла излишняя худоба, что была хороша для гимнастики, костлявость тела начала сменяться на округлости. Такой я всё больше себе нравился. Рустаму должно понравится.
  
  Танец с обновлённой мной должен выглядеть еще лучше. Но мысли остались только мыслями. В начале февраля ко мне пришел Зия с неожиданным известием. Рустам погиб. Он не стал проходить в комнату, мы стояли в коридоре. После его слов у меня неожиданно ослабли ноги, я осела мешком на пол, ударившись боком об угол тумбочки. В ушах зазвенело, в глазах начало все расплываться.
  
  Сквозь шум в голове я слышала слова, но смысл понимал урывками. Горы. Куда-то шли. Стрельба. Потери. Зия ушел, я осталась одна и провела в тупом оцепенении какое-то время. Незаметно прошла ночь, а я так и не сомкнула глаз. Механически передвигаясь побрела в школу, отсидела положенное, побрела домой. Дни стали какими-то серыми, ничего не хотелось. Девчонки в классе во всю готовились поздравлять мальчиков в классе, а я была в стороне. Наконец отпустило. Я с удивлением осознал, что жизнь-то продолжается.
  
  Люди приходят и уходят, с этим поделать ничего нельзя. Накопившееся решил сбросить на железо в зале. После перерыва в занятиях увидела изменения в обстановке зала - в одном из углов появилась груша висящая на цепях. Рядом лежали маты, наподобие татами. Теперь стоны, громкий выдох при жиме штанг, чередовались со шлепками, ударами смуглых рук и ног по коже груши. В одну из суббот в конце февраля на одном из занятий ко мне подошел один из тех, кто лупил грушу. Крупный, широкий в кости, с постоянной синевой небритости на лице, и с заросшим шерстью торсом. Больших объемных мышц не было, но по нему можно было составлять анатомический атлас мышечного каркаса.
   - Мое имя Зураб, а как тебя зовут?
   - Александра.
   - Чем вечером занята?
   - Да особо ничем.
   - О, это хорошо, у нас праздник будет, приглашаю тебя.
   - Нет, не пойду.
   - Не отказывайся, такая красавица как ты будет настоящим украшением к столу.
   - Нет.
  
   Он еще постоял возле меня, потом развернулся и ушел.
  
   Дойти до дома мне не удалось. Я ожидая разрешительного сигнала стояла на перекрестке, подъехала машина, открылась дверь. Кто-то толкнул меня в спину, я практически упала в салон. Попыталась встать, не получилось. Я сидела на заднем сиденье зажатая с двух сторон. Блин, кажется влип. Огляделся. Вырываться, дергаться бесполезно, они гораздо массивнее, сильнее меня, только синяков наставят.
  
   - Куда едем? - спросила я.
   - В гости едем.
   Мы выехали за город, проехали все садовые участки и оказались на окраине. Здесь, как доходили слухи, катали спиртное. Остановились.
   - Выходи, красавица. Гостем будешь.
   - Гостей так не приглашают.
   - Ну извини, так получилось.
  
   Сбежать мне удалось только под утро. Я шла по улице садового поселка практически в одних ботинках, синяки и ссадины покрывали мое тело. Ноги не держали, часто спотыкалась и падала. Надо было попросить у кого-нибудь помощи, но домики стояли пустые, не сезон еще. Мне повезло, над одной из крыш из трубы шел дым. Я начала стучать, ломиться в ворота. Собака на цепи зашлась лаем. Открыл дверь дедок, глянул на меня и охнул: - это кто же тебя так?
  
   Я была вымыта, укутана, перевязана, и уложена в постель.
   - У тебя в городе то кому есть о тебе позаботиться?
   Я дала адрес моего мрачного соседа. Дедок ушел, а я выключилась. Когда проснулась рядом на стуле сидел мой сосед.
   - Рассказывай.
  
   С каждым моим словом он мрачнел, хмурился. Вскоре он ушел, вернулся скоро. Он вызвал машину перевезти меня домой. Дома и стены помогают. Дома меня накрыла истерика. А мой сосед меня успокаивал как мог. В конце концов сунул меня под холодный душ, потом налил коньяка, и укутал одеялом. Я уснула. Мой сосед развил бурную деятельность, обзванивал знакомых, рассказывал ситуацию, просил помощи. Вскоре моя квартира наполнилась крепкими парнями. Меня показывали каждому вновь приходящему как флаг для воодушевления на подвиги наказать зарвавшихся. К вечеру глядя на парней во мне выросла уверенность что пойти нужно и мне. Каждое зло должно быть наказано. Мы выехали на пяти машинах, я показывала дорогу. В сумерках быстро окружили дом, вломились на участок. Удары арматур быстро успокоили собак. Жалости не проявляли, громили всё подряд.
  
  Когда я зашла в комнату, на полу сидели пятеро. Троих насильников из них я знала, остальные мне не знакомы. Увидев эту тройку что-то помутилось в сознании, накатила ярость и я кинулся на них с кулаками, отвешивал удары ногами. Ко мне присоединились и остальные. Вскоре эта пятерка представляла из себя еле дышащие тела, а в душе было чувство глубокого удовлетворения.
   - Всё, завершаем, - кто-то крикнул.
  
   Побежали вокруг дома мальчики с канистрами, обливая бензином все подряд. Мы уезжали, а за нами оставался полыхать дом. На обратном пути мы вернулись не ко мне, а в какой-то дом. В зале незнакомый мужик лет сорока-сорока пяти эмоционально двигал речь, окружающие поддерживали некоторые его моменты его речи своим ревом. Собрание было не долгим, напутствием служили слова о том, чтобы помнили, держали язык за зубами. А на следующее утро мне привезли и вручили берцы с белой шнуровкой: - это тебе, сестра.
  
   Днем за мной заехал водила от старика. Я сидела у знакомого камина сжавшись в комочек, а старик смотрел на меня оценивающе, будто решая что со мной сделать.
  
   - Не ожидал я от тебя, Санька, такого. Как жить то теперь думаешь? Не оставят тебя в покое теперь никто.
   - Не знаю.
   - А кто знать то будет? Ладно, уж. В общем так, до окончании школы осталось совсем немного, собирайся, закончишь его в другом месте. Уезжаешь сегодня, со школой я договорюсь. Сейчас, не заезжая домой, едите в аэропорт и улетаете. Вещи, деньги документы я тебе привезу. С братом я свяжусь, всё объясню ему, не переживай.
  
   Я сидела в кресле, пыталась уснуть. Уснуть не получалось, ныли синяки, приходилось вертеться то так, то эдак, стараясь устроится поудобнее, на душе скребли кошки, а в голове вертелась фраза, что слышала в фильме 'Аты-быты шли солдаты' - эх мальчики мальчики, что же вы делаете. А за бортом безмятежно плыли облака. Что им наши тревоги.
  
  
  Глава 21. Новые места
   Место, куда меня привезли оказалось знакомым. Это был тот самый особняк в северном городке в тайге, где мы были на каникулах и где на кладбище я пугала смешного Олега. Некоторое время я был предоставлен сам себе, только изредка охранник помогал делать мне компрессы и перевязки, а через неделю, когда я вернулся с прогулки по лесу, меня ждал в комнате старик, привычно сидевший в кресле и смотрящий на огонь.
  
   - Вернулась? Это хорошо. Ну и устроила же ты проблему. В общем так, вот твое новое свидетельство о рождении, теперь у тебя другая фамилия, под ней пойдешь в местную школу. Старую фамилию пока забудь. Теперь ты Степанова Александра, паспорт получишь на эту фамилию. Возражений нет? Ну и хорошо.
  
   - Завтра тебя отвезут, покажут новую твою школу, класс. Будешь ходить пока в неё, а там видно будет. Да, постарайся вести себя хорошо, в неприятности не влезай, подружись с ребятами. Квартиру тебе сняли, будешь жить пока сама.
  
   - По всем проблемам, вопросам обращайся к Андрею или по этому телефону, - он пододвинул мне карточку с номером.
   - Вот деньги на первое время. Потом тебе ещё передадут, но думаю, ты и сама сможешь их найти.
   Ну вроде всё. Просьбы пожелания есть?
   - Нет.
   - Вот и прекрасно. Вечером я уеду, надеюсь всё у тебя будет прекрасно.
  
   Вечером он улетел. Мне в няньки оставили Андрея. Андрей представлял из себя высокого молодого человека, симпатичного перекаченного амбала, с корочкой красного диплома, но оставшегося невостребованным у государства как специалиста. Андрей считал, что в жизни нужно полагаться только на себя и работать тоже нужно на себя, а не на государство. Он начал свою трудовую стезю охранником складов, потом сопровождал борта с продуктами, потом закончил курсы телохранителей, влип в историю и оказался в результате в бегах далеко от своего родного города. По окончании института он не поехал по распределению в дальнюю деревню, а пошел в охранники. Этот его своевольный поступок закрыл ему карьеру во многие рабочие места государства, за неявку на работу, но частные сферы его брали с охотой.
  
  Крупные габариты, увлечения единоборствами, образование обратили на него внимание у старика и теперь Андрей трудился на его благо как эксорт, прислуга и телохранитель в моменты, когда старик навещал свой дом в северном городке. Все остальное время он был предоставлен сам себе, а теперь вот он стал моей нянькой и моим подручным. Особо он со мной возится был не намерен, вечером прочитал курс о том, что такое хорошо и что такое плохо, в его исполнении это было забавно, показал маршрут как добираться из дома в школу, какими путями, улицами, автобусами, и на этом всё. Сказал, что если возникнут проблемы, то тогда его могу беспокоить, а так особо ему некогда, да и не умеет он с детьми возиться. То что мне было почти шестнадцать все одно ставила меня, по его мнению, в один ряд с детьми.
  
   Первый школьный день пришелся на пятницу и прошел мирно. Мы с Андреем прошли в учительскую, он разыскал мою новую классную, представил меня, и передал ей, как говорится из рук в руки. Мой новый класс был не очень большой, всего шестнадцать человек. Они встретили меня с любопытством и тихим перешептыванием, обмениваясь между собой первыми впечатлением обо мне. Учительница звонким голосом представила меня классу, пожелала успехов и указала на свободное место.
  
  Первая неожиданность была в том, что в классе, среди других учеников был Олег, мой давнишний знакомый. Интересно, а как так получилось что мы одноклассники? Это специально так или случайно?
  
  Он тоже меня узнал, кивнул как старой знакомой, и далее просто молча разглядывал. На первой перемене меня обступили девчонки, забросали вопросами, мальчишки только косили взгляд или тайком разглядывали издалека. После уроков Олег подошел ко мне:
   - Привет. Какими судьбами к нам?
   - Не какими, так получилось.
  
   Поговорить толком не удалось, да и не хотелось, если честно. Разговор не клеился, да и не знаю я о чем с ним говорить. На переменах я стоял у стенки, знакомиться с кем-то не стремился, да и ко мне тоже пока не спешил никто набиваться в друзья, как понимаю, пока присматриваются. Так и прошел день. После уроков решил пройтись по городку. Особо толком разглядеть его не получилось через окна машина, так что пешая прогулка будет в самый раз.
  
  Город был не очень большой. Зима его ещё вовсю держала в своих объятиях, на улицах был гололед и сугробы. Редкие прохожие кутались в небогатые одежки, шубы, на некоторых были рабочие телогрейки. Прошлась, в общем город как город, шаблонная застройка пятиэтажками вдоль центральной улицы, пустыри на окраинах. В центре опрятно, на окраине нищета и серость. Фасады домов окрашивались только те, что выходили на центральную улицу. Во всех остальных местах стены были покрыты остатками старой краски, съеденной ледяным крошевом ветров и прочими проявлениями непогоды.
  
   Я ходил по улицам и размышлял. Первое, меня насторожила встреча с Олегом - почему мы оказались в одном классе? Это случайность или нет? Второе, тех денег, что мне дали было мало, мне нужны были еще, нужно было что-то придумать как их раздобыть, чтобы ни от кого не зависеть. Третье, это то, что я как-то не задумывался ранее о документах. С Олегом понятно - поживем, увидим, а вот с деньгами и документами надо что-то решать. Причем документы вопрос первоочередный.
  
  Вопрос с документами озаботил меня еще и тем, что помощь старика это конечно здорово, но он никогда просто так ничего не делал, нужно как-то получить что-то своё, и не быть от него зависимым, если что. Есть проблема, значит надо составить план её решения.
  
   Документы откуда-то берутся, это раз. Официально я их не получу, неофициально их изготовить не смогу, это два. Если не официально, то это надо искать, кто их изготавливает, либо что-то иное. На тех кто изготавливает у меня выходов нет. Остается что-то иное. Если рассматривать существование документов, то их жизнь начинается в типографии, потом они переходят в различные канцелярии, потом они оказываются у людей, а потом или пропадают или теряют силу по окончании срока и сдаются обратно в канцелярии, где и уничтожаются. Слабое звено этой цепи - это то, что они теряются. А раз теряются, значит кто-то их находит или не находит и они так и остаются потеряшками или мусором.
  
  О, мусор! Черных дыр на земле нету, а вот свалки есть. А на свалках, как я знаю жизнь присутствует. Туда попадают спившиеся, опустившиеся люди. Свалки и зимой не замерзают. Процессы гниения сопровождаются выделением тепла и это тепло позволяет всей этой куче оставаться относительно не замерзшей в течении всего холодного периода. А где тепло и относительно годная к употреблению еда, там и людей найти можно. Люди они такие, ко всему могут приспособиться. Это я все знал еще по опыты со стекляшками, когда Толик Кабан вылавливал для меня людей для моего процесса отмывки бутылок, и мы с ним шерстили ряды алкашей и бомжей в поисках бесплатной рабочей силы.
  
  Осторожные расспросы Андрея дали результат относительно быстро. У города были две официальные свалки, одна промышленная, другая для всего подряд, и куча мелких, незаконных мусорных образований. Запасшись парой бутылок водки и нехитрой закуской в виде хлеба и сала, дополнив пакет чаем, сахаром, сигаретами отправилась на разведку. Общегородская свалка нашлась быстро, всего то нужно было выйти за черту города и пройти километров пять, дорогу мне подсказали. Приближение свалки выдало зловоние, чувствовавшееся, думаю, за километр. На окраине свалки достаточно далеко от въезда нашелся деревянный самострой, среди куч мусора виднелись человеческие силуэты. Возле одного из сараев стояла бочка, в ней что-то горело, около бочки сидел заросший мужик и что-то ел. То что нужно.
   - Привет, я по дел, сказала я и выставила одну бутылку водки на столешницу старого грязного стола.
   - Ну привет.
  
   Водка в последнее время стала дефицитом, и потому мое подношение было принято благосклонно.
   - В общем такое дело, люди теряют документы, а вы же всё равно здесь просматриваете всё, может что-то найдется и для меня подходящее. Как думаете, найдется?
  
   Мужик молча разглядывал меня с любопытством энтомолога, потом перевел взгляд на сумку, тонкий полиэтилен которой обрисовывал круглый бок другой бутылки.
   - Может и найдется. А что именно тебе нужно?
   - Паспорта, свидетельства о рождении на девушку, примерно шестнадцати-двадцати лет.
   - Хм. А обязательно на девушку? На молодых людей не нужно? А то они чаще теряют?
  
   Хм, а это хорошая мысль, действительно чего это я зациклилась на девушках, по нынешней моде то часто бывает можно перепутать пол если судить по одежде.
   - Можно и молодых людей. Возраст тот же.
   - Ясно. Сейчас нет ничего, но если ты оставишь аванс, так сказать, что принесла, то может поищем.
   Я передала ему остальное.
   - О! , а ты как я смотрю предусмотрительная. Приходи через недельку, может что и найдем.
   - Лады, буду.
  
   Поход на свалку меня озадачил одной мыслью: интересно, а на промышленной свалке тоже 'сталкеры' есть? Если есть, то что они ищут? Куда сдают найденное? По каким ценам?
  
   Вообще, свалка это золотое дно для некоторых. Вложений практически нет, а отыскать можно многое. На блошиных рынках, которые я видела, многие торговцы продают под видом антиквариата вещи, найденные именно на свалке, просто отмытые, вычищенные и слегка отремонтированные.
  
   Следующий день был посвящен походу на промсвалку. Как и предполагала, там тоже были свои искатели. Одни искали цветмет, другие запчасти к автомобилям, что снимались с выброшенной битой проржавевшей техники. Встречались и пацаны, они искали запчасти к своим мотоциклам. Достаточно скоро придет весна и они выкатят из гаражей свои тарахтелки. Самодельные переделки техники, первоначальная некачественная сборка на заводе, поездки в нетрезвом виде, гонки на высоких скоростях, всё это увеличивало смертность среди мотоциклистов, но все равно романтики железных коней не исчезли как вид. Хрустики, как их называли водители грузовиков. Их кости так и хрустят под колесами, а они осторожнее так и не ездят.
  
   Свалка оказалось была уже поделена между теневыми дельцами и попытки влезть в этот бизнес жестко пресекался. Чужие, 'нелицензионные' искатели изгонялись, а то и прикалывались тихо среди ржавого железа. Пацанва же много на руках вынести не могла, по этому на них смотрели сквозь пальцы. По началу я думала что можно будет организовать с помощью Андрея бесплатную рабочую силу для поиска цветмета, наподобие того, что делал Толик для стекляшек, но чем больше рассматривала этот вариант, тем больше понимала, что это не то. Прикопают всех на свалке, вот и всё.
  
  Задумчивая вернулась домой. Уж больно мне понравилась идея поднять себе доход с помощью поиска и сдачи брошенного. Уже почти у самого дома в голову пришла идея: а почему нужно искать именно на свалке? Почему не поискать брошенное в тайге? С самолета я видела тайгу, изрезанную профилями геологов. Искали много, пилили лес так же много. А где люди там и мусор. В тайге бросали всё, что неподъемно для перевозке на новое место, или то, что будет заменено на новьё при развертывании новой площадки. Идея понравилась, надо порасспрашивать Андрея, может этим еще никто не занялся.
  
   Идею вынашивал в голове еще пару дней, прежде чем подошел с ней к Андрею.
   - Андрей, мне мало денег, что мне выделили.
   - И что, мало ли, что тебе кажется.
   - Нет, погоди, послушай, я знаю как увеличить сумму, не залезая в чей-то карман, но давай договоримся, что мои идеи, планирование, а с тебя помощь и исполнение. Прибыль пополам.
   - Мелкая, а с чего это я должен тебя слушаться?
   - С того, что если бы у самого ума было бы достаточно, то ты сам бы уже чем-то занялся самостоятельно, придумал что-то, что тебе принесло поток денег.
   - Ну, ну. Ладно, предположим я согласился. И все же на половину я не согласен. Тебе максимум десять процентов за идею могу дать, при условии что ты скажешь что-то стоящее. Делать то всё не тебе.
   - Сорок
   - Нет. Ладно. Пятнадцать. Соглашайся, это максимум, что платят ныне посредникам. Цени, предлагаю как взрослой, и притом я еще не слышал предложения.
  
   Немного подумав, я согласился. Хорошо, согласна, пятнадцать процентов прибыли мне.
   - В общем идея такова...
   Андрей выслушал, надолго замолчал, а потом сказал:
   - А ведь может получиться, светлая у тебя голова. Но есть много вопросов.
   Мы обсуждали, спорили еще часа два, наконец всё обсудили, я поднялась наверх, а Андрей поехал в город решать вопросы нашего плана.
  
   Суть идеи такова: связаться с буровиками, сагитировать их поднять, выкопать всё что они прикапывали за годы своей работы, выкупить это за копейки, и продать как новое тому же предприятию, где они и работали. Андрей смеялся над тем, что мы будем продавать всё тем же, кому это все принадлежало.
  
  Кстати, мой вопрос о школе и одноклассниках решился просто, я, оказывается, попала в лучшую школу городка, и соответственно там учились детки всего начальства города. А Олег, кстати, был сынком владельца того предприятия, кому мы планировали продавать найденное. Забавно. А получается удачненько я попала. Сынки и дочки когда-нибудь вырастают и такие связи в будущем упускать нельзя. Надо сдружиться с ними. А тем более с Олегом, предприятие, то оказалось одним из самых богатых в городе, и Олег получается скоро будет целью номер один для здешних невест. Может мне стоит прибрать его к рукам уже сейчас? Надо подумать.
  
   Чтобы не лазать по всей тайге, искать буровые, предложила связаться с бурильщиками через их отдел кадров. У них же есть все их данные, адреса, имена. Наверняка в кадрах найдется молодая интересная, и глядя на тенденции городка, одинокая девушка, с радостью бы согласившиеся разделить с Андреем постель и выдать всю ему нужную инфу.
  
  Тенденции городка были для девушек печальны - пили все мужики. Вследствие массовой склонности к выпивке мужики умирали массово. Кто от несчастного случая в котором погибли будучи нетрезвыми, кто отравившись алкоголем, кто от цирроза. Молодежь общий порыв выжрать как можно больше подхватывала с удовольствием и на дискотеках трезвых парней не было. Пили тут же на крыльце, в коридорах, в темных уголках. Алкоголь проредил мужские ряды и в результате соотношение мужчин и женщин носило перекос в пользу последних, думаю, раза в четыре, пять. А еще, глядя на количество девочек в школе, мальчики почему-то рождались меньше чем девочки. Потому я был полностью уверен, что в кадрах найдется одинокая девушка, которая клюнет на улыбки Андрея.
  
   Мой расчет оказался верен, и вскоре был у нас на руках полный список бурильщиков и их помбуров, с адресами, контактами. А также небольшим обзором характеров, недостатков, грехов каждого.
  
   Ту часть, что была в городе Андрей разыскал быстро. Часть была в тайге на вахте. Вахты были длительными, а после вахты они обычно уходили в запой, ждать не хотелось, было решено попутками добраться и до них. В результате Андрей объехал всех и при этом никто из бурильщиков не отказался от предложенной возможности заработка. Параллельно мы связались с отделами снабжения и с их хитрыми работниками-снабженцами. Они тоже были в восторге от предложенного левого заработка и скупки у нас того, что им скидывали на поставку.
  
   Для легализации была открыта подставная фирма, сделаны печати, бумаги. Железо потекло широким потоком. Деньги тоже. Не таким широким как хотелось бы, были задержки платежей, но суммы позволяли смотреть в будущее с оптимизмом. Андрей не стал меня кидать, мне открыл отдельный счет, куда исправно переводил мой процент, все бухгалтерией я занималась сама, на сторону отдавать не стали, попробовал бы он обмануть.
  
   Напросилась на одну из встреч по получению железа. Мы приехали, как мне казалось, в глухую тайгу, Андрей посигналил, и через некоторое время из-за деревьев вышли мужики. Бородатые, крепкие дядьки, в ватниках, заляпанных масляными нефтяными пятнами, маслом, с обрезами в руках и мешками c железом на горбу. Они были словно партизаны, выходившие к переездам. Меня удивили обрезы, а Андрей сказал, что ничего удивительного нет. В тайге всякое бывает, а длинное ружье не удобно, тяжело с учетом содержимого мешка, а обрез - сунул ствол в бочку воды, выстрелил, гидроударом лишнюю часть ствола отрывает, ложе укорачивается обычной пилой, ничего сложного. В обмен мужики получали спиртное, деньги, дорогие сигареты, бородатые лица озарялись радостными улыбками.
  
   Часть задуманного была решена, а вот запрошенных документов у бомжей с помойки я пока так и не получила. На свалке, как мне сказали, пока ничего нужного мне не находилось. Ладно, поживем, увидим. Может и повезет.
  
   На обратном пути я залюбовалась тем, что видела из окна. Придавил морозец, ярко светило солнце, все вокруг начало блестеть льдинками изморози. Дорога петляла среди сугробов, которые были выше крыши нашей вахтовки, однообразный белый пейзаж усыплял. Вдоль дороги на ветках деревьев сидели глухари. Они казались красными новогодними шарами. Сами птицы относительно не большие, но когда они надувались, то, как мне кажется, становятся с баскетбольный мяч. Как-то мы ходили с Андреем на лыжах, он взял ружье с собой, на всякий случай, и я упросила его стрельнуть, когда увидела на дереве такой шар. Андрей ухмыльнулся, зарядил ствол, и дал мне ружье. Я долго выцеливал птичку, выстрелил, и оказался в сугробе оглушенным, с отбитым плечом и звоном в ушах. Андрей хохотал, как ненормальный. Птичка же, как мне показалось, так и осталась сидеть на дереве. Угу. Это только показалось. Андрей зарядил в ствол патрон с пулей, а ружьишко то было очень крупного калибра, дык эту свинцовую пулю, что и медведь бы не переварил, глухарю оказалось сверх меры, его тельце просто размазало по дереву, сохраняя на дереве только силуэт из окровавленного комка перьев.
  
   Да, что-то воспоминания отвлекли от дороги. Мы втроем сидели в кабинет, и смотрели на петляния ледяной колее дороги. Каждый думал о своем, в кабине стояла тишина, прерываемая только урчанием мотора. Тихо, сонно. Вдруг, водила закричал: - смотрите, счас я его... - на дороге сидел глухарь.
  
   Водила надавил на газ, машина начала набирать ход, и вот вот мы должны были сбить начавшую взлетать с дороги птицу своим капотом. Кто победит в столкновении, капот или птица, сомнений не было, но все равно мы с азартом ожидали столкновения, было интересно успеет или не успеет птица увернуться? Наше внимание было приковано к ней.
  
  В азарте мы выехали на встречку, дорога была пуста, порой по ней по нескольку часов не ходят машина, но в не в этот раз. Нам на встречу из-за очередного поворота, скрытого высокими сугробами выехал груженый трубовоз со связкой карандашей бурильных труб. Оба водителя ударили по тормозам, начали бешено выкручивать руль, пытаясь предотвратить столкновение, но то, что машины имеют не малый вес, инерцию мешало.
  
  Трубовоз на развороте начал вращение вокруг своей оси, и задние колеса прицепа стремительно начали описывать дугу, причем, как мне казалось, конец этого циркуля должен финишировать недалеко от нас, вроде бы повезло, не столкнулись. Если бы не одно но, из прицепа из-за инерции начали выдвигаться карандаши труб. Один из них Выдвинулся дальше всех, проломил стойку нашей кабины, разворотил лобовое стекло и замер возле наших лиц. И вдруг все замерло. Мы втроем сидели, молчали и смотрели на конец трубы, вломившейся к нам. Глухо урчал наш мотор. Мы сидели бы наверное так еще долго, но дверцу рванул водитель трубовоза, белый от пережитого.
  
   - Все целы?
   Тут отпустило и нас.
  
   Андрей молча, не поворачиваясь и не отрывая взгляда от трубы, трясущейся рукой вытащил из сумки бутылку, свернул крышку, и начал хлебать спиртное из горла как воду. Ополовинив он передал бутылку водителю, тот так же молча взял и припал к горлышку. Через несколько секунд бутылка стала пустой.
  
   - Вроде все целы, -отпустило водилу.
  
   Хорошо, что мы уехали еще не так далеко от буровой, мы вернулись. Возвращались мы без лобового стекла, встречный ветер в кабину холод проморозил нас насквозь, к концу уже казалось я не чувствую ног. По приезду мы сразу же нырнули отогреваться в жарко натопленный балок котельной. Мужиков окончательно отпустило, на них подействовало спиртное, языки заплетались, но их разговор все возвращался и возвращался к трубе в кабине. Звон стаканов и пьяный разговор постепенно скатился к звону стаканов и нечленораздельному бубнежу, а что было потом я не застала, уснула.
  
   На утро у участников пьянки было жуткое похмелье, мы никуда не поехали. Я не болела, как Андрей, и у меня было время посмотреть окрестности. Буровая работала, было интересно наблюдать за процессом. На самом верху вышки я в корзине сидел верховой. Я заинтересовалась им из-за того, что заметила его когда он шел по мосткам - у него из каждого кармана торчало горлышко бутылки, а в руках еще одна. Подойдя к лесенке, перед тем как забраться, он ловко, привычным жестом скрутил крышку, опустошил половину, сунул за пазуху остатки и ловко начал взбираться. Потом я спросила, мол как так можно работать пьяным. Бурильщики только ухмылялись в ответ - а ты попробуй на ветру, на морозе постоять пару часов, это во первых, а во-вторых, опыт не пропьешь. Так и живем.
  
   Дни летели за днями, за круговертью с железками не заметила как закончился апрель. Через месяц должен был закончиться учебный год и мой выпускной. Классная собрала нас в актовом зале на очередное мероприятие, как я думала, а оказалось поводом было предстоящий выпускной и то, что на нем традиционно выпускники танцуют вальс. Пригласили тетеньку, чтобы она начала натаскивать нас, выбирали пары. Я как одна из самых мелких была в предпочтении. Одним из элементов танца, по задумке хореографа, было приподнимание девушек и поворот с ней. Высоких и тяжелых из-за этого отбраковывали. Когда делили на пары, заметила, что за то, чтобы оказаться с Олегом в паре началась перебранки между девчонок, а после того, в туалетах была даже драка. Олег то был очень перспективный, вот девчонки его уже сейчас и делили между собой. Я смотрела на это со стороны с недоумением: - чего драться то, тоньше надо действовать, тоньше. Хм, а почему бы и нет?
  
   Распределение в пару зависело от нескольких факторов: - от хореографа, от веса-роста, от симпатичности, от согласия со стороны обеих участников. В случае же с Олегом, так как было избыточно желающих, хореограф просто воспользовалась своим видением. Получается, если воздействовать на одноклассниц нельзя, то почему бы не воздействовать на преподавателя. Все одно она была приходящей теткой. Решено. На следующее занятие, я поджидала ее с пакетом в руках, в котором были деликатесы, вино, конфеты. Выловила ее в учительской перед самым занятием.
  
   - Нина Ивановна, разрешите с вами немного посекретничать?
   - Ну говори.
  
   Старик говорил что можно просто попытаться прямо объяснить, что тебе нужно в обмен на взятку, порой это быстрее было.
  
   - Нина Ивановна, понимаете за то чтобы быть в паре с Олегом развернулась борьба и интриги. А я не умею ни драться.
  
   Добавим эмоций и чувств: - Нина Ивановна, помогите мне пожалуйста, дело в том, что я в него влюбилась, а он на меня не обращает внимание. Он сын богатых родителей, а я так. Мне ничего не светит. А так, хоть немного у меня получится побыть в его объятиях. Помогите мне, пожалуйста, поставьте меня к нему в пару. Протянула ей пакет: - честное слово, я буду хорошо танцевать.
  
   Что решило не знаю, но в зале она командным голосом построила всех, а потом начала делать перестановки пар. Меня поставили с Олегом. Раздавшиеся возмущения она просто проигнорировала.
  
   Целый месяц до выпускного через день мне теперь светило быть в паре с Олегом.
  
   После занятий мне попытались устроить разборку, затащив в туалет. Ха, да я за последнее время сначала в тренажерке, а потом с возней с железками накачала себе такую силу, что они просто летали у меня по углам. В общем обломились они все.
  
   Позади прощальный звон колокольчика, отзвучали последние поздравления, всё, школа позади. Выпускники по одиночке исчезали в туалетах, где пили заранее спрятанное в бачки спиртное, и появлялись в зале снова. Учителя и взрослые все это замечали, но по традиции делали вид, что никто ничего не видит, только ухмылялись, вспоминая себя и свой выпускной. Торжество переросло в застолье. Общее застолье потом разбилось на компании. За столами пили, смеялись, вспоминали прошедшие годы учебы, родители шушукались о чем-то своем. Кто-то предложил сходить прогуляться. Ночь перерастала в утро, трогательные проводы. Забавно, но Олежка все мероприятие, как приклеился ко мне, так и не отходил весь вечер. Он даже напросился проводить меня домой.
  
   - Вот и всё, - сказал он, по дороге, - осталось только поступить в ВУЗ.
   Слово за слово, разговорились о поступлении, о перспективах.
   - А ты куда будешь поступать? - спросил он
   - Не знаю. Знаешь как расшифровывается у нас девушек слово ВУЗ? Выйти Успешно Замуж.
  
   Он рассмеялся нехитрой шутке, - А давай со мной поступать будешь?
   Я промолчала. Шла, обдумывала предложение, а он молчание как-то по своему трактовал: - нет? Ну ладно, как хочешь.
   Наступила неловкая тишина, мы дошли до дома.
   - Ладно, пока, - сказал он, немного помолчал, но не стал ничего продолжать, развернулся и ушел.
  
   Вот и всё. Не долго я пряталась в этом городке. Теперь можно получить паспорт, уехать отсюда, и жить своей жизнью.
  
  
  Глава 22. Лето
   Прошедшие выпускные принесли мне и подарок - массовая повсеместная пьянка в честь выпускного стала причиной того, что были утеряны и потом бомжами на свалке найдены несколько паспортов и свидетельств. Часть из них они возвращали за вознаграждение, но парочка паспортов и свидетельств досталось мне. Будет задел на будущее, только надо будет фото переклеить, да часть печати на фото перенести и всё. Обычные чернильные печати мастера переносят сваренным вкрутую яйцом. Яйцо аккуратно прокатывается по месту печати, отпечаток остается на поверхности белка, потом яйцо прокатывается по новому чистому месту. Мороки много, но это самый простой способ, как я узнала. Есть у другие способы, но они сложнее, надо экспериментировать. Ладно, потом, будет где ставить опыты без лишних глаз, попробую, а пока будут у меня дополнительные паспорта.
  
   С вопросом о легальных документах позвонила старику. Тот дал команду Андрею, мы с Андреем сходили в фотоателье, потом он переслал фотки и через неделю, когда появился старик, я получила на руки паспорт.
  
   Старик как обычно занял свое любимое кресло, покачивался в нем и смотрел на огонь камина. Как только он появлялся в доме, камин разжигался и не потухал до самого его отъезда. Вот и сейчас, отдав мне бумажки он о чем-то думал, молчал и смотрел на огонь.
  
   - Санька, а ты надумала куда поступать будешь?
   - В медицинский.
   Я уже выбрал медицинский в прошлой, он, выбор, был мне был привычен, и почему бы не продолжить обучение дальше, думал я.
   - Не лучший выбор в наше время, задумчиво произнес старик.
   - Почему? Люди болеют всегда, и всегда ради здоровья готовы платить любые деньги.
   - Это да, но пока профессия начнет тебя кормить пройдут года, а есть хочется уже сейчас. Посчитай сама: проучившись в медакадемии 6 лет и закончив одногодичную интернатуру или двухгодичную ординатуру, ты еще еще не станешь полноценным врачом. Только врачебная практика и обучение до конца своей трудовой деятельности сделает из тебя настоящего врача. Иначе никак - жизнь не стоит на месте, появляются новые методы лечения, значит их нужно осваивать. А значит 8-9 лет обучения вовсе не говорят об окончании учебы.
   - Хм, а куда мне спешить?
   - Не скажи. Ты пока молодая не замечаешь, как летят годы. Поверь, за 8-9 лет можно получить многое. Вот скажи, зачем ты хочешь учиться?
   - Специальность получить, которая будет кормить.
   - Хорошо. А сколько тебе нужно для прокорма в месяц? Ты уже почувствовала вкус денег. Не спорь, я знаю, ты уже почувствовала. Ты не удовлетворишься зарплатой врача.
   - И кстати, я в курсе по поводу вашей аферы с Андреем, дык вот нехорошо вы поступаете.
   -...?
   - С людьми не делитесь, а это не правильно. Делиться надо.
   - И сколько. С вас штраф, за то что сами не пришли. Отдадите половину. А потом десятую часть отчислять будете.
   Я прикинул, сколько это будет примерно. Жалко отдавать.
   - А не дохрена ли хотите?
   - Хе, хе, деточка, ну посмотри сама, ну за сколько вы это нагребли? Месяц, два? Тебя никто не трогал, не искал. Тебя наоборот, прикрыли от мести родни погибших. И теперь ты говоришь, что что-то может стоить больше жизни и здоровья. Поверь, легко пришло, легко ушло. А у тебя голова на плечах есть, легко найдешь на чем еще подняться можно. Но конечно, и отчислять будешь с поднятого, это не оговаривается, жизнь дороже.
   - Дык вот, по поводу обучения, как видишь, в законах как официальных так и не официальных ты не разбираешься, потому лучше поступи сначала на законика, а потом, если не передумаешь, уже и пойдешь на медика. Потом. Когда-нибудь. А я тебе помогу. Соглашайся, я уже и институт подобрал и с людьми договорился.
  
   Резон в его словах был. Незнание законов не освобождает от ответственности, а вот знание, порой, освобождает.
   - Ладно. Согласна.
   Вот и хорошо. Летом еще отдохни здесь, а по осени поедешь на учебу. Я скажу, когда и куда.
  
   Лето вступило в свои права. Андрей оказался заядлый рыбак, увлек и меня. Он так красочно описывал процесс рыбалки, что не загореться идеей было тяжело. А тут еще друг приехал у него. Откуда не знаю, но там где он жил в последнее время стала популярной 'электроудочка'. На лодке за утро с её помощью можно до половины ставка выгрести. Андрей, как услышал об этом загорелся идеей тоже такое попробовать. Его друг из-за ловли этой электроудочкой и уехал из родных мест, браконьерство однако ему навешивали, он и сбежал.
  
  Мы выехали поутру, ещё солнце не взошло, было холодно, сыро, в машине быстро согрелись, да и сладкий горячий кофе помог. Ехали часа два, два с половиной. Дорога петляла среди вековых сосен. Андрей рулил на известный ему ручей, спрятавшийся где-то в тайге, о котором он слышал от буровиков. Машина почему-то барахлила, барахлил генератор, еле еле восстанавливая заряд аккумулятора, мотор перегревался, и мы даже пару раз заглохли. После того как замолкал мотор снова его можно было запустить только с толкача. Дорога же была отнюдь не прямая, она то долго снижалась, то круто подымалась. Казалось, что лед выдавливал дорогу из земли и она бугрилась холмами. Чтобы завестись приходилось толкать машину. Когда она стояла на горе и катилась с горки, все было отлично, а вто если скатившись она так и не завелась, то ее приходилось чуть ли не наруках заносить ее на гору. Толкая машину мужики замучилась и решили сделать перерыв, заехав на ближайшую буровую. На буровой было тихо, и кроме сторожа и собак никого там не было.
  
  Сторож появился на пороге одного из балков с ружьем в татуированной руке, хриплым голосом, чередуя через каждое слово маты, он вежливо поинтересовался кто мы такие. Когда он узнал Андрея, то радостно предложил проходить. Балок был не большой, стол, две шконки, печурка. Несмотря на летнее тепло печурка была растоплена. Мужчины сели, разговорились. Сторож был страшен, если честно. Татуированные мощные руки, толстые мозолистые пальцы, согнутые ревматизмом, со въевшимся в кожу машинным маслом, напоминали старые грабли или корни деревьев, лицо, которым только пугать в подворотнях, каркающий смех, оскал, который открывал черный провал рта, в котором отсутствовала большая часть зубов. Не, если честно, такому, если бы остановил меня в подворотне, я бы сам кошелек начал отдавать. Но все оказалось не так страшно. Он угостил нас чифирем, который готовил на буржуйке, рассказал последние таежные новости, куда лучше идти, а куда бесполезно, все одно ничего не найдем, выкурил с нами нашу сигаретку и, как говорится, пожелал нам счастливого пути. Я чифир тоже попробовала, не понравилось, вяжущий привкус, какой-то, а через несколько минут еще и бешено заработавшее сердце. Как его пьют, не понимаю. Может дело привычки? Наконец мы выбрались на ручей.
  
  Парни распутали снасти, достали аккумулятор, закинули все в резиновую лодку, мне сунули в руки сачок с проводом по кольцу сказали макать в воду и нажимать кнопку. Постоянный ток аккумулятора преобразовывался в импульсный, повышался до нескольких тысяч вольт и бил рыбу током. По идее эффект должен был быть как при глушении рыбы тротилом - оглушенная током рыба должна всплывать к верху брюхом. Минут через 10 тыкания в воду ни одной рыбы так и не всплыло. Андрей сделал предположение, что может не работает и сунул руку в воду. А я нажала кнопку.
  
  Оказалось работает. Андрей ласточкой вылетел из лодки, оглушенный ударом тока, плюхнулся в воду и начал орать бешено хлопая руками по воде. Было очень смешно. Особенно еще раз нажать на кнопку, пока он был в воде, он так смешно сокращался. Я оказывается столько матерных оборотов не усвоил за всю жизнь, сколько он выдал за минуту. Поучительно. Наконец он выбрался в лодку, я выслушала о себе много лестного, на рыбалке решено было поставить крест на сегодня, и мы поплыли обратно к месту стоянки. Процесс сушки вещей был долгий и сопровождался обильными возлияниями, а напившись они попадали спать, даже комары и мошка им не мешала. Так и прошел день.
  
  На рыбалку на сегодня забили, решено было с утра пройтись по ручью обычным способом. Я ворочалась у костра съедаемая комарами, мошкой, наконец не вытерпев решила спрятаться в машине. Визуально направление помнила. Вроде показалось не далеко, пошла. Вечером спустился туман и я где-то не там не на тот профиль свернула и в результате заблудилась. Петляла полночи, только к утру вышла. Вот только непонятно куда. Туман еще не рассеялся. В нем стояли столбы, опутанные колючей проволокой, за ними появились бараки, стены которых поросли мхом, почернели от дождей. Повсюду разбросаны брошенные вещи, старые драные куски одежд, одиночные башмаки, груда алюминиевых перекошенных тарелок. Стояла тишина, часть строений терялась в тумане, и тишину изредка разрушал протяжный скрип. Я вспомнила фильмы Тарковского, очень похоже было. И так же жутко. Ужас захлестнул с головой и я дернула оттуда, что есть мочи. Мне повезло, я интуитивно выбрала правильное направление и буквально минут через десять выскочила к нашему кострищу, где все еще спали.
  
  Хруст веток под моими ногами разбудил их. Удивительно, может это сосновый воздух так работает, но они просыпались без похмельных болей, только сушняк мучил, но и он был заглушен оставшемся чаем в котелке. Я рассказала о виденном, а меня подняли на смех. По словам Андрея, здесь исхожено все вдоль и поперек и никаких бараков здесь нет. Я попыталась отвести, но тоже ничего не получилось, я элементарно не смогла найти путь. Мда, интересно, что это было и было ли вообще? Обратную дорогу радовал тот факт что мы наполнили багажник парой ведер рыбы, добытой обычным способом. Искусанные, уставшие мы возвращались домой, но зато с добычей.
  
   Недалеко от города нас обогнали пацаны на мотоциклах. Одно слово стая. Кстати, эта стая натолкнула меня на мысль, я вспомнила дядьку с фурой, на которого навела Рустама. Интересно пройдет ли подобная идея на этот раз. Как показало время, получилось.
  
   Я нашла их. Я помнила, что мотоциклисты собирали по помойкам запчасти, значит денег у них нет. Интересно, на что они готовы пойти ради своих железных коней? Я нашла предводителей мотобанд и предложила:
   - Привет. Я по делу. Меня на трассе дальнобойщик обидел. Поможете отомстить?
   - Плечевая что ли? А что нам за это будет?
   Девочкой быть еще хорошо из-за того, что парням предоставляет возможность обоснованно помахать кулаками, за честь дамы, пусть и маленькой.
   - Нет, не плечевая. Но он тоже так же подумал, приставал, а когда отказала, попытался изнасиловать. Я ему дала ногой меж ног и убежала. А он гнался за мной, догнал, избил. Если все удачно получится, то много чего можно получить.
   - Ну рассказывай.
   - Смотрите, у него фура, груженная всяким, но это не важно, важно то, что он за груз отвечает, чуть ли не головой. Догоняете его на мотоциклах, останавливаете, и просите вежливо поделиться деньгами и грузом. Он конечно будет ругаться, выступать, покажите ему кулек с бензином. Заартачится, не захочет делиться, скажите, догоним, на ходу закидаем и сожжем. Он так и так теряет. А не поделится, потеряет всё.
  
   Мы выехали на трассу, проехали километров пятьдесят, и встали в засаду. Я сказала, что он постоянно здесь ездит, должен быть и сегодня. Я врала, на примете никого не было, просто я заметила, что водители без груза обычно ставят на лобовое стекло картонку со словом 'пустой', а груженые без картонки и немного просевшие на осях. Выберу любого груженного, на него и покажу. Догнали. Остановили.
  
   Дядька платить отказался, более того вытащил обрез, грозился перестрелять всех. Его отпустили, он дал по газам и рванул прочь. Но разве на груженой фуре уйдешь от легкого мотоцикла? Сожгли его на ходу.
  
   Молва о сожженной фуре быстро распространилась среди дальнобоев, а мотоциклистам понравилось ощущение власти и силы на дороге и они обложили кусок трассы данью. Часть с их доходов перепала и мне. Попробовало бы не перепасть - я о них сказала старику, а тот пряча смешинку сказал:
   - Вот видишь, а ты переживала, придумываешь же, как денежку заработать. А то, что они поделятся, не переживай. Куда они денутся.
  
   Вступительные экзамены я не сдавала, просто меня оформили, как поступившую, где нужно дали на лапу, старик был прав, неподкупных в последнее время всё меньше. Первый студенческий день ознаменовался неожиданностью, в моей группе был и Олег и еще две одноклассницы. Они тоже был немало удивлены встрече. Позже, они выловили меня, приперли к стенке, прошипели, мол чего я здесь забыла? И еще, чтобы я не смела даже думать об Олеге, он их. Надо же, а Олег то видать очень перспективный жених, если за ним и здесь охота продолжается. А вот хрен, им назло. Мне сняли квартиру, и Олег, узнав об этом, напросился меня провожать, а девицы смотрели на меня со злобой.
  
   11 сентября - день граненого стакана. Студенты безбашенный народ, конечно же его отмечают. У нас в группе было предложено было выбраться на речку. Идея была поддержана всеми единодушно.
  
  На шашлыки собралось человек двадцать, шесть девчонок и четырнадцать парней. Было весело, парни жарили мясо и купали нас в своем внимании. Сентябрь уже не располагал для купания, вода была холодная, но мои одноклассницы двинули идею, искупаться. Они медленно раздевались, демонстрируя красивое кружевное дорогущее белье, и плавно покачивая бедрами пошли в воду, взгляды парней, Олега, прикипели к ним, к их формам. В воду далеко они не пошли, так смочили ступни ног водой и остановились. Все таки вода холодновата была. Да и кружевное белье для плаванья не предназначено. На берегу, обернувшись ко мне, они крикнули: Санька, ну что же ты, айда с нами. Заразы. Подготовились.
  
  Я не планировал купания, и не располагал нижним бельем, способным притягивать взоры как у них, так обычный хлопок не для показов. Решение просто - если нет того, что есть демонстрировать, то и не надо стараться. Я скрылась в кустарнике, и просто разделась. И так, вообще без ничего, голяком вышла из кустов и пошла в воду. Видели бы вы глаза окружающих, сплошной восторг и вожделение.
  
  Стыдиться своего тела после всех тренажерок, занятий мне было незачем, наоборот, всем девчонкам могла бы дать фору. Один заплыв, обратно и быстро одеваться. Есть! Я их сделала! Однако моей одежды не было на месте, её держал Олег в руках.
   - Выкуп.
   - Какой?
   - Поцелуй.
  
   Я его поцеловала, отобрала одежду, быстро оделась, и пошла к остальным. Вечер закончился хорошо. Вообще все девчонки были позабыты, всё мужское внимание было мое, все старались уделять мне знаки внимания. Олег же пытаясь быть альфа самцом всячески это не приветствовал и пытался быть единственным. Закончилось тем, что он заявил, что в холодной воде я замерзла и меня нужно отогреть. Сел возле костра на бревно, посадил меня на колени, и обхватил кольцом рук, утверждая свои права на меня. Я всегда говорила, что инстинкты рулят. Хочешь что-то получить от человека, воздействовать на него, дави на его инстинкты, а лучше на пару базовых.
  
   Олег просто прикипел ко мне после этого. Вот только я помнил, что желаннее всего та, конфета, что развернута, но еще не попробована. Однажды Олег возле подъезда остановил меня, прижал к двери и пытался поцеловать. Видать сцена на берегу ложно создала у него картину моей доступности, получил коленом меж ног. Но тут же и слова утешения:
   - Дурачок, я сама не против, зачем же силой добиваться, и так не романтично, на улице, перед подъездом. В кафе бы, для начала бы пригласил бы, красивых слов наговорил, и потом бы попытался. А вообще, замуж позовешь и всё у тебя будет, а пока - нет, засмеялась и скрылась в подъезде.
  
   Олегу еще не было восемнадцати. До этого ему было еще полгода расти, а без этого никто нас не поженит. Пусть помучается. От самого себя я ничего даже в душе не скрывал. Мне не нужен был Олег, мне были интересны возможности, к которым открывал он, деньги его родителей и их связи.
  
   Первая суббота октября считается днем учителя. Все студенты во всех группах, с подачи старост и кураторов, готовились поздравлять преподавателей. Праздник должен был пройти традиционно: в актовом зале сбор всех групп, преподаватели на первых местах, директор традиционно скажет поздравительную речь, потом традиционно будет выступление студентов с отрепетированными номерами. Это все продлится достаточно долго, чтобы наступить вечеру.
  
  Студенты будут традиционно прятаться по темным углам и кто медленно, тайком, а кто стремительно, напиваться по туалетам и темным углам, потом традиционно, по окончании концерта всех пригласят в подготовленную столовую, и там уже будет пьянка до ночи, сопровождаемая живой песней на маленькой символичной сцене столовой. Когда начали готовиться в нашей группе, искать желающих выступить, то мои заклятые подруги настроили мнения старосты, куратора, группы, и всех других. Они были уверенны, что я должна буду выступить, я же такая разносторонняя личность. Что ж, ладно, выступлю. А потом накажу.
  
   Выступить мне было с чем. Я решила показать тот восточный танец, что я готовила для Рустама. Вместо восточного сари будут два платка, один на бедра, другой на голову, из тюли сшил полупрозрачные шаровары, из латуни лобзиком выпиливал кругляши будущих украшений, что потом должны будут звенеть у меня на лбу, кистях, ногах, бедрах, потом чеканил эти заготовки, потом делал бусы. Вспомнил перед зеркалом все движения. Вроде бы ничего не забыто. Занятия в тренажерке увеличили ягодичные, грудные, ножные мышцы, формы округлились как надо, в движении все было очень даже замечательно.
  
  Приготовления я держала в тайне, просто говорила, что будет танец. Какой? Какой получится. Завистницы знали, что я не занималась танцами, они готовились к моему провалу.
  
   День начался буднично, так же буднично подошел момент моего выступления. У меня начался мандраж, я стояла на ступеньках за кулисой и мелко дрожала, и это было заметно. Кто-то сунул мне в руки бутылку с крепким алкоголем, я сделала пару-тройку крупных глотков, пищевод обожгло, и вдруг, дрожь отпустила. Через пару минут в голове исчезли тревожные мысли, накатила бесшабашная хмельная эйфория. Вот и мой выход.
  
   В лучах прожекторов блестела звенела латунь украшений, рассыпаясь золотым звоном и блеском, босые ноги отбивали ритм, бедра заученно выдавали вязь качающихся движений, плечи, поясница исполняли танец кобры. Негромкая ритмичная музыка, блеск металла, извивающиеся движения, полупрозрачный наряд, под которым пряталось голое тело, все это набросило на зал гипнотический транс, все смотрели только на меня. Вот и затихли последние звуки. Выдох.
  
   Аплодисменты грохнули с силой, оглушившей меня. Я выходила со сцены победительницей. Как и планировалось, вечер перетек за столики в столовую. На столах открыто разливали не крепкое, а под столами, втихушку, разливали уже по взрослому. Градус алкоголя в крови крепчал. Народ требовал зрелищ. У кого-то появилась идея вызвать меня на бис. Во мне тоже плескалось немало. А почему бы и нет? Согласилась. Сбегала быстро в туалет, переодеться. На сцене было яркое освещение, трезвый зал, сейчас же был полумрак. Не сильно освещенный участок мини сцены, скорее небольшого возвышения, подиума, назначенного только обозначить сцену, ритм музыки и звон латуни, и потная, пьяная толпа. Танец был воспринят еще лучше, чем тот что был на сцене зала. Вот так и становятся звездами. Снова была оглушена хлопками.
  
  Я убежала переодеваться в туалет, не стала оставаться в зале в сценическом наряде. Ну их, от греха подальше. Взгляды были такие, что казалось, что меня разложат сейчас прямо на столах. И Олег был в их числе. В туалете возле открытого окна курили. Мои одноклассницы. И обсуждали меня. Зло обсуждали. При моем появлении они сделали вид, что меня не видят, и не останавливали свое злословие, периодически делая паузу затяжкой сигареты и театрально сбрасывали пепел с кончиков сигарет в горлышко пустой бутылки, что стояла на подоконнике и использовалась в этот вечер в качестве пепельницы. Я не стала делать вид, что ничего не слышала, наоборот, хмель в крови ослабил путы воспитания, приличия, и я обрушил на них всё то множество слов, что я услышала от Андрея в свой адрес, когда он упал в воду на рыбалке, а я нажимала пару, тройку раз, кнопку электроудочки, даря ему незабываемые ощущения элетроразрядов.
  
  Девицы застыли в шоке, им нечего было сказать в ответ на мою грязную ругань. Я победно развернулась к ним спиной и тут моя голова взорвалась болью. Бутылка с подоконника, финишировала на моем затылке, со звоном осыпалась осколками. Я упала, а девчонки начали бить меня ногами. Черт, как больно то. Чуть позже, хлопнувшая дверь туалета их остановила, а чей-то окрик их вспугнул и они сбежали.
  
  Была бы я трезвой, было бы наверняка хуже, а так, относительно цела. Правда на голове теперь огромная шишка, крови нигде не было, не поранилась об осколки, а вот синяки были по всему телу. Кое-как одевшись, умывшись, я покинула эту не гостеприимную вечеринку. Выходные пролетели не заметно, я отлеживалась, поглощая болеутолительное. Злоба душила.
  
  В понедельник же пошла на занятия, как не в чем не бывало, хотя приходилось сдерживаться, не допустить гримасу боли, от каждого не ловкого движения. Девицы притихли, о чем-то шептались, стараясь держаться подальше от меня, Олег пытался заигрывать, видать воспоминания вечера в нем еще не развеялись, кстати не только у него, ко мне пытались подкатить многие, но их игривость разбивалась о мое ледяное равнодушие. Я планировал как и в каком объеме им должна прилететь от меня обратка.
  
  Что же, попробуем думать логически, хотя это трудно. Девицы считают себя неотразимыми, желают легкой жизни, немного карьеристки, думаю, считают, что они лучше многих и в этой жизни достойны большего, чем другие, а тем более я. Еще им свойственна зависть, и они не любят, когда их обходят на повороте. На этом и сыграю. Вызвонила Андрея. Он нужен был для реализации моего плана.
  
  Андрей прибыл быстро, он появился на пороге, попытался радостно обнять меня, но когда только разглядел мои руки с синяками и синие ноги только охнул. Свой план я ему раскрывала в течении пары часов. Он согласился с ним, хотя и обозначил пару сомнительных моментов, но согласился.
  
   Он пришел в наш институт через несколько дней в дорогом костюме, благоухающий дорогим парфюмом, с золотом на руках и шее, дорогим кейсом в руке и невзрачным щуплым сопровождающим, который терялся на его фоне. Красавчик с обложки, да и только. Пришел в нашу группу, поговорил с преподавателем, и с его разрешения объявил, что его компания производит набор девушек.
  
  Мы - будущие юристы, и его компания заинтересована уже сейчас получить так требуемые им кадры. Но требуются не все. Так как планируется много заграничных командировок, то нужны девушки с представительной внешностью, чтобы не ударить в грязь, как говорится лицом.
  
  Обязанности обычные, делопроизводство, консультации, сопровождение и прочие услуги, все в разном объеме, которые потребуются от девушек для достижения целей компании. Если кто-то согласен, то уже сейчас он предлагает к нашему рассмотрению договор, и если всё обе стороны устроит, то и заключить его. Сумма обозначена в договоре. Так как желающих много, то первые заключившие получат привилегированные обязанности и должности, по сравнению с остальными, так как быстрое принятие решений предполагает ум. А то что он у нас есть, он не сомневается, так как мы сюда поступили. Контракт заключается на месяц, а там, как будет желание сторон.
  
  Андрей раздал нам листы совсем не маленького договора. Сумма в контракте была не малая, она равнялась годовой зарплате среднестатистического человека. Блеск золота, льстивые слова, сумма контракта действовали молотом по неокрепшей психике и мозгам. Наступила тишина, девчонки читали бумаги. Я сделала вид, что прочитала. И произнесла:
   - Что же, все верно, всё устраивает. И я подпишу контракт. Хочется попасть в число первых, которым достанутся лучшие условия, да и сумма за месяц, что иные зарабатывают за год тоже устраивает.
  
   Я сделала вид, что ставлю автограф, начертила подобие росписи и передала Андрею. Что я дура, что ли оставлять свою реальный автограф под подобным документам, даже имея договоренности с Андреем. Девчонки, увидели что я делаю, и услышав мои слова, потеряли последние капли сомнений и поставили свои автографы, не читая до конца бумаги, не желая быть хуже меня. Шоу продолжилось.
  
   - Очень замечательно, что договаривающиеся стороны пришли к согласию. Чтобы не было потом разногласий, хочу представить вам нотариуса, который зарегистрирует наши договоры, и вы будете уверены, что мы соблюдём свои обещания.
  
   Слова Андрея, о том, что условия по договору гарантируются подписью нотариуса, и что все достаточно прозрачно, успокоили девушек. А зря. То, что они будущие законники, не является гарантом того, что они умеют читать бумаги, и не гарантирует того, что они не подмахивают листы не читая, полагаясь только на чьи-то слова, о том что все нормально.
  
  Дьявол кроется в мелочах. По бумаге, в конце договора, там где условия расторжения договора и форс мажоры, был пункт, по которому в случае отказа выполнения возложенных обязанностей договор расторгается с выплатой провинившимся работником неустойки в размере полной суммы договора. Обязанности же перечислены не были. Получается Любых Возложенных Обязанностей. А нотариус что, он то просто приглашен зафиксировать добровольность сделки. После того, как Андрей забрал бумаги, девчонки еще некоторое время восторженно обсуждали свои экземпляры, мечтая как они потратят деньги. В назначенный день мы собрались в нанятом Андреем подставном офисе. Девушек, подписавших бумаги было шесть, вместе со мной. Мы сидели на креслах в офисе, ждали когда начнется встреча. Вошел Андрей, всех поприветствовал:
   - Не изменилось ли у кого желание, за прошедшие с момента последней встречи дни?
   Я встала:
   - Я перечитала все еще раз. Вы знаете, я передумала.
  
   Он немного нахмурился, сказал, что жаль и попросил внести в кассу неустойку за досрочное расторжение контракта. Всё это было отрепетировано заранее, чтобы психологически подготовить 'клиента'. Я молча положила перед Андреем внушительную стопку денег, он невозмутимо написал бумагу, что компания расторгает со мной договор и претензий ко мне не имеет.
   - Ну и дууурааа, - услышала я шепот за спиной, - такие деньжищи выкинуть на ветер.
   - Что же, вас я больше не задерживаю, Александра, можете идти. А вы девочки отправляетесь завтра в первую вашу командировку. Путь дальний, но теплой одежды можете не брать, будет очень жарко, много внимания, экзотики и поклонников, - улыбаясь во все тридцать два зуба, произнес Андрей.
  
   Девчонки радостно защебетали. Ну, ну., хотя Андрей их не обманывал.
  
   Их вывезли в зимнюю тайгу, на буровые, где неделями работают без женской ласки мужики, и предложили, отрабатывать по контракту любые поручения, что на них возлагает компания или расторгать с выплатой неустойки, а другой работы для них у компании пока нет, так как они только будущие специалисты, а не действительные, и им поручается такая работа по их силам и умениям. Ни у одной не было таких денег для выплаты неустойки, и не было никого, кто бы мог их защитить - тайга большая, потеряться с концами легко. И им пришлось согласиться на роль, которую я им отвела - месяц зарабатывать для меня денежки, лежа на спине, принимая без ограничения ласки мужчин в отведенном для этого отдельном балке в любое время дня и ночи. Но деньги по контракту, по окончанию месяца им выплатили по честному.
  
   Через месяц они вернулись молчаливые, и после моего показа им некоторых откровенных фотографий с их участием, были очень даже покорные и готовые выполнять все мои прихоти, лишь бы никто ничего не узнал. Вот так вот. А нечего было кулаки распускать и строить из себя невесть что.
  
  
  Глава 23. Брак
   Оставшееся время до восемнадцатилетия Олега прошло быстро, более никаких событий, эксцессов не возникало. Олег, со своими фантазиями обо мне, даже не смотрел вокруг на других девушек, а я предвкушала скорый итог моих планов на него. Все его разговоры с родителями были о том, что он женится, как только ему исполнится восемнадцать. Мы даже на каникулах ездили к нему в гости, я была представлена его родителям. Кстати, они меня не узнали. Я изменилась с тех пор, как они могли меня видеть в особняки старика. Его родители были против меня, Олег всячески меня расхваливал перед ними. Нет, они в глаза ничего плохого не говорили, но хмурый взгляд отца и сжатые губы матери, когда они смотрели на меня, мне говорили о многом. Потом, позже, после семейного обеда папа позвал меня в свой кабинет посекретничать.
  
   Кабинет меня поразил своей строгостью стиля, я такое только на картинках видела. Мореный дуб, лак, бронза. Вот значит как живут богатые люди. На ум пришли строки детского стихотворения:
  
   Мистер
   Твистер,
   Бывший министр,
   Мистер
   Твистер,
   Делец и банкир,
   Владелец заводов,
   Газет, пароходов,
   Решил на досуге
   Объехать мир.
  
   Отец Олега, устроившись в кресле с бокалом в руке, прямо сказал мне:
   - Девочка, ты мне не нравишься, но мешать я выбору сына не буду. Вас расписать и так же развести - дело быстрое. Поиграется мальчик, плоть натешит, а там видно будет. Сейчас у него не разум, а гормоны говорят в нем.
   - Чем я не угодила? Ведь вы же меня не знаете.
   - Именно. Тем, что я о тебе пока ничего не знаю. Тем, что за тобой никого нет, хотя оно может быть и к лучшему.
   - Ясно. Думайте, что хотите. Вы правы, расписаться, как и развестись можно быстро. Предлагаю временное перемирие. Вы не будете столь категоричны в мой адрес, я же постараюсь быть примерной женой Олегу.
   - Второе, вы верно упомянули, что сейчас Олегом руководит влюбленность, гормоны. Я это допускаю, как и то, что он позже может охладеть. Но я постараюсь этого не допустить.
   - Третье, я знаю, что в генералы продвигают лейтенантов жены. Я намерена быть Олегу такой поддержкой.
   - Хм. Не похоже, что в тебе играет любовь, как у Олега, - задумчиво произнес он, - скорее холодный расчет. Хм, а может оно и к лучшему. Браки по расчету крепче.
   - Ладно, объявляю перемирие. Я не буду против вашего брака, наоборот поддержу. Но буду наблюдать, и если я в тебе разочаруюсь, поверь мне, разочаруется в тебе и Олег, - закончил он разговор.
  
   Так мы заключили с ним сделку о перемирии. А через месяц мы сыграли свадьбу с Олегом. С моей стороны никого не было, со стороны же Олега гостей было очень много. Единственно, я только по телефону разговаривала с Андреем и стариком о моей смене статуса. Старик похвалил, сказал что верил в меня, Андрей расстроился. Получается, что дела со скупкой и перепродажей оборудования ему придется свернуть, так как мы нагревали мою теперь новую семью. Олег беззаботно нежился в моих объятиях, правда недолго - через месяц его отца и мать взорвали в автомобиле и на него навалились неприятные заботы. А я, а я и Олег, как единственный наследник, становились теми сами владельцами заводов. Надо же как быстро.
  
   Дела наследования тянутся не быстро, пришлось нам оставить учебу и с головой окунуться в дела. Я утешала Олега как могла. Прошли сорок дней, помянули погибших. Следствие тянулось, пока ничего понятно не было. А на сорок первый день выстрел снайпера прервал жизнь Олега и я осталась молодой и очень богатой вдовой. Я стояла на кладбище у очередной в моей жизни могилы, с пустотой в груди.
  
  Наверное я все-таки привыкла к Олегу. Непонятно было, что теперь делать дальше. Не так я представляла всё, хоть и получила все деньги, заводы, буровые, и все предприятия, что принадлежали отцу Олега. Мимо проходили люди, выражали сочувствие, а у меня уже даже на слезы не хватало сил. Один лишь холодный комок в груди. Хорошо, что Андрей поддерживал меня за руку. Он появился сразу же на следующий день, после того, как я плача взахлеб позвонила ему и рассказала о своей беде. Теперь он неотлучно и всюду следовал за мной, оказывая поддержку и выполняя работу телохранителя, хотя думаю, от пули снайпера телохранители не спасают.
  
   Прошли сорок дней со дня смерти Олега. Разошлись гости, в квартире остались я и Андрей. Квартира родителей Олега была очень большая, мне после привычных малометражек, было первое время очень не привычны такие просторы, потом ничего, понравилось даже. Но все одно, традиция, которая была у родителей Олега, кушать в обеденной зале, а не на кухне, у меня не приживалась.
  
  Может это из-за лени, сначала таскать блюда из кухни, сервировать стол, потом все оттаскивать обратно, в может это из-за того, что у них были домработница и кухарка, обслуга, а у меня нет. Может быть и так. Андрей закрыл двери за последними гостями, вошел в зал, ослабил удавку галстука, снял свой черный пиджак, повесил его на спинку стула и молча наполнил два стакана, один протянул мне. Похороны, поминки одни за другими это очень тяжело. Мы выпили всё молча до дна. Андрей последнее время был хмур. Мое настроение было понятно, а вот что его угнетало не знаю. Первым нарушил молчание Андрей.
   - Что дальше думаешь делать?
   - Не знаю еще.
   - Ты знаешь, что ты сейчас хозяйка больших денег и кучи предприятий только на словах.
   - Почему?
   - Деньги бесхозными не бывают, а ты никто и за тобой нет никакой силы. Отберут у тебя всё.
   - Кто?
   - Ха, да тот же Степаныч.
   - Кто такой Степаныч?
   - Ха, кто такой Степаныч? Ты не понимаешь? , - удивленно протянул Андрей.
  
  Он налил и выцедил еще один стакан.
   - Кто такой Степаныч. Ты себе в паспорт давно заглядывала?
   - И что там?
   - А ты на фамилию-имя то посмотри.
   - Степанова Александра, и что?
   - А то, что Степаныч - это шеф. А Степанов - это его фамилия. А твой паспорт - это паспорт его внучки. Соображаешь?
  
   О как, Степанов значит, Степаныч. А я его все старик, да старик. Андрей выхлебал еще один стакан. Спиртное действовало на глазах, он становился всё пьянее и злее.
   - Ты думала, что это ты такая хорошая и несчастная, что у Степаныча проснулось к тебе сочувствие и он тебе начал помогать и спрятал тебя здесь?
   - Ха, да всё что в последнее время с тобой случалось он это всё и устроил. Тебя вели, понимаешь ты это или нет? , - с последними словами он сорвался на крик.
   - Почему это всё ты мне сейчас говоришь?
   Андрей растекся по дивану, и уже нормальным голосом продолжил.
   - Потому что я тоже был частью плана, Степаныч меня обещал сделать директором предприятия, поручил докладывать все о тебе, но это обещание не выполнил. Я выкинут из игры. Впрочем как и ты. Тебе не звонили ещё?
   - Нет.
   - Значит позвонят. А может и нет. Грохнут где по тихому и все дела. Ты отыграла свою роль.
   - Не понимаю.
   - Не понимаешь? Степаныч часто всем говорит, если где-то что-то происходит, подумай, кому это выгодно. Говорил он тебе такое?
   - Да, было дело.
   - Вот! Когда убили родителей Олега, кому это выгодно было в первую очередь? Кто становился наследником?
   - Мы.
   - Нет, не вы. Олег.
   - А вот когда грохнули Олега, то кому это выгодно? Тебе! Точнее тому человеку, на кого оформится все наследство, а это не ты.
   -???
   - Ладно, раскрою тебе глаза. В общем, Степаныч давно хотел прибрать к рукам эти заводы, предприятия, буровые, а отец Олега не соглашалась. Степаныч подкатывал так и эдак, но все предложения отклонялись. Раз родители не хотят отдавать, тогда сыночек отдаст. Степаныч умеет ждать. Но и никогда все яйца в одну корзину не складывает. Сыночек, покойный Олежка то, когда Степаныч начал всё, тот мал был еще, но старик никуда не спешил, он всё делает обстоятельно, продуманно. Он заранее начал подбирать девочек для него. Ты думаешь, почему у вас в группе появились знакомые тебе лица? Да это же были твои конкурентки на роль невесты для Олега. У них тоже было задание от Степаныча охмурить Олега. К ним ко все был подобран ключик, и было на всех влияние, правда, что им было обещано, не знаю. Вас растили, вели, следили за всем и направляли. Но ты в конце была фавориткой, это стало понятно после выпускного.
  
  Это Степаныч организовал нападение и изнасилование тебя, а потом напугал тебя и спрятал здесь. А потом так любезно на финише когда стало понятно, кто лидер в гонке невест для Олега, Степаныч использовал документы своей внучки. Да он даже девочек подбирал близкого его внучке возраста.
  
   - Зачем всё так сложно?
   - Зачем? Да потому что Степаныч гений планирования! Вы выросли, начали охоту на Олега. Получилось только у тебя. Вы с Олегом как и ожидалось поженились, и родители стали не нужны. Их убрали, вы стали наследниками. Нет не так, не вы, а Олег. Олег тоже был не нужен, и его тоже убрали. Всё. Теперь всем владеет Степанова Александра. Думаю, твой паспорт уже подан как утерянный, и сейчас внучка оформляет новый. Со своей фотографией, не с той вклейкой, что у тебя сейчас на руках. Она получит чистенький на руки, и Степаныч, всюду ее представляя, начнёт переводить все активы семьи Олега на себя. Вот так вот девочка. А мы? А мы списаны, думаю. Много знаний, короче жизнь. Вот как-то так, девочка.
  
   Я сидела оглушенная вылитой на меня информацией. Вообще, если бы не то, что мной играли как пешкой, выводя в ферзи, Степанычем можно было бы восхититься. Да, согласна, долгосрочный план был проработан и реализован безупречно, мне со своими думками до такого далеко. Я только только на два шага вперед стала думать и только только научилась прослойки исполнителей ставить, а чтобы вот так, на годы вперед планировать и просчитывать людей... Да, шикарно меня развели. Убью гада.
  
   - А ты теперь что будешь делать? , - спросила я у Андрея.
   - Что? А ничего. На коленях поползу вымаливать милость у Степаныча. Без этого грохнут меня, да и всё.
   Ясно, Андрей мне не помощник.
   - Ладно, утро вечера мудренее. Давай спать. Утром будем думать.
  
   Я дождался, когда Андрей уснул, быстро собрал документы, деньги, вещи на первое время и ушла из квартиры. Если Андрей решил вымаливать милость, то он скорее всего меня и сдаст, а так я пока свободен. На попутках, автобусах, используя левые документы, что передали мне бомжи я добрался до родного городка. У меня было время подумать, что делать. Цель была одна - убить гада. Однако, несмотря на то, что я служил когда-то в армии, у меня не было навыка ведения военных действий. Но зато я помнила все пьяные рассказы дембеля тезки Александра, что он мне рассказывал под бутылочкой в ларьке много месяцев назад. Рассказывал, как они штурмовали дома басмачей, как перекрывали проходы, как автоматы поливали коридоры свинцом, расчищая проходы, как закатывали гранаты зачищая комнаты. Мне нужно было оружие. Гранаты не уверен, что достать можно, а вот автомат можно было попробовать.
  
   Недалеко от нашего города располагалась военная часть. Что они там делали не знаю, но мне было важно то, что как и в любой части там было КПП N1, то есть контрольно-пропускной пункт номер один. О это значит, что там есть постовые, караул.
  
  Караулы на первом КПП обычно вооружены. Днем присутствует часто офицер, а вот после десяти, одиннадцати часов вечера там, зачастую, остаются только одни солдатики, которых контролирует периодически проходящий с обходом по части патруль. А в выходные в патруле ставится один крайний лейтенант, которому часто пофиг на службу, и патруль бродит сам по себе без офицера, возглавляемый сержантами. План был прост, я знаю, что такое клофелин, как он действует на людей, и то, что на КПП солдаты расслабятся, не будут боятся патруля, в котором такие же солдаты. Я надела одежду попроще, взяла сумку побольше, и пошла к части. Некоторое время я наблюдала за воротами, дождалась, когда прошел патруль и вышла на КПП.
  
   - Стой, кто идет?
   - Солдатик, постой. У меня есть выпить. Да и пошалить можно. Всё недорого. Будете?
  
   Критически оглядев меня, о чем-то посоветовавшись с напарником постовой пустил меня в караулку. Две бутылки водки на двоих были быстро оприходованы, меня еще не успели толком разложить на шконке, как солдаты отключились, мне только оставалось забрать оружие. Моральная сторона дела меня не волновала, мне уже было все равно. Для достижения цели все средства хороши.
  
  Спрятав автомат и два рожка в сумку, я пошла к знакомому особняку Степаныча. По дороге я представлял, как буду врываться в дом. В доме не спали. Одиноко горел свет на первом этаже знакомо мерцая всполохами камина. Значит Степаныч, как всегда сидел у огня и грел свои старые кости. Перелез через забор, даже собака не залаяла. Хотя что ей лаять, раз гавкнула, да и всё, а теперь она стояла под забором, смотрела на меня и весело виляла хвостом. Видать мои подачки ей не прошли даром, она меня узнала. Вроде бы всё, я на территории. Тихо прошел вдоль стеночки, вошел в коридор. Тишина.Жалко все-таки гранат нет. С автоматом у бедра пнул дверь в комнату и...
  
   Выстрел заложил уши, пуля ударила мне в грудь и отбросила меня к стене. Автомат выпал из моих обессилевших рук. Всё напрасно. Жаль. Степаныч подошел ко мне с еще дымящимся после выстрела пистолетом в руках, попинал тело носком ботинка. Угасающее сознание только успело зацепить:
  
   - Эх девочка, девочка, говорил же я тебе, что я тебе не по зубам.
  
  
  Глава 24. Dreams
   Сознание возвращалось медленно, какими-то урывками. Я раскрыла глаза. Белый потолок. Оглядела комнату. Похоже я в больнице. За окном весело чирикали воробьи, яркое солнце своими лучами прогрело все вокруг, стояла жара. Это сколько же я лежу в больнице, что лето во всю вступило в свои права? Помню же, был снег же. Через некоторое время пришла медсестра. Увидев, что у меня открыты глаза, она подошла ко мне, пощупала пульс, спросила слышу ли я её, если не могу говорить, то попросила моргнуть. Я моргнула.
  
   - Хорошо, я сейчас схожу за доктором. Лежите.
   Она ушла. Я прислушивалась к себе, к своим ощущениям. Что-то было не так. Ничего не болело. Пришел врач, пощупал пульс, посмотрел в глаза.
   - Нус, батенька, поздравляю. Наконец то вы очнулись. А то мы все ждем и ждем, а вы ну никак не хотите в себя приходить. Ну теперь то все будет хорошо.
  
   Не понял, о чем это он сейчас. Меня потормошили, перевернули. Принесли утку. И тут я понял что не так: я не девушка, я парень! Это понимание повергло меня в шок.
  
   Врачи наконец ушли. Я лежал и пытался оглядеть себя. Сил не было. Я видел только свои руки, лежавшие поверх одеяла. Мужские руки. Грудь же сверху вниз пересекал шрам. Позже когда окреп, попросил зеркало. Со стекла на меня смотрел я. Не Александра, а я сам. Я видел своё собственное позабытое лицо.
   - Доктор, что со мной было?
   - У вас? Вы выпали из окна на новый год, потом чуть не погибли на операционном столе, у вас дважды останавливалось сердце, и реаниматоры вытаскивали вас с того света, делали прямой массаж сердца. Была сложная операция, множество переломов, отбиты органы, все прошло успешно, но после наркоза вы не пришли в себя. Кома, в общем.
  
   - И сколько я здесь?
   - Почти полгода.
   - А Александра?
   - Какая Александра?
   - Я помню, после операции в соседней палате была девочка Александра.
   - Нет, вроде такой не было. После операции вы не приходили в себя. Вы не могли ничего видеть.
  
   Ясно. Кома значит. А все что было в последнее время мне приснилось. Не верится.
  
   В больнице я пролежал восстанавливаясь еще некоторое время, наконец меня выпустили. Травма позвоночника не прошла бесследно, я хромал. Я хромал с тросточкой по городу залитому летним солнцем узнавал и одновременно не узнавал его. Первым делом я решил проверить приснилось ли мне все или же все-таки было что. Вот здесь должен был быть ларек, где я работал по ночам. В нем я познакомился с дембелем Сашкой, там он мне пел свои песни на гитаре, и это его опыт я хотел применить в особняке. Ничего не было. Я зашёл в знакомый двор дома Александры, привычно поднялся на этаж. Дверь была незнакомой. Я позвонил. Никто не открывал.
  
  Постояв, подумав, я поехал за город, к знакомому особняку Степаныча. На месте особняка был пустырь. Здесь вообще раньше не было никаких домов. Значит все приснилось. И что же мне теперь делать? А может построить здесь особняк, сделать камин, чтобы греть свои хромые ноги, качаться в кресле и планировать? А почему бы и нет.
   А сны? А что сны, они забудутся, как и все страшные сны.
  
   Конец.
  
   //------------------------------------------------
   Dreams - от англ., сны, мечты, сновидения, грезы
   //------------------------------------------------
   Читатели, пожалуйста, оставьте свое отношение к прочитанному в виде комментария. Вам не трудно, а мне любопытно, насколько читаемо получилось.
  http://samlib.ru/comment/g/gvendolin/dreams
   Спасибо.
Оценка: 3.04*24  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"