Сейчас вот будет длинно. Нетерпеливые могут пропустить эту главу и сразу приступить к чтению самого рассказа. Вступление можно прочитать в последнюю очередь - если рассказ кого-то вдруг заинтересует и этому кому-то станет любопытно, чем продиктован данный сюжет.

А кто решит читать по порядку... Ну, давайте по порядку.

Все началось с того, что меня однажды спросили: а Чужой - он кто? Я слегка подвисла. Ну, ты же зоолог, сказали мне, вот и объясни с точки зрения зоологии, что это за животное. И я, прикиньте, принялась объяснять. И, может быть, даже как-то напишу и об этом... Так как ксеноморфики уже автоматически у народа ассоциируются с Хищником, разговор плавно перешел на него. И тут мне уже стало самой интересно. Кем может быть это существо? И может ли подобный организм в принципе существовать, или это тупо искусственно сляпанный из запчастей антропоморфный гибрид крокодила с тараканом? Немного поломав голову, я поняла, что теоретически может. В результате моего головоломания родился данный хм... опус, где наш любимый персонаж разбирается буквально по косточкам - в переносном, разумеется, смысле.

Итак, представляю вашему вниманию вариацию на тему "как все могло бы быть на самом деле" с легким научным уклоном. Предупреждаю сразу, здесь Читатель не найдет батальных сцен и политики, а также рассуждений от лица Хища - ведь мы по умолчанию не можем знать, как у них все это происходит, и подавно не можем залезть в мысли другого разумного существа. Здесь не будет "наудовских/яутовских словечек" - по той же причине. Не будет телепатии и беспроблемного общения с представителями вида Homo sapiens - на мой взгляд, эта ситуация более чем искусственна. Также многих, наверное, разочарует, но не будет никакой романтической линии. Нет, сама идея о том, что два представителя разумных форм жизни могут "найти друг друга" мне вовсе не претит, даже более того, тема достойна изучения (хотя бы пока и гипотетического), но не в данном случае. Просто по своей природе первый контакт с чем-то чуждым и незнакомым не может порождать никаких реакций, кроме страха или интереса, будь то живой организм, пищевой объект или незнакомая местность. Основной темой рассказа является своеобразная адаптация по отношению к явлению, не укладывающемуся в общую картину мира, попытка как-то интерпретировать нечто необычайно новое для человека и, возможно, все-таки отыскать в нем знакомые элементы. Поэтому не нужно искать эротический подтекст в описаниях каких-то тактильных взаимодействий персонажей, а также в описании научного интереса человека к анатомии внеземного существа. Эмоциональный - да, но никак не эротический.

Так как рассказ преследует вполне конкретные цели, а добавлять лишних персонажей и усложнять моральную и философскую составляющие у меня нет желания, в нем будут отсутствовать параллельные сюжетные линии. По сути он представляет собой некий "концентрат" общения человеческой особи с Хищником. Надеюсь, это не утомит Читателя.

Теперь еще немного о том, что реально можно будет встретить в данном рассказе: кучу цинизма. Ибо наука цинична. Повествование получилось, конечно, весьма односторонним, но от лица профессионального зоолога, с сопутствующими размышлениями, наблюдениями и сомнениями. Конечно, внесения полной ясности не обещаю - кто знает, насколько верны суждения ученого, впервые столкнувшегося с абсолютно неизученным объектом?..

В общем, предлагаю считать этот труд своеобразной "документалкой". Ну есть же, к примеру, фильм ВВС (вроде) о том, какими бы были драконы, если бы они были. И сейчас я собираюсь провернуть что-то подобное. С тем же слегка смешным "притягиванием за уши" фантастических элементов к реальности и с некоторыми неизбежными правками "канона", где притянуть не удается (обещаю не сильно усердствовать). При этом мое мнение может во многом не совпадать со мнением других Авторов - тут мы бодренько ссылаемся на альтернативные реальности, и снова все становится хорошо и понятно.

Еще позволю себе несколько слов касательно сюжета. Он незамысловат. Сознаюсь, мне пришлось воспользоваться несколькими "шаблонными" ситуациями (поизучав другие фанфики, я встретила подобные излюбленные сцены в каждом втором). Любой Автор строит сюжет произведения согласно своим соображениям. Кому-то нравится романтика или острота определенных сцен, у кого-то иные причины для выбора... Конкретно я не преследовала цели создать закрученный лихо сюжет, поэтому не заморачивалась. Как и во многих подобного рода рассказах, с Хищником будет контактировать случайно спасенная им молодая женщина. В данной ситуации я руководствуюсь отнюдь не тем, что женщинам нормально, когда мужик "чуть красивее обезьяны", и даже не подсознательным женским стремлением "обольстить чудовище" - хотя, для психологического или просто художественного произведения самое оно. Нет, тут все проще. Только из чувства благодарности за спасение и страха остаться наедине с неразрешимыми проблемами разумное существо может последовать неведомо куда за совершенно незнакомой особью (еще и другого вида), проникнувшись самым минимумом доверия. И для выполнения данного условия существо само по себе должно быть весьма беззащитным. Поэтому оставляем эту героическую нотку, тем более она полностью соответствует "канону", согласно которому Хищник не убивает слабых и безоружных. Но, повторюсь, романтику предполагаемых взаимоотношений Читатели предрекли поспешно. Просто выбор был невелик. Судите сами. Человеческого самца, увязавшегося за ним в исследовательских целях, Хищник, думаю, все-таки убил бы, приняв его навязчивость за угрозу. Пожилой человек любого пола при такой встрече в худшем случае помер бы на месте от инфаркта, а в лучшем - просто перекрестился бы, увидев, как инопланетянин уходит в лес по своим делам, и история также не имела бы продолжения. Интересно мог бы протекать контакт с ребенком, но ребенок не сделал бы важных для нас научных выводов, отчего история совсем бы обесценилась. Так что методом исключения остается баба. Причем баба грамотная и даже слегка помешанная на своих исследования, а потому весьма безбашенная. И русская. Потому что "в горящую избу войдет" и потому что русскому Автору так сподручнее. И сразу отвечу на вопрос, который закономерно возникнет у Читателя: да, я герпетолог, и нет, под героиней я себя не подразумеваю, однако она транслирует мои мысли.

Такой вездесущий момент, как ранение Хищника, тоже не получилось обойти стороной, хотя, признаться, очень хотелось - ну странно это, когда такой супербоец, суперохотник так нелепо подставляется под пули. Но пришлось разок им пожертвовать, иначе не представилось бы возможности порассуждать о странном цвете его крови. Ну и обратите внимание на скорость "возвращения в строй"...

Обогрев человеческой особи посредством Хищника. Занятный момент, который тоже почему-то много где встречается. Эта сцена меня просто забавляет, поэтому я ее использовала, но совсем в ином ключе... Ну и практическое применение я ей тоже нашла. Запах. Везде любят упоминать загадочный самцовый мускус, от которого у женского пола сносит башню. Простите, не соглашусь. Существует такое понятие как видоспецифичность. На феромоны друг друга могут реагировать лишь весьма близкие в эволюционном плане организмы. В нашей ситуации ни о каком даже отдаленном родстве говорить не приходится. Запах организмов, принадлежащих к другим систематическим группам, как правило воспринимается как малоприятный, либо не воспринимается вообще. Тем не менее эпизод из "Хищника-2", где инопланетянин был найден учеными по запаху, весьма интересен...

Купание. И опять никакой романтики. Просто не получилось придумать другого способа "раздеть" охотника в исследовательских целях. Скажете, почему я не выбрала другой, более удобный вариант развития сюжета - попадание Хищника в лапы ученых? Вот уж, казалось бы, где можно разгуляться с моей темой! Тут с ним можно все что угодно проделать - не только рассмотреть и потрогать, но и набрать анализов по полной, через МРТ прогнать и даже под занавес вскрыть... Тем не менее мне больше приглянулись "полевые условия", так как, во-первых, в них можно понаблюдать за поведением инопланетянина, и, во-вторых, нет необходимости вдаваться в его физиологические особенности - пришлось бы слишком углубляться в моделирование данного объекта, так как потребовался бы уровень "установленных фактов", а не уровень "гипотез". Согласитесь, это уже перебор - придумывать, как устроена пищеварительная или дыхательная система заведомо фантазийного персонажа, да еще так, чтобы все было максимально реалистично. Я и без того уже слишком тут дурью маюсь... Ну и, наконец, не хочется поддерживать сюжетную линию "коварных ученых", так как она заведомо неверна, хоть и напрашивается в данном контексте.

Несмотря на все вышеперечисленное, Читатель не должен думать, что произведение окажется совсем бездушным. Его герои - живые существа, у них есть чувства и эмоции; каждый из них имеет свою историю. Но, как бывает в жизни, большая часть этой истории никогда не выйдет на поверхность.

Привыкший к стандартному описанию Хищника как персонажа, Читатель, возможно, удивится, познакомившись с героем данного повествования. Воин-то он воин, но все-таки не робот. Он может сомневаться, пугаться или откровенно тупить, в зависимости от обстоятельств. В "нерабочее время" он может отвлечься, повести себя несерьезно и даже заспаться до обеда. Он может зазеваться и стукнуться головой о ветку, у него может урчать живот, ему может приспичить почесаться в самый неудобный момент. Но, когда нужно, он морально подготовится и пойдет резать головы...

Взаимоотношения героев будут некоторым образом развиваться по ходу пьесы - это непременно. Может быть, где-то весьма предсказуемо для Читателя, а где-то и неожиданно. Будут и забавные моменты, куда без них. В общем, читайте - все сами увидите и поймете.

Ну и последнее. Что значит данное произведение для самого Автора? Почему я все это, собственно, затеяла? Отвечу. Потому что мне не чуждо моделирование. И потому что я не люблю биологических ляпов в художественных произведениях. Предупреждаю снова: многое в моем взгляде на возможную анатомию Хищников будет отличаться от каких-то устоявшихся взглядов в области фанфикшна. "Канона" я постараюсь по возможности придерживаться, так как именно таким персонаж был создан, но с остальными фанфиками будут заметны явные расхождения. Ну, вне "канона" все имеют равные права на свою точку зрения, не так ли?

И, наконец, еще одна причина создания данного произведения. Мне самой очень хочется разобраться, каким образом случайно, практически наспех придуманное экранное чудовище (не буду тут пересказывать историю создания персонажа) могло породить настолько мощный отклик аудитории. Чем привлекает нас всех тут собравшихся Хищник, изначально задуманный как отнюдь не положительный персонаж? Может быть, как раз проблесками морали в виде следования некоему кодексу чести, резко контрастирующими с его кровожадностью? Может быть, своей неприкрытой первобытностью, которую люди давно утратили и по которой в душе тоскуют? Что-то и впрямь задевает за живое, когда видишь это странное сочетание продвинутых технологий и варварских традиций - у нас так никогда не получится. Может, даже и то, что в костюме того, первого, Хищника играл хороший, позитивный, добрый человек... Пока так и не могу решить. Поможете?

В какие же дебри они залезают...

То дебри лесные и дебри науки.

О, Господи, как же они не плутают?

Они любопытны до ужаса просто:

Мечтают с биноклем и лупой облазить

Всю Землю, и дальше пойти, то есть - в космос,

Чтоб сотни открытий потомкам оставить!

Биологи в мокрую сельву стремятся,

Куда не ступала нога человека,

На дно океана... И очень боятся

Вопрос "Что есть жизнь?" оставлять без ответа.

(Из раннего)



Герпетолог Зоя Воронина, кандидат биологических наук, можно сказать, без пяти минут доктор, сидела в полумраке большой и грязной армейской палатки связанная по рукам и ногам, зареванная, с разбитой губой. Последние несколько суток в ее жизни были больше похожи на ад. Очень хотелось проснуться и обнаружить, что все это лишь ночной кошмар, но по ряду признаков женщина понимала, что, увы, точно не спит. Пятнадцать дней назад она прибыла в составе смешанной исследовательской группы в колумбийскую сельву. Четыре дня назад их экспедиция самым неожиданным и трагическим образом закончилась...



Зоя работала и преподавала в МГУ, занимаясь исследованиями в области филогении[1] Инфраотряда Сцинкообразных[2]. Это была среднего роста женщина с внешностью вечного подростка. Хотя ей исполнилось уже слегка за тридцать, манера одеваться в стиле "милитари", неизменный мешковатый рюкзак и короткая стрижка молодили ее настолько, что в некоторых магазинах на кассе ей отказывались пробивать спиртное.

Студенты Зою Николаевну просто обожали - за простоту в общении, живой ум и незаурядное чувство юмора. Общаясь с ними практически на равных, преподавательница находила подход и к отъявленным хулиганам, и к самым зашибленным тихоням, пробуждая во многих юных сердцах искреннюю любовь к чешуйчатым. К большому разочарованию своей аудитории, Зоя слишком часто пропадала в экспедициях и слишком редко вела занятия, уступая здесь пальму первенства менее желанному преподавательскому составу.

Эту экспедицию в самое сердце Колумбии пришлось планировать целых три года - слишком много было разных нюансов в ее подготовке, в том числе экономических и политических. Как Зоя пыталась попасть в группу - отдельная, весьма долгая и драматическая история. Поэтому счастью исследовательницы не было предела, когда ей после полугодовой переписки и нескольких достаточно затратных поездок наконец-то удалось войти в состав экспедиции.

И вместе с тем сложно описать культурными словами, что в это время творилось с родней. Скажем так, крови родственники выпили, пожалуй, с пару ведер... Нет, понятно, что Зою попросту боялись отпускать в опасные леса, она и сама волновалась... Но могли хотя бы не усугублять ситуацию, а поддержать худо-бедно... Все-таки Колумбия - это Колумбия.

...Наркомафия, бандиты, частые военные конфликты, перевороты... Каких только ужасов не пришлось вычитать и выслушать о пункте назначения. Зоя, конечно, пыталась успокоить друзей и родственников, доказывая, что там уже вполне спокойно, но никакие увещевания не действовали, да она и сама, признаться, не особенно верила собственным словам. Тем не менее Зоя осознанно шла на риск. Она не могла упустить такой шанс: поработать с зарубежными коллегами, добыть уникальный материал, возможно, даже открыть себе дорогу в лучшие институты мира... Ей была нужна эта экспедиция, нужна как воздух!

Целью данного предприятия являлась, как ни удивительно, всего одна маленькая неприметная ящерица размером с палец. Неуловимая огненная Cercosaura hypnoides после описания в 2012 году так ни разу и не была больше встречена учеными. Обитающая в зарослях лишайников гимнофтальмида[3] столь искусно пряталась, что не представлялось ни одной нормальной возможности изучить ее биологию, как и оценить размер популяции. Эта почти детективная история увлекла и захватила нескольких молодых ученых, в числе которых была и Зоя. В течение долгого времени они собирали все имеющиеся скудные данные по интересующему виду, планируя исследования. Особую интригу создавало то, что у них абсолютно не было гарантии встретить хоть одну особь. Но на этот случай было решено провести несколько менее важных побочных работ. Кое-кто из коллег, пользуясь случаем, попросил собрать материал - всего на группу набралось шесть таких "заявок", так что поездка в любом случае не оказалась бы безрезультатной.

Один раз Зое уже довелось побывать в амазонской сельве. Впечатления остались весьма спорные. Дремучий лес, пропитанный влагой, весь теплый и сочащийся как кусок парного мяса. Жара изматывает за несколько часов, ощущения - как в гигантской теплице. Добавьте к этому гнус, инфекции и воспаляющиеся царапины от веток, а так же постоянно стекающий по телу пот, непросыхающую одежду, волглые палатки... И все это в "разгар сезона". С началом ливней к общей картине присоединяются грязь, нескончаемые потоки мутных вод, падение температуры и еще большее возрастание влажности. Скажете, мерзость?..

И все же...

Косые лучи бледного утреннего солнца, пробивающиеся сквозь густой вечнозеленый полог. Волшебное льющееся через ажурные просветы в листве сияние и искрящиеся в нем капли росы как россыпь драгоценностей. Непередаваемый остро-грибной запах мокрой древесины и почвы. Тонущие в зыбком мареве посвисты и вскрики птиц; мягкий пружинящий мох, стелющийся под ногами; дивной красоты соцветия среди сочной растительности. Обилие жизни, торжество форм и красок, царство первозданной природы. Сельва может отталкивать, но умеет завораживать. Но, пленив вас однажды, она больше уже никогда не отпустит...

Поистине, непростое место. И непростые в нем творятся истории...



Наступило долгожданное время отъезда. Как ни пытались ученые завершить все приготовления до сезона дождей, осуществить этот план полностью не удалось. Многие обстоятельства поспособствовали откладыванию даты начала экспедиции. Выехать получилось лишь в конце августа. Оставалось надеяться на то, что дожди слегка припозднятся и ливанут ближе ко второй половине сентября.

Двадцать шестого августа группа ученых вылетела частным авиарейсом в город Сан Мартин департамента Мета, из которого исследователям предстояло углубиться в сельву. Их разношерстная компания состояла из пяти человек: Зоя, вторая девушка по имени Роуз Хилл - герпетолог из одного английского университета; Ганс Леманн - колоритный немец, известный специалист по тейидам[4] из Гамбурга, а так же коллеги Карл Спенсер и Томас Тейлор из США, занимающиеся генетикой рептилий. В Сан Мартине к группе присоединился нанятый проводник - разговорчивый и жизнерадостный следопыт Анхель (его фамилию Зоя так и не смогла запомнить). Он хорошо знал леса, сносно изъяснялся на английском, недорого просил и лучился оптимизмом, короче говоря, был пределом мечтаний во всех отношениях.

Помнится, в самом начале путешествия Зоя спросила проводника, насколько опасны места, куда они отправляются. Тот ответил, что вполне безопасны. Разве что только могут встретиться местные племена, но с ними он легко найдет общий язык. Ну, ягуары здесь, конечно, водятся и ядовитые змеи, впрочем, тех и других можно умело избегать, специально они на человека не охотятся. Последние слова вызвали у ученых улыбки.

Анхель поколебался немного и добавил загадочно, что еще имеется вероятность, что их сожрет Лесной Демон. Но суеверие ведь не повод отменять экспедицию? Все восприняли его слова, как шутку, хотя сам колумбиец вдруг посерьезнел.

До предполагаемого местообитания гимнофтальмид пришлось добираться в несколько этапов. Пока это было возможно, ехали на внедорожниках, которые обеспечил предприимчивый Анхель. Последние, самые тяжелые полтора километра пути пришлось топать на своих двоих, что заняло почти целый день. Постоянный лагерь разбили на том же месте, где несколько лет назад работала другая группа ученых. Расчищенную площадку уже начала затягивать новая поросль, но следы относительно недавнего присутствия человека все еще были заметны.

Обосновавшись и немного отдохнув, группа приступила к долгожданным исследованиям. Первые дни, как часто бывает, не везло. В ловушки не попадалось ничего интересного, к тому же начала портиться погода. Неделю спустя Томас отловил ящерицу, которая была ошибочно принята за искомый образец, но, к всеобщему разочарованию, это оказалась ювенильная[5] особь совершенно другого вида.

За время этих неудач Зоя успела собрать небольшую статистику по ужасному листолазу - той самой микролягушке золотистого цвета, из кожных выделений которой коренные народы изготавливают яд кураре. Попутно исследовательница набрала несколько десятков образцов местной мелкой герпетофауны[6] для одного из московских коллег. Не очень она это дело любила, предпочитая закатыванию в формалин наблюдение за живыми объектами, но иногда наука требовала жертв...

Незаметно проходили дни. Каждый из них начинался поиском загадочной рептилии и заканчивался обсуждением впечатлений в теплой компании у пылающего костра. Но допоздна старались не засиживаться, так как вставать нужно было рано. Да и сил после ужина уже, если честно, ни на что не оставалось - с самого начала пришлось задать работам очень активный темп, чтобы успеть хоть что-то. Неумолимо надвигающийся сезон дождей вынуждал группу поторапливаться с обследованием местности. Участники экспедиции отправлялись в чащу с рассветом и задерживались до самой темноты. Как-то иначе приблизить результат не представлялось возможным, и ученым оставалось лишь терпеливо ждать, что им наконец повезет, непонятно на что больше рассчитывая: на собственный профессионализм или на чудо. К сожалению, довольно скоро им пришлось убедиться в том, что вместо чуда иной раз являются чудовища...



Тем роковым утром ничто не предвещало беды. Лагерь спокойно просыпался. Дежурившие Том и Карл кашеварили на "кухне", хохмили, непринужденно планируя день. Пробудившись, Ганс и Анхель присоединились к товарищам, а женщины последние минутки нежились в своих спальных мешках.

Внезапно идиллию нарушили раздавшиеся из леса голоса. Они все приближались, что-то недоброжелательно выкрикивая по-испански. Затем прозвучал звук, похожий на выстрел. Анхель еще успел, улыбаясь, заверить, что не стоит беспокоиться, он немедленно обо всем с этими незваными гостями договорится, но вышло иначе...

Все произошло очень быстро. Маленький лагерь окружили, затем - захватили. Нападавших оказалось с десяток: вооружены до зубов, с виду - настоящие бандиты. Кем они были на самом деле и что хотели от ученых, так и осталось неизвестным.

Дальнейшие события осознавались с трудом. Началась паника и показательная стрельба в воздух. В поднявшейся суматохе Анхель, Томас и Карл куда-то пропали. Возможно, им удалось бежать, но верилось в это слабо. Ганса, Зою и Роуз схватили. Они замешкались, пытаясь как последние идиоты забрать сумки. Вспоминать в такой момент о вещах и документах было самой глупой, роковой ошибкой... Но они просто не соображали, что делают. Когда их связывали, Зоя со странной отрешенностью подумала, что ее и товарищей сейчас просто пристрелят, но вместо этого их заставили встать и повели прочь от лагеря.

Подталкивая пленников в спины оружейными стволами, бандиты погнали их через лес, почти не давая отдыха. Пищу и воду захватчики экономили для себя, давая обессиленным и запуганным жертвам лишь самую малость, чтобы те не рухнули на полдороге от истощения. Диалект, на котором говорили мучители, ученые понимали с трудом, так что представление о намерениях бандитов оставалось весьма размытым. Переговариваться пленным запрещали, вели их раздельно, бдительно наблюдая за каждым движением.

Эта пытка продолжалась почти три дня. На второй вечер валившиеся с ног женщины не выдержали и взмолились о привале, но их просьбы проигнорировали. Тогда внезапно осмелевшая Роуз уселась прямо в траву, заявляя, что больше не сделает ни шагу. Один из шайки тут же подскочил к ней и ударил, на что немедленно отреагировал Ганс. Он ринулся к коллеге, отпихнув своего конвоира в сторону, за что поплатился собственной жизнью. На глазах у Роуз и Зои мужчина был без колебаний застрелен в упор. Шокированных женщин подняли и потащили дальше...

На исходе следующего утра под беспечное птичье щебетание и умиротворенный шелест пробуждающегося леса бандиты привели пленниц в свое логово. Ловушка захлопнулась...



Примечания:



[1] От древнегреческого "филон" - "племя"; раздел биологии, рассматривающий вопрос о происхождении организмов друг от друга.

[2] Крупная систематическая группа ящериц, объединяющая семейства Геррозавров, Настоящих ящериц, Гимнофтальмусов, Ночных ящериц, Поясохвостов, Сцинковых и Тейид.

[3] Семейство мелких тропических ящериц, обитающих во влажных лесах; также иногда именуются "Микротейидами" из-за с сходства с семейством Тейиды.

[4] Семейство американских ящериц, напоминающих варанов и занимающих сходную экологическую нишу.

[5] От латинского "juvenilis" - "юношеский"; относящийся к детскому, молодому возрасту; не достигший половой зрелости.

[6] Фауна рептилий и земноводных.



Навеяно Deep forest - композиции La Révolte, Endangered Species

Вчера убили Роуз - девушка оказалась менее покладистой, чем Зоя. Она попыталась сбежать, а когда была настигнута, оказала сопротивление. И как знать, может, ее участь еще окажется более завидной. Понятно ведь, для чего Зою могли оставить в живых...

Главарь банды завалился в палатку. Зоя, лежащая на холодном полу, вся сжалась при его появлении. Спрятаться было негде - она знала, - но невольно попыталась куда-то отползти. Мужик наклонился и, схватив ее, притянул к себе. Зоя ощутила его смрадное дыхание. Зубы у тебя гниют, урод! Она скривилась. Бандит усмехнулся и достал нож. Медленно, получая удовольствие от страданий жертвы, буквально купаясь в волнах ее страха, он провел острием по беззащитной шее, слегка оцарапав кожу. Зою затрясло. Сердце забилось с перебоями, взахлеб. Удовлетворенный эффектом, мучитель хрипло заржал и о чем-то заговорил на испанском. Зоя плохо знала этот язык, но то, что удалось разобрать, ей совсем не понравилось. Бандит потянулся к застежке ее брюк...

Внезапно снаружи раздался шум, заставивший главаря отвлечься. Послышались крики и, по-видимому, брань. Топот ног, снова крики. Выстрелы. Пулеметная очередь.

Выругавшись, главарь харкнул в сторону и, отшвырнув женщину, бросился на подмогу своим людям. А сердце Зои, и так уже готовое выскочить из груди, затрепетало где-то прямо под горлом, но уже не от ужаса, а от пробудившейся надежды. На этих сволочей кто-то напал! Возможно, ее сейчас спасут!

Прислушиваясь к звукам бушующего в лагере боя, женщина только молилась всем высшим силам, чтобы ее не зашибли случайно вместе с похитителями. И еще, чтобы похитители не отбились от нападающих...

А в лагере уже творилось что-то страшное. Раздался крик. Жуткий, нечеловеческий... Да нет, человеческий, конечно, но настолько душераздирающий, будто кого-то заживо разрывали на куски. Очередь. Грохот. Палатка содрогнулась, едва не снесенная взрывной волной; у Зои заложило уши. Уже приподнявшаяся было женщина снова упала на пол и попыталась спрятаться под кривым столом, собранным из каких-то ящиков. Голова наполнилась звоном...

Снова раздался чей-то неистовый ор, пробившись сквозь все еще невыносимо пронзительный звон. Несколько пуль прошили брезент. Выстрелы продолжились, но уже реже и менее решительно. А крики не думали утихать. И вдруг...

Тяжелый грудной рык какого-то крупного зверя сотряс всю округу. Он ворвался в общую какофонию и заглушил ее своими громовыми раскатами. Зоя никогда прежде не слышала ничего подобного. Что за...?

Рычание раздалось снова, уже гораздо ближе, и переплелось с человеческими воплями. Грянул еще один залп. Словно в ответ - гневный вой, череда хлопков, яркая вспышка - полыхнуло даже через плотную ткань палатки. Стон. Хрип кого-то, захлебывающегося собственной кровью... Вспышка, вспышка, вспышка...

Ворвался закопченный главарь. Зоя в страхе подняла голову. Выжил, гад! Тот ошалело таращился по сторонам, сжимая автомат; с рассеченного лба стекала кровь. Поискав пленницу глазами и обнаружив ее, мужчина гаркнул что-то и одной рукой поднял ее на ноги, выдернув из укрытия. Нет, нет! Она не пойдет с ним! Зоя попыталась освободиться, но ее попытки не увенчались успехом, она только вновь получила тяжелую оплеуху и потеряла равновесие. Уже падая, женщина краем глаза заметила огромную фигуру, откинувшую край палатки и ступившую внутрь.

Главарь вскинул автомат и дал из него очередь. Фигура резко метнулась вбок, уходя из зоны поражения. Оружие лязгнуло, чихнуло и заглохло. Рычание раздалось в метре от Зои...

Не помня себя от страха, она приподнялась на локтях и увидела, как какой-то амбал надвигается на главаря. Тот был дядька не маленький, но по сравнению с пришельцем казался просто мальчишкой. Да кто же мог быть таким огромным? Бандит сорвал с плеча бесполезный автомат, отбросил его, вынул из-за пояса мачете и выставил перед собой. Соперник пригнулся и широко раскинул руки. Что-то звякнуло, блеснув.

Пользуясь тем, что про нее временно забыли, Зоя отползла к дальней стенке палатки и прижалась спиной к куче хлама. Отсюда она могла хорошо видеть противников и наблюдать за ходом поединка. Главарь и некто тем временем закружили по ограниченному пространству. Женщина уставилась на них во все глаза, не в силах отвести взгляд. Она просто впала в ступор - не столько на фоне происходящего, сколько от вида одного из участников: Зоя наконец рассмотрела гиганта...

Черт знает, кто это был. В первый-то момент ей показалось, что на главаря напал здоровенный афроамериканец с дредами на голове, но теперь она сомневалась, что это вообще был человек. Гигантский рост, полуобнаженный торс, покрытый пегой, бугристой кожей, набедренная повязка, металлические пластины на груди... На растопыренных хищно пальцах виднелись... когти! Когти, мать его! На лице - глухая железная маска в обрамлении взлохмаченной копны косичек. Это что вообще была за хрень?!

Хрень пригнулась и начала двигаться в полуприсяде - то плавно, то резко, потрясывая несуразной башкой. Над кистью правой почти человеческой руки торчало два зазубренных лезвия, левая рука застыла раскрытой ладонью вперед в подобии останавливающего жеста. Человек напротив тоже двигался, пытаясь сохранять безопасную дистанцию. Сложно сказать, сколько продолжались эти "танцы", но вдруг бандит с воплем кинулся вперед, замахиваясь своим клинком. Чужак отразил атаку будто бы играючи, легким движением отбросив от себя соперника. Новая атака - и тот же исход. Снова послышалось рычание. Совсем близко. Прямо здесь.

Это ОНО рычит???

Зоя могла бы удивиться сильнее, но будто находилась под гипнозом. Сейчас она была способна лишь наблюдать за тем, как человек с остервенением бросается на нечто, и нечто каждый раз откидывает его как пушинку, словно забавляясь. Вот мачете со звоном отлетело в сторону. Бандит взревел и... побежал на врага с кулаками! Тот, как ни странно, позволил себя ударить, после чего сам двинул человеку в солнечное сплетение да так, что тот полетел кувырком, своротив шаткий стол. Но, смотрите-ка, поднялся... Не зная, чем еще обороняться, он швырнул в громилу ящик из-под патронов и табуретку - то и другое под ударом устрашающих лезвий разлетелось в щепу. Похоже, это окончательно вывело гиганта из себя. Чужак стремительно перешел в наступление. Он замахнулся, но соперник успел отпрянуть, и лезвия только полоснули по брезентовому пологу, оставив два ровных длинных разреза. Сквозь них в палатку хлынул свет. Главарь перекатился по полу и, нащупав среди мусора какой-то ломик, попытался использовать его в качестве оружия. Ломик был тут же вышиблен из его рук, едва не угодив притаившейся неподалеку Зое в голову. Главарь на глазах слабел, было видно, что он трясется от страха и осознания неминуемой развязки. Судя по тому, что за пределами палатки воцарилась тишина и на помощь ему никто не спешил, весь лагерь был уже перебит...

Наконец чужаку надоели игры и он перешел к финальной части поединка. Наступая на противника, он наносил безуспешно пытающемуся сопротивляться человеку сокрушительные удары, сопровождая свои действия яростным ревом. Придя в азарт, он несколько раз сорвался на противный визг и с последним выпадом резко схватил мужчину за горло, подняв над землей. Легко удерживая тело бандита на весу всего одной рукой, гигант с размаху вонзил свои клинки ему под грудную клетку и с хрустом вспорол снизу вверх. Зоя судорожно сглотнула: на главаре был бронежилет...

Предсмертный хрип вырвался из горла проигравшего, но тут же потонул в торжествующем рокоте. Тело, соскользнув с лезвий, грузно стукнулось о земляной пол. Чужак гордо выпрямился, встав над поверженным врагом. Его грудь тяжело вздымалась, каждый выдох сопровождался глухим ворчанием.

Ни жива ни мертва от ужаса, Зоя продолжала следить за тем, как пришелец, наклонившись над трупом, достает кривой нож и, перевернув жертву на живот, с хирургической точностью взрезает спину и затылок, а потом... Выдирает обнажившийся позвоночник одним точным движением когтистой лапы!

Что было дальше, женщина уже не видела. Ей наконец стало дурно, в глазах потемнело, и она поняла, что отключается...



Навеяно: Deep forest - композиции La Révolte, Endangered Species

- Нашатырку свою уберите.... Уберите, хватит уже, дышать невозможно! - через силу прогнусавила она.

Ответом было ворчание. И невнятное движение склонившейся над ней фигуры. Зоя сфокусировала взгляд... И заорала. Перед ее лицом застыла жуткая маска. Черные, с агрессивным прищуром перфорированные линзы смотрели на нее, скрывая истинное выражение глаз спасителя. Скошенный металлический лоб и клювовидная лицевая часть с прорезями по бокам дополняли картину. Боже, ну почему это не сон?

От ее крика чужак дернулся. Рыкнул недовольно, потряс головой и медленно поднялся. Теперь он высился над беспомощной пленницей как истинная громада, как скала. Мощные ноги, оставшиеся в поле зрения, были частично заключены в броню, частично обтянуты чем-то вроде сети. Обреченно подняв голову, Зоя попыталась охватить взглядом могучую фигуру целиком. Но башка незнакомца потерялась где-то в вышине. В глазах снова все поплыло... Да откуда ж так пахнет...

И снова каким-то неожиданным рывком она вернулась в сознание. Громила уже отошел, но, к сожалению, окончательно не свалил. Стоял у выхода и разглядывал Зою. Преодолев слабость и тошноту, женщина попыталась подняться. Взгляд невольно упал на распростертое неподалеку тело. От этого зрелища сердце вновь чуть не остановилось: у бандита отсутствовала голова. К счастью, Зою отвлекло неожиданное осознание, что ей больше не мешают веревки. Она поглядела на свои руки и ноги: путы были аккуратно перерезаны и валялись рядом. Чужак спокойно наблюдал за ее возней.

Так... Надо было как-то упорядочить мысли... Он ее не убил. Убил главаря, обезглавил его... И, видимо, уничтожил всех остальных бандитов... А ее не тронул. Это уже радует. Но лучше пока не демонстрировать свою радость слишком явно...

- Это ты сделал? - собственный голос прозвучал непривычно хрипло. Ответа не последовало.

- Кто ты?

Ноль реакции.

Чуть придя в себя и осмелев, Зоя встала. Ох, как же болели затекшие ноги!

Громила заметно насторожился, но так и не двинулся с места.

- Ты меня спас? - женщина сделала пару неуверенных шагов в его сторону. В пору было уписаться от страха, но следовало держаться... Он мог убить ее одним щелчком, но не сделал этого, значит, он ей не враг. А настоящих врагов уже нет в живых. Кстати, благодаря ему.

Послышалось предупреждающее рычание. Зоя остановилась.

Тусклый свет из прорехи в брезенте падал на закованную в броню грозную фигуру. И теперь Зоя уже совершенно четко видела, что это точно не какой-то хитрый камуфляжный костюм, скрывающий человеческое тело. Потому что броня мало что на самом деле скрывала.

Кто это был? Мутант? Экспериментальное оружие?

Инопланетянин???

Зоя стояла, больше не шевелясь, и откровенно пялилась на загадочного незнакомца, напоминающего рептоида, сошедшего со страниц какого-то фантастического романа. Он выглядел... невероятно! Грубая чешуйчатая шкура проглядывала между крупными ячейками сетки, покрывающей грудь, бедра и плечи существа. Через полуоткрытый живот тянулось несколько страшных застарелых рубцов. Шею охватывал гофрированный горжет, из-под которого торчало нечто вроде небрежно собранного ожерелья из косточек и зубов. Фрагменты скелетов дополняли образ еще в паре мест. В частности, у пояса, подхваченный сеткой, висел свежий человеческий череп со следами крови. А вот, похоже, и башка бандита нашлась...

Голову пришельца венчал странный шлем, полностью закрывающий лицо, но оставляющий незащищенными височные и затылочную области. Из-за спины к маске тянулись провода и шланги. Похоже, это был элемент какого-то гротескного скафандра. Но означало ли это, что перед Зоей действительно оказалось внеземное существо не способное дышать в атмосфере Земли?

Только разве на другой планете может сформироваться жизнь, столь похожая на земную? К примеру, рептилия, подобная земным, с чешуей и когтями? Или гуманоидная прямоходящая форма? Разве все это не адаптированные для лучшего человеческого восприятия сказочные сюжеты? Не должна ли жизнь с другой планеты выглядеть принципиально иным образом, чем все живое, встречающееся на Земле?

Может быть. А, может, нет. Существует теория, что жизнь способна развиваться на планетах исключительно земного типа и всегда по одному и тому же сценарию. Всегда вырастают растения, выделяющие кислород. Всегда формируются червеобразные и медузоидные формы животных, подобие членистоногих и рыб, и все-все-все другие известные нам "шаблоны". А в качестве "венца эволюции" - некое прямоходящее умелое существо, обладающее не только ловкими руками, но и незаурядным умом... Если и вправду так... То да, все сходится.

Или еще вариант: Зоя сошла с ума, либо ее накачали наркотиками, и у нее начались галлюцинации. Но это легко проверить. Если сейчас пришелец ей ответит по-русски, то так оно и есть.

- Ты говоришь по-нашему? - задала Зоя, наверное, самый тупой в своей жизни вопрос в самой нелепой в своей жизни ситуации. Ответа не последовало. Неужели, не глюк?

- Ну и башка у тебя... - рассеянно заметила женщина. Ой, она это вслух сказала? Впрочем, реакции на слова опять не последовало. А башка и впрямь была у чужака странная. Большая. Покрытая - нет, не дредами, как изначально показалось Зое, - а какими-то резиновыми на вид отростками графитового оттенка. Издали они действительно напоминали афрокосички, так как были сплошь унизаны металлическими и кожаными кольцами. Похоже, эти отростки составляли именно часть тела существа, а не элемент костюма. Эта грива могла играть роль вторичного полового признака либо обозначать возраст и статус. Напрашивалась и такая версия, как участие в терморегуляции. Но сейчас было немного не подходящее время для построения гипотез.

Рост предполагаемого инопланетянина составлял метра два с лишним - голова почти касалась крыши палатки; телосложением он обладал атлетическим, но несколько грузным, хотя, возможно, так казалось из-за брони. Над левым плечом виднелось что-то вроде небольшой пушки, из-за спины торчало то ли копье, то ли другое какое-то колюще-режущее оружие - в этом Зоя не разбиралась абсолютно.

Ручищи чужака выглядели вполне по-людски, если не брать во внимание чешую и когти. Ну, пальцы более широко расставленные, ладонь в пропорции шире и короче человеческой, а так - нормальные руки. На предплечьях красовались громоздкие наручи снабженные, судя по всему, какой-то электроникой. Мощные голени были закованы в металл, как у средневекового рыцаря, а вот обувь оказалась весьма условной - из нее торчали пальцы с когтями, поверх которых накладывались некие металлические дубликаты. Возможно, для защиты, возможно, чтобы пинаться больнее.

Пока Зоя до неприличия долго разглядывала своего избавителя и несколько раз пыталась обратиться к нему, тот продолжал стоять на месте, лишь поводя из стороны в сторону своей тяжелой головой. Движения эти удивительно напоминали птичьи - резкие и краткие. Создавалось впечатление, что маска затрудняет обзор, и ее владельцу приходится поворачивать голову, чтобы рассмотреть интересующий предмет со всех ракурсов. Сейчас он тоже явно изучал человека и не мог решить, что делать дальше.

Но вот, как будто бы убедившись, что бывшая пленница находится в относительном порядке и более-менее твердо стоит на ногах, а может, банально потеряв к ней интерес, чужак развернулся и вышел. Тогда, опомнившись, Зоя бросилась к выходу, но так и застыла, когда увидела, во что превратился лагерь. Вокруг тлели палатки и догорала техника, дымились несколько воронок. В нос ударил запах поля брани: гарь, раскаленное железо, обуглившиеся краска, ткань и плоть... Повсюду виднелись тела. Разорванные, с выпущенными кишками, с пробитыми головами или вовсе без голов... Зоя зажмурилась, не в силах более подробно рассматривать ужасную картину. Неужели громила все это натворил в одиночку? Или с ним был кто-то еще, просто все его друзья ушли, а он задержался?

Когда женщина заставила себя открыть глаза, выяснилось, что ее спаситель уже успел отойти достаточно далеко. Но спаситель ли? Или просто убийца-головорез, чьи интересы по счастливой случайности совпали с интересами земной женщины?.. Провожая взглядом быстро удаляющуюся фигуру, Зоя задумалась. Он уничтожил обидчиков, а ее не тронул и даже наоборот помог - не разрежь он веревки, туго бы ей пришлось. И сейчас все так удачно складывалось, что он уходил. Значит, Зоя останется жива. Останется здесь. Одна. Живая. А вокруг трупы. И никого больше... Если только не появятся приятели погибших налетчиков...

От последней мысли она похолодела. Здоровяк уходил все дальше, и Зоя с каждой секундой все больше осознавала, насколько опасный оборот вновь принимают дела. Решаться нужно было немедленно. Остаться в лагере и дождаться запоздалого подкрепления бандитов - означало верную смерть. Остаться в лесу одной - смерть с большой вероятностью. Пойти с неизвестным... Смерть с определенной долей вероятности.

- Стой! - Зоя на все еще подгибающихся от страха ногах припустила за своим сомнительным героем. Тот и правда вдруг остановился, повернулся, негромко рыкнул. И пошел дальше.

- Стой, говорю!

Он опять в раздражении обернулся и уже сделал предупреждающий выпад, шуганув женщину, как увязавшуюся шавку. После чего уверенно продолжил свой путь.

- Я одна тут не останусь! - преодолев сковывающий по руками и ногам ужас, Зоя в очередной раз попыталась догнать странного великана. Но тот больше на нее не реагировал. Направляясь к кромке леса, он нажал что-то на своем левом наруче и... просто исчез. Точнее, не совсем исчез, а превратился в мутный, преломляющий свет контур. Маскировка? Интересно... Говорят, на вооружении у военных тоже что-то такое есть... Да плевать, все равно эти штуки эффективны лишь на пересеченной местности. А вблизи, на открытом пространстве да еще и при дневном свете никакого толку нет от такой маскировки.

- Слушай, я ведь тебя все равно вижу! Это не поможет! - продолжая преследование, выдохнула Зоя.

На этот раз она, кажется, добилась желаемого. Гигант остановился и отключил скрытие - уже молча. Видимо, понял, что рычи - не рычи, а с назойливого существа все как с гуся вода. Дождавшись, когда женщина приблизится, и только тогда снова повернувшись, он поглядел на нее в упор.

Какой же крупный был все-таки парень... Если парень... Оказавшись в непосредственной близости от него, Зоя в который раз за сегодня проглотила вставший в горле ком. Пришлось запрокинуть голову, чтобы установить со здоровяком зрительный контакт. Но взгляд внезапно приковало кое-что, расположенное еще выше, чем косматая башка. От неожиданности женщина вздрогнула. Там были еще тела...

Два освежеванных человека болтались на дереве, подвешенные за ноги. Похоже, это были дозорные. Что-то подсказывало, что именно они стали первыми жертвами. Зоя с трудом отвела взгляд от страшной картины и поглядела на предположительного ее "автора". Она понятия не имела, умеет ли он распознавать мимику, но на всякий случай попыталась придать выражению своего лица уверенности и стала ждать дальнейшей реакции.

С минуту чужак бездействовал, словно обдумывая что-то, потом вдруг указал когтистой лапищей на Зою и на себя, а затем куда-то в лес и склонил башку набок, словно ожидая ответа. При этом его отрывистые движения определенно выражали нетерпение.

- Спрашиваешь, пойду ли я в лес? - уточнила Зоя. - Так тут некуда больше идти, кроме как в лес. Пойду, конечно! Я иду с тобой! Понимаешь? Не понимаешь? Я. Иду. С тобой, - последние три слова она произнесла громко - в подсознательном стремлении донести смысл за счет повышения тона, - и для убедительности кивая головой при каждом слове.

Но тут вместо налаживания взаимопонимания произошло что-то нехорошее. Чужак отпрянул, по всему изумленный этим неожиданным напором, сделал два больших шага назад, пригнулся, разводя в стороны руки, и резко вскинулся. Леденящий душу рев всколыхнул утренний воздух, из-за срезонировавшей маски к нему добавились металлические нотки, и получившийся звук пробрал до костей. Зоя почувствовала, что впадает в бессильный ступор. Время словно замедлило свой ход, перед глазами была только эта огромная угрожающая фигура с распахнутыми смертельными объятиями... Бездушный взгляд пустых линз, вибрирующий от грозного рыка металл дыхательного аппарата... Вот и все... Она ошиблась... Нельзя было идти за ним.

Он начал надвигаться... Так медленно и неумолимо... С тонким звоном выскочили два лезвия на правом предплечье... Зоя уже видела их в действии. Видела, как чужак вскрывает бронежилет главаря банды, точно консервную банку. Как он кричал... Как все они кричали!

К ее шее уже тянулись острые кинжалы когтей. Сейчас это страшное существо одной рукой схватит бедную землянку за горло, а второй выпотрошит. И больше не будет приключений...

Непонятно каким обозом, но за считанные секунды до того, как едва не случилось непоправимое, с женщины вдруг слетело оцепенение. Не думая, повинуясь инстинкту, Зоя стала оседать на землю, одновременно закрывая голову руками. Что-то стремительно просвистело в миллиметре от ее макушки... Только Зоя уже лежала на траве, сжавшись в комочек.

Грозная тень заслонила солнце, постояла немного и ушла куда-то вбок. Женщина спиной ощутила, как великан бесшумно обходит ее кругом, похоже, соображая, куда лучше ударить. Она не шевелилась, даже перестала дышать. Гулко стучала кровь в висках. Травинки неприятно кололи лицо. Кажется, здоровяк становился. Откуда-то сверху раздался его приглушенный рокот... Но почему он медлил?

Одна за другой текли минуты, но ничего не происходило. Головорез возвышался молчаливой громадой над съежившимся у его ног беспомощным существом. Первое время он еще порыкивал, как рассерженный лев, потом стало слышно только его громкое сопение, но вскоре успокоилось и оно.

Наконец Зоя осмелела и потихоньку подняла голову, поглядев на едва не прикончившего ее буйного типа. Агрессии с его стороны не последовало. Он стоял неподвижно и смотрел на нее сверху вниз. Теперь его возбужденное состояние выдавали лишь периодически сжимающиеся и разжимающиеся кулаки. Лезвия он тоже пока не убрал, но хотя бы размахивать перестал - и на том спасибо...

Убедившись, что опасность миновала, женщина встала и выпрямилась, стараясь не совершать неосторожных движений.

- Я все равно иду с тобой, - пересилив себя и уняв дрожь, как можно тверже произнесла она. И повторила недавние движения стоящего напротив существа - указала на него, на себя и в лес, настойчиво тряхнув головой. Именно тут чужак вдруг снова взвился от негодования, но на сей раз с видимым усилием сдержался - только бесцеремонно ткнул Зою в грудь и изобразил перед ее лицом явно предупреждающий знак, растерев между когтями что-то незримое, а затем резко распрямив пальцы. "Если захочу, я сотру тебя в порошок и развею по ветру, не беси меня!"

Кивки... Его раздражают кивки! От внезапной догадки Зоя чуть не хлопнула себя по лбу. На ум сразу же пришла земная аналогия. Доминирующие особи игуан и агам задорно кивают конкурентам и подчиненным, и те сразу понимают, что их не ждет ничего хорошего. Кивок у этих рептилий - не приветствие и не согласие, а вызов. Может статься, не только у них... Если здоровяк - и впрямь инопланетный ящер, чьи предки по какому-то странному совпадению имели похожую сигнальную систему, то вполне возможно, что безобидный жест человека он воспринял как-то не так. Вот они, трудности перевода...

В памяти сразу всплыл короткий бой инопланетянина с бандитом - а ведь верно, он начался с глубокого кивающего движения. И то же самое здоровяк продемонстрировал некоторое время назад самой Зое, когда чуть не размазал ее в лепешку. К счастью, пришелец, похоже, понял свою ошибку, потому и не напал во второй раз.

Решив, что следует быть осмотрительнее в своих действиях, исследовательница выбрала для обозначения согласия и примирения другое телодвижение - неглубокий поклон. Главное, не поднимать быстро голову, тогда должно получиться весьма умиротворяюще... К ее удивлению, чужак ответил таким же легким наклоном головы, чуть задержав ее в опущенном состоянии. Угадала? Ну что ж, со скрипом, но дело, кажется, пошло.

Уладив формальности, ее новоиспеченный спутник резко, как по команде "кругом", развернулся и устремился к лесу. Не дожидаясь приглашения, Зоя поспешила за ним, но на полпути кое-что вспомнила.

- Стой! - снова крикнула она. Рептоид обернулся, но уже более спокойно и плавно, и уставился на женщину, как бы говоря: "Ну, что еще случилось?"

- Я не могу так идти, мне надо вещи забрать! Блин, как тебе объяснить?

Чужак уже приготовился уходить, проигнорировав вопли человеческой особи, но Зоя догнала его и, норовя снова поплатиться за неосторожность, попыталась взять за руку. Прифигев от такой наглости, инопланетянин вырвал у нее свою лапищу и поспешно отстранился, прижимая конечность к груди, словно испугавшись, что прикосновение может быть ядовитым.

Зоя начала беспомощно жестикулировать, указывая на лагерь и пытаясь поманить за собой. Послышалось недоверчивое рычание, но, немного поколебавшись, здоровяк все же сдался и двинулся в нужном направлении.

Вдвоем они вернулись к палатке. Всеми силами подавляя нервную дрожь, исследовательница шагнула внутрь. Она старалась не смотреть на валяющийся там обезображенный труп, но то и дело словно специально натыкалась на него взглядом. Пройдя вглубь, женщина стала рыться в куче хлама, где, как ей показалось, она вчера видела свои вещи. Она не ошиблась, рюкзак был там. Все содержимое явно перерывали чужие руки, но, вроде бы, ничего важного не пропало. Главное, остались целы документы... Инопланетянин приблизился и заглянул ей через плечо. Потом обошел и присел на корточки, без разрешения запустив лапу в рюкзак.

- Эй! - только и воскликнула Зоя.

Он не обратил внимания. Пошарил в вещах и выудил сменный Зоин бюстгальтер. Просто блеск! С минуту здоровяк озадаченно вертел деликатный элемент женского гардероба в когтях. Зоя почувствовала, что еще немного и, несмотря на серьезность обстановки в целом, ее просто пробьет на смех. Нервы...

- Положи это обратно, - беря себя в руки, тихо и уверенно сказала она. И он реально положил. Чтобы тут же извлечь из глубин рюкзака... пачку прокладок!

- Да у тебя просто счастливая рука... - проговорила женщина упавшим голосом. - Не хочешь попробовать еще?

Рептоид повернулся и уставился на нее, по-видимому, вопросительно. Что там еще эта особь все время лопочет? Ох и картина была... Инопланетный монстр, медитирующий на предметы женской личной гигиены...

- Это тоже положи, где взял, пожалуйста, - как можно более спокойно попросила Зоя. - Это ценный перевязочный материал, последняя упаковка...

И здоровяк вновь как будто послушался. Нет, вряд ли он понял смысл сказанных слов, разве что догадался по интонации. Но исследовать рюкзак при этом не бросил. Покопавшись на дне, он вытащил что-то еще. Теперь в широкой грубой лапище оказалось несколько баночек с заформалиненными образцами. Инопланетянин замер и снова медленно перевел взгляд на стоящую рядом женщину; на этот раз его поза выглядела так, будто на него внезапно снизошло откровение. Встав, он протянул Зое образцы на раскрытой ладони, сопровождая свои действия прерывистым стрекотанием. Похоже, эти маленькие мертвые животные в стеклянных колбах его сильно заинтересовали.

- Да, это мое, я их поймала, - ответила Зоя на предположительный вопрос. Инопланетянин еще раз оглядел склянки, а потом на удивление бережно передал их хозяйке, после чего коснулся висящей на поясе связки костей. Женщина слегка поежилась. Похоже, они наконец нашли ее - нужную точку соприкосновения. Возможно, этот тип был кем-то вроде охотника или коллекционера? А сейчас, наткнувшись на дохлых ящериц в рюкзаке, он начал проникаться к Зое уважением, можно сказать, даже заприметил в ней родственную душу. Это вызывало неоднозначные чувства... Но на данный момент могло сыграть ей на руку.

Видимо, под впечатлением от своей находки, рептоид отошел в сторону, дав Зое возможность спокойно собрать рюкзак. Как только все было готово, они в молчании покинули палатку и вместе направились к лесу.



Навеяно Deep forest - композиции La Révolte, Endangered Species

Нашатырь, как про себя саркастически окрестила его Зоя по причине характерного витающего вокруг Охотника аммиачного шлейфа, передвигался в дебрях чрезвычайно легко, быстро и бесшумно. Несмотря на свои габариты, он вполне уверенно чувствовал себя на деревьях. Временами он просто шел поверху среди могучих ветвей, потом ненадолго спускался, но так и так намного обгонял уставшую женщину. Иногда она теряла его из виду и начинала кричать - тогда он словно бы нехотя отзывался недовольным ворчанием, но хода не сбавлял. Приходилось догонять из последних сил. Видимо, ждать было не в его правилах.

Без отдыха, без привала, они шли так почти весь день, преодолев по факту километра два, по ощущениям - намного больше. Много времени уходило на то, чтобы продраться сквозь кусты и пересечь все встречающиеся на пути овраги и ручьи. Непривычная к таким марш-броскам, Зоя уже не чуяла своих ног. Лишь страх остаться в полном одиночестве подстегивал ее, заставляя идти вперед. Вперед, к страху остаться наедине с чудовищем...

С приближающимся сезоном дождей на сельву спустилась нежданная прохлада. Погода стала портиться еще до момента похищения Зоиной группы. Все ожидали ливней, но никто не был готов к тому, что они будут такими ледяными. Вместо характерной для этого времени года тропической влажности и теплой духоты в Колумбии воцарилась по-европейски осенняя промозглость.

Капал легкий дождик. Зоя застегнула ветровку до самого горла и натянула на лицо капюшон. Вокруг звенели москиты и лезли в глаза и нос. Но Охотнику, по-видимому, было хоть бы хны. Он пер напролом через лес, кажется, не зная усталости. Пер целеустремленно, как будто точно зная, куда идти. Наконец, почувствовав, что совсем лишается сил, Зоя крикнула вслед удаляющейся широкой спине:

- Куда мы идем?!

Ответом было привычное молчание.

- Слышишь, эй, ты! Куда ты так несешься? Да постой хоть минуту, дай дух перевести!

Опять молчание в ответ. И сердитое сопение из-под маски. Загадочный проводник не удостоил Зою даже поворотом головы.

- Все, я дальше не пойду! Вали к чертям, вонючка! - разозлилась женщина и показательно плюхнулась на какую-то кочку. Нашатырь не отреагировал, уходя в чащу.

Оставшись одна, Зоя обхватила голову руками и стала размышлять, как быть дальше, мучительно потирая пальцами виски. Может, оно и к лучшему, что он ушел... Чего от него можно было ожидать? Может, он бы все равно ее убил, просто чуть позже? Или еще что похуже сотворил... Это ведь совершенно чужеродный организм. Какая у него логика, какая манера поведения, какая мораль? С одной стороны, интересно все это узнать, с другой - а точно ли нужно? Он недавно из-за кивка головой чуть ее не укокошил самым изощренным способом. Опять почудится ему неведомо что, и ведь пристукнет, ей-богу пристукнет...

Где-то прямо над ней раздался протяжный и глухой сокрушенный вздох. Исследовательница вздрогнула и подняла голову. С ветки пялилась безэмоциональная маска Нашатыря. Как он так незаметно подкрался? Еще и со стороны, противоположной направлению, в котором недавно скрылся. И чего ради он вернулся?

Охотник спустился и присел перед Зоей на корточки, всматриваясь в ее лицо. Та непонимающе уставилась на него. И вдруг до нее дошло. Подумать только, да он только что... сдался! Не смог уйти без нее! Неужели, совесть замучила? Почувствовал ее доверие и не осмелился подвести? Хм, не очень-то обольщайся, здоровяк, не может быть никакого к тебе доверия! Но спасибо, что не оставил...

Что ж, не мытьем, так катаньем она добилась привала. Охотник явно был не в восторге, но почему-то подчинился Зоиной истерике и обосновался на соседнем дереве. На земле не остался ни в какую. Ну и черт с ним. Сейчас нужно было подумать о минимальных удобствах. Видимо, предстояло остаться тут на ночлег.



С которой попытки удалось запалить костер, Зоя уже не помнила, но наконец ее усилия были вознаграждены, и робкие язычки пламени начали вгрызаться в волглые деревяшки. Для того чтобы развести огонь, пришлось пожертвовать любимым полевым блокнотом в качестве розжига - это было единственное сухое топливо во всей округе. Дождевая вода чудом не просочилась в пакет, куда Зоя ранее упаковала бумаги. Вот и пришел их черед... Заструился дымок; очень скоро его стало намного больше, чем пламени, но биолог понимала, что с этим пока придется мириться. Зато хоть гнус, может, немного отстанет...

Удалившийся на верхние ярусы Нашатырь все это время не показывался. Зоя давно потеряла его из вида, но уже махнула рукой - ушел и ушел, следить за ним еще не хватало... Только вдруг его прекрасная персона вновь возникла перед исследовательницей, с шумом вальнувшись откуда-то сверху. Раздраженно рокоча, он в два счета уничтожил хилый костерок и угрожающе навис над женщиной. Та быстренько попыталась отползти назад, но уперлась в древесный ствол спиной, отрезав себе путь к отступлению. Линзы маски продолжали смотреть на нее своим мертвящим взором, однако громила больше не двинулся с места. Постояв в "охотничьей стойке" еще пару секунд, он выпрямился и отошел, видимо, абсолютно довольный произведенным впечатлением. Так, понятно, костер нельзя... Возможно, чтобы не привлекать внимания - они еще не слишком удалились от лагеря, хоть и топали много часов кряду. Только вряд ли запах дыма может далеко разнестись по этому насквозь отсыревшему лесу...

Тем временем дождь усилился. Вскоре лило уже как из ведра. Мог бы не утруждаться, злобно зыркнула на инопланетянина женщина, и без тебя бы все затухло. Но тот, казалось, не замечал ее гневных взглядов, сосредоточенно набирая какие-то комбинации на встроенном в наруч устройстве. И ему, и его оборудованию, очевидно, на дождь было начхать.

Зоя вздохнула и обхватила себя руками. Она начинала трястись от холода. Несмотря на то, что горе-путешественница напялила на себя почти все, что нашлось в рюкзаке - а одежда была взята с расчетом на возвращение в осеннюю Москву, - она продолжала мерзнуть, так как вымокла насквозь. Оставались, конечно, смена белья и чистая футболка, но для того чтобы переодеться, нужно было как минимум сперва снять мокрую одежду, а делать это здесь перед непонятным типом показалось не самой лучшей идеей; кроме того, через десять минут она снова промокла бы до нитки.



Стремительно темнело. Зоя сидела на своем рюкзаке, привалившись к дереву и закрыв глаза. Сколько прошло времени, она не знала, минуты тянулись бесконечно долго, женщина уже не осознавала себя и происходящее из-за холода и бессилия. Спать хотелось, но не моглось - мешал озноб и нарастающий голод. Сверху все капала и капала вода. Ливень стих, успев, однако, испоганить все что можно: погоду, самочувствие, настроение. Со всех сторон лезли москиты. Нашатырь, снова ушедший в кроны, не появлялся.

Чтобы не закоченеть, исследовательница заставила себя встать и походить туда-сюда, но тело совершенно отказывалось слушаться. Наконец, оставив эти жалкие попытки, Зоя плюхнулась обратно под дерево, стуча зубами и последним усилием воли сдерживая нарастающее желание зареветь. Вот она, чудом спасшаяся от насилия и смерти, сидит одна в глухом лесу. Одна, потому что ее спасителю, кажется, на нее плевать, и помогать ей как-то еще он не намерен. К утру ей будет обеспечено переохлаждение и даже, наверное, пневмония... Есть ей нечего, связи нет, ориентиров - ни одного... Это, видимо, конец. Но как же нелепо! После того как ее несколько раз едва не прирезали тупо замерзнуть... Да еще где - на экваторе!

За такими горестными мыслями она далеко не сразу заметила вверху какое-то шевеление. Это ее загадочный спутник, очевидно, озаботился мыслью, а жива ли она там еще? Нашатырь свесился с нижней ветви и наградил женщину очередным долгим, изучающим взглядом, чуть заметно поводя головой. При виде его Зоя невольно вздрогнула и поежилась. С его существованием она свыклась, но к внезапным появлениям пока не привыкла.

- Что смотришь? - шмыгая носом, еле прошептала она. - Как ты сам не задубел еще, полуголый-то?

Зоя знала, что в ответ, как всегда, будет молчание. Ну, а что ожидать, он ведь и не понимает ни слова... Тем не менее, к несказанному удивлению исследовательницы, Нашатырь внезапно предпринял некую попытку пообщаться. Он спрыгнул на землю, подошел к Зое почти вплотную и снова присел перед ней. Подняв когтистый указательный палец и мотнув для убедительности башкой, он указал наверх. Потом снова уставился на женщину - теперь, похоже, вопросительно.

- Нет, - она покачала головой, - я туда не полезу, там скользко. И я вообще плохо лазаю.

Не понял. Конечно, не понял.

Нашатырь повторил свой жест с той лишь разницей, что сперва указал на Зою, а потом наверх. Видимо, в его мозгу не укладывалось, как можно сидеть в луже и не хотеть на дерево? Зоя снова ответила отказом. Охотник не сдавался. С проворством обезьяны он взобрался на нижнюю ветку и поманил оттуда к себе, используя совершенно человеческий жест. Когда же и это не помогло, он отступился и опять слез сам.

Дальше произошло нечто совершенно неожиданное. Нашатырь, ворча что-то себе под нос, подобрался к своей невольной спутнице поближе, опустился на корточки и... внезапно прильнул к ней. Наклонившись и сгорбившись, он уперся одним локтем в ствол дерева над головой землянки, а вторую руку положил на рюкзак, ограничив таким образом пространство вокруг женщины. Зоя инстинктивно подалась назад и в ужасе запрокинула лицо, вновь встретившись с холодным взглядом маски в обрамлении гривы свисающих отростков. Пока в голове исследовательницы проносились все самые худшие догадки, она вдруг ощутила нарастающую волну жара, исходящую от спутника. А тот так и застыл, не двигаясь.

Прошла минута, другая, третья... Нашатырь не предпринимал более никаких действий. Он просто сидел в такой вот странной, вряд ли удобной для него позе, образуя над этой глупой и слабой замерзшей человеческой особью живую теплую крышу. Что это было? Сочувствие? Взаимовыручка? Забота? Неужели, громиле это было знакомо?

С трудом приходя в себя, Зоя медленно отвела взгляд от маски и посмотрела на практически касающуюся ее широкую грудь, частично закрытую броней и черной сетью с ромбическими крупными ячейками. Бока Нашатыря еле заметно ходили в стороны, мерно и плавно - он, похоже, ничуть не волновался, будучи уверенным в том, что сейчас делает. Его редкое дыхание шуршало в фильтрах над самым ухом, других звуков слышно не было. Становилось все жарче.

Но ведь тело живого существа не могло давать такую бешеную теплопродукцию! Особенно когда вокруг холодно - сосудистая реакция должна была наоборот препятствовать лишней теплоотдаче. Да и с утра от него, вроде, так не пыхало... Поборов страх, Зоя протянула руку и прикоснулась к торсу Нашатыря, просунув пальцы между ячейками сети. Инопланетянин отреагировал весьма спокойно, просто наклонив сильнее голову и наблюдая с явным интересом, что же такое она делает. На ощупь его кожа была теплой, но не горячей, достаточно упругой и слегка влажной. Примерно как лапы молодого крокодила, отметила про себя Зоя. Ближе к бокам виднелись более темные, чем общий фон шкуры, плотные роговые щитки неправильной формы и разного размера. Вконец осмелев, герпетолог потрогала и их. Жесткие, слегка шершавые. Тут пальцы наткнулись на что-то горячее. Сомнений таким образом не осталось: обоих скитальцев грела странная нательная сеть Нашатыря. Осторожно подцепив ее пальцем, Зоя несильно потянула - походило на что-то вроде синтетики или даже пластика... Как провод с изоляцией. И грело, как очень мощный термошнур, по ощущениям градусов пятьдесят давало...

Из-под маски раздалось глухое предупреждающее рычание. Зоя быстро отпустила сеть и прижала руку к себе. Ясно, здоровяк согласен терпеть некоторые вольности, но всему есть предел. Видимо, в отместку Нашатырь оторвал свою лапищу от рюкзака и ткнул женщину когтем в живот, дескать, а тебе приятно будет? Понятно, пока лучше без лишней инициативы. Она замерла, а Нашатырь устроился поудобнее, практически навалившись сверху всей своей громадной массой и уткнувшись в дерево лбом.

Боже, как он вонял вблизи! Сложно было как-то однозначно описать это амбре: что-то вроде смеси запаха потных ног и выделений напуганного полоза с четкой аммиачной нотой. Ядреная же штука... Хотя после драки пахло еще сильнее, аж глаза выедало... Недаром Зоя лишь от одного приближения рептоида в себя пришла. Ей как будто сунули под нос бутылку с аммиаком. Возможно, усиливающийся запах у этих существ являлся сигналом агрессии?

Зоя как можно деликатнее отвернула голову, стараясь дышать в сторону. Что поделаешь, каждая живая тварь чем-нибудь да пахнет. И запах организма другого вида редко бывает приятным. А учитывая, что новый знакомый неведомо сколько шатался по лесам, ему вряд ли выпадала возможность принять душ с ароматным мылом... Следовало, пожалуй, войти в его положение. Что уж греха таить, всю последнюю неделю Зою настойчиво преследовал запах собственных подмышек. Хотя в данный момент он, несомненно, померк и забылся...

Зато приятным открытием явилось то, что москиты не подлетали к Охотнику ближе чем на метр. Так как запас и без того малоэффективных репеллентов подходил к концу, Зоя подумала, что это очень кстати. Видимо, в ближайшее время придется держаться к здоровяку поближе... Ну только не так, как сейчас.

Тепло тем временем постепенно сыграло свою роль. Зоя начала клевать носом, и недавние рассуждения уступили место причудливым сонным мыслям. Это дико, конечно, выглядело со стороны - заснуть практически в объятиях инопланетного монстра, - но к тому времени она настолько умаялась и намерзлась, что уже право было все равно. Тем более что угрозы от Нашатыря не исходило, он даже не трогал ее руками: то ли пугать не хотел, то ли ему самому это было не особо приятно. Может, она в его понимании смердела еще сильнее? Или ее вид отвращал его? Да как знать. Тем не менее, он ее пожалел. Увидел, что вот-вот околеет животинка от холода и пожалел. Все равно что бездомного щенка за пазуху спрятал. Только каким, интересно, образом он понял, что ее состояние близко к критическому? Заметил дрожь, услышал стучащие зубы? Засек стремительно падающую температуру тела? Есть же у змей на морде терморецепторы, вдруг, у него такие же?.. Или... Да, в общем-то, по фиг. Сейчас уже все было по фиг...



Навеяно Deep forest - композиции La Révolte, Endangered Species

Зоя прислушалась и поняла, что она совершенно одна. Шелестела листва, кругом раздавались шорохи и всплески - обычные звуки леса в это время суток. Глаза привыкли к темноте и стали немного различать очертания предметов, освещенных тусклым светом прячущейся за облаками луны. Мощные древесные стволы и свисающие с них плети лиан; дремлющие заросли в искрящихся алмазных каплях... И за всем этим прячущееся черное нутро полуночной сельвы.... Было бы очень красиво... если бы не было так страшно.

Пронзительный визг прорезал тишину и оборвался. Зою снова затрясло. Она автоматически схватила рюкзак и стала вслепую шарить на дне. Там где-то осталось несколько светящихся палочек. Нащупав и выудив одну из них, женщина судорожно надломила колбу, размешивая ядовито-желтый мерцающий состав. Вот так, хоть немного света. Что это, черт возьми, было?..

В кустах затрещало и, прежде чем Зоя успела до смерти напугаться, из них вывалился Нашатырь. Интересная деталь: когда ему нужно было скрыть свое присутствие, он двигался совершенно бесшумно, даже не верилось, что столь крупный организм может быть таким тихим. Но стоило ему "расслабиться" и от прежней аккуратности не оставалось даже следа. Впрочем, возможно, он производил шум и намеренно, чтобы просигнализировать о своем присутствии. Что-то вроде знака доверия. Но это опять были всего лишь догадки.

Посветив в его сторону, Зоя увидела, что Нашатырь что-то тащит на плече. В следующее мгновение он бросил практически ей под ноги еще дергающегося пекари[1]. Перед тем, как приступить к разделке добычи, он подошел к женщине и знаком потребовал у нее ХИС[2]. Пришлось отдать. Сейчас опять растопчет или сломает... Но Нашатырь всего лишь сорвал широкий лист какого-то растения и, обернув колбу, вернул Зое приглушенный таким образом источник света. Кому ты так боишься себя выдать, здоровяк? Ты же любого врага в любом количестве одной левой уложишь...

Усевшись на прежнее место, Зоя стала завороженно наблюдать за действиями инопланетянина, который принялся разделывать добычу. Надо сказать, шкуру он снимал потрясающе быстро и аккуратно, как заправский таксидермист, используя для этой цели небольшой, но, видимо, очень острый нож. А он, похоже, правша, с удивлением отметила исследовательница.

На все про все Нашатырю понадобилось буквально несколько минут. С такой же ошеломительной скоростью он выпотрошил свинью. Манипуляции Охотник, кстати, проделывал не на голой земле, а, предусмотрительно подстелив те же самые широкие листья. Закончив, он с легкостью отделил заднюю ногу поросенка и радушно протянул Зое. Целиком. Килограммов шесть.

- Кхм... - только и сказала женщина. Как бы объяснить... Она покачала головой и показала пальцами примерный размер среднего бифштекса. Затем вынула зажигалку и демонстративно щелкнула ей. На это Охотник, в свою очередь, помотал башкой. Вот те раз... А ты сам-то сырое мясо жрать станешь? Ну, успехов... Интересно, как часто он от глистов лечится, злорадно подумала исследовательница. Или его земные глисты не пугали?

Охотник гулко вздохнул под маской, очевидно, не одобряя людских гастрономических приемов, но настаивать на своем не стал. Некоторое время поколебавшись, он, кажется, придумал выход. Отрезав несколько тонких полосок мяса и разложив их на листьях в один слой, он достал откуда-то из-за пояса узкий длинный предмет, оказавшийся портативной горелкой, дававшей очень бледное голубое пламя. Тщательно опалив получившееся филе, Нашатырь отодвинулся, посмотрел на Зою и сделал явный приглашающий жест. Дважды упрашивать не пришлось. Такой экзотики ей пробовать еще не доводилось. Да что там, такое она не встречала даже в фантастических фильмах: инопланетянин спас ее от бандитов, отогрел своим теплом и приготовил ей ужин. Господи, что дальше-то?

Охотник внимательно наблюдал, как женщина подходит, чтобы попробовать его кулинарный шедевр, и, казалось, ждал одобрения. Зоя аккуратно, чтобы не обжечься, подцепила кончиками пальцев один кусочек мяса и попробовала откусить. Что ж, сверху он был обуглившийся, снизу слегка недожаренный, к тому же, естественно, несоленый... Но, учитывая, что это была первая пища, съеденная ею с позавчерашнего дня...

- Вкусно! Молодец! - пробубнила она, усердно пережевывая угощение. Охотник в ответ на это тихонько заурчал, - видимо, остался весьма горд собой.

Интересно, а как он сам кушать станет в скафандре-то, мелькнула мысль в Зоиной голове. Или он только ей пищу принес? Может ли он вообще переваривать что-либо земное?

Но построить каких-либо догадок на этот счет она не успела, так как Нашатырь вдруг без предупреждения поднялся перед ней во весь рост. Зоя, перестав от неожиданности есть, тоже подскочила. Что он задумал опять? Охотник отступил на шаг и застыл. Казалось, он собирался что-то сделать, но засомневался в последний момент. Несколько секунд он медлил, переминаясь с ноги на ногу, а потом решительно начал освобождаться от маски.

Увидев, что он делает, женщина так и замерла. Ее резко перестало волновать, каким образом спутник будет есть и как собирается дышать во время данного процесса. На первый план вышло нечто другое. Она смотрела во все глаза и ждала. И сердце так бешено колотилось, что готово было выпрыгнуть... Сейчас, вот прямо сейчас... Она увидит его лицо. Каким оно окажется? Похожим на человеческое, как и все телосложение? Или там будет морда ящерицы? Или нечто похожее на саму маску, что-то на подобие птицы?..

Нашатырь тем временем отстегнул незримые крепления по краю шлема и выдернул друг за другом две трубки из височной области. Под небольшим давлением из них вырвался какой-то газ белого цвета. По виду даже скорее не газ, а пар. Подача смеси автоматически прекратилась, и шланги повисли на мощном плече. Охотник обхватил маску обеими руками и начал медленно, почти театрально ее снимать. Если он хотел тем самым впечатлить землянку, то ему удалось. Если же замысел заключался в том, чтобы не испугать, то он, увы, провалился. Потому что когда из-под маски показался весь комплект челюстей, единственное, что смогла прошептать Зоя, это:

- Ма-а-атерь Божья...

От увиденного у нее перехватило дыхание. Она всегда считала себя человеком не робкого десятка, но то, что предстало ее глазам сейчас, было уж слишком... Тут смело могли отправляться отдыхать все создатели ужастиков. Четыре жвала с длинными кривыми клыками на концах прочно приковали к себе взор ошеломленной женщины. Они были сложены крест накрест и соединялись попарно верхнее с нижним кожными перепонками, а за ними проглядывал безгубый зубастый рот. Да какой, к чертям, рот - настоящая пасть! Насколько позволяло судить скудное освещение, слизистая была окрашена в темно-коричневый цвет. На верхней челюсти торчало два клыковидных зуба, а между ними зияла широкая диастема[3], в которую идеально входил нижний ряд более мелких, острых как частокол зубов. Вместо носа размещалась горизонтальная трепещущая кожная складка, над которой все-таки выделялось подобие широкой плоской переносицы. Глаза были небольшие и глубоко посаженные, в темноте они слабо мерцали, причем не столько в центре[4], сколько по краю. Сурово сдвинутые брови Охотника покрывали роговые пластинки и шипы, уходящие рядами вверх к вискам и формирующие высокий гребень над крутым лбом.

Зоя почувствовала, что волосы на голове встали дыбом и даже, видимо, зашевелились... Но она взяла себя в руки. Нельзя было подавать вида, что ей страшно... В конце концов, она уже почти сутки общалась с этим чудищем, и оно до сих пор ее не пришибло ни намеренно, ни случайно; оно даже успело поработать ее личной грелкой и попыталось накормить... Ну правда, к чему его бояться?

А ведь он дышит, вдруг осенило зоолога. То есть земной воздух ему, в принципе, подходит. Может, ему маска больше для сокрытия ужасной этой рожи нужна? Хотя что-то ведь все-таки закачивали те шланги...

Стоя в двух метрах от человеческой особи, Охотник внимательно наблюдал за ее поведением. Очевидно, он заранее ожидал какой-то негативной реакции, потому и не торопился открываться... Но, убедившись, что спутница не падает в обморок и не собирается с криком бежать прочь, рискнул приблизиться к ней снова. Вернее, не совсем к ней, а к мясу, остававшемуся лежать между ними. Зоя же ни на минуту не могла отвести глаз от его страшных ротовых придатков. В голове настойчиво пульсировала одна мысль: сколько уже раз ЭТО приближалось почти вплотную к ее лицу, отделенное лишь тонким слоем металла...

В следующий раз невольная дрожь пробила ее, когда Нашатырь расправил челюсти. Он, видимо, порядком устал держать их в прижатом состоянии под маской. Верхние придатки были короче нижних и могли, судя по всему, двигаться внутрь пасти, вбок и вверх. Нижние при движении вниз расходились в стороны, кроме того, они имели дополнительный сустав, позволяющий им распрямляться и вытягиваться вперед. Что располагалось глубже в пасти, понять было сложно, так как за передними зубами инопланетянина смыкались вертикальные складки. И если телосложение Нашатыря по большей части соответствовало "земным стандартам", то строение рта вызывало массу вопросов.

Ужас понемногу начал уступать место любопытству. Как же, интересно, эволюция дошла до такого? Сами по себе челюсти больше походили на грызущий ротовой аппарат насекомых, но в целом Охотник имел гораздо больше общих черт с позвоночными. Понятно, что речь шла о внеземном организме, но человеческому разуму было сложно это осмыслить.

Тут Зое опять пришлось отвлечься от размышлений, ведь Нашатырь, отложив маску, приступил к трапезе. И есть с ним "за одним столом" женщине моментально расхотелось. Сперва он придирчиво оценил вкус свинины, несколько раз быстро прикоснувшись к выбранному куску гибким раздвоенным языком, нежданно-негаданно показавшимся из пасти. Зато теперь Зоя знала, что у него есть язык... Похоже, данный орган прятался в глубокой складке, подобно змеиному, поэтому и не был виден в покое. То, что он не выскакивал постоянно, наводило на мысль о несколько ином назначении его раздвоенной формы, чем у змей[5].

Тем временем Нашатырь, вгрызаясь в сырое мясо как зверь, начал отрывать острыми нижними резцами большие куски и запихивать их глубже в рот при помощи жвал. Пищу он не пережевывал, а глотал целиком, задирая голову и старательно дергая ей, точно проголодавшийся аллигатор. Как обедают эти водные хищники герпетологу приходилось видеть не единожды, поэтому механизм был знаком и прост для понимания. Тем не менее аллигаторы не тянули на звание разумных цивилизованных существ, а у Нашатыря определенно имелись такого рода претензии.

Целая туша - пусть и некрупного - пекари исчезала прямо на глазах. Но это, как оказалось, было еще не все представление. Когда жвала пришельца с силой гидравлических ножниц начали дробить трубчатые кости, добираясь до костного мозга, Зоя уже просто отвернулась.

- Здоров же ты жрать... - ошарашенно проговорила она, когда хруст стих.

Инопланетянин склонил голову к плечу, как будто говоря: "А что я такого сделал?" И сразу же вызвал у Зои очередной шок, начав облизываться. Да не просто облизываться, а тщательно вычищать языком все свои ротовые складки и перепонки, измазанные в крови. Смотрелось просто ужасно... Хотя у несчастного создания, награжденного природой столь причудливыми челюстями, похоже, не было иного выбора - фактически лишенное ротовой полости, это существо могло поддерживать гигиену выступающих частей лишь таким образом.

Наконец сытый, довольный и умытый Нашатырь вальяжно развалился напротив, опираясь на локоть и беззастенчиво разглядывая человека. Верхние жвала приподнялись и застыли в зловещем подобии ухмылки, глаза были прищурены. Коротко рявкнув, Охотник указал на недоеденное женщиной "жаркое". Хотя аппетит и пропал, та все-таки запихнула в себя еще пару кусков. Надо сказать, наготовил ей Нашатырь от души: будь это нормально приготовленное мясо, ей все равно не удалось бы осилить такое количество. Ну, видимо, по себе судил...



Почувствовав, что есть больше не может, Зоя отложила мясо и, утихомирив все свои противоречивые чувства, рискнула подсесть к Нашатырю поближе. Завернутый в листья светящийся ХИС она захватила с собой. Охотник заинтересованно привстал. Ох, его ротовые придатки опять шевелились, как же это выглядело...

Собравшись с духом, исследовательница опустилась на колени в шаге от Охотника. Пора было уже налаживать какой-то межличностный контакт. Показав на себя обеими руками, она представилась:

- Зоя. Зо-я. Зоя.

Предполагаемый собеседник отрывистым движением склонил голову набок и тихо зарокотал.

- С-с-сой, - наконец произнес он, жутко исковеркав ее имя. Но женщина удовлетворенно покивала, мол, отлично, молодец. Покивала и замерла, перепугавшись, - снова забыла, что его это может оскорбить... Впрочем, Нашатырь на этот раз отнесся довольно спокойно, видимо, понял, что к чему.

А еще, возможно, он просто наелся и подобрел. Более того, он пришел в настолько хорошее расположение духа, что попытался сказать спутнице еще что-то. Именно сказать. До этого Зоя слышала от него лишь разные спектры рычания, ломая голову над тем, как разумное существо вообще может иметь настолько примитивный язык, но теперь из его пасти послышались настоящие слова. Всего несколько, но уже что-то. Его голос был глухой и басовитый, с вибрирующими нотами, как любовная песнь крокодила. Диалект звучал крайне странно для человеческого уха. В целом складывалось впечатление, что из-за строения своего рта Нашатырь говорит весьма нечленораздельно. Лучше всего здоровяку дались шипящие, а вот звуки, требующие для произношения работы губ, в языке Охотников, по всей видимости, отсутствовали, как и сами губы у данного биологического вида. Складки слизистой за передними зубами, похоже, принимали в голосообразовании лишь самое минимальное участие - при разговоре они почти не двигались. Казалось, они нужны по большему счету только для того, чтобы в пасть не залетал мусор. Гласные инопланетянин произносил утробно, рокочуще, и они шли как бы из груди, что наводило на мысли о присутствии аналога птичьего сиринкса[6]. При этом каждый раз невольно вспоминалась шутка про "прорыгать алфавит". Потерянная часть привычных звуков речи с лихвой восполнялась рыком, ворчанием, треском и подвыванием, но тут уже не везде было ясно, где именно слова, а где просто выражение эмоций.

В первую очередь, похлопав себя ладонью по груди, клыкастый назвался человеку. В сложном имени, которое услышала Зоя, были шипение, щелчки и гортанные звуки, которые она, как не старалась, воспроизвести не смогла. Отдаленно получилось что-то вроде "Ч"фко-офгр-р" и еще что-то там. Она сделала несколько попыток, каждая из которых вызвала у собеседника бурю не то веселья, не то негодования. В итоге, плюнув на это дело, женщина утвердительно и четко, для значимости даже разделив на слоги, произнесла:

- На-ша-тырь! - И ткнула пальцем в его сторону. И снова повторила: - Нашатырь!

Охотник удивленно хрюкнул, но возражать не стал. На этом тема данного незамысловатого разговора была исчерпана, больше инопланетянин не проронил ни слова.



Немного передохнув, Нашатырь, к большому Зоиному недовольству, извлек череп убитого бандита и, разложив вокруг себя непонятные инструменты и реактивы, полностью погрузился в его обработку, не обращая более на женщину никакого внимания. Та помучилась-помучилась и в итоге решила абстрагироваться от его действий. Пока таинственный спутник был занят, у Зои появилась уникальная возможность внимательнее разглядеть его вблизи. Очень уж интересовали пытливый ум зоолога уникальные челюсти этой формы жизни. Мысленно исследовательница попыталась разделить их на отдельные косточки, и постепенно догадки выстроились в единую вполне правдоподобную картину.

Несмотря на то, что ротовой аппарат Нашатыря на первый взгляд разительно отличался от того, чем снабдила природа земных позвоночных, провести аналогию оказалось достаточно легко. Ведь на самом деле челюсти состоят из двух половин, что объясняется двусторонней симметрией животных. Во время индивидуального развития организма они срастаются. Верхняя челюсть образуется из расположенных по внешнему краю максилл[7], несущих зубы, а так же парных небных костей и сошников по центру. Так что верхние жвала Нашатыря, скорее всего, представляли собой именно свободно оканчивающиеся максиллы, вернее, какие-то аналогичные кости, которые для удобства можно было так называть. Расположенная между ними непарная верхняя челюсть, имеющая вид практически обрубка, могла состоять из чего-то вроде небных костей. То есть, "пазл" оставался примерно тот же, что у земных животных, но пребывал в разобранном состоянии. На "небных костях" виднелось всего два клыка, хотя потенциально там могло располагаться и гораздо больше зубов. Непонятно, конечно, что творилось дальше в пасти, но учитывая, что пищу Охотник не жевал, в ней могло вообще ничего не быть.

В непарную нижнюю челюсть, по-видимому, преобразовались снабженные зубами остатки жаберных дуг, как это когда-то произошло у земных рыб. Нижние жвала по аналогии с нижней челюстью позвоночных могли условно именоваться "мандибулами" и состоять из подобий угловых и зубных костей, соединенных суставом. Если взглянуть на нижнюю челюсть змеи, можно увидеть весьма похожее строение, только без сустава. Две половинки у змей, кстати, тоже между собой не срастаются, хотя и соединены в области "подбородка" эластичной связкой - очень удобно для заглатывания крупной добычи.

Очевидно, у предковых форм этого необычного вида произошла мутация, нарушившая сращивание внешних челюстных костей и тем самым превратившая ротовой аппарат в опасное оружие. Не приходилось сомневаться, что в прошлом (а, может, и в настоящем) эти грозные крючья использовались для нападения и обороны. Силу их сжатия Зоя уже имела возможность лицезреть и ни за что не хотела бы проверять на себе.

Возможно, благодаря той же мутации так странно на человеческий взгляд сформировалась и область носа - ее просто особо не из чего было формировать. Кстати о носе, точнее, о дыхании... Нашатырь уже несколько часов дышал атмосферным воздухом - заметно, что чуть глубже, чем когда был в маске, но без хрипа и затруднений. Зоя сделала вывод, что инопланетянин все-таки потребляет кислород, хотя бы потому, что он проявлял себя как типичная углеродная форма жизни и ел мясо земных животных. Тогда использование им дыхательного аппарата могло свидетельствовать либо о недостаточном количестве кислорода в земной атмосфере, либо о слабой пригодности для постоянного дыхания ее общего газового состава. И еще, возможно, даже в тропическом лесу легким Нашатыря не хватало влажности. Сейчас, во время дождей, воздух мог более подходить Охотнику, вот он и обходился без скафандра, в остальное же время ему требовалось дополнительное нагнетание водяного пара. В пользу этой версии говорило то, что за спиной клыкастого не было видно ничего похожего на баллоны, но был некий агрегат, который вполне мог оказаться испарителем. Да и, дыши Нашатырь все-таки какой-либо газовой смесью, ее запасы давно бы уже подошли к концу...

Если газообмен этого существа был именно таков, как полагала зоолог, то большое содержание кислорода вкупе с повышенной влажностью и, скорее всего, высокими температурами (на это намекала температура греющей сети), давали весьма интересное представление о его родной планете. По-видимому она отдаленно походила на Землю каменноугольного периода. В таком случае, не удивительно, что Охотник так уверенно чувствовал себя в тропических зарослях.

Значит, влажно и жарко... Скорее всего, кругом небольшие пресные водоемы; много осадков, туманы; непролазная растительность. Так себе курорт, но определенное очарование в тех местах, наверняка присутствует. Зоя потянула носом воздух. Может, Нашатырю от предков еще и первичноводный механизм выделения аммония достался? Отсюда и такой запах. Опять же, если обратиться к аналогиям, у земных рептилий кожа практически лишена желез, кроме мускусных. У звероящеров, давших начало млекопитающим, железы были. У Нашатыря, больше по всем критериям похожего все-таки на вторых, возможно, имелось что-то вроде потовых - а к чему экономить воду на планете, где ее и так до фига? Зато можно быстро выводить токсичный аммиак. А выводить, судя по всему, приходилось достаточно, если для сородичей Нашатыря являлось нормой поглощать такое огромное количество мяса. Но пока из доказательств был только запах. Потеет Охотник или нет, было непонятно из-за его постоянно влажной от дождя шкуры. Опять-таки, если учитывать, что его запах охотно оставался на всем, до чего Нашатырь дотрагивался...

Зоя незаметно понюхала рукав куртки. Да она вся пропиталась этим, с позволения сказать, ароматом! Класс. Ну что, с кем поведешься... Пересаживаешь питонов - тебя обязательно кто-то из них обделает, тягаешь крокодилят-переростков - обязательно один из них на ногу нассыт... Как говорится, у каждой профессии запах особый, но нашу профессию лучше не трогай.

Кстати, еще, как вариант, причиной такого резкого запаха мог быть и непривычный для пришельца белковый состав потребляемой на Земле пищи. Даже если биохимия всех организмов во Вселенной подчиняется общим закономерностям, некоторые вариации все равно обязаны присутствовать. Сомнительно, что у этого существа все съеденное здесь так уж отлично усваивалось. Но, видимо, его цивилизация также пока не изобрела "таблеток от голода", которыми грезит человечество. В полевых условиях выбирать не приходится, захочешь кушать - скушаешь все. Иногда, правда, потом аукнется...

Нашатырь оторвался от своего занятия и поднял на Зою взгляд. Видимо, она уже настолько долго на него пялилась, что Охотника это напрягло. Но, удостоверившись, что человеческая особь сидит спокойно, он фыркнул, немного переменил позу и вновь вернулся к выделке трофея. Череп уже был очищен изнутри и снаружи, отполированная кость начала блестеть. Мастер с нескрываемым благоговением прикасался к глянцевой поверхности, проверяя качество обработки. Он даже еле слышно стал порыкивать от удовольствия.

Зоя и сама не заметила, как отвлеклась от челюстей и начала наблюдать за его руками. Теперь, когда уже не осталось смущающих элементов в виде мозгов и кровищи, процесс казался куда более цивильным. На первый взгляд грубые и неуклюжие, кисти рептоида тем не менее весьма ловко манипулировали инструментами. Где-то Охотник пользовался и когтями. Его ладони выглядели гладкими, мозолистыми, их тыльную сторону покрывали ряды прямоугольный щитков, уходящие на каждый палец.

Совершенно неожиданно наблюдаемое зрелище пробудило в Зое давние воспоминания. Последняя встреча с дедом Сережей... Он в тот вечер корпел над резным медальоном для лосиных рогов. По ходу дела байки травил, анекдоты; пару раз чуть палец себе не оттяпал. Зоя каждый раз пугалась, а дед хмыкал, мол, коли оттяпаю - вырежу себе деревянный. Шутил он так... Заядлый охотник и рыболов, душа компании... Чучельник был известный, звери и птицы из его рук точно живые выходили. Пятнадцать лет назад он не вернулся с охоты. Нет, не волки-медведи задрали и не шальная пуля достала, все было прозаичнее. Дед погиб нелепо и внезапно - в автокатастрофе на пустынной ночной трассе. Настрелял в тот день рябчиков... Как глупо: ради того, чтобы добыть пару птиц, замечательный человек простился с жизнью. А ты, Нашатырь, неужто тоже готов отдать за эти косточки свою жизнь?

Хотя Зое ли об этом рассуждать? Сама ушла недалеко. Она едва не погибла из-за пары неуловимых ящериц. И, может быть, гибель еще ожидает ее впереди, так что успокаиваться рано. Самое обидное, что она нашла кое-что гораздо интереснее, чем Cercosaura hypnoides, но вот узнает ли кто-то о ее открытии?

Эх, Нашатырь, жаль, ты сам не можешь стать для меня живым трофеем, подумала Зоя. Слишком неравны габариты и силы. Впрочем, наверное, все же к лучшему. Его ж на запчасти разберут, попади он в какой-то из исследовательских центров. И если сама Зоя понимает, что Нашатырь - не просто интересный для изучения живой организм, а личность, пусть и весьма... экстравагантная, то многие ли другие ученые захотят это понять?

- Давай договоримся, что никто никому не трофей, ладно? - больше обращаясь к себе, чем к клыкастому, тихо произнесла женщина. Нашатырь снова кинул на нее недоумевающий взгляд и приподнял максиллы.

- С-с-сой, хр-р-р-р, ч-ч-ч-ч. У-у-уохф-ф-ф, - изрек он, будто это что-то могло разъяснить. Он как раз обжигал череп уже знакомой Зое горелкой, скорее всего, используя ее сейчас уже по прямому назначению.

Эта невозмутимость, кстати, немало удивляла. Вот сидит он и шлифует кости человека. И совершенно спокойно воспринимает тот факт, что его спутница расположилась рядом и наблюдает за этим. Возможно, там, откуда он родом, гораздо проще относятся к останкам, чем в мире людей? Или он думает, что Зоя, как многие животные, не способна отличать останки сородичей? Или считает, что раз это был враждебный ей сородич, то все в порядке?

Странная, кстати, вещь... В том лагере было около двадцати пяти человек, Нашатырь отправил к праотцам всех до одного, но забрал только голову главаря. Смысл? Может, потому что только с ним бился в рукопашную? Или это какой-то ритуал? В любом случае, хорошо, что так... Зоя на секунду представила Нашатыря обвешанного двумя десятками окровавленных черепов, и ей это зрелище не понравилось.

Женщина устроилась поудобнее и продолжила наблюдать за действиями рассевшегося перед ней невероятного существа, размышляя о том, что оно, в конечном итоге, может из себя представлять. Абсолютно непостижимым образом Охотник сочетал в себе самые архаичные и прогрессивные черты. Нашатырь рычал будто зверь, имел когти и был одет как варвар, но при этом пользовался технологиями, на неискушенный Зоин взгляд превосходящими по своему уровню все людские изобретения. Все, что он делал, он делал умело - дрался, охотился, ориентировался в лесу, кости шлифовал... Только это была лишь одна сторона его жизни, походная. Но интересно, как выглядят у подобных существ быт и взаимоотношения? Или охота - и есть все, чем они занимаются? А как же наука, производство, медицина? Все это должно быть по определению, но настолько не вяжется с образом Нашатыря...

Он разумен, говорит на каком-то своем языке, идет на контакт, но при этом нападает на людей и отрывает им головы, причем, избирательно. Людей не ест, но из черепов трепетно изготавливает сувениры. Эмоционально неустойчив и любопытен как обезьяна, но при этом держится с таким пафосом, что дрожь пробирает. Он то беспощаден, то странным образом уступчив, будто пытается одновременно расположить к себе и запугать. Нелогично. Как минимум, странно странно для представителя цивилизации, прошедшей собственный путь становления. Так, может, это вообще какой-то искусственно созданный организм? Либо представитель достаточно примитивного племени, получившего от кого-то технологический "апгрейд"? Сложно все-таки представить, что эти кривые лапы могут паять платы и собирать высокоточное оружие - это вам не череп ошкурить... Да и сам обладатель этих лап, невзирая на все его замечательные черты, кажется, слегка туповат... Но, раз имеется один вид инопланетян, то есть, наверняка, и другие. Те, кто берут "под свое крыло" слаборазвитые народы, обучают, делятся разработками... Ведь существует в некоторых кругах мнение, что люди тоже не сами построили цивилизацию. То есть, мы сомневаемся даже насчет собственного происхождения... А с этим товарищем сомнений и того больше.

Или все же есть обходные пути? И если руки чешутся что-то изобрести, то никакие когти на них не помешают? Вдруг эти загадочные воины просто внутренне слишком сентиментальны и столь свято чтут традиции, что не могут себе позволить отступиться от них и надеть нормальные штаны? А Нашатырь на самом деле очень умный, но его тип мышления настолько чужд человеку, что Зоя не в состоянии понять его? Да чем черт ни шутит... Может и так. Ей позволительно ошибаться в таких вопросах, в конце концов, она специалист по ящерицам, а не по внеземным цивилизациям.



Примечания:



[1] Животное, очень напоминающее кабана, но относящееся к отдельному семейству.

[2] Химический источник света.

[3] С греческого - "расстояние", "промежуток"; пространство между двумя соседними зубами. Может являться как нарушением развития зубного ряда, так и видовым признаком у некоторых животных.

[4] У земных позвоночных, особенно у тех, которые ведут ночной образ жизни, внутри глазного яблока развит особый слой под названием тапетум. Он отражает свет и способствует ночному зрению. Благодаря этому зрачки животных светятся в темноте, если включить фонарик или фотовспышку. По краю глаз, разумеется, при этом не светится. Но у хища иначе ;-)

[5] Язык змеи используется как орган обоняния. Раздвоенная форма помогает "отбирать пробы" запаха слева и справа и лучше ориентироваться, так как зрение у змей неважное, а слух вообще отсутствует. В спокойном состоянии языка у них не видно, так как он помещен в некое подобие кожного чехла на дне ротовой полости.

[6] У птиц нет голосовых связок, их голосовой орган называется сиринкс, он расположен в основании трахеи и дает возможность издавать огромное многообразие звуков. Соловьи при помощи него выводят трели, а попугаи имитируют речь человека.

[7] Максиллы, сошники, геоиды и т.д. - кости лицевого черепа, впервые появляющиеся у рыб и морфологически преобразованные из жаберных дуг предковых форм. Интересно, что у позвоночных собственно нижнюю челюсть именуют мандибулой, а верхнюю - максиллой. У насекомых же, наоборот, мандибулами называются верхние челюсти, а максиллами - нижние. Так как Хищник - определенно позвоночный организм, для него, в принципе, применима та же терминология, что и для земных позвоночных, с оговоркой, что происхождение, структура и количество его скелетных элементов может быть совершенно иным. Однако происхождение ротового аппарата от подобия жаберных дуг здесь кажется также весьма вероятным.



Навеяно Deep forest - композиции Pacifique, Forest Hymn, Night bird. Night bird - хорошо отражает характер Нашатыря.

Чувствовалось, что становится заметно теплее, похоже, сменился ветер. Но надолго ли? Без укрытия слабый человеческий организм мог здесь долго не протянуть. Обращаться за обогревом к Нашатырю казалось уж совсем крайней мерой - и так вчера хватило впечатлений... Построить шалаш? Можно было попробовать, но неизвестно, пойдут они сегодня дальше или пока останутся. Стоит ли начинать?

К сожалению, Нашатырь не давал какой-то определенной информации. Покончив с обработкой черепа, он опять в неизвестном направлении ушел, надев маску и жестом приказав Зое оставаться на месте. Послушно угнездившись на своем рюкзаке, исследовательница стала ждать возвращения Охотника. Если он, конечно, собирался возвращаться. Размышляя и вздыхая, она разглядывала всякую мелкую живность, копошащуюся во мху. В другое время эта мелочевка вызвала бы у нее неподдельный восторг, но сейчас зоолог оставалась почти равнодушной. Просто запас удивления, наверное, кончился...

Из зарослей бесшумно выступил невидимый инопланетянин. Видать, в разведку ходил. Он проявился и знаком позвал за собой. Ну ладно...

Взвалив рюкзак на плечи, Зоя двинулась за своим проводником дальше, в неизвестность. Сегодня идти было гораздо легче. Во-первых, женщина худо-бедно отдохнула, во-вторых, мало-мальски подкрепилась. Да и Нашатырь, похоже, начал привыкать к присутствию человека. Уже не складывалось впечатления, что Зоя сама увязалась за инопланетным Охотником, и тот, из последних сил сдерживая свое раздражение, терпит ее рядом с собой. Напротив, он периодически оглядывался, если уходил вперед, и поджидал отстающую, а передвигался исключительно по земле.

Примерно к полудню путники оказались в части леса, которая показалась Зое смутно знакомой... Точно она сказать не могла, но вот то дерево, вроде бы, она уже когда-то видела... И валуны, что лежали неподалеку... Стоп... Так ведь это на них вся группа фоткалась неделю назад!

Вот впереди замаячил просвет, а за ним что-то узнаваемое, ярко-красное... Зоя глазам своим не поверила. Нашатырь вывел к их научному лагерю! Вот и ее собственная дебильно алеющая палатка цвета "вырви глаз"... После этой экспедиции Зоя, помнится, поклялась себе ее выкинуть и купить новую.

Женщина остановилась, прислушиваясь. Охотник встал за ее правым плечом.

Тихо...

Чуть подождав приличия ради, Нашатырь подтолкнул исследовательницу вперед, указывая в сторону лагеря раскрытой ладонью. Зоя непонимающе обернулась на него. Что имелось в виду? "Я привел тебя куда нужно, иди теперь"? Да откуда...

- Откуда ты знаешь? - с подозрением спросила Зоя. - Ты что, видел, как нас отсюда забирали?

Из-под маски раздалось удовлетворенное стрекотание. Как бы показывая, что опасности нет, Охотник ступил на поляну первым. Женщина на ставших внезапно ватными ногах вышла следом. Нашатырь слегка наклонился к ней и обвел лагерь рукой: "Разве ты не узнаешь? Это же твой дом!"

Не оставалось сомнений, он и впрямь бывал тут раньше, похоже, весьма неплохо изучив территорию. Он даже смог проложить сюда самый короткий путь, очевидно, неведомый бандитам. И выходит, он видел все, что тут происходило. Видел и ничего, подлец, не сделал... Потому что ждал, что бандиты к своему убежищу приведут, и не ошибся... А ведь мог вмешаться раньше, будь в нем хоть капля человеческого, пришел бы на помощь. Были бы живы Ганс и Роуз. Да и остальные ребята... Ну вот что тебе, сволочь ты двухметровая, стоило помочь? Убыло бы от тебя?

Зоя вдруг почувствовала, что от страха у нее начинает сосать под ложечкой, а на глаза наворачиваются слезы. Словно в полусне, она двинулась вперед. И почти сразу наткнулась на тело Карла... Мужчина лежал на животе; было заметно, что труп уже сильно тронут разложением, и запах стоял соответствующий.

Хорошо, что лица не было видно... Зоя и так за последние сутки видела больше мертвецов, чем за всю жизнь, плюс расчлененка... Но раздувшееся синее лицо товарища... Нет, этого ее психика уже могла не выдержать. Хотя ведь как-то придется его, наверное, похоронить, не оставлять же...

Аккуратно обойдя труп, женщина двинулась между палатками. На другом краю поляны она тут же заметила Томаса и Анхеля. Оба были мертвы. Она не видела, как их убивали, поэтому до сих пор втайне надеялась, что хоть кто-то из них выжил и отправился за помощью... Значит, нет. И так как время экспедиции еще не вышло, их до сих пор никто, скорее всего, даже не хватился. Зою не ищут...

Слезы уже, не спросив разрешения, прокладывали на ее щеках мокрые дорожки.

Если бы она хоть немного знала эти места, то могла бы попробовать добраться до ближайшего населенного пункта, вышло бы километров шесть... Но увы. У кого-то из группы был навигатор, но он сдох по неведомой причине еще в первые дни, да и местность на нем все равно отражалась некорректно. Так что в вопросе ориентирования ученые полностью полагались на проводника. Теперь Анхеля больше нет, провожать некому... А куда может дальше увести Нашатырь, даже думать страшно.

Ах ты ж!..

Она опомнилась как раз вовремя. Охотник, похоже, посчитал свой долг выполненным и собирался "сделать ей ручкой". Зоя поймала его уже в буреломе.

- Стой! - завопила она. Нашатырь оглянулся. Это слово он уже явно выучил, так как слышал его чаще всего и всегда в одном и том же контексте.

- Нет! Мне не надо тут быть! - женщина мотала головой и всхлипывала, едва удерживая себя от рыданий. - Не смей меня тут бросать!

Инопланетянин озадаченно вывернул шею. Поведение человеческой особи опять не поддавалось объяснению. Она чуть ли не вешалась на него - было от чего прийти в замешательство.

Буквально затянув Охотника обратно на территорию лагеря, Зоя чуть успокоилась, а Нашатырь, по ходу дела, вообще перестал понимать происходящее. Он присел, наблюдая за поднявшимся кипишем, и задумчиво потер затылок. В другой ситуации этот человеческий жест, наверное, заставил бы Зою расхохотаться, но сейчас она даже не обратила внимания.

Убедившись, что спутник ждет ее, женщина невероятным усилием воли заставила себя мыслить более трезво и принялась обшаривать палатки. В первую очередь, она залезла в свою. Там нашелся вывалившийся из кармана при попытке побега ее старенький мобильник. Уже хорошо, хотя связи тут и нет...

Закончив со своей палаткой, исследовательница осмотрела остальной лагерь и собрала некоторые вещи. Через полчаса в ее арсенале было три фонарика - один, кстати, очень мощный, - разные ХИСы, запас репеллентов, укомплектованная аптечка, котелок, четыре складные канистры и несколько упаковок "быстрой лапши". Взяла она также пару простыней, кое-какую одежду и свой спальный мешок, а так же весь запас соли, который смогла отыскать. Как ни надеялась женщина найти рации, те - как сквозь землю провалились. Наверное, бандиты их забрали.

После недолгих колебаний, путешественница принялась складывать компактную фирменную палатку Ганса. Ему она уже была без надобности, а Зое могла спасти жизнь - неясно, сколько еще придется плутать... Палатка имела защитный цвет и удобные москитные сетки. Для Зои с ее средним достатком такая модель ранее являлась пределом всех мечтаний. Но, конечно, заполучить ее таким образом было печальнее некуда...

Сборы завершились и, наверное, пора было трогаться в путь. Но для начала...

- Нашатырь, их похоронить бы, - подходя к Охотнику и сваливая поклажу в кучу, сказала Зоя, указав на тела. Инопланетянин встал и, подойдя к трупу Карла, зачем-то пошевелил его ногой.

- Закопать, понимаешь? - она изобразила процесс, на что Нашатырь презрительно фыркнул, показав жестами следующую конструкцию: на тело - на землю, потом на себя - на Зою - и в лес, что могло означать: "Мертвые остаются, мы с тобой уходим". После чего резко направился в заросли. "Прямо сейчас".

Зоя чертыхнулась. Единственное, что она могла успеть - это лишь накрыть трупы товарищей брезентом, что она и сделала, быстро метнувшись туда-сюда. Затем женщина подхватила заметно выросшую в объеме ношу и припустила за своим нетерпеливым спутником. Уходя, она тоскливо оглянулась на оставленный лагерь.



К своему большому сожалению, Зоя совершенно не представляла себе местность за пределами исследовательской площадки, и когда лагерь остался позади, женщине вновь пришлось слепо довериться проводнику. Но тот тоже шел как будто бы не совсем уверенно, часто осматриваясь и делая остановки. Похоже, он никак не мог решить, куда теперь податься с неожиданно опять свалившейся на него обузой. Однако вскоре его шаг сделался более твердым, при этом Охотник вдруг сменил направление.

К вечеру Нашатырь объявил привал. В смысле, остановился и указал когтем на себя, на Зою и в землю. Женщина рухнула без сил. Охотник вскарабкался на дерево, скорее всего, также намереваясь отдохнуть. Интересно, а сколько же он весит, что при его габаритах ветви не ломаются? Взрослый самец орангутана, способный еще залезать на деревья, достигает массы ста - ста пятидесяти килограммов, и передвигается он очень и очень не спеша. Все известные более крупные организмы уже являются наземными. А этот, смотрите-ка, чувствует себя наверху как дома, да еще и прыгать умудряется. Тут одно из двух: либо он легче, чем кажется, либо умеет с поразительной точностью прикидывать прочность каждой опоры, раз до сих пор не сломал шею. Переведя дух, исследовательница установила палатку и затащила внутрь вещи. Нашатырь несколько раз спускался посмотреть и вновь исчезал. При очередном его появлении Зоя показала ему пламя зажигалки, и в ответ, к своей великой радости, получила утвердительный наклон головы. Тогда, разведя небольшой костер, женщина отправилась за водой. Где-то неподалеку слышалось журчание, так что ошибиться в поиске водоема было сложно.

Нашатырь выбрал место для стоянки с совершенным знанием дела. Полянка была небольшой, надежно защищенной со всех сторон густым древостоем. Лианы свисали вокруг как занавески, а пушистый мох образовывал мягкий влажный ковер. В двух шагах проистекал, струясь по камням небольшим водопадиком, условно чистый то ли родник, то ли дождевой поток.

Пока Зоя придумывала, как лучше наполнить канистры, ее догнал Охотник, которого, вероятно, тоже замучила жажда. Его маска была закреплена на поясе. Зоя содрогнулась от неожиданности, не успев еще привыкнуть к виду инопланетного лица, но Нашатырь этому значения не придал, устремляясь к ручью. Приникнув зубастой пастью к камням и подождав, пока немного воды затечет ему в рот, он запрокинул голову, а потом повторил эту процедуру несколько раз. Короче говоря, пил он примерно, как птица. Наверное, с такими челюстями у него в этом плане вообще выбор был невелик...

Напившись вволю, Нашатырь уступил Зое место. Женщина подставила канистру под самую мощную из струй, краем глаза продолжая поглядывать на топчущегося рядом инопланетянина. Какой же он был все-таки... странный. Так и хотелось проверить, а уж не карнавальная ли маска на нем?

Поймав очередной ее взгляд, Нашатырь приветливо развел ротовые придатки в стороны и вытаращился своими круглыми как пуговицы глазами. Возможно, он так улыбался. Мимика у его физиономии определенно присутствовала, а вот читать ее было весьма сложно.

Тут герпетологу пришла в голову одна, на первый взгляд, весьма удачная мысль. Пока Нашатырь околачивался тут без маски, можно было улучить момент и заснять его, чтобы потом были доказательства. Зоя незаметно достала из кармана мобильный и отключила блокировку. Заряда оставалось немного, но на один-другой снимок хватило бы. В конце концов, она не знала, когда именно их пути разойдутся, может, завтра уже будет поздно?

Как только Нашатырь отошел чуть дальше и встал в полоборота, Зоя навела камеру и нажала на спуск. Сверкнула вспышка. Охотник метнулся в сторону. Зоя на автомате нажала еще дважды. Белый свет выхватил из лесного полумрака напрягшуюся фигуру.

Как же она ступила! Забыть про вспышку...

В два прыжка Нашатырь достиг ее и выбил из рук телефон, очевидно, приняв его за какое-то оружие. От боли потемнело в глазах, Зоя согнулась, схватившись за пульсирующее запястье. Ощущение было такое, будто она попыталась остановить рукой движущийся поезд...

Разгневанно рыча, Охотник потянулся к женщине когтистой лапой. Телефон он с размаху втоптал в грязь. Зоя в ужасе смотрела на широко разошедшиеся жвала монстра. Нашатырь сощурил глаза и нахмурил брови, надвигаясь на провинившуюся спутницу. Ей ничего другого не оставалось, как снова рухнуть наземь, демонстрируя, что она не представляет опасности.

К счастью, в этот раз он пришел в себя быстрее, чем это было вчера, разобравшись в ситуации и перестав "ругаться". Он поднял ногу и посмотрел на разбитый неизвестный ему аппарат. Очевидно, признав ошибку, выцарапал телефон из грязи и смущенно попытался вернуть Зое.

- Себе оставь, - буркнула та, поднимаясь и пробуя пошевелить рукой. Повезло, что удар пришелся вскользь, и обошлось без серьезной травмы. Случись иначе, не избежать бы Зое перелома...

Нашатырь протяжно заурчал и положил аппарат на камушек. Не желая более докучать спутнице, он удалился. Зоя вздохнула и спрятала искалеченный мобильник в карман, после чего продолжила набирать воду. Ну что толку сердиться? Сама дура...

Но успокаиваться было рано. Когда третья канистра наполнилась до половины, со стороны "лагеря" долетел негодующий рев. Бросив все, исследовательница кинулась на звук, не особо в этот момент подумав, что он может сигнализировать об опасности. Хотя никакой опасности и не оказалось. Но то, что предстало изумленному взору женщины, вызвало крайнее возмущение. Нашатырь решил со скуки изучить палатку. Так как она была рассчитана на среднестатистического человека, а не на инопланетного амбала, он благополучно в ней застрял и, перепугавшись, что попал в какую-то хитрую западню, своротил, порвав вдобавок три стенки из четырех. Теперь, выпутавшись из брезента, он всеми силами старался "сохранить лицо", делая вид, что ничего такого не случилось, а он и вовсе тут случайно мимо проходил. Зоя рассвирепела.

- Ты на хрена это сделал??? - вырвалось у нее. Возможно, орать на клыкастого было опрометчиво, но сдержаться не получилось. К счастью, обошлось без последствий. Вместо ответа Нашатырь молча и с достоинством скрылся за деревьями.



Остаток вечера Зоя, чертыхаясь, штопала испоганенный брезент, благо иголка с ниткой в рюкзаке все-таки нашлась. Создавалось впечатление, что Нашатырь просто издевался! И, вроде бы, умом Зоя понимала, что он не специально, а в ситуации с телефоном - так и вовсе она сама проявила неосторожность, но легче как-то не становилось.

Спустя некоторое время Охотник как ни в чем не бывало вернулся и участливо склонился над рукодельничающей спутницей, будто справляясь о том, как у нее идут дела. Женщина с трудом подавила желание чем-нибудь его стукнуть - останавливало здоровое опасение снова разозлить инопланетного убийцу, да и под рукой ничего подходящего не оказалось... Покрутившись рядом и словно бы почувствовав сгущающийся вокруг спутницы негатив, Нашатырь в очередной раз покинул ее, удалившись в чащу.



На сельву плавно, как гигантское покрывало, опускалась грязно-серая дымка сумерек. Низко нависшие тучи предвещали скорый ливень. Воцарившуюся тишину нарушали только дребезжащие рулады каких-то местных насекомых, уютное потрескивание пламени да бульканье котелка. Закипало уже во второй раз. Зоя сняла котелок с огня и поставила воду остужаться, чтобы потом снова разлить по канистрам. В аптечке было несколько упаковок с обеззараживающими таблетками, но исследовательница предпочитала старое доброе кипячение, раз уж оно стало возможным.

Закончив с починкой своего временного жилища и прочно установив его между деревьями, исследовательница наскоро перекусила "пищей дальнобойщика", схрумкав брикет лапши и запив кипятком. Сойдет пока. Охотника до сих пор не было. Пришлось ложиться спать, не дожидаясь его. Зоя залезла в палатку, напоминающую теперь чудовище Франкенштейна, с наслаждением переоделась в чистую одежду и закуталась в спальник. На брезентовую крышу упали первые капли дождя, под колыбельную которого усталая путешественница быстро уснула.



А следующее утро началось с Нашатыря. Выглянув из палатки, заспанная Зоя буквально столкнулась с ним нос к носу - похоже, он караулил вход или просто ждал ее пробуждения. Он был без маски и что-то теребил в лапищах. Когда женщина вылезла из укрытия и приблизилась к Охотнику, он, как бы извиняясь за вчерашнее, протянул ей ветку, усеянную темно-розовыми плодами. Зоя озадаченно покрутила ветку в руках, сорвала одну из ягод и с подозрением понюхала. Запах был очень тонкий, едва уловимый. Нашатырь заворчал и слегка двинул головой, вытягивая все четыре жвала. Очевидно, это означало что-то вроде: "Кушай, угощаю!" Женщина с сомнением оглядела ягодку, а потом протянула ее Охотнику, но тот брезгливо поморщился и помотал башкой, дескать, такого не ем.

- А откуда ты тогда знаешь, что мне это можно есть? - возмутилась Зоя.

Очевидно, он догадался по интонации, о чем она спрашивает, так как вытащил из-за спины связку... дохлых туканов. Штук пять.

- Ох же ж... - только и смогла вымолвить женщина, всплеснув руками.

Нашатырь указал когтем на покачивающиеся птичьи клювы, потом на ягоды, потом на Зою. Ну да, с логикой у него, оказывается, все было в порядке: если земные птицы на его глазах жрали эти плоды, то для пропитания человека они тоже могли сгодиться. Неприятно было это осознавать, но, похоже, Охотники знали о людях, гораздо больше, чем люди о них. Знали даже, чем те питаются. С сырым мясом вот только промах вышел.

Все еще немного сомневаясь, женщина осмелилась попробовать экзотический плод, и он, к ее удовольствию, оказался весьма хорош. Она решила пока съесть один, а через некоторое время, если не почувствует себя плохо, прикончить и остальные.

Увидев, что Зоя перестала есть, Нашатырь хмыкнул непонимающе, всучил ей туканов, нацепил маску и вновь вскарабкался на дерево, скрывшись из виду. Добродушных, большеклювых птах было жаль до безумия, но в своем нынешнем состоянии они уже мало чем отличались от курицы из супермаркета, да и голод давал о себе знать, так что Зоя с трудом запалила костерок при помощи остатков блокнота и, вздохнув, начала ощипывать дичь.

Весь день Охотник где-то пропадал, объявившись только к закату, когда от его добычи остались лишь косточки. Зоя рассудила, что раз он отдал всех туканов ей и ушел, значит поймает себе на обед что-то еще. Все равно их тушки после ощипывания и потрошения оказались совсем мизерными, ей самой еле хватило, чтобы наесться, а этому гиганту вообще было бы на один зубок.

Нашатырь действительно не выразил недовольства по поводу отсутствия пищи. Обойдя "лагерь" по периметру, он устроился на отдых, зарывшись в моховую перину среди корней ближайшего дерева. Маску он не снимал, поэтому было неясно, спит он или бодрствует.

Зоя встала, размяв затекшие ноги, забросала кострище землей и тоже пошла отдыхать, пожелав спутнику доброй ночи, но не услышав ни звука в ответ. Снова начинал накрапывать дождь, обещавший в скором времени усилиться. Под мерное постукивание капель о крышу палатки Зоя прикрыла глаза и погрузилась в размышления. Прошедший день был первым более-менее спокойным за последнее время. Ни от кого не приходилось спасаться, никуда не приходилось бежать, ничего не приходилось тащить. Нашатырь не доставал, занимаясь какими-то своими делами, только принес поесть - сегодня он был почти идеальным спутником. А теперь наконец-то можно было спокойно выспаться, находясь под его чуткой охраной... Это даже начинало в какой-то степени нравиться.

Ход мыслей прервал раздавшийся снаружи треск кустарника. Зоя выглянула из-под полога. Оказалось, сглазила: несмотря на не на шутку разошедшийся ливень, Охотник опять куда-то смылся. Конечно, в охранники он не нанимался, но все же...

Каждый раз, когда Нашатырь покидал ее, женщина задавалась вопросом, собирается ли он вернуться, и если вдруг не собирается, то хорошо это или плохо... Скорее, плохо, ведь в настоящий момент он оставался для нее единственным ключом к спасению. Он мог ее защитить, он ее почему-то кормил, он уверенно вел ее через полный опасностей лес. Непонятно только, что он сам получал от их совместного времяпрепровождения. И вот тут как раз мог крыться серьезный подвох. Зоя все-таки, понятия не имела, куда именно Нашатырь держит путь, так же как не знала о его истинных намерениях. Когда ее исследовательский интерес на время отступал, всплывало осознание того, что спутник - не просто биологический образец, а разумный субъект. Значит, можно ожидать каких угодно сюрпризов... Насколько безопасно следовать за ним? И что будет, когда они придут туда, куда идут? Догадки страшили Зою. Но не не больше, чем перспектива остаться наедине с собственной беспомощностью. Что она станет делать, если он возьмет и бросит ее тут? Зоя не знала, где находится, у нее почти не было пищи, не было оружия, а вокруг бродили дикие звери и... бррр... не менее дикие люди... Если уж предстояло выбирать между непредсказуемым Нашатырем и предсказуемой толпой бандитов, то вторые явно проигрывали.

Боялась ли она Охотника? Да. И нет. Откровенно говоря, Зоя испытывала очень и очень непростые чувства. В первую очередь, присутствовало стойкое ощущение нереальности происходящего. Она видела перед глазами живое подтверждение существования внеземных цивилизаций, но подсознательно пыталась отрицать увиденное. Стоило Нашатырю где-то скрыться, как мозг начинал воспринимать недавние события будто сон. Стоило Нашатырю вновь появиться в поле зрения, и мозг начинало нещадно клинить... Зоя помимо своей воли окуналась в пьянящее чувство истинного восторга. Близость уникального спутника вызывала острый прилив адреналина, заставляющий забыть о возможной опасности. И тогда женщина рисковала потерять контроль над ситуацией и над собственными действиями, отчаянно пытаясь понять, изучить, прикоснуться... Нечто подобное герпетолог впервые почувствовала когда-то давно, впервые взяв в руки ядовитую змею.

...Когда ты прижимаешь бестию крюком за шею, то находишься в относительной безопасности. Но в момент перехвата извивающегося тела рукой мир будто переворачивается. И вот ты держишь негодующее существо за углы челюсти, и каждый момент происходящего обретает просто неправдоподобную четкость. Ты знаешь, что в паре сантиметров от твоих пальцев клыки со смертельным ядом. Ты не имеешь права ослабить хватку, потому что это может стоить тебе жизни. Ты долго и мучительно соображаешь, как теперь отпустить змею, чтобы она не успела броситься... И при этом ты внутренне ликуешь, ощущая в руках чертовски сильное и опасное, но неописуемо прекрасное создание...

Да, она несомненно его боялась. И вместе с тем он влек ее, как еще непойманный экземпляр герпетологической коллекции; как никем не описанный вид, о котором хотелось узнать все. Так что, похоже, между ними было гораздо больше общего, чем Зоя изначально могла предположить...

Поборов страх и стараясь не производить лишнего шума, исследовательница расстегнула палатку и выглянула наружу, слегка отодвинув полог. Было еще довольно темно, но где-то вдалеке занимался рассвет, и первые бледные лучи пробивались между деревьями. В воздухе пахло сыростью и прелой листвой. И аммиаком.

- С-с-сой! - окликнул ее знакомый уже голос. Из пасти Нашатыря ее имя звучало как последовательно воспроизведенные шипение, урчание и отрыжка.

Убедившись, что опасности нет, Зоя вылезла из палатки и подошла к углублению между корнями, которое Охотник облюбовал еще вчера. Инопланетянин полулежал, привалившись спиной к древесному стволу, и сквозь маску слышалось его тяжелое дыхание, перемежающееся с клокочущими звуками.

- Что это с тобой, здоровяк? - пробормотала женщина, попутно уже понимая, в чем дело. Несколько кровоточащих ран, похожих на огнестрельные, явно причиняли ее нынешнему компаньону сильную боль. У него было прилично порвано бедро, и в той области, где у человека располагается печень, также виднелось обширное повреждение. По груди и плечам стекала кровь от нескольких менее серьезных на вид касательных ранений. И кровь эта была... зеленой. Зеленой с легким люминесцентным эффектом. Нашатырь, помимо всего, был измазан и в чьей-то чужой крови, уже нормального красного цвета. Неподалеку валялись две ободранные человеческие головы и один позвоночник - все это в ошметках мяса, уже привлекавшего мух.

Стоически выдержав данное зрелище, Зоя подошла ближе и присела перед страдальцем.

- Ну что, поохотился? - осведомилась она с плохо скрываемым сарказмом. Нашатырь снова негромко заворчал и принялся ковыряться в ране на животе. Его напряженные мышцы периодически конвульсивно подрагивали под чешуйчатой кожей, выдавая болевую реакцию.

Нет, скажите, в какие же ворота это лезло? Чем он вообще руководствовался? Резал людей, как скот, при этом абсолютно точно осознавая, что это такие же разумные существа... Ее, Зою, тем не менее, не только не тронул, а даже спас и теперь проявлял некое подобие заботы о ней. Что не мешало ему продолжать дальше кромсать других ее сородичей... Как к нему после этого относиться? Ей, конечно, ни капли не было жаль тех подонков, но вот сейчас-то чьи головы тут валялись? Это вряд ли были люди, напавшие на клыкастого сами. То есть, он, деловой такой, пошел, выследил кого-то и порешил... Ну и сам успел получить от них. Восхитительно...

Тут женщина снова припомнила свое удивительное спасение. Именно так она воспринимала то, что тогда произошло... Но, сопоставив две ситуации, она вдруг с горечью поняла, как все обстоит на самом деле. Нашатырь и не думал ее намеренно спасать, у него это случайно вышло. А так-то он, как и сегодня, шел охотиться, добывать новые трофеи. Но почему он тогда ее пощадил? Может, в его глазах она была совсем никчемной добычей? Или он взял ее с собой ради забавы? Забирают же земные охотники медвежат и волчат, после того как застрелят их мамашу. Забирают и сажают на цепь... Что ж, спасибо тебе, Нашатырь, что хоть на цепь не посадил...

Думая так, Зоя невольно сжала кулаки от накатившего гнева, но очередной стон раненого Охотника заставил ее опомниться. Черт, а если он тут помрет сейчас? Нет, каких бы он ни имел завихов по поводу своей проклятой охоты, и что бы Зоя ни думала на этот счет, сейчас он был ей нужен! Без него она просто пропадет тут.

- Нашатырь, слышишь меня? Как я могу тебе помочь? - уже не сердитым, а встревоженным тоном вопросила она, подбираясь поближе и протягивая к нему руку. Охотник повернулся в ее сторону и предостерегающе зарычал. Ладно, понятно...

Отстранившись, Зоя начала наблюдать за его действиями. Перед Нашатырем лежала раскрытая на манер трехуровневой шкатулки для рукоделия металлическая коробочка, заполненная приспособлениями, в которых, несмотря на непривычный вид, можно было узнать медицинские инструменты и препараты. Правда, если назначение одних предметов легко угадывалось, то о применении других оставалось только фантазировать. Ну вот и ответ касательно медицины: она у этого странного народа как минимум есть. Как максимум - весьма развита.

Трогать свою "аптечку" Нашатырь не разрешил. Он вообще очень ревностно относился к своим немногочисленным вещам. Сам, главное, без зазрения совести копался в чужих рюкзаках и рвал чужие палатки, но стоило даже случайно прикоснуться к его амуниции, буквально закатывал истерику. Невозможный все-таки тип!

Тем временем, передохнув с минуту, инопланетянин начал "штопать" рану при помощи прибора, действующего то ли по принципу степлера, то ли по принципу клеевого пистолета. При этом он, что называется, в выражениях не стеснялся. Не проще ли было сначала вколоть себе что-нибудь обезболивающее? Этого Зоя понять не могла, а Нашатырь, соответственно, не мог ей объяснить. Да и не стремился. Он просто, шипя и завывая, продолжал методично залатывать свою шкуру так, как умел.

Женщине только и оставалось, что, устроившись на одном из выпирающих корней, как на табуретке, сидеть рядом и молча "оказывать моральную поддержку". Вскоре она успокоилась, видя, что Охотник сам прекрасно справляется с собственным лечением: сознания не теряет, ну, орет, разве что, так, может, ему так легче боль переносить. Невольно на ум пришел старый анекдот: "- Сестра, наркоз! - Какой? - Наш, местный... - Баю-баюшки-баю!" Нашатырь бы, наверное, оценил, если бы понимал, да и будь у него вообще чувство юмора.

А между тем вопрос оказался действительно интересный. Очевидно, у данного вида организмов был чрезвычайно высокий болевой порог - в принципе, как и у земных рептилий. И вот вам совпадение, последним при каких-либо ветеринарных процедурах весьма сложно дать местную анестезию, поэтому такие вещи, как вскрытие абсцессов или зашивание ран, обычно делаются "на живую". При более сложных операциях используется уже общий наркоз, из которого животные, как правило, выходят весьма тяжело, короче, с лечением этих товарищей одна сплошная морока. Обмен веществ такой... Остается одно "но", все они холоднокровны, отсюда и такие заморочки, а Охотник? В этом вопросе Зоя не могла разобраться до сих пор.

Нашатырь явно был теплолюбив, но из-за постоянно работающего обогрева определить способ его терморегуляции не представлялось возможным. Будет он охлаждаться и засыпать при падении температуры окружающей среды или просто начнет мерзнуть? В принципе, он запросто мог быть теплокровным, как зверозубые ящеры, или даже гетеротермным[1]. При этом его покровы не выдавали ни одного естественного приспособления к значительным температурным колебаниям. Ни шерсти, ни пера, ни сколь-нибудь заметного слоя подкожного жира... Так что одно из двух. Либо он обладал постоянной температурой тела и при этом происходил из жарких мест с отсутствующей сезонностью, а потому нуждался в постоянном обогреве, чтобы не заболеть, либо он был холоднокровен и при помощи искусственного обогрева поддерживал активность на чужой планете. Хотя первое, наверное, все-таки больше тянуло на правду.

Если подумать, клыкастый вряд ли мог являться эктотермным[2] организмом по одной простой причине. У подобных существ изначально слишком мал шанс развиться в нечто разумное, а тем более построить цивилизацию и разработать технологии. Слишком низок уровень обмена веществ у холоднокровных представителей животного мира. Его хватает на поддержание жизнедеятельности, но о развитии и увеличении производительности мозга говорить не приходится, мозг - очень энергетически затратная штука... Да и представить себе место, где климат не меняется вообще, очень сложно. Даже если бы цивилизация холоднокровных начала формироваться в период глобального потепления, ее быстро бы угробило очередное похолодание. И как бы ни хотелось назвать способность к анабиозу возможным выходом (а еще крайне удобным свойством для межпланетных путешествий), вероятность такого приспособления у крупных организмов очень мала. Слишком долго будет остывать большое тело, слишком долго придется тормозить в нем все процессы - за это время случится столько нарушений, что "запустить" все заново будет уже практически нереально.

Таким образом Зоя утвердилась в еще одной своей гипотезе. И тут же перешла к построению новых.



...Солнце уже поднялось довольно высоко и робко проглядывало сквозь серую завесу облаков. Рядом с Охотником выросла небольшая горка окровавленных пуль. Он закончил с обработкой последней ссадины, запихнул немытые инструменты в аптечку (молодец какой!), после чего откинулся назад и надолго затих, лишь изредка мучительно поскребывая когтями землю.

Зоя продолжала сидеть на корне, рассматривая мерцающие вокруг зеленые следы. Теперь стало понятно, почему глаза инопланетянина так равномерно светились в темноте - это кровь просвечивала через тонкие капилляры глазного яблока. Если бы слизистая в пасти не была пигментирована, то, наверное, светилась бы и она... Тут Зоя аж поморщилась, представив Нашатыря с эдаким "фонарем" вместо рта. Но что именно придавало крови такой цвет и такие свойства? Если развивать гипотезу, согласно которой жизнь на всех планетах развивается по сходному сценарию, и относить Нашатыря к условным звероящерам, оставалось непонятным, почему у него такая странная жидкость внутри. Единственное, что подходило под сравнение из земных примеров, это, пожалуй, хлорокруорин некоторых многощетинковых червей. Встречать этих червей самой Зое не доводилось, но по немногочисленным фото она знала, что в них тоже содержится похожая зеленая жижа... Как и гемоглобин, это вещество имеет в своем составе железо, только в иной форме, и отвечает за транспорт кислорода. Но вот нестыковка: хлорокруорин не светится! Избыток биливердина[3], как у некоторых сцинков и лягушек? Что ж, такую кровь Зоя видела своими глазами, но оттенок был совсем не тот. И, опять же, откуда свечение?

Может, у Нашатыря в крови обитали какие-то симбионты? Или имелись некие биолюминесцентные системы? Однако зачем? Понятно для чего на теле некоторых земных организмов присутствуют святящиеся пятна - одни при помощи них привлекают партнера и общаются, другие отпугивают врагов, третьи охотятся... Но во всех этих случаях свет испускается снаружи, причем его получение нередко сопряжено со значительными энергетическими потерями. А зачем светиться крови, которую в норме не видно? Зоя была совершенно обескуражена. Впервые у нее не получилось выдвинуть более-менее разумную гипотезу. Свечение крови ну никак не могло принести пользу организму. Хуже того, оно могло выдать неприятелю тот факт, что организм поврежден и ослаблен! Белиберда полная...

Исследовательница украдкой провела пальцем по ближайшему ядовито-зеленому пятну и поднесла сгусток к глазам, а потом осторожно понюхала. Запах показался ей чуть кисловатым, каким-то неопределенным. Тогда Зоя немного растерла кровь и с удивлением обнаружила, что свечение сразу поблекло. Внезапно ее осенило. Похоже, рассуждения изначально пошли неверным путем. Переместив испачканный палец в тень и дополнительно прикрыв его рукой, женщина тут же убедилась в этом: мерцание угасло полностью. Никакая это была не биолюминесценция, а банальное отражение света. В крови могло содержаться какое-то вещество, обладающее подобным свойством. Например, гуанин[4]. Возможно, так проявлялась специфика азотистого обмена Нашатыря. То есть свечение являлось не приспособлением, а побочным результатом. Конечно, без лабораторных анализов утверждать наверняка все равно не приходилось...

Тут в голову Зои закралась одна коварная мысль. Осторожно, чтобы не привлекать внимания, она привстала и потянулась к извлеченным пулям. Она решила, что потихоньку умыкнет одну и, если повезет вернуться домой, попробует изучить следы оставшейся на ней крови...

Но Нашатырь, несмотря на свое плачевное состояние, не терял бдительности. Его недовольное ворчание тут же заставило землянку отдернуть руку. Охотник резко поднялся и рванулся в сторону Зои, остановившись в нескольких сантиметрах от ее лица. В этот момент женщина буквально физически ощутила, как Нашатырь сверлит ее взглядом сквозь жуткие линзы своей маски. Со страху она так и замерла в полусогнутом состоянии. А инопланетянин, не отрывая от человеческой особи своего гневного взора, нащупал пули и зажал их в кулаке, после чего наконец отодвинулся, высыпал пули в многострадальную аптечку, нарочито громко захлопнул ее и спрятал за спину. Зоя, воспользовавшись случаем, отползла подальше. Нашатырь что-то ядовито прошипел и улегся обратно, всем своим видом давая понять, что намерен отдохнуть и трогать его не следует. Как и его вещи.



Примечания:



[1] Гетеротермные организмы - с греческого "гетерос" - "другой"; организмы, имеющие несовершенную терморегуляцию, позволяющую впадать в глубокую спячку при значительном понижении температур. Характерными примерами являются летучие мыши и стрижи, а так же птенцы многих северных видов птиц.

[2] Эктотермные организмы - с греческого "экто" - "снаружи"; холоднокровные организмы, приобретающие температуру окружающей среды, то есть, извне. Синонимом можно считать термин "пойкилотермные" (с греческого "пойкилос" - "различный"), сейчас он стал использоваться в герпетологии реже.

[3] Промежуточный продукт распада гемоглобина.

[4] Гуанин - пуриновое азотистое основание, "строительной материал" для ДНК и РНК, также по совместительству является одним из промежуточных веществ в белковом обмене организма. Откладывается в покровах некоторых организмов - именно благодаря гуанину блестят при попадании света узоры на чешуе некоторых рыб и рептилий.



Навеяно Deep forest - композиция Moon Light

А вот чего она точно не понимала, так это почему Нашатырь позволял себе так беспечно лакать прямо из водоема? Все-таки это была не артезианская скважина. Мало ли что могло в эту воду попасть... Но Нашатырь вообще странным образом наплевательски относился к своему здоровью, будто не боялся ничего смертельно опасного подхватить на чужой планете. Тут было только два возможных объяснения: либо земная зараза к нему не липла в принципе, либо он "сидел" на специальных препаратах, может быть, мощных иммуностимуляторах и антисептиках. А вот у Зои имелись вполне реальные опасения насчет того, не может ли организм с другой планеты заразить какой-нибудь неизлечимой дрянью. Теоретически они с Нашатырем были слишком разные, чтобы иметь общие болезни, но как знать... Короче говоря, она слегка нервничала относительно того насморка, который появился в первый день их совместного путешествия. Понимала, что, скорее всего, схватила его на фоне переохлаждения, но все равно нервничала...

Вернувшись к "лагерю", женщина застала компаньона в том же месте и в той же позе со слегка запрокинутой головой. Она снова забеспокоилась. Видимо, он слишком ослаб даже для того чтобы приподняться. А ведь его сейчас кто угодно мог застать врасплох. Он вообще был в сознании?..

Приблизившись, Зоя склонилась над ним и тронула за плечо, внезапно проникшись тем странным полуматеринским чувством, свойственным любой русской бабе, завидевшей нечто большое и беспомощное.

- Нашатырушка, водички попьешь? - ласково проворковала она.

Клыкастый отреагировал не сразу, с задержкой секунд в десять. Медленно подняв голову, словно та была чугунной, он повернулся в сторону Зои; женщина демонстративно потрясла перед ним канистрой. Еле шевелясь, Охотник стал нащупывать и отцеплять крепления по бокам головы. Захотелось даже ему помочь, но делать этого было ни в коем случае нельзя - мог психануть. Наконец, освободившись от маски, Нашатырь взглянул на землянку мутными, измученными глазами. Зрачки были расширены и чуть подрагивали. Настораживало то, что они оказались слегка разного размера - похоже, он еще и головушкой приложился. Вот на фига такие жертвы?

Открутив пробку, Зоя подала ему сосуд. Когтистые пальцы сомкнулись на горлышке канистры и опрокинули ее над раскрывшейся пастью. Вода потекла по шее и груди, затекая под доспех. Трудно же ему все-таки было пить с таким челюстным аппаратом... Нашатырь дернул головой, проглатывая жидкость; вылил мимо он явно гораздо больше, чем смог выпить.

Вскоре емкость опустела. Забрав ее у Охотника, исследовательница молча наблюдала, как он снова закрепляет маску и подключает шланги, подающие газовую смесь. Чем-то эта смесь, наверное, все же отличалась от окружающего воздуха, раз инопланетянин, находясь в болезненном состоянии, предпочитал дышать именно ею. Возможно, кстати, со смесью подавались какие-нибудь лекарства.

Закончив, Нашатырь с утробным звуком привстал, и его едва заметно повело в сторону. Сочувственно оглядев бедолагу, Зоя сочла возможным ободряюще похлопать его по руке. Нашатырь не возмутился, только непроизвольно почесал когтями место, к которому она прикоснулась.

Тяжело опираясь о корни дерева, он поднялся на ноги и куда-то пошел, слегка пошатываясь и прихрамывая. На ходу он извлек из-за спины что-то из своего вооружения; предмет уже в его руках с тихим писком и лязгом раскрылся в длинное копье, один конец которого сразу же уткнулся в землю - видимо, для устойчивости. Затем Охотник стал невидимым и растворился в зарослях. Зоя не рискнула последовать за ним, предположив, что Нашатырь решил осмотреть территорию. Или просто-напросто отошел по естественным надобностям. Были же у него, наверное, такие?

Вернулся он достаточно быстро, минут через пятнадцать, уже без скрытия. Приблизившись к насторожившейся Зое, Нашатырь знаками потребовал свернуть палатку, а сам подобрал свои смердящие трофеи и грузно вскарабкался на дерево.

Исследовательница задалась вопросом, а где же она теперь должна ночевать, но протестовать не посмела. Как только ее временное жилище было упаковано, Нашатырь слез и утащил в крону все вещи женщины, та и рта раскрыть не успела. Встав у основания ствола, она недовольно посмотрела вверх. Из-за густой листвы было не разобрать, что там делается.

Дождавшись, когда Нашатырь снова спустится, она собралась было высказать ему все, что думает, но Охотник внезапно, нагнувшись с нижней ветки, протянул ей руку. Похоже, возражения сейчас не принимались. Смирившись с неизбежным, Зоя робко вложила свою ладонь в эту хищную лапищу, и когти тотчас сомкнулись на ее запястье, а сама женщина одним сильным рывком оказалась поднята на высоту.



Остаток дня и последующая ночь были сплошным кошмаром. Хоть Нашатырь и любезно подсадил Зою, позволив ей занять самую удобную развилку, торчать на дереве ей совсем не улыбалось, не говоря уж о том, чтобы там уснуть. Она судорожно вцепилась в ветку, боясь свалиться. Лететь до земли было очень и очень прилично... Сам клыкастый полусидя расположился чуть ниже, на изгибе ствола, который выглядел не таким удобным, как место Зои. Тем не менее устроился Нашатырь весьма непринужденно и, похоже, даже урывками дремал, восстанавливая силы. Зоино барахло висело на самой верхушке, рядом с человеческими головами, помещенными в какое-то подобие авоськи.

До самого рассвета женщина не сомкнула глаз, прислушиваясь к подозрительным звукам и предаваясь неприятным размышлениям. Она застыла от холода, а руки и ноги страшно затекли. Спасибо, хоть дождя этой ночью не было. Хотелось есть, но оставшиеся припасы болтались в рюкзаке на недосягаемой высоте. Впрочем, каждый взгляд на синие лица мертвых голов, расположенных по соседству с рюкзаком, отбивал аппетит напрочь.

Утром Нашатырь заворочался, тихонько подвывая. Похоже, раны его сильно донимали, хотя визуально смотрелись неплохо. Покрытые каким-то затвердевшим составом, выполняющим роль искусственного струпа, издали они могли сойти за неровности чешуи.

С нехарактерной скованностью движений спустившись вниз, он снова обошел территорию с копьем наперевес и вернулся за Зоей. Грубовато стянув ее за руки с дерева, Охотник затем пошвырял на землю вещи и следом слез сам. Они снова углубились в лес, отходя подальше места, которое воин по какой-то причине посчитал опасным. Прошли, наверное, около километра, не больше. Двигались медленно - Зоя из-за тяжести своей ноши, Нашатырь из-за ранений.

Наконец перед очередным высоченным деревом Охотник сделал знак остановиться, слазил на самую верхушку, чтобы оглядеть окрестности, после чего предложил обосноваться именно тут. Место было сильно заросшее, так что Зое пришлось немало потрудиться, чтобы поставить палатку. Невдалеке протекала мелкая и очень грязная речушка. Вода в ней была скорее похожа на концентрированную глиняную взвесь, так что для питья не подходила. Впрочем, оставалась еще одна канистра, набранная на прежнем месте. Хотелось надеяться, что на двоих ее хватит.

Зоя развела огонь и заварила в котелке припасенную лапшу. Есть хотелось со вчерашнего дня, припасы катастрофически подходили к концу, а Нашатырь сейчас был не в состоянии охотиться... Полный мрак.

- Эй, здоровяк, макароны будешь? - окликнула женщина пригорюнившегося спутника. Охотник как раз закончил повторную обработку ран, навтыкал себе в живот и конечности каких-то препаратов при помощи иглы толщиной с хорошее шило и теперь пытался отдышаться, сидя под кустиком. Зоя догадывалась, что он способен потреблять только животный белок и только в сыром виде, но точно еще уверена не была, поэтому показала ему содержимое котелка и стала наблюдать.

Как ни странно, предложение Нашатыря заинтересовало. Он подобрался к костру и осторожно подцепил одну макаронину двумя когтями, точно пинцетом. Поднеся неведомое к глазам, он слегка качнул кистью, и лапша смешно запрыгала в его пальцах как маленькая пружинка. От этого Охотника внезапно передернуло, и он, подчеркнуто брезгливо тряхнув рукой, отбросил странный объект подальше, чем вызвал невольную улыбку Зои. Ну и сиди тогда голодный...

Хотя какой реакции Зоя ожидала? Все его строение говорило о том, что предковая форма была абсолютным хищником. С чего же потомкам вдруг переходить на растительность или даже на термически обработанное мясо? Ведь почему человек готовит еду? Строение его зубов и пищеварительного тракта не приспособлено для поедания свежей плоти. Наши предки, по всей вероятности, периодически поедали недавнюю падаль, то есть, мясо, еще не сгнившее, но уже довольно мягкое. Со временем был изобретен более вкусный и безопасный аналог такой пищи - первое жаркое. С тех пор так и повелось... Но совсем не похоже, что род Нашатыря когда-либо вкушал мертвечину или интересовался ягодами и корешками. Охотник предпочитал поглощать только что забитую дичь, какие ему макароны...

Зоя пожала плечами и принялась уплетать лапшу сама, в то время как клыкастый снова отошел и занялся своими трофеями. Покончив с едой, исследовательница озаботилась тем, где бы снова достать воды для питья и мытья посуды. Подсказал Нашатырь. Заметив, что человеческая особь вернулась от речки озадаченной и с пустыми сосудами, он захватил пригоршню мха, произрастающего на трухлявой колоде, и демонстративно сдавил - потекла достаточно прозрачная жидкость. Этого мокрого мха вокруг было просто завались, и женщина принялась собирать его и отжимать в канистры. Ее спутник тоже выжал пару клочков себе в пасть, но помогать в сборе воды не стал - наверное, гордость не позволяла. Зоя уже привыкла, что он делал за нее лишь то, с чем она сама не могла справиться, и лишь в том случае, если это было жизненно необходимо. Ну правильно, с какого перепугу ему вдруг баловать самку дичи? Хотя временами он ее все-таки удивлял. Вот, к примеру, тем же вечером Зоя получила от Нашатыря неожиданный подарок. Закончив с обработкой последних трофеев и будто что-то вспомнив, Охотник порылся в поясной сумке и протянул недоумевающей исследовательнице горсть сплющенных пуль. Они были чистые, аж блестели. Похоже, в его "аптечке" была функция очистки инструментов... Как мило. Землянка же их хотела почему-то, так он ведь на самом деле совсем не жадный, он ей все до одной подарит, и не нужно было так торопиться, хватая их грязными...

- Ой, спаси-и-ибо, - кисло улыбнулась Зоя, принимая бесполезные теперь железки. Нашатырь удовлетворенно защелкал, похоже, приятно удивленный тем, как сильно такая мелочь может порадовать его новую знакомую. Сарказм он не отличал, так что собой остался доволен и с чувством выполненного долга полез устраиваться на ночлег - в этот раз достаточно рано. Для сна Охотник выбрал себе самую нижнюю развилку на ближайшем дереве. Зоя даже смогла бы дотянуться до него рукой, если бы ей понадобилось.

Сама женщина еще долго просидела у костра, задумчиво перебирая пули и вслушиваясь в звуки ночного леса, к которым изредка примешивалось сонное ворчание сверху. Интересно, видел ли ее спутник сны? Почему бы и нет. Только складывалось впечатление, что в данный момент он скорее бредил.



Был тому причиной голод, стресс, вчерашний переход или что-то иное, но на другой день Нашатырь снова почувствовал себя плохо. Возможно, его раны все-таки воспалились, хотя внешне их поверхность не изменилась. А вот сам Охотник выглядел не лучшим образом. Его тело заметно подрагивало то ли в лихорадке, то ли просто от боли. Угнездившись в своей развилке, он наотрез отказывался спускаться. С примерно одинаковым интервалом он вводил себе препараты, после чего недолго дремал, либо просто лежал неподвижно.

Подобными темпами им обоим долго не протянуть, подумала Зоя, в очередной раз протягивая страдальцу канистру с водой. Он принимал помощь только в таком виде, неизменно реагируя агрессивным рычанием на другие попытки приблизиться или прикоснуться. Третий день он отлеживался после неудачной охоты и третий же день голодал. Этим утром Зоя доела последний брикет лапши, значит, теперь голодать предстояло и ей. Неизвестно, сколько еще добытчик пробудет в столь разбитом состоянии и как сразу сможет охотиться после выздоровления.

Во второй половине дня женщина отважилась покинуть стоянку и побродить по округе, но почти безрезультатно. Все, что она помнила из курса выживания, упорно не подходило к ситуации. Узнаваемые съедобные растения на пути не встречались, а что встречалось, - в том Зоя испытывала сильные сомнения. В порядке эксперимента она попробовала добыть воду из лианы, и порубила ножом штук двадцать растений, прежде чем поняла, как это правильно делается. Из толстого полого стебля полилась прозрачная струйка без запаха, но эту жидкость тоже нужно было чистить перед употреблением, так что исследовательница оставила лиану в покое.

Обойдя временный "лагерь", она устремилась в другую сторону, где наткнулась на заросли бамбука. Вот это уже было неплохо. Можно было попытаться отварить ростки. А в листьях неплохо запекалось мясо.

Наломав самых молодых мягких побегов, Зоя распихала их по карманам и продвинулась дальше в чащу, атакуемая москитами. Слабо накрапывающий с недавних пор дождик этих тварей ничуть не пугал, они будто только злее становились... Женщина спрятала руки в рукава ветровки, а завязку капюшона затянула настолько, что в оставшееся отверстие выставлялся один нос. Жалкая попытка...

Встретилось трухлявое бревно. Продолжая экспериментировать, Зоя расковыряла его ножом и обнаружила трех толстых белых личинок какого-то древоточца - каждая размером с коробок спичек. Рискнуть, что ли, запечь? Сырыми она их точно есть не сможет, даже если будет подыхать от голода... А, может, Нашатырь насекомых ест? Ему бы как раз не помешало хоть немного поддержать силы, вдруг да соблазнится? Вон какие жирненькие...

Завернув находку в кулек из листа, она поспешила назад. Личинки копошились и щелкали внушительными челюстями. Зоя подумала, что, пожалуй, не станет их есть даже в запеченном виде...

Охотник "добычей", однако, тоже не впечатлился. Он только взял одну из личинок, рассмотрел со всех сторон, подергал за ножки, словно проверяя, насколько прочно они приделаны, сунул коготь мизинца в угрожающие челюсти, а потом вернул неведомую фигню человеку. Ладно, есть не стал, но хоть отвлекся немного, это уже радовало, а то что-то совсем раскис...

Зоя села варить бамбук, краем глаза наблюдая за слегка оживившимся Нашатырем. Тот даже слез и немного походил, разминаясь. Видимо кризис наконец миновал, и к нему начали постепенно возвращаться силы. И еще, возможно, его уязвил и заставил собраться тот факт, что какая-то самка дичи попыталась принести ему еду. Похоже, любые намеки на собственную слабость чрезвычайно больно били по его раздутому самолюбию, и Нашатырь предпочел далее переносить все мучения на ногах, лишь бы только больше не дать этой человечине повода унизить его.

С другой стороны, нельзя было не отметить, что он и впрямь невероятно быстро восстанавливался. Очевидно, ему повезло, и ни одна из пуль не задела внутренние органы, но ощутимая кровопотеря все равно присутствовала. Да и сотрясение, если Зоя не ошиблась с "диагнозом", отнюдь не способствовало хорошему самочувствию... Короче говоря, удивительно, что Нашатырь вообще так скоро смог подняться. Человек при единственном проникающем ранении брюшной полости месяц будет в больнице валяться, а этот поболел три дня и снова в строю. Впрочем, не было гарантии, что завтра после этого временного и, возможно, намеренно изображаемого улучшения он опять не сляжет.

- Ты бы пока не особо бегал, герой хренов, - буркнула Зоя, пытаясь разжевать бамбучину.

- Хре-е-енё-о-оф-ф, - согласно повторил остановившийся перед ней Нашатырь отчего-то приглянувшееся ему слово. Милота, аж скулы свело... Зоя разочарованно покачала головой, а расходившийся Охотник привычным образом отправился патрулировать окрестности.



Навеяно: Deep forest - композиции Pacifique, Night bird

Зоя осуждающе закатила глаза и вернулась к палатке, поджидая, когда бесстыдник, закончив свои дела, придет. Но он не пришел и вообще куда-то исчез. Ну что ж, значит, выздоровел. Оставалось надеяться, что он отправился на поиски пищи, а не новых приключений.

Через час Нашатырь и впрямь оправдал Зоины ожидания, притащив трех весьма жирных игуан. "Древесный цыпленок" - вспомнила женщина одно из тривиальных названий этих ящериц. Что ж, попробуем на вкус... Жаль, конечно, экземпляры были шикарные...

Быстро освежевав "цыплят", Охотник тут же приговорил двух более крупных самцов, предоставив спутнице довольствоваться тушкой помельче. Женщина поколдовала над синеватым мясом, реально с виду напоминающим куриное, разделив его на куски, посолив и тщательно завернув в бамбуковые листья, после чего закопала в костер, присыпав углями. Надо сказать, что своими действиями она немало заинтриговала Нашатыря, в процессе приготовления пищи явно неискушенного. Хрумкая жестким игуаньим хвостом, он то и дело заглядывал женщине через плечо, пытаясь понять, что она такое делает.

По достижении пищей готовности, Зоя раскопала свертки и в нетерпении, обжигаясь, сняла обугленные листья. Мясо хорошо пропеклось и приятно запахло. На вкус тоже оказалось весьма недурно. В порядке эксперимента один кусок был предложен на пробу Нашатырю, и тот, не сумев на этот раз побороть любопытства, принял угощение, но по-видимому остался им разочарован, так как долго потом морщился и от второго куска отказался.

После трапезы Зоя растянулась в палатке, чтобы укрыться от начинающегося дождя и заодно еще немного вздремнуть. Охотник тем временем вновь занялся некими оздоровительными процедурами, а также запаиванием разорванной во многих местах греющей сетки. Потом он опять исчез до самого вечера, а когда вернулся, по виду слегка уставший, то, проходя мимо сидящей у чуть теплящегося костра Зои, кинул ей целую связку невесть откуда взявшихся бананов. А жизнь-то налаживается, отметила про себя женщина, очищая желтую кожуру. Сегодня она весь день только и делала, что балду пинала, получая при этом весь максимальный сервис в этом лесу. Ей богу, вместо провальной экспедиции получался какой-то экстремальный незапланированный отпуск в необычной компании...

Странное дело, в последние дни она почти не думала о доме и возвращении в цивилизацию. Не то чтобы она этого не хотела, просто голова была занята другим: выживанием, удивительным спутником, всеми непостижимыми событиями, случившимися за последнюю неделю. Вряд ли еще кто-то может похвастать подобными приключениями. Конечно, неизвестно было, когда и чем они закончатся, тем не менее обстановка совершенно не располагала к страданиям о родине.

А вот как, интересно, Зоя себя поведет в ситуации, если Охотник вдруг попытается забрать ее на свою планету? Ну все равно зачем, положим, из интереса или чтобы не разболтала лишнего... Герои фантастических романов без колебаний отправляются в космические путешествия с братьями по разуму при первой удобной возможности, но насколько вероятно подобное развитие событий в реальности? Что выберет сама Зоя, если вдруг получит возможность изучить Нашатыря и его собратьев лучше, узнать их культуру, понять язык? И вообще, предоставит ли Нашатырь ей какой-либо выбор, если вдруг на самом деле вознамерился увезти ее с Земли? Женщина покосилась на чем-то занятого неподалеку Охотника. Тот не обращал на нее никакого внимания. Что ж, поживем - увидим...



Расположившись на отдых, Нашатырь снял маску и погрузился в изучение собственной ладони, периодически ковыряя ее когтем. Зоя сперва не придала этому значения, но когда он попытался что-то выкусить зубами у основания пальцев, пригляделась. Охотник явно испытывал какой-то дискомфорт. Зубы, видимо, тоже не помогли, потому что он извлек "аптечку" и выбрал из ее странного арсенала нечто напоминающее скальпель.

- Нашатырь? - окликнула его женщина, вставая. Уже было приготовившийся разрезать ладонь, клыкастый прервался и поднял голову. Зоя подошла к нему поближе.

- Что у тебя опять случилось?

Он дернул одной максиллой, будто поморщился: "Так, ерунда". Зоя наклонилась над ним и не сдержала улыбку: заноза. Ну ты даешь, инопланетный разум... Значит, огнестрельное ранение в живот для тебя не проблема, а вынуть обычную занозу ты не можешь. Решил прибегнуть к оперативному вмешательству - неужто даже иголки среди твоего добра нет? Сейчас только зря раскурочишь себе лапищу.

Вздохнув, Зоя отодвинула его руку со скальпелем и показала знак "стоп". Нашатырь неожиданно послушался, отложив свое орудие инквизиции. Пока спутница копалась в рюкзаке, он с интересом следил за ней. Наконец, Зоя отыскала швейную иглу и пинцет (без последнего она не отправлялась ни в одну экспедицию). Зажав иглу краями пинцета, она сунула оба инструмента в огонь, как следует их прокалив, а потом вернулась к Охотнику, опустившись перед ним на колени.

Подхватив когтистую лапу с тыльной стороны и притянув ее к себе, Зоя на миг насторожилась, улавливая реакцию "пациента". Он был на удивление спокоен. Колючка какого-то растения засела в месте соединения указательного пальца с ладонью - на сгибе, где кожа была тоньше. Достать ее не составило никакого труда, все заняло не больше минуты.

- Ну вот, а ты говоришь... - с оттенком превосходства фыркнула Зоя, мельком заглянув в его недоумевающие глаза и снова переводя взгляд на широкую нечеловеческую ладонь, все еще покоящуюся на ее руке. Тяжелая, очень жесткая, почти пергаментная, с несколькими надломами, но без папиллярных узоров, она казалась грубо вырезанной из дерева.

Нашатырь достаточно мягко высвободил лапищу и придирчиво осмотрел ее. Затем поглядел на женщину уже как будто бы с уважением и благодарно заурчал. Но Зоя еще не закончила исследовать его конечность. Надеясь, что Охотник и дальше будет оставаться столь же благосклонным, она снова коснулась его ладони и слегка надавила изнутри на согнутые пальцы, заставляя их распрямиться и разворачивая к себе. Нашатырь снисходительно наблюдал за ее действиями, повинуясь направляющему его кисть движению и великодушно позволяя человеческому существу делать все что заблагорассудится. И Зоя, пользуясь этой внезапной кратковременной покорностью, приложила к его ладони свою, сравнивая размеры и пропорции.

Это было потрясающе... Волнующе... Нереально... Тоже руки - созданные природой умелые манипуляторы разумного существа, почти как у нас, - но вместе с тем совсем другие... Менее гибкие, вряд ли знающие, что такое нежность, но изведавшие многие сражения. На фоне темнеющей грозной длани женская рука казалась тонкой птичьей лапкой. Вздумай сейчас Нашатырь сдавить кулак, и от нее бы ничего не осталось...

Насмотревшись, Зоя собралась убрать ладонь, но к своему удивлению не смогла этого сделать - ее будто бы прижала неведомая сила. Впору было перепугаться, но страх словно что-то блокировало, точно так же, как волю. Сложно было объяснить это неожиданно возникшее чувство. Зачарованная столь необычным контактом, землянка вдруг как будто начала пропускать через себя все, к чему были привычны руки чужака...

...Палец на тонком лезвии пробует остроту, ведет вдоль изгиба стали почти любовно. Ленивое поигрывание увесистым копьем, привычный на ощупь узор, покрывающий древко. Теплеющий от прикосновения металл, жадный до крови.

Поворот и стремительный бросок. Острие пробивает преграду. Вибрация, звон...

Сопротивление врага, еле сдерживаемый натиск, тяжесть собственного поднимающегося напряженного тела...

Когти впились в крепкую древесную кору, она крошится под ними, опадая вниз легкими хлопьями.

Сжатый до хруста кулак.

Замах! Рывок! Удар!

Смыкающаяся медленно железная хватка. Треск ломающихся костей, стон рвущихся мышц...

Тугая плоть взрезана одним точным движением. Погружение в нее, во внутренний опаляющий жар...

Трепет умирающего в пальцах. Горячие струйки просачиваются сквозь них и стекают до локтей.

Обмякшая, внезапно потяжелевшая добыча. Жизнь больше не принадлежит ей - он ее забирает.

Ощущение небывалой силы и власти...

Первобытность, бесконтрольность, безнаказанность...

- Ты - демон... - прошептала Зоя, покачивая головой и, точно в полусне, встречая внимательный, тоже изучающий взгляд напротив.

- Да, - рыкнул Нашатырь и убрал руку первым.

Женщина вздрогнула, как очнувшись. Она вытаращилась на Охотника, а потом быстро зажмурилась, приводя мысли в порядок. Наваждение нехотя рассеялось. Конечно, ей показалось. Он просто издал очередной невнятный звук. Он не мог знать русский. Разве что пару слов - Зоино и свое имена, а еще "стой". "Да-нет" тоже, кажется, стал различать, но это еще не значило, что он мог дать утвердительный ответ на впервые услышанную конфигурацию. И все же как натурально вышло...

"Если вас только не сожрет Лесной Демон" - откуда-то из глубин памяти всплыла непонятная фраза Анхеля, расставляя вдруг все на свои места. Так вот кого проводник, возможно, имел в виду.

- А ведь тебя так уже называли, верно? - голос Зои предательски дрогнул. Охотник вместо ответа приподнялся, разведя и вновь скрестив все четыре жвала.

Внезапно почувствовав себя не в своей тарелке, женщина поспешно встала и отошла. Испытующий взгляд, тем не менее, не торопился ее отпускать, и Зоя трусливо спряталась от него в палатку, где просидела до темноты. Сам Нашатырь не двинулся с места. Он просто дождался ночи и ушел.



Следующий день прошел спокойно. Он выдался теплым, пасмурным и немного дождливым. Охотник вновь добыл дикую свинью, устроив после долгого вынужденного поста настоящее пиршество. Остаток дня он лениво провалялся в развилке дерева, переваривая съеденное, пока Зоя со скуки слонялась по ближайшим окрестностям, а к ночи опять куда-то собрался. Махнув рукой на его похождения, женщина отправилась спать, не подозревая, что грядущая ночь подготовила ей неожиданный сюрприз.

За несколько часов до рассвета ее разбудил какой-то звук снаружи. Решив, что вернулся Нашатырь, Зоя выглянула из палатки, но вместо компаньона увидела некий приземистый и длинный силуэт, слабо освещенный лунным светом. От страха она едва не лишилась дара речи: еще теплое кострище, аккуратно ступая, обходил ягуар! Очевидно, он учуял запах свиной крови, пропитавшей землю в месте разделывания добычи. Надо сказать, Нашатырь всегда исправно куда-то выносил со стоянки все объедки, видимо, чтобы не привлекать внимания таких вот нежеланных гостей. Но в этот раз он, по всей видимости, оказался менее аккуратен, и результат не заставил себя долго ждать...

Почти не дыша, стараясь двигаться как можно тише, Зоя втянулась обратно в палатку, продумывая план возможной самообороны. Из оружия у нее был лишь перочинный нож... Можно было, наверное, громко заорать, чтобы испугать кошку... Или ослепить фонариком?

На всякий случай Зоя потихоньку взяла ни разу еще не использованный за это время большой фонарь и поместила палец на кнопку, одновременно набирая в легкие побольше воздуха. Вдруг снаружи хрустнула ветка... Затем воцарилась абсолютная тишина. Через несколько минут тревожного ожидания женщина осмелилась снова высунуться из укрытия. Ягуара и след простыл. Но до рассвета уже не удалось сомкнуть глаз.

Нашатырь явился под утро. Разило от него просто дико. Можно сказать, сначала пришел запах, а потом уже Охотник. Он довольно помурлыкивал себе под жвала, бережно придерживая болтающуюся на поясе свежую человеческую голову. Бросилась в глаза характерная бандитская внешность убитого колумбийца - на одной щеке шрам, на другой нечеткая татуировка. Голова была почти целой и, судя по всему, не отрезана, а оторвана... Похоже, Нашатырь намеренно выслеживал и добивал криминальные элементы. Не исключено, что сегодня он поквитался с прежним обидчиком, оставившим ему те раны.

Но трофеи трофеями, а как на счет раздобыть съестного?

- Есть-то что сегодня будем? - недовольно спросила встречающая его Зоя. Охотник остановился и непонимающе завертел башкой. Женщина постучала по пустому котелку, висящему над кострищем, и демонстративно потерла живот, получив в ответ неопределенное басовитое гудение. Наверное, удивился, что людей нужно так часто кормить... Сам-то вчера сожрал опять целую тушу, как только под ним еще деревья-то не ломались...

Не дожидаясь дальнейших упреков, рептоид вскарабкался по ближайшему стволу и исчез среди листвы. Через некоторое время на землю шлепнулся капуцин[1] со свернутой шеей.



Нашатырь так и не спустился до самых сумерек - приводил трофеи в порядок. О его незримом пребывании косвенно свидетельствовали периодически падающие сверху веточки и удовлетворенное ворчание, иногда раздающееся из кроны. Зоя заключила, что спутник подустал от ее навязчивого общества и специально прячется там, где она не сможет его достать. Его ставшее уже регулярным вечернее исчезновение лишь подтвердило догадку, так как на этот раз Охотник ушел верхами, даже не сказавшись предварительно. Просто в какой-то момент перестало ощущаться его присутствие, и над стоянкой повисла непривычная тишина.

Вместе с ночью надвигалась серьезная гроза, влекомая потоками горячего влажного воздуха. Сельва погрузилась в небывалую духоту. Одно радовало: в предстоящей буре можно было не бояться ягуаров. Они ж не дураки в такую погоду шастать. Днем Зоя хотела показать Нашатырю следы, натоптанные дикой кошкой у костра, да так и не успела, о чем весьма сожалела, предчувствуя очередную бессонную ночь. Но теперь было не важно.

Тем не менее, когда на притихший лес обрушился ливень и шквалистый ветер, стало ясно, что нормально выспаться все равно не получится. Деревья гнуло к земле, а палатку трепало и надувало парусом. В воздухе вихрями кружилась сорванная листва, вокруг текли уже целые реки, небо то и дело озарялось фиолетовыми вспышками молний, а грохотало так, что каждый раз закладывало уши.

Лишь к утру бурю куда-то унесло, и над лесом просветлело. Возвратился насквозь мокрый Нашатырь. Насколько можно было судить, он был недоволен, возможно, потому что на этот раз остался без трофея. Зато он разжился какой-то пернатой дичью - Зоя этого вида птиц к своему стыду не знала. Сгрузив женщине всю добычу, Охотник вновь уединился наверху и так же, как в предыдущий день, до темноты не высовывался.

Не исключено, что он просто спал, так как слез очень поздно, подозрительно расслабленный и уже в совсем ином расположении духа. Приветственно рыкнув, он опустился на землю, словно желая составить компанию сумерничающей Зое. Надо сказать, клыкастый не любил находиться близко к костру и всегда располагался в некотором отдалении от него, а почему - неизвестно.

- Вот скажи мне, друг сердечный, что за перепады настроения у тебя? - вороша угли веточкой, лениво произнесла Зоя. - Я какие-то твои планы нарушила, да? А у меня, знаешь ли, тоже планы были... И ничего, не психую.

Инопланетянин замер, явно вслушиваясь в человеческую речь, и медленно опустил голову, словно бы выражая готовность поддерживать молчаливый диалог. Конечно, он по-прежнему не разбирал обращенных к нему слов, но Зоя продолжала говорить с ним - точно так же, как когда-то разговаривала с домашними животными. Такова природа человека: он не может долго молчать. Природа Охотников явно была иной: молчание оставалось характерной чертой Нашатыря на протяжении всего путешествия. Звуки-то он время от времени издавал, а вот говорить - почти не говорил.

Тем не менее он отлично понимал, когда к нему обращаются, реагировал на интонацию и при необходимости применял жесты. Но отвечал всегда настолько нехотя, будто общаться с другим разумным видом стоило ему колоссального труда. Одним словом, голливудская фантастика, в которой каждый пришелец телепат, оказалась сплошным надувательством.

С другой стороны, вот что это позавчера было? Когда их руки соприкоснулись, Зоя на мгновение как будто бы поменялась со своим необычным спутником местами, перенимая набор ярких образов и чуждых земной женщине ощущений. Возможно, Охотник так предостерегал, что к нему не стоит относиться легкомысленно? Но более простым объяснением все же являлось самовнушение. Все просто: у Зои стресс, у Зои не все в порядке с головой. Зоя поперлась в лес за коллекционирующим черепа инопланетянином и хочет взять у него интервью...

А ведь кроме шуток, несколько раз у нее возникала мысль попробовать обучить Нашатыря хотя бы самым базовым фразам, а, может, и самой выучить несколько слов на его языке, но пока никак не представлялось удобного случая. По факту они находились рядом лишь во время переходов и иногда во время еды, в другие же моменты Охотник старался избегать общества землянки. То ли он не мог пересилить внутренние установки, согласно которым Зоя была всего лишь особью промыслового вида, разговаривать с которой не о чем, то ли неприступного воина коробило от мысли, что эта самая особь уже несколько раз становилась свидетельницей его слабости. Ясно было одно: насколько сложившаяся ситуация оказалась непривычной и волнительной для Зои, настолько же она стала непростой для Нашатыря. Ему, пожалуй, приходилось даже труднее: если женщине понадобилось всего лишь преодолеть страх и пойти за чужаком, то ему предстояло побороть стереотипы, изменить привычное поведение и взять на себя дополнительную ответственность. Все это, разумеется, порождало полный эмоциональный раздрай, в наличии которого Охотник скорее всего не хотел признаваться даже самому себе.



Зачем ему понадобилось взваливать на себя эту ношу? Зоя уже в который раз задавалась этим вопросом и не находила точного ответа, а спросить не могла. Однако она имела все основания полагать, что Охотником руководили совсем не жалость и не внезапный альтруизм - слишком уж нервно он себя вел для этого. На "живой трофей" Зоя также не тянула. Создавалось впечатление, что у Нашатыря просто нет выбора. Как будто он подчинялся какому-то правилу или даже инстинкту. Если честно, в чем-то он походил на сбитую с толку птицу, которая, завидев оранжевые рты золотых рыбок, перепутала их с птенцами и начала кормить.

Если проанализировать, то эти необычные взаимоотношения четко делились на несколько стадий. Сперва Зоя в глазах Нашатыря, по-видимому, ничем особым не выделялась. Он равнодушно наблюдал, как ее и других людей из ее группы захватывают в плен, никак не пытаясь воспрепятствовать. Возможно, он, конечно, недопонимал, что именно происходит, и предпочел не вмешиваться в дела другого разумного вида. Но позже все-таки вмешался. Что послужило сигналом - неизвестно. При этом Нашатырь каким-то образом классифицировал человеческих существ. Так, одни из них подошли ему в качестве трофеев, других он просто убил, не забрав голов, и только Зоя почему-то стала единственной, кто был оставлен им в живых.

Но в том-то и дело, что от бандитов она отличалась сразу по нескольким критериям. Во-первых, она единственная была безоружна, во-вторых, только она сидела связанная, ну и в-третьих, кроме нее женщин в лагере не наблюдалось. То есть, скорее всего, что-то из этого, а, может, и все враз, остановило руку Охотника, не позволив причинить Зое вред. Складывалось впечатление, что у него имелся некий запрет убивать мирно настроенных особей или, возможно, самок. И причем не только убивать, но и оставлять в опасности. Так что Зою пришлось освободить. Но, сделав это, Нашатырь наверняка посчитал, что его долг выполнен, а их общение закончено, однако Зоя увязалась следом, что совершенно сбило клыкастого с толку. Охотник просто не знал, что ему делать в данной ситуации: прогнать особь не получилось, а убивать было нельзя. Оставалось лишь позволить тащиться за собой, пока ей не надоест...

Чуть позже замешательство инопланетянина усугубилось: он обнаружил Зоины "трофеи". Возможно, для него весь мир перевернулся в тот момент, когда он осознал, что не один тут охотился. Это обстоятельство заставило взглянуть на женщину почти как на равную, хотел Нашатырь того или нет. А пока он на ходу осмысливал всю ситуацию, Зоя преподнесла очередной сюрприз, к которому Охотник не был готов: она оказалась ужасно слабой. Она не могла долго идти, она не могла найти еду, она канючила... Тогда как Нашатырь уже возложил на себя некоторые обязательства, которыми не мог пренебречь. Плюнуть на все и оставить человеческую особь в лесу голодать и замерзать теперь было равноценно ее убийству, пусть и непреднамеренному. И Нашатырю более ничего не оставалось, кроме как кормить и оберегать капризное существо, пока оно само не соизволит его покинуть. Этот снежный ком проблем кого угодно вывел бы из равновесия... Скорее всего, Охотник и сам не раз задавался вопросом: какого черта? Но сжимал зубы и терпел.

Примечательно, что он все это время продолжал подстерегать добычу, будто бы от этого зависело нечто чрезвычайно важное. Похоже, что Зоя сильно его задерживала, отнимая уйму времени, и бедный Нашатырь метался то к ней, то по своим делам, точно пашущий на двух работах отец семейства.

Потом его ранили. Но человеческая особь все равно осталась с ним, бесполезным, всеми силами пытаясь помочь. Ему, воину-одиночке, привыкшему справляться со всеми трудностями самостоятельно, наверное, сложно было это понять. Сочувствие со стороны маленького и слабого существа унижало и вместе с тем обезоруживало. Вряд ли суровые сородичи принесли бы хворающему Нашатырю воды, вряд ли стали бы беспокоиться за него и тем более демонстрировать ему свое беспокойство. А Зоя, очевидно, вновь разрушила все его стереотипы. И Охотнику поневоле пришлось сделать еще один маленький ответный шаг ей навстречу.



Они долго сидели молча. Зоя все думала...

Внезапно что-то заставило Охотника насторожиться. Он привстал и устремил взгляд в темноту. Спустя мгновение там, куда он смотрел, блеснуло два перламутровых глаза.

- О, старый знакомый, - тоже приподнимаясь, прокомментировала Зоя. Теперь, когда Нашатырь был рядом, она чувствовала себя в относительной безопасности.

Из-за деревьев нерешительно, озираясь и принюхиваясь, выступил ягуар. Его богатая шкура отражала последние отблески затухающего пламени, уши были прижаты, а пасть приоткрыта. Кошка, похоже, почуяла Нашатыря и никак не могла сообразить, что к чему. Наверное, стоянка находилась на территории постоянных охотничьих угодий зверя, вот он и приходил уже второй раз разбираться.

Ягуар застыл, подняв переднюю лапу. Незнакомое ему существо застыло напротив. Раздалось сдержанное пока рычание на два голоса. Оба хищника на удивление попали в одну тональность, чем еще больше смутили друг друга. Ягуар встал на все четыре лапы и слегка попятился. Нашатырь выпрямился во весь рост.

За этой пугающей и одновременно в чем-то комичной картиной Зоя наблюдала, затаив дыхание. Если честно, сейчас она больше опасалась как раз за ягуара - Нашатырь по всем габаритам был намного крупнее и мощнее дикой кошки.

Охотник начал медленно снимать маску. Он что, собирался вызвать кошку на бой? Серьезно? Зоя прикрыла глаза рукой. Тем временем Нашатырь, освободив свою внушающую уважение пасть, набрал полную грудь воздуха и, резко пригнувшись почти до уровня ягуаровой морды, издал настолько ужасающий рев, что в радиусе километра уснувшие птицы в панике поснимались с веток. Ягуар, мягко говоря, обалдел. Более свирепого противника, по всей видимости, ему еще встречать не приходилось, а невиданной конструкции челюсти с клыками, намного превосходящими его собственные, вообще вводили в ступор. Зверь присел на задних лапах и вновь попятился, уязвленно скалясь, а в следующую секунду развернулся и был таков. Зоя успела отметить, что это, кажется, была самка.

Нашатырь зафыркал и неторопливо вернулся на прежнее место. Вопрос о принадлежности территории разрешился его безоговорочной победой. Зоя вздохнула с облегчением. Она была несказанно рада, что обошлось без кровопролития, и спутник не полез в драку с животным - иначе бы она в очередной раз усомнилась в его интеллекте. Он просто припугнул зверя как умел. Вышло эффектно, тут не поспоришь...



...Минуло, наверное, больше часа. Они так и сидели молча возле костра, который сразу же после инцидента был раздут пожарче: исследовательница - как можно ближе к пламени, Охотник - метрах в четырех. Уходить он на сей раз не спешил.

Зоя почему-то никак не могла заставить себя пойти спать, хотя уже вовсю клевала носом. Когда ее глаза в очередной раз сами собой закрылись, а голова начала опускаться вниз, кто-то осторожно тронул ее за плечо. Оказалось, это Нашатырь незаметно подобрался к ней и теперь участливо склонился над застигнутой врасплох женщиной, похожий в огненных отсветах на сказочного дракона. Дождавшись, когда спутница сфокусируется на нем, он указал на палатку, потом, перехватив недоверчивый взгляд, похлопал себя по груди и ткнул когтем в землю: "Отдыхай, я останусь здесь". Зоя удивленно вскинула брови. Похоже, воин только что в очередной раз поступился своими принципами, смирившись с тем, что эту и, вероятно, все последующие ночи придется коротать, охраняя человеческую самку.



Примечания:



[1] Капуцины - род приматов из семейства цепкохвостых обезьян.



Навеяно Deep forest: композиции Pacifique, Forest Hymn, Night bird

- Может, ты все-таки немного умеешь читать мысли? - чуть позже с некоторым подозрением спросила женщина, когда добытчик, отлучившись ненадолго в лес, вручил ей три яйца какой-то неведомой, но, похоже, достаточно крупной птицы. Он приволок их прямо с гнездом, умудрившись не разбить.

Наскоро пожарив яйца в котелке, Зоя с превеликим удовольствием их умяла, попутно задаваясь вопросом, а чем же кормится сам Нашатырь вот уже третий день? Судя по всему, ничем... Подобно гигантскому варану или крокодилу, он предпочитал наедаться, пока не попрет из ушей, а потом неспешно тратил калории в течение нескольких суток. Вообще, удобно... Зое вот постоянно есть хотелось, это очень отвлекало от путешествия.

Наконец они собрались и двинулись дальше. На поясе Охотника висели уже четыре гладко отполированных человеческих черепа, а за спиной помещались нанизанные на какую-то прочную нить позвоночники главаря банды и второго неизвестного. Нашатырь вышагивал не торопясь, позволяя нагруженной вещами Зое поспевать за собой, и общий темп наводил на мысль, что переход будет долгим.

Куда они снова шли? Извечный вопрос...

Впрочем, сегодня идти было неожиданно легко и даже приятно. Сквозь облака проглядывало солнце, моросящий мелкий дождик то и дело вспыхивал, как золотая россыпь. Потеплело настолько, что Зоя разделась до майки. Москиты роились поодаль, но почти не подлетали.

Часа через три устроили первый привал - под удачно попавшимся разлапистым авокадо. Зоя там наелась до отвала и еще нарвала столько плодов, сколько смогла унести. Подождав, пока она отдохнет, Нашатырь снова пошел вперед, прямо сквозь самую гущу зарослей. Несмотря на то, что он выпустил свои запястные лезвия и периодически прибегал к их помощи, в целом через подлесок он скорее не прорубался, а проламывался, оставляя за собой широкую просеку. Несколько раз он останавливался и сверялся со своим наручным устройством, значит, двигался все же не по наитию, а по навигатору. Зоя с удивлением успела отметить, что все символы, загорающиеся на экранчике, были ярко-красного цвета. Ни дать ни взять дешевые китайские часы-будильник!

Охотник прокладывал маршрут, а землянка шла за ним и непрерывно осматривалась на совершенно незнакомой для себя местности. Характер биотопа начал меняться. Подлесок поредел. Вокруг, насколько хватало взгляда, высились колоннообразные стволы деревьев. Зоолог не слишком разбиралась в местной флоре, хотя отличала некоторые пальмы и фикусы. Многие стволы были покрыты небольшими цветками. Красноватую почву плотным ковром устилали опавшие листья и ветки; периодически встречались большие подушки мха, но уже какого-то другого, не того, при помощи которого Нашатырь учил собирать воду. Над головой колыхался высокий шатер из сомкнутых крон, через рваные просветы которого сквозили редкие солнечные лучи.

Чаще стали появляться растения из путеводителей. В итоге Зоя и сама не заметила, как по ходу продвижения увлеклась сбором "подножного корма". Заприметив кусты папоротника, она сорвала молодые вайи[1] и набила ими карманы - говорили, что в вареном виде они весьма питательны. Потом встретился вид съедобных орхидей с желто-коричневыми цветами - Анхель успел показать этот цветок ученым. Зоя сжевала пару бутонов, но не нашла во вкусе ничего особенного.

Недовольный тем, что спутница начала часто задерживаться, отвлекаясь на всякую ерунду, Нашатырь строго рыкнул, приказывая поторапливаться, и сам ускорил шаг. Нашелся тут начальник, раскомандовался... За день осмелевшая и приободрившаяся Зоя набрала в легкие воздуха и, как сумела, рыкнула в ответ. Не ожидавший подобного Охотник аж присел и потом остаток пути странно косился на давящуюся со смеха, но притом отчаянно корчащую серьезную физиономию женщину.

Уже с наступлением темноты путники вышли к реке. По всей видимости, в обычном состоянии она представляла собой ручей, но с приходом дождливого сезона превратилась в ревущий грязный поток. Неподалеку Охотник указал место новой стоянки. Зоя уже привычным образом распаковала вещи, разложила палатку и развела костер. На ужин она сварила папоротник. На вкус он оказался странным... Дожевывая последний росток, она невзначай вспомнила, что варить следовало минимум в двух водах, но решила, что обойдется.

Не обошлось.

Реально ли ужин стал причиной отравления, или Зоя второпях недокипятила воду для питья, но среди ночи ей пришлось проснуться от тошноты и рези в животе. Перевернув аптечку и проглотив все хоть сколько-нибудь подходящие по случаю препараты, женщина тем не менее замучилась бегать за пределы "лагеря". Видя ее настораживающее состояние, Нашатырь тоже засуетился и несколько раз порывался пойти с ней. Зоя махала на него руками и, еле сдерживая неприятные позывы, кричала:

- Стой, где стоишь, дубина! Я пошла блевать! Я справлюсь БЕЗ ТЕБЯ!!!

Что-то наконец смекнув, он прекратил свои поползновения, а после очередного возвращения измученной человеческой особи попытался предложить помощь. Ткнув пальцем в сторону Зои, он положил руку себе на живот и согнулся, имитируя приступ боли, потом наклонил голову к плечу, что у него всегда означало вопрос, интерес либо непонимание.

- Ага, живот болит, - подтвердила женщина.

Тогда Нашатырь извлек одну из своих страшных игл миллиметра три в диаметре и протянул Зое, успокаивающе ворча. Но спутнице эта идея не понравилась - неизвестно, как бы на нее подействовал инопланетный препарат. Ну и сама иголочка доверия не внушала.

- Да ты, верно, с дуба рухнул? Нет, не-ет! - видя настойчивость клыкастого, Зоя отчаянно замотала головой и побыстрее залезла в палатку, чтобы компаньон не доставал ее этой своей внезапно прорезавшейся заботой. Впрочем, минут через десять пришлось срочно бежать обратно.



К большой чести Нашатыря, он отнесся к состоянию землянки с неожиданным пониманием, хотя при своей феноменальной устойчивости к боли и повреждениям, он мог даже приблизительно не представлять, насколько она страдает. Когда следующим утром Зоя проснулась вся разбитая и еле выползла из палатки, к ее удивлению, в котелке ждала горячая вода, а на широких листьях, как на подносе, лежало несколько видов фруктов на выбор. И где он только это все доставал? Очевидно, поднимался на самые высокие деревья - большинство плодов росли в верхнем ярусе, именно поэтому Зоя обычно не видела в лесу ничего съестного. Особенно приятно было, что спутник заморочился разведением и поддержанием ненавистного ему огня, хотя сам решительно не признавал важности кипячения.

- Нашатырь, ты просто золото, - растроганно произнесла женщина, - но я пока вообще ничего есть не могу...

Охотник озадаченно повертел башкой и куда-то унесся, вернувшись лишь через пару часов. Оказалось, что он ходил добывать для своей подопечной мясо. Снова притащив трех птиц неизвестного вида, по цвету и размеру напоминающих нечто курообразное, Охотник предложил их Зое, но, к своему огорчению, вновь получил отказ и сжевал добычу сам, чтобы добру не пропадать. Наблюдая, как он поглощает пищу, женщина невольно задумалась о том, каким образом он умудряется ловить птиц. Судя по тому, что у всей дичи была свернута шея, он не использовал каких-то особых средств, а попросту хватал пернатых голыми руками, но, вот как ему это удавалось, был большой вопрос. Может, банально пользовался своей маскировкой и подкарауливал?



Двое суток Нашатырь хлопотал вокруг Зои, пока ту беспощадно полоскало. Она от людей-то давно такого внимания не видела, а тут... Он упорно предлагал ей разные виды пищи, дежурил возле нее ночами и вообще в целом выглядел обеспокоенным. Еще недавно она посчитала бы, что более в его духе прирезать ее, чтобы не мучилась, но теперь личность Охотника открывалась совсем с иной стороны. Что это было? Простая жалость? Благодарность за то, что она тоже была рядом, когда он болел? Зоя точно не знала, но была в любом случае очень признательна своему странному спутнику.

На третий день ее состояние улучшилось, но оставалась слабость. Зоя впервые попробовала поесть вареного мяса. На десерт Охотник преподнес ей настоящую маракуйю, которую желудок все еще нехотя, но принял. Женщина не спеша ела, запивая все большим количеством теплой воды, а инопланетянин расположился неподалеку и терпеливо, точно заправская сиделка, наблюдал за процессом. Его лицо, как обычно, было скрыто за маской, но по поведению можно было догадаться, что он пытается оценить текущее состояние спутницы. Когда она сделала перерыв, отложив еду, он с почти ласковым воркующим звуком подобрался ближе и, взяв небольшой кусочек мяса, протянул его Зое, как бы уговаривая покушать еще. Видимо, ему очень хотелось удостовериться, что с человеческой самкой все уже в порядке и, кажется, основным критерием здоровья для ее вида он посчитал именно количество съеденной пищи.

- Нашатырушка, погоди, не надо только пичкать меня насильно, - отодвигая его руку, проговорила Зоя.

Охотник разочарованно загудел.

- Я знаю, что мне нужно восстанавливать силы, - продолжала Зоя, как бы переводя мысли спутника, - но после такого желудочно-кишечного приключения нельзя сразу нажираться вот так. Ну неужто ты не травился ничем и никогда? Хотя да, я забыла, у тебя же там какой-то суперпрепарат есть в аптечке... Может, стоило мне рискнуть и попробовать его? Хотя о чем это я...

Нашатырь внимательно ее выслушал, ничего, как водится, не понял и отправился поискать еще какой-нибудь еды, на которую это странное существо могло бы соблазниться больше. А Зоя внезапно вспомнила про лежащие в рюкзаке плоды авокадо. К этому времени они уже превратились в мерзкую кашу...

Вскоре Охотник вернулся. Он волок что-то увесистое и длинное. Как оказалось - анаконду. Такой громадины московскому герпетологу встречать еще не приходилось. В очередной раз сердце сжалось при виде столь прекрасного экземпляра, забитого на еду. Зеленая, в крупных овальных пятнах шкура переливалась на солнце, туловище в самом толстом месте достигало ширины Зоиной талии, длины в змее было метров восемь, а сколько она весит сложно было даже предположить. Голова у змеи отсутствовала. А ведь такая животина могла и удушить...

Это явно была особь женского пола - самцы удавообразных гораздо мельче... Ну и где же твои принципы, здоровяк? Или запрет касается только добычи трофеев, а жрать можно кого угодно?

С бодрым рычанием Нашатырь свалил ношу на землю. Исследовательница подошла и заинтересованно начала изучать змеиный труп. Тогда Охотник удовлетворенно застрекотал: похоже, наконец-то он ей угодил.

- В этом лесу вообще есть хоть кто-то, кто для тебя - не еда, а? Хищник... - вдруг поинтересовалась Зоя, поворачиваясь к нему, и вместо похвалы в ее голосе почувствовался невольный укор. Нашатырь отступил и озадаченно склонил голову набок. Похоже, он уловил недовольство, но не понимал, в чем именно провинился. Впрочем, все-таки не стоило вводить его в заблуждение. Он делал так, как считал нужным, и благодаря его действиям невезучая путешественница все еще не подохла с голода. Зоя вздохнула и, приблизившись к спутнику, слегка погладила его лапищу, дабы показать, что не сердится. Мотнув головой в сторону змеиной туши, она добавила:

- Ну чисти тогда, раз поймал, будем пробовать...

Зоя понимала, что возмущаться-то она может сколько угодно, а есть Нашатырову добычу все равно станет. Каких только "деликатесов" ей не довелось в последнее время испробовать по его милости... Он реально воспринимал как пищу все, что бегало, летало или плавало. Зоя подозревала, он и тех личинок не слупил лишь по той причине, что добыл их не сам, - гордость не позволила. А ягуара, наверное, жрать не стал только потому, что сытый был...

Нашатырь что-то обиженно проворчал и приступил к разделыванию добычи. Вскоре гигантская зеленая анаконда была выпотрошена и порублена на "стейки". Кстати, внутри у нее в виде бонуса обнаружился некрупный крокодильчик. Зоя запекла немного мяса и заставила себя еще чуть-чуть подкрепиться. Остальное, как водится, проглотил Охотник. Когда Нашатырь наедался до сыта и тяжелел, то становился добродушным и даже ленивым. В такие моменты он подпускал к себе ближе, чем обычно, глядя на посягательства любопытной человеческой особи сквозь пальцы. Зоя быстро просекла данную черту и теперь собиралась беззастенчиво этим пользоваться.

Вот и сейчас довольный инопланетянин растянулся на земле кверху пузом, положив одну руку под голову, а другой неспешно срывая вокруг себя куски мха и выжимая их друг за другом себе в пасть. При этом он задумчиво всматривался в небольшой клочок неба, проглядывающий среди листвы.

- Что ты там так пристально разглядываешь? - осведомилась Зоя, подсев к нему и тоже поглядев наверх. Охотник поскрежетал жвалами и коротко ответил:

- Ашх. Ур-ру ххэ.

Они стали с некоторых пор иногда вот так переговариваться - она Нашатырю что-то на своем языке скажет, а он ей что-то ответит на своем. При этом ни один не понимал, что сказал собеседник. И, наверное, ни Нашатырь, ни Зоя не смогли бы объяснить, зачем они это делают. Забавно, наверное, выглядели в переводе такие диалоги.

Зоя усмехнулась и поглядела на Охотника, неожиданно встретившись с ним взглядами. Нашатырь прикрыл веки и теперь снисходительно взирал из-под них на спутницу. Внезапно исследовательнице пришла в голову мысль, что ей до сих пор не представлялось возможности внимательно разглядеть глаза рептоида. Первое время было просто боязно: на Земле у многих организмов прямой взгляд означает угрозу, в том числе и у людей. Неспроста лгуны или просто неуверенные в себе личности при разговоре прячут глаза - они подсознательно боятся спровоцировать собеседника на агрессию. Собака, признающая авторитет хозяина, также никогда не выдержит его взгляда долго. Зная это, не слишком хочется проверять, как отреагирует на долгий прямой взгляд инопланетное существо, которое, к тому же, раз эдак в двадцать сильнее тебя...

Но за Нашатырем до сих пор ничего похожего не отмечалось. Он никогда не отводил глаза первым и, если уж пялился на что-то, то пялился с нескрываемым интересом. Разумеется, он был полностью уверен в своем безоговорочно доминирующем положении, так что мог себе позволить... Но непохоже, что он испытывал потребность отдельно напоминать об этом. Земные рептилии, кстати, взглядам вообще никакого значения не придают, да только ни одна из них не стоит на такой же ступени развития, что этот здоровяк. А у разумных взгляды обязаны значить хоть что-то... Ну ладно, проверим...

Зоя набралась смелости и наклониться к Охотнику ближе. Он сморгнул и вытаращился на нее в ответ, замерев с куском мха у самого рта. Потом медленно убрал руку в сторону, но остался лежать как лежал, и зрительного контакта не прервал.

- Я просто посмотрю, - как можно доброжелательнее проговорила женщина, - не дергайся...

"Тебе что нужно?" - явственно читалось в выражении Нашатыря. Но он не демонстрировал недовольства, а это было главное.

Зоя наконец смогла присмотреться. Глазные впадины клыкастого были достаточно глубокими, а из-за темной кожи казались еще глубже. Небольшие близко посаженные глаза днем смотрелись в них как два уголька. На веках виднелась тонкая сеточка морщинок - по всей видимости, это было одно из немногих мест на теле Охотника, где шкура уступала по толщине воловьей. Более подвижным являлось верхнее веко - так же, как у людей, а не как у многих рептилий. Мигательной перепонки видно не было, как и белка. Сами глаза имели округлую форму, но внешний край был выражен больше внутреннего и чуть приподнят. Радужина напоминала по цвету темный янтарь с желтыми крапинками и прожилками; по ее краю выступали зеленоватые кровеносные сосуды, создавая весьма интересный эффект мерцания. Круглый зрачок беспрестанно подрагивал, меняя просвет и подгоняя точность фокусировки, как у птиц и дневных ящериц. Его обрамляла яркая золотистая кайма, делающая эти мельчайшие движения более заметными.

Интересно, что органы зрения Нашатыря совершенно не походили на ночные, тем не менее он свободно ориентировался в темноте. Значит, либо в его маску был встроен прибор ночного виденья, либо он в принципе улавливал свет немного иначе, чем земные позвоночные. Складывалось впечатление, что Охотник видел в красноватых и оранжевых тонах, различая лишь самую коротковолновую часть спектра. Возможно, каким-то образом воспринимал даже инфракрасное излучение. Об этом Зоя уже давно догадывалась по ряду косвенных признаков. Нашатыря, несмотря на его явную теплолюбивость, заметно раздражал находящийся в непосредственной близости открытый огонь, а при ярком солнечном свете, будучи без маски, рептоид словно бы слегка терял ориентацию, начиная больше принюхиваться и прислушиваться. Знаки на экране его навигатора были только красные. Зое он приносил ягоды и фрукты только желтых и красных тонов. Плюс тот случай, когда он каким-то непостижимым образом дистанционно определил, что Зоя сильно замерзла, после чего соизволил ее обогреть... Как-то все слишком совпадало. Но о механизме, конечно, приходилось только гадать.

Если же отбросить научные изыскания, то глаза Охотника можно было назвать достаточно... красивыми. Только не по-человечески и даже не по-змеиному, а что-то между. Пляшущие в них золотые искры представляли собой поистине завораживающее зрелище, а нехарактерная для большинства зубастых хищных тварей осмысленность во взгляде странным образом была тут совершенно к месту, усиливая гипнотический эффект.

Засмотревшись, Зоя на время забыла обо всем. Даже о том, что перед ней сейчас находится самое опасное существо в этом лесу. Она заметила, что склонилась слишком близко, лишь когда ее лица коснулось теплое дыхание. Забавно, пахло примерно как из пасти крупной собаки... Но обдумать, какая микрофлора может обитать во рту у инопланетного организма, исследовательница уже не успела. Шевеление носовой складки Охотника заметно участилось. Похоже, он все-таки забеспокоился.

В следующий миг стало ясно, что Зое не показалось. Нашатырь вдруг издал утробное ворчание и резко подался вперед. Испугавшись, что он сейчас вцепится ей прямо в лицо, женщина отпрянула и, потеряв равновесие, села на пятую точку. За время многолетней практики со змеями и крокодилами она хорошо научилась уворачиваться от укусов - это происходило буквально на автомате.

Охотник, впрочем, кусаться не собирался. Он сам вскочил как ошпаренный и быстро скрылся за деревьями. А Зоя так и осталась сидеть на заднице, сотрясаясь от беззвучного нервного смеха.



Примечания:



[1] С древнегреческого "вайя" - "пальмовая ветвь"; листоподобный орган папоротников. Настоящих листьев у папоротников, представьте себе, нет.



Навеяно Deep forest - композиция Night bird

Зоя на ходу жевала какие-то странные фрукты, добытые для нее Нашатырем. Что-то ей подсказывало, что другой еды сегодня не будет.

Погода билась. То налетал порывистый ветер, принимавшийся неистово трепать деревья, то выходило ненадолго солнце, то резко проливался сильный, но кратковременный дождь.

Ближе к закату путники вышли к огромной раскоряченной сейбе[1]. Мощные корни векового дерева выпирали из почвы, образуя природные ступени, а самые нижние ветви клонились вниз, кое-где почти достигая земли своими крючковатыми лапами. Гигантская куполообразная крона поддерживалась толстыми сучьями, словно колоннами, и была настолько плотной, что в нее едва ли проникал свет.

Нашатырь дал понять, что они уже на месте, и Зоя привычно собралась распаковывать палатку, как вдруг Охотник остановил ее. Его когти сомкнулись на предплечье землянки, и спутник с максимально возможной для него осторожностью потянул ее вслед за собой. Пришлось повиноваться.

Подведя Зою к подножию сейбы, Нашатырь начал подъем. Женщина сперва запротестовала, но, сделав пару шагов, поняла, что кривой, покрытый причудливыми наростами ствол позволяет идти вверх, практически не прилагая усилий. Кора сейбы, как и положено, была густо усеяна острыми шипами, но с одной стороны все колючки оказались предусмотрительно кем-то срезаны, так что подъему ничто не мешало. С небольшой поддержкой Зоя достаточно быстро вскарабкалась на необходимую высоту, где ее изумленным глазам предстало подобие наблюдательной вышки. Основательная платформа, собранная из переплетенных лианами крупных бамбуковых стеблей, имела вид вполне выверенного инженерного сооружения, была снабжена невысоким бортиком и покоилась на многочисленных ребрах жесткости. Постройка выглядела аккуратно и достаточно надежно, определенно рассчитанная на вес и габариты Нашатыря. А то и нескольких таких, как он.

С некоторой опаской ступив на помост, Зоя огляделась. Со всех сторон ее окружала непроницаемая зеленая стена. Над головой приятно шелестело. В длину площадка достигала не менее трех метров и метра два с половиной имела в ширину. В том месте, где она примыкала к стволу, лежали какие-то предметы, накрытые плотной коричневой тканью, - из похожего материала была изготовлена набедренная повязка Нашатыря. Край ткани был сдвинут, и из-под нее виднелось что-то белое... Зоя пригляделась. И убедилась, под тканью черепа. Господи, сколько же их там было! Судя по размеру всей груды, не менее полутора десятков... Кажется, один, лежащий с краю, принадлежал крупной кошке. Остальные, судя по всему, были человеческими. Размещаясь в несколько рядов, они создавали впечатление какого-то сатанинского алтаря, бережно прикрытого салфеточкой от пыли.

Поглядев под ноги, Зоя увидела, что платформа частично застелена шкурами животных. Большую часть пола закрывала плотная кожа тапира, поверх нее была небрежно накинута лоснящаяся шкура черного ягуара. Тебе бы сюда еще столик из слоновых бивней и рога на стенку для полной картины, подумалось женщине. Откровенно говоря, она с детства привыкла к охотничьей обстановке, так как часто бывала в гостях у деда, но проникнуться страстью к выслеживанию и истреблению дикого зверья так никогда и не смогла...

- С-сой! - внезапно окликнул Нашатырь. Зоя обернулась и увидела, что он сгрузил на платформу все ее барахло. Это означало, что ночевать предстоит здесь.

- Так ты тут живешь... - задумчиво проговорила женщина. - Интересно, как давно?

Постройка не производила впечатление абсолютно нового сооружения - бамбук уже местами потемнел. Но было заметно, что некоторые лианы заменены недавно. Напрашивалось два возможных варианта: либо это место с давних пор служило Охотнику временным пристанищем во время визитов сюда, либо он жил тут постоянно. Может, его вообще тут забыли? Или его корабль разбился? Слишком уж Нашатырь хорошо ориентировался на Земле. Или у него была "долговременная командировка"? Все равновероятно.

А вдруг он все же являлся земной формой жизни? Местное население знало про таких как он, и он знал, кто такие люди... В таком случае, где все это время пряталась цивилизация Охотников? Не могла же она соседствовать с людьми и никак себя не проявлять... Да нет, это бред. Клыкастый все равно никак не укладывался в земное эволюционное древо со своей зеленой кровью и нетипичным челюстным аппаратом. Значит, все-таки пришелец...

Нашатырь на Зоин вопрос не отреагировал, он был занят: расправлял над площадкой широкий тент грязно-зеленого цвета. Невероятно, у этого "дома на дереве" даже крыша была. Все ведь продумано...



Итак, инопланетянин привел Зою к себе домой, что порождало сразу много важных вопросов. Например, означало ли это, что путешествие, на его взгляд, завершено? И следовало ли Зое морально готовиться к тому, что придется тут остаться на правах его "питомца"? Было бесполезно отрицать, что за последнее время отношения Нашатыря к земной спутнице значительно изменилось. Он не только начал впускать ее в свое личное пространство, но и постепенно шел на сближение сам, что одновременно радовало и пугало. Он точно больше не воспринимал Зою как простую самку дичи. Здесь уже было что-то иное... Но вот что? И чем это могло обернуться для самой исследовательницы?

Может, Зоя теперь домашнее животное? Ох, а вот на кой оно сдалось инопланетному головорезу? А если и так, то в контексте Зиной слабости и плохой приспособленности к лесной жизни это выглядело весьма странно. Все равно что завести вместо волкодава болонку. Зачем, спрашивается, бывалому вояке декоративная комнатная хрень, над которой нужно постоянно трястись? И потом, он слишком хорошо к ней относился. Воспринимал бы как зверя - продолжал бы шпынять, как в первый день, и не кормил бы специально добытыми деликатесами, а в лучшем случае бросал бы объедки. Но нет, он всячески старался ей угождать, иногда даже действуя себе в ущерб. К животным типы вроде Нашатыря обычно так не относятся.

Друг? Возможно. Нельзя сказать, что они так уж много вместе прошли, но кое-что их определенно связывало. Только почему-то слабо верилось, что у этих существ присутствует понятие дружбы. Да и вообще не создавалось впечатления, что Нашатырь нуждается в чьем-то обществе. Он находился здесь совершенно один, еще и с некой кровавой миссией... Это вам не людская охота, на которую отправляются больше не ради дичи, а ради дружеских посиделок. Это было что-то более серьезное... И страшное. Нет, пожалуй, Зоя не являлась и другом. Дружба подразумевает хотя бы видимость равноправия, а она полностью зависела от спутника. И пусть он с некоторых пор часто потакал ей, Зоя подозревала: стоит ему в чем-то не угодить, и, наверное, костей не соберешь...

Детеныш? Младший член группы (или что там у Охотников)? Если бы Нашатырь был зверем, то он, конечно, мог бы и спутать. Зоя была меньше и слабее него, но также ходила на двух ногах. И еще она все время просила есть. Короче говоря, дитя дитем! Но он ведь был разумен и знал, что они разных видов. С другой стороны, сердобольный человек также не может пройти мимо бездомного щенка или котенка, однако это совсем не значит, что он путает их с детьми. Просто для людей нормально относиться иногда к животным как к детям. Особенно это касается женщин. И если Зоя все-таки ошиблась с половой принадлежностью инопланетянина, то... Это по человеческим меркам он походил на здоровенного мужика, а между тем у его вида половой диморфизм мог быть выражен совершенно иначе, чем у человека, либо не выражен вообще. Но если Нашатырь являлся женской особью, зачем ему, вернее, ей, требовался такой основательный слой паховой брони? Или у этого вида есть не только жвала, но и, к примеру, яйцеклад?

Женщина? Н-да, ситуация могла складываться куда хуже, если бы оказалось, что Нашатырь все-таки мужчина и вдруг усмотрел в Зое именно особь противоположного пола. Одно дело, если она олицетворяла для него абстрактное понятие самки - существа, возможно, такого же слабого, требующего защиты и вечно голодного, как детеныш. Тогда стремление Нашатыря взять ее под свою опеку было даже похвально. Могла она подсознательно ассоциироваться у него и с матерью, если, конечно, этих суровых воинов воспитывали матери... Ведь у Зои всегда присутствовали покровительственные замашки в общении - что правда, то правда. Она и успокаивать Нашатыря пробовала, когда тому плохо было, и интонация у нее часто была соответствующая... Короче говоря, этот вариант тоже был для нее безопасен и даже, возможно, в чем-то выгоден. Но вот третий вариант Зое не нравился категорически. За время своей изоляции на период охоты Нашатырь мог изголодаться по женскому вниманию. Учитывая его сходную с человеческой конституцию, существовала определенная вероятность того, что он начнет посматривать на Зою с сексуальным интересом, и бог знает, к чему бы это привело. Хотя, допустив такую мысль, Зоя сразу же попыталась убедить себя, что это крайне сомнительный вариант. Это было бы все равно, что и ей смотреть на него, как на человеческого мужчину: невозможно.

Как бы это правильно высказать... Да, она им восхищалась. Мощь, заключенная в покрытом толстой шкурой теле, порой заставляла благоговейно трястись поджилки. Со временем землянка даже начала видеть некую красоту в устрашающих челюстях и ниспадающей на плечи гриве. Но необычностью своих эстетических взглядов Зоя была обязана прежде всего своему роду деятельности. Да, водится за герпетологами такой грешок: обычно они просто млеют перед чем-то большим, опасным и чешуйчатым, находя слабо поддающееся объяснению очарование в бревноподобных крокодилах, гигантских морщинистых варанах и больших змеях. В своем обожании они чем-то схожи с коллекционерами оружия. Это не поддающаяся контролю жажда любования, изучения, обладания и приумножения коллекции, а так же доведенное до совершенства умение обращаться с предметом почитания. Желание взвесить в руках, ощутить под пальцами фактуру, узреть игру света на чешуе, проследить все линии и изгибы. Это практически медитация... И этого не объяснить.

С учетом подобных нюансов восприятия Нашатырь, идеально соответствующий всем стандартам рептильной красоты, действительно заставлял Зою подолгу на себя засматриваться. Но никогда не смог бы привлечь физически.

Только вот что на этот счет думал он сам? Зое не хватало знаний, чтобы сделать какой-то вывод. Она не имела ни малейшего представления, общается его народ с жителями других планет или только охотится на них, а потому даже приблизительно не могла прикинуть, насколько нормальным для Нашатыря является мирное взаимодействие с человеком и до какой степени близким оно, в теории, может стать.

В фантастических романах описываются космические содружества и империи, торговля и культурный обмен между представителями разных цивилизаций, а также многочисленные любовные связи совершенно разных организмов. Описываются так легко и непринужденно, что кажется, будто человечество давно готово к такого рода взаимоотношениям. И это при том, что еще сравнительно недавно даже межрасовые браки считались чем-то возмутительным, а ведь люди разных рас все-таки принадлежат к одному виду. Ксенофобия - великая вещь, двигатель видообразования. Именно она со временем превращает географическую изоляцию в поведенческую, а затем в биологическую, воздвигая межвидовые барьеры. Тем не менее с развитием интеллекта и усложнением психики у любого организма возрастает и вероятность отклонений от природного поведения. Для высокоинтеллектуального существа при взаимодействии полов, помимо физиологии, важную роль начинает играть духовная составляющая. Так что возникновение на определенном этапе общения разных разумных видов хотя бы платонических взаимоотношений вполне вероятно... Со всеми вытекающими. А дальше все, наверное, уже является делом привычки... Но люди пока официально не знакомы с представителями иных форм разумной жизни, поэтому неизвестно, насколько правдивы окажутся их фантазии, воплощенные в книгах и кино. И если такое знакомство все же состоится, то ждать немедленного сплетения культур и возникновения межвидовых любовных отношений сразу точно не придется. Хотя не исключено, что более искушенные в подобном общении виды сделают первый шаг навстречу...

Нашатырь, к счастью, никаких похожих шагов все-таки не предпринимал, сторонясь по возможности тактильного контакта и даже без лишней надобности не приближаясь. И все же определенный прогресс с его стороны был налицо, так что лучше было держать ухо востро.



Впрочем, если уж сравнивать, то своим трофеям Нашатырь уделял намного больше внимания, чем спутнице. Вот и сейчас Охотник откинул ткань, чтобы полюбоваться на творение рук своих. Все добытое за время совместного с Зоей путешествия он уже успел добавить к основной коллекции и теперь вдумчиво раскладывал черепа, сортируя их то ли по размеру, то ли по важности.

Старательно отогнав подальше неприятные мысли, исследовательница подбодрила себя тем, что сейчас ей и только ей одной представилась возможность получить уникальный опыт общения с представителем внеземного вида, а потому не стоит трусить и упускать под надуманными предлогами эти драгоценные моменты. Подумав так, Зоя подошла к Нашатырю и с его молчаливого разрешения присела рядом, чтобы узнать, что он делает. Но заряда уверенности, который женщина придала сама себе, хватило ровно на пять секунд. От вида черепов едва успокоившийся разум снова попытался поднять бунт. Ну как, как было это принимать спокойно? Ее компаньон - безжалостный и хладнокровный убийца, истребитель рода людского. Ее кормилец и телохранитель, ее самый потрясающий знакомый - истинное чудовище для всех остальных... Наверное, сходные чувства испытывает мать маньяка-психопата или хозяин бойцового пса, загрызшего соседа, понимая, что дорогое существо опасно и подлежит изоляции, если не уничтожению, но всеми силами пытаясь его оправдать. Потому что есть "свои" и есть "чужие", и первые для нас всегда лучше вторых, что бы они ни натворили. Так и для Зои Нашатырь был уже практически "свой", а убитых людей она даже не знала. Вдруг... и поделом им?

- Это ведь все были плохие люди, да? - с надеждой спросила Зоя. Маска Охотника медленно обратилась к ней, и из-под металла раздались редкие щелчки.

Зоя решила, что будет считать это знаком согласия. На самом деле она понятия не имела, по какому принципу Нашатырь выбирал свои жертвы, но идея, что он мог оказаться сторонним "вершителем порядка", внезапно ей приглянулась, и Зоя зацепилась за нее как за последнюю соломинку.

Охотник перестал щелкать и вновь отвернулся, продолжая перебирать черепа. Зое он позволил наблюдать за этим сакральным действом из-за своего плеча, но давать каких-то дополнительных пояснений, по-видимому, не собирался, как и предлагать взглянуть поближе. Тогда женщина вытянула шею, и стала внимательно разглядывать его мрачные трофеи со своего места. Вскоре она с удивлением заметила, что некоторые черепа покрыты иероглифами и затейливыми узорами, вырезанными по кости чем-то острым. Особенно отличался один - самый мелкий, кстати. Возможно, он принадлежал совсем молодому юноше. По надбровным дугам и скулам змеился очень сложный орнамент, напоминающий растительный. Заметная асимметричность наводила на мысль, что сделан он не по какому-то шаблону, а именно вручную. Интересно, Нашатырь сам это вырезал? И почему именно этот череп был выделен подобным образом? Может быть, низкорослый противник превзошел ожидания Охотника в бою? Или чем-то другим его поразил? Ох, а вдруг, это был его предыдущий человеческий товарищ?.. С чего вообще Зоя взяла, что она первая? Окажется еще сейчас, чего доброго, что громила специально заводит друзей, дабы потом изготавливать из них самые ценные изделия...

Тьфу, да что за ересь в голову полезла! Наверное пора было отдохнуть...

Встав и потянувшись, исследовательница поглядела сквозь листву на розовеющее вечернее небо. Пожалуй, она сегодня ляжет пораньше. Пусть Нашатырь копается на здоровье в своих костях. Ничего нового сегодня, очевидно, уже не будет.

Зоя вернулась к вещам и распихала их по углам, после чего вытащила на освободившееся место спальник. Тент, закрывавший платформу сверху, являлся не слишком удачной заменой палатке, но эта ночь обещала быть теплой, так что сон на открытом воздухе не пугал. Встряхнув мешок, женщина расстелила его поперек площадки и начала стаскивать обувь. Нашатырь отвлекся от своего занятия. Увидев, что спутница собирается спать, Охотник разочарованно заворчал, бережно сложил трофеи и как следует накрыл их тканью. Спать так спать...

Перед уходом на боковую Зоя на всякий случай решила оглядеть площадку - и не зря. На одной из веток она заприметила притаившегося ботропса[2], практически неразличимого среди листвы. Пришлось аккуратно снять его с насиженного места при помощи длинной палки. Подцепив рептилию, женщина выкинула ее подальше, извиняющимся тоном проговорив: "Прости, дружище". Змей Зоя, конечно, любила, но спать с ними фактически в одной постели ей не улыбалось совершенно.

А Нашатырю, в свою очередь, похоже, было неприятно либо неловко располагаться на ночь в непосредственной близости от человека. Платформа учитывала габариты Охотника, но находиться на ней вдвоем в лежачем положении было бы, пожалуй, тесновато, так что, согласно лучшим традициям гостеприимства, клыкастый предоставил все пространство в распоряжение Зои, а сам поднялся выше, заняв, как и прежде, развилку ствола.

Вспомнив свои недавние опасения, касающиеся возможных домогательств, женщина с облегчением улыбнулась. Нашатырь, по-видимому, внутренне опасался ее ничуть не меньше, чем она его. Еще бы! Прежде люди вряд ли лезли его разглядывать, трогать и общаться.

Внезапно в голову закралась забавная мысль. А что если они одновременно думали друг о друге одно и то же? Он ведь вполне мог принять ее навязчивость за определенные знаки внимания. И не потому ли Нашатырь вчера так резко сбежал, когда Зоя всего-навсего попыталась изучить его органы зрения? То есть Зоя тут сидела и боялась, не решит ли ее в скором времени изнасиловать инопланетный монстр, а он в то же время сидел неподалеку и переживал, что человеческая самка слишком уж откровенно добивается его внимания, а ведь она совсем не в его вкусе... И смех и грех...



Примечания:



[1] Также известна как хлопковое дерево, растет быстро, достигает огромных размеров, имеет причудливый ствол, покрытый шипами.

[2] Род змей из семейства гадюковых.



Навеяно Deep forest - композиция Forest Power

Погода разгулялась. Утро выдалось теплым и солнечным. Заросли роняли капли росы, когда странная парочка продиралась сквозь них; под ноги ложилась скользкая трава. Вот деревья впереди расступились и взору предстала обширная заводь, затянутая по краям гигантскими плавучими листьями виктории регии. На каменистом берегу лежало несколько валунов, покрытых изумрудным мхом. Прибрежная часть была покрыта илом и заросла осокой, у самой воды громоздился плавник.

- Ты предлагаешь искупаться? - почему-то сразу догадалась Зоя.

Нашатырь оглянулся на нее, как будто подтверждая догадку, и уверенно пошел к берегу, на ходу снимая маску. Зоя двинулась следом.

Водоем, на берегу которого они оказались, выглядел вполне чистым: у кромки вода была полностью прозрачной, хотя и темноватой. Вообще мытье сейчас не повредило бы, да и одежду хотелось простирнуть. Тем более что шанс нарваться тут на крупного крокодила в целом был невелик.

На раздумья потребовалось полминуты.

- Я сейчас, - решившись, выпалила женщина и, развернувшись, шустро побежала по проторенной дороге назад к сейбе. Нашатырь удивленно проводил ее взглядом и принялся отстегивать броню.

Зоя добралась до места довольно быстро. Там она опустошила свой рюкзак и запихала в него всю грязную одежду, а так же простынь, которую решила использовать вместо полотенца, после чего вернулась на берег. Охотник уже снял верхнюю часть экипировки и занимался выпутыванием из сети. Судя по всему, он никуда не торопился.

Ага, обрадовалась про себя Зоя, сейчас мы на тебя посмотрим! Но Нашатырь, заметив ее любопытство, сразу же прекратил разоблачаться. Он пристально уставился на спутницу, потом медленно перевел взгляд на валяющуюся амуницию, потом снова с подозрением зыркнул на женщину. Далее Охотник без лишних слов сгреб свое добро в охапку и направился к ближним зарослям, где вскарабкался на дерево. Он что же, застеснялся? Зоя с трудом подавила смешок. Вот это, конечно, был номер...

С нетерпением ожидая продолжения, исследовательница присела на камень, но Нашатырь не торопился возвращаться. Возможно, он хотел, чтобы Зоя убралась с берега? Но зачем тогда сам сюда привел? Или он вновь посчитал интерес человеческой самки нездоровым? Ой, да подумаешь, какие мы нежные... Видимо, оставалось только спрятаться в кусты, дабы не смущать клыкастого своим прямым присутствием. Упускать возможность разглядеть строение инопланетянина подробнее Зоя точно не собиралась.

Еще чуть-чуть и она бы ушла на поиски укрытия, но тут Нашатырь наконец-то начал спускаться. В чем мать родила (или в чем из яйца выклюнулся?..) Оказавшись метрах в трех от земли, Охотник оттолкнулся от дерева и спрыгнул вниз, не особо грациозно приземлившись на четвереньки. Тут же выпрямившись (какой еще стыд, о чем вы?), он невозмутимо пошел к берегу. И, похоже, то, что Зоя без зазрения совести пожирала его глазами, было ему глубоко по фиг. Теперь все наконец-то встало на свои места. Стеснение тут было абсолютно не при чем. Нашатырь просто решил убрать подальше от пределов досягаемости любопытной землянки облачение и оружие. Знал ведь прекрасно, засранец, что на то дерево ей никак не вскарабкаться... Да к черту твои доспехи, ты сам покажись, здоровяк!

Пойти купаться сейчас, в утренние часы, было во всех отношениях прекрасной идеей. При ярком свете у Зои появилась долгожданная возможность разглядеть рептоида с ног до головы. А он как будто был и не против, красуясь перед ней в солнечных лучах и даже не делая попыток как-то прикрыться. Цвет его грубой шкуры варьировал от грязно-желтого на передней стороне тела и голове до темно-болотного на плечах и бедрах. Грива была почти черной, так же как часть роговых щитков, покрывающих бока, область ключиц и внешнюю сторону конечностей. Эти темные пятна складывались в нечеткие полосы. Во многих местах рисунок нарушался старыми и более-менее свежими шрамами, по характеру которых можно было предположить, что способы получения травм были крайне разнообразными - от огнестрельного и колюще-режущего оружия до чьих-то зубов и когтей. И вот это при ближайшем рассмотрении уже была жуть. Те два следа на животе оказались всего лишь верхушкой айсберга, все остальное скрывалось под доспехами, игравшими, судя по всему, чисто декоративную роль. А как иначе было объяснить все эти повреждения? Только тем, что доспехи со своей функцией справлялись из рук вон плохо. Ну, либо Нашатырь, демонстрируя свою удаль подобно кельтским воинам, периодически дрался с кем-то нагишом...

Виднелось на шкуре клыкастого и несколько явных последствий ожогов, в частности, на левом плече, где Охотник носил свою странную пушку. Возможно, эту штуковину в один прекрасный момент заклинило, или что там еще могло произойти?.. Уродливые наплывы рубцовой ткани заставляли содрогаться при мысли о том, как это выглядело, когда рана была свежей. Ох, Нашатырь, похоже, в своей среде ты либо неудачник, либо забияка - одно из двух.

Будучи весьма толстой и слабо прикрепленной к мышцам, кожа Охотника прилично сглаживала рельеф мускулатуры, но учитывая то, на какую силу и выносливость был способно данное существо, рельеф там, скорее всего, на самом деле был будь здоров. Здесь, кстати, тоже наблюдалась четкая аналогия с рептилиями. Любая ящерица примерно раза в три сильнее, чем о ней можно подумать на первый взгляд. А крок - и во все пять раз. Так вот, если уж сравнивать, то перед Зоей, по ощущениям, был все-таки крок.

Бегло скользнув вниз по чешуйчатым покровам, взгляд исследовательницы предсказуемо упал на генитальную область Охотника. Зое никак не давал покоя вопрос касательно его пола, и она, конечно же, сразу попыталась это дело прояснить. Но... промеж Нашатыровых ног не оказалось ничего особенного. То есть там был некий бугор с подобием рептильной клоакальной щели ближе к нижнему краю, но и только. К сожалению, не имея перед глазами особи другого пола, невозможно было сказать, является Нашатырь самцом или самкой. Впрочем, визуальный осмотр тоже ведь не всегда гарантия... Например, та же проблема у крокодилов, особенно у молодняка. И у большинства змей. Для определения пола их нужно "сексовать": взрослых змей при помощи специальных зондов, а крокодилов - банально пальцем, нащупывая копулятивный орган самца в специальном кармане. Два года Зое довелось работать на крокодиловой ферме, поэтому разделять по полу молодняк аллигаторов и нильцев она умела хорошо. Но применять подобную методику к Нашатырю по понятным причинам она бы ни за что не рискнула даже во имя науки. Вот если бы его как-то зафиксировать... Но, как говорится, мечты, мечты...

В итоге, решив, что по комплекции Нашатырь все-таки больше похож на самца, Зоя мысленно оставила его самцом. Так было удобнее и кличку не пришлось бы менять, тем более что он уже и отзываться начал. Закрыв таким образом вопрос с полом, Зоя продолжила рассматривать приближающуюся фигуру.

Шея Нашатыря, лишенная сейчас защитного горжета, казалась весьма уязвимой - не удивительно, что в бою ее приходилось так тщательно закрывать. Кожа на ней немного морщилась - примерно как у варана. Широкая грудная клетка также отдаленно напоминала варанью или игуанью: на ней не было никакого намека на молочные железы или их рудименты, что, впрочем, и не удивляло. "Дельтовидные" мышцы верхних конечностей на фоне весьма развитых мышц плеча и предплечья выделялись не особенно сильно, впрочем, сомнений в силе этих лапищ не возникало. Можно сказать, что своим строением руки Охотника напоминали типичные передние конечности крупной ящерицы (чтобы лучше представить их возможности, достаточно лишь один раз увидеть, как взрослая игуана без труда подтягивается, вися на одном когте передней лапы, и влезает на дерево).

Несмотря на свою массивность, по фигуре Нашатырь, конечно был не Аполлон. Ну, просто потому что Аполлона все-таки ваяли с человека. Тело инопанетянина имело продолговатую форму, без четко выраженной талии. Плечи по факту лишь слегка превышали по ширине тазовую часть. Без амуниции, придававшей туловищу дополнительную фактурность, торс клыкастого по человеческим меркам выглядел непропорционально длинным. Это не смотрелось уродливо, но невольного сходства с крокодилами добавляло.

Достигнув берега и поравнявшись с Зоей, Охотник с добродушным урчанием опустился на корточки, повернулся к продолжающей пялиться на него женщине и стал пялиться на нее в ответ. В этот раз она сдалась первой, выдержав "игру в гляделки" около десяти секунд и смущенно отведя глаза. Нашатырь на это насмешливо фыркнул. Один-один.

Дальше исследовательница продолжила рассматривать его уже украдкой. На очереди оказались нижние конечности спутника. Достаточно крепкие, чтобы переносить столь увесистое тело, они оканчивались когтистыми ступнями, больше напоминающими лапы динозавра, чем ноги человека. Первый палец находился с внутренней части стопы, над местом, которое условно можно было именовать ее сводом. Вперед смотрели четыре слегка растопыренных пальца. Над слабо выраженной пяткой и в районе щиколотки с наружной стороны торчало по небольшой роговой шпоре.

Нашатырь повернулся к водоему, потянул утренний влажный воздух и подался вперед, опершись перед собой на кончики пальцев. Зоя уже давно приметила, что он редко садится в обычной человеческой позе, предпочитая отдыхать на корточках. Интересно, что в этом положении он подобно четвероногому зверю мог спокойно опираться на всю стопу, умудряясь при этом сохранять поразительную устойчивость. Очевидно, в этом ему как раз и помогало длинное тело.

- Иди первый, - предложила Зоя, для убедительности указав головой в сторону заводи. Нашатырь проследил ее движение и будто бы все понял, так как встал, с видимым наслаждением зевнул во всю свою огромную пасть и потянулся, после чего без колебаний зашел в воду. Потягивался он, кстати, тоже весьма интересным образом, по-ящериному, - приподнимаясь на цыпочки, вытягивая шею вперед, а руки отводя назад и чуть в стороны.

Стоило Охотнику повернуться спиной, как Зоя снова принялась его рассматривать. Инопланетный зад в целом ничем не выделялся и напоминал человеческий. Этого вполне следовало ожидать - Охотник был прямоходящ, как и человек, а для поддержания туловища в вертикальном положении нужны развитые ягодичные мышцы. Короче, задница - она, видимо, у всех народов одинаковая. Разве что у Нашатыря ниже крестца еще присутствовал хорошо выраженный рудимент хвоста - сантиметра два, не меньше. То есть происхождение от кого-то вроде ящериц определенно имело место. А еще это могло означать, что предковая форма была изначально не прямоходящей, как раптор, а лазающей, как обезьяна, ведь эволюционный переход от четвероногого перемещение сразу к двуногому обычно сопровождается формированием длинного противовеса, который потом вряд ли так сильно уменьшится, а вот у древесных форм хвост часто исчезает. Дополнительным подтверждением этой эволюционной гипотезы можно было считать склонность в целом немаленького Нашатыря забираться на самые верхушки деревьев.

При ходьбе Нашатырь слегка сутулился, отчего его темная спина казалась еще шире. Она вся была усеяна такими же щитками, как на боках и конечностях, и тоже сплошь испещрена шрамами, свидетельствовавшими о том, что именно со спины на воина не раз нападало что-то агрессивное и опасное.

Когда Охотник зашел в воду по пояс, Зоя тоже встала и начала раздеваться, продолжая мимоходом поглядывать на него. Снимать белье, по примеру клыкастого спутника, женщина, разумеется, не стала. Она подозревала, что для Нашатыря степень одетости не играет никакой роли (да и что он там не видел, если по десятку человек в день потрошил), но экспериментировать в этом направлении как-то не хотелось.

Первым делом Зоя принялась за стирку брюк, куртки и футболки, предварительно вытащив из карманов зажигалку и нож. Потом она достала из рюкзака сменный комплект одежды, чистота которого также оставляла желать лучшего, и выстирала его. Ботинки она мочить не стала, а просто расшнуровала и поставила на солнышко. А с грехом пополам отжатую одежду разложила сушиться на каменистой части пляжа.

Нашатырь на протяжении всего времени работы импровизированной прачечной плескался метрах в десяти от берега. С довольным видом он то и дело нырял, выныривал, урча и отфыркиваясь, тряс башкой и нырял снова, баламутя заводь. Ни дать ни взять тюлень в океанариуме. Наблюдать за этим сначала было довольно забавно, но быстро надоело.

Закончив со стиркой, Зоя наконец сама ступила в воду. Белье она и тогда не сняла, решив, что походить немного в мокрых трусах - все же лучше, чем предстать совсем голой перед взглядом инопланетного Охотника. Даже если тому все равно. Пока женщина наедине со своими мыслями оттирала с себя грязь неподалеку от берега, Нашатырь, устав бултыхаться, лег на воду и предоставил легким волнам качать себя на поверхности. Солнце начинало подходить к зениту и ощутимо припекать. Несмотря на вступавший в свои права дождливый сезон, выдался на редкость ясный день. Иногда налетал слабыми порывами теплый ветер. Неспокойная поверхность водоема сверкала, пуская яркие белые блики, а лесная чаща вокруг совсем затихла, погружаясь в полуденную дрему.

Искупавшись, Зоя вышла на берег, вытащила из рюкзака простыню и, завернувшись в нее, уселась греться на большом камне. Увидев, что она расположилась на отдых, Нашатырь направился к суше. Плавал он тоже интересно: каким-то своим авторским стилем, загребая руками и виляя корпусом.

Примерно на полпути клыкастый вдруг резко нырнул. Зоя даже голову поднять не успела, а он уже вновь показался из воды, чтобы в густом веере брызг с размаху швырнуть что-то на берег. Мимо сидящей женщины просвистел крупный неопознанный предмет темного цвета. Зоя взвизгнула и в запоздалой попытке увернуться повалилась на спину, опрокидываясь за валун, на котором сидела. "Снаряд" позади ее головы отчаянно затрепыхался.

- Дурень! - выкрикнула она, оставаясь лежать и потирая ушибленную голову. Нашатырь вдруг вырос прямо над ней, нагло созерцая с высоты своего роста. Его шкура, пропитавшись водой, сильно потемнела, с гривы стекала вода. Постояв так немного, он вновь ушел из поля зрения. Зоя поднялась, продолжая негодовать, но тотчас же забыла о своем возмущении, когда увидела, чем именно запустил в нее Охотник. На земле уже весьма слабо изгибалась оглушенная и выдохшаяся громадная рыбина. Пролетела она, как прикинула Зоя, метров шесть, если не больше. Это был паку, весьма приличный по размеру.

Нашатырь не переставал удивлять - выудил уплывающую добычу когтями, да еще и запустил в такой полет, что мама не горюй! Понятно, что он вовсе не метил в свою спутницу рыбой, просто долго бы он этого склизкого речного великана в руках не удержал, поэтому быстро поддел и выкинул подальше на берег. Кто ж виноват, что Зоя прямо по траектории сидела. Ловко он это сделал, ничего не скажешь, видимо, не в первый раз так рыбачит...

Проголодавшаяся со вчерашнего дня Зоя уже предвкушала сытный и вкусный обед. Она знала, что у паку приятное, достаточно нежное мясо, оставляющее легкое сладковатое послевкусие. На любителя, конечно, но лично ей нравилось. И уж всяко это не обезьяна и не анаконда... Только вот соль среди всех остальных вещей осталась на платформе, стоило ли сейчас за ней сгонять или уж так было приготовить?..

Внезапно ее гастрономические размышления прервал мерзкий хруст. Это Нашатырь прекратил страдания паку, смачно прокусив тому череп.



Навеяно: Deep forest - композиция Forest Power

Подобрав ножик и зажигалку, она взялась за разведение небольшого костерка и нарезание "шампуров". Улов по виду вытягивал килограммов на десять - может быть, не самый крупный экземпляр, но на двоих вполне должно было хватить. Закончив с обработкой рыбы, Охотник разложил филе на привычных уже листьях, собранных в соседних кустах, и подождал, пока Зоя отрежет себе несколько кусков. Свою долю он проглотил в считанные минуты, в то время как спутница еще только нанизывала филе на палочки. К ее радости, Нашатырь, не дожидаясь намеков, сразу пошел ополоснуться от требухи, застряв в воде еще на добрых полчаса в течение которых Зоя успела поесть. Интересно, что перепонок между пальцами у него не наблюдалось, а к воде была явная слабость. С другой стороны, слабость - не есть необходимость...

Отобедав и вторично искупавшись, Нашатырь пожелал отдыхать. Ну, по крайней мере, так показалось на первый взгляд. Он завалился на бок прямо среди камней, прогретых солнцем, и прикрыл глаза. Так как разместиться было особо больше негде, Зоя, сильнее запахнувшись в простыню и прикрыв от палящих лучей голову, опустилась рядом, на расстоянии вытянутой руки от него. Валуны лежали таким образом, что присесть удалось лишь с краю, спиной к Нашатырю, занявшему своей расслабленной тушей почти все место. Устроившись поудобнее, Зоя стала глядеть вдаль. На другой стороне заводи высилась непроницаемая зеленая стена. Над величественно уходящими в небо кронами перепархивали стайки птиц. Далеко-далеко полз темный грозовой фронт, предвещающий неизбежный конец этого теплого, солнечного дня.



В спину ткнулся острый коготь. Зоя подскочила на месте и обернулась. Нашатырь "как будто спал". Может, задел случайно, когда поворачивался? Она вновь отвернулась и продолжила созерцание дышащего спокойствием леса... Но тут ее снова ткнули когтем, на сей раз под ребра. Обернулась - рептоид был сама невозмутимость. На третье касание женщина отреагировала быстрее, успев перехватить нахальную лапищу. Нашатырь остался лежать, хитро посматривая одним глазом.

- И чего ты добиваешься? - вслух сказала сбитая с толку исследовательница. В ней опять зашевелились некоторые подозрения. Нашатырь негромко заворчал и, изловчившись, ткнул ее когтями другой руки в живот, разразившись странным высокочастотным стрекотом. Зоя готова была поклясться, что услышала в этих звуках четкую насмешливую интонацию!

- А ну прекрати, негодяй! - вспылила женщина, пытаясь схватить вторую его конечность. Что интересно, первую он и не думал высвобождать. Резко отведя руку в сторону, озорник заставил Зою на секунду потерять равновесие, и этой секунды ему хватило, чтобы снова ткнуть ее куда-то подмышку. - Ах ты ж черт!!!

На этот раз она успела хлопнуть его по руке и вскочила на ноги. Нашатырь притворно опрокинулся на спину, похоже, изображая, что побежден и сдается, но при этом украдкой норовя цапнуть человеческую самку за лодыжку, очевидно, с целью уронить.

Да он же... дурачился! Играл! Внезапно осенившая Зою мысль не укладывалась ни в какие рамки. По всей видимости, грозный инопланетный убийца сейчас вызывал ее на какой-то нелепый, шутливый поединок! Дразнил, как человек со скуки дразнит кошку! Хм, кошки-то обычно подобный вызов принимают, стоит ли принять его ей? И если она это сделает, не пришибет ли ее ненароком увлекшийся здоровяк? С другой стороны, это первая его попытка пошутить, повести себя несерьезно - отличный шанс узнать больше о его поведении... Была не была!

Увернувшись в очередной раз от когтистой пятерни, лениво шарящей по камням, Зоя подскочила к "противнику" и с неожиданной легкостью спихнула его с валунов - на самом деле она явственно почувствовала, как он поддался. Скатившись вниз, Нашатырь, жизнерадостно щелкая, уцепился за простыню, но Зоя не став дожидаться, когда он ее стащит, ловко выскользнула сама и резко накинула ткань на ухмыляющуюся рожу. "Противник" то ли реально запутался, то ли снова притворился, но простыню одним движением разорвал почти пополам, после чего высунулся из дыры заинтересованный и явно довольный происходящим.

Получив небольшую фору, Зоя припустила от него по пляжу, что едва не стало роковой ошибкой. Все произошло очень быстро - слишком быстро, чтобы осмыслить. Охотник сорвался с места, настиг зелянку в два прыжка и свалил с ног, подмяв под себя. Массы в нем было где-то под сотню, если не больше, плюс инерция - как бы он ни контролировал свою силу, ситуация для хрупкой женщины сложилась весьма опасная. Показалось, что у нее где-то хрустнуло. "Что ж у тебя никогда прежде идеи поиграть с трехметровым крокодилом не возникало, дура ты эдакая?!" - мысленно обругала себя Зоя.

- Нашатырь, слезь, больно! - пропищала она вслух. - Хватит, ты победил!

Но он и сам уже понял, что выбрал соперника не по росту, так как поспешно встал и со слегка виноватым видом поднял женщину на ноги, тихо рокоча. Благо, обошлось без сильных повреждений - отделалась парой синяков. Испугаться как следует тоже не успела. Знаками показав, что все в порядке, Зоя, стараясь вести себя как ни в чем не бывало, вернулась к догорающему костру. Нашатырь, на которого последнее событие, видимо, подействовало весьма отрезвляюще, на некотором отдалении последовал за ней.

Этот странный инцидент, тем не менее, дал новую почву для размышлений. Лишь сейчас герпетолог впервые задумалась о возрасте клыкастого. Сколько живут эти существа? Как быстро взрослеют? И вообще доживают ли с таким ритмом жизни до преклонных лет? Оставалось только догадываться. Зоя лишь прикинула, что этот Охотник может быть весьма молодым. Его психика оказалась настолько пластичной, что допустила мирный контакт с потенциальной добычей. Да вот разбаловался еще как шкодливый мальчишка - матерые самцы так себя не ведут. Или она неверно истолковала его поведение? Хотя, а как еще толковать? Это именно была какая-то неловкая, неумелая попытка организации "совместного досуга", возможно, даже несерьезное "заигрывание". Легко можно было представить, как развлекается молодняк таких вот существ - меряются силами, испытывают друг друга на прочность, всячески поддразнивают собратьев. Да что там, любой молодняк мало-мальски социальных организмов имеет склонность к такому времяпрепровождению. И тем более удивительно, что Нашатырь решился применить такую тактику поведения к представителю другого вида. Правда, не получив ожидаемой реакции, он весьма резко прекратил свои глупые приставания, значит, уже неплохо соображал, что не могло не радовать. Наверное, его психологический возраст тянул на человеческих лет двадцать пять. Он и внешне не очень походил на особь, достигшую полной физиологической зрелости - это, если уже судить по аналогии с земными пресмыкающимся. Зоя снова мысленно сравнила его с аллигатором, и тут ее профессиональное чутье давало инопланетянину пятнадцать-двадцать из восьмидесяти возможных аллигаторовых лет. Опять же, делая поправку на то, что существо являлось разумным и цивилизованным, можно было предположить, что двадцать - это минимум, чтобы обучиться технике боя, владению оружием и прочим вещам, необходимым на охоте. А еще вряд ли год на его родной планете был равен земному году, но не суть важно.



Успокоившись, рептоид снова растянулся на теплых камнях, поерзал немного и через какое-то время закрыл глаза. Казалось, он даже начал дремать. Жвала расслабились, приоткрывшись - зрелище было то еще...

Отвернувшись, женщина тихонько побрела по берегу, продолжая размышления. По расчетам Зои, они с Нашатырем провели в совместных скитаниях по лесу уже чуть более двух недель. И случалось за это время с ними разное. Но самым интересным, на взгляд женщины, приключением было непростое и, подчас, противоречащее нормальной логике формирование их взаимоотношений, нахождение точки понимания между двумя столь различными по своей природе существами. Все их общение напоминало движение в ритме вальса. Такое вот неожиданное, излишне романтическое, но весьма верное сравнение всплыло в Зоином мозгу. Как только Нашатырь делал шаг вперед, Зоя отступала назад, но, стоило ей двинуться в его сторону, как отдалялся он. Зоя привыкла к спутнику и давно перестала его бояться - пожалуй, с тех пор, как впервые поднесла ему воды. Она делала свой стремительный шаг вперед, надеясь лучше изучить Охотника, наладить с ним контакт, но он незамедлительно делал шаг назад, словно пытаясь сохранить незримую границу. Иногда это походило на раздражение, а иногда на испуг... Как только дистанция восстанавливалась, наступал черед Нашатыря. Его шаг всегда был достаточно осторожным, но вместе с тем крайне непредсказуемым, что заставляло Зою в очередной раз задумываться о намерениях спутника и отодвигаться от него на безопасное расстояние. Однако, не чувствуя с его стороны дальнейших попыток сблизиться, Зоя вновь смелела, и вся последовательность повторялась сначала. И, похоже, вела в этой странной паре, все-таки, именно землянка...

Было ли при этом между ними доверие? Сложно сказать... У Зои, например, не оставалось выбора, кроме как довериться компаньону, даже несмотря на периодически вспыхивающие нехорошие подозрения. Но, учитывая, что Нашатырь еще ни разу их не оправдал, она имела основания доверять ему все больше. А что же сам Охотник? Оберегал - да, с самого начала, делился пищей, сопровождал практически неотступно - все это не вызывало никаких нареканий, спасибо ему большое... Но доверять - не доверял. И лишь сутки назад сделал первый заметный шаг: привел в свое потайное убежище. А сегодня, нарушив привычную "вальсовую" последовательность, приблизился еще. Сегодня Зоя впервые увидела его... Не обнаженным, нет - это вообще с его точки зрения, очевидно, не играло никакой роли. Гораздо важнее было то, что она впервые увидела его безоружным. Правда, оружие он при этом запрятал в надежное место, ну, не все же так сразу... На километры вокруг жилища пришельца не ощущалось ни одного признака присутствия человека, и все же он до сих пор не расставался с копьем, лезвиями и пушкой ни на минуту, даже во сне. Но сегодня почему-то изменил своим привычкам. Настолько, что даже на некоторое время снял свою серьезную мину. Одно из двух: либо этот одиночка начал потихоньку оттаивать, либо просто осознал, что с человеком можно вести себя и попроще. Действительно, с его стороны "держать марку" перед Зоей было почти так же бессмысленно, как Зое пытаться произвести впечатление, к примеру, на домашнего кота (человеческо-кошачьи взаимоотношения в последнее время все чаще стали приходить Зое на ум в качестве аналогии). А если так, то почему бы не передохнуть от жестких рамок и не побыть самим собой?

Вот он и стал самим собой: пристроил свою полосатую задницу на солнышке и бездельничает, загорает. И что примечательно, таким он нравится Зое гораздо больше. Странненько это все, конечно...

Она снова перевела взгляд на блаженствующего рептоида. Нашатырь валялся на солнцепеке, впитывая спиной ласковые лучи, как большая солнечная батарея. При этом он трогательно обнялся с каменной подушкой и сыто жмурился. Настолько было непривычное зрелище, что хотелось протереть глаза. Зоя вдруг поймала себя на том, что ее лицом завладела дурацкая ухмылка. По ходу, дрыхнет ведь... Да точно дрыхнет, не прикидывается!

Видимо, между его зубами застряли частички рыбы, так как большая назойливая муха опустилась на ротовые складки и забегала по ним. Комары его не любили, а этой помойной твари было хоть бы что. Следующие несколько минут Зоя почему-то залипала на ту муху и на то, как она обследует пасть внеземного существа, пытаясь найти для себя что-то съестное... Однако, как только женщина подумала, что муху все-таки стоило бы согнать... Нашатырь ее случайно задохнул! В мгновение ока он взвился со своего каменного ложа, кашляя, отплевываясь и, точно ополоумевший, тряся головой; запнулся о валун, едва не упав, и резко замер, пытаясь удержать равновесие. И тут Зою просто накрыло. Она давно так от души не смеялась, аж слезы на глазах выступили. Но... Прохохотавшись, Зоя почувствовала некое повисшее в воздухе напряжение. Охотника ее реакция явно задела. Пристыженно втянув голову в плечи, он бросил на нее полный укора взгляд и поплелся в сторону деревьев.

Случившееся заставило почувствовать себя неловко. Проследив путь Нашатыря, Зоя быстро накинула подсохшую одежду, залила костер и, забрав вещи, пошла за клыкастым. На секунду она даже испугалась, что он сейчас обидится и вообще уйдет, но страх оказался напрасным: спутник уже ждал ее в тени деревьев, надев полное обмундирование. На женщину снова взирала бесстрастная металлическая маска. В очередной раз проклятая Зоина бестактность спугнула чье-то хрупкое доверие...

- Нашаты-ырь, - протянула женщина умиротворяюще, - ты прости меня, ладно?

Что-то пробубнив на своем, Охотник опустился перед ней на корточки - в этом положении он оказывался лишь чуть-чуть ниже стоящего человека - и уже по своему обыкновению поглядел на нее в упор. Зная, что теперь может поплатиться за свою наглость, исследовательница все-таки набралась смелости и ласково погладила его по голове. Вообще, ей давно хотелось это сделать, а тут случай представился - может, сойдет за извинение?.. Отростки, составлявшие гриву, были удивительно мягкими, упругими и прохладными на ощупь, точно как собачий нос. Прикосновение Зои заставило Нашатыря заметно вздрогнуть - не ожидал, видимо. Вздрогнул, но не отпрянул, не огрызнулся, не отвел от себя ее руку, а так и остался сидеть. Значит, не сердился...

- Тебе что, нравится? - удивилась исследовательница, попробовав глубже запустить в гриву пальцы, отчего Охотника слегка передернуло. Тут он уже поспешно встал, не давая ей больше возможности трогать его голову. Ясно. Не захотел показаться слабым. Подумаешь, мухой поперхнулся, что с того? Настоящие воины никому не позволяют чесать себя за ухом!

Кстати, об ушах... План Зои потихоньку разглядеть, чем же Нашатырь слышит, только что с треском провалился.

- Ну что, пошли домой... - вздохнула она.



Навеяно Deep forest - композиция Forest Power

Шкура Нашатыря имела способность слегка менять цвет в зависимости от температуры, влажности и, по-видимому, эмоционального состояния. Чем жарче было, тем бледнее выглядела чешуя, практически теряя рисунок. И наоборот, рисунок проступал четко, когда температура была умеренной, а когда Охотник был чем-то возбужден, полосы на его шкуре буквально вспыхивали. В те же минуты, когда Нашатырь сердился, его покровы приобретали темный сизоватый оттенок, делая своего обладателя похожим на мрачную тучу.

Некоторое время Зоя наблюдала за спутником с платформы, но скоро это стало неинтересно, так как он лежал совершенно неподвижно, не меняя позы и не удостаивая женщину даже поворотом головы. Тогда исследовательница решила, что она сегодня тоже будет весь день лениться и вольготно раскинулась на площадке, вслушиваясь в успокаивающие птичьи разговоры.

Размеренно и тихо минул остаток дня, а ночью разразилась очередная страшная гроза. Дерево с закрепленной платформой яростно раскачивалось, тент беспощадно трепало ветром. Прикорнувший в своей развилке Нашатырь в мгновение ока нацепил на себя все свои аксессуары, обеспокоенно спустился и начал проверять крепеж. К счастью, сделано все оказалось на совесть, и угрозы обрушения не было. Убедившись, что все в порядке и платформа выдержит, рептоид, удовлетворенно рыкнув, собрался снова лезть наверх.

- Ну куда ты? - окликнула его Зоя. Ей вдруг стало ужасно неудобно, что она фактически выжила Охотника из его же убежища. Строил-то он для себя, но при этом уже вторую ночь был вынужден спать на жердочке.

Надо сказать, сама-то исследовательница устроилась с максимальным комфортом. Когда начался ливень, женщина смекнула, что спальный мешок ее ни от сырости, ни от холода не спасет. На помощь пришла палатка в разобранном виде. Завернувшись в спальник и подстелив под себя брезент, Зоя накрылась пологом палатки сверху, упаковавшись в многослойный кокон. Лежа на животе, она выглядывала из него как огромная гусеница. Вот так было гораздо лучше. Мягко и уютно. И тем жальче стало Нашатыря, болтающегося почти на самой верхушке дерева среди блещущих молний. Поэтому, когда он ненадолго спустился, женщина попыталась его задержать. Она понимала, что дождь ему в общем-то не страшен да и холод ни по чем, но все равно казалось, что как-то неправильно ему в такую погоду сидеть снаружи.

Поманив его рукой и откинув полог, Зоя стала наблюдать за реакцией. Она не надеялась, что Охотник примет приглашение, но, к ее удивлению, Нашатырь после некоторых колебаний отряхнулся для приличия, подняв тучу брызг, и с урчанием полез в укрытие. Через ткань спальника тотчас же поползло приятное тепло - видимо, врубил "печку" на полную мощность. Уместившись под пологом, рептоид лег на бок, согнувшись, и отгородил Зою от непогоды, после чего положил свою тяжелую голову на согнутый локоть и затих. Перед лицом женщины снова оказались линзы маски. Она вгляделась... В полумраке стало видно, как через затемненные стекла на нее внимательно глядят слабо фосфоресцирующие глаза Охотника.

- Опять ты на меня пялишься, - хмыкнула Зоя, но глаза несколько раз моргнули и закрылись. А женщина вдруг осознала, что присутствие рядом этого чужеродного и смертельно опасного существа с некоторых пор начало ее необъяснимо... успокаивать. Это, конечно, объяснялось стрессом. Она так давно пребывала в состоянии беспомощности, что начала подсознательно тянуться к инопланетному громиле в поисках защиты. Примерно как маленькие дети тянутся к крупным предметам и крупным животным.

- Кто же ты на самом деле такой? - засыпая, пробормотала Зоя. - И почему остаешься рядом? Может, ты реально принял меня за детеныша? А что? Я мелкая, приставучая, делаю всякую ерунду... Может, ты все-таки самка, а, Нашатырь?

Нашатырь тоже в полусне то ли рыгнул, то ли хрюкнул и поскреб когтистой лапой свою грудь.

- Не-е-е, ты точно мужик, - зевнула женщина и провалилась в сон.



Утро пришло туманное, влажное, тихое. С листьев капало; вдалеке периодически недовольно вскрикивала какая-то птица. Зоя проснулась и заворочалась, потягиваясь. Руки уперлись во что-то большое и плотное. Оно отодвинулось, сопя, и тяжело приподнялось, закрывая мутный просвет между ветвями. Надо же, сегодня Зоя проснулась раньше Нашатыря и теперь могла лицезреть его пробуждение. Ну-у-у, дружище, ты как с бодуна, подумалось ей. Видать, пригрелся и заспался. Она, если честно, сама сейчас такая же была. Еще и давление из-за грозы порядочно скакнуло - вообще вставать не хотелось... Зато этой ночью впервые с момента похищения Зоя видела сны. Ничего особенного, какие-то бытовые картины, но хотя бы не кошмары.

- Доброе утро, - она вылезла из кокона, зябко поводя плечами. Нашатырь не ответил. Он подвигал башкой, разминая шею, и спросонья слегка неуклюже, но как-то слишком уж поспешно покинул убежище. Тем не менее от взгляда Зои не укрылось, что он был необычно скован, словно совершил нечто для себя постыдное.

Женщина проводила его рассеянным взглядом и крепко задумалась над обстоятельствами минувшей ночевки. Охотник стал ближе еще на один шаг. Что заставило его? Он мог отказаться. Или Зоя сбила его с толку, заставив подумать, что она опять мерзнет и просит поработать грелкой? Ну нет, он же не такой дурак. Хотя с ним рядом реально было теплее...

А еще она действительно чувствовала себя очень спокойно этой ночью. И ей показалось, что спутник тоже ощущал нечто подобное, переступив ради этого через все свои принципы. Так неужели ему тоже захотелось немного... тепла?

Могло ли инопланетному чудищу иногда быть одиноко? Тоскливо? Когда хочется, чтобы рядом был хоть кто-то. Кто-то, кто не будет донимать расспросами, предъявлять требований, загонять в рамки. Кто-то, кто не испугается, не осудит, не бросит вызов, а лишь молча поддержит. И поделится одеялом. Без всякого пафоса и напускной холодности.

Похоже, проявление чувств не было в традициях его народа. Но это не означало, что их нет совсем. О чем мог думать Охотник, засыпая среди шепчущих ветвей? Что вспоминал, когда шел один через зеленое марево тропиков? Вряд ли его разум был чист, как лист бумаги. И вряд ли в нем царили исключительно битвы и трофеи. Если бы это было так, Нашатырь вел бы себя иначе. Он не знал бы уступок, не испытывал бы интереса, не ощущал бы ответственности. Он бы просто не стал возиться с Зоей, будь его разум настолько ограничен. Значит, он мог думать и чувствовать очень многое, но не имел права делиться этим. Как бы ни было тяжело, больно, страшно, грустно - воин будет держать все в себе. Разве что... Ему не встретится кто-то, кто обо всем догадается сам, но никому ничего не расскажет.

Вчера он рискнул продемонстрировать свою легкомысленную, беззлобную часть натуры. Зоя без колебаний приняла ее, дав повод выпустить еще одну, запрятанную гораздо глубже - ту, что нуждалась в понимании. Что может испытывать существо, находящееся вдали от дома и сородичей? И кто может понять его лучше, чем другое существо, занесенное волей судеб в самую глушь? Вот, пожалуй, и ответ...

Нашатырь, ты ведь можешь без опаски рассказать обо всем, что тебя тревожит. Был бы только способ...



Прошел час, прошел другой... Охотник не возвращался. Чтобы как-то развеяться, Зоя спустилась с дерева и отправилась гулять. Дошла до заводи, умылась, набрала воды, посидела на берегу, вглядываясь в легкую рябь. Было пасмурно, но не холодно. В вышине клубились свинцовые тучи.

Вернувшись на платформу через пару часов, Зоя обнаружила, что Нашатырь до сих пор не явился. Возможно, опять ушел переживать в одиночестве свою недостойно проявленную слабость.

Она развела под деревом костер и стала ждать. Его не было очень долго.

Розовая полоска уже появилась на западе, когда Охотник наконец пришел, держа за хвост некрупную игуану. Всего одну. Кажется, кто-то был не в форме...

Добычу Нашатырь отдал Зое, а сам, не задерживаясь, поднялся на площадку, где как был в доспехах, так и рухнул ничком. Женщине даже сперва показалось, что он снова ранен, но следов крови видно не было. Похоже, он просто устал и пребывал в скверном настроении. Что он такое делал, что так утомился, оставалось загадкой. Приготовив игуану и поев в одиночестве, Зоя подумала, что спутнику, пожалуй, хватит заниматься самобичеванием. Еще днем у исследовательницы родилась одна идея, и сейчас пришло время проверить ее на практике.

- Нашатырь, - позвала Зоя, - слезай уже, поговорим!

Он нехотя поднял голову и выглянул с платформы. Женщина махнула ему рукой, знаком попросив спуститься. Но Охотник отвернулся и снова лег.

- Нашатырь! - голос землянки прозвучал уже почти требовательно. Спутник недовольно заворчал и лишь тогда соизволил покинуть платформу.

Он встал перед Зоей, откровенно недоумевая, для чего ей так понадобилась его компания. Добившаяся желаемого женщина с улыбкой опустилась на землю и пригласила сесть рядом. Нашатырь снова послушался, но без энтузиазма. Он медленно принял свою любимую лягушачью позу и напряженно пригнул голову в ожидании дальнейшего хода событий. Снова пошел на попятную...

Вынашивая план разговора, Зоя еще днем расчистила от травы и дерна небольшую площадку, обнажив коричневую мокрую грязь и слегка ее утоптав. Теперь полученную поверхность можно было использовать на манер восковой таблички. Подобрав небольшую веточку, женщина начертила на земле незамысловатую фигуру в стиле "палка, палка, огуречик", потом указала на нее и на себя, бросая осторожный взгляд на спутника. Из-за маски сложно было понять его реакцию, так что Зоя осмелилась протянуть руку и слегка постучать по нижнему краю металлического респиратора. Клыкастый в этот раз упрямиться не стал и открыл лицо. Маску он закрепил на поясе.

Тогда Зоя повторила жест, и Нашатырь, сообразив, что она задумала, склонил голову в знак согласия.

- Вот, понял, значит! - обрадовалась исследовательница. - Это буду я. А это... - тут Зоя старательно вывела рядом с "собой" более крупную фигуру, снабдив ее "гривой" из шести торчащих в разные стороны черточек. - Это - ты.



Навеяло: Deep forest - композиция Sweet Lullaby

- Ага! - торжествующе сказала она, утвердительно кланяясь. Диалог налаживался! - Теперь посложнее...

Зоя разместилась удобнее и начала создавать "комикс". Сперва она изобразила Нашатыря, нападающего, подняв руки-палочки, на толпу маленьких человечков. Поразмыслив немного, рядом женщина вывела упрощенный контур черепа и провела к нему стрелку от предыдущего рисунка. Нашатырь зарокотал и подтвердил. Зоя нарисовала следующую картинку: почти идентичную, но с одним человечком, показав знаками, что этот человечек - она. Охотник нахмурился и поглядел на нее с подозрением. Собеседница перечеркнула эту картинку крест накрест, и Нашатырь тут же расслабился, уловив смысл. Зоя показала сначала на одну пиктограмму, потом на другую и развела ладонями, обозначая непонимание.

- Зачем ты убиваешь людей и почему не убил меня? - проговорила она вслух. Со стрекотом Нашатырь забрал у нее "пишущий прибор" и в том же стиле нацарапал рядом лаконичное "объяснение". Оно выглядело как фигурка человечка, окруженная тремя совсем маленькими копиями. В центре овального тела главного персонажа Нашатырь изобразил еще одного малюсенького человечка, потом указал на фигурку и на Зою: "Ты - самка". Ну, как Зоя и предполагала. Но это был неполный ответ. Обведя картинку, обозначающую истребление группы людей, пальцем, она вопросительно глянула на собеседника. Нашатырь слегка поразмыслил и дорисовал каждому члену группы по большой палке в руках.

Далее, найдя свободное место, он изобразил две "толпы людей" кидающиеся друг на друга с такими же палками, явно воплощающими абстрактное оружие. По-видимому, он имел в виду мужчин, так как сделал их тела не круглыми, как у "самки", а прямоугольными и вытянутыми. Ну да, люди конфликтуют. А вы, клыкастые, стало быть, между собой мирно живете? Как-то, прости, сложно поверить...

Но он еще не закончил рисовать. Зоя с удивлением наблюдала за тем, как Нашатырь стал вычерчивать друг за другом круги разного размера. Через некоторое время она узнала схематичное изображение Солнечной системы. Указав на третью планету, Нашатырь прикоснулся когтем к земле у своих ног: "Мы здесь". Потом он разместил поверх земной сферы человечка и еще одного, и еще... Пока контур не скрылся за сплошным ковром из "людей". Когда планету уже не было видно, Нашатырь вдруг резко перечеркнул ее и вновь поглядел на Зою.

- То есть вы считаете, что людей слишком много? И они слишком агрессивные? - предположила она.

Нашатырь заворчал, шевеля жвалами, подумал и вернулся к сцене поединка "Охотника" и "мужчин". От нее он провел стрелку к "Земле", разровнял исчирканную поверхность лапой и нарисовал взамен несколько человечков, какое-то четвероногое животное, змейку, рыбку и нечто напоминающее птицу. И еще потом деревце кривое пририсовал. Видимо, это обозначало некую экосистему.

Но Зоя не до конца поняла его логику. Если необходимо снизить численность вида, не эффективнее ли тогда уничтожать именно самок? Она подобрала еще одну щепку, при помощи которой добавила к картинке с женщиной и детьми атакующего Охотника, снова глянув на собеседника. Он резко помотал головой и стер эту новую фигуру, а от "самки" также провел к обновленной "Земле" стрелку, видимо, намекая на восстановление человеческой популяции.

Забавно было наблюдать его за начертанием этих каракулей. Нашатырь, похоже, вошел во вкус, тщательно выводя линию за линией. Палочку он держал весьма интересным образом, захватив ее когтями большого, указательного и среднего пальцев и уперев одним концом в центр ладони.

Завеса тайны начала понемногу приоткрываться. Судя по всему, Охотники реально считали, что делают благое дело, регулируя численность разных злостных тварей... Прямо как было с волками в советские времена: истребление под благовидным предлогом... Да вот только какое им дело до того, что происходит на чужих планетах? Человечество само осознает свои проблемы: перенаселенность, тяжелая экологическая обстановка, вымирание организмов, истощение ресурсов... Но не таким же способом эти проблемы решать! И потом, давай-ка, Нашатырь, не прикидывайся, тебе ведь явно доставляют удовольствие твои победы. Тебе не скрыть своей возбужденной дрожи, когда очередная отделенная от тела голова оказывается в твоих когтях, не подавить торжествующего воя своей ненасытной глотки. Так что прекрати лицемерить. На Землю с ее экосистемами тебе плевать, тебе просто нравится уничтожать сильного и опасного соперника. Комплексы у тебя, дорогой...

Зоя поглядела на собеседника с нескрываемым осуждением. Тот фыркнул: "Много ты понимаешь..."

Хм... А, может, она и впрямь поняла ситуацию не вполне верно? Существует экологическая закономерность, справедливая почти для всех видов, в том числе и для человека. Большая плотность населения порождает внутривидовую агрессию. Повышение внутривидовой агрессии может уничтожить сам вид. А в случае с разумными формами, еще и среду обитания. И Нашатырь, похоже, сейчас не мотивировал свои действия, а оправдывал: "Вы и так рискуете угробить себя вместе с планетой, что плохого, если я поохочусь? Вам даже польза от этого будет". Логика, блин... Это ведь еще хуже, дорогой.

Но это более походило на правду. Охота, скорее всего, была испытанием или развлечением, которое неуемные здоровяки позволяли себе, обнаруживая на просторах Вселенной очередной доминирующий, многочисленный, пожирающий собственную планету, а, следовательно, агрессивный и привлекательный со "спортивной" точки зрения вид... И это было дико. Особенно учитывая последующее отрезание голов и вырывание позвоночников...

Зоя ткнула пальцем в накарябанный на земле череп и попыталась дать понять при помощи знаков, что ее удивляет странная коллекция спутника. Тот с нескольких попыток догадался о чем речь и нарисовал следующее: большого "себя" на высокой горе из черепов, а рядом "себя" намного меньше на нелепой подставочке всего из трех трофеев. Что это? Чем больше трофеев, тем больше признания? Ну, понятно, надо же как-то доказывать свои победы...

- А вас самих вообще... много таких? - вдруг заинтересовалась Зоя, отходя от неприятной и бессмысленной темы. Она потеребила отвлекшегося на какой-то шорох Нашатыря, возвращая его внимание, и нарисовала группу из шести "Охотников", а рядом группу из трех. По очереди указав на ту и другую картинку, она вопросительно поглядела на него. Собеседник в ответ сосредоточенно подвигал челюстями и стал последовательно изображать под ее каракулями двух больших прямоугольных "собратьев", десять "самцов" поменьше, восемь "самок" с овальным телом и ровно двадцать "детенышей". Внезапно исследовательницу посетила догадка. Да ведь он полностью расписал ей всю половозрастную структуру их общества, когда она спрашивала лишь о количестве! И не лень же было все это рисовать. Возможно, его сбили с толку пиктограммы Зои, на которых были одни "самцы".

Ну вот сейчас заодно наконец-то и узнаем... Зоя указала на собеседника, после чего начала с озадаченным видом водить пальцем над рисунком, словно пытаясь отыскать своего товарища среди всей этой мешанины. Видя, что она никак не может сделать правильный выбор, Нашатырь уверенно ткнул когтем в категорию "младших самцов".

- А это кто? - Зоя указала на самые крупные фигуры. Чтобы до конца прояснить ситуацию, она провела стрелочки от двух молодых особей к двум взрослым, а от остальных - в сторону, в пустое место, и снова задала молчаливый вопрос. Нашатырь раскатисто взрыкнул и просто перечеркнул всех, кто остался без пары. Судя по всему, до преклонных лет (или, возможно, высокого статуса?) доживали лишь двое из десяти...

- Они гибнут на охотах? - догадалась Зоя. - Или есть другие причины? Насколько вы вообще мирно живете между собой?

С этими словами она нарисовала двух Охотников, стоящих плечом к плечу, и двух, нападающих друг на друга: так или так? Нашатырь обвел в кружок сначала первую картинку, добавив к ней "вооруженных людей", стоящих напротив, а потом вторую, не добавив к ней ничего...

- То есть, дружбы у вас нет? Только объединение против врага? А это... - она показала на сражающихся "самцов".

Вместо ответа Нашатырь выпрямился и прикоснулся к своему животу - там, где под сеткой наискось шли два глубоких рубца с рваными краями. И тут до Зои дошло... Больше всего они напоминали след от излюбленного оружия Охотника - парных запястных лезвий. Так неужели эту жуткую метку Нашатырке оставил один из сородичей?

- Это СВОИ тебя так? - потрясенно спросила Зоя, пододвигаясь и с осторожностью дотрагиваясь до шрама. Нашатырь издал предупреждающее шипение и аккуратно, но твердо убрал ее руку.

- Прости...

Но, вероятно, дело было отнюдь не в прикосновении. Клыкастый сам себя смутил, обнаружив, что слишком разоткровенничался. Заподозрив это, исследовательница поспешила вновь переменить тему, к тому же у нее как раз созрел еще один важный вопрос. Если люди - добыча, потому что агрессивны и бесконтрольно размножаются, то чем, спрашивается, его народ лучше? Он тоже агрессивен и, судя по всему, размножается весьма неплохо... Зоя начертила вне Солнечной системы отдельную "планету", быстро заполнила ее "Охотниками" и перечеркнула, снова обратив взгляд на собеседника. Тот фыркнул, словно поражаясь ее наивности, и стер все, что было в пределах круга, населив "планету" теми же восемью "самками" и двумя десятками "детей". А вокруг он изобразил нечто, напоминающее летательные аппараты. В них и разместились все "самцы". Вот это заинтриговало... Мужчины и женщины у них проживали отдельно? Причем мужская часть всегда где-то летала, не занимая место на планете? Простите, на планетах - пока Зоя пыталась истолковать для себя новые пиктограммы, Нашатырь подрисовал еще три планеты. Каждую он, помимо особей своего вида, снабдил какими-то четвероногими и крылатыми тварями. Похоже, его было уже не остановить...

Зоя смотрела на него и не уставала поражаться. Создавалось впечатление, что ее молчаливый спутник впервые за долгое время дорвался до общения! Он весьма охотно рассказывал ей о жизни сородичей, терпеливо отвечая на все вопросы. Странно, но у него самого при этом вопросов к Зое не было...

Пользуясь его внезапной "разговорчивостью", исследовательница нарисовала еще картинку: рослый Охотник, самка и детеныш между ними. Указав на маленькую фигурку и на собеседника, она затем прикоснулась к двум большим, спрашивая, есть ли у него родители. Нашатырь, видимо, не совсем понял, что речь идет о конкретно его родителях, так как вновь прибегнул к "мультипликации". Он начал модифицировать рисунок в следующей последовательности: добавил еще шесть "самок" и кучку "детенышей", а "отца" отделил от всего семейства жирной линией. Затем все "дети" были безжалостно стерты и перерисованы сбоку в виде молодых особей - сначала Зоя подумала, что они умерли, но потом поняла, что выросли. Между ними и матерями тоже пролегла толстая разграничительная линия. Как бы подчеркивая важность сообщения, Охотник несколько раз с сильным нажимом провел вдоль этой линии своим "пишущим прибором", и палочка вдруг треснула пополам в его руке... Нашатырь растерянно поглядел на нее и вдруг с заметным раздражением отбросил половинки в сторону. Что это было? Нахлынули неприятные воспоминания? Может быть, его самого еще сравнительно недавно изгнали из семьи (если изображенный гарем можно было так назвать)? Или молодняк уходил добровольно? Да вряд ли...

Интересно, что на рисунке среди выросшего потомства были одни лишь самцы. Не означало ли это, что пол данных существ мог запросто программироваться, например, во время инкубации? И самки старались наплодить больше новых воинов, заранее зная, что отход среди них будет колоссальным? Ну, это если они вылуплялись из яиц...

Зоя уже приготовилась задать следующий вопрос, но вовремя раздумала. Получить достоверную биологическую информацию посредством каракуль все равно не представлялось возможным, а вот разговор "за жизнь" рисковал быть испорченным физиологическими подробностями. Дело в том, что с началом полноценного общения зоологический взгляд Зои отошел на второй план, зато появилась некоторая неловкость. Одно дело было интересоваться размножением инопланетного вида в теории и совсем другое - спрашивать живого инопланетянина в лоб об интимных вещах. Абсолютная бестактность.

Так что исследовательница задала иной вопрос - более личного характера, но не такой неудобный. Изобразив Охотника с тремя "женами", она дала Нашатырю понять, что этот Охотник - он. В ответ клыкастый зажмурился и принялся стрекотать, словно картинка его чрезвычайно позабавила, а потом одним движением уничтожил всех "самок", оставив свою фигуру в гордом одиночестве. У него не было семьи и, по-видимому, он нашел предположение Зои абсурдным.

- Что за планы ты тогда имеешь на меня? - осторожно поинтересовалась женщина. Нашатырь, уловив ее необъяснимое волнение, умиротворяюще заурчал, а Зоя с замиранием сердца разровняла исчерченную вдоль и поперек площадку ногой, вновь присела рядом с компаньоном и опять изобразила их двоих: на одной картинке человеческая женщина оставалась на месте, а Охотник уходил, на другой они стояли рядом. Первую Зоя зачеркнула, вторую - обвела.

- Почему ты взял меня с собой? - спросила она вслух. И вот тут собеседник впервые ее не понял. Или сделал вид, что не понял. Женщина так и эдак жестикулировала, но донести более полно смысл вопроса не смогла. Единственное, чего она добилась, это выцарапанной уже не палочкой, а когтем ответной картинки, где Нашатырь уходил от Зои, меняющейся потом на картинку, где Зоя следовала за Нашатырем. Он как будто упорно отвечал: "Ты пошла со мной сама, я тебя не звал". И больше не получилось выведать ничего. Спрашивать Нашатыря о причинах постоянных изменений в его поведении тоже, скорее всего, было бессмысленно, так как чувствовалось, что эти две темы неразрывно связаны.

Перестав, наконец, мучить собеседника, Зоя перешла к следующей важной теме, выведя щепкой такую последовательность: Нашатырь уходит - она догоняет его - они стоят вместе. Женщина указала на себя, на спутника и вниз, имея в виду, что последняя сцена соответствует понятию "здесь и сейчас", потом поставила еще одну стрелку, указывающую в будущее, и передала слово Нашатырю. Тот без колебаний дорисовал две группы фигур: отдельно "Охотников" и отдельно "людей". Все сразу стало понятно. Жаль, что при помощи пиктограмм нельзя было спросить: "Когда?"

Оставался, пожалуй, всего один завершающий вопрос. Зоя очертила "Землю", расположив на ней "себя", а выше нарисовала нечто вроде взлетающей ракеты, вписав внутрь фигуру Нашатыря. Собеседник подтвердил предположение наклоном головы. Да, скоро он тоже отправится домой. Спустилась ночь. Костер догорел. Последний рисунок, изображающий момент расставания, уже был неразличим с высоты платформы, растворившись во мраке. Зоя сгорбившись сидела на самом краю и размышляла. Ей бы радоваться: она наконец-то нашла способ поговорить с Нашатырем, узнала о нем почти все, что хотела знать, а он, в свою очередь, пообещал отпустить ее к людям и заверил, что она не заложница и не добыча... Только почему-то ей было вовсе не радостно, а ужасно тоскливо.

Конец этого невероятного приключения неумолимо приближался. Момент, когда Зоя вернется домой и не будет знать, что ей делать со всеми полученными сведениями. Они лягут мертвым грузом в ее растревоженном сознании, и даже поделиться будет не с кем. А если рассказать, ей просто не поверят, объявят еще, чего доброго, сумасшедшей. Тогда прощай, нормальная жизнь, прощай, карьера...

Хотя прежняя жизнь в любом случае останется в прошлом. Ее навсегда изменил Охотник, явившийся со звезд. Охотник, который, в отличие от землянки, наверняка вернется к своему изначальному пути. Он покинет пределы Земли и продолжит свое кровавое восхождение к величию и славе - просто потому что в его мире не бывает иначе. Он будет следовать по этому пути, пока в один из дней сам не падет от руки врага... Только Зоя об этом уже не узнает. Она будет до конца надеяться, что Нашатырь жив, здравствует, и, возможно, все-таки избрал для себя нечто иное...

Только какой был смысл себя обманывать? Желания и надежды Зои не имели никакого значения. Ее спасителю и покровителю на роду было написано оставаться хладнокровным живодером, которому чужда человеческая мораль. Но в том-то и заключался парадокс, не дававший женщине покоя. Не окажись Нашатырь профессиональным убийцей, он не спас бы ее, однако факт этого спасения не отменял чудовищной сути самого пришельца. И хотя все известные Зое жертвы Охотника были отъявленными негодяями, никаких героических мотивов в его действиях, увы, не присутствовало. Ключевым фактором для клыкастого оставалась не нравственность дичи, а ее общая боеспособность: он убил их не как преступников, а как опасных диких зверей. Попросту прикончил тех, кого ему было интересно прикончить. А на чьей стороне находилась Зоя его вообще не интересовало. Освобождая ее, Охотник руководствовался не благородными порывами, а определенными правилами и запретами. Сохранить самку, чтобы дичь продолжила воспроизводиться - только и всего. После этого, разумеется, возникал вопрос, уместна ли в данном случае нормальная человеческая благодарность. Но логика логикой, а чувства чувствами, поэтому Зоя все равно от всей души была благодарна этому монстру за все то, что он сделал не по совести, а "по уставу". За вызволение из плена, за проявленную заботу, а еще - за то, что он, будучи охотником на людей, не поддался искушению воспользоваться своим явным превосходством и не сделал с ней ничего ужасного.

Вариантов неблагоприятного исхода их знакомства была масса: Охотник мог оторвать ей голову, мог, в конце концов, просто сожрать; мог бросить в лесу; мог изнасиловать, что, скорее всего, обернулось бы для Зои фатально, а мог просто навсегда оставить при себе в качестве "живой игрушки". В сложившихся неравных условиях он мог позволить себе все что угодно... Но вместо всего этого выбрал самый правильный и незамысловатый вариант: расставить все по своим местам, вернуть Зою к сородичам и самому вернуться туда, откуда пришел. И даже если его выбор действительно был продиктован лишь "уставом", уже одно то, что Нашатырь не попытался его нарушить, заслуживало похвалы.

Интересно, а случись обратная ситуация, как бы на его месте повел себя человек? Ну, предположим, даже не охотник, а исследователь. Зоя на миг представила себя космонавтом на чужой планете. Вот она встречает забавное, но испуганное, безобидное существо. Оно увязывается за ней. Ее действия? С неохотой, но ей пришлось признать: она бы потащила тварюшку домой. Поглядела бы, поддается ли та дрессировке, попробовала, может, найти ей потом пару и добиться разведения...

В этом и состояло основное различие в мировосприятии человека и Охотника. Человек делал так, как ему хотелось, Охотник делал так, как было нужно. Как того требовали его личный кодекс чести и законы вселенской справедливости. Убивал - тоже, потому что ему это было нужно. Альтернативы в его мире, очевидно, просто не имелось. И как-то судить его за это было бессмысленно. Пока Зоя увлеченно занималась самокопанием, ее спутник где-то пропадал. Он исчез сразу после разговора, то ли желая побыть в одиночестве, то ли решив по привычке обойти на ночь глядя прилегающую территорию.

Когда спустя некоторое время Нашатырь вернулся и поднялся на сейбу, Зоя уже немного успокоилась и привела эмоции в порядок. Что она, право, так раскисла? Все же хорошо. Все закономерно. Кое-чему у клыкастого действительно стоило поучиться: видеть правильное расположение вещей и принимать его таким, какое оно есть. Она так и начнет с этого дня...

Охотник встал за спиной Зои и наградил ее долгим, пристальным взглядом, заставив обернуться. Маска все еще висела у него на поясе. Когтистые пальцы чуть заметно шевелились, выдавая некоторую нерешительность.

- Что такое? - вслух спросила женщина и невесело усмехнулась. - Забыл что-то сказать?

Нашатырь защелкал и сделал пару неуверенных шагов по направлению ней. Остановился. Постоял. А потом стремительно преодолел оставшееся расстояние и неожиданно подсел к Зое, в порядке исключения по-человечески свесив ноги с платформы. Причудливая голова медленно повернулась в сторону женщины, и круглые глаза уставились ей в лицо. Зоя с удивлением обнаружила застывшее в них выражение полной растерянности...

- Ладно, можешь не объяснять, - вздохнула она и тихонько погладила спутника по бугристой, иссеченной следами прошлых битв пояснице. От этого легкого касания Нашатырь затарахтел как трактор и внезапно наклонился, добровольно подсовывая под вторую руку землянки свой косматый затылок. Грива тяжело ссыпалась на Зоины колени, обнажив стянутую жестким горжетом шею. И произошедшее уже нельзя было объяснить никакими правилами, никаким "уставом"...

Как же долго ты боролся с собой, воин...

Задумчиво перебирая отростки, женщина вгляделась в затаившуюся среди листвы темноту. Слабости есть у всех, главное знать им время и место.



Изначально навеяно Deep forest, композиция Will You Be Ready. НО. Никогда, слышите, никогда не совмещайте написание повести о Хищнике с прослушиванием песни "Забери меня, мама". Иначе, у вас вместо примерного головореза получится полный Нашатырь... Зато, теперь я точно знаю, кто такой Нашатырь и почему он такой... странноватый.

Это было странно, но в последнее время он кардинально сменил режим активности: если раньше пропадал на всю ночь, то теперь отсутствовал день, оставляя спутницу слоняться от безделья. Идти они, похоже, больше никуда не собирались, и Зое приходилось лишь гадать, каким образом она сможет вернуться к людям, если и дальше будет сидеть в этой непролазной чаще. Возможно, стоило спросить об этом Нашатыря напрямую, но пока слабо представлялось, как перевести такой вопрос в графическую форму.

День тянулся очень долго. Не зная, чем себя занять, Зоя несколько раз перебрала рюкзак и снова посетила заводь. На обратном пути она пошарила по кустам в поисках какой-нибудь съедобной растительности, но, к своему большому разочарованию, ничего вкусненького так и не встретила, только каких-то колючек нацепляла. Пришлось возвращаться в "дом на дереве" и терпеливо ждать клыкастого кормильца.

Появился он внезапно, никак не оповестив о своем приближении. Шел невидимым, что несколько настораживало. И без добычи. Поведение Охотника выдавало раздражение. Молча сунув Зое пару где-то мимоходом сорванных плодов, он тут же скрылся на верхушке дерева. Разочарованно вздохнув, женщина принялась жевать свой скромный ужин - плоды, к слову, оказались так себе, но, вроде бы, съедобными.

Вообще-то она сегодня хотела еще немного помучить Нашатыря расспросами. Например, попытаться узнать, какие еще разумные существа обитают на просторах космоса... Только собеседник снова стал какой-то необщительный. Его было не понять. Вечером, главное, ластился точно большой кошак, а с утра снова начал избегать. И на охоте ему, похоже, перестало везти...

- Еще немного и я кого-то отведу к психологу! - сердито прокричала Зоя, выглядывая из-под дерева и пытаясь взглядом отыскать спутника. Из глубины кроны в тон ей донесся недовольный ответ. Прекрасно, еще и дразниться научился.



С приходом вечера вновь похолодало и зарядил противный дождь. Перед сном Зоя спустилась вниз "прогуляться по делам", а когда вернулась порядком замерзшая и промокшая, то обнаружила Нашатыря уютно свернувшимся под брезентом ее палатки и занявшим почти все место.

- А ты наглеешь, - заметила женщина уже без тени удивления. Скинув мокрую куртку и ботинки, она, не задумываясь, залезла в укрытие, вынуждая оккупанта потесниться.

Юркнув под полог, Зоя упаковалась по грудь в спальный мешок и бесстрашно продемонстрировала, что земляне тоже могут быть очень даже наглыми, разместив свою голову на пятнистом брюхе рептоида как на подушке. Нашатырь ничего против не имел, лишь негромко заворчал и слегка передвинул ее подальше от недавней почти затянувшейся раны. Сетка грела вполсилы, так что лежать было вполне комфортно. Зоя прижалась ухом к оказавшемуся довольно мягким животу и закрыла глаза. Одну руку она подобрала под себя, а второй начала небрежно почесывать грудь Нашатыря, проникнув пальцами сквозь широкие ячейки его странного одеяния. Клыкастому, похоже, нравилось, так как он сильнее откинулся на спину, предоставляя к себе полный доступ. Ноздри щекотал резкий, но уже ставший привычным запах его кожи, объемная грудная клетка в спокойном ритме расширялась и опадала, сквозь нее слышались отголоски размеренно работающего сердца. Где-то глубоко внутри глухо заурчал голодный желудок. Не так уж они, эти инопланетяне, и отличаются...

И снова от близости этого большого, сильного, но миролюбиво настроенного существа Зою посетило чувство спокойствия, надежности и защищенности, пребывая в котором, исследовательница плавно отошла ко сну.



Следующим утром Зоя проснулась уже одна. День прошел аналогичным вчерашнему: хождение туда-сюда, чтобы убить время, до водоема и обратно, потом вокруг места стоянки и до ближайшего буерака. Зоя умудрилась по колено вляпаться в жидкую грязь, упасть на ровном месте и заблудиться в метре от Нашатыровой сейбы. Собственно, этим все приключения и ограничились.

Настроение было так себе. Сидя в одиночестве, в глухом лесу, она чувствовала себя абсолютно бесполезным существом. Можно было, конечно, попытаться собрать какой-то материал по местной фауне, но как фиксировать результаты? У нее не осталось даже блокнота. Да и возвращаться к работе желания не чувствовалось. Все, чем занималась Зоя прежде, теперь казалось настолько мелким и незначительным, что не хотелось даже браться. Что может быть хуже для ученого, чем потеря интереса к собственным исследованиям?.. Пожалуй, только появление на горизонте более привлекательной, но совершенно недоступной темы... С Зоей произошли обе эти неприятности.

Застирывание штанин и полоскание обуви в луже позволили немного отвлечься. Потом пришлось возвращаться в хлюпающих ботинках на платформу. Там женщина разулась и, усевшись на спальник по-турецки, продолжила бездельничать. Ее взгляд долго блуждал по веткам и шкурам на бамбуковом полу, но вот остановился на тщательно укрытых тканью трофеях Нашатыря. Пожалуй, пока имелась такая возможность, их следовало разглядеть получше. Особенно те черепа с нанесенной гравировкой.

Зоя уже встала и направилась к свертку, но на полпути задумалась. Охотник мог появиться в любую минуту, а уж чего он терпеть не мог, так это чужих рук на своем имуществе. При том что коллекция черепов была для него не просто имуществом, а главным залогом уверенности и успеха. Правильнее было попросить его самого потом еще раз показать трофеи.

В нерешительности потоптавшись возле Нашатыровой сокровищницы, Зоя так и не осмелилась ее трогать. Даже если не застукает, так потом еще, чего доброго, заметит, что что-то лежит не так...

Настолько же трепетно он относился лишь к своему оружию. Изготовленное из каких-то неизвестных сплавов, оно, по всей видимости, не тупилось и не пачкалось. По крайней мере Зоя ни разу не заставала спутника за процессом чистки или заточки. Но частенько видела его задумчиво наглаживающим копье, играющим с ножом или просто сидящим с выдвинутыми лезвиями, покоящимися на коленях. Как будто бы... общающимся?

Пару раз Зоя пыталась ближе взглянуть на его вооружение, но всегда натыкалась на четко обозначенный запрет. Лишь однажды, будучи в хорошем настроении, Нашатырь согласился продемонстрировать копье. Древко, если так можно было назвать среднюю часть устройства с выдвигающимися по двум сторонам остриями, украшали непонятные узоры, то ли имеющие декоративную роль, то ли способствующие более удобному хвату. Нашатырь позволил разглядеть орнамент, даже показательно раскрыл и сложил копье в вытянутой руке, но притронуться не разрешил.

Как именно действуют инопланетные приспособления в бою, Зоя никогда не видела. Ну, за исключением короткого поединка с главой банды в день знакомства - по понятными причинам его подробностей женщина почти не запомнила. Последствия применения запомнились лучше. Так, выпускаемый из причудливой пушки снаряд сносил палатку к чертям и запросто пробивал в человеке сквозную дыру. Непонятно только, как эта штука приводилась в действие без рук. Вероятно, хитрая автоматика была связана с маской. Несколько раз настороженный каким-либо шорохом Охотник активировал устройство, и оно, поднимаясь над плечом, начинало с тихим жужжанием повторять движения его головы, но до пальбы, к счастью, при Зое никогда не доходило.

А вот на что бы исследовательница посмотреть не отказалась, так это на тренировку. Должен же был воин делать что-то подобное хоть изредка? Но наблюдать опять-таки не довелось ни разу. Нашатырь просто уходил и потом возвращался с пищей или трофеем, а чем именно он занимался весь день, оставалось неизвестным. Возможно, где-то там, в чаще, он и тренировался, и оружие чистил, но все это закулисье было не для посторонних глаз.



Явился Нашатырь глубокой ночью, когда Зоя уже не на шутку распсиховалась. Он впервые отсутствовал так долго. Зашевелились смутные подозрения, что клыкастый снова вышел на охоту за людьми. Из этого мог следовать вывод, что люди были где-то рядом, а этот подлец подстерегал их, вместо того чтобы, как обещал, отвести к ним свою спутницу. Или нет... Если речь опять шла о каких-нибудь преступниках. Черт, да как он вообще собирался определить, к кому можно вести Зою, а от кого ее нужно спасать?

Нашатырь отключил маскировку и приблизился к сидящей у огня женщине, протягивая те же, что и вчера, "так-себе-фрукты". Нет, ты издеваешься, здоровяк???

Похоже, он рвал их где-то неподалеку, будто в последний момент спохватываясь, что оставленному "на хозяйстве" человеку требуется принести хоть что-то - неважно, что. Ни дать ни взять беспечный кавалер, "ради приличия" покупающий за пять минут до свидания в первом попавшемся киоске первую попавшуюся розочку.

Хм, странные у тебя сравнения пошли, Зоя Николаевна...

- Куда ты опять ходил? Почему так долго? - вместо спасибо возмущенно накинулась на него женщина с упреками, будто бы он мог их понять. - Сколько мне тут еще торчать вообще? Раньше мы хоть куда-то шли... А теперь я вынуждена тут сидеть одна, пока ты нарываешься на неприятности!

Нашатырь сперва устало слушал. Потом, когда ему надоело, просто поднял руку и накрыл лицо вопящей человеческой самки своей пятерней. Зоя на миг опешила, а затем (без лишних, кстати, усилий) сердито высвободилась и ушла спать, на ходу дожевывая принесенную Охотником розовую водянистую дрянь. Нашатырь так и остался понуро стоять у костра.



Прошло около часа. Платформа вдруг содрогнулась под массой взбирающегося тела, и через мгновение Нашатырь тяжело плюхнулся рядом с Зоей, разбудив только-только задремавшую спутницу. Раздался протяжный, с гудящим звуком вздох.

- Уйди от меня, - буркнула Зоя, не поворачиваясь. Нашатырь виновато заворчал и вдруг боднул ее головой в бок, очевидно, добиваясь таким своеобразным способом примирения, но едва не спихнув при этом вниз. Женщина от неожиданности ойкнула и быстро отодвинулась.

- Я тебя сегодня чесать не буду! Не заслужил, - непреклонно заявила она. Но наглец упорно не отставал. Он приподнялся на руках и перегнулся через Зою, вкрадчиво заглядывая ей в лицо и вытягивая все четыре ротовых придатка. Насколько Зоя могла судить, данный элемент его мимики был призван располагать к себе и составлял жуткий аналог "щенячьим глазкам". Ей доводилось видеть это выражение всего пару раз.

Женщина резко села и в негодующем жесте вскинула руку, намереваясь то ли погрозить, то ли хлопнуть по приставучей роже - сразу не решила. Нашатырь тут же извернулся и с грохотом упал перед ней на спину, уводя голову к плечу и задирая максиллы к самым глазам. Прямо сама непосредственность. В центнер весом.

- Хитрец, - сдалась Зоя.

Она положила ладонь на его неровный лоб и легонько провела подушечками пальцев от переносицы до самого гребня. Нашатырь приоткрыл пасть и блаженно зажмурился. Похоже, он конкретно подсаживался на этот странный наркотик...

Пришлось дать ему желаемое. Но примерно через полчаса женщина устала и даже слегка намозолила о чешую пальцы.

- Ну, все, хватит с тебя на сегодня, - строго сказала она. Охотник к тому времени будто бы опьянел, басовито мурча и потираясь о ее руки жесткими скулами и ротовыми перепонками. Это вообще выглядело очень странно. По всей логике, его толстенная шкура не должна была настолько хорошо чувствовать прикосновения, но факт оставался фактом: Нашатырь просто обожал ласку. И то обстоятельство, что Зоя убрала руки, перестав доставлять ему приятные ощущения, явно его сильно огорчило. На всякий случай он не стал сразу вставать - вдруг самка человека передумает и еще почешет?

Зоя вздохнула и осуждающе (скорее по отношению к себе, чем по отношению к спутнику) покачала головой. Спать уже не хотелось, есть было нечего, дуться на Нашатыря больше не имело смысла... Зато доверие было восстановлено и даже окрепло. Возможно, сейчас наступил тот самый подходящий момент? Зоя немного поразмыслила и решилась.



- Можно тебя попросить тоже кое-что сделать для меня?

Она наклонилась над замершим в попытке растянуть последние моменты удовольствия Охотником и взглядом дала понять, что очень ждет ответа. Нашатырь нехотя вернулся к реальности и с недоумением уставился на нее. Тогда Зоя выпрямилась, позволяя ему подняться, и указала на лежащее рядом копье.

- Покажи, как ты обращаешься с этой штукой.

Она попыталась объяснить жестами, чего именно хочет, но Нашатырь понял далеко не сразу. Или намеренно прикидывался, что не понимает. Но не прокатило - Зоя проявила настойчивость. Тогда замешательство уступило место удивлению. Очевидно, просьба спутницы показалась воину очень странной. Тем не менее после недолгих колебаний он согласился.

Получив в ответ многообещающий наклон головы, Зоя ожидала, что Охотник просто спустится на землю и продемонстрирует пару самых простых приемов, но тот, похоже, относился к подобным вещам как-то по-особенному. В первую очередь он принялся... раздеваться.

- Эй, - невольно хохотнула женщина, - я заказывала мастер-класс по единоборствам, а не стриптиз!

Но Нашатырь внезапно посмотрел на нее так сурово, что смех заглох сам собой. Сама не зная, почему, Зоя опустила взгляд и стала терпеливо наблюдать, как элемент за элементом на бамбуковый пол ложится тяжелая броня, как покачивается на неровной поверхности снятый "испаритель" и бесформенным комком падает сеть. Когда землянка отважилась вновь поднять глаза, Охотник уже остался в одной набедренной повязке. Молча забрав копье, он соскользнул с дерева вниз. В неясном предвкушении Зоя спустилась следом. Подкинув в едва теплящийся костер веток, она отошла к подножию сейбы и приготовилась смотреть во все глаза...



Нашатырь медленно ступил в круг света и, раскрыв копье, небрежно крутанул смертоносное оружие перед собой. Он начал упражняться не спеша, как будто бы лениво забавляясь, но уже через мгновение копье замелькало с поразительной быстротой. Охотник сделал выпад, живописно развернулся и прочертил наконечником какую-то сложную фигуру в неожиданной близости от замершей в изумлении Зои. Затем он резко поднырнул, уходя от удара воображаемого противника, и отскочил в сторону, выгибая шею и выставляя блок свободной рукой. Далее последовала целая серия совершенно невероятных по ловкости и координации бросков и переходов - Зоя просто представить себе не могла, что в громоздком теле Нашатыря может скрываться такая удивительная пластичность. Она совершенно не разбиралась в боевых искусствах, потому не могла даже приблизительно сказать, на что это больше походило, но, боже правый, насколько же это было красиво! Его отточенные движения - то резкие, то плавные, то молниеносные, то до предела замедленные - напоминали опасный и притягательный змеиный танец, в двуногом исполнении ставший рискованным акробатическим экспериментом с равновесием и скоростью.

Все происходило в полной тишине, лишь изредка Нашатырь яростно взрыкивал, бесконечной чередой нанося удары в воздух. По его шкуре блуждали огненные блики, делая напряженные, перекатывающиеся под чешуей мускулы более заметными; крепкие когти взрывали грунт, позволяя сохранять устойчивость даже при самых сложных поворотах. Отступая в темноту и снова вырываясь на свет, воин плясал в окружении неистово мятущихся теней, то зловеще наступающих со всех сторон, то испуганно бросающихся врассыпную.

Постепенно происходящее начало выходить за рамки демонстрации умений и все больше напоминало транс. Сначала клыкастый четко сохранял дистанцию, то и дело поглядывая на реакцию единственной зрительницы, но через некоторое время как будто бы забыл о ее существовании и связанной с этим осторожности, вынудив Зою благоразумно отступить за дерево. Его выражение изменилось до неузнаваемости. Искра разума угасла в янтарных глазах, уступая место пугающей черной бездне, из центра которой стремительно разрасталось голодное, безрассудное пламя. Наконец оно полыхнуло ярким заревом, и что-то словно бы со звоном лопнуло как незримая туго натянутая струна. Казалось, воин полностью вырвался из-под контроля собственного сознания. Теперь он вытворял нечто непостижимое, как будто для него вдруг перестали существовать все известные законы физики. И внимающая этим запредельным, гипнотическим движениям Зоя почувствовала, что ее тоже начинает куда-то непроизвольно уносить, уносить... Пока ровно на одну секунду она не оказалась далеко за гранью этого мира, вне пространства и времени, в бескрайней пустоте. Там, где Охотник самозабвенно играл с жизнью и смертью, балансируя на острие лежащего между ними клинка.

Ровно на одну секунду. И потом отпустило. Вслед за тем женщина поняла, что воин начинает замедляться, а законы физики вновь обретают над ним свою власть. Наконец, крутанувшись на месте, он сделал последний решающий выпад, со всей силы вгоняя острие копья в землю, вскинул голову и громогласно взревел, раскрыв пасть во всю ширь. Наводящий ужас звук прокатился по сонному лесу и отозвался многократным эхом, вызвав невольный холодок вдоль спины. Нашатырь резко повернулся, выпрямился и диким, горящим, но уже вполне осмысленным взором уставился на потрясенную Зою. Грива, всколыхнувшись, опала на его плечи, поблескивая металлическими кольцами; жвала ненадолго остались разведенными, открывая взору ритмично подрагивающие в такт дыханию складки, а потом плотно прижались ко рту. Наступила долгая пауза.

Сейчас перед землянкой стоял совсем другой Охотник, не тот, которого она знала. Опасный, неудержимый, беспощадный. А ведь это была лишь тренировка. Понарошку. Но так по-настоящему. Каков же он тогда был в истинном бою?.. И каким образом эта грань его личности могла соотноситься с той, которая вот только что, меньше часа назад, мурчала и валялась на спине, требуя ласки?..

- Нашатырь, это было... что-то... - с трудом обретая дар речи, но по-прежнему не решаясь приблизиться, проговорила Зоя. Помолчав, она добавила: - Знаешь, если бы ты меня так же красиво прикончил в первый день, я бы, наверное, даже не обиделась.



Навеяно: Deep forest, композиции Night Village и Tholos

- На черта тебе маскировка, если тебя можно вычислить по запаху? - задалась она вопросом, когда Охотник, тяжело дыша, проявился перед ней. - И что вообще с тобой такое творится?

Сегодня, лишь забрезжило пасмурное утро, он привычным образом скрылся в чаще, а вернулся далеко за полдень, перевозбужденный и запыхавшийся, сделавшийся от нервного перенапряжения полосатым, точно советский матрац. Его нетерпеливые движения вновь приобрели птичью резкость, от которой Зоя уже успела отвыкнуть, когти то и дело подрагивали, рефлекторно стремясь схватиться за оружие.

Буквально "с порога" Нашатырь с жаром принялся что-то объяснять, но для землянки все его слова, конечно, были - один лишь сплошной треск. Она подняла с земли щепку, чтобы предложить изобразить все в рисунке, но Охотник раздраженно щепку изъял и далеко выкинул, показывая, что времени на ерунду нет. Схватив обалдевшую Зою за плечо, он настойчиво потянул ее в том направлении, откуда только что явился, затем отпустил и ринулся вперед, как бы показывая дорогу. Не понимая, что она делает и, главное, с какой целью, женщина побежала за ним через заросли. Но дыхания перестало хватать уже на второй минуте. Нашатырь к тому времени пропал из виду. Зато пробудилось критическое мышление, диктующее, что пора притормозить и разобраться в происходящем. Правда внять голосу разума Зоя не успела, так как споткнулась о корень и во весь рост растянулась в грязи. Час от часу не легче...

Нечто огромное с рычанием приземлилось рядом, сильные когти рванули за куртку и подняли Зою на ноги. Женщина вытерла испачканное лицо рукавом и запрокинула голову, в недоумении глядя на своего высоченного спутника и чувствуя себя сейчас двухгодовалым дитятком, навернувшимся в песочнице. Нашатырь, судя по его виду, негодовал.

- Ты что так психуешь? - переведя дух, спросила Зоя и попыталась почесать здоровяку брюхо, чтобы как-то его успокоить, разрядить обстановку и затем понять, что конкретно случилось. Но Нашатырь явно придерживался иного мнения на счет того, что сейчас следует делать. Женщина толком не успела ничего предпринять, как он в очередной раз отмочил...

Видимо, смирившись с тем, что способности самки человека к быстрому передвижению по пересеченной местности весьма ограничены, Охотник вдруг бесцеремонно схватил землянку поперек туловища и с прежней скоростью рванул через лес, полностью игнорируя любое сопротивление. В первый момент Зоя просто опешила, а потом принялась яростно отпинываться, максимально пронзительно вереща. Нашатырь приостановился и зарычал на нее. За проведенное вместе время исследовательница уже научилась различать его интонацию, и в данный момент этот рык не предвещал ничего хорошего. Пришлось подчиниться и перестать дергаться, все равно выскользнуть из железных объятий не представлялось возможным, не говоря уж о том, чтобы разжать их.

- Нашатырь, я серьезно, отпусти меня подобру-поздорову! - принялась из последних сил увещевать женщина. - Так нельзя делать! Да что за бес в тебя вселился? Что тебе нужно от меня???

Крепко прижимая Зою к себе, Охотник зажал ей рот свободной рукой и шикнул, приказывая заткнуться. Ну, все, обреченно подумала несчастная жертва, джентльменство иссякло... Доигрались...

Послушно обвиснув в хватке Нашатыря, Зоя стала размышлять о своей дальнейшей судьбе. Получалось не очень, так как этот негодяй вновь понесся сквозь лес что есть духу. Держа человеческую особь очень крепко, но вместе с тем не грубо и даже почти осторожно, он то мчался через заросли, то взлетал на деревья и начинал перемахивать между мощными кронами, покрывая одним прыжком умопомрачительные расстояния. От скорости, высоты и бесконечной тряски кружилась голова, сердце Зои давно ушло в пятки; судорожно вцепившись в удерживающую ее лапищу, женщина теперь думала только об одном: лишь бы не выронил!

На середине пути Нашатырь решил перехватить ношу поудобнее, поменяв руку. То, что проделал он это, стоя на высоте примерно двадцати метров, окончательно Зою добило.

- Нашатырушка, давай назад пойдем, ну что ты опять придумал? - как можно жалобнее попросила она. Охотник фыркнул и сделал какой-то неопределенный жест. Похоже, он и рад бы был объяснить свое поведение, да не мог сообразить, как это сделать.

Стоп. Может быть, это эвакуация? Вдруг, он почуял опасность? Например, бандитов, которые, в отместку за разоренный лагерь, сами открыли на него охоту? Хотя маловероятно. Маловероятно, что он стал бы бежать. Нашатырь бы принял бой, еще и поделок бы потом из отрубленных голов наделал...

Ну а что еще тогда?

Не дав Зое додумать мысль, клыкастый возобновил эту непонятную гонку, уходя в очередной головокружительный прыжок. Деревья, ветки, кусты, лианы, куски неба... Все мелькало вокруг. Вверх-вниз и снова бегом.

Сколько прошло времени? Зое было сложно оценить. Но казалось, что бесконечно много. Может, час... Может, полдня... Охотник не сбавлял темп, но ощущалось, что он начал выдыхаться. Что заставляло его так торопиться? Ведь не солнце же, клонящееся к закату... К чему Нашатырю солнце при его замечательном ночном зрении?

Внезапно Охотник остановился. Легко запрыгнув на ближайшее дерево, он поставил Зою в широкую развилку и наконец перевел дыхание. Женщина оперлась на ствол; у нее дрожали ноги, будто бы это она сама пробежала без отдыха весь этот километраж. Нашатырь потянулся к ней рукой, и она невольно отпрянула, едва не упав. Тогда он приблизился более решительно, снова поймав человеческую особь, и закрыл ладонью нижнюю часть ее лица. При этом он склонил голову и дождался, когда Зоя склонится в ответ, показывая, что поняла: нужно сохранять молчание.

Уже не сопротивляясь, женщина позволила Нашатырю снова взять ее на руки, после чего клыкастый двинулся дальше, но теперь уже очень тихо, буквально крадучись. На ходу включилось скрытие, и Охотник плотно прижал Зою к груди, подхватив под колени. На землянку невидимость полностью не распространялась, но контуры ее тела от этого контакта слегка размылись. Женщина ощутила покалывание как от статического электричества. Было неудобно, пришлось одной рукой обхватить здоровяка за шею, на что он отреагировал совершенно спокойно. А вот попытки ерзать сразу пресек. Пришлось смириться с тем, что в бок больно давит какой-то из элементов доспеха. Зоя лишь пригнулась и замерла, когда над ее головой в неприятной близости заворочалась внезапно ожившая заплечная пушка инопланетянина.

Нехорошее предчувствие усиливалось с каждым шагом рептоида. Женщина напряженно всматривалась в расступающуюся перед ними чащу, и вот среди деревьев замаячил просвет... Он все увеличивался и увеличивался, пока не показалась большая прогалина, на которой можно было смутно различить какое-то движение.

Ближе... Еще ближе...

Нашатырь шел поверху, бесшумно перебираясь между сплетенными ветвями то на двух, то на всех трех свободных конечностях. Некоторые сучья угрожающе прогибались под внушительным весом. Зоя вся сжалась, впившись пальцами в какой-то металлический выступ за спиной Охотника. Нашатырь периодически посматривал на нее сквозь маску, непонятно, желая тем самым подбодрить женщину или показать, что ему не нравится, как она цепляется за его обмундирование. Но каждый раз он отводил взгляд и вновь сосредотачивался на своем продвижении к цели.

Теперь сомнений не оставалось, впереди были люди. Зоя уже различала их голоса и видела очертания лагеря - довольно большого, судя по всему, человек на шестьдесят... Интересно, а шестьдесят - это для одного Нашатыря уже много или в самый раз?

Итак, Зоя наконец-то получила свой ответ: Нашатырь не убегал, он вышел на охоту. Только какого фига он потащил спутницу с собой??? Возможно, увидев вчера, как землянку впечатлили его упражнения, Охотник решил ей показать нечто большее? Например, реальное истребление ее собственных сородичей... Но в то, что он способен на подобное варварство, верить не хотелось.

Да, Зоя худо-бедно смирилась с тем, что Нашатырь где-то кого-то когда-то убивал не на ее глазах, но то, что он, вероятно, задумал сейчас, уже никак не укладывалось в ее бедной голове. И пока не стало слишком поздно, нужно было любым способом предотвратить эту дикую выходку, грозящую обратить Нашатыря из слегка чудаковатого, но добродушного и заботливого компаньона обратно в пугающее, беспощадное чудовище... Предотвратить - но как?

Почувствовав, что человеческая особь забеспокоилась, Охотник сжал ее чуть сильнее, чтобы не дай бог не выскочила. Он еле слышно застрекотал и снова поглядел на нее в упор, задержав взгляд дольше обычного, после чего полез вместе со своей ношей дальше. Зоя зажмурилась от отчаяния. Что-то подсказывало, что договориться на сей раз будет не так-то просто...

Конечная точка поджидала на высоте нескольких десятков метров. Отсюда хорошо просматривался крупный военный лагерь, тогда как самих "разведчиков", расположившихся под надежным прикрытием колышущейся на ветру густой темно-зеленой кроны, с земли было не различить. Нашатырь опустился на корточки, а Зою, к немалому ее изумлению, аккуратно усадил на свое колено, продолжая придерживать поперек туловища. Как он умудрялся при этом балансировать на ветке, можно было лишь диву даваться. В ответ на обращенный к нему непонимающий взгляд женщины, Охотник указал полупрозрачным пальцем в сторону перемещающихся по территории людей, будто предлагая за ними понаблюдать. И опять Зое ничего другого не оставалось, кроме как послушаться.

Люди, сновавшие по лагерю, были одеты в камуфляж и говорили по-английски. Вероятно, они относились к американским или европейским войскам и проводили здесь некую операцию. Возможно, ловили бандитов... Если после Нашатыря, конечно, было кого ловить.

Да только понимал ли Охотник разницу между ними и боевиками? Или все вооруженные люди являлись для него просто двуногой дичью? Он принес Зою сюда и велел ей смотреть. И его жест равновероятно мог означать: "Вот твои сородичи, иди к ним!" и "Вот опасный противник, превосходящий числом, сейчас тебе выпадет честь наблюдать, как я уничтожу его". При этом в первом случае было непонятно, почему он просто не отпустил Зою на краю поляны и не позволил выйти к военным. Во втором... Во втором дополнительных вопросов не возникало. Значит этот вариант был наиболее вероятным.

Господи, да откуда Охотнику из чужого мира вообще разбираться в людях? Он мыслил куда более прямолинейно. Бойцы были вооружены и одним этим фактом бросали ему вызов, одновременно вынося себе приговор. Окажись на их месте какие-нибудь местные селяне, все наверняка обошлось бы миром, но неумолимая реальность подкинула инопланетному головорезу очередное искушение в виде этих ни о чем не подозревающих бравых ребят... Да что за день-то такой...

Зоя сжала зубы, чтобы не выругаться вслух. Приникнув боком к напряженному брюху рептоида, она четко улавливала исходящую от него возбужденную дрожь и понимала, что это не усталость и не следствие усилий по сохранению равновесия, а отголоски все тяжелее дающегося самоконтроля. Вся Нашатырова суть рвалась сейчас в битву, но что-то неведомое пока сдерживало ее, словно спусковой крючок... Сдерживало явно ненадолго.

Что-то нужно было срочно предпринять, пока Охотник не поддался своим кровожадным порывам. Эти люди могли дать Зое шанс на возвращение домой, нельзя было допустить их убийства! Но что она могла сделать? Возможно ли было отговорить Нашатыря от нападения? Как-то объяснить, что для затерявшейся в глуши женщины попасть к сородичам - куда важнее, чем ему завладеть еще несколькими трофеями? Мысли окончательно пришли в беспорядок. Попытаться предупредить? Но как? И что за подобную попытку сделает с предавшей его самкой человека Нашатырь? Сбежать от него нереально - только упасть с дерева и сломать шею... Кричать из укрытия тоже не вариант - того и гляди застрелят обоих. А если и выйдет каким-то чудом просигнализировать об опасности, то как Зоя будет себя чувствовать, если из-за нее Охотника ранят, поймают или убьют? Неужели перед ней вот-вот встанет жестокий выбор: сородичи или коварный инопланетянин, к которому она уже успела проникнуться какой-то ненормальной привязанностью? За что же ей все это...

Внезапно Зоины душевные терзания оказались прерваны самым неожиданным образом. Охотник деликатно тронул ее за плечо, а когда женщина обеспокоенно повернулась, указал на нее, на лагерь и вопросительно наклонил голову набок. Потом, сделав паузу, указал уже на себя, на лагерь, демонстративно выдвинул лезвия и повторил вопрос. Зоя вытаращилась на спутника, не веря своим глазам. Он, что... Спросил ее, хочет ли она уйти к тем людям? А потом спросил разрешения на них поохотиться, если она к ним не уйдет??? Зоя замерла в поисках подвоха. А когда так и не нашла его, едва не кинулась обнимать Нашатыря. Нет, ну не умница ли? И почему она не догадалась, что в его голове могут быть сразу оба варианта? Он ведь для того ее сюда и принес, чтобы узнать ее мнение. Даже до темноты домчать успел, давая возможность разглядеть, понаблюдать, сделать правильный вывод...

Нашатырушка... Каких только обидных прозвищ он не заслужил за время, прошедшее от полного непонимания до понимания с полувзгляда. Зоя обзывала его и дурнем, и негодяем, и засранцем... А он на самом деле оказался на редкость проницательным, ответственным, думающим существом. Он делал для нее все что мог и как мог, поставил ее интересы выше собственных, ни на минуту не усомнившись, что поступает единственно верным способом. И почему только Зоя продолжала ждать от него чего-то недоброго... Как же она была несправедлива!

Она растрогано улыбнулась и благодарно провела рукой по унизанным кольцами головным отросткам. Охотник слегка встряхнулся, дескать, давай не сейчас, и снова уже почти требовательно ткнул когтем в сторону лагеря. Зоя послушно повернулась и принялась наблюдать. Нашатырь не мешал. Он терпеливо ждал ее решения.

В лагере тем временем вовсю кипела работа. Несколько человек отдавали приказы, остальные занимались установкой палаток, возведением каких-то временных сооружений и наладкой разного оборудования. Было похоже, что отряд сделал тут остановку три-четыре часа назад и собирался остаться на насколько дней или даже недель. А это означало... Ну, прежде всего, это означало, что до сегодняшнего дня эти военные находились где-то в другом месте.

И Зоя вдруг поняла... Длительные вылазки Нашатыря, его то растерянный, то сердитый вид, его забывчивость касательно провизии - все, что в последнее время вызывало столь яростное недовольство женщины... Все это в каком-то смысле по ее вине и происходило. Охотник занимался долгими, выматывающими поисками; выслеживал военных, методично прочесывая лес - для нее выслеживал, не для себя.

Картина постепенно начала складываться. Похоже, Нашатырь изначально знал об их лагере, находящемся в относительной близости от его собственного убежища. Знал он и о скрывающихся в лесу бандитских группировках. А также о недавно прибывших в составе экспедиции ученых. То есть держал в поле зрения всю потенциальную добычу в радиусе нескольких километров. Ему оставалось лишь выбрать, с кого начать. Логично, что начинать нужно было с малого и действовать по возрастанию сложности. Зоологов он отмел почти сразу - те не представляли интереса, так как были слабы и безоружны. Зато они привлекли боевиков, которые, в свою очередь, невольно показали незримому наблюдателю путь к своей стоянке. Там он, что называется, оторвался по полной. И обзавелся компанией в виде Зои. Далее он начал нападать на другие бандитские штабы - видимо, более крупные и хорошо оснащенные. Иначе как тем людям удалось его ранить? Но их успех оказался недолгим, в итоге Охотник настиг каждую из намеченных жертв. На очереди оставались хорошо вооруженные и потому особо опасные военные. Нашатырь приберег этот бой напоследок, предвкушая блестящее завершение охоты. Однако Зоя внесла в его грандиозные планы настоящий хаос. Когда он убедился в ее беспомощности, то с разочарованием осознал, что самая желанная добыча одновременно может являться и единственным мостиком к цивилизации для его новой спутницы.

Каким только образом он сделал подобный вывод? Возможно, заметил, что спецназовцы также преследуют боевиков. Скорее всего, изначально это лишь дополнительно его раззадоривало - что может быть приятнее, чем сперва опередить конкурентов, а потом с ними покончить. Но с появлением Зои его отношение изменилось. Враги ее врагов могли запросто оказаться одного с ней племени, а значит, сколь это ни прискорбно, пришлось бы оставлять их в живых... Кроме того, наметанный глаз Нашатыря мог уловить визуальные отличия между мужчинами из отряда, имевшими такую же светлую кожу, как Зоя, и местными с более темной кожей. Это вполне объясняло, почему клыкастый просто не отвел женщину к ближайшему населенному пункту - ранее пленившие ее колумбийцы, похоже, теперь воспринимались им как враждебный женщине народ. Таким образом Нашатырь сознательно отказался от новых трофеев, переключившись на другую задачу: возвращение человеческой самки к сородичам. Это было просто невероятно...

Дальше события, скорее всего, развивались следующим образом. Приведя спутницу в свое убежище, Нашатырь отправился проверять, не ушли ли куда-то военные из прежнего лагеря. И, к его великому негодованию, оказалось, что ушли-таки! Как же он был зол и расстроен в тот день... Зоя не поняла тогда... Думала, все его характер дурной... А у него реально был серьезный повод для беспокойства. Куда бы он дел приблудную человеческую самку, если бы ее сородичи так и не обнаружились?

Охотник срочно взялся за поиски, лишь через три дня напав на верный след. После - предпринял все возможное, чтобы доставить Зою к лагерю. Он торопился, опасаясь, что военные снова уйдут, но в этот раз повезло - они решили обосноваться на новом месте всерьез и надолго. И теперь Нашатырь наконец-то смог дать своей подопечной время присмотреться к группе сородичей, тогда как сам лишь молча терзался видом ускользающей из когтей добычи...

А Зоя... Зоя, как было велено, смотрела, размышляла и все больше колебалась. По лагерю ходила толпа незнакомых мужиков, прибывших не пойми с какой миссией. Что они сделают, если к ним внезапно из чащи выйдет одинокая наивная барышня? Должны будут, конечно, предложить помощь... Но где гарантия, что они не захотят воспользоваться ее беззащитностью? Здесь глушь, непролазная сельва, а цивилизация - где-то очень далеко... Кто знает, что может блуждать в разгоряченных военными действиями мужских головах? Зоя прикидывала так и эдак, но всюду ловила себя на неприятной мысли: она совсем перестала доверять людям и боялась к ним идти...

Нерешительность спутницы не укрылась от внимания Нашатыря. Он снова указал на на лагерь и легонько постучал когтем по лбу женщины: "Подумай хорошо, стоит идти к этим людям или они тебе враги?"

- Я не знаю, - одними губами проговорила Зоя, беспомощно глядя на Охотника и все больше увязая в паутине сомнений. Тогда Нашатырь чуть слышно вздохнул, поднялся и, все так же крепко прижимая землянку к себе, двинулся прочь, стремительно и бесшумно унося ее от лагеря.



На лес спускались сумерки. Оказавшись на достаточном расстоянии от лагеря, Нашатырь отключил маскировку и опустил Зою на землю, позволив идти самостоятельно. Они возвращались обратно, оставляя людей позади, но, как ни странно, женщина ощущала нечто вроде облегчения.

Как и много раз до этого, они двинулись сквозь лес - Охотник впереди, Зоя за ним. Но чем быстрее наступала темнота, тем труднее было идти. Зоя перестала различать, что у нее под ногами, спотыкаясь и медленно, но верно отставая. Однако ей отнюдь не улыбалось вновь оказаться в роли поклажи. Видимо, у сородичей Нашатыря вообще было не принято брать кого-либо на руки, так как он проделывал это весьма неуклюже. Либо конкретно у него, не имеющего ни самки, ни детенышей, отсутствовал подобный опыт.

Рискуя рассердить спутника, Зоя догнала его и взялась сбоку за его пояс, запустив под грубую ткань пальцы. Нашатырь притормозил, опустил голову и на пару секунд замер, очевидно, решая, можно ли простить такую вольность. Но почти сразу зашагал дальше, не издав ни звука. В конце концов, он себе сегодня гораздо больше лишнего позволил.

Так они и шли в ночной чаще до самого убежища на сейбе. Нашатырь уверенно продвигался вперед сквозь кромешную тьму, подстроившись под мелкий торопливый шаг Зои. Тыльной стороной руки женщина чувствовала шевеление могучих мышц, переставляющих его динозавровые ножищи, и не переставала поражаться, насколько крепко ее проводник сложен и насколько при этом снисходителен к человеческой слабости. Прижавшись к спутнику, Зоя то и дело озиралась по сторонам, улавливая незримое движение, перетекание, колебание подступающего отовсюду и с каждой секундой густеющего мрака. Вокруг влажно дышала неусыпная дремучая сельва. То тут то там вспыхивали огоньки бессчетных любопытных глаз, среди ветвей высоко над головой носились стремительные крылатые тени, воздух звенел от несмолкающих трелей насекомых. И Охотник, прибывший из другого мира, невероятным образом казался частью этого леса. Он настолько органично вписывался в царящую под шепчущим пологом таинственную, будоражащую атмосферу, что казалось, на самом деле он был здесь всегда, как некое древнее языческое божество, предания о коих до сих пор хранят местные самобытные племена. Но одной только Зое посчастливилось увидеть его, прикоснуться, понять... И остаться при этом в живых.



Они добрались до места глубокой ночью. Отцепившись наконец от Нашатыря, утомившаяся исследовательница приготовилась лезть на платформу, но призывное щелканье остановило ее. Охотник указал головой на расчищенную двумя днями ранее площадку, намекая, что вот теперь-то самое время поговорить. Убедившись, что спутница подошла, он наклонился и принялся что-то вычерчивать. Только Зоя его самого едва различала в темноте, а уж что он там рисует и подавно не могла разобрать. Пришлось сходить за ХИСами, дающими более равномерное и менее яркое свечение, чем фонарь, использовать который исследовательница из соображений безопасности не решилась. Разложив три последние святящихся колбы по периметру Нашатырова художества, женщина обнаружила свое изображение в компании нескольких вооруженных мужчин. Она подтвердила правильность хода его мыслей. Тогда Нашатырь убрал с лица маску и поглядел на Зою, недоверчиво щуря один глаз.

- Что? - не поняла она.

Охотник незамедлительно внес ясность, перерисовав мужчин таким образом, что теперь они уже всем скопом нападали на Зою: "Я уже один раз спас тебя от твоих же сородичей, сейчас ты точно уверена?"

Нет, уверена она не была. Но что Зоя могла ему ответить? Она не знала этих людей и опасалась их, только и особого выбора не оставалось. Нельзя же было шастать по лесам вечно. Они с клыкастым слишком разные, чтобы продолжать следовать одним путем, пора с этим заканчивать...

Решительно выдохнув, женщина подобрала какую-то вичку и при помощи нее вернула солдат в мирное расположение духа, однако добавила с краю пиктограммы дерево, на которое посадила Нашатыря, наблюдающего за происходящим. Охотник заворчал, но так и быть согласился. Он первое время присмотрит за ней и, в случае чего, придет на выручку.

Вот и все. Наконец-то спокойствие и определенность. Только почему так грустно?

- Как же тебе, наверное, трудно приходится, - с сожалением проговорила Зоя, ковыряя палочкой землю. - Все твои планы я, похоже, благополучно похерила, еще и вынуждаю дальше на меня время тратить. Тебе, поди, уже и домой давно пора?

Уловив в ее голосе печаль, Нашатырь успокаивающе заворковал и вытянул жвала: "Ты можешь рассчитывать на поддержку".

- А могу я рассчитывать на то, что вы когда-нибудь перестанете нас убивать?

Нашатырь насторожился. Четное слово, порой казалось, что он уже начинает понимать смысл некоторых фраз. Хотя, конечно же, с гораздо большей вероятностью он реагировал на интонацию и движения, сопровождающие речь. По крайней мере, сама Зоя ориентировалась именно таким образом.

И все же вопрос, который задала землянка, был для нее важен, поэтому Зоя решила продублировать его графически. Ну, мало ли, а вдруг... Она нарисовала человека и Охотника, нападающих друг на друга, потом поменяла им позы так, чтобы они жали друг другу руки. Ну, или держались за руки... Зоя не могла ручаться, что Нашатырь опознает подразумевающееся перемирие, но он, видимо, все-таки понял. И надолго задумался.

Когда он напряженно о чем-то думал, его взгляд будто бы тускнел, а жвала начинали беспорядочно шевелиться, периодически со стуком задевая друг друга. В этот раз скрежетал он долго, то поглядывая на собеседницу, то переводя взгляд на рисунок. Наконец прикоснулся к своему лбу и показал пустые ладони, очевидно, имея в виду, что у него нет определенных мыслей на этот счет. Он не знал. Он не решал такие вопросы.

- Так, что же... Завтра? - Зоя осознала тщетность этого разговора и вернулась к основной теме. - Завтра ты меня проводишь? Мы все решили?

Нашатырь повертел головой, прислушиваясь к прозвучавшим словам, поднялся и вместо ответа легонько подтолкнул женщину к дереву. Конечно, они все решили, к чему опять переспрашивать? Ему, похоже, не терпелось передохнуть после дневной беготни и заодно получить очередную порцию вечерних нежностей. У Зои даже появилось подозрение, что основная причина их сегодняшнего возвращения крылась не в стремлении Охотника дать спутнице время на раздумья и не в его заботе о том, чтобы она могла забрать все свои вещи, - Нашатырю, скорее всего, просто очень хотелось, чтобы единственная в мире дружелюбно настроенная человеческая особь еще немного побыла с ним рядом. Как ни странно, в этом их желания полностью совпадали.

Ночь они провели уже почти привычным образом: Зоя уютно устроилась под пахучим Нашатыровым боком, а Нашатырь практически свернулся вокруг нее в клубок. Только вот заснуть на этот раз не удавалось долго. В голове женщины творился сумбур. Зоя лежала с открытыми глазами, перебирая в памяти события минувших дней и отчаянно пытаясь успеть поверить во все случившееся, пока темный лес и Охотник не ушли из ее жизни как фантастический сон. Без страха облокотившись на своего инопланетного друга, она отрешенно почесывала под его ужасающей челюстью. А он замер с нелепо вытянутой шеей, будто бы боялся, что стоит ему пошевелиться и эти приятные касания навсегда прекратятся. Возможно, сейчас ему доводилось ощущать чью-то ласку в последний раз.



Навеяло: Deep forest - композиции Endangered Species, Мoonbeam.

А сегодня Охотник расстарался, закатив настоящий прощальный пир: добыл и фруктов, и всякой пернатой дичи - может, пытался наверстать упущенное за последние полуголодные дни, либо просто хотел напоследок как следует покормить глупую человеческую самку, которая сама-то о себе позаботиться вообще не в состоянии. Не исключено, что он также пытался оставить о себе максимально положительное впечатление перед тем как они расстанутся.

Прежде Зое никогда бы не показалось, что его заботит, насколько хорошо или плохо она думает о нем, но, похоже, Нашатырю было не так уж все равно. Ему нравилось одобрение, каким бы способом оно ни выражалось, хотя, конечно, он всеми силами пытался не подавать вида. Да только без толку. Зоя, способная безошибочно определять эмоциональный настрой даже по совершенно бесстрастной крокодильей или змеиной морде, быстро его раскусила. Это лишь с виду Нашатырь выглядел хладнокровным и толстокожим, глубоко же внутри пряталась сущность, ведавшая и нежность, и сочувствие; подверженная таким же сомнениям и страхам, какие порой теснятся в душе любого разумного создания. Сущность самолюбивая и обидчивая, но вместе с тем весьма отходчивая, умеющая идти на уступки и приученная нести ответственность. Вот что на самом деле представлял из себя Нашатырь. И таким его вряд ли знал еще хоть кто-то, ибо все его положительные и слабые стороны обычно были заключены в крепчайшую броню. Сколько раз сама Зоя, приближаясь к разгадке его личности, натыкалась на непроницаемую преграду, сколько раз он пугал ее и отталкивал, замыкаясь в себе и потом подолгу прячась, уходя от контакта... И лишь сейчас, перед самым моментом расставания, решился выглянуть ненадолго из своей жесткой шипованной скорлупы. А уже завтра затворится ею вновь. Потому что Охотник не может позволить себе ни одной, даже самой маленькой слабости. Потому что иного пути у него нет. Потому что восемь из десяти будут безжалостно вычеркнуты, и он не должен войти в их число.

Зоя окончила трапезу и затушила костер, плеснув в него остававшийся запас воды. Нашатырь, скромно довольствовавшийся всего двумя птичьими тушками, сидел неподалеку и терпеливо ждал. Он снова надел маску, лишив Зою возможности видеть его лицо и читать его выражение. Жаль, она хотела бы лучше запомнить его...

Взобравшись на платформу, исследовательница начала укладывать рюкзак, периодически поглядывая вниз. Нашатырь поднялся на ноги и теперь стоял, не двигаясь, как солдат на посту. Но казалось, он сегодня больше обычного сутулится, будто на его плечи давит какая-то неподъемная тяжесть. Его голова была опущена, и грива свисала взъерошенными космами по бокам непроницаемого лика. Похоже, его взгляд приковала к себе тонкая струйка дыма, лениво поднимающаяся над остывающим кострищем.

От этого зрелища Зое вдруг стало нестерпимо грустно. И с чего бы, вроде... Ну, стоит себе Охотник, ждет, расслабился немного, на дымок поглядывает и думает: "Вот ведь беспомощная человечина, даже огонь залить у нее толку нет". А восприятие Зои старательно дорисовывает ему какие-то душевные терзания, коих у него не может быть по определению. Да, уже сегодня вечером им двоим предстоит зажить по-прежнему, отдельно друг от друга, только разве это плохо? Нашатыря ведь вполне устраивала его жизнь, как и Зою устраивала ее. И скоро каждый из них вернется к тому, с чего начал. Так будет правильно.

Со вздохом женщина отвернулась, упаковала остаток вещей, еще раз проверила наличие документов - хоть с этим проблем не будет... Спальный мешок, отчетливо хранящий резкий запах Охотника, она свернула и запихала в чехол. Палатку Ганса Зоя решила оставить. Во-первых, эта вещь все-таки ей не принадлежала, во-вторых, была окончательно и бесповоротно испорчена. Да и Нашатырю брезент мог сгодиться...

Зоя внезапно смахнула навернувшуюся слезинку, представив, как во время очередной бури оставшийся в одиночестве Охотник прячется под этот криво заштопанный полог...

Тьфу ты! Нашла о чем думать! Нашатырь - здоровенная, сильнющая, кровожадная тварь. Он не ручной зверек и не ребенок, чтобы так беспокоиться о его дальнейшей судьбе. Он мог о себе позаботиться задолго до того, как они встретились, сможет и дальше. Такой, как он, не пропадет. И не стоит позволять минутным слабостям затмевать и без того не особенно ясный разум...

- Нашатырь! Я готова! - встряхнувшись и взяв себя в руки, окликнула Зоя. Охотник оторвался от созерцания кострища и поднял голову. Из-под маски раздалось оптимистичное пощелкивание.

Женщина уверенно сбросила вниз все вещи, после чего спустилась сама. К ее удивлению, Нашатырь подобрал рюкзак и тюк со спальником, изъявляя готовность помочь с транспортировкой всего этого добра.

- Мне сегодня можно путешествовать налегке? - улыбнулась женщина, указав на поклажу. Нашатырь фыркнул и двумя пальцами забавно изобразил "очень быструю ходьбу". Пусть самка дичи не обольщается. Просто он знает, что она со своими пожитками тащится медленнее черепахи...

- Ну что... Идем? - делая шаг в сторону чащи, спросила Зоя. Охотник протяжно зарокотал и двинулся вперед.

Вскоре убежище на дряхлой колючей сейбе осталось позади, но Зоя знала, что запомнит это место навсегда...



Весь путь они так же, как накануне вечером, преодолели пешком. Двигались в среднем темпе. Нашатырь шагал уверенно, четко придерживаясь выбранного направления, а Зоя следовала за ним, как обычно, слегка отставая. Неудобств прибавляла погода. Примерно с полудня воцарилась стандартная для дождливого сезона сырость. Природа как будто бы решила: "Раз тебе, Воронина, теперь не придется спать под открытым небом, я наконец расставлю все по своим местам" и открыла где-то наверху потайные вентили. Ливень все больше набирал силу, захлестываясь в капюшон и пропитывая одежду. По шкуре и доспехам Нашатыря стекали потоки воды. Слипшуюся мокрую гриву Охотник периодически слегка раздраженно откидывал на спину. От разогревшейся сетки шел еле заметный пар.

Путь занял большую часть дня. Из-за раскисшей под ногами почвы идти было тяжело, и Зоя часто просила передохнуть. Всякий раз Охотник терпеливо ждал, пока она восстановит силы, поворачиваясь к ливню спиной и отгораживая от него спутницу. Потом они вновь отправлялись в дорогу. Лишь к вечеру, когда переход был почти завершен, капли дождя поредели.

Нашатырь остановился в нескольких сотнях метров от прогалины, на которой располагался лагерь военных, и сделал знак, что дальше ему идти без скрытия и по земле нельзя. Но ему и не требовалось. Зое оставалось лишь преодолеть небольшое расстояние строго по прямой. Уже слышались отзвуки человеческой речи и каких-то работающих механизмов. Дальше она справится сама...

Забрав свои вещи, женщина сделала несколько шагов в указанном направлении и обернулась на Охотника. Нашатырь стоял и, казалось, смотрел выжидающе. Поколебавшись, Зоя вернулась к нему, подошла вплотную и скинула ношу на землю. Наклонив голову, он молча уставился на женщину непроницаемым взглядом маски. Исследовательница подняла руку и слегка постучала по нижнему краю респиратора пальцами. Тогда Нашатырь начал послушно отсоединять трубки и крепления. Наконец на женщину снова устремился его спокойный, внимательный взгляд. Золотые искры, подрагивающие зрачки. Легкий наклон головы к плечу: "Что случилось?"

Зою одолевали смешанные чувства. С одной стороны, она находилась в шаге от своего спасения, в шаге от цивилизации, безопасности, дома... С другой стороны, этот же шаг отделял ее от самого удивительного приключения в ее жизни. Она всегда чувствовала что-то подобное, возвращаясь из экспедиций: пока шастаешь по лесам да болотам - тебя преследуют мысли о комфорте и чистой одежде, но стоит попасть на вокзал или в аэропорт, и тоска по дому вдруг сменяется тоской по оставленным тайным тропинкам. Так было всегда, но... Сейчас было тяжелее. Уже, возможно, завтра или послезавтра Зоя проснется в нормальной человеческой постели и съест нормальный человеческий завтрак. И все, что произошло за последний месяц, покажется не более чем сном. Не останется никаких доказательств, кроме горсти пуль, искореженного мобильника с наверняка сдохшей картой памяти и пропитавшего всю одежду и волосы странного запаха. Пули стерильны, карта памяти вряд ли подлежит восстановлению, запах выветрится... И не останется ничего.

А ты, Нашатырь? О чем сейчас думает твоя большая несуразная башка? Грустно ли тебе? Или ты испытываешь облегчение от того, что ненужная ответственность вот-вот будет снята с тебя? Или досадуешь, что приходится упускать достойную добычу? Как знать... На рисунки сейчас уже нет времени...

- Я, наверное, буду по тебе скучать, - призналась Зоя, поднимая руку и дотягиваясь до прижатых мандибул. - Ты так много не успел мне рассказать...

Нашатырь только шумно, с утробным гудением, выдохнул и умолк. Были это слова или просто звук сожаления, осталось неизвестным.

Зоя тоже вздохнула. Она будет помнить его всегда. И не просто помнить, а волноваться, думать, как он живет, где охотится, добрался ли тоже до дома... Но ничего из этого она, скорее всего, так никогда и не узнает.

Интересно, а какое место она будет занимать в его воспоминаниях? Ведь он тоже будет ее вспоминать, правда?..

Зоя не была уверена, как Охотник отреагирует, но ей все-таки захотелось обнять его на прощание.

- Спасибо, Нашатырь, - прошептала она, осторожно прижимаясь к вымокшей, перетянутой горячей сеткой крокодиловой шкуре. - Спасибо тебе за все... Доброй дороги тебе. И оставайся, пожалуйста, живым!

Он остался стоять спокойно, даже слегка развел в стороны руки, позволяя человеческой особи ненадолго обхватить себя чуть ниже груди. Сам не обнял, - видимо, так у них не было принято. Но, похоже, все-таки расценил поведение землянки верно. Зоя оторвалась от него и снова посмотрела вверх, слегка улыбнувшись. Охотник шевельнул максиллами как будто в нерешительности...

А в следующий миг сильные лапищи внезапно подхватили женщину и легко, точно котенка за подмышки, подняли на уровень мерцающих глаз. Нашатырь впервые не наклонился к ней, а попытался, хоть, может, и несколько неуклюже, сравнять ее рост со своим. Он медленно приблизился к лицу своей теперь уже бывшей подопечной и коснулся надбровными дугами ее лба, задержавшись в таком положении на несколько секунд. От этого неожиданного выражения крайней степени доверия и привязанности Зою сковала оторопь. А Охотник уже аккуратно поставил ее на землю и с тихим ворчанием сделал шаг назад. Она все поняла и ответила утвердительным поклоном. Пора было уходить.

Зоя уже была на самом краю прогалины, когда не удержалась и все-таки обернулась в последний раз. Но не увидела позади себя никого.

Зоя выйдет к военным. Они окажутся нормальными ребятами, причем, один из них сразу же на эту неординарную особу капитально западет - это просто гарантирую. Женщина соврет, что от бандитов бежала сама и выжила в лесу чудом, благодаря имеющимся необходимым навыкам. Про исходящий от нее запах Зоя наплетет что-то вроде: "Химикаты для консервации образцов пролились".

Солдаты будут долго поражаться тому, что она вышла из леса целой и невредимой. Окажется, что ближайший населенный пункт расположен очень далеко, а по округе рассыпано несколько точек локализации боевиков, так что непонятно, каким чудом Зоя не попала из огня да в полымя... Военные проговорятся и о том, что в лесу орудует некая третья сторона, варварски расправляющаяся с бандитами, и что они до сих пор не знают, благодарить ее за помощь или проклинать за то, что лишает их работы.

До отправки в город Зоя пробудет в лагере еще три дня. Окружающие все это время будут взволнованы тем, что по ночам кто-то странный на границе ошивается, нарушая периметр, но Зоя отговорит мужчин отправляться на поиски, заверив, что это точно ягуар. А ягуаров трогать не надо, ибо звери это редкие и охраняемые. Сама женщина, конечно, будет догадываться, кто там на самом деле ходит и оберегает ее покой, но искать встречи с Нашатырем уже не рискнет.

Потом Зоя без особых проблем вернется домой и продолжит свою научную деятельность. Но ее взгляд на мир сильно изменится. Получение прямого подтверждения того, что человек не одинок во Вселенной, не может пройти бесследно. Возможно, она ради интереса начнет изучать еще и свидетельства контактеров, но вряд ли наткнется на верный след. Хотя как знать...

Через два года она получит работу в одном из университетов США и переедет поближе в своему военному воздыхателю, за которого впоследствии выйдет замуж. Муж так и будет считать, что это именно он ее спас, Зоя его разубеждать не станет.

Расскажет ли она кому-то о своих приключениях? Вряд ли. Но Нашатыря, конечно, будет помнить. Информацию с телефона она не восстановит, фото, увы, пропадут. Как пригодятся ее знания в более отдаленном будущем и пригодятся ли вообще - от меня пока скрыто.

Нашатырь завершит сезон охоты без новых трофеев и вернется в клан. Возможно, ему дадут втык за упущенных спецназовцев и нарушение техники безопасности, а возможно, это не будет иметь никакого значения. В конце концов, он до встречи с Зоей успел настрелять достаточно дичи, так что Охота ему все равно зачтется. Он тоже вряд ли будет распространяться о том, что случилось. Может, даже потрет записи с маски да еще и свалит на глюк системы - с него станется. В дальнейшем, скорее всего, он больше не станет охотиться на людей. При этом соврет товарищам, что для него это слишком скучная добыча. Думаю, он подрастет, остепенится и подастся в наставники или вроде того - с его-то терпением иного ожидать не приходится. Впрочем, пока не могу знать точно. Уверена лишь в одном: он во всей этой охотничьей круговерти обязательно выживет и не просто выживет, а еще и станет весьма уважаемой персоной. Про его личную жизнь могу сказать, что там тоже будет все нормально - так, как принято у сородичей, а, может, даже лучше, чем у большинства сородичей.

Меня тут спрашивали, как бы Нашатыря могли звать на самом деле. Сама на протяжении всего периода работы над текстом думала об этом. Пришла к выводу, что в переводе на русский его настоящее имя значит что-то вроде "сумрак", "дымка" или "туман". Все из-за его неординарного, колеблющегося характера, часто непонятного окружающим. Ни свет, ни тьма, а где-то посерединке. Да, пожалуй, Сумрак - самое то.

Некоторую вольность я, конечно, позволила себе в трактовке смысла охоты, но это придало истории дополнительную грань. Кроме того, я и правда считаю, что люди - крайне агрессивный вид по отношению к своей среде обитания и к другим видам организмов. Вид, практически вышедший из-под контроля природы. Единственное, что на данный момент может регулировать нашу растущую популяцию, - это мы сами. И мы регулируем ее, в основном, посредством убийства себе подобных. Ну вот, еще Хищники нам в помощь... Да нет, я не мизантроп, я просто циник.

Напоследок от всей души благодарю Читателей, оставшихся в нашей скромной компании до конца. Теперь вы знаете много, если не о биологии Хищников, то о биологии рептилий точно. Кстати, "притягивать за уши" на деле оказалось не так уж сложно: делаю вывод, что Хищник получился вполне достоверным существом, даже если у создателей фильмов это вышло чисто случайно.

В общем-то, это все. Спасибо, что выдержали! Всем добра!

P.S. Переписывать послесловие как-то не вижу смысла, тем не менее, должна сделать пояснение: продолжение, которое я не хотела писать, уже написано и пишется дальше.

Временами я начинаю себя поругивать за то, что не выдержала изначальную концепцию, основной мыслью которой является полная неизвестность в части мыслей самого пришельца. Не знаю... С одной стороны, я тут проявила писательскую слабохарактерность, не желая отпускать персонажа, с другой - ну а вот попробуй его отпусти. Да его силком не выгонишь! Можете мне не верить, но он захотел остаться и рассказать подробности сам.

Дорогие Читатели, что я хочу сказать: вот дальше идет вилка. Кто-то, дочитав эту повесть, может остановиться, как хотела, но в силу объективных причин не смогла остановится я. А кто-то пойдет с нами дальше и примет весь грядущий треш как должное. В любом случае мы с Нашатыркой и Зоей будем уважать ваш выбор))))