Гвоздьова Ольга : другие произведения.

Сквозь века

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.82*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Реинкарнация - переселение душ и последующее рождение человека, смысл которого заключается в том, что душа человека возвращается в мир снова и снова в новых телесных воплощениях.. Что может быть занимательнее и загадочнее. До сих пор учёные и философы пытаются разгадать тайну перевоплощений. В древней Индии этому верят прочно и основательно, верят в то, что человеческая душа бессмертна. Путешествуя во времени, душа ищет свою потерянную половинку и встретив её, только тогда обретает покой и вечность....

    Дамы и господа! Оставляйте комментарии, ставьте оценки! Сделайте автору приятно!

   СОДЕРЖАНИЕ
  
   Часть 1. 1763 год. Окраины Уинчерстера
   Часть 2. 1863 год. Манчестер.
   Часть 3. 1963 год. Лондон.
   Часть 4. 2068 год. Окраины Берлина. Потсдам
  

СКВОЗЬ ВЕКА

  
  
   Часть 1.
   1763 год. Окраины Уинчерстера
  

Глава 1.

  
   Господи, как он устал. Как он сильно устал. Об этом казалось не догадывался никто и никто не подозревал даже о том, как ему непосильно нести на плечах эти титулы, которые обязывают к определенным действиям. Уже с утра ему успели подпортить настроение - приехал его поверенный из Лондона. Алекс Ашберк, герцог Урхок лютой ненавистью ненавидел все эти бумажные дела, от которых к его большому сожалению невозможно было отвернутся, а тем более отказаться. Ничего не поделаешь - приходилось терпеть. При виде своего поверенного он старался скрыть раздражение и гнев, и хотя ему это почти удалось, всё равно бедный мистер Шоуэн съёживался под его пристальным взглядом, мысленно проклиная себя за приезд. Сейчас, находясь наедине с герцогом, мистер Шоуэн ругал себя за содеянное. Его поступок казался ему неслыханным и дерзким: приехать названным в Уолсхилд и указывать герцогу, как следует поступить ему со своей жизнью. Но иного пути, иного выхода у верного мистера Шоуэна не было.
   Алексу Ашберку, молодому герцогу Урхоку, скоро тридцать, а он так и не женился, не обзавёлся семьей. Непростительная оплошность. Не дай Бог с ним что - либо случится и всё пойдёт прахом. Хотя, с другой стороны, у него есть брат - хилый, болезненный мальчишка, обладающий слабым здоровьем. На маленького Альберта надеяться не приходилось. Выходит, если герцог не женится, то все несметные богатства, всё его состояние, включая майорат, уплывут неизвестно куда. Их просто разграбят. Поэтому, сидя в библиотеке и обливаясь потом, мистер Шоуэн, как мог тактичнее объяснял герцогу свой приезд. Конечно, миссия не из приятных - напомнить герцогу о его долге, но ничего другого ему не приходило на ум - слишком уж сильно он уважал, любил и чтил его родителей и в память о них он считал себя обязанным позаботится о их сыне. Ужасно конечно, что он сует нос не в свои дела, но он приехал сюда в единственной целью убедить герцога Урхока женится - и он ее добьется. У мистера Шоуэна была на примете даже невеста, если конечно сердце молодого Герцога ещё не занято. И поэтому теребя в руках свою и без того потрёпанную шляпу, мистер Шоуэн, как мог объяснял герцогу о цели своего визита.
   Алекс внимательно и с почтением слушал своего поверенного и давнего друга отца. Он, как и его отец, уважал и любил Эдварда Шоуэна, стараясь всегда прислушиваться к его советам, вникал его мудрым подсказкам, восхищался его умением вести дела и его чутьем на выгодные сделки, а также его честностью, которая в эти суровые годы была редкостью. Алекс Ашберк считал, что он слишком скромен. Чересчур. Герцог Урхок знал, что мистер Шоуэн не бедствовал, но он никогда не хвастался своим состоянием, а уж тем более нисколько не придавал значения своему внешнему виду. Его стиль, если это можно было так назвать, отличался простотой, а со своей старой шляпой он никак не хотел расставаться.
   Граф Ашберк, пятый герцог Урхок, которого друзья попросту величали Алеком, внимательно выслушав своего поверенного, согласился с его доводами. Он заверил мистера Шоуэна, что в ближайшее время решит этот вопрос. Мистер Шоуэн напомнил ему о своей протеже. Оказалось, девушку звали Анабель. Она была из знатной, но немного обнищавшей семьи, девятнадцати лет от роду и по слухам сплетников слыла красавицей. Также эти слухи утверждали, что она была умна и благочестива. Герцог согласился увидеть её, но с одним условием: она об этом не должна знать и если девушка ему понравится то он продолжит знакомство с ней и возможно даст согласие на брак, но до тех пор мистеру Шоуэну категорически запрещается вмешиваться в это дело.
   Поверенный вздохнул с облегчением. Никак не ожидавший такого быстрого согласия он на радостях согласился держатся в стороне от "амурных" дел герцога, но тем не менее попросил надолго их не откладывать. Придя к согласию они тепло попрощались друг с другом. Уже сидя в экипаже, уносившим его в Лондон, Эдвард Шоуэн наконец-то облегченно вздохнул. Его миссия закончилась успешно, ну почти, что успешно. Он удовлетворённый откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Стоя у открытого окна и провожая глазами поверенного из Лондона, Алекс думал о превратностях судьбы. Если мистер Шоуэн и нашёл некоторое успокоение, то Алекс не находил себе места. Он явно осознавал причину беспокойства поверенного и понимал, что тот, как всегда прав. Пора подумать о женитьбе и завести семью. Очень долго он этим пренебрегал и слишком многое случилось за это время, но жизнь продолжается и он просто обязан выполнить свой долг. Он подумает над этим, но только вечером, а сейчас - сейчас он должен уехать, умчатся подальше от этих дел и выбросить все мысли об этом до вечера.
  

Глава 2.

  
   Каждое утро, следуя привычке он объезжал свои угодья, но сегодня в связи с приездом поверенного и после их продолжительного разговора Алекс решил просто прокатиться по лугу в окрестностях замка. Он, как никто другой любил эту землю, любил людей, окружавших его любил эти просторы, раскинувшиеся вокруг. Казалось странным, но он любил и эту унылую и мерзкую погоду, которую изредка в его туманном Альбионе посещало солнце. Да, солнечных дней, радовавших глаз на британской земле было очень мало и всё же несмотря на капризы природы, молодой герцог любил эту землю. Он правил своими поместьями твёрдой и справедливой рукой. Люди, работавшие у него, уважали и ценили герцога, несмотря на его молодые годы и глупое высокомерие. Двадцати восьми лет от роду он был высок, строен и широкоплеч. Густые тёмно - каштановые волосы обрамляли его чуть смугловатое лицо на котором чётко выделялись большие карие глаза. И в этих глазах всегда присутствовала затаённая грусть. Алекс и сам не знал от чего. Молод, красив, богат и обеспечен, к тому же обладал двумя огромными владениями, он чувствовал что ему чего-то не хватает. Но чего понять не мог.
   Четыре года прошло с тех пор, как погибли его родители вместе с дядей и его семьей. Четыре года - это так много и так мало. Много, чтобы свыкнутся с этой мыслью, и мало, чтобы заглушить боль утраты. Но у него остался ещё брат, единственное родное существо в этом мире, его Альберт. Не один раз после того страшного известия он благодарил Бога, что Альберт остался дома. Родители с дядей тогда уплыли в Америку навестить свою единственную родную сестру, которая давно их ждала в гости. Алекса оставили управлять поместьями. Всё было подготовлено и предусмотрено. Приближалось время отплытия, но в последний день заболел Альберт и его решили оставить дома. В путешествие с родителями отправился только Роберт, их средний брат. Они ещё шутили тогда, высказывая ему свои сочувствия и давая рекомендации, как справится с назойливыми кузинами - близняшками. Но Роберту их советы не понадобились. На шестые сутки, как сообщалось в океане разразился невероятный шторм и все пассажиры, включая команду, погибли.
   Казалось ему не пережить этой утраты, но жизнь продолжалась и Альберт требовал внимания и забот. Этот болезненный, щуплый мальчик был ему бесконечно дорог. Он любил его, как может любить только отец и баловал, как баловать может только мать. Он старался заменить ему и того и другого. И без того плохое самочувствие Альберта только ухудшалось. Алекс приглашал к нему лучших врачей, но те только разводили руками о отказывались ставить какой - либо диагноз. Они качали головами, при этом советуя сменить климат и место проживания, заверяя герцога, что поездка к морю улучшит самочувствие мальчика. Лорд Урхок и сам решил этим летом свозить ребёнка к морю, к тёплым берегам Италии, где мягкий климат, много фруктов и бездна солнечного света. Он очень надеялся, что морской воздух и солнце помогут Альберту и он окрепнет. Поместье он оставит на своего управляющего, которому доверял и который в последнее время заменил ему отца.
   Пришпорив своего жеребца он выехал на обширный луг. Мчась по зелёному ковру молодой травы вместе со всадником конь неожиданно споткнулся и остановился. Придерживая вожжи, молодой человек недоумённо оглядывался по сторонам. Причины внезапного испуга коня он не находил. Ещё раз оглядевшись, герцог наклонил голову, высматривая землю под копытами жеребца. Тщательно осмотревшись и не найдя ничего, что могло испугать коня он резко поднял голову и чуть не упал с лошади - перед ним стояла старуха. Тёмный платок прикрывал часть её лица, но глаза, такие живые и тёмные были хорошо видны. В них полыхало пламя. В неожиданном появлении старухи было что-то мистическое, враждебное и пугающее одновременно. Алекс уставился на неё и ждал. Она тоже смотрела на него не проронив ни слова. Взгляд её, казалось, прожигал насквозь не давая уйти. Наконец усилием воли он стряхнул с себя оцепенение и хотел уже протянуть повода, когда услышал хриплый голос старухи, голос, кторый напоминал шелест осенней листвы и отдалённого раската грозы.
   -- Остановитесь, милорд. Я должна поведать тебе о том, что тебя ждёт.
   -- Я не верю гаданиям старуха, так же, как и прочей чепухе, - надменно ответил герцог. - А теперь - уйди прочь с дороги, я спешу домой.
   Казалось она не слышала его слов, всё так же всматриваясь в его красивое лицо и даже не сдвинулась с места.
   -- А зря, - наконец промолвила она. -- Зря. Скоро вам придётся решать сложный вопрос: твоё счастье или жизнь твоего брата! Тебе придётся выбирать. -- О чём ты говоришь старуха и что ты можешь знать о моём брате? - почти закричал он.
   -- Многое. Поверь мне очень многое. Он умирает милорд, но его жизнь вы можете купить ценою своего счастья. Вы согласны? Вы сможете это сделать? - и не дождавшись ответа, продолжила: -- Если ты согласен милорд, то его ждёт длинная, счастливая жизнь, вдали от тебя, жизнь, полная радости и света. Далеко, почти на другом конце света он вернёт своё здоровье и обретёт своё счастье. Но, если ты не согласен, то на исходе третьего дня, включая сегодняшний, он прокинет вас, уйдя навсегда в вечность, туда, откуда нет возврата, туда, куда недавно ушли ваши родители и близкие. Он присоединится к ним. Тебе решать.
   -- Я согласен, - не раздумывая, ответил Алекс. -- Он всё, что у меня есть.
   -- Хорошо, выбор сделан. Твой брат останется жив, но твоя гордость, твоё высокомерие и недоверие послужат наказанием в веках. Всегда и везде ты будешь искать неистовую, истинную и неземную любовь. Ты встретишь её и будешь её обладать, но только три века спустя.
   -- Ты бредишь старуха или больна? Я не верю в любовь, она бывает только в легендах и сказках. Женщин много и выбор сделать нетрудно, поверь мне, - ехидно заметил он.
   Словно не замечая сарказма в его словах, старуха продолжала дальше шелестеть своим хриплым голосом. -- Да, женщин много, но не для тебя. Ты такой же упрямый, своенравный и высокомерный, как и твой прадед. Ты многое унаследовал от него, слишком многое. Тебе суждено уже сейчас встретить свою судьбу, но не суждено быть вместе. Женщина, предназначенная тебе судьбой уже замужем, и у тебя не хватит мужества её отнять, а ей не хватит сил уйти к тебе. Незачем и пытаться. Вам не быть вместе в этой жизни, так же, как и через сто лет. Только спустя три столетия ваши души наконец соединятся.
   Вы наконец встретитесь для того, чтобы познать ту неведомую, неземную любовь. Ты узнаешь её из тысячи. Ты будешь узнавать её в каждом столетии. Это твой рок и твоё наказание. Ты всё поймёшь, посмотрев только в глаза, - там ты увидишь свою судьбу. В тех глазах будут гореть звёзды, небесные звёзды. Знамение это станет для тебя подсказкой. По этим звёздам ты поймёшь, что это она - твоя любовь. Запиши всё, о чём я тебе говорила. Для твоих потомков это будет прекрасной легендой, дарящей надежду, - голос её ещё больше охрип. Казалось она с трудом выговаривает слова, даже огонь в её больших и тёмных глазах погас. В них читалась усталость.
   -- Хорошо, старуха, ты убедила меня. Я всё запишу. Вот тебе за твои труды золотой, - сказал он, небрежно бросая ей монету.
   -- А сейчас мне надо спешить домой.
   -- Да, поспеши. Новости, которые тебя там ожидают, не из приятных, но сначала осмотри свою упряжь внимательно - как бы не случиться беде. Езжай, я запомню твою щедрость, - она тяжело вздохнула, пряча монетку куда-то в складки своей широкой юбки.
   А тем временем молодой герцог оглядывал упряжь своего коня. Глубокий надрез внизу хомута говорил сам за себя.
   -- Ты права, старуха, - проговорил он, поднимая голову и тут же осёкся. Вокруг было пусто. Ни души. Только вдали виднелся замок. Не веря своим глазам, Алекс снова оглянулся в поисках старухи, но вокруг его окружала одна пустота. Окончательно убедившись, что никого нет, молодой человек направился домой, соблюдая осторожность. Из головы никак не выходила старуха. Мистика какая-то, да и только. Не могла же она провалиться под землю. Она так же внезапно исчезла, как и появилась. Не померещилось ли всё это ему?
  

Глава 3.

  
   -- Ваша светлость, ваша светлость, - раздался голос, отвлекая его от неприятных дум. - Ваша светлость, - повторил бежавший. - Меня послали за вами. Заболел ваш брат Альберт. У него горячка, сэр. Поспешите. Вас ждут.
   Герцог непонимающим взглядом уставился на лакея. Второй раз оказалась права старуха, мелькнуло в голове. Что ж, осталось увидеть звёзды и всё записать.
   -- Что случилось, Тренк? - спросил он дворецкого, поднимаясь по лестнице.
   -- Неприятности, милорд. Заболел Альберт. Сильный жар. Доктор уже в комнате его светлости, - в голосе Тренка звучало беспокойство и ещё что-то, чего Алекс не смог уловить и понять. Кивком головы поблагодарив дворецкого, герцог Урхок направился в комнату брата. С каждой ступенькой страх всё больше и больше охватывал его, давя на плечи непомерным грузом. Это был страх потери, который он уже однажды познал. Значит, в глазах Тренка таился страх. Алек вдруг отчётливо понял, что боится войти в комнату к брату, боится услышать суровый, неизбежный приговор доктора. Страх сковывал всё сильнее и сильнее, проникая в самую душу. Кроме Альберта у него никого не осталось. Он не может потерять ещё и его. Не может и не должен. Алекс расправил плечи, словно скинул с себя невидимый груз и более уверенной походкой направился к желанной двери.
   Доктор, небольшого роста, коренастый мужчина, склонился над кроватью больного Альберта. Из-за его огромной, седой головы Алексу ничего не было видно. Почувствовав чьё-то присутствие, доктор поднял голову и прищурил свои глаза.
   -- А, вот и вы, сэр, - произнёс он приглушенным голосом. - Ничего страшного, не беспокойтесь. Обычная простуда. Хотя следует заметить одно "но" - мне не нравится этот продолжительный жар. Несмотря на обтирание горничной и на микстуру, которую я ему дал, жар не спадает. С вашего позволения я останусь здесь и присмотрю за ним.
   Алекс кивнул и подошел к кровати. То, что он увидел, поразило его - маленький, худенький Альберт, казалось, похудел ещё больше. Для своих тринадцати лет он выглядел очень худеньким. Его тёмные, так напоминавшие отцовские, глаза были закрыты. Лицо горело, губы потрескались, но лоб оставался сухим. Ребёнок стонал и просил пить. Доктор нагнулся и смочил ватным тампоном его губы и он жадно облизал их, но буквально через секунду они снова стали сухими. Вздрогнув, Алекс повернул лицо к доктору. В его глазах стояли слёзы.
   -- Спасите его, прошу вас. Он всё, что у меня осталось, - мольба и невыносимые страдания чувствовались в его словах.
   -- Я сделаю всё, что в моих силах, милорд, а сейчас попрошу вас оставить меня с больным наедине. Прошу вас, мне необходимо осмотреть его более тщательно. Жду вас чуть позже.
   Алекс, как и прежде выразил согласие кивком головы и неслышно закрыл за собой дверь. Пройдя в свой кабинет, он уселся за стол и невидящими глазами уставился в окно, не замечая ничего вокруг. Он не видел ни прекрасного парка, ни буйной весенней зелени, ни яркого сияния солнца. Мысли его кружились, как птицы и словно птицы падали с высоты, теряясь в потоках воздуха. Он размышлял о превратностях и неожиданностях судьбы, о роковых встречах и тайнах, в которые люди пытаются заглянуть веками. Тайны, познать которые дано лишь немногим. Сумерки подкрались так же незаметно, как и его мысли. И вдруг среди этой сумрачной тишины ему послышался голос старухи:
   -- Собери ветки дикой малины и завари крепкий чай. Остуди немного и напои больного из ложечки. Каждый раз, как только он захочет пить, давай ему этот отвар. Когда жар спадёт, свари крутой бульон из двухлетнего петуха и накорми его им и тогда твой брат вернётся к жизни. Запомни: через двенадцать лет он захочет покинуть тебя и отправиться в дальние страны. Отпусти его - ибо там его счастье. Будь мудрее и великодушнее в силе своей. Помни, о чём я тебе говорила. Помни обо всём., - голос так же внезапно смолк, как и появился, словно растворился в воздухе. Алекс оцепенел. Неужели он от горя теряет рассудок? Неужели он подвержён зрительным и слуховым галлюцинациям? Это невозможно, этого не может быть. Необходимо успокоиться и взять себя в руки, думал герцог. Он резким движением стряхнул с себя остатки видения и встал, но тишину снова нарушили странные звуки. Что она говорила? Что же сказала эта старуха? Ах да, дикая малина. Но где, чёрт побери, её искать? Кажется, за парком, там, где начинается лес, он видел несколько кустов этого растения. Ещё не темно. Он ещё успеет. Он должен успеть. Алекс бросился из комнаты так стремительно, что слуги с великим недоумением смотрели ему в след.
   Не прошло и полчаса, как герцог вернулся обратно и сейчас слуги нерешительно топтались на кухне, искоса поглядывая на своего хозяина. Они видели, как Алекс тщательно мыл какие-то веточки, затем мелко поломав их, кинул в котёл, наполовину заполненный водой. Поставив его на огонь, он стал терпеливо ждать. Когда это странное варево начало кипеть, он бросил немножко сахара и помешал. Не дав остыть до конца, ещё тёплым налил в глиняную чашку и вышел из кухни. За время готовки напитка никто не проронил ни слова. Со стороны казалось, что они наблюдают какой-то странный ритуал. Тишина, давившая на плечи, улетучилась вместе с хозяином, но непонятное таинство происходящего ещё витало в воздухе, внося суматоху в их суеверные сердца. Кроме всего прочего, слуг терзала обида - обида за недоверие. Но Алексу было сейчас не до чувств и обид своих слуг. В это время он бережно нёс драгоценный напиток, который, если верить голосу старухи, должен спасти его брата. Так же, как и в прошлый раз, он бесшумно открыл дверь и подошёл к кровати.
   Доктор Линг задремал в кресле и Алекс решил его не будить. Наклонившись, он подсунул руку под голову мальчика и бережно приподнял его.
   -- Пить, - услышал он слабый голосок.
   -- Да, мой дорогой, я принес тебе попить. Постарайся выпить всё. Это должно тебе помочь, - прошептал Алекс брату.
   Альберт начал неуверенно, маленькими глоточками пить. Отпив немного, он остановился, но Алекс движением глаз заставил его выпить всё, а затем осторожно опустил Альберта на подушки.
   -- Спи, мой хороший. Завтра всё будет отлично. Ураган уже скучает без тебя. Говоря это, он перебирал кудри мальчика своими пальцами, а по его щеках текли слёзы. Алекс не мог их сдержать. Он уже забыл, когда так беззвучно плакал. Первый раз в своей жизни он молил Бога о чуде, о чуде исцеления единственной родной души.
   Вскоре на лбу мальчика выступила испарина, а затем он весь покрылся потом, да так, что пришлось менять одежду и бельё. Доктор недоумевал. Горничная радовалась, помогая переодевать маленького виконта. Герцог, боясь поверить в случившееся, решил подождать до утра.
  

Глава 4.

  
   -- Я хочу есть, - прозвенел в ушах капризный, детский голос. Сбросив с себя остатки сна, Алекс открыл глаза и уставился на брата, не понимая, что тот хочет от него..
   -- Я голоден и хочу есть, - уже твёрже повторил Альберт и впервые за две недели Алекс засмеялся.
   -- Хорошо, мой маленький тиран. Сейчас тебе принесут поесть, но не объедайся, тебе ещё нельзя много есть. Хорошо. Будь послушным.
   Алекс разбудил доктора, дал указание слугам разогреть бульон, который он по указаниям старухи, сварил и при этом не забыл дать обещание брату навестить его чуть попозже.
   Не успел он как следует устроится в своем кабинете, как туда ворвался доктор Линг. Ещё с порога он начал требовать рецепт чудотворного зелья, вернувшего жизнь мальчику. Грустная улыбка появилась на лице герцога.
   -- Как я понимаю, доктор, шансов на выздоровление у моего брата было слишком мало, если не сказать, что их не было вообще. Иди я не прав? Может, я ошибаюсь? Наверное, нет. И всё же он поправляется. Странно, не так ли? Я отвечу вам - хотя никакого секрета здесь нет. Лекарство у нас под ногами: мы топчем и не замечаем его. Вы же знаете, что животные иногда лечатся сами травами. Видимо они мудрее нас.
   -- Вы правы, сэр. Преимущество трав иногда бывает слишком очевидным, но я бы хотел узнать, что давали вы маленькому виконту? Чем вы поили своего брата позавчера? Слуги, по секрету мне нашептали, что вы сами готовили какое-то зелье.
   -- Ничего необычного, смею вас заверить. Это всего лишь дикая малина, - ответил герцог.
   -- Невероятно! Кто бы мог подумать! - воскликнул доктор. - Эффект потрясающий. Кто же надоумил вас, позвольте узнать?
   -- Одна старуха, которой я буду благодарен вовек. "Интересно, - подумал Алекс, - как бы воспринял доктор Линг мои объяснения? Наверное, счёл бы сумасшедшим". Его мысли прервал всё тот же восхищённый голос:
   -- Несомненно, милорд! Несомненно, она знала, о чём говорила! Мне кажется, у этих деревенских знахарей есть чему поучится.
   -- Это уж точно. А сейчас извините, меня ждут дела. Я слишком долго ими пренебрегал.
   -- Конечно, милорд, не смею вас задерживать. Я только дам указания горничной по уходу за больным и уйду. И у меня дел накопилось немало. Весна - всегда трудное время, - извиняющимся тоном промолвил он.
   -- Не извиняйтесь, мистер Линг. Это я должен просить у вас прощения и благодарить вас за потраченное время. Вы нужны и другим больным.
   -- Что вы, что вы, - завозмущался врач. - Это мой долг.
   -- Конечно, ваш долг, но я рад, что вы оказались рядом со мной. Я бы один без вас не справился. Вы мне здорово помогли. Я ценю вашу дружбу и вашу помощь. До встречи. Рад буду снова увидеть вас, но желательно в качестве гостя и друга.
   -- До встречи, милорд. Я приду через два дня, - на ходу бросил доктор Линг, направляясь к двери. И уже от двери до Алекса долетел шепот, слетавший с губ почтенного доктора: "малина, дикая малина. Кто бы мог подумать?" Алекс Ашберк снова улыбнулся своей грустной улыбкой.
   Когда за доктором Лингом закрылась дверь, Алекс подошел к окну и начал смотреть на парк. "Наконец, самое страшное позади, - думал он. - Наконец, я могу расслабиться". Но мысли, витавшие вокруг, снова напоминали обо всём. Он думал о своём младшем брате и его чудесном исцелении. Думал об умерших родителях, о загадочных обстоятельствах смерти сестры его матери и её мужа. Думал о том, что пришло время жениться и исполнить свой долг и, конечно же, он вспомнил старуху и её пророчество. Необходимо решить, как её слова передать на бумаге, чтобы со временем они обрели имя легенды и сохранились в поколениях. Слабо верилось в её последнее напутствие, но ради потомков он должен исполнить то, о чём она его просила. Внезапно ход его мыслей прервал стук в дверь.
   -- Войдите, - негромко произнёс герцог.
   На пороге появился дворецкий с подносом в руках, на котором возвышалась гора писем и визиток.
   -- Почта, сэр. За последние три дня. Я не решался вас беспокоить раньше.
   -- Спасибо, Тренк, я разберусь. Есть что-то важное? - спросил Алекс, подходя к столу.
   -- Нет, милорд. Только приглашения, - ответил дворецкий.
   Алекс начал перебирать почту и один конверт привлёк его внимание, вернее, необычная для этих мест фамилия - Зелинский. Князь Зелинский. Эмигрант. И он, герцог Урхок приглашён на балл в честь помолвки его дочери. Странно, весьма странно. О чём только думают эти эмигранты. Дворецкий заметил замешательство на лице Алекса. Бросив взгляд на карточку, он спросил:
   -- Как ответить, милорд?
   -- Я приму приглашение Тренк. Балл назначен на субботу - это значит, что у нас ещё уйма времени. Я успею подготовиться. Краем глаз он заметил удивлённо - приподнятые брови дворецкого и рассмеялся впервые звонко и весело. Недоумение Тренка вызвало в нём смех. Он и сам не мог понять, почему ему захотелось пойти на этот званный вечер и не находил объяснения своему поступку. Тренка удивить очень тяжело, но видимо ему это удалось. Сколько себя помнит Алекс - с ним всегда был Тренк. Он вырастил его, знал все его проказы, огорчения и беды, неприятности и радости. Он разделил с ним горе утраты и помог ему выстоять, обрести себя после той страшной беды, то произошла с его родителями и близкими. Тренк помогал ему советами и делом, не забывая при этом, какое место занимает в этом доме. Он был старой школы обучения. Алекс втайне восхищался и гордился им.
   -- Я желаю узнать, что это за люди, - продолжил он после небольшой паузы.
   -- Мне хочется посмотреть их обычаи и нравы. Я пойду туда, Тренк, только из любопытства.
   -- Хорошо, милорд. Мне понятно ваше любопытство. Вечерний костюм? Фрак? - поинтересовался дворецкий.
   -- Фрак, Тренк. Мне кажется, так будет лучше.
   -- Несомненно, но что ответить на другие приглашения? - спросил верный слуга.
   -- Ответь на них сам. Я полностью на тебя полагаюсь, - проговорил Алекс, всё также не отрывая взгляда от витиеватой визитки.
   За Тренком давно закрылась дверь, а он всё ещё стоял возле стола и смотрел на карточку. Он был прав. До субботы оставалось ещё много времени, и он успеет как следует подготовиться. Впереди его ждала масса дел, связанных с усадьбами, торговлей и продажей.
   Дни медленно летели за днями, отсчитывая время. Альберт выздоравливал прямо на глазах, радуя всех своей неугомонностью. Он уже выходил из своей комнаты, мешал всем и каждому. Слуги баловали его, оставляя лакомые кусочки и потакая во всём. Доктор Линг наведывался очень часто. Он подолгу сидел возле мальчика, рассказывая ему смешные истории. Маленькая, смышленая горничная Гвен каждый раз смущалась под пристальным взглядом доктора и видимо была неравнодушна ему. Жизнь продолжалась и шла своим чередом.
   Алекс по-прежнему занимался делами имений и за это время много чего узнал о новых соседях. Ему стало известно, что они приехали с Польши и что они наследники королевских кровей. Последнее время в их стране начались страшные беспорядки и спасая свои жизни, они вынуждены были эмигрировать и по возможности не с пустыми руками. Алекс Ашберк также узнал, что у этой довольно состоятельной четы имелась единственная дочь, по слухам - ветреная красавица. Говорили, что за полгода пребывания на британской земле она успела околдовать многих. Знатные сынки наперебой предлагали ей руку и сердце, и, кажется, кто-то всё-таки добился её расположения и благосклонности. В субботу должна состояться её помолвка и Алеку очень хотелось взглянуть на "ветреную девчонку", успевшую за такой малый срок охмурить пол Лондона. Смутное беспокойство закрадывалось в душу, но многочисленные обязанности не давали расслабиться и прислушаться к нему повнимательнее.
  

Глава 5.

  
   Алекс увидел её, как только вошёл в танцевальный зал. Её невозможно было не заметить - ореол сияния окружал девушку со всех сторон. Отчасти свет шёл от её дивного платья. Светло - кремового цвета, оно было расшито мелкими перламутровыми жемчужинами, которые переливались, как только она делала малейшие движения. Тёмно - русую головку украшала незамысловатая прическа из завитков, украшенная всё тем же жемчугом. Кожа имела оттенок лёгкого загара, и поэтому колье из изумрудов и брильянтов смотрелось изыскано на её тонкой шейке. Герцог Урхок недоумевал, почему из всех женщин в зале только она одна привлекла его внимание. Её звонкий смех, так похожий на звон серебряных колокольчиков, доносившийся до него начал раздражать. Она казалась счастливой и беззаботной. "Ещё одна глупышка", - подумал он. И, тем не менее, не мог оторвать от неё своих глаз.
   Их представили друг другу, и Алекс узнал, что она племянница князю. Одни эмигранты вокруг. Герцог, со свойственной ему манерой небрежно спросил о чём-то её, и она подняла на него свои удивительные тёмно - зелёные глаза. В них сияли звёзды. Глаза девушки одновременно притягивали и пугали. Герцог Урхок не мог отвести взгляда от этих колдовских глаз. Он не мог говорить, не мог дышать, не мог даже двигаться, опасаясь, что подогнутся колени. Алекс смотрел в эти необычайные глаза и тонул, тонул навсегда в этих лучистых звёздах. Все пророчества, которые он считал глупостью, оказались правдой. Лучше бы он отказался от этой затеи. Лучше он никогда не ходил на этот балл. Но было неуловимо поздно. Слишком поздно. С трудом оторвав взгляд от этих пленительных глаз, он вежливо поклонился и отошёл в сторону. В висках стучало, а в голове неустанно и лихорадочно мелькала одна и та же мысль - права оказалась старуха, в третий раз права. Женщина его судьбы, со звёздами в глазах оказалась замужем и нечего испытывать судьбу. Ничего не выйдет. Он знал наверняка, вернее чувствовал. Как там говорила старуха: у него не хватит мужества её отнять, а у неё не хватит силы уйти. Значит, не остается ничего, кроме как ждать и повиноваться судьбе. Исполнить свой долг по отношению к семье, завести наследников и ждать - ждать своего часа. Три столетия - это так долго. Так невероятно и мучительно долго.
   Балл и люди, присутствующие на нём, потеряли для него всякий смысл и интерес. Направившись в игральную комнату, Герцог Урхок уселся за стол и начал играть в карты. Не прошло и часа, как он выиграл пятьсот фунтов. Выигрыш радости не принёс. Деньги ему были ни к чему. Правду говорят: кому не везёт в любви, тому везёт в картах. Тот, кто это выдумал, знал, о чём говорил. Игра и люди, окружавшие его, стали ему неинтересны и безразличны, поэтому, соблюдая приличия и выждав удобного часа, Алекс Ашберк вежливо простился с хозяевами дома и отправился к себе в поместье. Всю дорогу ему чудился звонкий, переливистый смех и мерещились глаза, в которых сияли звёзды. Это было словно наваждение, от которого он старался избавиться и не мог.
   Придя домой, Алекс сразу же направился в библиотеку, на ходу снимая шляпу и перчатки. Зайдя, он плотно закрыл за собой дверь. Этой ночью за дверями библиотеки долго горел свет и скрипело перо. Со стола в угол летела скомканная, исписанная бумага, трещали свечи, пока наконец в предрассветный час было составлено и написано то, что останется поколениям потомков, как легенда, легенда о неземной, неистовой и страстной любви, которой будут завидовать боги. Легенда, которая по предсказаниям старухи, должна стать былью три века спустя.
   Чуть позже, когда уже совсем рассвело, Алекс Ашберк, пятый герцог Урхок, отправил записку своему поверенному в Лондон. Ему пришла пора остепениться и исполнить свой долг. Он решил дать согласие на помолвку, не раздумывая и даже не видя девушки. Пускай адвокаты сами составят брачный контракт, а он уж после ознакомится и подпишет. Теперь ему всё безразлично. Он согласен на всё, на всё, что угодно, лишь бы забыться, лишь бы не вспоминать те колдовские, полные звёзд глаза. А любовь... Любовь достанется его далёкому наследнику.
   Алекс подошел к сейфу, открыл его и вытянул маленький, кованый сундучок. Бережно свернул листок в трубочку и аккуратно положил на дно сундучка. В течении нескольких минут неотрывно смотрел на него, а затем, спохватившись, засунул в сейф. Казалось, он сделал всё, что мог. Следовало успокоиться и выбросить всю эту дурь из головы, но губы почему-то отрешённо шептали: "три столетия, три века"...
   А издалека доносился смех старухи.
  
  
  
   Часть 2.
   Сто лет спустя. 1863 год. Манчестер.
  

Глава 1.

  
   Осень подкралась незаметно, начав золотить верхушки деревьев. Сюзана Белтимор с тоской осматривала солнцем залитый луг из окна своей спальни. Как некстати она заболела. Только-только она успела оправится от простуды, как начались эти ненавистные женские недомогания. " Ну почему природа так несправедлива, наградив этим женщин, а не мужчин?" - уже в который раз спрашивала она себя. Из - за этого чёртового недомогания ей придётся торчать в своей комнате ещё около трёх дней и только затем с разрешения доктора она, наконец, сможет выйти на улицу. Она и так уже долго торчит здесь, к тому же девушка ужасно соскучилась по своему Вилли.
   Каждый раз она вспоминала о нём с нежностью. Вилли - её любимый конь. Сюзане подарил его отец, как только девушке исполнилось двенадцать лет. Тогда это был годовалый жеребёнок, такой же неуклюжий, как и она сама. Тёмно - гнедой масти, с белыми носочками и маленькой звёздочкой на лбу. Он оказался неспокойным, пугливым и нервным. Граф Белтимор вначале даже пожалел, что преподнёс дочери такой подарок, но всё же решил дать возможность им познакомиться.
   Произошло чудо. Как только Сюзана подошла к жеребцу, он перестал брыкаться, навострил уши и протянул морду к руке девочки. Тщательно обнюхав её, начал губами тыкаться ей в ладошку. Сюзана засмеялась и положила туда кусок сахара и он так незаметно похитил его губами, что девочка ничего не почувствовала, а затем снова начал тыкаться мордой, прося ещё лакомства. Девочка звонко смеялась, обзывая его жадиной и обжорой.
   -- Как ты назовёшь его, доченька? - нарушив её занятие, промолвил отец.
   -- Вилли, папа. Правда, чудесное имя и оно ему так подходит. Он такой нежный и ласковый, - восхищалась девочка.
   -- Что ж, пусть будет Вилли, - согласился граф. --только отныне он твой и ты должна заботиться о нём, а это значит - кормить, поить, выгуливать и ухаживать. Конечно, Флаер тебя всему научит, - он кивнул в сторону главного конюха. -- Я надеюсь, ты будешь его слушаться?
   -- Хорошо, папа, я сделаю всё, как надо, - заверила она его.
   Со следующего дна Флаер действительно взялся учить девочку. Сюзана училась мыть и чистить коня, убирать его стойло, седлать и расседлывать. Училась правильно кормить и поить его, а ещё она училась ехать верхом.
   Время бежало незаметно и с того дня, как она впервые увидела Вилли, прошло уже четыре года. Как давно и как недавно это было. Память об этих четырёх годах жила в ней, не давая забыть ни о чём. Сюзана вспомнила, как впервые упала с лошади и очень сильно ушиблась. И как при этом испугалась её мать, леди Эльвира, придя в ужас. Набросившись на отца, она кричала словно уличная торговка, а успокоившись, разразилась слезами.
   Только тогда Сюзана поняла, насколько глубоко и сильно любят её родители. До этого строгая и чопорная леди Эльвира, оказывается очень умело скрывала свои чувства от других. Она была истинной леди, до кончиков ногтей и её необычайная красота приятно гармонировала с лёгкой грацией. Несмотря на то, что она была среднего роста и довольно хрупкой, выглядела она величественно. Тёмно - каштановые волосы, заплетённые в тяжёлые косы, были уложены в виде короны на голове, предавая ей и без того царственный вид, а зелённые, подвижные глаза, казалось замечали каждую мелочь, каждый изъян. Слуги боготворили её и старались выполнить любое её желание. Пожалуй, это было одно из немногих поместий, где слуги не менялись на протяжении многих лет, служа верой и правдой.
   Сюзана восхищалась своей матерью, стараясь во всём походить на неё. Она старательно изучила те несложные правила этикета, так необходимые молодым леди в обществе. До сих пор Сюзана была единственным ребёнком в семье. После продолжительной болезни её мать, леди Эльвира, долго не могла иметь детей, но видимо Бог смилостивился. Вот уже на протяжении восьми месяцев поместье ждало появления на свет ещё одного нового члена семейства. Надеялись, что будет мальчик. Очень надеялись. Сюзана, как никогда переживала за мать, понимая, что с возрастом могут случиться осложнения. Если быть честной - она подслушала разговор отца с доктором. Страх за мать закрался ей в душу и она от всей души молилась, чтобы всё обошлось благополучно.
   Девушка понимала, что рано или поздно ей придётся покинуть отчий дом, выйти замуж и завести свою семью. Это может случиться уже в следующем сезоне, но при этом её родители не останутся одни. Теперь у них появится маленький человечек, о котором им придётся заботиться и ради которого им придётся жить. "Хоть бы это был мальчик, - подумала Сюзана. - Папа останется довольным. Нет, он будет просто счастлив." На миг чувство ревности закралось в её душу, но она постаралась отогнать его. Какая она ещё глупая - ревновать ещё не родившегося младенца. Конечно, любить его будут больше, ведь он такой маленький и такой беззащитный. " Какая я всё таки эгоистка, - упрекала себя девушка. - И о чём она только думает. Необходимо срочно увидеть мать. Она там страдает, а я поддаюсь жалости самой к себе." Она поспешно отошла от окна и набросили шаль на плечи. День оказался тёплым, но её знобило. "Осень, - подумала Сюзана. - Уже наступила осень." Тяжело вздохнув, девушка направилась к матери.
   То, что она увидела, повергло её в смятение. Леди Эльвира сидела на кушетке, облокотившись на огромные подушки. Её вид вызывал сочувствие. Сюзана подошла поближе и взяв мать за руку, присела на краешек кушетки.
   -- Как ты себя чувствуешь, мама ? - дрожащим голосом спросила она.
   -- Спасибо, доченька, хорошо. Так же как и любая женщина в моем положении, - улыбнувшись, ответила мать.
   -- А когда ты носила меня, было всё так же? - поинтересовалась дочь.
   -- Нет, Сюзи. Почти каждая беременность отличается одна от другой. С тобой было намного легче. Тогда я чувствовала себя бабочкой, а сейчас я чувствую себя жирной, неуклюжей хрюшкой. Понимаешь, Сюзи, с возрастом люди меняются - они стареют и у них уже нет тех сил, которые были в молодости, - объясняла она своей дочери, устало откинув голову на подушки. Видимо, этот небольшой разговор утомил её.
   -- Мам, как ты можешь такое говорить? - запротестовала Сюзана. -- Ты у меня совсем ещё не старая и такая красавица. Многие в твои годы выходят замуж, хотя в большинстве случаев и повторно.
   -- Вот, именно, повторно, и я очень рада, что мне этого делать не нужно. Мы с твоим отцом очень счастливы и я надеюсь, очень надеюсь, что когда-нибудь, в самое ближайшее время ты, также встретишь своё счастье. Леди Эльвира закрыла глаза, словно произносила молитву.
   -- Мама, тебе плохо? - спросила Сюзана.
   -- Нет, просто немного устала. Сегодня приходил врач и сказал, что мы немного ошиблись. Родов можно ожидать в ближайшие дни, даже в любую минуту. Всё возможно, родная, хотя вряд - ли. Надеюсь, ты не в обиде на нас с отцом за всё это? - украдкой спросила её мать.
   -- Что ты, мама. Ты говоришь такие глупости. Рано или поздно мне пришлось бы покинуть вас и вы бы остались одни, а так у вас появятся новые заботы. Вам будет чем заняться в ближайшее время. Будет кому дарить свою любовь. Я не просто рада за вас, я просто счастлива.
   -- Спасибо тебе, моя милая. Я очень беспокоилась, как ты воспримешь это известие и твоё понимание меня успокоило. А сейчас, извини, мне хотелось бы немного поспать.
   -- Конечно, мама, отдыхай. Отец скоро должен вернуться.
   -- Это хорошо. Тебе тоже не мешало бы немного отдохнуть. Выглядишь ты уставшей. Боли сильные ? - участливо спросила мать.
   -- Нет, уже не такие.
   -- Ах, ты напоминаешь меня в молодости. Всё те же симптомы и проблемы. Иди, дорогая, приляг.
   Поднявшись Сюзана поцеловала мать в запавшие щёки и ушла к себе, неслышно прикрыв дверь. Её беспокоило состояние матери. Выглядела она огромной и неповоротливой, невероятно уставшей и осунувшейся. Тёмные тени залегли вокруг глаз. "Наверное от недосыпаний, - подумала девушка. - Да и как мать могла спокойно отдыхать с таким огромным животом. Наверное, никак, только лёжа на спине или полусидя на кушетке, как сейчас" Неудивительно, что она так ослабла и измучилась, а ведь для родов ей потребуются силы. Откуда, интересно, она их возьмёт? " Боже милосердный, - взмолилась Сюзана, - помоги ей." Девушка начала успокаивать саму себя, постоянно повторяя, что всё должно закончиться хорошо. Она надеялась, что у них ещё есть время и мать сумеет немного окрепнуть.
  

Глава 2.

  
   Прошло ещё три дня в совершенной тишине и спокойствие. Сюзана каждый день посещала мать и вела с ней беседы. Казалось, леди Эльвира чувствовала себя лучше. Отец постоянно находился возле матери. Он был весёлым и бодрым, по крайней мере он казался таким, но Сюзана отчётливо видела его беспокойство и страх, временами мелькавшие на его суровом лице. Он сильно переживал, вернее боялся за свою жену. Поэтому, уладив свои дела, он теперь постоянно находился дома. Это радовало их обоих, вселяя надежду.
   Утро началось, как обычно. Сюзана совершила утреннюю прогулку верхом на Вилли, чем несказанно обрадовала его. Конь долго тёрся об её плечо и фыркал, радуясь встречи и не забывая при этом тыкаться мордой в её ладонь, прося угощения. Ну и плутишка. Хитрец. Ведь знает, что она его любит и всегда приносит лакомства. Сюзане вспомнилось, как он болел, а она ухаживала за ним. Надежда, что он выздоровеет, была маленькая, но она боролась и победила. Флаер тогда восхищался ею, называя верным и преданным другом. Он неустанно повторял ей, что только её преданность и любовь вернули Вилли к жизни. Он невероятно гордился "своей девочкой".
   Вернувшись с прогулки, Сюзана отвела Вилли в конюшню и погладив по спине, поручила его заботам Флаера. Простившись с ними, она направилась в дом. То, что она увидела внутри дома, испугало её. В нём все страшно суетились. Отец находился в библиотеке, метался там как лев в клетке и мерил её нервными шагами. Девушка неслышно подошла к нему, пытаясь узнать причину беспокойства.
   -- Папа, что происходит? Объясни мне, наконец, что случилось?
   -- Ах, Сюзана, ты уже вернулась. Ничего. Ничего страшного, - голос его дрожал. -- Твоя мать сейчас рожает, а этот безмозглый дурак доктор выгнал меня оттуда. Болван. Разве он не понимает, что я должен находиться возле неё.
   -- Папа, успокойся и выпей бренди. Как давно ты держишь его в руках? Впрочем, это не важно. Кажется, оно должно тебе помочь, а я пойду и всё разузнаю. Не переживай, всё будет хорошо, - успокаивала она его. Отец на её предложение только молча кивнул, продолжая держать бокал в руке. Золотистая жидкость, переливалась и колыхалась в бокале, но он казалось не замечал ничего вокруг. Лицо его осунулось, в глазах затаился страх. Сюзане было невыносимо его жаль. Но разве могла она советовать что-то отцу в такой ситуации? Нет. Она даже не находила слов, чтобы успокоить его и вселить надежду. Видимо, не всё идёт так хорошо, как они надеялись. Не зря доктор отправил отца оттуда.
   Пройдя к себе в комнату, Сюзана спешно умылась, переоделась и направилась в комнату к матери. Мать металась и стонала в постели, а вокруг суетились слуги. Доктор Мартин Джон сухо отдавал им распоряжения, а сам в то время на маленьком прикроватном столике раскладывал свои инструменты в только ему ведомом порядке. Один только их вид ужасну Сюзану. Девушка нервно сглотнула и постаралась отвести от них взгляд.
   Закончив со своей работой, доктор прикрыл инструменты чистым полотенцем, подошёл к кровати. Сюзана приблизилась тоже. Мать перестала метаться, но всё ещё стонала, покусывая губы. Видимо, ей было очень больно. Мистер Джон, взяв роженицу за руку, обратился к девушке:
   -- Здравствуйте, леди Сюзана. Я рад, что вы пришли проведать мать, но мне кажется молодым девушкам здесь не место. Когда всё закончится, вас позовут, - он говорил приглушённым голосом, не поворачивая головы, меряя пульс и постоянно следя за леди Эльвирой.
   -- Мистер Джон, - обратилась к нему девушка. - Разрешите остаться мне возле матери. Моё присутствие здесь необходимо. Я должна ей помочь. Не отсылайте меня, прошу Вас, - взмолилась она.
   -- Девочка моя, - обратился он к ней, - могут возникнуть трудности, да и рано тебе принимать участие в подобных делах.
   -- Я изучала анатомию, доктор, и считаю себя если не образованной, то по крайней мере, начитанной. Я знаю, что только с болью в этот мир приходит новая жизнь. Это неизбежно.
   -- Нет, милая, не всегда. Иные женщины рожают очень легко. Сложность родов зависит от ряда обстоятельств. Твоей матери придётся нелегко - она потеряла много сил и очень устала. Будем надеяться на лучшее. На всё воля Божья.
   -- О чём вы говорите ? Не пугайте меня, - вскрикнула Сюзана.
   -- Она ослабла, моя девочка, очень ослабла, а ей необходимо тужиться. Схватки слабые и если они участятся, мы должны быть готовы. Попроси слуг принести побольше полотенец, а также несколько простыней. Они нам понадобятся.
   -- Простыни ? - недоуменно спросила Сюзана. -- Ах, да, для перемены. Какая я глупая.
   -- Не только. Если понадобится, мы с их помощью поможем твоей матери разродиться.
   -- Но как ? - поинтересовалась она.
   -- Скрутив простыни, мы будем надавливать ими на живот, помогая тем самым двигаться ребёнку. Это ему не помешает и не повредит, - заверил он девушку, отвечая на не заданный ею вопрос. - Я боюсь только асфиксии.
   -- Асфиксии? - переспросила Сюзана.
   -- Да, её. Необходимо предпринять все меры, чтобы ребёнок не успел обмотаться пуповиной, иначе он может задохнуться. Но сейчас, юная леди, я попрошу вас поговорить со своей матерью - ей необходимо встряхнуться. Постарайтесь найти слова, которые вернут ей силы. Я очень надеюсь на вас, дорогая.
   -- Хорошо, - пообещала она.
   Конечно, легче пообещать, чем это сделать. Сюзана изо всех сил старалась быть мужественной, но видя, как мать страдает, чувство уверенности начало постепенно покидать её. Минуты сменились часами ожиданий. За окном сгущались сумерки. Ночь незаметно подкрадывалась к дому. Граф Белтимор не один раз порывался пройти в спальню к жене, но каждый раз его неизменно отсылали прочь. Да и чем, спрашивается, он мог бы ей сейчас помочь? Абсолютно ничем. Он мысленно проклинал себя за неуёмное желание иметь наследника. Впрочем, зачем кривить душой - он был бы рад ребёнку любого пола. Для него это не имело никакого значения, лишь бы малыш был здоров. Но сейчас появление на свет ещё одного чада могло стоить его жене жизни. Именно этого он так боялся . Что он без неё? Ничто. Он не мог допустить даже мысли потерять её. Никогда он не чувствовал ещё себя таким слабым и беспомощным, ни на что не пригодным и никогда не думал, что испытает эти чувства. Поставив бокал с бренди, к которому он так и не притронулся, на стол, Граф Белтимор начал неистово молиться. Молитва его была бессвязной и лихорадочной. Впервые в жизни по его суровому лицу текли слёзы отчаянья.
   А на верху в комнате всё так же степенно ожидал доктор, беспокойно поглядывая на часы и металась Сюзана. Леди Эльвира тихо стонала. Лицо её было белее простыней, на которых она лежала. Мистер Джон тихо что-то пробормотал и вышел. Девушку охватило отчаянье, неведомое ей до сих пор. Кинув взгляд в сторону матери, она вдруг отчётливо поняла, что силы покидают мать, что она попросту умирает, умирает с не родившимся ещё ребёнком. У её матери просто не осталось сил бороться.
   -- Боже, - прошептала Сюзана. -- Боже, что же мне делать? Что мне делать? Её охватил гнев и отчаянье. Она обижалась на мать, что та решила оставить их и отчаивалась тем, что не знала, как ей помочь. "Нет дорогая мамочка, сначала тебе придётся выслушать меня", - решила девушка. Подбежав к кровати, она начала её тормошить.
   -- Мама, мама, проснись, я тебе говорю. Открой глаза. Посмотри на меня, прошу тебя, - она умоляла её, не переставая трясти за плечи, но та лишь тихо стонала. Отчаянье захлестнуло Сюзану. Позабыв о приличиях девушка начала ещё сильнее трясти мать и кричать:
   -- Открой глаза, говорю я тебе. Посмотри на меня. Не смей умирать - ты меня слышишь ? Что ты себе позволяешь, в конце - концов, чёрт побери. Какое ты имеешь право покидать нас с отцом? Какое, я тебя спрашиваю? Я тебе не разрешаю. Не смей так поступать с нами. Никогда, слышишь, никогда я тебе не прощу этого. Обманщица. Ты обещала, что никогда не покинешь меня.
   На крик Сюзаны прибежал доктор и поразился увиденному. Молодая леди, закрыв глаза, с невероятной силой трясла свою мать, а та медленно поднималась на кровати, стараясь её успокоить. Но разве это могла видеть Сюзана? Нет, она кричала и плакала от обиды, ничего не замечая вокруг. Мистер Джон быстро подошёл к кровати и резко отстранил девушку. У леди Эльвиры снова начались схватки и он должен, просто обязан этим воспользоваться. Другого случая может и не быть. Отбросив все условности, он начал отдавать распоряжения.
   -- Сюзана, несите быстро полотенца. Да поторапливайтесь. Мы должны помочь вашей матери. Слёзы мгновенно высохли на её лице и она бросилась выполнять его поручение. Скрутив простыни вдвое и став по обе стороны кровати, они начали осторожно надавливать на живот. Сначала натиск был слабым, но затем усилился.
   -- Тужтесь, миледи, - обратился доктор к роженице. - Прошу вас, тужьтесь, или вы хотите, чтобы ребёнок погиб? Вы желаете его смерти, миледи? Чёрт побери, тужьтесь, говорю я вам, - с вежливого обращения доктор уже перешёл на крик и ругань.
   -- К чёрту всё, - начал снова ругаться он. И он, Мартин Джон готов хоть век кричать на неё, если это спасёт их от смерти.
   Неизвестно, что подействовало на роженицу - его уговоры, его просьбы или его ругань, но она открыла глаза и приподняв немного голову, упёрлась в подушки. Собрав все свои силы, она начала тужиться и кричать. В этот момент показалась головка ребёнка.
   -- Ещё разок, миледи, - от радости закричал мистер Джон. - Ещё один раз, прошу вас. Голос доктора доносился словно из далека и был еле слышен, но всё - таки леди Эльвира услышала его и собрав все свои силы, поднатужилась снова. Она почувствовала, как дитя выскользнуло из неё и вздохнула с облегчением, а спустя секунду её охватила невероятная боль. Перед глазами закружилась и поплыла комната, а затем всё поглотила чёрная мгла.
   Ловкими пальцами оторвав пуповину и обработав полость рта от слизи, доктор похлопал новорождённого по спине, от чего тот зашелся громким плачем. Оглядев его со всех сторон, мистер Джон остался довольным. Богатырь. Не менее девяти фунтов веса. Прекрасный ребёнок . Повернувшись к Сюзане, он сказал:
   -- Поздравляю, юная леди. У вас появился братишка, - и тут его взгляд скользнул по кровати. Леди Эльвира была в глубоком обмороке. Стараясь сохранять спокойствие он начал давать распоряжение.
   -- Сюзана, позовите горничную и вместе с ней займитесь ребёнком. Обмойте его и запеленайте, а мне необходимо заняться вашей матерью.
   Сюзана повернула голову в сторону кровати и только сейчас заметила, что мать не смотрит на них.
   -- О Боже, о Боже мой ! - вскричала она . -- Мама ! С ней ничего не случилось? Она жива? - обратилась девушка к доктору.
   -- Жива, - ответил доктор. - Она сейчас в глубоком обмороке. Не пугайся. Займитесь скорее малышом и помогите Луизе, а тем временем займусь вашей матерью.
   -- Хорошо, - ответила девушка, направляясь к Луизе. -- я вам верю.
   Мистер Джон занялся матерью, а они вместе с Луизой умыли и запеленали мальчика, восхищаясь им всё больше и больше. Он был похож на отца - так по крайней мере казалось Сюзане. Маленькая, точная копия. " Тайны природы непостижимы", - думала девушка. Теперь у папы есть сын, наследник, а у неё младший брат. Господи, она совсем забыла об отце. Надо пойти и обрадовать его - ведь он до сих пор пребывает в неведенье, а затем найти кормилицу, пока мать не поправиться. Что ж, забот у них прибавилось и судя по всему немало. Видимо теперь им скучать не придётся. Мысль о матери снова обеспокоила её. Сюзане не нравился этот продолжительный обморок и хотя она была несведуща в медицине, но была неглупой девушкой и понимала, что ничего хорошего это не сулит. Она-то видела, как мистер Джон хлопотал возле матери и как был обеспокоен. " Что-то он недоговаривает, что-то он скрывает, - решила Сюзана, - Они не могут потерять её сейчас. Только не сейчас, когда всё практически обошлось. Просто не могут." Вздохнув, она направилась к отцу.
   Как она и предполагала, он находился в библиотеке. Видимо, он ещё ничего не знал. Странного в этом ничего не было, так, как библиотека находилась в дальнем крыле здания и их крики и вопли вряд ли слышны были здесь. Иначе он давно уже был бы там, давно уже бы прибежал. Отец сидел в том же кресле, в котором она его оставила, когда уходила. На звук открываемой двери он даже не повернул головы. Ожидание угнетало его, казалось он приготовился к худшему. Недопитое бренди всё так же стояло на столе.
   -- Папа, - не в силах сдержаться, бросилась Сюзана к нему. - Папочка. У тебя родился замечательный сын. Он такой красавец и вместе с тем, такой маленький. Ты должен его немедленно увидеть.
   -- Сын ? У меня сын ? - спросил он. Подняв на дочь свои опухшие глаза, он был не в силах поверить сказанному. -- Сын. Ты говоришь, у меня сын, доченька моя? Сын ? - ещё раз переспросил граф Белтимор.
   -- Да, папа, да. - подтвердила она. - Да, и мы вместе с Луизой искупали, запеленали и уложили его в в кроватку. Он уже в детской. Ты должен на него взглянуть.
   -- Конечно, но почему ты не пришла раньше? - упрекнул он её. - Ты ничего не сказала о матери. Как она себя чувствует? Могу ли я её увидеть?
   Услышав в его голосе страх и желая побыстрее успокоить отца, Сюзана затараторила:
   -- Ей пришлось нелегко, папа и сейчас с нею мистер Джон. Он обещал, что всё обойдётся. Я ему верю, не волнуйся. Иди в детскую. Твой сын, наверное, уже заждался, а я снова побегу к матери.
   Граф Белтимор поднялся с кресла и неожиданно спросил:
   -- Который сейчас час?
   -- Три, папа. Сейчас три часа ночи.
   -- Доченька моя, ты наверное невероятно устала, - говоря это, он нежно гладил её по голове.
   -- Нет, папа. Мне было некогда, - засмеялась она. - Потом отдохну, попозже, но сначала проведаю мать.
   --тогда пошли. Нам, кажется с тобой в одну сторону. Вас проводить, юная леди ? - пошутил граф. Смеясь, они направились в сторону лестницы.
   Доктор всё также суетился возле матери, делая ей уколы.
   Леди Эльвиру успели помыть и переодеть, но выглядела она усталой и ещё бледнее чем прежде.
   -- Как она, мистер Джон? - дрожащим голосом спросила Сюзана.
   -- Она очень слаба и потеряла много крови и ко всему прочему, кровотечение не прекращается. Необходимо его остановить, иначе мы её потерям. Я уже послал в погреб за льдом.
   -- Господи, неужели всё так серьёзно? Что же нам тогда делать? Необходимо что-то предпринять, - не унималась Сюзана.
   -- Я сделаю всё, что в моих силах, - заверил её доктор. Полотенца со льдом и отвары из зверобоя и тысячелистника должны помочь. Ещё я послал вашего человека к своей старой знакомой за уникальной травой - кровохлёбкой. Она уж точно должна помочь. Я надеюсь, очень надеюсь, что к утру ей станет легче. Её постоянно нужно поить отварами.
   --тогда я останусь в вами доктор и буду вам помогать - решительно заявила девушка.
   -- Ладно, - нехотя согласился он. -- Видимо, мне никуда от вас не скрыться и ничем не переубедить. А может, вы, юная леди пытаетесь выведать все мои секреты и стать знаменитым доктором? Похвально. И в кого вы такая упрямая ? - улыбаясь, спросил он.
   -- Наверное, в папу, - дерзко ответила она, понимая, что он её подразнивает. Неожиданно раздался неслышный стук в дверь и не дождавшись ответа, в комнату вошёл граф. Смесь разнообразных чувств отразилось на его лице - восхищение, гордость и беспокойство. Что ж. Мартин Джон, как никто другой прекрасно его понимал. Этой семье была присуща выдержка, доброта, мужество и преданность. Он восхищался ими, уважал и любил эту семью. Они были для него друзьями и он постарается вернуть леди Эльвиру к жизни чего бы это ему не стоило. В конце концов это его работа и его долг. " Впереди меня ждут трудные дни", - подумал он.
  

Глава 3.

  
   Но доктор Мартин Джон ошибся. Это были не трудные дни, это был сумасшедший, полный адских мук месяц. Роды и потеря крови настолько ослабили организм графини, что у неё началась послеродовая лихорадка. Возле неё постоянно дежурили, делая всё возможное, чтобы спасти ей жизнь. День и ночь они обтирали её, делали прохладные компрессы, поили настоем из целебных трав, которые, по мнению простых людей помогали лучше, чем всякие микстуры и новомодные таблетки. Питательный, наваристый бульон был постоянно свежим и теплым. Им старались поить графиню каждые три часа, как младенца молоком. Хоть глоточек, хотя бы одну ложечку и когда она начала выпивать его по пол чашки, радости домочадцев не было предела.
   И вот этот кошмарный месяц подошёл к концу. Графиня Эльвира была ещё очень слаба, зато живая. Она могла уже сидеть на кровати, отвечать на шутки и принимать гостей. Эдвард Манчерст, граф Белтимор не знал, как отблагодарить доктора Джона за то, что тот для них сделал, Тот только отмахивался, утверждая, что исполнял свой долг. Может и так, но люди вокруг считали его доктором от Бога. Он лечил бедных так же самоотверженно, как и богатых и разница заключалась только в том, что с первых он практически не брал платы за свои услуги.
   Но сильнее всех поразила Сюзана. Целый месяц она самоотверженно ухаживала за матерью, не допуская практически никого к ней, кроме доктора, при этом не забывая навещать маленького виконта, постоянно заботясь о нём. Она взяла на себя все домашние заботы, умело распоряжалась слугами и присматривала за обедами. Девушка измоталась, исхудала и невероятно устала, но при этом неимоверно была счастлива. Впервые после того, как Мартин Джон объявил, что опасность миновала она уснула глубоким, но тревожным сном. Видимо страхи и переживания ещё полностью не отпустили её. Всё самое страшное уже осталось позади и это казалось сейчас самым главным.
   Леди Эльвира быстро поправлялась, состояние её заметно улучшилось. Мартин Джон взял за привычку раз в день навещать её, наблюдая за выздоровлением. Через неделю он стал появляться реже, а через две всего один - два раза в неделю. Она начала подниматься с кровати и ходить по комнате. Стоя возле окна, леди Эльвира не верила своим глазам - за окном шёл снег. Белые пушистые снежинки легко кружились по воздуху и падали на ещё не успевшую промёрзнуть землю. Зима подкралась как-то незаметно и не вовремя . Хотя вряд ли. До рождества, которого они так с нетерпением ждали, осталось всего месяц с небольшим. Скоро Рождество. Её любимый праздник. Они проведут его в кругу семьи, пригласив к себе только семью мистера Джона. В этот светлый праздник они останутся одни со своими друзьями и верными слугами. А затем их ждёт длинная, холодная зима. Одно утешало, что дом их очень прочный и тёплый, дров и пропитания хватит на всё зиму. Дичи в лесу много. Её муж, граф Белтимор, мудро и рачительно вёл своё хозяйство, заботясь не только о них, но и людях, которые им служили.
   Смотря на медленно порхающие снежинки, Леди Эльвира думала о том, что не зря прожила свою жизнь. Она была любима, защищена и счастлива. Если бы не этот случай, то она может быть и никогда не поняла насколько она счастлива. Она подарила мужу двоих прекрасных детей - красавицу дочь и чудесного сына Даниэля, названного в честь её отца. Она так гордилась ими. Нет, не зря она прожила свою жизнь и сейчас действительно была счастлива, что осталась жива. Не раз она возносила молитвы Всевышнему с благодарностью о подаренном чуде. Не раз обращалась с просьбой продлить жизнь доктору Мартину Джону, чтобы он мог и дальше творить добрые дела. Сейчас, когда всё осталось позади, необходимо было подумать о Сюзане. Пришло время позаботиться о дочери. Она должна обсудить всё с Эдвардом. Их дочь должна быть счастлива так же, как и они. Так не хочется выдавать её замуж, но светские приличия требуют этого. В следующем году ей исполнится восемнадцать и она давно уже достигла брачного возраста. Необходимо срочно заняться её приданным, пересмотреть, что у них есть и если необходимо - прикупить новое. Что ж, после праздников она этим и займётся. Принятое решение воодушевило и развеселило леди Эльвиру.
  

Глава 4.

  
   Прошёл год с небольшим после тех незабываемых событий, которые произошли в Манчерстхолле. Леди Эльвира окончательно выздоровела и окрепла. Сейчас она выглядела ещё прекраснее и величественнее. У графа Белтимора прибавилось седых волос на висках. Леди Сюзана ещё больше вытянулась и похудела, но при этом выглядела красавицей. Её тёмно - зелёные глаза казались невероятно огромными на исхудавшем личике. Но сильнее всех из этого семейства поражал маленький виконт, который оказался на удивление живым, весёлым и общительным мальчиком. На своих маленьких, пухленьких ножках он носился взад - вперёд по дому, при этом визжал и смеялся, выкрикивая какие-то непонятные слова и стараясь подражать взрослым. Начиная от няни и кончая конюхом, все его безумно любили и баловали, но больше всех маленький Даниэль тянулся к Сюзане.
   В доме царил мир и покой. Поместье процветало и приносило прибыль, а сделки, заключённые в этом году оказались удачными и принесли значительное увеличение капитала. Состояние неизменно увеличивалось. Граф Белтимор отложил хорошее приданное для дочери, закрепил за собой ещё один майорат и прикупил небольшой участок на Цейлоне, где собирался выращивать чай. Жизнь диктовала свои законы и права. Осталось только хорошо позаботиться о будущем дочери. Он уже провёл предварительные беседы со своим соседом графом Линфильдом о возможном браке его сына со своей дочерью, тем более, что предложение поступило от них. Сказать по правде - ему нравился молодой виконт и он рад был бы иметь такого зятя, но оставалась такая малость - всего лишь познакомить своих детей, да ещё так, чтобы они понравились друг другу. Эта партия была хорошей во всех отношениях. Так по крайней мере думал граф.
   С Томасом Роудом, графом Линчфильдом он в своё время служил. Они были хорошими соседями и друзьями. Неоднократно встречались на баллах и приёмах. Он знал его, как честного и благородного человека. Жена его приходилась внучкой герцогу Урхоку, древнему роду королевских кровей. Но так сложились обстоятельства, что их дети не были знакомы. Сюзана почти не покидала поместья, а молодой человек почти всё время находился в Лондоне. Оставалось уповать только на проведение, что всё образуется и их дети найдут общий язык. Ну что может быть лучше, чем объединить знатные семьи и богатство. А с другой стороны, зачем кривить душой: этот брак был выгоден со всех сторон, тем более, что поместье жениха находилось так близко от них и их ненаглядная доченька была бы совсем рядом. Впрочем, ей решать. Навязывать своё решение он ей не собирался. Выбор всегда должен быть за ней, чего бы это ему ни стоило. И он, её отец, должен ей в этом помочь.
   В это время, когда граф Белтимор рассуждал о судьбе дочери, в соседнем поместье в библиотеке происходил следующий разговор:
   -- Сын мой, ты должен жениться и не смей мне возражать. Тебе пора обзавестись семьёй, - непреклонным голосом вещал граф.
   -- Хорошо, милорд, я не возражаю, но с одним условием.
   -- С каким ещё условием ?
   -- Жену, с вашего позволения, я выберу сам, - надменно ответил он.
   -- Ну уж нет, - возразил граф. - У тебя для этого выбора был шанс, но ты его упустил. Ты им не воспользовался, хотя очень много времени проводил в Лондоне и поэтому мы с матерью подыскали тебе подходящую партию. Это леди Белтимор, дочь графа Белтимора, нашего соседа.
   -- Но я её не знаю, отец, - возразил Роберт.
   -- Неудивительно. Она ещё не выходила в свет. Девушка молода, прелестна и до сих пор жила в поместье. К тому же говорят она умна, смекалиста, а также обладает огромным приданным. Твоей матери она очень нравиться. Более года назад у её родителей наконец появился долгожданный наследник, но это никак не уменьшило её приданного и не повлияло на материальную сторону дела. Ко всему прочему ей досталось ещё приданное от бабушки. Она очень богатая невеста. Эти люди не кичатся своим богатством и живут очень скромно. Это старинный и богатый род и я сочту за честь с ними породниться. Тебе осталось только познакомиться с ней и подписать контракт, сын мой.
   -- Ни при каких обстоятельствах. Никогда, - категорическим тоном ответил Роберт. - Я не лошадь на ярмарке, куда меня можно отвести и выгодно продать. Мне кажется, что я ещё в состоянии выбрать себе невесту или наши финансовые дела так плохи, что я должен идти на уступки, - вкрадчиво спросил он.
   -- Хм, интересное замечание, но в роли лошади скорее выступает она, чем ты. Нет, сын мой, с финансовой стороной дел у нас всё предстоит прекрасно, даже лучше, чем я мог ожидать. Торговля и чай приносят ощутимые прибыли. Ещё одна часть доходов поступает от арендаторов, так что с финансами у нас всё слава Богу, - ответил граф.
   --тогда я не понимаю, что вы от меня хотите? - почти со злостью спросил молодой виконт.
   -- Ты единственный наш сын, Роберт, а мы уже не молоды. Женись. Это всё, что мы от тебя требуем.
   -- Да, но я ещё не нашёл ту, которая мне нужна, ту, которую безумно полюблю.
   -- Ох, Роберт. Эта старая легенда, написанная твоим дедом видимо напрочь лишила тебя ума. Это легенда, мой мальчик, просто старая легенда и ничего более. Мне не довелось за всю жизнь встретить женщину со звёздами в глазах и поверь мне, я их знал немало. Даже твой двоюродный дедушка Альберт, уехавший в Америку, так и не встретил такую женщину. Её просто не существует. Каждый свою судьбу находит и выбирает сам. Неземная любовь, сын мой, это только миф и ничего более. Мы же простые смертные любим так, как умеем и как можем. И несмотря на то, что я так и не встретил такую женщину, я очень счастливо прожил с твоей матерью.
   -- Хорошо, отец, ты убедил меня. Сейчас начало сезона и летом я женюсь, но с одним условием : жену себе выберу сам. Можешь всё это передать матери и успокоить её, тем более, что мне давно уже нравиться одна девушка.
   -- Кто она? - с удивлением спросил отец.
   -- Леди Регина, младшая дочь графа Осборна.
   -- Прекрасная девушка. Мне нравиться твой выбор, но всё таки стоит послать поверенного к её отцу. Как ты думаешь, нода ли нам это делать? - спросил он сына.
   -- Если вы считаете, что это необходимо, то я не против, - ответил Роберт. Он молча поклонился и вышел из библиотеки.
   "Почему, - спрашивал он себя, спускаясь по лестнице, - библиотека всегда является местом преткновения и разборок, споров и решения дел. Почему никакая другая комната, например, гостиная или кухня, а именно библиотека. Кто и когда придумал эту дурацкую традицию и моду. Наверное это произошло ещё очень давно во времена его далёких предков. Иногда их обычаи и привычки наподдаются объяснениям. Странные, необъяснимые традиции, которым спустя века следует подчиняться. Но это давно уже в прошлом и история возникновения библиотек его мало интересует - сейчас он должен жить настоящим и позаботиться о будущем, хотя сначала не мешало бы немного отвлечься".
   Пройдя в конюшню, Роберт оседлал своего вороного жеребца. Выведя его на улицу он легко вскочил в седло и пришпорив его, умчался в сторону леса. Быстрая скачка немного огладила его пыл и как только они въехали в лес, Роберт натянул повода, заставив лошадь немного замедлить ход. Через несколько минут они уже двигались равномерным шагом.
   Молодой виконт ехал, ничего не замечая вокруг, полностью погружённый в свои мысли. Он даже не знал сколько времени прошло с тех пор, как они въехали в этот лес. Единственное, что бросалось в глаза, так это то, что он наверное вторгся в чужие владения. Эта тропа была ему совершенно не знакома, так же, как и лесное озеро, которое скорее напоминало кем-то заброшенный старый пруд. И всё же оно сверкало и манило к себе. Роберт спешился, решив немного отдохнуть здесь. Он уселся на ближайшее поваленное дерево и невидящим взором уставился на гладь воды. Лёгкий ветерок будоражил воду, оставляя мелкие барашки и Роберт, как зачарованный смотрел на их игру. Они кувыркались в мелких волнах, догоняя и перегоняя друг друга, играя в только им ведомую игру. Он мог часами наблюдать их причудливую игру, успокаиваясь, но от этого необычного занятия его отвлёк приглушенный шорох за спиной и он обернулся на него.
   Видя по узды гнедую лошадь к озеру приближалась молодая девушка. Она явно не замечала его, так, так не поднимала головы, пиная носком туфли прошлогоднюю листву. Её конь, почувствовав незнакомца, фыркнул и девушка подняв голову, невольно вскрикнула.
   -- Я не причиню вам вреда, молодая леди. Не бойтесь, - обратился он к ней.
   -- А я и не боюсь. С чего вы взяли? Просто не ожидала кого-нибудь здесь увидеть. И позвольте узнать, что вы здесь делаете? - спросила она. Нет, конечно, она не испугалась его нисколько. Вид у него был настоящего джентльмена. Молод, отметила она про себя. Слишком молод и привлекателен. И опасен. От него исходила непонятная, могущественная сила, которая делала его опасным, опасным для неё. Но в этой силе чувствовалось очарование и привлекательность, и поэтому Сюзана не могла отвести от него своего взгляда. Она рассматривала его из - за опушенных ресниц, не поднимая глаз. Этот незнакомец внушал ей страх и восхищение, хотя он только мельком взглянул в её сторону. Он всё так же не отводил взгляда от озера, словно находил там что-то забавное.
   -- Как же вас всё таки зовут, позвольте узнать. Если это конечно, не секрет? - всё так же не оборачиваясь спросил он. Оказывается этот незнакомец к тому же нахален и дерзок. Что ж, ей не впервые ставить нахалов на место.
   -- Вообще-то принято смотреть на собеседника, когда с ним разговариваешь или вас не учили правилам вежливости? - в голосе её звучала издевка и гнев.
   "Дерзкая девчонка, - подумал Роберт, - собирается ещё и учить его хорошим манерам. Что ж посмотрим кто кого."
   -- Сожалею, но меня правда никто не учил хорошим манерам, а тем более вежливости.
   -- Оно и видно, - съязвила Сюзана.
   -- Не язвите, это вам не идёт. Так, как вас всё таки зовут?
   -- Сюзана.
   -- Ха, так я и знал, что имя должно быть нелепое или смешное, чтобы компенсировать как-то вашу язвительность, но никогда бы не подумал, что вас назовут, словно куклу. Это имя вам не подходит.
   "Да, ты не далёк от истины", - подумала Сюзана. Её назвали так родители только из - за того, что она действительно в первые дни своей жизни очень походила на маленькую, прекрасную куколку и она не могла винить их за это. Несмотря на придирки этого грубияна, имя ей нравилось.
   -- Это не ваше дело, сэр, что мне идёт, а что не идёт, - грубо ответила она ему. -- И вообще, что вы делаете здесь? -- Это частные владения и я советую вам поскорее убраться отсюда, иначе... - не успела она договорить, как он перебил её.
   -- Иначе, что? Видимо, вы тоже воспитанностью не обладаете. И чьи же это владения, позвольте узнать? Неужели ваши? - цинизм так и скользил в его словах.
   -- Да, представьте себе, мои, вернее моего отца, графа Белтимор. При этих словах он резко вскинул голову и уставился на неё.
   Взгляд ей не понравился и она опустила глаза. Насколько легче оказалось разговаривать с ним, когда он не смотрел на неё. В то время, когда Сюзана смущённо стояла перед ним, не зная, что предпринять, Роберт внимательно её разглядывал. Если быть честным с самим собой, то ему не слишком понравилось увиденное. Невысокого роста, одетая как мальчишка да ещё в придачу худая. Волосы, стянутые в тугой узел, ещё сильнее подчёркивали худощавость лица. Нет, ему определённо нравились более пышные формы. Ко всему прочему эта девица была ещё и наглой, дерзкой и самоуверенной. Да, его совсем не прельщало назвать её своей женой. Он чудом избежал этого брака и мог только благодарить " его величество - СЛУЧАЙ", за эту встречу в лесу. Позже, намного позже, он припомнит эту встречу в лесу, но сейчас он подумал о том, что поступил мудро, когда в разговоре с отцом проявил твёрдость и сейчас несказанно был рад, что не уступил ему. Роберт поднялся и свистом подозвал своего коня. Усевшись на него и взяв в руки повода, он снова обратился к Сюзане:
   -- Ну что ж, леди Сюзана, я не сказал бы, что знакомство с вами доставило мне удовольствие и тем не менее я рад, что увидел вас . Мне пророчили вас в жёны и я несказанно рад, что отказался от вас. Более дерзкого существа мне ещё не приходилось встречать. Вы уж простите великодушно меня за прямоту, но вы не в моём вкусе. Мне вы совершенно не нравитесь.
   -- Виконт Линчфильд - потрясённая открытием, прошептала Сюзана.
   -- Именно, я - надменно ответил он.
   -- Вы, хам милорд и грубиян. Это я должна быть несказанно рада, что мне не придётся терпеть такого грубияна в мужьях. Убирайтесь отсюда поскорее, милорд - воскликнула она.
   -- С удовольствием.
   Ярость и гнев душили её, грозя вырваться наружу и обрушиться на этого самонадеянного ублюдка, виконта. Как жаль, что она не могла себе этого позволить. Мать всегда учила её, что настоящая леди должна уметь скрывать свои чувства при любых обстоятельствах, несмотря ни на что. " Контроль. Ты должна соблюдать строжайший контроль", - так говорила её мать. Иногда, как в этом случае это было просто невыносимо и невозможно. Слава Всевышнему, что он уехал, иначе она не отвечала за себя и могла наговорить ещё больше гадостей, чем прежде. Ещё немного и она бы просто не выдержала его высокомерия и хамства. Её возмущение и негодование не знало границ и казалось вот - вот выплеснется наружу. Как он посмел так думать о ней, судить её, ничего не зная о ней, думала девушка. Как он посмел так разговаривать с нею. Наглый, самонадеянный ублюдок, презренный хам. Сюзана от злости аж затопала ногами, чем невольно испугала Вилли. Они непременно встретятся и тогда она ему покажет. Он ещё на коленях будет умолять её выйти за него замуж.
   Как хорошо, думала она, немного успокоившись, что отец ещё не обсуждал брачного договора с графом Линчфилдом. И не просто хорошо, а прекрасно. Она должна спешить домой и поговорить с отцом. Быстро оседлав Вилли и окончательно успокоившись Сюзана направилась домой.
  

Глава 5.

  
   От быстрой езды она раскраснелась и запыхалась. Увидев её такой взбудораженной, Флаер испугался.
   -- Что произошло, мисс Сюзана ? Что, ради Бога, случилось?
   -- Ничего, Флаер. Ровным счётом ничего, - заверила она его и тут же спросила: -- Папа у себя ? Мне необходимо его увидеть.
   -- Конечно, милорд у себя в кабинете, - ответил главный конюх, всё также беспокойно оглядывая её.
   -- Спасибо. Присмотри пожалуйста за Вилли - попросила она его.
   -- Обязательно, мисс. Вы же знаете, как я его люблю, - в его голосе прозвучала нежность, чего Сюзана никак не ожидала от такого грубого человека, каким он ей всегда казался. Стараясь скрыть своё, девушка ответила:
   -- Знаю, Флаер. Конечно, что знаю. Я тоже его очень люблю, - и подумав немного, добавила : -- И тебя тоже. Очень. Сюзана успела заметить, как предательски заблестели его глаза, но видимо он сумел взять себя в руки, потому что через секунду ничего нельзя было разобрать на его лице. Поэтому Сюзана решила сделать вид, что ничего не произошло и она ничего не заметила. Видимо, этот суровый человек редко проявлял свои чувства. Улыбнувшись ему и как в детстве, перепрыгивая через ступеньки она направилась в кабинет к отцу.
   -- Здравствуй, папа, - с порога поздоровалась она с ним.
   -- А, Сюзи, проходи. Я вижу, ты уже вернулась с прогулки.
   -- Да, папа, Как себя чувствует мама и как Даниэль? - спросила она.
   -- Хорошо, - ответил отец. -- Даниэль уснул, а у матери гости - пожаловала графиня Линчфилд, внучка небезызвестного герцога Урхока.
   -- Так значит, это её карета стоит возле нашего дома. Прекрасно. Именно об этом визите я хотела с тобой поговорить, папа.
   Граф Белтимор, оторвав взгляд от бумаг на столе с удивлением уставился на свою дочь. С каждым годом он всё больше удивлялся и восхищался ею. Она выросла прекрасной, умной и доброй девочкой. Он так гордился ею и теперь хотел одного, чтобы она была счастлива. Сейчас он терпеливо ждал, что она скажет дальше. Сюзана, нервно расхаживая по кабинету, не заставила себя долго ждать.
   -- Ты помнишь, папа, - обратилась он к нему, на днях мы обсуждали моё замужество и я полностью согласилась с вами, что пришла пора принять решение. Я понимаю, что вы с матерью желаете мне счастья, но предпочитаю его выбирать сама. Если вы хоть немножко любите меня, то разрешите мне самой сделать свой выбор.
   -- Конечно, доченька, о чём речь, - успокоил он её. -- Каждый в праве выбирать свою судьбу. Тебе никто никого не навязывает. Помолвка с виконтом Линфилдом была только предложением, от которого ты вправе отказаться, но мы с твоей матерью подумали, что сначала не мешало бы вам познакомиться.
   -- Мы уже знакомы, - перебила она отца, -- и смею тебя заверить, более наглого, самовлюблённого эгоиста мне ещё не приходилось встречать.
   -- Хорошо, хорошо, - снова начал он её успокаивать, мысленно представляя, что же могло произойти, но вслух произнёс:
   -- Скоро открытие сезона и очень может быть, ты встретишь достойного кандидата в мужья, который сумеет завоевать твоё неспокойное сердечко. Сюзана, я верю, что ты найдёшь своё счастье в этом большом мире. Ты должна его познать во всём. Абсолютно во всём. Ты это заслужила. Хотя судьба иногда может быть очень жестокой, но будем надеяться на её милость по отношению к тебе.
   -- Спасибо, папа. Я не знаю, как отблагодарить тебя за заботу и понимание, - засмущалась девушка.
   -- Ты уже отблагодарила, вернув мне жену и сына. Отблагодарила щедростью своей души, своим великодушием и любовью. Отблагодарила тем, что ты моя дочь и я не одного дня не пожалел, что ты у меня есть. Иногда мне кажется, что ты слишком добра и наивна для этого жестокого мира.
   -- Ну, что ты, папа. Порой я бываю очень злой, просто нестерпимо злой и сердитой. Временами мне кажется, что я готова и способна ненавидеть и мстить, но это к делу не относиться. Когда мы отправляемся? - поинтересовалась она, переменив тему.
   -- Через неделю, милая. Я отдал уже указания открыть наш лондонский особняк на Беркли - сквер и скоро мы все переедим туда. Если по какой - либо причине мы не сможем сопровождать тебя на приём, то тогда с тобой отправится леди Джоана. Думаю твоей бабушке не помешает вспомнить молодость и славно повеселиться. Ты очень похожа на неё, дорогая. Разница между вами состоит в том, что в молодости она была намного решительнее тебя, - граф Белтимор засмеялся, вспомнив слухи, ходившие о его матери. Она была красивой, гордой и непокорной женщиной. Его отцу пришлось немало потрудиться, чтобы завоевать её. Всё так же улыбаясь, он обратился к своей дочери:
   -- Ну, а теперь беги доченька и не беспокойся ни о чём. Только сперва зайди и поздоровайся с матерью и леди Линчфилд. Хорошо ? Будь вежлива.
   -- Ладно папа, постараюсь - согласилась она и тут же выбежала.
   Граф смотрел вслед своей дочери и размышлял. Как хорошо, что он всё ей это сказал. Она должна знать, что дорога и любима ими. Милая, повзрослевшая девушка, которая временами бывает очень упрямой и которая не терпит глупцов, напрямую высказывая им своё мнение, чем несомненно шокирует окружающих. Она просто не умеет держать свой прелестный язычок за зубами, хотя так старается, очень старается. Жена постоянно с ним ругается, что он потакает всем её прихотям и капризам. Несмотря на разногласия в воспитании дочери, он всё - таки баловал её, как прежде. Возможно, скоро она их покинет и кто знает, как сложится её семейная жизнь. Так пусть у неё останутся хорошие воспоминания о доме, где она родилась и выросла. И поэтому ему совсем не хотелось указывать дочери, как поступать. Наверное между ней и виконтом произошло нечто слишком серьёзное, иначе она так бы не взорвалась. Интересно, что? Она умная и сообразительная, поэтому должна сама решать за кого ей выходить замуж. Выбор должен быть за ней, а им остаётся только надеяться, что он будет удачным. А если нет - они смогут справится и с этим.
   За размышлениями он даже не заметил, как подкрались сумерки. Они сгущались всё сильнее и сильнее. В комнате стало темно и он вынужден был подняться, чтобы зажечь лампу. Что ж, через неделю он, граф Белтимор повезёт свою семью в Лондон. Сюзане пришла пора самостоятельно ступить в бурлящую реку жизни и он желал только одного, чтобы на её пути не оказалось препятствий и порогов. Ему, как никому другому, было известно какой может быть непредсказуемой жизнь.
   Взяв лампу, Эдвард Манчерст направился наверх к жене рассказать ей о принятом решении и ожидавших их переменах. Поднимаясь по лестнице, он думал о своей жене. С того страшного дня, когда он чуть не потерял её, прошло уже более полутора лет. Она отошла, поправилась и кажется ещё больше похорошела. Он, как прежде любил её, уделял ей внимание и дарил подарки. Сынишка был здоров и весел. Его задорный смех разносился по всему дому. Казалось, что этот ребёнок не знает, что такое уныние и усталость. Все в этом доме, начиная от повара и кончая садовником, любили и баловали его. Луиза, его нянька, просто души не чаяла в нём. Леди Эльвира ругала слуг за чрезмерное потакание прихотям сына, но разве это их останавливало? Поэтому она приказала своему мужу, именно приказала, строго поговорить с ними, что он и обещал сделать. Граф понимал, что толку от этого разговора будет очень мало. Завтра он поговорит с прислугой, а сегодня он хочет увидеть своего сына. Граф на цыпочках пробрался в детскую комнату, стараясь не разбудить своего "ангелочка". Наклонившись, он поцеловал его в пухленькую щёчку. Даниэль зарезался, но не проснулся, чему граф очень обрадовался. Ему не хотелось доставлять хлопот усердной Луизе - бедняжке за день здорово досталось. Осторожно прикрыв за собой дверь он направился в спальню.
   Жена давно уже ждала его и как он ожидал, после продолжительной беседы одобрила его решение. Она полностью согласилась с ним, а это значило, что на этой недели у них дел прибавится. Много разных дел - необходимо собрать вещи, открыть дом в Лондоне, заказать визитки и обновить гардероб. Сколько всего нужно переделать. Леди Эльвира ни о чём не жалела и ничего не пугалась, тем более этих новых забот. Она знала, что, как всегда, её любимый Эдвард придёт ей на помощь. Он был надёжен, как скала. На него всегда и во всём можно было положится. Люди видели в нём угрюмого и молчаливого человека, но только она знала каким он может быть добрым, нежным и ласковым. Иногда он был жесток и суров, если этого требовали обстоятельства, но несмотря ни на что, всегда исполнял свой долг и следил за благополучием семьи. Она, как женщина, попросту была счастлива с ним. Именно такой судьбы она желала своей дочери. Хотя каждый человек уникален и необычен в своём проявлении, ей оставалось только довериться Божьему провидению и рассчитывать на рассудительность Сюзаны.
  

Глава 6.

  
   Не прошло и недели с того памятного вечера, как дом на Беркли - сквер был открыт и ждал посетителей. Погрузив в кареты всё необходимое и захватив с собой горничных и няню, семейство Белтимор отправилось в Лондон.
   Переезд немного утомил их, но несмотря на длительное путешествие, маленький виконт вёл себя достойно. Он развлекался вовсю - подпрыгивал, кричал и каждый раз размахивал своими пухленькими ручками, если что-то привлекало его внимание. Его нянечка Луиза изрядно устала с ним во время поездки. Наконец они доехали до Лондона., который встретил их дождём, холодом и сыростью. Почти сонного малыша уложили в кроватку. Наспех поужинав, утомлённые переездом все тоже отправились спать. Впереди их ждали хлопотные дни.
   Уже на следующий день было послано за мадам Жизель, модисткой, которая славилась своим искусством делать женщин неотразимыми. По слухам, любая незаурядная дамочка в её ловких руках превращалась в настоящую красавицу. Говорили, что она не обладала жадностью и завистью, а только стремилась создать красоту, особенно там, где её не было.
   Как ни странно, но мадам Жизель явилась незамедлительно со своей верной помощницей и принялась сразу же снимать мерки, отказавшись от чая. Через некоторое время эта высокая, властная женщина уселась и одобрительно хмыкнув, высказала ряд предложений:
   -- Вам, юная леди, - говорила она немного приглушенным голосом, - к вашей необычно смуглой коже подойдут кремовые, изумрудные и светло - розовые цвета. На ваш первый бал я бы рекомендовала вам кремовый туалет с золотом. Вы будете смотреться в нём великолепно.
   -- Спасибо, мадам, - зардевшись от похвалы, сказала Сюзана.
   -- Не стоит меня благодарить, дитя моё. Вы достойны более высокой похвалы, но видимо ещё об этом не знаете. Ну, а теперь, извините, - заторопилась она, складывая свои принадлежности, - меня ждут дела. Примерка через два дня. Я думаю вы не разочаруетесь.
   -- Думаю, нет, - ответила Сюзана. - До свидания. Как только за ними закрылась дверь, девушка молча уставилась на мать.
   -- Я знаю дорогая. Она оставляет после себя сильное впечатление. Она деловая женщина и у неё сейчас действительно много работы. У всех бывают свои причуды и порой с ними необходимо считаться. А теперь пойдём в гостиную. Джон сказал, что нас ждёт целая кипа приглашений и нам нужно их все прочитать, да ещё и ответить на них. Утомительное занятие, Сюзана, поверь мне.
   Пересмотрев целую стопку приглашений они отобрали несколько, на которые собирались ответить сами. Остальными займётся Джон, их дворецкий. Разложив отобранные визитки на столе, они начали обсуждать свои действия: сначала они посетят бал герцога Вайминга, который устраивает его жена, близкая подруга леди Эльвиры, а затем все остальные. Этим балом в доме герцога в этом году открывался сезон и они просто обязаны принять приглашение. Оставалось своего восемь дней до открытия сезона. У них ещё есть время, поэтому они успеют подготовиться.
   Через два дня, как и обещала, приехала мадам Жизель. Её помощница осторожно внесла огромные свертки и положила на кровать. Не успела она их развернуть, как Сюзана воскликнула от восторга. Нежно - кремового цвета платье с высокой талией и широкой, свободно спадающей юбкой, было просто великолепным. Присобранный лиф и короткие до локтей узкие рукава, украшенные золотистым кружевом, делали его неотразимым. Поверх юбки струились, словно брызги водопада, все те же золотистые кружева. Круглое декольте, казалось девушке невероятно низким. Сюзана во все глаза смотрела на своё отражение в зеркале, не веря увиденному . "Видимо всё дело в платье", - решила она. Ведь не могла она так внезапно настолько преобразиться и выглядеть такой желанной и женственной.
   -- О, мадам, - прошептала она. -- Это прекрасно, но это не работа, это не шитьё: это платье - произведение искусства.
   -- Спасибо, милая, - сдержано поблагодарила её модистка. - Я думаю весь Лондон будет у ваших ног. Вами будут восхищаться.
   -- Ох, что вы мадам. Мне не нужны восхищения и мне не нужен весь Лондон, а всего-навсего один - единственный мужчина, - засмеялась девушка.
   -- Я знаю и желаю вам его встретить. Да, чуть не забыла, - у вас ещё будет шаль кремового цвета с золотом, лёгкая, как дыхание ветерка и золотые бальные туфельки. Если у вас нет изумрудов, которые бы оттеняли ваши необычные глаза, то можно надеть жемчуга.
   -- А что бы вы мне посоветовали ? - поинтересовалась Сюзана.
   -- Жемчуга, конечно, броские украшения - вы ещё успеете их поносить, а изумруды - дело молодое. Они создают впечатление наивности и чистоты.
   -- Спасибо, мадам. Я последую вашему совету.
   -- Очень на это надеюсь. Итак, через три дня вам доставят ваш гардероб и я думаю вы останетесь довольны. До свидания, леди Эльвира. До свидания, леди Сюзана, - обратилась она к ним, прощаясь.
   -- До свидания, мадам Жизель. Мы с нетерпение будем ждать своих нарядов.
   -- Надеюсь, - усмехнулась модистка. Уходя из дому, мадам Жизель подумала, что ей понравились эти благородные леди. Умные, тактичные и с чувством юмора, но самое главное - не кичатся своим положением, не жеманничают и не строят из себя благородных. Поэтому она решила, что сделает всё для того, чтобы малышка Сюзана выглядела неотразимой.
   Через три дня, как было и обещано в особняк графа Белтимора были доставлены большие пакеты. Мадам Жизель оказалась верна своему слову - это были готовые заказы. Привезла их всё та же молчаливая помощница модистки. Она уехала, как только граф Белтимор рассчитался с ними. Редко, когда удавалось получить деньги сполна, поэтому она спешила обрадовать мадам удачным завершением дел. Впрочем, видимо она спешила зря - в этих вельможах мадам не сомневалась и как видно в очередной раз не ошиблась.
   Не успела модистка ещё отъехать от дома, как мать и дочь бросились разворачивать привезённые свёртки. Они с трудом сдерживали волнение. Лели Эльвира вела себя, как молодая девушка, радуясь обновкам и можно было подумать, наблюдая её со стороны, что не дочь собирается впервые на бал, а она сама. Глядя на них, граф Белтимор забавлялся. Ему хотелось смеяться во весь голос, но он понимал, что может их этим обидеть. " Вот, оно, женское счастье, - думал он. И как мало им надо для него - всего несколько кусков материи и побрякушки. Нет, - одёрнул он себя : все эти тряпки и украшения отвлекли их от предстоящих событий и дали хоть небольшую, но возможность расслабиться." Он знал, какую глубину чувств скрывала каждая из них и какими безменными дарами души обладала. Сейчас они вели себя, как женщины, в предвкушении бала и радовались, словно дети. Их внезапная увлечённость нарядами потешала его . И это его "скряга" жена, которая всегда отмахивалась от вычурных нарядов. Они никогда не требовали от него и видит Бог - он достаточно богат, чтобы доставить им такую небольшую радость. Видит Бог - ради них он готов на всё.
  

Глава 7.

  
   Наступила ночь первого в жизни Сюзаны настоящего бала. В половине десятого вечера к крыльцу дома графа Белтимора подъехала роскошная карета. Из дверей дома показалась леди Джоана и Сюзана. Девушка заметно волновалась.
   -- Успокойся, моя дорогая, - повелительным тоном произнесла почтенная дама. -- Это всего лишь бал.
   Сюзана только молча кивнула. Лакей помог подняться им в карету, закрыл дверцы и лошади тронулись. Чтобы не разгневать бабушку, Сюзана изо всех сил старалась скрыть волнение, охватившее её.
   Карета равномерно поскрипывала и это немного успокоило девушку. " Права бабушка, - думала она, - это всего лишь бал, один из немногих, которые ей придётся посетить." Доехав до места, они обнаружили вереницу экипажей, медленно продвигающихся к парадному входу. Не успела карета остановиться перед домом, как из него выбежали лакеи, стараясь поспешно открыть дверцу, опустить подножку и помочь пассажирам спуститься. Особенно изящным поклоном они обращались к дамам. В вестибюле их ждали очередные слуги, чтобы принять плащи у мужчин и накидки у дам. Но это, оказывается ещё был не конец. Поднявшись наверх, они снова увидели длинную череду гостей, ожидавших, пока их объявят. Несмотря на длинную вереницу, ждать пришлось недолго. Не успели они войти, как дворецкий хорошо поставленным голосом объявил:
   -- Леди Джоана, вдовствующая графиня Белтимор, маркиза Линг. Граф и графиня Белтимор, леди Сюзана Белтимор. "О Господи, - подумала Сюзана, - неужели я здесь, на своём первом балу.?" Неожиданно в её мысли вторглась бабушка, решив её предоставить хозяевам. Ощутив на себе десятки любопытных глаз, Сюзана смутилась и растерялась. Заметив её замешательство, леди Джоана незаметно толкнула её в бок и той ничего не оставалось, как присесть в изящном реверансе.
   -- Ваша внучка неотразима, леди Джоана, - промолвила хозяйка бала. - Она очень похожа на вас. Вы можете ею гордиться.
   -- Спасибо, мы ею и гордимся, - величественно вскинув голову, ответила та. Граф Белтимор только улыбался - мать осталась прежней, такой же непокорной, высокомерной и дерзкой. Но видимо, хозяйка бала ничуть не обиделась, зная её характер.
   -- Что ж, желаю приятно провести время. Мы рады, что вы приняли наше приглашение.
   -- Мы также, уверяю вас, - за всех ответила леди Джоана.
   -- Эльвира, дорогая, - обратилась хозяйка бала к матери Сюзаны, - я поговорю с тобой позже.
   Сюзана уже не слышала, что ответила мать герцогине Вайминг. Она чувствовала себя неудобно, впервые подвергаясь такому откровенному осмотру. Она не знала куда смотреть и спрятать глаза. Щёки её покрылись лёгким румянцем, что сделало её ещё прелестней. Девушка решила осмотреться. Бальная зала показалась ей великолепной и прекрасной - зелённое с золотом было удачным сочетанием. Стены были обтянуты светло - жёлтой шелковой парчой и увешаны зеркалами. Паркет отполирован до блеска. Повсюду стояли небольшие диванчики, обтянутые тёмно - зелённым бархатом, но более всего поражало наличие живых цветов. Их было много, невероятно много и повсюду. Такого изобилия и роскоши ей ещё не приходилось видеть. Девушка невольно подумала о затратах, которые понесли хозяева бала.
   Несмотря на сомнения, которые её одолевали, Сюзана неплохо провела время и познакомилась с несколькими молодыми джентльменами. Два раза подряд она танцевала с Ральфом Олди, единственным наследником герцога Дервила. Впервые жизнь казалась ей такой прекрасной, как сказка, заполненная светом, радостью и весельем. Она и вправду веселилась вовсю.
   Сидя возле бабушки, она украдкой бросала взгляды в сторону маркиза Олди. Танцуя и всё время волнуясь, она не смогла как следует к нему приглядеться и вот сейчас, разглядев его более внимательно, девушка находила его восхитительным. Он понравился ей и даже очень. Высокий, стройный, отлично сложенный, необычайно красивый, хотя и несколько суровой красотой. Впрочем, по мнению Сюзаны, таким и должен быть мужчина. Он был способен привлечь внимание любой женщины, вернее, как казалось девушке, всех женщин. И привлекал, да ещё как. Откинув все условности и стыд, она более открыто взглянула на него - правильные черты лица были очерчены густыми, чёрными, как вороново крыло, волосами. Широкий лоб плавно сменяли тёмные брови, под которыми затаились тёмно - синие глаза, цвет которых она успела заметить ещё тогда, когда танцевала с ним. Её взгляд задержался на губах маркиза. Нижняя губа оказалась немного пухлее верхней. "Интересно, что она почувствует, если он её поцелует, - думала Сюзана. - Наверное, это будет прекрасно." Ей наконец удалось оторвать взгляд от его губ и снова посмотреть ему в глаза. Даже с такого расстояния в них читалось удивление и восхищение, восхищение ею. Это одночасье смутило и обрадовало девушку. Оказывается, он ко всему ещё и хитёр и наверное очень проницателен и видимо при любых обстоятельствах соблюдает чувство меры.
   По слухам, которые ей успела передать бабушка, он пользовался положением в свете, обладал огромным влиянием и богатством. Имел репутацию умного и умелого дельца, несмотря на свой двадцати семилетний возраст. Ко всему прочему, женщины считали его интересным собеседником. Они наперебой посылали ему приглашения на свои вечера, от которых он часто отказывался. Казалось посплетничать о нём хотели все. В людях, готовых его обсуждать, недостатка не было. Сюзана и не удивлялась. Было бы странным, если бы о нём не говорили и не сплетничали.
   Маркиз Олди в это время размышлял о своем. Если бы они только знали, чего стоило ему посещение этих вечеров. Они казались ему везде одинаковыми и скучными. Череда никому ненужного времяпровождения. Его родители, также как и он, не выносили посещать подобные мероприятия и по мере возможности старались найти повод от них отказаться, попросту улизнуть, как сегодня. Теперь, когда он вырос, они просто отсылали его на эти балы, каждый раз находя важную причину и она каждый раз являлась почти одна и та же - женитьба, вернее её необходимость. Ральф мысленно проклинал того, кто придумал все эти условности и правила, но ему, как всем молодым наследникам не оставалось ничего, как только подчиниться и следовать традициям, и скрепя сердцем посещать эти никому ненужные балы. Впрочем он был неправ - раз они проводились, значит, были кому-то необходимы.
   Но сегодня он не роптал. Сегодня, посетив очередной бал, он, наконец встретил её. Едва взглянув на неё, он с удивлением понял, что нашёл то, что так долго искал. Девушка казалась живой, желанной и восхитительной. Этот нежно - кремовый наряд с золотом делал её похожей на фею. Казалось, будь у неё в руках волшебная палочка, она тот час бы начала творить чудеса. В ней чувствовалось то невинное обольщение, которое сводило с ума, соблазняло больше, чем можно было себе представить, пьянило сильнее старого вина. Стройная и прекрасная. Ральф давно заметил, как она бросала на него взгляды, исподтишка изучая его. Что ж, в смелости ей не откажешь и к тому же она напрочь лишена кокетства. Искренняя и наивная - странное сочетание, подумал он, но вместе с тем невероятно красивая с огромными тёмно - зелёнными глазами, глазами, похожими на глубокие лесные озёра, в которых можно утонуть не задумываясь.
   За время танцев он успел перекинутся с нею несколькими фразами и убедился, что она к тому же умна и сообразительна. И всё равно она оставалась для него загадкой, которую он попытается разгадать в ближайшее время. Безусловно, этот бал принёс ему одни только сюрпризы и удовольствия. Давно такого с ним не случалось. Договорившись на завтра встретится с Сюзаной в три, он поспешно покинул зал. Впереди Ральфа ждало много дел - необходимо сообщить родителям, заручиться их поддержкой и согласием, а затем поговорить с родителями Сюзаны. Эта девушка должна быть моей - решил он. Выбор сделан и он не хочет терять ни минуты. Кроме неё ему никто не нужен. Завтра, самое позднее послезавтра он попросит её руки и огласит о помолвке. А затем, затем свадьба и минуя свадебное путешествие, они поедут в его поместье близ Шотландии и будут вместе наслаждаться жизнью. Насколько он успел узнать, городская жизнь её не прельщала, равно и как его. Господи, он наверное бредит. Ведь он даже не знает нравится ли он ей. Мимолётные взгляды ещё ни о чём не говорят. Он заставит её принять нужное ему решение, она должна быть его и только его, чему бы это ему не стоило. Они созданы друг для друга., по крайней мере ему хотелось на это надеяться.
   Лакей услужливо и почтительно открыл дверцу кареты, но Ральф Олди, будущий герцог Дервил, казалось не замечал его стараний. На губах маркиза блуждала загадочная улыбка и он всецело был занят своими мыслями. Такое глупое выражение на лице милорда лакей видел впервые, чему был несказанно рад. " Наконец-то их молодой хозяин подхватил любовную лихорадку, - радовался он. - Хоть бы всё закончилось благополучно. Тогда у его жены появиться работа поприличней, чем торчать на кухне. Надо помолиться, - решил он. Завтра же поставлю большую свечку святому Патрику ." Успокоившись и приняв решение, он уселся на козлы вместе с кучером. Теперь, как ему казалось, их ждёт новая жизнь и много перемен.
   С того дня, как молодые люди познакомились, прошла неделя, которая ещё больше сблизила их. Каждый день они совершали прогулку по парку, также посетили галерею мадам Тссо, восхищаясь её восковыми фигурами, которые внушали неподдельный страх своей точностью мелких деталей. Эти фигуры выглядели словно живые мертвецы. Они также побывали в Оксхолл-гарденс-парке со скрытыми тёмными аллеями, где чуть не потерялись и конечно же посетили Букенгемский дворец. Они воочию увидели смену караула и традицию передачи ключей, послушали душераздирающую историю о приведениях, которые очень часто, если верить стражникам, появляются во дворце и к выходкам которых они уже привыкли.
   Это была восхитительная неделя, которая сблизила и объединила их. Каждый проведенный вместе день приносил им что-то новое и необычное. Ральф Олди с радостью узнал, что его невеста не желала городской жизни и не стремилась к ней. В одном из разговоров она словно вскользь обронила, что "сюда" можно временами приезжать, но жить бы ей здесь не хотелось. Лондон, как город, ей не нравился. Грязный и шумный, так она отзывалась о нём. Ей хотелось света, простора и леса, что он с радостью обещал ей дать. Он восхищался ею с каждым днём всё больше и больше, радовался, что не ошибся в ней и влюблялся, сам того не замечая всё сильнее и сильнее. Иногда ему не хотелось уходить от неё домой, боясь, что проснувшись утром всё окажется сном. Порой ему просто не верилось, что он нашёл своё счастье.
   Ральф давно известил своих родителей о выборе, чему те несказанно обрадовались. Ещё раньше, на балу, который устраивала герцогиня Гайд, было объявлено об их помолвке, а сейчас уже были составлены соответствующие контракты, подписаны и убраны в сейф. Его слегка удивило, что его невеста столь богата, хотя и это не имело никакого значения для него. Будь она нищенкой - он всё равно бы женился на ней. Свадьба была назначена на третье июня, так что впереди их снова ожидали приятные хлопоты. Родители жениха должны были приехать в конце следующей недели, а в субботу они все вместе были приглашены на вечер к графу Линчфилду. Оказывается, как сообщила по секрету графиня, их сын также сделал выбор и нашёл свою половинку, о чём и хотел объявить на балу. Хотя обе графине и жалели, что их семьи не объединились, но всё равно были несказанно рады счастью своих детей. Жизнь оказалась непредсказуемой, но хорошо то, что хорошо кончается. Конечно, они примут приглашение и все вместе порадуются за Роберта.
   А в это время Роберт сидел в библиотеке своего отца в глубокой задумчивости. Знакомство с Региной заставило его остепениться. Она ему нравилась, вернее он обожал её и испытывал к ней неподдельную страсть. " Чего ещё надо для брака? - спрашивал он сам себя. Наверное, любви, но возможно она придёт позже. А может, эти чувства, что он испытывает к Регине и есть любовь?" Он не знал. Он никогда её не испытывал, не ведал, что такое любовь, ни с кем и никогда. Не мог различить, ощутить и понять это чувство. Может её, этой любви и не существует вообще. Может привязанность, понимание и страсть и есть это чувство, которое называется любовью. Кто знает и кто может дать ответ на этот вопрос?. Он не знал. Он давно уже запутался в своих мыслях.
   Роберт лениво потянулся, всё также не спеша поднялся и направился к сейфу. Набрав код, он легко открыл его и изнутри достал пожелтевший от времени листок, исписанный чётким мелким почерком. Пробежав бегло по нему глазами, он снова аккуратно сложил его и поместил обратно. На лице его мелькнуло разочарование и грусть. Нет, в глазах Регины он не заметил никаких звёзд, даже тогда, когда она смеялась, даже тогда, когда он целовал её. Значит, он так и не смог найти ту единственную, как ни старался. Может, всё - таки отец прав и это просто легенда, миф, ничего незначащая причуда далёкого предка. Люди в прошлые века были слишком суеверны. Но, как ему чёрт возьми, хотелось поверить в неё, хотелось увидеть эти звёзды хотя бы раз, чтобы окончательно убедиться в правоте этого листа.
   Смутное беспокойство терзало его вот уже несколько дней. Он словно ждал чего-то, сам не зная чего. Грешным делом Роберт подумал, что его переживания связаны с женитьбой. Всё может быть, ведь люди не женятся каждый день. Подойдя к буфету он плеснул янтарной жидкости в бокал и начал смотреть, как она переливается на свете. Отпив глоток, виконт снова уселся в кресло, стараясь выбросить все мысли из головы и не о чём не думать. Назначенный день приближался и очень скоро у него появятся более важные заботы, чем поиск незнакомки со звёздами в глазах. Он постарается сохранить этот свиток, как реликвию, а потомки пусть уже сами разбираются с ним.
  

Глава 8.

  
   Суббота неустанно приближалась и Сюзана впервые в жизни ощутила заметное беспокойство. Не волнение, а именно беспокойство. Она была влюблена и счастлива. Её избранник отвечал ей взаимностью и жизнь, ожидавшая её, казалась ей прекрасной. И всё таки на бал к Линчфилдам ей почему-то ехать не хотелось, но и возможности отказаться у неё не было. Ради своих родителей Сюзане придется потерпеть ещё один неприятный вечер. Одно радовало, что скоро её свадьба, а затем, выйдя замуж, она уедет в свой новый, прекрасный дом, их с Ральфом дом, где они будут наслаждаться подаренным им счастьем.
   Родители Ральфа наконец-то приехали и несмотря на громкий титул, оказались прекрасными и весёлыми людьми. Они были в восторге от будущей невестки и искренне радовались удаче сына. Они на удивление быстро подружились с родителями Сюзаны, часами играли с маленьким Даниелем и обещали почаще их наведывать. При этом не забывали постоянно приглашать их к себе. Как видно, в будущем их ждала спокойная, мирная жизнь.
   Наконец наступил долгожданный субботний вечер и в половине десятого они всей семьей приехали в дом графа Линчфилда. Сюзане вдруг вспомнилась та далёкая встреча в лесу, возле озера. Ей расхотелось здесь находиться, но этикет требовал соблюдения правил приличия и вежливости. Хорошо ещё, что вместе с ней приехал Ральф - с ним она сможет сдержать себя и не нагрубить виконту. И вот сейчас она стояла перед хозяевами дома, в котором происходило торжество и повторно принимала поздравления в честь её помолвки и предстоящего замужества. За последнюю неделю её уже изрядно тошнило от этих слащавых, наполненных намёками разговоров. Она старалась держаться из последних сил, прикусывая до крови свой язычок с которого в любую минуту могли сорваться колкости. Ральф, зная об этой её слабости, почти всегда находился поблизости, но сейчас он куда-то запропастился и ей придется положиться только на себя. "Как хорошо, что они скоро отсюда уедут, - подумала Сюзана." Мысли её прервал циничный, холодный голос, который она так хорошо помнила.
   -- Поздравляю вас, леди Сюзана с отличным выбором. Более удачной партии вы вряд ли смогли бы сделать.
   -- Благодарю вас, милорд, - спокойно ответила девушка и подняла на него свои удивительные глаза.
   Роберт хотел ещё что-то сказать, вернее съязвить, задетый её спокойствием, но слова застыли, словно ледяные капли у него на губах. Он осёкся и замер - в её глазах полыхали звёзды. Эта женщина, появившаяся внезапно со своими тёмно - зелёнными, сверкающими глазами, словно сводила с ума. Ирония судьбы. Она была так близко, он мог обладать её и он сам, собственноручно отказался и отверг её. Он сам уничтожил своё счастье. Та встреча в лесу была роковой, а он глупец, решил подшутить над ней, даже как следует не рассмотрев. Откуда ему было знать, что то "дикое существо", встреченное возле лесного озера и есть его судьба. Ведьма. Проклятая ведьма. Во всём происходящем он винил лишь её одну. Его охватило чувство безысходности и потери. Заметив, как побледнел сын, графиня обеспокоилась.
   -- Сын мой, тебе плохо? - спросила она.
   -- Нет, мама. Не беспокойся. Всё в порядке. Извини, но мне необходимо выйти, - сказал он тихим, охрипшим голосом.
   -- Не забудь, что скоро оглашение, - предупредила графиня.
   -- Да, мама, я не забыл, - покорно согласился он. Такая покорность ещё больше насторожила графиню и забеспокоившись неизвестно о чём, она снова его спросила:
   -- Ты уверен, что с тобой всё в порядке?
   -- Конечно, мама. Извини.
   Нет, чувствовал он себя далеко не отлично. Руки его тряслись и он старался всеми силами унять эту дрожь, чтобы она не стала заметна другим. Тело его пылало и в придачу кружилась голова. Пройдя в библиотеку, Роберт уселся в своё любимое кресло и начал размышлять. "Сучка, иначе её не назовёшь, постоянно прятала от него свои глаза, изображая скромницу. А сейчас... сейчас совсем другое. Едва доходя ему до подбородка, она тем не менее, гордо вскинув голову, смотрела на него в упор." Впервые в жизни он смутился и отвёл взгляд. Роберт заметил, как в её глазах скользило пренебрежение и понял, что потерял её навеки. Если бы не этот взгляд, полный отвращения, он бы попытался всё исправить. Помолвка - это ещё не женитьба, её можно отменить. Конечно, это вызвало бы скандал и сплетни, но что ему до них, когда впереди его ждала неземная, всепоглощающая любовь. Он бы постарался исправить допущенные ошибки и завоевать её. Но сейчас слишком поздно. Он не мог поверить увиденному - всё оказалось правдой и теперь его потомкам, если верить написанному, придется ждать ещё лет двести.
   Никогда в жизни он не мог помыслить даже в самых потаённых уголках своей души, что один только взгляд произведёт на него такое сильное впечатление, оставив в душе неизгладимый след. Один только взгляд, в котором полыхали звёзды и о котором гласила легенда древней рукописи, - этот исписанный красивым, мелким почерком лист бумаги, который целый век хранился в его семье, переходя от одного к другому, как священный ритуал. Он вручался будущему наследнику или наследнице в день их совершеннолетия с искренними пожеланиями счастья на долгие годы. Нельзя сказать, что его предки не любили своих жён, но это была тихая и спокойная любовь, походившая скорее на привязанность или дружбу. Никто из них пока что не встретил и не ощутил то, о чём предсказывала старуха герцогу Урхоку. Никто. Её, этой любви, этого чувства, снова придется ждать. Как глупо, непростительно глупо с его стороны потерять своё счастье, едва успев познать. Он осознал свои потери и ему оставалось только одно - смириться с ними. В конце концов он дал слово Регине и он его исполнит, чего бы это ему не стоило. Он должен покориться судьбе.
   Поднявшись с кресла, Роберт Роуд, будущий граф Линчфилд, поспешил в зал. Пришло время сделать оглашение. Он постарается сдержать своё слово и постарается жить так, словно ничего не случилось. Но один Бог знает, чего это ему будет стоить. Один Бог.
  
  
   Часть 3.
   Двести лет спустя. 1963 год. ЛОНДОН.
  

Глава 1.

  
   Впервые в городской библиотеке было так тихо. Здесь всегда царила зловещая тишина, нарушаемая только шуршанием листов книг и журналов, но сегодня она ощущалась сильнее, чем когда либо. Джейн устало перелистывала толстый том, ища необходимую страницу. Если бы только кто-то знал, как ей всё это надоело, но делать нечего и приходиться выполнять задание и сдать зачёт.
   Ещё с самого детства она увлеклась историей, так как её отец, посвящая своей избраннице всё свободное время. Слушая увлекательные истории, которые ей рассказывали родители о далёких заморских странах, она ещё больше погружалась в мир таинственного и необычного. В основном её интересовали старинные легенды и мифы, и поэтому после окончания школы она поступила в Лондонский университет на факультет истории и культуры. Училась она свободно и легко, словно забавляясь. Профессора поражались её гибкому и быстрому уму, а также лёгкости, с которой она поглощала пройденный материал. Поражались они также настойчивости и заинтересованности в изучении нового, всего, что предстояло узнать и изучить. Ко всему прочему у Джейн открылся прекрасный дар к изучению иностранных языков. Ещё в детстве бабушка настойчиво учила её французскому, ссылаясь на дальних родственников во Франции. Отец с матерью, обладая латынью и греческим, старались привить эти знания и дочери. В школе лучшей подругой Джейн была девочка из далёкой и солнечной Италии, так, что она с радостью принялась учить забавный, вперемежку с жестами, певучий язык. Поэтому в университет она поступила с ощутимым грузом знаний. Джейн прекрасно знала, что большинство легенд мифов написаны на латыни или древнегреческом, поэтому была несказанно благодарна родителям за полученные знания.
   Уже на третье курсе ей пророчили блестящее будущее учёного, но сейчас ей предстояло совсем другое - сдать зачёт по истории Великой Отечественной войны в СССР, происходящей в 1941 - 1945 годах и не просто сдать, а дать оценку, указать на ошибки и найти возможный вариант избегания этой войны. " До чего глупо, - думала Джейн, - разве моё решение может вернуть время вспять и отвратить неизбежное? Нет, никогда." история и жизнь диктует свои права. Спокон веков, как только люди вышли из каменного века, они вели борьбу ради наживы - земли, поместий, богатства. В принципе, это была борьба за власть. Там, где были богатства, там присутствовала и власть и там где была власть, присутствовали несметные богатства. Замкнутый круг. Даже в теперешнее, казалось мирное время борьба за власть не прекращалась, хотя велась на более высоких политических уровнях. И наверное будет вестись всегда. А люди, простые люди, жили и работали, как обычно, заботясь о себе и своей семье, стараясь не вникать в политические "дебри". Каждый старался жить, как мог, как хотел и умел, наслаждаясь своей жизнью по - своему.
   Конец девятнадцатого и начало двадцатого века ознаменовали ряд больших открытий. От изобретения электрической лампочки и парового двигателя мир шагнул в открытый космос. Буквально два года и месяц тому назад мир облетела ошеломляющая новость - русские покорили космос. Впервые в истории человечества 12 апреля на околоземную орбиту был выпущен не спутник, а ракета с человеком на борту. И хотя он пробыл там всего лишь сутки, зато удачно приземлился и остался жив. Это было невероятно. Это оказалось огромным достижением, ещё одним шагом к прогрессу.
   Весь мир, не отрываясь от телеэкранов, следил тогда за полётом этого необычного, постоянно улыбающегося человека и весь мир с замиранием сердца им восхищался. Именно русские в покорении вселенной добились наибольших успехов. И опять это было борьбой, борьбой за первенство. Эта нация, этот народ, эти непонятные русские с их загадочной и непредсказуемой душой, вселяли восхищение и страх. Их простота и щедрость души покоряла и обезоруживала. Эта "душа на распашку", как любили о них говорить, вмещала в себя необъятную любовь, всепоглощающую страсть, чудо радости и чёрную бездну ненависти. Они, эти русские, всегда казались приветливыми, никогда не скрывали своих чувств, несмотря на последствия, которые следовали за проявлением этих чувств. Их не мог понять никто, но с ними приходилось считаться.
   Богатая, необъятная страна, в которой никогда не было мудрого правителя и которую постоянно обкрадывали и разбазаривали. У этой страны воровали и переманивали лучшие умы, но разве кто-то видит, что твориться у него под носом? Нет. Чужая беда всегда виднее. Всегда легче давать советы другим и всегда легче вмешиваться в дела других, чем наводить порядок у себя. Но, может быть, поэтому, имея такую непонятную душу и такое восприятие жизни, они и выиграли эту войну и одержали победу. Да, они с достоинством выиграли эту проклятую войну, которая не принесла ничего хорошего, кроме страдания и боли, разрушения, голода и смерти. Война, которая унесла многие миллионы человеческих жизней. И ради чего, спрашивается ? Чтобы обрести власть "ради власти". Тогда будь она проклята, эта власть!
   Джейн со злостью захлопнула толстый том. Гулкий звук разнёсся по залу и девушка вздохнула. Как тяжело изучать то, что тебе совершенно не нравиться. Нет. Джейн никак не могла уловить суть этой войны, так же, как и её необходимость. Слава Богу, что у неё ещё целая неделя впереди и она успеет во всём разобраться, а сейчас ей необходимо поскорее поспешить домой. Бабушка, наверное заждалась. Сдав книгу дежурному библиотекарю, девушка неслышно прикрыла дверь и очутилась на улице. Солнце ярко светило, приглашая пуститься в путь и совершить прогулку, но к сожалению, наслаждаться прелестями весеннего дня у неё совершенно не оставалось времени. Подозвав такси, Джей уселась на заднее сидение и назвав адрес, молча уставилась в окно.
   Бабушка действительно ждала её и стол для обеда уже был накрыт. Иногда эти аристократические привычки очень раздражали девушку, но она старалась не показывать своё недовольство, боясь обидеть бабушку. Та была истинной леди, всегда придерживалась определённых правил и в душе Джейн очень ею восхищалась. Для своих шестидесяти трёх лет она была на удивление живой и подтянутой с гордой, величественной осанкой. Тёмно - каштановые, с серебристой проседью волосы всегда были уложены в элегантную причёску, так шедшую ей. Она, её бабушка, была единственной дочерью Герцога Лоудвука, его единственной надеждой и радостью. Джейн неоднократно слышала историю о бабушкином внезапном замужестве и о твёрдости характера, который она проявила при этом.
   А всё происходило так. Несмотря на старания родителей Элизабет познакомить её с достойным кандидатом в мужья, она, как на зло, влюбилась совсем не в того человека - бедного, обнищавшего графа, но с благородным сердцем и душой. Родители никак не соглашались и тогда Элизабет прибегла к последнему вескому аргументу - она сбежит в Америку и там выйдет замуж за своего избранника. Зная свою взбалмошную дочь, родители не сомневались, что так и будет. Уж очень она была своенравна и капризна, а мода уезжать на новый континент уже прочно вошла в английскую жизнь. И тогда отец Элизабет постарался найти наилучший выход из сложившийся ситуации. Он согласился на брак, но с одним условием, вернее с двумя. Первое, состояло в том, что женившись на Элизабет её муж должен принять её фамилию, во - вторых, - контроль за её состоянием и пакет акций будут находиться в руках Элизабет и их поверенных без права передачи, кроме как своим детям. Майораты, имения и титул достанутся их первому сыну. Граф, недолго думая, согласился на все условия, чем несказанно удивил их, заявив при этом, что кроме Элизабет ему ничего не надо и что очень жаль, что невеста не оказалась нищенкой.
   После того, как было достигнуто соглашение и подписаны все бумаги, они тихо обвенчались и к удивлению родителей и сплетников зажили очень счастливо. Зять оказался расторопным и умным молодым человекам с прекрасным чувством юмора и деловой хваткой. В том, что он оказался в таком положении, его вины не было. Неумелые вложения его отца и инфляция сделали своё чёрное дело. Так что, несмотря на предыдущее недовольство и нежелание иметь молодого человека в зятьях, сейчас лорд Лоудвук был более чем доволен - его дочь счастлива, его род и фамилия не прервутся. Что ещё желать от жизни. Наверное ничего, кроме внуков. Но оказалось, что и это его сокровенное желание осуществилось спустя чуть более года. Его любимая дочь произвела на свет сразу двое детей - мальчика и девочку, доставив тем самым несказанную радость всем. Герцог на радостях утвердил все права за зятем.
   Итак, бабушка добилась своего. Они с дедушкой прожили хорошую, полную радости жизнь, несмотря на беды и несчастья, которые им пришлось пережить вместе. Одним из этих несчастий явилась война, та самая, которую она, Джейн сейчас так усердно изучала в библиотеке. Иногда жизнь бывает несправедливой. Пережив войну и пройдя все невзгоды, Роберт Лоудвук умер спустя тринадцать лет после этой проклятой войны, умер так нелепо и глупо - от простуды. А спустя два года после его смерти погибли и её родители. Казалось, потеря мужа, а затем сына и невестки должны были бы согнуть железную волю леди Элизабет, но не тут то было. Она оставалась такой же, как прежде - жизнерадостной и высокомерной, хотя Джейн и догадывалась, чего ей это стоило. Поэтому девушка старалась по возможности меньше её огорчать. Софи, их помощница по дому, по секрету сообщила ей, что у миледи в последнее время побаливает сердце. Это известие ошарашило Джейн. Бабушка за всю жизнь ни на что не жаловалась, никогда и ни при каких обстоятельствах. Как об этом узнала Софи и почему Элизабет доверилась ей, а не своей внучке? Ответов на свои вопросы она не находила.
  

Глава 2.

  
   Обед подходил к концу. Отложив в сторону десертную вилку, леди Элизабет обратилась к своей внучке.
   -- Дорогая, нам необходимо серьёзно поговорить. Пройдём в кабинет, если тебя не затруднит, - предложила она. Джейн, кивнув головой, всё так же молча поднялась и последовала за бабушкой. Вероятно предстояло услышать действительно что-то серьёзное, раз бабуля решила пригласить её в кабинет. Во всех первоисточниках указывалось, что библиотека и кабинет в доме или особняке считалось местом решения важных жизненных вопросов. Так было испокон веков. Но, сейчас, отбросив в сторону размышления о значении и значимости кабинетов и библиотек, Джейн задалась вопросом о том, что могло случиться. Поднимаясь по лестнице вслед за бабушкой, девушка морщила свой носик.
   "Ужасный день, - думала Джейн. - Сплошные вопросы и никаких ответов, хотя на один из них, кажется она сейчас получит ответ. Невыносимо." По дороге в кабинет она не раз мысленно задавала вопросы себе и искала ответы, но то, что сообщила ей леди Элизабет, её бабушка, подвергло её в шок.
   -- Нам необходимо привести в порядок семейные бумаги. Возникла необходимость мне пересмотреть и составить завещание, а тебе принять управление всех дел. Имущество у нас большое и если ты, Джейн даже не станешь им заниматься, то сможешь прожить скромно. Этого состояния, при правильном распоряжении, хватит и твоим детям. В конце концов, тебе есть и что продать. Фамильные украшения и загородный дом твоего прадедушки стоят очень дорого. Я не хочу девочка моя, чтобы ты ожидала моей смерти. Я просто обязана тебя со всем ознакомить, - заключила она. -- - Бабушка, о чём ты говоришь? - взволновано спросила Джейн. -- Какое ещё такое завещание? Разве оно не составлено давно ? Какие ещё дела? - она вопросительно уставилась на неё, но та только молчала. - Я ведь ничего не умею, бабушка, ни в чём не разбираюсь. Финансы для меня, всё равно, что тёмный лес. Всю жизнь ими занималась ты. Даже дедушка восхищался твоей сноровкой и деловитостью. Нет, я не могу. Ни за что не смогу.
   --то, что тебе необходимо знать, я тебя научу, - с неизменным спокойствием продолжала леди Элизабет. -- Остальное предоставь решать адвокатам и поверенным, которые занимаются делами уже много лет. Недавно я просматривала бумаги и с радостью могу сообщить тебе, что дела наши продвигаются прекрасно. Джон был так любезен, что посоветовал мне часть денег перевести в Швейцарию и открыть там счёт. Его брат работает управляющим одного из банков. Я, конечно последовала его совету и открыла там счёт, но на твоё имя. По истечении одного года ты, Джейн можешь пользоваться этими деньгами. Джон редко ошибается и к тому же я доверяю ему. Он утверждает, что это лучшее сбережение средств и если он окажется прав, то позднее мы переведём туда ещё часть денег.
   -- Всё это хорошо, бабушка и заслуживает внимания, но я не понимаю при чём тут этот разговор. Ты ещё молода и полна сил. Я знаю, какая ты у меня умная и какая у тебя деловая хватка. Да, я согласна, что ты должна научить меня всему, но мне кажется, что это не спешно. У нас впереди ещё уйма времени.
   -- Ты ошибаешься, дорогая, - в её голосе послышалась боль и тоска. -- Никто не знает, что его ждёт. Жизнь быстротечна и непредсказуема. Я не хотела огорчать тебя милая, но скрывать правду, какая бы она не была, нет смысла, тем более, что доктор Грейс предупредил меня, что откроет её сам, - она подняла руку, остановив тем самым пытающую что-то сказать Джейн. -- Болезнь сердца, которую у меня обнаружили после смерти твоих родителей, начала обостряться, поэтому ты сама понимаешь, почему нам необходимо привести в порядок все свои дела.
   Джейн, сидевшая до сих пор в кресле, стремительно вскочила и подбежала к бабушке.
   -- Нет, бабушка, нет, - закричала она. - Этого не может быть. Я не поверю, что ты больна. Да и никто не поверит глядя на тебя. Ты не похожа на больную. Этого не может быть, - повторяла Джейн плача. Леди Элизабет обняла её и начала успокаивать.
   -- Не плачь, моя девочка. Ты моя единственная радость и надежда. Ты весь мой мир и моё утешение, моё счастье и поэтому ты должна быть сильной, когда мне придёт время уйти от тебя.
   -- А как же дети тёти Сильвии? - сквозь слёзы спросила Джейн. -- Они ведь тоже твои внуки.
   -- Ах, эти сорванцы, - засмеялась бабушка. - Они давно уже получили своё и довольны. Америку покидать они не собираются, так, что загородные дома в придачу с титулами им ни к чему. Стивен, как тебе известно, учится на лётчика. Роберт в этом году поступает в колледж, а Джулия ещё только пойдёт в школу. Конечно я оставлю ей некоторые фамильные драгоценности, но право выбора останется за тобой. Как ни стыдно себе в этом признаться, но из всех внуков ты являешься моей любимицей. Ты так напоминаешь меня в молодости - такая же любознательная и скрытная, но вместе с тем упрямая и настойчивая, как твой дед. В тебе соединились черты любимых мною людей, а в придачу ты получила ещё и очарование своей матери. Интересный набор, ты не находишь? Что ж, судьба щедро наградила тебя и я надеюсь, что впредь она не лишит тебя своей милости и ты встретишь своё счастье. Хотя смею заметить, времена меняются и порядочные джентльмены встречаются редко.
   -- Бабушка, дорогая, я не хочу ни о чём слышать. Ты нужна мне. Ты просто мне необходима. Не оставляй меня одну. Кроме тебя и тёти, у меня больше никого нет.
   -- Я постараюсь, родная моя, моля Господа нашего продлить мне дни пребывания с тобой. Как только ты, Джейн сдашь свой тест и мы уладим некоторые дела в Лондоне, то сразу же отправимся в наше поместье. Лето и свежий воздух я думаю пойдут нам на пользу, а сейчас извини, мне хотелось бы немного отдохнуть. Этот разговор утомил меня.
   -- Может тебе нужно помочь? - забеспокоилась Джейн, утирая слёзы. - У тебя ничего не болит? Ничего серьёзного не случилось? - спрашивала она.
   -- Нет, моя дорогая, нет, - успокоила её леди Элизабет.
   -- Просто я действительно устала. День оказался очень хлопотным. Да и поверь мне, я уже не так молода, как кажусь. Надеюсь тебе есть чем заняться?
   -- Конечно, бабушка.
   -- Вот и хорошо. До вечера. Встретимся за ужином.
   -- До вечера.
   Шаги леди Элизабет уже давно стихли в стенах дома, а Джейн всё также сидела в кресле и морщила свой носик. Эта привычка появилась у неё очень давно и проявлялась только тогда, когда девушка пребывала в глубокой задумчивости. Но в данный момент она размышляла над словами своей бабули и злилась. Да, она родилась не в трущобах, а вполне обеспеченной, вернее богатой семье. Казалось бы, всё у неё есть, но чем наградила её судьба - хотелось бы знать. Она единственный ребёнок в семье, которого так рано покинули родители и дедушка, а сейчас это собирается сделать и бабушка. Слёзы опять заструились по её лицу, слёзы отчаянья и боли. Чувство страха перед одиночеством, охватывало её всё больше и больше, подкрадываясь ближе, чем когда-либо. Что такого сказал ей доктор? Наверное, вести оказались столь неутешительны, что она решила срочно принять меры и обеспечить всем необходимым свою внучку. Это так похоже на леди Элизабет - в первую очередь заботиться о других. В этом была вся её бабушка. Она всегда жила только ради других, хотя всеми силами старалась это скрыть, одевая на себя маску высокомерия и придумывая какой-нибудь предлог. Она, эта надменная леди, везде успевала, переделывая кучу нужных и ненужных дел, заботясь о других и забывая о себе. "Время, - подумала Джейн. Призрачное чувство, как песок, стекающий сквозь пальцы. Время. Ей необходимо ещё немного время."
  

Глава 3.

  
   В то время, когда Джейн предавалась горьким размышлениям, Энди Мор и его друг Фредерик Ашберк сидели за столом и перебирали бумаги. Оба были молоды, энергичны, полны надежды и решимости изменить этот привычный для них мир.
   После выпуска юридического колледжа, объединив общие усилия и деньги, они вместе открыли частную юридическую контору с привычным для тех времён названием. Поначалу работы было немного, но молодые люди не отчаивались. За два года работы они приобрели уважение, доверие и известность и тогда наняв секретаря, они начали предоставлять услуги адвоката. Юридическая контора " Ашберк и Мор" начала процветать. Появились постоянные клиенты, которые начали им доверять более сложные и ответственные дела. Сейчас после пасхальных праздников дел накопилось немало и необходимо было в первую очередь отобрать самые важные, немедленно занявшись ими. Известно - клиенты ждать не любят. Фредерик вздохнул, отложив в сторону несколько писем и посмотрел в окно. Друг молча уставился на него, но тот так не проронив ни слова, продолжал всё также смотреть в окно игнорируя взгляд Энди. В глазах молодого Ашберка скользила грусть. Энди помнил её ещё с детства и ненавидел это выражение глаз всей своей душой. Иногда ему хотелось кричать от отчаянья, но разве мог он изгнать это выражение затравленной грусти у него из глаз. Сколько он себя помнил, она всегда была там.
   Они вместе выросли, вместе ходили в одну и ту же школу, затем вместе поступили в один и тот же колледж. Такие разные и вместе с тем такие родственные души. Они словно дополняли друг друга. Фредерик был высок, строен, темноволос с карими глазами. Он был всегда через чур серьёзным, молчаливым и строгим. На его лице редко мелькала улыбка. Многие его считали нелюдимым и циником. Энди же напротив - светловолосый с яркими, как небо, голубыми глазами и вечно улыбающейся физиономией. Насколько Фредерик отталкивал от себя людей, настолько Энди их притягивал. Но весь парадокс заключался в том, что как только случалось действительно что-то важное, клиенты обращались к Ашберку. Если дамочки выплакивали свои слёзы на плече у Энди, кляня при этом судьбу и мужчин, то последние предпочитали иметь дело с Фредериком, полагаясь на его молчание и слово чести. Он внушал доверие и казался непоколебимым, как скала.
   Молчание затянулось и сейчас эта ужасная, почти осязаемая тишина начала порядком надоедать жизнерадостному Энди.
   -- Могу я поинтересоваться, что привлекло твоё внимание за окном ? - спросил Энди, нарушив наконец, затянувшееся молчание.
   -- Ничего, Энди, ровным счётом ничего. Я размышлял о жизни, - ответил Фредерик. -- -- А чего о ней рассуждать? - удивился Энди. -- Мы молоды, здоровы, Фред и у нас отлично идут дела. Так, что жизнь прекрасна. Осталось только одно - обзавестись семьей. Правда наши знакомые дамы что-то не очень спешат под венец.
   -- Ты, как всегда прав, Энди, но не очень. Прав в том, что пришло время обзавестись семьей, но я пока не могу.
   -- Почему? - удивился Энди. -- Ты молод, богат и у тебя свой дом и свой бизнес, что, чёрт возьми тебя может сдерживать?
   -- Я ещё не встретил её, друг мой.
   -- Ты, как всегда говоришь загадками. Изволь объясниться Мне надоело постоянно разгадывать твои ребусы.
   -- Это длинная история, - ответил Фредерик, при этом его голос звучал глухо.
   -- Времени у нас предостаточно и я готов её выслушать, - Энди проговорил это тоном, не терпящим возражений, удобно усаживаясь в кресле. Фредерик Ашберк улыбнулся всё той же скупой улыбкой, изображая покорность и начал свой рассказ.
   -- Что ж, превосходно. Ты хочешь узнать эту историю, друг мой, тогда изволь послушать. Тебе известно, что существовал некий герцог Урхок, так вот, это мой далёкий предок, который был проклят неизвестной старухой. Она, эта старуха, предрекла ему положение, несметные богатства и благополучие в веках. Всё, что может пожелать человек, кроме любви. Её мы каждый раз будем встречать и узнавать, только пристально посмотрев в глаза - в них должны гореть звёзды. Только по ним мы узнаем свою судьбу. До сих пор таких глаз я не встречал, а значит не встретил и её. Чтобы тебе стало понятнее, я вернусь в прошлое. У герцога Урхока родился единственный сын, который в своё время женился, а у него от брака появилась дочь. Эта дочь в своё время вышла замуж за графа Линчфилда и в итоге этого брака снова появился единственный сын. Странная закономерность, ты не находишь? Как видишь, судьба не баловала моих предков многочисленным потомством, но это к делу не относиться. Так вот, этот сын Роберт в своё время женился на Регине и от этого союза, как ты уже догадался, родилась дочь. Сын - дочь, дочь - сын и заметь при этом, что в каждом поколении это единственный ребёнок. Странное чередование. Так вот, этой дочерью и явилась моя мать. В восемнадцать лет она страстно влюбилась в Стивена Ашберка, который приехал из Новой Англии и вышла за него замуж. Он оказался одним изх потомков небезызвестного тебе Альберта Ашберка, родного брата герцога Урхока, который в семнадцать лет уплыл в Америку к своим родственникам и там остался. Перемена климата настолько благоприятно повлияла на его здоровье, что вскорости он окреп, женился и завёл своё дело. В отличии от своего брата судьба баловала его многочисленным потомством. Так вот, родители встретились и поженились. Отцу так понравилась Англия, что он не захотел её покидать, хотя я думаю всё дело было в маме. Ностальгия - одна из болезней, которые снедали её. После смерти матери мы убирались в нашем замке и в столе обнаружили старый окованный сундучок. Вскрыть его не представляло труда. Но там оказалось вовсе не то, что мы ожидали увидеть. Нет, там не было фамильных драгоценностей, а только лежали два листа бумаги, исписанные красивым мелким почерком. Их сходство поражало. Первый лист, датированный апрелем 1763 года, написал герцог Урхок, как завещание своим наследникам, где убедительно просил быть снисходительнее и благороднее. Второй лист был написан графом Робертом Линчфилдом спустя сто лет и подтверждал правдивость слов герцога. Он, как и Алекс Ашберк, встретил женщину, в глазах которой искрились звёзды, но по своей глупости упустил её. Проклятие, наложенное старухой, исчезнет через триста лет. Вот почему я так дорожу этой реликвией и верю ей. Если бы не подтверждение графа Линчфилда, оно так и осталось бы для меня легендой, но к сожалению это оказалось правдой. Со дня её написания прошло двести лет. Сам по себе документ уникален и ценен. Иногда я страшусь мысли, что потерплю полное фиаско, как и мои предки. Ты не представляешь, как утомительно каждый раз, идя на вечер, стараться заглянуть девушке в глаза, разговаривающей с тобой и не увидеть там ничего. Я знаю о чём говорю. Не возражай мне. Как знаю и то, что скоро встречу её. Но только чем это обернётся, неизвестно никому, даже мне.
   Энди, сидевший и слушавший до этого молча, попытался возразить:
   -- Уж не думаешь ли ты, что если есть подтверждение двух людей, то оно верно? Пусть даже и так, но мир огромен и она может быть где угодно, даже в Австралии. Как ты тогда встретишь её ? Полетишь на край света или поплывёшь?
   -- Возможно ты и прав и она находиться на другом конце мира, но я чувствую, что скоро встречу её. Эта встреча неизбежна. Она, словно рок, преследует меня.
   -- Странно всё это, Фред. Очень странно. Если бы я не знал тебя, то выслушав эту историю, подумал бы, что ты сошёл с ума. Но я верю тебе. Лучше бы твои предки оставили нам карту, где зарыт клад, а не какую-то любовную муру. Карта пригодилась бы нам больше, - Энди немного успокоился и к нему вернулся его шутливый тон.
   -- Зачем тебе клад, Энди? Ты и так достаточно богат. По крайней мере у тебя хватает средств содержать семью и дом.
   -- Верно, но денег никогда не бывает много и они всегда нужны. Даже смерть теперь дорого стоит. Кому, как не тебе об этом знать.
   -- Да, мне об этом хорошо известно. Оставим этот разговор о жизни и смерти - у нас впереди много дел. Клиенты не любят ждать и нанимают нас вовсе не для философских размышлений и бесед.
   -- Ты, как всегда, прав, - вздохнул его друг и принялся снова за просмотр бумаг, но буквально через десять минут он сновка обратился к Ашберку.
   -- Пришло сообщение от некоторой леди Элизабет Лоудвук, вдовы небезызвестного герцога Лоудвука. Она просит назначить ей встречу на двадцатые числа мая. На ей рекомендовал сэр Джон Хантэр. Если тебе не изменяет память, в прошлом году мы помогли ему провести ряд удачных сделок и оформить кое - какие бумаги. Видно, дела его процветают и он остался нами доволен, а в благодарность рекомендует нашу контору налево - направо всем.
   -- Наверное. Так, какое дело к нам у леди Лоудвук?
   -- Семейное. В последнее время нам с ними везёт. Дело касается завещания и передачи наследства.
   -- Неужели леди так стара? - удивлённо спросил Фредерик.
   -- Не думаю, - возразил Энди. -- Помниться, мои родители были близко знакомы с семьёй Лоудвуков, и если это именно та леди, о которой я думаю, то спешу тебя обрадовать - она ещё совсем не стара и чрезвычайно богата.
   -- Я очень рад этому, поверь. Можешь назначить встречу на двадцать второе мая, в первой половине дня. Заниматься ею будешь ты, - произнося это, Фредерик Ашберк открыл регистрационную книгу и сделал соответствующую запись. -- Проследи, чтобы леди Лоудвук известили об этом. Ах, ещё одно: напиши ответы на эти письма и проследи, чтобы Кэт их отправила. Это срочно, - протягивая другу список, добавил Фред.
   -- Будет сделано, босс, - шутливо ответил Энди, беря из рук листы бумаги.
  

Глава 4.

  
   Дни бежали незаметно, меняясь один за другим и каждый последующий день был похож на предыдущий. Джейн всё так же с усердием занималась в библиотеке, готовясь к зачёту, а после занятий, всё так же, спешила домой. Самочувствие леди Элизабет заметно улучшилось, чему они очень обрадовались. Экзамен был назначен на восемнадцатое число и до него оставалось всего несколько дней. Они, как раз пили чай в гостиной, когда услышали звук отворяемой двери. На пороге показалась Софи.
   -- Миледи, - почтительным голосом произнесла она. -- Вам только что доставили извещение. С этими словами она поднесла поднос, на котором лежал светло - кремового цвета конверт. Вверху красовался витиеватый герб и печать конторы " Ашберк и Мор".
   -- Спасибо, Софи, - сдержано произнесла пожилая леди и видя
   любопытство, скользившее в глазах служанки, вскрыла конверт.
   -- О, нам назначена встреча на двадцать второе, - бегло прочитав, воскликнула она. -- Это ответ на моё послание в адвокатскую контору " Ашберк и Мор". Всё идёт как надо. Закончив дела сдесь, мы наконец-то сможем отдохнуть в поместье и насладиться свежим воздухом и природой. Лондон, порой бывает слишком утомительным. Я думаю, что мы прекрасно проведём время, а если доктор разрешит, то хотя бы на недельку съездим во Францию. Как вам мой план, девочки? - обратилась она к ним.
   -- Я думаю, прекрасно, бабушка, - засмеялась Джейн. -- Мы с Софи одобряем его и к тому же давно нет видели моря, так что поездка нам не помешает. И ещё, мне кажется, что доктор скорее припишет тебе лазурный берег моря, чем отменит.
   -- Да, - с задумчивым взглядом ответила пожилая матрона.
   -- Франция мне всегда нравилась больше, чем холодный, сырой Лондон. Там климат мягче и теплее, особенно в Бретани. Это северо-западная часть Франции, где до сих пор живёт моя кузина. У них с мужем обширные виноградники, а вино славится далеко за пределами их имения и мы просто обязаны к ним съездить, тем более, что у них есть двое прекрасных сыновей.
   -- Ах, бабушка, - снова засмеялась Джейн. --только не думай нас сватать. Я не хочу замуж за француза. Всем известно: они, эти французы - очень галантны, но ветрены и непостоянны. Я думаю, ещё рано говорить о замужестве.
   Леди Элизабет, словно не слышала слов своей любимицы, улыбаясь каким-то своим, лишь ей ведомым мыслям. Неожиданно подняв голову, она сказала:
   -- Нет, Джейн, о замужестве думать никогда не поздно, особенно в твоём возрасте. В мои времена тебя бы уже считали старой девой, и в твою сторону мало бы кто посмотрел. Поэтому мой долг проследить, чтобы ты ею не осталась и вышла замуж. Кто знает, может мне и доведется увидеть своих правнуков. Это было сказано таким тоном, что девушка поняла, насколько это важно для неё.
   -- Бабушка, ты так говоришь, словно это твоё последнее желание.
   Леди Элизабет, кинув её пристальным взглядом, ответила очень тихо, но со всей серьёзностью.
   -- Это действительно моё единственное и последнее желание, но я не собираюсь тебя принуждать. Мне хочется, чтобы ты вышла замуж по любви, как и я. Брак без любви - сущий ад. Двое, живущие в одном доме, не смогут справиться с нагрянувшими на них бедами и трудностями, если между ними нет взаимопонимания и любви. Ищи любовь, моя девочка. Это тебе мой самый ценный совет.
   -- Я обязательно им воспользуюсь, обязательно.
   После этого памятного разговора прошло несколько дней. Джейн блестяще сдала тест и готовилась к отъезду в загородный дом. Всё шло своим чередом. Профессора удивлялись интуиции, смекалке, быстрому и логическому уму молодой студентки. Она правильно и чётко охарактеризовала ход и ошибки войны, указав пи этом на первоначальное нежелание Сталина принимать действительность за правду, последствия которой привели к множеству ненужных жертв и страданий. Только благодаря блестяще разработанной стратегии маршала Жукова и других военачальников, ход войны был изменён, и Россия, в конце концов одержала такую долгожданную победу. Не последнюю роль в этой затяжной войне играли и русские зимы. Оказалось, что к таким холодам, снегам и морозам немецкие войска были неподготовлены. К тому же отвага и мужество русских людей, граничившие с безумием, тоже повлияли на исход войны. Последствия, происшедшие за время борьбы, изменили не только судьбы людей, но и стран. Но это всё уже осталось далеко позади и сейчас, как надеялась Джейн, их ждало светлое будущее без войн, хотя пока стабильности во всём мире не наблюдалось.
   Как все современные девушки, она придерживалась своих принципов и один из них гласил: каждый должен заниматься своим делом. Наивная. К сожалению, не все и не всегда следовали этому мудрому правилу. К слову сказать, сейчас Джей меньше всего волновали международные проблемы. Впервые её ждал заслуженный, долгожданный отдых и она решила насладиться им сполна. Они с Софи уже второй день занимались покупками, от всей души развлекаясь. Оказалось, что делать покупки не так уж сложно и даже интересно. До сих пор этого им делать не приходилось и для них это занятие сейчас было словно игра.
   Завтрашний день обещал быть скучным и унылым - их ожидало посещение адвокатской конторы. Благо, что встреча назначена на четыре часа дня, поэтому с утра можно сходить за покупками. Бабушка посоветовала им отправиться на завтра в район Чипсайде, где ещё со средних веков существовал крытый рынок. Вокруг рынка со временем произошло много перемен - что-то ломалось, что-то строилось, что-то усовершенствовалось и обновлялось, но рынок, как был здесь, так и остался. Только со временем добавилось много новых павильонов со всякой всячиной. Вокруг старого рынка открывались новые магазины и павильоны, в которые привозили товары из Китая, Индии, Ближнего Востока и Африки. Разнообразие товаров восхищало и завораживало. Джей не раз слышала рассказы своих однокурсниц об этом рынке, но самой ей ещё не приходилось здесь бывать. Поэтому, предвкушая новые приключения, девушки с нетерпением ждали завтрашнего дня.
   И вот, он наступил. Джейн никак не ожидала такого разочарования. Ну просто, никак. Лондон сам по себе был шумным, грязным и пыльным городом, но такой суматохи и изобилия смешанных запахов не ощущалось нигде. Изрядно устав от шума, она с Софи постаралась побыстрее убраться с мясных и рыбных рядов, куда они по незнанию забрели. Здесь стояла невыносимая вонь. Тошнотворный смрад, иначе его и нельзя было назвать, казалось впитывался в кожу и проникал всё глубже и глубже. Городские власти, видимо не утруждали себя заботой об этом районе. Наверное им, как и всем аристократам, продукты доставлялись на дом. Что ж, выгодно и удобно - ни вони, ни шума, ни таскания тяжестей. На миг Джейн стало стыдно : ведь она также относилась к этой знати и ей также привозили на дом все заказы.
   Одного не понимала Джейн, - что ж такого интересного увидели её сокурсницы здесь? На этом базаре, лично она, не увидела ничего нового и необычного. Статуэтки, шелка и различные безделушки она видела и в магазинах, которые посетила на днях вместе с Софи. Бесспорно, здесь всё было намного дешевле. Наверное, именно поэтому Софи выбрала себе несколько безделушек, кусок шёлка из Персии, несколько браслетов, привезённых, как утверждал продавец, из Индии и при этом мечтала купить себе сари. Джейн выбрала себе изящную шляпку, кожаные перчатки маленькую китайскую статуэтку. Весело болтая о пустяках и обмениваясь впечатлениями, они незаметно дошли до овощных рядов. Соблазн купить ярко - оранжевые апельсины оказался слишком велик и девушки не смогли отказать себе в этом удовольствии. Расплачиваясь с продавцом, Джейн наступила на небольшой камень, нога подвернулась и она начала падать. Неожиданно её поддержали. Это оказалась не Софи. Под локоть её держал, не давая упасть, светловолосый молодой мужчина с яркими голубыми глазами. Мягкая улыбка озарила его лицо, что сделало его ещё привлекательнее.
   -- Прошу прощения, мисс, но мне кажется вы только, что падали, - прозвучал его тихий голос.
   -- Спасибо вам огромное, что не позволили мне упасть, - ответила девушка на любезность, при этом чувствуя себя очень неловко.
   -- Меня зовут Энди. Энди Мор, - представился молодой человек.
   -- Джейн.
   -- Джейн, - произнёс он, словно пробуя на вкус. -- Красивое имя и вам очень идёт. А фамилия ?
   -- Просто Джейн.
   Пока они обменивались любезностями, со стороны второго ряда послышались шум и ругань. Не сговариваясь, они все вместе поспешили туда. Посредине улицы, между прилавками стояла нищенка и выкрикивала какие-то угрозы. Сначала из - за шума невозможно было разобрать что - либо, но затем смысл сказанного постепенно начал доходить до них:
   -- Одумайтесь пока не поздно! - кричала она. - Одумайтесь и остановитесь. Не сотворите зло - его и так полно вокруг, вам стоит только оглянуться. Вступайте в братство и боритесь со злом, иначе расплата неминуема. Наступит время, когда вы живые, будете пинать ногами куски золота и рыть землю в поисках глотка воды. Наступит момент, когда вы, живые, будете падать, как мухи поздней осенью и некому будет хоронить вас. Наступит день и час, когда вы, живые, будете просить мёртвых подняться с могил и уступить вам место. Земля разразиться и проглотит вас, а с неба хлынут потоки вод и в воздухе будет стоять такой смрад, что нечем будет дышать. Снова начнутся войны, снова придёт смерть и лишь немногие спасутся, укрывшись в глубоких норах. Лишь немногие спасутся из этого ада. Живые будут думать только о том, как сохранить себе жизнь и остаться в живых, - её хриплый голос разносился вокруг и сила этого голоса была необычайной. Её пророчества казались безумными, как и она сама. От её слов веяло угрозой и холодом. От них становилось страшно. В мгновение ока на базарной площади установилась тишина и только её хриплый голос разносился вокруг. Может быть, они ещё бы что-то услышали, но пришли полицейские и увели женщину.
   -- Скоро, очень скоро всё свершиться. Готовьтесь.... - донеслись до них её слова.
   Джейн застыла с выражением ужаса на лице и только голос её нового знакомого вернул её к действительности. Она и сама не могла понять, почему слова какой-то несчастной женщины, по - видимому сумасшедшей и сбежавшей с Бедлама, произвели на неё такое впечатление.
   -- Не стоит обращать внимание, мисс. Наверное, эта женщина ненормальная или юродивая. Бывают же такие. Видите, как за ней быстро пришли, так что не стоит придавать большое значение её словам. Мне кажется, всё это глупости и суеверия. Не стоит огорчаться в такой прекрасный день.
   -- Наверное. Возможно, вы и правы, - сказала девушка и тут же добавила: -- Извините, но нам пора идти. Мы и так уже опаздываем.
   -- Да, да, конечно. Не смею вас задерживать. Вот моя визитка. Я буду очень рад, если вы мне позвоните. Приятного вам дня.
   -- Благодарю вас. До свидания. Пойдём, Софи, - обратилась она к подруге.
   Всю дорогу Софи трещала без умолку, чем несказанно раздражала Джейн. Не обратив никакого внимания на нищенку, она обсуждала нового знакомого, восхищаясь им. Видимо, кровь дальних французских предков девушки, временами давала о себе знать. Джейн иногда поддакивала ей, не желая обидеть болтливую подругу. Она вздохнула с облегчением только тогда, когда увидела свой дом.
   Войдя в дом, девушка сразу же отправилась в ванную комнату, но даже лежа в горячей воде, из головы у неё не выходили слова и крики нищенки. Нет, неспроста эта невзрачная бедняжка появилась в столь людном месте и начала вещать. В её пророчествах имелось зерно правды - ядерные испытания, проводимые сейчас США и Россией, могут действительно привести к крупномасштабным катастрофам. Да что там катастрофа - они могут стереть всё с лица земли или вообще уничтожить планету. Остается только надеяться, что у обеих сторон хватит ума прекратить эти "эксперименты". Могущество двух стран и их лидерство, вернее, их соперничество могло ни к чему хорошему не привести. Остаётся надеяться только на их рассудительность и здравый смысл, да ещё на то, что слова "безумной" пророчицы никогда не сбудутся. Никогда.
  

Глава 5.

  
   Адвокатская контора " Ашберк и Мор" оказалась небольшой, но довольно уютной. Видно было, что её недавно перестроили и переоборудовали из двух смежных квартир. В прихожей их встретила рыжеволосая весёлая девушка, которая представилась, как Кэтрин и была секретарём бюро. Она любезно попросила их подождать. Буквально через несколько минут их пригласили пройти в кабинет, который оказался необычайно просторным и красивым.
   Напротив двери, вдоль всей стены возвышались три огромных окна, обрамленные тяжёлыми бархатными занавесками. Внизу под окнами стоял удобный кожаный диван тёмно - бордового цвета, возле которого размещался небольшой чайный столик. Посреди комнаты был постелен ковёр со странным восточным узором такого же цвета, что и занавески. На боковых стенах размещались стеллажи, заполненные книгами и папками, достающие почти до потолка, о под ними размещались столы с удобными, старинными креслами, оббитыми из того же материала, что и шторы. Казалось, всё здесь кричало о богатстве и вкусе. Джейн хватило минуты, чтобы всё это оценить.
   Когда Джейн с бабушкой вошли в эту комнату, навстречу им поднялись двое мужчин. Светловолосый парень напомнил девушке об утренней встрече на рынке. Она узнала и улыбнулась ему. На его лице мелькнуло удивление и радость. Второго, темноволосого мужчину можно было назвать красивым, если бы не это мрачное выражение лица и холод, скользивший в глазах. Вид этого молодого мужчины вызывал в ней смутное беспокойство. Как ни странно, именно он первым нарушил затянувшееся молчание и судя по всему, был тут главным.
   -- Здравствуйте, - обратился он к ним. -- Меня зовут Фредерик Ашберк, а это мой друг и компаньон Энди Мор - указал он на стоящего рядом мужчину. ОН подождал пока они усядутся и продолжил:
   -- Сначала позвольте вам что-нибудь предложить, а после вы более обстоятельно поведаете причину вашего визита.
   -- Спасибо, сэр Ашберк, - ответила леди Элизабет. - Если можно, чай. Я, пожалуй выпью чашечку, а ты, Джейн? - обратилась она к внучке.
   -- Наверное, тоже.
   -- Хорошо, подождите минутку.
   Энди, стоявший до этого момента молча и слушая их, внезапно направился к двери, бросив на ходу, обращаясь к своему другу:
   -- Не беспокойся, я распоряжусь. Фредерик Ашберк не успел даже возразить, как двери уже закрылись за другом и ему не оставалось ничего, как снова заняться клиентами.
   -- Пока Энди распоряжается насчёт чая, я хотел бы поточнее узнать обстоятельства вашего дела, леди Элизабет.
   -- Хорошо, сэр Фредерик. Как вам известно, я принадлежу к старинному, древнему роду, как впрочем и вы, но это к делу не относится и суть дела не меняет. Когда-то, чтобы составить завещание, поверенных вызывали на дом и они спешили по первому зову. К сожалению, времена меняются и мне уже самой приходиться идти к вам. Но я не ропщу и мне даже интересно увидеть всё своими глазами. Так вот, я пришла к вам с одной единственной целью - оставить завещание. В браке у меня было двое детей - сын и дочь. Моя дочь живёт в Америке и у неё трое детей. Сын с невесткой погибли и от них остался единственный ребёнок - девочка. Она перед вами. Всех внуков я люблю одинаково, но Джейн выросла со мной и как вы понимаете, бесконечно мне дорога. Впрочем, это к делу не относится. Так вот, моим внукам из Новой Англии я завещаю по пять тысяч фунтов и дом моего отца в Бристоли. Мне хочется, чтобы их что-то связывало с Англией, хотя они так редко приезжают сюда. Вы также должны указать, что они вольны продать этот дом, если пожелают. Что до остального имущества, то его я оставляю Джейн, включая три небольших фабрики и Инсунче и загородный дом в Дувре.
   После этих слов она замолчала и посмотрела на молодого человека. Он же, в свою очередь, ошеломлённо уставился на неё. Никогда, даже в самых смелых своих размышлениях, Фредерик не мог подумать, что престарелая леди так невероятно богата. Он бы сказал, что даже слишком. И тем не менее он постарался не показать своего удивления и сохранить невозмутимый вид. Не успел он достойно ответить, как двери открылись, впуская с нагруженным подносом Кэт и Энди. "Очень кстати", - подумал Фредерик и уже более бодрым голосом произнёс:
   -- Ваш чай, леди. И пока вы будете его пить, я постараюсь составить черновик завещания. Если вы его одобрите, то мы тут же напишем оригинал и оформим его соответственно правилам.
   -- Хорошо, - ответила леди Элизабет.
   Она давно уже наблюдала за молодым человеком и поражалась его умению скрывать свои чувства, а также контролировать их. Если он и удивился её богатству, то прекрасно скрыл это. За его маской спокойствия она не смогла прочесть ничего - он просто высказал интерес к ней, как к своей потенциальной клиентке. Что ж, так и должно быть. Видимо, его не зря рекомендовал Джон. Судя по всему, он действительно деловой человек. "Это хорошо, очень хорошо", - подумала она.
   Джейн за время разговора не проронила ни слова. Сначала она пыталась возражать, но определённые жесты её бабушки заставили её замолчать, и она больше не пыталась высказать что - либо вслух. Девушка сидела, опустив глаза, поражённая известием о богатстве бабушки и её решении. Она, как глупая гусыня, ни о чём не подозревала и ничего не знала. Они жили в достатке и пока она училась, ей даже в голову не приходило, откуда всё это берётся и откуда ей выделяются деньги на учёбу и покупки. Конечно, она знала, что имеются кое - какие сбережения, но о таком богатстве Джейн просто не подозревала. Новость оказалась приятной и немного пугающей: бабушка спешила закончить все необходимые дела. Очень спешила. Значит, вести печальны и она снова скоро останется одна, совсем одна. Зачем ей тогда эти богатства? Только мысль о неминуемом одиночестве сильнее всего и пугала её.
   Пока они пили чай, такой ароматный и вкусный с ореховым печеньем и лимонными пирожными, сэр Фредерик Ашберк действительно составил черновик завещания и протянул его леди Элизабет. Она, внимательно прочитав его, одобрила. " Ничего лишнего, - отметила она про себя. Разумно и в соответствии с законом." Осталось признать, что этот молодой человек ещё и мудр не по годам. Вернув ему листок, она надменно произнесла:
   -- Вы можете оформлять. Здесь всё правильно и я очень довольна вами.
   -- Благодарю вас, - ответил молодой человек.
   -- Но имеется одно "но". При оформлении предприятий мне необходимо указать номера актов предприятий. Надеюсь, она у вас с собой?
   -- Нет, но вы можете составить документ, который свидетели подпишут, а на номера оставить пропуски. Завтра моя внучка принесёт необходимые бумаги. Я уже не настолько молода, чтобы проделать этот путь ещё раз, хотя должна признать: чай у вас отменный. Надеюсь, вы сделаете для меня небольшое одолжение. Все документы и акции будут храниться у вас. Завтра вам всё доставят.
   -- Хорошо, миледи. Это не заставит долго ждать. Надеюсь у вас есть свидетели ? - спросил он.
   -- В приёмной дожидается сэр Хантер, который, кстати, вас рекомендовал, а также вы можете пригласить своего секретаря. Двух свидетелей, я думаю достаточно, - ответила она.
   -- Вполне, миледи, - ответил Фредерик.
   Не прошло и четверти часа, как документ был составлен, подписан свидетелями и самой леди Элизабет Лоудвук и заверен адвокатами. Тепло распрощавшись, они покинули кабинет, обещая доставить завтра недостающие бумаги. Проводив посетителей, Фредерик Ашберк устало опустился на кресло. Нет, работа не вымотала его. Он не устал. Ничего сложного в составлении завещания не было, но это постоянное напряжение, которое он ощущал в присутствии двух женщин, окончательно вымотало его. С чего бы это наваждение? Он недоумевал, не находил ему объяснения. Он даже как следует не рассмотрел будущую наследницу этого огромного состояния, хотя именно её присутствие так будоражило его. От мрачных мыслей его оторвал голос друга.
   -- Фред, я не могу поверить, что это она. Это та девушка, которую я встретил утром на рынке. Помнишь? - голос Энди звучал взволнованно.
   -- Да, я помню, - успокоил его друг, - Ты мне о ней прожужжал все уши, но я не заметил ничего привлекательного в ней.
   -- Хм, - хмыкнул Энди. -- Ты просто не присматривался к ней. Когда она улыбается, то становиться неотразимой, словно светится изнутри. Она мне очень понравился и очень жаль, что она так богата. Я собирался за ней ухаживать. Теперь это сложнее - вдруг она решит, что я охочусь за её наследством. Лучше бы она оказалась нищенкой.
   -- Нет, -- засмеялся Фред. -- С твоим опытом убеждать она поверить во что угодно.
   -- Не смешно, - огрызнулся Энди. - Совершенно не смешно.
   -- Прости, друг, но я думаю, ты действительно убедишь её в обратном, в том, что тебе необходима только она и ничего другое. Думаю, она не из балованных и капризных девиц, которые кичатся своим богатством. Мне не хочется, чтобы ты Энди, страдал. И ещё одно: убедись сначала, что у неё нет друга или любимого. Неприятно, знаешь ли, оказаться третьем лишним.
   -- Это твои советы, Фред? Спасибо, я ими воспользуюсь, - язвительно заметил Энди.
   Не проронив больше ни слова, Энди направился к своему столу и занялся бумагами. "Видимо, друг обиделся, - решил Фредерик."
   Он никак не одобрял энтузиазма Энди по поводу знакомства с этой девушкой. Каждый раз мысленно возвращаясь к ней, он ощущал смутное беспокойство, которое начало раздражать его. "В следующий раз необходимо присмотреться к ней повнимательнее, - подумал он." Усилием воли он заставил себя не думать больше о девушке и занялся бумагами, благо, дел накопилось предостаточно.
   Утро следующего дня оказалось пасмурным и прохладным. Над городом нависли тучи и судя по всему, ожидались обильные дожди. Ещё с вечера бабушка сложила необходимые бумаги в папки и теперь, захватив их с собой, а также зонтик, Джейн снова направилась в адвокатскую контору. Правду сказать, идти ей туда совсем не хотелось, так же, как и думать о том, то станет с ней после смерти бабушки. Она вспомнила владельцев бюро - весёлого, энергичного Энди Мора и холодного циника Фредерика Ашберка. Именно из - за него ей не хотелось побывать там снова. Его взгляд, казалось, проникал в самую душу, отыскивая там потайные желания и пороки. Казалось, он за что-то осуждал её, но видит Бог, она не могла понять, за что. Они даже не знакомы. Ну и чёрт с ним, думала девушка. Пусть думает о ней, что хочет. Какое ей дело до него, а тем более до его мыслей, хотя, положив руку на сердце, надо признать, он довольно привлекательный, вернее, красив. Его строгость отпугивала, но его красота завораживала, подобно опасной змее. Он и показался ей опасным, очень опасным. И там, в конторе, вовсе не обаятельный Энди привлекал её внимание, а именно этот холодный, самоуверенный циник, Фредерик Ашберк. Но не настолько, чтобы влюбиться в него. По дороге в контору мысли её всё ещё крутились вокруг образа строгого черноволосого мужчины.
   Войдя в контору, Джейн снова представилась секретарше, и та снова, как вчера, попросила её подождать, решительно направляясь к двери. Видимо, рыжеволосое создание не обладало смекалкой и не запоминало лиц клиентов. Очень жаль. При такой работе эти способности просто незаменимы. Спустя минуту она вышла из кабинета и кивнула головой на дверь, приглашая Джейн войти туда. Видимо, с девушкой что-то творилось. Она совершенно не походила на вчерашнюю приветливую секретаршу, но рассуждать о причудах настроения чужих, незнакомых людей у Джейн не было никакого желания. Бросив на ходу вежливое " спасибо", она направилась к двери кабинета. Ещё не успев толкнуть дверь, девушка услышала голоса Разговор явно касался её особы.
   -- Ну, вот, пришла твоя вчерашняя богатая подружка, - звучал чей-то голос, в котором слышались язвительные нотки. Нетрудно было догадаться, кому он принадлежит. Совсем нетрудно. -- Хоть вчера она была и тихоня, всё же мне кажется, что она избалована и капризна. Ты слишком увлёкся ею. Будь с нею поосторожнее, друг мой. Подумай только, каким лицемерием нужно обладать, чтобы настолько втереться в доверии к старой женщине, и всё ради богатства. Непостижимо, но факт - эта лиса добилась своего.
   Может быть, Джейн услышала бы что-то ещё, но выслушивать такие вещи о себе у неё не хватило сил и терпения. Фредерик запнулся на полуслове. Дверь с шумом растворилась и в проёме показалась вчерашняя посетительница. Лицо её выражало злость и ярость, глаза метали молнии. Всё ясно: она услышала весь разговор. От этой мысли Фредерик пришёл в ужас. Если она поведает обо всём леди Лоудвук, то та не замедлит разорвать контракт и пустит слухи о том, что он обсуждает клиентов, попросту говоря, занимается сплетнями. И никому не докажешь, что он просто хотел предупредить своего друга. Позор. Им перестанут доверять и всё по его вине. Быстрый ум искал пути спасения и не успел он их ещё придумать, как зазвучал её голос, напоминающий звон колокольчиков.
   -- Вы негодяй и хам. Какое право вы имеете судить обо мне, ничего не зная? Кто дал вам право так поступать с людьми? Или вы возомнили себя царём и Богом?
   Фредерик совершенно не слышал о чём она ему говорила. Даже в гневе её голос был прекрасен. Ему вдруг захотелось, чтобы она улыбнулась ему. Дурацкое, невыполнимое желание. Да и с какой стати она будет улыбаться такому дураку, как он. Поэтому, преодолев свои желания, он смиренно сказал:
   -- Прошу извинить меня, мисс Джейн. Я не хотел вас обидеть и согласен с вами, что не имею права судить о вас или о ком бы то либо. В своё оправдание могу сказать только одно, что я слишком привязан к своему другу и решил обезопасить его, тем самым оговорив вас. Видите ли, он начал проявлять к вам повышенный интерес после встречи на рынке, а в данный период нежелательно отвлекаться от дел - у нас накопилось много работы. Примите мои извинения и простите меня. Я думаю, вы поймёте меня.
   -- Конечно, я вас понимаю, - негодовала девушка. -- Но, мне кажется, ваш друг вышел уже из того возраста, когда за ним необходимо было следить и указывать, что ему делать. Или вы ревнуете его? - сарказм так и скользил в её голосе. Она добилась своего - унизила его. Больше боли она не смогла бы ему доставить, но пересилив себя, он произнёс:
   -- Нет, не ревную. Я предпочитаю женщин.
   Произнося эти слова, он смотрел на неё. Видимо, девушка была не из робкого десятка. Приподняв свои пушистые чёрные ресницы, она взглянула ему прямо в глаза. Энди, до сих пор наблюдавший за их перепалкой и не проронивший ни слова, увидел, как его друг побледнел и покачнулся. Казалось, что жизнь покидает его компаньона и он был недалёк от истины. У Фредерика перед глазами всё заколыхалось. Образ, стоящей перед ним девушки, начал рассеиваться, а по комнате клубился сизый туман. Сквозь этот туман он не смог разобрать ничего, кроме ярких, полыхающих зелёным огнём глаз, в которых отражались звёзды. Те самые звёзды, которые он так долго искал, звёзды надежды и любви. Провидение послало ему её в образе клиентки, сделав необычайный дар. Послало, чтобы спасти его от мрака, боли, одиночества и отчаянья, а он всё разрушил и уничтожил своим сарказмом и высокомерием. Ирония судьбы. Нелепее ошибки произойти не могло. Всё оказалось правдой. "Боже, что я наделал, - думал Фредерик. - Я сам отказался от единственного, дорогого мне существа. Отказался от своей судьбы, которую искал всю жизнь и в которой нуждался. Ужасная несправедливость - найти, чтобы снова потерять." Шум за окном привлёк его внимание и вернул к действительности. Стряхнув с себя оцепенение, он ещё раз извинился перед девушкой. Наклонившись над столом, Фредерик начал перебирать бумаги и складывать их в ровные стопки, стараясь унять дрожь в руках. "Наверное, она заметила эту предательскую дрожь, так же, как и Энди, - подумал он. Плевать." Ему на всё сейчас было наплевать, хотя хотелось совершенно другого. Ему хотелось, чтобы земля разверзлась под ним и проглотила его в свою пучину. Ощущать себя дураком оказалось не очень приятно, но он сам был виноват во всём.
   Джейн заметила и бледность лица и дрожание рук. По натуре она была доброй и отзывчивой и сейчас, немного успокоившись, устыдилась своей импульсивности. Она никак не ожидала, что молодой человек так отреагирует. Впрочем, люди всегда поступают в большинстве случаев неординарно и преподносят сюрпризы. Их реакции порой оказываются непредвиденными.
   -- Вам плохо? - она решила быть вежливой и учтивой. Не отрывая взгляда от бумаг, он скорее пробормотал, чем ответил:
   -- Всё уже в порядке. Спасибо, мисс Джейн. Не стоит беспокоиться. Иногда такое случается со всеми. Давление - вещь непостоянная, - и тут же добавил: - Вы принесли необходимые бумаги? Фредерик поднял на неё свои глаза и всё ещё дрожащими руками взял пакет. Джейн, не сопротивляясь, отдала ему их. Она даже забыла о своём желании разорвать контракт, настолько его вид ошеломил её. Не отрывая взгляда от девушки, словно стараясь запомнить каждую ею чёрточку, он произнёс:
   -- Через два дня всё будет готово, и мы направим вам копии домой..
   -- Не стоит. Мы с бабушкой уезжаем, так, что придержите их пока у себя.
   -- Надолго ? - он не хотел спрашивать, не имел права, но этот вопрос сам вырвался у него поневоле. Такого ещё с ним не было. Энди стоял, раскрыв от удивления рот. Оказывается, сдержанный и холодный, Фредерик Ашберк подвержен эмоциям, да ещё каким. Новость для него не из приятных, но занимательных. Он не улавливал связи и не понимал происходящего. Какой-то бред.
   Взгляд, которым его окинула Джейн, казалось, не говорил, а кричал "не ваше дело мистер", но вслух она произнесла совсем другое:
   -- Думаю, недели на две - три, может и дольше.
   -- В случае необходимости, где я могу найти вас или леди Элизабет? - не сдавался он.
   Джейн улыбнулась и уставилась на него во все глаза. Прав оказался Энди - улыбка делала её неотразимой. Всё с той же улыбкой на устах она ответила:
   -- Первую неделю мы проведём в загородном доме моей бабушки, а затем уедем на две недели в Бретань к её родственникам. Точный адрес мы вам пришлём на днях. Надеюсь, это всё?
   -- Да, - чуть хрипловато ответил он. -- Если у вас нет больше вопросов ко мне или моему коллеге, то на сегодня мы закончили.
   -- Нет, вопросов у меня больше нет. До свидания, - и повернувшись к Энди, уже нежнее добавила: -- До свидания. Хорошего вам дня.
   Энди словно очнулся от сна. За время их разговора он так и остался молча сидеть за своим столом, поражаясь переменам, происходящим с его другом. Оказывается, Фредерик умело скрывал свои чувства, и эта сдержанность по видимому ему очень дорого обходиться. Но сейчас Энди, изобразив лучезарную улыбку, тепло попрощался с девушкой. Джейн, подойдя к двери, ещё раз кивнула им на прощанье. Через секунду дверь за ней бесшумно закрылась и тут Энди прорвало:
   -- Что, чёрт возьми, ты себе позволяешь? Как ты обходишься с клиентами и какое ты имеешь право так осуждать её? И в конце - концов, с чего тебе так стало интересно, куда она отправиться и на сколько ? - вопросы сыпались, как град. Фредерик, казалось не замечал и не обращал внимание на его упрёки, а тем более, на его вопросы. Запустив пятёрню в свои густые волосы, он молча уставился в окно. Это взбесило Энди ещё больше. Он хотел ещё что-то сказать, но увидев бледное, изнеможённое лицо друга осёкся.
   -- Фред, что случилось ? Тебе действительно плохо ? Мне вызвать врача ? - обеспокоено спросил он. Не получив никакого ответа, он снял телефонную трубку и тут услышал тихий голос Ашберка.
   -- Положи трубку, Энди. Всё нормально. Я совершенно в порядке. Сам не знаю, почему вёл себя так глупо. Наверное, она из тех женщин, что заставляют мужчин делать глупости, - он молол всякую чушь и знал, что Энди прекрасно его понимает, но ничего поделать с собою не мог. Он не мог, пока не мог открыть всю правду своего странного поведения. В лучшем случае, Энди не поверит, а в худшем - сочтёт сумасшедшим и будет прав. Приятного мало. Поэтому он решил оградиться вот такими ничего не значащими фразами.
   -- Ха, - возмутился Энди. -- Действует она на тебя, как же. Да тебя просто необходимо окунуть в магму, чтобы растопить твоё окаменелое, ледяное сердце.. Ты ещё скажи, что она роковая женщина, а я посмеюсь. Твоё незнание женской природы меня просто поражает. Хотя следует признаться - я тоже иногда ошибаюсь. Впервые встретив её на рынке, никогда бы не подумал, что внутри у неё кипят страсти. Тогда она напомнила мне чем-то тебя - такая же строгая и сдержанная. Да и одежду она подбирает себе под стать - практичную и удобную. Вот её подруга - совсем другое дело. Ашберк поднял руку, стараясь приостановить поток слов. Болтовня Энди и его упрёки начали его раздражать. Для одного дня впечатлений оказалось предостаточно.
   -- Хорошо, хорошо, - примирительным тоном проговорил он. - Знаю, что ты знаток дамских сердец и дамский угодник, но сейчас прошу тебя немного помолчать и дать мне отдохнуть. Моя голова просто раскалывается от боли.
   Энди странно посмотрел на него, но так ничего и не ответил. Спустя несколько минут они снова принялись за работу и только шорох бумаг да шум за окном нарушали тишину этой комнаты.
  

Глава 6.

  
   Джейн, выйдя на улицу не стала подзывать такси, а решила пройтись пешком. Шёл дождь и девушка открыла зонтик. Несколько капель упали на её лицо и она поёжилась от холода, поспешно стирая влагу рукой. На пороге лето, а вокруг так уныло и холодно. Как, спрашивается, можно терпеть такую погоду?. Наверное, никак. Её приходиться только выносить. Девушка шла вдоль тротуара, ничего не замечая вокруг и рассуждала о странных чувствах к молодому, малознакомому адвокату Фредерику Ашберку. Сначала он её удивил, потом его вид вызвал у неё беспокойство, затем ярость, гнев и обиду, а после всего жалость и призрение. Но, несмотря на этот "букет" чувств, было в нём что-то такое, чего она не могла понять и объяснить и в чём не могла разобраться. Там, в комнате, она уловила перемену в их отношениях и даже был один маленький миг, когда она почувствовала воё превосходство над ним. Впервые там, в адвокатской конторе, Джейн ощутила себя женщиной и причём желанной. Она прочла это в его глазах. Оказывается, он ревновал её и поэтому чернил в глазах друга. Мелкий и мерзкий приёмник. Впрочем, как знать, что у него на уме ? Такого циника, как он, она не собиралась прельщать. Она имела право выбора.
   Независимость, оказывается, приятная штука. Если бы из этих двоих ей пришлось выбирать мужа по принуждению, то она бы остановила свой выбор на Энди. С ним жизнь, по её рассуждениям, должна была быть спокойной и счастливой.
   Размышляя о характерах и чувствах едва знакомых ей людей, Джейн не заметила как добралась до дома. Софи, улыбнулась ей, открывая двери и тут же поведала тайну о потрясающем ужине. Анна, их кухарка, на этот раз, кажется, превзошла саму себя. Джейн улыбнулась ей в ответ, поспешив в гостиную, где её давно уже ждала бабушка. Окинув внимательным взглядом свою любимицу, пожилая леди пробурчала:
   -- Ты промокла, - она не то спрашивала, не то утверждала и по её тону ничего нельзя было разобрать.
   -- На улице дождь, бабушка и несколько минут назад он усилился. Так что, естественно я промокла. К тому же я шла пешком.
   -- Не буду спрашивать тебя, почему ты шла пешком. Девушки в твоём возрасте делают и не такие глупости. Думаю, тебе следует переодеться и выпить чаю.
   -- Конечно, я сделаю и то и другое, - согласилась Джейн.
   -- Вот и хорошо, - недовольно пробурчала леди Элизабет. Пожилая леди проводила задумчивым взглядом свою любимую внучку. " Что-то произошло, - подумала она. Но, что? Джейн не скажет и бесполезно её об этом спрашивать. Она вся в меня."
   В последнее время девушка пребывала в постоянной тревоге и эта тревога передавалась и ей, её бабушке. Интуиция ещё ни разу не подводила леди Элизабет и порой она слепо доверяла, но это тревожное ожидание чего-то, подтачивало и без того её ослабленные силы. Но самое странное заключалось в том, что это было не предчувствие беды, а скорее, что-то неуловимое и прекрасное, как сон. Поэтому она начала полагаться на случайность и отдалась в руки судьбы. Совесть её перед Богом и людьми была чиста - она вырастила и воспитала Джейн, отдавая ей всё своё время, любовь и нежность. Может быть была немного строга. Повзрослев, девушка не обманула её надежды. И она была этому рада. "Сколько мне ещё отпущено? - думала пожилая леди. Наверное, немного." Несмотря на такие грустные мысли, она решила до конца своих дней посвятить себя любимице и поскорее устроить её жизнь. Она, эта сильная пожилая женщина, боялась опоздать. Боялась, что Джейн останется одна в этом жестоком мире. Может Господь окажется милостив к ней и она ещё увидит своего первого правнука. Может быть. Всё ещё может быть. Мечты. Оказывается, она ещё не разучилась мечтать, как девчонка. Смешно. Право, глупо и смешно. К действительности её вернул громкий голос внучки:
   -- Бабушка, я уже переоделась. Где чай?
   Сейчас Софи принесёт. До ужина ещё целый час и мне кажется, тебе необходимо немного подкрепиться, а после пересмотрим, всё ли готово к завтрашнему отъезду. Много вещей не бери. Нас отвезёт сэр Джон Хантер, а через неделю он также отправиться во Францию. Правду говоря, я рада, что у него там дела и он будет сопровождать нас. Путешествовать в его компании будет безопаснее.
   -- Угу, - улыбнулась Джейн.
   -- Что-то очень часто возле тебя крутиться этот сэр Джон.
   -- Ах ты, негодница, уже сватаешь меня? - погрозила леди ей пальцем и тут же добавила: - Нет, моя радость, с такими, как сэр Джон, можно только дружить, но выходить за них замуж опасно. Это я и стараюсь делать.
   -- Ты кладезь мудрости, бабушка. Хотелось бы и мне быть такой умной, сдержанной и так же хорошо, как ты, разбираться в людях, - вздохнула Джейн.
   -- Мудрость приходит с годами, девочка моя. Так что у тебя всё ещё впереди. Жизнь полна ошибок, ограничений и неожиданностей и поэтому не нужно быть ни на кого похожим. Оставайся сама собой. У тебя своя жизнь и своя судьба и я надеюсь, что она будет прекрасной. Надеюсь, она будет лучше моей, хотя четно говоря, мне не на что жаловаться.
   Они ещё немного поговорили о пустяках и разошлись по своим делам. Джейн отправилась в свою комнату укладывать вещи. Завтра. Долгожданное завтра наступит после ночи и они наконец уедут из мрачного, холодного Лондона.
   Незаметно прошла ночь и едва рассвело, приехал сэр Джон Хантер, который помог вынести сумки и бережно уложил их в багажник. Оставшиеся небольшие сумки Джейн и Софи взяли с собой на задние сидения. Леди Элизабет уселась впереди и наконец они тронулись. Лондон, после проведённой ночи, не казался таким мрачным и холодным. После дождя дороги блестели в лучах восходившего солнца и город выглядел чище и красивее. Бабушка с сэром Джоном оживлённо болтала, вспоминая всех своих старых знакомых и свою молодость. Сэр Хантер при этом постоянно упрекал её в том, что когда-то она отказала ему в замужестве. Он утверждал, что желал и любил её тогда. Странно, но Джейн казалось, что он до сих пор любит леди Элизабет, несмотря на пролетевшие годы, годы, которые не изменили его чувств к ней.
   Софи дремала, а Джейн прислонившись к окну, прислушивалась к шутливой перепалке сидевших впереди людей, стараясь не думать ни о чём. По дороге в Дувр они несколько раз останавливались - пообедать, полюбоваться окрестностями, так, что в Дувр приехали только после обеда. Нежная зелень, словно бархат, окутала величественный древний замок. Весна, как известно, в Англии наступала немного позже, чем в других странах и если в Лондоне было ещё довольно сыро и холодно, то здесь, возле побережья Дуврского пролива, климат немного смягчался и было теплее. Здесь весна уже гуляла вовсю. Уже давно отцвели первые подснежники, тянувшиеся к солнцу, пробиваясь сквозь замершие глыбы земли. Уже давно не было видно чёрных прогалин и не слышно журчания ручейков. Уже нигде не раздавался звон ударяющихся сосулек. Весна полностью заявила свои права, покрыв зеленью поляны и луга, поражая яркостью красок, свежестью и ароматом. В то время уже массово цвели ландыши, сирень и тюльпаны. Всевозможные твари и насекомые вылезали из своих нор погреться на солнышке и вдохнуть ароматный воздух, который пьянил и манил за собой. Где-то порхали бабочки и слышался треск сверчков. Это была пора, когда играла кровь и пробуждались чувства. Хотелось смеяться, радоваться жизни и любить.
   Леди Элизабет с восторгом оглядывала свой старый дом. Она любила его ещё с незапамятных времён, помня каждый кустик возле него, каждое дерево, каждый цветок. Из - за дома, где был посажен сад, доносился нежный аромат цветущих яблонь. Старый, милый дом. Вспоминания волной захлестнули её и на глазах выступили слёзы. Джейн, заметив состояние бабушки, нежно взяв её за руку, сказала:
   -- Пойдём в дом. Мерлин и Фаина уже заждались нас.
   -- Ты права, моя девочка, - со вздохом ответила леди Элизабет и направилась к дому. За ней последовали все. На крыльце действительно их ожидали верные слуги. Эта семейная чета жила здесь, сколько себя помнила Джейн. Они ухаживали за домом и садом, выполняя несложную работу. В заднем крыле, выходившем в сад, у них были свои три комнаты. Их дочь давно вышла замуж и иногда приезжала с детьми навестить родителей. Она даже предлагала им покинуть этот дом и переехать к ней, но семья Грег прожила почти тут всю свою жизнь и любила этот дом не меньше, чем сама хозяйка. Они сделались частью этого дома, слившись с ним воедино, так же, как и частью семьи Лоудвук. За годы их службы леди Элизабет привязалась к этой семье и полюбила их, как родных. Фаина была женщиной весёлой, добродушной и терпеливой, да и к тому же слыла искусной поварихой. Её с виду грозный муж, напоминал неуклюжего медведя, был умельцем на все руки. Он любил свою жену, которую в шутку звал толстушкой, но больше всего на свете он обожал цветы и всё своё свободное время отдавал им. Он постоянно метался в поисках новых видов и сортов, поэтому сад и газон возле дома были такими прекрасными, необычными и ухоженными.
   Фаина прослезилась, видев хозяйку и нежно обняла её. Её муж повёл себя более сдержанно, но по всему было видно, что он рад их приезду, а новые саженцы и вовсе обрадовали его. Обменявшись тёплыми приветствиями, они вошли в дом. Из кухни доносились приятные запахи, возбуждающие аппетит и все сразу почувствовали себя голодными, о чём заявили Фаине. Она улыбнулась и заверила их, что не пройдёт и полчаса, как они все усядутся за стол. И действительно, пока они занесли и разобрали свои вещи, Фаина успела закончить свои приготовления и накрыть на стол. Ужин прошёл весело и беззаботно. Семья Грег радовалась их приезду, а они тому, что наконец приехали сюда. Уже намного позже они помогли Фаине убрать со стола и помыть посуду, хотя та невероятно возмущалась, не впуская их в свое "святилище" - кухню. Радостный день принёс им приятную усталость, поэтому они поскорее отправились спать. Впереди их ждала неделя долгожданного отдыха.
   Дни за мелкими заботами летели быстро. Софи помогала Фаине по дому. Джейн всё время находилась в саду, вместе с Мерлином высаживая цветы и пропалывая грядки. Погода, как никогда, радовала их солнышком. Уже начали распускаться пионы и их аромат разносился в воздухе, заполняя даже самые отдалённые уголки сада. Леди Лоудвук последние два дня занималась бумагами и счетами - дел накопилось предостаточно, тем более, что к концу недели им предстояло уезжать во Францию. Время отъезда неуловимо приближалось и Софи начала нервничать. Впервые ей предстояло плыть на корабле и впервые она собиралась посетить родину своей матери.
   Странно, но и Джейн охватило неведомое ей ранее беспокойство - она также впервые путешествовала, но кроме этого, словно ждала от этой поездки чего-то. И именно по этой причине вечерами она старалась побольше узнать о стране, куда отправлялась.
  

Глава 7.

  
   Увиденное и наполовину не соответствовало прочитанному. Франция - страна, которая находилась совсем рядом и вместе с тем такая загадочная и неповторимая со своей историей, винами и модой, казалась далёкой. Но если быть честным до конца, то они ехали вовсе не в Париж или Марсель, и даже не в Бордо с его знаменитыми виноградниками и винами. Они ехали в Бретань, которая находилась в северо-западной части Франции. Окружёная Атлантическим океаном Бретань чем-то напоминала Ирландию, изрезанную бухтами с каменными берегами. Удивительные густые леса, мелкие речушки и озера создавал буйство красок на этом небольшом клочке земли. По народному преданью, в Бросельянде, в лесу захоронен знаменитый маг и чародей Мерлин. На его могиле всегда много цветов и записок - и о чём его только не просят! Старожилы уверяют, что раз в год в канун праздника Белтам его призрак появляется возле могилы и до утра бродит там. Также они уверяют, что Мерлин может выполнить любую просьбу, любое желание и веря этим заверениям, люди толпами спешат к нему.
   Город Рена - признанная столица Бретани. Старинные дома, построенные ещё в 16-18 веках, прекрасно сохранились на площади святой Анны и по сей день в них живут люди. Живописные узкие улочки напичканы, как пирог, многочисленными маленькими магазинчиками, лавочками и ресторанами. Везде в переулках устраивались небольшие базары. Так что то, что узнала Джейн из книг тёмными вечерами в Англии, здесь она могла увидеть воочию.
   Бретань, вернее город Кемпер встретил их теплом, солнечным светом и летом. Почти на каждом переулке продавались душистые ягоды клубники и ранней черешни. Продавались они в небольших, плетённых из береста и луба корзинок. Дивный аромат, исходивший от ягод, а также их вид притягивал взор и девушки не могли устоять перед соблазном. Перед ними так и "маячила" полная миска клубники со взбитыми сливками. Нагруженные корзинками, они всё же остановились рядом с британскими кружевницами, зачарованные их работой. Их изделия были уникальны и недаром славились на целый мир. Их руки быстро двигались, перебирая тонкие белые нити, а пальцы, словно бабочки порхали, сплетая чудный узор. За ними невозможно было уследить. Джейн решила, что Фаине и бабушке они очень понравятся и купила несколько штук в подарок. Софи также не удержалась и сделала покупки. Наконец, они тронулись дальше. А дальше, дальше следовали шляпки всех цветов, фасонов и размеров. Искушение купить себе дюжину оказалось насколько сильным, что они едва отказались от этой затеи. В следующем переулке они купили для садовника Мерлина несколько клубней неизвестных, но очень красивых, как их уверяли, цветов. Также Джейн приобрела несколько луковиц голландских тюльпанов. Они надеялись, что её дорогой Мерлин очень обрадуется. Если настоящий Мерлин творил чудеса для людей, то их Мерлин творил чудеса с цветами. Джейн решила, что он будет в восторге. Их сад преобразится ещё больше от такого разнообразия. Жаль только, что в Англии бывает так холодно. Иногда некоторые растения просто погибают, не успев даже как следует распуститься, или просто чахнут от недостатка света. "Нужна теплица, - подумала девушка." И как только они не додумались до этого раньше. Построить и оборудовать её несложно, да и Мерлин может всё сделать сам. Во многих домах, насколько знала Джейн, имелись зимние сады.
   Перед тем, как уехать из дома в Бретань, Джейн подслушала разговор четы Грег с бабушкой. Эти, совсем ещё нестарые люди, просили её только об одном: позволить похоронить их здесь, возле этого дома, где они провели почти всю свою жизнь. С кюре они уже посоветовались и он дал им своё согласие, сославшись только на то, что разрешения им придется просить у хозяев. Бабушка согласилась немедля, пообещав им заверить свои слова у нотариуса и вручить им бумаги перед отъездом. Семья Грег просила так мало. Назначенную пенсию они получали ещё со дня смерти мужа леди Элизабет и поэтому могли ещё тогда покинуть этот дом, но они остались и продолжали служить верой и правдой. Преданные слуги, оказывается, такая редкость. Наверное, поэтому из комнаты леди Элизабет поздней ночью доносился сдержанный плачь, который разрывал душу девушки. О чём она жалела и что оплакивала, для Джейн осталось загадкой и об этом он могла только догадываться. Гордая, самоуверенная и строгая леди Лоудвук, оказывается имела тонкую, ранимую душу. И сейчас, покупая эти клубни, луковицы и семена, Джейн невольно вспомнила о последней ночи в их загородном доме и мысленно дала себе обет, что сохранит этот дом во что бы то ни стало.
   Софи отвлекла её от горьких дум, задав какой-то вопрос и Джейн пришлось переспросить её ещё раз. Они прошли дальше, оглядываясь по сторонам. Эти чистые улочки и маленькие базарчики в переулках так сильно отличались от грязного и шумного базара в Лондоне, что они были просто очарованы. Джейн нравилось здесь всё больше и больше.
   Шёл уже четвёртый день их пребывания на британской земле. Домик, который они сняли на время, оказался небольшим и уютным. Он находился на окраине города на небольшой возвышенности, окружённый садом и виноградниками. Но даже эта красота не обрадовала Джейн настолько, насколько обрадовало известие об улучшении самочувствия её любимой бабушки. Леди Элизабет, несмотря на каждодневные длительные прогулки, выглядела весёлой и довольной жизнью. Её всегда бледные щёки заметно порозовели, а в тусклых, печальных глазах появился блеск. Словно цветок, она возвращалась к жизни. Вот и сегодня их ждал приятный сюрприз: все вместе, включая Софи они приглашены вечером в гости к дальним родственникам бабушки. Софи волновалась, а Джейн, напротив, чувствовала себя совершенно спокойной. В её душе со дня их приезда поселилась странная безмятежность, словно на неё снизошло озарение. Теперь она знала, вернее была уверенна, что скоро её жизнь измениться и что ещё надолго её любимая бабушка останется с ней. Эта уверенность, та надежда давала силы.
   Родственники, несмотря на страхи и волнения, встретили их тепло и дружественно. Они отличались весёлостью и импульсивностью, свойственной многим французам. После бурных объятий и приветствий их пригласили к столу, который накрыли на открытой веранде. Тёплый летний ветерок играл белыми лепестками маргариток на столе и если бы не зелень, окружавшая их, то они бы слились с белоснежной скатертью.
   Дочь двоюродной сестры леди Элизабет оказалась женщиной красивой и ухоженной. В её медных глазах играли блики заходящего солнца, а зелённые глаза смотрели с любовью и пониманием. Муж был полной ей противоположностью. Насколько её кожа была мраморно - белой, настолько он был смуглым. Она была рыжей, а он черноволосым. Она была болтушкой, а он молчуном. Его тёмно - синие, почти чёрные глаза, казалось, проникали в самую душу, но когда они останавливались на жене, то наполнялись любовью и нежностью. У этой странной семейной пары было два сына, которые также присутствовали здесь. Старший Кристиан заканчивал медицинский колледж и унаследовал строгую красоту своего отца, но с одним маленьким "изъяном" - глаза его переливались зеленью, как у матери. Жюльен, который был младше Кристиана всего на год с небольшим, напротив, был наделён яркой, запоминающейся внешностью своей матери, но с тёмно - синими глазами отца. Джейн, подметив эту странность, удивилась такой игре природы. Наследственность, как наука, делала первые шаги к разгадке тайн и видимо обещала открыть их ещё нескоро.
   Они удобно уселись за стол и Серж Симон наполнил бокалы игристым тёмно - красным вином. Провозгласили тост за встречу и за воссоединение семьи. Хозяйка дома, мадам Жаннет, старалась подкладывать самые лакомые кусочки в тарелки девушек, постоянно сетуя на то, что они очень худенькие. Леди Элизабет при этом добродушно улыбалась, стараясь перевести непонятные фразы взволнованной Софи, которая при этом постоянно краснела и смущалась. Невероятно, но такая на вид храбрая Софи, оказалась робкой и застенчивой с незнакомыми людьми.
   За время ужина Джейн постоянно ловила на себе взгляды Кристиана. Эта строгая красота, присуща молодому человеку, манила и привлекала её. Набравшись храбрости, она смело посмотрела ему в глаза. Взгляд его потеплел. На губах блуждала задумчивая улыбка, но губы даже не дёрнулись - они только чуть приоткрылись, когда он пил вино из бокала. Когда с ужином было покончено, Жаннет предложила молодым людям осмотреть окрестности, а сами взрослые перешли в гостиную. Леди Элизабет предложили чай с изумительными французскими булочками, всевозможными джемами домашнего приготовления и пирожными. Старая дама удивилась такому изобилию и ей захотелось попробовать всё и пока она увлечённо отдавалась дегустации, молодые люди осматривали окрестности.
   Как-то само собой получилось, что Джейн сопровождал Кристиан, а Софи была предоставлена Жюльену, который неплохо знал английский. Поэтому не прошло много времени, как весёлый смех Софи зазвучал снова. Несколько раз Джейн слышала, как Софи повторяла какие-то слова, - видимо Жюльен пытался научить её некоторым фразам. Вскоре их голоса начали затихать вдалике. Видимо, они направились к виноградникам, оживлённо о чём-то болтая. Кристиан же, напротив, повёл Джейн к озеру, которое любил с детства и к которому в последнее время так часто приходил. Здесь на берегу этого небольшого озера, ему казалось, что он обретал себя, находил часть потерянной своей души и возвращал покой. Но сейчас ему больше всего хотелось увидеть реакцию девушки и то, что он увидел, поразило его. Чего он не ожидал увидеть - так это восторга, но именно он светился в её глазах, когда она оглядывалась вокруг. Улыбка, озарившая её лицо, сделала её прекрасной и загадочной и вместе с тем такой желанной и родной. Молодому человеку захотелось поцеловать её так сильно, чтобы у неё закружилась голова от восторга, но он боялся стать отвергнутым. Кристиан практически ничего не знал о ней. Одного вечера для знакомства было слишком мало и вместе с тем, он уже боялся потерять её. Сама того не замечая, она околдовала его, да так, что он и впрямь поверил в любовь с первого взгляда. Когда его знакомые наперебой твердили о такой любви, он только цинично улыбался. Видимо, эта встреча - наказание за его насмешки. Чтож, молодой человек не против. Видит Бог, он заслужил его и он не собирается отказываться от своего наказания.
   Не говоря ни слова, молодой человек подошёл к Джейн и взял её руки в свои. Её маленькие ручки, несмотря на тёплый вечер, оказались холодными и тогда Кристиан начал согревать их своим дыханием, при этом нежно целуя пальчики. От этих поцелуев по её телу пробежала дрожь. Джейн охватили неведомые доселе ей чувства. Дрожь сменилась волнами, которые перекатывались по её телу, вызывая истому и головокружение и это было пыткой - мучительной и сладкой. Ей захотелось ощутить этот поцелуй на губах. Казалось, стоявший рядом мужчина прочитал её мысли. Отпустив её руки, он с нежностью прижал её к себе и поцеловал прямо в губы.
   Джейн никогда не думала, что это может быть так прекрасно. Она ощутила себя птицей, парящей над радугой в облаках. Ей хотелось петь, смеяться и плакать одновременно. Как это могло быть, она не понимала, а просто испытывала эти чувства в одночасье, стараясь своим гибким умом разобраться в них, в чувствах, которые тяжёлой волной накатили на её сознание, заглушив все звуки вокруг. Придя немного в себя, она увидела с каким изумлением на неё смотрит Кристиан и улыбнулась ему в ответ. Казалось, они знакомы всю жизнь. Джейн удивлялась и спрашивала себя: как мог один - единственный поцелуй так изменить её жизнь. Кристиан же, напротив, поражался: как могла эта "заморская девица" оставаться такой наивной и неопытной с такой поглощающей страстью. Она оказалась для него загадкой, воплощением тайны, которую он решил отгадать во чтобы то ни стало. Им не хотелось разговаривать, не хотелось разрушать этот чудесный миг. Они так и остались стоять обнявшись, смотря на озеро, по которому пробегала мелкая рябь. Издали послышался смех Софи, разрушив минуты очарования.
   Кристиану очень не хотелось, чтобы кто-то сейчас вторгался в их только - что создавшийся мир, но он прекрасно понимал, что пришло время возвращаться домой. Эта чопорная, старая леди, приехавшая с ними, судя по - всему была строгой и парню совсем не хотелось, чтобы из - за их опоздания девушки выслушивали упрёки. Он надеялся, что у них будет достаточно времени для встреч. Судя по виду только что подошедших молодых людей, прогулкой они остались довольны и поэтому завтра они все вместе договорились снова встретиться и посетить город. Жюльен заверял их, что во время своего непродолжительного знакомства с ним они пропустили главные достопримечательности и тайны, которые обещал им показать и открыть завтра.
   -- Ах, эти женщины, -томно вздыхал он.
   -- Их интересуют только одни покупки и они никогда не замечают главного.
   -- Мужчины тоже, - сразу откликнулась Софи. Все засмеялись и отправились к дому, где их давно уже ждали.
   Дни бежали за днями так быстро, что Джейн не успела вести им счёт. Казалось, только вчера была среда и вот пожалуйста - завтра уже воскресенье. Прошла всего неделя со дня их знакомства с семьей Симон и она была заполнена экскурсиями, прогулками и поцелуями, которые с каждым днём становились всё жарче и страстней. Иногда Джейн казалось, что она больше не выдержит этой сладкой пытки. И вот сегодня, укладываясь спать, она вспомнила прошедший вечер. Он оказался приятной неожиданностью. Софи и Жюльен заявили о своем желании пожениться и так, как родители жениха ничего против не имели, помолвку назначили на следующую субботу. Обручение решили отпраздновать в узком семейном кругу. Впереди их ждали приятные хлопоты и эта неделя обещала быть забавной.
   Так оно и вышло. Почти всю неделю Джейн и Софи метались от магазина к магазину, собирая невесте приданное. В четверг они встретили родителей Софи, а в пятницу вместе с нанятой кухаркой готовили основные блюда и сладости. Оставшиеся холодные закуски и бутерброды Нинель должна была приготовить утром. Она заверила девушек, что в помощи не нуждается и утром со всем справится сама. Отец с сыновьями занялся винами.
   Праздник удался на славу. Родители новобрачных на удивление быстро подружились, найдя общие интересы и пристрастия, так что вечеринка длилась до рассвета. Встретив первые лучи восходящего солнца, все отправились спать счастливые и уставшие. Не успела Джейн войти в свою комнату, как за ней последовала леди Элизабет, попросив разрешения поговорить.
   -- Я рада за Софи, а как же ты, моя девочка? - спросила она.
   -- Ох, бабушка. Мне кажется, я полюбила Кристиана. Полюбила всей душой, - не стала увиливать от ответа Джейн. - Мне кажется, он также ко мне не равнодушен, но я не уверенна, что то, что он испытывает ко мне, называется любовью. Я не хочу рисковать.
   -- Ты такая осторожная, моя дорогая, и так боишься разочарований. Что ж, может, это и к лучшему, - вздохнула леди Элизабет. - Конечно ты права: необходимо убедиться в его чувствах к тебе, потому что твои легко прочитать на твоём лице. Спокойной ночи, вернее, доброго дня, моя радость. Будь счастлива.
   Старая леди ушла и дверь за ней бесшумно закрылась. " Милая бабушка, - думала Джейн. Она всё также беспокоится обо мне, как прежде." Джейн чувствовала, что она может безумно любить Кристиана и вместе с тем она не может подойти к нему и открыть свои чувства. Ей тоже хочется быть любимой, ей хочется взаимности и поэтому ей придется только терпеливо ждать, пока он разберётся в своих чувствах к ней. Но как бы ей хотелось, чтобы это случилось побыстрее.
  

Глава 8.

  
   Кто-то стучал в дверь настойчиво и громко. "Чёрт. Кого принесло в такую рань? - подумала Джейн. Мы только улеглись на рассвете." Комната Джейн была ближе всех к двери и поэтому, видимо, ей придётся встретить незваного гостя. Силясь открыть слипающие веки и подавив зевок, она накинула халат и пошла открывать дверь. В мыслях ругая незваного путника, Джейн приготовилась сказать острое словцо и осеклась: перед ней стоял молодой адвокат из Лондона - Фредерик Ашберк.
   -- Вы? - только и смогла вымолвить девушка.
   -- Извините, я приехал без приглашения, но мне необходимо с вами переговорить.
   -- Да, да - невольно соглашаясь, сказала Джейн, пропуская его в дом и подавляя один зевок за другим.
   Фредерик заметил её измученный вид, покрасневшие глаза и явную сонливость. Вернее, сон просто одолевал её.
   -- Видимо, я не вовремя. Вы устали и хотите спать.
   -- Очень хочу, - ответила без конца зевающая Джейн. - Вчера мы праздновали помолвку Софи, и она затянулась до утра, но если это что-то срочное, то я выслушаю вас.
   Джейн не понимала, что на неё нашло и с какой стати она оправдывается перед напыщенным "индюком". Хотя, если быть честной, вряд ли сейчас он на него походил " Что на меня нашло? - вновь и вновь спрашивала она себя". И снова, как прежде в его присутствии, она ощутила смутное беспокойство.
   -- Знаете что, идите - ка отдыхать, а когда проснётесь, тогда и поговорим. Я подожду, - сказал Фредерик.
   Усталость брала своё, поэтому девушка лишь кивнула и отправилась снова в свою комнату. Ей до того хотелось спать, что было совершенно наплевать на то, что он о ней подумает. Пока она на ощупь добиралась до своей кровати, в её голове вертелась одна и та же мысль: почему он приехал ? Почему? С этой мыслью она и погрузилась в сон.
   Громкий смех и голоса разбудили Джейн. Сколько она проспала, ей было неведомо, но что ей было известно точно, так это то, что она совсем не отдохнула. Джейн всё ещё хотела спать. Поборов желание снова завалиться в кровать, девушка, накинув халат, направилась в ванну. Душ немного освежил её, но усталость и сонливость не снял. Зевнув, она начала одеваться. Шорты и блузка оказались удобной летней одеждой, чему она несказанно обрадовалась. Ей до смерти надоели практичные твидовые костюмы, но признаться в этом своей любимой бабушке у неё не хватало мужества. Джейн успела загореть, умудряясь не получить ожоги и этот бронзовый загар очень ей шёл. Он ей нравился намного больше, чем матовая белизна кожи. Перестав любоваться собой, девушка пошла на звуки шума, доносившиеся из гостиной.
   Ничего удивительного, что в гостиной стоял такой невероятный шум. В этой комнате, казалось, собрались все. Оба брата, Софи и бабушка обсуждали вчерашний праздник. Родители новобрачных о чём-то оживлённо спорили и только один Фредерик Ашберк сидел в сторонке и молча наблюдал за происходящим, улыбаясь уголками губ. Джейн сдержанно поздоровалась со всеми и села возле бабушки. Оглядевшись, она заметила, что Кристиан с нежностью смотрит на неё. Жюльен и Софи, казалось, никого вокруг не замечали. Прибывший утром гость внимательно наблюдал за каждым движением и взглядом Джейн, и только одна бабушка беспокоилась о ней. Разговоры перешли на обсуждение свадьбы, которая должна состояться через месяц. Леди Элизабет прекрасно себя чувствовала и поэтому согласилась задержаться на это время. Джейн удивилась желанию бабушки и вместе с тем обрадовалась ему. По всей видимости, Кристиан также, а вот на лице гостья появились хмурые складки. Поднявшись с кресла, он обратился к Джейн:
   -- Мисс, уделите несколько минут вашего внимания. Нам необходимо обсудить один вопрос, - и тут же добавил, смутившись: - Если вас это, конечно не затруднит. Джейн согласилась кивком головы и они вместе покинули комнату.
   Сидевшие в гостиной люди с недоумение посмотрели на леди Лоудвук, но та только пожала плечами и задумчиво посмотрела им вслед. Кристиану совершенно не понравился этот суровый англичанин, который представился личным адвокатом семьи. Он посчитал его надменным, угрюмым и опасным. Именно опасным. От этого внезапно прибывшего гостя исходила угроза и она касалась Джейн. Ревность, словно змея, прокладывала дорогу к сердцу молодого человека и он через силу сдерживался, чтобы не ринуться за ними вслед.
   А в то время, пока в гостиной страдал Кристиан, Джейн с замиранием сердца и изумлением, похожим скорее на шок, слушала Фредерика Ашберка. Его слова показались ей безумными. Он говорил ей о своей любви, о том, что так долго искал её и что она необходима ему, как воздух. Он говорил о том, что потерял счёт дням и ночам, думая о ней, о своей всепоглощающей страсти, с которой он не в силах справиться и о том, что она покорила, подчинила его себе одним только взглядом. И в завершении своей безумной речи он, Фредерик Ашберк, просил её руки. Уж чего - чего, но это она никак не ожидала от него. Он, который считал её капризной и избалованной богатой наследницей, неспособной ни на что, предлагал замужество. Нелепо и смешно. Но весь парадокс заключался в том, что ей вовсе не хотело смеяться. Вместо этого она подняла на него свои изумительные зелённые глаза и сказала:
   -- Чего лукавить, мне приятно ваше внимание, но к сожалению я не могу выйти за вас замуж. Во - первых, я вас не знаю, а во - вторых, я вас не люблю, а для меня второе важнее первого.
   -- Вы узнаете и полюбите меня, - начал заверять он её. -- А если нет, то моей любви хватит на нас двоих.
   -- Нет, - возразила девушка. - Вы не понимаете. Я люблю другого.
   Эти простые, произнесённые ею слова, явились для Фредерика настоящим ударом. Он побледнел и растерялся, осознавая, что глупая медлительность привела к потери. Он потерял её навсегда и потерпел поражение, как когда-то и его дальний родственник Роберт Роуд, граф Линфилд. Он корил себя за медлительность, за то, что сначала не отправился в Дувр и не поговорил с нею перед отплытием во Францию. Тогда он не решался, а теперь было слишком поздно, неотвратимо поздно. Перемена в ней и причина её любви находилась, по - видимому здесь, вернее ею был тот черноволосый красавец, брат жениха. Да, наверное, так. Глупец, он медлил слишком долго и эту "битву" он явно проиграл. Жгучая ревность к неизвестному противнику, а также обида на собственное бессилие столкнулись воедино в душе его и прожгли насквозь. Потом наступила пустота, а затем неимоверная боль утраты заполнила эту пустоту. Отныне он будет ощущать её повсюду и жить только с ней. Фредерик снова посмотрел на неё, неизвестно на что надеясь и увидел в её глазах решимость. Ему никак не переубедить её. Никак. Это рок. Проклятие старухи и на этот раз "сработало". Поэтому, собрав все свои силы, он как мог спокойнее произнёс.
   -- Что ж, леди Джейн, желаю вам счастья и любви. Вы достойны её. Позвольте откланяться. Мне пора уезжать, - с этими словами он повернулся и ушёл, оставив Джейн всё так же стоять посреди комнаты.
   Дверь с шумом захлопнулась и девушка не в силах пошевелиться, смотрела на эту дверь, словно ожидала, что она сейчас откроется и он снова войдёт. Он ушёл, а ей казалось, что с его уходом она потеряла что-то важное и ценное для неё. Стряхнув оцепенение, она заставила себя пройти в гостиную, где её давно уже ждали. Выбор она сделала и даже если Кристиан не ответит на её любовь, то она от этого выбора не откажется и ни о чём не будет жалеть. Приняв беззаботный вид, Джейн вошла в гостиную к людям, которых любила и которые ждали её. Уже намного позже, когда, наконец все разошлись и в доме повисла тишина, они с Кристианом сидели на веранде и любовались заходом солнца. Вдруг его неожиданный вопрос застал Джейн врасплох.
   -- Зачем приезжал этот англичанин и что ему потребовалось от тебя? Меня удивило, что после разговора с тобой он учтиво попрощался и быстро ушел. Что же случилось там наверху, Джейн? О чём ты могла с ним говорить ? И почему он не пригласил твою бабушку, раз дела касались семьи? - в его голосе звучали тревожные нотки.
   Девушка улыбнулась. Судя по интонации, Кристиан ревновал, а значит, что она ему не безразлична. Это хорошо. Лгать она не умела, да и не хотела и поэтому со всей своей искренностью и наивностью ответила:
   -- Он просил выйти за него замуж. Он просил моей руки, Кристиан.
   -- И что же ты ему ответила ? - не унимался молодой человек.
   -- Я ему отказала, потому что не люблю его.
   Кристиан почувствовал огромное облегчение. Повернувшись к ней он взял её лицо в свои руки. Нагнувшись, он начал страстно целовать её, при этом бесконечно повторяя те слова, которые ей так давно хотелось услышать от него и которых она так давно ждала.
   -- Я так тебя люблю, моя Джейн. Я так тебя люблю. Ты даже не можешь себе представить. Неожиданно он оторвался от её губ и охрипшим от страсти голосом спросил:
   -- А за меня вы выйдете замуж, мадмуазель Джейн?
   -- Да. Сто раз да. Ведь я так давно люблю тебя Кристиан, - ответила она, улыбаясь от счастья.
   Она нашла своё счастье. Как странно, что именно в Бретани ей пришлось встретить свою любовь. Жизнь, как всегда, преподносит сюрпризы. Страстный и одновременно нежный поцелуй Кристиана заглушил все её мысли и она полностью отдалась своим чувствам, не желая больше ни о чём думать. Уже давно стемнело и мерцающие звёзды в небе обещали им долгую и счастливую жизнь. Влюблённые так и просидели до рассвета, наблюдая за их сиянием.
   Спустя два дня на другом конце пролива Ла-Манш, уронив голову на руки, беззвучно рыдал молодой адвокат. Он мысленно проклинал злой рок, проклинал безумную старуху и свою судьбу. Спустя некоторое время он подошёл к сейфу и открыв его, вытянул маленький окованный сундучок. Внутри лежали пожелтевшие от времени бумаги, исписанные мелким, красивым почерком. Бережно взяв их в руки, он снова начал перечитывать их и снова, как прежде, как двести лет тому назад, горел свет до утра и шуршала бумага. И снова, как прежде, на бумагу ложились ровные, красивые буквы, повествовавшие о неземной любви и потерянном счастье. И снова, как прежде, издалека доносился смех старухи.
  
  
   Часть 4.
   Триста лет спустя. 2068 год. ОКРАИНЫ БЕРЛИНА. ПОТСДАМ.
  

Глава 1.

  
   Сегодня был день "Воспоминаний", печальный день истории Земли. По всем каналам КЭВИ - универсального кибернетического телевиденья, передавали и показывали печальные архивные события прошлого, события, которые начались в 2006 году. Прошло более семидесяти лет, но человечество помнило тот всепоглощающий ужас пережитого. Этот ужас длился ровно шесть лет и его никак не называли, кроме как годами ада.
   В этот день были закрыты хибики, кари, а также макеты. Город словно вымирал до вечера. Вокруг царила тишина и пустота, но только до вечера, а вечером возобновлялась прежняя жизнь. Жизнь продолжалась, шла своим чередом, несмотря на минувшие беды и несчастья. Трагедия тех шести лет была огромной. 2006 - 2012 года стали тяжёлым испытанием для землян. Маленькая планета Земля устала прощать своих нерадивых детей, решив, наконец сурово наказать их и для землян это оказалось чуть ли не светопреставлением: повсюду полыхали пожары, которые не смог потушить месяцами не прекращающийся дождь. Землетрясения 2008 - 2009 года, смерчи, ураганы и циклоны всё сметали на своём пути, унося тысячи жизней. Внезапно проснувшиеся вулканы, дремавшие не одно тысячелетие, разливались горячей лавой на десятки километров.
   Для Иды самой ужасной сценой из "Воспоминаний" являлась та, когда земля разверзлась на две части, образуя трещину шириной около сорока метров и глубиной до нескольких сот метров. Было страшно смотреть, как эта чёрная дыра поглощала людей, животных, дома и деревья. Реки и озёра врывались в пучину, словно небезызвестный, но давно исчезнувший Ниагарский водопад. Шум, рёв, плач, крики, гул - всё смешалось воедино и казалось, этому не будет конца. Страх и смерть царили вокруг.
   Люди даже сегодня с ужасом и печалью смотрели на снимки, сделанные неизвестными мужественными репортёрами. Им хотелось, чтобы человечество запомнило это в веках и не повторяло ошибок прошлого. Люди запомнили и усвоили урок, данный природой. Именно тогда произошёл переломный период в истории человечества. Именно тогда, откинув все расовые предрассудки, люди воссоединялись, спасая друг друга. Сами по себе затихли войны и конфликты, ими некогда было заниматься. Земляне спасали свои жизни, спасали друг друга, спасали тех, кого ещё можно было спасти. Это были годы борьбы, годы небывалого мужества, годы любви и помощи.
   Именно в эти годы, объединив все усилия, была спасена планета и именно в эти годы был создан ВЦМ - всепланетный центр мира, который существовал до сих пор, и до сих пор эта печальная история передавалась каждый год. Она, эта история, напоминала живущим о тех бедах, которые пережили их предки и о тех страданиях и ужасах, через которые им пришлось пройти.
   Из - за вулканических извержений и землетрясений планета Земля утратила свой прежний облик. Сместились материки и затонули целые государства: ушли под воду Голландия и Ирландия, часть Норвегии и Дании, а также большая часть Великобритании. Исчезли под водой Сахалин, Филиппины и Япония, южная часть Кореи, большая часть Китая и Тайваня. Под водой очутилась и долина Гиз вместе с пирамидами и сфинксами. Учёным так и не удалось расшифровать и раскрыть все тайны и загадки древних строений. Не одну тысячу лет они скрывали свои тайны за стенами пирамид и видимо, ещё не одну тысячу скроют от любопытных глаз людей.
   Канада поднялась над своим плато, образовав огромный материк. Сильнее всех пострадала Америка - её в буквальном смысле слова располосовало и разделило на части. Незыблемая статуя "Свободы" ушла под воду вместе с высотными зданиями, магистралями и улицами. Теперь здесь бушевали океанские волны.
   Но зато при всех этих бедах " всплыла" на поверхность легендарная Атлантида, погибшая около 12 тысяч лет тому назад, а возле западного побережья Америки вновь появился загадочный и так долго выискиваемый континент - Лемурия. Средиземное море "выплюнуло" необычайные острова. Новая Зеландия увеличилась в размерах, а Африку, словно кусок масла, разрезало пополам. На месте разлома образовалось огромное море. Археологам, биологам, геологам и прочим учёным было чем заняться. Работы было "непочатый" край. Одни только раскопки прекрасной Атлантиды чего стоили. Сейчас там, как и на берегах Лемурии, открывались заповедные зоны с музеями, а вдоль берегов океана курортные городки. Жизнь на планете Земля продолжалась, несмотря на пережитые ужасы и несчастья.
   Ида досматривала документально - художественную ленту " Вспоминания" до конца, как делала в течении многих лет. Она всегда заканчивалась всё тем же : чёрный, крепкий мужчина держал на руках белого младенца, которого успел отвоевать от разверзающей пропасти. Он прижимал его к своей широкой груди, заглушая звук плача и по его тёмному лицу текли крупные слёзы, но он улыбался, улыбался от облегчения и счастья.
   В глазах девушки тоже стояли слёзы. Её темно - зелёные, как лесные озёра, глаза были полны печали. Она вспомнила бабушку и мать, которые также всегда плакали, когда смотрели этот фильм, да и сейчас наверное рыдают, а отец, как прежде, подшучивает над ними. Как без них скучно и одиноко. Когда семья уезжала в Новую Зеландию, Ида никогда не думала, что не пройдёт и двух недель, а ей станет так тоскливо. Отец - известный миру археолог, мать - биолог, а бабушка - заслуженный историк - эксперт. Да, им было чем там заняться, да ещё в придачу с её взбалмошным братом - химиком. Букет профессий. Ужасная семейка. Никогда не сидит на одном месте. Постоянно куда-то спешат и уезжают. Такой "набор" профессий не может обеспечить нормальной семейной жизни и ни к чему доброму не приводит. Только она, наверное, не от мира сего. У неё, Иды, спокойная, обычная работа. Она учиться на врача - генетика. Две сотни лет тому назад только делались пугливые шаги в сторону генетики, как науки, а сейчас огромные научные центры, лаборатории, лечебницы и клиники ни у кого не вызывали удивления. Существовали ещё и закрытые лаборатории, доступ к которым имели только отдельные лица. Генетика, как наука и как профессия преподавалась в ИнаХ, и после изучения полного курса выпускники направлялись для прохождения практики в крупнейшие лабораторные центры.
   Уже давно был создан биоробот, заменявший людей на опасных участках работы. Были побеждены такие болезни, как атеросклероз, болезнь Дауна, полиомилит, болезнь Паркинсона. Спид и рак ушли в прошлое и вспоминались, как страшный сон, с которым когда-то отчаянно боролись и наконец победили. Был найден ген старения. Моделируя и внося коррективы, удалось намного предотвратить старение организма и продлить человеческую жизнь. Как женщины, так и мужчины каждые пять лет проходили специальный курс омолаживания организма. Эта сложная система была разработана дядей Иды и с каждым годом всё более усовершенствовалась. Молекулярная генетика прочно входила в жизнь землян, требуя к себе повышенного интереса. После месячного, заслуженного отдыха Иде предстояло работать в лаборатории молекулярной генетики под руководством своего вечно рассеянного, но обворожительного дядюшки Георга Брега. Кроме этого, ей ещё предстояло пройти практику в лаборатории клонирования.
   Споры по поводу клонирования не прекращались и до сих пор. В начале двадцатых годов, после всемирной катастрофы, был поднят вопрос о клонировании человека вторично, но ВЦМ большинством голосов решил запретить воплощение проекта. " Развитие человека должно происходить естественным путём", - так, по крайней мере звучал ответ комиссии. В порядке исключения было разрешено клонирование органов в неограниченном количестве для операционных нужд. Ида занималась изучением этих вопросов совместно с молодыми учёными биохимиками и биогенетиками. В данный момент их, и не только их занимала сложная структура поджелудочной железы. Её химический состав у каждого человека был разным, структура - неточной и изменчивой и из всех человеческих органов она единственная не поддавалась клонированию. Хорошо удавалось "выращивать" руки и ноги. Легче всех "росли" почки и кожа. Беспокойство вызывало рождаемость детей - оно снизилось до критической отметки. Редко какая женщина могла забеременеть естественным путём. В общем, дел предстояло ещё немало.
   Девушка поднялась с кресла и экран погас. КЭВИ был устроен так, что чутко реагировал на людей и когда они уходили, он отключался сам. Стоило им только сесть, как тотчас экран зажигался голубым огоньком. Ида отбросила печальные мысли о жизни и работе. Вечером её ждала встреча со старыми школьными друзьями. Она была назначена в небольшом, но уютном кари, которое было оформлено в стиле двадцатого века и носило чудное название "Не забывай". Что ж, до вечера у неё хватит времени подготовиться. Она успеет принять душ, перекусить и привести себя в порядок. Как давно она их всех не видела? Не так уж и давно: прошло пять лет, а кажется, что промелькнуло столетие.
   Открыв дверь ванной, Ида ощутила запах прибоя, морского воздуха и морского песка. " Надо сменить настройку, - подумала девушка. Может сменить его на "Альпы" или "весну"? Придётся этим заняться, но не сейчас и не сегодня. У неё и так на сегодня предостаточно дел. Она уселась на унитаз, выслушивая его нотации о возбуждённой нервной системе и нарушении работы желудка. Далее последовали советы, как лучше это исправить. Ида со злостью закрыла крышку унитаза, проклиная технику и прогресс своего века. Да, определённо, предкам жилось легче. По крайней мере они не выслушивали от унитазов тирад и советов о своём здоровье, а просто ходили к врачам, когда в этом была необходимость. На худой конец, они на недомогания совершенно не обращали никакого внимания. Подойдя к ванне, Ида нажала на кнопочки в стене и в тот же миг забурлила, запенилась внизу вода. Всё так просто и обыденно. Немного понежившись в тёплой, бурлящей воде, девушка решила, что надо выходить. Время бежит незаметно, а у неё ещё осталось много дел.
   Не успела она толком одеться, когда раздался звук зуммера. " Только этого мне и не хватало, - чертыхнулась она, но тем не менее подошла к Вито. Новое устройство визуальной связи было разработано сорок лет тому назад и с тех пор постоянно усовершенствовалось. Иду, как ни странно, новинки не интересовали. Ей больше нравился этот старый Вито, который гудел и который при желании можно было отключить. Друзья и родители предлагали ей приобрести новый, но она ничего не хотела слушать. Этот аппарат был подарком бабушки и был для неё очень дорог. И вот сейчас эта самая бабушка мелькала на экране. Ида нажала кнопку зумера и он замолчал.
   -- Привет, внученька. Как хорошо, что я тебя застала, - голос бабушки Арины на удивление звучал звонко, словно ей и не было семидесяти пяти лет.
   -- Здравствуй, бабуля. Какие новости? - обрадовано спросила Ида.
   -- Завтра я приезжаю к тебе. . Если я не ошибаюсь, у тебя начался отпуск. Может, я ошиблась?. И перестань, наконец, звать меня бабулей. Я Арина. Неужели так трудно запомнить?
   -- Ничуть. Хочется тебя подразнить. И у меня, конечно, начинается отпуск. Ты совершенно права, как всегда. А что случилось? - заволновалась девушка.
   -- Ничего страшного, моя девочка. Уверяю тебя, ничего. Просто мне необходимо съездить в Бретань. У меня там кое - какие дела и я хочу, чтобы ты составила мне компанию. Надеюсь, ты помнишь старый дом моей бабушки Джейн?
   -- Я помню его, бабуля и мне он очень нравится. Мне даже интересно, как он смог уцелеть после всего.
   -- Вот и прекрасно. Постараешься найти ответы на свои вопросы там. До встречи. Я прилетаю утром.
   -- До встречи.
   Экран погас и Ида недоумённо пожала плечами. Зачем она понадобилась своей бойкой бабке? Она узнает о этом завтра, а до завтра можно и подождать.
  

Глава 2.

  
   Не успела она остановить свой ралик, как из кари выбежали Бри и Ден, её школьные друзья. Они одновременно кинулись ей навстречу, стараясь опередить друг друга.
   Пять лет много чего изменило в их судьбах. Бри занимался нефтеразведкой на Северной Чукотке. Он стал ещё мужественнее, чем прежде. Высокий, крепкий и добродушный, с рыжими, всколоченными волосами, Бри был похож на огромного медведя. Ден же являлся полной ему противоположностью. Как и прежде, он был худ и подтянут, так же необычно красив, как и раньше. Всё те же, воронового цвета волосы непослушно падали на лоб и всё тот же, никуда не девшийся задумчивый взгляд. Он избрал профессию геологоразведчика, но затаённой его страстью была история, история 16 - 19 веков. Всё своё свободное время он просвещал ей. Сколько помнила Ида, его тёмно - каштановые глаза всегда были затуманены какой-то печалью. Временами в них скользила боль утраты, словно он потерял что-то важное для себя и не может отыскать. Это чувство было неведомо девушке и ей оставалось только благодарить судьбу за это.
   И вот сейчас они, эти старые школьные друзья, бежали к ней и она была им несказанно рада. Как всегда, как обычно, опередил Бри. Он схватил её своими огромными руками и прижал к груди. Иде показалось, что ещё немного и она задохнётся.
   -- Отпусти меня, чудовище. До сих пор не научился обнимать девушек? Какой стыд, - шутливо заметила она, стараясь выбраться из его объятий. Бри с неохотой отпустил её.
   -- Ты, как всегда права, родная. Но при виде тебя я всегда забываю о приличиях, - смутился он. -- Ты на меня плохо влияешь.
   -- Какой стыд, - снова повторила Ида и Бри громко рассмеялся.
   -- А со мной ты не хочешь поздороваться, Ида? - прозвучал рядом тихий, хрипловатый голос.
   Она резко обернулась, смеясь и подняла глаза. Смех застыл у неё на губах. Это был не её Ден, не тот, которого она знала много лет тому назад. Хотя он был всё также высок, худощав и всё так же красив, но в нём чувствовалось мужество. Оно окутывало его вокруг и делало ещё прекраснее, чем он был. Затаив дыхание, она неотрывно смотрела на него. Её тёмно - зелённые глаза скользили по его лицу, изучая знакомые с детства чёрточки так, словно видела их впервые или словно хотела запомнить их навсегда.
   Неожиданно Иде вспомнился "рыцарь" из её снов, который почти ежедневно появлялся в её ночных видениях в течении последнего года. Да, он был именно таким, каким она его себе представляла, - томным и прекрасным, с горящими глазами. Принц её снов. Рыцарь её мечтаний. Он всегда приходил ночью в одно и тоже время. Он бережно брал её на руки, окутывая чёрным плащом и уносил на поляну возле озера, их озера, где она познавала величайшую науку любви, наслаждения и страсти. Когда он входил в неё, она смотрела на него широко распахнутыми глазами, испытывая при этом величайшее наслаждение и истому. Она извивалась под ним, стараясь уйти от этого непонятного, доселе неизведанного ею чувства, и всё больше погружалась в него, целиком ему отдаваясь. Ей хотелось раствориться в нём, принадлежать ему всецело и остаться с ним навечно. Ради него она была готова отказаться от всего, что имела. Ей хотелось остаться с ним навсегда возле этого озера. Кто он был? Кем он был? Откуда он взялся и какую роль во всём этом играло озеро? Ида не знала, да и не спрашивала его об этом. Они никогда не разговаривали. После "ночи любви" она всегда засыпала в его объятиях, а просыпалась утром в своей постели одна, всегда одна. И снова жила в ожидании вечера. Она снова ждала встречи.
   И вот сейчас, вглядываясь в лицо школьного друга, девушка никак не могла понять, почему Ден так походил на ночного гостя и не просто походил, а являлся мужчиной из её снов. Он был тем "рыцарем", которому она безоглядно отдавалась почти каждую ночь во сне. Ден же не отводил от неё своих тёмно - карих глаз совсем по другой причине. Всю свою жизнь, сколько себя помнил, он любил её. Об этом знали, или по крайней мере догадывались, все вокруг, кроме неё одной. Но сейчас его поразило другое: в её зелённых глазах сияли звёзды. Именно те звёзды, которые он искал так давно и так далеко от дома, и которые, оказывается, всё это время были рядом. Необходимо было просто повнимательнее присмотреться. Наконец-то он нашёл её. На этот раз судьба смилостивилась над ними. Легенда оказалась правдой. Он до сих пор отчётливо помнил старый, окованный сундучок, который они с матерью нашли на чердаке. Помнил пожелтевшие, исписанные мелким почерком листы бумаги и ему становилось страшно. Он не мог вспомнить, каким годом датировался первый из листов, но содержание текста помнил наизусть. Увековеченные временем листы оказались правдой. К действительности их вернул голос Бри:
   -- Вы что, очумели? Перестаньте пялиться друг на друга. Обнимитесь скорей. Мне казалось, что вы забыли о последней ссоре. Ну же, всё уже прошло. Всё уже в прошлом, - в его голосе слышалось нетерпение. Он явно спешил зайти внутрь кари.
   Ида улыбнулась и протянула руки Дену. Он бережно взял их в свои руки и нежно коснулся губами. От этого прикосновения дрожь пробежала по её телу.
   -- Ну вы даёте ребята. Ведёте себя, как в старых фильмах прошлого века. Противно смотреть. Хорошо, его можно понять: он начитался этой "бурды", но ты, такая здравомыслящая, Ида, как попалась на эту удочку? - недоумевал и негодовал Бри. - Или ты тоже спятила и кинулась в романтику?
   -- Ничуть, - улыбнулась она. -- Просто мне тоже нравятся старые записи, особенно те места, где показана планета до катастрофы. Но особенно я люблю старые фильмы о любви. Да, да, именно ту самую "бурду". Но нам действительно пора. Наши все приехали? - спросила она.
   -- Почти все, - буркнул Бри. Ида, смеясь, взяла обоих под руки и они все вместе двинулись в сторону кари.
   Внутри кари было отделано в стиле двадцатого века. Стены, "обшитые" деревом, создававшие иллюзию настоящего дерева с характерным, смолистым запахом, на самом деле являлись суперпрочным, несгораемым материалом. Зато на столиках стояли настоящие, старинные подсвечники и в них горели настоящие свечи. Где они их только доставали - оставалось загадкой. Такое убранство выставлялось только по праздникам. Эти редкие антикварные вещи тщательно берегли. В будние дни подсвечники заменялись хрустальными фонариками. Иде они тоже нравились, но ничто не могло соперничать с тайной пламени свечи. Когда она горела, язычок завораживал, заставляя людей погружаться в свои затаённые мысли.
   Ида с друзьями подошла к группе собравшихся. Бывшие одноклассники бурно обменивались приветствиями, впечатлениями и комплиментами. Рассказывали о себе и своих успехах. Вспомнили о тех, кто не смог приехать, - Хельмунт был занят на спасательных работах в Тихом океане, а Зельма погибла прошлым летом, когда отдыхала в Лемурии. Загадочная смерть девушки открыла для зоологов новый вид твари. Откуда она появилась - осталось загадкой, но её укус оказался смертельным для всего живого. Действие и укус этой твари напоминал скорпиона . " Земляной дракон" - такое название было дано этому малоизученному виду. Внешне эта тварь походила на нарисованных когда-то китайцами сказочных драконов, но только в микроскопическом виде. Двенадцать сантиметров в длину, с острыми шипами и длинным хвостом, она была на удивление проворной. Её, эту тварь, нелегко было поймать, но всё же удалось и теперь изучением этого вида занимались не только зоологи и биологи, но и биохимики, медики, историки и антропологи. От укуса этой ядовитой твари тело за считанные минуты покрывалось тёмными пятнами и волдырями. Затем они громко лопались, извергая почерневшую, запёкшуюся кровь. Смерть в таких случаях была невыносимо мучительной и быстрой. В данный момент проводились разработки и поиски противоядия от укуса " земляного дракона". Все сокрушались и были подавлены гибелью Зельмы, выражая надежду о скорейшем изобретении лекарства.
   Вечер встречи подходил к концу. Ида почувствовала себя немного уставшей и подошла к окну. К ней сразу же присоединился Ден.
   -- Что случилось? О чём ты грустишь? - обратился он к ней.
   -- Ни о чём. Я просто устала и вспомнила Зельму. Как глупо и страшно погибнуть от земляного дракона. Какая нелепая смерть.
   -- Да, - согласился он. - Очень страшно, но будем надеяться, что вакцину или что-то в этом роде всё таки изобретут. Они затихли и молча смотрели в окно.
   -- Ида, - нарушил он снова молчание. -- Нам необходимо завтра поговорить.
   -- Извини, но завтра я не смогу. Завтра приезжает моя бабушка и мы на две недели уезжаем с нею в Бретань.
   -- Хорошо. Может это и к лучшему. Две недели уже большой роли не играют, - проговорил он тихо. Девушка, ничего не ответив и не спросив, продолжала смотреть в окно.
   -- У тебя кто-то есть? - неожиданно спросил Ден.
   -- Нет. А у тебя ?
   -- Да. У меня есть ты. Затаив дыхание, она повернулась к нему. Звёзды полыхали в её глазах.
   Казалось, их всех обжигал его, проникая в самые потаённые уголки его души и там, взрываясь, рассыпались миллиардами искр. Ида всё так же смотрела, не отрывая глаз от него, словно пыталась проникнуть в самую душу и разгадать там скрытые от всех тайны. Она с удивлением заметила, что из его глаз ушла тоска и боль потери. Они теперь искрились любовью, любовью к ней. И вдруг она отчётливо поняла, что он и есть тот единственный, которого она ждала целую вечность. Они были предназначены друг для друга. Ида больше в этом не сомневалась.
   -- Так ты завтра уедешь? - снова нарушил молчание он.
   -- Да, но это ненадолго.
   -- Я приеду к тебе туда в Бретань.
   -- Хорошо, я буду ждать тебя там. Но уже поздно. Мне кажется, нам лучше уйти.
   -- Конечно. Я подвезу тебя домой, - предложил он.
   -- А как же мой ралик?
   -- Мы уедем на твоём, а за своим я вернусь позже. Пройдусь пешком. Мне не привыкать, - успокоил он её.
   -- Ну, тогда ладно.
   Через несколько минут они стояли у крыльца её хрустального дома и Ден нежно перебирал пальцами её мягкие локоны. Неожиданно наклонившись, он поцеловал её прямо в губы. Тепло его губ наполнило её восхитительным жаром, дрожь пробежала по всему телу. Эти непередаваемые ощущения Ида испытывала впервые в жизни наяву, а испытав, испугалась. Она испугалась этого вихря чувств, внезапно нахлынувшего на неё. Испугалась, что не сможет совладать с ними. Эти чувства теснились в груди, давили и рвались на волю, отзываясь неведомой доселе болью и наслаждением. Собрав все свои силы, она оторвалась от его губ со стоном. Ден также нехотя разжал свои объятия, пристально всматриваясь в неё?
   -- Ты должна вспомнить, Ида. Должна вспомнить, прошу тебя, - его голос звучал хрипло.
   -- Что я должна вспомнить, Ден? О чём ты говоришь?, - в ответ тихо прошептала она.
   -- Ладно, не обращай внимание. Это я так, - успокоил он её. -- Можно мне приехать на недельку к вам в Бретань. Мне необходимо порыться в старой библиотеке.
   Иде показалось, что это только предлог, выдуманный им для встречи, но тем не менее, согласно кивнула головой.
   --тогда до встречи. Думаю, ты не забудешь предупредить Арину о моём приезде?
   -- Нет. Не забуду.
   -- Спасибо. Тогда до встречи.
   Она смотрела, как он удаляется от неё всё дальше и дальше. Ида стояла до тех пор, пока он не скрылся в вечерних сумерках, а затем резко развернувшись, вошла в дом.
   Двери предупредили её о плохом настроении и она действительно разозлилась, чуть не послав их к чёрту. Наука бабушки даром не прошла. Она ещё помнила, как назывались эти тёмные силы прошлых веков. Светился экран, напоминая о посланиях. Их оказалось два - одно от матери, которая, как всегда беспокоилась о своей "малышке" и второе от подруги - с надеждой провести вместе отпуск. Ида постаралась ответить на все, при этом успокоила мать и расстроила подругу.
   Намного позже опустившись на белоснежную кровать, она подумала об утомительно проведённом дне. Вроде ничего не делала, всё равно так сильно устала. " Наверное это от переживаний", - подумала девушка. День "Воспоминаний" ни для кого не прошёл даром. Ни для кого. Ида опустилась на подушки, стараясь уснуть. В комнате послышался шум морского прибоя, а затем подул свежий ветерок. Запах моря и его шум убаюкивали её. Сквозь дремоту ей послышались слова Дена: вспомни, вспомни обо мне. Но, кажется, он говорил только слово " вспомни" и ни о чём больше, или нет? Она уже запуталась совсем, даже в своих мыслях. Ей не хотелось думать. Ида хотела только уснуть и спать бесконечно долго. Наконец, веки её отяжелели и она уснула тяжёлым, беспокойным сном.
  

Глава 3.

  
   Ида словно вернулась в детство, потому что её, как прежде, разбудил голос бабушки Арины, которая всем без исключения запретила называть себя не иначе, как по имени. Неспокойная, взбалмошная особа, - так любил называть её дедушка и был совершенно прав. Она вполне соответствовала этим словам. Бабушка ворвалась в её дом, как ураган, сметая всё на своём пути и давая указания биороботу Мике. Немного понаблюдав за решительными действиями бабули и непониманием Мики, девушка решила приостановить этот "гам".
   -- Бабуля, - обратилась она к ней ещё сонным голосом. -- Сядь и успокойся. Мика, прошу тебя, извини её. Это от радости. Ничего не делай из того, что тебе говорила Арина, а только приготовь нам завтрак. Спасибо.
   Терпение Мики было безграничным, да и вообще биороботы отличались всеми прекрасными качествами, которые человечество хотело видеть в себе, и которые с лихвой внедрялись в эти полумашины. На самое интересное заключалось в том, что биороботы последних моделей отличались повышенным интеллектом и привычками начали напоминать людей. Они встречались после работы, делились новостями, обсуждали своих хозяев. У них даже появились свои кари. Это начало настораживать их создателей и учёных. Бесконтрольные действия или сбой могли привести к конфликтам, затем перерасти во вражду, а там недалеко и до войн. ПЕРИ, международные пророки, предупреждали о возможной войне с биороботами уже в недалёком будущем. Половина землян принимала это за шутку и отмахивалась руками, но вторая прислушивалась к мудрым советам ПЕРИ, решив добиваться приостановления роботехники, в частности биороботов и для хозяйственных нужд использовать только старые образцы. Они казались более безобидными.
   Ида со своим цепким умом стала замечать, что люди разленились до невозможности, поручая роботам самые ничтожные и простые дела. В таких условиях люди могли легко деградировать. Она не раз высказывала свои предложения коллегам и друзьям, но те только посмеивались, заверяя её, что время у них ещё есть. Девушка, как всегда, горячо отрицала, доказывая, что времени всегда не хватает, когда случается какая-нибудь беда. Его, этого времени, всегда оказывается в таких случаях мало. Но в данное время проблема биороботов её интересовала мало.
   За завтраком они обсудили с бабушкой свои дела, не забыв при этом отправить сообщение матери о своих планах. Затем они поздравили отца с удачной находкой, а брата с созданием новых духов. Трис назвал их в честь бабушки "Арина", что в переводе с гельтского означало "Восходящая звезда." Они порадовались за них, пообещав через две недели к ним присоединиться.
   Отослав Мику за билетами, Ида начала собирать вещи. Маленькая дорожная сумка не занимала много места, но была довольно вместительна. Вещи, которые Ида с такой небрежностью запихивала в дорожную сумку, были очень тонкой работы и стоили дорого. Эти удобные костюмы и платья, облегающие фигуру, как вторая кожа, обдавали теплом, когда было холодно и от них веяло прохладой, когда на улице стояла жара. Одежда была элегантной и в основном светлых тонов. Писком моды в этом сезоне являлся серебристо - голубой цвет. Ткань, из которой изготовлялась одежда, делали пауки - ткачи, завезённые из Зеландии. Для них были построены целые цеха и лаборатории. На этих уникальных, живых фабриках трудились более десяти миллионов насекомых. Нить, вырабатываемая этими пауками, была лёгкой, мягкой и в то же время прочной до невозможности. В темноте она мерцала и переливалась. Неуловимый человеческому нюху запах, исходивший от этих нитей, отпугивал комаров и всякую мошкару. Ткань из этих нитей отличалась также необычной термоизоляцией и была не мнущейся. Первые вещи, сделанные из неё, были безумно дороги, но постепенно оборудовали лаборатории и изобрели искусственное кормление пауков - ткачей. Производство наладилось. Ткань подешевела. Кроме того, было изобретено немало других видов тканей, не менее прочных и чудных. Самым дорогим и самым необычным являлся пухокристалл.
   Уложив вещи в сумку, они тепло попрощались с Микой и стали ждать дежурного ралика, который должен был отвести их к абусу. Как раз сегодня двое из таких абусов отправлялись в Бретань. На такие расстояния подавались абусы небольших размеров, рассчитанных на 10 - 15 человек. Сегодня всё шло как обычно. Людей было мало, всего девять человек. Ида с бабушкой зашли в салон и заняли свои места. Кресла вокруг напоминали наполовину разбитую яичную скорлупу. Сидеть в них было мягко и удобно. Зазвучала тихая музыка. Абус плавно оторвался и взметнулся ввысь. " Очень скоро мы прибудем на место, - подумала девушка. Наконец-то я снова увижу старый дом, снова увижу Бретань." Ей действительно хотелось увидеть землю, к которой, не зная почему, её так невыносимо тянуло.
   Уцелевшая Бретань в северо-западной части Франции осталась прежней после катастрофы. В те времена исчезла южная часть Франции, остров, именуемый когда-то Корсикой, а пролив Ла-Манш превратился в огромное море. Франция сейчас напоминала незамысловатые полуострова. Что ж, планета за последние полвека сильно изменила свой облик, а вместе с ней изменились люди, нравы и обычаи. Те старинные дома, дворцы и памятники, уцелевшие после катастрофы, считались всепланетным достоянием и оберегались законом ВПОН. Бабушкин дом в Бретани был именно таким, хотя он и числился почти последним в списке. Но даже несмотря на это, Ида его любила всей душой. Здесь царила какая-то необычная атмосфера, которую она не могла объяснить и понять, но она её чувствовала. Этот дом приносил душевное успокоение. Каменный и двухэтажный, он стоял на возвышенности. Его южную сторону окружала небольшая полукруглая веранда с застеклёнными окнами, выходящими на море. Двери, паркет и мебель были сделаны из настоящего дерева, а окна - из стекла, материала, который в данное время практически не использовался. Всё в этом доме хранилось, как в прежние старые времена. Даже посуда и та была фарфоровая, а не из горного хрусталя, искусственных яшмы и янтаря.
   До чего чудесно, что бабушка сохранила в целости доставшийся ей в наследство дом, ничего не изменив, хотя могла это сделать давно. Этот дом был очень не похож на современные дома, которые напоминали дворцы из старой сказки " Аленький цветочек ." Современные дома были хрустальные, кварцевые и весьма утончённые. Да, именно утончённые, если этим словом можно было так назвать дом. Почти в каждом доме имелся огромный, почти на всю стену КЭВИ. Устные послания передавались на огромные расстояния и читались на стенах в виде "огненного писания". Автоматы готовили еду, используя в основном полуфабрикаты и специальные тюбики, а роботы выполняли всю домашнюю работу. И это всё было в новых домах.
   Но в этом доме всё дышало простотой и уютом. Здесь всё напоминало старину. В углу стояло старое радио, а возле него на комоде примостилось стереофоническое устройство, из которого когда-то слушали музыку и которое до сих пор работало. Естественно, современная музыка сильно отличалась от музыки былых времён. В другом углу притаились, как два злоумышленника, два старых КЭВИ. Когда-то их, кажется, называли телевизорами. Сколько всего изменилось с тех пор. Даже имена и названия. Сейчас они стали проще и короче. Люди, казалось, спешили жить, хотя их теперешняя жизнь по сравнению с предками была намного дольше.
   Дальше по коридору располагалась библиотека, с высокими, до потолков, заполненными стеллажами. Книги. Вокруг одни книги. Не пластиковые карточки, ни дискеты, не диски, а настоящие книги в переплётах. Книги в толстых, картонных и цветных обложках с пожелтевшими, ветхими страницами. Здесь было собрано всё, что удалось сохранить, собрать и купить. Книги, которые можно было полистать и почитать. Книги, которые были изданы на более чем ста языках мира. Как сильно она, Ида, по ним соскучилась. Она даже не осознавала этого до сегодняшнего дня. Девушка нежно, не торопясь, провела рукой по книжным полкам, словно боясь, что сейчас они рассыпаться и от них останется одна только пыль. Она молча обвела взглядом полки. Чего здесь только не было: сказки, фантастика, детективы, история и поэзия, классика и любовные романы, триллеры и мистика. Сотни книг и энциклопедий всех времён и народов.
   Арина, как историк по праву гордилась своей старой библиотекой. Её библиотека по древности и содержанию занимала почётное третье место и охранялась законом. Поглядывая с интересом на эти несметные сокровища, Иде до боли захотелось что-то почитать или просто полистать старый том. Но с этим продеться повременить. Сейчас им необходимо устроиться, открыть эти старые окна, проветрить комнаты и немного отдохнуть. Хотя путешествие было быстрым, оно немного утомило её. Вот и бабушка давно уже пошла отдыхать, бесконечно повторяя, что в этом доме она набирается сил и обретает покой. Ида так же, как и бабушка, надеялась обрести здесь покой и набраться сил. После той последней встречи с Деном она находилась в полном смятении, не зная, что ей предпринять.
  

Глава 4.

  
   Девушка проснулась от того, что солнечный луч щекотал ей лицо. Таким глубоким, крепким сном Иде давно уже не удавалось уснуть. Впервые ей не нужны были телепатические и ароматические настройки на сон. Он пришёл сам - такой чудесный и крепкий. Она потянулась на огромной дубовой кровати, желая ещё немного понежиться в постели, озираясь вокруг. Старый, действительно старый дом. Здесь не было ничего из её теперешней жизни. Казалось, там, за морем, она оставила свою прежнюю жизнь и перенеслась в прошлое на много веков назад. Ида рассмеялась и мысленно одёрнула себя. Не на много веков, а лет так на сто пятьдесят. Ей действительно захотелось пожить в той жизни хоть немного. " Какая она была, жизнь, тогда в 1918 году? - старалась вспомнить девушка." И тут же ужаснулась, вспомнив историю. Война. Кругом одна война. Смерть, ужас, голод и страх. Люди уничтожали себе подобных. Их тогда сравнивали со зверями, но звери так не поступали. Звери боролись за выживание. Они убивали только ради пропитания, а не ради вражды и накопления. Нет, люди тогда были хуже зверей и понесли справедливое наказание. История доказала, что оно явилось справедливым.
   Радостное настроение омрачилось. Как неудачно она выбрала эпоху и время. Если уж выбирать, то тогда восемнадцатый век или, на худой конец, девятнадцатый, которым её бабушка в последнее время и занималась. По её просьбе Ида сейчас находиться в старом доме, чтобы помочь ей разобрать старые архивы.
   Сидя полдня над разработкой архивных бумаг конца девятнадцатого и начала двадцатого столетий, Ида всё больше поражалась непредсказуемости и неординарности мышления людей прошлого века. Она с интересом, болью и печалью, а иногда с ненавистью изучала события двадцатого века. Сколько свершений, сколько взлётов и падений было в нём. Непредсказуемый, необычный и непонятный век. Век войн и глобальных катастроф. Она с интересом читала о людях, погубивших его. Освоение космоса, развитие термоядерной физики, уникальное открытие Альберта Эйнштейна в 1925-1927 годах - вот такой был неполный перечень важных событий двадцатого века. Особенно отмечалось изобретение Эйнштейна о единой теории поля. Как умно он поступил, что не обнародовал своё изобретение и сжёг записи. Он боялся, что человечество его изобретение воспользуется во имя зла. Многие изобретения, которые могли послужить людям, уничтожали их.
   Борьба с эпидемиями, чумой, оспой и гриппом. Борьба с раком и СПИДом. Первые клоны и на этом фоне - война, война одна за другой, одна за другой. Вокруг и везде, скрытая и явная. В конце века, когда казалось, что всё уже позади и всё уже более - менее наладилось, разразились землетрясения, пожары, тайфуны и наводнения, которые унесли не одну тысячу жизней. В общей сложности тогда погибла одна треть населения планеты Земля.
   Безумный, безумный век. Хотя, кто знает, где заканчивается безумство и начинается мудрость, или где заканчивается мудрость и начинается безумство. Ида подумала, что наверно, намного проще жить было в 15 - 16 веках. В этот период, как гласит история, боролись за власть, землю и положение .В этих веках знали кто друг, а кто враг. Споры решались поединками или на худой конец, заплетались хитроумные интриги и совершались убийства. Век золотого реверанса. Бабушке Арине казалось, что она всегда там жила. Она восхищалась рыцарством, турнирами, похищениями и романтическими увлечениями тех времён. Арина при каждом удобном случае любила повторять, что сам воздух вокруг был наполнен любовью. Эта любовь проявлялась во всём - жестах, взглядах, стихах, улыбках и песнях. Любовь в те времена жила отдельно от всего и её законам подчинялись человеческие судьбы. Она выбирала достойных и карала неверных. Это был век любви и колдовства, по крайней мере, так считала её бабушка Арина. Именно в эти веках изобрели и усовершенствовали яды. Именно тогда везде в Европе пылали костры инквизиции, на которых сжигали женщин, как ведьм. Сжигали молодых и красивых, согласно донесениям и клевете. Особенно не жаловали тех, у кого были тёмно - зелёные глаза, которые, по поверьям могли навести порчу, сглаз или попросту свести с ума, - колдовские, зелёные, ведьмины глаза.
   У Иды тоже был такой цвет глаз, но ничего из вышеуказанного она делать не умела, да и не могла. В век научного прогресса колдовство считалось бреднями и сказками. Как хорошо, что она в тот век не жила, иначе её давно бы сожгли на костре. Или, может, жила? Кто его знает? Реинкарнация до сих пор считалась среди учёных спорным вопросом, хотя многие доказывают и причём с успехом, что она существует.
   Девушка потянулась и встала из - за стола. История времён и народов была интересной, поучительной и иногда ужасной, но всё - таки это была история. Люди менялись, учились на своих ошибках, совершали новые, узнавали многое и совершенствовались и то, что происходило, казалось неизбежным, как сама жизнь, ибо это и было жизнью.
   Тишину нарушил звук раздаваемого зуммера. Ида вздрогнула и направилась к нему. Как ни странно, пришло сообщение от матери. Оказалось, что мать находилась на "седьмом небе от счастья". Она ликовала и радовалась, как ребёнок, который получил долгожданный подарок. И как ей было не радоваться, если в девственных лесах, близ Соломоновых островов, которые за последние десятилетия сильно поднялись над уровнем океана, обнаружили гаттимерию. Невероятно, но факт. Это присмыкающие, похожее на что-то среднее между крупной ящеркой и хамелеоном, жило на земле ещё миллионы лет тому назад. Самое древнее живое ископаемое. Для матери, как и всех биологов, это был необычайный триумф, вместе с которым, возникли сотни вопросов. Самый главный вопрос состоялся в том, как этому пресмыкающемуся удалось сохраниться и существовать до сих пор.
   Не успела Ида как следует успокоиться и порадоваться за мать, как через несколько часов пришло сообщение от отца. В горном селении, где велись раскопки его бригадой из экспедиции, были обнаружены копи царя Соломона. Но кроме них, неподалёку был обнаружен и вскрыт храм с захоронениями. Там же был обнаружен и тайник. Видимо, он долгое время провёл на морском дне, так, как весь был облеплен ракушками, полипами о прочими обитателями океана. Когда его расчистили и вскрыли, взору людей предстали несметные богатства. Там находились пергаментные свитки, исписанные непонятными иероглифами, также предметы, применение которых люди не знали, но о которых догадывались. Ещё там россыпью валялись драгоценные камни необычной формы и величины, а также чудные фигурки и украшения. Для чего они предназначались, никто не знал и этим им приходилось заняться в ближайшее время. Предполагалось, что эти свитки использовались для колдовства, так называемые, Пентаграммы. Копи царя Соломона считались притчей, сказкой, легендой, да чем угодно, но только не правдой. Как ни странно, но они существовали и были обнаружены спустя века. Видимо, планета Земля, время от времени, дарила подарки своим нерадивым детям, чтобы им не приходилось скучать.
   Не успел отец закончить своё сообщение, как Арина засуетилась. Она дала понять внучке, что её присутствие, как историка - эксперта просто необходимо там и начала собираться в дорогу. Был вызван дежурный ралик и сложены все сумки, но спокойствие так и не вернулось к Арине. Она охала, ахала и жаловалась, что пропустила такой важный момент в своей жизни. При этом, надо отдать ей должное, не забывала успокаивать Иду, прося у неё прощения за прерванный отпуск. Она обещала, что скоро вернётся и просила Иду подождать всего несколько дней. Девушка только улыбалась. Ей ли было не знать "сумасшествие" своей семейки. Да ради исследований они готовы отказаться от всех и всего, но если там действительно обнаружили что-то важное, тогда Арину ещё долго придётся ждать. Ида давно уже смирилась со всем. Девушке хотелось простой, домашней, размеренной жизни без разъездов и спешек, но разве с её родственниками это возможно ? Никогда!
   Арина давно уже уехала, а Ида всё ещё находилась в раздумьях. Какие прекрасные времена были когда-то, думала Ида. Последние дни она всё чаще задумывалась об этом. Эта мысль неотступно преследовала её, вкрадываясь в сознание бередя душу. Ей виделись праздники, семейные торжества, веселье, смех и радость. Всё кануло в прошлое. Уже никто не устраивал вечеринок, не приглашал друзей просто так. Уже никто не смотрел на облака, выискивая замысловатые узоры и фигурки. Уже никто не радовался восходу солнца и не восхищался закатом и пением птиц. Уже никто, кроме астрофизиков и астрономов, не всматривался в ночное небо, любуясь звёздами и ища свою счастливую звезду. Дух праздников почти исчез. Чудаков почти не осталось. Иногда тоска по семейному уюту и праздникам будоражила её душу и угнетала её. Ида тосковала по семье, по своей семье. В те далёкие времена в её возрасте многие девушки были замужем и имели детей. Дети, неповторимые и загадочные, приносящие огромную радость и огорчения и в которых заключался смысл бытия. Ради них стоило жить и творить.
   Чем больше Ида размышляла, тем больше ей хотелось жить в прошлых веках. Она, конечно, могла войти в группу экспедиции, которая занималась изучением пространного времени, перемещаясь в эпохи и изучая их. Конечно, риск перемещения был ещё достаточно велик, но учёные уже относительно легко проникали в прошлое, что нельзя было сказать о будущем. Созданная в 1925 - 1927 годах Эйнштейном " Единая теория поля" была восстановлена и полностью подтвердилась. Его теория легла в основу учений перемещения во времени. Хотя, как стало известно, сам Альберт Эйнштейн осенью 1943 года принял участие в эксперименте. Достоверно известно и то, что как только начались испытания, Эсминец "ДЭ-173-Элдриж" исчез. Это был удар. Настоящий шок. Тысячетонная машина с пушками, оборудованием и командой исчезла на глазах у представителей комиссии из Филадельфийской морской базы, исчезла, чтобы так же внезапно появиться в Норфолке, штате Вирджиния, за тысячи миль. Но самое удивительное в том, что по прошествии некоторого времени корабль снова оказался на военно-морской базе в Филадельфии. Инцидент решили замять и забыть о нём. По тем временам принимать такое изобретение в дар человечество было не готово, и поэтому учёный мудро поступил, забрав тайну изобретения с собой в вечность. Но недаром говорят, что ничто не вечно под луной. Рано или поздно то, что изобрёл один человек, открывает и узнаёт другой. В душе Ида радовалась мудрой проницательности учёного. Ведь опубликуй он тогда свои творения, агрессивное и неразумное человечество могло их использовать во вред.
   Ида могла и некоторое время хотела записаться в экспедицию и побывать в прошлом, вернее сказать, ей хотелось жить там полноценной, живой жизнью. Ей хотелось любить и ненавидеть, радоваться и страдать, ей хотелось ощущать жизнь. Теперешняя жизнь казалась ей такой однообразной и скучной. Исключением для неё являлась работа и погружаясь в неё, она забывала обо всём на свете. "За что тогда винить Арину, - подумала Ида. - Я такая же, как и она. Видимо, это у нас в крови - полностью отдаваться чему-то."
   Арина уехала, забрав с собой, как ей казалось, все необходимые вещи. Их, этих вещей, оказалось слишком много и по ним Ида поняла, что ждать бабушку обратно придется очень долго. Ида не спорила, не упрекала. Она, как никто другой, понимала её и наконец-то с нова осталась одна. На этот раз Ида была этому рада. Ей необходимо было побыть одной и подумать о своей жизни, тем более, на это имелась причина. А причиной оказался ещё одной звонок - звонок от Дэна, который обещал завтра приехать. Ида согласилась и конечно его пригласила. А что ей оставалось делать? Несмотря ни на что, она должна с ним поговорить, разобраться в своих чувствах и в конце концов узнать, что ему нужно от неё. Каждый раз, как только она вспоминала о нём, её охватывало смутное беспокойство и мелкая дрожь, которая волнами пробегала по её телу. Она старалась избавиться от неё, от этих непонятных чувств и не могла.
   Чтобы как-то успокоиться, девушка направилась в библиотеку. Стоя посреди комнаты, она осматривала стеллажи и полки с табличками и надписями. Книги, видеокассеты, диски, журналы и газеты, словно бурлящие волны, размещались вокруг и заполняли помещение. Чего тут только не было - фантастика, перемешалась с детективами и классикой, поэзия ютилась возле боевиков и бульварных романов, готические произведения лежали вперемежку с триллерами и оккультизмом. В дальнем углу уютно примостились книги по кулинарии, сказки, мифы и легенды. Изобилие книг поражало и восхищало. Все они были старыми, почти ветхими, с пожелтевшими от времени страницами. От некоторых исходил запах пыли и плесени, но несмотря на это, Ида любила их. Она любила их листать, любила шорох, который издавали переворачиваемые страницы. Их шуршание напоминало звук опавшей листвы.
   Но сейчас, оглядываясь по сторонам, девушка не знала, что ей предпринять - почитать книгу или посмотреть кассету на старом КЭВИ. Смятение в душе мешало ей сделать выбор и пересилив себя, она решила посмотреть фильм. Его она помнила ещё с детства. Очень давно они вместе с бабушкой Ариной смотрели эту чудесную истории о девочке - Ангеле и Ида запомнила её на всё жизнь. Суть этой истории заключалась в том, что молодая женщина вне брака рождает девочку и начинает употреблять наркотики. В одну из дождливых ночей придя к своей родной сестре, которая работает врачом в известной всему городу клинике, она попросту оставляет дочь у неё, исчезнув утром и той не остаётся ничего, как только заняться воспитанием племянницы. Она становится для девочки второй матерью, но лет через пять появляется настоящая мать с неизвестно откуда взявшимся отцом и пытается отобрать девочку. Оказывается эта девочка - сошедший с небес Ангел. Зло снова встаёт на путь борьбы с добром и битва продолжается. И сколько бы зло не творило дел, когда-нибудь этому приходит конец. Добро бессмертно, как и сама жизнь.
   Ида вставила кассету в паз видеомагнитофона и начала смотреть фильм. Она с интересом вглядывалась в экран. Кадры сменялись один за другим. Вот девчушка уже подросла и находилась в яслях с другими детьми. Дети. Их там так много, не то что сейчас. В теперешнее время это такая редкость и если в семье появился ребёнок, корпорации и фирмы шлют свои поздравления и подарки, начиная с сосок, одежды и кончая игрушками. Дети в возрасте трёх лет познают все "прелести" прогресса и цивилизации, поэтому детство у них кончается именно в этот период, так и не успев начаться. Они не играют, не бегают, не резвятся. Они с трёх лет учатся, развивая свой интеллект. В десять лет они целенаправленно начинают изучать азы будущей профессии. Но это сейчас и здесь, а там, на экране, дети живут, смеются, радуются, играют и бегают. Там у них есть детство, та прекрасная пора, которой лишены сегодняшние дети. Ида искренне жалела сегодняшних малышей, но разве она могла что-то изменить? Нет. Ей стало грустно. В последнее время у неё накопилось много необычных, без ответов, вопросов. Почему? Почему? Почему? Одни "почему" и они словно ящерки выглядывали из песка, молниеносно исчезая. Иногда девушке не удавалось уловить даже саму суть вопроса. Необходимо было что-то делать с этим, но сейчас она решила просто расслабиться и посмотреть кино.
  

Глава 5.

  
   Она не помнила, как уснула в этом старом кожаном кресле. Не помнила, выключила ли старый КЭВИ, не помнила, досмотрела ли фильм. Ида проснулась от того, что кто-то нежно перебирал её спутанные волосы. Открыв глаза, она увидела Дэна, который смотрел на неё с улыбкой и нежностью.
   -- Ты уже приехал ? - спросила она, пытаясь пошевелиться. Спина и ноги у неё затекли от неудобной позы, и Дэн постарался помочь ей подняться.
   -- Да, я уже здесь, - ответил он, придерживая её под руки и не давая упасть. - Но видимо, меня здесь не ждут. Меня никто не встречал.
   -- Ты ждал объятий и цветов ?
   -- Нет, конечно, но никогда не думал, что встречать можно во сне. Неужели ты такая соня? - подразнивал он Иду.
   -- А я не знала, что ты так спешишь, а то бы ждала на крыльце с распростёртыми объятиями.
   Дэн словно скинул тяжёлый груз со своих плеч. Ида шутит, а значит, ему здесь рады. Он успокоился. Наивная простота. Да она даже не подозревает, как недалека от истины. Он спешил и притом сильно. Его одолевали тревожные мысли. Он боялся, что в один прекрасный день Ида исчезнет без следа, испарится, как утренний туман, согретый лучами солнца. Дэн снова боялся её потерять. Только не сейчас, когда он, наконец её нашёл.
   После той встречи в кари он не находил себе места. Ему хотелось броситься вслед за ней, поехать на этот почти опустевший полуостров и сделать своей. Он впервые страдал так сильно, мучился ревностью и неизвестностью и как никогда, понимал своих далёких предков. За эти "сумасшедшие" дни он научился многому и многое узнал и сейчас смотря на Иду, он всё так же загадочно улыбался.
   -- Тебе надо принять душ, дорогая, и всё встанет на свои места. Иди в ванну, - подтолкнул он её. - А я постараюсь приготовить завтрак.
   -- Ты слишком любезен сегодня, - пробормотала Ида и побрела в указанном направлении.
   Душ освежил и взбодрил её, но любопытства по поводу приезда Дена не убавил. Они позавтракали, так и не проронив ни слова, а после в такой же напряжённой тишине наслаждались необычным напитком под названием "какао". Готовить его Иду научила Арина. Для них оно оказалось необычным на вкус - густым, тягучим и ароматным. Они пили его из керамических кружек, чудом уцелевших и наслаждались каждым глотком. Помощницы биоробота в этом доме не было и поэтому им пришлось делть всё самим. Работа немного отвлекла их. Во время уборки со стола и мытья посуды они перекинулись ничего не значащими фразами, но под конец Ида не выдержала и спросила Дена:
   -- Так что же всё - таки привело тебя сюда, Ден?
   Он снова внимательно посмотрел ей в глаза и улыбнулся. " Да он просто издевается надо мной - решила девушка". Ей уже толком надоели его невысказанные фразы и загадки. " Терпение, - успокаивала она саму себя. Терпение". Но, Дену, казалось нет никакого дела до её волнений и переживаний. Всё так же загадочно улыбаясь, из внутреннего кармана он достал большой голубой конверт и протянул ей.
   -- Будь осторожна Ида, - предупредил он её. - Это очень старые бумаги. Им более трёхсот лет.
   -- Ты обратился не по адресу, Ден. Тебе нужна Арина, а не я. Тебе ведь известно, что она занимается старинной, но, как всегда, ты опоздал. Вчера бабуля уехала и теперь тебе придется подождать или приехать попозже.
   -- Нет, - возразил он ей. - Эти бумаги касаются нас двоих. Прочти и ты всё поймёшь.
   От удивления у неё приподнялась левая бровь. Этот жест он помнил ещё с детства, так же, как и эту кривую ухмылочку. Человек редко меняет свои привычки, - в этом Ден успел уже убедиться. Ида взяла конверт у него из рук. Её взволнованность выдавала лёгка дрожь в руках. Осторожно выложив бумаги на стол, она с недоумением смотрела на них. Их, этих бумаг, оказалось три. Один из листов был длиннее и плотнее и видимо, недавно чем-то обработан. Он оказался потёртым на сгибах и посеревшим от времени. Всё указывало на его древность, даже этот мелкий, красивый почерк. Аккуратно расправив его, она уставилась на дату и не поверила своим глазам. Невероятно, но оказывается Ден прав - этому листу действительно более трёхсот лет. Вот и дата внизу гласит: апрель 1763 года. Красивый, мелкий и витиеватый почерк сразу бросался в глаза. Он завораживал и удивлял. Староанглийский стиль и язык. Какое счастье, что Арина в своё время научила этому языку Иду. Придерживая обеими руками края листа, девушка принялась читать. Это оказалось старой легендой, вернее, обращением герцога Урхока к своим потомкам. " Завещание наследникам" - гласила надпись вверху. Содержание же самого текста было следующим:
   "Я, ниже подписавший это, Александр Ашберк, герцог Урхок, нахожусь в трезвой памяти и здравом уме. Из - за своей гордыни и высокомерия, из - за своего невежества и неверия, я был проклят неизвестной старухой. Она появилась неожиданно, словно из - под земли, когда я осматривал окрестности своих владений и так же внезапно исчезла, как и появилась. Из её слов мне стало понятно, что когда-то, очень давно, над её любовью насмеялся мой прадед. Он отвёрг и её и её любовь. За это весь наш род был проклят. Нам никогда не испытать чувства настоящей любви ещё три столетия. Только спустя три века мы повстречаем это необыкновенное чудо - чудо любви.
   Все её последующие пророчества, которыми она меня наградила, сбылись в точности, так что не верить её словам у меня нет основания. Суть её предсказаний состояла в том, что мне посчастливится в этой жизни встретить неземную, божественную и страстную любовь, но я не смогу ею обладать, так же как и последующие потомки. Они сами отвергнут её или будут отвергнуты. Не в моих силах изменить вышесказанное и остаётся надеяться на Божью милость, которая как-то смягчит этот удар. Одним, дорогие мои, могу вас обрадовать: нашему роду независимо от времени и эпохи обещано процветание, здоровье и богатство. Нам обещаны все земные блага, кроме любви. Её вы узнаете, заглянув в глаза собеседницы. Там, в этих глазах, будут гореть звёзды. Свет этих глаз и звёзд обожгут вас из глубины веков и перевернут всю вашу жизнь. Я искренне желаю вам, мои потомки и наследники, встретить эти глаза. Без любви жизнь ничто. Поверьте, я знаю о чём говорю. Ищите звёзды и будьте счастливы. Звёзды - ваша судьба, ваш рок, ваше счастье и ваша беда. Они для вас сама жизнь.
   С нижайшим поклоном ваш преданный слуга Алекс Ашберк, герцог Урхок.
   18 апреля. 1763 года. ( подпись)."
  
   Ида, дочитав послание, вздохнула, аккуратно отложив его в сторону. Оно сразу же свернулось в трубочку. Видимо, его долгое время так и хранили. Она бережно взяла в руки следующий лист и снова принялась читать. История жизни почти повторялась. Абсурд какой-то. Второй и третий лист оказались ни чем иным, как повествованием двух мужчин о встречах с девушкой, в глазах которой горели звёзды и о том, чем эта встреча закончилась. Судя по записям, ничем. Они сами потеряли своё счастье, в чём, надо отдать им должное, винили только себя.
   "Как глупо, - подумала Ида. - Они, безусловно, были виновны, но только в том, что не добивались своей любви, не боролись за неё". Так, по крайней мере, считала девушка. Действительно, как глупо, найти, чтобы снова потерять и мучиться потом с этим всю свою жизнь, не предпринимая ничего. Всю жизнь сожалеть об этом и жить с этим. Как ужасно глупо. Положив последний прочитанный лист на стол, она взглянула на Дэна.
   -- И ты считаешь, что это правда? Зачем ты принёс мне эти листы? Какое отношение всё это имеет ко мне? Вопросы летели один за другим и повисали в воздухе.
   Вместо ответа он подошёл поближе к ней и взяв двумя руками её лицо, поцеловал нежно и страстно. От этого поцелуя сердце её стало колотиться так, что казалось, ещё секунду - и оно выскочит изнутри, словно испуганная птичка из клетки. Кровь бурлила и стучала в висках, но при этом Ида почувствовала себя настолько преображённой, словно всплыла из морских глубин, как нимфа. Внезапно пришло прозрение: именно сейчас она обрела часть себя, ту часть, которая давно была потеряна и с которой она теперь ни за что не хотела и не желала расставаться. Только не теперь, когда она, наконец, всё обрела.
   Поцелуй оборвался так же внезапно, как начался. От недоумения и обиды Ида открыла глаза и с укором посмотрела на Дена. Ей хотелось ещё. Вернее, ей хотелось большего, но вместо того, чтобы целовать её снова, Ден произнёс:
   -- Теперь ты поняла, о чём я тебе толковал. Это не миф, не легенда. Это правда. И в твоих глазах я увидел полыхающие звёзды. Да, именно те, которые видели мои предки много веков назад. И именно ты та женщина, с которой я познаю счастье обладать неземной, всепоглощающей любовью. Вернее, мы познаем это вместе. Что может быть прекраснее? И я не собираюсь совершать никаких ошибок, моя дорогая. Ни одной. Слышишь, ни одной. Я также не собираюсь ждать. Не кажется ли тебе, что три века - достаточное время для ожидания.
   Ида улыбнулась в ответ на его слова. Он и не ожидал от неё никаких слов, поэтому бережно, словно пушинку поднял её на руки и понёс в спальню. Уложив её на кровать, Ден начал неистово целовать её лицо, волосы, губы, глаза. Иду заполняло неведомое ранее чувство близости, такое пьянящее, словно вино. Даже мягкие одеяния Дена не могли скрыть силу его страсти, когда он касался её. Сладкая истома охватила всю её целиком. Её кожа пылала жаром, а дрожь волнами пробегала по телу. Страсть. Всепоглощающая страсть и желание обладать этой страстью охватили её и она уже не о чём не могла думать, как только об этой необъятной, неописуемой страсти. Она с несвойственным ей безумием окунулась в океан чувств, пока он не разразился всплесками вспышек наслаждения.
   Уже позже, намного позже она прижалась к мужчине, которого когда-то считала своим другом и который сейчас стал дороже жизни и который в данный момент держал её в своих объятиях. Крепко держал, словно боялся, что она исчезнет. Страх потери всё ещё жил в нём. Ида улыбнулась. Её мужчина вернулся к ней, вернулся сквозь века, вернулся для того, чтобы быть вместе с ней до конца этой жизни. Встреча была неизбежной. Она пронеслась сквозь столетия...
   Отныне им всегда суждено быть вместе. Всегда и во все времена.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   статистика посещений сайта
восстановление данных
Оценка: 3.82*8  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"