Аннотация: Приплывший на коронацию принцессы Дороты Синдбад, вынужден сражаться с её много численными врагами...
Сергей Гжатский
Сагга-фентези о Синдбаде-мореходе и его друге Ибн-Сине.
Кровавое путешествие
Синдбада.
О рамане: Приехавший на коронацию принцессы Дороты Синдбад, вынужден сражаться с её многочисленными врагами.
Содержание:
Глава 1. Приказ отчаливать...............................стр. 5.
Глава 2. Ночная высадка....................................стр. 9.
Глава 3. Трактир "Весёлый утопленник"...............стр. 14.
Глава 4.
Глава 1. Приказ отчаливать.
Синдбад не поверил своим глазам, когда на борт "Ирбиса" вместо начальника порта, благородного маркиза Сан-Се, Маркуса Руфимского, его давнишнего приятеля, поднялся расфуфыренный офицер городской стражи в окружении дюжины вооружённых до зубов солдат.
Он, конечно, проникся бы пониманием момента, если бы палубу его корабля заполонили чиновники таможенного департамента вкупе со служащими санитарной инспекции, или другого какого надзирающее контролирующего приказа из морского ведомства, которых в порту развелось, словно крабов вокруг падали.
Но хорошо вооружённый отряд по-свойски, хозяйственно и в какой-то мере нагло, с осознанием собственной силы оккупировавший верхнюю палубу, поставил капитана в тупик.
Синдбад процедил неслышное проклятие, злясь на собственную тупос ть. Ну как он сразу не сообразил, что солдаты во главе с пузатым капитаном, это почётный эскорт, посланный принц ессой Доротой к нему, как к дорогому и долгожданному гостю.
Тогда почему у офицера и солдат такие мрачные рожи? Ожесточённые и злые? И это-то в праздничный день коронации принцессы? Что-то тут не вязалось ни в морской узел, ни в обычный. Ну, никак не должны вояки выглядеть столь сурово и мрачно в час торжеств по случаю восшествия на престол их обожаемой принцессы. Тем более что все подобные мероприятия сопровождаются, как правило, монаршей щедростью, выраженной в раздаче земель, дворянских привилегий, чинов, званий, регалий и прочих почестей - для офицеров, и халявной, хоть залейся, выпивки для низших чинов - солдат и прочего городского плебса.
"Нет, пусть меня протащат под килем собственного судна, но что-то тут не то!"- подумал Синдбад и ещё раз, но уже более внимательно, оглядел порт, возвышающиеся над ним городские стены с главными воротами и в заключение - башни королевского замка! Когда закончил осмотр - вздрогнул, на душе стало муторно.
Да, он оказался прав! Где, скажи те на милость, праздничное убранство? Где море цветов и трепещущие на шпилях стяги? Почему не ликует народ и в небе не расцветают огненные цветы праздничного салюта? Атмосфера всякой торжественности в столице, да, похоже, что и во всей стране отсутствовала напрочь. Наоборот, казалось, сам здешний воздух пропитался гнетущей тревогой...
Офицер, бряцая оружием и шпорами, шагнул к капитану и встал подбоченясь. Он подкрутил усы, всем своим видом выражая крайнюю надменность, презрительно оглядел палубу, команду и наконец, остановил маленькие колючие глазки на Синдбаде.
- Чья лоханка? - пискнул он, тряся полными багровыми щеками, в которых ум ело, прятался носик-пуговка. Казалось, из них одних и состояло его круглое лицо, обрамлённое под шлемом жиденькими рыжеватыми кудряшками.
Синдбад решил не обращать внимания на грубость командира городской стражи.
- Это судно принадлежит мне, приятель! - ответил он довольно миролюбиво.
- Я тебе не приятель! - окрысился офицер, - Я - барон Тур-Хьюго Патинский - личный порученец его величества короля Мармедонии - Олафа Славного!
- А я - Синдбад-мореход из Багдада!
- И за каким дьяволом ты припёрся в Мармедонию, Синдбад?
- Я прибыл в ваше королевство, что бы принять участие в торжествах по случаю коронации на престол принцессы Дороты - моей хорошей знакомой - по её же официальному приглашению! Вот документы!
Синдбад протянул барону несколько свитков. Даже последний обалдуй из царедворцев по одному их виду дога дался бы, что имеет дело с королевским приглашением и верительными грамотами. Большая Государственная печать на ленточке и личная размашистая подпись Дороты красноречиво подчёркивали важность документов, но Тур-Хьюго на них даже не взглянул.
- Ох-хо-хо! - заржал он, хватаясь за бока, выпирающие из-под короткой кирасы, - Вы слышали? Этот придурок приплыл попьянствовать на коронации своей знакомой шлюхи Дороты!
Синдбад был готов стерпеть от этого напыщенного хама любое оскорбление на свой счёт, но только никак не в адрес принцессы.
- Негодяй! - вскричал он громовым голосом, - Как смеешь ты оскорблять свою королеву?
И выхватив саблю, плашмя приложил барона по шлему. Несильно, только что бы чуточку осадить невежду, однако звон получился приличный. Тур-Хьюго ошарашенно замотал головой, замычал как бык под ножом живодёра и. отпрыгнув назад, выхватил из ножен длинный сверкающий меч.
- Нападение на королевского порученца! - заорал он тонким голоском, - К бою, солдаты!
Изрыгая грязные ругательства и посылая проклятия в адрес капитана, команды корабля и всех хахалей принцессы, барон пошёл в наступление на Синдбада, размахивая мечом над голо вой.
Матросы за спиной своего капитана, обликом более смахивающие на разнузданных пиратов, с улюлюканьем обнажили острые абордажные клинки и теснее сплотили ряды. Кровопролитная схватка казалась неминуемой...
Но её, к счастью для обоих сторон, не произошло. Потому как в сей критический момент из-за спин солдат вдруг выскочил побледневший начальник порта, с которым Синдбад познакомился и сдружился ещё в прошлый свой приезд, когда доставил домой принцессу Дороту после неудачного похода за сокровищами атлантов.
- Стойте, господа! Вложите оружие в ножны! Произошло недоразумение. Капитан Синдбад, барон Тур, остановитесь!
- С какой это стати ты суёшься не в свои дела, маркиз? - набросился на чиновника с руганью барон, но тем не менее атаку прекратил и меч опустил, подав знак сделать тоже самое и солдатам.
- Я хорошо знаю капитана, господин барон! Он отважный моряк и порядочный купец. Это могут засвидетельствовать многие в порту...
- Плевал я на многих! Он оскорбил меня при исполнении...
- Сам виноват, приятель! - опустил саблю Синдбад, - Я не люблю, когда при мне оскорбляют женщин, тем более королев.
- У нас правит не королева, а король Олаф Славный! - веско заявил барон, - Особа, которую ты упомянул, лишена дворянского звания и титула и заточена в темницу за непристойное поведение!
- Ничего не понимаю! - вскричал Синдбад, хотя и догадался, что в королевстве произошёл государственный переворот и власть в стране узурпировал некто Олаф по прозвищу Славный.
- Вот видите, господин барон, наш гость ничего не знает о произошедших в стране переменах, - заступился за Синдбада начальник порта. Отсюда и ваше взаимное непонимание. Дозвольте, я вкратце поясню капитану суть вещей?
- Давай, вонючка Маркус, поясняй! Да побыстрее! Мне тоже не терпится выполнить королевское поручение и сказать этому выскочке из-за моря пару ласковых...
- Да, господин Маркус, не сочтите за труд, просветите меня, что тут у вас твориться?- попросил с поклоном чиновника Синдбад, решив оставить без внимания реплики грубияна-барона.
Маркус, проявив чудеса дипломатии и не разу не назвав вещи своими именами, вкратце поведал о том, что сегодня ночью родной дядя принцессы Дороты, накануне прибывший в столицу из своей вотчины - отдалённой провинции, которой доселе управлял, что бы принять участие в похоронах двоюродного брата и последующей коронации племянницы, неожиданно для всех рассвирепел.
Его возмутил тот факт, что принцесса, несмотря на объявленный траур, закатила в Тронном зале дворца пир-горой с последующим балом-маскарадом...
"Узнаю беспечную девчонку!" - подумал Синдбад, а в слух спросил:
- И что же было дальше?
- ...Принц Олаф Славный, возмущённый и оскорблённый поведением родственницы, наплевавшей на траур и верноподданнические чувства дворян, горожан и прочих, срочно собрал Малый Королевский Совет, на котором при согласии духовенства было единогласно признано, что принцесса тронулась умом из-за смерти родителя...
"Ага! Единогласно, как же... - догадался Синдбад, - Кого-то запугали, кого-то подкупили. Наверняка нашлись и предатели! Как мне всё это знакомо..."
- ...Поддерживаемый пяти тысячной армией копейщиков, мечников и лучников, совершенно случайно прибывшей с ним на панихиду и последующие торжества, Олаф объявил племянницу больной, а потому недееспособной. Его телохранители ворвались в покои принцессы и насильно укатали её в смирительную рубашку. После чего больную заточили в темницу. Олав же поспешил провозгласить себя временным правителем страны, покуда к родственнице не воротится разум. Об этом был зачитан указ на всех городских площадях страны не далее, как сегодня на рассвете...
Синдбад поразился изворотливости Маркуса, который ни разу не произнёс слов "государственный переворот". Однако картина, нарисованная чиновником, была куда как ясна!
- Больную - и в заточение? - съехидничал он, - отчего же не в лечебницу?
- Проявила буйство, вот и угодила в темницу, где ей самое место. Шлюхи не должны управлять королевствами! - явно повторяя слова своего нового сюзерена Олафа, вмешался в разговор барон. - Ты закончил, Маркус? Вот и отлично! Теперь слушай меня, капитан! Все друзья и приятели сумасшедшей принцессы объявлены вне закона и высланы из страны. Наиболее рьяных её защитников ожидает либо виселица, либо плаха. Палач трудился всю ночь, но у него ещё достаточно сил на всякую шалупонь, на вроде тебя и твоей команды.
Если не хочешь лишиться головы или сгнить в подземельях королевской узницы, немедленно отшвартовывайся и проваливай на все четыре стороны! Таков приказ монарха и я довёл его до тебя!
- Но так нельзя, господин барон! - вскричал, заламывая руки Маркус, - Судну необходимо пополнить запасы воды и провизии...
- Ах, ты ещё здесь, заячий хвост? А ну, брысь! Иначе прикажу солдатам схватить тебя за подстрекательство к бунту!
Перед тем как ретироваться, бедный чиновник развёл руками и жалобно взглянул Синдбаду в глаза. Тот подмигнул ему незаметно и громко произнёс:
- Ничего не поделаешь, мой любезный Маркус! Приказы венценосца, кем бы он ни был, мы все должны свято чтить и выполнять. Я отплываю, но верю, что когда-нибудь вечерком мы ещё встретимся и хорошо посидим в нашей любимой таверне, название которой выскочило у меня из головы. Прощайте, любезный друг!
И Синдбад ещё раз со значением подмигнул начальнику порта. Тот просиял, догадавшись, что капитан никуда уплывать не собирается. Маркиз успел узнать своего друга довольно хорошо: не в характере морехода было пассовать перед трудностями и невзгодами. Он явно дал понять, что ни за что не отступит, планируя тайно высадиться на берег, пробраться в город и встретиться с ним сегодняшним вечером в той самой таверне, название которой он предусмотрительно умолчал.
Солдаты позёвывая, видно беспокойная выдалась ночка, гурьбой прогрохотали сапожищами по сходням на причал. Барон на ходу обернулся и пригрозил:
- Не уберёшься затемно из гавани, сторожевики на рейде с удовольствием сожгут твою лоханку!
- ...Или сгорят сами! - тихо пообещал Синдбад, ломая голову, почему Маркус ни словом не обмолвился про Королевскую Гвардию. Какова её роль в перевороте? Почему никто из дворян-офицеров не вступился за законную наследницу? Тёмная, однако, история! Вся надежда на встречу с маркизом - только он один способен ответить на многие непростые вопросы...
Глава 2. Ночная высадка.
Ночи в этих широтах всегда отличались непроглядной темнотой, но сегодняшняя выдалась особенно мрачной. С вечера набежали густые облака, обложившие побережье до самого гори зонта, и никакие муссоны с пассатами были не в силах их разогнать. Однако они не принесли с собой ни гроз, ни ливней и это обстоятельство особенно порадовало Синдбада.
Снявшись с якоря в разгар дня, он отвёл корабль далеко в море. Три мармедонских сторожевика, следовавшие за ним в кильватере некоторое время, отстали и вернулись в гавань совершенно успокоенные. Синдбад тут же совершил манёвр, направляя судно вдоль береговой линии, как бы намереваясь пуститься в каботажное плавание.
Впрочем, от гавани "Ирбис" отошёл не так уж и далеко - на тысячи полторы стадий, не больше - и встал на якорь. Но едва солнце коснулось горизонта, корабль поспешил к утопающему в сумерках берегу и вошёл в малоприметную бухточку с пологими берегами, сплошь покрытыми непролазными зарослями.
Это, в общем-то безлюдное побережье приглянулось капитану, во-первых, как раз из-за отсутствия поселений, а во-вторых, из-за близости к городу. От бухточки до него было не более пятисот стадий, которые можно преодолеть лёгким шагом за пару склянок...
К вылазке в город он готовился с особой тщательностью. Вспомнив свои беседы с Одиссеем - великим мастером перевоплощений - и его приключения в осаждённой Трое, Синдбад выбрал из своей обширной коллекции разнообразных нарядов, хранящихся в высоком сундуке в спальне, матросскую робу, по фасону и расцветке наиболее соответствующую одеянию местных моряков, и быстро переоделся.
Из оружия он выбрал острую абордажную саблю и два средних размеров кинжала, рукоятки и ножны которых отличались простой небогатой отделкой из бронзы и моржового зуба. Подумав, он подвесил на пояс ещё и кожаный чехол со складным миниатюрным автоматическим арбалетом и стопкой всё пробивающих перьев, заправленных в барабан - подарок друга Ибн-Сины. Потом подсел к зеркалу и несколькими мазками грима изменил свою внешность до неузнаваемости: теперь угадать его можно было разве что по голосу, и то при великом желании и при наличии исключительного слуха.
На палубе с нетерпением дожидался первый помощник Леандр.
- Капитан, я настаиваю, что бы вы взяли с собой Намубу с телохранителями!
- Ты думаешь, что говоришь? В городе все знают, что они мои люди. Стража, увидев их, сразу поймёт, что мы никуда не уплыли! Моя тайная вылазка провалится, не начавшись. О последствиях я не хочу даже и говорить...
Леандр проявил удивительную настойчивость.
- Нельзя эфиопов, тогда возьмите на берег двух матросов: Безиля и Хевра - братья неутомимые бойцы и отличные рубаки!
Синдбад только отмахнулся.
- Это ни к чему. Я отправлюсь один. Вот тебе мой приказ: дожидайся моего возвращения в этой бухте до рассвета. Если я не появлюсь, то с первыми лучами солнца снимайся с якоря и уходи в море как можно дальше, у берега не светись. Но на ночь снова возвращайся в бухту и жди. И так до тех пор, пока не приду я сам или не пришлю весточку от своего имени с указанием, что делать дальше...
- Мои уши услышали и разум повинуется, капитан, - поклонился поднеся ко лбу сложенные ладони Леандр, - Возьмите хотя бы одного Безиля...
- Опять ты за своё. Говорю же - пойду один!
- Будьте осторожны, капитан. Мне не понравилось, как эта разжиревшая свинья Хьюго посмотрел на вас перед уходом.
- Скажи, меня можно узнать в этом облачении и гриме?
- Нет, мой капитан.
- Вот и Хьюго не узнает, даже если насмешница Геката столкнёт нас в городе нос к носу.
Синдбад, ободряюще похлопав помощника по плечу, по трапу спустился в поджидавшую его шлюпку. Четверо матросов дружно налегли на вёсла, лодка бесшумно скользнула по зеркальной глади бухты. Через несколько ионов она ткнулась носом в песчаный берег.
Спрыгнув на землю, капитан столкнул шлюпку с отмели. Гребцы в два замаха развернули её кормой к берегу и поплыли к кораблю, окутанному лёгкой дымкой тумана.
Синдбад проводил лодку взглядом, осмотрелся, выбирая направление, и зашагал вдоль прибрежной полосы прибоя в сторону города. Миновав песчаную косу бухты, он неожиданно вышел на натоптанную тропку, петлявшую среди дюн. Кто другой, может быть, и не заметил бы её, но только не прославленный мореход с его "кошачьим" зрением. Дорожку без сомнения проложило не одно поколение рыбаков, потому что вела она от берега к городу. Или это была тропа контрабандистов? Не исключено! Впрочем, Синдбад не стал ломать голову а просто уверенно свернул на неё и припустил рысцой, опасаясь лишь одного - споткнуться в темноте о лежащий камень. Он ни разу не обернулся, потому и не увидел, как шлюпка вторично причалила к берегу и высадила две тёмные фигуры, которые, таясь и поминутно припадая к земле, осторожно последовали за капитаном на приличном удалении...
Тропа привела его под городские стены, окружённые рвом с водой, вдоль которого хаотичными рядами в оба конца протянулись лачуги пригорода.
"Это северо-западная окраина - прикинул в уме Синдбад, - Я вышел где-то между Западными - они же и Главные - воротами и Северными. Мне нужны Главные..."
Он снова огляделся, сообразил куда идти, и не спеша направился в нужную сторону, артистично изображая крепко загулявшего моряка. По кривым, слабо освещённым факелами улочкам сновал разношёрстный люд: рыбаки, ремесленники, портовые грузчики, припозднившиеся домохозяйки, подвыпившие матросы, нищие-попрошайки, подозрительные личности со зверскими рожами и размалёванные девицы известной профессии.
Большинство прохожих спешило из порта к Главным городским воротам, что бы попасть в столицу до их закрытия. Конечно, в пригороде имелись свои питейные заведения, и во множестве. Но они скорее были настоящими бандитскими притонами, где добропорядочные граждане со звонкой монетой в поясах или карманах, предпочитали не засиживаться до утра. Опасно, знаете ли, и для кошелька, и для здоровья, и для самой жизни...
Зато в городе, улицы которого патрулировались отрядами муниципальной стражи с вечера до утра, в аналогичных тавернах и кабаках любители горячительных напитков могли чувствовать себя относительно спокойно и безопасно. Хотя драк с воровством хватало и там...