Аннотация: Человек предполагает, а судьба располагает. В чем и убедился на собственном опыте граф Годвин.
4.
Пассажиры дилижанса, следовавшего ранним утром из Лондона в Оксфорд, недовольно косились на юношу, закутанного в заляпанный грязью плащ. Хотя молодой человек, натянул шляпу на лоб, забился в самый угол экипажа и сидел там, не шевелясь.
Вскоре, задремав под мерный стук копыт, ранние путешественники один за другим опускали головы на грудь. И неприязненная тишина в дилижансе сменилась слабым всхрапыванием и сонным посапыванием.
Только тогда юноша позволил себе выпрямиться и осторожно повел плечами, разминая напряженные мышцы.
Леди Эверетт начала приходить в себя.
Когда после бешеной скачки по улицам Лондона верный Майлз остановил коней у постоялого двора, Элисон едва могла сползти с лошади.
Мысль о том, что через некоторое время придется опять забираться в седло, заставила ее застонать. Она больше не выдержит!
Майлз, старательно поправив на голове графине капюшон плаща, проводил ее к столу в дальнем углу зала. И через десять минут перед Эли уже стояла чашка с горячим чаем и тарелка с парой булочек. Сам верный слуга отправился в конюшню, присмотреть, чтобы напоили и накормили лошадей.
Элисон с трудом пропихнула в себя теплые булочки, но с удовольствием выпила чаю.
Постоялый двор постепенно заполнялся людьми. Кто-то готовился к путешествию и в нервном ожидании расхаживал у расписания дилижансов. Кто-то, как Элли подкреплялся ранним завтраком.
В голове у графини Эверетт не было никаких мыслей. Казалось, она до сих пор видит шокирующую картину: ее голый муж с голой любовницей. В постели. Никаких эмоций это видение тоже не вызывало. Как будто Элли и в самом деле разглядывала нарисованную художником эротическую картину. И настолько сосредоточилась на этом занятии, что практически не видела и не слышала ничего вокруг.
Когда Майлз неожиданно возник перед ней, Элисон вздрогнула и недоуменно подняла на него глаза. Усталый, бледный конюх, почтительно склонившись перед закутанной в плащ фигурой, чуть слышно шепнул:
-Дилижанс, мидели. На нем можно доехать до поворота к Годвин Каслу. А там рукой подать до дома.
Элли облегченно вздохнула, поняв, что пытка верховой ездой отодвигается.
- А как же...
- Я поеду на Аиде, - не дожидаясь окончания ее вопроса, пояснил Майлз. - Аякса привяжем к заднику.
Так стертые почти до крови ноги графини Годвин получили передышку. И хотя дилижанс трясло немилосердно, Элли, наконец, забылась в полусне-полузабытьи, в котором причудливо переплетались воспоминания о безумной скачке и скандальные образы мужа и его любовницы.
Через четыре часа дилижанс остановился.
С трудом разогнув занемевшие ноги, Элисон чуть не вывалилась из экипажа, когда кучер открыл дверцу. Верному Майлзу пришлось поддержать "юношу" под недовольными взглядами разбуженных остановкой пассажиров.
Элли было уже все равно. Она ощущала себя сомнамбулой, которая вернулась к реальности только от боли в натертых ногах, когда пришлось опять сесть на Аякса. Стиснув зубы, чтобы не стонать, леди Эверетт думала только об одном: через полчаса она будет в своей спальне и погрузится в горячую ванну.
Верный слуга помог бедной женщине взобраться на пританцовывающего от близости к дому гунтера, сочувственно поцоков языком при виде бледного лица хозяйки, не сумевшей даже поднять ногу в стремя.
Едва они оказались почти у ворот конюшни, Элли остановила Аякса.
Старый конюх молча помог леди Эверетт сползти с гунтера. Некоторое время Элисон стояла на дрожащих ногах, уцепившись за луку седла и прислонившись к теплому боку жеребца.
С того самого момента, как она какой-то неведомой силой вознеслась на Аякса и помчалась по дороге на Лондон, у неё внутри как будто сжималась какая-та пружина. И распрямилась в тот момент, когда Элли открыла дверь в спальню содержанки графа Эверетта.
То, что осталось от упругой силы, сжимавшей пружину, вытряс из нее путь до поместья в дилижансе.
Последняя скачка на Аяксе лишила Элисон даже её остатков.
И теперь Элли не готова была к дальнейшим подвигам в виде самостоятельного передвижения к своей желанной теплой, уютной комнате.
-Прошу вас, миледи, - старый конюх смущенно кашлянул.
Он уже успел шепнуть пару слов мальчишке, помогавшему ему на конюшне, и тот помчался за Мэри. Верная служанка уже спешила к своей хозяйке, всплескивая полными руками.
- Боже мой, миледи! Разве можно столько носиться на этом громадном жеребце? Так ведь и до беды недалеко.
- Я сказал, что Аякс понес, и вы упали, миледи, - шепнул старый Майлз.
Элисон смогла благодарно улыбнуться и, нашарив в кармане плаща плотно набитый монетами мешочек, протянула его конюху.
-Спасибо, Майлз, - чуть слышно вымолвила она, еле шевеля губами от усталости. - Спасибо! Я никогда не забуду тебе этого.
Все ее тело ныло от усталости. Но, прежде, чем отправиться к себе, Элисон все же доковыляла до детской, чтобы убедиться, что няня на месте, что, как она сообщила - Роберт уже проснулся, поел, поиграл и теперь мирно спит в своей колыбельке. Элли еле сдержала слезы, склонившись над сладко посапывающим сыном.
Господи, какая же она мать! Она оставила своего ребенка, своего единственного родного человечка, помчавшись к почти чужому мужчине! Да еще умудрилась полюбоваться на него в самой откровенной картине неверности!
"Да, Элли, большей глупости ты не могла сотворить, - повторяла она про себя. - Счастье твое, что в таком наряде никто не смог бы узнать графиню Годвин. А главное - тебя не узнал собственный муж. Лорд Эверетт был слишком занят".
Стоило ей только мысленно произнести имя мужа, как шокирующая и соблазнительная картина опять предстала перед глазами.
*************************************
Весело улыбаясь, граф Годвин вошел в холл и приветливо кивнул дворецкому. Сегодня он был в хорошем настроении.
Все получилось просто замечательно! Лорд Эверетт повидался с Саймоном, с юмором описал ему казавшуюся теперь забавной сцену неожиданного вторжения в его спальню какого-то мальчишки, и выслушал еще одно требование быть осторожным и осмотрительным.
Решив перед отъездом наладить отношения с женой, граф Годвин сумел тактично расстаться с любовницей, наделив ее значительной суммой и роскошным жемчужным ожерельем.
Следуя обговоренному с графом Нортом плану, Грейсон посетил очередное заседание Египетского общества, стараясь не заснуть, c умным видом выслушал скучнейший доклад лорда Гранта, пообедал в клубе и, довольный собой, отправился в Годвин Касл.
Насмешливый взгляд графа остановился на мрачном лице старого Харви.
- Улыбнитесь, Харви, - отдавая дворецкому шляпу, плащ и перчатки, произнес он. - Неплохой денек, не так ли?
Но Харви не был расположен к улыбкам. Забрав у лорда Эверетта одежду, он не ушел, а неловко потоптавшись, нехотя выдавил:
- Леди Холли, милорд...
Граф замер. Всю веселость с него как рукой сняло.
- А что с ней?
- Она не выходит из своих покоев, и отказалась от еды.
Грейсон сжал зубы.
-Понятно.
Он знал, что время от времени Холли впадает в жесточайшую депрессию. И вывести из нее сестру было очень трудно.
Медленно поднявшись по лестнице, он остановился перед дверью комнаты леди Холли и задумался. Каких-то серьезных приступов меланхолии у нее, слава богу, давно не было. Что же могло произойти такого, чтобы Холли опять отгородилась от всего мира? Граф глубоко вздохнул и осторожно постучал.
-Входи, Грей, - раздалось за дверью.
Закрыв за собой дверь, лорд Эверетт остановился на пороге.
Леди Холли с закрытыми глазами полулежала в кресле. На столике возле него граф увидел графин с напитком янтарного цвета. В руке женщина держала пустой бокал.
Холли приподняла отяжелевшие веки и махнула брату свободной рукой.
-Привет!
Грейсон молча кивнул. Он подошел к Холли и осторожно высвободил стакан из ее расслабленных пальцев.
-Что ты делаешь? - заплетающимся языком спросила она.
-Не даю тебе напиться окончательно, детка.
-Ха! - выдохнув, Холли опять закрыла глаза.
Грейсон поморщился от запаха бренди, волной распространившегося от сесты. Поставив стакан на столик, он сел в соседнее кресло.
-Что случилось, дорогая? - мягко спросил граф.
-Ничего. Ровным счетом ничего, - не открывая глаз, пробормотала Холли.
Но, все же, помолчав, сообщила:
- Мы просто поговорили с твоей женой
Грейсон нахмурился.
-Когда?
-Вчера.
-Хм...И о чем именно?
-Ну...- Холли пьяно ухмыльнулась, - не помню.
-И все же? - настаивал помрачневший граф.
Леди Холли опять закрыла глаза и, не выпуская из руки стакан, откинулась на спинку кресла.
-Я ей все высказала, - не слушая брата, заявила Холли.
-Что "все"?
-Просто - все, - леди Холли подняла стакан, как будто провозглашала тост, и сделала еще один глоток.
Грей поднялся, выхватил стакан из вцепившихся в него пальцев женщины, и, взяв сестру за плечи, сильно тряхнул ее.
- Черт побери, Холли! Холли, очнись! Объясни мне, что здесь произошло?
-О, господи! - женщина с болезненной гримасой освободилась из его рук. - Не трогай меня, Грей!
Она выпрямилась в кресле и мутным взглядом посмотрела в лицо графа.
- Наша невинная Элисон, оказывается, ничего не знала, - произнесла она и зло усмехнулась: - Видел бы ты ее лицо, когда я сказала ей о том, что сделали ее благородные опекуны.
Грей машинально отхлебнул из стакана, который отобрал у сестры, и до сих пор держал в руке. Он долго смотрел на нее, а потом устало опустился в кресло.
-Зачем ты это сделала, Холли?
-Она сказала, что ты забыл о семье...- леди Холли с пьяной обидой скривила губы. - Оказывается, мы с тобой - это не семья. Она считает, что твоя семья - это она со своим мальчишкой...
Хорошее настроение графа Годвина окончательно улетучилось.
-Где Элисон?
- Господи, Грей, ты все забыл? Сегодня же бал у нового маркиза Сеймура.
- Ах, да!
Грейсон устало потер лицо ладонью и вздохнул.
- Твоя дорогая супруга не сочла нужным дожидаться мужа, - Холли пьяно хихикнула. - Она отправилась в Сеймур Холл с графом и графиней Норт.
-Ну...Я же не сообщил, что приеду, - сухо ответил Грейсон, поднимаясь. - Ладно. Пошел одеваться. А ты...- он коснулся бледной щеки леди Холли. - Дорогая, тебе нужно отдохнуть. Ложись-ка в постель.
Поцеловав сестру, он осторожно прикрыл за собой дверь.
Как он мог забыть об этом чертовом бале? Ведь Саймон говорил, что они с Белл будут там.
"Конечно, такая неловкость - не самый лучший момент для примирения с Элисон, - размышлял Грейсон, направляясь в свою спальню.- Но...Это можно будет сделать даже в более романтической обстановке. Например, пригласив ее на этот новый, скандальный танец - вальс".
Лорд Эверетт уже взялся за ручку двери, когда его внимание привлек шум в холле.
Высокий человек в форме офицера флота Его Величества, пытался пройти к лестнице, ведущей в графские покои. Верный Харви старался помешать ему, протягивал руку к конверту, которым потрясал моряк и повторял:
При звуке зычного голоса графа Годвина, моряк встал по стойке "смирно". Отсалютовав пакетом, он протянул его Грейсону.
-Мне приказано дождаться вас, милорд, и сопровождать до Портсмута.
Граф Годвин на минуту застыл на лестничной площадке, а потом торопливо спустился в холл и взял письмо. Прочитав его, он некоторое время задумчиво рассматривал вытянувшегося перед ним моряка.
- Что ж. Подождите немного...э-э-э...
-Сержант Катлер, сэр!
- Харви позаботится о вас, сержант.
Медленно поднимаясь в свою спальню, Грейсон думал о том, какие па выделывает судьба. Пожалуй, не хуже, чем в любом танце.
Только его танцы теперь будут в другом месте.
* * *
Англия, Сеймур Холл
Он не приехал!
Элисон пыталась уверить себя, что ей это безразлично. Да и потом - она уже все решила. И ей совершенно все равно, где, как и с кем проводит время ее неверный супруг.
Ядовитые слова леди Холли, демонстрация неверности лорда Эверетта избавляли ее от невольного чувства вины за нелепую и опасную выходку. Теперь Элли чувствовала себя почти свободной! Она сама или с их помощью, но освободилась от обязательств перед супругом и его сестрой. И теперь вольна была делать то, что, тайне делала практически любая женщина английского высшего общества - искать любви и отвечать на нее. И пусть ко всем чертям катятся правила приличия!
Элисон немедленно возгордилась тем, что, произнеся это ужасное ругательство, даже не покраснела.
Теперь она - другая женщина, свободная, раскованная и... Элисон покосилась на графа Норта. Интересно, что бы подумал Саймон, узнав ее мысли? А Белинда? Эли прикрыла веером лукавую улыбку. Белл наверняка поддержала бы ее.
В этот момент леди Эверетт заметила приближавшегося к ним через весь зал герцога Монтейна. На мгновение встретившись с ним глазами, она вспыхнула. К счастью, веер все еще прикрывал половину лица, и этот неприличный румянец никем не был замечен.
Слегка кивнув графу Норту, герцог поцеловал руку Белинде и обратился к Саймону:
- Норт, вы не представите меня вашей очаровательной спутнице?