Хаджинов Александр Александрович. R

Бог – это бродяга. Он всегда бродит где-то рядом…

Удар был приглушенным, будто раздался под водой. Хова разлепила веки и зажмурилась от яркого желтого света, который заполнял все вокруг.

- Блпбп... пбпл... бппбл! - раздался голос откуда-то сбоку, и снова глухой удар.

Голос звучал так, будто собеседник также находился под водой.

Хова попыталась сконцентрироваться и осознать, где она находится. Словно почувствовав, что она пробудилась, яркий желтый свет, наполнявший пространство, начал рассеиваться. Вскоре она поняла, что находится в матовой сфере, сквозь желтые стенки которой она теперь видела своего собеседника. Это был Хранитель Вален, ее учитель. Хоть он и выглядел как облако плазмы, лишь частично напоминающее гуманоида, за века нахождения в Средоточии Миров она научилась отличать одного плазмоида от другого.

- Хова! Он скоро будет здесь! Ты должна нам помочь! - кричал Вален, обхватив ладонями сферу, в которую была заключена Хова. На этот раз голос звучал вполне членораздельно, будто вместе с ярким светом ушла и непроницаемость стен.

Женщина не сразу поняла, как оказалась в сфере, которая по размеру не превышала булыжник, помещающийся в руке, и почему Хранитель Вален был таким огромным, по сравнению с ней. Но потом она вспомнила, что последние века находилась в Руне Разума, развивая соответствующую чакру и ожидая, когда будет готова продолжить свое обучение. То, что учитель выводил ее из медитации столь грубо, говорило о том, что случилось что-то экстраординарное.

- Вчетвером мы не справимся! - тем временем вещал Вален, пытаясь докричаться сквозь стенку сферы, за которой была заточена Хова. - Мы пытались остановить его на подступах к обители, но он очень силен!

В каждый момент времени могло быть только семь Хранителей - по одному, на каждую Руну, но поскольку седьмая Руна Сознания была частично разрушена, и ее создатель пропал вместе с ней, сейчас в Средоточии Миров находилось всего шесть Хранителей, и двое из них были в Рунах, не в силах помочь своим братьям отразить надвигающуюся опасность.

Хова посмотрела в сторону и увидела рядом с собой оранжевую матовую сферу, внутри которой, также, как и она, находился полусонный Хранитель Кайлан. Его пытался разбудить другой плазмоид, крича что-то об опасности.

Все крики умолкли, когда глухой удар прокатился по сводам обители. Светящиеся белым стены слегка померкли, после чего от основания одной из стен поползла огромная трещина. Рокот раскалывающейся породы нарастал под сводами, и четверо Хранителей, что не находились в Рунах, разом обернулись туда, откуда донесся удар.

Второго удара обитель не выдержала, и в светящейся стене образовалась огромная вертикальная брешь, сквозь которую Хова увидела черноту космоса. Воздух с ужасающим свистом начал стремительно вырываться наружу, и теперь Хова слышала лишь рев ветра.

Плазмоидам не нужна была атмосфера, чтобы жить, в отличие от Ховы, но она была защищена Руной Разума. Четверо Хранителей стояли бок о бок, защищая семь Рун, собранных в Руническую Вязь, или Футарк. Руническая Вязь обеспечивала целостность мироздания, и единственной целью Хранителей было беречь ее во что бы то ни стало.

Сквозь брешь в стене в обитель ворвался неимоверных размеров торнадо. Серо-черный вихрь по форме напоминал цилиндр и тянулся до потолка, наводя тень на Хранителей и Руническую Вязь. Хранитель Вален оглянулся на Хову и прокричал, пытаясь переорать рев уходящего через брешь воздуха:

В этот же момент вихрь ринулся на Хранителей. Вален и трое братьев активировали чакры Силы и у каждого в теле загорелась яркая оранжевая точка. Руна Силы, в которой находился Хранитель Кайлан, ярко вспыхнула и от нее к чакрам потянулись оранжевые лучи энергии. Вкачав достаточно сил, Хранители протянули к вихрю руки и выпустили в него объединенный удар гравитационной волны, которая потянула вихрь назад, в брешь, откуда он прилетел.

Торнадо сопротивлялся Хранителям и тянулся к ним. Под действием двух разнонаправленных сил вихрь вытянулся в длину, превратившись в аморфное черное облако. Передний конец облака истончался, но все равно тянулся к Хранителям, словно язык огромного монстра. Когда вихрь коснулся одного из Хранителей, тот взорвался облаком пыли, разлетевшись на мельчайшие частицы.

- Нет!!! - закричала Хова и начала стучать по стенкам сферы, в которую была заключена. Она не знала, что должна была сделать, чтобы выбраться отсюда. Вален говорил, что это просто и надо лишь сконцентрироваться, но в текущем положении это было очень трудно.

Уничтожив одного из Хранителей, вихрь частично избавился от силы гравитации, которая пыталась выкинуть его из обители, и с новой силой ринулся на своих противников. Один за другим Хранители превращались в облака пыли.

- Учитель! - закричала Хова, когда Хранителя Валена не стало.

Она повернулась к Руне Силы, в которой находился Кайлан, и с испугом посмотрела на него. Сейчас они находились в эпицентре торнадо, вокруг мельтешили какие-то образы, отчего кружилась голова. Хранитель Кайлан тоже смотрел на Хову, держа ладони на матовой поверхности своей Руны, также не в силах выбраться из нее. Да и был ли сейчас в этом смысл? Если смерч справился с четырьмя Хранителями, что ему стоило уничтожить всего лишь двух, да к тому же не самых искусных? Надо было переждать, пока таинственное создание не покинет обитель.

Вокруг что-то начало происходить - стенки вихря начали сужаться вокруг Рунической Вязи, от края торнадо отделился черный отросток и "лизнул" поверхность Руны Силы. Оранжевая сфера вспыхнула ярким огнем, и черный "язык" болезненно отдернулся. Потом торнадо сместился в сторону, и Руническая Вязь больше не была внутри него. Хова наблюдала, как торнадо вращается все медленнее и уменьшается в размерах. Черные завихрения непонятной материи начали принимать гуманоидные черты и через мгновение Хова увидела, что перед Футарком стоит точная копия Хранителя Кайлана!

Какое-то время двойник не шевелился, будто привыкая к новому телу. Потом он медленно подошел к Футарку, и его рука потянулась к красной Руне Жизни.

- Что ты делаешь?! - ужаснулась Хова и стукнула кулаками о стену своей временной тюрьмы.

Ничего не замечая вокруг, двойник дотронулся рукой до Руны. На этот раз ничего не произошло, и он спокойно вынул ее из углубления в камне. В этот же момент стены обители померкли еще сильнее.

- Остановись! - взмолилась Хова. Руническую Вязь нельзя было разрывать, иначе это приведет к гибели мира!

Повертев Руну в руке, двойник осторожно опустил ее в глубокий карман своей одежды, которую он также скопировал с Хранителя Кайлана. Дальше двойник действовал гораздо увереннее и начал перекладывать Руны себе в карман, словно яйца из корзины. С каждой вынутой из углубления Руной, стены обители становились все темнее, и, наконец, все погрузилось во мрак. Последней он взял Руну Разума, в которой находилась Хова. Девушка с ужасом наблюдала, как, оказавшись в руке таинственного существа, опускается в карман его одежды, будто какая-то безделушка.

Какое-то время она пыталась бодрствовать, чтобы не пропустить ничего важного, но время шло, а ничего не менялось - она по-прежнему была в кромешной тьме и не могла ничего чувствовать за пределами своей Руны. Тогда она приняла решение погрузиться в медитацию снова и ждать момента, когда можно будет проснуться...

Рывком открыв дверь, Мамору решительным шагом направился через холл штаба связи прямиком в кабинет полковника Хесселя.

- Сэр, вам назначено? – спросила секретарша, обеспокоенно глядя на странного молодого человека с взъерошенными черными волосами и злым взглядом колючих черных глаз.

- Да, мне назначено, - сказал Мамору и, не обращая внимания на причитания секретарши, вошел в следующую дверь.

Попав в длинный коридор, он направился вперед, выискивая взглядом знакомую фамилию на дверях. Ладони и голова время от времени конвульсивно подергивались – сказывалось сильное напряжение и день без обезболивающих. Спину уже начинало покалывать, а это плохой признак.

В таком состоянии думалось плохо, но большую часть плана он придумал задолго до этого. В сущности, план был до неприличия прост – он дойдет до кабинета своего бывшего друга, откроет дверь и набьет полковнику морду! На этом план заканчивался. Нет, конечно были еще нюансы вроде объяснения причин, вручения инфокристалла с доказательствами своей невиновности и прочее, но это детали.

Увидев табличку «полковник Н. Хессель», Мамору остановился перед дверью. Он помнил Норта молодым двадцатитрехлетним парнем, в ту пору еще сержантом. Они были друзьями, по крайней мере, Мамору так думал. Но именно слово Хесселя было последним в решении об отправке Хенро в дисбат^¹ и во всех последующих бедах повинен именно он!

Наполнившись злостью под завязку и почувствовав непоколебимую уверенность, Мамору распахнул дверь и вошел в кабинет полковника. Напротив него за широким столом сидел седой суховатый мужчина, на каждом погоне которого были нашиты по три звезды. Полковник всматривался в голографический экран, что-то печатая на сенсорной клавиатуре, и не сразу заметил вошедшего.

Чтобы привлечь внимание, Мамору со всей силы захлопнул за собой дверь. Хессель подпрыгнул от удивления и уставился на незваного посетителя. Секунду он таращился на него, пытаясь узнать. Вместе с узнаванием во взгляд полковника примешалась щепотка презрения.

- А ты нихрена не постарел, как я погляжу, - хмыкнул Хессель, стараясь не делать резких движений, потому что не знал, с чем пожаловал его старый друг.

- Да неужели? – зло улыбнулся Мамору и сделал пару шагов вперед, чтобы оказаться прямо у стола полковника. – Давай-ка я тебе кое-что напомню. Ты отправил меня в дисбат на Мару за преступление, которое я не совершал!

Повышенный тон Хенро привлек чужое внимание, и раздался стук в дверь.

Секунду Хессель раздумывал, что ему сказать, видимо решая, опасаться Хенро или нет.

- Все нормально, Даллас! – наконец, сказал он.

Мамору кивнул, после чего взял стул и подпер им дверь, чтобы больше им никто не мог помешать.

- А теперь давай-ка я тебе кое-что напомню, старый друг, - презрительно сказал Хессель. – Я может уже и старик, но прекрасно помню, что ты дезертировал! Кроме того, ты напал на генерала!

- А где доказательства? – спросил Хессель. – Ты просил сделать тебе скан памяти, и мы сделали. И что в итоге? Какой-то жалкий наркоманский бред.

- Врачи накачали меня наркотиками при сдаче памяти, - сказал Мамору. – Неужели ты такой тупой, что не понимаешь, что у генерала была абсолютная власть на этой базе?

- Поосторожнее с выражениями, капрал, а то после дисбата всего четыре месяца прошло, - предупредил полковник.

- Ты мне угрожаешь? – вспылил Хенро и, схватив полковника за лацканы, вытянул из кресла. За пятьдесят семь лет, что прошли с их последней встречи, Хессель сильно исхудал и постарел. Хенро стало жаль его, и он отпустил полковника.

- Из-за вас я пролетал в криокамере пятьдесят семь сраных лет! – сказал Мамору, немного успокоившись.

- Насколько я знаю, это была неисправность в бортовых системах корабля.

- Ага, как же! Этот кусок дерьма – Берорди – знал, что я опасен для него, я же мог сделать повторный скан памяти на Маре. Какое совпадение, что я летел до Мары пятьдесят семь лет, правда? Когда я прилетел в дисбат, всем уже было насрать на эту историю с генералом и со мной! Представляешь, какого мне было, когда я узнал, что все близкие мне люди уже не существуют?!

Краем глаза Мамору заметил, как полковник потянулся к скрытой под столешницей кнопке вызова дежурного офицера.

- Даже не думай, иначе я сломаю тебе руку, - предупредил капрал.

- Я не понимаю, зачем ты пришел ко мне? – спросил Хессель, послушно убирая руку от кнопки.

- В дисбате мне было не до скана памяти, я боролся за свою жизнь, - сказал Мамору. – Когда же я прилетел сюда, на Абену, у меня не было денег, и мне потребовалось четыре месяца, чтобы накопить достаточную сумму, чтобы знакомый докторишка покопался в моих мозгах и нашел свидетельства против генерала. Благо, для меня это было буквально четыре года, а не пятьдесят семь лет, назад, иначе от записи не было бы никакого толку.

- И что же ты записал? – вскинул бровь полковник.

Мамору сунул руку в карман военных штанов и извлек оттуда инфокристалл^².

- В этом маленьком шестиграннике все, что я видел и слышал, когда остановил генерала Берорди, — сказал Хенро. — Именно эту информацию генерал хотел скрыть любой ценой. Я пытался это донести, но никто меня не слушал, даже ты! А ведь твое слово могло меня спасти на трибунале.

— Я не мог ничего сделать, - сказал Хессель, устало усевшись в кресло. Гримаса возмущения сошла с его лица и сменилась неимоверной усталостью. Сейчас он был похож на немощного старика. – Все было против тебя. Ты сбежал с базы и напал на генерала, были записи камер видеонаблюдения, как ты покидаешь территорию гарнизона. Что мне оставалось делать? Ты всегда отличался вспыльчивостью и ненавидел армию, уж я-то знаю! Мне было легко поверить в то, что все это сделал ты.

- Что ты собираешься делать дальше? – спросил полковник. Казалось, еще немного, и он предложит Хенро помощь, но в жалости Мамору не нуждался.

- Сегодня мой последний день, - усмехнулся капрал. – Через четыре часа я улетаю на Землю и даже не представляю, что меня там ждет.

- Да там все по-старому, - уже дружеским тоном сказал Хессель. – Я могу тебе чем-то помочь?

- Посмотри на досуге то, что я записал, - сказал Хенро. – Знаю, Берорди сдох и концов не сыскать, но, по крайней мере, мое дело можно подправить. Мне это нужно.

Полковник внимательно посмотрел в глаза Хенро и кивнул.

- Сделаю все, что смогу, - сказал он и протянул ему руку.

Их рукопожатие вышло крепким, как в старые-добрые времена.

Трехмостовый грузовик стоял на грунтовой дороге перед шлагбаумом. Небольшая очередь военнослужащих выстроилась рядом с грузовиком. Один за другим солдаты проходили мимо офицера, протягивали ладонь с датачипом^³ и залезали в кузов. Мамору подхватил сумку с личными вещами и встал в конец очереди.

— Капрал Мамору Хенро, — представился он, когда дошла очередь.

Мамору протянул ладонь, и воин с погонами старшего лейтенанта просканировал его датачип, вживленный под кожу. Секунду офицер сверялся с данными своего наручного компьютера, а потом посмотрел на капрала. Мамору задержал дыхание. Неужели Хессель отдал приказ задержать его? После представления, что он устроил в кабинете полковника, его вполне мог ждать очередной рейс в дисбат. От нехорошего предчувствия Мамору лишь сильнее сжал челюсти, отчего его губы превратились в тонкую линию.

Офицер внимательно оглядел капрала и сказал:

— У меня написано, что тебе должно быть восемьдесят пять лет. Как объяснишь?

— Неисправность космического корабля. Навигационное оборудование проложило кротовую нору^⁴ не там, где нужно, и автопилот принял решение лететь оставшуюся часть маршрута на световой скорости. В это время экипаж корабля находился в криокамерах^⁵, и никто не проконтролировал этот инцидент. В итоге, мы летели пятьдесят семь лет.

— Можно было и без таких душещипательных подробностей, — недовольно сказал старлей. — Ладно, запрыгивай.

Только сейчас Мамору заметил, что почти не дышал. С облегчением вздохнув, он залез в кузов грузовика и устроился на свободное место, кинув сумку под ноги.

Машина тряслась. Казалось, водителю было все равно, в какую кашу превратится личный состав в кузове, и он гнал на полной скорости. Колеса поднимали клубы пыли, которые залетали под тент и оседали на чистой, выглаженной форме. Дышать в пыли было трудно. Согретый дыханием многих людей воздух был спертым и вызывал обильное потоотделение.

Никакие неудобства не могли притупить чувство облегчения, с которым Мамору покидал Абену — степную, жаркую планету в созвездии Льва. Их демобилизовали, армия закончилась, и он вновь был свободен. Когда-то он ждал этого дня и думал, что просто лопнет от счастья, но теперь все было не так. Он лишился будущего, он не знал, что ждет его впереди и боялся. Как загнанный зверь, он боялся и злился на все вокруг.

Откинув полог тента, Мамору смотрел на пролетающие мимо военные городки и базы. Вся планета представляла собой гигантский военно-промышленный комплекс теллусов^⁶. Здесь обучались пехотинцы, воздушные и космические десантники, ракетчики и еще туча разных видов войск. Мамору был связистом, теперь уже в запасе. Специалист по гиперпространственной связи^⁷ мог легко найти себе работу на цивилизованных планетах, но Мамору едва ли об этом думал. Все, чем он жил последние четыре года, была надежда снова встретиться с Кристи, посмотреть в ее голубые глаза и сказать, что он любит ее. А ведь, скорее всего, ее уже нет в живых.

Мамору опустил полог и прижался спиной к нагревающемуся тенту. Он закрыл глаза и попытался расслабиться или вздремнуть, но у него ничего не вышло. Скверные, опустошающие мысли бродили в его голове, и, когда грузовик подъехал к космопорту, Мамору был полностью эмоционально истощен.

Грузовик тряхнуло, когда они въехали на стеклобетонную поверхность космопорта. Двигатель заглох, и солдаты по одному начали выпрыгивать из кузова.

Они встали в одну шеренгу и вытянулись по стойке смирно. Перед ними стоял неизвестный Мамору генерал. Солдаты и офицер обменялись воинскими приветствиями, после чего генерал начал говорить напутственную речь. Хенро не слушал его, а смотрел на шаттл, который возвышался неподалеку. Белый космический корабль стоял вертикально, прижавшись к ракете-носителю, его скругленный нос смотрел в чистое синее небо. Эта штуковина доставит его на Землю — прародину человечества. Возможно, что-то опять пойдет не так, и их выбросит в неизвестной точке космоса. Мамору улыбнулся. Будет забавно вычеркнуть из жизни еще полсотни лет.

Когда генерал ушел, пришли два младших офицера и начали руководить погрузкой личного состава. Мамору сдал личные вещи и сменил полевую форму на спецодежду. Когда все прошли процедуру дезинфекции, их, наконец, допустили до шаттла.

Хенро привычным взглядом оглядел свою криокамеру и залез в прозрачный аквариум. Закрепив тело ремнями, он надел на лицо кислородную маску, а потом прилепил к телу присоски с разнообразными датчиками устройств поддержания жизни. Ответственный за отсек анабиоза офицер внимательно оглядел каждую криокамеру и, не найдя, к чему придраться, активировал автоматические системы корабля.

Хенро наблюдал, как опускается прозрачный колпак его криокамеры. С глухим пневматическим шипением камера закрылась, обеспечивая стопроцентную герметизацию. По телу пробежали уколы электрического тока от датчиков — это заработали системы поддержания жизни. Камера начала наполняться густой прозрачной жидкостью с неприятным запахом, к счастью, под кислородной маской Мамору этого не чувствовал. Он закрыл глаза и снова попытался расслабиться. Капрал надеялся, что хоть в полете ему не будут сниться кошмары. К его удивлению сознание было абсолютно чистым, он даже начал засыпать, когда тело полностью погрузилось в криоагент^⁸.

Дрожащие ноги едва удерживали истощенное тело, желудок сводило судорогой, а перед глазами расплывались цветные пятна. Пробуждение было нелегким, и Хова навсегда зареклась растворяться в Рунах.

Когда зрение пришло в норму, она не узнала места, в котором оказалась. Последнее место, что она помнила – это карман двойника Хранителя Кайлана. Было ли это бредом уставшего сознания или чем-то еще, но теперь она оказалась в совершенно новом месте. Большое помещение с кучей железных ящиков, на которых мигали разноцветные огоньки. Ни Рун, ни торнадо, ни двойника…

Азуритка огляделась и увидела позади себя прозрачный колпак, под которым на мягкой подушке лежал сферический желтый камень.

«Руна Разума! — пронеслось в голове Ховы. — Значит, Футарк действительно расколот, и это был не сон!»

Хова подошла к стенду и посмотрела на Руну. Теперь она была снаружи, и сфера казалась ей такой крошечной, что вызывало удивление – как она вообще могла туда поместиться?

Эти мысли напомнили ей об ее учителе – Хранителе Валене.

«К такому ты меня не готовил,» - подумала Хова, задумчиво глядя на Руну Разума.

Паркер надел белый халат и вышел из столовой. В коридоре его догнал Беккет, держа в руках кипу распечаток.

— Последние данные с анализатора, — сказал он. — Есть какое-то излучение, но его природу определить пока не удалось.

— Это дело времени, — пожал плечами Паркер. — Гравитационные волны тоже не сразу научились детектировать. Может мы открыли новый вид взаимодействий?

— Расскажешь об этом, когда будешь получать Нобелевскую премию.

— Да кому она нужна! Я хочу выступить с докладом в ассамблее ССС^⁹, — сказал Паркер, остановившись у пневматической двери с электронным замком.

Инженер приложил ладонь к сканеру, и дверь с тихим шелестом начала подниматься. Он не сразу заметил в помещении постороннего. Черноволосая женщина с бледной кожей и очень выразительными синими глазами смотрела прямо на него. Она стояла рядом с лабораторным стендом, внутри которого лежал артефакт, который недавно обнаружил Звездный Альянс^¹⁰. Удивление и шок сковали тело Паркера, и он, словно загипнотизированный, застыл в проеме двери.

— Чего ты застрял? — спросил сотрудника Беккет, а потом заглянул через его плечо в помещение.

Увидев незнакомую женщину, одетую в шкуры, как какой-нибудь первобытный человек, он поднес ко рту наручный компьютер и заорал: — Тревога! В секторе ЛПИА-8 неопознанный субъект!

Хова растерялась, когда в монолитной с виду стене появилась брешь, через которую прошли два существа, похожие внешне на нее саму. Когда один из них закричал, она поняла, что нужно действовать немедленно. Хова закрыла глаза — способности Хранителя после пробуждения давались с трудом — и сконцентрировала свое сознание на чакре Силы. Когда чакра наполнилась достаточным количеством энергии, азуритка открыла глаза и приготовилась защищаться.

В комнату вбежали три существа в камуфлированной одежде, в руках они держали черные вытянутые механизмы, и их зияющие отверстия были направлены в сторону Ховы. Вытянув вперед руки, она направила силу гравитации на опасных существ и выбросила их из комнаты. Дверной проем закрылся, но Хова больше не доверяла обманчивому виду стены и закидала ее тяжелым оборудованием, стоящим в комнате.

За стеной раздавались крики, шла какая-то возня, существа готовились к вторжению. Времени было мало, и предстояло решить, что делать дальше. Хова подбежала к прозрачному колпаку и, сгенерировав взрывную силу, ударом кулака разбила бронестекло. Руна Разума призывно сверкнула желтым светом. Хова сжала ее в ладони и огляделась в поисках выхода.

Ритмичные удары приходились по стене, за которой копошились таинственные существа. Они пытались пробраться внутрь, и их намерения были неизвестны.

На первый взгляд, из помещения был только один выход, но и тот оказался перекрыт. Не зная, что еще придумать, азуритка сконцентрировала сознание в чакре Силы и приготовилась к битве.

Она не заметила, как через вентиляцию начал просачиваться усыпляющий газ без цвета и запаха. Вскоре у Ховы закружилась голова, и она, не понимая, что происходит, рухнула на пол. Кулак разжался, и желтая руна покатилась по решетчатому стальному полу.

— Пожалуйста, приложите руку к сканеру, — дежурно улыбнулась сотрудница агентства по расквартированию солдат, ушедших в запас.

Мамору приложил ладонь к холодному устройству, вмонтированному в стену, и стал ждать, пока девушка за стеклом получит данные.

Он прибыл на Землю два часа назад и сразу направился в агентство по расквартированию, чтобы быстрее покончить с формальностями и уединиться. Ему требовалось привести мысли в порядок, а шум, царящий в космопорте, только злил его.

«ТИТАН-Х – прямое продолжение серии ТИТАН-5, которое с успехом применялось в Галактических Войнах Старцев,» - вещала реклама из колонок под потолком. – «DARPA Industries предлагает широкий ассортимент модификаций экзоскафандров под нужды спецподразделений и отрядов полиции».

Мамору знал, что, прочитав его досье, девушка не даст ему нормального жилья, а лишь то, которое другие брать отказались. Он был в дисбате, ушел в самоволку, применил неуставные взаимоотношения к старшему по званию, да и не один раз. Нет, он определенно не рассчитывал на хорошую квартиру.

— Я внесла вашу фамилию в базу данных, — сообщила оператор и посмотрела на Мамору. — Вы будете жить в двадцать четвертом секторе на сто восемнадцатом этаже. Все счета оплачены на год вперед, так что вам не придется торопиться с поиском работы. Надеюсь, вы понимаете, что не имеете права продавать, сдавать или переписывать квартиру на другое лицо, потому что формально жилье принадлежит Звездному Альянсу.

— Да, все ясно, — сказал Хенро. — А не могли бы вы посмотреть, что стало с квартирой, расположенной в восемьдесят пятом секторе? Раньше она принадлежала мне.

— Извините, но очередь, — сказала девушка, указав за спину капрала.

Мамору обернулся через плечо и с досадой посмотрел на длинную колонну людей, стоящих за ним. Каждому не терпелось быстрее пройти через бюрократический аппарат.

— Пожалуйста, — как можно нежней попросил Хенро и улыбнулся. Выдавленная через силу улыбка была неестественной, но, похоже, все равно сработала.

— Ну, хорошо, — сдалась девушка и вздохнула. Быстро напечатав что-то на сенсорной клавиатуре, она задумчиво сказала: — Странно, в базе данных какая-то ошибка. В квартире никто не жил последние пятьдесят семь лет, поэтому все имущество и жилье перешло в собственность Звездного Альянса. Теперь там живет другая семья. Ничего не понимаю.

— Да нет, все ясно, — сказал Мамору, зная, что никакой ошибки нет. Пока он полвека летел к Маре, его квартиру конфисковали.

«Невелика потеря», — с досадой подумал Мамору и, повесив сумку на плечо, направился к выходу. Полевая форма порядком осточертела, хотелось надеть что-нибудь легкое и свободное, но это Хенро решил оставить на потом.

Когда он вышел на улицу, город встретил его привычным шумом летающих автомобилей, голосами пешеходов и громкими слоганами, доносящимися из голографических рекламных плакатов. Все было по-старому, и в то же время непривычно. Мамору отвык от большого мегаполиса, где все куда-то спешили. Четыре последних месяца, не считая дисбата, он провел в степи на военной базе, где самыми высокими зданиями были ангары космопорта, а остальные не поднимались выше четырех этажей. Здесь же бетонные громады тянулись ввысь, не давая увидеть солнце.

Мамору подошел к краю тротуара и остановился перед пультом вызова маршрутного аэротакси. Перед ним по дорожному полотну проезжали машины-универсалы, которые могли летать, как и все остальные автомобили, но и при необходимости катиться на четырех колесах. Хенро нажал на кнопку, и она подсветилась зеленым. Через пару минут на дорогу опустился желтый аэромобиль c логотипом «Uber» и черными шашками на дверях. За рулем сидел чернокожий пожилой мужчина, изо рта которого торчала помятая сигарета.

Хенро сел на заднее сидение и назвал адрес, после чего приложил ладонь к сканеру, оплачивая заранее подсчитанный счет. Машина медленно взмыла в воздух и, попав в первую плоскость движения, начала лететь параллельно земле, лавируя между другими аэромашинами.

Негр глянул на Мамору через зеркало заднего вида и сказал:

— Странно это слышать от военного, — сказал водитель.

Негр пожал плечами и, сбросив скорость, повернул к заправочной станции, украшенной завлекательными неоновыми надписями. Остановившись у заправочного автомата, водитель вышел и принялся вынимать из топливного отсека мешок, наполненный золой. Отработанное топливо он выкинул в утилизатор, после чего начал наполнять бак кремниевой пылью.

«Кремниевое топливо – самый выгодный источник энергии для вашего автомобиля!» - вещала реклама из динамиков бензоколонки. – «При сгорании в атмосферу не выделяется СО2, что помогает сберегать экологию Земли. Совместно с азуритами наша компания разрабатывает самый эффективный состав кремниевого топлива и предлагает его вам на бензоколонках фирмы Petrolium Alliance!»

Когда такси остановилось у жилого комплекса, Мамору вышел и направился к арочному входу. Попутно он оценивал свой будущий дом. Квартира располагалась слишком высоко, и вряд ли лифты здесь очень быстрые. Чахлые деревца росли по периметру комплекса и едва ли украшали это унылое место.

В лифте Мамору пробыл не так долго, как ожидал. Оказавшись перед дверью в квартиру, он вздохнул, подготавливая себя к тому, что увидит, когда дверь откроется, и приложил руку к сканеру. Просканировав датачип, замок обнаружил требуемый идентификатор и открыл дверь.

Квартира оказалась немногим больше загона для лошади на какой-нибудь отдаленной аграрной планетке. В комнате едва умещались кровать и тумбочка, зато имелся балкон. Хенро прошел на кухню и обнаружил там автомат по доставке пищи. Туалет и душевая находились в одном тесном помещении. Что ж, могло быть и хуже. Оставив сумку в прихожей, Мамору скинул с себя одежду и первым делом полез в душевую. После полета он так и не смыл криоагент, и липкая дрянь все еще покрывала его тело.

Мамору не выходил из квартиры почти две недели. Денег, что были на счету, при умеренных тратах должно было хватить на два-три месяца, спасибо Звездному Альянсу. Еду Мамору брал из пищевого автомата, там же покупал и спиртное. Алкоголь не мог заполнить пустоту в душе, а наоборот, лишь усугублял дурное настроение. В начале каждой недели, в соответствии с рецептом врача, Мамору обнаруживал в пищевом автомате пузырек с викодином — сильным обезболивающим средством, которое помогало ему справляться с последствиями давней травмы, которую он получил на Маре.

Проснувшись однажды утром, Мамору понял, что надо что-то менять. Ему, конечно, искалечили жизнь, но он молод и сможет начать все сначала. Прибравшись в доме, он надел невзрачного вида штаны и футболку, а поверх набросил длинный серый плащ. Эту одежду он заказал накануне в местном ателье, а военная форма давно уже отправилась в утиль. Подняв воротник, Хенро вышел из квартиры. Он хотел просто побродить по городу, привыкнуть к нему.

Мамору шагал по тротуару и проклинал себя за то, что забыл в квартире викодин. Возвращаться не хотелось, но руки уже начали дрожать, что не сулило ничего хорошего. Встряхнувшись, Хенро пошел дальше, зная, что может купить викодин в любом медицинском автомате по рецепту врача.

Его внимание привлекла влюбленная парочка. Девушка в красных сапожках и невзрачный парень смотрели друг на друга пару секунд, а потом парень вырвал сумочку из женских рук и рванулся наутек, прямо навстречу Хенро.

«Нет, похоже, это вор», - подумал Мамору раздраженно, понимая, что придется что-то сделать.

Хроническая боль в спине постепенно давала о себе знать, и, хотя внешне казалось, что Мамору спокоен, его нервы были на пределе. Он преградил путь воришке в надежде, что тот одумается и по-хорошему отдаст ему сумочку, но парень был не робкого десятка и попытался ударить Хенро в лицо. Для Мамору это уже было последней каплей.

Поднырнув под рукой, летевшей в его лицо, Мамору кинулся на вора. Парень попытался отскочить, но не вышло, и они вдвоем повалились на асфальт. Воришка попытался вырваться, но Мамору придавил его к асфальту и ударил по лицу. Потом еще раз. Он продолжал бить, пока не услышал рядом взволнованный женский голос:

Мамору остановился и повернулся к женщине. Та самая, у которой отняли сумочку. Ее голубые глаза были широко раскрыты, и она испуганно смотрела на Хенро. Капрал перевел взгляд на избитого парня, все лицо которого было в крови.

«Что это со мной?» — спросил он себя, и неожиданно обнаружил, что ему стало легче. Словно открылся некий клапан, и он выпустил пар.

— Достаточно было просто сказать спасибо, — недовольно сказал Мамору и протянул девушке красную сумочку, которая была как раз под цвет ее сапожек.

— Вы псих, — нервно проговорила она и, выхватив сумочку из его рук, пошла прочь. На секунду она задержалась перед лежащим на тротуаре парнем, но так ничего и не сделала.

«А ведь ей плевать, — подумал Мамору. — Если бы хотела что-нибудь сделать, вызвала бы медицинскую службу или полицейского флайбота, к примеру».

Поднявшись, Мамору задумчиво посмотрел на разбитые костяшки правой руки. А что, если он убил бы этого человека? Тюрьма – не то место, куда бы он хотел отправиться после армии.

Бегло осмотревшись по сторонам, Мамору заметил, что несколько человек, стоящих через дорогу, уже снимают его на мобильные телефоны. Лишнее внимание Хенро было совсем ни к чему, и он быстрым шагом направился дальше. Мамору не знал точно, куда направится, но сейчас это было неважно. Злоба душила его, ненависть сжигала его изнутри, нужно было избавиться от этих чувств, иначе долго не протянуть.

Ноги сами собой завели его в проспект, где он когда-то жил. Вот и небоскреб, в котором он купил себе квартиру. Пожалуй, с того дня начиналось его лучшее время жизни. В приюте было ужасно, и он помнил, с какой радостью въезжал в новое жилище. А теперь там живет кто-то другой...

Мамору остановился напротив большого кафе, занимающего весь первый этаж высотного здания. Через витрину он видел, что внутреннее убранство кафетерия за полвека сильно изменилось, и было удивительно, что само кафе еще существует. Здесь они впервые встретились с Кристи. Он заказал обед, а все столики были заняты, кроме одного, за которым сидела загадочная девушка. Она слушала музыку и задумчиво смотрела в окно, а нетронутая чашка кофе исходила ароматным паром. Она любила только один сорт кофе, Мамору до сих пор помнил, как он называется — мокко.

Он попросил разрешения сесть, и она сказала «да» лишь одним движением ресниц. Ее улыбка была такой милой и нежной, что Мамору в дальнейшем невольно пытался заставить ее улыбнуться снова. Они разговорились, и он даже забыл про свой обед. Жизнь подкинула ему подарок — эта девушка была его половинкой, она думала так же, как и он, стремилась к тому же, что и он. Нетрудно догадаться, что они почти читали мысли друг друга.

Потом вспыхнула пламенная любовь, не проходило и дня, чтобы они не были вместе. Катание на лыжах в горах, дайвинг посреди моря, серфинг в шторм, прыжки с парашютом — она была безбашенной и сделала его таким же. Они накололи татуировки на левом плече друг друга — знак Инь-Ян, что символизировало их неразлучность.

В те далекие дни Мамору заливался щенячьим восторгом. Его мировоззрение заключалось в том, что человек создан для счастья, жизнь сама все устроит, нужно лишь не робеть. А потом начались трудности. Кристи часто говорила ему, что мечтает стать капитаном космического корабля. Он был рад за нее, но думал, что это всего лишь мечта. Когда ему исполнилось двадцать лет, она сказала, что намерена поступать в летную школу на Марсе. Мамору даже представить не мог, как будет жить с ней в разлуке, и поэтому решил поступать в летную школу вместе с ней.

Экзамены прошли бурно, а после них наступил период затишья, во время которого Мамору и Кристи продолжали любить друг друга. Через пару месяцев пришли результаты экзаменов: Кристи прошла по конкурсу, а Мамору — нет. Это был первый серьезный удар в его жизни. Впервые его мировоззрение пошатнулось, но он твердо верил, что все наладиться, нужно лишь немного подождать.

Вскоре Кристи улетела на Марс. Мамору овладела тоска, но он не собирался так просто сдаваться. Он боялся, что такая интересная девушка, как она, найдет в летной школе кого-нибудь другого, более удачливого парня, например, пилота. Ведь в сущности, по сравнению с элитным пилотом, Мамору был никем — он работал помощником инженера (без высшего образования инженером было не стать) на заводе радиоэлектроники, и денег едва хватало, чтобы оплачивать жилье и устраивать редкие, но эффектные отпуска.

К счастью, она поддерживала с ним контакт через мессенджеры и социальные сети, и раз в три месяца прилетала на Землю, чтобы повидаться с ним. Она любила его, он чувствовал это, и это делало его счастливым. Их любовь выдержала испытание расстоянием.

А потом ему исполнился двадцать один год — возраст совершеннолетия, и он обнаружил в своем почтовом ящике повестку в армию. Звездный Альянс призывал его на военную службу. Он так никуда и не поступил, поэтому выбора не оставалось, и ему пришлось лететь на Абену...

Вернувшись в реальный мир из воспоминаний, Мамору уперся лбом в витрину кафе и смотрел на людей, сидящих за столами. Среди них он видел влюбленные парочки, которые выглядели очень счастливыми. Мамору завидовал их счастью.

«К черту», — подумал он и направился дальше. Он твердо решил отыскать Кристи Элгрет. Жива она или уже умерла — он найдет ее.

Первым делом он направился в похоронное бюро. Он не стал заходить в ее старую квартиру, не стал искать информацию в Старнете^¹¹, а сразу пришел сюда, ибо уже давно рассчитывал только на худший исход любого дела - что еще можно ждать от жизни?

Активировав терминал, он быстро напечатал анкетные данные, и его указательный палец застыл над кнопкой ввода информации.

«Никаких надежд, — предупредил себя Мамору. — Хватит с меня разочарований. Лучше заранее прими, что она мертва».

Он нажал кнопку, и экран на мгновение стал черным, а потом на нем высветилась одна единственная запись: «Кристина Сьюзен Элгрет (2503 — 2588)». Он открыл ссылку, и перед ним начали мелькать строчки информации.

Все, что было до две тысячи пятьсот двадцать пятого года он пропустил, ему это рассказывала сама Кристи. В двадцать пять лет она закончила летную школу. Через три года ей доверили первый межпланентный лайнер, который перевозил железную руду из главного пояса астероидов^¹² на спутник Марса Тритон. Информация была чересчур суха, в ней не было ничего того, что хотел знать Мамору. В тридцать пять она вышла замуж за музыканта и родила двоих детей — мальчика и девочку.

Дальше Мамору читать не стал и сразу перешел к последней строчке: «Умерла на Марсе в возрасте восьмидесяти пяти лет. Кремирование и запись в базу данных произведены компанией NecroTech».

Мамору выключил терминал и отступил на шаг. Ему было сложно дышать, казалось, атмосфера лишилась кислорода. Кристи ждала его пятнадцать лет, а потом не выдержала и вышла замуж за музыканта. Интересно, ей сказали, что в этот момент Мамору Хенро летел со световой скоростью в холодильнике, направляясь в дисбат? Или военные решили об этом умолчать? А может быть, она и вовсе его не ждала, а просто не хотела до поры связывать себя семейной жизнью. Теперь этого уже не узнать.

«Дети. У нее были дети. Сколько им сейчас, лет по сорок? Господи, да они старше меня!» — ужаснулся Хенро и направился к выходу, ему требовалось срочно напиться.

Он купил ящик пива, а медицинский терминал послушно выплюнул ему пузырек викодина, как только он приложил ладонь к сканеру. Мамору заказал беспилотное такси Тесла, так как не хотел видеть рядом ни одной живой души. Прилетев на набережную, он в одиночестве сидел у воды и потягивал хмельной напиток, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Потом он уснул и ему приснился очередной кошмар. Они жили вместе с Кристи в красивом доме на Марсе, у них родились дети — мальчик и девочка, и все было хорошо. А потом оказалось, что Мамору — призрак, его никто не замечает: ни дети, ни жена. Он пытался обратить на себя внимание, но ничего не выходило, а под конец в дом пришел незнакомец с гитарой за спиной, и Кристи нежно обняла его.

После этого Хенро проснулся в холодном поту. Наступило хмурое утро. Он лежал на лавке, а вокруг и на нем самом лежали смятые банки из-под пива. Пустой ящик стоял под лавкой, в нем кто-то копошился, возможно крыса. Пузырек с викодином куда-то пропал.

Мамору сел и попытался вдохнуть. Нос не дышал, ночью им завладел насморк. Спина ныла, желудок недовольно урчал, и все тело было покрыто липкими капельками пота. Такого отвратительного состояния Хенро не помнил уже очень давно. Голова болела то ли от выпитого пива, то ли от эмоционального перенапряжения. Последнее время головные боли были бичом Мамору, и он всерьез опасался за свое здоровье, а сегодня ему было на все плевать.

«Земля. Что за дыра? — подумал Хенро, осматриваясь. — Нужно валить отсюда. Здесь столько воспоминаний, что надолго меня не хватит».

Решив как можно быстрее убраться с прародины человечества, Мамору направился на биржу труда. Его не волновало, как он выглядел, и что подумают сотрудники, он просто хотел улететь отсюда поскорее, и он был готов на любую работу, которая поможет ему убраться с Земли.

Галактические войны закончились более семидесяти лет назад, но после них сохранилось множество памятников той жестокой эпохи. Не считая дрейфующих космических мин и астероидных комплексов ПКО^¹³, остались и более редкие, но не менее опасные пережитки космических битв — дрейфующие кинетические снаряды и ракеты с антиматерией.

Любого космического путешественника, находящегося в скорлупке космического корабля или станции, мог ожидать подлый удар. Дело в том, что снаряды, выпущенные из пушки Гаусса^¹⁴, но которые прошли мимо цели, продолжают до сих пор прямолинейно и равноускоренно лететь в космической бездне. И есть хоть и маленький, но шанс, что однажды такой снаряд угодит именно в тебя. Неудивительно, что почти все пилоты и постоянный персонал космических кораблей были суеверны и совершали перед очередным полетом одним им известные ритуалы...

Когда неопознанный объект разворотил антенну для связи с пунктом управления и прошил насквозь несколько переборок, Мамору вспомнил обо всех рассказах про проклятые снаряды, дрейфующие меж звездами. Конечно, оставался вариант, что в станцию угодил метеороид, но от этого было не легче. Без связи с командным пунктом он не мог доложить начальству вообще ни о чем, оставалось надеяться, что ремонтные роботы устранят неисправность довольно быстро.

Мамору подлетел к ремонтному терминалу и, набрав на сенсорной клавиатуре несколько команд, отправил к месту поломки первую бригаду дроидов. Он редко включал искусственную систему гравитации, ему нравилось свободно парить по СКС и гоняться за едой и капельками пива. Он включал гравитацию, только когда на станцию прилетали шаттлы, и люди оставались в гостинице в ожидании, когда он откроет кротовую нору.

Он не жалел, что согласился на эту работу. Техник СКС^¹⁵ — что может быть лучше! Смена раз в полгода, ты одно единственное живое существо на корабле, не считая плесени, у тебя полно запасов еды, а при должной сноровке можно заиметь и спиртное. После дневной смены он сидел с бутылкой пива перед широким экраном и смотрел раритетные фантастические фильмы: «Звездные войны», «Матрицу» и все в том же духе. Прошло уже два месяца, как он жил на станции, за это время никаких происшествий не случалось, и поломка антенны — была первым событием, заслуживающим внимания.

Мамору вывел на дисплей данные видеокамеры, установленной на обшивке станции. Камеры были надежно защищены, и им не грозили метеороиды, уничтожившие антенну. Убедившись, что колонна из четырех дроидов движется к месту поломки, он удовлетворенно оттолкнулся от стола и полетел навстречу бутылке пива, которая непочатой висела в воздухе.

Работа техника была простой — нужно лишь следить за исправной работой автоматики, а при серьезных неисправностях докладывать начальству на Землю. Синяя планета была хорошо видна с видеокамер, станция находилась на ее высокой орбите.

Спасительное одиночество, которое Мамору так долго искал, оказалось не тем лекарством, которое он хотел. В первое время смена обстановки подействовала благоприятно, и он на время забыл о своих переживаниях, но спустя несколько недель меланхолия овладела им полностью. Он не знал, куда себя деть, не знал, чем ему стоит заняться, иногда казалось, что было бы здорово, если бы в станцию врезался огромный астероид. Тогда бы все муки закончились. Мамору боялся наложить на себя руки, но вот помощь от хозяйки судьбы он с радостью принял бы.

Мамору снова подлетел к видеотерминалу, чтобы посмотреть, чем заняты дроиды, и обнаружил, что их нет. Глупые металлические крабы запутались в решетке радиатора! Это же надо...

«Ну, я здесь как раз на такой случай, — устало подумал Мамору. — Мать вашу так».

Через полчаса он уже стоял в скафандре и проходил процедуру декомпрессии. Скафандр был тяжелым и неудобным, явно никто не рассчитывал, что технику придется выходить на поверхность станции, а зря. Мамору припомнил, как один-единственный раз, в порядке повышения квалификации, ему дали надеть экзоскафандр ТИТАН-Х на Абене. Трехметровая махина, созданная из высокопрочных композитных материалов, была шедевром военной техники. Как сказал один мудрый офицер: «Не солдат должен носить броню, а она его». Это было на сто процентов верно — сервомоторы в несколько раз увеличивали мускульную силу человека, и воин в экзоскафандре по силе и скорости сравнивался с големом, к тому же можно было находиться в условиях пониженного и повышенного давления.

Проверив показания датчиков на наручном компьютере, Мамору потянулся к кнопке открытия шлюза и неуверенно надавил на нее. На потолке тут же загорелся проблесковый маячок и, должно быть, раздалась аварийная сигнализация, но Мамору не услышал ее, находясь в вакууме. Створки шлюза медленно разъехались в стороны, открывая поразительный вид. Белая поверхность космической станции освещалась солнцем, впереди, прямо по курсу, выглядывал голубой диск Земли, а все вокруг было окружено непроглядной чернотой.

Магнитные подошвы ботинок надежно стыковали скафандр с поверхностью, и здесь Мамору был рад, что не парит, как птица. Черная бездна внушала ему смутный ужас, и он на полусогнутых ногах двинулся вперед. Включив радар, он нашел маркер, обозначающий местоположение одного из дроидов.

«Они так до сих пор и не вылезли, идиоты!» — в сердцах подумал Хенро, стараясь не смотреть по сторонам. Он медленно шел, всматриваясь в белую поверхность станции и слышал лишь собственное натужное дыхание. Регенераторы воздуха прекрасно работали, но он все равно дышал так, будто экономил последние крохи кислорода.

«Ты боишься, как тупой варвар, увидевший перед собой диковинку, а ведь на дворе эпоха гиперпривода, люди бороздят просторы космоса не первую сотню лет, а ты все дрожишь, как осиновый лист, черт бы тебя побрал!», — посмеялся над собой Мамору, но страх не отступил.

Добравшись до злополучного радиатора, он освободил механических ремонтников и дал им возможность шагать дальше. До антенны оставалось совсем немного и уже с такого расстояния Мамору оценил масштабы ущерба и присвистнул. Работы дроидам будет сегодня много.

«Так вам и надо», — удовлетворенно подумал Хенро и направился обратно.

Привыкнув к движению в открытом космосе, он осмелел и стал передвигаться свободнее. Кислорода было еще полно, и он решил немного побродить по поверхности станции. Встретив на своем пути препятствие в виде очередной решетки, он перешагнул ее (перепрыгнуть он ни за что бы не решился) и, потеряв равновесие, завалился на бок. Ботинки продолжали надежно удерживать его на поверхности.

Поднявшись, он сразу проверил состояние скафандра. Не хотелось бы оказаться в вакууме. Моментальная смерть, конечно не грозила. Чего только не придумывали фантасты в докосмическую эпоху — космонавт, оказавшись в космосе, взрывался, моментально превращался в лед или даже раздувался как воздушный шарик! К счастью, в реальности ничего такого не было, и у человека, оказавшегося в вакууме, имелись целых полторы минуты, чтобы что-то сделать. Главное, выдохнуть воздух, причем сразу, иначе легкие просто взорвутся. В течение десяти секунд ты остаешься в сознании, и можно попытаться спасти себя самому. Потом наступает потеря зрения, солнечные ожоги, вскипание жидкости глаз, языка и легких, но замерзания нет, потому что в отсутствии атмосферы тепло отводится от организма очень медленно. Если в течение полутора минут человека отнести в камеру с кислородной атмосферой, его можно будет спасти, и он даже не станет инвалидом.

Добравшись, наконец, до шлюза, он активировал процедуру декомпрессии и стал мечтать о том, как выпьет пару банок холодного пива.

Когда Создатель сотворил мир, он извлек из своего тела семь кусков плоти и нарек их Рунами. Руны эти соединялись в Руническую Вязь или Футарк и являли собой основу мироздания, поэтому мир был устроен по семеричному закону: семь нот в музыке, семь цветов радуги, семь энергетических чакр... По крайней мере, так говорили Хранители, и если уж они не знали правды, то ее не знал никто, ведь Хранители Священных Рун создали свой орден задолго до того, как появились большинство из рас, населяющих современную Вселенную.

И как им было не верить, если они создали Путь Хранителя — систему развития, следуя которой любое существо могло достичь величия самого Создателя. Конечно, никто так и не дошел до всеобщего идеала, но попытки не прекращались - систему изучали лишь избранные и передавали ее из уст в уста...

Вспомнив главу из Олмиона, которую Хранитель Вален заставил Хову выучить наизусть, девушка с досадой подумала, что на этот раз Путь Хранителя может быть утерян, потому что цепь поколений прервалась со смертью большей части адептов.

«Впрочем, еще есть надежда, — поправила себя Хова. — Я пока жива и не собираюсь сдаваться. Кроме того, могли выжить и другие Хранители».

Она не знала, сколько прошло времени с тех пор, как она потеряла сознание в той злополучной комнате. Очнулась она уже здесь — в мрачном помещении с холодными стальными стенами. Хова сразу же попыталась воспользоваться свойствами второй чакры, но у нее ничего не вышло. Тело едва слушалось, голова гудела, и очень хотелось спать. Азуритка пыталась взбодриться, но что-то мешало ей.

Кормили Хову нечасто: иногда дверь открывалась, и в помещение проталкивали поднос с тарелкой каши и стаканом воды. Все это делали существа в камуфлированной одежде, и они все время держали ее на мушке. Хова даже не думала нападать, не зная, что будет делать потом. Если бы она могла пользоваться чакрой Порядка...

Двое АСов^¹⁷ Звездного Альянса шли по широкому коридору военной базы. Рядом с ними семенил полковник Кош, и говорил так, будто бы пытался оправдаться. Мастерсон — один из АСов, что был одет как Джеймс Бонд — черный костюм и солнцезащитные очки, затеняющие глаза, – не видел причин, из-за которых полковник так волнуется. В конце концов, азуриты^¹⁸ — крепкие орешки и так просто их не расколоть.

Уже то, что одна-единственная женщина пробралась в сверхсекретную подземную лабораторию Звездного Альянса, говорило о многом. По меньшей мере, она отлично знала расположение коммуникаций и имела коды доступа администратора безопасности, иначе ее еще на поверхности скрутили бы спецслужбы.

Мастерсон посмотрел на полковника. По словам военных, шпионка применила какое-то новое энергетическое оружие, а ученые выдвинули гипотезу, что это оружие основано на эффекте Казимира^¹⁹, который используется в генераторах антигравитации азуритов, что неудивительно. Кто бы ни проник на базу, из него следовало как можно быстрее выкачать информацию, а потом ликвидировать. Подобных существ не следовало оставлять в живых.

«Существа, — усмехнулся про себя Мастерсон. — Наверное, также они думают о нас. Хотя... я всегда был ксенофобом».

— Мы все подготовили, — донесся до АСа голос полковника Коша. — Помещение безопасно, объект под охраной и ограничен в перемещении.

— Пока ничего, — виновато сказал Кош. — Но криптографы продолжают работать. Они полагают, что объект говорит на древнем наречии азуритов, слишком много совпадений и в то же время ее язык не похож на современный язык кочевников.

— Тут тогда не криптографы нужны, а переводчики, — сказал Мастерсон. — Что толку от допроса, если мы ничего не поймем?

Три человека остановились перед солдатом, охранявшим вход в помещение, где содержался объект. Охранник отошел в сторону, и Мастерсон приложил руку к сканеру. Считав цифровую подпись АСа Звездного Альянса электронный блок послушно открыл замок.

Азуритка сидела за длинным столом, на котором стояло оборудование для дешифровки голоса. Сцепленные жесткими наручниками руки она держала на столе и смотрела куда-то под ноги. Перед допросом ее накачали лошадиной дозой успокаивающего, чтобы шпионка не выкинула новый фокус со своим малоизученным оружием.

Постояв в дверях, АСы прошли внутрь и сели напротив азуритки. Полковник Кош не стал вмешиваться и закрыл дверь с той стороны. Мастерсон немного поерзал, добиваясь удобного положения и, сняв черные очки, посмотрел в упор на шпионку.

Девушка подняла взгляд, и ее синие с металлическим оттенком глаза устремились на него. Секунд десять они смотрели друг на друга, а потом азуритка со скучающим видом отвела взгляд. Это было совсем не то, на что рассчитывал Мастерсон. Его тяжелый взгляд парализовывал многих, сковывал их волю, но эту особу он не пронял.

Когда Хова пришла в сознание, то обнаружила себя связанной в мягком антиперегрузочном кресле. По левую и правую сторону от нее находились люди в черных одеждах.

Она помнила допрос, когда эти люди спрашивали ее о чем-то. Она не могла ответить, потому что не понимала языка, да и они, судя по всему, не понимали ее. Девушку кололи иглами, запугивали и даже несколько раз ударили, но диалог не сложился. Когда люди вышли из комнаты, она неожиданно для себя заснула и проснулась уже здесь.

— Старт шаттла через десять секунд, — раздался откуда-то сверху незнакомый голос.

Хова дернулась, желая устроиться поудобнее, но тут же заметила, как один из ее конвоиров потянулся за оружием.

«Они меня боятся, — подумала Хова. — Что же им нужно?».

Когда-то невыразимо давно Хранитель Вален учил ее использовать чакру Силы не совсем обычным образом. Сконцентрировав энергию, можно было воздействовать на разумы других существ, при условии, что их чакры Силы и Разума заведомо слабы. Наступил момент, когда стоило попытаться сделать это.

Хова закрыла глаза и сконцентрировала сознание на своей чакре Силы. Почувствовав, как энергия наполняет ее, она направила поток Силы к сознанию существа, сидящего справа. Коснувшись его разума, она сразу же натолкнулась на глухую стену. Кто бы это ни был, он превосходно владел собой.

Хова потянулась к существу слева, и на этот раз удача улыбнулась ей. Она прикоснулась к чужому сознанию и уловила обрывки мыслей и смутных чувств. Она попыталась проникнуть глубже, но человек сразу поморщился и встал с кресла.

Человек послушно сел и начал тереть пальцами виски.

— Расслабься и ни о чем не думай, — посоветовал второй.

Похоже это помогло, потому что Хова не смогла больше пробить его сознание. Что ж, оставалось ждать другого подходящего момента. Задерживаться здесь не имело никакого смысла: Футарк разрушен, а руна Разума была так близко!

«Нужно вернуть ее», — подумала Хова и зажмурила глаза, пытаясь справиться с перегрузкой, возникшей из-за взлета шаттла.

Когда-то казалось, что встреча с внеземными цивилизациями — это просто мечта. Люди писали об этом в книгах, снимали про это фильмы и даже говорили об этом в газетах. Сообщения об НЛО воспринимались по меньшей мере с улыбкой, и лишь самые отчаянные романтики смотрели в небо в надежде увидеть космический корабль, который решил навестить своих меньших братьев.

Немногие задумывались, что встреча с внеземной цивилизацией может оказаться фатальной для человечества. Инопланетянам могли понадобиться ресурсы, или они просто питались бы органикой. К счастью, землянам это не суждено было пережить.

Впервые человечество столкнулось с внеземными технологиями двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого года^²⁰. Это была не утка, написанная на первое апреля в желтой газете, это была не заметка в журнале по уфологии — то, что произошло в тот день, видели по меньшей мере несколько тысяч человек. Были видеоматериалы, были фотографии, и реальность случившегося мало кто подвергал сомнениям.

Никто не предполагал, что при смене магнитных полюсов Земли геомагнитное поле исчезнет. В это верилось с трудом, но все же худшие опасения подтвердились. Когда все поняли, что Земля лишится магнитной оболочки и будет обнажена перед губительными лучами солнца, никто уже не в состоянии был что-либо сделать.

Счет шел на часы. Люди готовились к Армагеддону. Начались беспорядки. Хаос царил на улицах. Люди прощались с близкими. Общество впервые позабыло о своих функциях и на время жизнь на Земле замерла. И тут случилось то, чего никто не ожидал — возникшее землетрясение до основания разрушило пирамиду Хеопса в Египте, обнажив то, что скрывалось внутри под многотонными каменными блоками.

Огромный аппарат взмыл в воздух и завис над землей на расстоянии тридцати тысяч километров. Его конструкция не походила ни на один из известных спутников, возможно, это были военные разработки, но об этом стали думать гораздо позже. Аппарат начал генерировать магнитное поле, создав щит между солнцем и Землей. Все было спланировано до секунд, такой точности не мог позволить себе ни один компьютер землян. Когда геомагнитные полюса сменились, и Земля вновь обрела магнитное поле, устройство, парящее в небе, взорвалось и на землю упал черный ящик. Он угодил в Тихий океан, и первыми до него добрались американцы.

Шумиха вокруг этих событий не позволила замять дело. Человечество разделилось на два клана — те, кто верил, что их спасли инопланетяне, и тех, кто думал, что этот аппарат был военной разработкой американцев. В конечном счете американцы вынуждены были признать, что не способны в одиночку дешифровать блоки данных, хранящихся на неизвестных тогда инфокристаллах. К делу были привлечены многие ученые и инженеры различных стран. Решался вопрос мирового масштаба. Действия американцев лишь подтвердили то, что они не имели отношения к генератору магнитного поля, и люди осознали, что по каким-то причинам инопланетная цивилизация дала им второй шанс. Нужно было им воспользоваться, и люди устремили свой взгляд в небо...

На терминале высветилась надпись: «Стыковка завершена». Об этом же свидетельствовали показания видеокамеры, установленной в одном из ангаров СКС. Шаттл был надежно закреплен в механических захватах, и теперь в ангар нагнеталась атмосфера.

«Вот и гости пожаловали», — с неудовольствием подумал Мамору и, убедившись, что на терминале горит зеленая лампочка, отправился встречать неожиданных посетителей.

Мамору испытывал двоякое чувство. С одной стороны, он был раздражен тем, что его отвлекали неизвестные люди, а с другой был рад, что на станции хоть что-то произошло. Не желая себе в этом признаваться, Хенро знал, что устал от одиночества, и искал контакта хоть с кем-нибудь, способным выслушать и поговорить.

Включенная гравитация казалась непривычной, но теперь предстояло привыкать к ней до тех пор, пока незваные гости не уберутся восвояси. Оказавшись напротив лифта, Мамору встал, скрестив руки на груди. Его спецодежда казалась ему сейчас очень нелепой — серый комбинезон с нашивкой его имени.

Створки лифта начали открываться, и навстречу Мамору вышли трое людей — двое мужчин и одна женщина. Одетые в форму офицеров службы безопасности Звездного Альянса мужчины остановились напротив Хенро.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался один из них, глаза которого были закрыты солнцезащитными очками.

— Какие серьезные люди пожаловали, — сказал Мамору. — Чем могу помочь?

— На какое число назначен ближайший гиперпространственный прыжок?

— Кротовая нора через два дня. Звездная система Шеат.

— Мы вынуждены изменить расписание, — ровным голосом сказал офицер. — Требуется прыжок в систему Фомальгаута к планете Каррель.

Мамору посмотрел на него, как на психа. Может быть, этот человек не знает, чего автоматики стоит рассчитать курс, но это огромные затраты, и никто не собирается что-то менять в расписании СКС ради какого-то офицера безопасности.

— Послушайте, — начал Хенро, — нельзя просто так менять режим работы станции... Есть расписание, и все в солнечной системе ждут на этой неделе прыжок в систему Шеат. Как вы думаете, насколько они расстроятся, узнав, что кротовая нора ведет совсем в другое место?

Мамору встал на цыпочки, чтобы рассмотреть за широкими спинами офицеров хрупкую девушку в оранжевом комбинезоне заключенной.

— Неужели она настолько важна, что вы думаете, что я сделаю это?

Офицеры переглянулись, и один из них, что был в очках, со вздохом протянул к Мамору раскрытую ладонь и сказал:

— Вы это сделаете. АС Звездного Альянса Ричард Мастерсон. Все, что сейчас происходит, должно остаться строго между нами. На неопределенное время станция переходит в мое командование.

Мамору исподлобья глянул на офицера и достал из кармана комбинезона портативный сканер. Проведя им по ладони агента, он взглянул на данные и убедился, что перед ним действительно стоял один из АСов. В принципе, это была лишь формальность, так как еще на подлете челнока Мамору знал о нем все необходимое. СКС являлась важнейшим стратегическим объектом теллусов в любой звездной системе и хорошо охранялась. Настолько хорошо, что достаточно было лишь одного техника, все остальное делала автоматика.

— Ну что, еще вопросы есть? — с некоторой насмешкой поинтересовался Мастерсон.

— В таком случае меняйте режим работы станции и рассчитывайте новый курс. Повторяю: звездная система Фомальгаут, планета Каррель.

— В любом случае переход будет только через два дня. Мне, наверное, стоит предложить вам номер в гостинице.

— Да, это будет неплохо. Постарайтесь найти номер, из которого сложно убежать, — агент покосился на заключенную. — Никаких дополнительных дверей, никаких вентиляционных решеток, вы понимаете?

Мамору кивнул и повел людей за собой. В гостинице предусматривались номера как раз на такой случай — звуконепроницаемые стены, надежная защита вентиляции, видеонаблюдение и единственный выход из номера.

Расположив АСов, Мамору направился в зал управления. Его и без того мрачное настроение стало совсем сумеречным. С чего бы это АСы вздумали вмешиваться в работу СКС? Околопланетный спутник был огромен, и его обслуживание стоило громадных вложений, что уж говорить о внеплановой перенастройке программы! Существовала более серьезная причина, чем беззащитная брюнетка, скованная наручниками. Должно быть, АСы прикрывались ей, отвлекая его внимание от более серьезных вещей. Но что им на самом деле нужно? Хенро все это не нравилось.

Попав в зал управления, Мамору подошел к терминалу видеонаблюдения и активировал камеры гостиничного номера, в котором расположил АСов. Девушка в оранжевом комбинезоне сидела на кровати и слегка покачивалась из стороны в сторону, будто была пьяна. Она казалась вялой, и через секунду Мамору понял, в чем дело. Один из АСов, которого звали Мастерсоном, подошел к прикроватной тумбочке и взял из черного кейса инъекционный пистолет. Вставив ампулу с прозрачной жидкостью, АС подошел к девушке и сделал укол ей в шею. Через минуту заключенная немощно свалилась на кровать.

Мамору увеличил изображение и направил камеру в сторону кейса. В нем лежали еще три ампулы, значит, АСы не планируют долго держать ее на успокаивающем. Либо на Каррели они передадут девушку кому-то еще, либо на планете контрабандистов ее по-тихому шлепнут, и никто об этом не узнает. Хенро почесал небритый подбородок и задумался.

«А ведь я являюсь свидетелем, — невесело подумал он. — Они вполне могут прихлопнуть и меня, а потом в прессе появится заметка о том, как техник СКС умер в результате нарушения работы регенаратора воздуха. Черт, надо что-то придумать!»

Мамору уселся в кресло и закинул руки за голову. Закрыв глаза, он начал думать, что делать дальше. По мнению капрала, все было очень плохо — он не мог ничего сделать АСам, а вот они ему могли сделать все, что угодно. Существовал только один адекватный вариант: тихо выполнять волю агентов ССС и надеяться, что тебя не тронут, но Мамору не любил сидеть, сложа руки, и доверять жизнь судьбе — в последний раз, когда он сдался на ее милость, он пролетел в морозильнике пятьдесят семь лет!

После разгрома алгольских старцев миру нужна была новая система управления, которая позволила бы управлять множеством галактик, населенных различными расами. Будущая система зародилась в звездной системе Шеат, так как именно там имелись планеты, пригодные для всех разумных рас, населяющих обитаемую Вселенную.

Верховные лидеры пяти рас — старцев, азуритов, големов, нитрогов и теллусов, приняли на себя бремя ответственности за восстановление мира, подвергшемуся разрушительному воздействию галактических войн.

За особое уважение и мудрость старцам были предложены посты Старейшин — верховных главнокомандующих, за которыми было последнее слово. Остальным же расам отводились должности канцлеров и послов. Канцлеры представляли лицо целой расы и выражали те мысли и мотивы, которые двигали всей расой в целом. Послы избирались жителями отдельных планет, они выдвигали предложения по их благоустройству и боролись за права своих граждан.

Новая система управления получила название Содружества Свободных Систем, а ее ассамблея расположилась на планете Кан, где проходили все собрания и решались важные вопросы. У ССС был собственный космический флот для урегулирования локальных конфликтов, а также для защиты обитаемой Вселенной от атаки извне.

Там, где нельзя было договориться или действовать грубой силой при помощи флота, применялись агенты ССС. Они были той тайной силой, которая незаметно, но эффективно корректировала развитие всех миров. Они были киллерами, дипломатами и миротворцами в одном лице, у них имелись неограниченные привилегии, они могли делать что угодно во имя достижения цели, которую поставил перед ними совет ССС. Многие их боялись и ненавидели, но сделать ничего не могли...

Мастерсон защелкнул кейс и привычным движением вогнал очередную ампулу с успокаивающим в инъекционный пистолет. Почувствовав на себе взгляд, АС покосился на заключенную. Она завороженно следила за его рукой тупым остекленевшим взглядом, тело ее покачивалось из стороны в сторону и казалось, что она просто свалится на кровать.

— Что-то она совсем заторможенная, — недовольно сказал Мастерсон своему напарнику. — Вроде подошло время очередной инъекции, а она с ног валится. Может, повременить?

АС повернулся к агенту Кроучу, который сидел на стуле у стены и читал голографический журнал.

Кроуч оторвался от чтения и посмотрел на напарника.

— Делай, как велело руководство, — сказал он. — Если что-то пойдет не так, по крайней мере, мы сможем сказать, что все делали по инструкции.

— Вечно ты со своими инструкциями, — хмыкнул Мастерсон и подошел к заключенной. Отбросив с ее шеи волосы, он приложил к бледной коже пистолет.

— Представляешь! Идиотская идея Кропотова сработала. На прошлой неделе на Земле отловили голема, предположительно участвовавшего в галактических войнах! Не думал, что хоть кто-нибудь клюнет на уловку с конторой, которая занимается защитой инферноанцев.

— Первый голем за полгода, — сказал Мастерсон. — Этого мало. Реклама этой «конторы» по всей галактике обходится слишком дорого. О чем думает Кропотов? Таким способом не отловить всех инферноанцев, а у нас еще куча алгольских старцев, которые до сих пор не поняли, что мы победили в ГВС^²².

АС коснулся спускового крючка пистолета, но отдернул палец, когда в дверь позвонили.

— Какого черта? — удивился Мастерсон и положил пистолет на кейс. — Неужели техник?

Кроуч профессионально, без лишних вопросов поднялся со стула, бесшумно пробравшись через номер, встал по левую сторону от двери и вытащил из кобуры рельсотрон. Мастерсон улыбнулся подобным действиям, он не видел ничего опасного в том, что технику захотелось поговорить. Как-никак, он рисковал своей карьерой, меняя режим работы СКС.

— У него ведь нет родственников? — спросил Кроуч. — Мы не ошиблись?

— Все нормально. Никто не будет разбираться, что произошло, — сказал Мастерсон и открыл дверь.

Перед тем, как нажать на кнопку вызова, Мамору задумался, зачем вообще пришел сюда. Он так и не решил, что делать, как избежать возможных проблем. Так что он собирался им сказать? У него не было никакого плана, все, чем он руководствовался — это ощущение смутной надвигающейся опасности и странное непреодолимое желание снова увидеть женщину в оранжевом комбинезоне.

Он все-таки нажал на кнопку, и в номере раздался тональный вызов. Нет, определенно, сюда его привело стремление повидаться с заключенной. Но это было странно. Это было немыслимо. Еще с утра он вспоминал Кристи, думал о том, как здорово они катались в горах на сноубордах. Так какого черта он испытывает непонятные чувства к едва знакомой женщине? Может, ему просто жаль ее? Но за что ее жалеть? Возможно, она убийца или такая же сволочь, как генерал Берорди, которому повезло умереть от старости, а не от рук Хенро.

Поток размышлений прервался, когда дверь с пневматическим шипением ушла в стену. За порогом стоял Мастерсон, но уже без очков. Холодные голубые глаза ядовитыми стрелами впились в Мамору, отчего капрал внутренне подобрался и приготовился к любым неожиданностям.

— Что случилось? — спросил АС с неудовольствием.

На секунду Мамору не нашелся, что ответить. Ему требовалось увидеть девушку, посмотреть, все ли с ней в порядке. Заглянув через плечо агента, он увидел заключенную, которая словно зомби неподвижно сидела на диване и смотрела прямо перед собой. Хенро начал злиться. Какое они имели право так издеваться над ней? Неужели она так опасна, что ее надо накачивать наркотиками? Что они о себе возомнили?

Стараясь не выдать своих чувств, которые удивили и его самого, Мамору перевел взгляд на Мастерсона и сказал:

— Я хочу с вами поговорить. Это касается корректировки курса. У меня появились некоторые вопросы.

— Я к вашим услугам, — хищно улыбнулся Мастерсон и вышел из номера. Обернувшись к напарнику, он спросил: — Справишься сам?

— Нет проблем, — сказал второй АС и подошел к столику, на котором лежал инъекционный пистолет.

Дверь закрылась, и Мастерсон повернулся к Мамору.

Не зря Хранитель Вален учил Хову контролю над разумом. Поток Силы не мог воздействовать на подготовленные сознания АСов, но подчинил себе волю узкоглазого техника. Его разум был подавлен и апатичен, столько злобы и ненависти Хова в жизни не чувствовала. Требовалось работать очень осторожно, чтобы не выпустить все эмоции наружу, иначе о помощи можно будет забыть.

Она внушила технику, что он хочет спасти ее, и то, что он пришел в номер, доказывало, что воздействие на сознание работало. Конечно, это неправильно – использовать разумных существ, но у Ховы не было выбора, ей нужно было выбраться отсюда.

Когда дверь за вторым агентом закрылась, АС, которого звали Кроуч, направился к инъекционному пистолету. Нужно было действовать. Хова дала технику программу освободить ее, и это значило, что в любое время он может напасть на второго агента и вернуться за ней. К этому времени нужно было избавиться от Кроуча.

Она не чувствовала себя настолько подавленной, как хотела показать. Она играла перед агентами, делая вид, что ей плохо и она ничего не понимает. На самом деле у нее оставались силы, чтобы противостоять одному-единственному существу. Вопрос был в том, достаточно ли этих сил?

Мамору насторожился, когда Мастерсон попросил аудиенции в зале управления. Уж не хотел ли он захватить управление станцией? Но зачем ему это делать, когда Хенро и так послушно выполняет указания агентов? В любом случае, он решил выяснить, что будет дальше, и безропотно проводил Мастерсона в нутро СКС.

Оказавшись в сумрачном помещении, где вдоль стен стояли многочисленные терминалы, перемигивающиеся разноцветными огоньками, Мамору повернулся к АСу и спросил его:

— Кто будет отвечать за то, что я сделал? Я перенастроил курс для прыжка в Фомальгаут, который состоится через двадцать часов. Скоро к СКС будут подлетать шаттлы, готовящиеся к прыжку в Шеат. Что мне им сказать? Неужели вы думаете, что я возьму ответственность на себя?

— Так вы уже перенастроили курс? — вскинул бровь Мастерсон.

— Вы глухой? Я же сказал, что да, — сказал Хенро. — Дальше автоматика сама выполнит предусмотренные регламентом функции. Конечно, если что-то пойдет не так, я все еще могу отменить установленный маршрут.

— Нет, отменять ничего не стоит. Автоматический режим — это хорошо, — сказал Мастерсон и, кивком указав за спину Хенро, добавил с нотками тревоги в голосе: — Почему на том терминале уже несколько минут горит красный сигнал тревоги?

— Что?! — удивился Мамору и повернулся к терминалу, на который выводились данные о состоянии грузового отсека станции. На экране буднично бежали белые строчки и никакого сигнала тревоги не было. — Какого...

Хенро почувствовал, как палец Мастерсона надавил на его позвоночник. По телу пробежала судорога, руки непроизвольно дернулись, и Мамору застыл, как вкопанный. С каждой секундой боль нарастала, и Хенро вспомнил о таблетках, которые лежали в левом кармане комбинезона.

— Попался, — усмехнулся Мастерсон. — Дешевая уловка, знаешь ли. Теперь ты обездвижен эдак на неделю, может, больше. Хороший прием, поражающий нервы, — АС обошел Хенро и встал перед ним. — Ты спросил, кто будет отвечать за смену курса станции. Этим невезунчиком будешь ты. Вся ответственность ляжет на тебя, но не волнуйся — тебе ничего не грозит. К тому времени, как сюда прилетит патруль службы безопасности, ты уже умрешь. Трагическая смерть из-за сбоя автоматики станции. Ты не смог выбраться из зала управления и умер от обезвоживания.

Ненависть поднималась откуда-то из глубин его существа, и Мамору ощутил, как вязкий ком подкатывает к горлу. Этот ублюдок решал жить человеку или умереть одним мановением руки, капрал для него был словно букашка, инструмент, который отработал свой ресурс.

— Зачем? — спросил Мамору и сам удивился, что вообще решил заговорить. — Я все равно никому ничего не сказал бы.

Неожиданно боль пошла на спад, и Хенро почувствовал, что снова владеет своим телом. Стоило неимоверных усилий, чтобы не измениться в лице и не дать Мастерсону повода повторить свой прием.

«А может дать такой повод?» - спросил себя Мамору. – «Еще недавно ты хотел, чтобы все закончилось, разве нет?»

Почему-то сегодня его собственный внутренний голос был с ним не согласен и упрямо нашептывал ему, что он должен спасти девушку в оранжевом комбинезоне. Если уж жертвовать собой, то ради благой цели, а не просто давать себя убить.

— Зачем? — спросил себя Мамору, не заметив, что сделал это вслух.

Мастерсон принял эти слова на свой счет и ответил:

— Просто подстраховка. Служба безопасности и СМИ быстро успокоятся, узнав, что нарушение работы станции было вызвано сбоем автоматики.

— Значит, ты оставишь меня здесь подыхать? — уточнил Мамору. Он продолжал подыгрывать агенту и не шевелился, будто действительно был парализован. Внутренний голос по-прежнему настаивал на сопротивлении, и Хенро вынужден был согласиться, лишь бы избавиться от этого надоедливого шепота.

— Да, ты останешься здесь, а мы подождем, пока станция создаст кротовую нору до Фомальгаута, — сказал Мастерсон и направился к выходу.

Сделав шаг к двери, он остановился. Его обдало жаром, и на лбу выступили бисеринки пота. Мастерсон только сейчас осознал, что прием, который он провел, должен был лишить техника не только двигательных функций, но и возможности говорить. А если техник только что беседовал с ним, значит...

Несколько минут Мамору сидел рядом с Мастерсоном и ждал, пока тот придет в себя. Наконец, веки АСа поднялись, и он гневно уставился на техника.

— Тебе это с рук не сойдет, — сказал он и попытался встать, но обнаружил, что руки и ноги связаны синтетической веревкой.

- Да ну? – усмехнулся Мамору и с размаху влепил Мастерсону оплеуху. – А теперь?

- Сдурел?! – покраснев от ярости, рявкнул АС. – Ты уже труп, понимаешь?!

- Что ж, получается мне нечего терять, - сказал Хенро и отвесил агенту еще одну оплеуху.

В этот момент поведение Мастерсона изменилось. Они с техником поменялись ролями и теперь жертвой был он – агент ССС. Когда АС четко это понял, то от его напыщенности не осталось и следа.

- Почему на тебя не подействовал прием? – спросил он.

— Пластиковые нервы, — пожал плечами Мамору и потянулся в карман, где у него лежал пузырек с викодином — обезболивающим средством, снимающим хроническую боль в спине. Вытряхнув на ладонь две белых таблетки, он проглотил их и на секунду закрыл глаза.

— Я должен был догадаться, — сквозь зубы сказал Мастерсон. — Спонтанный бессознательный тремор конечностей. Типичный признак плохо проведенной операции на нервах.

- Да, все хочу подать на докторов в суд, да времени не найду, - сказал Мамору. – Мне нужны коды доступа к вашему шаттлу.

— А что мне остается делать? — удивился Хенро. — Вы, ребята, постарались на славу, теперь мне придется надолго залечь на дно.

Мастерсон еще раз попытался вырваться, но снова безуспешно. Мамору умел связывать.

— Если через пять минут я не вернусь в номер, мой напарник вызовет подкрепление!

— Ага, — усмехнулся Хенро, — которое прибудет сюда, по меньшей мере, через часов шесть-семь.

— Какая разница! Тебе все равно отсюда никуда не улететь! — с апломбом заявил Мастерсон. — Топлива хватит долететь до Луны в лучшем случае или вернуться на Землю. И в том, и в другом случае тебя найдут и прикончат! Лучше освободи меня, пока я еще могу что-то исправить!

— Исправить — в смысле, убить меня? — уточнил Мамору. — Ладно, кончай кривляться и давай коды доступа. Куда я полечу, не твое дело.

«Какого черта он строит из себя героя?» — с досадой подумал Мамору, глядя на волевое лицо агента.

- Не хочешь? – понитересовался Мамору и начал душить агента одной рукой.

Мастерсон скорчился и покраснел, но продолжал упорно молчать. Мамору начал впадать в ярость и стал душить Мастерсона двумя руками.

— Коды доступа… записаны в датачипе, — наконец выдавил АС. — Тебе… не попасть в шаттл… без моей помощи. Я… нужен… те… бе….

Мамору убрал пальцы от горла агента и потянулся к кобуре Мастерсона, где лежал рельсотрон^²³.

— Есть множество способов обойтись без тебя, - зловеще произнес капрал. – Например, я могу отстрелить тебе руку, в которую встроен датачип.

Гипердвигатель является основным компонентом для прокалывания пространства. Он устанавливается на межзвездные корабли и СКС, и топливом ему служит антиводород, который получают на накопителях антивещества — космических станциях, расположенных вблизи звезд.

Чтобы проколоть метрику пространства, гипердвигатель генерирует энергетический импульс огромной мощности. Достаточно сильный импульс позволяет кораблю влететь в стабильную кротовую нору и не бояться, что она захлопнется перед его носом или того хуже, когда корабль будет внутри. В кротовой норе корабль уже не может вернуться обратно — только вперед, пока не вылетит из изнанки космоса. Внутри червоточины также нельзя менять курс, и если настройки не верны, то корабль ждет мгновенный коллапс и забвение.

К счастью, если не хватает энергии для создания кротовой норы нужной длины, автоматика СКС или космического корабля меняет длину кротовой норы так, чтобы корабль успел вылететь из червоточины. Правда, было неизвестно, куда вынырнет корабль, но разработчики бортовых систем посчитали, что лучше оказаться в неизвестной точке космоса, чем умереть в кротовой норе...

Прокручивая в уме все нюансы теории гиперпространства, Мамору перенастраивал режим работы СКС. Прыжок в Фомальгаут он ускорил ровно на восемнадцать часов. В случае недостатка энергии шаттл могло выбросить в любой точке космоса между Землей и Каррелью, но Мамору надеялся, что недостаток антиводорода компенсируют резервные генераторы Маркса.

До прыжка в Фомальгаут оставалось два часа. Еще раз перепроверив все настройки и директивы, он ввел программу в навигационную систему станции и понесся к гостиничному номеру, где содержалась заключенная. Почему-то ему казалось, что у него мало времени, и он может опоздать. Неужели второй агент убьет ее?

Мамору затормозил прямо у номера и, воспользовавшись привилегиями техника, открыл дверь. Он ожидал увидеть все, что угодно, но не стоящего на коленях АСа, за спиной которого находилась заключенная и душила последнего цепью от наручников. Хенро просто стоял и не вмешивался до тех пор, пока бездыханное тело агента не упало на белый пластиковый пол.

— Уходим отсюда! — раздался приятный женский голос.

На секунду Мамору показалось, что он не увидел, как женщина открывала рот, произнося эти слова. Встряхнув головой, чтобы сбить наваждение, Хенро шагнул в комнату и протянул девушке руку.

Он совершенно ничего не знал о ней, но почему-то был уверен, что ей можно доверять. Мамору в который раз удивился самому себе – уже очень давно он зарекся кому-либо доверять, а тут- подспудное желание довериться первой встречной. А ведь именно из-за нее у него начались все проблемы на станции. Не будь ее, не было бы и агентов. Да и вообще – кто же она? Почему она так важна АСам, что они готовы устроить из-за нее теракт на СКС?

И вновь внутренний голос развеял все сомнения. Ну, не оставлять же ее здесь, в конце концов?

Переступив через потерявшего сознание агента, незнакомка осторожно подошла к Хенро и взяла его за руку. Мамору невольно вздрогнул от ее прикосновения – из-за поврежденных нервов он очень не любил, когда до него кто-либо дотрагивался, но сейчас было не время корчить из себя недотрогу. Без лишних слов он потянул ее за собой, и оба помчались к главному лифту, который вел к докам станции, где их дожидался шаттл.

Они бежали по белым коридорам, и Мамору не знал, кто кого ведет. Казалось, заключенная угадывала поворот раньше, чем Хенро вспоминал, куда нужно бежать. Все это было очень странно и походило на сон.

Они добежали до закрытых створок лифта, и Мамору нажал на кнопку вызова. В то же время по комплексу прокатился монотонный женский голос:

— Внимание! Прыжок в систему Фомальгаут произойдет через один час семь минут! Внимание!..

Динамики повторяли одно и то же. Наконец, лифт поднялся на их уровень, и створки разъехались. Парочка вбежала в просторную кабину, и Хенро надавил на нижнюю кнопку сенсорной панели. Лифт начал опускаться в доки станции.

«Знаете ли вы что среднестатистический теллус содержит в своем теле больше имплантов, чем любой другой представитель развитых цивилизаций? – вещала реклама из динамиков лифта. – Компания BioTech имеет огромный опыт в интеграции имплантатов в живую ткань! Обращайтесь к нам – мы оказываем любые виды протезирования, интеграции имплантов любой сложности, включая мозг, и многое другое! Скидка на любую услугу только до тридцать первого декабря по земному календарю, спешите!»

Параллельно с рекламой сквозь шахту лифта просачивался монотонный голос самой СКС, который отсчитывал время до открытия кротовой норы. Это начинало надоедать. Мамору покосился на девушку и увидел, что она, задрав голову, завороженно смотрит на информационное табло, по которому бежали цифры, означающие номер этажа, и слушала рекламу.

Хенро поймал себя на том, что продолжает сжимать ладонь девушки. Разжав пальцы, он отшагнул от нее в сторону и украдкой начал разглядывать ее. Достаточно высокая и стройная, она не походила на солдата, который мог в одиночку придушить агента ССС, но, тем не менее, она это сделала. Надо быть с ней настороже.

Лифт едва заметно вздрогнул и остановился. Створки разъехались в стороны, и паре предстал огромный зал с пустовавшими ангарами для шаттлов. Лишь один крайний ангар содержал белый корабль, на боку которого блестела эмблема Звездного Альянса. Шаттл надежно удерживался механическими захватами, но он уже был готов к старту: Мамору об этом позаботился, воспользовавшись помощью Мастерсона.

— Нам туда, — скомандовал Хенро и побежал к шаттлу.

Девушка побежала за ним, совершенно не отставая. После того, что ей кололи АСы, Мамору был удивлен тем, как она смогла сохранить такую хорошую физическую форму. От сонливости не осталось и следа. Опасная женщина...

Мамору подбежал к терминалу управления ангаром и активировал подсистемы шаттла. Лепестки входного люка открылись, и на пол опустился трап. Без промедления пара забралась внутрь, и Хенро сразу же направился на мостик. Приборная панель светилась разноцветными огнями, все было в норме. Спасибо Мастерсону.

Мамору вздрогнул, когда услышал голос девушки. И опять, он раздавался не из-за спины, как должно было быть, а будто бы прямо из головы.

— Как ты активировал бортовой компьютер? Ведь нужны были коды доступа.

Мамору усмехнулся и начал процедуру расстыковки.

— Лучше не спрашивай, — сказал он, всецело поглощенный управлением кораблем.

Челнок ощутимо тряхнуло, когда механические захваты отцепились от шаттла и застыли под потолком. Входной люк был задраен, и из ангара начал откачиваться воздух. Как только декомпрессия завершилась, створки ангара начали раскрываться, открывая шаттлу коридор в открытый космос.

— Ну, полетели, — сказал Мамору и начал разогрев маршевых двигателей.

Из сопел полыхнуло синее пламя, шаттл тряхнуло, и он, как торпеда, вылетел из ангара СКС, словно из пусковой шахты. Корабль захватил непроглядный мрак открытого космоса. С одной стороны шаттла пылало солнце, с другой сияла голубая планета — прародина теллусов. Активировав маневровые двигатели, корабль начал разворот. Он обогнул СКС и начал торможение, чтобы застыть напротив гигантского технологического кольца, которым, в сущности, и являлась станция космической связи. Между шаттлом и СКС лежали несколько сотен тысяч километров пустоты: так было безопаснее. Не стоило находиться рядом с местом, где происходит прокол метрики пространства. По периметру кольца ярко горели красные лампы, символизирующие запрет движения через него.

Отсчет времени неуловимо подходил к нулевой отметке и, наконец, пространство в центре кольца ярко вспыхнуло, осветив парящий вдали шаттл. Вспышка исчезла, но все осталось по-прежнему, разве что лампы по периметру СКС теперь светились зеленым светом. Значит, прокол метрики прошел успешно, и теперь любой объект, который пройдет через кольцо уже не выйдет с другой стороны — он нырнет в изнанку космоса, а вынырнет через много миллионов световых лет отсюда. Когда-то люди, с любовью смотрящие на звезды, могли только мечтать об этом, но сейчас все было реальностью.

Маршевые двигатели шаттла вспыхнули синей плазмой, и крохотный по сравнению с СКС кораблик понесся прямо в кольцо. Коснувшись кротовой норы, шаттл вспыхнул и исчез. Со стороны могло показаться, что корабль превратился в пар, столкнувшись с облаком антиматерии.

Множество терминалов станции осветились красными огнями. Раздался сигнал тревоги, и монотонный женский голос начал вещать:

— Внимание! Перегрузка в генераторном отсеке! Система охлаждения вышла из строя! Всему персоналу — немедленно покинуть станцию!

Мощный взрыв заставил огромную космическую станцию сойти с орбиты. Пламя вырвалось наружу, и яркий оранжевый шар, словно желток по сковороде, разлился по металлической поверхности СКС, но без поддержки кислорода огонь исчез также быстро, как и появился. Лишившись генераторного отсека, станция превратилась в огромный кусок металла, который более не мог контролировать кротовую нору. Черная, как бездна, червоточина стала нестабильна и начала затягивать в себя СКС. Огромное технологическое кольцо — труд тысяч инженеров и кибернетических систем — начало сминаться, как бумажка, под действием нарастающей силы гравитации. Уменьшаясь в размерах, СКС начала проваливаться в черную воронку, которую сама же и создала. Червоточина, словно черная дыра, втягивала в себя огромный кусок металла.

Огромной мощности ядерный взрыв последовал уже внутри кротовой норы, и сила гравитации не дала губительному излучению вырваться в открытый космос. Жители Земли ничего не почувствовали.

Когда-то считалось, что мгновенное перемещение от звезды к звезде в принципе невозможно. Эйнштейн говорил, что никакое тело не может перемещаться быстрее скорости света, а это накладывало весьма ощутимые ограничения на космические корабли.

Во времена экспансии различными расами были созданы звездолеты, использующие для перемещения фотонный двигатель. Он представлял собой огромное параболическое зеркало со специальным покрытием, которое отражало фотоны всех длин волн. Перед зеркалом создавалась реакция аннигиляции, и излучаемые кванты света толкали корабль вперед, постепенно разгоняя его до скорости света.

Так у теллусов началась эпоха освоения солнечной системы. Корабли с фотонными двигателями позволяли в короткий срок достичь любой из девяти планет, но, чтобы добраться до ближайшей звезды Проксимы Центавра, требовалось, по меньшей мере, четыре с половиной световых года, да и то вблизи этой звезды не наблюдалось пригодных для жизни планет. Теллусам был необходим иной подход к перемещению в космосе, если они планировали продолжить экспансию вглубь космоса.

К счастью, теория относительности дала теллусам подсказку, как преодолеть этот барьер. У других рас тоже имелись теории на этот счет. Оказалось, что можно перемещаться быстрее скорости света, если воспользоваться пятым измерением. В итоге, ученые теоретически доказали его и рассчитали количество энергии, необходимой для открытия прохода в пятое измерение. Цифры были запредельными.

Шли годы, цивилизации развивались и в конце концов однажды они перешагнули порог и поняли, что выделяемая промышленностью мощность не только приблизилась, но и превосходит количество энергии, необходимой для создания прохода в пятое измерение.

Итогом долгих исследований явилась теория гиперпространства, в которой Вселенная была представлена четырехмерной сферой, на поверхности которой находились галактики. На основе этой теории был разработан новый тип перемещения в космосе — при помощи кротовых нор. В упрощенном виде это походило на то, будто бы червь прогрызал насквозь яблоко и выползал с другой стороны. Кротовая нора или червоточина прошивала сферу Вселенной насквозь, позволяя космическому кораблю или другому материальному объекту практически мгновенно переместиться из точки А в точку Б. Начиная с этого момента, разумная жизнь начала распространяться по Вселенной в геометрической прогрессии...

Мамору сидел в кресле пилота и наблюдал за показаниями приборов. Шаттл летел в абсолютном мраке. Ничто в этом безжизненном пространстве не давало света — здесь не было ни звезд, ни квазаров, только мрак и обволакивающая тишина, которая давила на нервы. Свет индикаторов на приборной панели бросал блики на напряженное лицо Хенро.

Мамору вскинул руку и посмотрел на свой наручный компьютер. Часы добросовестно показывали точное время. Когда долго находишься в кротовой норе, техника начинает сходить с ума: останавливаются часы или даже начинает барахлить система жизнеобеспечения. Кто-то поговаривал, что в червоточине истончается и обшивка корабля. Пока все шло нормально, но они и пробыли-то в червоточине всего ничего.

— Куда мы летим? — раздался приятный женский голос, но он прозвучал так неожиданно, что Мамору вздрогнул.

Он запрокинул голову и посмотрел в лицо заключенной, которая стояла сзади, облокотившись о спинку его пилот-ложемента.

— Знаешь, я не люблю, когда кто-то стоит над душой, — сказал Мамору и по-императорски указал на кресло второго пилота. — Сядь-ка лучше туда.

Девушка послушно уселась в кресло и пристегнула ремни безопасности. Повернувшись к Мамору, она вопросительно подняла бровь. Хенро заметил это и сказал:

— Мы летим к планете Каррель. Думаю, там нас искать точно не будут, ведь туда тебя и хотели отвезти АСы. Ничего не хочешь мне рассказать?

Заключенная уставилась на приборную панель шаттла.

— Мне нечего рассказывать, — сказала она, нахмурившись.

— Может быть, начнешь с того, как тебя зовут? — не сдавался Мамору.

— Хова Сорано, — с неохотой отозвалась девушка и внимательно вгляделась в виртуальный иллюминатор, который был так черен, что казалось не работает. — Где мы?

— В кротовой норе, — сказал Мамору, но видя недоуменно вздернутые брови своей спутницы, пояснил: — Представь, что ты бежишь под прессом, который медленно опускается на тебя. Твоя задача — успеть добежать до выхода и остаться в живых. Этим мы как раз сейчас и заняты.

— Не знаю, — сказал Мамору и пожал плечами. — Когда я настраивал программу, топлива было недостаточно. Вся надежда на резервные генераторы.

— А разве ты не мог сделать прыжок в другое место? — нахмурилась девушка. — Чтобы топлива хватило наверняка?

— Нет, не мог, — сказал Хенро. — Перенастройка курса — штука долгая, а нам следовало действовать быстро. Мне даже пришлось ускорить процесс создания кротовой норы, чтобы не дожидаться подкрепления АСов.

— Тогда мы вынырнем на полпути к месту назначения, — сказал он и нехотя добавил: — Ну, в худшем случае нас раздавит тот самый пресс, про который я говорил.

— Хорош из тебя спаситель! — проворчала Хова и скрестила руки на груди. — Надо было остаться на станции!

— Тогда бы тебя схватили АСы, — напомнил Мамору. — Почему они за тобой охотятся?

Нежелание девчонки говорить правду начало злить Мамору. Ну, сколько можно увиливать от ответов? Он спас ей жизнь, и немного честности в их отношениях совсем не повредит!

— Послушай! — начал он, но договорить не успел.

Виртуальный иллюминатор озарился ярким белым светом, ослепив обоих пилотов. Шаттл начало трясти, и Мамору потерял способность соображать. Наверное, то же самое сейчас происходило и с Ховой.

Все стихло так же неожиданно, как и началось. Пропал яркий свет, и на мостике шаттла вновь воцарилась тишина, нарушаемая низким гулом регенераторов воздуха.

Мамору разлепил веки и утер рукой выступившие слезы. Виртуальный иллюминатор показывал белые и красные точки звезд. Корабль вылетел в нормальный космос. Хенро взглянул на масс-детектор и не обнаружил рядом с шаттлом ни единого объекта. Что-то было не так. Они вынырнули из гиперпространства слишком рано.

— Что происходит? — взволнованно спросила Хова.

— Добро пожаловать в космос, — с грустью в голосе сказал Мамору.

Мамору торопливо шел в грузовой отсек шаттла. Внутри него кипела ярость: мало того, что из-за этой девчонки у него возникла куча проблем, так теперь эта сучка еще и капала ему на мозги! Причем, не открывая рта. Идеальная стерва.

Когда Хова узнала, что они здесь застряли, то закатила настоящий скандал. Мамору никогда не был женат и не собирался это выслушивать, вместо этого он направился в грузовой отсек под предлогом того, что может найти там что-нибудь полезное. На самом деле он надеялся найти там спиртное, а до глупой девчонки ему не было никакого дела — пускай подыхает, как хочет.

Он сделал все, что мог: ушел от агентов, спас свою и ее задницы, но в итоге судьба распорядилась так, что энергии СКС не хватило, и шаттл выбросило в глухом космосе, вдали от звезд и планет. Рядом не было даже астероидов. Проклятие! На этот раз Мамору злился не так сильно, как при разговоре с Мастерсоном — такую смерть он был готов принять.

Заблокировав дверь грузового отсека, Хенро начал рыться в контейнерах и, наконец, нашел то, что искал — несколько упаковок технического этилового спирта для промывки двигателей. Откупорив одну из упаковок, он отпил немного и уселся возле стены. Запах спирта резко бил по обонянию, но на закате своей жизни можно попробовать и это.

На шаттле с ядерным двигателем и мизерным запасом топлива далеко не улетишь, а СКС поблизости нет. Беглецам оставалось уповать либо на случайный спасательный патруль, либо на корабль по добыче руды. Судя по показаниям приборов, астероидов рядом не наблюдалось, а значит, второй вариант отпадал. Оставался только спасательный патруль да случайный визит кланового корабля. В любом случае, теллусы им точно не помогут, потому что межзвездные корабли имелись только у нитрогов и азуритов.

Мамору отпил еще немного и окончательно успокоился. Злость ушла в глубины его души и на время затаилась. Теперь он мог посидеть и подумать. Кто же эта таинственная женщина по имени Хова? Почему она говорит с ним, не открывая рта? Наверное, у него галлюцинации и девушки на самом деле не существует.

Яростный стук в дверь опроверг последнее утверждение.

— Проваливай! — рявкнул Мамору и снова приложился к упаковке со спиртом в надежде, что он успеет опорожнить ее до того, как Хова сумеет пробраться в грузовой отсек.

Электронный замок двери вспыхнул ярким снопом искр, и дверь начала отъезжать в сторону. Мамору в недоумении посмотрел на сгоревший замок - чем же эта девчонка открыла дверь, если смогла спалить электронику?

За порогом стояла Хова, и на миг капрал увидел, как в районе ее живота светится оранжевое пятно. На фоне комбинезона такого же цвета это было не так заметно, и Хенро подумал, что, возможно, ему показалось.

Хова не собиралась отвечать на его вопросы. Она вошла в грузовой отсек и встала напротив, возвышаясь над ним.

— Как ты можешь сидеть здесь и просто пить?! Может подумаешь, как нам выбраться отсюда?

— Да никак нам не выбраться! — не вставая, огрызнулся Мамору и попытался приложиться к упаковке со спиртом, но Хова выбила ее у него из рук.

Такой подлости он простить никак не мог. Резко вскочив, он грубо прижал девушку к стене и приблизил свою перекошенную от гнева физиономию к ее нежному личику. Обдав ее запахом спирта, он спросил:

Мамору не понял, что произошло, но в следующую секунду он отлетел от девушки, словно мощный порыв ветра сбил его с ног. Он завис в воздухе посреди грузового отсека, неведомая сила вминала его в стену. Ему казалось, что невидимая рука схватила его за горло и подняла над полом. Было трудно дышать, он хватался руками за шею, дрыгал ногами, но был не в силах справиться с невидимым врагом.

— Ты притащил меня сюда! — заявила Хова, вытянув в сторону Мамору руку. — Значит, тебе и вытаскивать.

Какое-то время Мамору пытался освободиться из невидимого захвата, но, осознав, что это невозможно, решил вступить в переговоры.

— Я не мог знать, что мы тут застрянем! Один шанс из десяти, понимаешь? Я не знаю, как нам выбраться отсюда, да и не все ли равно? Тебя все хотят убить, а ты продолжаешь цепляться за жизнь. Может, хватит? Ну, по крайней мере, не мешай мне спокойно отдать концы!

— Я должна выжить. Я единственная, кто еще может все исправить. Мне нельзя умирать.

— Да кто ты такая, черт возьми?! — разъярился Мамору. — А, знаю! Наверное, ты последний выживший джедай, собирающийся отомстить ситам! Я угадал? Да ты душишь меня, как Дарт Вейдер!

После этих слов девушка вздрогнула и опустила руку. В ту же секунду невидимая хватка исчезла, и Мамору упал на пол, его пальцы начали судорожно тереть покрасневшее горло.

— Прости, мне не стоило так делать, — сказала Хова, потупившись.

— Да уж конечно! Держу пари, тебе понравилось, — сказал Мамору язвительно и поднялся на ноги.

— Я не плохой человек! — вскинулась девушка. — Я просто испугалась тебя.

— Иногда я делаю необдуманные вещи, — признался Мамору. — Особенно, если выбить что-нибудь у меня из рук!

— Да мне просто нужно было тебя взбодрить! Думай же, должен быть выход!

— Выход, как и выбор, есть всегда, — сказал Хенро. — Но вот далеко не всегда он тебе понравится.

Хова нахмурилась, обдумывая его слова, и в это время шаттл содрогнулся.

— Какого черта?! — изумился Мамору и кинулся к мостику.

Шаттл начал дрожать, не переставая, словно подвергся метеоритному дождю. Если так, то от обшивки корабля в скором времени ничего не останется, и они умрут задолго до того, как кончатся запасы воды. Но масс-детектор не показал вблизи шаттла никаких объектов!

Мамору вбежал на мостик. Приборная панель полыхала красными огнями. Хенро посмотрел на масс-детектор и по его показаниям понял, что вблизи шаттла находится объект огромной массы. Что-то проплывало рядом с шаттлом и захватило корабль своим полем гравитации.

Мамору нажал несколько кнопок, и на виртуальном иллюминаторе показалось изображение объекта. Увидев, что проплывает рядом с шаттлом, Хенро высоко вскинул брови.

— Не могу поверить, — прошептал он. — Это корабль.

Мамору активировал внешние видеокамеры и направил их на объект. На дисплее показался большой и величественный корабль черной окраски, по форме напоминающий вытянутый конус.

— Нас поймали их магнитные захваты, — сказал Мамору. — Это корабль азуритов. Похоже, они решили взять нас на борт. Хорошая новость — мы не сдохнем в шаттле от обезвоживания. Плохая новость — азуриты могут выдать нас правительству Земли, и мне кажется, что на нашей родине меня теперь считают террористом. Думаю, при любом исходе мы влипнем в историю.

— Стандартная процедура. Когда большой корабль обнаруживает поврежденный звездолет меньшей тоннажности, то затягивает его в доки. Также корабли чутко реагируют на сигналы СОС. Эти директивы появились после галактических войн, когда по космосу летало множество обломков кораблей и спасательных капсул с замороженным экипажем. Благодаря этим процедурам удалось спасти множество жизней после войны.

- А они не боятся, что вместо корабля с беженцами они могут поднять на борт корабль с бомбой?

- Думаю, нас уже отсканировали и не нашли ничего опасного.

Маленький белый шаттл с отключенными двигателями летел навстречу черному исполину. Магнитное поле кланового корабля развернуло шаттл соплами вперед, и человеческое судно с ювелирной точностью залетело в ангар звездолета. Механические захваты, словно клешни гигантского краба, сомкнулись на обшивке шаттла и надежно закрепили корабль в горизонтальном положении. Створы ангара закрылись, и в отсек начала нагнетаться атмосфера.

Азуриты — одна из пяти разумных рас, населяющих обитаемую Вселенную. Точно не известно, какая планета являлась колыбелью их цивилизации, ученые ломают головы до сих пор, а сами азуриты не слишком-то общительны с представителями других рас.

Современные азуриты — кочевники, бороздящие просторы космоса на суперсовременных звездолетах, оснащенных компактными гиперприводами. Многие расы пытались понять, как уменьшить в размерах громоздкий гипердвигатель, но только азуритам и нитрогам удалось реализовать это на практике. Нитроги поделились частью своих технологий с теллусами, благодаря чему последние смогли разработать свои СКС, но азуриты никогда не делились разработками с другими расами. Кочевников считают высокомерными и диковатыми, но, тем не менее, у них лучшие корабли в обитаемой Вселенной.

Внешне азуриты очень похожи на теллусов, и неосведомленному субъекту будет очень трудно отличить один вид от другого. Но достаточно пустить обоим кровь, и сразу станет ясно, кто есть кто. У азуритов, в отличие от теллусов, кровь голубая, потому что вместо гемоглобина у них гемоцианин — пигмент на основе меди, а не железа. Вследствие этого азуриты практически никогда не болеют, ведь медь — прекрасный антисептик, но она, в отличие от железа, плохо выводит из крови углекислоту, поэтому азуриты предпочитают разряженную атмосферу с низким уровнем СО2.

Кочевники живут клановым строем. У каждого клана есть свой корабль и свой вождь, который полностью отвечает за действия кланников. Кочевники никому не подчиняются, но, чтобы держать их в узде, ассамблея ССС придумала выход: путем голосования кланы должны выбирать среди всех вождей канцлера, который будет изъявлять волю на совете ССС от лица всех азуритов. Этого канцлера провозгласили матриархом кочевников, и только ему азуриты действительно подчинялись, потому что матриарх выбирался из самых сильных и влиятельных вождей кланов.

Так ССС смогло создать правительство, которое было способно регулировать отношения между всеми разумными расами. И, тем не менее, азуриты оставались самым своевольным народом, и — что опаснее — обладали самыми совершенными технологиями...

— Что будем делать? — спросила Хова, ерзая в кресле второго пилота.

— Ждать, — сказал Мамору и начал отключать системы шаттла. Один за другим гасли огни на приборной панели. — По идее, шаттл уже должны были просканировать, и с минуты на минуту за нами придут вооруженные сотрудники службы безопасности.

Оба надолго замолчали. Шли минуты томительного ожидания. Все это время Мамору гадал, как же поступят с ними кочевники. Как стоило вести себя, чтобы азуриты не выдали их правительству Земли? Когда прошло более получаса, его нервы не выдержали.

— Может быть, они ждут, что мы сами выйдем? — предположила Хова.

— Не глупи. Ты что, не знаешь инструкций? — спросил Мамору и посмотрел на девушку. — Ты ведь знаешь космический устав?

Мамору приподнял брови в удивлении и отстегнул ремни безопасности.

— Если мы выберемся отсюда, обязательно расскажешь мне, кто ты, — потребовал он.

Когда прошло еще полчаса, Мамору вылез из кресла и направился к выходному люку. Сканер показывал, что атмосфера снаружи пригодна для дыхания, хоть и слишком разрежена для человека. Хенро нажал на сенсорную кнопку открытия люка, и лепестки начали медленно раскрываться. На землю опустился складной трап.

Мамору встал на первую ступеньку и огляделся. Ангар пустовал. Нет, здесь, конечно, находилась куча оборудования: резервные баки с топливом, подъемники, кофры с ремонтными дроидами, но не было ни единого живого существа. Мамору чувствовал слабую циркуляцию воздуха и низкий гул, доносящийся с потолка ангара. Других звуков не было.

Капрал осторожно спустился по трапу, и ноги сами понесли его к выходу из отсека.

Мамору оглянулся, но Ховы не было рядом, она все еще находилась на корабле. Но как тогда он слышал ее голос? Может быть, она общалась с ним телепатически и слышала его мысли? Решив это проверить, он подумал: «Иди за мной».

«Черт, она читает мои мысли! — ужаснулся Хенро. — Надо себя контролировать».

— Не волнуйся, мне все равно, о чем ты думаешь, — сказала Хова.

— А если я буду думать о твоей аппетитной заднице, тебе тоже будет все равно? — язвительно спросил он.

Ответное молчание красноречиво говорило о ее недовольстве этим высказыванием. Вскоре девушка вышла на трап и спустилась к Мамору. Вместе они подошли к закрытой металлической двери, ведущей в другой отсек.

— Эта дверь ведет в доки, — сказал Хенро. — Неужели ты была права, и они позволят нам спокойно разгуливать по их кораблю?

Мамору удивился такой халатности службы безопасности. Азуриты — дети космоса, они не признавали планет, и жили в своих космических кораблях. Такой стиль жизни сделал их суровыми аскетами, осторожными и сильными воинами, но то, что происходило сейчас, казалось, по меньшей мере, странным. Он приложил ладонь к сканеру.

— В доступе отказано, — донесся из динамика синтезированный голос.

— Все-таки, они не идиоты, — заключил Мамору. — Но тогда я не понимаю, зачем они держат нас здесь?

— А можно и я попробую? — спросила Хова, кивком указав на сканер.

Девушка приложила ладонь к сенсорной панели. Секунду сканер урчал, обрабатывая информацию, а потом загорелся зеленый светодиод, и из динамика раздался голос, который возвестил:

— Внимание! Матриарх на палубе! Временное ограничение управлением кораблем! Все привилегии доступа переданы матриарху!

Мамору изумленно посмотрел на Хову, но девушка казалась не менее удивленной.

— Что происходит? — невинно спросила она, разглядывая сканер.

Мамору приблизился к Хове и заинтересованно оглядел ее с ног до головы.

— Я не силен в жизненном укладе кочевников, — сказал он, — но матриарх у них — это верховный вождь, которому все они подчиняются. Только у матриархов и некоторых вождей в цепочке ДНК есть ген, по которому кибернетические системы кораблей определяют их статус. У других азуритов этот ген искусственно удаляется еще при рождении. А раз тебя определили, как матриарха, то ты...

Мамору схватил Хову за руку и впился зубами в ее ладонь. Девушка вскрикнула от удивления и боли и оттолкнула Хенро.

— Ты спятил? — спросила она, прижав к груди израненную руку, на которой остались отметины от зубов. Там, где была прокушена кожа, выступила голубая кровь.

— Мог бы просто спросить, зачем было меня кусать?!

— Хотел убедиться наверняка, — пожал плечами Мамору. — Все это время я думал, что ты человек, но раз ты азуритка, мой список вопросов к тебе только увеличился. Последние пятьдесят семь лет я не участвовал в политической жизни общества, поэтому не знаю, кто сейчас канцлеры в ССС. Скажи мне: ты матриарх азуритов?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказала Хова и отступила от него на шаг.

— Перестань врать мне! — повысил голос Мамору. — Ну, сколько можно?! Компьютерная система не могла ошибиться — у тебя гены матриарха! Почему АСы охотятся за канцлером азуритов? Ведь это очень серьезное преступление!

— Да не матриарх я! — настаивала Хова. — Я вообще впервые вижу такой огромный кусок металла, плывущий в космосе!

— Что?! Ты же азурит! Вы кочевники. Корабли — это основа вашего существования!

— Раньше основой нашего существования были горы! — заявила девушка.

Мамору вздохнул и не стал продолжать этот глупый разговор. По каким-то причинам его спутница продолжала строить из себя дурочку, ну и ладно. По крайней мере, теперь их шансы на выживание здорово возросли. Если она действительно матриарх, то может приказать клану сделать все, что угодно. Азуриты должны ее послушаться. По идее.

Хова послушно подошла к сканеру, и ее ладонь снова легла на сенсорную панель.

— Доступ подтвержден, — сказал сканер, и массивная дверь ангара начала подниматься. Над дверью загорелся оранжевый проблесковый маячок.

Мамору и Хова вышли из ангара и оказались в длинном пустынном зале. Справа от них тянулась глухая стена, а слева находились еще три закрытые двери, ведущие в другие ангары. Зал оканчивался закрытым шлюзом, за которым, судя по всему, был лифт, ведущий на другие палубы корабля.

Ни одной живой души. Казалось, корабль просто вымер.

— Может быть, у них общее собрание на мостике? — усмехнулся Мамору. — Куда, черт подери, запропастился целый клан?!

— Что-то здесь не так. Нужно обследовать корабль и выяснить, что произошло, — сказала Хова. — Я права?

— С каких это пор ты спрашиваешь моего разрешения? — съязвил Хенро. — Первым делом нужно наведаться на мостик. Если там никого нет, то случилось действительно что-то хреновое. Потом обследуем каюты, комнату отдыха, медицинский и грузовой отсеки, или что там у азуритов есть на кораблях?

— Не думаю, что стоит разделяться, — сказала Хова. — Вдруг на корабле поселился какой-то монстр, уничтоживший целый клан?

Хенро усмехнулся наивности азуритки, но неожиданно понял, что ей удалось посеять в его душе семена страха.

— Ладно, идем вместе, — сказал он и вытащил из кобуры на поясе рельсотрон.

— Друг одолжил, — усмехнулся Мамору и осторожно направился к лифту.

Корабль-призрак. Как еще можно назвать судно с пропавшим экипажем? Ни единой живой души, и, тем не менее, все говорило о том, что еще недавно здесь были азуриты. Тихий шум работающих систем поддержания жизни, пыльные следы ботинок на полу из черного пластика, тюбик с пищевыми концентратами на столе в комнате отдыха немо указывали на то, что еще недавно здесь кипела жизнь, но что-то произошло, и теперь корабль опустел.

Мамору осторожно пробирался вглубь корабля, и холодок бежал у него по спине. Нет, он не боялся монстров, о которых говорила Хова, просто непривычно находиться на инопланетном корабле, на котором никого нет. Хотя, может, все так и должно быть? Кто знает повадки этих инопланетян... Мамору редко общался с другими расами, разве что на Маре он вплотную столкнулся с нитрогами, которые долгих четыре года были для него надзирателями. Впрочем, он благодарен им за то, что они вернули ему способность двигаться. Если бы не они, то он до сих пор бы валялся в госпитале с перебитым позвоночником, а так искусственные нервы вполне сносно работали, хоть и вызывали хроническую боль в спине, из-за чего приходилось постоянно принимать викодин. Конечно, саму операцию провели не нитроги, а теллусы из компании BioTech, но все равно без их вмешательства вряд ли кто-то решил бы проводить дорогостоящую операцию на каком-то никчемном капрале с перебитым позвоночником.

Они с Ховой шли по первой палубе. Три минуты назад они вышли из лифта, но так и не встретили ни одного кланника. Хоть Сорано и обладала парапсихическими способностями, Мамору не чувствовал себя рядом с ней в безопасности, скорее, наоборот: он ощущал себя ответственным за ее жизнь. И на кой черт она ему сдалась? Ну ничего, скоро придет время отвечать на вопросы, там-то Хенро и разберется, что к чему.

Впереди их встречала арка. За ней начинались ступени, которые круто уходили вверх, и заканчивались дверью. Пара быстро поднялась по лестнице и остановилась перед входом на мостик. Они надеялись, что там отсек управления, доверившись информации одного из терминалов, встретившихся у них на пути. Хове вновь пришлось приложить ладонь к сканеру. Корабль беспрекословно подчинился, впустив незваных гостей в, святая святых, рубку управления.

Навигационный зал встретил их молчанием. Посреди зала возвышался голографический проектор карты Вселенной, за терминалами, установленными по его периметру, никто не сидел, хотя они были включены.

— Что же здесь произошло? — спросил Мамору, осматриваясь.

— Не думаю. Тогда остались бы тела, а их нет. Должна быть другая причина, — сказал Хенро. — Я пойду, посмотрю, что там в кабине пилота.

Обогнув проектор, Мамору направился в кабину пилота, отделенную от навигационного зала длинным коридором, по бокам которого стояли терминалы для ведения огня. Это был неплохой боевой корабль. Куда же делся экипаж?

В кабине пилота тоже никого не оказалось, но это уже не удивило Мамору. В отличие от шаттла, здесь имелось только одно кресло. Приборная панель тоже отличалась, и Мамору сомневался, что сможет разобраться в управлении клановым кораблем.

— Ну что? — раздался в голове Хенро голос Ховы.

Он оглянулся и увидел, что девушка все еще топталась в навигационном зале. Опять она разговаривала с ним телепатически! Как же у нее это выходит?

Мамору внимательно осмотрел приборную панель и на одном из экранов увидел строчки:

Обнаружен неопознанный объект прямо по курсу.

Прямо по курсу корабль теллусов малой тоннажности класса шаттл.

Значит, клановый звездолет сам принял решение взять их на борт, и азуриты здесь вовсе не причем. Автоматика поместила шаттл в доки, на это ушло несколько минут, может, полчаса. В любом случае, клан не успел бы от них спрятаться за такое короткое время, да и зачем им это делать?! Мамору и Хове очень повезло, что пустой клановый корабль пролетал рядом с их шаттлом. Это было просто невероятно! Удача. Один шанс на миллион. Но Мамору знал, что ничего просто так не бывает, и, если тебе повезло, в скором времени жди беды.

— Здесь их нет, — тихо сказал Мамору, прекрасно зная, что Хова и так услышит его мысли.

После осмотра рубки управления, Мамору и Хова спустились на лифте на вторую палубу. Здесь, если верить информационному терминалу, располагались каюты кланников, медицинский отсек и комната отдыха. Впрочем, терминал их пока не обманывал.

Оба направились в комнату отдыха, которая, как и все на этом странном корабле, пустовала. Большой металлический стол посреди зала, две длинные лавки по бокам от него и одинокое растение в пластиковом горшке — весь немногочисленный интерьер этого помещения, если не считать компьютерных терминалов, вмонтированных в стены, и миниатюрных видеокамер, скрытых под потолком.

Долго здесь не задерживаясь, парочка приступила к осмотру кают кланников. Все они были закрыты электронными замками, но автоматика корабля послушно открывала двери по первому требованию Ховы. Внутри кают, на первый взгляд, не было ничего особенного. Единственное, что отметил Мамору — это идеальный порядок и чистота. Кланники оказались весьма аккуратны и дисциплинированны, но это не являлось странностью, а скорее, было правилом.

Последней они проверили каюту капитана или, по клановым определениям, вождя. Абсолютный порядок царил и здесь. Каюта напоминала убежище аскета — только тумбочка, кровать и небольшой столик с компьютерным терминалом.

Мамору включил терминал и попытался войти в систему, но средства защиты не позволили ему это сделать. Что бы это ни было, оно противостояло даже привилегиям матриарха. И вот это уже было странно. Хотя, почему вождь клана не может иметь секретов от канцлера? Мамору беспокоился о том, что информация, скрытая в этом терминале, может пролить свет на случившееся с кланом. Это было очень важно, потому что сейчас, находясь на корабле в полной неизвестности, они подвергали себя большой опасности. Требовалось как можно быстрее разобраться в ситуации.

Просидев полчаса за голографическим экраном, Мамору так ничего и не добился. В конце концов, он был специалистом по гиперпространственной связи, а не хакером. Бросив гиблое дело, он вместе с Ховой направились осматривать медицинский и грузовой отсеки.

Вначале они решили осмотреть грузовой отсек, потому что он самый большой на корабле, и если уж и там нет кланников, то их вообще нет на звездолете. Лифт опустил Мамору и Хову на третью палубу, где располагался грузовой трюм. Кланников здесь не было: заваленный кучей оборудования и техникой отсек смотрелся безжизненным.

— Вот это да! — присвистнул Мамору, осматриваясь.

В механических захватах, в подвешенном состоянии, ждали своего часа два десантных вездехода. На таких штуках вполне можно высаживаться на планеты с враждебной атмосферой. Они выдерживали высокое давление, сплавы, из которых состояла обшивка, не вступали в реакцию со многими химическими элементами, к тому же эти вездеходы оснащались лазерами и пушками Гаусса.

Вдоль стен стояли кофры с прозрачными крышками, сквозь которые были видны экзоскафандры класса «Каратель». Мамору уже видел похожие на Абене, и даже один раз ему дозволили поуправлять такой штукой. Ощущения незабываемые. Эти опасные механизмы, напичканные электроникой и разнообразным вооружением, могли сделать из обычного человека настоящего голема. Мамору насчитал десять экзоскафандров. Не так уж много, но и такое количество стоило целое состояние. Этот клан азуритов был довольно зажиточным.

Также в грузовом отсеке покоились ящики с вооружением, долгохранящимися продуктами и еще с кучей всего: Мамору не стал тратить на это время.

Хова вздрогнула от этих слов. Ей было страшно представить, что на такой огромной посудине они единственные живые существа. Или, быть может, на корабле находился еще кто-то, уничтоживший следы пребывания здесь клана? Об этом как-то не хотелось думать.

— Надо проверить и медицинский отсек, — сказала Хова. — Возможно, кто-то находится там.

— Вряд ли, — усомнился Мамору. — Но, все равно, давай проверим. Посмотрим, что у них там есть.

На практике АСы оказались самым эффективным средством для регулирования межгалактических отношений. Они действовали скрытно и порой результаты их деятельности становились заметны лишь спустя десятилетия: они умели вершить историю. Иногда с политической сцены стоило убрать лишь одного человека, как дальнейшие события шли в заранее продуманном русле.

Но опытных агентов, кто действительно мог проделывать такое, было не много. Очень часто АСы ошибались при использовании своих неограниченных полномочий и попадали под перекрестный огонь различных организаций и политических движений. В таких случаях ССС не заступалась за своих агентов и тех ждало либо заключение в тюрьме, либо смерть. И только те агенты, кто по-хамелеоньи скрытно вершили судьбы миров, были по-настоящему дороги ССС. Таких агентов в перерывах между миссиями замораживали в криокамерах, чтобы они не теряли своих товарных качеств. Они сохраняли молодость, здоровье и физическую силу, но пропускали порой большие пласты истории.

Чтобы восполнить информационные пробелы, после пробуждения, АСам перекачивали информацию из банков данных через имплант L1^²⁴. Так у ССС постоянно сохранялось мощное ядро секретных агентов-профессионалов. Их посылали на самые важные и ключевые миссии.

Многие АСы, только начавшие свою карьеру, стремились пробиться к узкому кругу ветеранов, ведь в таком случае их ждало почти что бессмертие. К сожалению, лишь не многие дослуживались до такого статуса, а остальные либо погибали на заданиях, либо выполняли свою работу столь небрежно, что ССС им не доверяло...

Хова приложила руку к сканеру, и дверь практически бесшумно скрылась в пазу стены. Медицинский отсек оказался достаточно просторным. Яркие галогенные лампы бросали блики на большой операционный стол, стоящий у дальней стены, на два кибернетических манипулятора рядом с ним, на узкий стол с хирургическими инструментами и внушительных размеров медицинский терминал, вмонтированный в стену.

Первое, что уловил Мамору, когда переступил порог, это запах лекарств. Он не знал каких, но неуловимый дух напомнил ему о днях, проведенных в госпитале на Маре, когда он несколько месяцев провалялся с переломанным позвоночником.

Потом он услышал неприятный писк, который доносился от аппарата поддержания жизни, стоящего рядом с операционным столом. По дисплею ползла ровная красная линия, обозначающая, по-видимому, остановку сердца, но на операционном столе никто не лежал, лишь куча проводов, как щупальца мертвого осьминога, свисали до пола.

Мамору подошел к столу и поднял с пола один из проводов, оканчивающийся присоской. Задумчиво он расстегнул комбинезон и приложил датчик к левой стороне груди. В ту же секунду на дисплее аппарата поддержания жизни показалась ломаная зеленая линия, а рядом с ней вспыхнули цифры: «120/70».

— Тут тоже никого, — поникнув, сказала Хова.

Хенро видел, что девушка говорила с ним, не открывая рта. Значит, все происходило у него в голове. Надо бы уже с этим разобраться. Они обыскали весь корабль и никого не нашли, пришло время отвечать на вопросы, торопиться-то теперь некуда. Мамору отбросил датчик и уселся на операционный стол, его глаза впились в девушку.

— Почему ты не открываешь рта, когда говоришь? — спросил он. — Это не похоже на азуритов.

— Да кто их не знает, в наше-то время? — удивился Мамору и с нажимом добавил: — И вообще: сейчас моя очередь задавать вопросы!

Девушка вздохнула и уселась прямо на пол, скрестив ноги.

— Я не знаю твоего языка, — сказала она, — а ты не знаешь моего, поэтому и приходится говорить с тобой телепатически.

— Ну, в общем-то, нет, — сказал Мамору. — Но тогда ответь мне: кто ты и почему АСы преследуют тебя?

— Я не знаю. Честно. Я очнулась на той голубой планете, что мы видели со станции.

— Ну да. Я оказалась в каком-то помещении и почти сразу туда зашли люди в белых халатах. Они позвали людей в камуфлированной форме, и вот тогда мне пришлось защищаться, но они что-то сделали со мной, и я потеряла сознание. Потом они отвезли меня на твою станцию. Больше я ничего не знаю.

— Звучит, между прочим, весьма неубедительно, — сказал Мамору. — В грузовом отсеке шаттла ты сказала, что должна выжить, что ты единственная, кто еще может все исправить. Не хочешь про это рассказать?

— Ты не понимаешь. Я пропустила огромный пласт истории, — сказала Хова, отбросив с глаз черные пряди волос. — Я не могу ничем восполнить ту бездну времени, которую пропустила, а без этого я не смогу тебе ничего рассказать.

— Погоди-ка. Ты хочешь сказать, что была долгое время в анабиозе?

Хова кивнула, и ее лицо впервые озарила улыбка надежды, что собеседник ее понимает.

— Ты сказала, что ни разу не видела кораблей азуритов, — продолжал Мамору. — Сколько же ты была в заморозке?

— Выходит, мы братья по несчастью, — сказал Хенро и усмехнулся. — Я потратил пятьдесят семь лет жизни на полет в криокамере. Я прилетел на Мару, ничего не понимая, и тогда мне обновили информацию через имплант L1. — Мамору запнулся и щелкнул пальцами. — Точно! Мы закачаем в твой мозг информацию, которую ты пропустила, пока находилась в анабиозе. Давай, садись на стол, где-то здесь должен быть переходный интерфейс.

Азуритка поднялась с пола, и Мамору уступил ей место на операционном столе. В аппарат поддержания жизни, в соответствии со стандартом, был интегрирован блок сопряжения с имплантом L1, здесь же, среди кучи проводов, находился и шлейф.

Мамору приблизился к Хове и отбросил с уха пряди ее черных волос. Хенро отметил, что девушка хорошо пахла. Это был какой-то внеземной аромат. Наверное, так пахли азуриты. Отогнув ее ухо, он внимательно изучил кожу и присвистнул, не обнаружив там того, что искал.

— Что-то не так? — встревоженно спросила Хова.

— У тебя что, нет импланта? — спросил Мамору и принялся осматривать второе ухо девушки в тщетной попытке найти микроразъем.

— Я даже не знаю, что это, — виновато улыбнулась Хова.

— Неужели ты пропустила эпоху бурного развития имплантантов, когда каждому новорожденному вживляли необходимый минимум электроники? — спросил Мамору и язвительно добавил: — Сколько же тебе лет, старушка? Ладно, здесь есть все необходимое, чтобы вживить имплант в твой мозг. Не пугайся, сейчас мы все сделаем. Мне только нужны твои права доступа к медицинскому терминалу.

Мамору сидел в мягком черном кресле рядом с операционным столом, на котором лежала Хова в бессознательном состоянии. Кибернетические манипуляторы с поразительной грацией заканчивали операцию по вживлению импланта, крови почти не было. Скоро азуритка должна была придти в себя.

Мамору был немного удивлен тем, что Хова доверилась ему и спокойно легла под нож кибернетической системы. Неужели она и вправду была в анабиозе слишком долго? Тогда информационный голод мог заставить ее пойти на это. Впрочем, с таким оборудованием эта операция оказалась не опаснее удаления зуба.

Наркоз прошел, и веки девушки начали подергиваться. Наконец, она открыла глаза — ярко синие, почти под цвет крови на кончиках кибернетических манипуляторов, завершивших операцию.

— Все закончилось? — спросила девушка устало.

— Да. Скоро наркоз развеется, и ты будешь в норме. Ничего не болит?

Хова на секунду замерла, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Все нормально, — сказала она и села. Ее качнуло, и она чуть не упала со стола, но Мамору вовремя подхватил ее.

— Не стоит тебе резко двигаться, — посоветовал он. — Ну что, готова изучить то, что пропустила, пока была в анабиозе?

— Думаю, да, — кивнула девушка. — А это долго?

— Все зависит от того, сколько ты пропустила. В процессе слияния с кибернетической системой ты сама выберешь, что тебе скачать с банка данных, а что оставить или обновить. В общей сложности процедура занимает от пары минут до нескольких часов. Обычно в сложных случаях требуется несколько сеансов, потому что мозг может не выдержать большого объема новой информации. Для первого раза четырех часов будет вполне достаточно. В процессе обновления данных ты не сможешь поддерживать контакт с реальностью, так что тебе придется все это время лежать на операционном столе. Готова?

— Заберу еду с шаттла, а заодно наведаюсь в грузовой отсек звездолета и посмотрю, чем питаются кланники. Первым делом нам нужны вода и еда, чтобы выжить на этом корабле.

- За меня не переживай, - усмехнулся Мамору. – Подумай лучше о том, что все это время, пока меня не будет, ты будешь лежать на операционном столе не в силах пошевелиться.

- Я справлюсь, - сказала девушка с уверенностью.

Мамору взял шлейф и вставил контакты в заушный разъем Ховы, после чего подошел к медтерминалу. Процедуру обновления информации через имплант он хорошо знал и потому, проверив настройки, активировал программу. Мамору оглянулся: девушка неподвижно лежала на операционном столе с закрытыми глазами. Ее грудь размеренно вздымалась и опадала, веки нервно дергались, будто девушке снился страшный сон.

Убедившись, что все идет нормально, Мамору покинул медицинский отсек и направился к лифту. Путь к докам был неблизкий и, возможно, опасный, но рельсотрон в набедренной кобуре придавал Мамору уверенности.

Предстояло проверить Мастерсона, который связанным лежал в шаттле в отсеке с криокамерами. Мамору не воплотил свои угрозы в жизнь, и с АСом все было в порядке, но он стал гораздо сговорчивее, когда понял, что Хенро не шутит и действительно может сделать с агентом все, что угодно.

Поток данных обрушивался на Хову, как река из прорванной плотины. В свободных участках памяти мозга нейроны создавали новые связи, и этот процесс отражался в сознании азуритки образами прошедших эпох.

Оказалось, что она пропустила очень много, намного больше, чем рассчитывала. Того, что имелось в банках данных кланового корабля, хватало, чтобы описать историю развития Вселенной, начиная с того момента, когда земляне еще были неразумны. Но даже эта информация была неполна, Хова чувствовала, что в базе пропущен огромный кусок истории, когда еще не было космических кораблей, и некому было собирать информацию и записывать ее в банки данных. Если к полученным знаниям присовокупить то, что она помнила из Олмиона, то получалась довольно складная картина.

Хова жадно впитывала знания. Ее мощный ум, развившийся, пока она была в Руне Разума, позволял впитывать каждую крупицу информации без устали и передышек.

Оказалось, что кроме старцев, азуритов и нитрогов во Вселенной существовали и другие расы: теллусы и големы. Все вместе, объединившись, со временем организовали межгалактическое правительство — ССС. Хова узнала об АСах, канцлерах и послах, но больше всего ее заинтересовали родные азуриты.

Она запомнила их горными жителями с планеты Каприан. Когда-то она была вождем Небесного клана, и никто из ее племени не слышал о космических кораблях. Теперь же кланники рассекали космос на суперсовременных боевых лайнерах, которые во много раз превосходили технику теллусов и нитрогов.

Изучая историю, Хова не нашла ни одного подтверждения тому, что хоть кто-то знает про Футарк. Лишь в последние столетия там и тут упоминались странные артефакты, способные искажать не только сознания живых существ, но и окружающую материю. Хова запомнила каждую деталь, каждый штрих и обрывок информации об этих артефактах, ведь однажды эти данные могут пригодиться ей в поиске Рун.

Хова не знала, сколько прошло времени с того момента, как Мамору подключил ее к системе, но информация продолжала поступать непрерывным потоком. Культуры и обычаи рас, навигационные карты космоса, технические данные межзвездных кораблей... Азуритка ничего не пропускала, и ее мозг жадно впитывал информацию. Хова отыскала в базе класс и название корабля, на котором они с Мамору оказались волею судьбы. Сорано внимательно изучила характеристики звездолета и все, что с ним было связано.

Когда от напряжения уже болела голова, Хова поняла, что знает, как управлять Кеншином — боевым кораблем класса МКК. Оставались еще кое-какие крупицы данных, но Хова чувствовала, что надо сделать перерыв, голова уже начинала раскалываться, и азуритка отключилась от кибернетической системы.

Калейдоскоп образов резко оборвался, и Хова увидела перед собой белый потолок медицинского отсека. Повернув голову, она увидела сидящего в кресле Мамору, который внимательно на нее смотрел и кусал губы, его пальцы нервно барабанили по операционному столу.

— Ты в порядке? — спросил он, когда понял, что она пришла в сознание. — Ты была в отключке часов десять.

— На моей памяти ни одно разумное существо не делало это так долго, — сказал Мамору и, взяв салфетку, утер кровь, выступившую у Ховы из носа. — Четыре часа — это максимум, но ты, похоже, проанализировала всю информацию, которая только была в банках данных.

— Верно. Почти всю. Теперь я знаю, как управлять Кеншином.

— Ну, если так, то нам очень повезло, потому что, пока ты была в отключке, я спустился в доки и обнаружил, что наш шаттл исчез.

Хова резко поднялась, но тело еще было непослушным после процедуры, и ее начало шатать. Мамору еле успел подхватить ее, чтобы она не упала на пол.

— Куда он делся? — спросила она заплетающимся языком. Ее мозг был перегружен, азуритка плохо соображала и ей очень хотелось спать.

— Я тебе не сказал, — замялся Хенро, — но я взял одного из АСов с собой. Он должен был ввести коды доступа в бортовую систему шаттла, иначе мы бы не улетели с СКС. Я связал его и бросил в отсек с криокамерами, но, похоже, он сумел выбраться и на свой страх и риск покинул корабль. Не волнуйся, на шаттле он никуда не улетит и будет парить в космосе до тех пор, пока его не подберет какой-нибудь патруль.

— Зачем? — удивился Мамору. — Он же обуза, лишний груз. Даже хорошо, что он сам, по собственной воле, избавил нас от своего присутствия. Теперь он точно не сможет сделать какую-нибудь пакость: на шаттле нет оружия, а топлива там не так уж и много. Думаю, он выждет некоторое время, а потом ляжет в криокамеру и заморозит себя, чтобы дождаться, когда его спасет кто-нибудь другой.

— Он очень рискует, — сказала Хова. — Что, если его никто не найдет?

— Тогда он превратится в сосульку и будет болтаться по космосу, пока не столкнется с каким-нибудь астероидом, — сказал Мамору. — Какая разница?

У Ховы потемнело в глазах, и она снова потеряла контроль над телом.

— Похоже, ты перестаралась, Медянка, — сказал Хенро, придерживая ее за плечи.

— Пока ты изучала историю, я почитал об азуритах в медтерминале. Оказывается, вместо гемоглобина у вас гемоцианин — пигмент на основе меди, поэтому-то у вас и голубая кровь. Медь – Медянка, мне показалось это забавным. Ладно, похоже, тебе надо выспаться. Давай я отнесу тебя в каюту.

Хова запротестовала, сказав, что все сейчас пройдет, но Мамору не стал слушать и подхватил девушку на руки. Он отнес ее в каюту капитана и аккуратно положил на расстеленную кушетку.

— Отдыхай, — сказал он. — Корабль вроде в порядке, так что нам спешить некуда. Спи.

— Мир в опасности, — уже засыпая, сказала Хова.

Мамору задумчиво посмотрел на азуритку и вышел из каюты.

Теория гиперпространства утверждает, что Вселенная — сферическая, и мир существует на поверхности сферы. Чтобы попасть из одной точки в другую, нужно долго перемещаться по огибающей, но можно прошить сферу насквозь и достаточно быстро оказаться в нужном месте.

Еще ни один результат экспериментов не опровергал эту теорию, но она не объясняла саму суть пятого измерения, которое ученые называли гиперпространством. Ведь, если предположить, что кротовая нора — это всего лишь коридор через внутренности сферы, то нельзя было объяснить тот колоссальный выигрыш в скорости, который давала червоточина. Кроме ужасающей силы гравитации, других свойств кротовых нор ученым не удалось определить.

Тем не менее, если не знаешь, как это работает, но все же работает, почему бы этим не воспользоваться? Ведь эта физическая аномалия давала возможность разумным расам выйти в космос! Похожим образом развивалась другая наука в двадцатом веке – квантовая физика.

Неизвестно, кто первым разработал гипердвигатель — устройство, позволяющее прокалывать метрику пространства при помощи реакции аннигиляции – азуриты или нитроги. Не без помощи нитрогов теллусы разработали свое собственное очень громоздкое устройство, и его нельзя было установить на корабль, поэтому людям пришлось создавать геостационарные СКС, которые прокалывали пространство лишь на короткий отрезок времени, а потом снова отключались в ожидании, когда зарядятся накопители энергии.

Сами же нитроги использовали другую технологию гипердвигателя, которой они не поделились с теллусами из соображений безопасности. Их гипердвигатели были сверхкомпактными, но маломощными. Обычно эту технологию применяют в СМС для межгалактической передачи данных. Нитроги имеют контрольный пакет акций сети Старнет, и их спутники СМС запатентованы. Никто не может получить доступ к СМС, кроме сотрудника корпорации, в противном случае спутник взорвется. Подобное положение дел очень не устраивает межгалактическое сообщество, и ССС уже давно пытается протолкнуть антимонопольный закон, но все осложняется тем, что патент на СМС принадлежит нитрогам, и они просто так не отдадут свои спутники. Требовалось придумать им замену.

Также у нитрогов существовали и более мощные модели гипердвигателей, которые можно было установить на небольшие корабли-шаттлы с числом пассажиров не более восьми. Эти гипердвигатели создавали очень маленькую червоточину, после чего требовалась длительная подзарядка.

На сегодняшний момент азуриты обладают самой совершенной технологией гипердвигателя. Он в меру компактный и по мощности не уступает СКС теллусов, но требует значительно более короткой подзарядки. Данная технология – лакомый кусочек для остальных рас, но, также как и нитроги, азуриты ревностно охраняют свои секреты.

Остальные расы — старцы и големы — пользуются уже разработанными другими расами технологиями. Зачем изобретать велосипед, если и так все прекрасно работает? Гигантские СКС теллусов разбросаны по многим галактикам и обеспечивают коммуникацию даже для самых бедных звездных систем, а нитрогские СМС постоянно поддерживали червоточины, через которые практически мгновенно передается информация.

У теллусов, пожалуй, был самый долгий путь, по которому они шли, чтобы покорить звезды. В две тысячи триста двадцать четвертом году от Рождества Христова они разработали первые прототипы фотонных двигателей и вплотную занялись созданием межпланетных космических кораблей.

Теллусы, а тогда еще просто земляне, начали осваивать ближайшие планеты и почти сразу столкнулись с иными цивилизациями. На лишенном атмосферы Меркурии и Венере обнаружилась раса големов. Они были довольно примитивны и находились на стадии человеческого средневековья.

На Юпитере теллусы обнаружили колонию нитрогов — во много раз более развитую расу, чем големы. У нитрогов уже давно имелись межпланетные и межзвездные корабли, и они освоили все газовые гиганты солнечной системы: Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун.

Благодаря знакомству с нитрогами, теллусам удалось перенять их опыт, и они построили свою первую СКС. Сами нитроги удивлялись, насколько быстро теллусам удалось разобраться в премудростях гиперпространственной теории. Началась бурная экспансия землян в космос, что не могло не насторожить другие развитые расы. Теллусы безнаказанно колонизировали другие миры, иногда даже уничтожая враждебную людям биосферу, не задумываясь, что эти планеты могут принадлежать кому-то другому, пусть на них и нет разумных существ. Теллусам многое сходило с рук, потому что в то время все разумные расы были втянуты в межгалактические войны с алгольскими старцами. То была страшная война, уничтожившая сотни, а может быть, тысячи миров.

Чтобы как-то контролировать молодую расу теллусов, а также получить еще одного союзника в ГВС против альгольских старцев, КСГ^²⁵ пригласило теллусов в совет. Люди впервые выбрали канцлера и послов и вступили в межгалактический совет на планете Кан.

Потом теллусы ввязались в войну с инферноанскими големами и алгольскими старцами, и помогли КСГ одержать победу в многовековой сваре. После этого КСГ переименовалось в ССС, и люди заняли почетное место среди других рас, стали равными остальным...

Черный конический корабль скользил в межзвездном пространстве в стелс-режиме. Сейчас его нельзя было обнаружить при помощи масс-детектора или датчиков излучений, только визуально — но попробуй увидеть черный корабль в космосе.

— Интересно, как проверить, что нас действительно не видно? — спросил Мамору, нависая над Ховой, которая сидела в кресле пилота и внимательно следила за показаниями приборной панели.

— Да уж поверь мне на слово. Работающий генератор антигравитации делает нас невидимыми для любого масс-детектора, а все тепло отводится в специальные отсеки корабля, так что мы не излучаем в инфракрасном спектре, — сказала Хова и задрала голову, чтобы посмотреть в лицо Мамору. — Помнится, ты сам говорил, что не любишь, когда кто-то стоит у тебя над душой. Может, перестанешь нависать надо мной?

— Здесь нет места для второго пилота, — пожал плечами Хенро.

Теперь он видел, что девушка говорила, открывая рот. Похоже, скачав информацию с банков данных, она изучила и интерлект^²⁶, на котором говорили все разумные расы обитаемой Вселенной. Теперь ей не было надобности передавать мысли телепатически, но Мамору все равно себя контролировал — ведь она по-прежнему читала его, как с листа.

— Активируй виртуальный иллюминатор, — попросил Хенро. — Хочу посмотреть на эту штуку.

Хова набрала несколько команд на сенсорной клавиатуре, и большой экран высветил нос Кеншина — их звездолета. Нос корабля оканчивался прозрачным цилиндрическим устройством, внутри которого друг относительно друга вращались два зеркальных стержня. Между ними постоянно пробегали сполохи лиловых молний. Это и есть генератор антигравитации. Не так уж много кораблей обладали этой технологией, но Кеншин был в их числе.

Основанное на эффекте Казимира устройство выполняло сразу несколько функций. С одной стороны, оно служило неплохой антиметеоритной системой — пролетая в астероидном облаке, нос корабля отталкивал от себя тела любой массы, и звездолет мог спокойно лететь вперед. С другой стороны, генератор антигравитации был основным элементом в процессе перемещения через кротовую нору. Червоточина обладала огромной силой гравитации и стремилась закрыться, а гипердвигатель кланового корабля создавал кротовую нору гораздо меньших размеров, чем СКС теллусов. Поэтому, чтобы червоточина не закрылась, когда корабль летит внутри, используется генератор антигравитации, который «вспарывает» кротовую нору, не давая ей сомкнуться.

— Интересно, насколько большие объекты может отталкивать от себя эта штуковина? — спросил Мамору.

— Довольно большие, — сказала Хова со знанием дела. — При необходимости эти зеркальные стрежни сближаются и начинают вращаться быстрее, отчего сила антигравитации возрастает. Теоретически можно создать огромное противодействие даже черной дыре.

— Ты слишком много знаешь, — сказал Мамору с некоторой завистью. — Как тебя удалось все это усвоить? У меня бы голова лопнула от десятичасового сеанса!

— Я много лет провела в Руне Разума. Мои умственные способности намного выше, чем у других существ, — сказала Хова, активируя маршевый двигатель Кеншина.

Корабль вздрогнул и начал ускоряться. В корме звездолета был установлен массивный фотонный двигатель — параболический отражатель, покрытый защитными слоями. Вблизи этого огромного зеркала происходила реакция аннигиляции антиводорода с водородом, отчего высвободившиеся кванты света били по отражателю, разгоняя корабль до световой скорости.

— Расскажи мне про эти руны, — потребовал Мамору. — Ты все время про них говоришь, но не объясняешь, что это такое. Я же вижу, ты не простая азуритка, а настоящий джедай! Давай выкладывай!

— Не мешай! — огрызнулась Хова. — Не видишь, я совершаю разгон.

— Я тренируюсь, — отрезала девушка и посмотрела на индикаторы. — Двигатель работает на тридцать семь процентов своей мощности. Начинаю процедуру торможения.

Торможение фотонного звездолета осуществлялось хитрым способом. Ровно на середине пути маршевый двигатель отключался, и начинали работать маневровые двигатели, которые были установлены по периметру параболического зеркала. Они разворачивали корабль на сто восемьдесят градусов, после чего снова включался фотонный двигатель, работая уже в режиме торможения.

Хова мастерски провела маневр, и Мамору подумал, что она очень неплохой пилот. Неужели она и правда раньше не видела космических кораблей?

— Здорово, правда? — спросила она, повернувшись к Хенро, ее глаза блестели азартом. — Никогда бы не подумала, что управлять такой махиной приносит удовольствие. — Ее губы расплылись в улыбке, но азуритка тут же посерьезнела лицом и сказала: — Нам нужно вернуться в солнечную систему.

— Нам нужно забрать Руну Разума, которая находится у Звездного Альянса.

Теперь, когда Хова могла выражать мысли на нормальном языке, у Мамору появилось еще больше вопросов.

— Никуда мы не полетим, пока ты мне все не расскажешь, — сказал он. — Жду тебя в комнате отдыха. Я как раз соображу что-нибудь пожрать. А ты пока думай, с чего начнешь свой монолог, Медянка, — сказал Хенро и покинул кабину пилота.

Хова продолжала сидеть в кресле пилота и не спешила идти в комнату отдыха. Она пыталась решить, стоит ли довериться этому противоречивому человеку. Ведь если она начнет рассказывать, то придется рассказать все — одно цеплялось за другое, и, чтобы он поверил, придется многое поведать. Конечно, можно было продолжать манипулировать его разумом, но какой теперь в этом был смысл? Да и вообще: как можно доверять человеку, которым манипулируешь? С другой стороны, если она расскажет ему, что он спас ее не по собственному желанию, то он может здорово разозлиться. Что же делать?

Хова схватилась за волосы и облокотилась о приборную панель. Закрыв глаза, она мысленно обратилась к своему учителю — Хранителю Валену — за советом, хотя знала, что он тоже мертв, как и остальные защитники Футарка. Она осталась одна. Абсолютно одна. Впрочем, был мизерный шанс того, что Хранитель Кайлан пережил крушение Футарка и сейчас находится рядом с Руной Силы, где бы она ни была.

Что ж, по крайней мере, теперь Хова не испытывала страха перед миром. Огромный пласт истории, который она пропустила, был заполнен, благодаря стараниям Мамору Хенро. Теперь Хова могла ориентироваться в ситуации, хотя по-прежнему не знала, что случилось с Футарком, и что за торнадо проник в Средоточие Миров, приняв облик Хранителя Кайлана.

Хова явственно понимала – одна она не справится, и ей нужен последователь. Разумное существо, на которое можно всецело положиться. Являлся ли Мамору Хенро таким существом? Определенно – нет. По крайней мере, сейчас. Она не знала всю подноготную, лишь чувствовала обрывки мыслей и чувств человека. Он был подавлен и зол на мир, и с трудом сдерживал ненависть в глубинах своей души. Интересно, он отдавал себе отчет в том, насколько был близок к нервному срыву?

Когда-то, невообразимо давно, Хова находилась в похожем состоянии. Ей казалось, что она потеряла все, и уже ничто не будет как прежде. Ей хотелось просто не существовать, чтобы мир оставил ее в вечном покое. Через какое-то время она, возможно, покончила бы с собой, или совершила другую глупость, но в ее жизнь вторгся Хранитель Вален. Он разглядел в ней будущего Хранителя Футарка и взял с собой в Средоточие Миров. Это полностью изменило жизнь Ховы.

Возможно, события происходили по спирали, и история повторялась вновь, но в другом качестве? Теперь она – Хранитель, а рядом с ней человек, потерявший надежду. Может быть, ей стоило дать ему шанс и посвятить в орден? Справится ли он? Ведь если Хова ошибется насчет него, Мамору станет монстром, которого никто не сможет остановить. Конечно, в истории Вселенной еще не было подобных примеров, но алгольские старцы, устроившие галактические войны, довольно близко приблизились к таким существам.

Хова приняла решение. Нужно было попытаться, ведь кто знает, возможно, Мамору появился в ее жизни не просто так. Как, в свое время, Хранитель Вален. Одно было ясно – спешить не стоило, нужно было получше изучить бывшего техника СКС. Вздохнув, азуритка поднялась из кресла и направилась в комнату отдыха.

Мамору сидел за длинным столом и с завистью глядел на заставленный едой поднос, который стоял напротив него. Свой он уже зачистил, дожидаясь Хову. Уже потянувшись к подносу, Хенро увидел азуритку, идущую к нему.

— Ну, я уж не ждал твоего визита, — нахмурился Мамору.

Хова не ответила и села за стол, приготавливаясь к трапезе. Воткнув пластиковую вилку в синтетический кусок мяса, она повертела его перед глазами и сказала:

— Мне нельзя это есть – слишком много железа.

— Отлично, я и забыл, что ты азуритка, — сказал Мамору и потянулся к ее подносу. — Мне больше достанется.

Хова отодвинула поднос от его алчных рук и усмехнулась.

— Куда? Мучное мне можно, — сказала она, наматывая на вилку макароны. — А мясо можешь забирать.

Разделив таким образом трапезу, парочка на время умолкла. Сытно поев, оба изучающе поглядели друг на друга.

— У меня есть причины скрывать, — сказала Хова, прочитав его мысли.

— Эй, так не честно! — воскликнул Хенро. — Ты можешь читать мои мысли, а я твои нет!

— Ты не прав, — возразила девушка. — Я читаю только верхний поток твоих мыслей: я могу увидеть твое отношение к какой-либо ситуации, могу распознать твое настроение и то, что ты хочешь или не хочешь сказать, короче, то, что у тебя на языке. Но я не знаю тебя в целом. Мне неоткуда узнать твою биографию, твою жизнь и то, почему в тебе столько ненависти к миру.

— Если бы ты пережила то же, что и я, то поняла бы, - сказал Мамору, недовольно сузив глаза, отчего стал похож на своих далеких японских предков.

— По-моему, сегодняшний вечер мы решили посвятить тебе, — напомнил Мамору и снял куртку техника СКС, оставшись в одной черной майке, которая не скрывала его накачанных рук.

Хова сразу приметила на его левом плече черно-белую татуировку в виде знака Инь-Ян.

— Расскажи мне про этот знак, — попросила Сорано. — Из ваших источников я знаю, что он называется Инь-Ян и символизирует постоянное изменение всего сущего, и то, что противоположности взаимодополняют друг друга. Этот знак имеет очень глубокий метафизический смысл, и если ты сделал наколку с ним, значит…

- Мне плевать, что этот знак значит для других, - грубо перебил ее Мамору. – Я сделал это тату, потому что любил. Когда-то. Этот знак символизирует две половинки одного целого. Мы хотели быть неразлучны, но не вышло. Я сведу это тату, как только представится возможность.

Хова чувствовала, как разум Мамору становится все более мрачным. Может, стоило остановиться? Но как еще узнать его лучше?

— С тобой все в порядке? — спросила Хова, указав на мелко дрожащие ладони.

— Периодически это случается, — сказал Хенро, и его голова конвульсивно дернулась. — Черт, мне нужно принять обезболивающее.

Мамору запустил руку в карман штанов и достал пузырек с викодином. Рука подло дрогнула, и он выронил его, рассыпав по столу белые таблетки.

— Дерьмо, — процедил Хенро и попытался дрожащими руками взять пару таблеток, чтобы засунуть их в рот. Получалось плохо.

— Давай я помогу, — сказала Хова, встав из-за стола.

—Не лезь! — огрызнулся Хенро. Проглотив две таблетки, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Я не беспомощный. Могу и сам.

— Я знаю, что ты не беспомощный, просто хотела помочь.

— Мне никто не может помочь, — отрезал Мамору и вышел из-за стола.

Хенро даже не обернулся. Ничего не сказав, он вышел из комнаты.

Мамору лежал на кушетке в одной из кают и смотрел в потолок. Эта сучка разбередила его рану, и он до сих пор не мог успокоиться. К тому же, у него остался последний пузырек с обезболивающим, и Хенро не знал, что будет делать, когда закончится викодин.

Лежа в темноте, Мамору спрашивал себя, почему не умер под обломками рухнувшего купола? Ведь уже тогда его существование было тягостным, и он бы не расстроился, расставшись с жизнью. Как так вышло, что его и других ребят из дисбата не убил ядовитый океан?

Он до сих пор помнил тот момент, когда забирал в транспортный корабль ящики с дорогостоящей аппаратурой. Это было задание нитрогов — вывезти все ценное из города до того, как купола обвалятся. Никто так и не понял, почему вышли из строя генераторы антигравитации, но без них купола стали беззащитными перед громадным давлением океана аммиака. Мара — весьма недружелюбная планета, в особенности для людей.

Мамору отчетливо помнил, как трещали переборки, как из щелей струилась ядовитая жидкость. Он тогда был в скафандре, потому что аммиак находится в жидком состоянии при минус тридцати, не меньше, и чтобы не замерзнуть от холода, требовалась специальная защита. Потом начался ад: грохот, гул, крики, треск металлоконструкций. Он помнил, как уворачивался от падающих обломков, помнил, как оступился и полетел в какую-то глубокую дыру в полу и сломал ногу. Потом его завалило. Что-то упало на спину, и Хенро перестал чувствовать боль. Он вообще перестал ощущать собственное тело, даже не мог закрыть глаза! Он беспомощно лежал в полной темноте, пока его не засекли биолокаторы спасателей.

Он и еще несколько ребят выжили в тот день. Их вытащили из-под обломков и отправили в город. Мамору был парализован — сломанный позвоночник и порванный нерв. К счастью, медицинская страховка солдата Звездного Альянса, пусть и штрафника, покрывала подобные случаи. Проблема была в том, что компания BioTech, которая занимается имплантами, не имела офисов на Маре, и операцию проводили нитроги по лицензии. Мамору мог отказаться, но это значило провести четыре года в виде овоща, потом предстоял бы полет на Абену, и уже там можно было провести квалифицированную операцию. Столько ждать Хенро не смог бы.

Выбор был сделан, и операцию провели на Маре. С тех самых пор Мамору приходилось пить сильное обезболивающее, чтобы не сойти с ума от боли в спине. Он ни о чем не жалел, и снова выбрал бы этот путь, если бы каким-то чудом переместился в прошлое. Такая жизнь лучше, чем лежать живым трупом годы.

Хова во что бы то ни стало решила наладить контакт. Она отыскала, в какую каюту забрался Мамору, и без стука вошла в спартанскую комнату.

— Я тоже потеряла близких мне людей, — с порога сказала она. — Я, как и ты, была в анабиозе очень долго и, когда проснулась, не знала, чего ждать от мира. Почему ты думаешь, что я не смогу понять тебя?

— Проваливай, Медянка. Моя жизнь — это история падения в бездну, я не собираюсь тебе об этом рассказывать.

— Еще пару часов назад ты хотел узнать обо мне, а теперь гонишь. Я тебя не понимаю, Мамору.

Хенро вскочил с кровати и подошел к Хове вплотную, приблизив к ее лицу свое. Девушка не отшатнулась и ждала, что будет дальше.

— Скажи, на тебя когда-нибудь падала многотонная глыба, обломки которой ломали тебе позвоночник?

— А ты когда-нибудь видел, что бы самых дорогих тебе людей на твоих глазах пожирали плотоядные деревья? — спросила Хова в ответ, и ее глаза заблестели от навернувшихся слез.

— Плотоядные деревья? — вскинул бровь Мамору, от его мрачности не осталось и следа. — Мне стало снова интер... Погоди, ты что – плачешь?

— Нет, — сказала Хова и утерла ладонью глаза.

— Я же вижу, что плачешь, — сказал Хенро и дотронулся пальцем до мокрой дорожки на щеке девушки. — Не такая уж ты и холодная, как мне казалось.

— Никчемный из меня Хранитель, — сказала она сдавленно. — Выходит, я так ничему и не научилась у Валена.

Хова давно уже не чувствовала себя такой подавленной. Воспоминания из прошлого нахлынули неожиданно, и на душе снова стало неспокойно. Азуритка пыталась быть беспристрастной, но эмоции захлестнули ее, и в итоге она решила довериться Хенро. Девушке требовалась помощь, она не представляла, как справиться со всем в одиночку, но Мамору слишком слаб, она легко могла манипулировать его разумом.

«Научи его, и он станет гораздо сильнее, — сказала себе Хова, но потом осеклась. — А что, если он воспользуется знаниями во зло?»

Девушке было жаль этого парня. В каком-то смысле они были похожи – две потерянные души, с разбившимися сердцами. Разница была лишь в том, что она знала путь, по которому требовалось идти, чтобы обрести гармонию в душе, а Мамору не знал даже этого. Она почти приняла решение доверить ему свой секрет.

— Я вижу, у тебя проблемы, детка, — сказал Мамору и сел на кровать. — Давай, рассказывай про свои плотоядные деревья, и тебе станет легче.

— В этом нет необходимости, — замотала головой девушка. — Я давно освободилась от тех переживаний.

— Да уж конечно, — усмехнулся Мамору. — Это так заметно по твоим красным глазам.

— Почему я должна рассказывать, если ты не хочешь говорить о себе?

– Справедливо. Давай, начни ты, а потом и я поделюсь своей душещипательной историей, – не без сарказма сказал Мамору.

– Ловлю тебя на слове, – сказала девушка и начала рассказывать…

— Я позволила себе вольность внести несколько дополнений в Олмион – календарь Хранителей, ведь кроме меня теперь некому его вести. Сейчас наступила шестая эпоха, согласно этому календарю, у нее еще нет названия. Я же родилась в третью эпоху, которая называется Эпохой Исхода Создателя, когда Хранители отправились по галактикам на поиск учеников.

– А я когда родился по твоему Олмиону? – перебил Хенро.

– В пятую эпоху, которую я назвала Эпохой Галактических Войн Старцев. Но не перебивай меня!

Я родилась на планете Каприан в семье вождя Небесного клана Райнера Сорано и его женщины Хлои Сорано.

Небесный клан, как и остальные кланы Каприана, располагался на высокой горе. Когда-то давно в ее верхушку врезался метеорит и застрял там. С тех пор клан назывался Небесным, а кланники поклонялись метеориту и часто смотрели на небо, веря, что после смерти их души унесутся в непроглядную даль космоса, где они присоединятся к пиру великих вождей прошлого, которые свысока наблюдают за своими чадами.

Вся суша была заполнена плотоядными деревьями, которые охотились на нас. Чтобы выжить, каждый клан располагал свои владения вблизи гор. К тому же, высоко в горах воздух более разрежен, а нам это полезно. Если деревья нападали на поселение, кланники взбирались на гору и ждали, пока растения уползут. В горах была еда и вода, но, если деревья не уходили слишком долго, кланникам приходилось спускаться и начинать войну.

На кануне моего двадцатого дня рождения на Небесный клан напали. Деревья приползли ночью, и дозорные не смогли вовремя подать сигнал. Начался хаос. Я помню только крики и боль. Многие в тот день погибли — это была настоящая резня! Я не знаю, кто помог мне забраться на гору. Кровь покрывала мне лицо, я ничего не понимала, мне было страшно. Когда я пришла в себя, то услышала от одного из кланников, что с нами больше нет вождя. Тогда я поняла, что отец погиб.

Утром я и остальные уцелевшие наблюдали с горы за минарами — деревьями пожирателями, которые стояли посреди лагеря и переваривали погибших кланников. На это... на это было невыносимо смотреть. До сих пор все помню, как сейчас.

Шли дни, а деревья не уползали. Мы выбрали нового вождя — молодого и амбициозного Кальда Трония. Он сказал, что клану нужны новые земли, и надо отнять их у других кланов. Я хотела отговорить азуритов от этого безумства, но дочь вождя в тот день не послушали. Все очень устали, нас осталось мало, и никто не хотел отстраивать клан заново — на это просто не было сил, все предпочли слиться с другим кланом или погибнуть в битве за территорию. Это было ужасно.

Вооружившись, мы направились в соседний клан, который по мнению Кальда был самым слабым. Перед походами через лес мы всегда пользовались особой пыльцой, которая делает нас невидимыми для обоняния ангров — деревьев-дозорных. На этот раз у нас оставалось немного пыльцы, и никто не мог точно сказать, сколько часов мы сможем бродить по лесу, прежде, чем на нас набросятся деревья-охотники литанги.

Мы шли войной на соседний клан, но, увы, план нового вождя не сработал. Дозорные клана Стали вовремя подняли тревогу и нам навстречу вышли хорошо вооруженные мужчины. Наших мужчин было очень мало, остались в основном, женщины, подростки и старики.

Троний струсил и не захотел драться, зная, что тогда обречет себя на верную смерть. Но назад дороги не было, действие пыльцы заканчивалось, и мы бы не выдержали повторного перехода через плотоядный лес. Тогда Кальд попросился в клан.

Вовремя подоспевший вождь клана Стали сказал, что они возьмут только мужчин, а женщины и дети пусть убираются, откуда пришли. Кланникам Стали требовались воины для борьбы с деревьями и другими кланами, а женщин и детей у них и так хватало. И Кальд согласился. Фактически, он бросил свой клан, отвернулся от него. На вопросы женщин: «А как же мы?» он лишь пожал плечами.

Многие мужчины, с опаской посмотрев на враждебный лес, пошли вслед за Тронием (особенно неженатые, им нечего было терять). Некоторые женатые мужчины и подростки, у которых в Небесном клане остались сестры и матери, отказались так поступать. Все грозило перерасти в вооруженное столкновение: мы хотели спасения, а вождь клана Стали не намеревался пускать в лагерь ненужных ему азуритов.

И тогда я впервые подала голос от имени вождя. Я сказала, что мы уходим. Некоторые небесные кланники посмотрели на меня с облегчением, другие — с презрением, будто я совершила какой-то трусливый поступок. Но все отвергнутые кланом Стали в итоге пошли за мной — через опасный лес к своему разрушенному дому у Небесной скалы.

Посреди пути действие пыльцы закончилось, и на нас напали деревья. Мы должны были умереть в тот день, но нас спас яркий фантом, который появился из ниоткуда и выжег деревья молниями. Он помог нам добраться до Небесной скалы, после чего куда-то исчез.

Меня стали считать вождем, но я не испытывала от этого никакой радости. Пока женщины (а их было большинство) пытались заново отстроить поселение, я проводила время на вершине горы, рядом с Небесным камнем. Я так и не оправилась от потерь, а вид деревьев, пожирающих моих близких, наверное, будет преследовать меня до конца дней.

Я потеряла вкус к жизни, и у меня наступила апатия. Я свысока смотрела на мир, заросший плотоядными деревьями и думала: «Зачем это все? К чему эта борьба?». Когда я смотрела вниз и видела у подножия свой клан, меня начинала мучить совесть. Пока мой народ пытался восстановить то, что разрушили деревья, я жалела себя, а ведь у них точно также погибли близкие! Постепенно ненависть к себе овладела мной, и мир погрузился в черные тона.

Однажды я заметила, что мне компанию составляет тот самый фантом, который спас нас от гибели. Оказалось, он давно наблюдал за мной, но почему-то молчал. И лишь когда я его обнаружила, он принял человеческие очертания, сел напротив и заговорил.

Его звали Вален, и он был из расы старцев. Я впервые видела подобное существо, похожее на облако света, и внимательно прислушивалась к его словам. С тех пор мы почти каждый день встречались на вершине горы и общались. Старец рассказывал мне удивительные истории: откуда он, и как устроен мир за пределами Каприана. Это походило на сказки, но я все равно слушала, раскрыв рот, забывая, что внизу мой клан на грани вымирания.

Вален также рассказал мне о Хранителях, оберегающих Футарк, и сказал мне, что он один из них. Постепенно этими разговорами он менял мое мировоззрение, и однажды я поняла, что мое отношение к жизни стало другим. Он научил меня отказываться от привязанностей, жить вместе с миром, пытаясь не отстать от его ежесекундного изменения.

Однажды Вален сказал, что существует остров, на котором не растут плотоядные деревья. Остров окружал океан, делая его недоступным для деревьев, но азуриты могли легко доплыть до него на лодках. Старец предложил мне отличный выход: для клана, в котором практически не осталось взрослых мужчин, лучшего не придумаешь. Я подумала, что там мы окажемся в безопасности не только от деревьев, но и от других кланов, и поэтому согласилась.

Когда мы прибыли на остров, клан построил новое поселение, а Вален предложил мне стать его ученицей и отправиться с ним. Так почти закончилась Эпоха Исхода Создателя, и оставалось совсем немного времени до начала Эпохи Крушения Футарка, только я об этом еще не подозревала.

— Вот так, — сказала Хова и утерла ладонью катящиеся по щекам слезы. — Не могу вспоминать то, что случилось с отцом, без слез, извини.

— Хочешь викодина? — спросил Мамору и протянул девушке белую таблетку.

— Это обезболивающее, но может действовать и как успокаивающее, — сказал Хенро и усмехнулся. — Надо же. Я раньше никому не давал свои таблетки, а ведь их у меня сейчас не так много осталось.

— А что будет, когда таблетки кончатся? — спросила Хова, пытаясь придти в себя после тяжелого рассказа.

Мамору вспомнил случай на Абене, когда оказался без викодина на сутки. Его тогда пробил пот, глаза покраснели и воспалились, он начал туго соображать и кидаться на окружающих.

— Лучше до этого не доводить, — сказал Хенро. — Думаю, у кланников должна быть альтернатива моим таблеткам. Надо поискать что-нибудь в медицинском отсеке. Так, значит, этот Вален предложил тебе стать его ученицей, и этим кардинально изменил твою жизнь в лучшую сторону?

— Не в лучшую и не в худшую, — возразила Хова. — Он научил меня принимать мир таким, каков он есть, со всеми его дуальностями.

— У тебя красные глаза, — заметил Мамору. — Не похоже, что ты принимаешь мир, и согласна с тем, что он отнял у тебя отца.

— Да, я плачу! — вскинулась девушка. — Но я не держу зла на мир после всего этого. Я часть мироздания, и не мне судить, что истинно, а что ложно. Если мне грустно, я плачу. Если весело — смеюсь. Но я не даю оценку тому, что происходит. Это просто происходит и все.

— Это глупо, — сказал Мамору. — Если ты не различаешь, где добро, а где зло, то рано или поздно ты сломаешься. Ну, или превратишься в полного отморозка.

— А сам-то ты различаешь? Как ты оцениваешь себя, к примеру?

— Мы уже занялись психоанализом? Ладно, доктор, я хочу об этом поговорить, — сказал Мамору и лег на кровать, будто оказался на приеме у психолога. — Я не думаю о том, кто я, потому что знаю — я испорчен, как перегоревшая деталь. Но я себя не виню — во всем виноват гребаный мир! Он испортил мою жизнь, и я не смог ему помешать.

— Ты не прав, — сказала Хова. — Внешнее — отражение внутреннего. Все, что с тобой происходит, не случайно. Всему есть причина.

— А он здорово промыл тебе мозги, — съязвил Мамору. — Этот Вален.

— Я верю в то, что ты смогла найти оправдание жестокости этого мира, построила себе иллюзию и теперь живешь в ней, как в скорлупе. Но пойми – мир от этого лучше не стал. Я не буду, как ты, обманывать себя.

— Разве это обман? Что вообще есть реальность и наше отношение к ней? Что важнее? Ты уверен, что правильно воспринимаешь происходящее? Тебе никогда не приходила в голову мысль, что ты можешь быть счастливее, если изменишь свое отношение к миру?

— По-твоему, мне просто закрыть глаза на то, что я ненавижу? Мне забыть о том, что мир сделал со мной? Забыть тех людей, которые предали меня?

— Не надо ничего забывать. Просто измени свое отношение.

— Ох, мы находимся в разных реальностях, Медянка, и вряд ли поймем друг друга, — сказал Мамору.

— Если мы не поймем друг друга, то я не смогу тебе помочь так, как однажды мне помог Хранитель Вален.

— А оно мне надо? — усмехнулся Хенро. — И вообще – ты что, пытаешься меня завербовать в свою секту?

– Это не секта! – возмутилась девушка. – Неужели ты думаешь, что ты уже все получил от мира, и больше нечему учиться? Неужели ты думаешь, что все познал? Ты очень далек от истины, Мамору, но я могу показать тебе путь к просветлению!

– Ты сейчас напомнила мне одного религиозного фанатика, который позвонил мне однажды в дверь, и…

– Не все могут просто верить, полагаясь на интуицию, – недовольно сказала Хова. – Более примитивным формам жизни требуется видеть чудеса природы, чтобы понять, что они знают еще далеко не все.

– И чего же я еще не знаю? Что в космосе могут быть огромные облака спирта?

– Я не сильно преуспела на Пути Хранителя, но кое-какие фокусы показать могу.

Хова поднялась с кресла и встала посреди комнаты, опустив ладони к своему паху. Между бедрами азуритки начала разгораться красная точка света.

– Не знаю, что ты хочешь мне показать, Медянка, но сейчас я не в настроении, чтобы заниматься сексом, – съязвил Мамору, пытаясь скрыть нарастающее беспокойство.

Все тело Ховы засветилось красным, а потом начало изменяться. Мамору широко раскрытыми глазами смотрел, как исчезает хрупкая девушка и вместо нее появляется черная, с золотыми прожилками на чешуе, ящерица, на спине которой росли маленькие крылья.

Саламандра! Но такие водились только на Перголоте — планете големов в звездной системе Вега. Впрочем, Мамору не особо увлекался животными и мог ошибаться.

Тем временем ящерка подползла к Мамору и внимательно посмотрела на него янтарными глазами.

— Медянка, это ты? — спросил Хенро, чувствуя, как у него пробежал холодок по спине. Во взгляде саламандры явственно читался разум!

Ящерка оставалась на месте и наблюдала за Мамору. Казалось, она смеется над его робостью.

— Все-таки, это ты, — усмехнулся Хенро и протянул раскрытую ладонь к саламандре. Погладить ящерку не получилось – в пальцы впился такой лютый холод, что он отдернул руку, едва не вскрикнув.

— Твою мать! — воскликнул Мамору, тряся обмороженной рукой.

Ящерица начала увеличиваться в размерах, и вскоре рядом с Хенро стояла Хова все в том же оранжевом комбинезоне.

— Анимализм — способность превращаться в животное, — сказала Сорано, будто ничего не случилось. — Это одна из многих способностей Хранителя, которыми я владею.

— Погоди-ка. То есть, ты можешь научить меня также превращаться? — опешил Мамору.

— Это лишь малая часть того, на что способен Хранитель Футарка, но большие возможности подразумевают и огромную ответственность. Ты готов к ней? Мне нужен тот, на кого я могу положиться, а не тот, кто решил поиграться в оборотня.

— Зря ты так, — сказал Мамору, улыбаясь. — Игра в оборотня произвела на меня гораздо более сильное впечатление, чем твои занудные объяснения о том, как нужно относиться к миру.

— Ты неисправим! — сказала Хова и закатила глаза.

— Знаю, — сказал Мамору. — Так, когда начинаем обучение?

— Я разве сказала, что буду обучать тебя? — вскинула бровь девушка.

— Ну, хватит. Ты бы этого всего не показала, если бы не хотела научить, верно? Научи!

Натужно сопя, Мамору еще раз подтянулся, держась за тонкую металлическую трубу, проходящую под потолком. Про себя Хенро считал количество повторений. Хова зачем-то заставила его заняться физической подготовкой, и он не совсем понимал, к чему бы это.

— Тридцать, — тяжело дыша, сказал Мамору и спрыгнул на висящий над полом вездеход. Осмотревшись, он с сожалением обнаружил, что Ховы не было рядом, а значит, она не могла видеть его триумфа. Нет, в армии, конечно, он подтягивался и больше, но для человека, который плохо спит и плотно сидит на наркотиках, он был в очень хорошей форме.

Спрыгнув с вездехода на пол, Мамору подхватил с оружейного ящика чистое полотенце, которое принес собой, и направился в душевую.

В комнате отдыха Мамору увидел Хову, которая сидела за столом и завтракала. Решив отложить мытье на потом, Хенро сел напротив девушки и спросил:

Хова посмотрела на него и непонимающе заморгала длинными ресницами.

— Зачем ты заставляешь меня подтягиваться, отжиматься и бегать? — спросил Мамору. — Ты что-то не договариваешь. Ты сказала, что Вален предложил тебе стать его ученицей и отправиться с ним. Но куда? Для чего нужны руны?

Хова отставила поднос в сторону и посмотрела на Мамору.

— Нельзя кого-то ненавидеть и при этом не верить в его существование, — сказала Хова. — Первые Хранители — самые древние существа во Вселенной, и у них имелась собственная теория насчет создания нашего мира.

— То есть теория Большого Взрыва их не устраивала?

— Мир сотворил Создатель, который извлек из своего тела семь кусков плоти, — сказала Хова. — Он нарек их Рунами и соединил в Руническую Вязь или Футарк, который и стал основой мироздания.

— А одного куска плоти ему было мало? — съязвил Мамору. — Зачем было уродовать себя и вырывать целых семь?

– Не придирайся к словам, это же метафора, как в христианской Библии, к примеру. Ты разве не замечал, что мир устроен по семеричному закону? — спросила азуритка. — Семь цветов радуги, семь нот в музыке, с числом семь связаны самые фундаментальные понятия.

— Ага, семь дней в неделе еще, — усмехнулся Мамору.

— Каждая Руна символизирует одну из основ мироздания: жизнь, силу, разум, любовь, самосовершенствование, порядок и сознание. Я более-менее изучила только первые три, а последняя и вовсе была повреждена, и ни один из Хранителей с ней толком не работал.

— Здорово! Значит, ты сама не знаешь, о чем мне рассказываешь.

— Я знаю одно. Кто-то разделил Футарк на семь частей, и теперь Руны разбросаны по Вселенной. Одна из них находится на Земле, я была рядом с ней, держала ее в руке, но потеряла. Мы должны найти Руны и снова собрать их в Футарк, иначе мир разрушится.

— Погоди-ка, я пока не заметил, что мир разрушается.

— Ты хочешь сказать, что мир нормален? — вскинула брови Хова. — Вы, теллусы, погрязли в техногенном болоте и сами себя убиваете, ваш разум играет с вами злую шутку. Понимаешь, куда я клоню? Руна Разума находилась на Земле, начиная с девятнадцатого века по земному летоисчислению. Что, по-твоему, вызвало промышленную революцию? Руна Разума исказила ваше сознание, вы слишком много думаете, слишком сильно доверяете своему уму. Там, где находятся Руны, идет искажение. Но это не самое страшное.

— А что самое страшное? — Мамору подался вперед.

— Самое страшное — это запах пота, идущий от тебя, — улыбнулась Хова и помахала ладонью перед носом.

Мамору потянулся за полотенцем и вытер мокрое лицо.

— Я никуда не пойду, пока ты мне все не расскажешь, — предупредил он, и тоже улыбнулся. — Тебе придется терпеть эту пытку.

— Ладно, — сдалась Хова. — Дело вот в чем. Изначально Вселенная была стационарна, и ваша теория Большого Взрыва в корне не верна.

— То есть, мир был конечен? — удивился Мамору.

— Не только конечен, но и стационарен. Насколько я поняла из вашей истории, первым расширение Вселенной заметил Эдвин Хаббл, который открыл красное смещение галактик.

– Вы сделали неправильный вывод, исходя из данных, которыми обладаете, - с уверенностью сказала Хова. – Вы думаете, что Вселенная расширяется в следствие Большого Взрыва, и есть три пути для ее конца – сжатие, Великий Разрыв или бесконечное расширение. И вы думаете, что такое поведение заложено изначально, но вы ошибаетесь. Вселенная была задумана стационарной, и Руническая Вязь обеспечивала это.

– А теперь этой Рунической Вязи нет, и нам всем конец? – уточнил Мамору.

– Да. Хоть вы и неверно описали модель Вселенной, общие принципы вы уловили, и наш мир действительно ждет сценарий Великого Разрыва.

– То есть планеты и все, что мы знаем, разлетятся, не связанные гравитацией?

– Не только планеты, а даже атомы, – уточнила Хова. – Материя исчезнет. Сила растяжения будет не только сильнее гравитации, но и сильнее сил, скрепляющих кварки вместе.

– Значит, если мы не найдем руны, мир обречен?

– И ты рассказываешь мне все это, чтобы я тебе помог?

– Нет, просто решила поболтать за чашечкой кофе! – съязвила Хова и демонстративно взяла чашку кофе с подноса.

На секунду Мамору представил на месте азуритки Кристи Элгрет – такую, какой он запомнил ее, когда ей было двадцать. Так же, как и Хова, она часто сидела напротив него, держа в руке кофе сорта мокко, и внимательно смотрела в его глаза.

– Ок, ладно, я помогу тебе, – сказал Мамору, тряхнув головой, отгоняя наваждение. – Но предупреждаю – не вздумай мной командовать, я этого не люблю!

Азуритка исподлобья посмотрела на него, и Хенро подумал, что она раздумывает – сказать ему что-то или нет. Как жаль, что он не мог читать мысли собеседника.

– Ты еще не задумывался о том, зачем вообще решил меня спасти? – спросила Хова, внимательно глядя на него.

– Задумывался, – признался Мамору, – и это было действительно странно. Прости, конечно, но рисковать своей задницей ради заключенных, пусть даже женщин, я не привык. Но тебя почему-то решил спасти.

– Мне стыдно в этом признаваться, – покраснела девушка, – но я слегка повлияла на твой разум для этого.

Мамору какое-то время сидел за столом, глядя в одну точку, пытаясь осмыслить услышанное, потом поднялся со стула и сказал, глядя азуритке прямо в глаза:

– Если хочешь моей помощи, никогда больше не лезь мне в голову, – процедил капрал и повернувшись, направился в душевую.

– Это значит, ты согласен помогать мне? – крикнула Хова ему вдогонку.

Мамору вошел в первую попавшуюся каюту, пропотевший комбинезон слетел на пол, и Хенро босыми ногами забрался в душевую. Включив воду, он закрыл глаза и стал думать, над словами Ховы.

После слов азуритки, все встало на свои места. Вспоминая недавние события и те чувства, которые удивляли его самого, он понимал, что необычные желания внутреннего голоса были навязаны ему Ховой. Он не знал, сердиться ли ему на нее за это или благодарить. Если бы не она, возможно, он был бы уже мертв, с другой стороны – он не хотел думать, что является рабом в чужих руках. В тот момент, когда он был на СКС, ему казалось, что он сам принимает решения, но это была лишь иллюзия. Как он вообще теперь сможет ей доверять, зная, что в любой момент она может манипулировать им?

«Если я буду у нее учиться, возможно, я укреплю свой разум, – подумал Мамору. – И никто не сможет залезть мне в голову».

Выбравшись из душевой, Хенро начал рыться в шкафу кланника в поисках новой одежды. Комбинезон техника СКС — это отголосок прошлого, а Мамору не собирался оглядываться назад. В любом случае, кланнику, который здесь жил, одежда больше не понадобится.

Как уже упоминалось, Создатель сотворил мир, пожертвовав для него семью частями своего тела. Эти семь частей он превратил в Руны и объединил их в Футарк, который и стал центром созданной Вселенной.

С начала времен Футарк излучает в пространство Вселенной семь потоков энергии, необходимые для поддержания мира в целости. Каждый вид энергии излучается определенной Руной и отвечает за определенные свойства мира.

Так, потоки энергии Руны Жизни заставляют эволюционировать материю, из неживой она превращается постепенно в живую. Потоки энергии Руны Силы обеспечивают во Вселенной все виды взаимодействий. Руна Разума наделяет живых существ способностью думать и анализировать. Руна Любви олицетворяет собой чувство, с которым Создатель создал Вселенную, и является ключом к пониманию всего замысла. Руна Самосовершенствования позволяет разумным существам развиваться и выражать себя. Руна Порядка обеспечивает причинно-следственную связь мира, запрещая временные парадоксы и прочие неоднозначности. И, наконец, Руна Сознания открывает в живом и разумном существе, полном любви и сострадания, высшее Я.

В соответствии с семеричным законом, у каждого живого существа во Вселенной в теле присутствует семь энергетических чакр, которые имеют те же названия, что и Руны Футарка. Каждая чакра чутко настроена на энергию своей Руны и питается ей. Если энергия Руны не будет поступать, то чакра закроется и существо погибнет или сойдет с ума.

Для большинства живых существ достаточно интуитивного понимания сущности чакр и энергии Рун. Недостаток энергии воспринимается такими существами как болезнь или смерть, но для тех, кто хочет глубже познать природу мироздания, этого мало.

Первыми познавшими Путь, были мы – Хранители Священных Рун. Создатель нашел нас и открыл знание о Пути Хранителя, который представлял собой последовательность шагов, выполнив которые, мы могли бы приблизиться по совершенству к самому Создателю!

Метод довольно прост, но в то же время, только истинные приверженцы этого пути смогут пройти его до конца. Кроме самого Создателя доподлинно неизвестно, есть ли такие существа, кто прошел весь путь и приблизился по мудрости и могуществу к нашему Творцу, но мы не отчаиваемся. Наш путь не окончен, и мы сможем стать таким, как он, однажды…

Кеншин летел в непроглядной тьме кротовой норы. Пока все шло хорошо, и Хова позволила себе отстегнуть ремни безопасности. После долгих тренировок, девушка вполне сносно могла управлять кораблем, и теперь они летели в червоточине, выход из которой лежал в солнечной системе. Автоматика сама выполняла нужные функции, и от нечего делать Хова начала наблюдать за Мамору, который внимательно изучал записи бортового журнала.

— Нам следовало просмотреть эти записи раньше, — хмуро ответил Хенро, просматривая каждое зарегистрированное событие. — Возможно, это пролило бы свет на исчезновение клана. Как они могли бросить свой корабль на произвол судьбы? Ведь для кочевников корабль — самое дорогое, это их дом.

— Пока нет. Только отчеты о состоянии корабля и выполнении протоколов. Надо просмотреть самые последние события, — сказал Мамору и отмотал список в самый конец. — Посмотрим, что показывали приборы до нашего появления.

Неизвестно, сколько корабль пролетел без экипажа, пока не взял на борт Мамору и Хову, поэтому было сложно найти событие, которое являлось ключевым в исчезновении клана.

— Ты сегодня тренировался? — спросила азуритка.

— Без физической нагрузки ты не прокачаешь свою первую чакру, а с недоразвитой чакрой Жизни ты не сможешь превращаться в животное. Ключ к развитию первой чакры – огромная выносливость и куча энергии. Когда ты будешь готов, тебя должно просто распирать, если ты просто сидишь, и ничего не делаешь.

— Черт, тогда через пару часиков я обязательно поупражняюсь, — пообещал Мамору. — А я смогу превращаться в любое животное?

— Нет, только в то, которое тебе близко по духу.

— То есть, в душе ты холодная ящерица? — съязвил Хенро и улыбнулся. — Ну, это недалеко от истины.

Хова попыталась стукнуть его, не вставая из пилот-ложемента, но Мамору ловка увернулся.

— Я не знаю, — пожала плечами Хова. — Увидим.

Корабль начало трясти. Откуда-то издалека раздался треск переборок.

— Попробую увеличить мощность генератора антигравитации, — сказала Хова, и ее пальцы быстро пробежались по сенсорной клавиатуре приборной панели.

На виртуальном иллюминаторе высветился нос корабля с торчащим, как копье, антигравитатором. Два зеркальных стержня в прозрачном цилиндре стали вращаться быстрее и заметно приблизились друг к другу. Тряска постепенно стихла.

— Похоже, мы создали слишком узкую нору для такого большого корабля, — заключила Хова.

— То есть, Кеншин трясся из-за того, что его сжимала червоточина?

— Похоже на то, — сказала девушка, еще раз посмотрев на показания приборов. — В следующий раз нужно открыть червоточину с запасом.

— Постараюсь, — сказала Хова и, удобно устроившись в кресле пилота, закинула руки за голову.

Мамору продолжил просматривать бортовой журнал. Он мог доверять Хове в управлении кораблем. После того, как он вживил ей имплант L1 и обновил информацию, азуритка стала гораздо умнее и знала о Кеншине практически все, словно сама разрабатывала конструкторскую документацию к нему. Теперь Мамору знал, что ее способности неспроста такие завышенные — она провела в Руне Разума кучу времени, и ее третья чакра основательно раскрылась.

Корабль снова начало трясти, но на этот раз не так сильно.

— Что, опять?! — изумился Мамору. — Ты же увеличила мощность.

— Нет, это другое. Просто мы уже близко к месту прибытия. Скоро мы вынырнем в нормальный космос.

Открыв следующую заметку в бортовом журнале, Мамору нажал на кнопку проигрывания видеофайла. На дисплей передавались данные с нескольких камер, установленных в разных отсеках корабля. Наконец-то Мамору увидел экипаж! Одетые в черные комбинезоны кланники, как ни в чем не бывало, ходили по кораблю и занимались своими делами. Продолжая смотреть за съемкой, Мамору все больше мрачнел.

Еще не досмотрев до конца, Хенро повернулся к Хове и крикнул:

— Эй, верни нас обратно! Не выходи из кротовой норы, это опасно!

Хова посмотрела на него, как на сумасшедшего, ведь оба знали, что в червоточине нельзя менять курс.

Все вокруг начало заливаться ослепительно белым светом — корабль выходил из гиперпространства.

— Нам нельзя покидать кротовую нору! — Лицо Мамору покраснело от волнения, и он развернул голографический дисплей к Хове, чтобы она тоже могла увидеть роковую запись бортового журнала.

Если говорить о том, что послужило началом Галактических Войн Старцев, следует чуть глубже заглянуть в прошлое, а также коснуться астрофизической биологии.

Все расы обитаемой Вселенной сходятся на том, что первыми живыми существами были старцы – плазмоиды, обитающие на звездах. По общепринятой теории, когда образовались туманности и звезды, часть космической пыли попадала в сгустки плазмы и начинала вести себя в таких условиях как грубая копия цепочки ДНК. Благодаря этой особенности материи пылевая плазма научилась хранить информацию и, таким образом, дала начало саморазмножающимся существам – плазмоидам.

Существовало множество очагов развития цивилизации плазмоидов, но исторически первым считается звезда Бетельгейзе – по сохранившимся данным, именно оттуда плазмоиды начали расселяться по другим звездам и накапливать знания.

Предполагается, что именно плазмоиды дали начало органической жизни на планетах. По существующей версии, часть плазмоидов пыталась колонизировать не только звезды, но и планеты. Но на планетах были другие физические условия, и плазмоиды не смогли к ним приспособиться. Многие погибали, оставляя после себя структурированную пыль, которая и стала прототипом РНК и ДНК, давших начало первым вирусам и бактериям.

Теперь, когда мы узнали о старцах и их вкладе в развитие жизни во Вселенной, вернемся к галактическим войнам.

Среди множества очагов развития старцев следует выделить один – звездную систему Алголь. На ранних этапах это была ничем не примечательная система, и старцы развивались здесь вполне предсказуемо – развившись достаточно, чтобы покидать звезду, они приступили к изучению близлежащих планет, одной из которых была планета Инферно. На этой планете находилась раса разумных големов, и обе расы начали взаимодействовать друг с другом.

На этом стандартное развитие алгольских плазмоидов заканчивается, и начинается описание зарождения конфликта, который в итоге привел к Галактическим Войнам Старцев.

Звезда Алголь В вращалась вокруг Алголя А и развилась до субгиганта^²⁷. Ее эволюционный цикл заканчивался, существовал риск взрыва всей системы, когда субгигант занял свою полость Роша^²⁸, и Алголь А начал перетягивать вещество на себя.

Обычно старцы миролюбивы и ищут мирное решение всех проблем, но только не алгольские старцы. Обезумев от страха, они взяли под контроль расу големов с планеты Инферно. Поделившись с ними знаниями, они ускорили развитие големов на тысячелетия и приступили к строительству космического флота.

Первой жертвой стала соседняя звездная система, в которой проживали нитроги. Уничтожив все живое на планетах, алгольцы захватили инфраструктуру и технику и, таким образом, стали обладать нитрогским гипердвигателем. Это позволило им путешествовать по Вселенной быстрее скорости света.

Тут следует сделать ремарку. Симбиоз или даже паразитизм алгольских старцев над инферноанскими големами не доказан. Инферноанцы утверждают, что старцы управляли их разумами в ходе войны, но реальных доказательств так никто и не предоставил. Более того, другие старцы, которые воевали за коалицию, также придерживаются мнения, что контроль разума невозможен! Эта загадка остается неразрешенной и по сей день.

После войны по всей обитаемой Вселенной идут облавы на инферноанских големов и алгольских старцев. И если големов удается брать живыми, то алгольского старца живым взять еще ни разу не удалось. Характерным отличием алгольских старцев от всех остальных является фиолетовое свечение, локализованное в области головы (если они имитируют гуманоидное тело), либо в любом другом месте, если они принимают другой облик.

Инферноанского голема опознать куда сложнее. Для точного определения его места рождения требуется провести спектральный анализ пород его тела. В условиях того, что голем может нарастить себе тело на любой планете, требуется брать породу из основания голема – круглого самодвижущегося камня, который спрятан где-то в глубине нарощенного тела. К сожалению, подобная операция не всегда совместима с жизнью голема, и требуется высокая осторожность, если планируется допросить такого голема после спектрального анализа.

Инженер Сергей Громов приложил к сканеру ладонь, и дверь с тихим шелестом ушла в паз стены, открывая путь в камеру, где содержался военный преступник. Оглянувшись, Громов убедился, что сзади него стоят четверо солдат с оружием в руках. Это успокаивало, но все равно грядущая встреча с опасным существом вызывала холодок, бегущий по спине.

Теллусы вошли внутрь и оказались в цилиндрической камере с непроницаемыми для звука стенами толщиной в несколько сантиметров. В середине камеры зиял глубокий колодец, на дне которого сверкали острые металлические шипы. Над колодцем, замотанный в цепи, висел желтый, блевотного цвета гуманоид, состоящий из камня. Огромный трех- или даже четырехметровый голем напоминал колобка и выглядел омерзительно. В сказке такого непременно бы нарекли пещерным троллем.

Громов достал из кармана рабочего халата небольшой пульт и дистанционно активировал СГР^²⁹.

— Зачем вы пришли, — тут же раздался синтезированный динамиком голос. СГР был не лучшим в своей серии, поэтому голем говорил без интонаций.

«Если тебя отведут на допрос, то обязательно дадут другой СГР, — с какой-то жестокостью подумал Громов. — Тогда ты сможешь выражать и боль, и страх, и все остальное, тупая скотина!»

У Громова было предвзятое отношение к големам. Конечно, лишь часть из них участвовала на стороне алгольских старцев в ГВС, но именно големы внесли существенный «вклад» в войну, где погибло множество людей, включая и деда Громова. Пока еще никто не доказал, что этот голем с Инферно, но инженеру было плевать. Если будет одним големом меньше, то он только «за».

— Мы проведем спектральный анализ пород и выясним, на какой планете ты родился, — сказал Громов дрожащим голосом. Он пытался унять подлую дрожь, но не мог, потому что боялся этого громадного существа, боялся его мощи. — Нам нужен кусок твоего тела.

С этими словами Громов извлек из карманов долото и молоток и направился к закованному голему. Походка инженера была неуверенной, лицо взмокло, глаза нервно блестели. Что уж и говорить: приближаться к такой громадине было чревато, даром что она закована в цепи из сверхпрочного сплава.

— Опустите его чуть ниже, хочу взять кусок из плеча, — сказал Громов военным.

Один из солдат послушно подошел к вмонтированной в стену панели и нажал несколько сенсорных кнопок. Цепь начала опускаться, и голем частично погрузился в колодец.

— Отлично, — сказал Громов и приставил долото к плечу великана.

— Я же сказал вам, что я с Дорзака, — сказал голем. — Ваши анализы ничего не дадут, они лишь подтвердят мои слова.

— Увидим, — сказал Громов и занес молоток для удара.

Солдаты вздрогнули, когда по цилиндрическому отсеку эхом прокатился крик боли.

— Спасибо, — сказал Громов и сжал в кулаке отколотый кусок желтого камня. — Надеюсь, тебе было больно, — прошептал он.

Когда теллусы ушли, Касрел вздохнул с облегчением. Повернув голову, он посмотрел на свое каменное плечо, в котором была неглубокая выемка. Боли не было, и тот крик, что он издал, когда Громов рубанул по нему долотом, предназначался для теллусов, которые должны были поверить, что это его настоящее тело. На самом деле его истинное тело находилось глубоко внутри, под этим омерзительным блевотно-желтым базальтом, который Касрел нарастил себе, прилетев на Дорзак. Он не чувствовал свои внешние слои, это было все равно, что омертвевшая кожа на пятке теллуса — ее можно соскребать пемзой, но боли не будет. Другое дело, если они решат пробурить его до самого нутра, чтобы взять самые глубокие породы. Вот тогда действительно будет больно...

«Ты идиот! — в сердцах подумал голем. — Надо же было так тупо попасться! “Межгалактическое агентство по реабилитации репрессированных големов с планеты Инферно” — звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой! На что ты рассчитывал? Что они примут тебя с распростертыми объятиями? И что теперь они сделают с Хейдером...»

От последней мысли Касрел тяжело вздохнул: его могучая грудная клетка вздулась и опала, одновременно с выдохом из суставов посыпался песок. Такова была особенность кремниевой жизни, которая дышала кислородом, а выделяла диоксид кремния или, по-простому, кварц.

Касрел корил себя за наивность, с которой бросился навстречу неизвестности. Наверное, он просто устал бояться и бежать и доверился объявлению в Старнете, которое давало надежду.

«Надежда! Будь она неладна! – корил себя Касрел, не в силах пошевелиться. – Теперь из-за твоей доверчивости опасность угрожает не только тебе, но и твоему брату!»

Хоть прошло уже много лет, брад Касрела – Хейдер – все еще находился на стадии самодвижущегося камня, и не имел нарощенного тела. На то были свои причины. В следствие этого, Хейдер сейчас был в еще более беспомощном состоянии, чем Касрел. Каменный шар, размером с футбольный мяч, не мог практически ничего без посторонней помощи.

Последние десятилетия Касрел заботился о брате. Это настолько вошло в привычку, что голем и подумать не мог о том, что будет делать, если лишится возможности опекать Хейдера. Нужно было придумать, как выбраться. Сейчас у него имелся только один козырь, точнее, сразу два – два метровых лезвия в каждой руке, которые находились в специальных пазах предплечий. На сканерах их не обнаружили, потому что они сделаны не из металла, а из сверхпрочного композитного материала. Однако Касрел хотел воспользоваться этим оружием лишь в крайнем случае, когда этого никто не будет ожидать. Сейчас же следовало придумать иной способ.

Касрел решил, что пора перестать бояться, пора, наконец, взять ответственность за свою жизнь и перестать винить во всех бедах ССС, которая начала репрессию против големов с его планеты. Ждать больше было бессмысленно, как и надеяться, что остальные расы разберутся в непростом вопросе и помилуют инферноанцев.

Да, мысль о помиловании тех, кто безжалостно уничтожал целые колонии разных цивилизаций, звучала дико, но только при первом приближении. Касрел был непосредственным участником ГВС, он пролил немало крови в тех войнах и, к сожалению, большинство павших были невинны. Да, было множество причин ненавидеть инферноанских големов, но кто мог знать, что причиной войны были вовсе не они, а алгольские старцы? Именно они начали эту мясорубку, именно они подчинили своей воле беззащитных големов и стали манипулировать ими как кукловоды своими марионетками.

Как это вышло? Касрел не знал. Многие ученые, в том числе из расы старцев, говорили, что контроль сознания невозможен в принципе. По крайней мере в том виде, который описывали инферноанцы, но они не были в шкуре Касрела! Уж он-то на себе испытал все прелести ментального доминирования. Он не мог сопротивляться, когда его куратор-старец приказывал уничтожить вот этих солдат, а теперь этих женщин и детей, а теперь… и так далее до бесконечности.

К сожалению остальные расы этого не понимали, и после войны ССС открыло охоту как на алгольских старцев, так и на инферноанских големов. Всем было проще уничтожить заразу, чем разбираться в причинах ее появления, поэтому нужен был кто-то, кто остановит этот произвол. Инферноанцы привыкли жить в страхе и скрываться ото всех, им нужен был лидер, который снова объединит их и вселит в них надежду. Вместе инферноанцы будут представлять грозную силу, с которой станут считаться. Лишь после этого появится возможность говорить с другими расами на равных, не боясь, что тебя разберут на куски на допросе.

«Да, это может сработать, – подумал Касрел. – Тогда мы сможем объяснить им, что нужно прекратить охоту на инферноанцев, что мы не такие, какими видели нас во времена ГВС. Мы тоже имеем право ни жизнь!»

В праведном гневе, Касрел вновь попытался разорвать цепи, но снова безуспешно.

«Нам нужен лидер, – подумал Касрел. – И им буду я!»

Дверь в его камеру открылась, и Касрел отвлекся от размышлений. За порогом стоял Громов и говорил с военными. Если бы СГР был включен, то теллусы услышали бы рычание голема. Касрел смотрел на инженера и думал, что мог бы задавить его лишь одним пальцем, оставив на полу мокрое место.

«Проклятые теллусы! — подумал Касрел. — Я начинаю ненавидеть вас не меньше, чем вы меня!»

Громов подошел к голему и посмотрел в его глаза — два треугольных рубина, имитирующих на лице очень яростный взгляд. Сергей знал, что это не настоящие глаза, а лишь подобие, чтобы стать похожим на других гуманоидов. На самом деле големы видят мир, улавливая гравитационные волны.

— Мы проанализировали кусок твоей плоти, — сказал Громов. — Он действительно с Дорзака. Вот только возраст этих пород слишком мал для той истории, что ты нам рассказал. Что-то здесь не сходится, и я решил сделать глубинный анализ пород.

«Зачем ты говоришь мне все это?» — спросил Касрел, но с выключенным СГР никто не уловил вибраций его тела.

— Охладите-ка его, — сказал он. — Опустите температуру до нуля, и наш дружок заснет крепким сном.

— До нуля? — переспросил один из солдат. — Может быть, еще пониже?

— Боишься? — усмехнулся Громов. — Брось, големы предпочитают температуру около восьмисот градусов. Даже сейчас нашему другу очень холодно, хотя здесь около сорока. Не волнуйся: опустишь температуру до нуля, и этот кусок камня застынет, как истукан. Впрочем, можешь подстраховаться, если тебе так неймется.

На плечах у солдат висели увесистые рюкзаки, от которых отходили толстые шланги, оканчивающиеся широкими раструбами. Солдаты подошли к голему и направили раструбы на него, после чего на Касрела обрушился поток холодного газа.

Неожиданный перепад температуры вызвал резкую боль, и Касрел попытался вырваться. Тяжелые цепи пару раз звякнули, после чего у голема пропали силы на бурное сопротивление. Он перестал шевелиться и даже дышать, весь его метаболизм остановился. Касрел чувствовал, как мысли ворочаются в голове с грацией булыжника. Он пытался оставаться в сознании, но в конце концов его разум тоже застыл, так и не выродив последнюю мысль, которая была о его брате Хейдере.

Когда Касрел очнулся, то обнаружил себя прикованным к операционному столу. Сверху на него падал мощный свет галогенных ламп, но голем не жмурил глаза, ведь треугольные рубины на лице — всего лишь камни, и пространство вокруг Касрел видел по гравитационным волнам, которые испускала материя. Слева и справа от стола возвышались кибернетические манипуляторы. Они-то и будут бурить его тело, но пока стальные механизмы не шевелились.

Касрел с хрустом приподнял голову и огляделся. Он лежал здесь один, в помещении больше никого не было, но за большим прозрачным стеклом он увидел Громова, который настраивал аппаратуру. Инженер изредка поглядывал на голема, но все же был больше поглощен показаниями приборов, чем военным преступником.

«Сейчас или никогда», — подумал Касрел и приготовился выпустить свои метровые лезвия, чтобы разрубить путы и начать крушить все вокруг. Касрел остановился в последний момент, когда заметил, что в комнату к Громову зашел военный с лычками лейтенанта. Они обменялись несколькими фразами, после чего инженер помрачнел и вышел вслед за военным.

Касрел задумался, что же такого экстраординарного могло произойти, что о нем неожиданно забыли? Впрочем, сейчас это неважно, нужно думать, как выбираться. Ждать больше не имело смысла – такого шанса может больше не повториться.

«Ну, держитесь!» — подумал Касрел и напряг руки, чтобы дать сигнал лезвиям выскользнуть из тела, но ничего не произошло.

Голем попытался еще раз, но результат оказался тем же. Похоже, зря он принял лавовую ванну на Дорзаке — новые породы попали в пазухи рук и теперь мешали лезвиям вырваться наружу. Касрел осознал, что бессилен. Он ничего не мог сделать, и ему придется ждать возвращения Громова. Потерять такой шанс из-за собственной оплошности!

Касрел начал биться затылком о стол в немом приступе ярости.

Громов и лейтенант Диккенс торопливо шли по подземному коридору военной базы Звездного Альянса. Инженер хмурился, до сих пор пытаясь взять в толк, почему его отвлекли.

— Я знаю, что СКС взорвался, но это было несколько дней назад! — сказал Громов. — Причем здесь я?

— Дело не в нашем СКС, — сказал лейтенант. — Звездный Альянс активировал директиву «Outside». Надеюсь, вы знаете, что она означает?

— Именно. Неизвестно точно, когда оно началось, но потоки данных от других звездных систем прервались несколько часов назад. В последних сообщениях говорилось о массированных вторжениях смерчеобразных образований, которые появились из кротовых нор. По наспех собранной статистике предполагается, что самые массированные вторжения наблюдались, где были активированы СКС. А ведь наши станции создают самые большие червоточины по сравнению с другими технологиями гипердвигателей – зависимость налицо.

— То есть, тот террорист, о котором говорилось в новостях, по сути, спас солнечную систему, взорвав СКС? — усмехнулся Громов.

— Похоже на то, — на полном серьезе сказал офицер. — Отныне всем запрещается использовать гиперпространственную связь. Никто не должен открывать кротовые норы любого размера, даже для спутников связи.

— Но так мы лишимся контроля над колониями! — сказал Громов. — И другие расы тоже. Цивилизация просто развалится без связи.

— Поэтому вас и вызвали, — сказал лейтенант. — Штаб Звездного Альянса мобилизует все силы, чтобы разобраться в проблеме. Вы специалист по техническим средствам допроса, изучали биологию разных рас, и ваше мнение возможно поможет узнать, что на самом деле произошло, и кто эти вихревые существа. Вполне возможно, что это и вовсе не существа. Сейчас солнечная система отрезана от внешнего мира, но из-за того, что СКС взорван, мы не пострадали от интервентов, у нас сохранился флот и ресурсы, к тому же на газовых гигантах с нами нитроги. Мы должны придумать, как защититься.

— Если мы не сможем пользоваться кротовыми норами, то мы навсегда застрянем в солнечной системе, — сказал Громов и посмотрел на время в наручном компьютере. — И о полетах к звездам можно будет забыть.

Вдали от Земли открылась кротовая нора, из которой вынырнул черный звездолет. Ни один прибор в солнечной системе не отметил появления червоточины, и огромный конический корабль остался незамеченным. Кротовая нора оказалась настолько нестабильной, что сразу же закрылась, как только Кеншин из нее вынырнул, едва не обрубив ему фотонный двигатель.

Звездолет по инерции летел к Земле. Его двигатели были выключены, корабль приближался к планете не в плоскости эклиптики. Активированный стелс-режим обеспечивал скрытность: излучаемое тепло отводилось в специальные камеры, а генератор антигравитации делал корабль невидимым для масс-детекторов.

Хова и Мамору стояли в кабине пилота и вглядывались вглубь коридора, который вел в навигационный зал корабля. Хенро сжимал в руках рельсотрон Мастерсона и щурил глаза, пытаясь увидеть что-нибудь необычное. Хова, словно фея из древних сказок, величаво протянула вперед руки, из ее пупка исходил оранжевый свет.

Пот заливал Мамору глаза, но капрал не отвлекался на такие мелочи: рельсотрон следовало держать двумя руками, если он намеревается отразить атаку вихрей-убийц. Кисти рук уже заметно дрожали, но не из-за усталости, а оттого, что снова начались боли в спине. Хенро очень хотел взять из кармана пузырек с обезболивающим, но не разрешал себе, до последнего ожидая нападения. Однако из коридора никто так и не вынырнул.

— К черту! Мы достаточно простояли здесь, как идиоты, — сказал Мамору и опустил оружие. Одной рукой он полез в карман за обезболивающим. — Как думаешь, почему с нами не произошло того же, что и с кланниками?

Хова медленно опустила руки, сияние живота исчезло.

— Пока не знаю, — сказала она. — Думаю, следует осмотреть корабль, прежде, чем высаживаться на Землю. Не хотелось бы, чтобы эти твари появились здесь, когда мы будем отсутствовать.

— Ты все еще хочешь достать руну? После того, что случилось? — изумился Мамору.

Хенро разгрыз две белые таблетки и проглотил. В пузырьке осталось всего десять штук... При таких нервотрепках Мамору не хватит этого и на пару дней. То, что они увидели на записях в бортовом журнале, повергло обоих в шок. Оказалось, клан никуда не сходил с корабля, все были здесь, только превратились в облачка атомарной пыли.

Кланники сделали то же самое, что и он с Ховой — вынырнули из гиперпространства. После этого из закрывающейся кротовой норы вылетели непонятные образования, похожие на вихри. Они облепили корабль и просочились внутрь. Любой кланник, которого касался вихрь, мгновенно превращался в пыль. Вихри могли перенимать облик своих жертв, сея панику среди экипажа. Все произошло с пугающей быстротой: буквально за полчаса корабль опустел. Ни кланников, ни вихрей. Будто никого и не было.

Мамору опасался, что вихри не исчезли бесследно. Они вполне могли впасть в анабиоз в ожидании новых жертв. Например, таких, как Мамору и Хова. Но никаких вихрей на корабле по-прежнему не было. Более того, судя по данным с кормовых датчиков Кеншина, вслед за кораблем из червоточины ничего постороннего не вылетало. Кротовая нора просто захлопнулась за звездолетом без всяких сюрпризов. Наверное, сегодня Мамору и Хове просто повезло.

Мамору засунул рельсотрон в набедренную кобуру и посмотрел на Хову.

— Почему у тебя светился живот, когда ты... ну, пыталась нас защитить? — спросил он.

— Я использовала свойства второй чакры, — пояснила азуритка. — Тебе пока рано об этом знать.

— Вторая чакра? Сейчас вспомню. — Мамору задумался и посмотрел в пол. — чакра силы, верно? Ты хотела использовать силу против этих созданий?

— Ты быстро учишься, — усмехнулась Хова и, больше ничего не сказав, села в кресло пилота. — Нам нужно определить точное расположение Руны и придумать, как незаметно высадиться на Землю.

— Это будет несложно, — сказал Мамору, глянув на масс-детектор. — Смотри. — Он вывел показания прибора на виртуальный иллюминатор. — К Земле летит огромное количество кораблей. Что-то случилось. Думаю, нас даже не заметят в общем хаосе.

— Думаешь, азуритский корабль будет незаметен? — с сомнением в голосе спросила Хова.

— На орбите — да, а приземлиться на этой посудине нам все равно не удастся – у нас же фотонный двигатель. Зеркало просто развалится под действием силы тяжести, да и аннигиляция может нанести неплохой ущерб экологии старушки Земли.

— Ну, хорошо. Оставим корабль на орбите, но как найти Руну?

— Ты спрашиваешь об этом меня? Думаю, придется перехватывать информацию на всех частотах, может быть, выцепим что-то ценное. В любом случае, мы здесь застрянем надолго.

— Есть и другой выход! — сказала Хова и встала с кресла.

– Уединиться? Сейчас? – усмехнулся Мамору. – Тебе помощь нужна? Я знаю, что одному этим заниматься не так интересно.

– Не волнуйся, – сказала Хова, уходя. – В деле, которое ты имеешь в виду, мне твоя помощь не понадобится никогда. Но я иду совершенно не за этим.

– Это было грубо, Медянка! – крикнул ей вслед Мамору и заулыбался.

Хенро знал еще слишком мало о способностях Хранителей, и любопытство разрывало его на части. В конце концов, он не выдержал и решил посмотреть на то, чем занимается Хова.

Остановившись у двери капитанской каюты, Мамору нажал сенсорную кнопку электронного замка. Дверь с пневматическим шипением послушно отъехала в сторону, и Мамору увидел девушку, которая сидела посреди комнаты в позе лотоса, как заправский йог. Хенро с облегчением выдохнул воздух из легких – в какой-то момент ему показалось, что он все не так понял, и мог действительно увидеть голую Хову, что привело бы к неловкой ситуации. Но, к счастью, она занималась чем-то совершенно непонятным – глаза азуритки были плотно закрыты, а из середины лба исходило синее свечение.

«Синяя, синяя», — задумался Мамору, пытаясь вспомнить все то, что когда-либо слышал от Ховы о Пути Хранителей. Неожиданно он вспомнил старую считалочку, помогающую запомнить цвета радуги — «Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан». Первая буква каждого слова обозначала цвет – «Красный Оранжевый Желтый Зеленый Голубой Синий Фиолетовый». Такие же цвета были у чакр, которыми обладали все живые существа. Первая чакра излучала энергию красного цвета, вторая – желтого и так далее.

Если во лбу у Ховы светится что-то синее, значит это шестой по порядку цвет и, соответственно, шестая Руна.

«Шестая руна – это у нас чакра порядка, – подсчитал Хенро. – Интересно, что же она делает?»

Сияние во лбу девушки исчезло, и Хова резко открыла глаза. Их взгляды встретились, и азуритка нахмурилась.

– Да вот только зашел, – пожал плечами Мамору. – Я тебя отвлек?

– Виноват, – сказал Хенро, невинно улыбаясь. – А что ты делала? У тебя во лбу будто третий глаз открылся.

— Я пыталась отыскать Руну Разума, – сказала Хова, поднимаясь с пола. – Она близко, но ее излучение искажает еще что-то, будто рядом есть еще одна Руна. Я, конечно, могу ошибаться, но если это правда, то нам крупно повезло, мы можем получить сразу два артефакта. Но сигнал от второй Руны неясный, я даже не могу определить какая это Руна, так что пока сосредоточимся на Руне Разума.

— Мы видели в грузовом трюме экзоскафандры. Можно ли на них десантироваться на поверхность планеты?

Мамору задумался. Оказывается, не только у Кристи возникали столь безбашенные мысли.

— Теоретически, да. Но для такого рода приземлений обычно используются вездеходы.

— Вездеход будет слишком заметен. Я более-менее точно локализовала территорию, где находится Руна. Это какая-то военная база теллусов, хорошо защищенная. Нам нужен эффект внезапности, и я подумала, что экзоскафандры будут весьма кстати.

— Экзоскафандры оснащены управляемыми парашютами и прыжковыми двигателями — они смягчат наше падение. Но как ты потом собираешься попасть обратно на корабль, который будет все это время висеть на орбите?

— Найдем шаттл, — сказала девушка и, уперев руки в бока, принялась расхаживать по каюте. – При сканировании местности я видела летное поле рядом с базой, там есть корабли.

— Хреновый план, Медянка! — сказал Мамору, но Хова, не слушая его, направилась в кабину пилота. — Слишком много зависит от удачи, а ты, надеюсь, уже заметила, что Создатель обделил меня ей.

— Ты можешь остаться на корабле, — сказала Хова, устраиваясь в пилот-ложементе. — Я выведу корабль на нужную орбиту – как раз над тем сектором, куда нужно приземлиться.

— Ты не справишься одна, — сказал Хенро. — На такой высоте, если ты неправильно скорректируешь полет своего экзоскафандра, то приземлишься очень далеко от нужного места. Ты умеешь пользоваться прыжковыми двигателями?

Мамору усмехнулся, и его рука скользнула в карман за очередной дозой обезболивающего.

Проверив оружейные пилоны, Мамору попытался запомнить, в какой руке находится боевое оружие, а в какой — оружие активного отбрасывания. Он не собирался никого убивать там, внизу, и поэтому твердо решил, что будет пользоваться только правой рукой, где находились ADS^³⁰ и LRAD^³¹.

Мамору опустил поляризованное забрало гермошлема и направился в шлюзовой отсек, где Хова готовила свой экзоскафандр к высадке. Поступь однотонного монстра отдавалась в ушах и вселяла уверенность. Новичку с такой мощью управляться было тяжеловато, но, если натренироваться, ты превращался в грозную боевую единицу.

Мамору зашел в шлюз и встал рядом с Ховой, которая уже была в полном боевом облачении.

– О, ты все-таки решил присоединиться? – усмехнулась Хова в микрофон.

– Просто не хочу, чтобы ты умерла, – мрачно сказал Мамору. – Все проверила?

Хова нервно кивнула — этот жест был с трудом виден через поляризованное стекло. Должно быть, азуритка не догадывалась, насколько непривычно будет себя чувствовать, оказавшись внутри глухой брони с кучей вооружения.

Убедившись, что девушка надела свою броню правильно, Мамору нажал на кнопку активации декомпрессии. Воздух с шумом покинул шлюз через вентиляционные решетки, и стало очень тихо. Когда Мамору постучал костяшкой забронированного пальца по металлической стене, звука не последовало, а значит, воздух был полностью откачан. На потолке вспыхнул красный проблесковый маячок, говорящий, что с минуты на минуту створки шлюза откроются.

— Главное, не нервничай и повторяй все за мной. Я прыгну первым, — сказал Мамору и направился к раскрывающимся створкам. Перед ним открывалась чернота космоса, а снизу голубела родная планета.

Сделать шаг в пустоту оказалось страшновато. В конце концов, Мамору служил в войсках гиперпространственной связи, а не в космодесанте, но выказывать страх перед этой девушкой он ни за что не хотел. Шагнув в пустоту, Мамору начал медленно отдаляться от корабля, но не падал к Земле, — гравитация на такой высоте была еще слишком слаба, иначе Кеншин давно бы уже рухнул вниз.

Развернувшись к шлюзу, Мамору поманил Хову рукой. Девушка сделала несколько неуверенных шагов и вышла из шлюза, полетев навстречу Хенро.

— Сейчас ты развернешься лицом к Земле и включишь прыжковые двигатели, как я тебя учил, — сказал капрал. — Небольшого импульса вполне хватит, постепенно мы сами разгонимся. На твоем наручном компьютере отображается маркер, который покажет, куда нужно приземлиться — следи за ним и корректируй полет, повторяя все, что делаю я. Понятно?

— Похоже, твоя идея уже не кажется тебе столь удачной, а, Медянка? — подмигнул Мамору.

— Мне сейчас не до твоих язвительных замечаний, давай побыстрее покончим с этим.

— Смотри, не описайся от страха, — усмехнулся Хенро. — А то в скафандре не предусмотрен отвод мочи. Шутка. Предусмотрен. Ладно, лети за мной.

Мощные реактивные двигатели находились в задней части скафандра, на спине. Запаса их топлива не хватало для того, чтобы летать в атмосфере, но было вполне достаточно, чтобы высоко подпрыгивать или корректировать свое движение в космосе.

Мамору начал кувыркаться и застыл в положении головой к Земле. Реактивные двигатели на мгновение вспыхнули синим пламенем, и мощный экзоскафандр медленно направился к голубой планете.

— Давай, Медянка, у тебя все получится, — сказал Мамору и оглянулся, чтобы посмотреть, как дела у его спутницы.

Хова кувыркалась в вакууме, пытаясь повторить маневр Хенро, но пока у нее не получалось.

— Отстань, без тебя справлюсь, — сказала Хова и наконец заняла нужное положение. Она активировала двигатели и понеслась навстречу Мамору.

— Эй, ты дала слишком сильный импульс! — забеспокоился капрал. — Ты так меня обгонишь!

— Лучше, ничего не делай, — вздохнул Мамору и дал еще один импульс из реактивных двигателей. — Все, теперь мы летим синхронно, но гораздо быстрее, чем нужно. Надеюсь, в атмосфере мы не сгорим.

— Да ладно, я шучу. Расслабься и наслаждайся полетом.

Мамору понял, что они вошли в атмосферу, когда от блестящего корпуса экзоскафандра начали лететь искры. Казалось, броня полыхала пламенем, сгорая в потоках воздуха, но прочный композитный материал должен был выдержать. Конечно, из соображений безопасности его нужно было протестировать до прыжка, но времени на это не оказалось, и теперь Мамору старался не думать о плохом исходе.

Посмотрев вниз, он увидел под ногами уже не голубой шар, а огромную территорию, которая с такой высоты походила на топографическую карту. Уже угадывались очертаний городов, рек и небольших участков леса.

«Ну надо же, я снова возвращаюсь на Землю, – усмехнулся про себя Мамору. – Не зря, наверное, придумали поговорку, что все дороги ведут в Рим. Для меня Рим – это Земля, похоже».

На самом деле Мамору не знал наверняка, какая планета была ему родным домом. Родители бросили его, когда он был совсем маленьким, и он не помнил их. Первые его воспоминания были связаны с интернатом на Земле, где он рос до совершеннолетия. Хенро неоднократно пытался выяснить что-нибудь о своем прошлом, но так ничего и не нашел, а потом его поиски были прерваны призывом в армию.

Мамору понял, что плачет, глядя на приближающуюся твердь планеты. Он слышал рев ветра за оболочкой скафандра, и это напомнило ему затяжные прыжки с парашютом, когда они с Кристи еще были неразлучны. Невольно Мамору оглянулся назад, но вместо Кристи увидел трехметровую стальную махину, которая, широко расставив руки и ноги, летела прямо на него, и лишь через поляризованное забрало гермошлема угадывалось симпатичное личико. Но это была не Кристи...

Мамору отбросил ненужные сейчас мысли, и его взгляд устремился на дисплей наручного компьютера. Похоже, они немного отклонились от курса, и требовалось подкорректировать полет. Находясь в плотных слоях атмосферы, ничего не стоило изменить направление движения – достаточно лишь правильно сгруппироваться. До отметки, когда нужно вытаскивать парашют, оставалось еще несколько минут — это нужно было сделать в самый последний момент, чтобы не светиться на радарах военной базы. Экзоскафандры обладали мимикрирующей броней, но, все же, она была не такой совершенной, как у Кеншина, и хороший радар мог их засечь.

Сместившись в сторону, Мамору сверился с показаниями компьютера и был удовлетворен проделанной работой. Посмотрев назад, он увидел, что Хова кое-как, но пыталась повторить его маневр. Пока все шло хорошо. Если она будет держать его в поле зрения и повторять все его маневры, то все будет нормально.

Они действовали практически ва-банк. Мощные излучатели Кеншина просканировали военную базу, благодаря чему Мамору с Ховой имели некоторое представление о подземных коммуникациях, где содержалась Руна. Скорее всего, сканирование не осталось незамеченным со стороны военных, и единственная надежда была в том, что на Земле не скоро определят, какой из многочисленных кораблей на орбите его провел.

Эффект внезапности теоретически мог сыграть им на руку, но так ли уж будут удивлены военные, когда вся солнечная система всполошилась? В околозвездном пространстве творилось что-то непонятное – казалось весь флот системы окружал Землю, словно чего-то ожидая. Могло ли это быть связано с вихревыми существами, уничтожившими клан Кеншина? Мамору не знал. Те существа могли вылезти из кротовой норы, а может быть это новая форма жизни, которую клан ненароком подцепил в том секторе галактики, где на них напали. Без дополнительных данных гадать было бессмысленно.

Мамору очень надеялся, что их не сразу начнут обстреливать, и они успеют хотя бы приземлиться. Броня была крепкой, но прямое попадание из средства ПВО грозило моментальной гибелью. Еще Мамору беспокоил план эвакуации, которого в сущности не было. Все, чем они располагали – это результаты сканирования местности и фотографии космопорта с шаттлами. Заправлены они или нет, в рабочем ли состоянии – оставалось только догадываться. К тому же шаттл запросит у них коды доступа при запуске, и Мамору надеялся, что коды Мастерсона, которые он получил от АСа, все еще актуальны.

Хенро еще раз сверился с показаниями наручного компьютера и понял, что момент настал. Посмотрев вниз, он уже хорошо видел космопорт и даже белые пятнышки шаттлов, гордо устремивших носы к небу. Мамору летел прямо на высокое кирпичное здание, в котором, если верить сканерам Кеншина, находился лифт, ведущий к подземным уровням военной базы. Мамору собирался пробить крышу и сразу направиться вниз.

До земли оставалось не больше километра. Хенро активировал прыжковые двигатели, экзоскафандр сильно тряхнуло, и падение существенно замедлилось. Мамору повторял мощные импульсы до тех пор, пока не сбавил скорость настолько, что можно было выбрасывать управляемый парашют. Лишь на расстоянии трехсот метров от земли над экзоскафандром раскрылось синее крыло, и трехметровая машина начала медленно снижаться. Мамору не забывал поглядывать за Ховой, но девушка справлялась как надо, благо большую часть работы выполняла автоматика.

На расстоянии двадцати метров от земли Мамору отстегнул парашют, и тяжелый экзоскафандр полетел вниз, как груда металлолома. Однотонная туша пробила бетонную крышу, и Мамору полетел на пол, но в последний момент прыжковые двигатели смягчили падение. Обломки металлоконструкций засыпали нескольких солдат, остальные разбежались, не понимая, что происходит.

Следом за Мамору крышу пробил экзоскафандр Ховы. Хенро вовремя отшагнул в сторону, чтобы азуритка не приземлилась прямо на него.

— Что дальше? — спросила девушка через микрофон, ее голос казался взволнованным.

— Спрыгиваем в шахту лифта и ищем руну, — сказал Мамору. — Надеюсь, ты еще помнишь, где она?

— Постарайся поменьше говорить в эфире, — посоветовал Хенро. — Наши разговоры могут перехватить, а я так и не разобрался, как шифровать их.

Хова кивнула и направилась к лифту для крупногабаритного груза, вход в который оказался достаточно широк, чтобы туда заехал вездеход или прошел человек в экзоскафандре. Очень кстати.

Яркая вспышка на экране гермошлема на мгновение ослепила Мамору. Он не понял, что случилось, но, когда увидел солдат, палящих по нему из укрытия, догадался, что только что от его гермошлема отрикошетила пуля. Солдаты укрылись у входа в склад, и прицельно стреляли по Хенро. Мамору вытянул в их сторону правую руку, и на оружейный пилон, вмонтированный в предплечье, выехала ADS. Прицелившись с помощью электронных средств гермошлема, Мамору выпустил в одного из солдат поток электромагнитного излучения в сто гигагерц. Теллус вскрикнул от боли и, выронив рельсотрон, бросился бежать. Хенро прицелился в следующего солдата, но тот, не дожидаясь боли, скрылся за стеной склада.

— Так-то, — усмехнулся Мамору и начал отступать к лифту.

После очередного яростного усилия Касрел повалился на операционный стол. Сколько бы он не напрягался, но прочные цепи крепко держали его и порвать их казалось невозможно. Это значило, что скоро вернется Громов и приступит к вивисекции.

Сквозь мрачные мысли Касрела начал прорываться треск автоматных очередей. На секунду ему показалось, что это галлюцинация – после галактических войн с ним уже не раз приключалось подобное, когда призраки прошлого неожиданного настигали его. Однако грохот становился все ближе и казался вполне реальным.

«Интересно, что это может быть? – устало подумал голем. – Учения? Слишком громко для тира. Может, имитация захвата базы? Звездный Альянс любит проводить внезапные проверки на военных объектах, но что-то это не похоже на холостые выстрелы»

Неужели ему в первый раз за долгое время повезло, и на базу кто-то напал? Если у него появится лишнее время, возможно, он придумает, как выбраться отсюда. Но Касрел не слишком-то верил в свою удачу – после того, что он натворил на войне, Перворожденный вряд ли пошлет ему ее. Впрочем, о разгневанном божестве големов Касрел не сильно переживал, потому что был атеистом.

Голем напряг зрение и уловил гравитационные волны, исходящие от Хейдера. Своего брата он мог учуять в радиусе ста метров, и даже стены не могли этому помешать. Хейдер был близко, на этом же этаже.

Касрел снова попытался вырваться, но цепи равнодушно звякнули, прочно удерживая каменное тело. Если бы у Касрела были слезные железы, он бы заплакал от бессилия что-либо сделать, но он родился големом и переживал ярость в абсолютной тишине.

Хова и Мамору с боем прорвались на нижние этажи подземной лаборатории Звездного Альянса. Осматриваясь по мере продвижения по коридорам, Хенро отметил, что здесь, скорее всего, занимались разработкой новых типов вооружений. В помещения, куда он успевал заглядывать, он видел стенды с неизвестным ему оружием, новыми типами экзоскафандров и прочим.

Если бы не Хова, Мамору уже давно бы заблудился в лабиринте комнат и коридоров, но девушка довольно уверенно продвигалась вперед. Похоже она чувствовала Руну или исходящее от нее излучение. Мамору задумался – а что если Руна излучает энергию, которую можно детектировать? Если теллусы хотя бы частично осознали тот факт, что Руна искажает реальность, то они захотят использовать этот эффект в своих целях, возможно, даже военных. Если ученые каким-то образом зарегистрировали излучение непонятного происхождения, то скорее всего, Руна сейчас содержится под колпаком в надежном месте. Никто бы не стал рисковать, работая с неизвестным излучением. Значит, им следовало искать бункер или лабораторию с толстыми свинцовыми стенами или что-то подобное.

Противный вой сирены уже давно действовал Хенро на нервы. Вместе с Ховой они быстрым шагом продвигались по коридорам лаборатории, оставляя на полу оттиски прямоугольных следов однотонных экзоскафандров. Научный персонал не мешал их продвижению, но солдаты уже оправились от неожиданности и теперь хорошо координировали свои действия. В любой момент из-за угла мог выскочить теллус и открыть огонь из рельсотрона или пушки Гаусса. Капрал боялся, что скоро подтянуться и солдаты в экзоскафандрах, тогда будет совсем туго.

Чувствуя, что время на исходе, Мамору старался долго не задерживаться и, посылая в противников потоки высокочастотного электромагнитного излучения, тут же шел дальше. Экзоскфандр Ховы гулко топал впереди. Прикрывая тыл, Хенро думал, что нужно быстрее заканчивать операцию, хотя и сомневался, что они смогут выбраться отсюда живыми. Скорее всего, на поверхности их уже ждет туча военной техники, и даже экзоскафандры не смогут их защитить.

Мамору спросил себя, что он здесь делает? Операция казалась безнадежной с самого начала, но, тем не менее, он шагает в экзоскафандре по узким коридорам военной лаборатории Звездного Альянса, сея панику вокруг себя. Сколько осталось ждать, до того, как он получит пулю, которая пробьет броню и превратит его тело в месиво? Он не знал, но шел дальше, потому что останавливаться уже не было никакого смысла.

«Может быть, она снова повлияла на твой разум, приятель? – спросил себя Мамору. – Что, если она заставила тебя пойти с ней на эту самоубийственную миссию?»

Мамору покачал головой и продолжил идти, сервомоторы его экзоскафандра посвистывали при каждом шаге. Нет, вряд ли она снова это сделала. Хотя, теперь он не мог сказать наверняка, принадлежат ли ему его собственные мысли? Что есть свобода воли? Пока ты думаешь, что твои мысли и желания принадлежат тебе, то чувствуешь свободу. Так какая разница в этом случае – его ли это мысли или чужие, раз он принимает их за свои? Звучит дико, но, по сути, разницы не было.

— Нам еще долго? — спросил Мамору, посмотрев на длинный коридор. Десятки дверей были заперты, и неизвестно, что скрывалось за ними.

— Похоже, нам сюда, — сказала Хова и протаранила экзоскафандром стальную дверь.

Мамору последовал за азуриткой в образовавшуюся брешь. Клубы пыли от раскрошившегося бетона витали в воздухе, не давая четко разглядеть помещение. Осмотревшись, Хенро понял, что они оказались в переходном шлюзе. Тяжелая стальная дверь с внушительным красным вентилем наверняка скрывала за собой что-то интересное. В кофрах, стоящих у стены, висели скафандры: не такие, как у Мамору с Ховой, а стандартные, которые защищают от космической радиации. Там, за дверью, находилось что-то, чего теллусы опасались. Может, Руна?

— Теперь твоя очередь, — сказала Хова. — Мне надоело таранить стены.

Мамору подошел к массивной двери и схватился обеими руками за вентиль. Сервомоторы взвизгнули, и вентиль поддался. Электронный замок не смог сдержать этой силы и вспыхнул.

— Дамы вперед, — сказал Хенро и посторонился.

Они побежали по длинному коридору, который оканчивался наглухо закрытой дверью. Сканеры показывали, что стены здесь очень толстые — экзоскафандром их не пробить. Выходит, теллусы действительно хранили здесь что-то радиоактивное или, по крайней мере, что-то, что сильно излучало.

Когда они пробежали половину пути, Мамору понял, что по его экзоскафандру ведут огонь. Хенро оглянулся и увидел солдат, которые стреляли по нему очередями. Экзоскафандр был крепок, и пули рикошетили в стены.

Когда они добежали до конца коридора, Хова попыталась выбить дверь плечом, но, кроме громкого стука, ей ничего сделать не удалось. Сгруппировавшись, она повторила попытку, но безуспешно.

Пока девушка сражалась с металлической дверью, Мамору развернулся в сторону, откуда они пришли. В конце коридора уже набралось порядочно солдат, все они прятались за укрытиями.

На Мамору посыпался шквал пуль и плазменных игл. Пули принимала на себя сверхпрочная броня, а плазму отклонял магнитный щит, распределенный по всему экзоскафандру. От каждого попадания плазмы заметно проседало напряжение в питающем ядре, и долго такую встряску броня не выдержала бы.

— Да выбей же ты эту сраную дверь! — крикнул Мамору и направил на солдат ADS.

Те, кто не успел укрыться за надежным барьером, закричали от боли, многие потеряли сознание. Опустив руку, Хенро заметил, как из-за угла коридора выглянул солдат с гранатометом. Присев на одно колено, вояка нажал на кнопку пуска, и в Мамору понеслась ракета, которая мгновенно заполнила коридор дымом от реактивного двигателя.

Хова все еще пыталась выбить дверь. Сталь погнулась, но это все, чего добилась азуритка. Жаль, Мамору не мог ей помочь – коридор был слишком узок для двух экзоскафандров и перемещаться можно было только друг за другом. Толстые стены не давали им возможности уйти от ракеты, но можно было лечь на пол! Хенро рухнул вниз, надеясь, что у ракеты нет самонаведения, но в последний момент что-то заставило его взглянуть на Хову. Он перевернулся на спину и увидел, как азуритка повернулась лицом к ракете. Должно быть, она услышала свист реактивного двигателя.

Оставшаяся до столкновения секунда растянулась для Мамору в вечность. Он успел подумать: «Зачем она повернулась лицом к ракете?! Забрало же не выдержит такого удара – спинная броня намного прочнее!». На раздумья не было времени – Мамору прыгнул на Хову и закрыл ее своей спиной.

Взрыв настиг его неожиданно, и в ушах сразу же зазвенело. Он не почувствовал боли – антиперегрузочная система отработала здорово — он лишь сшиб Хову и впечатался в стальную дверь. Стекло гермошлема треснуло, и видеоизображение пропало, отрезав Хенро от внешнего мира.

Должно быть, стало темно не только от разрушения видеодатчиков: похоже, он потерял сознание, ведь удар об дверь был слишком силен. Когда Мамору вновь осознал себя, то попытался пошевелиться, но понял, что сильно прижат искореженной броней. Ворочаясь внутри экзоскафандра, Мамору с ужасом обнаружил, что его ноги не двигаются. Неужели это случилось снова?! Синтетические нервы гораздо прочнее обычных, но ракета угодила ему в спину... Хенро запаниковал и попытался добраться до таблеток, но руки не смогли освободиться от креплений скафандра, и Мамору, как марионетка, задергался в ремнях безопасности, чувствуя нарастающий приступ клаустрофобии.

Хенро начал гадать, добьют ли его солдаты, когда послышался скрежет раздираемого металла. Броня рвалась! Кто обладает такой силой, что может разорвать сверхпрочный композитный материал?

Куски экзоскафандра разлетелись в стороны, освободив Мамору. Он с трудом перевернулся на спину и в едком дыму увидел силуэт девушки. Потолок и стены облизывали языки пламени, а она стояла над ним, тоже без экзоскафандра.

— Как ты... — начал Мамору, но азуритка перебила его.

— Нет времени, давай убираться отсюда. Я разобралась с теми солдатами, но скоро придут еще. Вставай.

— Не могу, я ног не чувствую, — сказал Мамору, запустив руку в карман за таблетками.

Хова потянула его за руку и дала капралу опереться на ее плечо. Хенро не упал, и был весьма этому удивлен. Он чувствовал покалывание в ногах и понял, что они немного, но все же слушались его, а это значит, что нерв не пострадал, и Хенро просто контузило. Он до сих пор плохо слышал из-за звона в ушах. На ватных ногах Мамору последовал за Ховой, стараясь сильно не наваливаться на нее.

Они остановились перед несокрушимой дверью. На ней виднелись несколько глубоких вмятин, но это все, чего они добились в экзоскафандрах. Что же они будут делать теперь, когда лишились своего главного преимущества?

— Это бесполезно, — сказал Мамору. — Мы тут ничего не сделаем. Нужно ее взорвать, а взрывчатки нету. По-моему, нам пришел конец, Медянка.

— Нам нельзя умирать, — сказала Хова и оттащила Хенро к стене. — Посиди здесь.

Мамору мысленно усмехнулся, услышав, что она сказала «нам». Значит, теперь она и его считала частью той миссии, которую возложила на себя. Это ему польстило. Видя развороченные экзоскафандры, солдат в бессознательном состоянии, лежащих на полу коридора, и их оружие, смятое в один цельный металлический ком, Мамору должен был признать, что переоценил опасность их миссии, потому что до сих пор не брал в расчет возможностей Ховы. До этого он ни разу не видел ее в бою, а теперь полагал, что она была сильнее экзоскафандра.

Девушка встала напротив двери и направила в ее сторону руки. Оранжевый свет излился из ее живота, и дверь задрожала. Металл заскрипел, раздался грохот, и дверь улетела вглубь помещения. Мамору не мог в это поверить. Азуритка голыми руками сделала то, что не смогла с помощью экзоскафандра. Какими же еще силами может обладать Хранитель?

Хова подошла к Мамору, чтобы поднять его, но он отмахнулся.

— Все нормально, Медянка, я могу и сам, – он действительно чувствовал, что сможет идти, покалывание исчезло и он вновь полностью контролировал свое тело.

— Тогда идем, — сказала Хова и скрылась за неровной дырой в стене.

Мамору осторожно поднялся и сделал несколько маленьких шагов, чтобы убедиться в надежности своих ног. После этого он последовал за азуриткой и попал в большое сумрачное помещение с множеством дверей. Дым через рваную дыру едкими струйками проникал в зал, да и пожар из коридора скоро должен был перекинуться сюда.

— Ну? — спросил он Хову, которая стояла в центре комнаты с закрытыми глазами, словно прислушиваясь к чему-то.

— Нам туда, — сказала девушка и направилась к одной из дверей. Сделав пару шагов, она рухнула на пол, как тряпичная кукла. Ее тело конвульсивно задергалось.

Мамору подбежал к девушке и перевернул ее на спину. Ее глаза закатились, а рот пузырился белой пеной, как во время припадка.

— Эй! — крикнул в пустоту Мамору, не зная, что делать. Навряд ли теллусы окажут Хове медицинскую помощь после того, что она здесь натворила.

В нос бил едкий запах гари. Пахло жженым пластиком и серой.

— Огонь... углекислый газ, — процедил Мамору сквозь зубы. — Точно! СО2 – яд для азуритов! Медянка, что же мне с тобой делать?!

Хенро посмотрел на дергающуюся в конвульсиях девушку и понял – если он что-нибудь не сделает, то она умрет.

Касрел вышел из состояния забытья, когда за дверью грохнул выстрел. Голем приподнял голову и прислушался - за дверью раздавалась какая-то возня, потом все стихло.

Когда дверь открылась, и в комнату ворвался теллус с округленными от бешенства глазами, Касрел подумал, что ему пришел конец. Голему почудилось, что это очередная жертва войны — родственник убитого колониста или еще какой-то мститель, но теллус даже не взглянул на него, а сразу кинулся к медицинскому шкафу, стоящему у стены.

Касрел заметил, что теллус был ранен - все его плечо заливала кровь, но человек не обращал на это никакого внимания. Он методично выгребал из шкафа медикаменты и что-то искал. Когда он нашел кислородную маску, то на его лице отразилась печать облегчения, и он выбежал из комнаты.

Голем видел, что около двери лежит другой теллус в камуфлированной форме. Похоже, именно он охранял лабораторию и успел ранить только что вбежавшего человека. Теллус взял из руки охранника рельсотрон и засунул в карман комбинезона. Потом он зачем-то затащил в комнату мертвую женщину и надел ей на лицо кислородную маску.

Нет, Касрел ошибся, девушка была жива - ее грудь размеренно вздымалась и опадала, но она была без сознания. Увидев, что женщина подает признаки жизни, теллус вспомнил о своем плече - он стиснул его пальцами и направился к шкафу с медикаментами.

Наблюдая за человеком, Касрел пришел к выводу, что тому нет дела до инферноанских големов, и он оказался здесь совершенно случайно. А раз так, то можно было попытаться попросить у него помощи, в конце концов, что он от этого мог потерять?

Голем задергался на операционном столе, неистово пытаясь порвать цепи. Ему это в очередной раз не удалось, но зато он привлек внимание теллуса. Тот подошел к столу и спросил:

Касрел кивком указал на грудь, где у него монтировался СГР. Без этого устройства он не мог общаться с представителями других рас. Теллус понял все без слов и активировал синтезатор.

— Освободи меня, — потребовал Касрел, как только смог заговорить.

Теллус внимательно осмотрел тело голема, и Касрел заметил на лице человека отвращение. Голем лишь мысленно усмехнулся: он уже привык, что его новый облик, который он получил на Дорзаке, вызывал у многих омерзение. Он и сам не любил свое новое тело, но оно служило отличной маскировкой.

— На кой ты мне сдался? — тем временем спросил человек. — Кто ты?

— Военнопленный. Мне нужно помочь своему брату, он недалеко отсюда, — сказал Касрел. - Если ты освободишь меня, я помогу тебе выбраться отсюда.

— Ты сможешь выбивать стены? — наконец, спросил он.

Касрел кивнул. Он бы сейчас согласился на что угодно, лишь бы его освободили.

Теллус колебался. Оно и понятно, разве можно доверять первому попавшемуся голему, который связанным лежит на операционном столе? Тем не менее, человек решился и нажал на приборной панели операционного стола несколько сенсорных кнопок. Замки открылись, и сковывавшие Касрела цепи со звоном упали на пол.

Касрел мгновенно вскочил со стола и бросился к выходу. Брат звал его.

За спиной голем услышал сердитый голос человека:

Мамору не поспевал за огромным големом. Казалось, тот обезумел после того, как его освободили. Он шел напролом, как танк, разламывая мощные стены одну за другой. Даже экзоскафандр уже изрядно помялся бы от такого количества проломленных стен.

До того, как оказаться в комнате с големом, Мамору попытался пойти назад, но его встретили бесперебойным огнем солдаты Звездного Альянса. Пришлось им с Ховой прятаться в сумрачном зале с множеством дверей, ни одна из которых никуда не вела. Это был тупик, и Мамору уже думал, что им пришел конец. И тут, как раз кстати, им повстречался голем, который так здорово крушил стены. От такой удачи Хенро даже не жалел простреленного плеча, правда, из-за этого нести на себе Хову было очень тяжело.

Голем был неуправляем и ничего не слушал. Мамору уже не знал, где они бегут и в какой стороне находится космопорт. Его первоначальный план был в том, чтобы голем пробил одну из стен, разделявшую подземную лабораторию и нижние этажи космопорта, но голем своим поведением смешал ему все карты. Оставалось рассчитывать только на удачу.

— Это здесь, — сказал он синтезированным голосом, будто знал, что Мамору находится у него за спиной.

— Что там? — спросил Мамору. — Я освободил тебя, чтобы ты помог мне найти руну и выбраться из этой дыры. И куда ты меня привел?

— Там мой брат, — сказал голем и протаранил стену.

— Вот здорово! — съязвил Хенро. — Триумфальное воссоединение семьи!

С Ховой на плечах он последовал за големом в брешь и попал в просторное помещение, у дальней стены которого располагался стенд с двумя прозрачными колпаками. Под одним из них на пластиковой подставке лежал черный с красными вкраплениями круглый камень, а под другим — идеально ровная желтая сфера, которая постоянно переливалась, хотя для этого не было источников света.

Голем направился к черному камню. Мамору положил Хову у стены и пошел за големом. Этот недоумок привел его в очень интересное помещение. Уж не являлись ли эти две сфера Рунами, о которых говорила Хова? Ведь девушка чувствовала сразу две Руны – неужели удача сегодня была на их стороне?

— Ты знаешь, что это? — спросил Мамору, встав рядом с големом перед прозрачным колпаком.

— Это мой брат, — ответил голем и разбил кулаком стекло.

Хенро оглядел стенд. Оба колпака соединялись проводами и трубками. Паутина проводов опутывала желтую сферу, а над черным камнем-големом висел металлический раструб. Видимо теллусы хотели облучить голема энергией, исходящей из желтого камня и посмотреть, что из этого выйдет.

— Они ставили над ним опыты, — сказал голем и направился ко второму колпаку, под которым находилась желтая сфера.

Когда Мамору понял, что голем хочет разбить сферу кулаком, то заслонил собой стеклянный колпак.

— Я тебя спас, Валун, так что тебе придется хоть раз меня послушать.

— Ладно, — сказал он и подошел к черному камню. Взяв его в кулак, он спросил: — Знаешь, как отсюда выбраться?

Мамору скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на голема.

– Может, и знаю, – сказал он. – Если ты заткнешься и перестанешь бегать как полоумный по военной базе, я, так и быть, расскажу тебе свой план.

– Я не полоумный, я совершенно четко и осознанно бежал спасать своего брата, – сказал голем. По синтезируемому голосу было непонятно, возмущается он или нет.

– Ладно, проехали. Но сейчас ты должен успокоиться и быть предсказуемым для меня. В моем плане важна быстрота и слаженность. Если ты куда-то убежишь и мы разделимся, то поодиночке станем легкой добычей для солдат Альянса.

– Ок, вот мой план, – начал капрал. – Твоя задача пробить нам дорогу к космопорту, я скажу, как это сделать. В космопорте мы найдем шаттл и угонем его.

– Ага, только без лицензии, – усмехнулся Мамору.

– Ок, я и ты сможем отсюда выбраться, – подытожил голем. – Ты оставишь эту самку здесь?

– Какая она тебе самка, упорок? – возмутился капрал. – Может и твоего колобка оставим тут за компанию?

– Не придирайся к словам – он легко поместится в моей руке и не будет обузой, в отличие от нее!

– Так, Валун, давай не ты будешь решать, кто из нас будет обузой, а кто нет, – сказал Мамору с угрозой. – Ее я беру на себя, твоя же задача – доставить нас всех в космопорт!

Мамору поднял прозрачный колпак и взял в руки желтую сферу. На секунду он замер, ожидая, что реальность как-то изменится, но ничего не произошло. Либо сфера не являлась Руной, либо она влияла на живых существ как-то иначе, нежели представлял себе Мамору по рассказам Ховы. Сфера была холодна на ощупь и с одной ее стороны темнел оттиск в виде английской буквы R.

«Нужно будет спросить Хову, что означает эта буква, – подумал Мамору. – Но сейчас надо быстрее валить отсюда».

Положив круглый камень в карман комбинезона, Мамору подхватил Хову и, поморщившись от боли в простреленном плече, быстрым шагом направился в коридор. Капрал надеялся, что не ошибся, и у него в кармане была действительно Руна Разума. Если он ошибся, то второго шанса Звездный Альянс им не даст.

Лейтенант Фриборн и пятеро рядовых стояли рядом и курили, облокачиваясь на большие ящики, в которых содержался товар для перевозок. В складском помещении было тихо, и Фриборн сам не заметил, как потерял бдительность. Ему приказали патрулировать небольшую территорию и немедленно докладывать, если произойдет что-то необычное. Похоже, командование думало, что два террориста, проникшие в исследовательскую лабораторию, могут как-то пробраться в космопорт. Подкоп сделают что ли?

Фриборн затянулся сигаретой и хотел было назначить в очередной патруль двух подчиненных, когда дальняя стена склада в буквальном смысле обвалилась. Раздался грохот, половину склада запорошило бетонной пылью, и почти сразу раздался противный вой сирены.

— Немедленно туда! Занять позиции! Вести огонь на поражение!

Фриборн на бегу достал рацию и проорал в динамик:

— Майор, у нас прорыв! Кажется, они взорвали стену. Что? Да, проверяем. Пришлите подкрепление!

Солдаты спрятались за тяжелыми стальными ящиками и включили надствольные фонарики на своих рельсотронах. Лучи света с трудом пробивали серую пыль, было темно, но даже в этом сумраке Фриборн различил огромную брешь в стене.

Солдаты молчали, у каждого палец лежал на спусковом крючке, им даже не нужна была команда, чтобы открыть огонь.

Один из лучей фонарика скользнул по чему-то желтому. Все солдаты направили фонарики в то место, и увидели, как в темноте сверкнули огнем два треугольных глаза. Из бреши вышло что-то огромное и направилось к военным.

— Огонь! — проорал Фриборн и нажал на спусковой крючок.

Это был голем. Тот самый, над которым измывался Громов, лейтенант сразу понял это. Неужели эти террористы додумались освободить его? Тогда задача существенно усложнялась: голема не взять обычными рельсотронами.

В сумраке вспыхнули росчерки плазмы. Раскаленные иглы впивались в массивное тело голема, выбивая щебень, который со звоном скакал по металлическому полу.

В несколько размашистых шагов голем приблизился к солдатам и нанес ответный удар. Одного рядового просто расплющило под громадным кулаком инопланетного существа, второй военный улетел куда-то в темноту со сломанными ребрами, последним остался Фриборн, но лейтенант не думал так просто сдаваться. Вытянув из разгрузки гранату, он выдернул чеку...

Мамору не вмешивался, он знал, что ничего не сможет противопоставить вооруженным солдатам, но того, что сделал голем было достаточно. Хенро не стал смотреть, во что он превращает людей, но, когда раздался взрыв, он понял, что все пошло не так и, положив Хову на пол, бросился на выручку каменному существу.

Голем твердо стоял на ногах. Рядом с ним валялись покореженные ящики, и лежало нечто кровавое, что еще недавно было человеком.

— Эй, громила, ты как? — поинтересовался Мамору.

Голем развернулся. Его тело покрылось глубокими рытвинами, но крови не было. И вообще: была ли у големов кровь?

— Идем, — сказал голем. — Я слышал, что один из них вызвал подкрепление.

Подобрав Хову, они побежали к лифту. Больше сопротивления не последовало, и Мамору был этому рад. Сирена по-прежнему нудно завывала, напоминая беглецам, что нужно поторапливаться. Они забежали в кабину лифта и начали подниматься на поверхность. Мамору уже не надеялся, что там их не ждут, но много военных сил сосредоточилось в подземной лаборатории, многие думали, что они все еще там. Это могло дать немного времени.

Лифт остановился, когда они достигли самого верха. Касрел загородил собой Мамору и стал ждать, пока створки раскроются. Он поступил верно, потому что, когда лифт открылся, по ним сразу же открыли огонь. Мамору закрыл лицо руками, защищаясь от летящего во все стороны щебня.

Собравшись после внезапного нападения, голем расправился с солдатами не менее жестоко, чем с теми, что были внизу, после чего Мамору безбоязненно побежал за големом к посадочному полю, где в пусковых шахтах стояли несколько шаттлов.

Они выбежали из ангара, куда их доставил лифт, и помчались по стеклобетонному полю, открытые для любого снайпера. Мамору с трудом переставлял ноги, но упорно продолжал бежать. Голем уже намного обогнал их и почти добежал до шаттла. Когда за спиной послышался рев двигателей, Мамору оглянулся и увидел, что за ним на полной скорости едут армейские джипы и два бронетранспортера. Это было уже слишком.

— Эй! Помоги нам! — прокричал Мамору и упал на колени. Он быстро дышал через рот, легкие разрывало от напряжения. Он больше не мог.

Хенро смотрел на массивную спину голема и думал, что видит ее в последний раз. А жаль, иначе он как следует навалял бы этому трусу. Но голем развернулся, словно почувствовал немой упрек, и побежал обратно.

Поравнявшись с сидящим на земле Мамору, голем притормозил и его синтезированный голос монотонно сказал:

Сознание Мамору само дорисовало эмоциональную окраску к этим словам, и он с трудом поднялся на ноги. Перебросив Хову на другое плечо, он заковылял к кораблю. Хенро было стыдно от рвущейся в мозг мысли, что без Ховы он добежит до шаттла гораздо быстрее.

Капрал оглянулся и увидел, как огромный голем встречает войска. Джип, поднимая из-под колес клубы пыли, ехал прямо на него. Неужели водитель думал протаранить эту скалу и остаться в живых? В любом случае, голем нарушил его планы и со всей силы стукнул кулаком по капоту. Метал помялся, машина самортизировала, и джип подлетел высоко в воздух, кувыркаясь.

Когда джип рухнул на землю колесами кверху, голем перевел внимание на следующего врага. На помощь джипу подъезжал БТР. Раздался хлопок, и из пушки Гаусса вырвался стальной снаряд. Пуля попала голему в плечо, раздался глухой хруст, и во все стороны полетели осколки камня. Голем зашатался и припал на одно колено, этот выстрел нанес ему серьезные повреждения.

Дальше Мамору смотреть не стал и побежал к шаттлу. Голем сделал все, что надо, теперь, если его и убьют, Хенро все равно успеет улететь с этой чокнутой планеты. Лишь у самого трапа Мамору оглянулся и увидел, как голем поднимает над головой БТР и бросает его на второй бронетранспортер, который уже нацелился на него пушкой Гаусса.

«Живучий сукин сын», — мысленно усмехнулся Мамору, глядя, как голем со всех ног бежит к нему. За ним летел вертолет и стрелял из рельсотрона. Султаны разрывов следовали за големом по пятам, но ни одна игла не попала в цель. Вдоволь на все насмотревшись, Мамору взобрался на корабль.

Оказавшись внутри шаттла, Хенро сразу же направился в криоотсек, чтобы заморозить Хову. Девушка умирала, и пока он не выяснит, как ее спасти, следовало подержать ее в холодильнике.

Заморозив азуритку, Мамору помчался в кабину пилота, где его уже дожидался потрепанный голем.

— Ты как? — спросил Хенро, подбегая к бортовому компьютеру. В его датачипе содержались коды доступа Мастерсона, которые он скопировал еще на станции.

Сканер заурчал и отказался принимать коды. Наверное, их сменили после вторжения. Проклятие...

— Как мы получим управление кораблем без кодов доступа? — спросил голем.

План А не сработал, а над планом Б Мамору даже не думал, но сейчас все казалось проще простого.

— Мы отключим схему защиты, — сказал Хенро и полез разбирать бортовой компьютер.

Через несколько минут шаттл был готов к взлету, а Мамору недоуменно глядел на то, во что превратил центральный блок управления. Он прекрасно понимал, что делал, но никогда бы не подумал, что сможет совершить нечто подобное. Нахмурившись, он достал из кармана комбинезона Руну Разума и повертел ее в ладони. Неужели это она дала ему возможность во всем разобраться?

Думать об этом сейчас не было времени, и Мамору активировал процедуру старта. Ракеты-носители оторвали шаттл от земли, и белый корабль, набирая скорость, понесся в чистое небо. Через секунду запиликал масс-детектор, сообщая, что к шаттлу движется объект на большой скорости.

— Черт! Они выпустили по нам ракету, — сообщил Хенро. — Мы не успеем!

— Измени направление полета! — сказал голем.

— Держу пари, ракета самонаводящаяся, — сказал Мамору. — Сделаем лучше так.

Он уменьшил тягу и одновременно увеличил мощность одной из ракет-носителей, и отстрелил ее раньше положенного срока. Шаттл сразу же закрутился волчком, но продолжал упрямо набирать высоту. Самонаводящийся снаряд выбрал в качестве цели отстреленную ракету-носитель, которая была в этот момент горячее, и взорвал ее. Взрывная волна накренила шаттл, но корбль уже находился достаточно высоко, чтобы вырваться за пределы силы тяготения Земли.

Продолжая безумно вращаться, шаттл вышел на орбиту, и только тут Мамору позволил себе отстрелить все ступени и включить маневровые двигатели, чтобы уравновесить корабль. Шаттл выровнялся, и Хенро включил маршевый двигатель, направляя челнок к огромному черному кораблю, который не привлекал к себе особого внимания, находясь бок о бок с флотом Звездного Альянса и торговыми судами.

Шаттл влетел в ангар Кеншина и затрясся, когда его обхватили механические захваты.

— Добро пожаловать в наш дом, Валун, — сказал Мамору голему и отстегнул ремни безопасности.

— Ну давай, Медянка, только бы получилось, — сказал Мамору и нажал на сенсорной клавиатуре несколько кнопок, активируя процедуру разморозки криокамеры.

Часом раньше он внимательно прочитал материалы об азуритах в медтерминале и понял, что надо делать, когда их организм переполняется углекислым газом. Оказывается, им нужно выпить спиртного, например, некрепкого вина – этого будет достаточно, чтобы началась реакция этерификации, которая смещает рН крови в сторону щелочи и удаляет из крови избытки углекислоты.

Глядя на красивое лицо девушки-инопланетянки, Мамору поймал себя на мысли, что беспокоится за ее состояние до глубины души. И дело тут было не в том, что Хова отличный пилот и единственная, кто могла управлять Кеншином. Нет. После того, что они прошли вместе – тот маленький Ад на Земле – он неожиданно привязался к ней и понял, что хочет снова услышать ее голос.

Когда процедуры разморозки и реанимации завершились, Мамору приподнял голову азуритки и приставил к ее губам горлышко бутылки с красным вином. Половину Хенро уже выпил, пока ждал пробуждения Ховы, но и этого, по его мнению, должно было хватить.

Из-за своей голубой крови азуриты всегда выглядят бледнокожими, но сейчас Хова была особенно бледна. После последнего глотка вина девушка закашлялась и медленно открыла глаза.

– Где мы? – спросила она. – Я не узнаю этого места.

– Добро пожаловать в криоотсек шаттла, Медянка, – усмехнулся Мамору, облокотившись рукой о край капсулы. – Сам шаттл уже в доках Кеншина. Мы дома.

– Ты нашел Руну? – спросила Хова в тщетной попытке подняться.

Мамору ухватил девушку рукой за голову и вернул в лежачее положение, слегка уязвленный тем, что она сразу заговорила о делах без какого-либо намека на сентиментальность.

– Лежи пока, тебе рано вставать, – сказал капрал. – Я нашел какую-то желтую сферическую штуковину. Думаю, это то, что нужно.

– Думаешь? – нахмурилась азуритка. – Покажи-ка мне ее! Если ты ошибся, нам придется вернуться за ней снова!

– Черта с два я туда вернусь, поняла?! – рявкнул Мамору и порывисто встал. – Я жизнью рисковал ради тебя – могла бы хоть спасибо сказать!

– Прости, – уже более мягко сказала девушка, – просто ты не представляешь какого это… осознавать, что от твоих действий зависит судьба всего мира. Спасибо, что спас меня и не бросил, я ценю это. Но сейчас нам надо вернуться к делу. Дай мне Руну, Мамору.

Капрал достал из кармана комбинезона большую желтую сферу, которая приятно тяготила ладонь. Как только девушка взяла сферу в руки, она вздрогнула и закрыла глаза. На долю секунды Мамору заметил, как по всему телу девушки пробежали сполохи разноцветных огней. Хенро подумал, что это все семь чакр отозвались на прикосновение к Руне Разума.

– Да, это она, – сказала Хова, открывая глаза. Легкая улыбка коснулась ее губ. – Ты молодец. Придумай, где мы будем хранить найденные Руны, пока я валяюсь тут без дела. Думаю, медицинский отсек вполне подойдет. Найди какой-нибудь контейнер, положи туда Руну, и оставь все в карантине.

– Неплохая идея, – сказал Мамору, – хотя навряд ли изоляция карантинного отсека сможет заблокировать излучение Руны, ты не находишь?

– Нет, просто карантин надежно запирается и для открытия двери потребуется код доступа матриарха, капитана или его зама. Пока ты тренировал чакру Жизни, я внесла кое-какие изменения в бортовую программу. Теперь я капитан, а ты мой заместитель.

– А ты время даром не теряла, Медянка! – присвистнул капрал. – Ок, я пошел. Тебе принести что-нибудь поесть?

Когда Мамору забирал Руну, то неудачно шевельнул рукой и рана на плече закровоточила с новой силой. Капрал поморщился от боли и собирался было выйти из криоотсека, но Хова схватила его за запястье.

– Да все в порядке, просто чем-то зацепило, – отмахнулся капрал. – Отдыхай, а я скоро приду.

– Когда будешь в медотсеке, почини свою руку, понял меня?

– Слушаюсь, капитан! – засмеялся Мамору и собрался было уходить.

– Эй! – крикнула ему в спину девушка. – Куда ты потащил мое вино?

В левой руке Мамору действительно держал недопитую бутылку вина, которым поил Хову.

– Держи, – сказал он, протягивая вытянутый сосуд. – Смотри, не мешай ее со спиртом, а то заблюешь весь отсек, а мне потом убирать.

В медицинском отсеке Хенро повстречал голема, который держал в одной руке молоток, а в другой — долото. Он сидел на операционном столе, который прогнулся под тяжестью гиганта, и задумчиво смотрел на свои руки.

— Эй, верзила, что ты задумал? — спросил Мамору, переступив порог.

— Хочешь остаться с нами – постарайся не грубить, Валун, — предупредил Хенро и подошел к двери, ведущей в карантин. Приложив руку с датачипом к сканеру, Мамору подождал, когда загорится зеленый сигнал и вошел в помещение.

– Ты разрешишь мне остаться с вами? – спросил голем из соседнего помещения. – А что скажет твоя самка?

Тем временем Мамору нашел подходящий контейнер и положил туда Руну. Услышав последний вопрос, он замер на месте.

– А причем здесь моя самка? – спросил он из карантина.

– Не знаю, ты с ней так возишься, что я подумал – может быть, она здесь самая главная?

Хенро вышел из карантина и недовольно поглядел на голема.

– Это ты из своего големского опыта посудил? – спросил капрал. – Выходит тот каменный колобок, которого ты называешь братом, твой хозяин?

– Да ладно, расслабься, это была шутка, – сказал голем. – Ха. Ха. Ха. Так понятнее? Мне нужен новый СГР! С этим я не могу выражать ваши эмоции!

– Ну, с такими шутками, боюсь, юмористической премии тебе не выиграть, – усмехнулся Мамору, направляясь к выходу из медицинского отсека. – Даже с хорошим СГР. Так что ты собираешься делать молотком?

– Я решил начать новую жизнь, – сказал голем. – Хотя ты все равно ничего не поймешь – так что просто уйди.

— Можешь делать с собой все, что угодно, но постарайся не испортить корабль.

Когда Мамору раскладывал еду по подносам, намереваясь отнести один Хове в криоотсек, он услышал чьи-то шаги и, обернувшись, увидел азуритку. Девушка выглядела неважно, но значительно лучше, чем несколько часов назад. Должно быть, вино подействовало.

Хова села за стол и протерла заспанные глаза. На ее щеках играл чуть заметный румянец и от прежней мертвенной бледности не осталось и следа.

— Ну как ты? — спросил Мамору, присаживаясь за стол напротив азуритки. – Я думал ты проваляешься в кровати еще сутки.

— Бывало и лучше, — усмехнулась девушка и взяла вилку. — С вином ты ловко придумал.

Мамору ничего не ответил, и оба приступили к еде. Консервы и концентраты из сухпайков – это пока все, что нашел Мамору из еды в грузовых отсеках корабля. Не самая вкусная пища, но весьма калорийная, к тому же ее должно было хватить надолго. Возможно, где-то в трюмах есть что-то более съедобное, но это предстояло найти.

Пока они ели, Мамору думал о том, как же лучше сообщить Хове о пополнении в команде. Он точно не знал, как азуритка отнесется к тому, что с ними теперь громадный голем, причем с явно дурным характером. Он уже открыл было рот, чтобы начать, как вдруг Хова прошипела:

Мамору прислушался и уловил звон металла, раздающийся за стеной. Периодически что-то падало, будто бы на пол вываливали щебень.

— Это в медицинском отсеке, — сказала Хова и поднялась из-за стола, но Мамору удержал ее за руку.

Звон металла прекратился, раздался грохот, от которого задрожали переборки, и послышались тяжелые шаги.

Дверь медицинского отсека начала открываться, и Хова с Мамору направили свои взгляды туда. Спустя секунду из проема показался трехметровый голем черно-бурой окраски, словно вылепленный из остывающей магмы. Идеально пропорциональная фигура напоминала древнегреческие статуи Аполлона на Земле, только в несколько раз больше и мускулистее. Треугольные глаза-рубины яростно смотрели на людей.

— Понятия не имею, — сказал Мамору, изумленно глядя на переродившегося голема.

Теллусы повстречали големов задолго до того, как в первый раз вышли в космос. Еще в двадцатом веке многие изучали такой феномен, как самодвижущиеся камни в Долине Смерти — национальном заповеднике США, в восточной части Калифорнии, почти у границы с Невадой.

В южной части Долины Смерти расположена плоская, ровная глиняная равнина — дно высохшего озера Рейстрек-Плайя, — которая называется Долина двигающихся камней. Там наблюдались сотни камней размером от футбольного мяча до огромного валуна, которые двигались в разные стороны, оставляя видимые следы. Никто долгие годы не мог объяснить этот феномен, все гипотезы натыкались на ряд противоречий, а потом самодвижущиеся камни были найдены и на Луне.

И только в эпоху экспансии теллусов в космос, люди поняли, что преждевременно отнесли камни к неживой материи. Земляне повстречали на Меркурии расу големов. Их уже нельзя было назвать самодвижущимися камнями: они имели две ноги и две руки, тело и голову.

Физиология големов основана на кремниевых соединениях. Они дышат кислородом и выделяют при дыхании кварц, пьют серную кислоту и живут в очень агрессивных средах.

Тайна самодвижущихся камней была разгадана, когда теллусы проследили жизненный цикл големов. Они начинали свой путь в виде маленького камня, который мог только думать и перемещаться, и лишь когда такой камень добирался до лавовых озер, голем превращался в полноценное живое существо. В лаве он наращивал необходимые породы и формировал свое тело...

Касрел сидел за большим круглым столом в комнате отдыха и с интересом наблюдал за спором двух гуманоидов. Задумчиво перекатывая по столу своего брата Хейдера, Касрел ждал, чем же закончится это противостояние.

Часом ранее он рассказал им о себе всю правду – что он с планеты Инферно и преследуется ССС, как военный преступник. Если реакция самца была не особо эмоциональной, потому что, скорее всего, он уже догадывался, кого спас на военной базе, то самка была крайне возмущена его присутствием на корабле.

– Ты мог бы посоветоваться со мной, прежде, чем брать кого-то на борт! – заявила женщина. – Иногда мне кажется, что ты до конца не понимаешь всю важность нашей миссии!

– А мне иногда кажется, что ты не осознала того простого факта, что если бы не этот голем, то мы бы сейчас с тобой здесь не разговаривали, – сказал мужчина.

Женщина на секунду застыла, не зная, что сказать.

– Да, но… мы же не можем взять его в команду, – наконец, сказала она. – Мы отвезем его куда-нибудь, а дальше наши пути разойдутся. Это самый правильный путь.

– Если ты беспокоишься о том, что он разыскивается во всех обитаемых галактиках и будет нам мешать, – сказал самец, – спешу тебя обрадовать – теперь мы с ним в одной лодке! Ты же понимаешь, что после того, что мы сделали на Земле, за нами тоже откроют охоту?

– Я все понимаю, – сказала женщина. – Я беспокоюсь не об этом. К твоему сведению, этот голем гораздо сильнее тебя в ментальном смысле, и я не могу прочитать его мыслей! Я буду себя некомфортно чувствовать на корабле рядом с теми, кого я не могу предсказать.

– Ты серьезно – этот кусок камня сильнее меня разумом? – возмутился самец. – Может быть, у него просто нет мыслей?

– Погодите-ка! Самка может читать мои мысли? – впервые за час подал голос Касрел.

– Заткнись, Валун, у меня вопрос посерьезней! – перебил его человек-мужчина.

– Мамору угомонись, – сказала женщина. – Хотя, знаешь… может быть из этого голема выйдет куда более способный Хранитель, чем ты.

– Это удар ниже пояса, Медянка! – сказал самец беззлобно. – Впрочем, если ты так считаешь, значит, он в самом деле может быть нам полезен.

– Слушайте! – сказал голем и стукнул по столу, отчего сталь немного погнулась. – Мне надоело слушать ваш треп. Мне правда все равно, хотите вы меня оставить на корабле или нет. Я могу сойти и на Каррели, главное – не попасться в лапы АСам. Давайте потерпим друг друга какое-то время, а потом наши пути разойдутся. Что скажете?

– Отличный план! – сказал мужчина. – Именно к этому я вас и подводил. Пока мы нужны друг другу, давайте держаться вместе, а потом валите на все четыре стороны.

– Ладно, согласна, – сказала она. – Мамору, мы можем поговорить наедине?

– Не вопрос, – сказал мужчина и пошел вслед за ней. – Валун, побудь пока здесь.

Касрел задумчиво смотрел вслед уходящим вглубь коридора людям. Они казались хорошими и, возможно, им даже можно было доверять. Касрел часто обжигался в выборе союзников, но не мог до конца изжить в себе веру в лучшие качества живых существ. Что ж, следовало дать им один шанс и посмотреть, как они себя покажут. В любом случае, на Каррели он сойдет и приступит к поиску других инферноанцев. На планете пиратов должно быть много информации о том, что творится в обитаемых галактиках – именно с такой планеты и следовало начать поиски.

Оказавшись наедине посреди коридора, Хова и Мамору встали друг напротив друга. Капрал облокотился о стену и скрестил руки на груди.

– Я вижу, ты уже принял решение, – сказала девушка. – Впредь я хочу, чтобы ты советовался со мной в таких вопросах.

– Ты же знаешь, я не мог с тобой посоветоваться, ты была при смерти.

– Да, я знаю! – проворчала Хова. – Просто я была не готова к новому компаньону. Да, я предполагала, что для нашей миссии понадобится больше союзников, но я хотела сама их выбрать, а этот голем…

– Да что ты так волнуешься о нем? – спросил Мамору. – В любой момент, если он нам не понравится, ты можешь скрутить его одним из своих джедайских приемчиков!

– Я не всесильна, я могу чего-то не заметить, он может сделать что-то за нашими спинами! Есть тысяча способов, какими он может помешать нашей миссии, и мы не в силах будем его остановить. Скажи честно, ты настолько доверяешь ему, что готов взять его в нашу команду?

– Ну, – замялся капрал, не зная, как помягче выразиться, – я знаком с тобой совсем недавно, а читать мысли, как ты, я еще не научился. Откуда мне знать, что ты та, за кого себя выдаешь? Может, ты вешаешь мне лапшу на уши, а я слепо иду за тобой?

– Что?! – опешила девушка. – Значит, вот как ты обо мне думаешь?! Не все такие, как ты, Мамору! Я открылась тебе, рассказав о моем прошлом – в моем мире это много значит! Ты кстати, так и не поделился со мной своей историей, а я все равно тебе доверяю! Доверяла. Пока не услышала этих слов.

Хова развернулась и направилась в каюту капитана, а Мамору удивленно глядел ей вслед.

Мамору и Касрел сидели за столом в комнате отдыха и играли в голографические шахматы, которые Хенро нашел в медицинском отсеке. Голем вывел голограмму слона на черный квадрат и посмотрел на Мамору. Капрал был мрачен и погружен в собственные мысли.

Хенро пожал плечами и внимательно оглядел доску, подбирая подходящую стратегию.

— Я вообще не уверен, что мы улетим отсюда, — сказал он.

Мамору перевел взгляд с шахматной доски на собеседника и сказал:

— В прошлый раз, когда этот корабль вынырнул из кротовой норы, погиб весь экипаж. Нам просто повезло, что мы остались живы и добрались до Земли, но повторять такой маневр больше не хочется.

— Придется – я не хочу, чтобы меня поймали, — сказал Касрел с угрозой в голосе.

— Спокойно, Валун, я тоже не хочу, чтобы нас поймали, — сказал Мамору и переместил коня. — Но уходить в гиперпространство мы не будем, понял?

Металлические нотки, послышавшиеся в голосе Хенро, заставили Касрела промолчать, хотя он не был согласен с таким решением.

— Вначале выясним, что происходит, и как бороться с теми вихревыми тварями, что я видел на записях бортового журнала, — сказал Мамору, — а потом уж рванем отсюда. Терпение.

Голем отодвинул от себя шахматную доску, ему явно надоела эта игра.

— Где девчонка? — спросил он. — Что она задумала?

Мамору взглянул на наручный компьютер. Хова заперлась в каюте капитана и сидела там уже пару часов. Нужно было ее проведать, как-никак, в ее нынешнем состоянии повинен он.

—Пойду погляжу, что с ней, — сказал Мамору и поднялся из-за стола. — А ты сиди здесь и ничего не трогай.

— Я тут все разнесу, пока тебя нет, — сказал Касрел и, видя, что собеседник не понимает его, добавил: – Это была шутка.

– Тебе срочно нужен новый СГР, Валун, – ехидно заметил Мамору и направился к Хове.

Пройдя по коридору, Мамору остановился перед каютой капитана и постучал в дверь. Никто не открыл, и ему пришлось постучать вновь.

Мамору нажал на сенсорную кнопку пульта управления, и дверь с шипением отъехала в сторону. Оказывается, было не заперто. Мамору тихо вошел и увидел Хову, сидящую на койке. В каюте было темно, и лишь мерцания голографического экрана отбрасывали свет на заплаканное лицо азуритки.

Мамору сел на край койки и нежно дотронулся пальцами до подбородка девушки. Хенро поднял ее поникшую голову и заставил посмотреть на него.

– Не знаю, – сказала она сдавленно. – Твои слова заставили меня задуматься о многом. Я неожиданно осознала, что осталась совсем одна перед лицом нависшей опасности. Не уверена, что мне хватит сил справиться со всем этим.

– Ты не одна, Медянка, — сказал Мамору и скользнул пальцами по ее длинным черным волосам.

– Я этого совсем не чувствую, – сказала Хова. – После того, что ты сказал, я поняла, насколько сложно будет собрать команду, похожую на ту, что была прежде. Мы были семьей и доверяли друг другу. Без доверия и единства нам не справиться.

– Прости мне мое недоверие, – сказал Мамору. – Просто я отвык доверять другим. Много дерьма произошло в моей жизни и, чтобы выжить, мне пришлось адаптироваться.

– В погоне за адаптацией, ты забыл главные ценности – любовь, семью, дружбу. Они все еще существуют, Мамору.

– Увидим, – пожал плечами капрал. – Я ничего не принимаю на веру, я должен испытать это на себе. Давай пока делать то, что от нас требуется, а там посмотрим, что из этого выйдет.

– Хорошо, – сказала Хова. – Через час давайте все встретимся на мостике.

Мамору еще не знал, как поступить, но не собирался молча смотреть на то, что вытворяет Хова. Они втроем находились в кабине пилота. Азуритка сидела в кресле, и ее пальцы летали над приборной панелью. Мамору стоял над девушкой, скрестив руки на груди, и хмурился. Касрел стоял у входа, опираясь о стену, и молча наблюдал за происходящим.

— Мы не можем совершить прыжок! — настаивал Хенро. — В прошлый раз нам повезло, но никто не сказал, что все обойдется и на этот раз.

Пальцы Ховы пробежались по кнопкам сенсорной клавиатуры, и на виртуальном иллюминаторе вспыхнуло изображение Земли. На орбите висели множество кораблей разной тоннажности, а с голубой планеты медленно поднимались шаттлы с эмблемами Звездного Альянса.

— Ты видишь их? — спросила Хова. — Они проверят каждый корабль на орбите и найдут нас, если мы не улетим.

— Если мы прыгнем в кротовую нору, то подвергнем опасности не только себя, но и Землю, — сказал Мамору.

— Нас не должны поймать, — сказала азуритка. — Сейчас от нас зависит гораздо больше, чем судьба одной солнечной системы.

Хенро сам не до конца понимал, почему так печется о старушке Земле. Какое ему было до всего дело? В конце концов, еще совсем недавно он мечтал улететь отсюда подальше – подальше от напоминаний о прошлой жизни, о Кристи и несбывшихся мечтах... Возможно, поэтому он и не хотел подвергать опасности солнечную систему — он хотел, чтобы воспоминания сохранились на этой голубой планете, он не хотел терять их, но и не желал быть с ними рядом.

Виртуальный иллюминатор несколько раз мигнул, и на экране появилось лицо седого мужчины с шрамом на правой щеке. Он прокашлялся и сказал:

— На связи служба безопасности Звездного Альянса. Пожалуйста, откройте стыковочные доки, чтобы мы провели проверку вашего корабля. У нас есть подозрение, что на одном из кораблей скрываются террористы.

— Он нас видит? — обеспокоенно спросил Мамору.

— Нет, сейчас симплексная связь, — сказала Хова. — Но, если я нажму на эту кнопку, он нас увидит.

— Ага, и сразу узнает, что на корабле скрываются те самые преступники, которые нагло вломились на базу Звездного Альянса, — усмехнулся Мамору.

— Я поворачиваю корабль, — сказала девушка тоном, не принимающим возражений.

— Выведи-ка на экран орбиту Земли, — попросил Мамору, и, когда его просьба была выполнена, ткнул пальцем на одну из орбитальных станций. — Видишь эту штуку? Это комплекс ПКО, и, если мы нарушим приказ Звездного Альянса, он откроет по нам огонь. Ты считаешь, Кеншин выдержит удары из лазеров и парочки ракет «Хеллфаер»?

— Но мы еще в стелс-режиме, — напомнила Хова.

— Как только ты включишь фотонный двигатель, мы вспыхнем на их радарах очень ярко, — сказал Мамору.

— Ты предлагаешь ждать, пока они состыкуются с нашим кораблем? — спросила азуритка, нервно постукивая пальцами по приборной панели. – У нас сорок секунд на размышление – дальше пути назад не будет. Либо мы улетаем, либо сюда прибывают солдаты Звездного Альянса. У тебя есть план на случай, если они попадут к нам на борт? Если нет, предлагаю улетать немедленно.

На скулах капрала играли желваки. Интересное дело – солдаты в его звании никогда не принимали подобных решений, а вот он вынужден был сделать это менее, чем за минуту.

– Поворачивай корабль, – выдохнул Хенро, а про себя подумал: «Надеюсь, мы сможем прыгнуть до того, как ПКО разорвет Кеншин на части»

— Доверься мне, — сказала Хова и активировала маневровые двигатели.

И только сейчас Мамору понял, что азуритка была в курсе всех его душевных переживаний и ждала, к какому выводу он придет. Проклятие, он все время забывал, что она могла читать его мысли!

Шаттл Звездного Альянса подлетал к Кеншину, когда большой конусовидный корабль начал резко разворачиваться. Шаттл, чудом избежав столкновения с азуритским кораблем, включил маршевый двигатель и отлетел на безопасное расстояние.

В то же мгновение ожила орбитальная станция — один из многочисленных орбитальных комплексов ПКО Земли. Две лазерные пушки нацелились на маневровые двигатели Кеншина. Два импульсных лазера гигаваттной мощности сфокусировались на корме Кеншина, но в последний момент замерли, потому что маневр тяжелого корабля завершился, двигатели заглохли, и Кеншин вновь стал невидимым для большинства детектирующих систем.

Корабль азуритов оставался незамеченным недолго. Фотонный двигатель активировался, и от гигантского параболического зеркала отразился столб яркого белого света. Потоки фотонов толкали Кеншин вперед, постепенно разгоняя его до скорости света.

Кибернетическая система ПКО сразу же обнаружила источник излучения и дала двойной залп из обоих лазеров. Мощное когерентное излучение достигло параболического отражателя корабля и нагрело несколько участков до красноты. Отвод тепла в вакууме всегда проблематичен, и нагретые участки корабля могли охлаждаться только за счет соседних участков, но фотонный двигатель Кеншина выдержал удар и продолжил работу, а лазеры ПКО ненадолго умолкли, остывая.

Орбитальная станция выпустила из шахты самонаводящуюся ракету «Хеллфаер», внутри которой, как бомба замедленного действия, хранился антиводород в магнитной ловушке. При контакте с целью ловушка отключалась, и начиналась мощная реакция аннигиляции.

Гипердвигатель Кеншина заработал как раз вовремя, открывая кротовую нору. Перед кораблем блеснула яркая вспышка, и потоки гамма-лучей полетели во все стороны. Генератор гравитации, смонтированный на носу корабля, активировался, расталкивая червоточину в стороны и позволяя внушительных размеров звездолету беспрепятственно пролететь в зияющую дыру в пространстве.

Ракета не успела догнать корабль – кротовая нора закрылась раньше, и «Хеллфаер», потеряв цель, полетела в глубины космоса, чтобы однажды наткнуться на какой-нибудь ни в чем не повинный корабль. Единственная надежда космических путешественников в том, что антивещество в ракете закончится раньше, и она превратится в безобидный кусок металла и пластика.

В нескольких миллионах километров от ярко-голубой, почти белой, звезды, окруженной огромным пылевым диском, сверкнула вспышка гамма-излучения огромной мощности, из которой вылетел огромный конусовидный звездолет. Кротовая нора начала закрываться, когда в последний момент из нее вылетели три вихря и направились в сторону космического корабля.

— Скажи честно – я правда вижу то, о чем подумал? — спросил Мамору, разглядывая белую звезду на виртуальном иллюминаторе.

– Да, – подтвердила Хова. – Сканер говорит, что это Фомальгаут – звезда главной последовательности спектрального класса А3. Температура на поверхности около восьми тысяч градусов.

– Я вижу, что это звезда главной последовательности, – сказал Мамору. – Ты отправила нас в пиратскую систему?

– Ну, мне показалось это наилучшим вариантом в сложившихся обстоятельствах, – пожала плечами девушка. – Здесь у ССС нет особой власти, нас не будут преследовать. К тому же, гипердвигатель был заряжен не полностью, а эта система была в зоне досягаемости.

– Да, ССС здесь особо ничего не контролирует, но в этом-то и опасность, – сказал Мамору. – Никогда не знаешь, чего можно ждать от пиратов.

– Таков был наш план, – напомнил Касрел. – Я хотел сойти на Каррели, помнишь?

Мамору хотел было начать разговор с големом о том, что ему стоит пересмотреть свои планы и, возможно, присоединиться к их команде, как вдруг с верхних палуб послышался скрежет раздираемого металла. Экраны на приборной панели замигали красным, раздался грохот, и температура на корабле резко снизилась.

— Один из отсеков первой палубы разгерметизирован, — сказала Хова удивленно. — Я заблокирую двери.

— Это они, — сказал Мамору и выхватил из кобуры рельсотрон.

— Кто? — спросил Касрел, последовав за капралом к выходу.

— Вихри, уничтожившие клан азуритов, — сказал Хенро. — Теперь, похоже, наш черед.

Вдвоем они остановились в начале коридора, который вел к навигационному залу корабля. Здесь Мамору встал, как вкопанный, и поднял оружие. Касрел помялся в нерешительности, а затем встряхнул руками, и из пазух на его предплечьях выехали метровые лезвия, способные разрезать даже алмаз.

На корабле раздавались странные звуки – звон металла, хруст разбитого стекла, шипение пара. Внезапно одна из панелей на потолке обрушилась, и на пол опустились три маленьких смерча. Они вращались с огромной скоростью, и даже с такого расстояния Мамору слышал свист рассекаемого воздуха.

Хенро заметил, что изо рта у него идет пар. Температура здорово упала, нужно было срочно восстанавливать систему жизнеобеспечения. Но это потом, а сейчас следовало принимать решительные меры.

Хенро нажал на спусковой крючок. Игла рельсотрона вылетела из дула и, разгоняясь, превратилась в сгусток плазмы, который полетел в один из смерчей. Ничего не произошло. Соприкоснувшись с вихрем, плазма растворилась в нем, будто ее и не было.

Смерчи какое-то время вращались на месте, не предпринимая никаких действий. Капралу показалось, что они с каждой секундой уменьшаются в размерах, но, возможно, это был обман зрения.

Один из смерчей начал менять форму – он вытянулся вверх, завихрения воздуха обрели некий порядок и вихрь принял форму человеческого фантома. Через секунду фантом обрел краску и плоть и стал копией Мамору. Хенро смотрел на своего двойника с ужасом – он никогда не видел ничего подобного. Двойник же, напротив, смотрел на оригинал с равнодушием зомби.

Если два других смерча продолжили неуловимо уменьшаться в размерах, то двойник Хенро оставался неизменным, а через секунду направился к Мамору и Касрелу, закрывающих собой вход на мостик.

– Куда это ты собрался, ублюдок? – зло спросил Мамору и выстрелил из рельсотрона еще раз.

На этот раз игла возымела действие. Капрал не понял, в чем причина – в том, что вихрь обрел плоть или в чем-то еще – но плазма прошила тело клона насквозь, а отдача отбросила существо на пару метров назад. Монстр издал ужасный звериный вопль и прыгнул на Мамору. Такого капрал никак не мог ожидать – прыжок оказался неестественно длинным и молниеносным – настоящий человек никогда бы не прыгнул на такое расстояние с места, по крайней мере, без помощи специальных имплантов.

Клон приземлился рядом с Мамору и ухватил его за ладонь, держащую рельсотрон. Такой боли капрал еще никогда не испытывал – даже хроническая боль в спине, когда у тебя не было обезболивающего, не смогла сравниться с этой резкой, превосходящий всякий болевой порог, болью. Хенро показалось, что ему топором отсекли кисть и он с трудом удержался, чтобы не потерять сознание.

Мамору вскрикнул и отдернул руку, но двойник держал крепко. На помощь подоспел голем, который взмахнул своим мечом и отсек клону руку в основании локтя. Мамору стряхнул с себя обрубок руки и упал на колени, боль была невыносимой.

В это самое время Касрел мельком глянул на кончик лезвия, которым отсек руку существу – тот испарился, будто его сточило неимоверно твердым материалом или плазмой.

– Назад, Касрел! – проорал Мамору и попытался поднять рельсотрон, который валялся рядом на полу. Пальцы плохо слушались, и капрал увидел, как его ладонь почернела.

Взяв рельсотрон в левую руку, Мамору принялся палить из него по своему двойнику, пока не превратил его в облачко атомарной пыли. В ту же секунду два оставшихся смерча понеслись вперед. Они не приняли человекоподобную форму, и Мамору ничего не мог им сделать, стреляя из рельсотрона – плазма рассеивалась внутри вихрей, не нанося им никакого вреда.

– Я не могу! Слишком холодно, я начал замерзать! – голос Касрела стал каким-то тягучим, как в замедленном видео.

«Мы покойники» – пронеслось в голове Мамору, пока он наблюдал, как два смерча несутся вперед наперегонки друг с другом.

Инстинктивно выставив вперед руки, чтобы защититься и отвернув голову в сторону, Мамору украдкой заметил, что оба вихря резко зависли в воздухе, словно наткнулись на глухую стену.

– Уходите оттуда! – раздался за спиной капрала напряженный голос Ховы.

Мамору оглянулся и увидел азуритку, стоящую в проходе шлюза, ведущего на мостик. Ее руки вытянулись в сторону смерчей, в районе пупка полыхал оранжевый свет — признак работы чакры Силы.

«Оружие теллусов ничто по сравнению со способностями Хранителя, — подумал Мамору и посмотрел на свою чернеющую ладонь, которая по ощущениям горела огнем. — Что со мной сделала эта тварь?»

Хенро поднялся на ноги и заплетающейся походкой направился к Хове, только рядом с ней сейчас было безопасно. Он оглянулся, но Касрел не сдвинулся с места. Когда Мамору оказался рядом с девушкой, то понял, каких усилий ей стоит сдерживать два смертоносных вихря. Хова дрожала всем телом, по ее лицу стекали тонкие струйки пота. Казалось, еще несколько мгновений и она рухнет на пол, но девушка продолжала держаться.

— Касрел, уходи оттуда! — крикнул Мамору голему, а потом поглядел на Хову: – Этот идиот замерз и не может двигаться.

– Я тоже не могу двигаться, Мамору! – сказала девушка. – Сделай уже что-нибудь, я долго так не смогу.

Капрал посмотрел на Хову, потом перевел взгляд на голема и опять на девушку, оценивая ситуацию.

– Твою мать! – выругался он и побежал к Касрелу.

Трехметровый голем оказался настолько тяжелым, что Мамору не смог его сдвинуть даже на миллиметр.

– Валун, давай же, помоги мне! – взмолился капрал.

У голема уже не было сил даже на ответ – он полностью превратился в статую при нулевой температуре окружающей среды. Хенро понял, что это бесполезно и оглянулся на Хову – девушка стояла с закрытыми глазами и дрожала, как осиновый лист. Оранжевый свет второй чакры, изливающийся из ее живота, угасал прямо на глазах и начал пульсировать.

– Я больше не могу, – прошептала Хова и из-под закрытых век потекли слезы.

Мамору взглянул в лицо голему широко-раскрытыми глазами.

– Прости меня, Валун, – сказал капрал и помчался к девушке.

Подбегая к Хове, Мамору увидел позади нее вентиляционную решетку, вмонтированную в стену коридора. Капрал остановился около решетки и прожег ее выстрелами из рельсотрона. В эту секунду он не задумывался о разгерметизации корабля и действовал чисто рефлекторно.

Проделав большую дыру, чтобы туда можно было пролезть, Мамору метнулся к Хове и как раз вовремя. Сияние ее чакры Силы исчезло, и она начала падать на пол. Капрал успел подхватить ее и осторожно опустил вниз. Подхватив ее за плечи, Мамору потащил ее к вентиляционной решетке, намереваясь спасти, но девушка вырвалась из его объятий.

– Стой! – яростно прошептала она, открывая глаза. – Есть еще кое-что.

В центре лба Ховы вспыхнуло синее свечение, словно у нее открылся третий глаз, и узкий луч синего излучения устремился в сторону одного из смерчей, который уже был в метре от Касрела.

Попав в смерч, луч энергии заморозил его. Казалось, вихрь застыл во времени, превратившись в хрустальное произведение искусства. Упав на пол, смерч разлетелся тысячью ярких осколков, а высвободившаяся при этом энергия пронеслась по коридору раскаленным потоком воздуха и сшибла всех с ног – даже гиганта Касрела.

Это спасло голема от атаки последнего вихря. Теперь их отделяло метров пять. Смерч несся на голема, но теперь Мамору отчетливо видел, как вихрь уменьшается в размерах с каждым мгновением. Не долетев до Касрела каких-то три шага, вихрь растворился в воздухе, словно марево.

Сидя на полу, Мамору прижимал к себе потерявшую сознание Хову, и оглядывался по сторонам. Ему казалось, что новые вихри могут вылететь в любую секунду и вот тогда уже им точно придет конец. Шли секунды, минуты, но никто так и не появился. Хенро подхватил азуритку на руки и поднялся. Сейчас, когда его рана в плече зажила, девушка казалось заметно легче, но теперь у него была новая рана – почерневшая правая ладонь.

С Ховой на руках Мамору зашел в кабину пилота, чтобы активировать самодиагностику корабля.

– Похоже, эти твари долго не живут в нашем мире, – сказал он, нажимая кнопки левой рукой. – Предполагаю, раз они выныривают из червоточины, то там и живут. Должно быть, им не по вкусу наш мир, и они испаряются здесь, будь они неладны.

Температура на корабле стремительно поднималась до комфортной отметки, и голем пришел в движение. Он также зашел на мостик и сказал:

– Тогда нам конец, – пожал плечами Мамору с Ховой на руках. – Так, Валун, последи за приборной панелью и оцени повреждения, которые нам нанесли наши друзья, а я пока отнесу Медянку в каюту, ей надо немного отдохнуть.

– Хорошо, – сказал голем, усаживаясь в пилот-ложемент, отчего тот затрещал под весом гиганта.

Расправив койку в каюте капитана, Мамору подошел к креслу, где лежала Хова, которую он положил туда несколькими минутами ранее. Подхватив ее на руки, капрал аккуратно перенес девушку на кровать и накрыл тонким одеялом.

– Сегодня ты всех нас спасла, Медянка, – прошептал Мамору, глядя в бледное и изможденное лицо азуритки. – Отдыхай, ты заслужила.

Выходя из каюты, Мамору почувствовал резкую боль, которая разлилась по всей правой руке. Из груди Хенро вырвался стон, и он посмотрел на свою ладонь – чернота перекинулась с кисти на запястье. Капрал попытался пошевелить пальцами, и у него получилось – что бы это ни было, оно не повреждало нервы и мышцы, по крайней мере полностью. Пальцы, однако, слушались весьма неохотно.

«Какой гадостью ты меня наградил? – с отвращением подумал Мамору, глядя на черные участки кожи. – Эта хрень слишком быстро распространяется. Надо будет спросить у Ховы, как с этим бороться. Возможно, она знает, что это».

Мамору и Касрел сидели за столом в комнате отдыха и играли в голографические шахматы. Очередная партия подходила к концу, и Мамору снова одерживал верх.

- Ну что, каков план? - поинтересовался голем.

- Ну, для начала я убью твоего коня, а потом уже поставлю мат твоему королю, - честно сказал капрал.

- А, ты про это, - усмехнулся Мамору, забирая черного коня своим слоном. - Ну, сейчас гипердвигатель Кеншина почти полностью разряжен, мы не можем прыгнуть в другую систему, поэтому нам придется остаться здесь на какое-то время. Если ты по-прежнему этого хочешь, мы можем высадить тебя на Каррели и на этом распрощаемся.

- Или? - спросил Касрел, перемещая черную ладью в центр голографической доски.

- Или мы можем объединиться в команду, - сказал Мамору. - Ты показал себя неплохим бойцом и вроде бы надежным товарищем. Нам такие нужны.

Мамору хотел было ответить, но увидел, как в комнату отдыха зашла полусонная азуритка. По ее подозрительному выражению лица, Мамору понял, что она все слышала.

- Опять принимаешь решения за моей спиной? - устало спросила она и села рядом с ними за стол.

- Вовсе нет, просто интересуюсь дальнейшими планами, - пожал плечами капрал.

- Может, расскажете мне, откуда у вас такой здоровенный корабль? - спросил Касрел, переводя взгляд с Мамору на Хову и обратно.

- Это азуритский звездолет, - сказал капрал. - Мы получили его случайно, когда те самые вихри, что напали на нас, уничтожили весь клан.

- Так вы уже встречались с этими тварями? - спросил голем. - Я никогда раньше не видел этих существ.

- Мы тоже видели их впервые, - сказал Мамору. - Если не считать видеозаписей бортового журнала. Вихрей, которые уничтожили кланников, было больше, но они тоже в итоге растворились в воздухе, как и наш последний вихрь.

- Прости, - поправился Касрел. - Если бы не Хова, то нас бы всех уничтожили. Мои лезвия и его рельсотрон были не слишком эффективны против них.

- Против смерчей — да, - поправил Мамору. - Но готов покляться, когда смерч принял человеческую форму, ему было весьма неприятно отведать плазмы!

- А что с твоей рукой? - спросил голем. - Я видел, как твой двойник дотронулся до тебя.

- А, ерунда, - отмахнулся Мамору левой рукой, одновременно с этим пряча под стол правую. - Мне еще повезло. Из записей бортового журнала я понял, что если бы до меня дотронулся смерч, я бы мгновенно превратился в облако пара. А так отделался легким испугом.

- Легким испугом, говоришь? - спросила Хова. - Ну-ка покажи.

Капрал нехотя положил правую руку на стол. Он отметил, что чернота переместилась еще чуть выше, поглотив новые участки кожи. Интересно, что будет, когда он весь почернеет?

- Что говорит медтерминал? - спросила Хова, глядя на его руку.

- Ты шутишь?! Ты все это время играл с ним в шахматы и даже не удосужился проверить свое ранение? А вдруг это смертельно?!

- Ладно-ладно, уже иду, - сказал Мамору, вставая из-за стола. - Я просто подумал, что ты сможешь мне с этим помочь.

- Не знаю, я думал ты воспользуешься одним из своих приемчиков и вылечишь меня.

- Я могу лечить только себя, и то — не слишком эффективно, - призналась Хова, следуя за Мамору. - Для того, чтобы лечить других, надо много тренироваться и развить, как минимум, четыре нижние чакры.

- Что такое чакры? - спросил Касрел, замыкая шествие.

- Это такие специальные штуки, которые есть в твоем теле, - сказал Мамору, нажимая на сенсорную кнопку электронного замка, открывающего дверь в медотсек. - И если ты разовьешь их в достаточной мере, то сможешь быть как наша супер-Хова.

- Мамору, если ты скажешь еще хоть слово, наше обучение закончится, - предупредила азуритка, следуя за ним в медицинский отсек.

- Ладно, молчу, - сказал капрал, подойдя к медтерминалу.

Он снял футболку, оголив свой накачанный торс, и залез в капсулу. Когда стеклянный купол закрылся над ним, на стекле засветилась голографическая панель управления. Мамору активировал режим диагностики и указал место поражения. Из скрытых пазов в стенках капсулы начали выезжать разнообразные механизмы и датчики. Часть из них подключилась к телу, часть занялась сканированием. На голографическом экране Мамору наблюдал за своими жизненными показателями.

- Ты знала, что синий луч из твоей головы сработает против этих вихрей? - спросил капрал, пока медтерминал анализировал полученные данные. - Это же была энергия из чакры порядка, верно? Почему ты выбрала ее?

Азуритка покосилась на голема, но все же ответила:

- На самом деле, после того, как я потратила почти все ресурсы из чакры Силы, у меня оставалось не так много способов воздействия на противника. Когда один из вихрей превратился в тебя, это навело меня на одну идею.

- Я подумала, что эти существа порождения совершенно чуждого нам мира, - сказала Хова.

- Вихри вынырнули из червоточины, верно? - спросила азуритка. - Причем, в обоих случаях — и в нашем, и в том, когда они уничтожили клан азуритов.

- Кто-нибудь из вас знает, что представляет собой червоточина?

Мамору перевел взгляд с дисплея медтерминала на Хову.

- Об изнанке космоса мало что известно, на самом-то деле, - сказал он. - Ее основные свойства хорошо изучены, но никто не может объяснить физический принцип кротовой норы.

- Тут ты не прав, - сказала девушка, - ведь есть же теория гиперпространства.

- Ты еще поучи связиста теории гиперпространства, женщина! - возмутился капрал. - Теория говорит нам, что все, что мы видим и знаем, находится на поверхности четырехмерной сферы пространства-времени. Любое перемещение в физическом мире происходит по поверхности сферы, не превышая скорость света. Червоточина же позволяет преодолеть этот барьер.

- Тут ученые используют аналогию яблока и червя, - сказал Мамору. - Если червяк будет ползти по поверхности — это займет больше времени, чем если бы он прогрыз яблоко насквозь и переместился по прямой из точки А в точку Б.

- Я рада за червя, - сказала азуритка. - Но ты ведь в курсе, что перемещение через кротовую нору происходит практически мгновенно с точки зрения стороннего наблюдателя? Используя вашу же аналогию, получается внутри яблока содержится вещество, позволяющее червю мгновенно перемещаться внутри яблока и выползать в любых точках поверхности. Что говорят ученые по этому поводу?

- Не знаю, - вынужден был признать он. - Мы называем это гиперпространством или пятым измерением. Его свойств мы не знаем, разве что ужасающая сила гравитации внутри червоточины.

- Еще во время полета через кротовую нору наблюдается деградация точной техники, повышается энтропия сложных систем, - сказал капрал. - Я хочу сказать, что техника просто начинает сходить с ума. Правда, это зависит от количества времени, проведенного в червоточине. Имею в виду, времени для наблюдателя, находящегося в кротовой норе.

- Что, и никаких нормальных объяснений этим феноменам нет? - спросила азуритка.

- Ты так спрашиваешь, будто училка в школе! - возмутился Хенро. - Сама-то знаешь правильный ответ?

- Конечно, нет, я же загрузила все знания через имплант, который ты засунул мне в голову, поэтому я обладаю ровно той же информацией, что и ты, - сказала Хова. - Я просто пытаюсь рассуждать.

- Что если червоточины не относятся к физике нашего мира? - спросила Хова. - Возможно, нам никогда не суждено было расселиться по галактикам и создать межгалактическую цивилизацию, потому что скорость света преодолеть нельзя!

- Я это знаю, - согласилась азуритка. - Я хочу сказать, что вдруг — червоточина — это нечто инородное, врата в другой мир?

После этих слов все ненадолго замолчали, пытаясь осмыслить услышанное. Молчание нарушил Касрел, начав кругами ходить по медотсеку.

- То есть, ты хочешь сказать, что эти вихри — пораждения другого мира? - спросил он.

- Точно, - кивнула Хова. - В Рунической Вязи для меня всегда загадкой было то, зачем там присутствует Руна Порядка.

- Как зачем? - удивился Мамору. - Ты же сама говорила! Если причина не будет предшествовать следствию, если можно будет безнаказанно изменять прошлое, то начнется хаос, мир просто не сможет существовать не то что на макроуровние, но даже на уровне атомов!

- А теперь, повтори то, что ты сейчас сказал, - улыбнулась азуритка.

- Без руны Порядка начнется хаос? - догадался Хенро.

- Мне показалось это хорошим объяснением, - кивнула девушка. - То, что смерчи растворяются в нашем мире — еще одно подтверждение в копилку этой гипотезы. Если смерч — это порождение хаоса, ему очень сложно существовать в мире, где работает Руна Порядка.

- Возможно, именно поэтому одна из тварей превратилась в меня, - задумался Мамору. - Я заметил, что став мной, он перестал уменьшаться в размерах, как остальные смерчи.

- Да, но он стал уязвим для нашего оружия, - заметил Касрел. - И он не смог тебя убить, дотронувшись до тебя.

- Погоди, может смог, - сказал Мамору. - Сейчас посмотрим, что скажет медтерминал.

На голографическом дисплее вспыхнули строки диагноза. Первое же предложение заставило сердце капрала замереть на мгновение: «Неизвестная форма клеточной деградации на атомарном уровне. Враждебные микроорганизмы и нанороботы не обнаружены. Способ лечения — неизвестен».

- Мы что-нибудь придумаем, - сказала Хова и положила ладонь на стеклянный колпак медтерминала.

- Ладно, теперь, по крайней мере, все со мной ясно, - сказал Мамору и нажал несколько сенсорных кнопок, после чего колпак медтерминала начал раскрываться. - Хова, расскажи-ка мне лучше, почему кротовые норы стали опасны только сейчас? Ведь гиперпривод изобрели далеко не сегодня — мы пользуемся этой технологией уже много лет, и никто никогда не видел этих вихрей.

- Не забывай, что Руническая Вязь разрушена, - напомнила Хова. - Мир постепенно изменяется, и чем дольше бы будем ждать, тем больше разрушительных последствий увидим.

- Если мы соберем все руны воедино, это должно нас спасти? - спросил Мамору.

- Пойми меня правильно — еще никто никогда за всю историю Вселенной не разделял Руны Футарка, - сказала Хова. - Я надеюсь, что если мы соберем все обратно, это восстановит баланс и Вселенная станет прежней, но я не могу этого утверждать.

- Да, если останешься с нами, - сказала она. - Нам нужна команда, чтобы отыскать все Руны.

- Кстати, насчет рун, - сказал Мамору. - Что будет с теллусами после того, как мы забрали у них руну Разума? Их сознание изменится?

- Вряд ли, - сказала азуритка. - Руна пробыла на Земле слишком долго, и чакра теллусов уже никогда не закроется.

- Хорошо и плохо одновременно, - сказала Хова. - Хорошо тем, что вы, теллусы, имеете очень высокий потенциал интеллектуального развития, гораздо выше, чем все остальные расы. Вам не составит труда со временем обогнать даже азуритов в технике.

- Плохо то, что без должного развития нижних чакр вы рискуете сойти с ума или вовсе погибнуть.

Мамору хотел задать еще один вопрос, но тут весь корабль ощутимо содрогнулся.

- Что это?! - воскликнул капрал и понесся на мостик, остальные ринулись за ним.

На лифте они поднялись на первую палубу и помчались через навигационный зал к кабине пилота. На ходу Мамору размышлял, что могло вызвать столь ощутимый удар по Кеншину. Метеорит? Выстрел? В пиратской системе могло произойти что угодно.

Остановившись у мостика, Мамору нажал сенсорную кнопку замка, и створки дверей разъехались в стороны. Кабина пилота была забита кучей людей в кожанках. На спинах была вышита эмблема с белым черепом, а под ним растекалась красная надпись «Vultures».

Мамору, Хова и Касрел в оцепенении остановились в проеме дверей, и в этот момент пилот-ложемент развернулся на сто восемьдесят градусов — то есть прямо к ним. В кресле сидел высокий и худой человек в косоворотке. Голова была побрита наголо, поллица закрывало черное родимое пятно или еще какая-то дрянь, но самой отличительной чертой был его огромный изогнутый дугой нос, похожий на клюв.

- Спасибо, что заглянули к нам на огонек! - воскликнул человек в кресле пилота. - Мы вас ждали.

- Я — Гарольд Тукан, а это — мои стервятники, - человек обвел руками все помещение. - А кто вы?

Мамору оглянулся через плечо и заметил, как с той стороны коридора также собралось неимоверное количество людей — они толпились в навигационном зале и держали пушки наготове.

- Мы пираты, - сказал капрал. - Угнали азуритский корабль и прилетели сюда, чтобы залечь на дно.

- Ни один пират не прилетает сюда без моего разрешения, - сказал Гарольд. - Правда ведь, Второй Раз?

Огромный бородатый амбал, стоящий по левую сторону от пилот-ложемента, согласно кивнул.

- Я хочу этот корабль, - сказал Тукан, почесав свой огромный нос. - Видите ли какое дело. Пару дней назад из нашего СКС вслед за кораблями вылетели какие-то твари и принялись уничтожать все живое! Мы едва их остановили. Они превращались в нас, представляете?! Одна из тварей наградила меня этой хренью, - сказал Гарольд и указал на свое лицо. - Она дотронулась до шеи, а сейчас уже поллица почернело! Ты я вижу тоже сталкивался с такой штукой, - Тукан кивнул своим носом на правую руку Хенро.

- Отлично, тогда вы в курсе последних событий. Нам пришлось уничтожить собственный СКС, чтобы спастись, и теперь мы отрезаны от внешнего мира. Вы представляете, как трудно держать в узде моих молодцов, когда нет возможности повеселиться в других системах? Еще немного и мои парни просто лопнут от безделия!

По мостику пролетел одобрительный гул толпы.

- Ваш корабль имеет гиперпривод, - сказал Тукан. - На данный момент — это единственный корабль в системе, способный перемещаться к другим звездам, поэтому мы конфисковываем его.

- Мы можем к вам присоединиться? - спросил Мамору и Хова, услышав его слова, толкнула его в бок.

- Пока не знаю, можно ли вам доверять, - пожал плечами Гарольд. - Ты с твоей почерневшей рукой для нас бесполезен — ты не сможешь нормально стрелять. Ребята, заберите его и бросьте в клетку, потом решим, что с ним делать. Девку тоже забирайте, потом развлечемся, а вот голема мы можем взять в команду прямо сейчас!

Касрел сделал шаг вперед, закрывая собой Мамору и Хову.

- Конечно, всегда есть вариант бросить в тебя гранату с заморозкой, - сказал Гарольд, доставая из внутреннего кармана косоворотки округлый предмет. - А потом разбить тебе лицо кувалдами.

Подумав мгновение, Касрел посторонился, и толпа пиратов ринулась на Мамору с Ховой. Капрал вырубил одного ударом в лицо, но сразу же на него посыпались удары со всех сторон и его быстро скрутили.

- Хова, сделай что-нибудь! - крикнул капрал, глядя, как скручивают азуритку.

- Я еще не восстановилась после прошлой битвы! - сказала девушка, после чего один из пиратов надел ей мешок на голову.

- Касрел, скотина, ты еще пожалеешь об этом! - напоследок крикнул капрал, прежде, чем его потащили за ноги по коридору.

Дисциплинарный батальон («дисбат») — особая воинская часть, в которой отбывают наказание осуждённые за уголовные преступления военнослужащие в период прохождения срочной службы. Срок службы осуждённым в «дисбате» не засчитывается в общий срок действительной военной службы.

Инфокристалл — специальное запоминающее устройство, которое разработали азуриты. Способно хранить громадные объемы информации, и на данный момент является стандартом де-факто для всех компьютерных систем.

Датачип — универсальный для всех рас имплант, в котором содержится информация о владельце. Датачип используется как паспорт, кредитная карта, страховой полис и маяк. Впервые был изобретен теллусами.

ССС — Содружество Свободных Систем. После галактических войн верховные лидеры всех разумных рас объединили усилия для контроля и управления обитаемой Вселенной. Ассамблея ССС находится на планете Кан в звездной системе Шеат.

Звездный Альянс — новое образование, призванное держать под контролем растущие колонии землян. После экспансии человечества в космос теллусам нужна была новая форма управления, при которой было бы легко управлять многочисленными колониями так, чтобы сохранить расу теллусов как один вид.

Старнет — межгалактическая сеть передачи информации, использующая в качестве ретрансляторов спутники межзвездной связи, которые передают информацию через гиперпространство.

Пушка Гаусса — одна из разновидностей электромагнитного ускорителя масс. Названа по имени учёного Гаусса, исследовавшего физические принципы электромагнетизма, на которых основано данное оружие. Пушка Гаусса состоит из соленоида, внутри которого находится ствол (как правило, из диэлектрика). В один из концов ствола вставляется снаряд (сделанный из ферромагнетика). При протекании электрического тока в соленоиде возникает магнитное поле, которое разгоняет снаряд, «втягивая» его внутрь соленоида.

Также есть разновидность носимого оружия — винтовки Гаусса. Чтобы использовать винтовку Гаусса необходимо надеть спецрюкзак, внутри которого расположены компактные и мощные источники электрического тока (генераторы Маркса). Сама винтовка довольно тяжелая из-за того, что в ее конструкции предусмотрены сверхпроводящие соленоиды и мощная система охлаждения.

СКС — станция космической связи. Огромное технологическое кольцо, созданное теллусами для создания кротовых нор. В самом кольце находятся оборудование и жилой комплекс для техника, а также ядерный источник питания, заряжающийся от энергии звезды.

При открытии кротовой норы от ядерного реактора подается энергетический импульс в 10^34 эрг/см3, вследствие чего открывается портал, через который земные корабли могут попасть в любую точку обитаемой Вселенной. Открытие кротовой норы очень дорого, поэтому теллусы создают ее строго по расписанию (обычно раз в неделю). Все корабли (шаттлы) собираются перед вратами и при их открытии отправляются в путь. Также станция выполняет роль космопорта, где любой шаттл может пристыковаться в доках, и пилоты могут отдохнуть в кафе и в гостинице, которые обслуживаются кибернитическими системами.

С другой стороны, СКС — это спутник связи, который ретранслирует радиоволны, выловленные из гиперпространства. Межгалактическая связь приходит блоком раз в неделю по причинам, описанным выше.

Олмион – разработанный древними старцами календарь для хронологии событий, произошедших с начала зарождения Вселенной. Точкой отсчета считается создание Футарка (Рунической Вязи), который положил начало такой Вселенной, какой мы ее знаем. Олмион не признается научным сообществом, так как содержит слишком много религиозных догм, однако у этого документа есть множество приверженцев.

Эффект Казимира — эффект, заключающийся во взаимном притяжении проводящих незаряженных тел под действием квантовых флуктуаций в вакууме. Явление, открытое голландским физиком Хендриком Казимиром в 1948 году от Рождества Христова можно образно описать как «отрицательное давление» или «эффект антигравитации».

Теллусы в разговорной речи используют для навигации созвездия, в которые входит та или иная звездная система. Эти созвездия видны только с Земли, поэтому реальные навигационные системы используют координаты трехмерной метрики пространства и ориентируются по пульсарам. Частота каждого пульсара уникальна, своего рода отпечаток пальца. Вычислив частоту пульсара, можно понять, что это за пульсар. Таким образом можно точно идентифицировать свое местоположение.

Рельсотрон (также рейлган, рельсовая пушка) — форма оружия, основанная на превращении электрической энергии в кинетическую энергию снаряда. Принцип действия : рельсовая пушка использует электромагнитную силу, называемую силой Ампера, чтобы разогнать электропроводный снаряд, который изначально является частью цепи. Иногда используется подвижная арматура, соединяющая рельсы. Ток I, идущий через рельсы, возбуждает магнитное поле B между ними, перпендикулярно току, проходящему через снаряд и смежный рельс. В результате происходит взаимное отталкивание рельсов и ускорение снаряда под действием силы F.

Материал снаряда и рельс обладают очень высокой проводимостью, чтобы снаряд успел разогнаться и не испарился в стволе. Снаряд в виде аллюминиевых игл, рельсы — из бескислородной меди, покрытой серебром. При большом разгоне иглы, она разогревается и превращается в плазму, таким образом, рельсотрон способен стрелять как иглами, так и плазменными сгустками, как плазменная винтовка.

Имплант L1 — переходный интерфейс, использующийся для обмена информацией между компьютером и долгосрочной памятью мозга. Вживляется в продолговатый мозг. После этого существо может свободно обмениваться телеметрией от любого технического устройства при наличии соответствующего соединительного шнура.

Полость Роша — область вокруг звезды в двойной системе, границей которой служит эквипотенциальная поверхность, содержащая первую точку Лагранжа. В этой точке полости Роша компоненты двойной системы соприкасаются: равнодействующая притяжений обеих звёзд обращается в ней в нуль. Это приводит к возможности перетекания вещества от одной звезды к другой при заполнении одной из них полости Роша в ходе её эволюции.

СГР — синтезатор големской речи. Данное устройство предназначено для преобразования акустического сигнала от вибраций тела голема в интерлект, понятный всем остальным расам. Для работы устройство необходимо плотно подсоединить к телу голема, обычно для этого выбирают область грудины.

ADS — система активного отбрасывания. Представляет собой установку, излучающую электромагнитные колебания в диапазоне миллиметровых волн с частотой около 100 ГГц, которое оказывает временное шоковое воздействие на живых существ. Принцип действия данного оружия основан на том, что при попадании луча в человека 83% этого излучения поглощается верхними слоями кожи. При попадании такого луча на живое существо, ему кажется, что его окунули в расплавленный металл.

LRAD — дальнодействующее акустическое устройство — нелетальное оружие, предназначенное для разгона демонстраций. Данное оружие поражает живых существ мощным звуком в 150 дБ.

Хаджинов Александр Александрович : другие произведения.

R

Хранители Священных Рун: R

Комментарии: 16, последний от 10/01/2011. © Copyright Хаджинов Александр Александрович (mech-warrior@rambler.ru) Размещен: 27/09/2009, изменен: 31/05/2017. 403k. Статистика. Роман: Фантастика, Фэнтези Хранители Священных Рун Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Оценка: *4.696** Ваша оценка:
Аннотация: Когда-то мир был стационарен и держался на Рунической Вязи - основе мироздания, которую сотворил Создатель. Но однажды в мир вошел Разрушитель и расколол Руническую Вязь на семь рун и разбросал их по Вселенной. С тех пор мир неизбежно расширяется, и галактики удаляются друг от друга. Если ничего не сделать, все, что сотворил Создатель, падет. И лишь Хранители рун еще могут все исправить и собрать заново Руническую Вязь. Это первая книга цикла. Всего планируется семь повестей (в которых главгеры найдут все семь рун, соответственно). Финальная версия от 30.05.17!