|
|
||
- Слушай, как тебя... Шиил... - окликнул проводника карлик.
Воин эмира остановился, развернулся и угрожающе навис на шалопаем.
- Молси, гном, или я отрезу тебе язык, - прошипел остроухий.
- Энто я уже слышал, - рыжий, похоже, ничуть не испугался. - Ответь мне, приятель, кто такие энти ламии?
- Я просил тебя умолкнуть, - в лунном свете серебряным росчерком блеснула сталь. Альги извлек из-под плаща длинный изогнутый кинжал.
- Хорошо-хорошо, - выставив вперед ладони, попятился Хилмо. - А оружие-то нам вернут?
Теперича клинок очутился у самого горла карлика.
- Ладно-ладно, умолкаю, - сдался обалдуй.
Эльф отстранился от гнома, неуловимым движением спрятав кинжал, и сызнова, беззвучно, ровно призрак, поплыл по улице. Торговец и Хилмо зашагали следом.
- Дык, Бо, кто такие энти ламии? - спустя пару поворотов повторил свой вопрос карлик.
- Некто навроде эльфов-упырей, - с неохотой пояснил купец.
- Энто как? - уточнил шалопай, с опаской косясь на шедшего впереди эмирова воина.
- Ну, когда упырь али вампир кусает человека, тот обращается в кровососа, - наклонившись над ухом гнома, молвил торговец. - А ежели упырь цапнет эльфа, рождается ламия. Вот как-то так... Хотя ламии, говорят, сами по себе появились...
Рыжий наморщил лоб, усиленно переваривая услышанное.
- Слушай, Бо, - вновь окликнул приятеля Хилмо через короткое время. - А как же называется гном, коего... энто... упырь ужалил?
- Понятия не имею, - пожал плечами купец. - Никогда не слышал, чтобы гномы обращались в кровососов.
Карлик наморщил лоб и замолчал. Они миновали еще один переулок и обалдуй опять подал голос:
- Как думаешь, Бо, кто охраняет энтот храм... как его... Шутама?
- Откуда ж мне знать? - развел руками торговец. - Я сам-то об этом святилище впервые услышал от Самиира менее четверти часа назад.
Прошло несколько минут. Они все так же шли следом за господином Шиилтари. Хилмо ругнулся, споткнувшись о попавшийся под ноги камень. Лицо гнома неожиданно просияло.
- Эй, Бо! - обратился к приятелю карлик. - Мож, пристукнем энтого? - кивок в сторону скользившей впереди фигуры.
- Замечательная идея, - в беззвучном крике всплеснул руками купец. - Хватай скорее с мостовой какой-нибудь булыжник и бросай в него. Лишь краткое мгновение отделяет нас от свободы.
- Чую в твоих словах какой-то подвох, - насупился шалопай.
- О-о-о! Любезный друг, твоя проницательность не знает границ, - с глумливым уважением покачал головой торговец. - Ежели от этого Шиилтари было так легко избавиться, остроухие послали бы с нами не его одного, а добрый десяток хаджиров и еще полдюжины заатинов.
- Мож, они нас недооценивают? - пристально взглянул на соратника рыжий.
- Это же так легко проверить, - покачал головой Бо. - Хватай с земли булыжник и кидай ему в голову.
- Ну, энто еще успеется, - несколько понуро потупился Хилмо. - Сызначала присмотрюсь к нему получше.
Торговец полагал, что Шиилтари не просто воин, а еще и маг. Купец не видел лица их закутанного в плащ спутника, но отчего-то не сомневался, что тот является эльфом. Хотя возможно, воин эмира вовсе не живое существо, а дух, демон или некий магический конструкт? В любом случае, иллат-шарим вряд ли шла на риск, приставив к пленникам всего лишь одного сопровождающего.
Они прошли сквозь два кольца крепостных стен. Каждый раз подле ворот Шиилтари показывал стражникам перстень. В темноте разобрать, что же изображено на кольце, Бо не сумел. Охранники, завидев украшение на пальце эмирова витязя, пропускали маленький отряд без каких-либо вопросов.
Возле притулившегося к городской стене загона их встретили дунфай и двое кхалитов. Узрев перстень Шиилтари, гоблин проводил отряд за ограду, где стояли два оседланных тширда. Бо и Хилмо предстояло ехать на одном скакуне, благо, величина ящерицы сие легко позволяла. В притороченных к спине тширда сумках обнаружились секира гнома и отнятый хаджирами бракемар.
Довольно хохотнув, карлик ухватил топорище и принялся радостно рубить воздух. Затем спохватившись, бросил опасливый взгляд на взбиравшегося в седло Шиилтари. Глаза шалопая лукаво блеснули, похоже, он намеревался, улучив возможность, нанести эльфу удар в спину.
Город они покинули через Рададские Врата, арку коих венчали скульптуры нескольких деревьев. Радад, как известно, славится своими садами. Сами створки оказались заперты. Дунфай провел их через небольшую калитку. После суток плена, торговец и гном вновь очутились в пустыне.
***
Они обходили Халим с восхода. Очертания огромного города то и дело проглядывали в просветах между дюнами. Дебелый постоянно бормотал себе под нос о том, что нужно спешить, ведь Праздник Солнца уже всего через десять дней. В то же время за первые три часа пути гном устраивал привалы дважды. Карлик обглодал и сгрыз все кости кхаштаров и риггов, кои подобрал подле каменистого бархан. Подгорный житель требовал от Гарвана найти воду, но охотник не следовал его велениям. С восточной стороны Халима поселения и колодцы почти отсутствовали. Поиски влаги могли затянуться на долгие часы.
Область к восходу от столицы служила для возведения гробниц альг-азза и дунфаям. То тут, то там между песчаными волнами вырастали обнесенные оградой усыпальницы. Дабы приблизиться к богу солнца, гоблины возводили склепы в виде пирамид, полуэльфы же предпочитали хоронить умерших в длинных одноэтажных строениях, роскошными портиками и рядами колонн походящих на дворцы. Как известно, в гробницах оставляли не только покойников, но и значительную часть их имущества, включая, в первую очередь, праздничные наряды, оружие и драгоценности. Впрочем, разбойники и воры не пытались пробраться в усыпальницы доргримцев, поскольку ведали, что покой умерших охраняют мощные защитные чары и неусыпная нежить.
Дебелый значительно приободрился после того, как во время последнего привала уничтожил остатки провизии. Оживлению гнома немало способствовало и то, что теперича он тащил куда меньше поклажи.
- Некромантия - она ж того... не шибко сложная наука, - вещал карлик, когда они проходили мимо слаженной из песчаника бурой стены одной из попавшихся на пути крипт. - Энто ж сугубо предметная область знания, сиречь алхимия, мертвые тела - что те же сосуды, переливаешь энергию смерти из одного в другой. Совсем иное дело - гоетия. Энто , что называется, высшая магия. Тут основы мироздания надобно понимать, ведь просто так, без мудрости вящей, ткань мира не пронзишь. Впрочем, - пузан нарочито печально вздохнул. - Не все демонологи тщатся глубоко познать слагающие сущность бытия магические узлы и потоки. Многие просто... как бы сказать-то? Суют руку за грань и вытягивают что ни попадя, а именно - тех коварных сущностей, что сами в наш мир прорваться алкают. Вот так Абаддины всякие к нам и пробираются. Сиволапый колдун думает, что обуздал демона и раба покорного себе с иного плана вытащил. А на самом-то деле то нисколько не раб и тем паче не покорный. Демон сам в силок к магу запрыгнул, ибо иного способа сюда проникнуть не имеет. А очутившись здесь, всякие непотребства устраивать начинает. Демоны хоть существа и магические, но не все из них тропы между мирами торить могут, посему и нужны им дуралеи, что в наш мир попасть споспешествуют. А раз демоны твари магические, духам и стихиалям родственные, значить, эфирными эманациями питаются. И первейшее лакомство для них, как и у иных фантомов и призраков, - чувства существ разумных, а именно - страх, боль, страдание и, знамо, похоть.
Завершив речь, пузан остановился, дабы отдышаться. Карлик взглянул на Гарвана, видно, ожидая, что тот с горящими глазами начнет забрасывать многомудрого мэтра бесчисленными вопросами. Однако охотник молчал. Он не услышал от коротышки ничего нового. Толстяк недовольно всхрапнул, сморщился, будто у него во рту очутился гнилой фрукт, но ничего не сказал, покачнулся и валко поплелся дальше.
Дебелый заговорил снова, когда их взорам предстала еще одна гробница, заключенная в углублении между двумя пологими дюнами. За слаженной из гранитных глыб оградой в полтора человеческих роста высотой виднелось здание из черного мрамора. Над четырями колоннами входного портала находился скульптурный горельеф, изображавший полуэльфа, сражавшегося с целой сворой хищников: василиском, грифоном, мантикорой и рауканом. Судя темному цвету слагавших стену камней, сию усыпальницу воздвигли не одну сотню лет назад, одначе песчаные бури, свирепстовавшие в пустыне, отчего-то обходили крипту стороной. Скорее всего, склеп защищали те же заклинания, что и рассекавшие Доргрим тракты.
- Вот ведь какое дело, - с неудовольствием осмотрев гробницу, молвил гном. - Магией-то легче разрушать, чем созидать. Как бы ни кичились эльфы тем, что, якобы, строят с помощью колдовства дворцы, и статуи невиданной красоты ваяют. Все энто ложь. Чары остроухие используют токмо для того, чтобы глыбы неподъемные ворочать. Дабы с помощью магии что-либо потребное создать, надобно сущность творимого предмета постичь. Коли, допустим, пичугу ты наколдовать взалкал, твоему разуму надлежит каждое перышко ее представить. Вестимо, в подобном деле могут готовые заклинания и магические фигуры поспешествовать. Но большинство-то чародеев все равно голову ломать не желает и по пути разрушения идет. Ведь всяко легче вызвать эфирный сгусток и хлестнуть им по ворогам. А ведь эфир - энто же первичная стихия, коя весь наш мир слагает, из нее-то творить да создавать и надобно.
Дебелый ненадолго прервался, дабы перевести дух. Вычурная усыпальница осталась позади. Пузан бросил испытующий взгляд на спутника, но, не получив в ответ вопроса, вздохнул и продолжил:
- Слышал ведь: говорят "наложить чары", "снять заклинание", - карлик надулся от важности, словно собирался поведать Гарвану самую главную тайну мироздания. - Энто все из-за малой пытливости и усердия магов проистекает. Не проникают они разумом в суть предметов, посему и накладывают заклинание, а не создают нечто новое. Вот, как в легенде какой-нибудь, превратила злая колдунья красавицу в крысу, а храбрый витязь взял да и снял проклятие. Коли бы ведьма взаправду из людской женщины грызунью сотворила, каждую частицу тела изменив, такое заклятие ни один маг снять бы не сумел, а колдунья сущность крысы постичь не пожелала, напросто навела морок, иллюзию, лишь внешне тело девицы подправив, посему заклинание ее легко и развеялось. Все предметы тварного мира из первичного эфира состоят, но отчего-то создавать живых существ колдуны не способны, токмо заклятия накладывать.
- Боги сотворили зверей и разумные расы, - без особой охоты молвил Гарван. У человека уже начала болеть голова от бесконечных рассуждений гнома.
- Боги? - всплеснул руками Дебелый. - Да кто ж такие энти боги? Боги - сущности хоть и могущественные, но почти неразумные. Настоящий маг не должен к богам взывать. Боги - что те же духи, токмо сильнее. Вот шаманы диких гоблинов к духам обращаются заместо того, чтобы напрямую из эфирных потоков силу черпать. Дух али бог - сущность магическая, легко со стихиями управляется, но за свои услуги часто плату непомерную требует. К тому же дух может сызначала подношение получить, положим, жертвами бесчисленными, а затем передумать и желание камлателя не исполнить али исполнить так, что шаману от энтого токмо один вред выйдет. Вот кто такие твои боги.
Под вечер песчаные волны уступили место камениcтой пустоши. Идти стало сложнее, путникам приходилось то подниматься по крутым склонам, то спускаться в глубокие расщелины.
За время пути они пересекли два тракта, на одном из коих вдалеке заметили небольшой караван. Дебелый поначалу двинулся следом за уходившими от Халима подводами, но после нескольких десятков шагов бросил эту затею. Едва угадывавшиеся вдали повозки не представлялось возможным догнать.
Гарван ожидал погони. Потрепанные Абаддином хаджиры вполне могли пустить по их следу отряд. Не стоило исключать и того, что таинственный заказчик, вероятно, пристально наблюдающий за передвижениями своего наемника, подумает, будто охотник собирается сбежать, не добыв демона, и пошлет по пятам убйиц. Гарван умел чувствовать погоню. Оный навык выработался у него за долгие годы странствий и походов. Сейчас охотник явственно ощущал, что кто-то идет за ними. Время от времени человек бросал за спину пристальные взоры, но всякий раз не замечал ничего подозрительного. Похоже, загадочный преследователь умел передвигаться совершенно незаметно. Гарван, впрочем, не счел нужным делиться своими опасениями со спутником. Подгорный житель наверняка захочет поймать идущего по пятам незнакомца. То, что преследователь, скорее всего, один сильно бередило охотника. Раз действует в одиночку - значит искусный воин, а, возможно, еще и умелый колдун.
- Кошка обладает куда большей магической силой, нежели кот. Курица та и вовсе никакой колдовской крупицы в себе не носит, а вот заклание петуха во множестве обрядов и ритуалов используется, - вещал Дебелый, когда они взбирались по усеянному галькой каменистому кряжу. - Дык и у людей такоже. Вона среди баб скокмо ворожей да колдуний. А средь мужиков? Токмо некроманты изредка попадаются. А ведь я уже гуторил тебе сегодня и еще раз повторю, некромантия - наука сугубо и трегубо предметная, магии в ней не больше, чем в травничестве али костоправстве.
Рассказывавший о колдовских свойствах зверей гном умолк, полностью сосредоточившись на подъеме. Прерывистое надсадное дыхание, то и дело сопровождавшееся булькающими всхрипами, более не позволяло ему произнести хотя бы слово.
На вершине холма они устроили короткий привал, после чего начали спуск, кой, вестимо, давался легче подъема. Солнце скрылось за неровной полосой окоема. Воздух стал несколько прохладнее. Карлик почал двигаться быстрее. Выглядело странно, что являвшийся нежитью пузан утомляется, испытывает голод и жажду. Гарвану мнилось, что заложные покойники не ведают усталости. Похоже, толстяк относился к какому-то особому виду нежити. Вероятно, спутник охотника имел некую связь с морем, поскольку ему постоянно требовалось подпитывать себя водой и солью. Иную же пищу Дебелый потреблял, кажется, исключительно из неодолимой тяги к чревоугодию.
- Расскажи-ка, приятель, как тебе удалось сбежать с рудников Шайли? - видимо, гном устал от бесконечного чесания языком и теперича решил послушать товарища.
Гарван вперил в карлика пристальный взгляд. Интересно, что вообще ведает этот коротышка о помянутых копях? Подгорный житель на спутника не смотрел, кропотливо перебирал ногами, стараясь не плюхнуться на седалище и не скатиться вниз по склону.
- Среди каторжан ходила легенда, - неохотно начал человек. - О том, что за глубинными штреками, служившими кладбищем, за гнездовьями гойтов, на дне подземного озера расположен вход в ведущий на поверхность тоннель. Я и мой приятель Джамин отправились туда. Он сгинул, а я добрался до озера, проплыл под водой и выбрался в пустыню с закатной стороны плато Шайли.
Выслушав историю Гарвана, Дебелый поднял на охотника взор, тотчас оступился и кубарем покатился вниз, оглашая окрестности сиплым ревом. Человек не пытался поймать гнома. Сие просто бы не вышло, карлик весил куда больше, чем могли удержать руки Гарвана.
Когда охотник спустился к основанию холма, пузан уже поднялся на ноги. Сверкая злым взором, Дебелый отряхивал мантию, оное действие не имело никакого смысла, за время похода одеяние гнома впитало столько пыли, что его уже невозможно было очистить.
- Чего-то непохоже на правду, - проворчал карлик, собирая рассыпавшиеся во время падения вещи. - Привираешь ведь, шельма. Нутром чую, привираешь.
- Твое право верить мне али нет, - с нарочитым безразличием пожал плечами Гарван.
Толстяк нагнулся, дабы поднять булаву, и замер.
- Слышишь? - спросил он спутника.
- Где-то поблизости пасется стадо кхаштаров, - сказал охотник. Он уже давно различил в доносившемся гуле гортанные перекликания ящериц.
- Вот именно! - Дебелый взмахнул подобранной палицей величественно и гордо, словно полководец, отправляющий в бой несметную орду. - Сейчас разживемся свежим мясцом.
Гарван не разделял воодушевления соратника. Кхаштары - мощные, словно быки, ящерицы, выраставшие до двух саженей в длину, - являлись зело опасными противниками. Их могучие тела защищал прочный роговой панцирь, а хвосты оканчивались внушительными костяными шарами, способными легко крушить тела неприятелей. Кхаштары слушались только своего пастуха, кой обыкновенно растил их с самого рождения, а к незнакомцам относились крайне враждебно. Мясники забивали кхаштаров, только предварительно одурманив настоем из корня масуны.
Производимые стадом звуки исходили из окруженного с трех сторон отвесными каменными стенами дола. Гном, поудобнее перехватив булаву, уверенно зашагал в сторону ущелья. Гарван намеренно отстал от спутника. Сражаться с разъяренными самцами кхаштаров охотник не алкал.
Искушенный взгляд человека приметил плоский выступ подле вершины левого утеса. Там, вероятно, устроил себе бивак пастух. От пытливого взора Гарвана не ускользнула и тонкая полоска петлявшей между валунами тропки. Охотник свернул.
По дну теснины струился узкий поток, бравший начало от бившего из земли ключа. Берега ручейчка поросли шароподобными кустами колючек, ими и лакомились пасшиеся в ущелье кхаштары.
От входа в дол донеслось испуганное гудение ящериц, кое спустя миг перекрыл лихой гик Дебелого.
Пастух - немолодой дунфай, дремавший, прислонившись спиной к каменной стене, - подскочил от неожиданности. Голоса кхаштаров зазвучали грозно, гномий же крик истончился, сделался тише, утратив изначальный задор.
Гарван ухватил гоблина за ворот сермяжной рубахи и притянул к себе. Вороненый клинок очутился подле горла дунфая.
- Забирай стадо и проваливай отсюда, - шепнул охотник в отвисшее остроконечное ухо, походившее на начавший увядать лист лопуха.
Пастух лихорадочно кивнул. Человек отнял нож от тощей шеи гоблина. Дунфай поднял висевший на поясе рог тширда, поднес его к губам. Над ущельем прокатилась волна низкого гула. Кхаштары отозвались короткими гортанными вскриками. Дол затопил глухой топот, ящерицы спешно покидали пастбище.
- Вещи оставь здесь, - молвил Гарван, узрев, как гоблин начал собирать разложенный на уступе скарб: кремень, кресало, пустые бурдюки и пузатую суму, вероятно, набитую снедью.
Дунфай бегло глянул на человека, коротко кивнул и, вскочив на ноги, помчался прочь.
Взяв бурдюки, охотник направился вниз, дабы набрать воды из источника.
Дебелого он встретил у входа в ущелье. Изрядно помятый гном сидел подле туши молодого кхаштара, череп ящерицы был размозжен ударом булавы. Карлик деловитыми движениями разделывал труп изогнутым ножом со странным отливающим перламутром лезвием.
Пузан недобро покосился на подошедшего человека.
- Ты почто бросил меня одного супротив энтой своры? - гневливо вопросил подгорный житель.
- Я подобрался к пастуху и потребовал от него угнать стадо, - проходя мимо, ответил Гарван.
- Ах, энто, значить, из-за тебя, мерзавца, все кхаштары сбежали?! - взбеленился Дебелый.
- Знамо дело, лучше бы они остались здесь и растоптали тебя, - не оборачиваясь, молвил охотник.
- А вот бы и не растоптали, - раздался глухой стук. Похоже, рассерженный гном саданул кулаком по каменистой земле.