Халезов Виктор Николаевич : другие произведения.

Острова дракона. Глава 7

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   Вопреки собственному желанию, быстро попасть на сушу у моряков не получилось. Во-первых, на их пути не попадалось даже малюсеньких островков. А во-вторых, в ночь после бунта на море разыгрался знатный шторм - совсем не ровня тому, что случился пяти днями ранее. Разбушевавшаяся стихия сорвала с мачты кое-как залатанный после схватки с гоблиским кораблем парус. На их счастье, столь ценный такелаж не унесло в море, а лишь поболтало по палубе. Спасая снасти, упал за борт и сгинул в пучине гоблин Сухопарый, коего тем же вечером помянули обильными возлияниями.
   Следующие два дня лишенный паруса когг плыл незнамо куда, несомый волнами Великого Моря. Подгоняемая криками де Баталья и вящим желанием оказаться на берегу команда с истовым тщанием восстанавливала порушенное бурей, однако распоясавшаяся погода существенно замедляла их работу: с затянутого свинцовыми тучами неба хлестал ледяными бичами ливень, в борта судна ударяли высоченные волны, чьи буруны запрыгивали на палубу, разбиваясь пенными потоками. Корабль раскачивался настолько сильно, что каждый поход к капитану, превращался в опасное путешествие, в любой миг могущее закончиться падением за борт.
   С потолка каморы торговца обильно капала вода. Несколько раз к нему прибегали встревоженные гномы, пытавшиеся узнать, не отсырели ли их бесценные вещи. Бо вежливо, но твердо отказывал им в настырных рачениях зайти внутрь, поскольку не желал обнаружения последствий того, что он учинил с частью их скарба.
   На третий день морякам удалось починить парус, но заставить корабль двигаться, куда нужно, все равно не получалось. Взволновавшееся море бросало утлый когг из стороны в сторону, норовя то затянуть в бездну, то разбить в щепки могучими волнами. Качка выдалась настолько сильной, что торговец однажды даже вывалился из гамака.
   Наконец вдоволь нарезвившаяся стихия соизволила успокоиться. Дождь прекратился, будто из сизых подбрюший туч излилась на многострадальную землю вся вода. Ветер разорвал заткавшую небосвод пелену, сквозь возникшие прорехи тотчас хлынули жаркие лучи солнца, заставив блестеть серебром исходящую рябью водную гладь и покрывавшие корабль мириады капель.
   Торговец узрел сию столь приятную глазу картину, когда поплелся за вызвавшим его к капитану следопытом.
   С раннего утра Бо нежился в гамаке, радуясь тому, что утихла качка. Его сладострастное ничегонеделание прервал учтивый, но требовательный стук в дверь. Толстяк с вящей неохотой вылез из ложа.
   - Кого еще там ундины принесли? - сварливо проворчал он, приблизившись к выходу.
   - Не смей пренебрежительно отзываться о морском народе, - зловеще зашипели снаружи.
   Бо не сумел узнать голос пришедшего, но его далеко недружелюбный тон пробудил в купце любопытство. Вестимо, говоривший не принадлежал к гномам, их луженые глотки не могли производить подобных звуков. Следовательно, скорее всего к нему заглянул вислоусый Энрико, хотя насколько ведал толстяк, старикан относился к морским гадам с дюжим отвращением, впрочем, как и вообще ко всему, окромя своего ненаглядного сеньора.
   Торговец лихо рванул щеколду и отворил дверь. Бо думалось, что к нему в берлогу явился жаждающий взбучки скудоумный дунфай. Нижняя челюсть толстяка отвисла от удивления, когда его взору предстала могучая фигура Готрика.
   - Не смей поносить морской народ, - процедил следопыт, шипя не хуже, чем разгневанный де Баталья.
   - А тебе какое до них дело? - насупил брови торговец.
   - Я никому не позволю оскорблять служащих владычице, - произнес Тихий, надвигаясь на купца.
   - Слушай, дружище... - торговец беспокойно сглотнул, видя, что в глазах Готрика не больше разума, чем у оголодавшего волка. - Ты за тем сюда явился, дабы вещать мне об уважении к ундинам?
   - Нет... - несколько опешил следопыт.
   Тихий качнул головой и заморгал, будто старательно что-то вспоминая.
   - Меня прислал де Баталья... - неуверенно начал Готрик, словно говорил на плохо знакомом языке и сомневался, что собеседник правильно понимает смысл его слов. - Он... хочет сыграть с тобой...
   - В тшахир, - перебил приятеля торговец.
   Бо покачал головой и тяжело вздохнул. Похоже, ликантропия все больше порабощала рассудок следопыта.
   Де Баталья пребывал в каюте один. Вислоусый Энрико куда-то запропастился. Верно, снова захворал. Перед фритонийцем находилось блюдо с громоздившейся на нем кучкой раковин, распространявших по помещению весьма приятный аромат вареной рыбы. Пальцы маркиза ловко выковыривали из створок и отправляли в рот студенистые тела моллюсков.
   Не отрываясь от трапезы, капитан жестом повелел торговцу сесть. Бо смиренно воздрузился на чурак, положив руки на бедра и потупив взор. Он ведал, что не стоит притрагиваться к еде без дозволения хозяина. Видно, лежавшие на блюде улитки являлись изысканным яством, поскольку де Баталья не собирался делиться ими с гостем. Такое частенько случалось, когда маркиз считал, что сегодняшняя снедь предназначена исключительно для благородных ртов и животов, а простолюдины не имеют права к ней прикасаться.
   - Хмурый, выброси остатки за борт, - приказал де Баталья, проглотив последний кусок и вытерев блестевшие губы салфеткой.
   Готрик покорно взял поднос и исчез в низком проходе, из коего обыкновенно появлялся Энрико.
   Пока отсутствовал следопыт, капитан нацедил себе и гостю вина.
   - Рассчитываешь смыться, как только причалим к берегу? - вперил в торговца испытующий взор маркиз.
   Тонкие пальцы фритонийца в это время легко поглаживали стопку расписок.
   - Да за кого ты меня принимаешь? - взорвался притворным гневом купец, хватив кулаком по столу.
   В ответ капитан разразился приступом сардонического хохота, а, спустя несколько секунд отсмеявшись, молвил с угрожающей серьезностью:
   - Я запрещаю тебе отлучаться с корабля. Поручу Щедривому выделить тебе охрану из числа дунфаев.
   Торговец устремил на маркиза тяжелый взгляд. Тонкие губы де Баталья кривились в мерзкой усмешке. Он улыбался подобным образом всегда, но сегодня сие выглядело особенно отвратительно.
   - Хорошо, - после непродолжительного молчания кивнул Бо. - Я и так не собирался никуда уходить. Мы варвары - народ честный, в бою не отступаем, от данного слова не отказываемся и, вестимо, по долгам всегда платим.
   Де Баталья промолчал, но, глядя на его гримасу, не возникало сомнений, что он ни на гран не поверил толстяку. Не спуская глаз с торговца, маркиз медленно поднес к губам кубок. Бо повторил движение собеседника.
   В углу раздался тихий шорох - так известил о своем появлении Готрик. Уроки старого Энрико не прошли даром. Следопыт производил впечатление весьма вышколенного слуги. Де Баталья сделал легкий кивок в сторону рундука и спустя несколько секунд Тихий уже раскладывал по столу предметы для игры в тшахир.
   Впрочем, делал сие Готрик не настолько сноровисто, как вислоусый фритониец, чем и навлек на себя неожиданный гнев маркиза.
   - Осторожнее, растяпа! - зашипел де Баталья, когда следопыт нечаянно опрокинул пару уже выставленных на поле фигурок.
   Однако, поймав насмешливый взгляд торговца, капитан тотчас пошел на попятную.
   - Ничего страшного, еще пару занятий с Энрико и из тебя выйдет отменный лакей, - капитан дружески похлопал Тихого по плечу.
   От внимательного взгляда купца не ускользнуло то, как потемнело лицо Готрика, когда его коснулся де Баталья. Следопыт лишь играл роль смиренного челядина, притом весьма скверно. Фритониец, похоже, вызывал у Тихого не меньше отвращения, чем у торговца. А это могло сулить маркизу вельми скверное будущее. Волки, как известно, обид не прощают. Купец не ведал, насколько злопамятны бори, поскольку мало кто выживал после встречи с ними, но разумно полагал, что самые свирепые хищники лесов Колден-Кура уж точно не более милосердны, нежели волки али медведи.
   Закончив выставлять фигуры, следопыт взял наизготовку арбалет. Де Баталья двинул вперед мастера клинка, хотя по правилам первый ход должны были совершать доргримцы.
   Они заканчивали третью партию, когда на палубе ударила возвещавшая о наступлении обеда рында.
   - Кажется, я опять проиграл, - торговец поднялся, с легкой улыбкой окинув игровое поле.
   Три его оставшиеся фигуры жались по углам, окруженные сворой статуэток де Баталья.
   - Ты куда? Я тебя не отпускал! - тотчас взвился маркиз.
   Уже научившийся читать желания капитана по тону и жестам, Готрик с равнодушным выражением лица нацелил арбалет на толстяка.
   - Прости, - продолжая невинно улыбаться, развел руками Бо. - Но ты отказался меня попотчевать, посему я решил отобедать со своими друзьями из числа команды.
   - Ты мне сначала верни долг в шестьдесят три динара, а потом я еще подумаю, стоит ли тебя кормить, - гневно бросил фритониец.
   - Коли я помру от голода, то не смогу вернуть тебе ни то что динара, а даже мятого гроша, - веско ответствовал купец, заставив маркиза замолчать и скорчить задумчивую мину.
   Несколько секунд толстяк с усмешкой наблюдал за погрузившимся в непростые размышления де Баталья. Торговец выжидал, к какому же решению придет своенравный капитан. Пойдет ли на уступку наглому мичману али прикажет вздернуть строптивца на рее? Уже по привычке Бо положил руку на эфес клинка. Он заметил, что оное движение не ускользнуло от цепкого взгляда следопыта. Одначе Готрика жест торговца совершенно не взволновал. Толстяк сердито насупился. Похоже, зарвавшийся следопыт не считал его за серьезного противника. Что же, буде им придется сойтись в схватке, горделивого оборотня ожидают несколько вельми неприятных подарочков.
   - Хмурый принеси ему воды и хлеба, - тяжело выдохнув, будто отдавая в качестве уплаты долга собственный родовой замок, процедил де Баталья.
   - Вода мне не нужна, - молвил в ответ купец, кивнув в сторону стоявшего перед ним кубка.
   - Вина ты больше не получишь, - капитан споро перегнулся через стол, ухватил медную ножку и выпростал содержимое чаши на пол.
   Бо лишь недовольно фыркнул. Они продолжили игру. Через несколько минут перед торговцем очутилась потрескавшаяся деревянная тарелка с несколькими корками заплесневелого хлеба. Вид и запах оной снеди живо отбил у купца всякое желание трапезничать.
   Сегодня де Баталья явно разыгрался. Капитан сокрушил купца девять раз. Впрочем, особых возможностей для сопротивления у Бо не имелось.
   Когда толстяк вышел из юта, красный полукруг садившегося солнца находился прямо перед носом "Джакомо". Ужин уже закончился, и палуба пустовала, если не считать нескольких возившихся со снастями дунфаев и троицы отдыхавших после попойки гномов.
   - Здорово, Бо! Как жизнь? - окликнули купца, когда он проходил мимо мачты.
   Толстяк не обернулся, решив не вступать в разговор с рыжим болваном, отлично зная, что даже безобидная беседа с гномом может закончиться дракой, что уже случалось на корабле не раз.
   Стоило Бо устало опрокинуться в гамак, как когг взорвался всплеском яростных криков. Судно заходило ходуном, точно во время давешнего шторма. Толстяк не придал шуму особого значения. Поднимать ор и бучу по любому поводу являлось отличительной чертой подгорного народа.
   Охвативший судно гвалт не собирался стихать, а наоборот нарастал, всесокрушающей волной катясь к каморе торговца.
   Остов корабля задрожал под тяжелым топотом десятков ног. Дверь рванули настолько сильно, что запиравшая ее щеколда с треском оторвалась, улетев куда-то на пол. Дремавший в гамаке Бо заполошно подскочил. Его взору предстал темный зев прохода в коридор, где сейчас, толкаясь и гомоня, сгрудились карлики.
   Сердце никогда не жаловавшегося на отсутствие храбрости торговца затрепетало от страха. Купцу подумалось, что подгорные жители явились по его душу.
   С громоподным ревом, сотканным из радостных воплей и отборной брани, гномы ворвались в комнату. Струхнувший Бо вжался в гамак, точно боящийся спать в одиночку ребенок. Однако карлики не обратили на него никакого внимания, принявшись с остервенением копаться в заполнявших комнату мешках и коробах, беспорядочно раскидывая извлеченные оттуда вещи. Похоже, коротышки увлеченно что-то искали. В берлоге торговца стояла тьма, едва рассеиваемая проникавшим из коридора тусклым светом лампады, посему понять, что именно пытаются здесь обнаружить моряки не представлялось возможным.
   - Что случилось? - ухватил за шкирку одного из карликов Бо.
   - Отвали! - в голову торговца полетел пудовый кулак, от встречи с коим толстяк сумел уклониться лишь в последний миг.
   В каморе очень быстро образовалась давка. В узкое помещение, похоже, пытались втиснуться едва ли не все входившие в команду де Баталья карлики.
   - Подвинтесь, братцы! - проревел некто из коридора.
   - Куды лезешь, мурло? Не видишь, места уже нет?!
   Несколько раз в бока все еще лежавшего в гамаке Бо больно врезались головы и плечи коротышек, после чего купец понял, что из каморы надлежит выбираться, дабы не оказаться раздавленным обезумевшими пришельцами.
   Спуститься на пол не представлялось возможным, посему толстяк пополз прямо по головам сгрудившихся карликов. Недовольные подобным гномы ответили ему злобной руганью и тяжелыми тумаками. Низкий потолок не позволял торговцу выпрямиться, так что выбираться из каморы ему пришлось, стоя окарач на плечах и головах подгорных жителей.
   Ему почти удалось покинуть комнату. Верхняя часть туловища уже находилась в коридоре, когда плечо карлика, в которое уперлась рука купца, неожиданно ушло в сторону. Лишившееся опоры тело Бо устремилось вниз, одначе пола не достигло, очутившись зажатым между дебелыми боками нескольких моряков.
   Хрустнули сдавленные словно тисками ребра. Торговец яростно забился, тщась вырваться из толчеи. Почувствовав сопротивление, гномы принялись пихаться еще яростнее. Кто-то из карликов ткнул Бо локтем в скулу, а другой без обиняков саданул кулаком в поддых.
   Купец зажмурился, понимая, что сейчас его раздавят в лепешку. Он вспомнил свирепого бога варваров Каррока, кой принимал в свои чертоги только павших в бою лицом к лицу с врагом мужей, а прочих отправлял в огненную бездну, где они подвергались вечным мукам. Интересно, по мнению Каррока быть расплющенным необъятным задом гнома достаточно славная для воина кончина або нет?
   Уже похоронившего самого себя торговца спасло лишь то, что часть карликов поперла из каморы обратно. Толпа подгорных жителей качнулась назад, затем вперед, а потом толстяк оказался выброшенным в ведшую к выходу часть коридора.
   Очутившись на полу, Бо споро пополз, не желая угодить под тяжелые сапоги гномов. Хотя подгорным шалопаям все равно удалось несколько раз наступить ему на ноги.
   Спустя минуту тяжело дыша и пошатываясь, он выбрался на палубу. Здесь также стоял ор, но кричали уже дунфаи.
   Не кичась, торговец сорвал с вант ближайшего ханурика и с размаху припечатал того к стенке бака. Гоблин жалобно охнул.
   - Что происходит? - зашипел в лицо моряку купец.
   - Суша... - ловя ртом воздух, захрипел дунфай, коим оказался приснопамятный Снулый. - Впереди... остров... с селением... Там точно... есть... бабы...
   - Да плевать я хотел на баб! - отвесил доходяге пощечину толстяк.
   Он скорчил разъяренную гримасу, хотя сердце в его груди запрыгало от радости.
   Бо спешно взбежал по трапу на бак и устремил взор вдаль. Однако означенную землю ему увидеть не удалось. Подернутое туманом море от темнеющего неба отделяла оставшаяся после скрывшегося за окоемом солнца густо красная полоса. Более ничего глаза торговца не обнаружили.
   Несколько разочаровавшись и успокоившись, толстяк спустился на палубу. Охваченный преждевременным восторгом разум начал проясняться.
   "Нужно вернуть карту", - пришла в голову дельная мысль.
   Глаза купца забегали по кораблю, оценивая обстановку. Гортанно визжа, носились и лазали по снастям дунфаи. За все время пребывания на "Джакомо" торговец так и не уразумел, в чем смысл работы моряков, которые бесконечно поправляли, перетаскивали, ставили и убирали разнообразный такелаж.
   С бака доносился визгливый фальцет де Баталья, о чем-то спорящего с Колченогим. Узрев капитана вне юта, Бо приободрился. Торговец не видел входа в каюту маркиза, посему сделал несколько шагов в сторону мачты.
   Гадая, с кем он может столкнуться в жилище фритонийца, торговец по привычке положил руку на пояс и к собственному удивлению не обнаружил там рукояти бракемара.
   - Проклятье! - отчаянно взвыл купец.
   Парочка пробегавших мимо дунфаев замерла, с любопытством уставившись на человека.
   - Проваливайте! - рявкнул им Бо.
   Толстяк развернулся, дабы двинуться обратно в камору и вернуть меч. Походной сумы лишиться он не боялся, а вот потеря клинка мнилась чудовищной бедой.
   Торговец не успел сделать и шага в сторону ведшего на нижнюю палубу люка, лицом к лицу столкнувшись с Рачительным и Ражим.
   - Куды прешь, имар? - тотчас пихнул Бо обладатель пропитого голоса, хотя купец находился в шаге от карлика и ни коим образом не норовил того задеть.
   - Спокойнее, братец. Энто хороший мужик, - придержал за кольчужный рукав штурмана обгорелый.
   - Дык, энто вообще не мужик. Глянь на него, бороды-то нет! - теперича Рачительный толкнул сородича.
   В руке карлика находился кувшин из темной глины, источавший резкий запах крепкого напитка - скорее всего рома али грога.
   - Ты, дружок, кажица, перебрал гурдара, - Ражий попытался вырвать сосуд из заскорузлой длани приятеля.
   Хлипкая ручка, не выдержав напора, оторвалась вместе с горлышком. Жидкость расплескалась по палубе.
   Когг огласил неистовый рык.
   - Мой гурдар!!! - яростно взвыл Рачительный.
   Бо удивленно повел бровью. Торговец, безусловно, слыхал о знаменитом гномьем пойле, отведав коего люди падали замертво. Впрочем, насколько ведал купец, подобное вряд ли когда-либо случалось, поскольку оный напиток дозволялось употреблять только полноправным жителям подгорных королевств, вследствие чего гурдар невозможно было приобрести ни в одной таверне ведомой ойкумены. Где раздобыл сию бесценную жидкость штурман "Джакомо" являлось весьма любопытной загадкой, кою толстяк, впрочем, не собирался разгадывать.
   - Зарублю! - Рачительный выхватил из-за украшенного самоцветами широкого пояса секиру и бросился на обгорелого.
   Ражий ловко ушел в сторону и ухватил сородича за запястье. В отместку тот попытался садануть лысого кулаком в бок, но обгорелый опять сумел поймать руку противника.
   Сцепившиеся гномы застыли, навалившись друг на друга и хрипя, аки разъяренные медведи.
   Не пытавшиеся разнять карликов дунфаи собрались вокруг, с любопытством наблюдая за потасовкой.
   Только сейчас Бо обратил внимание на то, что гномы разодеты так, будто собрались на какой-то великий праздник: с шей протянулись толстые искрящиеся драгоценными каменьями золотые цепи, на ногах - кричаще яркие сафьяновые сапоги, начищенные бехтерцы искрятся и блестят даже в сгустившихся сумерках.
   - Прекратить бучу! - объявившийся на палубе Тороватый быстро смекнул, в чем дело и прыгнул на спину Рачительного.
   Зеленоглазый гном распространял вокруг себя приторно сладкий аромат явно созданных для женщины благовоний. Алый платок на его голове сменила какая-то несуразная скатерть, расшитая золотыми нитками и жемчугом. Могучий торс шкипера облекал бархатный дублет, сверх всякой меры усеянный басонами, позументами и галунами.
   Рачительный завыл и задергался, пытаясь стряхнуть оседлавшего его сородича. Слывший среди гномов безудержным храбрецом Ражий разумно отодвинулся подальше от плясавшей в освободившейся руке штурмана секиры.
   Лишившемуся бесценного гурдара карлику почти удалось вырваться из железных объятий шкипера. Но в тот самый миг, когда выбившийся из сил Тороватый уже начал сползать со спины Рачительного, на палубе объявилось еще несколько гномов.
   Облаченные в надетые поверх доспехов вычурные халаты Сивый и Могутный бросились на подмогу Тороватому. На головах новоприбывших красовались расписанные золотыми и серебряными нитями тюбетеи.
   Однако взор Бо приковал третий спешивший ввязаться в драку гном. Лицо карлика скрывала наброшенная на голову нежно-голубая шаль, но трясущиеся под просторным алым одеянием студенистые телеса выдавали в нем Дебелого. На широком поясе из чешуи крупного пустынного гада висели ножны купцова бракемара.
   - Отдай мой меч, мерзкий ворюга! - ухватил за шкирку пузана торговец.
   - Отвяжись, имарская паскуда! - развернулся, тщась вырвать из рук человека бесценное одеяние, Дебелый.
   В следующий миг в спину толстому гному врезался принявший все происходящее за дружескую потасовку Ботелый. Двое походивших на шары карликов с глухим стуком повалились на палубу и почали неуклюже ворочаться, ровно оказавшиеся на спине жуки.
   Сбоку от купца раздался яростный боевой клич. Скосив глаза и увидев мчащиегося на него гнома, торговец споро нырнул в сторону, а в борящихся толстяков с разгона влетел Шалый.
   Бо почал крутиться вокруг схлестнувшихся коротышек, силясь подобраться и вырвать из сутолоки свой меч.
   В это время угас доносившийся от мачты шум. Верно, Сивому, Могутному и Тороватому наконец удалось утихомирить Рачительного. Впрочем, свара тотчас вспыхнула с новой силой, поскольку на палубу, расталкивая дунфаев, выкатилась троица молодых гномов.
   Вспыхнувший гвалт оказался для торговца настолько неожиданным, что он дернулся и отпрянул, устремив взор на очередных возмутителей спокойствия.
   Скорчив озверелые мины, Мешкотный и Рудой пытались отнять у Хилмо лоскут пестрой ткани, видно, некогда являвшийся дорогим одеянием, а ныне более напоминавший отрепья нищего.
   - Прекратить бучу, крабьи причиндалы! - заревел от кормы Колченогий.
   - Кончай бузить, ублюдки пещерные! - поддержал хромого де Баталья. - Немедля остановитесь, уроды бородатые, а то велю всех вас за борт выбросить, забулдыги скудоумные!
   Коротко просвистел линек и кто-то из гномов болезненно охнул. Не ставший вникать в суть и причины свары Колченогий принялся орясить увенчанным тяжелым узлом обрубком каната всех подряд. К первому помощнику с визгливым гиканьем присоедилинся де Баталья, окучивавший подчиненных плоской стороной клинка.
   Быстро смекнувшие, в чем дело, Сивый и Тороватый примкнули к маркизу и боцману, начав яростно мутузить недавний союзников по потасовке.
   Порядок удалось навести лишь через десять минут. Получив несколько тяжелых затрещин и пинков, гномы с неохотой расползались в стороны и, поднимаясь, замирали, угрюмо потупив взор.
   - Верни меч! - Бо сзади подкрался к виновато понурившему голову Дебелому и ловко сорвал ножны с его пояса.
   - Ты чего выдел... - спохватился толстый карлик и тотчас получил по загривку от де Баталья.
   - Стой смирно, погань! - завопил капитан.
   Глаза фритонийца весело блестели. Битье столь ненавистных подгорных жителей приносило ему вящее удовольствие.
   После того, как Тороватый и Ражий парой увесистых тумаков успокоили дольше всех сопротивлявшихся Хилмо и Рудого, капитан почал самыми гнусными словами костерить распоясавшуюся команду. Улучив возможность, де Баталья не стеснялся в выражениях. Рот фритонийца исторгал столь гнусные ругательства, что зарделся даже по обыкновению невозмутимый Колченогий, а остальные гномы так и вовсе готовы были броситься на вконец обнаглевшего маркиза.
   Воспользовашись случаем, Бо украдкой пробрался к юту. Дверь в обитель катитана оказалась приоткрытой. Воровато оглядевшись, купец осторожно порскнул внутрь.
   Комнату скупо освещала свисавшая с потолка лампадка. Глаза Бо скользнули по помещению в поисках возможной стражи. Обитель де Баталья пустовала: в темных углах не притаилось охранников али соглядатаев.
   Убедившись, что он находится в одиночестве, торговец кинул цепкий взгляд на стол капитана. Там он обнаружил лишь испещренную эльфийскими рунами карту Файат хра Аишам - Великого Моря. Пергамент с изображением пути на Гатвал, как и стопка расписок отсутствовали - видно, капитан доставал их только перед появлением купца, дабы по обыкновению подразнить того.
   - Где, где, где ты ее прячешь, фритонийская рожа? - запричитал толстяк, бегая взором по комнате.
   В каюте капитана имелось лишь одно место, подходящее для хранения вещей - могучий, обитый латунными полосами рундук, откуда хозяин обыкновенно доставал то кувшин с вином, то набор для игры в тшахир, то письменные принадлежности.
   Бо в один шаг подскочил к длинному коробу и рванул крышку, лишь спустя секунду сообразив, что подоные хранилища частенько защищены ловушками и хорошо, если не магическими.
   Впрочем, на этот раз толстяку повезло. Рундук не только не имел никаких приспособлений, способных покарать незадачливого вора, но и вовсе оказался не заперт.
   Крышка с легким скрипом поднялась вверх. Короб почти полностью заполняли сложенные рядами свертки, шкатулки, лари и сосуды. Встречались здесь также книги, имелось несколько футляров со свитками и свернутых в трубки листов.
   Поначалу Бо схватился за коробки. Открыл одну - слаженную из темного стекла - в ней находились несколько искрящихся самоцветами украшений - ожерелья, серьги и перстни. Верно, де Баталья одаривал ими сговорчивых барышень, а, быть может, особо усердных куртизанок.
   Без зазрений совести, торговец рассовал драгоценности по карманам курты. Ведь должен же он хоть как-то возместить понесенные за время путешествия издержки? Да даже целой бочки золота ему бы не хватило, чтобы забыть все те ужасы и издевательства, что пришлось пережить на "Джакомо". А тут он всего лишь прибрал к рукам несколько безделушек безумного фритонийского пирата, у коего такого добра навалом.
   Следущий ларек заставил купца удивленно поднять брови: там находились стальные фигурки, потертые кости и засаленные карты - видно, предназначенные для какой-то игры, в кою капитан отчего-то не предлагал гостю сыграть. Верно, поелику в ней не имелось столько возможностей для жульничества, аки в тшахире.
   Третья - совсем безобидная на вид деревянная шкатулка, обитая толстой тканью с незамысловатым узором, после того, как очутилась в пухлых руках торговца, паче чаяния издала странный щелчок. Крышка сама собой поднялась и из нутра короба выехала крохотная платформа со стоящими на ней статуэтками квартета трубадуров. Внезапно металлические фигурки начали конвульсивно дергаться, и по комнате потекла нежная мелодия, впрочем, показавшаяся толстяку чудовищным, разрывающим уши грохотом.
   - Проклятье! - отшатнулся Бо и с размаху запустил демоническую коробку в ближайший витраж.
   Звон разбившегося стекла почудился ему во сто крат приятнее мерзкой музыки, что могла привлечь в каюту капитана незваных гостей.
   Сжав рукоять меча, купец осторожно огляделся, заодно с тщанием прислушиваясь. Жилище де Баталья окутывала давящая тишина, едва рассеиваемая проникавшими снаружи и мнившимися неестественно далекими криками моряков.
   Встряхнувшись, Бо вновь кинул взор на содержимое рундука. Теперича он обратил внимание на футляры для свитков. Ему повезло: в первом же из них оказалась достопамятная пачка долговых расписок, рассыпав по полу кои, остроглазый торговец узрел заскорузлый пергамент карты.
   - Ха-ха! - непозволительно громко воскликнул толстяк. - Теперь я тебя обыграл, отродье фритонийской шлюхи!
   Бо осторожно свернул в трубочку изображавший путь до Гатвала рисунок и сунул его во внутренний карман курты, затем сгреб в охапку измаранные изящным почерком де Баталья расписки и размашистым броском отправил их следом за музыкальной шкатулкой. Желтые листы, кружась, точно снежинки, почали медленно опускаться к воде.
   Довольно улыбнувшись, он сделал шаг в сторону двери и тотчас замер, услышав шорох позади.
   Сердце толстяка захолонуло. Несколько секунд Бо стоял недвижно, ожидая, что за спиной раздастся короткий щелчок спускового рычага арбалета.
   Однако ничего не происходило и торговец, несколько отойдя от испуга, выдохнул и повернулся медленно, почти величаво.
   В темном углу, из коего обыкновенно появлялся вислоусый Энрико, застыла высокая фигура в узком камзоле. Готрик стоял, скрестив руки на груди, и равнодушно взирал на бывшего хозяина. Следопыт не имел при себе ни меча, ни самострела, но Бо не желал вступать в схватку даже с безоружным оборотнем.
   Какое-то время они молча изучали друг друга. Тихий смотрел на купца с вящим бесстрастием, отчего в груди толстяка, разрастаясь, заклокотало негодование. Торговцу померещилось, будто губы следопыта скривились в усмешке, злорадной али жалостливой скупой свет лампады не позволял различить.
   - Что уставился? Как и Хилмо будешь всем подряд баять, будто я вор, плут и мошенник? Обобрал невинного Фанджали, а теперь покупаюшаюсь на имущество достославного маркиза де Баталья? - брызжа слюной, возопил торговец. - Да твой новый господин - обезумевший от вседозволенности головорез, что ведет себя словно капризная барышня! Попомни мое слово, через пару месяцев, когда ему наскучит играться с тобой, он велит связать тебя и бросить в море! Хотя, быть может, тебе повезет: вы вместе окончите жизнь на площади какого-нибудь эльфийского города - кровожадный пират и его верный пес-оборотень, четвертованные, освежеванные и оскопленные!
   - Уходи, Болур, - скупо процедил следопыт.
   Купец опешил:
   - Что это значит? Ты не будешь на меня нападать и даже не поднимешь тревогу? А-а-а... - раскусив хитрый замысел капитана, кивнул головой торговец. - Вы с де Баталья хотите отпустить меня на берег, а затем устроить охоту? Загнать, словно зверя?
   - Уходи, - бесстрастно повторил Тихий.
   Торговец замер в нерешительности. В голове его роились мысли и догадки о том, что задумал этот странный проходимец, некогда клявшийся ему в вечной преданности.
   - Пошли со мной, - предложил Бо, вдруг осознав, что Готрик напросто не разумеет, кто такой де Баталья и чего от него следует ожидать.
   - Нет. Я останусь здесь, - сухо отмолвил следопыт.
   - Ты не понимаешь, что может случиться! - торговец порывисто шагнул в сторону приятеля. - Де Баталья убьет тебя, если узнает, что ты дал мне уйти вместе с его бесценной картой. Бежим вместе со мной!
   - Со мной ничего не случится, - при виде надвигающегося купца, Готрик даже не шелохнулся. - Де Баталья не способен навредить мне.
   - Может сам де Баталья и не способен, а его шпага еще как! - Бо приблизился к следопыту еще на шаг.
   В этот самый миг с палубы донеслись тяжелый шаги. Толстяк споро порскнул к стене и притаился сбоку двери, дабы вошедший не смог его заметить. Торговец рассчитывал незаметно выскочить наружу, когда гость завалится в жилище капитана.
   Дощатое полотно отлетело в сторону, освободив путь на палубу, но на пороге никто не появился.
   - Гей, смурная морда, ты, где запропастился? Тебя капитан зовет, - донесся снаружи зычный бас Тороватого.
   Готрик неслышной тенью порскнул из юта следом за зеленоглазым коротышкой. Тихий прикрыл дверь, нарочно али нет оставив между притолокой и полотном внушительную щель.
   Бо прижался к доскам, выглянул в узкую прорезь. Он увидел лишь примыкавший к кормовой надстройке угол палубы, где двое дунфаев скручивали кольцами казавшийся бесконечным канат.
   С квартердека доносились яростные крики. Визгливо вопил де Баталья, в ответ на него басовито, словно разозленные шмели, гудели гномы. Фритониец призывал команду отправиться на берег завтра поутру, однако моряки не желали подчиняться.
   Сообразив, что в настоящий миг никому нет дела до обители маркиза, торговец незаметно проскользнул на палубу... И врезался в гоблина, только что закончившего подтягивать снасти абгалдырем.
   - Ты меня не видел, - угрожающе надвинулся на ханурика толстяк.
   Тот порывисто отшатнулся и, истово закивав, поспешил убраться с пути озлобленного варвара.
   Купец на всякий случай постарался получше запомнить невольного очевидца его бегства из юта. Впрочем, Бо отлично знал оного дунфая. Этот самый младший член команды обыкновенно дежурил на мачте, а в свободоное время рассказывал сородичам какие-то невероятно смешные истории. Толстяк почти не понимал спешную речь дунфаев, но сделал подобное заключение, основываясь на приступах сардонического хохота, что частенько охватывал слушателей бурокожего юнца.
   Посчитав, что он достаточно припугнул гоблинского отрока, торговец окинул палубу пристальным взглядом, спешно ища пути для столь желаемого бегства. Возле мачты де Баталья ругался с Сивым и Тороватым. За спиной маркиза стояли Готрик и Колченогий. Следопыт равнодушно взирал на морские просторы, а скрестивший руки на груди хромой гном с тщанием вслушивался в спор и при каждом всплеске брани усмехался в бороду, бросая на Тихого смешливые взгляды, верно, пытался найти в молчаливом варваре единомышленника.
   Чуть дальше по палубе лихорадочно ползал Рачительный. Шмурман промокал грязную ветошь в оставшуюся от пролитого гурдара лужу, а затем выжимал тряпку себе в рот. Бо передернуло от столь омерзительного зрелища.
   Подле левого борта Ражий и Могутный с помощью талей спускали на воду шлюпку. Вернее, спускал ее беззубый, а обгорелый старательно отбивался от наседавших дунфаев, отчего-то возглавляемых Шалым. Бо только сейчас заметил, что места в лодке едва хватит для двух матерых коротышек али для троих карликов помельче, навроде Хилмо або Рудого. Выходило, что в случае кораблекрушения спастись смогут лишь несколько моряков - тех, что сумеют выжить в начавшейся за вожделенные места в лодке резне.
   Торговец не сомневался, что где-то в корме укрыта еще одна посудина, предназаченная для бегства де Баталья. Маркиз не походил на глупца, что ради спасения своей бесценной жизни готов рубиться с дюжиной озверевших карликов. Впрочем, ныне толстяк решил не задумываться над тем, какие еще пакости для моряков заготовил гнусный капитан.
   На противоположном краю палубы Дебелый, точно оружием, угрожающе тряся огромной бочкой, сдерживал напор полдюжины гоблинов, в то время как Рудой и Мешкотный отвязывали лодку. Рядом с приятелями, вопя и размахивая руками, суетился Хилмо. К дружкам с середины палубы тщился пробиться Ботелый, но его весьма умело сдерживала троица дунфаев.
   Обстановка у правого борта показалась Бо более спокойной и он направился прямиком к рыжему болвану.
   - Любезный друг Хилмо, не соизволишь ли ты принять на борт своего давнего приятеля? - Бо положил руку на плечо гнома.
   Сын Килто подскочил от неожиданности и, развернувшись в сторону незаметно подкравшегося человека, злобно зыркнул тому в лицо.
   - Отвяжись, имар, - гневно процедил рудой.
   Вопреки собсвенному желанию купец не сумел удержать губы в дружелюбной улыбке. Пещерный урод явно напрашивался на хорошую взбучку.
   - Чего надулся, друже, али обидел я тебя чем? - купец тщился говорить весело и легко, но выходило больше надсадно и холодно.
   - Думаешь, я забыл, как ты выставил меня вон, когда я взывал о помощи? - зарычал в ответ Хилмо.
   Бо не слишком верил, что гном действительно до сих пор злится на него, просто сын Килто хотел показать своим приятелям, верно, насмехавшимися над его дружескими отношениями с людьми, что он-то, отпрыск бывшего правителя Долгара, с имарами не якшается, а коли ему доводится иметь сношения с кем-нибудь из оного племени, так он обращается с ними нисколько не лучше, нежели с теми же гоблинами али им подобной шушвалью.
   Бо на мгновение задумался над тем, что ответить пещерному грубияну. Внезапно его голову пронзила острая боль - настолько сильная, что у купца потемнело в глазах. Подобным образом обычно выражал свое мнение клинок торговца. Явстенно вздрогнув, толстяк непроизвольно вцепился в рукоять оружия, которое миг спустя неожиданно рванулось назад.
   - Отдай мой меч! - заревели снизу.
   Бо наклонил голову. Бросивший бочку Дебелый лихорадочно вцепился в ножны, пытаясь сорвать бракемар с пояса толстяка.
   - Ты чего творишь, негодяй?! - рявкнул на сородича Хилмо, грудью преграждая дорогу наступающим дунфаям.
   Торговец потащил клинок на себя, силясь вырвать его из пухлых рук коротышки.
   Откинув несколько гоблинов, Хилмо паче чаяния замер, столкнувшись лицом к лицу с Щедривым. Дунфай и карлик смерили друг друга тяжелыми взглядами.
   - Впусти нас в лодку, гноме, - процедил одноглазый гоблин.
   - Сгинь, прокаженная рожа, - сын Килто пихнул ханурика руками в грудь, но тот не сдвинулся с места, поскольку на спину ему налегли сразу трое сородичей.
   В следующий миг полдюжины гоблинов навалились на рыжего карлика. В свою очередь, на дунфаев с тыла обрушил необъятные телеса Ботелый. Под столь могучим натиском Хилмо не удержался на ногах и плюхнулся на седалище.
   - Руби канаты да бросай ее в воду, улитка полудохлая! - прокричал пытающийся вновь подняться рыжий копотливо возившемуся подле Мешкотному, кой, усердно пыхтя, тщился перекинуть лодку через фальшборт.
   Не сумев вырвать оружие из алчных лап Дебелого, Бо извернулся и пихнул карлика ногой. Торговец метил в обрамленную черной бородой физиономию, но удар вышел неважным, и тяжелый сапог всего лишь проскользил по покатому плечу.
   - Отдай! - продолжал выть коротышка.
   Внезапно снизу раздался оглушительный всплеск. Фонтаны брызг поднялись выше леера. Дерущиеся на мгновение замерли, силясь понять, что произошло. Первым опомнился торговец. В этом не было ничего удивительного, поскольку подгорный народ скоростью и ясностью мышления не отличался.
   Бо сообразил, что Мешкотный и Рудой, наконец, скинули лодку за борт. Толстяк споро вырвал меч из лап опешившего Дебелого и бросил взгляд вниз. Шлюпка плавала кверху дном. Возле нее, пытаясь перевернуть, барахтался Мешкотный.
   Спустя мгновение, проскользив по обрубку каната, на вздыбившийся среди волн киль приземлился Рудой. Конопатый гном, ловко вцепился в борт и, погрузившись в воду, перевернул посудину.
   "Сейчас!" - молнией сверкнула в сознании купца мысль.
   Он ухватился за ванты, подтянулся, перекинул ноги через борт, и, метя в середину шлюпки, прыгнул. Все же торговец несколько промедлил: его успела опередить парочка дунфаев, на одного из коих Бо плюхнулся сверху. Тонкие кости жалобно хрустнули, и гоблин со стоном распластался на дне суденышка. Второго ханурика купец лихим взмахом руки отправил за борт, но в тот же миг на загривок толстяку рухнуло еще одно тщедушное тело.
   Оглушенный неожиданным ударом торговец закачался, норовя рухнуть в воду. От падения его спасло лишь то, что шлюпка внезапно накренилась в противоположную сторону. Нога удачно уперлась в дно, и толстяк сумел сбросить оседлавшего его негодяя. Точно пущенное катапультой ядро, визжащий гоблин пронесся над морем, сгинув среди волн в десятке локтей от корабля.
   Следующим за борт отправился копошившийся под ногами доходяга, на коего Бо обрушился ранее. Сверху прилетел еще один поганец и тотчас судорожно вцепился в ногу торговца.
   Теперь шлюпка резко накренилась в другую сторону, так что левый борт вздыбился над волнами и некто сиганувший сверху с хриплым рыком пронесся мимо крошечного судна и, подняв снопы брызг, исчез под водой.
   - Изыди, страховидло морское! - сбоку от купца возник промокший Рудой, кой усердно лупил веслом вцепившегося в борт Мешкотного.
   - Отплываем! Отплываем! - заверещал гоблин, горячечно молотя по воде ладонями.
   Окинув взором дно утлой шлюпки, Бо тотчас приметил короткое весло, шустро ухватил его за валек и с размаху опустил в бурлящее море. Лодка тронулась с места.
   - Быстрее, дурни! Быстрее! - продолжал визжать дунфай.
   Ханурик орал еще пару секунд, пока его хорошенько не треснул по загривку потерявший терпение Рудой.
   - Молчать, гнусь! - проревел гном.
   Шлюпка вздрогнула и прекратила движение, корма посудины паче чаяния погрузилась в воду. Бо не дал суденышку опрокинуться, своевременно саданув веслом по тянущимся из пучины рукам. Получив отпор, Могутный с рыком отпрянул, толстые ладони гнома соскользнули с мокрого борта.
   Расстояние от вставшего на якорь "Джакомо" до острова насчитывало не более сотни саженей, так что их плавание продлилось всего несколько минут.
   На берегу их лодку уже поджидали Ражий и Могутный, прибывшие сюда на другой шлюпке. Неподалеку от парочки карликов, визгливо галдя, выжимали мокрую одежду полдюжины нагих гоблинов, коим пришлось добираться до берега вплавь.
   Завидев ступившего на влажный песок торговца, дунфаи подняли неистовый ор. Побросав тряпье, ханурики, визжа и размахивая руками, бросились к человеку.
   - Кхагил ирн файат аафар кидшае! Зер шиам! Хаидал-кхарш! - отнюдь не дружелюбно вопили доходяги.
   Узрев катящуюся на него свору, Бо невольно попятился.
   Закрыв торговца широким телом, выступил вперед Ражий. Врезавшись в могучего гнома, шайка дунфаев отпрянула, точно разбившаяся о базальтовую скалу волна.
   - Что такое? - грозно прогудел лысый карлик.
   Навстречу ему вышел Щедривый, на коем из одежды сейчас имелась только скрывавшая левый глаз повязка. Однако остальные дунфаи не позволили заговорить своему главарю, начав визжать наперебой:
   - Хишат ар-сикханэ! Зер шиам! Кхарш ирн имар!
   Ханурики зло скалились, тыча в Бо тонкими пальцами.
   - Что случилось? - поинтересовался у Ражего Рудой.
   - Они говорят, будто Толстозадый утопил Прыткого. Хотят пустить человеку кровь.
   - Судебный поединок, - одобрительно крякнул Могутный. - Кто-нибудь дайте гоблину орузие.
   - Вот, возьми, - только что вылезший из воды Мешкотный небрежно бросил один из своих мечей под ноги одноглазому дунфаю.
   Бо с неохотой обнажил бракемар.
   - Будете биться один на один. До смерти, - обвел тяжелым взглядом будущих соперников Ражий. - И без всяких шуточек - отступая назад, пригрозил лысый гном. Оное замечание по большей части относилось к лихорадочно дергающимся гоблинам, готовым всей гурьбой накинуться на убийцу их сородича.
   Толпа моряков раздалась в стороны, образовав широкий круг, в середине коего напряженно замерли Бо и Щедривый.
   - Бейтесь! - гаркнул обгорелый, видя нерешительность противников.
   - Что, если я убью его? - уточнил у Ражего торговец, поигрывая клинком в руке, дабы размять суставы и мышцы перед схваткой.
   - Дык, ничего, - повел широкими плечами гном. - Будешь драться с тем, кто пожелает за него отомстить. И так до тех пор, пока таковые не переведутся.
   Бо мрачно кивнул. Он не сомневался, что справится с одним гоблином, однако битва с целой шайкой, пусть и в порядке очереди, мнилась ему зело непростым испытанием.
   - Давай, Седривый, проуси сельму! - огласил ночной пляж зычный, с присвистом, бас Могутного.
   Купец бросил на беззубого гнома сердитый взгляд, но уловив движение сбоку, тотчас повернулся к супротивнику.
   Одноглазый дунфай ловко рассек клинком воздух и принял боевую стойку. Возможно, ханурик с изъеденным оспой лицом являлся неплохим воином, однако неказистый тесак, коим его вооружил Мешкотный, был тяжеловат не то что для гоблина, но даже для человека. Широкое, словно вытянутый лист, лезвие позволяло наносить лишь рубящие удары, а длиной гномий клинок уступал бракемару торговца почти вдвое.
   Бо выставил меч острием вперед, не давая доходяге приблизиться. Широкий клинок блеснул в серебристом свете только что взошедшей луны. Щедривый остановил взгляд на лезвии бракемара. Паче чаяния единственный глаз гоблина округился, будто он узрел призрака собственной матери.
   - Шарат-нуф! Райзал-кри илла кифран дасаар! - испуганно завизжал дунфай.
   Доходяга лихорадочно задергался, показывая явственное желание отшвырнуть тесак и броситься наутек. Похоже, лишь сгрудившиеся за спиной сородичи не позволяли совершить ему оное действие.
   - Щедривый говорит, в клинке имара заточен демон, - выступил вперед сутулый гоблин с походившим на клюв хищной птицы носом, носивший прозвище Согбенный.
   - Демон? - с величавым видом поскреб подбородок Ражий. - Энто не по правилам. Дайте Толстозадому другой меч.
   - Вот, держи, - Мешкотный сунул торговцу тесак - острием вперед, будто намеревался пронзить купцу живот.
   Бо отшатнулся.
   - А энто пока я подержу, - раздался сбоку тонкий, совершенно не подходящий гному голос, и широкая ладонь вцепилась в запястье правой руки торговца.
   Купец рванулся влево, не желая отдавать клинок подкравшемуся исподтишка Дебелому. Толстяк сразу же узнал писклявый, вечно отдающий обидой тон обладателя парчового халата, правда, сегодня одетого в гипюровую мантию и батистовый платок.
   Улучив возможность, Щедривый споро бросился в атаку, занося меч для разящего удара... И отлетел в сторону, врезавшись впалой грудью в выставленную вперед ладонь Ражего.
   - Еще раз, нарушишь правила, и я самолично тебя зарублю, - угрожающе прогудел гном.
   Держащийся за ушибленные ребра и сухо откашливающийся, гоблин бросил на распорядителя поединка испепеляющий взгляд, но ничего не сказал.
   Извернувшись, Бо лягнул сжимавшего его руку гнома. Тот жалобно охнул, но хватки не разжал.
   - Толстозадый, отдай ему месь, - потребовал Могутный.
   Беззубый гном подошел к торговцу и почал нелепо размахивать руками, тщась схватить извивающееся тело толстяка, дабы позволить Дебелому вырвать из руки Бо бракемар. Сейчас купец походил на силящегося освободиться пленника прикованного к неподъемному камню, коего при этом норовил придавить другой покачивающийся подле не менее крупный валун. Возня продолжалась с минуту, пока ее не прервал хриплый бас сына Килто.
   - Что здесь происходит, братцы? - донесся от воды голос Хилмо.
   - Ты мне не братец, рожа долгарская, - огрызнулись в ответ рыжему обалдую.
   - Вы чего энто, Бо... то бишь Толстозадого бьете? - не унимался рудой, судя по прерывистому дыханию торопко спешивший на помощь сражающемуся приятелю.
   - А тебе почто знать нужно? - сварливо осведомился Ражий, а затем, отчего-то смилостивившись, пояснил: - Прыткого он утопил, теперича гоблины мести алкают. Судебный поединок устроили.
   - Прыткого? - раздался бас с другого конца пляжа. - Дык вон же энта скотина лежит, отхаркивается. На закорках моих из пучины выплыл уродец. Так в плечи вцепился, что не отодрать было.
   Все удивленно воззрились в ту сторону, откуда донесся хриплый гномий голос. Дебелый на мгновение замер, перестав сжимать руку торговца, чем тотчас воспользовался Бо, вырвавшись из захвата карлика и отбежав на несколько шагов подальше.
   Теперича и торговец устремил взор туда, откуда пришли утешительные вести. В десятке шагов от них застыл Ботелый. Толстый палец светловолосого указывал за спины моряков.
   - Дык, вон ваш Прыткий. Жив, целехонек, разве что воды немного нахлебался, - недовольно проворчал пузан, увидев, что карлики и дунфаи, разинув рты, продолжают пялиться на него.
   Первыми устремили вгзляды в означенном направлении дунфаи и в следующий миг разразились взрывом радостных воплей. Сразу несколько гоблинов рванулись в сторону извивающегося на земле сородича, кой содрогался в приступах жестокого кашля.
   - Отдай меч! - рык Дебелого отвлек Бо от созерцания ликующих хануриков, кои так неожиданно встретили считавшегося погибшим собрата.
   - Успокойся, поединка не будет, - тяжелая рука Ражего легла на покатое плечо толстого карлика.
   - Но у него мой меч! - жалобно заскулил пузан, устремив на соплеменника взгляд выпрашивающей у хозяина лакомство собаки.
   - Дык, значит, у вас с ним спор? - прищурился обгорелый.
   - Угу, - с надеждой промычал Дебелый.
   - Тогда я вижу токмо один путь решения энтого вопроса, - важно молвил лысый и умолк, нацепив донельзя величавую мину, будто все вокруг должны были пасть ниц и вымаливать у него столь сокровенное знание.
   Толстый гном не произнес ни слова, лишь глаза его пуще прежнего засияли надеждой.
   Поняв, что вопроса не последует, Ражий с той же выспренностью пояснил:
   - Судебный поединок.
   - У-у-у, - понурив голову, угрюмо протянул Дебелый.
   Пузатый карлик тяжко вздохнул и уныло побрел в противоположную от торговца сторону. Выглядел толстый гном настолько жалко, что в груди у наблюдавшегося за ним купца что-то екнуло и на долю мгновения Бо истово захотелось догнать пещерного жителя и вручить тому этот не такой уж и ценный кусок железа. Разве хоть одна в мире вещь стоит того, чтобы причинять столь чудовищные муки?
   Торговец раздраженно тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли.
   - Чего струсил, толстяк? Имара испугался? - тотчас подскочили к хмурому приятелю Хилмо и Рудой.
   - Отвяжитесь, придурки! - вяло отмахнулся Дебелый.
   - Ты куды энто собрался? - послышался сбоку исполненный удивления крик.
   Бо повернулся в сторону вопрошавшего, коим оказался Ражий.
   Гном с обожженной головой, нелепо переваливаясь с ноги на ногу, бежал в сторону толкавшего в воду лодку Могутного.
   - Дык Сивый зовет. За ним плыть надобно, - беззубый указал на маячавший над посеребренной луной гладью моря силуэт корабля.
   От темного абриса "Джакомо" доносились яростные вопли, хриплые голоса гномов перекрывал пронзительный визг де Баталья. Капитан требовал, чтобы моряки вернулись и доставили его на берег.
   Бо дернулся, как от удара кнутом. Ему надлежало сматываться и как можно скорее.
   - Дык, плевать на них, сами доплывут. Айда уже в город! Покамест там всех баб не разобрали, - обгорелый ухватил приятеля за руку.
   - Истину Ражий глаголет, - поддержал карлика торговец. - Вон Дебелый с Ботелым до берега добрались, а капитан с Сивым не доплывут что ли? Али руки и ноги у них отсохли?
   - Колченогий не доберется, он ведь хромой, - возразил купцу Шалый.
   Изречение гуллрокца вызвало среди гномов глумливые смешки: сурового боцмана моряки изрядно недолюбливали.
   - Де Баталья его на закорках дотащит, - парировал Бо, и ночной берег огласил дружный хохот.
   - Верно вещаешь, Толстозадый, - одобрительно крякнул Ботелый.
   - Решено, двигаем в город, - возвысил голос торговец, торопясь пресечь дальнейшие споры.
   Карлики поддержали его одобрительным гулом, однако упрямый Могутный плюхнулся в раскачивающуюся на волнах шлюпку, и, оттолкнувлись веслом ото дна, отчалил в сторону "Джакомо".
   - Ну и катись к своему Сивому, мужеложец шепелявый, - гневно прокричал товарищу Ражий.
   - Идем в город! - махнул рукой в сторону темневшего в сотне шагов леса Рудой.
   При взгляде на довлевшую впереди чащу у Бо неприятно засосало под ложечкой. Перед глазами явстенно возникли образы тех тварей, с коими он столкнулся, когда попал на подобный остров вместе с капитаном Махатрой и несколькими его приспешниками: огромные пауки, кровососущие мухи величиной с ворону, змеи, чей яд растворяет плоть и кости, здоровенные жуки с иззубренными жвалами в локоть длиной и прочие совершенно несуразные, но безмерно опасные страховидлы.
   Торговец беспокойным взглядом окинул окружающее пространство. "Джакомо" встал на якорь в укромной бухточке, образованной двумя загнутыми, точно серпы, каменистыми мысами. Вдоль берега тянулась песчаная коса шириной в полсотни шагов, за коей поднималась мрачная стена леса. На пляже находилось несколько полуразрушенных рыбацких хижин, однако в черном занавесе сплетшихся стволов и ветвей не имелось ни единой бреши, коя могла бы указывать на тропу, ведшую на противополжную часть острова - туда, где находилось замеченное с корабля селение.
   - Постой, дружище, - спешно догнав Хилмо, шагавшего к лесу вслед за Рудым, Бо положил карлику руку на плечо. - Давай двинем вдоль берега. - Толстяк указал на темневшую в сотне шагов на полночь дугу мыса.
   Торговец понимал, что его исчезновение прямо на пляже вызовет ненужное подозрение, посему намеревался вместе с моряками добраться до города, а потом уже сбежать.
   - Ты чего удумал, Толстозадый? - хохотнул шедший рядом Ботелый. - По лесу, чай, быстрее доберемся.
   - А ты, приятель, слыхал о джугу? - купец повернулся к шароподобному гному, сегодня, верно, в честь праздника, облаченному в расшитую кружевами, несомненно скроенную для очень тучной женщины, пелерину.
   - Я тебе не приятель, - огрызнулся карлик.
   - Что еще за джугу? - встрял Хилмо, недовольно стряхнувший с себя длань купца.
   - Джугу, любезные други мои, - Бо обвел загадочным взглядом бывалого рассказчика сгрудившихся вокруг гномов. - Это такие жучки величиной с ноготок, коими просто-таки кишат подобные оным леса.
   - С ноготок? - ехидно хохотнул родственничек Хилмо, но торговец тотчас осадил его, властно воздев руку.
   - Они забираются под кожу и торят в плоти ходы, причиняя невыносимые страдания, - для пущей убедительности купец скорчил страшную мину, будто прямо сейчас испытывал сии муки.
   - Брешешь, толстяк, - беспечно махнул рукой Ботелый. - Гнома никакие жучки али сверчки не остановят.
   - Он прав, - за спиной карлика неожиданно возник Дошлый - дунфайский отрок, любитель рассказывать смешные истории.
   - Ты что подкрадываешься, подонок? - подпрыгнувший от изумления подгорный житель попытался с разворота двинуть гоблина кулаком, но тот своевременно уклонился.
   - Джугу действительно опасны, - заговорил подошедший с другой стороны Щедривый. - Но только для тех, кто ночует в лесу. Ежели двигаться достаточно быстро и... осторожно, джугу не сумеют забраться к вам под одежду.
   - Быть может, - невозмутимо пожал плечами Бо. - А что ты будешь делать, ежели нам на пути встретится сихал-ашаб?
   - Убегу, - холодно отрезал гоблин. - А коли ты так боишься идти в лес, не отговаривай остальных, а оставайся здесь и дожидайся своего достолюбимого капитана, - глаза ханурика лукаво блеснули.
   - Дык, Толстозадый большой охотник с де Баталья в его конуре побаловаться, - паче чаяния заявил Ражий, коего торговец мнил едва ли не другом.
   Гномы залились дружным хохотом, дунфаи поддержали их ехидным смешками. Купец скорчил обиженную мину, посчитав ниже своего достоинства отвечать на подобные изречения.
   - Ха-ха, Бо, дружок, вот мы и раскрыли твою мужеложескую сущность! - Хилмо с деланным дружелюбием похлопал торговца по нижней части спины - выше он попросту не мог дотянуться.
   - Убери руку, полудурок, - зло процедил толстяк.
   - Ладно-ладно, - гном с притворной виной выставил перед собой облаченные в грубые рукавицы ладони. - Знаем мы, что прикосновения де Баталья тебе куда милее.
   Стоявшие подле рыжего карлики поддержали глупую шутку утробным гоготом.
   - Хватит паясничать! - осадил сородичей Ражий, верно, увидев, что торговец вот-вот готов завязать драку. - Идем в город.
   Бо кинул взгляд назад - туда, где темнел силуэт "Джакомо". Поразмыслив, купец решил тронуться следом за ушедшими вперед моряками. В отличие от карликов гоблины не выглядели болванами. И ежели дунфаи не боятся идти в лес, значит, точно знают, как совладать с его обитателями.
   Они остановились на краю зарослей, распространявших окрест густой дух, сотканный из сотен разнообразных запахов. Уловив аромат чащи, несколько коротышек скорчились в приступах жестокого кашля.
   - Слабаки, - презрительно буркнул себе под нос Снулый.
   - И где дорога? - недоуменно вопросил Ботелый, изучая взглядом сотканную из стеблей и листьев стену.
   - Дай мне клинок, - обратился к Мешкотному Щедривый.
   - Не-а, - помотал головой обладатель алого кушака.
   - Без мечей, мы не сможем продраться сквозь джунгли, - одноглазый гоблин испытующе взглянул на Ражего.
   - Отдай ханурикам тесаки, - повелел Мешкотному лысый.
   - Угу, чтобы они меня потом зарубили, - заартачился гном.
   - Я сказал, отдай гоблинам мечи, - зарычал обгорелый. - А коли они оттяпают тебе твою дурную башку, я буду токмо рад. Да и остальные, чаю, тож горевать не станут.
   Карлики поддержали Ражего одобрительными кивками. Бросив на приятелей исполненный обиды взор, Мешкотный торопко сунул Щедривому клинки и спешной рысцой убрался в конец толпы - подальше от вооружившегося гоблина.
   Одноглазый дунфай вручил один из мечей своему сородичу - высокому долговязому гоблину с вытянутой изъеденной рябинами физиономией.
   Широкие лезвия легко рассекли колышащийся занавес. Отряд вошел под сень деревьев. Лес наводняли странные, во многом пугающие звуки: уханье, клекот, клацанье, рычание, вой и стрекот то сплетались в причудливую какофонию, то слышались по отдельности, словно каждому из них давалась возможность сыграть собственный отрывок этой странной мелодии.
   Откуда-то издали доносилось нечто похожее на плач ребенка. Между стволов маячили подозрительные тени, заставлявшие вздрагивать и отшатываться даже обыкновенно кичащихся храбростью гномов. В кронах деревьев вились десятки разноцветных огоньков, озаряя лес казавшимся волшебным сиянием. Бо пригляделся и узрел, что оный свет источают раздутые брюшки порхающих между ветками жуков. Некоторые из диковинных светляков величиной превоскходили кулак взрослого мужчины.
   Их тотчас обволокла пищащая туча крылатых кровососов. Помимо ранее встречавшихся Бо мух размером с дородную цесарку, здесь присутствовали москиты с ярко-алыми сетчатыми буркалами, слепни, брюшки коих лучились бледно-смарагдовым, и жуки, чьи тела оканчивались длинным жалом. Последние алкали не испить крови путников, а отложить им в плоть свои личинки. Чащу огласила зычная брань гномов, кои начали отмахиваться от гнуса всем, чем ни попадя. К счастью, окромя Мешкотного остальные карлики не прихватили с собой оружия. Отряд почти остановился, ввязавшись в схватку с насекомыми.
   Разошедшийся Дебелый случайно двинул по загривку Рудого. Тот ответил пузану тяжелым тумаком. В этот самый миг Шалый невзначай засветил подобранной с земли корягой по лбу повернувшемуся на шум драки Ражему. Началась свалка.
   - Оболтусы, олухи, остолопы! Мы так до города никогда не доберемся! Без баб останетесь! - завизжал Щедривый, ухватив за шкирку обгорелого, за что тотчас получил в поддых и с глухим стоном согнулся.
   Остальные ханурики поддержали вожака, не позволив упасть на землю.
   Упоминание женщин отрезвляюще подействовало на подгорных жителей. Через пару минут Ражему удалось навести среди соплеменников подобие порядка, и отряд вновь тронулся в путь.
   Вопреки ожиданиям путешествие по лесу прошло спокойно. Спустя четверть часа, обогнув встретившееся по пути болотце, они вышли на широкую просеку. Еще через какое-то время отряд добрался до заброшенного села углежогов. Гномы с видом учуявших еду псов, обшарили круглые сработанные из тростника хибары, и, не найдя ничего съестного або горячительного с вящим разочарованием на лицах двинулись дальше.
   Втянув в себя полдюжины выбегавших из чащи троп, просека обратилась в довольно сносную дорогу. Гоблины перестали рубить заросли, но оружие Мешкотному не вернули.
   Впереди забрезжило бледное пятно, и через несколько минут отряд достиг опушки. Они очутились на краю равнины плавно спускавшейся к морю. У самой кромки побережья притулился небольшой городок, хищно впившийся в водную гладь клыками пирсов и волнорезов.
   Расположенный в полулиге на полдень от селения каменистый утес венчал изящный шпиль маяка, словно маленькое солнце, сиявший ласковым желтым светом.
   Узрев вдали смутные очертания строений, моряки разразились ликующими воплями и споро двинулись по ведшей к берегу дороге.
   Они ходко пересекли широкую полосу выжженной земли, коей отградили свои владения от опасностей чащи местные жители, и углубились в поля заираха - высокого растения, навроде пшеницы, чьи зерна использовались в Доргриме для изготовления муки.
   Ближе к городу среди нивы стали попадаться обнесенные плетнями выселки. Глинобитные хижины окружали густые фруктовые сады. Через низкие изгороди тяжело свешивались унизанные плодами ветви. Завидев лоснящиеся в лунном свете фрукты, гномы радостно завопили и почали прыгать под ближайшим забором, тщась добраться до притягательного лакомства.
   Мешкотный не придумал ничего лучше, чем попытаться забраться на плечи Ботелому, вследствие чего оба тучных гнома повалились на землю, свернув шаткую ограду.
   От скрытой за стеной деревьев усадьбы послышались визгливые крики, между стволов замаячил огонек не то ламадки, не то факела. От строений донеслось грозное рычание биртов.
   - Сматываемся! - зычно повелел Ражий, и моряки на удивление слаженно бросились бежать по ведшей к городу дороге.
   Они остановились лишь спустя четверть часа, уже очутившись в узком лабиринте подола. Со всех сторон их обступили мрачные покосившиеся лачуги. Пахло здесь не лучше, чем в давно не чищенном хлеву. Верно, эльфы и бонзы из числа гоблинов никогда не посещали оную часть селения.
   - Ну и воняет, - зажимая обеими ручищами нос, жалобно прогнусавил Ботелый. - Пойдемте отсюда.
   - Так энто ж ты и смердишь! - высмеял толстяка Рудой. - От собственной вони не убежишь.
   - Дык пошли уже к бабам. Чай, рассвет скоро, - вклинился между норовившими сцепиться сородичами Мешкотный.
   - Ночью ворота наверняка закрыты, - подал голос Хилмо. - Надобно искать того, кто в город провести сумеет, шельму какую али жулика.
   - Молодец! Соображаешь, Пустоголовый! - не то в шутку, не серьезно похвалил приятеля торговца Ражий.
   - А мож, где-нить здесь девчушек найдем? - с надеждой вопросил Дебелый, видно, уже уставший от затянувшегося похода.
   - Здесь?! - глумливо возопили сразу несколько гномов. - Здесь ты разве что гоблинсую старуху себе на ночь отыщешь.
   Оное высказывание вызвало недовольное ворчание со стороны дунфаев.
   - Поспешим, братцы! - зычно провозгласил Ражий и боком втиснулся в оказавшийся чересчур узким проход между домами.
   Вскоре моряки выбрались на широкую мощенную брусчаткой улицу, ведшую к городским воротам. На фасадах домов здесь крепились фонари, представлявшие собой сплетенные из рогоза клети, в коих кружились светляки. Тут впервые столкнулись с местными обитателями - жалкого вида гоблинами и имарами.
   Гномы тотчас почали хватать прохожих за грудки, вельми грубым образом пытаясь заставить их сообщить, как попасть в город. Лишь четвертый бедолага - в стельку пьяный имар в добротной невольничьей робе - поведал им нечто потребное. По словам раба отряду следовало идти в таверну Хаида и найти там некоего Муджафада.
   - А где энта харчевня? - сурово прогудел Ражий, встряхнув человека, ровно тряпичную куклу.
   - Прямо по улисе, - прохрипел имар. - Не пропустите... Там всегда много народу толпится.
   Лысый гном небрежно отбросил имара в сторону и деловито засеменил по мостовой.
   Однако спустя минуту карлика торопко догнал Щедривый.
   - Прячемся, впереди патруль! - взвизгнул гоблин, дергая обгорелого за рукав.
   - В стороны! - зычно повелел Ражий, однако его приказ явился запоздалым, поскольку все моряки, включая торговца, уже затерялись в окрестных переулках.
   Спустя короткое время по улице прошествовал отряд вооруженных палками имаров, возглавляемый облаченным в бригантину гоблином. Когда шаги стражников стихли, карлики и дунфаи вновь выбрались на дорогу.
   - Никого не потеряли? - поинтересовался Ражий, обведя соратников требовательным взглядом.
   Выяснилось, что куда-то подевались Хилмо, Шалый, Мешкотный и Дебелый.
   - Треклятые полудурки! - обгорелый в бешенстве саданул кулаком по воздуху.
   Вняв необъявленному приказу самонареченного предводителя, дунфаи споро порскнули в ближайшие проулки. Первым гоблины обнаружили родственничка Хилмо. Сие выглядело неудивительным, поскольку Шалый по своему обыкновению взялся безумно орать. Прибежавшие на крик моряки с трудом утихомирили разбушевавшегося соратника, обрушив на него целый шквал тяжелых затрещин и тумаков.
   Спустя какое-то время нашлись Хилмо с Дебелым. Эту парочку вытащили из находившегося поблизости шинока, где они уже успели опорожнить по доброй кружечке эля и завести знакомство с какими-то совершенно непотребными на вид гоблинскими девицами.
   Приятель торговца кричал и упирался, утверждая, что ему и здесь хорошо, его надлежит оставить в покое и дать насладиться новообретенными благами.
   Бо подумывал ускользнуть, пока остальные занимались поисками пропавших гномов, но быстро отказался от оной идеи, поскольку зело не желал валандаться в смрадных закоулках. К тому же куда легче будет исчезнуть, когда все моряки напьются и разбредутся по курвам.
   Поиски Мешкотного не увенчались успехом и, не желая тратить бесценное время, Ражий повелел двигаться к названной имаром таверне.
   Означенную корчму они узнали издали. От двухэтажного сложенного из самана здания окрест разносился жуткий грохот, перемежавшийся дикими криками. Не приходилось сомневаться, что внутри харчевни кипел самый настоящий бой.
   Они нашли двери питейного заведения широко распахнутыми. Из ведшего вглубь здания проема лился желтый свет, в коем беспорядочно плясали тени дерущихся. Охраны возде входа не надлюдалось - видно, стражники подались внутрь на помощь несправляющимся соратникам.
   Заслышав столь сладкие для уха любого гнома звуки потасовки, карлики ускорили шаг. Когда дверей таверны оставалось уже менее десятка шагов, из нутра здания выкатился колышащийся черный шар величиной с дородного хоррумгара. От трепыхающейся сферы в сторону отлетело несколько щуплых изломанных фигур, спустя миг бездвижно застывших на брусчатке.
   Перед опешившими моряками возник приземистый абрис дюжего карлика, грубо волокшего за шкирку извивающийся утлый силуэт - не то гоблина, не то тщедушного человека.
   - Я поймал энтого Муджахара! - громогласно объявил голосом Мешкотного явившийся из корчмы гном.
   Узнав товарища, коротышки из команды де Баталья разразились ликующими воплями. Однако в следущий миг из здания выскочила свора дунфаев и людей, вооруженных палками и ножами.
   - Казам ирд Муджафад-хиишан! Салаф ар-зимат! - выкрикнул возглавшявший шайку гоблин, указывая шипастым оголовьем дубины в сторону Мешкотного.
   С дикими визгами толпа кинулась на выручку схваченному карликом бедолаге.
   - Наших бьют! - проревел Ражий и, размахивая кулаками, кинулся в бой, словно даже не заметив оружия в руках противников.
   Бо остановился, пропустив вперед алчущих схватки подгорных жителей и заозирался по сторонам, думая, куда бы рвануть, дабы сбежать от набивших оскомину моряков.
   К недовольству торговца драка завершилась паче чаяния быстро и отнюдь не в пользу защитников Муджафада. Несмотря на то, что среди приспешников де Баталья клинки имелись только у двух гоблинов, а остальным пришлось драться голыми руками, Ражий сотоварищи легко и быстро сокрушили превосходящих числом врагов.
   Спустя полминуты жаркой схватки большинство выскочивших из таверны бросились наутек, а остальные валялись на земле, стоная и не делая попыток подняться.
   - Сволочи, камзол мне исполосовали! - Мешкотный от души врезал ногой по лежавшему подле него телу, то судорожно дернулось и протяжно охнуло.
   - Отвечай, как попасть в город?! - зарычал Ражий, схватив невезучего Муджафада за грудки и подняв перед собой.
   - Отпусти меня, или у тебя будут неприятности, - попытался артачиться гоблин, а плененный принадлежал именно к оному племени.
   - Энто у тебя неприятности! - гаркнул обгорелый гном и его тяжелый кулак, точно таран, врезался под ребра дунфая.
   Ханурик жалобно заперхал. Ражий встряхнул полоняника, фыркнул и заговорил уже спокойнее, но с вящей угрозой:
   - Говори, как попасть в город.
   - Хоросо... - засипел доходяга. - Я проведу... постенного господина к Хайтуму. Он помозет вам... пройти за стены.
   - Веди, - благосклонно молвил Ражий, опустив Муджафада на землю.
   Гоблин указал на темный проулок и споро засеменил в сторону неказистого прохода, всем своим видом призывая следовать за собой.
   - Постойте! - воззвал кто-то из карликов. - Надо помочь Мешкотному.
   Гоблин-проводник и двинувшиеся за ним моряки остановились. Выяснилось, что обладателю алого кушака не только иссекли в отрепье одеяние, но и в нескольких местах проткнули кинжалами дебелые бока. Вокруг тяжело опустившегося на стену таверны карлика крутились двое дунфаев и Рудой.
   Впрочем, задержка у отряда вышла незначительной. У кого-то из гоблинов выискался заживляющий бальзам. Когда оное снадобье попало на рану Мешкотного, карлик зывыл, будто ему раскаленной сталью прижгли пятки, вскочил и, словно обезумевший заяц, вприпрыжку помчался по улице.
   - Стражники! - хрипло закричал сзади кто-то из гномов, и Ражий властным взмахом руки повелел морякам скрыться среди домов.
   Отряд собрался вновь в узком дворике приблизительно в тридцати шагах от приснопамятной корчмы.
   - Веди, - потребовал у Муджафада самозваный вожак.
   Гоблин, коего обгорелый предусмотрительно придерживал за воротник, холодно кивнул. Длинный узловатый палец указал дорогу.
   Бо воздел очи горе. До чего же скудоумны гномы! Этот скользкий дунфай заведет их в какой-нибудь злачный вертеп, где карликов уже будут поджидать его дружки. Вестимо, с людьми и гоблинами даже безоружные коротышки скорее всего разделаются легко. А вот что случиться, ежели Муджафад притащит моряков в логово полуэльфов? Жестокие полукровки споро изрубят гномов на кусочки.
   Подобные мысли пришли в голову не только одному торговцу. Двое дунфаев из числа команды зашагали медленнее и отстав, растворились в заполнявшей бреши между домами темноте. Щедривый едва заметно кивнул одному из сородичей и оставшиеся гоблины начали жаться к стенам, норовя слинять.
   "Лучше не оставаться последним. Как назло, сбежать не дадут" - мелькнула в сознании мысль.
   Купец пошел медленнее, пропуская вперед карликов, а, когда отряд ушел отдалился на несколько шагов, то и вовсе остановился. Торговец осмотрелся, выбирая путь для побега.
   - Ты чего застыл, Бо? Догоняй быстрей, коли потеряешься, искать не будем, - раздался из темноты знакомый голос.
   - Живот прихватило. Сейчас я нужду справлю и бегом за вами, - добавив муки в голос, отозвался купец.
   - Ну так поспеши, Толстозадый! - сердито повелел Рудой.
   - Хорошо-хорошо, - жалобно запричитал торговец и торопко затрусил к ближайшему проулку.
   Сделав десяток шагов, Бо сорвался на бег. Около четверти часа он мчался, петляя между домами и время от времени кидая короткие взгляды на усеянное огоньками звезд небо, дабы убедиться, что двигается в верном направлении - в противоположную от отряда Ражего сторону.
   Несколько запыхавшись, купец решил остановиться. Он очутился в примыкавшем к городской стене квартале. Здесь уже не разило нечистотами, строения выросли до двух этажей, а улицы покрывал дощатый настил.
   Недолго поразмыслив, Бо решил двинуться к порту. Взятых из рундука де Баталья сокровищ вполне хватило бы для того, чтобы купить корабль. Однако в нынешнем положении толстяка имелось пару особенностей, которые могли в случае неосторожности перерасти в заправские неприятности. Во-первых, следовало найти надежного торговца, коему он сможет сбыть драгоценности. Ведь если верткий барышник сдаст его местным властям, Бо скорее всего угодит в темницу за продажу краденого. У кого именно он похитил украшения, даже вряд ли соизволят выяснять. Во-вторых, поняв, что Толстозадый сбежал с его ненаглядной картой, де Баталья обязательно устроит погоню. На какое-то, возможно весьма продолжительное время, купцу придется скрываться, оставаясь в городе, поскольку в первую очередь фритониец и его команда будут перехватывать уходящие в море корабли.
   "Ничего, выбирался из передряг и похуже. Только вот жалко Готрик совсем умом крянулся" - со странным чувством, в коем причудливо сочетались задор и досада, подумал купец.
   В лицо подул соленый бриз. Исподволь нарастал гул приближающегося моря. Торговец отвлекся от захвативших его сознание мыслей. Он шагал среди вытянутых одноэтажных построек с односкатными кровлями, судя по широким воротам, ныне запертым, являвшимися складами.
   Шорох позади заставил толстяка вздрогнуть и остановиться. Бо опустил ладонь на рукоять клинка. Бракемар пребывал в безмолвии. Впрочем, клинок обладал весьма взбалмошным нравом и не спешил угождать хозяину, своевременно извещая об опасности.
   Торговец медленно повернулся. В пяти шагах от него во мраке застыл высокий силуэт с изогнутыми клинками в руках. Темнота не позволяла различить внешность незнакомца. Впрочем, оного и не требовалось.
   - Все-таки выследил меня, негодяй, - прошептал купец.
   Голова его закружилась, сделавшиеся неожиданно мягкими ноги подкосились. Вероятно, подобное ощущает, падающая в обморок барышня. Бо начал безвольно заваливаться назад. Тень не сдвинулась с места и даже не пошевелилась, будто во мраке таилось не живое существо, а бездушное изваяние.
   "Нет! Эльфий вырородок, живым я тебе не дамся!" - кнутом хлестнула резкая мысль.
   Торговец дернулся и подался вперед, возвращая телу устойчивость. Пальцы вцепились в рукоять, вытаскивая меч из ножен.
   Но внезапно озарившая разум идея заставила купца остановиться.
   - Ты знаком с Кахазулом, Фанджали? - лукаво спросил скрывавшегося во тьме полуэльфа Бо.
   - Это не имеет отношения к делу, - сухо отмолвил болдырь.
   - Еще как имеет, - глумливо кивнул купец. - Ты покушаешься на его собственность!
   - Что? - похоже, толстяку удалось озадачить невозмутимого альг-азза.
   - А то! - все тем же насмешливым тоном продолжал толстяк. - Я - раб Кахазула. Покалечишь али убьешь меня и тебе придется иметь дело с моим хозяином, а он, как известно, боец умелый.
   - А ты об этом, - протянул полукровка, в его голосе, казалось, промелькнуло облегчение. - Это недоразумение меня не остановит.
   - Как-так не остановит? - нахмурился Бо.
   - Я сказал, хватит болтать! - гаркнул из мрака болдырь, и его тень стремительно метнулась вперед.
   Торговец рванулся в сторону, краем глаза заметив, что за его спиной скрывался еще один силуэт. Первый помощник Фанджали - эльф Зелифиас. Что же, не стоило сомневаться, что верный пес головореза ошивается где-то поблизости.
   Толстяк выставил вперед меч без особой надежды выстоять в поединке. Он не совладал бы даже с заурядным мечником из народа полуэльфов, а, Фанджали, как известно, слыл мастером клинка даже среди своих сородичей. К тому же, болдыря сопровождал чистокровный эльф, кой без всякого труда разделался бы с десятком таких воинов, как Бо.
   Два года назад Фанджали посулил ему, что схватит живьем и будет пытать до смерти. Ныне торговец чаял лишь одного - погибнуть в схватке прямо сейчас, однако отлично понимал, что умелые противники не предоставят ему такой возможности.
   Бо отступил еще на шаг, упершись спиной в шершавую стену. Внезапно откуда-то сверху прянула черная тень, приземлившись точно между толстяком и надвигавшимися на него супостатами.
   Фанджали и Зелифиас остановились, держа клинки наготове. Спрыгнувшая с крыши худощавая фигура медленно распрямилась. В руках у новоприбывшего также находились клинки с двойным изгибом. Похоже, какой-то эльф из местной стражи решил вмешаться в драку. Або некий ассасин явился за головой Фанджали. Впрочем, и то, и другое не сулило купцу ничего хорошего. Угодив в лапы местных властей, Бо скорее всего окажется в темнице, а затем и на плахе. А коли он очутился на пути у наемного убийцы, жить ему осталось не намного дольше, нежели полуэльфу. Ассасины предпочитали не оставлять в живых созерцавших их темные дела.
   - Шифаандо руд гаасан, рахиди, - бесцветным, точно неживым голосом молвила тень.
   - Тхаарэ, Зелифиас! - бросил Фанджали, острием клинка указав на замерший перед ним силуэт.
   Спустя миг троица мечников заплясала в причудливом танце. С мелодичным звоном ударили друг в друга изогнутые клинки.
   Бо решил не дожидаться исхода поединка. Окинув спешным взглядом окружающее пространство, купец нырнул за ближайший угол и что есть мочи понесся прочь.
   Позади прозвучала властная фраза и ночную мглу озарила голубая вспышка. Видно, кто-то из сражавшихся применил магию.
   - Хааро агасат, Зелифиас! - долетел до слуха купца крик Фанджали. Голос полукровки звучал тяжело и надсадно. Видно, скоротечная схватка отняла у него много сил.
   Бо припустил пуще прежнего. Впереди между домами забрезжила искрящаяся морская гладь, когда на спину купца обрушился тяжелый удар. Торговец плюхнулся на землю, больно ударившись о мостившие улицу доски.
   Он не расслышал шагов. Некто с силой вонзил мысок сапога ему в бок, а затем ночную улицу огласил сухой бесстрастный голос, коим вещал напавший на Фанджали эльф (а возможно, и полукровка).
   - Поднимайся, хаадил, - повелел незнакомец, присовокупив к пожеланию еще один пинок.
   Торговец настороженно сдвинул брови. Хаадилами именовали жителей Лордании эльфы Даркланда. Хотя мнилось невероятным, что кто-то из оного племени сумел пробраться столь далеко от родной страны.
   Бо с кряхтением встал на четвереньки, затем тяжело поднялся на зудящие после долгого бега ноги.
   - Иди, - его небрежно ткнули в спину чем-то твердым - вероятно, навершием меча.
   Торговец двинулся вперед. Сделав несколько шагов он попытался украдкой взглянуть на своего пленителя, но, только начав поворачивать голову тотчас получил по уху плоской стороной клинка.
   С четверть часа они петляли между портовыми постройками. Наконец, незнакомец повелел купцу остановиться, сопроводив оный приказ еще одним болезненным тычком. Они замерли возле длинного одноэтажного строения, вход в кое запирали широкие ворота. Подобные оному здания попадались в портовом квартале повсеместно.
   Пленитель впервые вышел вперед Бо. Его тело обликало черное обтягивающее одеяние, почти сливавшееся с окутавшей город ночной тьмой. Голову мечника скрывала тряпичная маска из черной ткани, к спине крепились двое ножен. Клинки в настоящее время находились в руках. Нисколько не смущаясь, висевшего на поясе торговца бракемара, незнакомец повернулся к толстяку спиной. Бо предпочел не заметить эту явно показную небрежность, без сомнения, направленную на то, чтоб заставить купца атаковать допустившего оплошность противника. Вестимо, мечник был готов к подобному развитию событий, в противном случае отнял бы у купца меч еще в начале их пути.
   Незнакомец просунул клинок в щель между створами и провел им вниз. Послышался легкий скрежет. Пленитель рванул за бронзовое кольцо, открывая проход внутрь.
   - Заходи, - молвил мечник, небрежно ударив Бо по плечу плоской частью клинка.
   Не находя другого выхода, торговец подчинился.
   Они очутились в лишенном света душном помещении, в нос ударил густой запах тамаила - верно, здесь хранились мешки с семенами этого напоминавшего горох растения.
   Как только они зашли внутрь, незнакомец с силой толкнул толстяка вперед и прикрыл за собой дверь. Бо упал на груду каких-то ящиков, которые с шумом грянулись на пол.
   Торговец развернулся в сторону мечника. Тот стоял в двух шагах от него, но заткавшая помещение тьма не позволяла различить даже силуэт пленителя.
   - Где карта? - холодно вопросил незнакомец. Подернувший нутро здания мрак его, похоже, нисколько не беспокоил. Как известно, способностью видеть в темноте обладали только чистокровные эльфы.
   - Что еще за карта? - Бо прекрасно понимал, что таинственный мечник прикончит его независимо от того, отдаст толстяк ему украденный у де Баталья свиток али нет.
   - Не держи меня за дуру, хаадил, - зашипели из тьмы. - Я знаю, что она у тебя.
   "Он еще и баба!" - воздел очи горе купец, однако вслух произнес совсем другое:
   - Я понятия не имею, о какой карте глаголет почтенная госпожа.
   - Карта пути на Зайил Тааван, остров Дракона. Ты купил ее у бродяги по имени Эд Фалкон в Финхаре, - зло прошипела незнакомка, явно теряя терпение.
   - У меня ее нет, - попытался отвертеться Бо. - Ее отнял у меня пират по имени де Баталья.
   - Лжешь! - гаркнула собеседница. - Я была на когге, ее там нет!
   - И причем здесь я? - невинно развел руками торговец. - Верно, карту утащил кто-то из гномов али гоблинов.
   - Вздумал со мной шутить?! - голос незнакомки звучал нарочито бесстрастно, почти замогильно.
   Серебристый росчерк блестнул во тьме и замер возле самого горла купца. Бо почувствовал, как кожу шеи холодит сталь.
   - Отвечай, где карта? - зашипела мечница в лицо толстяку.
   В узкой прорези сверкнули сталью серые глаза. Его опасения подтвердились. Сколь бы невероятным сие не казалось, его пленила даркландская эльфийка.
   - Хорошо, я отдам тебе карту, но обещай, что оставишь меня в живых, - горделиво вскинул подбородок купец.
   Ответом ему послужил ядовитый смешок.
   - Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия, - зловеще прошептала незнакомка.
   Клинок сильнее прижался к шее толстяка, Бо ощутил, как вниз к груди побежала теплая капелька крови.
   Он не хотел отдавать неведомой мечнице карту, поскольку понимал, что оный поступок не сохранит ему жизнь. Однако в сей миг торговца обуял настолько сильный страх, что он, похоже, напрочь лишился рассудка.
   - Хорошо... хорошо, - застонал толстяк, явстенно содрогаясь от того, насколько жалко и трусливо он сейчас выглядит. И более того, не имеет сил превозмочь охватившие его постыдные чувства.
   Рука торговца осторожно дотронулась до левой части груди - того места, где под толстой кожей курты таился сокровенный клочок пергамента.
   - Она вот здесь... - прошептал купец.
   Изогнутый клинок отодвинулся от горла Бо, а в следующий миг тонкая цепкая длань скользнула ему за пазуху.
   Захватив вожделенный рисунок, мечница отпрянула назад. Из мрака донеслось едва слышное похрустывание бумаги. Верно, незнакомка пытливо изучала новообретенное сокровище.
   - Шаано! Тарк инфаас! - паче чаяния взвизгнула эльфийка.
   Во тьме вспыхнул огонек ярко-лазоревого пламени, бледным светом озаривший облаченную в черное фигуру.
   - Ты чего вытворяешь, паскуда ушастая?! - вырвалось у торговца, когда он осознал, что незнакомка зачем-то подожгла карту.
   - Это не та карта, - злобно зашипела мечница, отбросив в сторону догорающий синим пламенем комок. - А теперь ты умрешь! - вновь сверкнул во мраке клинок.
   Отлично понимая, что ему не выстоять супротив эльфийской воительницы, которая давеча одолела Фанджали с его востроухим приспешником, Бо все-таки рванул бракемар из ножен, намереваясь погибнуть в честной схватке.
   - Шаано! Абаддин ханурто-зан! - неожиданно воскликнула незнакомка и стремительно выскочила из здания.
   Довольно долго Бо бездвижно стоял, ошарашенно глядя на распахнутые ворота и не веря в собственное спасение. Он встрепенулся, лишь когда снаружи донеслись голоса. Только спустя несколько секунд, торговец понял, что слышит далекие крики. Верно, у какой-то портовой таверны затеяли свару пьяницы.
   Толстяк медленно тронулся к выходу. Он понимал, что нужно как можно скорее уходить отсюда, поскольку где-то поблизости наверняка бродят Фанджали и его ушастый приятель. Бо сильно сомневался, что эльфийка сумела столь быстро прикончить полуэльфа напару с первым помощником. Торговец не исключал и того, что странная незнакомка, кою так сильно напугал его клинок, одумается и вернется, дабы разделаться с презренным хаадилом, как она поименовала толстяка.
   Купцу все еще как наяву виделись холодно светящиеся во тьме серые глаза. Серые глаза? Среди эльфов Доргрима не встречается обладателей подобных зениц. Серебирсто-стальными радужками могут похвастать только остроухие обитатели Даркланда. Да и хаадилами кличут людей исключительно обитатели Джинфиора.
   Что же это получается? Толстяк остановился. Лунная эльфийка пробралась сюда, на отдаленный остров посреди Великого Моря, дабы отнять у него карту пути до Гатвала. Впрочем, остроухая говорила не о Гатвале, а о каком-то острове дракона. Хотя, как известно, разные народы склонны по-разному именовать одни и те же места. Это не меняет сути. Похоже, нынче купец ввязался во что-то серьезное - в противостояние таких сил, для коих даже достославный пират Фанджали является лишь мелкой сошкой.
   Из тяжких дум торговца вывел резкий запах рыбы. Он тряхнул головой и огляделся. Впереди, между домами виднелось море. В искрящуюся серебром водную гладь врезались узкие клинки деревянных пирсов, возле коих покачивались круглобокие рыбацкие йолы. Порт для эльфийских кораблей, вестимо, располагался в пределах городских стен, а здесь находилась лишь пристань для дунфайских и имарских посудин. Хотя именно в этом месте и надлежало искать капитана и команду, что примут его на борт и доставят обратно на большую землю.
   - Пора бы найти убежище, - пробурчал торговец, кинув взор на светлеющий край небосвода.
   Около получаса Бо блуждал по портовому кварталу в поисках укрывища. Наконец он обнаружил подходящее место: один из заброшенных складов имел позади неприметную дверцу, за коей скрывалась тесная затхлая камора. Наверняка эту дыру уже облюбовали местные бродяги, однако на счастье торговца, сия обитель пустовала, хотя здесь и имелся внушительный пук сухой травы, служивший то ли сиденьем, то ли ложем.
   Пахло внутри ужасно. Впрочем, толстяку сейчас было не до удобств. Он устало растянулся на смердящей гнилью соломе и смежил веки. Сон не хотел приходить. В сознании вспыхивали и тотчас таяли мерзкие образы, заставлявшие торговца обливаться холодным потом. Светящиеся во тьме серые глаза. Кривая ухмылка Фанджали. Перекошенный в гневе рот де Баталья. И тускло сверкающие в лунном свете изогнутые эльфийские клинки.
   Его разбудили раздавшиеся снаружи шаги. Бо резко сел и схватился за лежавший под затылком меч. Дверь с протяжным скрипом отворилась, и в глаза толстяку брызнул яркий свет.
   На пороге возникла высокая худощавая фигура в шляпе с пером, коей пришлось согнуться едва ли не пополам дабы протиснуться в узкий проход.
   - Попался, ворюга! - возопил ворвавшийся в камору де Баталья.
   - Как ты меня нашел? - ошарашенно вопросил купец.
   - Толстозадый, а ты что тут делаешь? - фритониец изумился ни чуть не меньше, чем толстяк.
   - Дык, капитано, выходит, он и есть вор, - раздался снаружи обстоятельный бас Тороватого.
   - Не выходит! - зло оборвал подчиненного маркиз. - Я собственными глазами видел, как из моей каюты выскакивал тощий тип в облачении ассасина.
   - Но заклятье Сметливого привело нас к Толстозадому, - веско возразил шкипер. - К тому же Хилмо рассказывал, что он - вор, плут и мошенник.
   - Ладно, - фритониец поднял руку, показывая, что внял речам гнома. - Схватить его.
   - Живым я вам не дамся, негодяи! - зарычал торговец, обнажая меч.
   В узкой каморе шириной едва ли в сажень не представлялось возможным устроить заправскую схватку. Однако Бо рассчитывал на то, что в столь тесном помещении моряки смогут сражаться с ним лишь один на один, что давало ему некоторые, пусть и вельми эфемерные, возможности вырваться из оной передряги живым.
   Узрев обнаженный клинок купца, де Баталья отшатнулся, врезавшись спиной в Тороватого, невольно помешавшего капитану покинуть камору.
   - Сметливый! - тонко возопил фритониец, заметив, что торговец сделал шаг в его сторону.
   Из-за спин маркиза и шкипера вынырнул гоблинский маг - в ритуальном облачении и с посохом наперевес.
   - Ханум ти-шааф! - пропищал дунфай, нацелив на толстяка набалдашник жезла.
   В этот раз бракемар не соизволил выручить купца. Тело Бо неожиданно свело судорогой. Он осознал, что не может пошевелиться. Торговец медленно покачнулся и начал заваливаться набок. Его ловко подхватили двое ворваршихся внутрь гоблинов. Тороватый услужливо протянул ханурикам толстую веревку и через минуту руки купца оказались накрепко привязаны к телу.
   - Эй, Сметливый, а ну расколдуй его! - сердито потребовал шкипер. - Я энту тушу на себе не потащу.
   - Так и ненадобно, серез сетверть саса заклятье спадет, и он сам идти смозет, - отмахнулся посохом гоблин.
   - Через четверть часа?! Энто нам столько здесь без дела теперича торчать?! - не унимался зеленоглазый карлик.
   - Прекратить суесловие, - вмешался в разговор де Баталья. - Пока обыщите его, Тороватый.
   Недовольно всхрапнув, шкипер, сделал два шага вперед и нагнулся над связанным Бо.
   - Сейчас посмотрим, что у тебя за пазухой, шельма, - облаченная в грубую рукавицу длань заскользила по курте торговца.
   Спустя пару секунд гном нащупал первую драгоценность, и довольно крякнув, выудил из-под полы купцова одеяния инкрустированный рубинами жазеран.
   - Хммм, - ухмыльнувшись, протянул гном. - Вот, кажись, наш воришка и нашелся.
   - Это же ожерелье моей матери! - каким-то надтреснутым голосом завопил де Баталья и почал яростно молотить по торговцу ногами.
   - Остыньте, капитано, - ухватил фритонийца за запястье Тороватый.
   Гном вывел буйствующего маркиза наружу. Повторный обыск позволил шкиперу найти остальные сокровища. Судя по доносившимся с улицы голосам, получив украшения обратно, де Баталья несколько успокоился.
   Через четверть часа заклятие Сметливого действительно развеялось. Тороватый и Рачительный подняли толстяка на ноги и велели выйти из убежища.
   - Поспешим, надо убираться с острова, пока туман не рассеялся, - распорядился де Баталья.
   - Как же так, капитано? - нахмурился Тороватый. - Мы ведь не нашли карту.
   В ответ фритониец заговорщически рассмеялся.
   - Ты думаешь, я полный болван, Тороватый? - в упор вопросил гнома маркиз.
   Подозрительно нахмурившись, словно ожидая подвоха, карлик неспешно покрутил головой из стороны в сторону.
   - Я велел Энрико срисовать карту и спрятать изображение в куда более надежном месте, - расплылся в довольной улыбке фритониец.
   - А что с Хмурым? Мы больше не будем его искать? - поинтересовался Тороватый.
   - А мы его и не искали, - отрезал де Баталья. - Я ж тебе говорил, что он утонул.
   Серцде Бо захолонуло. Оказывается, Готрик сгинул в морской пучине. В подобное верилось с большим трудом.
   - Угу, утонул, - недоверчиво закивал Рачительный. - Сбежал он. Собственными глазами видел, как меж волнами греб. Уж больно проворно для утопленника.
   - Хватит разговоров, - оборвал гномов фритониец. - Идем к кораблю.
   - А как же остальные? Сивый, Могутный? Мы что, их здесь бросим? - уточнил шкипер.
   - А что нам остается делать? - вперил в карлика тяжелый взгляд капитан. - В городе Фанджали со своими головорезами. Надо уносить ноги. Коли у остальных голова на плечах есть, быстрее нас на корабль примчатся.
   Их небольшой отряд двинулся в сторону леса, украдкой пробираясь по самым глухим и темным переулкам. Выйдя за пределы подола, они двинулись прямо сквозь заираховые поля, не решившись выбираться на дорогу. Зато через чащу им идти не пришлось. Ведший отряд Сметливый вывел их к поднимавшемуся высоко над морем скалистому берегу. Среди могучих валунов прозорливый гоблин отыскал неприметную тропку, ведшую вниз по казавшемуся отвесным склону.
   За время их похода, Бо подумывал о побеге, поскольку прекрасно ведал, что ничего хорошего на "Джакомо" его не ждет. Однако, верно, зело раздосадованный потерей гурдара Рачительный бдил за пленником с дюжим тщанием.
   Через полчаса они добрались до того места, где ночью высадились на берег Ражий сотоварищи. Здесь их поджидала лодка, в коей властно, точно правитель на троне, восседал Колченогий. Хромой вяло отвечал на яростные нападки возглавляемой Сивым шайки карликов, призывавших боцмана уйти в море, не дожидаясь капитана.
   - Я своего слова не нарушаю... - гудел, словно шмель, Колченогий.
   - Дык кому ты слово давал? Энтому имару скудоумному? Он-то своих обещаний не выполняет, еще в прошлом году обещал... - узрев неслышно подошедшего де Баталья, Сивый прервал гневную отповедь и замер с раззявленным ртом.
   К удивлению торговца, почти все моряки, заслышав, что в городе обретается Фанджали, примчались к кораблю. Исключение составили лишь Рудой и Ботелый. Впрочем, эти двое отнюдь не потерялись, а нарочно предали капитана де Баталья. По словам Ражего и Могутного, кои наперебой пересказывали фритонийцу произошедшее, парочка молодых гномов повстречала кума из команды "Бардагамара", который набаял им, будто нынешней владелец нефа лекарь Кахазул платит морякам куда больше прижимистого маркиза. Хилмо также изъявил желание переметнуться к шайке сына Залмара, однако, когда ему напомнили о том, что хоррумгар отправился в оное плавание лишь для того, чтобы пленить и обратить в рабство его, Толстозадого и Хмурого, рыжий вовремя задал стрекача.
   - На корабль, Колченогий, - повелел маркиз, ловко запрыгнув в шлюпку.
   Бо вместе с опекавшим его Рачительным отравился на "Джакомо" в другой лодке.
   С помощью талей опутанного толстяка подняли на борт, а затем привязали к мачте.
   Несмотря на уже достаточно высоко поднявшееся солнце, утренний туман еще не успел рассеяться окончательно, посему коггу удалось незаметно покинуть остров.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"