Часть 1. Аперитив

Мальчик уныло вздохнул и подпер кулаком щеку, продолжая пустым взглядом таращиться на мигающую на белой странице одинокую черточку, что за прошедшее время так ни разу и не сошла с места, несмотря на все потуги. И сколько бы он ни напрягал свой мозг, даже одного слова за весь вечер родить не удалось.

- Да уж, - Артем нервно пожевал губу, - с таким успехом я скорее зрение посажу, чем стану писателем.

Услышав эти полные безнадеги слова, его сидевший в другом конце комнаты отец фыркнул. После возвращения с работы его ждал весьма скудный ужин (поблагодарим за это очередную придуманную матерью диету), так что теперь он в раздраженном состоянии ерзал на старом кресле перед телевизором и мотал туда-сюда каналы не в поиске чего-то интересного, а скорее просто из желания чем-то себя занять и отвлечься от неприятного сосущего ощущения под ложечкой.

- В нашей стране только писателем становиться, ага. Много ты писателей видел? - не прекращая тыкать по кнопкам пульта, ядовито заметил он. - А ты их спроси, чем они на жизнь зарабатывают. Уж явно не писаниной своей.

- Ну, я ведь не ради денег, - малость неуверенно попытался возразить мальчик и тут же пожалел, вспомнив отношение отца к материальным благам.

- Ха-х! - как и ожидалось, отец тут же усмехнулся. - Это ты сейчас так говоришь. А как взрослая жизнь одолеет, так без денег никуда не деться. За квартиру плати, за свет плати, за воду плати... Да черт с ним, даже налог за свой собственный дом платить надо! Как будто это не я его покупал, а так, в долг взял погонять! И кушать-то что-то надо все это время. А как детей заводить, тогда уж хоть в петлю лезь.

Осознав, к чему это ведет, Артем незаметно сунул в уши по наушнику и молча отвернулся. Уж если отец начинал свои рассуждения про трудности взрослой жизни и важность денег, это могло затянуться до самой ночи. С другой стороны, он, похоже, не особо-то нуждался в собеседнике, больше общаясь с самим собой, а человек рядом ему нужен был, чтобы создать хоть какую-то иллюзию разговора, не походя на сумасшедшего.

Артем с застывшей на лице кислой миной постучал пальцем по пробелу, и мерцающий столбик переместился на несколько миллиметров вправо, продолжая мигать в такт стучащим в наушниках барабанам. Впрочем, пустого пространства от этого меньше не стало.

Словно спасительная рука помощи, экран лежавшего рядом телефона вдруг загорелся. Он завибрировал, испустив из динамика жалобный писк вместо сигнала - последствие падения в унитаз, - и в пространстве под часами высветилось уведомление о новом сообщении.

Артем взял телефон в руки и снял блокировку.

"Я все, давай ко мне", - коротко гласило сообщение.

Мальчик не смог сдержать радостную улыбку. Ему как раз требовалось отвлечься. Застопорившийся процесс написания хоть чего-то стал напоминать отрезание от своего тела кусков плоти ломтик за ломтиком, медленно и мучительно, поэтому предложение Алисы встретиться стало для него настоящим светом в конце темного-темного туннеля.

- Я отойду на часок, - он тут же вытянул наушники за провод и одним порывистым движением вскочил с кресла.

- ...да, да, конечно. Деньги не главное, - абсолютно не обращая на мальчика внимание, продолжал бормотать под нос отец. - Посмотрю я на них, когда с голой задницей на холодный бетон сядут. Им-то что, миллионы по карманам распиханы. Конечно, зачем еще деньги...

Артем сменил футболку с домашней, грязно-серого цвета и в старых мутных пятнах от кетчупа, на приличную, и, вооружившись носками, поковылял в сторону прихожей, на ходу надевая тонкие синие джинсы, после чего накинул на плечи новенькую кофту с капюшоном на молнии.

Конечно, учитывая, что на улице стоял жаркий летний вечер, можно было обойтись и меньшими средствами, остановившись на шортах и футболке, однако наличие таких ужасных созданий, как комары, в этот сезон резко поднабравших в своей агрессивности, не давало расслабиться ни на секунду.

- Сынок, ты куда?

С кухни выглянула мать. Копна длинных каштановых волос была собрана в хвост на затылке, из-за чего линия седых корней явно выделялась на темном фоне, а в уголках глаз и под носом уже поселились отчетливые морщинки, напоминавшие о неумолимом течении времени.

- Прогуляться, - коротко бросил Артем, завязывая шнурки потрепанных кроссовок. - Алиса позвала. Сюда недалеко, не бойся.

- Хорошо. Не задерживайтесь только, ладно? И держитесь поближе к людям.

- Да, да, я помню. Комендантский час и так далее, - мальчик махнул рукой, свободной уже поворачивая дверную ручку. - Ладно, ма, я быстро. Туда и обратно.

Входная дверь, бронированная и с тремя замками, двумя на ключах и одним внутренним - в общем, в лучших традициях современности, - со скрипом открылась и тут же захлопнулась обратно. Женщина же, вытерев мокрые от пенной воды руки о цветастый фартук, еще пару секунд постояла в проеме, хмуро глядя на порог, после чего вернулась к мытью посуды.

Артем покачал головой.

Он запер дверь на оба ключа и быстрым шагом направился вниз по лестнице, на ходу печатая сообщение: "С этой историей все вообще с ума посходили. Мать только в последние дни наконец успокоилась, и то после истерики".

Стук мягких подошв о бетонные ступени глухим шорохом разносился по мрачным пролетам. Время показывало половину восьмого, однако солнце уже почти село за горизонт, погружая город в странное предсумрачное состояние, навеивающее то ли тоску, то ли меланхоличное успокоение.

"Ты уже вышел?" - почти сразу же пришел вопрос.

"Ага. Буду минут через десять", - ответил Артем, незаметно для себя оказавшись у закрытой двери домофона, из-за чего едва не налетел на нее носом.

"Жду!" - с хриплым писком поступило новое сообщение, а затем в окошке показался стикер с изображением неказистого выдуманного зверя, сложившего на животе свои руки с характерной и узнаваемой каждым миной на морде.

Убрав телефон в карман, Артем ткнул на подсвеченную красным кнопку и после въевшегося в мозг сигнала выбрался на свободу, сразу же набрав в грудь порцию свежего воздуха, от чего в голове мгновенно прояснилось, и надоедливое уныние, преследовавшее его последние несколько часов, отступило.

Разумеется, довольно сомнительно было называть городской воздух свежим, и все же на душе стало заметно легче, и Артем, окрыленный предвкушением скорой встречи, быстрым шагом направился вдоль асфальтированной дороги в сторону располагавшегося неподалеку частного сектора, вереницы выстроившихся рядами бледно-красных крыш одноэтажных домов, возведенных еще при Советском Союзе, где вместе с родителями жила Алиса.

Сама же дама его сердца была на полтора года старше. По семейным обстоятельствам после окончания школы ей сразу же пришлось устраиваться на работу, и даже в летнее время встретиться им удавалось нечасто, так как прислуживание гостям в местном приозерном ресторанчике занимало почти все ее время, за исключением редких выходных и ночей, когда самого Артема, разумеется, никто из дома отпускать не собирался, да и Алиса предпочла бы просто отдохнуть.

Встретились они, между прочим, там же, когда родители мальчика в его день рождения потащили всю семью прогуливаться на побережье. История вышла не особо интересная, без драматических поворотов сюжета и трагических кисло-сладких развязок. Впрочем, Артема она своей обычностью вполне устраивала, и лишенный друзей подросток очень берег эти уютные теплые воспоминания.

Первый романтический опыт, конечно, будоражил его юную и еще неокрепшую душу. С другой стороны, природная застенчивость и неуверенность в себе не позволяли полностью отдаться новым ощущениям, поэтому к Алисе он пока относился скорее как к близкому человеку, а не спутнице всей жизни, с опаской косясь на такое странное и непонятное чувство, как любовь. Однако ценности ее это ни капли не убавляло.

Подводя итог всей этой короткой линии, можно сказать, что сегодня случился как раз один из тех самых редких дней, когда им удавалось спокойно встретиться, не отвлекаясь на лишние заботы.

Сумерки продолжали неспешно окутывать небосвод. Асфальтированная дорога резко свернула налево и вверх, выводя к широкой трассе, но Артем продолжил свой путь дальше, переместившись на поросшую низкой сухой травой тропинку, петлявшую меж редких кустов к небольшому деревянному мостику через ручей с мутной водой цвета древней ржавчины.

Кстати, еще один плюс в пользу джинсов: судя по новостям, в последнее время участились случаи укусов клещей, какой-то неведомой ранее породы, разносящей невероятно смертельную для человека болезнь. Помнится, отец еще причитал, что теперь нормально не сгоняешь в лес в поход. Мол, природа так и норовит от нас избавится, насылая всякую мерзость.

В тот раз Артем просто промолчал, а мать со своими привычными бабушкиными вздохами отметила, что человек и сам с этой задачей прекрасно справляется.

Усмехнувшись внезапно нахлынувшим по какой-то странной причине воспоминаниям, мальчик на секунду остановился на мосту и глянул вниз, наблюдая, как темная вода узким ручейком пробивается мимо целлофановых пакетов и синих упаковок из-под мороженого "Коровка".

Никаких эмоций по этому поводу Артем не испытывал, относясь к подобному скорее по-философски, убеждая себя, что такова цена за развитие человечества, и ничего с этим не поделаешь, пока само человечество не изменится - а вероятность этого плавала где-то ближе к нулю.

Не особо понимая, зачем, он поддался порыву и плюнул вниз.

Одинокий плевок, сбитый с идеальной траектории загулявшим порывом ветра, вместо ручья приземлился в траву и сразу же бесследно впитался во влажную землю.

Хр-р-р-звяк!..

Динамик оповестил об очередном сообщении.

"Ты скоро? Еда остывает!"

Артем удивленно нахмурился.

- Еда?

Обычно они просто сидели вдвоем с пачкой каких-нибудь чипсов и газировкой и болтали о пустом под видео на телефоне, поэтому новость об остывающей еде его немного смутила.

С другой стороны, Алиса ведь могла что-нибудь приготовить или прихватить с собой из ресторана, поэтому мальчик не стал сильно об этом задумываться и, пожав плечами, ответил, что скоро будет.

В последний раз глянув на то место, где исчез его плевок, Артем продолжил свой путь, решив немного ускориться. В конце концов, не так часто им выпадал шанс побыть наедине, чтобы тратить его на детские шалости.

Мост остался позади, и до частного сектора оставалось всего ничего. Артему он напоминал этакую отдельную деревеньку посреди города. Огороженные заборами участки ютились вплотную друг к другу. Маленькие и большие, с новехонькими заборами из профнастила и покосившимися из деревянных досок с крупными щелями в тех местах, где досок этих не хватало.

По большей части сами дома были одноэтажными и процентов на восемьдесят являли собой побитые временем кирпичные строения, освеженные кое-где пластиковыми окнами и свежей краской. Наверное, потому что этот район, располагавшийся далеко от центра и забытый местными органами благоустройства, не пользовался популярностью у покупателей, а значит жили здесь либо старики, либо те, кому дома достались в наследство, и ни те, ни другие, не стремились к каким-то кардинальным изменениям.

Разумеется, имелись тут и свои зажиточные крестьяне, отгрохавшие себе завидные новенькие особняки. На фоне остальных владений смотрелись они и правда странно, выделяясь подобно прыщу на причинном месте, но что уж тут поделать.

Один из таких домов, правда, так и остался на стадии постройки. Хозяин, счастливый обладатель большого квадратного участка на самом краю поселения, возвел прямо посреди своей земли трехэтажного монстра с кучей окон и дверьми в количестве аж трех штук. К сожалению, судя по разговором бабок, собиравшихся вечерами на пустынных улицах, вскоре этот человек обанкротился, погорел, подло обманутый бухгалтером, и так и не успел достроить свою крепость, отправившись прямым рейсом рубить тайгу в Сибири.

Трехэтажный монстр же остался стоять, брошенный и одинокий, являя собой невзрачный серый каркас из бетона, прикрытый кое-где почерневшей от грязи строительной пленкой.

Именно это заброшенное здание и выбрали местом встречи Артем и Алиса, проведя тут большую часть времени с начала их знакомства. Эта традиция сложилась как-то сама собой, однако, если углубиться в тему, причин тому можно было найти целое множество.

Во-первых, они оба жили с родителями, и оба не горели желанием знакомить с ними свою пару, каждый по личным обстоятельствам. Во-вторых, давало о себе знать отсутствие денежных средств, без которых невозможно было посидеть где-нибудь в другом месте. Конечно, никто не отменял обычные прогулки на свежем воздухе, и все же, учитывая ситуацию девушки, буквально целыми днями проводившей на ногах, можно было войти в положение и согласиться с ее желанием просто отдохнуть. Сам же Артем, сторонившийся толпы и любых мало-мальски крупных сборищ рода человеческого, не особо противился мысли провести вдвоем время в тихой заброшке на краю города.

Таким образом, все это вылилось в некую приятную традицию, и мальчику нравилась идея места, принадлежащего только им, ведь сюда он мог спокойно сбежать от душащей своей обыденностью реальности.

Конечно же, они не ограничивались только посиделками в заброшенной трехэтажной коробке из бетона. Но в этом, согласитесь, была своя необъяснимая подростковая романтика.

Через дыру в металлической сетке, огораживавшей участок от остальной территории, Артем пробрался внутрь и тут же сдавленно выругался, когда рукав зацепился за высокую колючку, и та, пробив тонкую ткань, неприятно царапнула по коже.

Неухоженный, весь участок зарос сорняками и высокой травой, в которой, сокрытое оной, вполне могла водиться целая куча разной опасной мерзости вроде змей и пауков.

Артем окинул взглядом участок и напомнил себе попросить у Алисы взять в следующий раз лопату, чтобы прочистить хотя бы небольшую тропинку к заброшенному дому, избавив себя от необходимости пробиваться через эти жуткие заросли.

Солнце к этому моменту уже окончательно село, погружая весь город в приятный глазу полумрак, освещенный тусклой половинкой луны.

Тихое трехэтажное здание, вместо крыши прикрытое несколькими слоями хлопавшей на ветру пленки, возвышалось над ним привычной широкой тенью, своими пустыми глазницами-окнами уже в который раз наблюдая за тем, как мальчик аккуратно бредет по траве к главному входу.

Невысокое крыльцо с тремя ступеньками выступало из сорняков, выглядывая наполовину из сухой песчаной почвы, нагнанной за последние несколько лет ветром. На улице еще стояла летняя жара от прогретого за весь день воздуха, но от порога, разделявшего "внутрь" и "наружу", веяло прохладой и приятной сыростью.

- Алиса!

Артем шагнул внутрь и слегка прищурился, давая глазам привыкнуть к обстановке в заброшенном доме. Хоть окон тут и правда было много, вытянутые коридоры и углы препятствовали свободному прохождению света, в связи с чем даже в обед здесь стояла полутьма, не говоря уже о ночи.

Мальчик стряхнул с себя налипший сор. Он прошел чуть вперед и огляделся, заглянув мимоходом в ближайшие комнаты. Он ожидал, что девушка, как обычно мусоля во рту незажженную сигарету, будет ждать его в гостиной, где строители оставили после себя импровизированный стол из четырех столбиков кирпичей и широкой доски, однако там ее не оказалось.

- Эй, Алиса!

Под ногами хрустели тихо камни.

Удивительно, как распространялся в заброшенном здании каждый мелкий шорох. В ушах будто образовывалась пелена, ограждавшая слух от звуков остальной жизни, и ты вот так внезапно оказывался наедине с самим собой в абсолютно пустом безжизненном пространстве.

Будь на месте Артема кто другой, он бы обязательно поежился от неприятного ощущения, однако мальчик давно привык. Наоборот, ему нравилось чувствовать себя в другой реальности, словно мир снаружи в этот миг окончательно исчезал.

Переходный возраст? Возможно, но что поделать.

Проведя глазами по знакомым стенам, уже начавшим осыпаться мелкой крошкой, Артем прошел дальше по коридору и поднялся по узкой деревянной лестнице на второй этаж, где его встретило широкое свободное пространство с тройкой стен. Видимо, когда хозяин этого дома обанкротился, бригада еще не успела закончить комнаты, и все осталось на своих местах.

Из открытых оконных проемов подул свежий ветер, чуть пресный из-за водоема неподалеку. Навешенная пленка продолжала ритмично похлопывать в такт новым порывам, и из дальнего угла по темному полу раскинулось бледное озеро лунного света.

Артем прошел к ближайшему окну и свесился наружу.

Во дворе, как он и думал, никого не оказалось. Только горка песка возвышалась у торчащего из земли металлического стержня, знаменующего границу участка, да и ту давно раздербанили местные жители на собственные нужды, а остатки использовались бродячими животными в качестве уборной.

- И куда она подевалась?

Он вытащил из кармана телефон. Интернет здесь всегда ловил плохо, поэтому он даже не пытался ничего открывать и сразу же нажал на иконку телефонной трубки.

На той стороне послышались медленные гудки.

Артем прошелся по второму этажу, пнул кусок железного лома и поднялся на недостроенный третий этаж. Стен тут не было в принципе, только пол, да и тот благодаря погодным условиям растрескался, из-за чего ходить как здесь, так и на этаж ниже было делом весьма опасным.

Слушая размеренные гудки телефона, мальчик окинул взглядом территорию частного сектора. В окнах домов уже горел свет, на улицу, почуяв, как спал дневной жар, начали выходить понемногу люди. Небольшая кучка разновозрастных детей с криками побежала к площадке, воздвигнутой усилиями местных жителей. Старики сгрудились тут же, рядышком, рассевшись на скамейках подобно голубям. Люди помоложе один за одним исчезали по ту сторону деревянного мостика. Кое-кто гулял с колясками, некоторые просто наслаждались вечером в компании друзей и знакомых.

Артем перевел взгляд ниже, на серый бетонный пол. Почувствовал ли он одиночество? Возможно, всего на миг, но он быстро отогнал от себя это вязкое чувство, вспомнив об Алисе.

В конце концов, куда же она делась?

Длинные гудки сменились короткими, словно звонок сбросили.

- Что за?..

Артем непонимающие скривил губы. Он бы решил, что над ним просто подшучивают, если бы хоть раз заметил бы такое за Алисой. Девушка не казалась ему той, кто стал бы заниматься подобными шалостями.

Он снова набрал ее номер - результат прежний.

В груди у него заерзала неприятная тревога. Отдавая должное воспитанию и повышенной эмоциональности, мальчик всегда выделялся нервозностью, и за его недолгую жизнь это причинило ему немало неудобств. Забудем пока о чем-то серьезном, даже ночной поход в туалет становился для него небольшим испытанием, когда сердце в груди начинало колотиться, а на ладонях и спине проступал холодный пот.

Нет, он не боялся темноты. Скорее страх внушало то, что могло в ней таиться. И сколько бы он ни убеждал себя в невозможности такового, мозг отказывался воспринимать доводы логики, пестря все новыми и новыми жуткими образами.

Артем стеснялся этой проблемы и никому о ней не рассказывал. Услышь его кто, просто высмеял бы, и ничего полезного он бы не добился.

Вот и сейчас воображение его выдавало идею за идеей, и каждая, несмотря на абсурдность, выглядела для него вполне реалистичной, из-за чего во рту мгновенно пересохло, и пальцы принялись дрожать.

- Да нет, бред какой-то...

Он медленно выдохнул, чтобы успокоиться, и покачал головой, проклиная свою впечатлительность.

- Ладно, как хочешь.

Продолжая звонить, он начал спускаться вниз, прислушиваясь к малейшему шороху. Не в силах окончательно побороть тревожность, Артем решил выбраться наружу и вернуться к жилым домам, а потом уже разбираться с остальным.

Чего-чего, но, учитывая недавние события, в такие игры он играть не собирался.

"Би-и-ип... Би-и-ип... Би-и-ип", - гудело в трубке.

А затем быстрее: "Бип-бип-бип-бип..."

С каждой ступенькой следующий шаг его становился чуточку быстрее. Он торопливо спустился на второй этаж, а затем на первый, не прекращая набирать номер Алисы, однако на том конце неизменно молчали. И когда он уже собирался переступить порог, где-то неподалеку послышалась приглушенная мелодия звонка вместе с вибрацией.

Но почему звук такой странный?

В заброшенном здании без дверей слышимость стояла прекрасная, и все же создавалось впечатление, что мелодия играет откуда-то из-за препятствия - никак не снаружи.

На ум ему пришла одна скверная идея.

Борясь с растущей тревогой, обратившейся из маленького червя, подтачивающего изнутри сердце, в огромное щупальце, сжавшее его в своих стальных тисках, Артем прошел мимо пары мрачных комнат дальше по коридору, где у края стены на полу лежала квадратная дверца, сколоченная из узких досок.

Дверца прикрывала вход в подвал, куда Артем, признаться, так ни разу и не набрался смелости спуститься.

Помнится, мальчик спросил однажды, почему местные дети не ходят сюда играть, и тогда Алиса ответила, что кто-то из родителей, чтобы отвадить их от опасности гулять по заброшке, сочинил дурацкую страшилку о привидениях. Мол, хозяин дома, не выдержав горя, повесился здесь, и теперь его призрак ходит по дому и утаскивает в подвал всякого, кто дерзнет пробраться на его территорию, где мучает до рассвета, а затем душит.

Разумеется, Артем не верил в призраков, однако в душе его поселился нервозный огонек сомнения, благодаря которому он решил просто забыть о существовании здесь подвала, чтобы не прибавлять своей расшатанной психике дополнительных проблем.

- Алиса! - мальчик снова окликнул девушку, не сводя глаз с закрытой дверцы подвала. - Ты же знаешь, я не люблю страшилки! Хватит уже!

Ответа он так и не дождался. Лишь одинокая мелодия звонка продолжала доноситься откуда-то снизу, придушенная слоем бетона.

- Алиса!

Звонок снова сбросили.

Артем застыл на месте, не решаясь сделать шаг ни в ту сторону, ни в обратную. Он вцепился в телефон до боли в пальцах. Закругленные грани врезались в сгибы.

Клац!..

Он едва не откусил себе язык, когда сломанный динамик хрипло оповестил о новом сообщении.

Дрожащими руками Артем нажал на кнопку блокировки.

Взгляд его пробежался по расплывающимся мелким буквам, и мальчик ощутил, как по спине вдоль позвоночника проходит леденящая дрожь.

"ОНА УЖЕ ОСТЫЛА, - гласило сообщение. - ЗА ЭТО ТЕБЯ ЖДЕТ НАКАЗАНИЕ, МАЛЕНЬКИЙ ТРУСЛИВЫЙ МАЛЬЧИШКА".

Мысли мгновенно испарились, все до единой.

Он даже не рассматривал вариант, что Алиса задумала над ним подшутить. Уж коли так, она может сколько угодно смеяться над его трусостью - конечно, уже после того, как он отсюда уберется как можно дальше.

Артем резко развернулся и на полной скорости рванул к выходу.

Никогда в жизни он еще не показывал такой прыти. Переросший в настоящую панику страх заставил его за доли секунды развить максимальную скорость, и мальчик пулей пролетел по темному коридору.

Бах!..

Что-то позади громко хряпнуло, будто от сквозняка с размаху захлопнулась дверь.

"Дверь!" - в ужасе про себя закричал он.

А затем, резко контрастируя с легким стуком его кроссовок об пол, за спиной загрохотали чьи-то тяжелые ботинки.

Артем стиснул зубы. Физически ощутив на своей шее хладное дыхание смерти, он двумя широкими прыжками преодолел последние несколько метров до выхода и перемахнул через порог, чувствуя, будто срывает с себя невидимые путы, затягивающие его в смертельную бездну.

Но не успел он сделать и шаг к спасительной траве, как его левая ступня вдруг зацепилась за что-то, тонкую леску, протянутую от одного края дверного проема к другому.

Земля ушла из-под ног.

Артем не удержался на весу и с разбегу шлепнулся лицом вперед, прокатившись туловищем по крыльцу. И хоть наполовину его скрывал песок, боль от этого не смягчилась ни на йоту.

Шею и грудь обожгло раскаленным железом. От удара воздух из легких вырвался наружу, и перед глазами все потемнело.

Да, лишь на пару коротких мгновений Артем потерял сознание, однако и этого хватило, чтобы преследователь нагнал его, и вот уже в следующий миг на него навалилось что-то тяжелое, прижав всем телом к земле.

Мальчик взвыл, когда его рот тут же прикрыла резко пахнущая кожей перчатка. Он попытался встать, но голова еще кружилась, и сил не хватало, чтобы скинуть с себя эту массивную тушу.

"А ты знаешь, - как назло, всплыли в его голове слова младшего брата, - что, если стал жертвой маньяка, наибольшая вероятность спастись только во время погони? А если он тебя сцапал, то все... Будешь жалеть о том, что не помер раньше..."

Решив до последнего бороться за жизнь, мальчик извернулся и вцепился зубами в вонючую перчатку. Впрочем, борьба его продлилась недолго - ровно до тех пор, пока мгновением спустя что-то не врезалось в затылок.

Темнота окончательно сковала взор. Он рухнул вниз.

На языке вместе с шершавым песком и горьким привкусом сухой травы отпечаталось нечто терпкое и металлическое, нечто знакомое и в то же время едва уловимое, подобно ускользающему в последний момент аромату.

Часть 2. Дегустация

Артем покачнулся из стороны в сторону. Не особо соображая, он сразу же понял, что лишен возможности двигаться: руки и грудь стягивало нечто твердое и грубое, а ноги были крепко сжаты друг с другом, переплетенные несколькими слоями широкой веревки, чьи очертания прекрасно чувствовались голой кожей.

К горлу подкатывала желчь. Темнота перед глазами кружилась подобно водовороту черной дыры, изображенной на недавних опубликованных снимках.

Видимо, всему виной падение и тот внезапный удар.

Сотрясение?

- Мм-м...

В нескольких метрах к северо-востоку раздался тихий щелчок, и в следующий миг Артем вздрогнул, когда глаза даже сквозь сомкнутые веки обожгло ярким светом.

Он дернулся. Ощущения понемногу возвращались, и он вдруг обнаружил, что остался совершенно голым.

Ягодицы и бедра холодило металлическое сиденье. Такой же могильный холод окутал и сгорбленную спину, плечи и предплечья, и кожу при каждом движении скребло нечто шершавое. Не открывая вспыхнувшие огнем глаза, мальчик безошибочно понял, что сидит на железном стуле, а руки его надежно привязаны к узким подлокотникам.

От бьющегося в груди страха было трудно дышать.

Он предпочел бы остаться там, в темноте и блаженном неведении, вдалеке от всего этого ужаса. Тем не менее, с каждой секундой организм предательски приходил в себя, возвращая ему крупица за крупицей его жизнь, явно пошедшую под откос, совершенно неожиданно и стремительно.

Подобно старому автомобильному мотору, разгонялось его сознание, сбрасывая с себя сонливость.

Мальчик не хотел в это верить, но спорить с реальностью было бессмысленно. Он не пытался скрыться от действительности, не пытался убедить себя в том, что это сон, что это кошмар, который тут же исчезнет, стоит только открыть глаза.

К собственному удивлению, Артем сразу же принял ситуацию. Видимо, благодаря шоку ему удавалось мыслить более-менее трезво.

Пытаясь привыкнуть к режущему свету, он мимоходом вспомнил, как едва не угодил под машину. В тот раз он даже не успел понять, что вот-вот лишится жизни. Но водитель, к счастью, успел вырулить и тут же скрылся, оставив застывшего на пешеходном переходе старшеклассника приходить в себя с осознанием хрупкости собственного существования.

Что-то опять зашуршало, скрипнуло. Судя по звуку, кто-то тихо прошел ближе и уселся на стул напротив, буквально в метре от Артема.

Наконец, зрение начало неспеша восстанавливаться. Еще страдая от тошноты, Артем приоткрыл глаза и сквозь пелену тусклого марева, шедшего от свисающей с потолка лампы накаливания, разглядел перед собой небольшой квадратный стол, покрытый темно-коричневой плащ-палаткой.

На столе стоял одноразовый стакан, наполненный доверху чистой водой. Рядом круглым пятном расположилась белая пластиковая тарелка, а в ней на стопке цветастых салфеток лежала полупрозрачная вилка с одним отломанным зубчиком.

Артем шумно сглотнул. Только сейчас он заметил, как сильно сжимает пальцы в кулак. Настолько, что коротко стриженные ногти впились в мягкую кожу липких от пота ладоней.

Часто моргая, чтобы прочистить слезящиеся глаза, он поднял потяжелевшую голову чуть выше.

По ту сторону стола сидела молча такая же сгорбленная фигура. По габаритам, наверное, незнакомец не сильно превосходил самого Артема. Худые плечи, рост на пять-десять сантиметров выше. Все остальное скрывал мешковатый черный плащ с глубоким капюшоном, бросавшим непроглядную тень на область лица. Только правая рука с длинными тонкими пальцами высовывалась наружу, аккуратными расслабленными движениями постукивая по столу.

Перед незнакомцем стоял такой же набор одноразовой посуды.

- Ты проснулся. Хорошо.

От неожиданности мальчик вздрогнул.

Заметив на себе взгляд Артема, фигура в плаще внезапно заговорила.

Нет, голос незнакомца вовсе не был жутким или вовсе инфернальным, как у киношных маньяков. Он звучал удивительно обыденно и незамысловато. Такой голос можно было встретить, просто прогуливаясь по улице, или в любом захудалом ресторанчике за соседним столиком.

Несомненно, он принадлежал мужчине явно старше двадцати. Чуть хрипловатый, даже прокуренный, ровный и спокойный. Звучал он немного приглушенно, будто шел сквозь медицинскую маску или респиратор, которые таскал каждый первый во время пандемии коронавируса. Что уж там, некоторые и сейчас носили их без перерыва.

Впрочем, Артема это вовсе не успокаивало. Наоборот, это доказывало, что на месте этого сумасшедшего, скрытого в тени капюшона, мог быть кто угодно, и посему становилось лишь страшнее.

- Что... - Артем хотел задать вопрос, но сухость в горле и подавленный ужас, стискивающий глотку подобно удавке, заставили прерваться посередине. - Что в-вы хотите?

Незнакомец в плаще склонил голову, будто задумавшись. Раскачивавшаяся из стороны в сторону лампа на проводе на миг осветила круглые линзы очков.

- Неплохой подвал, - последовал ответ в таком же расслабленном тоне. - Просторный. И никто не услышит.

Создавалось впечатление, что с ним разговаривали как с давним знакомым. Словно друг просто пришел поболтать к тебе домой, что шло вразрез со смыслом его слов.

Несомненно, Артем понимал, на что намекал незнакомец. Вспоминая советы из интернета, он не собирался кричать или звать на помощь. Это только разозлило бы маньяка. Также он не проверял на прочность сковавшие его веревки, лишь еще больше скрючился, пытаясь выглядеть наиболее уязвимо и безвредно.

В подвале было зябко. Его оголенная кожа покрылась мурашками. Нагота заставляла Артема ощущать себя униженно, беззащитно, и все же он заставлял себя сдерживать бурлящие внутри эмоции.

Фигура в плаще неспешно поднялась. Звук глухих ударов тяжелой подошвы об пол прекрасно разносился по подземной коробке.

Лампа снова закачалась. Круглая область света неспешно перемещалась с центра стола в сторону, захватывая невидимые темные области, тем самым освещая покрытый слоем пыли и грязи пустующий пол.

Артем скрипнул зубами. На миг ему показалось, что в желтоватых лучах лампочки показалось что-то темное и вязкое, разлившееся тонкой лужицей по бетону, и он повернул голову.

Губы его задрожали.

Скрип... Скрип...

Лампа снова качнулась. Бурая жидкость каплями грудилась справа от стола. Черное колесико офисного кресла выглядывало из лужицы, переходя затем в какую-то странную конструкцию из металлических штырей и трубок.

- Трусливый мальчик заслужил наказание, - пробормотал мужской голос в тишине. - Но умный мальчик ведет себя тихо.

Незнакомец обошел подернутую мрачной неизвестностью конструкцию. Его руки поднялись, темные кожаные перчатки крепко схватились за вертикальные металлические трубки, и он с усилием потянул их вбок, в сторону стола.

Снова заскрипело. На этот раз звук издавали колеса, медленно и с трудом проворачивающиеся под весом всей конструкции.

Артем шумно вздохнул. Спертый воздух снова наполнил глотку густым железным привкусом, который мгновенно встал в горле, заблокировав дыхательные пути.

В ушах колотились барабаны.

Как назло, желудок начало крутить, и мочевой пузырь вот-вот грозился взорваться, выплеснув из себя содержимое. Конечности задрожали, и Артем широко распахнутыми глазами уставился в темноту, не в силах оторвать взгляд.

Реакция "бей или беги" - так, кажется, объясняла это состояние их учительница биологии. Сколь бы далеко человек ни отошел от животной природы, инстинкты насмерть впечатывались в его натуру, направленные на выживание.

Сейчас Артем в полной мере мог прочувствовать их действие, отчаянно сдерживая желание испражниться и броситься прочь.

Скрип... Скрип...

Колеса неспешно перемещались по неровному полу, и с каждой секундой в поле зрения мальчика попадало все больше деталей этой неизвестной конструкции.

Колеса крепились к пятиконечному основанию офисного кресла, но вместо сиденья вверх шла горизонтальная прямоугольная рама из металлических трубок, припаянных вместе толстыми сварочными швами. Затем, отходя из каждого угла, поднимались под углом длинные и толстые вертикальные уголки, сходящиеся вместе выше на манер пирамиды. А из вершины вниз торчал на толстой веревке загнутый ржавый крюк...

- Блядь!..

При виде этого зрелища с трудом поддерживаемое хладнокровие покинуло Артема, и мальчик с криком подался вперед. Судорога свела его желудок, а копившаяся где-то в районе груди желчь вырвалась наружу.

Его стошнило прямо на собственную промежность. Непереваренные остатки колбасы и хлеба после съеденных наспех бутербродов вместе с мутной вонючей жидкостью полились по бедрам, заливая плоское сиденье ржавого стула. Мышцы безумно сокращались, будто пытаясь заставить тело двигаться, но сколько бы он ни дергался, веревки надежно держали его на месте.

Кошмарный металлический запах затопил все вокруг.

Артем глубоко вдыхал, пытаясь прийти в себя, но из-за этого вонь запекшейся крови проникала еще глубже в его тело, вместе с собственным кровотоком разносясь по каждой живой молекуле.

Мальчик поднял голову.

Свернутая кольцом толстая проволока висела на ржавом крюке. Она проходила сквозь пробитые насквозь миниатюрные ступни, разрывая их надвое в области между указательным пальцем и средним. Впивалась жадно в мясистую плоть икроножных мышц, а затем выходила посередине, после чего возвращалась к крюку и сворачивалась в скрученный узел, зафиксированный на железных углах катящейся конструкции.

Даже под скудным освещением этой лампы было видно, насколько побледнела обескровленная кожа. Тонким нежно-белым слоем она обтягивала некогда упругие мускулы, очерчивала изящные, утонченные грани красивой женской фигуры, обволакиваемой бережно желтоватыми лучами электрического сияния.

Из пробитых проволокой ног шли вниз полосы подсохшей бурой крови. Бедра были сведены крепко вместе, девушка висела головой вниз лицом к столу, поддерживаемая под углом выступающей в районе спины металлической трубкой, от чего гладко выбритый лобок выдавался чуть вперед вместе с торчащими резко от общей худобы костями таза.

Плоский загорелый живот, чуть вздувшийся ближе к поясу, переходил в ровные ряды проступающих через затвердевшую кожу ребер, и небольшие аккуратные груди под силой тяжести свисали вниз, обнажая синюшный разрез слева в районе сердца шириной в несколько пальцев. На том же месте подобно небрежному росчерку кисти шла поперек ребер полоса густой крови.

Тело Артема тряслось в лихорадке. На лбу его проступила испарина, и губы пересохли. Язык заплетался, и он в тишине то открывал рот, то закрывал подобно аквариумной рыбке.

Он не хотел смотреть на это ни секундой дольше. Однако взгляд его концентрировался на подвешенном трупе, словно пытаясь разглядеть каждую мельчайшую деталь.

Знакомая татуировка ворона на ключице. Руки были заведены назад и связаны за спиной, от чего открывался прекрасный вид на тонкую шею, очерченную несколькими полосами от удавки.

А ниже...

Его снова вырвало.

На этот раз в желудке ничего не оставалось, и он лишь затрясся на стуле, выдавливая из себя воздух. Мочевой пузырь наконец не выдержал, и вместе с рвотой на пол закапала резко пахнущая моча, смешиваясь с зеленоватой желчью.

- Грубая работа, - словно это было для него ежедневной рутиной, заключил незнакомец в плаще и похлопал рукой по окровавленным бедрам своей жертвы. - Тварь брыкалась. Не дала все сделать как надо.

На подбородке с маленькой ямочкой посередине красовалась россыпь мелких царапин. Одна щека заплыла, а вторая и вовсе оказалась рассечена от краешка губы до самого уха, напоминая жуткую ухмылку, через которую проглядывался ряд кривоватых зубов, желтых от постоянного курения.

Вздернутый вверх нос смотрел куда-то в сторону: хрящ сломался от сильного удара. Что же до глаз...

- Нет! - всхлипнул Артем и отвернулся.

Их просто не было. Там, где должны были присутствовать глазные яблоки, зияло два глубоких черных проема. Не осталось ни глаз, ни век, лишь кровь еще сочилась по бровям вниз до линии роста волос.

Этим пустым взором Алиса уставилась куда-то во мрак, обезображенная и мертвая, напоминая брошенный в одиночестве труп сбитой на дороге собаки.

От бьющегося в пульсации страха Артем зажмурился, однако изображение мертвого тела никуда не пропало, продолжая вспыхивать прямо в мозгу на манер заевшей пластинки.

Мальчик снова открыл глаза. Только сейчас он заметил, как из дальней части шеи выглядывало что-то блестящее, бугрясь под тонкой кожей. Это была трубка, с овального конца которой капля за каплей прямо на пол сочилась вязкая темная жидкость.

- С другой стороны, - после минуты раздумий продолжил незнакомец, разглядывая безглазое лицо, - похвальная воля к жизни. Сильный дух, сильное тело.

Мальчик посмотрел на слипшиеся черные волосы, свисавшие до самого пола. Незнакомец снова потянул за собой адскую конструкцию, из-за чего они поволочились по земле, собирая на себя всю грязь.

Артем продолжал дышать. Зловоние собственных испражнений душило, но лишь так он мог хоть немного успокоиться, сосредоточившись на чем-то привычном.

Конструкция подкатилась вплотную к столу. Глубокие тени заплясали по подвешенному вверх ногами истерзанному трупу. Одного взгляда хватало, чтобы понять, что в действиях убийцы не было ни аккуратности, ни милости - даже животная жажда крови не чувствовалась, чего обычно ожидаешь от безумных психопатов. Все выглядело так, словно мясник банально забил свинью, не особо заботясь о сохранности туши.

Мужчина в плаще остановился. Повернувшись к Артему, он откинул плащ в сторону, обнажая черную рубашку из грубой ткани и обычные черные джинсы, затянутые ремнем с полукруглой бляхой, после чего потянулся рукой к поясу и вытащил из ножен длинный охотничий нож.

Гладкая глянцевая поверхность клинка поблескивала серебром.

- Ты знаешь, что будет дальше? - задал он вопрос.

Артем опустил голову. Из глаз хлынули слезы, в горле образовался неприятный колючий комок.

- Хорошо, - мужчина кивнул. - Надоедает объяснять.

Перехватив поудобнее потертую деревянную рукоять ножа, он обернулся к трупу и снова окинул его внимательным взглядом сверху вниз, нежными движениями поглаживая заточенное лезвие.

- Бедро или щечки? - тоном рыночного торгаша последовал вопрос. - Выбирай.

Артем молчал. Что он мог ответить? Ему повезло, что здравомыслие еще не покинуло его, пытаясь адаптироваться к происходящему. Впрочем, был ли он благодарен такому везению - совершенно другой вопрос.

- Молчание еще ни разу не пошло никому на пользу.

Оторвавшись от созерцания своей "скульптуры", мужчина оставил нож на столе и обошел его со спины. Казалось, его совершенно не трогал ни запах, ни вид этого непотребства, что образовалось под стулом у Артема.

Бах!

Артем вздрогнул от ужаса, когда холодные руки в перчатках с хлопком приземлились на его плечи. Незнакомец вовсе не пытался давить, и все же в тот момент мальчику показалось, будто на него упал целый грузовик.

- Я думал простить тебя за хорошее поведение. Но, видимо, пока мы не установим нужные границы, дело с места не сдвинется.

За его спиной раздался шорох, а следом на стол перед ним приземлилась снятая перчатка. Мужчина подался чуть вперед, навалившись на него своим весом, и подставил под прямой свет лампы свою правую руку ладонью вниз.

- Смотри, - коротко приказал он.

Артем не мог сопротивляться этому голосу, не в такой ситуации. Поэтому он послушно посмотрел на руку незнакомца и тут же шумно выдохнул.

Грубая загорелая кожа была испещрена мелкими шрамами, побледневшими под гнетом времени. В области между большим пальцем и указательным шла вереница старых сигаретных ожогов. У среднего отсутствовал ноготь, вместо него кожа морщинами сходилась на кончике, создавая впечатление обрубка. Безымянного и мизинца вовсе не было, они оказались отрублены у самого основания, замененные грубыми деревянными протезами, прикрепленными к кисти несколькими ремешками.

- Восемь, - голос мужчины на миг дрогнул, что резко выделялось на фоне его обычного спокойствия. - Против десяти у тебя.

Позади снова зашуршало. Раздался металлический звон.

Свободной рукой мужчина вытащил что-то из кармана и поднес под свет. Это оказались небольшие толстые щипцы, оканчивающиеся двумя параллельными шероховатыми лезвиями.

Артем инстинктивно сжал кулаки еще сильнее, спрятав пальцы. Безусловно, он знал, что будет дальше, и все же это никак не убавляло кипящего в мозгу страха.

- Н-не надо... - голос его больше походил на мышиный писк. - Пожалуйста, не... не надо...

- Я хотел дать тебе фору. Но ты меня расстраиваешь.

Артем уперся ногами в пол. Взгляд его уставился в щипцы, хищно покачивавшиеся перед носом, и тело стала бить крупная дрожь. В нем снова проснулось желание биться в агонии, кричать, звать на помощь, но стоило ему набрать в грудь побольше воздуха, как обезображенная рука вдруг метнулась к его шее и сжала ее до боли остатками пальцев.

- Даже. Не. Думай, - медленно прорычал мужчина ему прямо в ухо.

Крик застыл в горле Артема, подавленный еще в момент рождения, и мальчик судорожно закивал, ощущая, как от недостатка воздуха пухнет голова.

- Разжимай.

Артем стиснул зубы. Слезы продолжали струиться по щекам.

- Разжимай!

Его тряхнуло из стороны в сторону. В голосе мужчины начали пробуждаться яростные нотки, но тело отказывалось подчиняться. Оно не хотело испытывать боль, и Артем зажмурился, надеясь, что его просто задушат без лишних мучений. Однако у убийцы были другие планы.

Хватка на его шее вдруг ослабла. Но не успел Артем почувствовать облегчение, как холодный металл вдруг обжог промежность, и щипцы пару раз угрожающе клацнули рядом с бедром.

Внутри все похолодело.

- Ты же не думаешь, что можешь со мной торговаться? Разжимай!

Щипцы обхватили податливую кожу. Медленно они начали сжиматься, и давление неумолимо нарастало, грозясь перейти в неимоверную боль.

- С-стойте!..

В голове замелькали жуткие картины.

Не сдержавшись, Артем разжал пальцы, и мужчина ободряюще похлопал его по затылку.

- Молодец.

Давление сразу же исчезло.

Щипцы отстранились, но сразу же два параллельных лезвия переместились к его правой руке, обхватив дрожащий мизинец.

- Будет немного больно, - предупредил мужчина.

Казалось, в его словах можно было различить некое скупое сочувствие, однако разум Артема концентрировался совершенно на другом. Широко распахнутыми глазами он с ужасом смотрел, как щипцы стискивают его мизинец.

Он не мог убрать пальцы, не мог двинуть рукой, поэтому ему оставалось лишь вцепиться в ржавый подлокотник и ждать неизбежного.

Хрусть!..

Для этого не потребовалось абсолютно никаких усилий. Мужчина лишь сжал немного перетянутые синей изолентой ручки, и лезвия двинулись друг другу, прорубаясь сквозь живую плоть как сквозь масло.

Не задев кости, они безошибочно разгрызли с щелчком сустав, и короткий палец, потеряв опору, с едва слышимым стуком шлепнулся на пол, выпустив из себя струйку свежей крови.

Поначалу он ничего не почувствовал. Ужас разгонял его сердце до ритма барабанов на каком-нибудь рок-концерте. Красный туман пульсировал перед глазами, пока он с затаенным дыханием наблюдал, как у него так просто отнимают собственный мизинец.

Его будто стерли, удалили из картинки в программе. Там, где секунду назад торчал его палец, зияла теперь пустота, из которой наружу вытекала в такт биению сердца горячая кровь, от чего привкус металла в воздухе лишь усиливался.

Затем пришла боль.

Сначала она проявила себя как легкое жжение. Тем не менее, жжение стремительно усиливалось, и вот уже по всему телу прошелся электрический разряд мощью с целую молнию.

Сквозь стиснутые до хруста зубы Артем выгнулся назад. Пена скопилась в уголках его губ, вязкая слюна заструилась по подбородку. Всхлипывая, он бессильно затрясся на стуле, пытаясь хоть как-то унять эту нестерпимую муку.

Оставшиеся пальцы на руках и ногах сжались до такой степени, что, казалось, лопнули сухожилия.

Мальчик принялся выть, мотать головой. Он хотел выхватить раненную руку, прижать ее к груди подобно изувеченному зверьку, но веревки крепко держали ее на месте.

- Слабый, - где-то на фоне донесся до него расплывающийся голос мучителя. - Если хочешь вступить во взрослую жизнь, надо стать сильнее.

Артем не знал, сколько прошло времени. Для него же минула целая вечность, прежде чем агония, пронзившая его насквозь каленым железом, хоть немного стихла, позволяя прийти в себя.

Ему было плохо - эти три слова полноценно описывали его нынешнее состояние. Все кружилось, его мутило. Силы покинули тело, каждый мускул, не выдержав такого напряжения, резко расслабился, от чего Артем едва не упал в обморок.

Однако, по злой иронии судьбы, ему вновь удалось остаться в сознании.

Мужчина натянул перчатку обратно и взял со стола нож.

- Бедро или щечки?

Голова Артема вяло повисла вниз, раскачиваясь из стороны в сторону.

Мальчик догадывался, что без ответа убийца может сотворить очередное зверство над его телом, однако, как бы он ни пытался, язык отказывался шевелиться.

- Хм-м... Могу понять твое сомнение, - внезапно смилостивился мужчина. - С непривычки сложно прийти в себя.

Его тон снова сменился. Теперь он отдавал заботой отца, утешавшего свое чадо после неудачной первой поездки на велосипеде. И это бы успокаивало, если бы сам отец специально не отправил этот велосипед в пропасть.

- Тогда выбор за мной.

Тело по-прежнему не слушалось. Разрывающая изнутри боль собралась в один комок и сконцентрировалась на месте отрубленного пальца, медленно пульсируя, мешая думать.

Мальчик старался почти не дышать, чтобы не вызвать очередной приступ. Мысли едва ворочались в мозгу, они словно боялись высунуть ногу из-под одеяла в страхе быть пожранными монстром.

Хоть в ушах звенело, он продолжал слышать звуки окружающего мира.

Нож звякнул, пройдясь лезвием по ткани. Затем что-то гулко щелкнуло - так острие пробивается сквозь плотную кожу, погружаясь в грубое мясо. А после зашипело и захрустело: два звука, сопровождающих клинок в режущем движении туда и обратно.

- Здоровое мясо, - прокомментировал свои действия мужчина. - В последнее время сложно найти хороший продукт.

Сражаясь со слабостью, Артем приподнял голову.

Алиса никуда не делась - да и куда ей было исчезать? Ее труп по-прежнему висел на этой жуткой конструкции, содрогаясь каждый раз, когда лезвие ножа уводило его в сторону.

Убийца без лишних церемоний срезал с задней стороны бедра небольшой кусок плоти размером с ладонь. Он взял его в руки, прикинул вес и нажал большим пальцем на середину, будто оценивая качество мяса.

- Приступим, пожалуй...

Слова сорвались с его губ со слабым вздохом.

Мужчина развернулся к столу. С жидким шлепком кусок плоти приземлился на плащ-палатку. Покрытое прозрачной пленкой, мясо переливалось краснотой, испещренное несколькими тонкими линиями жира и связок. Краешек бледной кожи загнулся, обнажая поры и короткие темные волоски, начавшие отрастать после бритья.

Мальчик посмотрел на потолок.

Лампа продолжала раскачиваться, будто кто-то нарочно дергал за провод, чтобы пощекотать нервы.

Мужчина взял обе тарелки, скинув с них салфетки и вилки. Он поставил их перед собой, после чего разрезал кусок на четыре части: две оказались размером поменьше, квадратами примерно с три пальца длиной, все же остальное он разделил пополам.

Красное мясо хорошо выделялось на тонком белом пластике.

- По два куска, все честно. Начинаем с малого, - он ткнул острием ножа в кусок поменьше. - Затем ставки увеличиваются, - острие переместилось на кусок побольше. - Проигрывает тот, кто останавливается.

Он придвинул одну тарелку к Артему, а вторую убрал себе, после чего подошел к мальчику и одним точным движением разрезал веревку на его целой левой руке.

- Не делай глупостей.

Пальцы в перчатках потрепали Артема по макушке.

Мужчина обошел стол и медленно сел на место. Он взял в руки стакан с водой, сделал небольшой глоток и сменил его на пластиковую вилку.

На минуту в подвале повисла мертвая тишина. Оба присутствующих молчаливо буравили взглядом свои тарелки, на которых расположилось по два куска сырого человеческого мяса.

Артем бросил взгляд напротив, заметив мимоходом, что фигура убийцы будто бы стала меньше. Он сгорбился, зависнув над собственным блюдом, словно пытался разглядеть в этой мертвой плоти что-то новое.

Глаза мальчика вернулись к своей тарелке.

Он даже не пытался спрашивать, что случится с проигравшим. Очевидно, ничего хорошего.

Артем посмотрел на пустоту вместо мизинца. Обрубок еще болел, и наверняка вскоре станет болеть еще больше без должного медицинского ухода.

"Будет заражение", - пронеслась в его голове шальная мысль, над которой он тут же с иронией усмехнулся.

Мужчина по ту сторону вдруг дернулся.

Он вытащил из кармана уже знакомые щипцы, покрытые размазанной по лезвиям кровью, и бесшумно поставил их на середину стола.

- Чтобы не забывал, - пробормотал он тихо.

Прозрачные зубчики вилки впились в маленький кусок мяса.

Убийца поднес его к глазам, а затем, приспустив маску, без раздумий отправил в рот, тут же принявшись усиленно жевать.

Артем с ужасом наблюдал, как шевелится его нижняя челюсть. Потрескавшиеся тонкие губы были крепко стиснуты, но сквозь них просачивалась слюна вперемешку с уже ставшей привычным зрелищем кровью, что затем капала вниз на плащ-палатку, вызывая у мальчика очередной приступ тошноты.

Глоть!..

Тень в районе адамова яблока зашевелилась.

Людоед проглотил свою пищу, и его губы растянулись в широком зверином оскале, обнажая ряд удивительно ровных верхних зубов, между которыми, что было видно даже при таком скудном освещении, застряли лоскуты мяса.

Он протянул руку к Артему в приглашающем жесте.

Под тяжестью его взгляда мальчик нащупал немеющими пальцами вилку. Два куска мяса маячили перед глазами, но каждый чертов раз, когда он мигал, вместо них на тарелке оказывалось бледное лицо Алисы с глубокими черными провалами вместо глаз.

Будто пытаясь привести Артема в чувства, заболел сильнее отсутствовавший мизинец, напоминая о лежавших на столе заточенных щипцах.

Тонкие зубчики вилки погрузились в красный квадрат.

Виной тому была его слабость или сырость плоти, сделать прокол сразу не получилось. Оно пружинило, не давая себя подцепить, словно до последнего боролось с воображаемым убийцей.

"Интересно, Алиса так же пыталась выжить? - подумал обреченно Артем. - Так же отпиралась до последнего?"

Он посмотрел на обезображенный труп.

"И теперь она висит здесь. Есть ли вообще в этом смысл?"

Внимание его снова обратилось к щипцам.

"Если и есть, то хотя бы в том, чтобы больше не было больно. Кто знает, может, ей еще повезло..."

Мужчина внимательно следил за каждым его движением. Он молчаливо наблюдал за терзаниями Артема, и дыхание его становилось тяжелее. С шумом он вдыхал спертый воздух, а затем медленно выдыхал сквозь зубы, задумчиво постукивая пальцами по столу.

Артем сглотнул. Мальчик решил прикрыть глаза, чтобы понизить градус отвращения, после чего перестал бороться с вилкой, схватил кусок мяса руками и отправил в рот.

Он думал, что справится, однако первое же ощущение чего-то упругого и склизкого на языке, отдающего свежей густой кровью, заставило его сразу же выплюнуть эту мерзость, и тело снова скрючило в приступе рвоты.

Бах!

Мужчина вдруг подскочил с места, разъяренно хлопнув рукой по столешнице, от чего так угрожающе завалилась вбок, расплескав воду.

- Дрянной сопляк! Ты не понял, что я тебе сказал?! - рявкнул он и тут же метнулся к Артему, схватив щипцы.

- Нет! Нет, пожалуйста, стойте! - мальчик испуганно вжался в кресло и попытался прикрыть привязанную руку свободной, но в лицо ему тут же прилетела размашистая пощечина, от чего голова дернулась назад.

- Заткнись! Захлопни пасть!

Мужчина замахнулся еще раз, теперь кулаком, и от последующего удара Артем безвольно повис на веревках.

Маньяк не стал церемониться. Щипцы безошибочно обхватили безымянный палец у самого основания и...

Щелк!

- А-а-а-а-а!

Артем взвыл, задергавшись на железном стуле с такой силой, что тот накренился вбок и упал бы, если бы убийца не подхватил его одной рукой и не поставил на место.

- Хватит ныть!

Снова пощечина.

- Думаешь, слезы тебе помогут? - он схватил мальчика за волосы и оттянул их назад, впившись взглядом широко распахнутых за очками серых глаз в его глаза.

Мужчина подвел к лицу Артема измазанные вязкой жидкостью щипцы. Взгляд людоеда дрожал, горел в темноте подобно двум тлеющим уголькам, обнажая крывшееся за ними безумие, и мальчик сквозь слезы завороженно смотрел в них, ощущая, будто проваливается с головой в какой-то бесконечный омут помешательства.

- Ты хочешь знать, что чувствует человек, когда ему заживо выдавливают глаза? - прошипел мужчина; изо рта у него несло чесноком и зубным налетом. - Смотри, - он снова дернул голову мальчика, указывая на висящий труп. - Твоя подружка узнала. Думаешь, ей было очень больно? Отвечай!

- Д... Д-да... - промямлил через силу Артем.

- Да... Да...

Убийца отпустил его волосы и отступил на несколько шагов назад.

Он глубоко вдохнул, выдохнул.

- Да, - уже спокойнее произнес он. - Очень больно.

Мужчина вернулся за стол, глотнул воды из опустевшего наполовину стакана и уже руками схватился за кусок побольше.

Тихо хныча, Артем пошевелил оставшимися пальцами правой руки и прикусил губу, пытаясь сдержать рыдания. На собственной шкуре ощутив гнев похитителя, он теперь готов был сделать что угодно, лишь бы не вызвать его снова.

- А теперь продолжим играть, - молвил голос.

И игра продолжилась.

Часть 3. Второе блюдо

Оно еще пахло Алисой - или, по крайней мере, ему так казалось.

- Не стоит сразу же глотать, - последовал непрошенный совет. - Ты же не собираешься подавиться и умереть?

Артем выдохнул, пытаясь прогнать из глотки этот аромат человечины. Не став спорить, он принялся медленно двигать челюстями, ощущая, как при каждом нажиме все больше сока выделяется из твердого ломтика.

Он старался отогнать от себя лишние мысли, сосредоточившись на поглощении еды. Невозможно было представить вместо Алисы какой-нибудь кусок свежей говядины, и все же Артем продолжал молча жевать, после чего, подавляя рвотные позывы, сглотнул.

Кусок мяса подобно камню с болью прошелся по горлу, едва не застрял где-то в легких и тяжело опустился в желудок.

- Кха-кха!..

Мальчик закашлялся. На миг желудок взбунтовался, и кусок полез обратно, однако ему удалось вовремя проглотить его назад, от чего в груди появилось жжение, и он отпил немного воды из стакана, чтобы заглушить въевшийся металлический привкус.

Мужчина по ту сторону стола продолжал есть, не отрывая от него взгляда. За то время, пока Артем боролся с первым укусом, он уже целиком доел второй кусок и облизнул влажные от слюны губы.

- Не останавливайся. Так будет легче.

Артем снова поднес ко рту шмат мяса. Передние зубы ныли, создавая впечатление, что вот-вот выпадут, но он заставил себя снова погрузить их в плоть и потянул голову в сторону, с трудом откусывая очередной кусок.

Слезы уже не текли. Может, их просто не осталось. Даже боль от отрубленных пальцев отошла куда-то на второй план.

Артем продолжал есть. Он откусывал, жевал и глотал. Сосредоточенный на таких простых действиях, он не особо обращал внимание на окружавшую его чудовищную действительность.

- Отлично!

Радостный вскрик единственного собеседника привел мальчика в чувства, и тот с удивлением отметил, что доел все до последней крошки.

Впрочем, на этом не могло все закончиться, верно?

Скрип... Скрип...

Лампа продолжала тихо раскачиваться, рисуя на коричневатой ткани плащ-палатки желтые круги.

- Твоя очередь.

Настроение убийцы менялось как калейдоскоп. Теперь воодушевленный, он подскочил с места и подтолкнул уродливую конструкцию ближе к Артему, специально поставив ее ближе к свободной левой руке мальчика.

Артем остолбенело уставился на труп Алисы. Того ужаса, что он испытывал, впервые его увидев, больше не было.

Он прошелся взглядом по ее коже. С такого расстояния каждое увечье заиграло новыми красками, давая в подробностях себя рассмотреть. Тем не менее, внутри него ничего не пробудилось, никаких новых эмоций. Он словно и правда видел перед собой лишь обычную свиную тушу.

Что это? Усталость? Или этот людоед как-то проник в его мозг и заразил своим сумасшествием?

Мужчина вынул нож. Артем ожидал, что он снова примется измываться над мертвым телом, однако он вдруг схватил мальчика за руку и вложил рукоять в его ладонь, давая непрозрачный намек.

- Ч-что? - Артем тупым взглядом уставился на серебристое лезвие.

- Выбирай, - последовал логичный ответ.

Руки снова задрожали.

Взгляд невольно обратился к щипцам, и Артем изо всех сил стиснул рукоять, чтобы унять свой дикий тремор.

Попытки освободиться сразу же были обречены на провал. Попробовать пырнуть похитителя? Тоже маловероятно.

Всего за несколько секунд вспыхнувшее внезапно сознание прокрутило в голове всевозможные варианты событий, а затем, так и не найдя подходящего, снова уснуло.

Артем протянул руку в сторону.

Острие ножа уткнулось в твердую кожу под ребрами, но пробить ее сразу не удалось. Он ткнул еще раз - с тем же результатом.

- Так не интересно, - мужчина взялся за его запястье и потянул его вниз, пока лезвие не уткнулось в правую грудь с крупным бледно-розовым ореолом соска. - Смелее.

Продолжая поддерживать его за запястье, он надавил им на кожу, пока нож на несколько сантиметров не погрузился вглубь.

- Режь.

Артем молча начал двигать предплечьем из стороны в сторону. Ладонь убийцы давила вниз, благодаря чему острое лезвие без труда рассекло податливую плоть.

Хрусть-хрусть...

Что-то внутри щелкнуло, отдаваясь в рукоять мелким стуком.

Мужчина схватился за сосок и оттянул его назад, помогая Артему до конца срезать его с грудной клетки.

- Хорошо!

Он на пробу сжал свою добычу в руках и забрал у мальчика нож, после чего, как и в первый раз, опустил мертвую плоть на стол и несколькими неряшливыми движениями разрезал ее на две части.

Артем не хотел смотреть.

Мальчик отвел взгляд в сторону, наблюдая за ритмичными покачиваниями желтоватой лампы. Он слышал, как опускается очередное блюдо на его тарелку, а затем последняя двигается ближе.

- На вкус дерьмово, - мужчина опустился на стул. - С другой стороны, вспомни хоть один деликатес, который сразу бы пришелся по нраву.

Без дополнительных объяснений он приступил к еде.

Артем нащупал тарелку, по-прежнему не осмеливаясь взглянуть на содержимое. Подушечки его пальцев погрузились во что-то прохладное и вязкое, что невозможно было спутать с чем-то хоть отдаленно напоминающим животное мясо.

Желудок скрутил спазм.

Мальчик схватился за вязкую субстанцию и сразу же попытался откусить побольше, чтобы не продлевать свои мучения.

Горьковатый привкус жира. Грубая кожа плохо поддавалась зубам. Что-то твердое внутри хрустело, словно куриные хрящи, не давая быстрее покончить с этим адом.

Желчь вместе с непереваренным мясом фонтаном хлынула вверх по пищеводу, взбудораженная этой отвратительной органической губкой, и Артем торопливо проглотил не до конца разжеванный кусок и запил все это щедрой порцией воды.

Мужчина, теперь уже без особых эмоций смакуя свое блюдо, покачал головой при виде этой картины.

- Поначалу всегда сложно.

Все во рту пропиталось этой кислой горечью, и Артем принялся лихорадочно полоскать водой рот.

- Е-еще, - попросил он, поставив на стол стакан.

Людоед кивнул. Из поднятой с земли коричневой фляги он наполнил его стакан и сказал:

- Твой разум пытается сопротивляться. Думает, что это что-то ненормальное, отторгает. Поэтому тебе плохо. Но стоит понять, что это такой же продукт, как дела налаживаются сами собой. Выбор простой: ты либо еда, либо тот, кто поедает.

Закинув в рот последний кусок, он посмотрел на Артема. Круглые линзы очков сверкнули, отражая фигуру мальчика - весьма жалкое зрелище.

- Прекрати бороться. Смирись. И ешь.

Артем молча уставился в прикрытую капюшоном темноту, где находилось лицо его собеседника. Затем схватил свою порцию "деликатеса" и последовал совету.

Возможно, в чем-то этот безумец и был прав. Стоило просто смириться. В конце концов, был ли у него вообще выбор?

На зубах хрустело.

Часть 4. Десерт

Живот наполнялся. Желудок вздулся, впихивая в себя очередную порцию. И как бы сильно не хотелось ему излить содержимое наружу, Артем сдерживался, не сводя глаз с ужасающих щипцов. Лишь время, когда они по очереди отрезали следующий кусок, дарил немного так необходимой ему сейчас передышки.

От количества съеденного становилось дурно. Без конца мутило, сердце бухало в груди как в последний раз. Нестерпимо давило на диафрагму, затрудняя дыхание, и лишь чудом он держался, уговаривая себя, что скоро все закончится.

Он больше ни разу не проиграл, только однажды прошелся по краю, когда подавился, и его чуть не вырвало. С другой стороны, победой это назвать было сложно. Он резал это беззащитное тело, и, что хуже, это действие больше не вызывало в нем отвращения.

Труп девушки за последние несколько часов сильно изменился. Лоскуты задубевшей кожи свисали с разных участков, обнажая уродливые разрезы и белесые росчерки костей, выглядывавшие наружу.

Иногда мальчик смотрел на своего мучителя. Тот поедал ничуть не меньше, однако, похоже, это вовсе не было ему в тягость, словно в его желудке поселилась какая-то бездонная пропасть.

Голова кружилась. С трудом получалось пропихивать в себя следующий кусок, и Артем даже не старался держаться вертикально, полностью отдавшись на милость шершавой железной спинке стула.

"Сколько... еще?" - подумал он, проглатывая целиком тонкий ломоть, срезанный со спины вдоль позвоночника. - "Больше не могу..."

- Хм-м, - будто бы в ответ на его молитвы мужчина вдруг откинулся назад и смачно рыгнул, поглаживая себя по животу. - Я бы продолжил нашу игру после перерыва, но времени осталось не так много.

Артем молчал. Он даже не думал радоваться, зная, что от психопатов можно ожидать чего угодно. Кроме того, никто не обещал ему, что после окончания этой "игры" он уйдет отсюда живым.

Мужчина тяжело поднялся, слегка пошатнувшись. Цокнув языком, он вытер грязный рот краем рукава и подошел с ножом к своей железной конструкции.

- Я не люблю внутренности, - чем дальше, тем более разговорчивым он казался, словно нашел для себя подходящего собеседника, - но в них содержится много полезных веществ. Это станет десертом. Сердце или печень?

Артем устало вздохнул. Сил совсем не оставалось. Может, поэтому моральная часть вопроса перестала его беспокоить.

- Печень...

- Неплохой выбор. Некоторые индейцы верили, что именно в печени кроется дух. Поэтому, убивая врага, они первым делом пожирали его печень, чтобы забрать себе его силу.

Нож привычно вонзился в тело чуть выше мочевого пузыря. Он не стал проталкивать его вглубь, видимо, чтобы не повредить внутренние органы, и с нажимом провел лезвием сверху-вниз, вспарывая живот.

Синие кольца кишок с противным хлюпающим звуком подобно змеям посыпались вниз, протянувшись до пустующих глазниц.

Артем тут же отвернулся. Дело заключалось вовсе не в страхе, скорее он просто не хотел, чтобы очередной предательский приступ отвращения привел к поражению, когда конец был так близок.

Шлеп!

Уже в который раз за ночь столик слегка дернулся, когда на него с размаху приземлился очередной кусок плоти.

Артем уже привык к этому металлическому смраду. Он уже стал для него чем-то родным, как и стоявшая в подвале вонь. Тем не менее, этот запах немного отличался.

- Десерт не должен быть тяжелым, - произнес мужчина, полосуя ножом растекшуюся по грязной плащ-палатке печенку. - Жаль тратить продукт, но нет нужды бросаться в крайности.

Артем приподнялся. На измазанную черным одноразовую посудину опустился небольшой темно-серый кусочек с ниткой висцерального жира.

Рот незаметно наполнился слюной, и мальчик рефлекторно сглотнул, тут же испугавшись подобной реакции.

Убийца хмыкнул.

- Главное в этом деле не войти во вкус, - будто с издевкой пробормотал он и сел на место.

После минувшего ада небольшой кусочек печенки размером с ватный диск показался ему детской игрой. Он тут же принялся жевать его, отметив, что вкус ничем не отличается от покупной, которую его мать приносила пару раз в месяц из мясной лавки за углом.

В отличие от мяса, Артем несколько раз пробовал сырую печень, и она не вызывала у него никакого отвращения. Так и сейчас он без труда поглотил этот кусок, слегка поморщившись от яркого железного привкуса на языке.

- Не так уж и сложно.

Мужчина вытер нож о плащ-палатку и убрал его в чехол на поясе. Затем его рука легла на щипцы.

Артем невольно дернулся.

Каннибал посмотрел на щипцы, словно обдумывая что-то.

- Неожиданно, но ты продержался куда дольше остальных, - его взгляд переместился на свою увечную руку. - Может, это даже судьба... Странное чувство.

Артем шокировано распахнул глаза.

Мужчина поднялся со стула, убрал щипцы в карман. Потирая подбородок грязными перчатками, он обошел стол и остановился рядом с Артемом, положив вторую руку ему на плечо.

Он вдруг присел, и жуткие серые глаза снова пронзили его мозг подобно двум спицам; лампа осветила покрытый щетиной заостренный подбородок.

- Что же с тобой делать? Удивительно, но мне вдруг стало жаль от тебя избавляться. Что скажешь, отпустить тебя?

В горле пересохло. Артему не верилось, что после нескольких часов подобного кошмара его вот так просто отпустят.

- Да, - хрипло отозвался он, не решаясь тешить себя надеждой.

- Да! - радостно повторил безумец и потрепал мальчика по голове.

Он поднялся и шлепнул ладонью по бедру Алисы.

Очевидно, что-то развеселило его.

Убийца развернулся на каблуках. Насвистывая под нос незамысловатую мелодию, он шаг за шагом отдалялся от стола, пока не исчез в темноте, покинув освещенный лампой круг.

Артем затаил дыхание. Он не позволял себе заранее радоваться спасению, не сводя глаз с того места, где исчез сумасшедший.

Не мог же он вот так просто вдруг уйти?

Мелодия еще звучала поодаль. Тяжелые подошвы ботинок начали подниматься по лестнице. Затем со стуком приоткрылась дверь в подвал, впустив внутрь резкий порыв прохладного свежего воздуха.

Секунда... две... три...

Артем продолжал молчать, ожидая, что этот психопат резко изменит свое мнение и вернется, чтобы его прикончить, дабы не оставлять свидетелей. В конце концов, словам безумца не было никакой веры.

Но время шло, и стихшие вдалеке шаги не торопились возвращаться.

Горло обожгло. Он еще боялся верить в чудесное спасение, но тщательно спрятанные глубоко внутри эмоции резко хлынули наружу, и глаза затопили подступающие слезы.

- Блядь!.. - выдавил он и наконец заплакал.

Словно цепи вдруг спали с его сердца. Не в силах справиться с рыданиями, он стиснул свободной рукой свой рот и до боли вцепился зубами в пальцы, тихо всхлипывая.

Живот заурчал, и его вырвало.

Судороги волнами накатывали на тело, и желудок с каждым приливом исторгал из себя новые и новые порции непереваренной еды, что потоком хлынули вниз, пачкая серый пол.

Дыхание сбивалось. Пот струился по лбу. Судорожно пытаясь вдохнуть хоть каплю воздуха, он вновь скрючивался, пока живот окончательно не опустел, но даже тогда остаточные спазмы не прекращались.

Артем схватил стакан с водой и принялся торопливо полоскать рот. Он не стал пить, выплевывая воду, однако сколько бы он это ни делал, въевшийся в язык привкус металла никуда не исчезал.

И вода быстро закончилась.

Сплюнув в последний раз, мальчик откинулся назад и уставился на темный потолок. Хоть рука сильно болела, он не обращал на нее внимания, ощущая странную пустоту.

Должен ли был он радоваться? Или грустить о смерти Алисы? Желать отомстить тому, кто сотворил с ними эту мерзость?

Артем прикрыл глаза. Сейчас он знал лишь одно: он устал и хотел спать.

Он даже не пытался освободиться. Под привычный скрип раскачивающейся лампы его сознание неспешно тускнело, пока окончательно не погрузилось в спасительный мрак.

Его нашли уже после полуночи. Как выяснилось позже, когда ее сын не вернулся сначала к девяти, а потом и к десяти и не брал трубку, мама Артема сразу же подняла панику и обратилась в полицию. Разумеется, несмотря на общее положение в городе, дежурные поначалу отказались принимать эту "сумасшедшую", сославшись на то, что подростки наверняка просто зажимаются где-то по углам. Обычное же дело, верно?

И все же женщина не сдавалась. Лишь после скандала и угрозы обращения на телевидение местное отделение полиции нехотя зашевелилось, начав с допроса и звонка родителям девушки.

Дело решилось само собой: примерно в половину первого ночи поступил анонимный звонок с точным местом расположения разыскиваемых, куда в тот же момент был отправлен вооруженный наряд вместе с машиной скорой помощи.

На этом данный инцидент можно было считать закрытым.

Артем пролежал в больнице до середины августа. Ему обработали раны и промыли желудок, поставили несколько прививок от столбняка и еще каких-то болячек. Отправили даже на прием к психиатру, который выписал целый набор разных пилюль и посоветовал пройти курс лечения у психотерапевта.

Попытались пришить пальцы. К сожалению, те никак не приживались, на что врачи только пожимали в затруднении плечами.

Первое время мальчик не мог есть. Его тошнило каждый раз, и врачам приходилось ставить капельницы, чтобы избежать обезвоживания и истощения. Впрочем, дело довольно быстро пошло на лад, и уже к концу выписки Артем без приступов рвоты и паники мог поглощать пищу - почти все, кроме мяса.

Его регулярно допрашивали. Бывало, даже по нескольку раз за день, пытаясь заставить вспомнить новые детали, однако он рассказал все, что знал, еще с самого начала. Все это проводилось в присутствии его родителей, и когда следователи заходили в очередной тупик и начинали давить, срываясь на нем за свои неудачи, отец чуть ли не с кулаками прогонял их прочь.

Похороны Алисы прошли еще в то время, пока он лежал в больнице. Он хотел отпроситься на несколько часов, чтобы почтить ее память, но отец наотрез отказался его выпускать.

Артем не понимал такого решения. Впрочем, объяснение пришло тем же днем, когда ее родители, напившись с горя (или по привычке), пробились к окнам больницы и стали на всю округу называть его тварью и людоедом, из-за которого погибла их дочь. В итоге с ними пришлось разбираться охранникам.

На следующий день они пришли снова. А вместе с ними, после такого концерта наконец узнав о его местонахождении, хлынули в больницу и репортеры, желавшие урвать свою долю сенсации.

Люди в больнице стали косо на него смотреть. Нет, они не говорили свое мнение прямо ему в лицо, но понять их мысли не составляло особого труда.

За спиной часто шептались. Благодаря родителям Алисы, почему-то обвинившим перед телевизионщиками его во всех грехах, его и правда за глаза прозвали людоедом, а кое-кто всерьез верил, что он вступил в сговор с маньяком и убил девушку. Иначе ведь почему из всех жертв спасся только он?

Артем не разделял их мнение. Он не винил себя ни в чем. Или просто думал, что не винил. Трудно было сказать, что он вообще испытывал, ведь после той роковой ночи что-то в его душе будто пропало, оставив после себя пустоту. Или отравленное ядом безумия сознание надежно скрыло эту часть за семью печатями, пытаясь сохранить тем самым здравомыслие.

Иногда ему снились кошмары. В них он сам был маньяком, а напротив сидело его отражение, которому он за каждую оплошность отрезал пальцы - по одному за раз, пока их не оставалось вовсе. В других кошмарах он лично убивал Алису, а затем грубыми неуклюжими движениями подвешивал ее тело на самодельную раму, чтобы спустить кровь.

Раз за разом он возвращался в этот затхлый подвал, пропитанный запахом крови и вонью его испражнений. Желтая лампа скрипела, раскачиваясь из стороны в сторону, рисуя на грязной плащ-палатке размытые круги. А где-то в тени, пошатываясь, стояла та самая жуткая конструкция, с которой Алиса глядела на него пустыми провалами черных глазниц.

В его голове поселилась опасная мысль: в чем же был смысл этих мучений? Чем руководствовался безумный каннибал, какие цели преследовал? И чего он добился, раз отпустил его живым?

Кроме того, тот загадочный звонок... Полиция так и не нашла звонившего, но Артем не сомневался в личности этого "доброжелателя".

Заняться в больнице было нечем, и целыми днями он прокручивал в голове эти вопросы, ощущая, будто сам сходит с ума. Припадки то приходили, то уходили, однако благодаря лекарствам вскоре сошли на нет, оставшись лишь в воспоминаниях.

Тем не менее, он часто просыпался посреди ночи в холодном поту.

Соседи жаловались на его крики. Когда же история с людоедом достигла своего пика, его и вовсе переселили в отдельную палату, так как никто не хотел засыпать рядом с предполагаемым убийцей. А когда какой-то псих проник внутрь и попытался его заколоть, на дверях поставили охрану.

В общем, желтая пресса делала свое дело, а общественным мнением так же легко было управлять.

Что до маньяка, у него получилось скрыться, и больше он не показывался. Говорят, из столицы даже пригласили какого-то именитого следователя, и каждый был уверен, что убийцу вот-вот поймают. По новостям ежедневно крутили полицейские сводки, рассказывая про тяжкий труд доблестных работников, однако даже дураку было понятно, что они лишь пытались успокоить взбудораженный этой кровавой историей народ, и спустя несколько месяцев бесплотных поисков трагедия как-то сама собой замялась.

На прием к психотерапевту Артем ходил вместе с матерью, которую этот случай подкосил еще сильнее. За месяц она постарела будто на десяток лет. Седина полностью вытеснила краску, лицо одрябло и осунулось, набрав морщин. Под глазами легли уже неизменные черные круги.

В итоге, не выдержав вечных перепалок с местными, что поставили своей целью сжить их со свету, после выписки из больницы отец собрал все их семейство, и они переехали на север, поселившись в маленьком захудалом городке, где о них никто не знал.

Время шло.

Казалось, становится легче.

Часть 5. Дижестив

Нина затянула потуже галстук и одобрительно хлопнула его по груди.

Артем поморщился.

Он обернулся к длинному зеркалу на деревянных ножках, стоявшему в углу комнаты, и с сомнением окинул взглядом свое отражение, облаченное в непривычный для него черный костюм с белой рубашкой.

- На шею давит...

Рука потянулась к красному галстуку, подобно языку свисавшему с его шеи и прикрытому наполовину лацканами пиджака, но Нина тут же ударила его по пальцам.

- Не трожь! В конце концов, хоть один день в году ты можешь выглядеть как серьезный сознательный гражданин?

Артем поправил на носу сползшие очки.

- Ты же знаешь, я не особо люблю все эти серьезные мероприятия. Наверное, и моей обычной одежды сегодня бы хватило. Я же не в ФСБ иду устраиваться, в самом деле. Мы просто встречаемся с очередным заказчиком.

- Учитывая те деньги, которые он нам платит, ты перед ним ковром стелиться должен! - безапелляционно заявила Нина.

Оттеснив Артема в сторону, она принялась крутиться перед зеркалом, проверяя, как сидит на ней новое платье. Черная ткань изящно облегала стройную худощавую фигуру, а высокий ворот подчеркивал длинную шею, украшенный сверху тонкой золотистой линией.

- И как тебе? - с провокационной ухмылкой спросила она.

- Нормально.

- Чего?!

- Ладно, ладно, - молодой человек примирительно поднял руки в знак капитуляции. - Ты, как всегда, прекрасна.

Нина фыркнула и подняла с кресла маленькую белую сумочку.

- Лжец. Кстати, где ты нашел такого щедрого клиента? Учитывая, что дела у нас в последнее время шли, мягко говоря, хреново, он появился как раз вовремя.

Артем пожал плечами, пытаясь справиться с неприятным ощущением новых кожаных туфель, что сдавливали пальцы. Нина советовала ему заранее их разносить, но он, как обычно, просто забил, в очередной раз поддавшись лени.

- Я его и не искал. Он сам меня нашел и сам предложил цену повыше. С условием, что мы согласимся встретиться с ним в неформальной обстановке в его ресторане.

- Точно? И вы ни разу раньше не виделись?

Уголок его рта чуть дрогнул.

- Не-а. Только по телефону разговаривали.

- Ну, так и быть, - вздохнула девушка. - Грех жаловаться, когда выпадает такая прекрасная возможность. У богатых свои причуды, как говорится. Что, погнали?

Артем кивнул.

Пока Нина обувалась, сетуя на женское проклятие в виде каблуков, он заказал такси, и к моменту, когда они закрыли дверь своей квартиры и спустились вниз, машина уже подъехала к подъезду, остановившись на дороге.

- Прошу, - Артем открыл дверь и наигранно поклонился.

- Вы прямо джентльмен, - не менее едко ответила Нина.

Они сели на заднее сиденье.

Салон машины пропитался резким смрадом вонючки для автомобилей, с помощью которой водитель, видимо, пытался сбить шедший от него характерный запах дешевого табака. Пальцы его, мужчины лет сорока с неухоженной седовато-коричневой щетиной, лежавшие на руле, стали желтыми от постоянного курения, а на соседнем сидении валялась открытая пачка жевательной резинки со вкусом мяты.

- Волнуешься?

- Что?

Услышав неожиданный вопрос, Артем обернулся к своей спутнице, прекратив разглядывать водителя. Нина часто говорила, что это некультурно, но он ничего не мог с собой поделать.

- Ты волнуешься? - повторила она свой вопрос. - Снова трешь пальцы.

Ее прохладная ладонь легла на подрагивающее запястье.

Опустив голову, молодой человек обнаружил, что действительно массажирует свои пальцы-протезы, скрытые черной кожаной перчаткой, будто пытаясь унять несуществующую боль.

- Не обращай внимания. Просто типичный мандраж перед встречей с "высшим светом".

- Точно? - обеспокоенный взгляд ее карих глаз заставил его неуверенно прочистить горло.

- Точно.

Путь до ресторана занял у них меньше получаса.

Пара вышла из машины и остановилась у порога, разглядывая скромную деревянную вывеску, подвешенную над широкой пластиковой дверью, с короткой надписью "Вагнер".

Сквозь стекло двери было видно несколько рядов круглых столиков, занимавших большую часть зала, а справа у края располагались две широкие кабинки со столами побольше и длинными светло-серыми диванами, огороженные друг от друга толстой стенкой из ровного красного кирпича.

- Как-то скудно для богатенького ресторанчика, - заметила Нина.

И правда, из всего зала занято было только три столика. За одним сидела парочка каких-то туристов, за вторым похожий на офисного работника мужчина что-то старательно печатал на своем ноутбуке, а за третьим, потягивая молочный коктейль, и вовсе дрыгал ногами ребенок лет семи-восьми.

- На кой черт я тогда так наряжалась? Надо было заранее глянуть, что это за место. Да и ты мог бы сам сказать!

- Я и говорил, но ты не слушала. Идем.

Артем взял ее за руку и потянул на себя дверь.

В нос сразу же ударил тонкий запах восточных благовоний. Звякнул висевший над дверью колокольчик, от чего посетители на миг оторвались от своих дел, отвлекшись на новоприбывших, но сразу же вернулись обратно, не найдя в них ничего примечательного.

Цок-цок...

Каблуки громко цокали по тщательно вымытому кафельному полу.

Пара прошла к высокой барной стойке, когда маятниковая дверь на кухню вдруг распахнулась, и из нее неторопливо вышел невысокий лысый мужчина со слегка раскрасневшимися гладко выбритыми щеками.

При виде гостей на тонких губах мужчины возникла радостная улыбка, и он легонько кивнул в их сторону.

- Добро пожаловать, господа! Ну, и как вам первое впечатление от моего маленького хобби?

Нина слегка нахмурилась, сбитая с толку неожиданным вопросом, и еще раз окинула взглядом небольшой ресторанчик.

- Здравствуйте. Так это ваше заведение?

- Угу, - мужчина вытер мокрые от воды руки висящим на плече полотенцем и поправил очки. - Открыл недавно как дополнительный доход, но с тех пор отсюда не вылезаю. Затягивает, должен сказать, с головой!

- Выглядит... прелестно, - слукавила девушка.

Рассмеявшись, владелец махнул рукой.

- Ох, перестаньте. Я прекрасно понимаю, что обстановка так себе, и все же мне нравится, что сюда редко кто заглядывает, кроме постоянных посетителей. Создается уютная домашняя атмосфера, понимаете? Хотя, если в будущем дела не наладятся, боюсь, моя благоверная поставит крест на этом маленьком увлечении.

- А-ага. Кстати, аппетитный запах у вас идет с кухни. Что это?

Артем принюхался. Желудок скрутил резкий спазм, от которого тут же замутило, и съеденный на обед овощной салат попросился наружу.

- Ах, это жульен с говядиной и грибами. Желаете попробовать? Не один кусок мяса извел, пока научился наконец правильно его готовить.

- Вы сами здесь готовите?

Молодой человек сглотнул, массируя руку. Этот жест не скрылся от владельца, и его острый взгляд перешел на Артема.

- Видите ли, у нашего повара произошел несчастный случай, а подменить было некому. Мне по нраву готовка, так что я взял на себя смелость лично заняться кухней. Но никто не предупреждал, что любительская кулинария и профессиональная - настолько разные вещи!

Ощутив на своей спине чье-то пристальное внимание, Артем обернулся. Офисный работник вздрогнул и тут же уставился обратно в экран ноутбука.

Это нервировало.

- Кхм, да что это я! - владелец вдруг постучал по своему широкому лбу костяшками пальцев. - Совсем забыл представиться! Меня зовут Кряжинцев Виктор Михайлович. Будем знакомы!

Он протянул руку Нине, и девушка ответила ему легким рукопожатием, слегка нахмурившись удивленно, когда их ладони на секунду соприкоснулись.

- Гринева Нина. Приятно познакомиться.

Виктор Михайлович любезно улыбнулся. Рука его переместилась к Артему, и молодой человек на секунду замешкался. Впрочем, он тут же вернулся в чувства и ответил.

Крепкая хватка стиснула черную перчатку.

Взгляд Артема мельком пробежался по россыпи маленьких шрамов на сухой загорелой коже. В районе между большим пальцем и указательным она съежилась, обнажая старое увечье от ожога, а безымянный и мизинец не гнулись, торча в сторону подобно деревяшкам.

Сердце в груди забилось быстрее. Он стиснул ноющие зубы.

Виктор Михайлович потянул руку на себя, желая разорвать рукопожатие, но Артем невольно вцепился в нее, продолжая внимательно разглядывать кисть, из-за чего мужчина нахмурился.

Статичный воздух ресторана наполнился затхлым смрадом сырого подвала, пропитанного металлическим запахом запекшейся крови. Казалось, даже освещение приобрело кислотный желтоватый оттенок, и лампа над головой заскрипела.

- Эм, простите...

Нина непонимающим взглядом посмотрела сначала на владельца, а после ткнула локтем Артема, пытаясь привести его в себя, чтобы парень перестал позорить их перед незнакомым человеком.

- В-ваши пальцы... - пробормотал молодой человек и наконец разжал рукопожатие. - Что с ними?

- Что? Ах да, пальцы, - с губ Виктора Михайловича сорвался горький смешок. - Неудачная служба в армии. Дурацкий случай, но из-за него они теперь не двигаются. Сколько врачей обошел, так и не получилось вернуть чувствительность. Если вам так интересно, я расскажу вам об этом после того, как обсудим дело. Идет?

- Да, конечно! - Нина рассмеялась, чтобы разрядить обстановку. - Извините, он сегодня просто не выспался!

- Что вы, ничего страшного. Я сам любитель поболтать, особенно если это сопровождается бокалом чего-нибудь горячительного в такой прелестной компании.

Артем отошел на несколько шагов и вытер образовавшуюся на лбу испарину. Пока Нина забалтывала клиента, расспрашивая про ресторан, молодой человек присел за столик, чтобы отдышаться.

"Может, пора увеличить дозу? - подумал он, разглядывая торчащие из подставки салфетки. - Или я и правда просто не выспался?"

Внезапная вспышка паники понемногу отступала. Наваждение схлынуло с него, будто после ледяного душа, и Артем покачал головой.

"Бывают же совпадения..."

Вечер прошел вполне спокойно. Сначала они обсудили с владельцем планы на новый дизайн и согласовали примерный бюджет, который тот готов был выделить на работу. Виктор Михайлович, видимо, и правда не жалел денег на свое увлечение, так что им было, где разгуляться. А после они просто посидели за бутылкой вина (по виду дорогого, но такого же кислого, как все остальное) за разговорами о жизни.

Вернее, разговорами в основном занималась Нина, а молодой человек предпочитал молча потягивать из стакана воду, из любезности покусывая поджаристый вегетарианский сендвич.

Иногда владелец отходил, чтобы заняться кухней, и разгоряченная спиртным Нина не переставала радоваться их удаче, часто интересуясь, все ли у него в порядке.

Несколько часов пролетели в мгновение ока. Виктор Михайлович предлагал им задержаться и посетить его особняк, желая познакомить новых работников с женой, но Артем уважительно отказался под предлогом необходимости быстрее приступить к работе.

- Что ж, доброго пути! Как только будет готов черновой вариант, сразу же позвоните!

Когда они заказали такси, владелец ресторана бросился их провожать и без возможности протеста всучил контейнер с жульеном и бутылку приличного армянского коньяка.

- Обязательно! Еще раз спасибо!

Артем устало открыл заднюю дверь, ожидая, когда прощавшаяся с заказчиком Нина сядет внутрь. Если честно, ему хотелось уже скорее оказаться в постели и отрубиться без сил, похоронив все странности сегодняшнего дня в глубине подсознания.

- Ну наконец, - шепотом проворчал он, чтобы махавший им с порога рукой мужичок ничего не услышал. - Я уж думал не выберемся.

- Цыц! - Нина плюхнулась на заднее сиденье. - Вечно ты всем недоволен. Неужели сложно иногда расслабиться и порадоваться жизни?

Артем захлопнул за ней дверь и обошел машину со стороны багажника, чтобы сесть рядом, когда на телефон в нагрудном кармане пиджака вдруг пришло сообщение.

- Да кто там еще?..

Он остановился у задней фары и посмотрел на экран. Писал какой-то незнакомый номер, и Артем снял блокировку, чтобы прочитать текст.

Сообщение оказалось коротким, и молодой человек нахмурился.

"ПОУЖИНАЕМ?" - гласило оно.

- Это что, шутка? Или кто-то ошибся?..

Не успел он договорить, как мотор старенького такси вдруг оглушительно взревел, заставив его рефлекторно отступить. Фары вспыхнули, и от неожиданного яркого света в глазах все потемнело и пошло кругами.

- Что за?..

Шины взвизгнули.

Машина сорвалась с места и тут же исчезла, мгновенно затерявшись в густом потоке городского движения под какофонию автомобильных клаксонов.

Артем остался позади.

Пылающая желтым огромная вывеска на противоположном здании мигала, рассказывая о широком выборе кухонных ножей.

Медленно и неумолимо он начал осознавать, что в сообщении незнакомца вовсе не было никакой ошибки.