За окном лёгким хороводом кружились снежинки, освещаемые на чёрном фоне вечернего московского неба откуда глубоко снизу уличными фонарями. Их совершенно не волновало, что где-то посреди Москвы, в огромной гостинице стоит и смотрит на их загадочный и беспечный танец девушка, запертая в фешенебельной крепости, как в тюрьме.
После разговора с администраторшей Вероника спустилась в ресторан и поужинала, заодно убедившись, что за каждым её шагом пристально наблюдают. В фойе гостиницы с неё не спускали глаз несколько швейцаров и портье. Под их взглядами Вероника чувствовала себя, словно мишень, торчашая на стрелковом поле в ожидании, когда её поразят.
Вот теперь, убедившись в серьёзности своего положения, - хотя что-то подсказывало ей, что лучше, если есть деньги в требуемом администраторшей количестве, отдать их, и пусть нищей, но спокойной за своё будущее уехать из Москвы восвояси, но она сочла эти мысли признаком малодушия, а не здравого смысла, - Вероника только сильнее укрепилась в решимости бежать. Но она не знала, как это сделать так, чтобы получилось наверняка, потому что второй попытки не будет, и теперь смотрела в окно, раздумывая, как правильно совершить побег.
Ясно было, что вещи, как ни жалко ей было, придётся оставить в номере. Но что делать дальше? Вызвать коммерческое такси, минуя администраторшу? Конечно!
Вероника вспомнила, как таксист, что подвозил их с Бегемотом, когда они только приехали в Москву в "Космос", оставлял визитку со своим номером телефона на на всякий случай. жора тогда хотел её незаметно выбросить, но Вероника, заметив это, забрала ею и положила в свою сумочку. Сумочка её со временем непрестанно пухла, наполняясь всякой дрянью вроде вотэтой никому не нужной визитки, и потому Вероника периодически её вычищала, выбрасывая всё что было в ней, нужное и ненужное, без разбора в мусорное ведро. Теперь она отчаянно трясла сумку, вываливая всё её содержимое, которое могло бы, наверное, занять целый саквояж, но помещалось в её небольшие габариты, на постель и отчаянно вспоминая при этом, когда она в последний раз делала сумке "чистку".
Поскольку новых встреч и случайных знакомств в последнее время практически не было по причине длительного проживания в замкнутом мире гостиницы в чужом, огромном, как океан, городе, в который с этого острова она практически не выбиралась, а потому ни с кем и не знакомилась, то визитка таксиста всё ещё была в сумке. Она распкопала её среди груды косметики, носовых платков, подследников, колготок, трусиков, тампонов, ватных палочек, ручек, карандашей, тюбиков, цепочек, колье, браслетов, клипсов, серёжек, колец на руки и на ноги и прочих безделушек, а также многих когда-то давно уже брошенных в сумку бумажек с записями, открыток, визиток и прочих вещей, которые вообще непонятно каким образом уместились в её сумочке.
Вероника схватила как некую драгоценность и бросилась к телефону на прикроватной тумбочке, на ходу поглощая содержимое визитки и стараясь запомнить, как зовут этого таксиста.
"Толко бы он был на месте!" - взмолилась Вероника, набрав последнюю цифру.
Трубку долго не брали, потом на другом конце провода раздался сварливый женский голос, в котором угадывался грубый армянский акцент. Женщина, ответившая ей мало того, что говорила с диким акцентом, в котором знакомые слова попадались черз раз, но ещё и русский понимала плохо.
-Гарик! Мне нужен Гарик! - добивалась от неё Вероника.
-Нэту, нэту, Гарик! - далее следовал какой-то непереводимый набор слов. -Уэхал в город! - и опять неразбираемое что-то.
-Когда будет? Будет когда?! - по десять раз переспрашивала у неё Вероника, добиваясь, чтобы армянка её поняла.
-Нэту! Нэту! - повторяли на ом конце провода..
Вероника положила трубку и в отчаянии заломила руки. Гарик й нужен был очень срочно. Он теперь был той соломинкой, за которую хваталась утопающая Вероника.
"Буду звонить позже! - наконец решила она. - У мня ещё есть время!"
Она позвонила снова через час, потом через два, наконец, она позвонила в первом часу ночи, когда нормальные приличные люди уже никого не беспокоят своим натренькиванием. Но в ответ она слышала всё тот же голос плохо понимающей и скверно изъясняющейся на русском армянской женщины. И в ответ на её "Гарик" всё так же, по прежнему слышалось "Нэту!"
Время неумолимо стремително мчалось вперёд. Было уже три часа ночи. Уличные фонари за окном приглушили свет. Теперь хорошо был виден силуэт взлетающей в небо ракеты-памятника, темневшего на фоне оранжевого зарева далёких огней.,
Вероника не спала она напряжённо думала, как ей найти этого чёртова Гарика, шагая по комнате взад-вперёд, как будто бы он уже пообещал её спасти.. то и дело она подскакивала к тумбочке, намереваясь позвонить, но всякий раз останавливалась, почти набрав номер полностью: звонить в такое время было неудобно даже армянам.
В конце концов она решилась и набрала в очередной раз номер полностью, понимая, что завтра с утра Гарика никакого она точно уже не найдёт. Надо было перешагивть через "неудобно" и "неприлично", если она действительно хотела спастись. А она теперь всё явственне понимала, что хочет этого во что бы то ни стало. Теперь она твёрдо решила, что по доброй воле не заплатит этой наглой доярке-администраторше ник опейки!
В трубке долго раздавались длинные гудки. Наверное, на другом конце линии уже спали. Вероника хотел уже положить трубку, как вдруг раздался сонный мужской голос:
-Алло!
-Гарик?! -угадала Вероника, вся внутренне обрадоввшись так, как будто бы только что выиграла в лотерею миллион.
-Да. Кто это?! - теперь она явственно узнала голос того таксиста, скрипучий, ловно прокуренный. Его она почему-то хорошо апомнила.
-Гарик! Это Вероника!..Ну, помнишь, ты вёз с Киевского вокзала троих в "Космос", там оставил двоих, а третьего повёз в "Метрополь"
В трубке слышалось сопение. Было непонятно, то ли Гарик внимательно слушает и напряжённо пытается вспомнить своих клиентов, котрых, таких, как девушка ему сообщала, у него на неделе по десятку случалось, то ли он уже просто уснул, забыв положить трубку на аппарат.
-Гарик! Ты меня слушаешь?! - осторожно поинтересовалась Вероника.
-Да-да! - раздалось через некоторое время. -Кто это?!
-Гарик! Это Вероника тебя беспокоит! Ты что, не помнишь меня?!
Молчание красноречиво ответило Веронике за Гарика.
-Чэго надо-то?! - снова раздалось на том конце провода.
-Гарик! Мне нужно, чтобы ты срочно подъехал ко мне в гостиницу "Космос"! - напрямую выложила Вероника.
-А-а-а! Так бы сразу и сказала! А то: помнишь-помнишь... Откуда я вас всех могу помнишь?! Сейчас, через полчаса буду! Номер какой?...
-Только ты пройди так, чтобы никто не знал, в какой номер ты идёшь! - давала ему инструкции Вероника. -У меня тут проблемы с администраторшей возникли...
-Хорошо, милая! Не будет у тебя проблем! - Гарик едва заметно экал, но говорил по русски чисто - сказывалась долгая практика столичного таксиста.
Армянскоое обещание взбодрило Веронику. Она воспряла духом и, распластавшись теперь расслабленно на двухспальной постели, стала в полудрёме ждать Гарика.
Через почаса, как и обещал Гарик, в дверь её номера тихо постучались. Заговорщический, едва различимый звук постукивания в дверь не оставил и тени сомнения, что это был кто-то другой, а не таксист. Вероника открыла дверь и запустила в номер армянина.
-А-а, это ты красивая! - признал её Гарик. - Тебя-то я хорошо помню! Что у тебя тут стряслось?
-Гарик! - доверчиво, словно это был старый друг, а не таксист, которого она видела второй раз в жизни, бросилась к нему Вероника. -Помоги! Мне надо выбраться отсюда незаметно и завтра уехать на Киевский вокзал!
-Что, за постой задолжала, милая? - спокойно и рассудительно поинтересовался Гарик
-А ты откуда знаешь? - удивилась Вероника.
-Тут многие влипают! - поделился информацией Гарик.. - У меня-то клиентов - ого-го сколько. Немного непорядочно здесь считают! Простых, кого приметят, что за ним никого нет, так и норовят обобрать! Да, ты не бойся. Завтра я тебя отсюда, милая выведу. Во сколько поезд?
Вероника договорилась с Гариком, что он подъедет завтра, в половине шестого, за полтора часа до отправления поезда. На прощанье, когда Гарик, симпатичный армянин лет тридцати, уходил, осторожно и тихо, чтобы не шуметь, прикрывая входную дверь, он, - Вероника заметила это, - одарил её сверху до низу, точно раздел, каким-то странным взглядом.
"Наглец! - подумала она про себя. -Мне ещё армяна не хватало! К тому же я вдова! В трауре!"
У женщин постоянно возникают шаловливые мысли - это их природа, но Вероника решительно отсекла их, не оставив в душе даже намёков на возможность какого-либо флирта. От одной только мысли об этом её невольно всю передёрнуло. Хотя природа уже давала себя знать, и её подружка, привыкшая без промедления получать своё, всё чаще призывно требовала какого-нибудь приключения, не предавая никакого значения её статусу вдовы, носящей траур. К чему природе социальные обличия, придуманные человеком? Ей, существу женскому, в котором душа находится, своё подавай! В нём, в этом существе свои процессы идут, и им наплевать, что там происходит у души, хозяйки этой вселенной, которая называется человеческим телом. Ему, существу этому, главное, чтобы оно само существоввало, развивалось, плодилось - ведь это его программа. А душа? Что душа?! Душа всего лишь гостья в этом материальном объекте, подчинённом ей на время жизни, собранном из окружающей земли.
Веронику всю передёрнуло снова. Однако желание всё-таки посетило её, и ей пришлось некоторое время бороться, чтобы прогнать его прочь и усмирить начинавшее бушевать тело. Да, дай волю одухотворённой материи, прогони прочь разум, поистине она бысстыдна! Впрочем, стыд и срам, опять же, понятия социальные, чуждые природе, естеству. Это всего лишь рамки, в которых разум держит в узде естество...
Вероника справилась наконец со своими мыслями и стала лихорадочно думать, что же ей взять с собой, поскольку Гарик подтвердил, что чемоданы придётся оставить. Он должен был, пользуясь своими многочисленными знакомствами среди персонала гостиницы: портье, горничных, уборщиц, поваров, официантов, - а также хорошо зная все входы и выходы, провести её через кухню ресторана и подсобные помещения казино на улицу.
-Тебе поспать надо, милая, до вечера. Завтра трудный день будет! - предупредил её перед уходом Гарик.
Однако поспать ей спокойно не дали. Несколько раз в номер приходила администраторша и предупреждала, что близиться время расчёта, чтобы она шевелилась в поиске денег. Она приходила, не церемонясь, буквально через кажды час, поэтому, когда в очередной раз постучали, Вероника хотела уже высказать администраторше всё, что о ней думает.
За дверью стоял Гарик. Вид у него был хитрый, как у жулика. И Веронику даже посетила мысль, что с ним всё-таки связываться не стоит. Но она прогнала её прочь: всё было решено.
-Иди за мной! - шёпотом скомандовал Гарик. - Вещи никакие не бери!
Они проследовали какими-то лестничными шахтами, о существовании которых Вероника даже и не догадывалась, вниз, и оказались в подвале, на кухне ресторана, затем, петляя ко каким-то заваленным всякими непонятными вещами коридорам, где было темно и грязно, а иногда даже пробраться между завалами можно было едва ли, вылезли с тыльной стороны гостиницы через какой-то двухстворчатый люк, пригибаясь к газону прошмыгнули открытое пространство до узкой дорожки, огибавшей гостиницу с тыла, перелезли через невысокий, по пояс решётчатый забор.
Такси Гарика стояло здесь под парами. Машина была закрыта, но мотор работал.
-Да, милая! - обратился, отдышавшись, к ней таксист, когда они оказались в салоне. -Я за свою услугу с тебя втрое возьму против своей обыкновенной таксы! И деньги прямо сейчас давай!
-Доллары возьмёшь?! - только спросила Вероника, понимая, что сейчас не время торговаться, - армянин выбрал самый подходящий момент, чтобы не упустить своё.
С сотенной долларовой купюры армянин, долго слюнявя и старательно отсчитывая, отдал Веронике сдачу рублями по государственному курсу, который был в пять раз ниже коммерческого. Видя, что Вероника долго держит деньги в руке, он сказал:
-Не нравиться - иди меняй в обменник в гостинице!
Вероника молча убрала деньги, только поджав от обиды губки.
-Могу билеты достать "без проблем"! - сказал ей на прощанье Гарик, словно не замечая, что девушка на него не на шутку разозлилась. -Куда тебе?
-Спасибо! Я сама! - Вероника со злостью захлопнула дверцу "Волги" и пошла быстрым шагом прочь с коммерческой стоянки такси, где в вечном ожидании клиентов стояло с два десятка пустующих таксо.
-Подходи, если что! Я здесь буду стоять! - услышала она вдогонку слова Гарика, донёсшиеся через гомон толпы на тротуаре, в которую она в следующую минуту нырнула.
На Киевском вокзале стояло настоящее столпотворение. Народу было столько, что Веронике показалось, что здесь собралась вся украинская диаспора, рассеянная по просторам Союза, в едином порыве вернуться на родину.
Она долго искала кассовый зал, спрашивая у случайный прохожих - никто не отвечал, молча, будто бы к ним и не обращались, проходя мимо. Наконец, какой-то дядька, похожий с виду на Тараса Бульбу, каким его в детстве, когда они проходили Шевченко по школьной программе, представляла себе Вероника, остановился и дружелюбно гыркнул ей с родным хохляцким акцентом:
-Так вон же ж, с другой стороны вход.
Несмотря на то, что касс было много, в каждую стояла длиннюшая очередь, и Вероника, глядя на табло забеспокоилась, как бы не опоздать на поезд. Она стала просить пропустить её, потому что до её поезда осталось меньше часа, и она не успеет, но никто не соглашался. Пришлось становиться в конец очереди длинной человек в пятьдесят. Вероника подсчитала, что даже если на каждого человека кассирша потратит минуту, в реальности та работала гораздо медленнее, то она всё равно не успеет на поезд. Только теперь, поскольку раньше ей никогда не доволилось покупать билеты на столичных вокзалах, она поняла, что значат слова Гарика - без проблем.
Да, она несомненно опоздала бы, если бы продолжала так тупо стоять в своей очереди в билетную кассу. Но к Гарику она обращаться больше не хотела - он и без того её надул! Надо было придумать какой-то другой способ, как не опоздать на поезд.
Сказав, что она сейчас вернётся стоявшей за ней толстенной тётке с какими-то плетёными авоськами, Вероника направилась к окошку кассира. Она протиснулась сквозь плотную толпу и, не обращая внимания на возмущения окружающих её сограждан, обратилась к кассирше, нагло отвлекая её от обслуживания очередного клиента:
-Тётенька! У меня поезд через тридцать минут! Продайте, пожалуйста билет!
"Тётенька" уделила ей ровно секунду внимания. Она зыркнула на неё молниеносным оценивающим взглядом и отвернулась, бросив:
-В порядке очереди!
Веронику, ошеломлённую ответом, тут же оттеснили от окошка кассы. Она обернулась, ища в толпе свою очередь, и в это миг увидела нескольких кавказцев, рыскающих среди народа. Они сразу бросали в глаза. Потому что энергично выискивали кого-то в толпе, чего больше никто не делал. Вероника поняла: это её душу.
Тут же отвернувшись, она бросилась на выход из зала, стремглав слетела по ступенькам подъезда на мостовую и что есть мочи бросилась, не помня себя, сшибаясь со встречными прохожими, извиняясь на бегу, снова сталкиваясь и извиняясь, к стоянке коммерческого такси. "Только бы он ещё не уехал!" - взмолилась Вероника.
Заметив, машину Гарика, по прежнему стоящую среди других скучающих таксо на пустынной стоянке, в стороне от дикой очереди на государственные такси, которых, как всегда не было, Вероника остепенилась и пошла медленно, почти вразвалочку, словно беспечно прогуливаясь, стараясь отдышаться на ходу.
Гарик уже заметил её. Он сидел за рулём своей "Волги", и как бы сигнализируя ей, чтобы она не промахнулась, включил свет салоне. Теперь он смотрел на неё, как девушка приближается к его машине, ёжась в вечерних промозглых сумерках столицы, и нагло улыбался: Гарика провести было невозможно - он собаку уже съел занимаясь извозом с Киевского вокзала и зная все здешние порядки и обстановку. Он даже вылез наполовину, высунулся из машины, открыв дверцу:
-Давай скорее, милая, а то опоздаешь ещё чего!
На его лице было написано, как на белом листе бумаги: я знал, что ты вернёшься!
Вероника сразу же ускорила шаг, перестав ломать комедию. В глазах девушки всё ещё стояли образы рыскающих в её поисках среди толпы славян кавказцев, энергично вращающих головами и бросающих вокруг, как кинжалы, пристальные взгляды.
Она заскочила к нему в машину, как будто бы в следующую секунду сделать это было бы уже поздно:
-Гарик!..
-Что, милая! Билет нужен?! - иронично протянул Гарик. -Куда едешь-то?! Говори! Через пять минут принесу! Цена билета, сразу предупреждаю, - двойная!
Вероника достаёт сдачу, которую ей дал таксист со стодолларовой купюры.
-Этого не хватит! - кивает головой Гарик.
-У меня больше нет! - Вероника сама не ожидала, что скажет это.
В самом деле, остальные несколько тысяч долларов она зашила ночью в подклад сумки, чтобы их никто не смог найти. Эти сто долларов, как она правильно и посчитала, должно было хватить с лихвой на грабительские цены Гарика и на билет на поезд. Должно было хватить, если бы ей удалось поменять деньги в обменном пункте "Космоса", который обслуживал только постояльцев гостиницы, по коммерческому курсу. Вероника зашила баксы так старательно, что сейчас их доставать было целой проблемой - они бы обнаружились все, а она не хотела, чтобы хоть кто-нибудь знал, что у неё с собой такая сумма валюты: за такой "кэш" могли запросто и убить!
В голове Вероники пронеслась отчаянная мысль, что, может быть, действительно было бы лучше рассчитаться с администраторшей и не ввязываться в отчаянную и опасную авантюру с побегом. Зачем она сейчас врала, что у неё нет денег?! На что рассчитывала?!
Глаза Гарика плотоядно сверкнули, так, что Вероника даже испугалась какого-то своего предчувствия, блеснувшего в мозгу, словно яркая, пронзительная, саблезубая молния, затмившая на мгновение рассудок. Ей даже тут же захотелось сказать, что она пошутила, что она ошиблась, но потом вдруг она вспомнила, что Гарик меняет доллары по мизерному государственному курсу, и это её остановило.
Лицо Гарика распллось в загадочной улыбке. Вероника силилась прочитать в ней его мысли, своё будущее, или ещё что-то. Ей почему-то казалось, что должно произойти какое-то чудо, и всё должно устроиться само собой. Всё должно обойтись!
-И что ты предлагаешь милая! - засмеялся Гарик. - Чтобы я тебе билет на поезд купил?! Может быть тебе ещё сто долларов отдать?!
Мысли Вероники стали работать молниеносно находя равильный ответ:
-Ну, хотя бы пересчитай доллары по коммерческому курсу! Тогда мне на всё хватит!
-С какой стати, милая! - Гарик возмущенно приподнялся на своём водительском сиденье и надвинулся на неё сверху, словно пытаясь вутюжить её в пассажирское кресло.
-Ну, ты же всё равно поменяешь их в гостинице потом по коммерческому курсу! У тебя связи!..
-Это моё! - Гарик всё больше стервенел прямо на глазах. - Ты мне эти связи делала?!
Вероника ничего не ответила, отвернулась, осунулась, съёжилась. Ей вдруг стало ясно, что чуда не случится.
Между ними возникла пауза. Гарик уже принял какое-то решение, Вероника словно чувствовала это, но продолжал молчать.
-Меня ещё кавказцы ищут! -сказала зачем-то Вероника.
-Откуда знаешь?! - встрепенулся Гарик, превратившись вдруг во взъерошенного воробья.
-На вокзале видела...
-Один такой высокий, лицо длинное узкое, со шрамом на щеке, лет сорок на вид?!
-Вроде да, я сильно не присматривалась...
-Это Саид, чечен...
Гарик вдруг снял ноги с педалей, поджал колени, повернулся, умудрившись при этом открыть рукой дверцу пассажирского сиденья и мигом потушить свет в салоне, крутанулся на сидушке, и стал энергично выпихивать Веронику из салона своей машины.
-Пошла, пошла отсюда! Я тебя не знаю! Поймают - не вздумай на меня показать!
Вероника не ожидала такого отношения. Она почувствовала как гшрязные ботинки таксиста толкают её в бедро, пачкая новое жёлтое импортное осеннее полупальто, которое успел купить ей Бегемот на Новом Арбате, во время их единственной совместной прогулки по Москве. Пальто стоило несколько сотен долларов - бешенные деньги!
-Ты что, спятил?! - возмутилась девушка.
Однако жуткий страх, написанный как на картине, на лице Гарика, тут же передался ей животным ужасом. Её всю затрясло. В одну секунду вероника вдруг поняла, с какой страшной машиной она связалась, и уже пожалела не на шутку, что не рассчиталась вовремя, когда была такая возможность. Мир рушился вокруг неё. Если так испугался Гарик, который был ни при чём, только помог ей бежать из "Космоса", то как должна была испугаться тогда она!
Вероника инстинктивно схватилась за приборную доску, вцепилась пальцами в мягкую обшивку кресла, пытаясь удержаться в салоне. Гарик продолжал её испуганно и энергично выпихивать, словно ополоумев.
-Я тебя не знаю! - твердил он беспрестано, прикладывая всё больше усилий, чтобы сорвать девушку с места.
-Гарик! Миленький! - испуганно взмолилась, сама не ожидая такого поворота в своей речи, Вероника. - Спаси меня! Слышишь?! Я всё сделаю, что только скажешь! Спаси!!!
Гарик ещё некоторое время долбил её ботинками вбок, но уже что-то соображал, и удары, выталкивающие её из салона, были уже не такими сильными.
Вдруг он остановился, повернулся в нормальное положение, опустив ноги.
-Лезь на заднее сиденье! - приказал он ей отрывисто и сухо.
Вероника тут же выпорхнула из салона и в следующую секунду, не помня себя, очутилась на заднем сиденье машины.
-Прячься вниз, чтобы тебя никто не видел! - скомандовал Гарик.
Вероника нырнула между сиденьями, в проход для ног перед задним креслом и затаилась там, как мышь. "Прощай моё жёлтое пальто за семьсот долларов!" - мелькнуло у неё в голове.
-Всё, говоришь, сделаешь?! - переспросил откуда-то сверху из темноты Гарик.
-Всё! Всё! - подтвердила Вероника, не помня себя от страха.
-Неделю буду тебя драть, как сучку! - выдал своё, видимо, давно созревшее решение Гарик.
-Хорошо! - согласилась девушка. - Только вывези меня на родину! Прошу тебя!
Она даже не понимала толком, что там говорит ей этот армянин. Теперь Веронике главное было - убраться из Москвы и больше не приезжать сюда уже никогда: пусть этот армян говорит всё, что хочет, лишь бы помог!
-Ладно! Лежи и жди! Я сейчас! - тон голоса Гарика сразу поменялся, стал какой-то стальной, жёсткий, даже жестокий - так ей показалось. - И только попробуй потом что-нибудь не сделать из того, что я захочу! На неделю ты - моя!
Вероника лежала внизу, в проходе между креслами, затаившись как мышь, ничего не понимая от страха и не отвечая таксисту.
Дверца машины хлопнула. Она услышала, как по асфальту, где-то совсем рядом с её ухом швыркают по мокрому и грязному талому столичному снегу ботинки Гарика, удаляясь прочь. Вскоре тишину нарушал только делёкий гул привокзальной сутолоки.