- Пап! - молодой отец даже вздрогнул от неожиданности. Сказка была дочитана, а Олежка, лежавший с закрытыми глазами, вдруг сел на кровати.
- Пап! А единороги стареют?
- Нет.
- И не умирают?
- Нет, конечно. Они же волшебные!
- Тогда я тоже хочу быть единорогом!
- Зачем?
- Я боюсь состариться и умереть.
***
Этот мир умирал. Давно, долго, постепенно. И умирал единорог - душа этого мира. День был ясный, яркий и солнечный. Теперь все дни здесь были такие. Много, много дней. Все вокруг тоже было ярким: голубое небо, оранжевое солнце, желтая земля, коричневое русло медленно пересыхающей синей реки. Русло было плоское с невысокими берегами, и от этого река ещё сильней напоминала синюю тесьму. На земле носом к воде лежал золотистый единорог. Вернее, золотистым он был раньше. Сейчас единорог стал почти белым - поседел от долгого умирания.
Жизнь еле теплилась в его прекрасном теле; он бредил, мысли мешались с воспоминаниями. Иногда сознание выныривало из сонного бреда, и единорог разговаривал сам с собой. "Как тоскливо! - волшебный конь с трудом разлеплял веки и смотрел на умирающий мир, - Я умру вместе с рекой... Ещё так долго..." В сознании единорога опять всплыла легенда о том, что спасти его может только невинная дева. Эта сказка вспоминалась ему так часто, что он уже злился. Вдалеке показался маленький смерчик. "Белый и стройный, как девичий стан...- мелькнуло в сознании, - Все девы вымерли даже раньше деревьев!" - напомнил себе погибающий миф, и снова впал в беспамятство.
***
С миром определенно что-то происходит, он как-то неуловимо меняется... А раньше я не верила. Отмахивалась от газетных сообщений как могла. Самолеты падали, дома взрывались, подлодки тонули, но как-то не ощущалось. А теперь добралось и до нас. Сначала в общежитии университета нашего славного города Волгинска появились тараканы. Не таракурты, конечно, но и не обычные. Не нужно быть биологом, чтобы это заметить.
В то далеко не прекрасное утро мы с соседкой по комнате уже встали и собирались на лекции, когда изо всех щелей полезли эти плоские ярко-красные слегка вытянутые "тарелочки" размером с ладонь мужчины. Мы с Катькой, остолбенев, сидели на кроватях и смотрели на это нашествие. Из соседних комнат слышались громкий визг и топот. "Тараканы", однако, никого не трогали, а целеустремленно топали вверх по стенам. Только несколько особей пытались забиться под наши подушки, но мы их оттуда выгнали, и они снова присоединились к строю. При этом совершенно случайно, под моей подушкой обнаружилось серое перо с прикрепленными к нему тремя маленькими круглыми птичьими яйцами. Находка очень заинтересовала мою соседку. На лекцию мы все равно опоздали, поэтому решили её пропустить и идти на следующую. Поток "тараканов" как-то незаметно схлынул, можно было спокойно завтракать. А за завтраком я рассказала Катьке историю серого пера.
В прошлом году весной я шла по улице и увидела серую птичку, вроде воробья, чуть живую. Мне стало так жаль её, что я забрала бедняжку к себе. Она жила в клетке в этой комнате. Тогда моя бывшая соседка училась на последнем курсе и почти не жила здесь. Птичку я выходила, и вскоре она выросла до размеров сороки, только была серой, невзрачной и тусклой. Но все равно я очень любила её. Как-то вечером уже ближе к осени моя Жар-птица (так я называла мою подопечную, шутя, конечно) вдруг затихла и пригорюнилась. Я подошла к клетке поближе посмотреть, что случилось с моей любимицей. И очень удивилась увиденному: птичка сидела на жердочке, и с неё буквально сыпались серые перья, а под ними проглядывало сверкающее ярко-синее оперение. Я открыла дверцу клетки и Жар-птица (уже как настоящая!) выпрыгнула мне на руку. Она проворковала что-то, расправила крылья и улетела в открытое окно. Когда я подошла к окну и взяла серое перо, оставшееся на подоконнике, то увидела на нем сероватые птичьи яйца. В моей голове вдруг ясно прозвучал тоненький голосок: "Верь в чудо, и оно случится!".
***
Андрей проснулся с ощущением страшной тоски. Ольга уже собиралась на работу. Андрей был в отпуске и никуда не спешил. Чтобы не мешать жене, он лежал в постели и думал об этом повторяющемся сне про умирающего единорога. Ольга закончила свои дела и зашла зачем-то в спальню. Она была уже практически готова идти. Но, увидев, что муж проснулся, она подошла к кровати. У супругов был своеобразный ритуал утреннего приветствия: крепко прижиматься друг к другу. Потом Андрей все же решился начать разговор:
- Я больше так не могу, родная!! Мне сегодня опять снился тот сон про умирающего единорога. А ведь это же я! Я терпеть не могу свою работу в этой проклятой фирме. Конечно, работаю я лучше всех, но это не моё! Я - лесничий, и я хочу в лес! Я чувствую, что просто умираю без леса! - Ольга пыталась вставить что-то, но муж её опередил, - Я помню, что ты сказала мне в прошлый раз. Но я просто больше не могу!
***
После прочтения газет у меня осталось тревожное чувство. Срочно нужно развеяться! Приближалась Пасха. Сейчас снова в моде печь куличи: есть повод сходить на ярмарку. Когда я потолкалась в ярмарочной толпе, мне стало намного легче. Я купила все необходимое для куличей и решила немного прогуляться. В павильоне, где продавали поделочные камни, столы ломились от самых разных украшений. Многие из них были мне по карману, но душа почему-то к ним не лежала. Так прошла я весь павильон и вышла на улицу. Некоторые торговцы стояли ещё снаружи около выхода из павильона. Но мое внимание привлек вовсе не их товар: у бордюра прямо напротив выхода стоял прекрасный вороной конь. Шерсть на его левом боку лоснилась и блестела, под ней перекатывались могучие мышцы. Конь переступал с ноги на ногу и раздувал ноздри. Впечатление только немного портил большой белый шрам в виде буквы "зет" на левом боку. Я спросила у ювелиров, чей это конь. Они не знали и даже утверждали, что его здесь не было до моего прихода. Конь казался очень норовистым, но я все равно приблизилась к нему. Он тут же успокоился: нежно положил голову мне на плечо и посмотрел печальными, совсем человеческими, глазами. На правом боку у коня обнаружилось огромное черное птичье крыло. "Однокрылый вороной Пегас!" -
ошеломленно подумала я.
Из сбруи на коне была только уздечка с длинным поводом. Но мне не пришлось брать повод в руки: пегас сам пошел за мной к общежитию.
* * *
Вечер выдался очень приятным: переезд не был утомительным, погода замечательная, в общем, жизнь - прекрасна! Андрей и Ольга лежали, прижавшись друг к другу в спальне своего нового дома. Не прошло и недели, как они переехали сюда, а все вокруг казалось таким родным и знакомым. Они оба все эти дни были в прекрасном настроении, на душе царило спокойствие, будто вернулись домой после долгого отсутствия. Погожие деньки делали обход лесных участков просто удовольствием. Ольга даже не жалела, что они все бросили и приехали сюда. Да и с местом очень повезло: два участка леса были со всех сторон окружены степями и полями, а деревни располагались не очень далеко. С другой стороны, домик новоиспеченных лесничих, стоявший на поляне где-то посередине лесного острова, не бросался в глаза, гости забредали не часто, и можно было отдохнуть от суеты и людей. А как понравилось здесь Олежке! Сын целыми днями ходил с мамой и папой по лесным дорожкам, он видел настоящих лесных зверей и глупости о единорогах, казалось, навсегда вылетели из его головы.
- Родная! - муж отвлек Ольгу от мыслей о сыне, - Олежка уже уснул. Сегодня полнолуние. Давай сходим в степь! Я так давно мечтаю посмотреть, как волнуется ковыль в свете Луны...
* * *
Уже около месяца Раненый Пегас сопровождал меня во всех моих прогулках. Подняться ко мне в комнату или в лекционную аудиторию он, конечно, не мог, поэтому в мое отсутствие спокойно щипал травку на газонах общаги или университета. По вечерам мы ходили с ним к реке: любовались закатом, а потом Пегас плескался в еще холодной (на мой взгляд) воде. Самое странное, что никто, как будто не замечал моего необычного коня и ничего мне не говорил.
Совсем недавно после вечернего купания я заметила у Раненого Пегаса под шрамом утолщение размером с мужской кулак. Некоторое время утолщение не изменялось, а сегодня из шрама показался кончик черного крыла. Когда мы поднимались от реки, крыло все сильнее высовывалось из разошедшегося шрама, пока, наконец, не стало равным правому. Теперь Пегас больше не был раненым.
Мы поднялись на крутой берег, и Пегас повернулся ко мне. Как при первой встрече он положил голову мне на плечо и посмотрел в глаза своими большими печальными карими глазами. Затем он медленно отошел и начал разбегаться в сторону обрыва. Оказавшись в воздухе, Пегас взмахнул огромными черными крыльями и легко полетел в сторону заката.
***
Родители тихонько прошли мимо спальни сына. Олежка крепко и спокойно спал. Но, примерно в то же время, когда Ольга и Андрей вышли на опушку и увидели степь, сон мальчика стал тревожным. Во сне он видел все, происходящее с его родителями так, словно стоял у них за спинами.
Сначала отец радостно выбежал из леса в степь. Ветер волновал ковыль, блестевший в свете полной Луны. Андрей сначала просто ласкал траву руками, потом побежал среди ковыльного моря в сторону Луны. Ольга радостно присоединилась к нему. Неожиданно, на бегу Андрей превратился в золотистого единорога, а Ольга в ярко-синюю жар-птицу, летевшую рядом с ним. Они быстро удалялись в сторону полной Луны, пока не стали похожи на две точки, а Олежка смотрел им в след с опушки леса. Потом он взглянул на траву: ковыль стал золотистым, вместо обычного серебристого. Забегая вперед, скажу, что с тех пор ботаники со всего света приезжают сюда изучать необычный ковыль.
* * *
Я успешно сдала зачеты и некоторые экзамены. После полевой практики предстоял последний сессионный рывок. Однажды вечером я вышла проветрить мозги, и ноги сами привели меня на берег реки. Здесь мне снова вспомнился мой Пегас и опять стало так тоскливо... Вдруг незнакомый голос окликнул меня по имени. Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и сразу встретилась глазами с молодым человеком. Его большие печальные карие глаза заставили меня мысленно вскрикнуть: "Раненый Пегас!". Мы познакомились. С того дня я часто называла Виктора Раненым Пегасом, а он не спрашивал почему.
Мы стали встречаться, и к началу учебного года поженились. Семейная жизнь казалась мне исполнившейся мечтой. Наша любовь не была страстным пожаром, скорее ровным пламенем свечи, любовью-дружбой, когда просто чувствуешь, что рядом - родная душа и даже слов не нужно. Со временем это чувство не ослабевало, а только усиливалось.
Я ушла из общаги с ее красными тараканами, марширующими в любое время года утром - на крышу, вечером - в подвал. Виктор работал. Я училась. Сначала о детях не думали, но и по окончании моего обучения я не могла забеременеть. Мы начали ходить по врачам. Они говорили одно и тоже: мы оба здоровы, ничего не препятствует деторождению. Но и по прошествии четырех лет детей у нас так и не появилось. Тогда мы решили усыновить ребенка, оформили документы и отправились в ближайший детдом.
Здесь мне очень понравился мальчик по имени Олежка. Нянечкой в детдоме работала моя знакомая, и я попросила у нее совета. Узнав о моем выборе, она пришла в ужас:
- Этот мальчик ненормальный! Он считает, что родителей его заколдовали: отец стал золотистым единорогом, а мать - Жар-птицей.
- Ну и что?
- Скорее всего, его родителей нет в живых, но ребенок ждет когда они придут за ним.
Это, так сказать, краткое содержание ее речи. Говорила она долго и много, я еле от нее отвязалась. Виктор слышал наш разговор, но согласился с моим выбором. Нас не остановило даже то, что нам пришлось стать не родителями, а родственниками (тетей и дядей), у которых Олежка будет жить, пока не вернуться его мама и папа.
***
... Побежали будни... Я наслаждалась гармонией в нашей пополнившейся семье. Олежку я полюбила как родного, Виктор чувствовал то же самое. Но, даже ощущая себя такой счастливой, я постоянно улавливала какую-то тревожность, витающую в воздухе, как едва уловимый запах.
Еще в детстве мне снились яркие сны-сказки. Я их всем рассказывала. Сколько насмешек и издевательств мне пришлось вынести! С тех пор я замкнулась, стала осторожнее. Примерно в тринадцать лет мне начал сниться повторяющийся сон. Увидев его первый раз, я была очень озадачена: в душе осталась светлая печаль, как горьковатый осадок. Я погрустила и почти забыла этот сон, но примерно через два месяца он повторился и снился уже регулярно. Постепенно я привыкла и к этому. Незадолго до встречи с Жар-птицей сон стал приходить раз в месяц, а после усыновления Олежки - уже раз в неделю. Почему-то это настораживало меня. Однако я ни о чем не рассказывала Виктору: боялась, что он не поймет меня.
Сон был действительно необычный: яркий, мне он казался совсем реальным. Сначала я вдруг (мне казалось, что я не сплю) оказывалась в долине, покрытой высокой желтой и сухой травой. Я шла по траве без тропинки, но всегда проходила рядом со статуей горгульи, пишущей золотым пером на спине у такого же огромного каменного зайца. Только стоя прямо за спиной горгульи, я видела написанное заклинание, всегда читала его (хотя знала его уже наизусть, но помнила только во сне) и шла к руинам замка. У ворот меня всегда встречал человек-кошка в белой тунике. Он кланялся мне, и мы усаживались по разные стороны ворот, вытянув руки перед собой, как бы что-то отталкивая. Из рук человека-кошки били яркие белые лучи, из моих когтистых лап (!) - нити вязкой глубокой тьмы. Несколько секунд свет и тьма боролись, потом лучи света достигали моих рук, а тьма окутывала эти лучи до самых рук человека-кошки. В тот же миг я оказывалась где-то над воротами и видела оттуда свое новое тело: белого сфинкса с крыльями. Рядом со мной вскоре появлялся оранжевый сверкающий овоид, состоящий из тонких нитей (я сама была желтым овоидом). Мы направлялись в замок и летели по серым туманным коридорам. Я понимала: мы находимся в Сером мире - прослойке между всеми другими мирами. Потом впереди я видела (интересно, чем?) огромный ярко-золотой шар, а рядом с ним десять разноцветных светящихся овоидов. Я мысленно восклицала: "Ярда - Сердце Серого мира!", и радость охватывала меня. Мы присоединялись к остальным овоидам и распределялись равномерно вокруг шара. Стояла мертвая тишина, в которой шелестел легкий шепот: "Драгур, драгур...". Я опять знала, что речь идет о празднике драгов - защитников и привратников Сердца Серого мира.
Все собравшиеся привратники проходили сквозь поверхность шара и появлялись внутри уже в другом облике. Человек-кошка здесь выглядел как сине-зеленый смеющийся дельфин, а я стала золотой двуглавой пчелой. Потом все по очереди представлялись, выходя из круга. Когда очередь дошла до меня, я прожужжала: "Шеррис!", дельфин скромно булькнул: "Лерни!". Представившись, все одновременно поворачивались кругом. На поверхности шара напротив каждого тут же появлялось круглое окошко, словно приковывавшее взгляд. Я очень хотела, но не смогла оторваться от него, чтобы посмотреть в окно к Лерни. Вид в окне вряд ли сам по себе мог так заворожить: существа с огромной высоты казались муравьями, их было трудно разглядеть подробно. Они напоминали гибрид черепахи и дракона. Слышался давящий на мозги марш, под который существа строились в колонны, маршировали и ругались. Без всяких команд, но все одновременно, драги начинали читать заклинание, написанное горгульей на спине зайца. Последнее слово заклинания закрывало окна. Все драги выходили через стену Ярды в Серый мир. Не прощаясь, овоиды парами разлетались по своим коридорам. Мы с Лерни возвращались к воротам, а потом - в свои сидящие у ворот тела. Мы вставали. Лерни оставался у ворот и смотрел мне вслед. А я опять шла по долине, мимо статуи зайца, писавшего на спине горгульи золотым пером, но никогда не видела этого заклинания, а тут же просыпалась.
***
Неприятности начались неожиданно. Сначала я во сне не смогла произнести заклинание вместе со всеми драгами. Потом я немного приболела, и потребовалась небольшая операция. Она прошла хорошо: я быстро поправлялась. Виктор с Олежкой приходили ко мне каждый день.
Дело уже шло к выписке. Стоял яркий солнечный день. Вдруг Солнце закрыла огромная тень, напоминающая по очертаниям дракона. По всем радиоприемникам тут же прекратились передачи, и какой-то гулкий голос сообщил, что Черный Дракон теперь - Владетель города Волгинска. Он великодушен и требует от нас только смирения и послушания. Змеи - исполнители воли Черного Дракона - будут контролировать наше поведение. Они будут проникать в любое помещение. При этом все люди должны замереть и покорно ждать, когда змеи удалятся. Это пока все распоряжения Дракона, следующие его приказы тоже будут передаваться по радио. За любое нарушение приказов Владетеля одно наказание - смерть.
После этого сообщения шедшие ранее передачи возобновились почти без всякого перехода. Все в нашей палате были очень заинтригованы и посчитали сообщение шуткой. Через несколько минут после объявления, когда мы уже выкинули из головы все эти глупости про драконов, через закрытое окно, совершенно ему не повредив, в палату проникли змеи. Кончики их длинных хвостов остались где-то за окном. Змеи отличались друг от друга по размеру и толщине, но все они были одинакового серого цвета. Мне они напомнили щупальца со змеиными головами. Мы все остолбенели от неожиданности и от страха. Змеи подползали поближе к каждой женщине в палате, смотрели какими-то отсутствующими глазами, после "обхода" удалились. Некоторое время после ухода змей мы все сидели, как окаменевшие. Придя в себя, заговорили все разом: никто не знал, что и думать о случившемся.
Вскоре позвонил Виктор: Олежка простудился, поэтому они не смогут сегодня прийти ко мне. Когда я заговорила про Черного Дракона и змей, Виктор отшутился, но что-то было не так в его голосе.
Вечером того же дня во время уколов в процедурном кабинете опять появились змеи. Я оцепенела от страха, а медсестра спокойно продолжала заниматься своими делами. Змеи ее как будто не видели, только посмотрели на меня и уползли. Тогда я заговорила с медсестрой о Драконе. Она на удивление охотно отвечала мне. К разговору присоединились больные, ждавшие очереди у кабинета. Оказалось, что медсестра относится к тем редким людям, которые не видят ни Дракона, ни змей и не слышали сообщения о Владетеле Волгинска по радио. Змеи их тоже не видят. Медсестра предположила, что змеи ненастоящие, они существуют только в головах тех, кто их видит. Возможно, Черный Дракон - это вид массового внушения. "Очень может быть..." - подумала я.
***
На следующий день ко мне пришел Виктор. Олежке стало лучше, температура спала, но Виктор не решился взять его с собой. Я опять заговорила о Черном Драконе и змеях, рассказала о гипотезе медсестры. Виктор слушал рассеянно. А когда я сказала, что змеи существуют, скорее всего, только в нашем воображении, он с грустной улыбкой и тяжелым вздохом ответил: "Не для всех...". И, будто спохватившись, снова замолчал. Я поняла, что он знает больше, чем говорит. Я попыталась его расспросить, но он упорно молчал, только вглядывался в мое лицо своими большими печальными карими глазами. Муж увидел все: тревогу и следы бессонной ночи. Тихо, словно говоря сам с собой, он пробормотал: "Для нас с тобой все происходящее слишком реально... Огромная опасность нависла над нами. Но пока я рядом, ничто страшное не коснется тебя!".
Когда он говорил это, в палату проникло множество змей. Были они особенно ужасные: крупные, черные с ярким оранжевым рисунком, горящими красными глазами. Одна из них, самая большая, приблизилась ко мне. Виктор схватил её и размозжил огромную голову в руках. Как ни странно, удалось ему это легко, крови не было, в голове змеи оказалась серовато-белая густая слизь. Другие змеи никак не отреагировали, закончили свой "обход" и удалились. Тут я заметила, что слизь на руках моего мужа то ли высохла, то ли испарилась и от нее не осталось и следа.
Если Виктор пытался меня успокоить таким способом, ему это не удалось: теперь я боялась за него. Мне казалось, что змеи обязательно прикончат его за такую выходку. Виктор все понял. Он резко встал и пошел к выходу из палаты. Я пошла за ним. В коридоре было пусто, и он с быстрого шага перешел на бег. Внезапно короткая вспышка осветила убегающую фигуру, и вместо Виктора по коридору бежал черный Пегас. Он взмахнул огромными черными крыльями, легко прошел сквозь закрытое окно и оказался в ярком майском небе. Там, закрывая солнце, как грозовая туча висел Черный Дракон. К нему быстро приближался Пегас, вопреки законам перспективы, все увеличивающийся в размерах и ставший даже больше Дракона. Когда Пегас и Дракон сблизились и соприкоснулись, Солнце скрылось за чудовищной вспышкой, в землю ударила гигантская молния и грянул гром. Тут же небо очистилось, черные тени исчезли без следа. Сердце мое почему-то сжалось, ноги подкосились. Но я все же смогла дойти до палаты. Женщины в основном спали после обеда. Радиоприемник работал: местная радиостанция мусолила загадочное появление Черного Дракона в нашем городе. Вскоре поступило экстренное сообщение о воздушной битве Дракона и Черного Пегаса. Этот репортаж повторяли до вечера без изменений. И только ближе к ночи сообщили, что не обошлось без жертв: молния убила молодого мужчину, выходившего из больницы. Труп пока не опознан, так как он странно обуглился: кожа вся почернела, лицо стало очень похоже на лошадиную морду. После этих слов меня тоже будто пронзила молния, и я потеряла сознание.
***
Да, это оказался Виктор. Я не хотела верить, но он умер.
***
На следующий день меня выписали из больницы, и я отправилась домой. Олежка радостно встретил меня и очень удивился, что со мной нет Виктора. Мальчик ждал нас вчера вечером, но так и уснул, не дождавшись. Не смотря на свои шесть лет, Олежка не боялся оставаться один. Когда ребенок снова стал приставать ко мне с расспросами о Викторе, я собрала все свое мужество и, как можно спокойнее попыталась сообщить ему ужасную новость. Получалось неуклюже и, чем больше я старалась, тем хуже получалось. Олежка не сразу разобрал мое бормотание. А, как только понял, о чем речь, тут же прижался ко мне и обнял сильно и крепко. Он начал меня успокаивать, ведь я и не заметила, как слезы потекли из глаз.
- Мама Настя, - я даже не поняла сначала, что он обратился ко мне не так, как обычно, - папа Витя не умер! - Олежка говорил с той горячностью, как могут только дети. - Он просто перешел в другой мир, как мои настоящие мама и папа. Теперь он будет жить, только как черный конь с крыльями.
- Пегас, - автоматически поправила я, - конь с крыльями называется пегас, - тут до меня дошло... - Откуда ты знаешь?
- Я сразу увидел это. Я смотрю на человека и сразу вижу, кто он на самом деле.
- И давно это у тебя?
- С тех пор, как ушли мама и папа.
- И что, все люди на самом деле не люди?
- На некоторых посмотришь: такие страшилища... А есть и простые люди, обыкновенные. Обыкновенных, наверное, больше.
- Ну и хорошо! - вздохнула я. - Я - обычный человек...
- А вот и нет! - это прозвучало даже радостно. - Я не знаю, как это называется... В общем, ты похожа на белого сфинкса, только с крыльями.
- А кто ты на самом деле?
- Я - нимфи. Это такие люди-кошки.
- Как ты узнал?
- Ко мне во сне иногда приходит наставник Лерни (он так просит его называть) и все объясняет. Он говорит, что я, когда вырасту, буду принят в Братство Воды.
- Что это еще такое?
- Я еще не совсем понял. Знаю только, что нас должно быть тридцать пять, но самый последний еще не родился.
***
Этот разговор поддержал меня и придал сил для исполнения всех печальных хлопот: похороны, поминки и все остальное. По ночам я лежала без сна, уставившись неподвижными глазами в потолок, и слезы медленно стекали из глаз на подушку. А днем делала все необходимое. Выглядела я при этом немногим лучше мертвеца. Только возня с Олежкой выводила меня из душевного оцепенения, в которое я впала. Он, похоже, все чувствовал и понимал, старался меня отвлечь и отказывался гулять с друзьями, а ходил за мной, как хвостик. Даже увязался со мной в банк, где у Виктора был вклад. Я думала, какой-то пустяк, а оказалось... Удивительно, как ему удалось скопить такую сумму тайком. Теперь я могла не терзаться мыслями о будущем, однако, работать все же придется. Хотя бы, чтобы избавиться от тоски. Жить в той же квартире, которую мы купили с Виктором, было невыносимо. Поэтому мы решили поменять ее на домик.
***
Сон про драгов больше не снился мне с той злополучной ночи, когда я не смогла прочитать заклинание. А после смерти Виктора я спала урывками, если вообще удавалось заснуть. Постепенно и мучительно медленно жизнь входила в свою колею. Незадолго до переезда в новый дом мне опять приснилось странное. Лучше, наверное, сказать "пригрезилось": я не чувствовала обычного засыпания, а как-то вдруг оказалась на равнине с высокой желтой травой. У ворот замка кружком сидели и стояли разнообразные существа. Я сразу поняла, что это - Драгрир - Совет Драгов. Я подошла к драгам, и они, как-то автоматически включили меня в свой круг. Я присела рядом с Лерни, человеком-кошкой в белой тунике. Рядом со мной стоял человекообразный лев. Его тело покрывал короткий желтый мех, напоминающий бархат. Пушистая седая грива соединялась с седыми усами и бровями. Глаза его прикрывала черная повязка. "Это Эсдек", - шепнул мне Лерни. Как я поняла, Эсдек вел собрание.
- Ну вот, теперь все драги на месте, - сказал Эсдек, - Вернемся к главному вопросу. Эрсы опять развязали войну за Перекресток. Если они сумеют захватить Землю, всех Разумных ожидает полное уничтожение.
- Они сначала устранили нашего представителя и представителя жагов, вымолвил золотистый единорог (они называют себя неями), кивнув в сторону сидящей рядом Жар-птицы.
- Наш представитель опять и, теперь навсегда, потерял крылья, но сдержал атаку. Один драг от фосов, - черный пегас (эта раса зовется лорнами) указал на меня, - Не защитит Перекресток!
- Она, к тому же серьезно пострадала останавливая эрсов-разведчиков восемь земных лет назад. Мы должны вмешаться. Какая раса поможет быстрее? Табы?
Сидевшие пирамидкой красные тараканы (прямо как в общаге!) ответили в один голос:
- Мы наблюдаем и не вмешиваемся. Эрсы не тронут нас.
- Мне бы вашу уверенность! Ваши представители ближе всех. Они живут на Земле и даже не маскируются!
- Мы не изменим принципам! А фосы и так справятся: они лучшие из Разумных.
- Она почти полностью потеряла память о нас и своем искусстве, - не сдержался Лерни.
- А ваша раса где прохлаждается? Вы даже не присутствуете на Земле! - съязвили табы.
- Мы слишком далеко!
- Это не повод отлынивать! - не уступали тараканы, - Вы лучшие после фосов.
- Прекратить! - Эсдек гневно рыкнул, - Эрсы пользуются нашей разобщенностью и нерешительностью, для полного счастья им не хватает только наших конфликтов! Лерни, тебе еще не надоела секретность? Пора вводить в бой Братство Воды!
- Они же только что вылупились из отра! - Лерни был в ужасе.
- Люди не вылупляются из отров, как вы, нимфи. И я не прошу тебя вести строем шестилетних мальчишек на матерых эрсов.
- Они плохо знают Серый мир и друг с другом тоже не знакомы! Они не смогут действовать!
- Но они прирожденные энели, и ты уже начал их обучение. Неужели мальчик не может вернуть Шеррис память?
- Эрсы опытнее!
- Нужно что-то придумать. Вместе с Шеррис мальчик может открыть коридоры жагов, неев и лорнов. Он уже знает заклинания, Шеррис обладает силой.
- Она забыла как ею пользоваться!
- Помогите ей вспомнить!
- Я попытаюсь.
- Хорошо. Шеррис и твой ученик откроют коридоры. Потом нужно будет усилить посты Разумных в стратегических точках Земли. Жаги и неи, будьте внимательнее: на вас мы возложим охрану коридоров Перекрестка. Не позволяйте эрсам опять закрыть и запечатать пути. Отряды боевиков-лорнов необходимо разместить в каждом пункте. Как нам не хватает психомощи фосов...
Я не дослушала речь Эсдека. Меня вернул к яви леденящий душу вой, который совсем не был похож на собачий. Откуда-то из глубин памяти пришла догадка: самка-этар зовет на помощь. Представитель этар (расы фиолетовых волков) тоже присутствовал на Драгрире, но сказать ничего не успел.
Я взглянула на часы: было около двух часов ночи. В спящей тишине вой казался громче и ужаснее. Я прислушалась: звук доносился снизу. Набросив теплый халат на пижаму, я вышла из квартиры. Спускаясь по лестнице подъезда, я прислушивалась, но вой больше не повторялся. На первом этаже я неожиданно почувствовала (а не услышала), куда мне нужно идти. Я подошла к обычной двери и толкнула ее. Дверь открылась, и я вошла. Было как-то неестественно тихо. Я заглянула в комнату: посредине на четвереньках стояла огромная фиолетовая волчица. Что-то было не так! Я подошла ближе. Волчица стояла неподвижно, как статуя, и смотрела в одну точку. Резкий звук сзади заставил меня обернуться. Молодой прыщавый парень с невыразительным лицом пытался подкрасться ко мне, но что-то уронил. Встретившись со мной глазами, он засмеялся:
- Ваша недобитость пожаловала! - он стал похож на обозленную крысу, - Мало тебе досталось восемь лет назад? А может, ты пришла отомстить за своего дохляка-лорна? - он опять залился смехом, - Сейчас ты опоздала: я уже успел заразить ее. Да ты же ничего не помнишь! - молодой человек всплеснул руками в притворном удивлении. - Она тоже ничего не вспомнит на утро, а через семь месяцев родит крепких тройняшек-эрсов. Этар - прекрасные инкубаторы. А тебя я убью: ты для нас бесполезна (фосы могут выносить только нимфи). Мы уже перекрыли дорогу в ваш мир и многих перебили. Теперь вы не сможете защищать Разумных и мы легко наведем свой порядок! - я неожиданно ярко представила, как душу парня. Он закашлялся и из его носа показалась струйка черной крови, но говорить он не перестал, - Хитрецы-нимфи знают, что как инкубатор для наших яиц подходят все Разумные, кроме табов и жагов. Поэтому нимфи посылают на Землю только мужчин. Но здесь уже много наших детей и полукровок с людьми. Полукровки особенно жестоки: они очистят Землю от Разумных. Мы оставим только табов и людей. О, табы! Наш излюбленный деликатес! На людей мы откроем сафари... - парень наконец-то захрипел и замолчал: черная кровь хлестала у него из носа, он качался, пытаясь освободиться от чего-то невидимого.
- Шеррадан, анчака эрс! - сказала я на каком-то смутно знакомом, но непонятном языке.
Эрс весь съежился, человеческий облик стек с него, как краска. Рядом со мной стояла жуткая химера: смесь дракона и черепахи, вместо хвоста из-под панциря торчал пучок извивающихся серых змей. Я произнесла еще несколько слов на языке фосов. Эрс заколебался как марево и просто исчез.
Самка-этар продолжала стоять неподвижно. Я села напротив нее и поймала ее взгляд. Как же много я узнала о ней! Многое вспомнила и о себе. Я обследовала фиолетовую волчицу при помощи своих способностей и поняла, что эрс блефовал: он не успел внедрить яйца, зачатые им гермафродитно, в этар. Он только успел ее загипнотизировать, когда появилась я.
Нужно было приводить несчастную в чувство, что я и сделала, используя психомощь фосов. Очнувшись, этар снова стала женщиной. Она была очень напугана: пришлось успокаивать и укладывать ее спать как ребенка. Потом я пошла к себе. Дома я сняла халат и совершенно без сил рухнула на кровать, тотчас же заснув.
Наутро я подумала, что мне приснилось два разных сна. Но меня быстро разубедил в этом мой теплый халат, продемонстрировав мне пятно засохшей черной крови.
***
По утрам я обычно ходила с Олежкой за необходимыми покупками (трудоустройство я отложила, по крайней мере, до переезда в новый дом). В тот раз, когда мы уже возвращались домой, у подъезда ко мне подошла женщина. Это была та самая этар! Она улыбнулась:
- Я забыла сказать вам "спасибо"!
- За что? - не поняла я.
- За спасение от эрса. И еще я должна вас поздравить!
- С чем? - я была удивлена.
- С победой! Вы убили вожака чистокровных эрсов на Земле - Черного Дракона. Восемь лет назад его охрана сильно ранила вас. Вы многого не помните, но память скоро вернется, я знаю! После вас с Черным Драконом бился лорн и потерял одно крыло. Дракон уничтожил почти всех жагов и неев и закрыл их коридоры, ведущие на Землю. Выжившие пытались открыть их, но опять потерпели поражение. Мир неев чуть было совсем не вымер. Мне жаль вашего мужа: в битве с эрсом он навсегда потерял крылья, а Дракон был только ранен. Теперь все позади! Скоро вы с малышом-нимфи, - она хотела погладить Олежку по голове, но мальчик спрятался за меня, - Снимите все печати, и Разумные вернутся на Землю!
В это время к нам подошла другая женщина, чуть постарше:
- Маша, пойдем домой. Хватит утомлять людей!
- Катя, это - та самая отважная девушка, которая спасла меня от маньяка вчера! Очень приятно, - "Катя" улыбнулась мне и снова повернулась к "Маше",- Нам пора домой! Иди, я сейчас тебя догоню.
"Маша" послушно ушла в подъезд, а "Катя" снова обратилась ко мне:
- Извините ее. Моя сестра немного не в себе. Ей мерещатся драконы, единороги и всякое такое. Вчера вор забрался к нам в квартиру, а я ночевала у дочери. Вор так напугал Машу, теперь она совсем помешалась. Еще раз простите.
С этими словами женщина ушла.
***
Накануне переезда мы с Олежкой разбирали и упаковывали вещи и как-то неожиданно нашли серое перышко моей Жар-птицы с тремя маленькими серыми яйцами.
- Что это? - спросил Олежка удивленно.
Я рассказала ему, что это перышко очень давно оставила мне Жар-птица, которую я вылечила.
- Самая настоящая Жар-птица? - еще сильнее удивился Олежка.
- Самая настоящая, - подтвердила я.
- Все просто как в сказке!
- В какой сказке? Я такую не знаю. Расскажи мне ее.
- Эту сказку читала мне мама, когда мы переехали жить в лес, - начал мальчик серьезно.
Сказка была о том, как злые люди поймали Жар-птицу и искалечили ее, чтобы она не могла больше делать добрые дела. Перья птицы сделались серыми. Люди подумали, что она умерла и ушли праздновать свою победу (интересно, кто пишет такие изуверские сказки для детей?). Несчастную еле живую пичужку нашла добрая девочка и вылечила. Когда птица совсем поправилась, она стала опять ярко-синей. Девочка выпустила ее. Благодарная Жар-птица оставила ей свое серое перышко с тремя яйцами. Эти яйца были волшебными. Они могли исполнить заветное желание девочки, но нужно было соблюсти несколько условий: во-первых, она должна поделиться с двумя своими друзьями, такими же добрыми людьми, во-вторых, желания тоже должны быть добрыми и не причинить другим людям вреда.
Девочка нашла двух добрых, но несчастных стариков. Все вместе выпили волшебные яйца, сказали нужные слова и загадали желания. После оказалось, что самое заветное желание девочки-сироты иметь дедушку и бабушку, а старики больше всего на свете мечтали о внучке. В общем, все трое зажили вместе и были очень счастливы.
Меня даже оторопь взяла от обилия совпадений сказки с тем, что было со мной. Мне стало не по себе уже тогда, когда Олежка тоненьким голоском (подражая птичьему) пропищал прощальные слова Жар-птицы: "Верь в чудо и оно случится!". Все это подвигло меня на безрассудство. Захотелось поступить, как в сказке: выпить яйца, произнести заклинание и загадать заветное желание. Я предложила Олежке так поступить. Он согласился, но тут же сказал, что нас всего двое. Это было серьезной проблемой: где искать доброго человека поздним вечером? Несчастных вокруг полно, а вот как узнать, добрые они или нет? Чем измеряется доброта? Очень уж сложно не ошибиться. И тут решение пришло само собой: одно яйцо выпьет Олежка, а два - я. Поначалу такое деление удивило мальчика, но, в сказке вроде не запрещалось раскрывать свои желания, я все объяснила ему. Олежка на удивление быстро понял меня и даже обрадовался.
***
В заключение осталось только рассказать, как исполнились наши желания.
Вечером следующего дня мы распаковывали вещи уже в новом доме под бубнеж телевизора. Шла передача типа "Ищу тебя", которую я обычно не смотрю: слишком тяжело. Я была полностью поглощена приведением в уютный вид нового дома, а Олежка буквально прилип к экрану. Вскоре он стал звать меня. Я была в другой комнате и не обратила внимание. Тогда он пришел, взял меня за руку и отвел к телевизору. Я, конечно, видела в детдоме фотографии Олежкиных родителей и прямо отропела у телевизора. Они, живые и здоровые, сидели рядом с ведущим и рассказывали свою историю, которая была похожа скорее на кино, чем на реальную жизнь.
Не вдаваясь в подробности, скажу, что тот прекрасный лес, куда семья приехала жить и работать, находится недалеко от границы с одной азиатской страной, славящейся, помимо прочего, как производитель наркотиков. Периодически из той страны бандиты делают вылазки через границу и похищают людей для работы на плантациях конопли. Пограничники борются с бандитами, но с переменным успехом.
В ту ночь год назад, когда Андрей и Ольга пошли в степь полюбоваться на ковыль, их схватили. Ольга получила сильный удар по голове и долго была без сознания. Ее бандиты бросили, когда пограничники начали их преследовать. Солдаты не заметили Ольгу в высокой траве. Бандиты оказали сопротивление пограничникам и между ними завязалась перестрелка, в которой Андрей был тяжело ранен. Его отправили в гарнизонную больницу, а потом - в Волгинск. Ольгу утром нашли местные жители. Ее никто не знал. У нее было тяжелейшее сотрясение мозга: она плохо помнила кто она и откуда. В сельской больнице память постепенно возвращалась к ней.
Андрею сделали операцию. Он медленно шел на поправку. После выздоровления муж начал искать Ольгу. К тому времени она достаточно пришла в себя. Недавно они нашли друг друга на этой передаче и теперь разыскивают сына. Потом показали фотографию Олежки и назвали контактные телефоны. Я сразу же позвонила.
Вскоре семья воссоединилась в нашем городе Волгинске. Они поселились в соседнем доме. Должна сказать, что тяга к лесам у них поубавилась. Теперь мы дружили семьями, так сказать. Совсем недавно вечером мы все вместе гуляли по берегу реки. Вдруг Олежка крикнул: "Смотрите!" и показал рукой на лесистый островок недалеко от берега. У самой воды по полоске песка бежало небольшое стадо вороных пегасов. У вожака не было крыльев, только огромные белые шрамы на боках. Увидев нас, конь встал на дыбы и громко заржал. Мы переглянулись, подмигнули друг другу и засмеялись.
Вот так исполнилось желание Олежки.
Мое желание тоже исполнилось. Вскоре после того, как нашлись Олежкины родители, я поняла, что беременна и врачи подтвердили это.
Третьим "другом", который тоже "загадывал" желание, как теперь понятно, был этот не родившийся ребенок. Сбылось ли его желание я не знаю. Когда он родится, я его обязательно об этом спрошу.