Звероподобно урча, машина остановилась. Яркий свет фар вырывал из сумерек две полосы асфальта. В вязкой тишине леса послышались шаги.
- Ну и куда теперь? - это был приятный баритон молодого человека.
Слова эти произнес вышедший только, что из машины парень. В неверном ночном свете можно было разглядеть лишь то, что он имел стройную, подтянутую фигуру, русую шевелюру, а так же носил пеструю футболку и бриджи цвета хаки.
Со стороны водителя, спустя пару мгновений появился его спутник. Водитель машины, пожалуй, был ровесником предыдущего юноши, но был более коренаст, хоть и уступал тому в росте. Едва ли, более темные волосы были заплетены в косу, которая правда не могла похвастаться особой длинной. Его наряд составляли светлая рубашка на выпуск и голубые джинсы.
- Сворачивать будем? - взгляд зеленных глаз скользнул по темным зарослям, что непроницаемой стеной стали по обе стороны от машины.
Лента дороги пролегла между утесами черного ночного леса, от крутой обочины куда-то в дебри убегала проселочная "немощенка".
- Обойдемся без "коротких путей", не хватало еще петлять лесными тропами - с этими словами водитель захлопнул дверцу.
Над старым лесом раскрывала бархатные крылья теплая ночь, но еще несколько мгновений балом будет править искристый июльский вечер. Запад все еще напоминал слабым светом о прошедшем дне, щедро отдавая последнее тепло дня и буйства летних ветров.
Уютно шуршала дорого под машиной, которая неслась вдоль спящих кустарников, дремлющих буков и зевающих сосен. Неожиданно дорога выскочила из объятий леса и лихо пронеслась по гребню холма, вставшего над тихой рекой. В салон внедорожника ворвался пахнущий рекой ветер, принеся с собой отрывки куплетов лягушачьей лирики. Мирный плеск воды, что омывала эти илистые берега не одну тысячу лет заставил человека пустить машину чуть медленнее, ему хотелось растянуть миг ночного знакомства с, убранной камышом и ивами, красавицей еще на пару мгновений.
Но своевольная дорога опять решила вернуться к лесу, и река осталась позади.
- Ким, смотри, - пассажир указал на обочину впереди.
Усталый взор, благодаря стойкости вечернего света и мощности фар, различил в сумеречной фигуре у дороги девушку. Когда же расстояние позволило разглядеть ее ближе оказалось, что это была совсем девочка, лет пятнадцати-шестнадцати, черная мешковатая одежда, вся в заклепках и нашивках оккультного толка, распущенные волосы, к слову не самые ухоженные и надменно вздернутый острый подбородок. Все это создавала не самое приятное впечатление о юной особе, придавая ее образу вид вульгарной бродяжки. Девушка ждала, подняв руку в известном всем "грачам" жесте.
- И не подумаю, - прочел мысли друга Ким.
- Ты, что вообще с ума сошел? - искренне возмутился Павел, к слову именно так его звали, - она одна, ночью, в лесу. Да сам же потом будешь себя скотиной чувствовать, если оставишь ее тут.
- Остановимся, а из кустов ее приятели, недавно откинувшиеся, "спасибо" из обреза скажут, - возразил Ким, но уж чего скрывать, скорость поубавил.
- Им же хуже, - улыбнулся Паша, удобней передвинув кобуру, до селе скрытую футболкой. В кобуре уютно устроился элегантный резинострельный Вальтер*.
Долю секунды раздумывая, и играя желваками, Ким изучал обстановку.
Машина остановилась возле ночной автостопщицы.
Ким являл собой саму готовность рвануть с места при первом же намеке на опасность.
- Чем можем помочь? - спросил Пашка, у девочки.
- А что непонятно? До Волочанников подкиньте, - обнаружила звонкий голос и изысканную речь девушка. - Платить не буду, никак.
Друзья мельком переглянулись.
- Ну, садись, - Павел указал головой на заднее сиденье.
- Я не одна, - признаться, эта фраза стоила приятелям пары седых волос. - Эй, Бальтазар, выходи.
Из ближайших зарослей орешника показался нескладный юноша, не сказать толстый, но пару лишних килограмм точно имел, одетый как и его спутница в "нечто" с капюшоном, украшенное черепом, в драных джинсах и смешным рюкзачком. В рыжих, до плеч, волосах запутались листья. Он неуклюже пробирался через высокую траву что росла между дорогой и подлеском. Ели бы парень знал, что пока он сражался с сочной зеленью, Паша взвел курок пистолета...
- Ты можешь быстрее шевелиться? - скривилась девушка, садясь в автомобиль.
- Здравствуйте, - сказал Бальтазар, когда машина тронулась.
Оказалось, что носитель странного имени едва старше девчушки.
- Привет, - поздоровался в ответ Паша.
С четверть часа они ехали молча.
- И не страшно было, так вот голосовать на дороге? Все же, двое мужчин в машине, - спросил девушку Павел.
- Нет! - с вызовом бросила та, и картинно раскрыла непонятно откуда взявшийся нож "песню бали", в народе "бабочку". - У меня есть чем себя защитить.
Раскатом майского грома машину разорвал дружный хохот друзей. Даже парнишка-Бальтазар усмехнулся, но поймав испепеляющий взгляд своей подруги осекся, и едва заметно втянув голову в плечи, уставился в летящую за окном ночь.
- Верим, - выдохнул сквозь смех Паша, утирая слезы. - Ладно, - он прокашлялся, что бы подавить следующий приступ хохота. - Меня Паша зовут, а это Ким.
- Лиза, - сказала она, пряча нож.
- Миша, - смутился паренек.
- Куда вас в городе забросить? - впервые подал голос Ким.
- Не знаю, мы проездом, - неожиданно отозвался Миша, хотя вопрос был адресован Лизе, которая по всему видать между двумя путешественниками была за старшего.
- На вокзале переночуем, - отмахнулась Лиза.
- Ты сдурел? - спокойно осведомился Ким, глядя как Пашка набирает номер на мобильном телефоне.
- А, что бросать детей на вокзале? - и уже забыв о споре сказал, обращаясь к кому-то на том конце "провода". - Анька, привет. Да уже скоро будем, ты не против, если с нами еще двое гостей заедут, переночевать? Да? Спасибо. Ким тебе привет передает.
- Скотина, - резюмировал Ким, после того как Паша закончил звонок.
- Может не стоит... Не хочется вас обременять, - начал было рыжий парнишка, но был перебит Лизой.
- Дают - бери, бьют - беги, - сказала та, и разговор был окончен.
* * *
Это был добротный двухэтажный дом, на окраине милого городка. Кремовый фасад красовался на ухоженной улочке, а сад на заднем дворе казался частью леса, подступившего в плотную к каменной ограде. Такая ночь просто создана для прогулок под яблонями, но, тем не менее, улочка была пуста.
"Следопыт" громко просигналил клаксоном, и оранжевые ворота дрогнули, открывая путь. Наконец Ким заглушил мотор и, покинув салон, вдохнул пахнущий цветами воздух. С ярко освещенного крыльца ему навстречу спускалась молодая женщина. Каштановые волосы убраны в хвост, она была одета в джинсовый комбинезон. Хитрая улыбка и лукавые голубые глаза придавали ее образу озорного форса.
Они обнялись как старые друзья, которые давно не виделись. Гулко грохнул старомодный засов, поставив последнюю точку в сегодняшнем путешествии.
- Здорово, - Дима, супруг хозяйки дома, протянул руку для приветствия.
Дмитрий был мрачноватого вида мужчина тридцати с лишком лет, сухого телосложения, вечно окутанный клубами табачного дыма, так как был заядлым курильщиком, и обладал раздражающе менторской манеры речи.
Друзья по очереди поздоровались с ним, а бойкая Аня уже раззнакомилась с ночными попутчиками, Лизой и Мишей. Радость приезда странно оживила порядком уставших за день людей. Спустя пару минут, на дворе не осталось никого кроме остывающего "Следопыта".
* * *
За столом царила веселая атмосфера. Дима слегка поворчал, принесла мол нелегкая этих двух (имея ввиду Кима с Пашей), так еще и незнакомую парочку с дороги приволокли. А вдруг воры! Но был пристыжен супругой и лишь отчасти оскорблял такой приятный вечер, мрачно пуская клубы дыма из кресла. Его мать, приятная во всех отношениях женщина, лет шестидесяти, с потрясающе певучим выговором хлопотала вокруг гостей.
Так, что вспомнили студенческие годы, пожаловались на цены, сходили посмотреть как спит Анькин отпрыск, спели, опять вспомнили университет. Если в двух словах - то вечер удался на славу. В окно заглянул нахальный молодой месяц и Ким, сославшись на духоту, выскользнул подышать ночью на крыльцо.
Луна-художница подменила привычные цвета, изменив краски согласно своему вкусу - сгустила тени и добавила молочного серебра. Ким прошелся через двор, бесшумно выскользнул на улицу. Мокрая, от неправдоподобно обильной росы, асфальтовая лента казалась вавилонской бриллиантовой дорогой, игриво мерцая, и сама ложась под ноги. Бесшумно он двинулся по этой дороге, вдоль крашеных заборчиков, и нависших яблонь, вдоль мирно спящих домов, домиков и домишек. Не имея цели "дойти" ему хотелось просто "идти". Сперва робко, как бы стесняясь своих размеров, начали появляться пятиэтажки, потом они окончательно вытеснили милые деревенские домики.
Вот Ким добрался до центра. Уютного толка площадь в кольце хрущевок, классические туи-пихты, памятник кому-то, кому Ким не разглядел, да и не шибко интересно было. Лишь две вещи отличали это место от тысяч таких же провинциальных местечек.
Первое это полное отсутствие людей на улицах. То есть полнейшее. Киму за его почти часовую прогулку от Аниного дома к центру не встретилось ни одной компании молодежи и ни одного подвыпившего жителя. Если бы не повсеместные свидетельства жизни, как-то заполненные мусорные баки, пивные бутылки, оставленные на бровках и прочее, можно было бы подумать, что обитатели покинули городок.
И второе. Это высотный, этажей в двадцать, дом, фасадом выходящий прямо на площадь. Жители которого, наверное, уже спали, так как ни в одном окне не горел свет, а быть может, еще просто не распродали квартиры.
Итак, место это оказалось совсем неинтересным, так что парень вскоре двинулся обратно. Теперь зрелый месяц оказался у него за спиной, как бы провожая Кима.
Когда его рука прикоснулась к ручке калитки, он явственно почувствовал чье-то присутствие. Оценив возможный скрип открываемой дверцы, Ким просто перемахнул через ворота, по-кошачьи приземлившись по ту сторону преграды. Сердце билось от неожиданно подступившего страха.
Волной накатили воспоминания, когда он, мальчик десяти лет, шел через темный, страшный сад, и каждый шорох в зарослях на соседнем участке, казался шагами притаившегося Нечто. Ветер, играющий кронами листьев, специально старался шуметь сильнее, что бы Нечто могло подкрасться поближе. Но когда маленький Ким поворачивался на звук, Нечто тут же пряталось, низко припадая к сырой рыхлой земле. Лишь только тихо постукивали костяные украшения на не человеческих лодыжках. Ким оглядывался на спящий дом. Там мирным, и, в пределах приличия, хмельным, сном, после праздника спали взрослые, и не успеть им сюда, даже если закричать. Ким не кричал...
И вот много лет назад ощущения присутствия Нечто снова напомнило о себе колким ознобом по коже. Но слишком многое изменилось с тех пор. Лунный луч, пробившийся сквозь крону ореха, блеснул на клинке японского кинжала танто**. Лишь на миг, будто испугавшись той страшной остроты лезвия, что моментально покинув скрытые одеждой ножны, легло в хозяйскую ладонь.
- Это я, - сказала тень голосом Ани.
Отделившись от толстого ствола ореха, тень превратилась в девушку. Ким не стал просвещать подругу в технических вопросах того, что чуть было с ней не произошло.
- Никогда так не делай, - пока она не приблизилась, он вернул нож на место, в мягкие кожаные ножны. - Ты чего не спишь? - уже более тепло спросил он.
- Долго ты, - невпопад сказала она.
Ким отметил, что она избегает смотреть на него. Он обвел взглядом тяжелую ночь вокруг.
- Что случилось? - напрямик спросил он, между ними никогда не было недосказанности.
- Прости меня, - неожиданно сказала Анна, и ее голос дрогнул. - Просто я не могла по другому, ты единственный кто мне может помочь.
- О чем ты? - Ким не понимал, что хотела сказать этими словами его старая подруга, но странная тревога коснулась его своим крылом
Он всегда был подозрителен, и немного параноидален, но сейчас волосы на его загривке зашевелились от этих странных слов. Как когда-то он почувствовал зловонное дыхание хищника бродящего по залитым лунным светом тропкам, окружавшего поселок леса. Он почти наяву увидел размытую фигуру, образ, тень образа, угрожающе спускавшегося в наполненный молочным туманном овраг. Увидел, как ворочается во сне Анин сын, когда в окно детской заглянули злые глаза.
Усилием воли Ким подавил нахлынувшее липкое чувство, чувство большее, нежели страх. Унял дрожь в теле и почти рыкнул.
- О чем ты, Анна, - он взял залитое неожиданными слезами лицо в ладони, и заглянул в глаза.
- Прости, - прорвались сквозь немой плач слова.
Она упала в объятия Кима, и мелко дрожа, зашлась в этих неожиданных, беззвучных слезах.
* * *
Огромный белый кот, лениво прогуливался по гребню ограды. Большие зеленные глаза посмотрели на восток, и кот громко мяукнул, салютуя занимавшемуся дню. Еще миг котяра рассматривал золотую зарю. Потом увидал человека сидящего на покатой черепичной крыше. Глаза человека и животного встретились. Кот еще раз громко подал голос, приветствуя на этот раз человека и, дождавшись ответного кивка, продолжил свой утренний променад.
Ким так и не сомкнул глаз этой ночью.
Уложив Аню спать, он и сам было подумал отдаться в объятья Морфея. Но вид темной комнаты, в которой на соседней кровати громко сопел Пашка, показался ему если не отталкивающим, то каким-то жутко неуютными. Да и надо было осмыслить этот странный день, точнее ночь. И Ким выбрал местечко повыше. Так и встретил бодрящий, летний рассвет.
Грохоча, проехали один за другим два грузовика.
Ким неспешно прошелся по крыше веранды, и просто ступил на толстую ветку старой груши, что росла прямо у стены дома. Оказавшись на земле, Ким сбросил обувь и босиком прошелся по росе. Утренняя влага приятно освежала ступни, колкая энергия пробежала вверх по телу.
Между монструозного вида плантацией огурцов и роскошными кустами неких цветов притаилась маленькая полянка, сплошь покрытая ковром душистого клевера, а густые ветки яблони нависли над ней изумрудным сводом.
Прекрасное место.
Ким стал по центру клеверной площадки, сняв рубашку, повесил ее на куст, обнаружив весьма атлетическое телосложение. Громко выдохнул, руки медленно поплыли вверх будто подхваченные водой. Ладони гладили воздух, описывая окружности разных размеров. Каждое движение начиналось еще до того как заканчивалось предыдущее, создавая собой рисунок без начала и конца. Прошлого и будущего не существовало в пределах замысловатого танца, лишь его величество - настоящий миг.
- Это, что за "каратэ"? - насмешливый тон Лизы совсем не вписывался в такое приятное утро.
Он не ответил. Во-первых, у него было занятие поважнее глупых разговоров со строптивой девчонкой. А во-вторых, воспитанный человек желающий получить ответ на свой вопрос задает его в иной манере. Паче проигнорированной девице надоест пялиться на непонятные телодвижения, и она уйдет. Так вот рассудив, Ким не удостоил ворвавшуюся в его утреннюю гимнастику девушку, ни пол взглядом, продолжив следить за плавным ходом толкавшим пустоту ладоней.
Но Лиза, обнаружила несвойственное ее возрасту терпение, и дождалась таки когда Ким закончит.
- Так, что это было? - повторила она вопрос, но надо отметить более мягко.
- Кулак Великого Предела, - ответил Ким, проходя мимо девушки и одевая рубашку.
- А можно посмотреть? - сперва, Ким не понял о чем она, но Лиза указала на висевший, на его поясе нож, ранее скрытый одеждой.
Секунду поколебавшись, Ким извлек клинок и подал его рукоятью девушке. Та долго рассматривала танто, как бы стесняясь его, осторожно поворачивая, любуясь игрой солнечных лучей на полированном лезвии. Взглядом спросила можно ли примериться к ножу, и, получив утвердительный кивок, взмахнула им в воздухе, очертив две восьмерки.
- Хороший нож, - она явно нехотя отдала клинок хозяину.
С улыбкой он вернул танто в ножны.
* * *
Приятный летний завтрак из домашней колбасы, свежих овощей, молока и сдобных булок, стал прекрасным аккомпанементом июльскому утру. Даже обычно угрюмый Дима, упивающийся собственной значимостью, шутил за столом, и громко обсуждал с Мишкой яркие моменты прошедшего футбольного кубка.
Но Аня, хлопотавшая вокруг, старательно избегала Кима, от чего у последнего начисто пропал аппетит. Когда же трапеза закончилась, Ким воспользовался тем, что во дворе никого кроме Пашки не осталось.
- Давай, пройдемся, - кивком Ким указал другу на улицу.
Молча, они прошли метров сто.
- Что-то не так? - наконец решился Павел.
- Да, только не знаю, что, - мрачно посмотрел Ким на друга, и поведал тому о событиях ночи.
Рассказал, про свою прогулку, про странный разговор с Аней, даже вскользь коснулся своих рефлексий на этот счет. Ну да Паша знал приятеля достаточно долго и хорошо, что бы не удивляться его словам про тени, Нечто и тому подобные игры воображения.
- Как бы то ни было, а сейчас народу на улицах хватает, - констатировал очевидное Павел.
И был прав, и чем ближе к центру они подходили, тем больше заурядных велосипедистов, случайных прохожих и женщин, разговаривающих у калиток, им встречалось. В общем, абсолютно нормальная жизнь для городка таких размеров.
Вот уже кончились сады за крашеными заборами, их место заняли невеселые пятиэтажки, и там, вверх по улице башней стола высотка.
- А все же есть странность, - прищурился Ким.
- Да, чем дальше, тем больше заброшенным кажется город, несмотря на количество людей, - одновременно с другом заметил Паша.
Чем дальше они заходили, тем очевиднее становились свидетельства запустения. Обвалившаяся плитка с фасадов, раскрошившиеся ступеньки парадных, растрескавшийся асфальт. Даже деревья были лишены листьев и казались давно усохшими, а желтая трава на газонах напоминала скорее про осень, но уж никак не о разгаре ласкового в этом году лета. Но при всем при этом город кипел жизнью. Сушилось белье на веревках, играли дети, из раскрытых окон то тут, то там неслась музыка.
Наконец парни вышли на площадь. И так и встали. Тот высотный дом, что Ким принял ночью за новостройку, при дневном свете оказался давно заброшенным. Его уродливо серые стены оскорбляли собой яркое голубое небо. Окна местами лишенные стекол, и клубящийся за ними мрак. А у подножия этого памятника разложению и тлену, на облупившихся лавочках, вдоль стойких туй и пихт, сидели люди - отдыхали, веселились, освежались холодным пивом.
Друзья как вкопанные стояли посреди площади и во все глаза смотрели на окружавший их парадокс. И у обоих какое-то странное, отдающее запахом запущенного гайморита, чувство зашевелилось глубоко на периферии чувств и понимания. У Кима сжались кулаки, а Паша резко взмок. Они понимали, что прикоснулись к тому самому Нечто. Что оно, смотрит на них, из сотен слепых глаз заброшенного дома, подглядывает из-за туй, щурится сквозь грязное стекло подвального окошка.
Из оцепенения их вывел резкий голос.
- Быстрей, уже открылся, - это крепкий парень, из резко сорвавшейся, с насиженных лавчонок, компании, крикнул зазевавшемуся приятелю.
И все люди, что были на площади, устремились куда-то вдоль по улице, убегающей от площади.
Друзья переглянулись и быстрым шагом проследовали в направлении общего людского потока. Через несколько минут этого шествия, оказалось, что все эти люди так спешили к открытию магазина.
Это было одноэтажное кирпичное здание. Да, что там говорить, самый заурядный сельский магазин, отличал его от остальных разве, что небывалый ажиотаж.
Возле магазина Ким заприметил два грузовика, что пронеслись мимо в часы его утреннего сидения на крыше.
А перед магазином творился небывалый бедлам. Люди толкались, ругались, пару раз даже драки вспыхивали. Каково же было удивление друзей, когда уни поняли, что люди так покупают обыкновенную выпивку. В пакетах, сумках, да просто в руках жители тащили водку и вино, коньяк и пиво, и все это во внушительных количествах.
Это оказался мужчина шестидесяти с чем-то лет, маленький и сухой. В опрятном сером костюме, с вкрадчивым голосом и внимательными глазами, а блестящая лысина и жидкая растительность на лице придавали ему ну уж совсем картинно-интеллегентного вида.
- Это так, - ответил Павел. - Напротив, для вас же, как я погляжу, эта картина вполне обычна.
- Да, я тут уже не первый год живу и работаю, - он указал на трехэтажное здание, через дорогу от магазина.
Старой постройки дом, в желтом цвете, похожий на какую-то частную гимназию, кокетливо прятался за кованой оградой и ровным строем сизых елей.
- Это школа? - спросил Ким.
- Почти, это психиатрическая лечебница, - улыбнулся незнакомец, - позвольте представиться, Олег Дмитриевич Кравец, главный врач этого учреждения.
- Ким Вестов, - представился он, прикоснувшись пальцами к полам воображаемой шляпы.
- Павел Манченко, - кивнул Паша.
- Молодые люди, а позвольте пригласить вас на чашку кофе, ручаюсь, такого вы еще не пробовали, я не пью растворимый суррогат.
Тут необходимо отметить, что Олег Дмитриевич порядком заинтриговал друзей, да и производил впечатление приятного и воспитанного человека. А еще он мог пролить свет, на жизнь этого городка. Посему, друзья, недолго думая, приняли его приглашение.
* * *
Клиника очень хорошо содержалась, прекрасный ремонт, улыбчивый персонал, тихий гул кондиционеров. В общем, производила впечатление скорее дома отдыха, а не лечебницы. Кравец намекнул на богатых покровителей.
Они сидели в уютном кабинете врача, по книжному нежась в высоких, мягких креслах и потягивали роскошный кофе. Кабинет был обставлен с едва заметной претензией на готику в мебели, но при этом радовал пастельных цветов стенами, много дерева и картин - хозяин кабинета положительно нравился Киму.
Беседа неспешно плясала по таким нейтральным темам как погода, литература, и глобализация. Наконец друзья решились спросить о том, что так беспокоило их.
- Скажите, а, что вообще происходит в этом городе? - вот так вот запросто, напрямик, спросил Павел.
- Что вы имеете в виду? - Олег Дмитриевич прищурился и сделал глоток.
- Я думаю, вы прекрасно понимаете, о чем мы, - Ким поставил изящную чашечку на кофейный столик.
- Если о запустении центра города, то должны понять, люди уезжают из провинции в города. По большей части остаются землевладельцы, а это ближе к окраине. Видите, даже наша Башня пустует, - он тоже поставил недопитую чашку на стол. - А вы как тут оказались? В гостях?
- В гостях, у знакомого, - кивнул Ким.
- Сегодня уезжаете? - как бы невзначай спросил доктор.
- Не исключено, - отношения Кима к старому врачу стремительно менялось, и причины этих изменений Ким никак не мог понять.
- Если задержитесь, обязательно заходите, - Кравец улыбнулся, глядя Пашке в глаза. - И еще всенепременно увидьте нашу Медведицу. Это озеро за городом. Благостнейшее, доложу я вам, место.
- Обязательно, воспользуемся приглашением, - сказал Ким, покидая мягкое кресло. - Ежели задержимся хотя бы до завтра, - уточнил он.
* * *
- Ты чего? - с удивлением спросил Паша, когда лечебница скрылась из виду, как будто с более близкого расстояния их могли услышать.
- Не знаю, - нахмурился Ким. - Не понравился, как-то странно... не знаю короче.
- Ты какой-то сам не свой, в последнее время, - покосился на идущего рядом друга Паша.
- Придем, вытрясу из Аньки все, что можно, - отрезал Ким.
* * *
В комнате они были одни. Закат, нагло заглядывающий в окно очертил на стене их тени. Аня с тяжелым вздохом опустилась на диван.
- Я не знаю как тебе сказать. Как объяснить. Если ты останешься на ночь, ты все поймешь, но ты не сможешь вернуться домой. Никогда, - она подняла на него глаза полные тех самых немых слез.
- О чем ты? Тут, что мафия какая-то? Вас держат в рабстве? Милиция куплена? - он закружил по комнате, быстро соображая. - Пашкин Вальтер конечно игрушка, если они хорошо вооружены. Но, вряд ли они ждут правильного отпора.
- Ким, - попыталась она перебить его.
- Тем более мне всегда нравился фильм "Широко шагая", - его взгляд загорелся при мыслях о предстоящей битве.
- Ким, - вновь попыталась вторгнуться в его кровожадные планы Анна.
- И этот старикашка, тоже мне Фрейд (Фройд!), точно с ними. Я прав? - наконец он обратил на нее внимание, - Прав?
- Ким, - воспользовалась она паузой в его потоке сознания. - Это не мафия, не бандиты и не наркокартель.
- Тогда я тебя не понимаю, - развел он руками.
- Это... Это другое. Я не знаю, как это описать. Я попросила тебя приехать, потому, что... думаю только ты, способен мне помочь. Но я буду честна с тобой, это может изменить твою жизнь. Если ты согласишься, и останешься, возможно, тебе придется провести остаток своих дней тут, - и она замолчала.
Каждое ее слово падало тяжело и через силу, будто огромные валуны катились по склону горы. Ким снова почувствовал пристальный взгляд Нечто, сверлящий затылок. Он резко обернулся к окну. Но лишь летнее солнце, готовилось уснуть в дремучем лесу, взяло, да и ослепило его прощальными лучами.
- Я остаюсь, - он повернулся к ней, - надо поговорить с Пашкой.
И вышел.
* * *
- Так, что пошел вон отсюда, - закончил свой рассказ Ким.
- Сам же знаешь, что никуда не поеду, - приготовился давать отпор Пашка.
- Ха, а то я тебя, бабуина, спрашивать буду, - иронично воскликнул Ким.
- Ким, давай без этого... - скривился Пашка.
- Ладно, ты ж все равно дурак, до тебя не дойдет, - Ким хлопнул друга по плечу.
Вряд ли тот понимал, насколько Ким был благодарен ему за непокорность. Вряд ли и Ким почувствовал, насколько его друг был близок к тому, что бы убраться прочь из этого пропахшего уродливыми недомолвками места.
Закат, как никогда прекрасный в своем величии украсил мир охрой. Обитатели Аниного дома спешно заканчивали дела, закрывали сарай и сносили еще мокрое белье, которому по чести еще сохнуть и сохнуть. Пашка задумчиво чистил свой "травматик", а Ким мерил двор шагами.
- Идем, Тамара Ивановна, - бодро крикнул Ким, и обвел прощальным взором окрестности, а взор этот не сулил окрестностям ничего хорошего.
Приятели вошли в дом. Все окна были закрыты тяжелыми дощатыми ставнями, а Дмитрий долго щелкал замками, закрывая за ними дверь. В комнате царил липкий сумрак. Лишь на столе робко горела маленькая лампа, укрытая зеленным абажуром. Этому слабому свету хватало едва сил осветить стол, разного рода снедь, башни трех бутылок с прозрачной жидкостью, и этикетками, которые не оставляли сомнений касательно содержимого сосудов.
Анин свекор, который не упоминался до селе в силу полной не интересности для читателя, сидя за этим самым столом и опрокидывал в себя одну за одной рюмки с водкой. Его супруга хлопоча вокруг, также то и дело прикладывалась к прозрачной стопке.
- Давайте детки, шустрее, - обратилась она к Киму с Пашей. - Присаживайтесь, наливайте. Шустрее, - повторила она.
В каждом ее движении, в каждом судорожном глотке ее мужа, сквозила испуганная суетливость.
- Да мы вроде как не пьем, - неуверенно начал Паша.
- Я так и думал - гомики! - пьяно пробасил Олег Пантилеевич - так звали отца Димы.
- Ой, ну раз так, тогда пойдите к Диме, - она указала на дверь в соседнюю комнату, и тут же забыла о них, с головой уйдя в хмельную трапезу.
Друзья переглянулись, но проследовали в указанное помещение.
В небольшой комнате стоял тяжелый сладковатый дым. Дима полулежал в кресле, блаженно улыбаясь и изредка мелко тряся головой. У его ног стоял дешевый кальян, трубка которого валялась на полу, выпавши из ослабевших пальцев.
- Опий, - фыркнул Паша.
- Или, что другое. Пошли - кивнул на дверь Ким.
Они вернулись в темную гостиную, а по лестнице, ведущей на второй этаж, спускалась Анна.
- Какого... - начал Паша.
- Тихо, - рассерженной кошкой взъелась на него Тамара Ивановна. - Молчи!!!
- С какого перепуга? - недовльно скривился Ким.
- Услышат, - Аня легко пробежала через комнату, припала к щели в ставнях.
- Кто? - вся эта комедия начинала его не на шутку злить.
- Молчи! - Аня резко обернулась.
И Ким отшатнулся, столько всего он увидел в этих глазах.
- Тушите, - она подбежала к столу и, нащупав дрожащими пальцами кнопку, выключила лампу.
В мгновение ока комнату окутала вязкая тьма. Лишь дыхание пяти человек говорило о том, что тут есть кто-то живой. Только дыхание трех было тихо и поверхностно, будто люди боялись дышать полной грудью.
И вновь Ким почуял, как Нечто коснулось его судьбы. Брезгливо дернув плечами, он поймал невидимый взгляд друга.
Скользя по дощатому полу, мужчина приблизился к тому саму. Но дойти он не успел. Холодные пальцы Тамары вцепились в его предплечье, да так, что побелели от натуги, в нос Киму ударил кислый запах выпитого женщиной.
- Я хочу посмотреть, - делая ударение на каждом слове, сказал Ким в лицо женщине.
- Идут, - Аню мелко трясло, когда она осела на пол.
Девушка закрыла лицо руками и поджала колени.
В руке Пашки, ловко ловя свет сотового (парень решил подсветить себе экраном), оказался пистолет.
- Ты, что? - взвился Олег Пантилеевич.
Бородатый мужик в полосатой футболке неуклюже ринулся к Паше, но был остановлен точным пинком в пах.
- Сидеть, - коротко приказал Павел. - Это всех касается. Ким - окно.
- Секунду, - с этими словами Ким неуловимым движением освободил руку из цепких пальцев.
- Не надо! Нельзя! - в один голос запричитали женщины, а Анна попыталась даже отпихнуть Кима от окна.
Но внезапно обе запнулись. Ручка входной двери, едва скрипнув, повернулась. В повисшей тишине вторая попытка открыть дверь отразилась от стен оглушительным грохотом. Тамара грузно упала на колени, что-то сипло шепча. Молилась?
Внезапно скрипнули ставни, как будто кто-то снаружи проверил, не заперты ли они. Там за стенами дома раздался громкий шелест, будто ветер нещадно трепал древесные шевелюры.
Кима затошнило от страха, вязкой патокой заполнявшего комнату. Но сильнее мистического ужаса оказалась какая-то дикая и варварская ярость. Древний инстинкт - говоривший о том, что гнев лучше отчаяния, а сопротивление лучше покорности жертвы.
Рядом во тьме шумно дышал его друг, экран его телефона успел погаснуть.
"Если, что - прикроет". Подумал Ким, и нащупал щеколду.
От тяжелого пинка, двери распахнулись, и из темноты дома, вколачивая каждый шаг в доски крыльца, вышел Ким.
- Что надо? - громко, нарочито грубым голосом бросил он во тьму.
Но крыльцо, как и двор перед домом были пусты. Лишь странный ветер гнул деревья. Листья трепетали, готовые оторваться от родных ветвей, но кожи Кима не коснулась ни одна из слуг Эола. Как будто ветер избегал приближаться к человеку.
- Вон! - крикнул из-за плеча друга Паша, и ему вторил сухой выстрел.
- Где? - вскрикнул Ким.
- Раб, - прошелестела ночь, - как смеешь!!!
От этого голоса оба присели, будто прячась. Парней трясло как в лихорадке. Со всех сторон: из-под раскидистого куста, от железных ворот, из темного закутка у забора, тек сероватый туман, высасывая из мира, даже те скудные краски, что оставила ему ночь. Ветер коснулся волос, и вместе с ним в душу вползало, что-то мерзкое, противное. Это, что-то вытесняло жгучую злобу, словно липкая слизь тушила очаг.
- Стреляй! - закричал Ким изо всех сил.
- Куда? - растерянно пробормотал Павел.
- Да куда хочешь, - с этими словами Ким от души хлопнул друга по спине.
Три громких выстрела разогнали серый морок. Каждый следующий как будто воскрешал, что-то очень важное внутри - то, что странный ветер пытался отнять.
Чувствуя как крепнут силы, Ким соскочил с крыльца, выхватывая танто. Он изверг такой поток ругательств, адресованных ночи, что услышь их портовый грузчик, или скажем сапожник, он бы заслушался, и устыдился бедности собственной речи.
Как вдруг все закончилось. Утих ветер, серая пелена разом спала, не ощущалось более страшного внимания пустоты.
- Идем, порасспросим хозяев, - Ким вернул клинок в ножны, и, выпятив челюсть, прошел мимо Пашки в дом.
* * *
- Жду ваших объяснений, - Ким обвел всех собравшихся недобрым взглядом.
В комнате собрались почти все, кто был этой ночью в доме. Олег Пантелиеевич слабоумно уставился в стену. Сидя на диване, рядом с ним покачивалась, в такт всхлипываниям, его супруга, Миша и Лиза забившись в угол, вдруг разом стали похожи на испуганных детей. Аня сидела на ступеньках лестницы, с которой еще совсем недавно спустилась.
- Что ж вы наделали, - причитала Тамара Ивановна. -Теперь нам всем конец. Они придут и будут нам мстить, за вас - тех, кто посмел такое учинить!
В это время из своей пропитанной дурманящим дымом комнатушки, шатаясь, вышел Дима.
- Вы, что с ума посходили? - как-то визгливо воскликнул Дима, - подохнем теперь! Все!
В своем истеричном порыве он схватил Пашу за ворот футболки.
- Ты это понимаешь, - он совсем уже сорвался на истеричный писк.
Паша брезгливо толкнул его в грудь, и воспользовавшись тем, что расстояние между ними увеличилось, от души ударил того в челюсть. Любитель опия рухнул словно куль.
- Того кто будет панику разводить уложу рядом, - пообещал Ким.
- Давай я, - устало начала Анна...
-Это началось сразу после Нового Года, местная администрация приурочила к этому празднику "День новоселья". В смысле день, когда в нашу Башню, высотку в центре, заехали новые жильцы. Люди как-то странно начали болеть, вроде ничего смертельного, желудочные отравления, воспаления легких, грипп, да все это с очень высокой температурой с горячкой. Потом рассказывали, что пока в бреду лежали им все кошмары снились. Приезжали врачи из города, воду смотрели и все такое, ничего не нашли.
Позже у многих началась бессонница донимать, по трое суток люди спать не могли, никакие лекарства не помогали. С ума сходить начали, ох и прибавилось работы нашей "дурке". Потом вроде прошло.
Еще через месяц люди пропадать начали. Кто, на ночь глядя куда ехать собирался, тот не возвращался уже. Опять из города приезжали - на этот раз милиция. С недельку порыскали, поискали, каких-то алкоголиков арестовали и все. А как-то с утра вдоль главной улицы на деревьях шесть трупов появилось. Как будь-то повешенные, да еще и кожу с них содрали, только лица не тронули, что бы узнать легче было. Ну, жители их и признали - повесили как раз тех, кто громче всех милицию звать предлагал. Намек поняли, и больше никого не вызывали.