Карл Штайн, одноклассник и давний приятель моего мужа, всегда напоминал мне внешне актера Александра Филипенко в роли Азазелло из "Мастера и Маргариты". Карл много путешествовал: наверное, не осталось уже ни одной страны, где бы он не был. Он часто захаживал к нам домой с бутылкой хорошего вина. Всегда один. Хотя какие-то романы у него были - но ни одна из его подруг долго с ним не продержалась. Карлу уже перевалило за пятьдесят и мы записали его в старые холостяки. И даже перестали спрашивать, не собирается ли он обзавестись семьёй. Тем более, что задать ему вопрос о женитьбе значило бы обречь себя на длинную и скучную речь о проблемах, связанных с браком. Из интересного собеседника Карл сразу же превращался в зануду и мог целый час ныть, перечисляя все несчастья, которые сваливаются на женатых людей.
Но однажды он пришел к нам не только с бутылкой, но и с молодой женщиной.
- Это Моника, моя жена! - торжественно объявил он. Мы выпили за молодых, и я спросила, когда они планируют пополнение в семье. Карл нахмурил брови и произнес :
- Ребенок - это большая ответственность! Детей же надо воспитать, дать образование... Представляешь, мой ребенок еще и школу не успеет закончить, а мне уже будет за семьдесят! Старый и больной папа. Нет-нет! Кошмар! - он посмотрел на жену и добавил: - Моника со мной согласна!
Моника кивнула и расплылась в улыбке.
Через год у них родился Максимилиан. Карл прислал нам его фото. Самого Карла мы видели редко: он занялся постройкой дома. Однажды, появившись на несколько минут в мой день рождения, он объявил, что у Максимилиана понос и ему надо скорее домой.
- Вот скоро достроим дом, приглашу вас на новоселье, тогда пообщаемся. - сказал Карл, и на мой вопрос, как он себя чувствует, только махнул рукой: "Радикулит совсем замучил!."
Больше года мы не видели Карла. Однажды он вдруг появился. Блестя глазами и улыбаясь, он протянул мне конверт.
- Ты достроил свой дом? На навоселье приглашаешь? - попыталась угадать я.
- Открывай скорее конверт-то! - закричал Карл. Я заглянула в конверт. Там была фотография младенца.
- Это Зигфрид! - гордо изрек Карл. - Ему уже 10 дней!
- А сам то ты как? - спросила я.
- Радикулит замучил... - весь сияя, ответил он.
На новоселье Карл и Моника нас тоже вскоре пригласили. Дом был великолепный - просторный и светлый, окруженный большим садом.
Когда Моника, слегка располневшая, но очень красивая, подошла ко мне поболтать, я решилась спросить её о том, что давно уже обсуждали все друзья Карла и что до сих пор оставалась загадкой.
- Слушай, Моника... - начала я. - Как же тебе удалось женить нашего Карла? Он ведь был таким противником брачных уз. И детей не хотел. Категорически. И вот... У тебя есть какой-то секрет?
Мы обе посмотрели на Карла с Зигфридом на руках и Максимилианом, ползающем у его ног.
- Секрет? - удивлённо переспросила Моника. - Да нет никакого секрета. Ну, может, Карл и не хотел жениться... Так я его и не спрашивала, хочет он или нет. Если спросишь - он сомневаться начнёт, думать. Он ведь нерешительный, везде у него проблемы. А я просто выбрала день - в субботу, у нас выходной, и сказала, что мы идём жениться. Назначено на 12 часов. Вернее, сначала заявление подавать. Он что-то сказать хотел - а я говорю: "согласна быть твоей женой". Поцеловала в щёку и ушла - купить платье к свадьбе. Вот и всё. А когда поженились, я решила, что первый ребёнок должен родиться через год, а ещё через полтора - второй.
- И он был не против? - удивилась я.
- Не знаю! - ответила Моника. - Я же не спрашивала! Просто перестала таблетки принимать. Так что, никакого секрета у меня нет...