Аннотация: 3 часть. Ушкуйники и Вятская республика.
3 часть. УШКУЙНИКИ и ВЯТСКАЯ РЕСПУБЛИКА
1. БУЛГАРЫ и УШКУЙНИКИ
Разберёмся с событиями, происходившими в 14 веке. Восточные русские княжества и Булгария оказались в составе Улуса Джучи (Золотой Орды), а бывшая Киевская Русь вошла в Великое княжество Литовское. Лишь Русский Север сохранял относительную независимость. В Новгородские земли бежали от татар русские христиане, а на Вятку - славяне-язычники.
Новгородская республика была обеспокоена растущей мощью Москвы. Где силой, где хитростью, к ней присоединялись соседние города и земли: Рязанская Коломна (1301), Переславль Залесский (1302), Можайск (1303), Юрьев (1341), Суздаль (1451), Владимир, Стародуб, Кострома и Галич (1364), Боровск и Медынь (1371). Другие подвергались погромам, постепенно слабели и попадали в зависимость: Ростов, Тверь, Ярославль, Нижний Новгород и Рязань.
Одновременно с этим дробилась и вязла во внутренних конфликтах Волжская Орда. В 1359 году после смерти Бердибека (внука могущественного царя Узбека) началась "Великая замятня", - потомки Чингисхана резали друг друга в борьбе за ханский престол в Сарае. Западную часть Улуса Джучи прибрал к своим рукам продвинувшийся при хане Бердибеке темник Мамай (был женат на его дочери). Правил он через подставных ханов-царей (потомков Батыя), сначала малолетнего отрока из детей Узбека, - Абдаллаха, а с 1370-го - некого Мухаммед-Булака (Авдуля и Мамат-Солтан по русским летописям). Мамай вёл упорную борьбу за Сарай, - узловой центр улуса Джучи в низовьях Волги.
Тем временем в 1361 году хан Булат-Тимур занял Булгарскую землю, провозгласив ее самостоятельным княжеством. В ответ начались разорительные нападения на неё Сарайских войск. Археологические раскопки показали большие разрушения болгарских городов и селений в эти годы. К тому же с 1361 по 1366-ой в Поволжье был голод, эпидемии, от которых сильно пострадало и булгарское населении. По современным данным, в этом регионе годы с 1350 по 1380-й были наиболее жаркими и сухими за всё 2 тысячелетие н. э. К середине лета степи выгорали, что вынуждало кочевавшие татарские орды заходить далеко на север, в том числе, в Булгарскую, Рязанскую и Московскую земли.
В 1367 году Булат-Тимур со своим войском хотел завоевать Суздальско-Нижегородскую землю, но потерпел здесь поражение и сбежал в Сарай, где был казнен. В 1370 году Булгарской землей правил булгарский князь Хасан, отделив ее от Золотой Орды. По требованию посла Мамая Ачи-Ходжи, суздальско-нижегородский князь Дмитрий Константинович в 1370 году направил войско против Хасана, но тот, якобы, встретил его с большими дарами, и воины, не вступив в сражения, вернулись в Нижний Новгород. При этом в Булгаре "на княжении посадиша Салтан Бакова сына". Вероятно, Салтан Бяков являлся Мамат Солтаном - сыном Узбека (Аз-Бяка). Из сказанного следует, что с 1370 года подставной хан Мамаевой орды сидел в булгарском городе, тогда как её настоящий правитель - Мамай - в нём не появлялся. Территория восточнее Волги составляла Синюю Орду. Хотя большая часть Булгарии находилась в Заволжье, Мамай был заинтересован прибрать её себе, для чего посадил туда "законного хана" (потомка Джучи, Батыя и Узбека).*
Из русской летописи известно об ухудшении отношений Московского князя Дмитрия с Мамаем. В 1374 году, когда он потерпел очередное тяжелое поражение в борьбе за Сарай, летописи отмечают "розмирье" Москвы с Мамаем, - Дмитрий Иванович отказался платить дань Орде, мотивируя отказ тем, что повеление о выплате исходит не от законного хана, а от "князя" Мамая.
Однако ожидаемого в таком случае нападения на Москву не последовало. Зато в 1376 году (по другим источникам на год позже) Московско-Нижегородские войска совершили нападение на ... Волжскую Булгарию. Хорошо вооруженные булгары (впервые было применено огнестрельное оружие) оказали сопротивление, но победа была на стороне москвичей, получивших большую контрибуцию и посадивших в Булгаре своих чиновников, главный из которых - даруга - мог назначаться только ханом, а, следовательно, без Мамая здесь не обошлось. (Произошло это событие в период междуцарствия в Сарае, - после изгнания с поста очередного Сарайского хана Арабшаха. Последний в поисках "своего улуса" вторгся во владения Нижнего Новгорода и Москвы, разбил русских на Пьяне, но "царствовал" здесь недолго.)
В Рогожском летописце (единственная русская летопись, избежавшая тотальной промосковской цензурной правки) читаем: "И высла (вышли) из города князь Болгарьскыи Осан и Махмат Солтан и добиста челом князь великому и другому (?) 2000 рублев, а воеводам и ратем 3000 рублев". **
Обратим внимание, в Булгаре находился официальный хан Мамаевой Орды Мамат-Салтан (он же Мухаммед-Булак. За год до того прекратилась чеканка монет "в Орде" с именем Булака). Не против ли него была послана Московская (читай - Мамайская) рать? Сравним это с известием о розмирии Мамая и Дмитрия Ивановича, и отказе последнего платить дань. Эти сообщения явно перекликаются. Сколь долго Москва и Мамай распоряжались в Казани неизвестно, так как в 1377 году новый Сарайский хан Урус с боями, разоряя города, селения и жителей, переподчинил себе Булгарскую землю. При этом судьба Мамат Солтана неясна.
В 1380 году Мамай, реальный правитель Донской Орды, по официальной версии, собрав войско, пошёл на Русь, но на Куликовом поле потерпел сокрушительное поражение от объединенных русских войск во главе с московским великим князем Дмитрием Ивановичем (впоследствии прозванный Донским). Поражением Мамая воспользовался хан Синей (Заволжской) орды Тохтамыш, ставший Сарайским ханом в этом же 1380 году. Он одержал победу над остатками войска Мамая, и захватил всё его богатство. При этом татарские князья и мурзы перешли на сторону Тохтамыша. Власть Тохтамыша распространилась на всю территорию Улуса Джучи, включая территорию бывшей Мамаевой Орды, - Московию, Рязанское и Нижегородское княжества.
Некоторые историки пишут, что в войске Мамая были булгары (бесермяне). В русских летописях 14-15 веков этого нет. В летописях составленных позже на стороне Мамая появляются "Бесермены и Армены... и Буртасы". Об этом подлоге писали историки еще до 1917 года и в советское время. Булгары не могли быть в войске Мамая и по той причине, что Булгарская земля в 1377 году была возвращена Сарайской Орде, т.е. не подчинялась Мамаю, а находившийся здесь ставленник Мамая хан Мамат бежал.
В 1382 году Тохтамыш "посла Татар своих в Болгары... и повеле торговци Рускые избити и гости грабити, и суды их с товаром отъимати и попровадати к себе на перевоз". Такое отношение к русским торговцам говорит о кризисе в отношениях, причин для которого вроде бы не существовало. Собрав огромное войско, в составе которого на этот раз наверняка были и бесермены-булгары, Тохтамыш двинулся на Московскую Русь, взял и сжег Москву и другие русские города. Такова вкратце канва событий. Мы еще не раз обратимся к этому интереснейшему моменту нашей истории, и обгрызём его со всех сторон, а пока вернёмся к нашим баранам...
Ушкуйники - беспокойная новгородская молодежь, потомки русских викингов, - представляли собой неофициальный военный флот Великого Новгорода. Им поручались сбор дани с обширных северных владений Новгорода и другие опасные предприятия. Часто они явно превышали полномочия, действуя по своему почину. Ушкуй - легкое и быстроходное речное судно с малой осадкой на 20 - 30 гребцов. На таких судах легко преодолевались сухопутные волоки и мелководья, их использовала в основном для военных походов. Впервые известия об ушкуях появляются в начале 14 века. С 1360 года для улучшения отношений с северными Скандинавскими соседями и Литвой, ранее страдавших от набегов ушкуйников, а также для подрыва экономической основы Золотой Орды, их деятельность была перенесена на Волгу. В основном ушкуйники вторгались в Булгарию, где громили и грабили города и селения. Можно подметить, что их активность возрастала в периоды ослабления Ордынского государства: 1360-80, 1391-93, 1400-09.***
Ханы Орды контролировали торговый путь по Волге до Торжка и Новгорода. При этом они давали разрешение на приезд в Ростово-Суздальскую землю купцам с Запада (здесь проживало много волжских торговцев с Востока). В 13 веке Новгородцы распространяют влияние на восток и север до Колы и Югры. Но с 1323 года Устюжане стали тяготеть к Москве против Новгорода, заступать путь по Сухоне на Югру и Двину.
С 1328 года сборным пунктом пушнины доставляемой в качестве дани для Великого хана стал Устюг (Гледен) принадлежавший Суздальским князьям. Вероятно, отсюда дань отправляли в Кара-Корум прямым путём через Вятку. Вятский регион, находящийся на важном речном и сухопутном пути, связывающим русский север с поволжским югом (своеобразный местный путь "из варяг в греки") всегда был предметом посягательств со стороны Владимиро-Суздальского княжества (позже Москвы), Великого Новгорода и соседней Волжской Болгарии (в последствии Казанского ханства), что оказывало сильное влияние на всю его историю. Это обстоятельство и вызвало появление богатых булгарских городов в низовьях Камы (Жукотина и Кашана). Новгородские бояре и купцы (по современным понятиям многих из них правильнее называть банкирами и олигархами) желали избавиться от конкурентов и посредников. Первый удар пришелся на крупнейший тогда на нижней Каме булгарский город Жукотин, центр отдельного княжества. В Никоновской летописи читаем подробное сообщение об этом. Так как ушкуйники часто не делали разницы между Московскими, Суздальскими, Булгарскими и Сарайскими городами и торговцами, то в летописях их часто называют разбойниками.
"В лето 6868 (1360) из Великого Новгорода разбойници приидоша в Жукотин и множество татар побиша и богатство их взяша, и за то разбойничество христиане пограблены быша в Болгарех от татар. В то же лето князи Жуковстии поидоша во Арду ко царю и биша челом царю дабы царь оборонил себя и их от разбойников, понеже много убивства и грабления сотворяше от них беспрестани. Царь же Хидырь посла трёх послов своих на Русь: Уруса, Каирмека, Алтын цыбела ко князем русским чтобы разбойников поимали и к нему прислали. И бысть всем князем съезд на Костроме: князь великий Дмитрий Константинович из Володимера, и брат его старейший князь великий Андрей Константинович из Нижнего Новогорода, и князь Константин Ростовский, и поимаша разбойников и выдаша их всех послам царевым и со всем богатством их, и тако послаша их во Орду".
В Пискарёвской летописи: "Toe же весны прииде на царьство Волжьское некий царь с востока, именем Хидырь, и бысть лесть во князех ордыньских, и убиен бысть царь Наурус, а Хыдырь седе на царьство и дасть княжение великое князю Дмитрею Констянтиновичю суздальскому. И приде в Володимер июня в 22 день и сед на велиґком княжении, а не по отчине и не по дедине. И тогда при нем митропалит Алексей постави в Володимери Новугороду архиепискупа Алексея. Того же лета бысть в Орде мяґтеж силен: мнози царие побиени быша и царицы, и царевичи и рядцы, изсекоша сами межи себе. Toe же зимы возведоша посла из Орды жукотинцы о разбойницех, и бысть всем князем съезд на Костроме: князь Дмитрей Костянтиновичь и брат его старейший Андрей из Нижнего Новагорода, и князь Костянтин ростовский, и выдаваша разбойников, а посла отпустиша в Орду".
В Новгородской летописи сказано кратко: "взяше новгородцы Жукотин и много бесермен посекоша мужей и жен".
Видимо, захватив несметные богатства, ушкуйники вернулись назад в Кострому и начали "пропивать зипуны" (награбленные одежды). По приказу очередного Сарайского хана Хызра (правил в 1360 году) Суздальские князья тайно подошли к Костроме, с помощью части ее жителей захватили ничего не подозревавших ушкуйников и поспешили выдать их на расправу хану. Но вскоре почти ежегодные набеги возобновились, теперь уже на Ярославль, Кострому, Нижний Новгород и вновь на нижнюю Каму и Волгу. То есть набеги ушкуйников на русские города объясняются предательством их князей и жителей.
В Новгородской летописи мы находим следующее. "В лето 6874 (1366) ездили из Новагорода люди молодые на Волгу без новгородского слова и воеводою Есиф Варфаломеевич, Василей Федорович, Александр Обакунович, и приехаша все здравы. И за то великий князь Дмитрий Иванович разгневася и разверзе мир с Новым городом, рекуще так: За что есте ходили на Волгу и гостей моих пограбили много? Того же лета на зиму от князя изымаша Василья Даниловича с сыном на Вологде (заложников), а он поеха того не ведал, не стерегся... Пришли новгородци в ошкулех, воеводами Осиф Варфаломеич, Василей Федорович, Алексей Обакунович на Нижней Новгород и много бессермен избиша, а наших пострелиша Филиппа Устректова и Бориса Квашенкина да 2 человека".
В Рогожском летописце это событие описано так: "Того же лета проидоша Волгою из Новагорода из Великаго полтораста ушкуев Новогородци, разбоиници оушкуиници, избиша множество Бесермен в Новегороде в Нижнем, множество муж и жен и детеи, товар их бесчислено весь пограбиша, а суды их кербаты и лодии и оучаны и павозкы и стругы, то все посекоша, а сами отидоша в Каму и проидоша до Болгар, тако же творяще и воюющее".
В Пискарёвской летописи: "Того же лета ездиша из Новаграда люди молодые на Волгу без наугороцкова слова, а воеводы у них Осиф Ворфоломеевич с товарищи, и возвратишася со многим прибытком. Князь же веґликий Дмитрей Иванович разгневася про то на Новград. Того же году поимаше на Вологде боярина новгороцково Василия Даниловича и с сыном ево Иваном, и приведоша его на Москву".
В Типографской летописи: "Того же лета проидоша из Новагорода Волгою из Великого полтора ста оукшуев с разбойники с Новогородскыми, и избиша по Волзе множество Татар и Бесеръмен и Ормен и Новъгород Нижний пограбиша, а соуды их, кербаты и павозкы и лодии и оучаны и строугы, все изсекоша и поидоша в Каму и проидоша до Болгар, такоже творяще и воюющее".
В. Татищев это событие описал в два приёма, посчитав, сообщения летописей относящимися к двум разным походам. "Разбой на Волге. В тот же год пришли из Новгорода Великого новгородцы разбойники, и было их двести ушкуев; и пошли вниз Волгою рекою, и побили татар и армян в Новгороде Нижнем множество, гостей там бывших татарских, а также и новгородских, и жен и детей их побили, и товар их бесчисленно пограбили, и суда их все иссекли, и паузки, и кербасы, и ладьи, и учаны, и мишаны, и струги, и все огню предали, а сами отошли в Каму; и так Камою ходили, болгар завоевывая, и многих побили.
На Вологду. В тот же год из Новгорода Великого молодые дворянчики совокупили себе рать без новгородского совета, а воеводы были у них Иосиф Варфоломеевич, Василий Федорович, Александр Аввакумович, и ходили на Волгу, и много гостей московских и ростовских пограбив, возвратились в Новгород со многою наживой. И князь великий Дмитрий Иоаннович за то разгневался на новгородцев и изверг на них гнев, говоря: "Почему вы ходили на Волгу грабить и бить моих гостей?"; и послал на Волгу воинов своих в волость Новгородскую. Посланные же от великого князя Дмитрия Иоанновича поймали на Вологде боярина новгородского Василия Даниловича с сыном его Иваном, а он ехал с Двины, того не ведая, не остерегаясь. И много волости воевали, дань великую по Двине, и по Югу, и по Купину взяли".
В Нижнем, как видим, проживало множество богатых мусульман и армян, - торговцев из Булгарии и, вероятно, с нижней Волги и Каспия. Московский князь осерчал на Новгородцев за разбои ушкуйников, взял заложников, и новгородцам пришлось откупаться и делать уступки в новом договоре. Бояре отпирались, но это было лукавством, та как с ушкуйниками ходили известные новгородские воеводы. Оружием и деньгами им помогали богатые новгородские купцы, причем не безвозмездно, - вернувшись, те наверняка делились добычей.****
Татищев разделил один поход на две части для объяснения заинтересованной реакции Московского правителя. Такой приём, как увидим в дальнейшем, был обычной практикой ранних фальсификаторов истории. Разделяли надвое не только "неудобные" события, но даже "неудобных" исторических личностей. Хотя претензии были предъявлены новгородцам, карательный разбой учинили далеко на восток от Новгорода, - на реках С. Двина и Юг. Это свидетельствует, что в налетах на Поволжье участвовали жившие здесь. Новгородские бояре набирали из них людей для своих набегов.
В 1369 год. "Тои же осени шли Волгою 10 ушиев, а иные шли Камою и биша их под Болгары".
В 1370 год. "Дважды шли новгородцы Волгою и много зла сотворили".
В 1371 год. "Того же лета ушкунцы разбойницы Новаграда пришед взяша Кострому". (Пискарёвская летопись.)
Обратим внимание, что впервые появляется имя "ушкунцы", при этом шли они на Булгар двумя разными путями: обычно Волгою, а теперь и Камою. Возвращаться каждый раз обратно в Великий Новгород стало опасно, да, и часть горожан, ожидая мести московитов и татар, выражала недовольство. Этим объясняется оседание ушкуйников в Заволочье и далее на верхней Каме и Вятке. Эти зимовья находилось в районе проживания пермяков и деятельности епископа Стефана Пермского.
Судя по сообщению Новгородской летописи о прохождении по Каме ушкуйников, они могли поселиться здесь в 1369 году или ранее. Нападение в 1360 году на Жукотин могли совершить именно они. Во-первых, ушкуйники тогда объявились вдруг далеко от устья Камы, во-вторых, награбленное они стали продавать и проживать в русской Костроме (находились там не менее 3-х месяцев), а не в Новгороде Великом, куда, похоже, не собирались плыть. Таким образом, ушкуйники поселились на Каме или Вятке уже в 1366 (67) году.
Всё изложенное находит подтверждение в Булгарской летописи, с которой автор ознакомился уже после написания начала данной главы. Как уже отмечалось выше, после 1242 года Булгарская хроника не так полна и последовательна. Создаётся впечатление, что эта рукопись является пробулгарской кампиляцией сообщений взятых из некого гипотетического протографа 13-15 веков булгарского или даже русского происхождения. Решать этот непростой вопрос должны специалисты. Мы же ограничимся добычей фактов касающихся нашей темы, напрямую не связанных с основной линией повествования летописи, а потому несколько более надёжных.
В 1262 году, по трактовке летописи, хан Берке отказался платить дань Империи (монгольским ханам, обосновавшимся в Китае). После этого часть монголов покинула степи Кипчак. Булгары, имевшие определённый суверенитет в рамках империи монголов (им перепадала часть русской дани) за активную помощь во время западного похода (на Русь и другие страны Европы), откололись от Кипчакской орды, за что подверглись наказанию. "После того, как Беркай захватил зависимые от Булгара русские бекства и ввел туда своих башкаков, Галидж (Новгород) получил от хана разрешение на войну с Державой и вторгся в провинцию Бийсу. Война эта была очень тяжкой для нас, так как и Булымер, и Балын (Владимир и Суздаль) помогали галиджийцам, а силы наших были разобщены". Таким образом, Новгородцы вернули себе большую часть провинции Бийсу. При этом Кипчакскую (Ордынскую) дань булгарам, всё-таки, пришлось платить. Особенно она усилилась в правление "неверного" Джанибека (1341-57).
Перейдём к отрывкам непосредственно касающихся Вятки, но прежде напомню основные выводы сделанные в предыдущей части.
Появление особой территории, Вятской республики, было вызвано отчасти некоторой изоляцией региона, а также изначальной его обособленностью в составе Булгарского государства. Как мы видели выше, русы и булгары составляли в 9-11 веках симбиоз с достаточно чётким разделением функций. Русы через Новгород осуществляли торговые связи между Булгарией и Северной Европой, для чего контролировали речные пути и проживали в городах по берегам крупных рек, в том числе в Булгарских. Со временем они обулгарились (женились на булгарках, перенимали элементы культуры, некоторые становились мусульманами), отчего перестали восприниматься русскими (в том числе и новгородцами) как полностью родственными себе. Вследсвие чего это властное сословие получило особое название "Нукрадские булгары". В 10 веке они, вероятно, имели свой центр на нижней Каме, но со временем настоящие булгары потеснили их на север. Так на Вятке (и её притоке Чепце) появились Нукратские города-крепости (Колын, Каргадан-Иднакар и другие), а сама река Вятка стала зваться булгарами Нукрат-су. Подчеркну, что Нукратские булгары составляли только правящую военно-торговую верхушку. Основное население Вятки собиралось из различных местных финно-угорских и пермских народов путём их постепенной ассимиляции с выходцами из русских княжеств и Новгородских земель. Булгарская летопись так описывает отношения между Булгаром, Новгородом, Ордой и Вяткой на рубеже 13-14 веков.
"В 1278 году хан Манкай (Мунке) велел галиджийцам захватить северные земли Булгара в обмен на утроение ими кыпчакской дани. Тогда галиджийцы, пользуясь тяжкими бедствиями, обрушившимися на Державу нашу, а также переселением в Галидж с других русских земель 500 тысяч ульчийцев (славян), захватили западную часть провинции Бийсу (вероятно, Сев. Двину) и воздвигли там свои остроги. Опираясь на эти разбойничьи гнезда, галиджийцы стали врываться и в другие области Булгарского Севера. Для лучшего противодействия вражеским захватам эмиру Галимбеку пришлось образовать новую провинцию из южных земель Бийсу - Нукрат с центром в Колын-Кале. Улугбекскую власть в ее западной части - с самим Колыном - эмир передал в руки потомков Садыка и его булгарских ульчийцев, иначе бы Манкай силой заставил Державу передать Нукрат русским. Галиджийцы пожаловались хану на это, утверждая, что эмир надул его. Однако когда ханский посол-христианин проехал в Колын, то город встретил его колокольным звоном и хлебом-солью сына Садыка Ар-Буги - почтенного белобородого старца с крестом на шее, храбро совравшего прямо в лицо Татарину о его полной независимости от Булгара. Галиджийские доносители были обвинены во лжи и казнены к удовольствию Ар-Буги, ибо они были его личными врагами и в 1278 году отбили у него Джукетун (Устюг), присоединенный к Державе в 1237 году. Правда, посол возложил на Колын дань, как будто на отдельное владение, но она не была очень уж велика и обременительна для нукратцев, ибо эмир уменьшил на ее размер дань Колына Булгару. На самом деле тюрэ Колына продолжали подчиняться булгарскому улугбеку Нукрата, сидевшему в Ар-Балике (Арский городок на Казанке), но назначались самими эмирами".
Прежде всего, мы видим, что Вятка делилась на две части: западную с центром в Колыне (устье Моломы), формально независим от булгар и русских (управлялся потомком новгородца Садко по имени Ар-Буги); и труднодоступный восток, о котором ничего не сообщается.
Город Киров (бывший Хлынов-Вятка) черемисы-марийцы называли Науграт, бесермены (вятские мусульмане, вероятно, потомки булгар, см. ниже) - Колло, Казанские татары - Колын. Бесермены называли Слободской город Колога, возможно так звали Родионовское городище на южной окраине города возле Каринской переправы через Вятку. В 4 км от него ниже по реке Подчуршинское городище на высоком холме, вероятно, замок князей.
В этом же районе на расстоянии около 12 км к востоку (на другом берегу) расположено поселение татар-бесермен Карино с вотскими селами вокруг, о котором будет разговор отдельно. Пока можно лишь отметить, что появление треугольника Чурша-Карино-Слободской говорит о существовании здесь некого центра власти и союза Вятских финно-угров, булгар и славян.
Граница раздела , видимо, проходила по реке Пижме, далее по Вятке и восточнее её притока реки Великой, при этом принадлежность территории в районе города Кирова неясна (по Л. Макарову она принадлежала к Никулицкой волости, то есть, восточной части). Колынцы платили умеренную дань непосредственно хану Орды. Какая-то зависимость от соседних булгар, разумеется, оставалась.
Русская волость с центрами в устье Моломы имела сельскую округу, заселённую русскими переселенцами-беженцами (первой волны), формально она подчинялась напрямую ханам Орды, в конце 12-го-начале 13-го веков благоволившим христианам (Узбек стал мусульманином после 1320 года). Что касается территории к востоку от этой волости, то русского населения здесь тогда вероятно было ещё немного, - главным образом финно-угорское. Однако, судя по археологии, управляли им люди русского происхождения, поселившиеся в небольших городках вдоль берега Вятки. Об этом свидетельствуют городища: Вятское, Никульчинское, Чуршинское и Слободское. При этом центром местной власти была, несомненно, Чуршинская крепость Нукратских булгар.
В 1292 году булгары участвовали в подавлении русского мятежа (Дюденёва рать по нашим летописям). "В этом походе наши, возглавляемые сыном Бурата Кукчи, не позволили ни одному кыргызу любимого башкака натянуть тетивы лука - все сделали сами. Горя ненавистью к неверным за разгром Черемшана и потерю почти всей провинции Бийсу за исключением Колынской округи, Кукчи со своими казаками, иштяками и башкортами взял вначале Булымер, а затем Балын, Джурги, Мер-Сулу, Амат, Улак, Мосху, Гулям - всего 14 городов. Так как неверным кыпчакам запрещалось грабить церкви, наши делали это за них - с таким же прилежанием, с каким урусы грабили мечети. Всех мужчин с оружием убивали на месте, кроме купцов и мастеров, а женщин и детей полонили. Галиджийцы перепугались, вернули Булгару восточную часть Бийсу (вероятно Печору) и также стали платить дань Булгару за захваченные районы Бийсу".
А вот короткий рассказ о взаимоотношениях новгородцев с колынцами-вятчанами. "Асыл и Адам разбили в 1346 году отряд галиджийцев из 600 разбойников, плывших под видом охраны русской дани Кыпчаку. При этом Адам получил смертельную рану. Асыл пощадил пленных и, получив за них выкуп из Галиджа, - отпустил. В память об этом Асыл взял имя вожака разбойников - сына бояра Эбрема, а Эбрем (Абрам) - имя предка Асыла - Васыла". Как видим, отношения вятчан и новгородцев достаточно комплиментарные, имена и вероятно вероисповедания тех и других одинаковые.
"А теперь расскажу о прекращении разбоев другой шайки - галиджийцев или ушкуйников. Обиженные галиджийцы не прекращали своих разбоев, но в случае поимки их людей всегда отрицали свою причастность к ним. А после смерти Узбека (в 1341 году) они стали объединяться для разбоев уже в большие ватаги, ибо очень стала цениться франгами и альманцами (франками и немцами) их добыча - меха (заметим, что меха ушкуйники могли получать в виде дани с аборигенов), и после ряда бедствий много стало разоренного и готового на всё люда. Эти ватаги называли "ушкуями". Одни говорили, что это слово образовалось от слов "уч каек" ("три лодки"), ибо они атаковали на кораблях, вмещающих людей трех булгарских лодок (до 30 человек).
Нукратские ульчийцы (буквально - вятские славяне), которые называли себя также "будиш-лар" (батиш, ватиш, - вятчане), превратили "уч каек" в более удобное для себя "ушкуй", и все наши, в конце концов, стали называть разбойников по-нукратски. Другие же утверждали, что это слово происходит либо от названия первой добычи галиджийцев - трех овец, либо от названия округа "Уч Куй" на Верхнем Чулмане - недалеко от места его поворота на юг. Этот округ захватили галиджийцы в 1359 году, после чего укрепили его десятью острогами и превратили в главное разбойничье гнездо. Здесь они строили свои корабли, на которых потом пускались в свои разбойничьи набеги. Говорят, что жило там постоянно около 50 тысяч галиджийцев, и число это не уменьшалось, ибо туда бежали из Галиджа всё новые люди. У них были свои вожаки, которых они сообща избирали на своих сходах, и эти вожаки не подчинялись Галиджу и связывались с ним лишь в случае обмена добычи на хлеб, соль, одежду, железо, оружие и украшения. Выбить разбойников с этой округи не удавалось. В лучшем случае наши, с невероятным трудом добравшись туда, жгли оставленные ушкуйниками остроги и потом возвращались, ибо Державе невозможно было разместить и снабжать в столь отдаленной местности большие алаи. Небольшие же легко уничтожались разбойниками, выходившими из дремучих чащ после ухода большого войска".
Название "ушкуй" выводят из разных языков, внятного объяснения его происхождения пока нет. Заметим, булгарский летописец косвенно признаёт слово "ушкуй" вятским. На мой взгляд, коренного вятского жителя, просматривается близость со словом "узкий". Эти быстроходные суда вероятно выделялись своей узкой формой, за что и получили соответствующее прозвище, по-вятски слово "узкий" звучит почти как "ушкой" (так говорили ещё недавно наши старики). Для примера перехода звука "З" в "Ш" приведу пару местных топонимов: Азлань - Ашлань, а также два варианта названия старой Казани (по булгарской и русской летописям) - Учель и Ошель и названия двух булгарских городов - Казан(ь) и Кашан. (Ниже обсуждается иная версия.)
Переволоки в верховьях рек (обозначены звездочкой *), в том числе, в бассейн Вятки: Юг-Молома, Луза-Летка, Кама-Вятка.
Участников речных походов на Волгу наши летописи называют новгородцами, молодыми новгородцами, ушкуйниками-разбойниками, заволочанами, а, также, "устюжанами, вятчанами и прочими". Главной их целью были города Булгарии. Обычно они действовали координированно, нападая одновременно с двух сторон, с верховий Волги и Камы. При этом, новгородцы могли приходить непосредственно с Великого Новгорода, но впоследствии они лишь возглавляли походы, набирая людей в Заволочье, бассейне С. Двины. Самые отъявленные "ушкуйники-разбойники" укрывались где-то в верховьях Камы, а, может быть, и Вятки, они очень близки и связаны природными протоками. Отсюда же через Сысолу есть выход в бассейн Вычегды и далее С. Двины. По этому коридору осуществлялась связь двух групп ушкуйников (двинских и вятско-камских). Помимо самой Сысолы, вероятные поселения ушкуйников могли быть на Вычегде и р. Юг. Переволоки с Юга в Молому и с Вятки в Каму (и Сысолу) маркируются парами гидронимов Кай-Волосница.
Можно думать, на среднюю Вятку ушкуйники попадали также с двух сторон. Правда, надо учитывать, что выше устья Моломы (особенно выше Никульчино) на Вятке были пороги-переката, затруднявшие плавание в летний период. Вероятно, этим была вызвана некоторая изоляция данного региона до появления ушкуев - легких судов с малой осадкой. У булгар в низовьях Камы был свой речной флот, но недостаточный для полного контроля над речными путями региона. Поэтому с 12 века для отражения нападений русов они использовали Колынский Вятский флот с устья Моломы, где жили контролируемые ими вятчане. Но с появлением ушкуйников ситуация изменилась.
Кама поворачивает на юг в районе Чердыни. В этой округе (в основном на берегах северных притоков Камы Колва и Вишера) известно несколько русско-пермских городищ 14-15 веков. Массовое поселение русских началось (по Л. Макарову) в конце 14 века, но первые из них стали жить здесь среди аборигенов на сотню лет ранее. В Чердыни еще в XVII веке главным (соборным) храмом была церковь св. Николая Великорецкого, который считался покровителем Вятки, а еще раньше, вероятно, покровителем ушкуйников. Древняя часть города на мысу называлась Вятское городище.
"Руководил ушкуйниками тот самый Абрам-Васыл, который в молодости при Коране поклялся Асылу больше не разбойничать (см. выше запись под 1346 годом). Но вскоре Асыл погиб вместе со своим старшим сыном при отражении набега новых ногайцев Мурза-Тимура на Джукетау, и разбойник почувствовал себя свободным от своего обещания. Потом дело возглавил его сын - тоже Васыл, который в своих набегах имел слабость не нападать на город своего имени - Васыл-Балик (по Бул. лет. это город Яр Чаллы, - Набережные Челны). Сын Васыла Анбал был последним знаменитым вожаком ушкуйников (вероятно, имеется в виду Анфал Никитин)".
"Набеги разбойников были столь чувствительны, что эмиры поручили борьбу с ними казакам беков Гарафа и его сына Буртаса, а также салчиям флота Кудаша и его сына Субаша. Поэтому эта война получила название "Войны четырех бахадиров". Центром этой войны стал Великий Болгар, который казаки называли просто "Йорт". После того, как жители выселились из него, здесь остались под охраной городского алая лишь представители нескольких торговых домов, члены братства "Эль-Хум", владельцы здешних кабаков и караван-сараев, а в Саиновом Дворе (ханском) - кыпчакские тамгачии. А народу в городе всё равно было много, ибо в нем останавливались наши на пути в Черемшан или из Черемшана в Симбир, конеторговцы по пути в Казань и Чаллы через Лаиш и купцы-работорговцы. Война давала последним обильный товар. Джабраил и наследники бахадиров поведали мне кое-что о некоторых событиях ее, и я передам их рассказ. Что же касается истины - то ее доподлинно знает лишь один Аллах".
Как видим, автор предупреждает о том, что не располагает точными сведениями, то есть кое какие подробности могут не соответствовать действительности. Город Булгар располагался к югу от устья Камы, в конце 14 века он утратил своё значение.
"После памятного разгрома Джукетау Абрамом (в 1360 году, в бул. летописи об этом подробностей нет, напомню, по нашим летописям разбойников схватили в Костроме), бек Алып - сын Асыла - сходил зимой в Уч Куй и сжег разбойничьи остроги, но когда он покинул этот округ, ушкуйники вернулись на пепелище и возродили свои жилища. Правда, тысяч с 15 их перемерло от холода и голода во время вынужденной отсидки в чащобах, но к лету их было еще более прежнего.
В 1366 году ушкуйники на 200 кораблях прошли на Агидель, но кудашевцы перекрыли реку у Кашана и заставили разбойников отплыть к Таш-Керману. Отсюда на них напал уже сам Кудаш. Часть ушкуйников, прижатая к берегу, высадилась на него и была перебита Гарафом. Потеряв 50 кораблей, ушкуйники ушли вверх по Кара-Идели (Волге).
В 1369 году разбойники подплыли к Великому Болгару на 10 кораблях. Кудаш потопил три корабля, а ушкуйники остальных высадились на берег с намерением переждать опасность. Однако Гараф вновь был начеку и отправил их в ад вместе с их вожаком Абрамом.
Раздраженные галиджийцы на следующий год дважды подходили к Великому Болгару на 20 и 30 кораблях, но оба раза были отбиты и потеряли 25 кораблей и тысячу людей".
Как видим, всё описанное довольно хорошо совпадает с русскими источниками.
Примечание*. Булгарская летопись повествует об этом по-своему. "В 1369 году глава Ширской (Донской) орды улубий Мамай велел подчинившимся ему русским бекам заставить Булгар возобновить выплату дани Кыпчаку и утвердить там своего даругу - хана Мамед-Султана. Джунские беки (Нижегородские князья) вместе с послом Мамая двинулись к Казани и осадили ее, а замешкавшийся со сбором войска московский бек двинулся следом. У Кара-Идели Енейтек внезапно атаковал москвичей с тыла и уложил половину неверных. Другая половина в полном расстройстве добежала до Казани и своим видом вызвала невообразимую панику в лагере джунцев. Бек джунцев стал со всеми русскими поспешно отступать по старой Галиджийской дороге через Кукджак и потерял на этом пути все войско. Говорят, тогда на Новый Болгар ходило 80 тысяч неверных, и только черные ары убили 60 тысяч из них. Когда первая часть их явилась к эмиру с воткнутыми на пики головами урусов, Азан тут же перевел их в разряд ак-чирмышей и освободил от джизьи. Услышав об этом, остальные ары разделили головы неверных по одному на мужчину с целью получения привилегий большинством их народа и явились с ними в Казань. Эмир всех причислил к ак-чирмышам. И так 60 тысяч аров стали ак-чирмышами и стали весь свой народ называть "чирмышами" (черемисами).
Брат московского бека и 10 тысяч джунцев попали в этом деле в плен. Потрясенные случившимся московский и джунский беки согласились платить Булгару дань и приняли булгарских даруг в обмен на пленных. Мамед-Султан сам сбежал во время сумятицы в Казань и был охотно принят на службу эмиром. Нрав у хана был мирный, и он радовался своей тихой жизни в казанском балике Джукетау - вдали от страшившей его орды Мамая". Из этого отрывка видно, что подросший хан Мамат был сослан в Булгарию подальше от глаз Мамая, решившего быть самовластным правителем. Никоновская летопись связывает события 1370 и 76 годов с Казанью. Если вспомнить о бедах постигших булгарские города Булгар (в 13 веке) и Биляр (в 1360-х), то появление нового центра - Казани - вполне понятно. Заметим, что Казань (или другой Булгарский город) столицей Мамаевой орды не являлась.
Примечание**. Продолжим сравнение. "В 1374 году джунский бек, поощряемый Мамаем, вновь отказался платить дань Булгару, и Азан послал на изменников бека Марджана. Марджан унаследовал от своих предков невероятную богатырскую силу, благородство и нелюбовь к напрасно проливаемой крови. Став богатейшим казанчием, он сохранил в отношениях со своими казаками дух подлинного товарищества, почему те готовы были очертя голову выполнять любой его приказ... Сходу, ворвавшись в Джун-Калу (Нижний Новгород), Марджан захватил такую большую добычу, что пришлось посылать для вывоза ее эмирский флот.
А в 1376 году уже джунцы и почему-то зимой двинулись на Казань, выполняя приказание Мамая. К ним пристали и москвичи, взявшие с собой низвергнутого эмирского даругу Гусмана. Гусман был сыном купца и суварбашы Салиха и легко управлялся в Москве с обязанностями даруги и торговлей бобрами и меховыми одеждами... Москвичи (мэскэуле) сходу бросились к казанским стенам, но наши ударили из неизвестных русским пушек, и неверные обратились в паническое бегство. Марджан стремительно вылетел из города со своими казаками и рубил москвичей до Ягодного леса. Джунцы, бывшие в лесу, с полным безразличием наблюдали за происходящим и только по приказу своего горячего бека схватились с приблизившимся Марджаном. Видя, что выманить джунцев из леса не удастся, бек отошел в город. Следом за ним джунцы и остатки москвичей нехотя вновь приблизились к Казани, однако очень скоро позади русских появились всадники Енейтека. Семь тысяч урусских пехотинцев были окружены нашими и укрылись за своими возами, конница же неверных отошла к Биш-Балте и не давала Енейтеку раздавить осажденных.
Конница была наполовину московской и отличалась неплохими боевыми качествами. Ее создал московский бек по образцу булгарской сразу после гибели русского войска в 1369 году. Тем не менее, быть долго в таком положении русские не могли, и их воеводы вступили в торг с нашими, тоже не расположенными нести ненужные потери. Наши предложили, что русские заплатят за каждого пехотинца по ермаку, а неверные, соглашаясь на выкуп, отнимали от суммы две тысячи ермаков - по одному за каждого своего погибшего. Наконец, наши приняли условия русских, и те привезли требуемую сумму из Джун-Калы. Енейтек открыл дорогу, и неверные стали отходить под прикрытием своей конницы. Жена Гусмана Сююмбика ехала на санях за своим сыном, бывшим среди москвичей. А они после вылазки Марджана хотели убить Гусмана, но их воевода Джим-Тюряй не допустил убийства. Когда русские подошли к крепости Лачык-Уба, они отпустили Гусмана и Сатылмыша - нашего даругу в Джун-Кале и одновременно главного эмирского таможенника на Руси. Наши же отпустили взятых Марджаном русских воевод Аслана и Уджика. Сююмбика была так довольна спасением сына, что подарила Джим-Тюряю бобровую шубу. Из-за нее завидовавшие воеводе русские бояры прозвали его Бобриным". Выдумки и преувеличения своих побед в булгарской летописи наверняка есть, но что-то от реальных событий должно остаться. В походе 1376 года (по Ник. лет.) участвовали Суздальские князья, а от Московского князя - Дмитрий Михайлович (Боброк) Волынский. Они подошли к Казани 16 марта. Казанцы встретили их огнём из луков, самострелов и пушек.
Примечание***. Информация с fullsail.netfirms.com/ushk.htm
В конце 13 века на Руси был создан новый тип корабля - ушкуй. Впервые об ушкуях упомянуто в хронике Эрика в эпизоде, относящемся к 1300 году, когда шведский флот под командованием маршала Кнутссона вошел в Неву и сжег несколько новгородских ушкуев. Последнее упоминание об ушкуях содержится в Псковской летописи 1473 года. (Е.Х. - Есть сообщение 16 века, что на ушкуях плавали астраханские татары.)
Обычно ушкуй строился из сосны. Киль его вытесывался из одного ствола и представлял собой брус, поверх которого накладывалась широкая доска, служившая основанием для поясов наружной обшивки. Она скреплялась с килем деревянными стержнями (гвоздями), концы которых расклинивались. Морские ушкуи (в отличие от речных) имели плоскую палубу только на носу и корме. Средняя часть судна (около трети длины) оставалась открытой (туда под палубу клали груз-балласт для большей устойчивости в морской воде). Грузоподъемность их составляла 4 - 4,5 т. На внутреннюю обшивку опирались шесть или восемь скамей для гребцов. Благодаря малой осадке (около 0,5 м) и большому соотношению длины и ширины (5:1), судно обладало сравнительно большой скоростью плавания. Ушкуи несли съемную мачту с одним косым или прямым парусом. Навесных рулей на ушкуи не ставили, их заменяли кормовые рулевые весла.
Корпус набирался из тесаных досок. Планширь отсутствовал. В зазор между обшивками вставляли клинья-кочети, которые служили опорами для весел. Утолщенные последние пояса наружной и внутренней обшивок обеспечивали достаточную прочность борта при возможном абордаже или при перетаскивании ушкуя через переволоку.
Речной ушкуй имел длину 12 - 14 м, ширину около 2,5 м, осадку 0,4 - 0,6 м и высоту борта до 1 м. Укрытий ни в носу, ни в корме на нем не было. Благодаря симметричным образованиям носа и кормы ушкуй мог, не разворачиваясь, моментально отойти от берега, что приходилось часто делать при набегах. При попутном ветре ставили мачту-однодревку с прямым парусом на рее. Простейший такелаж крепился за скамьи, а носовая и кормовая растяжки - на соответствующих оконечностях. Весла в местах соприкосновения с обшивкой обтягивали толстой кожей.
Эти суда использовались в военных и торговых целях. Первый большой поход датируется 1320 годом во время войны Великого Новгорода со шведами. Дружина Луки Варфоломеевича на морских ушкуях прошла Северной Двиной, вышла в Белое море, а затем в Северный Ледовитый океан и разорила область Финмаркен, располагавшуюся между южным берегом Варангер-Фьорда и г. Тромсе
В 1363 году новгородцы с воеводами Александром Абакуновичем и Степаном Ляпой во главе вышли к реке Оби. Здесь рать разделилась: одна часть пошла воевать вниз по Оби до самого Ледовитого океана (Студеного моря), а другая - гулять по верховьям Оби на стыке границ Золотой Орды, Чагатайско-го Улуса и Китая. Ушкуйники имели первоклассное вооружение. Это были профессиональные бойцы, умело действовавшие как в пешем, так и в конном строю. Они имели панцири - чаще всего кольчуги из рубленых из стального листа колец (байраны или боданы), делали и комбинированные панцири (бахтерцы), в которых между колец вплетались стальные пластины. Наступательное вооружение ушкуйников состояло из традиционного набора: копья, мечи, сабли; причем саблям отдавалось предпочтение. Из метательного оружия были луки и арбалеты как носимые, так и стационарные, стрелявшие тяжелыми стальными стрелами - болтами.
Примечание****. Упомянутые имена и фамилии встречаются на Вятке, в частности Квашенкин, Ляпунов. В районе Слободского и Шестаково встречаются фамилии и топонимы с основой Абрам и Анфал. Фамилия Кудяшев известна у Слободских татар.
Картинка из летописи о походе ушкуйников на Волгу и Каму: "и суды их (купцов) все иссекоша и паузки и кербаты и лодьи и учаны и мишаны и бафхты и струги и все огню предаша, а сами отидоша в каму, и тако камою ходяше болгары воююще и многих избиша......" По названиям судов, купцы были из казанцев (булгар), русских, ордынцев, армян и арабов.
2. ПРОИСХОЖДЕНИЕ УШКУЙНИКОВ
Об ушкуйниках ходит много заблуждений, так как о них до сих пор не было написано ни одной серьезной научной работы. Большинство отождествляют ушкуйников с новгородцами, и поэтому причисляют к ним любую русскую военно-торговую речную экспедицию, включая домонгольских новгородцев и даже русов.
Однако собственно ушкуйники фигурируют в источниках в узких временных рамках: с 1360 по 1409г. Слово ушкуй и его варианты встречаются несколько шире: с 1300 по 1533г. В последнем случае на ушкуях бежали от русских астраханские татары. Поэтому надо быть осторожными с терминологией. Походы ушкуйников часто возглавляли новгородские бояре, иногда беглые изменники. Сами новгородцы почти всегда открещивались от проделок ушкуйников и новгородских пиратов вообще, хотя признавали за собой некоторую ответственность за их дела.
Из анализа сообщений об ушкуйниках и новгородских пиратах (летописи различают эти категории) можно сделать вывод, что они жили, по крайней мере, в двух регионах: в бассейне С. Двины (Заволочье) и где-то на верхней Каме или Вятке. Действовали слаженно двумя флотами, спускаясь по Волге и Каме. В ДТ сказано, что база ушкуйников была на верхней Каме и называлась Учкуй. Все перечисленные местности были отдаленными окраинами Новгородских владений, в которых новгородцы собирали нерегулярную дань. При этом, за Устюг, Двину и Вычегду (Старая Пермь) в 14в. шла непрерывная борьба с Москвой. В Новгородских документах и летописях собственно ушкуйники практически не упоминаются. На Двине в иностранных картах указано много поселений, но были ли они заселены ушкуйниками - не ясно. Хотя вербовать в поход могли не только профессионалов.
Термин "ушкуй" связывают с названием белого медведя, якобы, на носу судна была медвежья голова. По другой версии - от древневепского "лодка". Кировский краевед Д. Захаров решил, что ушкуй - это байдара, обтянутая по каркасу бычьей шкурой (öш - бык, и ку - шкура на коми языке). Более правдоподобной выглядит версия от притока Волхова речки Оскуя. На ней стоит село Оскуй, вблизи него Оскуйское болото, в прошлом был Спасо-Оскуйский погост 16 века. По берегам Оскуя строевые леса (сосна и дуб), есть из чего делать суда. Вполне понятно, что имя этой верфи было перенесено на Камский Учкуй. Оскуй выводят из древне-балтского, первоначальный его смысл забыт, да, и не имел отношения к судну. Корабли ускуи появляются в связи с войнами скандинавов и новгородцев, что косвенно подтверждает Волховскую версию. Однако, не всё так просто.
Название Учкуй встречается у татар, - в Крыму было поселение Учкуй-Тархан (Учкую-Тархан), ныне Колодезное на реке Бельбек возле Симферополя, что можно перевести как "Три колодца", - Кую - по-туркменски и по-татарски "колодец"; например: Коика-кую", то есть "ведро-колодец" (с воротом). Слово "Куй" имеет следующие значения: "куй суы" - "овечья вода" или "вода для овец", в казахском языке "куй" означает "ребенок", "ягненок"; куй - наливай; куй алманы - положи яблоки; в первом толковом словаре Каюма Насыри "Татарское наречие" отмечены следующие названия животных: каплан "леопард", карсак "корсак", кеш "соболь", сусар "куница", колан "кулан", куй "овца", сыер "корова", үгез "бык".
Татарская этимология слова "учкуй" мало что дает кроме туманной связи с овечьей (мутной) водой. В ДТ внятного объяснения смысла "Учкуй" нет, но сказано, что слово было перенято у вятчан. Выходит, оно не булгарское и не татарское. По версии Пестрикова Павла начальная форма была Усть-Кай (город в устье реки Кай). В разговорном вятском оно звучало как "Уськой" или "Ушкой" (узкий, как я предположил ранее), который при заимствовании превратившаяся у булгар в понятный им "Учкуй" (три овцы, три лодки). Где же мог находиться этот Усть-Кай?
1). Кайгород (ныне село), расположен на верхней Каме примерно там, где река поворачивает с севера на восток. На его окраине городище 13-15в. Марьин Кокошник; расположено на холме со следами земляных укреплений, используется под кладбище. Южнее в Каму впадает Волосница, в верховьях (в районе Большого Дымного болота) она соединена каналом с Вяткой у Кирса (обведен на карте).
Еще южнее (у поселка Афанасьево) другой переволок на Вятку (в сторону Омутнинска) через приток Камы с названием Кая, в его устье селение Усть-Кая.
2). Койгородок на верхней Сысоле в устье речки Кой (южный приток Вычегды) вблизи верховий р. Кобры (приток верхней Вятки), "город на волоке" стоит на пути из бассейна Вятки и Камы в бассейн С. Двины, что указывает на стратегическое значение данного места. На Сысоле есть городища с названиями Кариил (Кара-иль, Великий город?), Вотча (Вотка?) и Гуль-Чунь ('Чертов палец' на языке Коми) с новгородскими находками 13-14 в. По легендам в них жила Чудь. "Чудское городище" упомянуто в Вымско-Вычегодской летописи. Под Чудью можно понимать новгородо-вотское население, возможно, ушкуйников. Выходцы с Сысолы могли получить известные на Вятке фамилии Сысолятин и Сысоев (от Сысой, Сыса).
3). По писцовым книгам Котельнического уезда 1629г. в нем была "Кайгородская Волость". Расположение волости из нескольких десятков деревень можно определить по погосту - административному центру с церковью и кладбищем. Центром волости с 17 века стало село Гостево в 12 км от Котельнича по дороге в Орлов, в 5 км к северу от устья Моломы. В дозорной книге Фёдора Звенигородского 1615 г. "погост на Гостеве стал внове". Здесь же читаем: "Волостка Городок. Пустошь, что была деревня Городетская. Двор пуст Аврамка Сысуева..." Если проследить по смене названий, то первоначальный центр волости село (потом деревня) Городок находилось на месте деревень Сысуевской, Лютого, а позже Шабалинской на высоком месте вблизи устья Моломы.
По преданию здесь произошла битва новгородского боярина Анфала Никитина и наместника московского великого князя в Устюге Васюка Сабурова с вятским воеводой (ватаманом) Михаилом Рассохиным. Близ деревни сохранился курган, который считали могилой павших воинов. При раскопках здесь обнаружен могильник 15-18вв. В устье Моломы была древняя церковь, иконы из нее перенесли в Гостево, ставшее центром прихода. Сюда же принесли местную реликвию - железную стрелу, символ победы над казанскими татарами в 1542г. (Почитание чудесных стрел встречается и в других местах, в частности, в селе Волково, что можно соотнести с древним культом славян-язычников.) В 17в. на Гостевском погосте была деревянная церковь, радом разместилась д.Церковная, где поселили с верхнего посада г.Котельнича тяглых людей, в последующие века она упоминается как "д.Калинины при селе".
В 15км выше по Моломе от Гостево село Юрьево, центр соседней волости. Название, видимо, имеет отношение к Галицкому князю Юрию Дмитриевичу, формальному претенденту на Вятку в начале 15 века. Во второй половине 15 века здесь могли жить Московские наместники. В районе Юрьево Молома через узкую протоку имеет прямой выход в Вятку, что повышает стратегическое значение данного места.
Итак, центр Кайгородской волости был в с. Гостево, а до того в устье Моломы, где известны два соседних городища, Ковровское и Шабалинское (отмечены крестами). Название Кай наверняка связано с переволокой с Моломы в Юг, проходившей через приток Моломы речку Кая и Кайское болото (водораздел) в Пушму, приток Юга.
4). "Кай, одно из старых названий р. Вымь, прав. притока Вычегды. В "Книге Большому Чертежу" это название получило отражение как "Птица", ср. коми кай "птица". Вслед за В. И. Лыткиным мы склонны считать гидроним Кай прибалтийско-финского происхождения: фин., kajava, kajova (диал. kaija, kaika), кар. kajоа, кар.-ливв. kaja, kajo, вепс, kajag, kajagi, вод. kaiega, эст. kajak, kajakas, лив. kajaG "чайка". Коми переняли это слово из языка карело-вепсов (вероятно, оригиналом послужило кар. kaja, kajo в форме кай). Выпадение конечного гласного произошло на почве коми языка, ср. кар. райа к коми Рай (см). Со временем, к началу XVII в., забыв первичное значение слова кай, коми по принципу народной этимологии перевели его на русский язык как "птица", что и получило отражение в древнерусской литературе. В последствии в русской и коми речи гидроним Кай-Птица был вытеснен названием Вымь".
В языке коми понятие "птица" обозначается и как "потка", что считается заимствованием из русского. Нельзя исключить, что и слово Кай также заимствовано. "В коми-пермяцком языке сложилась традиция, согласно которой слова кай 'птица', турун 'трава', ягод 'ягода', пу 'дерево' и т.д. в названиях деревьев, кустарников, ягод, рыб, птиц пишутся слитно, следовательно подобные структурные образования - пиктапу 'пихта' (букв, пихтовое дерево), сюрипу 'бузина' (букв, цевка-дерево) - относят к разряду сложных слов". http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/274501.html
Пример: дзулимкай - 'иволга'. Из этого видно, что "кай" может быть заимствованным дополнением. Следующий текст подтверждает это предположение. "В коми-пермяцком языке есть глаголы "кайны" и "лэбны". Оба означают "подниматься" - только смысловые оттенки разные. В коми-пермяцком языке есть слово "кай" - птица, в марийском птица - это "кайык", в чувашском - "кайăк". В коми-зырянском языке "птица" - это "лэбач". Как видите, здесь оба слова: птица и подниматься - имеют по два корня: "кай" и "лэб". http://kamwa.ru/publications/4/
В ДТ происхождение слова Уч-Куй выводится от "уч каек", - "три лодки"; но каек в марийском и чувашском языках означает также "птица". Вероятно, первая часть слова "уч-куй", имеющая в тюркских языках самостоятельное значение "три", отделилась, а остаток "Куй" трансформировался в "каек", сохранив прежнее двойное значение "лодка" (каяк) и "птица", то и другое в смысле "летящая" (быстрая).
Кай на Каме стоит не в устье какой-либо реки, что вроде бы опровергает данное предположение, но городок Стефана стоит в устье реки Вымь, которая, предположительно, называлась Кай (Птица). Поэтому название Уш-куй на Каме могло появиться по аналогии с другими городками ушкуйников в устьях рек (перенесено с прежнего места).
Вот пример из книги Иоганна Фишера (1774г.): "...Города казаки по-сибирскому обычаю называли по смежной реке, устье которой поблизости. Сургутские козаки заложили в 1596 году острог Нарым, что на языке остяков означало болотистые места. Березовские козаки ходили к морским берегам и в нижние места между Обью и Енисеем. Князь Мирон Шахонский отправлен был со 100 козаками закладывать острог у реки Таза. Путь предпринят был водой, и назначенные в сию поездку люди построили сии суда в Березовом. Образ строения отличался от европейских. Длиной в 12 сажень, плоскодонные с одной палубой, а пазы укреплены деревянными гвоздьми: можно было ходить и греблею, и парусом. Европеец едва отважился бы идти на таких судах по морю, с которого никогда лед не сходит. Между тем архангелогородцы в прежние времена не знали ни о каких других судах, и ходили на них в Мезень, в Пустозеро, да и в Новую Землю." В этой цитате судно казаков совпадает с моим пониманием ушкоя: комбинированная гребная-парусная плоскодонка длиной около 25м (на 30 человек с грузом). По морю плавать на них опасно. Города назывались казаками по формуле "Усть-Кай".
В Книге Большому Чертежу (с. 164): река Птица "пала в реку Вычегду под городом под Старою Пермью". Старая Пермь располагалась в районе современного села Усть-Вымь в устье р. Вымь. Здесь была резиденция Стефана Пермского. Таким образом, она могла называться "Усть Кай". Вероятна связь Стефана Пермского с ушкуйниками. Без военной поддержки с его миссионерским рвением среди язычников долго бы не прожить. "Сперва Стефан много зла перенес от неверных пермяков, от некрещеных: озлобление, роптание, поругание, хулу, укоры, унижение, досаждение, поношение и пакость, иногда смертью грозили ему. Иногда убить его хотели, иногда обступали его со всех сторон с палицами и с большими дубинами, смерти его предать задумав...Поставил эту церковь на месте, названном Усть-Вымь, там где Вым-река впадает в Вычегду-реку, где впоследствии была создана обитель его большая, где потом основана его епископия". - По данному отрывку можно полагать, что "Житие Стефана Пермского" написанное в 14в. Епифанием Премудрым, существует ныне в правленном виде. Действительно, если в Книге Большому Чертежу (рукопись 1627г.) река Вымь названа Птица (перевод с "Кай"), то в 14в. она никак не могла называться Вымь
Таким образом, версия "Усть-Кай" имеет некоторые основания, но она слабо согласуется с сообщением ДТ о местоположении Учкуя.
Вот, что пишут этимологические словари:
Ушкуй, ушкол, - м., стар. ладья, лодка; ушкуйник - речной разбойник; ушкуйничать - пускаться на грабеж шайками на ушкуях (Даль, 4, 529). Др.-рус. ушкуи (с 1320 г.) род судна; ушкуиникъ, ушкуиници (с 1371 г.) ходящие на ушкуях, вольные люди новгородские; ушкулъ (с 1553 г.) то же, что ушкуи род судна (Срезневский, 3, 1344). Ср. также ускуи (с 1418 г.) оскуи (в 1473 году), скуй (c 1463 г.).
"Источником считается др.вепс. uskoi - небольшая лодка" (Фасмер, 4, 180, 181).
В тюркских языках имеются слова похожие на ушкуй. Например, "в кирг. учкул в знач. способный быстро летать, быстролетный, учкур то же, что учкул (Юдахин, 1965, 112); узб. учар - летающий, летучий; учар кайыц - летающая лодка (Узб.-рус. сл., 1959, 482). См. Радлов учур (тв.т.) = учкур - скоро летающий (1, 1727); учкур (тел., алт.; чзаг.) - быстро летающий (1, 1730). Ср. также чаг. учан (Радлов, 1, 1723) в знач. корабль, большое судно (с тем же элементом уч-).
Библиотека http://lib.znate.ru/docs/index-223421.html?page=47
Итак, "учкул-учкур" в тюркских языках означает "быстролетный корабль", что по смыслу соответствует ушкую. Славянской этимологии такого слова нет, но его отголоски до сих пор сохраняются у вятчан.
Начнём с того, что встречается форма "скуй". Поэтому, можно предположить, что начальное У - это приставка. Учитывая, что также есть форма "учкур", то возможно отождествление его прототипа со старорусским словом "ускорный" - скорый, быстрый, от общеславянского слова "скоро".
Ускорный, ускорительный, ускоряющий что, усиливающий скорость бега, хода, прибавляющий скорость, или сокращающий срок.
Ускорно, арх. шибко, быстро, скоро, спешно. Не ускорно беги, не могу за тобой держаться!
Интересно, что Фасмер допускает переход Ускор-ушкуй: "оскорь - ближайшая этимология ж. "черный тополь", см. осокорь; оскуй "вид судна", др.-русск.; см. ушкуй".
Поэтому начальное название судна было УСКОР (от ускорный). В разговорной речи трудный для произношения звук Р заменялся на более лёгкий Л. Так же часто происходила замена С на Ш. В результате "ускор" превратился в "ушкол", и далее в ушкуй. В таком случае, известное поныне вятское наречие "наускоре" в прошлом буквально означало "на ускоре", - на скоростном судне. У Даля:
Слово "ускорный" общерусское, а вот "наускоре" известно только на Вятке. Вятка подвергалась атакам ушкуйников, часть их поселилась в наших краях. Поэтому не удивительно, что скоростные суда получили Вятское прозвание, упомянутое в ДТ. Есть вятские фамилии Ускирин, Скорев.
Андрей Курбский в своей книге "История о великом князе Московском" в рассказе о взятии Казани в 1552г. приводит такой эпизод:
"вскоре после начала осады крепости, как станет всходить солнце, на наших глазах выходят на стены, то пожилые мужчины, то старухи и начинают выкрикивать сатанинские слова, непристойно кружась и размахивая своими одеждами в сторону нашего войска. Тотчас тогда поднимается ветер и собираются облака, хотя бы и вполне ясно начинался день, и начинается такой дождь, что сухие места наполняются сыростью и обращаются в болота. И это было как раз над войском, а в стороне не было, - происходило это не только от естественных атмосферных явлений. И при виде этого посоветовали царю немедля послать в Москву за спасительным древом: он вделано в крест, который находится всегда при царском венце. И с Божьей помощью очень быстро съездили: водою до Нижнего Новгорода дня в три либо четыре на вятских, весьма быстроходных лодках, а от Новгорода до самой Москвы на скороходных подводах. Когда доставлен был честной крест, в который вделана частица спасительного древа, на коем Господь наш Иисус Христос пострадал плотию за людей, тогда иереи соборно с христианскими церемониями сотворили крестный ход и по церковному обычаю освятили им воду, так что силою животворящего креста эти языческие чары тотчас исчезли и с тех пор не объявлялись".
Вот оригинальный кусок текста в старой орфографии:
"...И збѣгано за Божиею помощию зѣло скоро: водою до Новаграда Нижняго аки в три, або четыре дни вяцкими, зѣло скоро плывающими кораблецы, а от Новаграда аже до Москвы прудкошественными (прыткоедущими) подводами...".
Выражение "зѣло скоро плывающими кораблецы" следует перевести как "сверх скоростными корабликами". Понятно, что это были ушкуи (ускоры). Заметим, что из массы собранного со всех русских земель воинства (около 600 тысяч) только вятским было поручено это срочное задание.
Ушкуйников в летописях часто называют новгородцами, среди их предводителей были новгородские бояре. К северу от Новгорода в прошлом была Вотская пятина (земля). В описи 1500г. здесь встречается имя Ускал и фамилия Ускалов, которую исследователи связывают со словом ушкуй. Связи Вятки и Вотской Новгородской земли просматриваются хотя бы из названия. Так что нельзя исключить Вятские корни ушкуев и ушкуйников в Новгороде. С другой стороны, тюркское (булгарское, марийское и татарское) название Вятки - Нукрат, что напоминает слово "Новгород". Поэтому не исключено, что в правленых летописях слово "Новгородские" в отношении ушкуйников иногда появилось как перевод слова "Нукратские", то есть, в действительности Вятские. Разумеется, это не означает Вятское происхождение самих ушкуйников.
В ДТ различают галиджийцев (новгородцев) от ушкуйников, место обитания которых указано на верхней Каме, "где она поворачивает на юг". Там в десятке острогов они зимовали и строили свои суда. Булгары неоднократно совершали карательные походы на Учкуй. В районе Чердыни, о котором идет речь, есть несколько городищ 14-15 веков. Самое дальнее возле села Искор. Город Искор наряду с другими Велико-Пермскими был взят московским войском в 1472г. Искорское городище расположено на высокой скалистой горе, путь на которую по единственному пологому склону прикрывали насыпные валы. Попасть в крепость можно было только по двум узким проходам в скале. Местные предания повествуют о крупном сражении. Ежегодно в Семик жители Искора приходили сюда крестным ходом и совершали панихиду по убиенным (как и у нас в Хлынове).
"Исследования Искорского городища (IX - XVI вв.) показали, что оно использовалось, в основном, как оборонительный, культовый и металлургический центр. По сложности оборонительной системы (3 вала) Искорское городище не имеет себе равных..., его можно считать центром небольшого микрорайона на севере Родановской культуры, в окрестностях которого расположено несколько памятников: могильники, селища, места случайных находок. Материальная культура Искорского городища принадлежит предкам коми-пермяков, коми-зырян и славянскому (русскому) населению. Но скудность и фрагментарность керамического материала подтверждает нежилой характер древнего Искора в эпоху средневековья. И до сих пор следов постоянного проживания населения не обнаружено".
http://www.diaghilev.perm.ru/ruslit/bibl/18.htm
Последнее замечание особенно интересно, оно означает, что обитатели Искора находились в нём только временами. Это как раз соответствует образу жизни ушкуйников, проводивших много времени в походах, и потому укрывавшихся в своей крепости только при нападении опасного врага. Здесь же было их главное святилище. Булгары приходили с юга и потому ушкуйники успевали уйти в своё дальнее убежище. Москвичи учли эту тактику, пришли с запада и, разделив Пермь на две части, послали на полупустой Искор особый отряд.
ЛЕГЕНДАРНЫЙ АНФАЛОВСКИЙ ГОРОДОК Корчагин П.А.
В статье автор на основании упоминания Анфаловского городка в описании похода войска Москвы 1472 года на Пермь Великую определяет его как "расположенное у с. Кольчуг городище-убежище на берегу старичного озера, отделившегося от основного камского русла в конце XV - начале XVI в. Анфаловский город не был опорным пунктом русской колонизации, но служил транспортной развязкой, местом, откуда начинался древний волок... Заметим, что Кама, подходя на минимальное расстояние к Чердыни на Колве, в районе с. Кольчуг, поворачивает здесь строго на юг".
Автор дает понять, что знаком с сообщением Джагфар Тарихы о расположении Учкуя.
"В 400 м от юго-восточной окраины с. Кольчуг находится треугольный высокий мыс коренного берега Кольчугского озера, образованный логом безымянного ручья (напротив отметки 113.0). С напольной стороны часть мыса площадью до 3 тыс. кв. м ограничена естественным валом, скрывающим происходящее на площадке от посторонних глаз. От уреза воды наверх можно подняться по проложенной по стрелке мыса крутой тропке, по которой можно даже завести взнузданную лошадь. Выраженных культурных напластований на площадке не зафиксировано, однако на поверхности был обнаружен корродированный фрагмент лезвия ножа ремесленной работы, точная датировка которого затруднена". На окраинах с. Кольчуг обнаружены Родановские селища 9-13 веков, место было давно обжитое.
'Того же лета, Иуниа 26 приде весть великому князю ис Перми, что воевода князь Федоръ Пестрой землю Пермьскую взялъ. А пришелъ въ землю ту на усть-Черные реки на Фоминой недели въ четвертокъ; и оттуду поиде на плотехъ и съ конми и, приплывъ подъ городъ Анфаловской, съиде съ плотовъ и поиде оттуду на конихъ на верхнюю землю къ городку Искору, а Гаврила Нелидова отпустилъ на нижнюю землю, на Уросъ, на Чердынь да на Почку...' (Иоакимовская летопись).
На карте показаны основные города Прикамья 15 века, особо выделена территория Родановской археологической культуры (9-15 века) на верхней Каме, она же Пермь Великая. Также показаны три отдельные волости на Вятке, Арское княжество на Чепце и центральная область Казанского ханства (бывшая Булгария). Цифрами обозначены: 1 - волок с Лузы в Летку, 2 - волок с Кобры в Сысолу и Каму (через Порыш), 3 - волок с Вычегды в Каму (через Северную и Южную Кельтмы), 4 - волок с Колвы в Печору, 5 - волок с Вычегды в Печору.
"В XI-XII вв. Верхнее Прикамье было даннической территорией Новгорода. С XIII в. на родановских поселениях появляется древнерусская керамика домонгольского облика, документирующая появление славян в регионе. По-видимому, к этому времени здесь уже существовали разрозненные туземные раннефеодальные княжества, известные с XIV в. под общим названием Пермь Великая. Пока неясны ни размеры, ни структура, ни степень "зрелости" этих образований, но вряд ли они имели какие-то четкие признаки развитой государственности. С началом массовой миграции русских в XIV - начале XV в. история Перми Великой вступает в качественно новую фазу: возникают первые поселения городского типа с участием коми-пермяков (Анфаловский, Искор, Чердынь), ставшие центрами волостного характера, но одновременно сохраняются и пермяцкие родовые "гнезда". Ядром складывающегося полиэтничного государства являлась сравнительно небольшая территория в низовьях рек Колвы и Вишеры и прилегающего течения р.Камы, где особенно ощутимым было присутствие русских поселенцев". - Л. Д. Макаров.
Рассказы ДТ о десятках тысяч проживавших здесь ушкуйников выглядят фантастично, от силы, 2-3 тысячи. Правда, если учесть местное пермское население, то общее число жителей региона могло быть заметно больше.
Главными Пермскими городами на Колве были: северная крепость-святилище Искор на скале, Покча, Чердынь и Урос. Искор переводят как "Город-Камень", Чердынь - "Устье Черы", два других имеют вотскую этимологию. Археология и анализ древних топонимов дают основание говорить, что местное население формировалось из выходцев с Вычегды-Выми и Вятки-Чепцы. С конца 14 века стали прибывать русские. Учитывая это, нельзя исключить, что здесь проживали потомки ушкуйников. Анфаловский городок был в центре данного государственного образования, правда, просуществовал он недолго, был заброшен (разгромлен булгарами?) и позже служил лишь ориентиром. Столичная Чердынь в 15 веке состояла из двух соседних городков: Вятское (Вотское) городище 8-15 веков (железоделательное пр-во, клад предметов в "зверином стиле" и др. находки, площадь 3 га); Троицкое городище 12-17 веков с русскими находками и крепостью 16в.
На Учкуй (Анфалов городок) булгары ходили с Анфалом, который перешел на их сторону и, вероятно, жил где-то на Вятке или вблизи пока не погиб в битве с вятским воеводой Рассохиным. После этого сообщений об ушкуйниках нет, а без них новгородцы и двиняне не отваживались нападать на булгар. О потомках Анфала живущих на Вятке в 15в. говорится в ДТ. Учкуй и учкуйники упоминаются там же в связи с нападениями русских на Казань в 16 веке. Причем, Учкуй считается захваченной балынцами (северными русскими) булгарской территорией.
О происхождении ушкуйников у меня есть такая версия. С 1320 года на ушкуях пытались плавать по морю новгородцы, при том, неудачно, явно не предназначенные для этого речные ушкуи перевернулись. Это говорит об отсутствии опыта передвижения по морской воде. Поэтому можно полагать, что строители этих судов были пришлыми. Но откуда? Выше среди тюркских вариантов ушкуя встретилось Учан.
В Ипатьевской летописи под 1182г. описан поход русских князей на "Великий город Серебрянных болгар". Взять им его не удалось. Во время осады бронебойной стрелой из арбалета был смертельно ранен один из князей. Русские перед осадой города оставили корабли на некотором расстоянии от города, на островке на Волге. В районе высадки кораблей состоялось сражение отряда русских, оставленного для охраны судов (насад и галеев), с подоспевшей подмогой из других болгарских городов. При этом сообщается о победе русов и уничтожении ими судов противника под названием "учаны".
"И прибегоше к Волзе (въскакаша) въ учаны, и ту бьсе опровергоша учаны, и тако истопоша боле тысячи их".
Второе упоминание учанов: "В лето 6713 (1205 г.)...Того же лета посылал князь велики Всеволод Юрьевич рать судовую на Болгары Воложскиа и Камскиа, и ходиша по Волге до Хомол, и много полона взяша, а других изсекоша, и учаны многи разбиша, и товар мног взяша, и тако возвратишася во своаси.". (Симеоновская летопись). По смыслу сообщения, Хомол крайний город в Камской Булгарии, это ранняя Казань. Возле него была пристань с судами-учанами.
учан - "вид речного судна", зап., блр. учан (Станг, UР 146), др.-русск. учанъ (Ипатьевск. летоп. под 1182 г., I Соф. летоп. под 1471 г. и др.). Производится из тюрк., ср. чагат. uchаn "вид лодки", бухар., туркм. ucan; см. Мелиоранский, ИОРЯС 10, 4, 132. Но ср. чан. http://fasmer.net/p758.php стр 758
Учан-су - (по-татарски летучая вода) водопад р. У.-су на южном берегу Крыма, в 8 в. от гор. Ялты, близ с. Аутки. Выс. водопада 350 фт., состоит из ряда уступов... (Брокгауза и Ефрона)
Итак, учан - означает летучий, то есть, быстрый, летящий, что говорит о качествах данного судна. Хотя учаны относят к торговым судам, но они использовались и для военных операций. Первые упоминания этого типа судов связано с булгарами. В дальнейшем учаны причисляются историками к русским судам.
Торговые пути и средства передвижения на Руси в XVI веке (отрывки):
"Судовую терминологию этого периода (16-17в.) можно свести к двум типам: одни суда носят названия то рекам, на которых они построены или которые ими обслуживаются, другие суда получили свои названия по своему типу или назначению. К первой категории можно отнести коломенки, ржевки, белозерки, устюжны и т.д. Ко второй - струги, насады, дощаники, ладьи, каюта, учаны, паузки, ушкуи и другие суда...
Более или менее крупным судном был учан, напоминавший по конструкции плоскодонный дощаник. Учаны обычно ставились в один ряд с крупными грузовыми судами. Так в новгородской таможенной откупной грамоте Ивану Филатову среди транспортных судов упоминаются ладьи, паромы, учаны и барки...
Крупными центрами судостроения были все волжские и приокские города: Казань, Нижний Новгород, Астрахань, Калуга и др."
"Система средств сообщения, созданная в X-XII вв., сохранилась почти без всяких перемен в XIII - XV вв. Голубая сеть рек по-прежнему являлась основной сетью путей; по рекам плавали такие же насады, набойные ладьи, учаны, струги и челны; водные пути соединялись по сухим местам такими же волоками; сухопутные пути по-прежнему были в зачатке, по мокрым местам их дополняли те же гати, ездили посуху главным образом на санях. 'Основным боевым кораблем русских речных флотилий в эту эпоху' был насад. До нас дошел ряд его зарисовок в рукописи XIV в., на них изображены корабли с высоко поднятыми носами и кормами. Общий контур позволяет принять гипотезу И. А. Шубина, что насады были первым опытом судов комбинированного типа, среднего между ладьей и стругом.
Для понимания слова "учан" интересен рисунок Никоновской летописи XVI в., поскольку в этом веке учаны еще были широко распространены. Там, где в тексте встречено это слово, на рисунке изображены большие дощатые суда с высокими каютами на носах и кормах, под парусами; видны двери кают. Изображения таких судов в названной летописи вообще часты. И. А. Шубин тоже считает учан крупным дощатым судном. В 16 веке учаны упоминаются сравнительно редко, но, судя по двум рассказам о новгородских пожарах, Волхов в Новгороде был уставлен учанами, и сюда на воду спасались люди от огня...
Все упомянутые суда появились еще в X-XII вв., в XIV в. к ним присоединились новые категории. Среди военных кораблей наряду с насадами стали упоминаться ушкуи, среди торговых судов наряду с учанами и стругами - паузки.
Термин "ушкуй" (иначе "ушкуль", "оскуй", "скуй") происходит, надо полагать, от внешнего оформления этих судов. И. А. Шубин обратил внимание "на идентичность нашего 'судового термина с поморским названием царя полярных стран - белого медведя - ошкуй или оскуй". Это заставляет вспомнить, что носы нарядных кораблей у всех народов делались в виде звериных или птичьих голов. Такие примеры очень многочисленны. Иногда отсюда назывались самые типы кораблей. Так, норманские драконы имели на носу драконью голову. У нас на Руси корабли с туриными, орлиными головами неоднократно упоминаются в былинах, а в миниатюрах Кенигсбергской летописи XV в. встречаются ладьи, носы которых представляют огромные птичьи головы. Нет ничего удивительного, что и нос ушкуя делался в виде медвежьей морды. Конструктивное различие между этим судном и насадом мы не знаем.
Емкость ушкуя можно вычислить по летописному рассказу (1375 г.): "Новогородцкиа разбойницы в седмидесят ушкуех, а воевода бе у них Прокофей, а другый Смолянин, бе же их всех две тысящи, и поидоша на реку на Волгу" (Никоновская летопись). Следовательно, ушкуй вмещал до 30 человек с оружием и припасами. Он был больше боевой ладьи, судя по описанию псковского флота 1463 г., "а всех было людей с посадником Дорофеем 20 скуев да 80 ло-дей, а все то с людми" (Псковская I летопись). Ушкуи ходили и по морю, например, в них новгородцы переплыли через Баренцево море и напали на Норвегию в 1320 г.: "...а Лука ходи на Мурманы, а немци избиша ушкуи Игната Молыгина" (Новгородская IV летопись). Ушкуи строились не только в Новгороде и Пскове, но и в третьей северной республике - Вятке".
Конец цитат.
В Джагфар Тарихы происхождению слова ушкуй посвящено довольно много места, что несколько странно. При том, внятного объяснения так и не дано. Указана лишь местность в верховьях Камы с таким названием - лагерь разбойников, где они строили свои суда. Ещё раз внимательно почитаем этимологический словарь:
* учан, м., стар. речное судно. Др.-рус учан (с 1182 г. по 16 в.) лодка, судно речное (Срезневский, 3, 1332, 1333); Сл. Акад., 1794 учан; Даль, 4, 527 учан (тур.); учан старинное новгородское судно (Сл. Акад., 1964, 16, 1133). "Производится из тюрк., ср. чаг. ucan 'вид лодки', бухар., туркм. ucan; см. Мелиоранский, ИОРЯС, 10, 4, 132. Но ср. чан" (Фасмер, 4, 179). Ср. Радлов учан (чаг.) корабль, большое судно (1, 1723).
* ушкуй, ушкол, м., стар. ладья, лодка; ушкуйник речной разбойник; ушкуйничать пускаться на грабеж шайками на ушкуях (Даль, 4, 529). Др.-рус. ушкуи (с 1320 г.) род судна; ушкуиникъ, ушкуиници (с 1371 г.) ходящие на ушкуях, вольные люди новгородские; ушкулъ (с 1553 г.) то же, (что ушкуи род судна (Срезневский, 3, 1344). Ср. также ускуи (с 1418 г.) ушкуй, род, судна (там же, 1266), скуй (c 1463 г.) ушкуй, род лодки (там же, 397). "Источником считается др.вепс. *uskoi 'небольшая лодка', стар. фин. wisko - то же, эст. huisk... Неправильно сближение со шкут, вопреки Горяеву (ЭС, 390)" (Фасмер, 4, 180, 181).
Можно, как нам кажется, предположить тюрк. происхождение слов ушкуй, ушкол. Ср., напр., в кирг. учкул в знач. способный быстро летать, быстролетный, учкур то же, что учкул (Юдахин, 1965, 112); узб. учар летающий, летучий; учар кайыц летающая лодка (Узб.-рус. сл., 1959, 482). См. Радлов учур {тв.т.) = учкур скоро летающий (1, 1727); учкур (тел., алт.; чзаг.) быстро летающий (1, 1730). Ср. также чаг. учан (Радлов, 1, 1723) в знач. корабль, большое судно (с тем же элементом уч-).
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/orda-povolzhe22.jpg)
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/26_2_14_s17_t6.jpg)
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/img_20190115_191707.jpg)
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/ushkujf.jpg)
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/26_2_14_s17_t7.jpg)
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/kajkirs.jpg)
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/ustxkaja.jpg)
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/moloma2.jpg)
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/vologda_ustjug_uezd2.jpg)
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/img_kolychug2.jpg)
![[]](/img/h/harin_e_a/1kisv/img_rodanow2.jpg)