Своих страстей чугунное литье
Я разливал в ковши кипения,
Кто видел Одиночество в лицо
В застольном опьяняющем веселье,
Тот Вкус хлебал с обугленного дна,
И по-пчелиному искал заветный Запах;
Веретено соткало Времена,
Не зная как смеяться или плакать.

Кто в Рабстве беспощадных пирамид,
Построил Конус обожженный плетью,
Кто в окружении живых кариатид
Был Одиночества горячей тенью,
Тот для Язычества оторванный ломоть,
Единобожие -заслуга Одиночек!
И это не пугающий Порок,
А только пища для блуждающих пророчеств.