Я был доставлен бригадой скорой помощи в местную городскую больницу 11 марта, с резкими болями в области живота и поясницы. Меня привели в приемный покой (сам я шел плохо, поскольку в глазах двоилось), где я тут же был осмотрен дежурным врачом. Врач, ощупав мой больной живот, сообщил, что отныне я "клиент" экстренно - хирургического отделения. Последний раз я лежал в больнице в относительно далеком детстве, поэтому фраза "экстренно - хирургическое отделение", мягко говоря, повергло меня в ужас. Через несколько секунд, выйдя из ступора и вспомнив, что я все - таки мужского пола, я как можно спокойнее спросил у доктора, что же это за болезнь у меня такая? Доктор ответил просто и четко: "Не знаю, там в отделении разберутся".
Далее, пока дежурный врач заполнял какую-то бумагу с моими данными, я лихорадочно пытался найти место, где можно присесть, так как стоять уже не было сил, вдобавок ко всему начало двоиться в глазах. Однако, к моему удивлению, кроме стула, на котором сидел доктор, никакой другой подходящей мебели для "заднего" места не было. Пришлось опереться на стену.
Минут через десять врач освободился и повел меня по лестнице на пятый этаж, так как один единственный лифт в больнице был неисправен уже вторую неделю. Думаю, вы представляете, как было тяжело идти эти проклятые пять этажей.
Поднялись на пятый этаж. Как же здесь пахло больными людьми! В тот день я плохо соображал и не могу описать весь интерьер отделения, но запах! Я его никогда ни с чем не спутаю. Врач приемного отделения проводил меня в перевязочную (так было на двери кабинета написано), там меня еще раз пощупали и потрогали. Повели в палату.
В палате еще больше пахло больными людьми!
Я лег на свободную кровать, если ЭТО можно назвать кроватью. В армии и то мягче кровати были. Я уж и не знал тогда, как мне легче - лежать на этой "кровати", или стоять, оперевшись на стену. Все таки лег. Огляделся: в палате кроме меня находилось семеро больных. Трое спали, тихонько посапывая, остальные молча лицезрели на мою скромную персону. Бог с ними, не до них сейчас.
Пришел доктор отделения. Еще раз пощупал меня и сказал, что ничего страшного нет, просто нужно пролечиться. Ушел.
Явилась медсестра. Принесла пять флаконов каких-то лекарств и капельницу. Вены у меня хорошие, пусть капают.
Если честно, скажу я вам, никогда не отличался усиленным чутьем или интуицией. Однако именно в тот момент, когда сестричка вводила иглу в мою ничего не подозревающую вену, я отчетливо осознал, что останусь в этой больнице всерьез и надолго.