Погибельные горы были синими от льда. Они выдыхали ледяной туман, который стекал по склонам, заполняя долины. Предгорья поднимались из озера тумана, как острова, зеленые и лохматые от сосен. Эффи Севранс встала на самом большом из островов, посмотрела на горы и спросила Короля воров:
- Зачем тебе туда?
Стояло утро, и костер на стоянке от тумана шипел. Мир пах серой и льдом. Ястреб-тетеревятник, обозначая повторяющимся криком свою территорию, был единственной птицей, нарушающей тишину.
Скорбут Пайн кутался в попону, усеянную мелкими капельками воды. Они провели на вершине холма уже две ночи, и ни он, ни Спун не подумали о том, чтобы поставить навес. По наблюдениям Эффи, они были не сильны в жизни на природе.
- Кто вождь клана Черный Град?
- Мейс Черный Град.
- А ты спросила бы Мейса Черного Града о его планах?
Эффи поняла, к чему клонит Пайн, но это не означало, что она смолчит.
- Ты не можешь быть здесь ради удовольствия, раз уж тебе здесь не нравится. И не для охоты. У тебя нет подходящих луков и копий. Значит, у тебя другая цель. Ты с кем-то встречаешься?
- Ну, может, я как ты, - ответил Скорбут. - Лодка села на мель, я увидел тропинку и пошел по ней.
Вор и девятилетняя девочка смотрели друг на друга сквозь морось и дым костра. Выражение лица Пайна было жестким и хитрым, но в серых прозрачных глазах мелькало что-то еще.
- Сейчас, скажем так, я собираю то, что мне принадлежит.
Эффи кивнула, словно поняла, что он имел в виду. Она ворошила палкой костер, чтобы к дровам мог пройти воздух. Спун подбросил свежих чурок, но с навыками кострового у него было не очень, так что Эффи внесла необходимые поправки. Пусть никто не скажет, что Севрансы не могут развести правильный костер.
Спун чистил щеткой мула. Тот был крепким малым с косматой гривой и одним ухом длиннее другого.
- Как думаешь, хозяин? Нужно мне его навьючивать?
Скорбут прищурился на небо и горы.
- Думаю, да. Что скажешь, дитя?
Эффи пришло в голову, что всё, что она знает о погоде в горах, близко к нулю. Но, тем не менее, амулет на грудной кости ощущался тяжелым и теплым, и это о чем-то говорило.
- Похоже на то.
Скорбут кивнул.
- Тогда выходим.
- А что, если я хочу вернуться домой?
- Мир - небезопасное место для девочки, путешествующей в одиночку. В нем есть люди похуже меня. - Он смотрел на нее, не мигая, позволяя альтернативам собственной греховности скрыться в глуби глаз. Эффи смутно представила себе ножи, расчлененные тела и ужасные не имеющие названий деяния. - Я же сказал, ты остаешься со мной.
- Что тебе до моей безопасности?
Скорбут начал спускаться с холма в туман.
- Столько и еще пол-столька, ягненочек. Столько и еще пол-столька.
Эффи вместе со Спуном и мулом последовала за ним. Большую часть своей поклажи Спун нес на плечах. Эффи заметила, что он спускался с холма с некоторой осторожностью, словно боялся опрокинуться. Он нес много оружия. К спине крест-накрест пристегнуты алебарда и меч, на поясе - два ножа, а вместо посоха он использовал топорик с лезвием в форме летучей мыши. Клановые воины имели тяжелого оружия меньше, зато выглядели более опасными.
Она решила, что вполне может попытаться разговорить Спуна.
- Всё изменилось, когда я сказала Скорбуту своё имя. Почему? Какое отношение Райф Севранс имеет к Скорбуту и тебе?
Глаза и нос Спуна скрывались в тени надбровных дуг. Невозможно было понять, когда он моргает.
- Ах ты маленькая проныра! Когда хозяин решит, он скажет тебе сам, и ни секундой раньше.
Они опускались в туман. Стало возмутительно холодно и сыро, не сильно отличалось от погружения в озеро. Эффи знала, что Скорбут идет по тропе впереди них, но теперь его не видела. Опустив взгляд на свои ноги, она поняла, что даже их почти не видно. Она положила руку мулу на холку. Потерять Скорбута Пайна и Спуна - это одно, а потерять добродушного ворчливого мула, нагруженного припасами - совсем другое.
Сообразив, что голова Спуна находится от земли гораздо дальше, чем ее собственная, она велела ему смотреть под ноги.
- Если бы я еще мог их видеть.
В его голосе слышалась тревога. Что вполне устроило Эффи Севранс.
- Куда мы идем?
- Я же сказал тебе: мой роток - на замок.
- Почему? Я рядом с тобой, скоро и так все узнаю.
- Может, и так, но от меня ты фигушки добъешься.
- Но если мы встречаемся с кем-то опасным, разве я не должна об этом знать? - Эффи не сводила глаз с размытого силуэта Спуна. - Чтобы я была готова защищаться.
Спун расхохотался. - Ты? Ты? Я мог бы подхватить тебя и метнуть во врага. Так ты могла бы пригодиться.
- Ты так не сделаешь, потому что Скорбут меня бережет.
Голова Спуна в тумане начала кивать.
- Так и есть. Он в долгу перед твоим братом, а Пайн всегда отдает свои долги.
Он выдал ей нечто новенькое и стоящее, и сам этого не понял.
- Скорбут знает моего брата?
- Знать о ком-то - не то же самое, что быть знакомым.
Эффи наклонилась к мулу и погладила его по голове. Ей не нравилось, что такие люди слышали о Райфе. Где он? Что сделал такого, чтобы его ценил такой человек, как Скорбут Пайн?
Ей внезапно как-то расхотелось болтать. Туман пропитал плащ и платье, с каждым шагом увеличивая их вес. Пайн не сбавлял шага. Иногда он насвистывал, Эффи не знала, то ли для собственного удовольствия, то ли давая им понять, где находится. Мелодии звучали мрачные и резкие. Когда Пайн достиг дна долины, он свернул на частью вымощенную тропу. А может, она была старой и некогда была замощена полностью, до того, как ее разломали Погибельные горы. Было приятно наконец-то пойти вверх. Эффи услышала звук льющейся воды, большой воды, как будто неподалеку был водопад.
На подъеме Спун чувствовал себя увереннее, чем на спуске, и прибавил ходу. Вскоре Эффи поняла, что может на тропе над ними разглядеть фигуру Скорбута. Спустя час они выбрались из тумана.
Мир увиделся тонкой голубой линией, окаймленной туманом снизу и облаками сверху. Было потрясающе холодно. Хребты острыми, как ножи, ребрами взмывали в облака. Словно дорога для великанов, в гору тянулся сланцевый клин. Они стояли слишком близко, чтобы видеть ледники, но зато теперь их можно было слышать. Скрытые облачным покровом, они скрипели и стонали, как нечто очень древнее, но все еще живое.
Эффи сказала себе, что не боится. Целых два раза.
- Отдохнем, хозяин? У меня есть кусочек ветчины, который греется на боку мула. Ломтик сыра, капля горчицы - вот и еда, как с куста.
Пайн был таким худым, что трудно было представить его жующим, тем более, получающим от еды удовольствие. Эффи задалась вопросом, а нравится ли ему хоть что-нибудь. Она знала его два дня и не могла припомнить, чтобы он улыбался. Скорбут изучающе посмотрел на нее жесткими, как алмаз, глазами.
- Ягненок промок насквозь, а то, что промокло, быстро замерзнет. Она считает себя крепкой пташкой, но дрожит. Как она дрожит! Мы идем дальше.
Он отвернулся и продолжил идти. Эффи уставилась на место, где он стоял. Забота Пайна казалась такой же опасной, как нападение.
Спун пожал плечами. Он достал из седельной сумки Мина сыр и, шагнув за Пайном, откусил от него.
Эффи попятилась. Если она уйдет назад в туман, они никогда ее не найдут. Да и куда ей идти? На возвращение в Черный Град могут уйти месяцы. А пока вождем Мейс Черный Град, ей там будет небезопасно. Небезопасно везде. Просто остаться со Скорбутом Пайном было опасно по-другому. Возможно, все сводилось именно к этому. Неизвестные опасности или известные?
Она повернулась. Порыв ветра всколыхнул облака, и в тысячах футах над собой она на мгновение увидела вертикальный утес, темный на фоне бледного неба. В памяти всплыло воспоминание. Она ясно, как тогда, услышала голос Рейны. �Вот куда тебе следует идти�.
- Заблудших ягнят съедают волки.
Эффи обернулась и в метре от себя увидела Пайна. Она не заметила, как он подошел.
Она спросила:
- Мы идем к Совиному Утесу?
- Деточка, ну разве ты не умница?
Эффи вспомнила, что Рейна и Безумная Бинни рассказывали ей о башне у Совиного Утеса. Они говорили, что женщины, занимавшиеся магией, там жили, учились и там же умирали.
- Ты собираешься их грабить?
Пайн издал каркающий звук. Эффи не сразу поняла, что это был смех.
- Грабить этих высохших старых ведьм? Они сами занимаются грабежом. Забирают девчушку и ее деньги, и никогда их не возвращают. Потом настраивают девчонку против ее же сородичей. Сводят с ума, сосут из нее кровь и держат всю жизнь. Эти ведьмы у меня в долгу, и они это знают.
Он наклонился к Эффи. Так близко, что стало видно, что его зубы не блестят, словно их тёрли наждачной бумагой.
- Я плачу свои долги и взыскиваю свои деньги. Зная это, ты, ягненочек, знаешь обо мне всё. Я происхожу из рода с долгой памятью. Никому из тех, кто должен мне деньги, никогда не нужно задаваться вопросом: �Не пора ли их вернуть?�. До тех пор, пока я не умер и не остыл в могиле, ответ всегда один: �Да�.