Несмотря на слова Роберта, Финлей не мог бездействовать, когда колебания воздуха и зуд позвоночника говорили, что поблизости находятся малахи. Возможно, Роберт на него не рассчитывал - он ни разу не оглянулся и не сделал ничего, чтобы остановить Финлея, поодаль бесшумно за ним идущего. От Финлея не отставал Эндрю, настроенный столь же решительно, словно читал мысли.
Они подкрались к поляне и вслед за Робертом остановились, но, когда он поехал к коттеджу, Финлей придержал Эндрю и набросил на обоих защитный полог, предупредив мальчишку взглядом, чтобы стоял не двигаясь.
Он не удивился, когда дверь коттеджа открылась, и вышла женщина. Она казалась знакомой, но он не смог вспомнить, где ее видел. Роберт, казалось, узнал ее, и, хотя сначала поднял меч, не стал ни сражаться с ней, ни спасаться бегством, невзирая на то, что она - малахи. Что Финлея удивило, так это восклицание ужаса от Эндрю, его расширившиеся глаза и внезапный, настойчивый рывок вперед - который Финлей недрогнувшей рукой остановил.
Эндрю посмотрел на него безумным взглядом, но Финлей прижал к губам палец, призывая к тишине, затем беззвучно произнес:
- Жди.
Рвение Эндрю поутихло, но тело все еще стремилось к Роберту. Те двое заговорили, и, хотя Финлей догадывался, что разговор был жарким, он лишь видел жесты, но слов не слышал. И в сотый раз пожалел, что не может говорить с Робертом мысленно.
Затем, неожиданно, Роберт вложил меч в ножны, и, пока возвращался в седло, женщина заскочила в дом, а минуту спустя вышла с плащом. Она затворила дверь, зашла в конюшню, вывела оттуда лошадь. Не сказав ни слова села в седло и поскакала в лес, начинающийся за домом - и Роберт последовал за ней!
Финлей выругался и снял защиту, собираясь следовать за парой. Затем остановился. Роберт оставил ему указания, и что бы ни случилось...
Эндрю бросился вперед, уже крича. Финлей схватил его, останавливая, хотя удержать вырывающегося мальчика было непросто. К счастью, похоже, малахи его не услышала.
- Финлей, ты должен меня отпустить! Ты не понимаешь! Она его жена! Она обещала, что не будет... а теперь...
- Только успокойся, Эндрю, - Финлей держал его крепко, - и расскажи мне, о чем речь. Тогда и решим, что делать.
- У нас нет времени...
- Довольно! - рявкнул Финлей, и парнишка застыл, глядя на него широко открытыми глазами. Когда Финлей отпустил Эндрю, сопротивление мальчика иссякло. - Расскажи, кто она.
- Сайред, жена Мики. Она - та малахи, которая ранила Роберта. Мика на ней женился.
- Ты в курсе?
- Я встретил Мику с ней в прошлом году, и он признался, что они женаты; я не хотел ему верить, но он пообещал, что она не несет опасности, что женаты они давно и хранят свой брак в тайне и от нас, и от малахи. Прости меня, Финлей, я так виноват - если они погубят Роберта, это будет моей виной. Мы должны ехать за ними! Мы должны вернуть Роберта!
- Почему, во имя богов, ты ничего не сказал раньше? Ты должен был рассказать по крайней мере Роберту. Особенно после вчерашнего... Ладно, обсудим это позже. Поехали.
Эндрю, не медля, сел верхом, собираясь ехать за Робертом, но Финлей положил руку на его повод.
- Нет, мы поедем во Фланхар.
- Что? - лицо Эндрю, и так бледное от неожиданности, побелело еще сильнее. - А что с...
- Роберта не схватили. Думаю, она повела его к Мике, которого удерживают малахи или Нэш. В любом случае, сегодня Роберт не вернется, и будет лучше, если мы дадим ему заняться тем, что он считает нужным - так что мы с тобой едем в Брикстон.
- Но мы не можем его бросить!
- Эндрю. - Финлей дождался, чтобы мальчик к нему повернулся, затем со всей убедительностью продолжил. - Малахи, способных одолеть Роберта, не существует - и они это знают. Тебе следует в него верить.
- Да? Ты пытаешься сказать мне, что не хочешь за ним ехать?
- Конечно хочу, но мы все-таки едем в Брикстон. - Финлей потянул коня Эндрю от уехавшего Роберта и загадочной малахи.
- Но, Финлей...
- Если бы Роберт хотел, чтобы мы его ждали, он подал бы нам какой-нибудь знак, когда женщина зашла в дом. Довольно об этом. Нас ждет опасная поездка.
*
Роберт вел наблюдение на двух различных уровнях. Сначала его единственным желанием было проследить за Финлеем с Эндрю, чтобы удостовериться, что те точно уехали, за ними никто не следит, они не попытаются его выручать и отправятся куда следует. Затем, когда убедился, что они благополучно уехали, начал больше приглядываться к дороге и к малахи, которая его ненавидела.
Поднявшись на холмы за домом и спустившись с другой стороны, они повернули на юг. Путешествовали они не быстро. Очевидно, даже на небольшом сроке беременности езда верхом доставляла Сайред неудобство, но с ее лица не сходило выражение настоятельной необходимости, и это снова всколыхнуло его сомнения. Стала бы она, ожидая его, рисковать жизнью, если Мика находился в безопасности?
- Куда мы едем?
- Это имеет значение?
- Да.
- Почему я должна тебе говорить? Окажись на моем месте, ты бы мне сказал?
- Нет, - чуть улыбнувшись, согласился Роберт. - Думаю, не стал бы.
Прошел час, прежде чем он попытался снова. - Давно вы с Микой женаты? - Мику вообще было трудно представить женатым, а уж то, что он оказался женат на той самой женщине, которая пыталась Роберта убить... И все это время Мика держал ее в своем доме, рядом с Эндрю.
Знал ли мальчишка?
- Мы поженились через год после битвы при Шан Моссе, хотя я не понимаю, зачем тебе это нужно.
Он кивнул в ответ, отметив лишь подробности и презрительный тон. Ему нужно поддержать с ней разговор.
- Это ваш первый ребенок? - Ему пришлось скрыть внезапный почти утробный страх: не опиралась ли сдержанность Эндрю насчет убийства Кенрика и захвата трона не только на неготовность причинить кузену вред, но и на нежелание быть королем? Не подпал ли он под влияние малахи и заодно Нэша? Трудно поверить, что сын Дженн мог, может быть... Но он мог подвергнуться влиянию, не осознавая этого. Мог ли он находиться так близко к малахи и не знать - или, если знал, почему тогда ничего не сказал, особенно, когда малахи убили его тетю и дядю? Вопросов больше, чем ответов.
Он осознал, что она ему отвечает.
- Наш первый ребенок, хотя мог бы быть третьим или четвертым. Почему ты об этом спрашиваешь?
Роберт повернулся взглянуть на нее.
- Почему ты отвечаешь?
Ее взгляд пронзил кинжалом:
- Потому что раньше он перед тобой преклонялся.
- А теперь он меня ненавидит.
- Да, - прошептала она, - он тебя ненавидит.
*
У Эндрю скрутило желудок. Если бы Финлей дал ему достаточно времени, он оставил бы свой завтрак где-нибудь в кустах. Но вместо остановки они скакали, словно за ними неслась сотня демонов, останавливаясь только чтобы сменить лошадей, слегка перекусить и пополнить запасы воды. Затем снова пускались в путь, оставив наезженную дорогу и пробираясь по глубинке тропами, постоянно выдерживая направление на юго-восток, все дальше и дальше от Роберта.
А все из-за него: теперь и Роберт, и Мика в опасности, а все потому, что не понял, когда кому-то можно верить, а когда - нет. Роберт хотел, чтобы он стал королем, а он не смог даже такое сделать верно; он так поверил, что Сайред не лжет, когда она уверяла, что не несет опасности для Мики - но, конечно, это не означало, что она не представляет опасности для Роберта. Как, во имя всего святого, он собирался принимать верные решения, сев на трон?
Желудок скрутило еще раз, и он с трудом сглотнул, чтобы его угомонить. Ничего не поделаешь, оставалось держаться за Финлеем и ехать на восток в другую страну, добираясь туда, где люди будут делать все возможное, чтобы превратить его в того, кем он быть не хотел.
*
- Мы будем скакать всю ночь? - спросил Роберт, глядя на проступающие звезды. Они проезжали через холм, где внизу, в долине, располагались три небольшие фермы - с теплящимися огоньками, едой и возможным отдыхом. Он устал, и все еще не до конца пришел в себя после мытарств с Ключом, и теплая постель выглядела крайне притягательно.
- Нет, не всю. Еще час, может, чуть больше.
Еще час - где они окажутся? И что он там встретит?
Как она его ненавидит - за что? За то, что он Микин друг? Когда она ранила его в Шан Мосс, Нэш ее поздравил, а она ответила: "Заткнись, я делала это не для тебя". Подразумевалось, что сделала она это ради Мики, чтобы освободить его от службы - кем она Роберта считала? Чем он, по ее мнению, занимался? Если Сайред оказалась настолько злобной, считая, что Нэш лучше Роберта, то как тогда Мика, лучший человек из рода человеческого, мог быть ее мужем?
Это не имело смысла - если только Мика не возненавидел его так сильно, что выдал малахи; об этом Роберт боялся даже думать. Последние девять лет Мика провел, оберегая и защищая Эндрю, это выступило платой за брак с Сайред. Но такой человек не выдал бы Роберта.
Когда они спустились с холма, вышла луна, умыв склон бледным светом. Сайред выглядела усталой, держалась в седле скованно, словно испытывала боль и не смела ее признать.
- Не хочешь остановиться на несколько минут? Передохнуть?
Она окинула его все тем же ледяным взглядом, но не ответила. Вместо этого направилась с ним к лесу в конце дороги, где путь вился вокруг древних деревьев.
- Давай, Сайред, несколько минут отдыха пойдут твоей крохе только на пользу.
Хотя это было последним, что ей хотелось делать, она натянула поводья, останавливая лошадь. Роберт спрыгнул вниз и встал рядом с женщиной, предложив руку, чтобы ей было удобнее спешиться. Пауза затянулась, затем она оперлась о его руку, с едва заметным вздохом опустившись на землю.
- Вот, - Роберт снял с плеч плащ, - полежи немного. Я приготовлю нам чай. - Постепенно он проникся к ней невольным сочувствием, к закрытым глазам, к тонким сжатым губам. Должно быть, она испытывала немалую боль, если так легко сдалась, тем более тому, кого так ненавидела.
Роберт набрал для костерка веток и коротким щелчком его зажег. Достал из седельной сумки котелок, наполнил водой и бросил щепоть сухих листьев из мешочка. Обернулся к Сайред - она наблюдала за ним с ничего не выражающим лицом.
- Как ты себя сейчас чувствуешь? Где-то болит, или просто устала?
- Просто устала. Через несколько минут буду в порядке.
- Хорошо.
- Хорошо? Почему ты мне помогаешь?
- Ты считаешь меня чудовищем, которое наслаждается твоими мучениями? Что я не подумаю об угрозе жизни твоему ребенку?
- Я малахи. Мой ребенок тоже будет малахи. Мы - твои враги.
- Да, если ты нападешь на меня, я буду сопротивляться. - Роберт вернулся к котелку и наполнил чашку. Передал ее Сайред и помог ей сесть, чтобы она могла пить. - Если бы мы поменялись местами, разве ты бы мне не помогла?
- Нет, - ответила она, осушив чашку. - Не думаю.
Роберт поднялся на ноги и расправил плечи. Чего он надеялся добиться, разговаривая с ней? Если она простит ему его злодеяния, сможет ли он простить себя сам?
А Мика?
- Что вы делаете? Вы не должны... - В голосе Сайред прозвучал страх, заставив Роберта быстро обернуться - но недостаточно быстро. Первый удар, пришедшийся сбоку по голове, оказался таким сильным, что мужчину бросило на коня. Ошеломленный, потерявший ориентацию, он пытался выпрямиться, мельком увидев мужчин, от которых вырывалась Сайред, но затем что-то большое и тяжелое качнулось к нему снова. Он попытался уклониться, но не успел. Второй удар отправил его в беспамятство.
*
Эндрю потерял счет времени: он шел галопом, как Финлей, переходил на рысь или шаг, когда говорилось. Конь был быстрым и послушным, и шел уверенно любым аллюром. Они не разговаривали, и Эндрю знал, почему: если бы начали, им пришлось бы говорить о Роберте, и Эндрю снова почувствовал бы себя плохо. Небо заполонили тучи, он перестал видеть звезды, а чуть погодя и луну. Когда они заехали в густой лес с ненадежной каменистой почвой, он вознес молитву, чтобы Финлей как-то сумел сориентироваться.
В какой-то момент заморосил дождь, но недолго, его хватило, чтобы Эндрю пришел в себя, ожили кони, а ночь обрела рельефность. Ничто больше не изменилось, пока, предупреждая о близком рассвете, через кроны деревьев не засочился слабый свет.
У следующего встреченного ручья Финлей объявил остановку и велел спешиться и размять ноги. Эндрю из седла чуть не вывалился, но Финлей успел его подхватить.
- Осторожнее. Не нужно, чтобы ты что-то сломал.
- Где мы? - уныло спросил Эндрю.
- Примерно в лиге от границы. За час ее пересечем.
- Границу? - Он протер глаза, но Финлей уже повел лошадей к воде.
Когда те напились, он продолжил.
- Я уточнил направление, когда мы в последний раз меняли коней. Если тот человек прав, мы сможем сберечь целый день пути. Только пересекать границу придется очень осторожно. Ее иногда патрулируют люди Кенрика.
Эндрю снова почувствовал слабость, словно земля под ногами сдвинулась и заколыхалась, как волны у берега.
- Я не хочу оставлять Люсару.
- Думаешь, я хочу? - Финлей поднял на него взгляд и потрепал по плечу. - Смотри как на приключение. Давай отправляться. Я хочу попасть во Фланхар до рассвета.
*
Мика старался не вздрагивать от каждого неожиданного звука. Старался не вставать каждые пять минут, чтобы выглянуть наружу, пытался поверить, что чувства Гилберта своевременно их предупредят - но усилия оказались бесполезными. Мика, покачнувшись, вышел со старой мельницы, чтобы пройтись вдоль реки, пытаясь хоть что-то услышать.
Время тянулось и тянулось: Сайред должна была вернуться еще неделю назад. Ему следовало сделать всё по-другому, не привлекая ее. Особенно сейчас.
Мика снова поднялся на ноги, подошел к столу, чтобы налить в фаянсовую кружку пиво. Сделал несколько глотков, поставил ее и пошел наружу, где начинало проясняться.
Гилберт настоял, чтобы они ждали здесь, чтобы Мика находился не в коттедже, далеко, и на его поиски Роберт гарантированно отправился бы один. Им требовалось, чтобы Роберт не почувствовал малахи, пока не станет поздно. Все очень обоснованно, разумно, и настолько же трудно выполнимо. Гилберт спал наверху, на удобном тюфяке из старого сена, где его не тревожило нарастающее беспокойство Мики. Гилбертово спокойствие раздражало Мику - все-таки Сайред приходилась Гилберту племянницей.
Разумеется, он знал, что Гилберт прав - они мало что могли сделать, только ждать.
- Мика?
Ночь только намекала на рассвет светлеющим краем неба. Этого оказалось достаточно.
- Сайред? - Он кинулся бежать по мельничной тропе, торопясь и зовя Гилберта. Он нашел ее почти падающей с лошади. Мика без слов аккуратно поймал ее в объятия и повернул к мельнице. Гилберт уже вышел, натягивая куртку и спеша к ним, чтобы поймать лошадь и завести в помещение.
Мика внимательно осмотрел Сайред и уложил в свою постель. Гилберт, не спрашивая, принес чашку вина и опустился рядом с ним на колени. Сайред выглядела усталой и больной, и Мика знал, что никогда себе этого не простит. Если она потеряет ребенка...
- Выпей немного, - шепнул он, поднося чашку к ее губам. Она встретила его взгляд, улыбнулась, чтобы его успокоить, затем отпила. Надолго закрыла глаза, затем попыталась сесть. - Нет, лежи. Просто отдыхай. - произнес он нежно.
- Я не могу отдыхать. Я...
- Что случилось? - спокойно спросил Гилберт.
- Разве не видишь, ей плохо? - нахмурился Мика. - Пусть отдохнет, тогда...
- Нет, Мика, он прав. У нас нет времени. Я вела его, но потеряла.
- Как ты могла его потерять?
- Мы остановились на минутку отдохнуть, и из темноты вышли они. Его оглушили и забрали с собой.
- Кто? - требовательно спросил Гилберт. - Только не говори, что это был...
- Феленор, да. Его самого не было, но я знаю его людей. Двое из них оставались рядом со мной час или больше, потом уехали, отправив меня домой. Когда они ушли, я не могла следовать за остальными.
- Кто? - спросил Мика так же решительно. Сначала он поставил под угрозу Сайред и ребенка, а теперь Роберт попал не в те руки. - О ком идет речь?
Гилберт укрыл племянницу одеялом и поднялся на ноги. Подошел к двери и встал там, вглядываясь в наступающий рассвет.
- Феленор Календери. Мы росли вместе.
- Так вы друзья?
- Я бы так не сказал.
- А что сказал бы?
Гилберт на него взглянул.
- Я бы сказал, стоит надеяться, что Дуглас освободится сам.
- Разве ты не можешь его найти? Конечно, мы его найдем, найдем способ вернуть Роберта.
Гилберт покачал головой.
- Сомневаюсь, что смогу что-то сделать.
Мика поднялся на ноги, удивленный вспыхнувшим в нем гневом:
- Твой дед - Чабанар! Как может Феленор тебя ослушаться?
- Он работает на Кенрика.
По Микиной спине, остужая гнев, пробежал озноб. Несмотря на это, он повернулся к Сайред, решив, по крайней мере, позаботиться за ней.
- Как и ты. Мы должны что-то сделать.
- Феленор - злобный убийца.
- Мне все равно. Нам все равно нужно что-то придумать.
*
Было темно - слишком темно для ночи. Роберт мог открыть только один глаз; второй, похоже, заплыл. Он бережно перекатился на бок, но получалось неловко. Руки были связаны за спиной, ноги связаны тоже, во рту кляп, который никак не удавалось вытолкнуть.
Голова пульсировала, пить хотелось как пустыне, жаждущей дождя. Он попадал в такие ситуации прежде и знал, что единственная надежда выжить -- двигаться небольшими шажками, осторожными и продуманными; нужно слушать и изучать, чтобы, когда придет время, быть во всеоружии.
Чтобы обрести уверенность, он попытался исследовать пространство вокруг своим даром, но ничего не вышло. Удар по голове лишил его силы, оставив слепым и бессильным, подобным обычному человеку - что объясняло, конечно, почему был использован этот способ. Он не мог даже понять, рядом ли Мика.
По чуть-чуть меняя положение тела, Роберт немного сдвинулся, вытянув ноги вперед, надеясь в темноте обнаружить Мику. Нашел только стену, прочную и устойчивую.
В тишине, он поклялся бы, послышался неясный шум.
Дверь открылась, и, чтобы не ослепило, Роберт прикрыл глаза, давая им возможность приспособиться к свету. К нему приблизились и остановились два вида шагов. Он приоткрыл глаза и увидел перед собой сапоги, открытую дверь и льющийся внутрь яркий солнечный свет.
Он оказался единственным пленником.
- Значит, очнулся. Знаешь, где ты? Нет? Считай, что в аду.
Роберт перевернулся на спину, чтобы видеть лица стоящих над ним людей. Говоривший был его возраста, высокий и худой, с черными волосами и орлиным носом. Брови только подчеркивали сходство с хищной птицей. Человека позади разглядеть было труднее, но были видны длинные вьющиеся волосы и искаженное ненавистью лицо.
- А теперь, - произнес первый, - не хочешь ли рассказать мне, где прячешь Ключ?
Малахи и их навязчивая идея найти Ключ. Роберт собрался открыть рот и ответить отказом, но возможность отсутствовала. Второй просто размахнулся и пнул Роберта в бок. Он тут же скрючился, уворачиваясь от новых ударов, но преследователи не останавливались.
- Не думаю, что сдашься, так что придется объяснить, что, пока не расскажешь, живым не выйдешь. - Они продолжили его бить, боль пронзила его, заставив задохнуться и свернуться клубком. Им не нужна была никакая информация. Они просто хотели поизмываться.
Он знал, что кричал им остановиться, но кляп заглушал все издаваемые звуки. Они остановились только тогда, когда он перестал сопротивляться; потом он опять провалился в темноту и перестал что-либо чувствовать.