Кенрик поднял пустой кувшин из-под вина и швырнул через весь шатер к ногам канцлера. Мужчина отодвинулся, чтобы убраться с траектории увесистого серебряного сосуда.
- Что ты имеешь в виду, сказав, что только-только узнал? Как мог ты лишь сейчас узнать подобное? Неужели этим утром никто не заметил, что гильдийцев в лагере нет? Где Осберт? Он нужен мне здесь!
- Он с ними, государь.
- С ними? Они ушли все?
- Да, государь.
Нэш оглянулся на бедного канцлера, все еще стоящего в дверях, и трясущегося, как лист.
- Ты говоришь, исчез и весь обоз?
- Нет, милорд. Только провиант.
- Каким образом?
- Да, каким образом? - рявкнул Кенрик, послав Нэшу злобный взгляд, нисколько того не задевший.
- Когда проктор со своим войском к нам вчера присоединился, они взяли провиант под охрану, как обязанность гильдии. Ночью в какой-то момент...
- Ночью в какой-то момент? - Нэш в кресле подался вперед, сняв ноги со скамеечки, где они отдыхали. - И до утра никто ничего не заметил? Так я поэтому не получил завтрака?
- Проклятье, Нэш, это все серьезно!
- О, разумеется, государь. Мои извинения. - Нэш снова сел и вытянул ноги на скамеечку. Устроил локти на подлокотниках и сложил ладони домиком, изо всех сил прикидываясь, что приближения Врага не чувствует, что воздух не вибрирует, а сам он не волнуется. Вместо этого он наблюдал за глупым фарсом и краем глаза отслеживал реакции уважаемого епископа. Никто из остальных советников показаться не рискнул.
- Что у нас с провизией? - рявкнул Кенрик.
- Только на день, не больше.
- Отлично, тогда вечером отправим отряды в рейд.
- Но, государь, сегодня мы идем в бой. Люди будут не в состоянии... да и устраивать реквизиции на собственной территории - это...
- Что? Что? - Кенрик стремительно кинулся вперед и грохнул кулаками по столу. - Канцлер, люсарцы меня обокрали. Я лишь заберу своё обратно! А когда увижу Осберта, собственноручно перережу ему глотку. С этого момента он и вся его армия - предатели, и находятся вне закона. А теперь вон с моих глаз!
Когда тот бросился из палатки, торопясь, пока цел, Нэш не смог удержаться от взрыва хохота.
- Ох, Осберт! Наконец-то он выбрал сторону! Никогда не думал, что он решится. И с таким завершающим жестом! Я впечатлён. Если, разумеется, из него не вылепил человека наш уважаемый епископ.
Годфри встретил его взгляд без страха, не дрогнув; Нэш почувствовал уважение к нему. Этот священник, возможно, был в стране единственным человеком, кто мог это сделать - не считая, конечно, Врага. За одно это ему следовало умереть.
- Если Осберт решил следовать собственной совести, я не стал бы его осуждать.
- Даже если совесть ведет его к измене? - задал вопрос Кенрик. - Он присоединился к войску мятежников, Годфри! Тебя это даже не беспокоит?
- Нисколько, государь, - поклонился Годфри, но выражение его вытянутого лица не изменилось, заставив Нэша снова рассмеяться.
- Будь я тобой, Кенрик, я бы даже не пытался. Этот человек не из тех, кто станет ради тебя себя ломать.
- О? Я полагаю, ты мог бы его раздавить, верно?
- О да, мог бы, - Нэш позволил себе улыбнуться, предвкушая перспективу.
- Почему? Что ты знаешь?
- Я знаю... - Нэш остановился, но следов страха на лице священника так и не появилось. Интересно. - Я знаю, что Годфри долгие годы тайно шпионил для мятежников.
- Что? - Кенрик застыл. - Ты знал, и ты ничего не сделал?
- Он был так собой доволен. - На самом деле Нэш этого не знал, но догадка оказалась правильной.
- Что ты...
- Да-да, - но знаете ли вы, что наш благочестивый священник виновен в совершении преступления?
- В убийстве. - Годфри произнес слово, не дрогнув, сам, хотя в голосе явно звучало отвращение.
- Да, в убийстве. - Нэш побарабанил пальцами по подбородку. - Этот человек убил мою дочь.
- Твою дочь? - начал Кенрик, но Годфри не дал ему договорить:
- И ты использовал ее кровь для своего восстановления, верно? Несомненно, надеясь, что она принесет тебе бессмертие. Если бы ее не убил я, это сделал бы ты.
- Но я этого не делал. На этот раз твой большой друг Осберт не вернется и не выручит тебя. - Нэш опустил ноги и встал. - И когда я начну тебя убивать, станешь мечтать, чтобы твоя совесть была единственной твоей болью.
- Нэш, остановись! - взревел Кенрик. - Ты не имеешь права...
Нэш поднял руку, выпустив в горло Кенрику сгусток силы. Кенрика подняло в воздух, и он остался висеть, схватившись руками за шею, словно пытаясь сбросить веревку. Нэш в мгновение ока оказался рядом.
- Ты мне надоел, мальчишка. Ты жив только потому, что мне недосуг изо дня в день править этой жалкой страной. Ты служишь мне, ты понимаешь это, парень? Ты надрывался с учителем-малахи, чтобы овладеть силой и удержать трон - ну так позволь сказать тебе, что не в нынешнем бою решится, жить тебе или умереть. Пока ты дышишь, твоя жизнь - в моих руках! Еще одно твое слово, и я сомну тебя быстрее, чем задую свечу! Кончай свой скулеж и строй армию. Враг идет навстречу, и на нытье о потерянной провизии и убитом ребенке нет времени.
Нэш даже не стал ждать, когда Кенрик ответит. Он просто отпустил короля. Его уход сопровождался убедительным глухим стуком. Нэш, обогнув стол, вернулся и поманил священника:
- Пойдешь со мной.
Он вышел из королевского шатра, чтобы через несколько шагов попасть в свой собственный. В нем ждал Теймар, единственный человек, который Нэша нисколько не раздражал. Вот бы таких тысячу!
- Сядь, - велел он Годфри, и священник, не в силах управлять собственным телом, сел в указанное кресло. - Теймар, где мои малахи?
- На месте, хозяин.
- Хорошо. Как только этот мальчишка выйдет на поле боя, я хочу, чтобы его задержали, связали и вернули сюда. О Враге я позабочусь сам.
- Да, хозяин. - Теймар должен был уйти, но не решался.
- Что такое?
- Вас хотят видеть два человека.
- Кто? - Кто это может быть? Неужели Феленор, раз яд не подействовал, собрался приползти к нему обратно?
- Они не назвали своих имен. Только просили передать, что посланы ею.
Нэш замер. Перевел дыхание.
- Веди их.
- Да, хозяин.
Когда Теймар удалился, Нэш отомкнул ларь у противоположной стены и достал флягу с вином, которую запечатывал сам. Вытащил пробку и сделал добрый глоток. Обернулся к священнику.
- Можешь говорить.
- Мне нечего вам сказать.
- Нечего? Даже не станешь молить о прощении?
- Вы ведь убили еще и мать девочки, верно? Вот так и выжили после отравления. Получается, родная дочь не дала бессмертия; как же вы, должно быть, разочаровались.
- Я вижу, святой отец, мысль о победе тебя не оставила. Вот почему ты так спокоен.
- Нет, - прошептал Годфри. - я вижу спасение. Роберт вас уничтожит, и вас не станет. Моя смерть, мои муки - ничто.
- В самом деле? Если хотите, мы можем это проверить. - Нэш рассмеялся и отошел, когда с двумя незнакомцами вернулся Теймар.
Никого из них Нэш не знал. Один, очевидно, был слеп, второй - его поводырь. Оба загорелы, словно только что прибыли с южного континента. Аура младшего казалась несколько чудной, смутно знакомой.
- Что вы хотите? - спросил он.
- Она послала нас, чтоб мы привели к ней тебя. Ты должен прийти сейчас, - ответил слепец.
- Она?
- Союзница.
- И мне полагается верить, что это не западня?
- Она просит спасти страну, отдавая то, что тебе нужно. Враг стоит на поле боя. Какая тут может быть ловушка?
Нэш засмеялся снова, на этот раз громче, но незнакомцы остались неподвижными.
- Почему она вдруг передумала? У ее сына есть войско. Почему бы ей просто не подождать и не посмотреть, что получится? Она так мало в него верит?
- Она просила передать, что речь идет не о победе, а Ключе. Она обещала отдать его вам, если вы пощадите ее сына, ее страну и ее возлюбленного.
Нэш напрягся. Ее возлюбленный? Роберт Дуглас? Должно быть, так, на другого она не согласится. Боги, как это случилось? Она знает, что мятежникам трудно будет добиться победы, даже вместе с гильдийцами. Даже если это ловушка, Нэш не мог от нее отказаться. Все, что ему нужно - подобраться поближе к Ключу, и там уж она его не остановит, хотя этого она знать не могла. И на поле боя с Врагом, бьющимся за свою страну...
- Где она?
- Мы вас отведем.
- Мне идти одному?
- Вы можете взять людей, сколько пожелаете. Она не собиралась вас задерживать.
- Нет? - здесь должна быть какая-то ловушка; но он будет готов, с полусотней связанных с ним Узами малахи. Он займется мальчишкой позже. Если получит Ключ, ни Эндрю, ни сам Враг будут не в состоянии его остановить.
- Теймар, мой конь готов?
- Да, хозяин.
- Тогда зови моих малахи. Мы отправляемся завладеть Ключом!
*
Кенрик кипел. Внутри его сжигал огонь такой ненависти, что он почти не чуял под собой ног; его ослепляла ярость.
Он поднялся на ноги, все еще с трудом хватая воздух; горло горело - тем же огнем, что жег изнутри. Рявкнув, приказал подать коня и выстраивать войско на поле битвы.
Он неожиданно оказался в центре суеты, когда слуги надевали на него доспехи, совет уточнял распоряжения для битвы, а он скрывал за внешним спокойствием внутренний огонь. Когда они закончили, глаз зацепился за кого-то седого и несуразного, и он повернулся туда, всем сердцем ощутив, что подходящий момент наступил.
У входа стоял Форбез, в то время как другие прислужники Кенрика разбежались. Тот ждал с терпением, которое Кенрик ненавидел, и простодушием, которому не мог больше верить.
- Почему ты здесь?
- Государь?
- Ты бросил моего отца на поле боя. Почему теперь ты здесь?
Глаза старика расширились, словно его удивило то, что Кенрик об этом знал.
- Государь, я... я обещаю вам, я...
Но последнее слово умерло в его горле, а глаза стали еще шире. Кенрик просто стоял и смотрел, как Форбез опустил глаза на-дагу, которую король только что всадил ему в живот. Солдат опустился на колени, затем упал вперед. Слышать его последний вздох оказалось каким-то запредельным удовольствием. Кенрик улыбнулся.
Затем вышел наружу, подошел к своему коню, сел верхом. Жеребец играл, пугался шума и красок и вставал на дыбы. Повсюду кричали люди, маршировали колонны, шли галопом кони, и все направлялись на восток.
Туда, где находились мятежники.
Проезжая через лагерь, Кенрик развернул коня, перед ним скакал знаменосец, позади - вельможи. По бокам, повсюду, куда он смотрел, находились верные ему малахи, теперь заклятые враги Нэша, готовые помогать ему против кого угодно. Впереди он увидел поле, сияющее в полуденном свете, красочное, почти праздничное. Для начала битвы поздновато, но мятежники приближались, и остановить их можно было единственным образом. Но его солдаты хорошо обучены, умелы и, благодаря золоту Нэша, получили хорошую плату.
У войска на подготовку к бою ушло больше часа. Он увидел противника, строящегося перед ним, ряды селян, изменников-гильдийцев, Роберта Дугласа - и своего кузена, Эндрю.
Нэш жил ненавистью, и так добивался успеха. Теперь Кенрик наконец понял, какая это сила.
*
- Мика, - Роберт махнул рукой в сторону строящихся войск, занимающих места на склонах отлогой долины. - Твой приятель Гилберт планирует появиться? От армии Кенрика несёт вонью малахи. У нас, пожалуй, сотня умеющих сражаться салти. Если дело дойдет до битвы, мы не оберёмся неприятностей.
- Он дал вам слово, милорд.
- Было такое. -Роберт инспектировал ряды лучников, пехотинцев, жалкий отряд кавалерии, где немногие имели достойные доспехи. И сотни и сотни обычных людей и подростков, вооруженных тем, что смогли найти, с угрюмой решимостью в глазах.
- Они боятся, - негромко сказал Эндрю, появляясь рядом. Роберт посмотрел на него и увидел тот же страх. Следовало ожидать.
- Перед сражением страх испытывает большинство людей.
Эндрю повернулся к войску противника.
- Где же Нэш?
- О, он какое-то время не покажется. Обычный прием труса. Последний раз он ждал, пока я не получил серьезное ранение. Честная схватка между нами его пугала. - Слова казались похвальбой, но в глубине сердца он чувствовал их правоту. Зачем Нэшу желать честной схватки? Его волновал лишь выигрыш; не честь и не правда - как и прочие возвышенные идеи, они были для него расходным материалом. - Осмелюсь предположить, что Кенрик сначала захочет поговорить. Вы хотите его видеть?
- У меня есть выбор?
- В общем, да. Я мог бы пойти с тобой.
- Он тебя до смерти боится.
- Для меня это как раз хороший повод пойти.
- Или для меня, чтобы идти вместо тебя.
- Почему? Думаешь, сумеешь уговорить его уступить трон?
Эндрю нахмурился, словно всерьез рассматривая предложение Роберта.
- Мне нужно объяснить ему, почему я здесь.
- Не нужно.
- В Шан Моссе ты говорил с Селаром.
- В надежде, что смогу разузнать что-нибудь о Нэше.
- В надежде, что сумеешь убедить его вообще не вступать в битву. - Хмыкнув, он повернулся к Мике:
- Найди белый флаг. Я хочу переговорить, даже если он не соберется.
- Да, ваша светлость.
Он уехал, не заметив мрачной усмешки Роберта.
*
- Проклятье, Рейв, где Нэш?
- Не имею представления, милорд. Он никогда не говорил, что примет участие в битве. Он противостоит только Дугласу.
- Но он должен быть здесь! Он мне нужен!
- Милорд, мои люди не видели его уже больше часа. Они расспросили епископа, который сказал им, что Нэш уехал со своим отрядом еще до того, как вы приказали войску строиться.
- Уехал? - Кенрик кинул на молодого малахи свирепый взгляд. - Уехал? Как он мог уехать?
Он бросил Кенрика. Разве ему недостаточно было сказать, что Кенрик жив только по его милости? Не с этого ли момента тот перестал его поддерживать?
- Хорошо, что убрался с дороги. Мы и без него легко разделаемся с этим сбродом.
- Государь, - прискакал к нему канцлер, показывая на поле за собой. - Повстанцы хотят провести с вами переговоры.
Всадник с белым флагом рысью двигался к центру пустого поля. За ним ехали еще четверо, но с такого расстояния он мог разглядеть только яркую желтизну гильдийской формы.
- Хорошо! - рявкнул Кенрик. Пришпорил коня и чуть не сбил канцлера, сам выехав на поле, точно так же, как Роберт Дуглас выезжал к его отцу. Ну, он не единственный, кто умел блефовать.
Вдали от армейского шума поле боя выглядело пустым и холодным, несмотря на весеннее солнце - или уже наступило лето? Он остановился в центре, высоко подняв голову, ожидая прибытия остальных, переводя взгляд с одного лица на другое.
Да, это Осберт, с его лица исчез испуганный взгляд, несмотря на плохую компанию, к которой он примкнул. Второго немолодого мужчину он не знал, а третий показался настолько знакомым, что по спине пробежала дрожь. Старый, должно быть, был МакКоули, сидевший в седле так, словно в нем и родился. Последним был не Роберт Дуглас, но мог быть его брат.
И между ними, выглядя страшно маленьким и жалким, ехал его неразумный кузен.
- Если ты хотел армию, - начал Кенрик, когда они остановились, - тебе нужно было сказать. Я мог бы дать тебе что-нибудь, с чем можно забавляться. Вместо этого ты позволил себе попасть под влияние этих предателей. Пойдем сейчас со мной, и я тебя прощу. Ты в конце концов все еще мой наследник.
Эндрю тут же быстро взглянул на мрачных мужчин рядом с собой, и его подбородок пошел вверх. Когда он ответил, его голос дрожал, как будто он отчаянно пытался показать свое с ними равенство. Кенрик помнил веселого простодушного мальчика при дворе, который приносил ему питье из молока с медом, чтобы облегчить головную боль, который всегда по-доброму к нему относился. При мысли, что в борьбе против него расчетливые мятежники использовали этого ребенка, Кенрика охватил гнев.
- Я признателен за это предложение, - сказал Эндрю, с трудом сглотнув, - но должен от него отказаться. В свою очередь, я предлагаю вам изгнание из страны, если вы сейчас распустите армию и покинете Люсару навсегда. Вы ведете несправедливую войну, и ваша т-тирания далее неприемлема.
Кенрик усмехнулся.
- Мы всегда были друзьями, ты и я. Давай снова ими станем. Я не знаю, что наговорили тебе эти люди, но ты знаешь, что я не тиран.
Эндрю вспыхнул, опустил глаза, крутя в руках поводья. Из свиты никто не шелохнулся, внимательно наблюдая за Кенриком, словно, несмотря на белый флаг, не верили, что тот выполнит правила перемирия.
- Если изгнание вас не устраивает, - продолжил Эндрю, словно продумав все заранее, - тогда я предлагаю поединок.
- Поединок? - Кенрик попросту расхохотался. - Думаешь, сумеешь меня побить? - Дело становилось еще привлекательнее, чем он ожидал. Предложение давало ему возможность закончить всё быстро и безболезненно - с мальчишкой, упавшим к его ногам, он мог позволить себе быть великодушным. Несколько месяцев заключения стали бы достаточным наказанием. - Ты отдашь мне вождей твоих мятежников, если я выиграю?
Эндрю поднял глаза, словно пытаясь понять кузена.
- Они не мои, чтобы я их отдавал.
Кенрик впервые в жизни ощутил жалость, и это было интересное чувство. Тем не менее, он вел войну, в которой требовалось победить, и он не мог отвлекаться на эмоции.
- Тогда за нас решат наши войска. Только помни: я предлагал. - С этими словами он развернул коня и поскакал к своим войскам.
Прочие могли гибнуть, но этого мальчика он прикажет оставить в живых. При правильном воспитании он мог стать сильным союзником, а Кенрику нужно было все, до чего он мог дотянуться.
*
Роберт ждал в строю, затаив дыхание и говоря себе, что поступать так было глупо. Эндрю вполне самостоятелен, да и взял с собой Финлея, который за племянника готов умереть. Так что ж ему спокойно не стоится; почему приходится гнать демона грубой силой на место, с трудом удерживая себя от выезда из строя на поле, и выдавливать из этого чудовища жизнь, пока ничего не произошло?
Но это сражение не его, а Эндрю, и тот должен сам завоевать свою победу.
Тем не менее Роберт наблюдал за группой переговорщиков, мечтая о возможности мысленно говорить с Финлеем, чтобы узнать, о чем идет речь. Разумеется, они находились там недолго. Всего несколько минут, затем поскакали назад, позволив Роберту перевести дух и взять демона под контроль.
Когда они подъехали, выражения лиц являли собой причудливое сочетание: Осберт выказывал глубокое облегчение; Роберт не мог его винить, потому что разделял это чувство. Эйден демонстрировал плохо скрываемое уважение. Финлей спрыгнул с коня и зашагал к Роберту с лицом, потемневшим от ярости и одновременно потрясенным.
- Этого мальчишку, - Финлей, встав рядом с Робертом, приглушил голос, пока остальные оставались верхом, - если бы я не знал, кто его мать, то...
- Что случилось?
Эндрю предостерегающе взглянул на Финлея.
- Ничего. Но он отказался от поединка.
По спине Роберта еще раз пробежала дрожь.
- Поединок? Когда мы такое обсуждали?
- Не обсуждали, - не дрогнув, ответил Эндрю. - Теперь это не имеет значения.
Роберт посмотрел на сына. Эндрю встретил его взгляд твердо, и в этот миг Роберт понял. До этого момента он не был уверен, но теперь стал. Этот мальчик, его и Дженн, станет действительно великим королем. Он кивнул своей мысли, и повернулся к своему коню.
- Сражаемся?
- Да, - подтвердил Эндрю. - Сражаемся.
*
В продолжении всей поездки Нэш продолжал высматривать ловушку, которая, как он понимал, должна где-то быть - но ничего не происходило. Он знал, что они скачут на север, двигаясь через леса мимо ферм, но не мог не думать об конечном пункте, куда они могли направляться.
Не так уж далеко отсюда находилось то место, где он потерял Ключ несколько недель назад, когда был уверен, что сможет его у нее получить. Они тогда, должно быть, укрылись где-то поблизости. Она никогда не могла ему лгать. Ее гнев и честность были видны невооруженным глазом, а за спиной оставались все годы невинной дружбы, когда она не знала, кем он был. В то время она тянулась к нему, а он позволял себе любить ее с более-менее безопасного расстояния. Но эти желания и нужда в нем оказались упущены - слишком долго тянул, как выяснилось. Тем не менее, теперь он ехал к ней, и ждать больше не станет.
Тем не менее он продолжал проверять окрестности. Она, может, и не могла ему лгать - но Враг способен на что угодно.
*
Пещеры оказались не такими немыми, какими, она ожидала, станут, когда их все оставят. Она потратила много времени, чтобы убедить Марту, Фиону и леди Маргарет уйти, используя все доводы, какие только смогла вспомнить, не говоря уже об простом обмане; но дальнейшее присутствие здесь неминуемо их погубило бы, чего она допустить не могла. Марту в конце концов убедил вопрос безопасности детей. Они собрали немногие пожитки и спустя несколько часов оставили Дженн в не столь уж безмолвных пещерах одну.
Она коротала время, готовя себе еду, которую не смогла есть. Потом слонялась из одной пещеры в другую, разглядывая жилище, которое они устроили за такое короткое время, не в силах остановить накатившие воспоминания о жизни в другой пещере, которую она помогла разрушить. И осмотрительно держась в стороне от Ключа.
Неужели люди действительно считают ее воплощением Минеи? Неужели они настолько отчаялись, что толкуют ее поступки именно так?
Неужели они ожидают, что она выступит против колдунов, как Минея пятьсот лет назад?
Нет. Невозможно, страшно подумать, особенно об этом и именно сейчас.
Продолжая ждать, она отобрала чистую одежду и отправилась к зеленому пруду, дав волю воспоминаниям. Их мощь бросила ее на колени, платье сжало тисками, словно пытаясь оказать необходимую поддержку. Но дать ей ее мог лишь один-единственный человек.
Она вспомнила, как заходила в воду обнаженной, как та завивалась вокруг нее водоворотами, ласковая и теплая.
И во тьме, одна, она открыла разум и потянулась куда нужно.
*
У Роберта была ровно сотня лучников, они и начали сражение. Разделившись по полсотни на фланг, они градом посыпали стрелы, сея в пехотинцах Кенрика хаос, в то время как свои, прячась за крепкими щитами, пятились от стрел, летящих в обратном направлении.
- Сколько мы сможем это выдержать? - голос Эндрю выдал его напряжение.
- По мере сил. Благодаря Осберту у нас со стрелами хорошо.
- Все же люсарцы сражаются с люсарцами.
- Да, но из этого есть только один выход. - Роберт почувствовал, что его преследуют собственные слова.
- У нас нет выбора, ты это хочешь сказать?
- Именно это.
"Роберт."
Он отвернулся от Эндрю, взмахом руки на всякий случай подзывая Финлея.
"Дженн? Что случилось?"
"Прости."
Он затаил дыхание, но шум сражения уже захлестнул его пьянящей волной.
"Дженн, мы начали битву."
"Я знаю. Просто хочу, чтобы ты знал, что мне жаль. Всего, что получилось."
Что-то определенно было не так. Голос почти чужой, словно...
"Дженн, что происходит? У тебя все в порядке?"
"Нэш приближается. Скоро будет здесь."
"Что? Как он тебя нашел?"
"Я ему сказала. Я собираюсь отдать ему Ключ. Это единственный способ положить всему конец. Прости. Позаботься о нашем сыне."
"Дженни! Проклятье, Дженни, ответь мне!"
Он звал снова и снова, но она отсоединилась, закрылась от него, как он сам много раз поступал с ней прежде.
Нэш. Она собралась отдать ему Ключ. Нет! Он открыл глаза, повернулся и увидел, что Финлей с Эндрю смотрят на него, за ними Эйден, собранный и строгий.
Эндрю он сказал:
- Мне нужно ехать. Сейчас же. Финн, армию оставляю на тебя. Ты знаешь, что приказывать, помнишь все планы. Доверяй своему чутью.
- Почему, что произошло?
- К Прибежищу едет Нэш. - Роберт махнуд рукой, чтобы привели коня. - Эндрю, - он остановился, в первый раз за день увидев в глазах юноши настоящий страх. Роберт задержал на миг дыхание, борясь с желанием запаниковать и дать волю демону. Он положил руки на плечи сыну и встретился с ним взглядом, отгораживаясь от всего мира. - Сын, я должен идти. Если я не выживу, полагайся на Эйдена. Опирайся на Финлея и остальных советников. Учись у них и расти. Стань членом своего рода и позволь им принять тебя. Поцелуй за меня бабушку и скажи ей, что я ее люблю. Найди женщину, чтобы любить, и женись на ней, родив кучу детей. И делай это все... зная, что я горжусь, что ты был моим сыном, пусть даже только несколько дней.
С этими словами он поцеловал Эндрю в лоб и пошел к коню. Сев верхом, обернулся к епископу, зная все, о чем тот никогда не говорил.
- Удачи! - пожелала он негромко и поскакал прочь за построенными войсками, пока не наткнулся на тропу, идущую точно на север. Не затягивая, пришпорил коня, подтолкнув своей силой, чтобы набрать большую скорость. Пригнулся к самой шее, сливаясь с животным в одно целое, время от времени слегка его поправляя.
С ужасом в сердце спешил к минуте, которой боялся всю свою жизнь: к исполнению Пророчества.