Они насыщались. Их огромные челюсти распахнулись во всю ширь, в новорожденного жеребенка впились зубы и начали втягивать его внутрь. С нёба струей брызнула слюна - чтобы легче скользило - и, когда голова прошла в глотку, мышцы пищевода начали волнообразно сокращаться. После того как голова жеребенка втянулась глубже, мышцы стали проталкивать его позвоночник. Когда голова достигла желудка, они позволили себе передохнуть. Самый крупный кусок проскочил. Все остальное - плечи, бедра, ноги - можно было раздробить.
Как только жеребенок был проглочен полностью, они погрузились в блаженную истому. В небе сиял полумесяц, и его прекрасный голубой свет доставлял еще одно, ничуть не меньшее, удовольствие. Они ощущали себя тяжелыми, раздувшимися и удовлетворенными. В горле, у задней стенки, собиралась лошадиная кровь - они будут смаковать ее позже. Ночью мир принадлежал им, и только им.
Двигаясь синусоидами по сверкающему снегу, они вернулись в логово спать.
Ему в лицо хлынула холодная вода, вырывая из глубоких необычных снов. Он почувствовал себя выдернутым из утробы лунной змеи и насильно пересаженным в другую жизнь.
Здесь было тепло. Этот мир был битком набит красками и суетой. Вся неподвижность и чистота исчезли. Кто-то его коснулся, и он резко двинул ногой. Возмущенный вопль дал знать об успешном попадании. В ответ он получил единственный укол в мышцу плеча.
Все кругом тотчас затуманилось. В сознании медленно всплыло слово. Одурманен. Он моргнул, вспоминая некоторые вещи, которые совершенно не желал помнить, а потом наблюдал, как его готовят к бою.
Два сулла действовали со сноровкой людей, которые уже не единожды приходилось заниматься этим делом. Они поставили его вертикально, вытерли его насухо и ремнями закрепили на теле броню на груди, руках и ногах. Его словно погребли заживо. Шею по кругу намазали жиром и закрыли забралом лицо. Ремни шлема застегнули на затылке. В крови бурлила ярость, но тело не повиновалось командам бороться с людьми, которые это творили. Одно воспоминание среди всех прочих оказалось полезным: такое состояние проходит быстро. Скоро он сможет драться.
Сулл вернул его на топчан и ушел. В комнате раздалось звяканье ржавого железа, когда за дверью опустился засов, и наступила тишина. Райф - теперь он вспомнил свое имя - плашмя лежал на спине и пялился на базальтовый потолок, ожидая, когда наконец-то пройдет оцепенение.
Лунная змея называла суллов они. В мире луны и звезд они стояли ниже нее. Они объявляли ночь своей собственностью, но не видели в темноте так, как могла она. Они не умели двигаться и наносить удар в полной тишине и жить месяц за месяцем в голубеющем под луной снегу. Ее презрение к суллам подпитывало гнев Райфа. Как смеют они держать его в заключении! Он - Мор Дракка. Они нуждаются в нем, чтобы вести бой с Тенями.
Прикончи их, и мы будем есть.
По телу Райфа прошла волна. Дрогнули ноги, и свело пальцы. Проплывающие перед глазами предметы начали замедлять свой бег. Тело становилось ему подвластным снова. Как он замечал, его опаивали с разными целями: иногда заставляя засыпать, в других же случаях обездвиживали на время манипуляций с его телом. Он догадывался, что они добавляли отраву в воду. Его моча постоянно пахла как растворы, в которых его мать вымачивала шкуры.
Отец.
Это слово помогло ему остаться здесь. Оно было причиной не возвращаться к лунной змее. Отец умер. Его убил Мейс Черный Град. По его, Райфа Севранса, вине Мейс Черный Град был все еще жив и руководил кланом.
Убей его, и мы проглотим его целиком.
Райф немного повернул голову и оглядел камеру. Базальтовые плиты, потемневшие от времени и сырости, создавали ощущение склепа. Лунные окна в верхней части стен и в потолке пропускали внутрь круглые пятна тусклого света. Частично камера уходила под землю, и сквозь трещины кладки сочилась вода. Глубокая резьба на потолке и стенах изображала небесный свод ночью. Единственный предмет, который он узнал, - это поднимающийся на востоке лунный серп. Звезды и созвездия могли принадлежать другим мирам.
С обратной стороны двери донесся глухой стук, и засов отодвинули. Райф отчаянно разглядывал помещение. Где его метки? Разве он не вел учет времени? Он ясно помнил, что каждый день оставлял ногтем большого пальца черточки! Неужели они счистили их со стены?
Дверь открылась, и вошли два сулла, которые раньше одевали его к бою. На этот раз свободные руки, чтобы экипировать его, им не требовались. Мечи были обнажены, и метеоритная сталь рассыпала по комнате искры сверкающего белого света.
- Вставай.
Приказ отдал сулл с жесткими сине-фиолетовыми глазами и медной кожей. Когда он заговорил, ноздри его свирепо раздулись, и Райф гадал, было ли это презрением к пленнику или к поставленной задаче. Или и то, и другое.
В Райфе поднялось ответное презрение.
Они ниже нас.
Он, преодолевая головокружение, опустил ноги с топчана. Встал.
- Выходи, - приказал меднокожий. Они со спутником встали подальше от топчана, оставляя Райфу проход к двери.
Райф заметил еще одного сулла, моложе, с золотистыми глазами и большими отверстиями в мочках ушей, который бросал взгляд на ведро с водой в углу комнаты. Неужели он проверял, сколько было выпито?
Мысль улетучилась, когда Райф сосредоточился на перемещении своего тела. Действие укола быстро проходило, но оставалось легкое ошеломление, покалывание и онемевшие участки в теле, с которыми, чтобы шагать, приходилось как-то справляться.
Проходя мимо младшего сулла, Райф просчитал вероятность удачного удара. Ночная охота с лунной змеей изменила его рефлексы. У нее на первом месте стояла внезапность. Чтобы ее добиться, она просчитывала углы и касательные, отыскивая слепые зоны, чтобы, используя их, добиться самой короткой траектории удара. Это было выживанием в чистом виде. Рассчитай верный угол, и еда будет.
Райф направился в дверной проем. Он увидел линию возможного удара. Младший сулл держал двуручный меч одной рукой, правой. Быстрый удар слева, приблизившись к нему вплотную, и сулл будет отброшен к стене - орудовать мечом ему не хватит места. Хотя возникало две сложности. Во-первых, Райф не знал, сумеет ли ударить достаточно быстро - его тело восстанавливалось, но все еще случались судороги. Во-вторых, меднокожий. Пока младший разбирается со своим мечом, старший сулл мог броситься к ним через комнату.
Поднявшись на несколько ступеней, Райф очутился в лесу. Смеркалось. Расколотые куски стен и плиты мостовой, раскиданные в зарослях папоротника, сказали ему, что над покоями, ставшими ему тюрьмой, что-то когда-то стояло. По неведомой причине Райфу вспомнилось, что Ангус рассказывал ему о сулльских крепостях: Они прорезают во всех полах и потолках идеально нацеленные лунные окна, так, чтобы, на каком бы этаже ты ни находился, можно было бы посмотреть вверх и увидеть небо.
На ветру колыхались молоденькие деревца кровавого дерева, стройные как тростник. Райф почувствовал запах древесного дыма и дегтя. Сулльский лагерь находился рядом, восточнее, а навес из радужной кожи был отсюда точно на запад. Третий сулл острием копья подталкивал его к замощенному кругу, который он прежде рассматривал из клетки. слышалась барабанная дробь, и были зажжены факелы. Подходили суллы. Райф узнал высокую, не слишком правильную фигуру Йиселл Без Ножа. Ее губы были выкрашены красно-синим, а глаза неестественно блестели.
Не приходилось ли мне делать это раньше? У него на миг закружилась голова, словно земля ушла из-под ног. Этот круг, факелы, Без Ножа: все казалось таким знакомым, но полной уверенности у него не было. Внезапно он вспомнил отметки ногтем на стене камеры. Он верно помнит, что искал их? Сердце пропустило удар, и он ощутил, как от паники отвратительно засосало под ложечкой. Что здесь происходит? Он - Райф Севранс из клана Черный Град, и это было безумием.
Убей их, мы должны есть.
Острие копья уперлось в затылок, направляя его в круг. Райф резко отмахнулся и выбил копье из рук на землю. Его рот помимо воли открылся, и внезапно он перестал понимать, что делает. Он замялся, и в этот миг сулл выхватил меч. Пластина, закрывавшая грудь Райфа, приняв удар метеоритной стали, погнулась. Волна от удара прокатилась по грудной клетке Райфа, сжав легкие. В глазах потемнело, он споткнулся, кое-как устояв на ногах. Сулл наседал, целясь мечом в щель между грудной клеткой Райфа и спинной пластиной доспехов. С левой стороны, по косой прямо к сердцу.
- Ксаксу уль, - шепнул сулл, вогнав кончик клинка на треть дюйма в мышцы между третьим и четвертым ребром Райфа. Первая кровь.
Райфу потребовалось мгновение, чтобы понять, что лезвие глубже не пойдет. Тут действовали правила, которых он не понимал. Упав на колени, он ждал появления боли. Его тело работало как обычно - сквозь сорочку сочилась кровь - но, хотя он и знал место пореза, он не ощущал никакой острой боли или жжения.
- В круг. - Сулл стер с клинка кровь и указал им путь вперед. Райф понятия не имел о правилах, но понимал, что, пометив сердце противника, сулл таким образом отыгрался за вырванное из его рук копье. Гордость суллов и гордость кланников в этом были схожи.
Эта мысль показалась ему важной, и, занимая место в центре круга, он старался сосредоточиться на ней. Меч для него лежал на земле, с лезвием, обращенным точно на север. У него снова появилось ощущение, что он прежде уже был здесь, уже здесь сражался, но память об этом отсутствовала. Стемнело, и лес вокруг показался непроглядным и необъятным, как Ров. Добавки к смоле окрашивали пламя факелов в зеленый цвет. Когда Райф поднял меч, что-то в нем привлекло его внимание. С огромным удивлением он осознал, что это было его собственное отражение. Забрало превращало его в чудовище. Броня делилась на небольшие сегменты, как драконья шкура, и человек, находящийся внутри, казался попавшим в ловушку. На мгновение Райф вспомнил Лорда Ворона. С оружием, в броне пролежавшего подо льдом тысячи лет.
Райф вздрогнул.
- В прошлый раз ты проиграл, кланник, - негромко произнесла, стоя у самого круга, Йиселл Без Ножа. - Вышел из строя сам и подвел друга. - Она шагнула в сторону, открыв за собой небольшую съежившуюся фигурку. Адди Ган.
- К демонам их, Райф! - крикнул он. Его била дрожь, и правой кисти у него больше не было.
Райф на шаг отступил. Непонимание и ужас оглушили его, как рухнувший с крыши снег. Что он натворил? Адди остался без руки. Это было реальностью - он сам видел повязки на культе горца - но не мог вспомнить, как это случилось.
- Ты проиграл, - сообщила ему Без Ножа. Легким движением руки в перчатке она велела Адди увести. Взгляд Райфа метнулся к лицу горца, когда того потянули прочь. Адди Ган ждал его. В глазах Адди стояли слезы, но взгляд был ясным и испытующим. Он был пастырем, присматривающим за своей овцой, внезапно понял Райф.
Кто бы присмотрел за ним самим?
Я присмотрю. Свидетель Смерти.
Чтобы победить, нет необходимости понимать правила игры. Райф взвесил в руке меч и взмахнул им, проверяя баланс. Лица Адди он больше не видел, но Райф проводил взглядом фигуру горца, когда того под конвоем уводили от боевой арены. Ему на глаза попала другая фигура, на которой он тоже остановил взгляд - она двигалась в противоположном направлении. Вернулось и заработало ночное зрение, и тело стало слушаться. К нему вернулась и боль. Порез на боку неприятно заныл. Он был рад боли. Не знать, что тебя ранили, как-то тревожно.
Суллы молчали все время, пока человек, которого Райф счел своим противником, не вошел в круг. Это был сулльский воин с оружием из метеоритной стали. Его нагрудная броня над сердцем была усилена рельефной пластиной с вкраплениями алмазов. Райф прежде никогда такого не видывал, лишь слышал, как о них рассказывали кланники. Их называли "пожирателями стали". Даже скользящее касание могло уничтожить меч.
Сулл сверкал, словно только что вынутый из воды. Когда он подошел ближе, взгляды встретились, и они поняли друг друга без слов.
- Ксалиа экс нихл, - шепнул сулл. Все становится прахом. Это прозвучало обещанием, никак не молитвой.
Он сделал прямой выпад, целясь мечом в подвздошную область Райфа. Райф блокировал. Когда сталь врезалась в сталь, он отклонился назад. Сулл рванул вперед, используя преимущество. Не тратя времени на отведение меча для полного удара, сулл ткнул острием в бедро Райфа. Он был невысоким и потерял равновесие, а его голова и плечи оказались полностью открытыми. Райф увидел угол удара. Челюсти непроизвольно разжались. Описав мечом дугу из-за спины через плечо, он рубанул сулла по правому плечу. В этот момент сулл метнулся назад, и на долю секунды удар опоздал. Сила удара была потеряна. Его наплечник прогнулся, мгновенно распределив усилие по кости. Пока сулл пытался удержаться на ногах, Райф отвел меч.
Когда мышцы Райфа сократились для второго удара, сулл восстановил равновесие и поднял меч. Он был силен и быстр, а его броня превосходила все, что производили в кланах. Райф увидел блеск серых, как железо, глаз сулла, и догадался, что тот сейчас предпримет. Райф воспринимал доступное пространство как череду пустотелых фигур, ожидающих заполнения. Я видел это прежде, я это уже делал. Неужели не выйдет?
Райф окинул взглядом толпу, высматривая Адди. Сулл разразился серией свирепых атак, работая в основном верхней частью клинка из метеоритной стали и вбивая его в меч Райфа. У Райфа уходили на оборону все силы. Каждый его блок на долю секунды запаздывал, и тело терпело поражение, принимая всю мощь каждого удара. Он видел, что ему нужно делать, но нужной быстротой не обладал. Сердце было на прицеле - красное, совсем рядом, - и, несмотря на алмазную пластину, уязвимое. Каждый раз, когда бил, сулл открывался над, под или сбоку от сердца.
Более искусный фехтовальщик смог бы закончить бой уже сейчас. Разочарованный Райф с силой ударил сулла в грудь. Раздался пронзительный скрежет, и с меча Райфа посыпалась стальная стружка, снятая гранями алмазов. Запахло разогретым металлом. Уводя меч назад, Райф увидел яркий блеск метеоритной стали. Ближе, чем хотелось, подумал он растерянно. По плечу хлестнул холодный воздух. Ожидая боль, он ощутил теплую сырость.
Единственный удар в затылок - и его колени подкосились. Он ударился об землю. Жестко. Теряя сознание, он все еще ждал боли.
В темноте петляла лунная змея. Она была рядом с селением - ближе, чем когда-либо. Суллы от своих шатров и скота были далеко. Костры чадили без присмотра. Периметр охраняли одиночные стражи, вооруженные луками. Они были внимательны и настороже, но обойти их было несложно. Она принюхалась к запаху конского пота, но аппетита он не вызвал. Сегодня ей больше были по вкусу обитатели курятника.
Райф скользнул в ее сердце, и она приветливо изогнулась. Холодное мускулистое тело стало для него привычным жилищем. Теперь они были старыми друзьями, партнерами и охотниками. Не тратя зря ни одного удара общего сердца, они бесшумно заскользили с подветренной стороны лагеря.
Отсутствие людей в лагере почуяли и другие. Создания, у которых было много причин опасаться суллов, тоже проверяли границы. Учуяв среди ночных запахов лису или волка, они секретом брюшной железы метили снег. Наше. Прочь отсюда! Загон для лошадей высился перед ними квадратной громадой, и они знали, что попасть в него будет легко. Предвидя визиты лунных змей, суллы вбили доски ограды в землю на целый фут. Но их это не волновало. С единственным охранником загона они могли забраться на забор и выдернуть у кобылы ногу еще до того, как их заметят. Перепуганные кони - их пришлось бы выпускать и перехватывать - не дали бы устроить погоню.
Когда они подобрались к большому курятнику, принюхались к ветру и выверили порядок действий. Они, суллы, высоко ценили своих коней и стерегли их, даже когда лагерь обезлюдел. Домашнюю птицу они рассматривали только как еду, и курятник, хотя и прочный, остался без охраны. Рядом залег с подветренной стороны волк, преследуя ту же цель. Он не станет приближаться, но будет ждать и высматривать, не удастся ли чем-то поживиться, когда они закончат.
Не обращая на него внимания, они устроили облаву.
И ели.
Райф очнулся, моргая от воды, попавшей на глаза. Сулл с медной кожей и скулами, выступавшими, как щитки, стоял над ним с пустым ведром. Второй сулл, помоложе и с более золотистой кожей, стоял в проеме открытой двери. Вооруженный копьем с бритвенно острым наконечником.
- Вставай, - приказал меднокожий.
Райф опустил с топчана ноги. Перед глазами, когда он двигался, все расплывалось, и перед тем, как вставать, ему пришлось на миг присесть. Его одежда вымокла, а левую руку неприятно стягивало. Толстый слой повязок не давал возможности увидеть, что с ней. Когда он собрался с силами, чтобы встать, из-за двери раздался голос:
- Кси Хал. Оставь его.
Меднокожий переглянулся с молодым суллом и кивнул. Они вышли и закрыли дверь на засов.
Райф сидел на топчане и ждал. У него было плохое предчувствие. Свет, проходящий через лунные окна, сказал ему, что полдень уже миновал. Неожиданно он вспомнил про отметины, оставленные ногтем на камне - по одной за каждый проведенный здесь день, - встал и начал проверять стены камеры. Ничего. Присев рядом с дверью из кровавого дерева, он процарапал ногтем большого пальца в базальте след, оставив штрих чуть светлее камня. Он долго смотрел на него, запоминая его местоположение, затем встал.
По другую сторону от двери стояли два кожаных ведра. Одно было пустым, в другом было полно воды. Он помочился в пустое ведро и напился из полного. Есть ему не хотелось. Казалось, что его желудок что-то переваривает. Он попытался припомнить, когда ел в последний раз, и не смог.
- Райф Севранс из клана Черный Град. - Он проговорил это, чтобы не забывать. - Дрей. Эффи. Отец. Аш.
Тихо вздохнув, он вспомнил еще одно имя:
- Адди.
В прошлый раз ты проиграл, кланник. Вышел из строя сам и подвел друга.
- Нет! - Обхватив левую руку, Райф сорвал повязку .Вдоль мышцы в верхней части руки шел багровый идеально прямой разрез, умело зашитый нитью из лошадиных кишок.
Нет!
Перед глазами всплывали обрывки воспоминаний. Правая кисть Адди. Отсутствует. Зеленое пламя факелов. Бой на мечах. Проигранный.
Райф покачал головой. Он был недостаточно быстр.
Он безотчетно начал двигаться, сначала шагом, затем короткими рывками из одного конца камеры в другой. Если резко подпрыгнуть достаточно высоко, он смог бы коснуться пальцами звезды на потолке. Он выбрал одну, разбежался и подпрыгнул, чтобы ее достать. Тело болело и дрожало, но ему было не до этого.
Он был недостаточно быстрым. И он не мог вынести мысли, чем это оборачивалось для Адди Гана.