Брим Кормак не нуждался в подсказке Хью Маллина, чтобы определить, где некогда стоял круглый дом Погибшего клана. Место было отмечено правильным кругом зарослей белого вереска. Значит, предание оказалось правдой. Дхун сровнял его с землей, а потом посыпал землю солью, чтобы на участке ничего не выросло. Рассказывают, что белый вереск насеялся только через три сотни лет. Милостью Хаммады, матери богов.
- Что скажешь, если мы устроимся здесь? - суровое обветренное лицо Хью Маллина казалось бесстрастным, но Брим подозревал, что в вопросе крылось очередное испытание.
Расположиться на ночь в белом вереске Погибшего клана было последним, что захотел бы сделать любой здравомыслящий кланник. Брим набрал воздуха, выдохнул. С тех пор, как он нарушил присягу Молочному клану, его не оставляло чувство, что он со свистом летит в пропасть.
Прошел месяц, а он все еще чувствовал себя не в своей тарелке.
- Схожу за дровами. - Его голос прозвучал слегка натянуто, так что он спешился, стараясь замаскировать неловкость движением. - Встретимся на стоянке.
Маллин ничего не ответил, но чаще это означало, что он поступит по-своему. Забрав у Брима поводья Габби, он только посоветовал:
- Захвати оружие.
Чтобы высвободить большой двуручный меч из поклажи на спине Габби, пришлось как следует потрудиться. Догадавшись, что попытка пристроить его за спину станет продолжением мучений, Брим сунул клинок в ножнах под мышку и проворно отвернулся.
Меч Роба он начинал ненавидеть.
Погибший клан занимал горную местность к северо-востоку от Дхуна и западу от Бладда, на самом северном крае клановых земель. Его отделяли от Рва только Медные холмы. От свежего сильного ветра снег уже наполовину сошел. Едва заметные лужи и ниточки ручьев искрились в лучах вечернего солнца. Брим шагал с удовольствием, хотя размеры и вес меча ему порядком мешали. Его устраивало любое занятие, оттягивающее устройство стоянки на одном из самых населенных призраками и почитаемых мест в кланах.
Земля под ногами была мягкой, а большинство упавших деревьев - подгнившими. В этой части нагорья деревья вырастали невысокими и кривыми, и Бриму пришлось довольствоваться щепками низкорослых тисов и белых сосен. Прямо на востоке из холмов к небу тянулись струйки дыма. Он предположил, что они отмечают поселок, возникший на оспариваемой территории Погибшего клана. Его привлекла мысль об основании новых кланов, хотя было ясно, что Робби не станет тянуть с отправкой сюда отряд голубых плащей, чтобы их уничтожить. Они знают степень опасности, сказал себе Брим. Вопрос был в том, как их устранение повлияет на характер игры.
Брим сунул обломок тиса, на котором все еще сохранились иголки, в свою вязанку. С каждым днем в нем чуть меньше оставалось от кланника, и чуть больше становилось от фага.
Он посмотрел на север в сторону лагеря. Маллин поставил палатку ровно в центре круга. Моментально ощутив остановившийся на нем взгляд Брима, объездчик обернулся и приподнял медвежью шапку. Брим, понимая, что замечен, поднял в ответ руку.
Хью Маллин ломал его, и у него, Брима Кормака, кроме как сломаться, другого выбора не было. Он согласился на это сам. Мало того, что его клятва и связь с кланами оказались разорваны. Прежние привязанности и способы думать тоже должны были разрушиться. Размещение стоянки на месте стертого с земли круглого дома было частью этого разрушения.
Странно, как можно согласиться с чем-то, зная, что оно неизбежно, и в то же время оказаться к происходящему не готовым. Набив оставшееся в своей котомке место сосновыми шишками, Брим направился к стоянке.
Круглый дом Погибшего клана стоял на верховом лугу, где река Вздохов защищала подходы с юго-востока, а Медные холмы, как крепость, прикрывали с севера. Брим удивился, как его можно было захватить? Разве что удалось взять врасплох?
Когда Брим подошел, Маллин снимал шкурку с ледяного зайца. Они становились на ночевку в лесу уже четвертый день подряд, и Брим как заведено разводил костер, приносил воду для чая и чистил коней. И Габби, и жеребец Маллина щипали священный вереск. Брим нахмурился, но им было все равно. Он понадеялся, что вереск отрастет снова.
Маллин готовил хорошо, и, как только огонь разгорелся, он добавил приправ и разложил зайца на раскаленных камнях. Рот Брима наполнился слюной, когда в воздух вместе с паром поднялся сладкий аромат тимьяна и дикого чеснока, а заячий жир начал шипеть и потрескивать.
- Держи лук под рукой, - посоветовал Маллин, привалившись спиной к свернутому одеялу.
Брим поднялся принести из седельной сумки лук и колчан со стрелами. На западе садилось солнце, рассылая потоки огненных лучей. Брим недоумевал, зачем они оказались тут, на краю клановых земель. Когда он получил от Маллина предложение присоединиться к фагам, то считал, что они будут путешествовать по горным городам - Транс Вору, Утренней Звезде, Спир Венису, Иль Глэйву - местам, где жизнь отличалась от жизни кланов. Но вместо этого они поехали по местам, которые он знал лучше всего: по Дхуну, Колодезю и Молочному.
В Колодезе Маллин и принял решение направиться на север. Они ехали из Дхуна на восток, когда на дороге Бладда им встретилась группа оброчных кланников Колодезя. Это были рудокопы, которые отправились на запад в поисках работы. Маллин начал говорить с ними издалека. Он умел слушать и знал, как разговорить людей. Брим не представлял, какие именно известия вызвали интерес у Маллина - объездчик никогда не раскрывал своих карт - но Брим понял, что услышанного от старого горняка Маллину оказалось достаточно, чтобы сменить курс. Еще до того, как рудокопы скрылись из виду, Маллин повернул на север.
Следующие пять дней и ночей они провели в печном доме на реке Эбб, к северу от Колодезя. Ханни Мэй, хозяйка печного дома, встретила Маллина как старого друга. Чтобы освободить ему место, она даже выставила из комнаты какого-то крозерца, и всегда оставляла ему к ужину лучший столик - рядом с печью. Ханни держала над конюшней грачевник, и Маллин в первый же вечер взял Брима с собой наверх и показал ему, как фаги отправляют вести с птицами.
- Вот он, мой красавец, - сказал Маллин, показав на ворона с блестящим черным, отливающим синевой оперением и желтыми когтями и пальцами, который сидел в большой бамбуковой клетке вместе с другими вороньими родственниками. - Достань его.
Брим замялся. Птица выглядела сердитой.
- Плотно возьми его под грудку. Разговаривай с ним. Смелее!
Брим отодвинул небольшую латунную щеколду, которая запирала дверцу клетки. Он не представлял, что говорить птице, поэтому заговорил с ней, как с лошадью:
--
Спокойно, малыш. Хочешь, чтобы за тобой поухаживали? Как насчет морковки, а? -
Чтобы достать ворона, ему пришлось протянуть руку мимо сороки и голубой сойки. Сойка, похоже, собралась его клюнуть, так что он быстро схватил ворона.
- Это горло.
Брим ослабил хватку. Птица была оживленной и в руке на удивление легкой. Она выглядела довольной, когда он погладил ее по головке.
- Посмотри цилиндрик на ее левой ноге. Сообщение будет там. Вот. - Маллин протянул Бриму тонкий скрученный листок бумаги. - Засунь его внутрь.
Брим уловил, что прочитать написанное ему не предлагалось. Цилиндрик был сделан из неизвестного металла, пепельно-серого и очень легкого. Он примял бумагу, чтобы она вписалась в круглое отверстие, и, слегка пошевелив, протолкнул на место.
- Теперь мы запечатаем его смолой. - Маллин достал из кармана своей куртки для верховой езды небольшую склянку, открыл ее и протянул Бриму. - Делай быстро, на открытом воздухе она застывает.
Слегка прижав птичье тельце к своим коленям, чтобы ее успокоить, Брим намазал на цилиндр полоску смолы. Она была желто-красной и сильно пахла сосной. Немного попало на птичью лапу и пальцы Брима. Кожу от нее защипало и начало стягивать.
- Сотри. - Маллин протянул ему клочок ткани, смоченной спиртом. - Иначе он будет клевать ее и может испортить содержимое.
- А в целом цилиндр его не беспокоит?
- Нет. Это у него еще со времен, когда он был птенцом. Привычная вещь, но вот капли затвердевшей смолы - нет.
Брим взял тряпку. Его разбирало любопытство узнать про фагов больше, но он уже усвоил, что Маллин ничего не откроет, пока он не будет к этому готов.
- А как он узнает, куда лететь?
- Он полетит домой. - Желто-зеленые глаза Маллина сощурились, и Брим догадался, что, где этот дом, в ближайшее время ему не скажут. - А мы ждем ответа.
Брим задумался.
- Обратно полетит та же самая птица?
Маллин скрестил ноги. Он сидел на охапке сена, прислоняясь к пыльной, выкрашенной в красный, дощатой стене конюшни.
- Нет.
- Как новая птица узнает, куда ей лететь?
- Она полетит прямо на этот сеновал.
- Как?
Маллин улыбнулся, его губы даже побледнели, как он их растянул.
- Не желаешь спросить "почему"?
Брим замотал головой. Это был печной дом. Место, где люди встречались, пили, общались, спали. Нейтральная территория на земле воюющих кланов. Это заставляло думать, что фаги держат птиц именно здесь.
- Нет.
- Хорошо. - Объездчик достал из одного из своих карманов яблоко и надкусил его. - Проверь смолу. Если уже схватилась, неси птицу к окну и отпускай ее.
Брим проверил.
- То есть перестала липнуть?
Маллин кивнул.
Маллин кивнул.
Держа птицу двумя руками, Брим поднялся и подошел к небольшому треугольному окну в конце чердака. Окно выходило на юго-запад, и Бриму стало интересно, можно ли с такого расстояния увидеть Дхун.
- Выпускай.
Брим так и сделал, подбросив ворона в пасмурное послеполуденное небо. Тот сразу же раскрыл крылья и энергично забил ими в воздухе.
- У воронов дом там, где их вырастили, - удивив Брима, объяснил Маллин. - Когда они вылетают из печного дома, они направляются домой, к фагам. Эту птицу привезли сюда в корзине, и держали в клетке, пока не потребовалось. Теперь, когда ее выпустили, она полетит домой. Человек, который получит сообщение, отправит ответ с птицей, которую вырастили здесь, в этом печном доме.
Брим по памяти насчитал пять только основных печных домов, и еще должно быть с дюжину поменьше.
- Это же сколько птиц... и корзин, туда и обратно.
Хью Маллин снова улыбнулся. Встав, он наклонился вперед и скормил огрызок яблока сороке.
- Люди ежедневно выполняют для нас работу, сами не подозревая об этом.
Услышав, с какой интонацией объездчик произнес последнюю фразу, Брим решил, что речь идет уже не о птицах.
Взгляд Маллина был неожиданно откровенным. Да, подтверждал он. Все, что ты себе представил - верно.
Брим едва понимал, что ему представилось. Перед ним встал образ сотен щупалец, расползающихся и оплетающих всё и всех... и пойманные в эти сети не понимают, что они на крючке.
Солнце пробилось сквозь облака, посылая в окно лучи света. Перья и сенная труха мельтешили в нагретом воздухе, в то время как Маллин своим молчанием раскрывал о фагах истинную правду: о масштабах и размахе их связей и ресурсов, о тонкости и основательности их планов.
- Пойдем перекусим, - внезапно предложил Маллин, заканчивая урок. - Когда понимаю, что придется ждать, у меня просыпается дикий аппетит.
Прежде чем прибыл ответ, прошло пять дней. Маллин проводил время, занимаясь уходом за собой (нашлась женщина, которая заново переплела ему косы и уложила их воинским узлом), обменом товаров, выуживанием новостей у посетителей печного дома, едой, обильной и частой, и возней со шлюхами. Брим проводил время с птицами. Ханни Мэй позволила ему их кормить. Для него это оказалось открытием. Они постоянно топтали одна другую, и даже голуби ели мясо. Ханни-то и сообщила Бриму, что письмо пришло.
- Прибыл один прямо сейчас, - сказала ему она, когда он сидел у печи, завтракая омлетом и форелью. Маллина рядом не было. Он провел прошлую ночь с одной из Ханниных девиц. Брим решил отправиться на сеновал без него.
Новый ворон сидел на верху врановой клетки, вперевалку шагая от стенки к стенке, и пронзительно кричал, нарушая тишину. Брим к тому времени немного научился уходу за птицами, и, чтобы успокоить, пока достает письмо, закутал его в одеяло. Он ножом сломал на кольце смоляную печать и вытащил скрученный клочок пергамента. Сквозь листок проступали чернила, и Брим с обратной стороны ясно различил буквы.
- Я заберу это.
В чердачный люк поднимался Хью Маллин. Когда он протянул руку, его лицо ничего не выражало. Брим не слышал, как он пришел. Ощущая, что его щеки вспыхнули огнем, Брим протянул листок и посадил ворона в клетку.
Маллин прочитал записку, снова скрутил ее рулончиком и дал склевать ворону.
- Подготовь коней, - сказал он Бриму. - Через четверть часа мы выезжаем.
В то время как Брим наскоро седлал коней, с юга подъехала группа кланников из Колодезя. Мысли Брима были далеки от его занятия, и затянуть подпругу у Габби ему никак не удавалось. Он продолжал думать о письме, гадая, о чем оно было и откуда пришло, и беспокоясь о том, что о нем подумал Маллин. Не решил ли он, что Брим собрался прочитать сообщение?
А я собирался?
Размышления Брима были прерваны криками кланников. Это были давшие присягу воины Колодезя, уставшие от дороги, тяжелых доспехов и оружия, и которые приняли Брима за конюшего. Они так стремились попасть внутрь, чтобы наконец отдохнуть, что Брим забрал у них лошадей. Конюх в это время выезжал кобылу Ханни и должен был вернуться не раньше, чем через несколько минут.
За труды старший воин бросил Бриму монетку. Брим поймал ее и раскрыл ладонь, чтоб на нее взглянуть.
- Это всего лишь медяк, - заметил воин, приняв молчание Брима за разочарование. - Но я скажу тебе новость, которая гораздо ценнее золота. Робби Дан Дхун взял Визи и объявил себя королем.
После этого в памяти Брима сохранилось немногое. Подпруга у Габби, должно быть, была благополучно затянута, оба коня оседланы и навьючены, но он совершенно не помнил, как это делал. Он даже не слишком удивился, когда Маллин сообщил ему, что они направляются на север.
Создатель королей, не переставая думал Брим. Брим Кормак помог Робби Дхуну стать королем. Он все еще плохо понимал, что по поводу этого чувствует. Особой радости не возникло, но порой охватывало ощущение триумфа. Власть в кланах изменилась из-за вести, которую принес он.
Чтобы стать королем, Робби потребовалась помощь брата.
Брим присел у костра и натянул на лук тетиву. Стемнело, и ветер стих. Маллин переворачивал куски зайчатины ножом. Сок выбегал уже прозрачный.
- Не нужно вынимать меч из ножен.
Маллин как всегда наблюдал за ним. Брим кивнул на натянутый лук и полудюжину стрел, которые он по просьбе Маллина достал из колчана.
- Я думал, что мы должны готовиться к нападению?
В горле Маллина раздался непонятный звук. Наклонясь вперед, он наколол куски зайца и положил на тарелку остывать.
Брима одолели раздумья. Почему только лук? Что, если к ним нагрянут неожиданно? Тогда им и мечи понадобятся.
Маллин переложил один из кусков на тарелку Брима и передал ему.
- Почему клан Морро поставил дом здесь?
Морро - имя Погибшего клана. Никто из кланников не рисковал его произносить. Брим прочистил горло.
- Хорошо защищенная позиция.
- И?
- Река?
- Ешь, - сказал Маллин. Точно так же он мог просто сказать помолчи.
Брим ел. К тому моменту, когда он добрался до кости, с замешательством уже справился.
- Удачная охота.
Маллин завернул оставшиеся куски зайца, огонь, чтобы потушить, забросал землей, и подхватил свой лук.
- Давай посмотрим, кого можем добыть.
Ночь получилась длинной. Они заняли позицию у реки, а затем по кругу неспешно обошли луг. Маллин, отлично стрелявший днем, компенсировал неважное зрение в темноте хитростью. Брим радовался, что и от него была польза: он всегда славился своей зоркостью. Они свалили козла и неклейменую овцу, которая, как объяснил Маллин, похоже, была частью одичавшего стада, бродившего без присмотра. К тому времени, когда туши были разделаны и из них выпустили кровь, солнце встало, и наступил новый день.
Брим провел ножом по оселку, затачивая лезвие. Он стремился закончить разделку туш, тогда он смог бы выкупаться в реке. Он устал, и от него несло козлом.
- Шкуры не снимай, - распорядился Маллин. - мы погрузим их на коней.
- Целиком?
Маллин набросил на круп своего жеребца полотно палатки.
- Это дар Увечным, - небрежно объяснил он.
Бриму удалось справиться с удивлением примерно через час, когда они вели коней через перевал в Медных холмах. Увечные. Ему никогда не приходило в голову, что он может когда-нибудь побывать на землях за Рвом. Куда это Маллина понесло? Что же в том письме было?
Возбуждение полдня не давало Бриму почувствовать усталость. Маллин действовал по намеченному плану, но Брим достаточно хорошо знал объездчика, чтобы понять, что тот спешит побыстрее закончить путь. В полдень они останавливались ненадолго, только чтобы дать отдых лошадям и переложить туши. Оба тента заскорузли от подсохшей крови. Во второй половине дня местность начала понижаться, и Брим приметил на горизонте тонкую черную линию. Он сразу ее узнал. Трещина, разорвавшая континент, - Ров.
Они шли к нему весь оставшийся день и еще ночью. Когда они спустились на уровень мыса, поднялся сильный ветер и задул им в лицо. Брим начал замечать вдалеке огоньки, и потом, подъехав ближе, увидел, как жар, поднимающийся из Рва, заставляет мигать и эти огни, и звезды над ними. На душе стало тревожно.
- Что это за шум? - спросил он шепотом, когда они свернули на хорошо расчищенную тропу, ведущую прямо к обрыву.
- Музыка Рва.
Эти слова ни о чем ему не говорили, но Брим по голосу Маллина понял, что никаких разъяснений больше не последует. Брим никогда не видел, чтобы Маллин так нервничал. Его глаза и пальцы ни на минуту не оставались в покое. Когда они подошли к краю, Маллин вытащил из кармана куртки шапку и надел ее. Это был отличительный знак, по которому люди узнавали его издалека. Он был человеком в медвежьей шапке.
Это означало, что за ними наблюдали. Брим стряхнул пыль с плаща и брюк. Казалось, козлятиной запахло сильнее. Теперь они стояли совсем близко, и Брим увидел раскинувшийся перед ним Ров. Самое мрачное место в темноте ночи, брешь, в которой глаз ничто не радовало и где взгляду не за что было зацепиться.
Тем не менее через нее что-то двигалось. Появился огонек, словно повисший над ней. Когда Брим присмотрелся, он понял, что это факел. Каким-то образом кто-то пересекал Ров.
Тропа впереди неожиданно ушла вбок, и они оказались там, на уступе. Брим почувствовал запахи земного нутра.
- Тебе повезло, - заметил Маллин, подойдя к нему. - Переходить первый раз ночью намного легче.
Брим не сводил глаз с факела. Сейчас тот находился совсем близко, и он видел человека, который его нес. Он также разглядел, что человек шел по веревочному мосту, не воздуху.
- Сними добычу с коней и насыпь у скал немного корма.
- Габби и Раздор останутся здесь?
- Кони через Ров не пойдут.
Ничего для себя утешительного Брим не услышал. Пока он отвязывал от Габби овечью тушу, Маллин прокричал человеку на мосту приветствие.
- Добро пожаловать, друг, - пришел ответ. - Я отправлю парнишку присмотреть за лошадьми. Человек шагнул с моста на подвесную платформу и с интересом посмотрел на Брима. - И кого еще я приветствую?
- Брим Кормак, - ответил Брим, остро ощущая после имени пустоту там, где должно было звучать "Молочный" или "Дхун".
Ему показалось, что пришелец из-за Рва тоже эту пустоту услышал.
- Добро пожаловать, Брим Кормак, - сказал он, поднимая факел, чтобы показать свое лицо.
- Я Томас Аргола, из братства Рва. Когда-то Ганатты... в иной жизни и в иное время.
Видя черты его лица и слыша его голос, Брим осознал, что мужчина был с дальнего Юга. Он был тонкой кости, со смуглой кожей и приятным лицом. В левом глазу растекалась капелька крови.
- Не отрывай взгляд от горизонта, - обернувшись, посоветовал он Бриму, - и не забывай дышать.
Брим никогда не забудет, как переходил Ров с овечьей тушей на плечах после двух бессонных ночей. Веревочный мост раскачивался, некоторые ступени отсутствовали, а свет от факела Арголы то появлялся, то пропадал. Плащ Брима раздул ветер, а когда он попытался прижать его к телу, выронил перчатку. Быстрее, чем человек мог мигнуть, ее поглотил мрак. Брим пристально всмотрелся в то место, где она пропала. У него мелькнуло непроизвольное желание бросить вслед меч Робби, чтобы тот долго-долго летел вниз.
К тому времени, когда они закончили переправу, на приемной площадке собрались Увечные, чтобы как следует их рассмотреть. Дружелюбными они не выглядели. Брим пристально следил за Маллином, делая то же, что и он.
- Мясо, - произнес Маллин, стряхивая козлиную тушу и давая ей свалиться на землю. - Вчера свалили.
Брим сделал то же самое с овечьей тушей. Он был рад от нее избавиться. На уступе горел костер, и вспышки неровного пламени заставляли Увечных выглядеть похожими на ожившие трупы. Никто из них не сделал к тушам и шага, но Брим почувствовал, что некое жизненно важное условие выполнено.
Аргола прошел сквозь них.
- Вас захочет увидеть Мертворожденный, -объяснил он Маллину. - Теперь он называет себя Меченым атаманом.
Маллин сдержанно кивнул, и Брим последовал за ним и Арголой в город на краю бездны.