Рейна механически шагала по круглому дому, обдумывая последние вести с юга. Воины прибыли час назад. Она разместила их в Большом Очаге и подробно расспросила, а сейчас оставила в обществе Баллика Красного и старших кланников. При мысли о том, что именно Баллик Красный в этот самый миг мог рассказывать четырем бойцам, ее бросило в жар. Рейна закрыла дом для скарпийцев. Отсюда она их всех вышвырнула, а Йелма встала лагерем у Старого леса и рвется в бой.
Рейна фыркнула. То ли она сошла с ума, то ли каким-то образом ощущала беспокойство, страх и восхищение одновременно.
Боги, да без них в круглом доме стало лучше! Нет больше вонючих очагов с мерзким ведьмачьим варевом. Нет больше детишек с угрюмыми лицами, шипящими за ее спиной "Сука!". По коридорам больше не носятся ошалевшие поросята и куры. Не стало соглядатаев, критиков и обвинителей.
Если бы можно было остановить миг, когда она шагала по дышащим покоем опрятным залам Черного Града, проходя мимо кланников и кланниц, которые с уважением ее приветствовали, это была бы неплохая жизнь. Ей хотелось жить именно так и не думать о будущем и подстерегающих в нем ужасах.
Дагро, любовь моя, как мне сейчас не хватает твоей мудрости. Добравшись до прихожей, Рейна повернула к кухне. Ей требовалось обдумать, как последние новости скажутся на Черном Граде. Дан Дхун теперь король. Дом Визи прежде занимали бладдийцы и, как рассказал Глинн Селвуд, один из воинов, только что прибывших с Банненского Поля, Дхун наголову их разбил. Двое сыновей Собачьего Вождя - Траго и Ганро - были убиты. Глинн упоминал, что третьему сыну, Гангарику, с небольшим отрядом удалось бежать на юг. Рейна прошла сквозь кухню, с отсутствующим видом кивнув Меррит Ганло и старшей поварихе. Какой урок можно извлечь из новости? Дан Дхун честолюбив и беспощаден. И продолжает побеждать.
Придя на небольшую лестничную площадку, Рейна сняла со стены безопасную лампу и направилась на нижние уровни Черного Града. Как на планы Мейса подействует победа Дхуна? Вероятно, он насядет на Ганмиддиш, попытается взять Ворота Краба до того, как на юг двинется Дхун. Не исключено, что он может передумать и отправиться домой, хотя, сделав так, он утратил бы поддержку воинов.
Черноградцы от боя не бегут.
Рейна быстро шла по узким подземным коридорам. Дом Черного Града старел. От взрыва молельни по фундаменту пошли огромные трещины. Сначала появилась вода, а теперь и сама земля пробивалась сквозь них. Стены заплывали черной слизью. Рейна видела в ней панцири насекомых и кости. Пробираясь по нижнему ярусу к небольшой душной кладовой, где спрятала последний обломок черноградского священного камня, она старалась не ступать в слякоть.
Во снах осколок пел ей. Он напоминал о своем существовании и предупреждал, что священный камень, спрятанный от людских глаз, оскорбляет богов. Как только она вошла в кладовую, сразу же ощутила, как кусок гранита притягивает ее к себе. Невероятно, как все эти месяцы он оставался незамеченным. Ведь каждый кланник или кланница, проходя над ним, должны ощущать постоянное истечение силы?
Рейна опустилась на колени. Помещение было прохладным и сухим, как склеп. Поставив лампу, она внимательно изучила клиновидный обломок гранита. Пыль на него не садилась. Это был кусок наружного угла, на нем еще виднелись следы резца. Рейна протянула руку и провела пальцем по ребрам. Нечто, спрятанное глубоко внутри камня, нечто более старое, чем клановые земли, отозвалось ей. Она не испугалась и не удивилась... она опечалилась. Каменные Боги, сколь сильны бы они ни были, уходили из мира людей. Они в нем еще существовали, они продолжали бы существовать в нем и дальше, но их место со сменой эпох становилось все менее значимым. Она не удивилась, откуда ей это стало известно. Священный камень. Прикоснись к нему, и истина откроется.
Сняв руку, она дождалась, чтобы новые знания улеглись в голове. Рейна надеялась, что Орвин скоро вернется с новым черноградским ведуном, каким-нибудь серьезным молодым человеком или девушкой, прошедшими суровую школу муштры духа и тела под руководством Уолфиша Сурового, ведуна клана Дрегг. Хотя возвращение Орвина перестало быть простым делом. Человека в повозке, груженой продуктами и зерном, мимо лагеря Йелмы Скарп не пропустили бы. Предводительница Ласок перехватывала продукты, отправленные оброчными кланниками. Вооруженные скарпийцы останавливали фермеров у Старого леса и выгребали из повозок все: перезимовавшие капусту, морковь, репу и просушенное зерно. У овчаров - первых весенних ягнят, у скотоводов - привезенных телят.
Вот проблема, и Рейна знала, что ее придется решить. Ситуацию Рейна создала сама, и, если бы заранее подумала о последствиях изгнания Йелмы и скарпийцев из черноградского дома, ей стоило бы - она должна была - действовать по-дипломатичнее. Вместо этого Рейна разозлилась и позволила себе закипеть от одного вида противного насупленного Йелмина лица. Вот и получила на свою голову тысячу злых и голодных скарпийцев под боком. Объявив раньше времени тотальную войну, Рейна теперь не знала, как от них избавиться.
И с каждым днем становился все очевиднее факт, что Йелма засела в лесу надолго. Валились деревья, возводились укрытия. По слухам, расчистили и круг для воинских тренировок. Почему бы и нет? Почему бы не занять старый вересковый луг и разрушенный сельский дом к востоку от Старого леса? Скарпийцы не завладели круглым домом - так вместо этого они встали лагерем здесь.
Рейна потерла кончики пальцев. Там, где они касались камня, все еще покалывало. Окопавшийся у Старого леса Скарп, перехватывая продукты, идущие в Черный Град с востока и юга, прокормить себя сможет. Пока при захвате товаров скарпийцы ни одного оброчного черноградца не погубили, но и доброжелательностью к кланникам не страдали. Один овчар получил копьем в бок. Его выхаживала Лайда Лунная. Пастуху крупно повезло - наконечник не задел внутренних органов. При воспоминании о нем у Рейны сжалось сердце: человек в одиночку защищал овец от многократно превосходящего противника.
Что она наделала? И как собирается это исправлять? Йелма Скарп утверждала, что она, Рейна Черный Град, захватила градский дом незаконно. По словам Йелмы, присматривать за Черным Градом во время его отсутствия ее попросил Мейс Черный Град, и, заперев перед ней и скарпийцами дверь, Рейна фактически захватила в Черном Граде власть. Так что, стоя под домом Черного Града и наблюдая за ходом событий, Йелма просто действовала в интересах Мейса.
Рейна тяжело вздохнула. Думая о Йелме Скарп, она буквально заходила в тупик. Рейна никак не могла придумать, как с той бороться. Ей казалось, она даже должна быть благодарна Йелме за то, что та не начала перехватывать воинов, которые возвращались с Банненского Поля. Такие действия выглядели бы явным разбоем. Но Йелма у Старого леса медленно копила силы, и Рейна никак не могла этому помешать. Она заглянула вождю Ласок в глаза и разглядела в них вероломство.
Йелме Скарп Черный Град нужен был для нее самой.
Наклонившись, Рейна обхватила последний обломок градского священного камня обеими руками и на фут приподняла над землей. Коротким движением запястий слегка ударила им об пол. Один кусочек отломился и отлетел через всю кладовую. Рейна отпустила камень и выпрямилась. Она увидела след, оставленный осколком. Тот прочертил в пыли прямую линию. Рейна подняла его. Он был размером и формой с пшеничное зернышко. Она мгновение смотрела на него, повернула, чтобы получше разглядеть, а затем положила под язык.
- Я клянусь защищать Черный Град, не жалеть ничего ради нашего спасения и отдать свое последнее дыхание Сердцу Клана.
Произнесение древних слов присяги имело силу даже сейчас, несмотря на то, что боги, слушающие их, уходили из кланов. Это была Первая Клятва, которую давали молодые воины. Те, кто еще не был готов посвятить себя клану целиком, до конца жизни. На один год и один день, - так заканчивалась их клятва.
Рейна Черный Град из клана Черный Град стояла в полном безмолвии на глубине тридцати футов под землей в доме удочерившего ее клана и вкушала горечь священного камня. Ей никогда больше не увидеть сады и расписанные цветами залы Дрегга, поняла она в этот миг. Ее надежда вернуться в родной клан и жить там спокойной, напоенной солнцем жизнью рухнула.
Мира в ее будущем не было.
Была война.
Рейна открыла рот и произнесла слова, которые должны были определить ее судьбу навсегда.
- Я полностью отдаю себя Черному Граду на одну жизнь и один день.
Безмолвие не нарушилось, картина мира не изменилась, так что она не смогла понять, почему на глаза навернулись слезы. После всего пережитого, не была ли клятва сущей малостью? Она любила Черный Град, любила беспощадной любовью собственницы. Теперь клан, которым она хотела владеть, сам, в свою очередь, владел ею.
Рейна поднесла ко рту руку. По ходу клятвы в этот момент должен выйти вперед второй человек, кто поручился бы за нее, и взять клятвенный камень на хранение. У нее не было второго. Хранить камень некому. Ее клятву поддержать некому.
Я сохраню его сама.
Закрыв глаза, она сглотнула. Мышцы горла сократились, проталкивая камешек вниз. Она почувствовала, как крупица священного камня движется по пищеводу, попадает в желудок, чувствовала, как оседает на стенку кишечника и начинает в ее теле выжигать место в теле. В течение дня он будет отгораживаться, ее ткани сомкнутся вокруг него - вокруг кусочка Черного Града и его уходящих богов, в самой сердцевине ее существа.
Где-то в своей могиле переворачивался Инигар Сутулый.
Улыбка Рейны получилась печальной. Дагро, Анвин, Инигар; Орвин далеко в Дрегге; все мудрые люди Черного Града отсутствовали. Править придется неразумной.
Тогда мне пора начинать. Она схватила лампу и вышла из комнаты. Когда Рейна поднималась с нижних уровней, она никак не могла разобраться, почему священный камень заставляет ее чувствовать себя легче, а не тяжелее. Разве он не увеличил ее бремя? Когда Рейна миновала узкую уединенную лестницу, ведущую к покоям вождя, она начала понимать, чем наградили ее боги в обмен на ее жизнь.
Чистой совестью.
Любой поступок, крупный или мелкий, сгоряча безрассудный или обдуманно жестокий - оценивался с точки зрения сохранения клана. Сейчас древние слова приказывали ей для защиты Черного Града не останавливаться ни перед чем. Убийство Станнига Бида произошло по их велению. Бид, как и Йелма Скарп, представлял для Черного Града опасность, подгребая под себя власть в клане, пока вождь пребывал вдали на Банненском поле.
Некое давнее напряжение в груди Рейны - она сама не знала, было ли это чувство вины, стыда или страха быть пойманной - ослабло. Давшие присягу воины не оплакивают своих жертв и не беспокоятся о том, что о них подумают. Их сон глубок и крепок.
На кухню Рейна поднималась по лестницам бегом. Забавно, как можно носить тяжкий груз и не знать о нем до тех пор, пока он вдруг неожиданно не свалится.
Меррит Ганло присматривала за уборкой и очисткой круглого дома от скарпийской помойки. Сегодня она занялась кухней, где надзирала за стайкой милых девчушек, которые отмывали колоды для разделки мяса, жарочные решетки, котлы и кухонную посуду. Рейна считала это занятие пустой тратой времени. Лучше бы послала девушек на огород сажать зелень или отпустила в Клин ставить силки. Меррит знала ее точку зрения и, когда Рейна зашагала к ней, кланница в ожидании перепалки скрестила на груди руки.
- В следующий раз мы займемся прихожей.
Рейна взглянула в умное лицо Меррит с зелеными глазами и морщинистой кожей, и ощутила, что женщина в чем-то коренным образом отличается от нынешней Рейны. Скрещенные руки Меррит и ершистая манера разговаривать Рейну никоим образом не задели. Рейна знала, что в прошлом она ощетинилась бы в ответ, и последовала бы настоящая битва воль. Сегодня на кухне с камнем, горящим в ее сердцевине, она только согласно кивнула.
- Хорошо.
Меррит заморгала. Ее глаза и уши отметили изменения в Рейне, но сути этих изменений Меррит не поняла. Рейна увидела в глазах старшей женщины беспокойство.
У Рейны не было на разговоры времени, она поклонилась и оставила Меррит в ее владениях. Ей так хотелось оказаться снаружи, что она воспользовалась кухонным черным ходом. Хозяйственный двор с забрызганными кровью опилками и куриным пухом был не тем местом, куда она стремилась. Мальчишка собирал из клеток куриные яйца. Рейна велела ему остановиться и найти Челлу Глойал. Когда мальчишка побежал выполнять ее приказание, Рейна ушла с хозяйственного двора и повернула к огороду.
Она не появлялась здесь с момента смерти Джейни Гайло. Станниг Бид заморочил бедную запутавшуюся глупышку, и в результате она закончила свои дни в колодце. Взгляд Рейны уперся в колодец сразу же, как только она открыла деревянную калитку. Прекрасно вырезанный и подогнанный розовый камень окружал горловину колодца, и с обеих сторон его дугами обходили две скамьи. Они выглядели заброшенными, как все могилы, и Рейна не испытывала никакого желания к ним подходить.
Ее обрадовало, что грядки были уже разбиты. Подойдя ближе, она поискала первые всходы этого года.
- Хорошо, что ничего еще нет. Заморозки их просто сгубили бы.
Рейна подняла взгляд и увидела Челлу Глойал, стоящую рядом с ней. Как подошла женщина из Крозера, она не слышала.
От неожиданности Рейна ответила резко:
- Поздно уже для заморозков.
Один-единственный взгляд, деликатно брошенный, предостерег Рейну от ошибки смешивать прошлое с настоящим. Челла выглядела разумной и энергичной. На щеках играл румянец, а чудесные темные волосы лежали свободно.
- Глинн принес мне письмо от Грима, - объяснила она свое воодушевление, горящие щеки, и, похоже, делая попытку изменить настроение Рейны. - Они с Корби, Стелланом и Дрю благополучно прибыли на Баннен. Но ты, конечно, уже знаешь.
Так и было. Мейс получил отправленные из Черного Града сокровища, и по меньшей мере одним моментом был не слишком доволен. Он ждал, что золота будет больше. Рейна на этот вопрос времени не тратила.
- Грим настроен на долгую осаду?
Челла Глойал была проницательной. Она знала, она отлично знала, о чем на самом деле спрашивала Рейна..
- Скажу так, - ответила она, остановив на Рейне серо-зеленый взгляд. - В ближайшее время я его не жду.
Выходит, Челла считает, что Мейс останется на Банненском поле. Услышав это, Рейна обрадовалась. Она начинала подозревать, что у Челлы есть источники сведений, которых нет у нее, Рейны Черный Град. Этим утром, когда она устраивала Глинна Селвуда и трех других кланников в Большом Очаге, Глинн вручил ей кожаную суму.
- Мне очень жаль, леди, что беспокою тебя этим делом, но обычно я отдавал их Анвин.
В суме находились письма людям из клана. Рейна никогда не задумывалась над тем, в чьих руках в круглом доме находится получение корреспонденции. Если бы она взяла себе за труд подумать, то решила бы, что вернувшиеся воины либо разнесут сообщения сами, либо отправят с заданием детей или кого-нибудь из не занятых работой соседей. Она бы ошиблась. Милая Анвин Птаха, у которой всегда, когда бы воины ни вошли в дверь, было наготове пиво с поджаренным хлебом, оказалась той, в чьем распоряжении находились все письма, приходившие в круглый дом. У Рейны от этой мысли закружилась голова. Неужели Анвин открывала и читала письма, присланные ей Дагро, Мейсом, Шором Гормалином, Дреем Севрансом? Не пришлось ли Анвин Птахе заплатить смертью за знание секретов клана?
О многом можно было узнать, даже не распечатывая писем. Вытряхнув содержимое сумки, Рейна обнаружила три разных послания, адресованных Челле Глойал. На одном из сообщений стояла печать со щукой - Крозера, а во втором толстый пергамент и редкостные синие чернила подсказывали, что оно отправлено из горного города. У Челлы Глойал был далекий друг, тот, кто озаботился послать письмо на Банненское поле.
Для доставки Рейна передала послания Джебу Оннакру. В другой раз, возможно, ей следует их открыть. Ни перед чем не останавливайся, приказывала ей клятва.
Теперь пришло время посмотреть, не узнала ли Челла чего-нибудь еще от Грима, или из Крозера, или от городского друга с синими чернилами.
- Глинн считает, что Дан Дхун пойдет маршем сразу на Ганмиддиш даже не заходя в Дхун.
- Похоже, так. Робби Дхун сейчас на волне побед, даже ход событий пока складывается в его пользу.
- Каким образом?
- Когда он отбивал Дхун у Собачьего Вождя, ему пришлось сражаться только с дружиной в сорок человек. С Визи пришлось тяжелее - говорят, дом построен как глухая гробница - но ему как-то удалось определить место тайного хода и в него проникнуть.
Глинн ничего подобного не упоминал. Рейна начала ходить по огороду кругами. На дворе лишь полдень, заметила она. Стояло ощущение, что за полдня она прожила год.
- Как ты думаешь, что будет с Ганмиддишем?
Челла, которая держалась с ней рядом, пожала плечами.
- Бладд наверняка его потеряет. Пенго идиот. Удивительно, что он протянул так долго. А вот что произойдет, когда встретятся Черный Град и Дхун... кто знает? Ясно одно: когда все закончится, новый порядок в кланах настанет надолго.
Рейна вздрогнула. Она вдруг забыла про ходьбу и остановилась.
- Из-за потерь?
- Из-за потерь, - ответила Челла.
Градский камень обжег Рейне душу.
Каменные Боги, спасите нас.
Челлу она спросила:
- Зачем ты стреляла в Йелму Скарп?
Женщине из Крозера хватило здравого смысла и честности не отпираться. Рейна была уверена: стрелы с крыши в тот день пускала она.
- Когда я услышала, что прибывает вождь Скарпа, предположила, что возможны осложнения.
Не сомневалась. - Продолжай.
- В Крозере знают ценность удачно расположенного стрелка. Думаю, неплохая мысль - скользнуть на крышу и вести наблюдение.
- Ты стреляла в вождя.
- Я целилась мимо.
- Ты отобрала у меня право принимать решение.
- Не так. Я его поддержала.
- Кто ты на самом деле, Челла Глойал? Ты появляешься здесь и начинаешь меня к чему-то подталкивать - зачем?
Крозерка вздохнула. Ее прямо распирало от эмоций.
- Ты не знаешь, какая ты замечательная. Это вижу я. Это видят другие. Такой как ты, Рейна Черный Град, больше нет. Сотни и сотни кланников и кланниц с чистым сердцем пошли бы за тобой на смерть.
Когда Рейна увидела строгое красивое лицо Челлы, ее глаза обожгли слезы. Неужели слова Челлы истинны?
Нет. Нет.
Я борюсь с трудностями, просто пытаюсь жить одним днем, не думать о том, что произошло в Старом лесу, и не терять голову, когда вспоминаю лицо Дагро. Здесь нет величия, только борьба. Любая женщина клана сделала бы это лучше.
Глаза Челлы блестели, подбородок вздернулся.
- Как ты думаешь, почему после отступления Йелмы так просто было очистить дом от скарпийцев?
Рейна удивилась вопросу.
- Мужчины и женщины клана мечтали от них избавиться.
Челла покачала головой.
- Нет, Рейна. Они увидели тебя на большом дворе, восставшую за свой клан и прогоняющую вражеского вождя, и это их воодушевило. Они прониклись гордостью за свой клан и любовью к жене вождя. В тот день они пошли бы за тобой в бой.
Нет.
- Так сильно Черный Град тебя любит.
По щекам Рейны катились глупые слезы. Это неправда. Так не могло быть.
- Я делаю то, что здесь хотел бы делать каждый: поддерживать тебя, помогать тебе. Следовать за тобой.
Холодное дыхание измены высушило слезы на щеках Рейны. Но не могло справиться со словами Челлы, такими весомыми, что, казалось, падали наземь. Рейна взглянула на Челлу и заметила, что на талии и шее молодая женщина носит цвета Черного Града: серебристый и черный. Рейна решила, что готова ей поверить.
Челла ждала. Она была очень молода и ей казалось, что будущее - это нечто, чем можно овладеть и воспользоваться.
Рейна знала: схватить-то что-то можно, а потом вещь выскользнет все равно. Словно соглашаясь, градский камень послал вспышку боли.
Успокаивая себя, Рейна подумала о будущем, что оно может сложиться по-всякому. Она приняла решение.