Рейна взглянула на угольную пыль, горкой лежащую в ладони Челлы Глойал, и замялась.
- Враг все равно увидит меня независимо от раскраски. Нужна ли маскировка при атаке?
Челла не стала перечить.
- Порой что-то делаешь в расчете не на врагов, а для себя.
Рейне требовалось это обдумать. Она взглянула на Челлу. Юная крозерка - теперь уже черноградка - надела кожаный нагрудник, плотно облегающий грудь и талию, и отдельно юбку для верховой езды из кожаных пластин, на фут ниже колен. Она выглядела юной и опасной, и Рейна могла только догадываться, сколько взглядов на ней задержалось, пока девушка прошла через прихожую и спустилась по лестнице к покоям вождевой жены. Ох, язычки-то развернутся.
Женские, разумеется.
Что представляло собой только часть неприятностей.
- Черноградские молотобойцы некогда прославились зубами, окрашенными железным соком, - продолжила Челла. - Кроме того, что они крушили врагов в бою с улыбкой на устах, никакой практической пользы от этого не было.
Рейну это рассмешило. Челле как-то удалось стать частью клана и жить его жизнью, и в то же время видеть его со стороны. Откуда взялась у нее это вежливая дерзость?
- Тогда зачем молотобойцы это делали?
- Ты знаешь зачем.
Чтобы придать себе свирепости. Рейна вздохнула:
- Давай!
Рейна Черный Град сидела перед изящным городским зеркалом, подарком первого мужа, в покоях, которыми год не пользовалась, и, готовясь к своей первой битве, смотрела, как от угля ее лицо превращается в черную маску.
Челла действовала быстро и умело, легкими касаниями.
- Закрой глаза, - велела она. Двумя мазками большого пальца закрасила Рейне веки.
Сначала это выглядело и ощущалось непривычным, даже, возможно, слегка нелепым, но, когда во рту начало пересыхать, стало стягивать и покалывать кожу, образ ее мыслей изменился. Она перестала походить на себя прежнюю. Дагро не узнал бы своей жены.
Челла стянула волосы Рейны назад и заплела в одну косу. Поверх простой льняной рубашки она набросила на Рейну стеганую приталенную. Умело затянула шнурки.
- Встань, - произнесла она, понизив голос.
Рейна стояла, пока броню, выкованную для дхунской королевы, Флоры Дан Дхун, и захваченную в битве у Дозорного Мыса, скрепляли на ее груди и спине. Это было похоже на погружение в ледяную воду. Сталь была холодной и жесткой; тяжелой, хоть Челла и произнесла с удивлением: "Какая легкая!"
Она ее не надевала.
Доспехи покрывало напыление, поэтому света они не отражали. Брог Видди подогнал их в кузнице Рейне по фигуре, и в какой-то момент работы молотком он счел нужным удалить эмблемы чертополоха и щиток с синей эмалью из центра нагрудника. Как он, дхунит-изгнанник, должен был себя чувствовать, обезображивая изделия Дхуна, спросила себя Рейна.
Повинуясь побуждению, которое едва смогла бы объяснить, она не стала надевать латную юбку, которая могла бы защитить бедра. Она надела черную юбку с серебряными вставками. Хэтти Заяц вырезала их из платья, которое опалил огонь менгира. Хэтти отчистила серебристое полотно, заставив юбку засиять новой красотой.
Черноградцы должны это видеть. Они должны знать, за кем идут и для чего.
- Дай мне шлем, - велела она Челле. Шлем, оставляя лицо открытым, крепился к доспехам. Рейна сунула его подмышку.
- Делай, и будь проклят, - сказала она зеркалу. Женщина в нем произнесла то же самое.
Когда она спустилась по лестнице, факелы уже зажгли. Рейна не могла припомнить, когда они последний раз горели так ярко. Все выглядело гораздо живее. Цвета насыщеннее, линии отчетливее, тени чернее, под стать названию клана. Чтобы увидеть ее, люди выстроились на лестнице и в залах. Большинство молча, и тихо замирали, когда она шла мимо. От этой картины у Меррит Ганло открылся рот, и она прошипела Шиле Коббин:
- Кем это она себя считает?
- Черным Градом, - не останавливаясь, ответила Рейна. "Доказательство тому - священный камень в моих печенках."
Саролин Миз, любимая жена Корби, послала ей воздушный поцелуй. Ее грудь сосал младенец. Муша Хорн, младшая сестра Флорри, расплакалась, похоже, от испуга. Рейна едва сдержала улыбку. Пугаются - хорошо.
Высокие двойные двери Большого Очага были распахнуты. Огонь погашен, помещение опустело. Зрелище опустевших скамей ее отрезвило. Присягнувшие воины ждали ее появления.
Она заставила себя не торопиться. Так нужно клану. Остающимся позади женщинам, детям и оброчным кланникам нужно верить в своего... вождя. Им нужно знать, что она не робкого десятка и не пустышка, им нужно видеть ее гордость за себя и за клан.
По Рейне, когда она пересекала прихожую, временами пробегала дрожь. За ней шла Челла.
- Можно, я поеду с тобой? - спросила она прошлой ночью, когда Рейна и старшие кланники закончили составлять планы атаки. - Ты доверишь мне эту честь?
Рейна в тот момент не ответила, и отправилась спать в свои чистые заново обставленные покои, оставив вопрос висеть в воздухе. Ей пришло в голову, что хотелось бы лучше знать историю кланов. Женщины бывали вождями. Появлялись и королевы-военачальницы. Стоит взглянуть на Враэну Молочный Камень. Она во всех отношениях раз в десять даровитее брата. Хотя, конечно, Черный Град другой: основательнее, старше, более замкнутый. Рейна не слыхивала о черноградских вождях-женщинах. Она не знала, существовали ли они на свете.
В конце концов она решила, что должна поступать так, как ей удобнее. Всегда найдутся разные Меррит Ганло и Коты Мэрдоки, которые ее не любят. Вождь не мог устраивать всех.
И еще Черный Град нуждался в людской силе. Последние разведки определили численность скарпийского войска свыше одиннадцати сотен. Рейна уже обсудила со старшими кланниками возможность включить в градский отряд добровольцев. Договорились, что тех, кто здоров, с навыками верховой езды и за кого можно поручиться, могут ставить в строй за передовым отрядом. Рейна по-прежнему не представляла размеров своего войска; планирование и сбор случились слишком внезапно.
Точно она знала только одно: выступать необходимо на следующий день после визита Хью Маллина. "Если бы я, Рейна Черный Град, был тобой, я бы стер этот лагерь с лица земли, ударив незамедлительно и жестко. Возьми их врасплох и разбей напрочь." Слова объездчика подарили ей бессонную ночь. Она в точности не знала, кем является Хью Маллин, и знала, что незнакомцу верит только глупец, но не могла возразить мнению объездчика. Он высказал лишь то, что она и так знала. Вслух, там, где нужно, и когда этим нельзя было пренебречь.
Больше всего Рейна боялась, что скарпийцы нападут на круглый дом. Как и отметил Маллин, в стене дома остался пролом. Рейна велела его заложить, но для такой объемной кладки требовалось время. Даже если бы не было пролома, Йелма все равно напала бы. Ей требовалось захватить Черный Град до того, как начнет возвращаться с Банненского поля градское войско. Сейчас градский дом был слаб, но так будет не всегда. Когда Черный Град встретится в поле с Дхуном, все поменяется.
Рейну не трогало, чем эти изменения могли обернуться для нее самой. Прямо сейчас, вечером, в голове должно быть одно: Скарп посягнул на черноградские владения, перехватывает его товары, беспокоит его фермеров, режет его скот и допрашивает его воинов. Такие безобразия продолжаться не могут и не будут.
Предводительницу Ласок необходимо отправить домой, обратно к ядовитым соснам, сгоревшему дому и чанам с вонючей краской для волос. Рейна Черный Град добьется, чтобы так и было. Она собралась поступить, как велит клановый девиз.
"Мы - первые среди кланов, мы не прячемся и не скрываемся, и мы отомстим!"
Главные укрепленные двери Черного Града и запорные камни были открыты. Хотя солнце на западе еще садилось, двор кольцом охватили горящие факелы. Их оранжево-красные языки тянулись к солнцу, "словно к своему дому", подумалось Рейне. Боевой отряд собирался внутри этого круга. Воины уже были в седлах, и звуки, которые неслись от доспехов и цепей молотов, наполнили ее страхом. Броня скрежетала о броню. Люльки топоров скрипели. Кони вскидывали головы и приплясывали.
Бойцы были серьезны, их руки в перчатках и рукавицах стиснули поводья, а на скулах вспухали и опадали желваки. Объем доспехов и боевых плащей превращал их в великанов. Глядя на них, можно было испугаться. Рейна чувствовала гордость.
Их ряды, пропуская ее, раздвинулись, когда она из дома вышла во двор, где стояли Баллик Красный, Станнер Хаук, Клег Троттер, Хардгейт Миз и другие молотобойцы. Отец Клега, оброчный кланник Пайл Троттер, сидел на крупной рабочей коняге. Рейна удивилась, кто пригласил его, шестидесятилетнего хромоногого фермера. Впрочем, все ветераны-отставники были тут: Кот Мэрдок, Турби Флап, Мунго Кейл, который, хотя и приносил клятву клану, похоже, годами не покидал клановой кузни. Они все пошли за ней. Свиноводы, воины, старики.
Рейна с высоко поднятой головой шла сквозь толпу, которую они создали, к центру двора как по коридору.
Джеб Оннакр с ее лошадью шагал впереди. Доспехи конюх набрал, похоже, с миру по нитке; надел разнокалиберные нагрудник, наплечники и спинную пластину, а шею обматывало нечто кожаное. Рейна слышала слова матери Джеба, властной, но добродушной Хильды Оннакр:
- Вот, возьми. Я специально приготовила. Все бывалые воины их наденут.
Рейна взяла поводья. Она была благодарна Джебу за подготовку Милашки. Из-за дхунских лат верхняя часть тела у нее не сгибалась. Когда она села в седло и получила заправленный, но не зажженный факел, ударили боевые барабаны, отбивая жесткие четыре четверти. Надев шлем, Рейна чувствовала вибрацию сквозь металл.
"Дагро, любимый мой, я хочу, чтобы этой ночью ты был со мной."
Солнце уходило за горизонт, когда она развернула Милашку и окинула взглядом свое войско. Они ждали ее слов. Опытные ветераны вроде Баллика Красного и Хардгейта Миза ждали ее сигнала выступать. Она любила их яростно и нежно.
В этот миг легко представлялось, что в ответ ее любят не менее яростно.
Рейна Черный Град никогда не передвигалась в военных отрядах, ни разу не возглавляла отряды мужчин, но ей приходилось стоять на пороге клана и видеть, как уходят десятки вооруженных отрядов, армий и боевых групп. Она знала, как все должно происходить. Не надо речей, красивых ободряющих слов. Черноградцам они не нужны. Им нужен только лидер, чтобы вёл.
Ряды раздались еще раз, когда Рейна повела Милашку к западному краю двора. Она знала, что за ней, как нитка за иголкой, сзади пристроилась сидящая на сером жеребце Челла Глойал. Бойцы едва ли ее замечали: все взгляды устремились на предводительницу. Когда копыта Милашки погрузились в мягкий дерн, Рейна глубоко вдохнула. Грудь толкнулась в пластину лат. Сердце, казалось, заполнило всю грудную клетку.
Ударив пятками в Милашкины бока, она крикнула "Бей Скарп!" и повела лаву с градского двора.
По ее слову войско двинулось. Сорвались с места кони. Ускорился барабанный ритм. Воины подхватили призыв.
- Бей Скарп! Бей Скарп! Бей Скарп!
Пастбище залила светом яркая луна, полнолуние прошло лишь вчера. Видно было на лиги вокруг. Мир окрасился в черный и серебряный - цвета клана. Вокруг себя Рейна ощущала молотобойцев, двигающихся с той же скоростью, но не обгоняющих ее. Они окружили ее чуть ли не стеной, держа в самом центре под своей защитой.
Она не знала, что скачка на штурм может так воодушевлять. В самых откровенных разговорах с Дагро он ни разу об этом не упоминал. Атака вызывала к жизни сильнейшую изначальную магию. Эту ночь переполняли возможности, созданные этой магией. Могло случиться все. Вооруженные люди неслись на крыльях силы.
Они скакали по проселочной дороге на запад, затем взяли к северу. Вдалеке блеснуло синью Холодное озеро; над ним пролетала сипуха. Когда Рейна срезала путь по старой охотничьей тропке, у нее сжалось сердце. Последний раз, когда она пользовалась этой тропой, произошло худшее событие ее жизни.
Дагро был мертв, а Мейс Черный Град, его приемный сын, ее изнасиловал. После того, как все случилось, она возвращалась в круглый дом по этой самой тропе. Она припомнила, что начинало сиять солнце. Оно растопило снег, ставший льдом на спинке ее платья.
Обнаружив, что скорость упала, Рейна сжала бедрами Милашкины бока. В этот миг она почуяла скарпийцев. Их дымные костры всегда воняли. Боевой настрой отряда позади нее и по бокам менялся. Замолкли люди. Опустились забрала. Взяты на изготовку топоры, молоты, длинные мечи и луки. Рейна полагалась на свое оружие. К крупу Милашки был прикреплен лук Анвин Птахи с немалым запасом стрел, их хватило бы десятка на два скарпийцев. На поясе висели ножи. Девичий заступник, прощальный подарок дяди из Дрегга. "Чтоб мужчины держались подальше". Нож, к сожалению, ее не спас, но Рейна больше винила в этом себя, чем клинок. Он ведь был при ней, когда на нее напал Мейс.
Рейна быстро протянула руку к другому ножу. Рукоять ножа Дагро показалась теплой и удобно легла в руку. Не подведет, когда дело дойдет до оружия. Один скарпиец на его счету уже есть. Отработал на практике.
Когда начались кусты, отряд замедлил движение. От влажной земли поднимался пар. В невысоких зарослях лучники начали медленно, бесшумно расходиться веером. От звука первого выстрела Рейна вздрогнула. Она знала, что Баллик со своей командой будет снимать часовых на границах лагеря, но одно дело - знать, и другое - испытать в бою.
Рейна сглотнула.
- Нападение с востока! - раздался крик.
Всю свою жизнь Рейна слышала эти слова, находясь в другой роли, и ей потребовался короткий, но заметный миг, чтобы понять: это же про нее. И она крикнула:
- Бей Скарп!
Словно хлынула мощная волна. Остановить ее уже невозможно. Можно лишь задержать дыхание и попытаться уцелеть. Рейна вместе с молотобойцами с шумом бросилась вперед, пока лучники поджигали стрелы и осыпали ими лагерь. Милашка, как ненормальная, вскидывала голову и держалась рядом с жеребцами. Одна шестнадцатая сулльской крови, вспомнилось Рейне. Эта доля сейчас давала о себе знать. Справа от нее привел в движение молот старый добрый молотобоец Хардгейт Миз. Рейна чувствовала движение воздуха, слышала страшный лязг цепей. Слева мощный четырехфутовый молот Клега Троттера уже расплылся в воздухе. Она поняла, что зубы у него черные. Насчет улыбки Челла промахнулась: Клег скалился от уха до уха.
Лагерь раскинулся перед ними по всему тватеровскому полю на месте старой фермы Тватера. Горящие в палатках безопасные лампы превращали шатры в светящиеся оранжевые кубики. По лагерю метались черные фигуры, натягивая одежду и пристегивая на бегу оружие. Кричали женщины и дети. Горящие стрелы начали достигать цели, и пламя начинало растекаться в разные стороны, словно по фитилям.
Рейна выдернула свой прикрепленный к седлу факел и махнула им на ходу за спиной, выпрашивая огонька. Какой-то добрый лучник прикоснулся к заправленной верхушке факела своей горящей стрелой, и факел заполыхал. Рейна Черный Град налетела на лагерь ласок с поводьями в одной руке и факелом -- в другой.
Она вступала в новую жизнь.
В жестокий пылающий ад. Лошади вставали на дыбы. Ревел огонь. Мужчин убивали. Женщины убегали за деревья. Дети и животные вспыхивали и горели заживо. Молоты мелькали, как беспощадные боги, быстрые и исполненные злобы. Мечи впивались в плоть, замирали, на выходе разваливая ее на части. Рейна прискакала прямо к большому центральному шатру и подожгла его факелом. Скарпийцы убирались с ее дороги. В страхе вскрикнула женщина. Это стало откровением. Она почувствовала себя неудержимой стихией.
Рейна изо всех сил метнула факел в полотно палатки. Милашка погасила отдачу небольшим замысловатым приплясыванием - Рейна не представляла, что ее лошадка так может. Они вместе наблюдали, как пламя охватило полотнище и побежало по оттяжкам. Рейна кричала во всю мощь легких:
- Бей Скарп! Бей Скарп!
Ей хотелось, чтобы все они сдохли.
Заметив старика, спасающегося бегством рядом с палаткой, она вытащила нож Дагро и верхом настигла его. Нагнувшись, ударила его по плечу. От удивления он негромко вскрикнул и обернулся. В руках он держал что-то блестящее. Меч. Рейна застыла. Способность соображать исчезла. Она наблюдала, как к ней приближается лезвие клинка, понимала, что дело плохо, но не представляла, как этого избежать. Здесь ее опыт заканчивался. Меч приблизился. Когда старик наносил удар, на его руке проступили мышцы. Она подумала: "Всё". И тут вдруг из его глаза что-то выступило.
Рейна тупо смотрела, пытаясь понять, что это. Старик на взмахе выронил меч и схватился за лицо. Он издал странно пыхтящий звук, как блюющая псина. "Оперение", узнала Рейна. Из его головы торчало оперение.
"Стрела", наконец поняла она, когда человек пошатнулся и рухнул наземь. Выстрел был сделан с такой силой, что она его не увидела и не услышала.
"Челла."
Рейна обернулась. Черноградка спокойно сидела на своем сером жеребце с уже взведенным луком, готовая к следующему выстрелу. Легким покачиванием локтя вверх она показала, что заметила взгляд Рейны.
"Как стрельба по рыбе", губами беззвучно прошептала она.
Рейна не знала, улыбнулась она или поморщилась, но с ее ртом что-то произошло. Она проворно развернула Милашку и вернулась к передовому отряду. Ее била дрожь. От проступившего пота боевая раскраска потекла. На юбку упали черные капли.
Осознав свою ошибку, она присоединилась к молотобойцам. Она слишком оторвалась от строя, подставив себя под удар. Ухватив девичий защитник поудобней, она дала себе слово быть благоразумнее.
Лагерь превратился в зловонное пекло. Вонючие химикаты, столь любимые Скарпом, загорелись, выбрасывая клубы черного дыма. Взрывались круглые канистры с горючим для ламп. Большинство скарпийских воинов уже сели на коней, и бой шел одновременно всюду. Скарпийцы предпочитали сражаться большими мечами, а не топорами, и схватки шли безжалостные и жаркие. Рейна узнала сухощавую фигуру племянника Йелмы, Урии Скарпа. Он сидел верхом на пегом мерине, который, как она помнила, некогда принадлежал Битти Шенку. Ей стало больно. Как этот человек посмел украсть лошадь у черноградца, потерявшего сыновей?
Переглянувшись с Клегом Троттером и Хардгейтом Мизом, она атаковала Урию. На этот раз она знала, что с ней молотобойцы. Она поняла, что не обладает навыками боя, и что это не имеет значения до тех пор, пока она не теряет голову.
Здесь никто, за исключением, быть может, Челлы Глойал, не вел счета, скольких скарпийцев сразила Рейна Черный Град. Хотя видели ее все. В латах дхунской королевы и серебристо-черной юбке она была на поле боя самой заметной фигурой. В расчет берется именно это: быть на виду и выделяться. До Банненского поля должна дойти весть: атаку возглавила Рейна Черный Град.
Последний, жизненно необходимый шаг, чтобы стать вождем.
И в этом Рейна преуспела. Преуспела настолько, насколько это вообще было возможно.
Урия Скарп сражался с фермером Хиссупом Глаффом. Он уже пустил противнику кровь и был близок к победе. Звук приближающихся коней заставил его помедлить и повернуть голову. Выражение его лица в тот миг, его замешательство и чуть раздраженное недоверие останутся в памяти Рейны до конца дней. Этот миг принес ей одно из самых больших удовольствий в жизни.
"Да, скарпиец. Это я."
Точными согласованными ударами команда молотобойцев сбила с него спесь. Рейна ударила его уже падающего, а затем подмигнула Хиссупу Глаффу.
Фермер произнес одно только слово:
- Вождь.
Рейна со своей командой направились к следующей цели.
Она не знала, сколько длился этот бой. Лагерь Ласок выгорел дотла, и многие подались в леса. Йелма со своими первоклассными мечниками заняла позицию перед колодцем. Предводительница Скарпа сидела в седле, вооруженная мечом острым и тонким, как игла. Она умела заставить лошадь кружить и никого к себе не подпускать. Когда ее телохранители начали гибнуть, она сделала расчетливый ход.
Обращаясь к Баллику Красному, который теперь, когда ход битвы переломился, вышел с луком вперед, Йелма Скарп крикнула:
- Я сдаюсь!
Баллик Красный обернулся в седле к Рейне. Из присутствующих он был старшим кланником, в этом Йелма не просчиталась.
Если бы здесь не присутствовал вождь.
- Разоружите ее, - велела Рейна.
Пожелание вождя было исполнено. Баллик Красный пустил стрелу в кисть предводительницы Ласок, заставляя пальцы разжаться. Меч выпал.
Рейна провела девичьим защитником по овчинному потнику, а затем атаковала скарпийского вождя. Йелма вызывающе вздернула подбородок, вперив немигающие черные глазки в Рейну. Она не верила в решимость Рейны Черный Град. Она до последнего момента не понимала, что имеет дело с вождем.
Миг понимания сгинул вместе с ней. Ее рот открылся, от осознания угрозы зрачки расширились, а затем предводительница Града забрала ее жизнь.
Вызволяя из ее груди нож, Рейна не испытывала к ней жалости. Йелма недооценила врага и не смогла защитить свой клан. Рейна поклялась, что никогда не повторит ошибки предводительницы Скарпа.
После этого бой закончился быстро. Пожар затихал, по мере того, как хозяйственные постройки, шатры и хибары обращались в прах. Воины сдались в обмен на пощаду. Черный Град не брал заложников, позволив тем, кто бежал в лес, обрести свободу. Рейна сомневалась, что они вернутся. Лагерь разрушен, предводительницы нет. Их тут ничто не держало.
Как Рейна возглавляла строй на битву, так она возглавляла и возвращение в круглый дом. Мужчины были изнурены. Их лица и руки почернели от копоти и крови. Рейна смертельно устала. Победа была за ней и, сворачивая на охотничью тропу к дому, она почувствовала, что может наконец выдохнуть.
Расстегнув пряжки нагрудника, она откинулась в седле и расслабилась. Она стала вождем.