Пролог. Тревожная ночь

     — Как обстановка? – донесся приглушенный голос Вивьен из наушника в левом ухе.

     Исаак сдвинул пониже темные очки, скрывающие его серые глаза, и мельком осмотрел вход в ночной клуб. В свете розовых ламп, собранных в яркие букеты электрических роз, сновали завсегдатаи этих мест.

     —Вижу цель. Он вошел, – еле слышно выдохнул он в микрофон, скрытый в приподнятом воротнике плаща.

     Прислонившись спиной к грязной кирпичной стене, словно поджидая опаздывающего друга, Исаак посмотрел на часы. Почти полночь. Скоро прольется кровь, ведь они уже вышли на охоту.

     Дождь почти перестал, и воздух окутала плотная завеса мороси. Легкий бриз, приправленный дешевым табаком и недорогим парфюмом, ласково обдувал лицо. Исаак нахмурился, на сердце было неспокойно.

     У входа в клуб стояла женщина. Она окинула Исаака заинтересованным взглядом. Её коротенькое меховое манто было легко различимой подделкой. Из-под мини-юбки выглядывали кружевные чулки, пара высоких кожаных ботфорт плотно облегала стройные ножки. Её присутствие могло стать помехой.

     — Как называется это место?– беззаботно пропела Вивьен.

     — Бутон розы. Есть зацепки?

     Он уловил шуршание в наушнике – Вивьен пролистывала записи. Она вздохнула, и Исаак живо представил её нахмуренные брови.

     — Никаких. В списке его нет. Клуб получил коммерческую лицензию, всё как обычно. Подожди-ка, план здания...

     Её голос замер, уступив ритмичному клацанью клавиатуры. Исаак снова глянул на часы. Прошло уже 5 минут, как объект вошел в клуб.

     — Исаак?

     — Да.

     — У нас проблема. В клубе есть второй выход на другую улицу.

     — Чёрт! Хотелось бы услышать об этом минут 5 назад.

     Он оттолкнулся от стены и стремительно зашагал к клубу. Если его заметили, то объект наблюдения мог легко ускользнуть. Исаак хмыкнул с досады, оставалось только уповать на удачу.

     Здоровенный вышибала у дверей придирчиво его осмотрел и назвал входную цену. Был ли в этом заведении дресс-код, Исаак не знал. Во время слежки он обратил внимание на парочку головорезов в рваных футболках и цепях, с вызывающе красными ирокезами на головах, в ботинках с заклёпками, которые больше смахивали на орудие убийства, и с легким безумием в глазах – здесь они определенно чувствовали себя как дома.

     Исаак же был одет в чёрный плащ, чёрную рубашку с приподнятым воротником и чёрные кожаные брюки. Не в погоне за модой, а скорее ради удобства он предпочитал одежду, которая подходила его работе. Волосы у него тоже были чёрными, с рождения.

     Он заплатил за вход. Другой верзила, что днём не иначе как подрабатывал стражем у врат Ада, открыл ему дверь изнутри. Исаак снял темные очки и вошёл.

     Он не ожидал, что внутри будет так оживлённо. Хотя, чему удивляться, если здесь было два входа. Музыка грохотом отдавалась в груди. Ударный ритм и хриплый вокал смешивались с гулом и смехом в зале. Ярко-красные и зелёные лучи рассеивались в клубах табачного дыма над танцующей публикой.

     Исаак принялся внимательно изучать посетителей клуба, переводя сосредоточенный взгляд с одного лица на другое. Объект обнаружен – Исаак невольно напрягся. У вампиров иное биополе, нежели у людей, и натренированный охотник мог его различить.

     — Есть, – шепнул он в микрофон, направляясь к барной стойке.

     Голоса Вивьен не было слышно из-за гула в зале. Легкий щелчок по микрофону запустил функцию подавления шумов. Громкость в наушнике подскочила на пару децибел:

     — Что он делает?

     — Танцует и в ус не дует.

     — Ночка обещает быть томной и долгой?

     Её неуместно полушутливый тон, словно речь шла о затянувшемся званом ужине, ему не понравился. Завтра к первой паре в универ, поэтому хотелось поскорее здесь закончить. Пробираясь сквозь толпу, Исаак недовольно пробурчал:

     — Навряд ли. Соблазна вокруг хоть пруд пруди, и если в горле пересохло, он не сможет сдержаться.

     — Пожалуй. Но когда жареный петух клюнет, может оказаться слишком поздно. Будь осторожен. Надеюсь, в этот раз обойдется без жертв.

     — И ты мне об этом говоришь? Не обвинять же его без доказательств. Сама знаешь, не пойман — не вор.

     — Кстати, ты принял вакцину?

     — Зачем? Он же мелкая сошка. Думаешь, есть хоть какой-то шанс подцепить заразу?

     Вивьен наверняка пожала плечами в ответ на его откровенную браваду.

     — Не хорохорься. Загнанная в угол мышь и кошку укусит.

     — Ладно-ладно, знаю я.

     У барной стойки Исаак окликнул бледного бармена с неизменным галстуком-бабочкой, заказал пиво и повернулся боком, чтобы не светить наушником. У бармена был нездоровый вид, но это ничего не значило, он точно не был одним из них. И все, столпившиеся у барной стойки, тоже были обыкновенными людьми.

     Похоже, это не крипта . И не ради встречи со старейшинами забредали сюда вампиры. Скорее всего, они облюбовали это местечко для утоления жажды.

     Захватив с собой кружку, Исаак укрылся в углу зала. Потягивая пиво, он исподтишка наблюдал за вампиром на танцполе. Внезапно на него накатило странное чувство. Все посетители клуба были мужчины. Даже «женщины» оказались мужиками в женских нарядах. Никакой даже самый распрекрасный макияж не мог скрыть их плоскую, как доска, грудь. Неужели и «девушка» на входе в клуб в высоких кожаных сапогах тоже?.. Как ни трудно, но в это можно было поверить.

     Исаак почувствовал на себе чей-то взгляд. Блондин, одного с ним возраста – лет двадцати или около того – с пирсингом в носу открыто, без тени смущения его рассматривал. Исаак демонстративно отвернулся и с преувеличенным усердием накинулся на пиво. Это место его нервировало. Он поежился, тоненькая струйка пота холодком стекала по спине.

     — О боже!

     — Что там? Ты обнаружил крипту, Исаак?

     — Нет. Это место кишит геями, а не вампирами.

     Мгновение, и неудержимый оглушительный хохот резанул ухо. Исаак еле сдержался, чтоб не повысить голос:

     — И что такого смешного?

     — Ну, теперь понятно, «Бутон розы» – очень подходящее название. Будь начеку, а то, глядишь, кто-нибудь позарится и на твой милый зад.

     Исаак оскалился:

     — Вивьен, ты сегодня в ударе. Юмор так и прёт.

     Он почувствовал чужое присутствие рядом. Худощавый паренёк с копной серебристых волос, облокотившись на стойку, смотрел в сторону бара. В ухе сережка в форме летучей мыши поблескивала в приглушенном свете. Мальчишка непринужденно повернулся, демонстрируя свое лицо. На другом ухе болталась пара колец. Исаак определенно его раньше не встречал.

     Глазищи как у кота – чёрные или темно-карие – смотрели из-под длинной челки. Когда луч света озарил его лицо, они сверкнули будто обсидиан. Ему должно быть около восемнадцати.

     Одет он был в тонкую чёрную сетчатую безрукавку поверх красной футболки с коротким рукавом и длинные перчатки без пальцев. Расходящуюся по шву, ткань безрукавки на одном плече стягивала кожаная шнуровка, а на другом – несколько булавок.

     Обычный парень, на первый взгляд. Таких легко встретить в этой части города и днем и ночью. Единственное исключение – его утонченные черты. Они явно выделяли его из толпы. И дело не в макияже или чем-то подобном, он просто был из другой породы. К слову, проходившие мимо мужики уже не раз бросали в его сторону завистливые взгляды. Его лицо, манера держаться и чувство стиля пришлись бы ко двору на подиуме или страницах любого модного издания.

     В уголках его мягких алых губ играли ямочки. Обезоруживающая улыбка озарила лицо. Она очаровывала без малейших усилий, завлекая рыбку в невидимые сети.

     Исаак смотрел на него завороженно.

     — Эй, ты меня слышишь? – тревожно зазвенел голос Вивьен в наушнике.

     Исаак пришел в себя.

     — Тихо! – подал он условный знак кашлянув.

     Звук отключился. Вивьен могла порой действовать на нервы, но всегда знала, когда нужно держать рот на замке.

     Паренек изучал Исаака с любопытством. Исаак отвернулся и приложился к пиву.

     Мне до лампочки его обаяние!

     Пиво было слабым, вода с ароматизатором, не иначе. Исаак снова нахмурил брови, а паренек тихо рассмеялся.

     — Ты здесь один? – спросил он мягким, как бархат, голосом.

     Пацан явно клеился. Исаак поставил кружку и без намека на вежливость буркнул:

      — Я кое-кого жду. Отвали.

     — Хм. Никого ты не ждешь. Скорее ты кое за кем следишь, – спокойно и без тени сомнения заметил мальчишка, облокотившись на стойку бара. Глаза Исаака невольно расширились от удивления, а паренек сожмурился, словно кот, греющийся на солнышке.

     — Одинокий парень в таком месте всегда привлекает внимание, ты не знал? Новое лицо, не урод. Здешние акулы только и ждут подходящего момента, чтоб наброситься на добычу. Тебе будет сложно что-либо предпринять – слишком много взглядов направлено на тебя. Мне бы не хотелось видеть, как ситуация выйдет из-под контроля.

     Голос его звучал так легко и уверенно, словно он знал это место как свои пять пальцев. Может, он тоже вампир? Мелкая сошка? Главарь? Старейшина? Какова его цель – задержать и отвлечь внимание от собратьев? Исаак внимательно изучал паренька, но так и не мог прийти к какому-либо определенному выводу. Он не ощущал неконтролируемой жажды, характерной для мелких вампиров-прислужников, жажды, ради которой они были готовы на все.

     — К чему ты клонишь? – голос Исаака звучал тихо и угрожающе.

     Мальчишка и бровью не повел, лишь расплылся в сладкой улыбке.

     — Ни к чему. Просто пристаю к тебе, как ты уже успел догадаться.

     — Парнями не интересуюсь. Я здесь по делу.

     — Ну что ж, смело мы в бой пойдем...вперед и с песней! – он ухватил Исаака за руку и потащил за собой на танцпол.

     — Я сказал «Отвали!» – разъяренно зашипел Исаак.

     — Я только пытаюсь помочь. Взгляни на ситуацию с другой стороны.

     Они смешались с другими парочками, плавно двигающимися в расслабляющем ритме. Паренек повернулся к Исаку и обнял его за талию, притягивая к себе.

     — Какого чё...

     — Посмотри туда, – шепнул он.

     Исак поднял глаза и увидел свой объект среди прочих танцующих пар. Тот что-то нашептывал на ухо своему партнеру и улыбался, наслаждаясь легкой интимной беседой.

     — С чего ты взял, что я здесь ради него?

     — Разве ты не за ним следил? Сложно не заметить зловещий блеск в твоих глазах.

     

     Исаак чертыхнулся про себя и скрепя сердце обнял паренька. Дьявол! Какого хрена я творю, тиская другого парня? Облапать такую красотку как Вивьен – это, я понимаю, удача, а вот так встрять...

     — Смотри на меня, и обними покрепче. Будешь так таращиться на другого, выдашь себя с потрохами.

     Исаак беззвучно выругался, глубоко вздохнул и внял совету. Негоже со своим уставом в чужой монастырь. Он последовал примеру окружающих. На танцполе никто ни за кем не следил.

     Объект наблюдения четко следовал намеченному курсу: щека к щеке – крепко прижав к себе партнера и поглядывая на выход, он нашептывал ему сладкие нежности, уговаривая покинуть клуб вместе.

     Исаак был так поглощен этой мини мелодрамой, разыгравшейся на танцполе, что едва заметил, как мальчишка поднял голову с груди Исаака и прижался губами к его шее пониже уха.

     Похоже, переговоры подходили к концу – обняв друг друга, парочка покинула танцпол. Исаак перевел дыхание и рванул было за ними, но парень неожиданно крепко удержал его.

     — Эй, отпусти! С меня причитается! Позже расплачусь!

     — Не сомневаюсь, – как ни в чем не бывало согласился паренек, обнимая высокий торс Исаака.

     Исаак заерзал в стальных объятиях, искоса наблюдая за «влюбленными». Объект спешно выводил своего спутника, постоянно оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии хвоста.

     Удерживаемый против воли, пока те не скрылись из виду, разозленный Исаак рванул со всех ног к другому выходу и очутился в узком безлюдном переулке. Он свернул на улицу – тех двоих и след простыл. Фонари освещали дорогу, их мерцающий свет отражался в лужах. Огни автомобильных фар пробегали по асфальту на перекрестке впереди.

     — Черт. Как сквозь землю провалились!

     — Они там.

     Исаак обернулся. Мальчишка с серебристыми волосами усмехнулся и махнул рукой направо.

     — Парень, которого подцепил твой «подопечный», частенько здесь ошивается. Он промышляет тем-сем недалеко отсюда и так зарабатывает на карманные расходы. По этой улице второй поворот направо. Там тупик, и нос туда никто не сует.

     Исаак резко сорвался с места – некогда рассыпаться в благодарностях. Мимоходом глянул на первую примыкающую неосвещенную, похожую на темный тоннель, улицу. Свернув на втором перекрестке, он вжался в стену и прислушался. Уловил шуршание одежды и приглушенные голоса.

     — Постой. Не так быстро.

     Ответом на этот протест был лишь прерывистый раздраженный хрип, эхом отозвавшийся в полутьме.

     Исаак вытащил пистолет из кобуры на боку, перевел дыхание, резко оттолкнулся от стены и прицелился:

     — Не двигаться!

     «Влюбленные» послушно замерли. Вампир злобно покосился на Исаака. В сгустившейся тьме его глаза отсвечивали багрянцем.

     Удерживая его на прицеле, Исаак осторожно сделал шаг вперед.

     — Отпусти его.

     — Ну на кой ты лезешь? Здесь всё по обоюдному согласию.

     — Не передумаешь, узнай ты его истинную сущность?

     — Истинную сущность? – незадачливый «любовник» обернулся. Его глаза недоуменно округлились. Он тихо вскрикнул. Призрачного сияния луны и слабого отсвета уличных фонарей с главной улицы оказалось достаточно, чтобы рассмотреть два длинных клыка, торчащих из-под губы партнера, и налитые кровью глаза, полыхавшие адским пламенем.

     Вампир сгрёб и швырнул свою испуганную добычу прямо на Исаака. Исаак не сделал ни малейшей попытки смягчить падение, и парень со стоном рухнул на асфальт.

     — Держи, – Исаак бросил ему маленькое серебряное распятие и рванул за вампиром, который дал деру в противоположном от главной улицы направлении. Похоже, он не догадывался, что впереди тупик. Исаак загнал его в угол – путь преграждала гладкая кирпичная стена: ни выступа – ухватиться, ни выемки – зацепиться.

     Вампир раздумывал лишь секунду, затем вонзил свои острые ногти в цементные швы между кирпичами и начал взбираться.

     Исаак чертыхнулся и навел пистолет:

     — Шутки в сторону, – пробормотал себе под нос и спустил курок. Три остроконечные пули из древесины боярышника с мягким глухим звуком вонзились в спину вампира. Он сорвался вниз, визжа и извиваясь. Боярышник принадлежит к семейству розоцветных, на них у вампиров аллергия. Достаточно одной такой пули, чтобы нанести вампиру ощутимую травму.

     Исаак перекинул пистолет в левую руку, достал маленький фонарик и посветил на раненого. Голубой свет ударил в лицо. Вампир зарычал, уворачиваясь.

     — Убери! Выключи его!

     — Дело в шляпе, – хмыкнул Исаак. – Подтверждается непереносимость ультрафиолета и боярышника. Из видимых признаков: удлиненные выступающие клыки, кроваво-красные глаза и когтеподобные ногти. Этого достаточно, Вивьен?

     —Проверь его еще на распятие, – послышался четкий голос в наушнике. Видимо, она сверялась со списком.

     Исаак пожал плечами, выудил из кармана крестик и бросил его на спину мужчины – тот изрыгнул нечеловеческий вопль, выгнулся и оцепенел.

     — Реакция положительная.

     — Ясно. Раз есть реакция на ультрафиолет и распятие, если повезет, его можно будет вылечить.

     — Мне б твой оптимизм, – равнодушно хмыкнул Исаак и легонько пнул лежачего. Окоченевшее тело судорожно дернулось.

     — Твое местоположение известно. Скоро прибудут копы. Пока же держи ухо востро.

     —Добро. Эй, а ты куда собрался?

     Пацан, что притащился сюда с вампиром, попытался тихо улизнуть. Исаак нацелил на него пистолет – тот замер.

     — Но... я не вампир. Он не кусал меня. Мне домой надо.

     — Давай без фокусов. Сначала пройдешь обследование в больнице. Если на тебе обнаружат хоть одну царапину – сделают прививку. Короче, твой долг как добропорядочного гражданина и все такое... Смекнул?

     — Говорю же, со мной все в порядке!

     — Всяко бывает: ты мог даже ничего и не заметить. Клыки у вампиров острые, а слюна обладает паралитическим действием. Или ты к нему в команду рвешься?

     Исаак посветил ультрафиолетом на затылок и шею скорчившегося вампира. Глаза того выпучились, и он со стоном откинул голову.

     — Охренеть, у него дым из башки прёт!

     — Черт.

     Исаак быстро выключил фонарик. Еще чуть-чуть, и ему порядком бы влетело от профессоров. Маленькая камера, закрепленная на голове вместе с наушником, записывала все происходящее.

     — Сиди здесь и не рыпайся. Дернешься – буду стрелять. Поясню на всякий: у меня официальное разрешение охотника, так что это входит в мои обязанности. Усек?

     — Не дурак, – уныло пробурчал пацан и оперся спиной о какую-то деревянную рухлядь.

     Вой сирен эхом разнесся по ночному небу.

     Доложив обо все копам, Исаак дал отбой Вивьен, отключил наушник и камеру и устало потянулся. Последние пару недель его посылали на такие задания почти каждый день. Не всегда все шло гладко. Повезло, что сегодняшний «подопечный» оказался не очень-то опытный. Зачастую приходилось сильнее попотеть, чтоб поймать их.

     Может, в бар заскочить, пропустить стаканчик, расслабиться? Хотя завтра с утра надо быть в универе. Он глянул на часы – два ночи. Автобусы уже не ходят.

     Да ну его! Поймаю такси и домой. Нет, лишние траты ни к чему. Это правило было намертво впечатано в сознание.

     Исаак пошел пешком. Внезапно перед ним из ниоткуда возникло и пропало чье-то лицо. Исаак интуитивно отпрянул. Кто-то вверх ногами раскачивался на металлических поручнях пожарной лестницы. Вновь промелькнуло улыбающееся лицо. И прежде чем Исаак успел что-либо сообразить, худой пацан уже стоял на лестничном пролете. Тот самый, которого Исаак встретил сегодня в клубе. Перегнувшись через поручни, он глазел на Исаака словно шаловливый кот:

     — За тобой должок.

     Исаак вздохнул – совсем вылетело из головы.

     — Окей, я проставляюсь. Где угодно, но только не в том клубе.

     — Не поздновато для выпивки?

     — Может тогда перекусим?

     Исаак взглянул на мальчишку и остолбенел. Пацан недвусмысленно скалился. Пара отточенных клыков выглядывала из-под губы. Исаак дернулся за пистолетом. А парня и след простыл – лишь наверху в отдалении затихал гулкий топот по ржавой пожарной лестнице. Крепко стиснув пистолет, Исаак перемахнул через поручни и припустил следом.

     Крыша старого полуразрушенного дома, высотой в несколько этажей, напоминала свалку. Не похоже, что здесь среди спутанных бельевых веревок, ржавых антенн и обломков кирпичей еще кто-то обитал.

     Холодные отсветы из окон соседних зданий и тусклый лунный свет падали на крышу. Пистолет наизготове, Исаак внимательно осмотрелся и прислушался. Было тихо как на кладбище. Ни шороха, ни звука.

     Если пацан, действительно, вампир, а Исаак не смог это почувствовать, когда был так близко к нему, то что это за тварь такая , черт возьми?! Не мелюзга, нет, и даже не просто главарь. Скорее всего, его статус в «табеле о рангах», а точнее в пищевой цепи был на такой вершине, куда Исааку взбираться прежде не доводилось.

     На крыше возвышалась заброшенная пристройка. Уловив слабый звук, Исаак вжался в стену и неслышно двинулся вперед. Пистолет наготове, Исаак рывком завернул за угол – маленький черный зверек шарахнулся в сторону и засеменил прочь.

     Хм, всего лишь кот.

     Исаак развернулся. Парень был тут как тут – стоял прямо перед ним. Глаза – в глаза. Мгновение – и пацан пригвоздил Исаака взглядом к стене. Будто пойманный в невидимую паутину, Исаак почувствовал, что не может пошевелиться.

     Мальчишка прищурил свои завораживающие глаза и лениво улыбнулся. Лунный свет отражался в его черных зрачках. Утопая в этих глазах, Исаак ощутил неотвратимость и заманчивость бездны.

     Вампир провел по щеке парализованного Исаака своим длинным тонким пальцем. Изящная рука. Ногти цвета чистейшего жемчуга, слегка розоватого, словно каплю крови растворили в стакане молока.

     — Ты отвлекся и потерял бдительность, – промурлыкал он на ухо Исааку. Его губы коснулись губ Исаака – у того по спине побежали мурашки, словно от озноба.

     Мальчишка забрал пистолет из неподвижной руки:

     — Только посмотри. Автоматическое оружие. Удобно. Не то что раньше: револьверы и самодельные пули.

     — Потому что... вы... плодитесь, как кролики... последнее время, – Исаак выталкивал из непослушных губ слова с сарказмом, на который был только способен. Пацан невозмутимо хмыкнул и улыбнулся – у Исаака пополз холодок между лопаток.

     Бля, что это за вампир, нахрен?!

     Глаза мальчишки горели зловещим светом, будто лунное отражение в водной глади гиблой топи. Ослепительно улыбнувшись – Исааку аж зажмуриться захотелось – паренек медленно обвел контур губ Исаака кончиком языка. Исаак заскрипел зубами. Мозг закоротило – он не мог решить, было ли ощущение приятным или отвратительно-гадким.

     В то же самое мгновение Исаак ощутил холодный ствол у виска и услышал внятный щелчок – пистолет сняли с предохранителя. Он не был заряжен свинцом, но даже такие пули могли вызвать серьезное, если не смертельное повреждение мозга.

     Повинуясь, Исаак неохотно приоткрыл рот – не хотелось тупо подохнуть от собственной пули. Палец на курке, вампир прильнул губами к Исааку, его язык скользнул в рот, сплетаясь с языком Исаака.

     Исаака утягивало в пока еще слабое, трепетное возбуждение. Он вспомнил, как совсем недавно рассказывал попавшему в передрягу парню о том, что слюна вампира содержит своего рода наркотик, который притупляет боль и стимулирует выброс эндорфинов. Но что еще хуже, он стимулирует и усиливает сексуальную реакцию. Вампиры отлично это знали и умело использовали.

     Не разрывая поцелуя, мальчишка вклинился коленом между ног Исаака. Не торопясь потерся о бедро в опасной близости от паха. Кожу от прикосновения жгло. Тепло возбуждения растекалось от пупка все ниже.

     Исаак широко распахнул глаза.

     Щенок играет со мной!

     Исаак попытался оттолкнуть мальца и высвободиться, но пистолет был плотно прижат к голове, и никак не удавалось пошевелить онемевшими конечностями. Может укусить его за язык? Нет, тогда и сам наглотаюсь его зараженной крови. Одна мысль об этом – по коже побежали мурашки.

     Исаак взял себя в руки и постарался стоически пережить испытание. Вампиры часто забавляются со своими жертвами. Они абсолютно уверены в собственных силах. Именно в их непомерном самомнении стоит искать брешь для контратаки.

     Пацан наконец отстранился. Тонкая ниточка слюны все еще связывала их. Он облизал губы и призывно улыбнулся. Мужики никогда не возбуждали Исаака. Но эта улыбка и эти влажные теплые губы странным образом манили и притягивали.

     Паренек коснулся губами шеи Исаака, прокладывая влажную дорожку языком. Ощущение такое, словно медсестра провела обработанным ватным шариком по коже, прежде чем сделать укол – малоприятные воспоминания.

     — Эй, предупрежу по-дружески: вечером я сделал прививку. Так что лучше отвали. Иначе один укус – и тебя парализует.

     Мальчишка поднял голову, его глаза заблестели. Он ухмыльнулся, и в уголках губ заиграли ямочки.

     — Сделал инъекцию из-за того салаги? Глупая отговорка для охотника с лицензией Хельсинг Групп.

     — Предосторожность не помешает.

     — А разве ты не пил пиво сегодня в клубе? – паренек насмешливо фыркнул и вновь припал к шее Исаака. – Вакцина G не совместима с алкоголем. Капля спиртного равносильна бутылке водке. Пока действие лекарства не пройдет, алкоголь строго воспрещен. Опытный охотник отлично это знает.

     Он посмотрел на Исаака и впился ему в губы долгим, неторопливым поцелуем. Исаак затаил дыхание. Пацан отвел пистолет, но вместо того, чтоб отшвырнуть его в сторону, поставил на предохранитель и сунул в кобуру Исаака.

     Заметив удивленный взгляд, мальчишка расплылся в улыбке шкодливого кота.

     — И, правда, очень вкусно. Но с какой стороны ни посмотри, не пристало охотнику козырять вампирским «засосом» на шее. Так и быть, пожалею тебя. Взамен...

     Он подцепил пальцами пряжку на поясе Исаака. И прежде чем Исаак сообразил, что за этим последует, ремень был расстегнут, а брюки вместе с трусами спущены до колен. Не успел Исаак ощутить прохладу ночного бриза на коже, как горячие губы сомкнулись вокруг члена.

     Исаак поперхнулся от удивления. Поначалу он даже не мог сообразить, что происходит. Волна наслаждения пробежала вдоль позвоночника – такая сильная, что слегка отдавалась болью. Только через мгновение он осознал, что паренек энергично ему отсасывает.

     — Отвали! Перестань, черт тебя подери! – рявкнул Исаак резко и, как ему показалось, хрипло.

     Его ноги и руки были словно прибиты к стене. Он мог пошевелить только кончиками пальцев. Жаль, что всю нервную систему тоже не вырубило анестетиком. Наоборот, видимо, благодаря свойствам слюны вампира сигналы удовольствия были такие сильный и яркие, что заглушали все остальное.

     Паренек встал на колени и, опершись руками о стену, наклонился, зарывшись лицом в пах Исаака. Подался вперед и вобрал в рот член целиком, затем выпустил, лаская головку своими влажными губами. Посасывая и покусывая, вампир скользил языком вдоль твердеющего члена. Теряя над собой контроль, Исаак тщетно пытался подавить возбуждение, выходило наоборот – он мучительно проваливался в дурманящее марево наслаждения.

     Сладкая пытка. Исааку следовало покориться неизбежному, но жалкие остатки гордости не позволяли.

     Возможно, осознавая разброд в мыслях Исаака, мальчишка не позволял ему быстро кончить. Словно изголодавшийся пес, урвавший большую кость, он весь был сосредоточен на еде и старался растянуть удовольствие – с огромным энтузиазмом и толикой самоконтроля.

     Он глянул вверх на Исаака. Их взгляды встретились. Вид слегка улыбающегося вампира с возбужденным членом во рту наполнил Исаака чувством глубокого отвращения. Перекошенное яростью, красное лица Исаака заставило мальчишку удвоить свой сексуальный напор.

     Нестерпимое удовольствие накатывало волнами. Исаак запрокинул голову. Его колени дрожали. Не в состоянии сопротивляться опьяняющему, головокружительному возбуждению, он выплеснулся в рот парня. Бедра дернулись – он выгнулся навстречу и содрогаясь кончил. Мальчишка с едва заметным нетерпением все проглотил.

     Исаак услышал свое прерывистое частое дыхание. Голова начала проясняться. Он попробовал подвигать пальцами, нет, он был еще крепко связан невидимыми нитями. И как ни пытался, не мог избавиться от этих чар.

     Паренек галантно поправил на нем одежду, встал на ноги, облизал губы и задорно рассмеялся:

     — Великолепно! Премного благодарен!

     Исаак почувствовал, что в голове сейчас что-то взорвется. Не обращая внимание на душившие Исаака чувства, пацан смачно его чмокнул. Хорошо ощутимый чуть терпкий привкус спермы на губах только ухудшил и без того паршивый настрой Исаака. Паренек наблюдал за ним лукаво, нежно поглаживая пальцем по щеке. Затем, одарив Исаака прощальной улыбкой, пошел прочь:

     — Спокойной ночи, Исаак. Сладких снов.

     — Откуда тебе известно мое имя? – выкрикнул ошарашенный Исаак.

     Паренек не ответил. Балансируя на самом краю крыши без поручней и ограничителей, щелкнул пальцами. Невидимые путы, сковавшие Исаака, исчезли. От внезапного прилива собственных сил, Исаака качнуло вперед, он споткнулся и чуть не упал, все-таки удержался на ногах, выхватил пистолет и спустил курок.

     Его цель была четко видна, но мальчишка ловко уворачивался от пуль, ни на мгновение не теряя необходимого равновесия. Потом спокойно скрестил руки на груди, глянул через плечо и осклабился.

     Исаак выпрямил руку и снова прицелился.

     — Ответь. Откуда ты знаешь мое имя?

     С загадочной улыбкой пацан легко продефилировал по самому краю крыши. Грациозно выгнув спину, бросил лишь «До скорого» и подался назад. Он падал спиной в темноту словно в замедленном кино и вскоре исчез из виду.

     Исаак подбежал к краю, встал на колени и заглянул вниз. Внизу на улице никого не было. Но Исаак готов был поклясться, что расслышал едва уловимое отдаленное эхо смеха.

     Он поднялся, чертыхнулся и пнул валявшийся рядом кирпич. Что это было, мать твою?! Что за отношение такое?! Худосочный вампир играл со мной, как кошка с мышкой.

     — «До скорого», блять! В следующий раз пристрелю щенка!

     Хвастливую угрозу подхватил сырой бриз и развеял в каньонах улиц между зданиями.

     Глава 1 Бесстрашные охотники на вампиров

     Неизвестно, кто первый дал городу имя, но он назывался «Новый Вавилон».

     Тут богачи в своих ультрасовременных небоскребах жили на расстоянии плевка от заброшенных жилых домов, оккупированных нелегальными иммигрантами, жилье же среднего класса уходило в пригород. Город был хаотично застроен, свалки плечом к плечу соседствовали с цветочными садами, а жители относились друг к другу едва ли теплее, чем к своре бродячих собак.

     Архитектурный и национальный сумбур смешивался и выстраивался на искаженном контрасте бедности и богатства между обеспеченными и нищими горожанами, а также на неповторимом переплетении добродетели и порока.

     Согласно последним данным официальной статистики, homosapiens составляли 90% всей популяции земли. Остальные 10% были известны одному лишь Господу Богу.

     В результате смешения рас точный состав человеческого населения не был хорошо изучен. Азиаты, Африканцы, Англо-Саксы – все варились в этом многонациональном котле.

     Что касается нелюдей, то 8% были вампирами. Оборотни и упыри были классифицированы как «дефективные вампиры» из-за врожденной неспособности паразитировать на человеке.

     Поэтому баланс сил со временем свелся к соперничеству между людьми и вампирами, как в каком-то второсортном фильме ужасов.

     В самом начале люди наслаждались своим численным превосходством. Тем не менее все осознавали, что численность не будет иметь первостепенного значения, особенно во время серьезного конфликта.

     За последние десятилетия вампиры пустили свои корни глубоко во все слои общества Нового Вавилона и протянули свои щупальца в политический и экономический мир.

     Крестные отцы местной мафии имели прочные связи с вампирами и их прихвостнями. Под видом людей множество вампиров получили свободный доступ в верхние эшелоны власти человеческого общества. Ничего удивительного, ведь древние вампиры могли легко передвигаться под солнцем и не реагировали на распятия. Да и их клыки были совсем не видны, пока они скрывали свои зубы и не слишком громко смеялись. Разве что, они по-прежнему не отражались в зеркалах и не имели тени.

     Сущим наказанием оказалась элита вампиров – как мужчины, так и женщины – с их невероятным шармом и способностью одурачить простого человека. Их загипнотизированные поклонники и прихлебатели, как тараканы, рыскали по земле в поисках крошек со стола хозяина. Не испытывая недостатка в подхалимах, стремящихся замести их следы, вампиры могли поступать так, как им заблагорассудится.

     Благодаря такому карт-бланшу, публичная мораль в «городе грехов» отправилась в ад. Преступность взлетела до небес, а ее раскрываемость устремилась в никуда.

     Пока главы департаментов безопасности и здравоохранения беспомощно разводили руками, пытаясь отыскать козлов отпущения в сложившейся ситуации, отдел здравоохранения трещал по швам от непрекращающегося потока инфицированных людей, а полиция была по уши завалена делами о людских правонарушениях и преступлениях. Вся система должна была вот-вот лопнуть.

     И именно тогда появились охотники.

     Охотники на вампиров являются официально лицензированными гражданскими добровольцами, уполномоченными исследовать и предотвращать убийства и нападения вампиров на людей.

     Данная концепция была принята законодательно. Но в реальности это была «пустышка», записанная лишь на бумаге.

     Охотники, якобы, являлись членами Хелсинг Групп NGO (названной в честь профессора Абрахама Ван Хелсинга, охотника на вампиров, созданного известным писателем Бремом Стокером). Хелсинг Групп отвечала за тренировку охотников и их сопровождение. Тем не менее единожды получив лицензию и выполнив несколько заданий, большинство из охотников начинали работать самостоятельно, открывая свои фирмочки.

     Эти независимые охотники перехватывали заказы прежде, чем официально становились частью Хелсинг Групп. Они «срезали» на стороне частные предложения на работу, рассчитывая на вознаграждение. На черном рынке информаторы предоставляли множество информативных досье.

     В результате Хелсинг Групп стала немного большим, чем просто департамент лицензирования. Организация создавалась как центр исследования культуры и общества вампиров. А так как патент на антивампирскую вакцину был в руках организации, в настоящее время не было необходимости беспокоиться о финансировании – накопленный резерв был удовлетворительным.

     Тем не менее в формальных охотниках организации не было никакой уникальности. А на самом деле, в настоящее время у них был только один охотник, числившийся как «активный». Он продолжал работать сверхурочно, нарушая все аспекты трудового кодекса. Не говоря уже о том, что ему платили гроши за усилия и, более того, он продолжал учиться в университете.

     Но в данный момент лишь один вопрос тревожил его: «Почему именно я сношаюсь с этим гей-вампиром?»

     — Перестань быть таким удрученным! – Вивьен отвесила его стулу сильный пинок. Исаак застонал, снова впечатываясь лбом в поверхность большого стола. – Если ты собираешься спать, то иди в комнату отдыха. Это комната управления. Нечего подрывать наш боевой дух.

     — Наш боевой дух… – его лицо все еще лежало на столе. Исаак закатил глаза.

     — Кого, черт возьми, ты еще здесь видишь? – Он почувствовал, как его сильно потянули за мочку уха.

     — Ай!

     — Я говорю о своем боевом духе!

     — Я понял-понял, окей? Тебе не обязательно об этом так говорить, – Исаак вздохнул и выпрямился на стуле. Он взглянул на стоящую прямо перед ним женщину, она хмурила бровки, упирая руку в свое бедро. Но, не смотря на это, она была крайне привлекательна.

     Вивьен была его операционным менеджером в Хелсинг Групп. Своей изящной фигурой, просто стоя тут, она притягивала взгляд. Ее рост был почти 180 см, у нее были ухоженные каштановые волосы и невероятной красоты синие глаза. Крупный рот и нагло очерченные брови выражали уверенность и силу женщины. Но в действительности, она была той еще сучкой.

     Корсет подчеркивал фигуру песочных часов и пышное декольте. Она носила облегающие брюки, в которых не составляло труда угадать ее длинные

     

     стройные ножки. Слава богу, Исаак имел с ней дело чаще всего через свои наушники. В противном случае молодому здоровому парню было бы тяжело удержать свои мысли в нужном направлении.

      Вивьен бросила взгляд на Исаака, который ворчал, потирая свои виски.

     — Что за отношение? Когда ты просишь кого-то об услуге, маленькая благодарность приветствуется.

     — Что ты обнаружила? – потянулся Исаак.

     — Ничего, – красивые аппетитные губы Вивьен растянулись в улыбке.

     — Сукин сын!

     Вивьен укоризненно фыркнула на подобную реакцию и непринужденно направилась к своему столу, придвигая ближе клавиатуру.

     — Твоей информации недостаточно. Все, что у нас есть – это мужской пол, рост 170 см, худощавый, возраст семнадцать-девятнадцать лет. Серебристо-серые волосы, черные или темно-карие глаза. Имени нет и описание, что ты дал нашему художнику, не дало никаких зацепок.

     — Должно что-то быть на пленке камер наблюдения. Я встретил его во время последней ночной охоты в этом гей-баре.

     — Это ночной гей-клуб.

     — Без разницы. Пацан не прекращая клеился и потащил меня на танцпол. Он должен был попасть в объектив камеры моих наушников.

     — Я тебе говорю, у нас ничего нет.

     — Как такое может быть?

     Вивьен что-то набирала на клавиатуре, клацая мышью. На мониторе «всплыл» файл с камеры наблюдения, показался тусклый интерьер ночного клуба. Убавив настройки до минимума, движения тел замедлились, и она остановила кадр.

     — Ты точно можешь сказать, что танцевал с кем-то. Видишь…

     Вивьен мышкой увеличила изображение. Фигура на экране увеличилась не очень отчетливо. Можно было различить облик, но рассмотреть черты лица и одежду было невозможно.

     — Голос также странный. Статический во всех разговорах. Невозможно ничего разобрать, кроме твоего голоса. Наши лучшие инструменты для звукового анализа не дали абсолютно никаких результатов.

     Вивьен крутанулась в кресле и уставилась на онемевшего Исаака.

     — Все сводится к тому, что этот мальчишка определенно вампир. И он точно в высшей лиге, не на таких ты охотишься.

     — Абсолютно другой уровень? Почему ты так уверена?

     — Только вампиры высокого ранга способны испортить наше записывающее оборудование подобным образом, и это непосредственно прямые потомки, второе поколение или ранее. И это никогда бы не случилось с мелюзгой.

     — Он так не выглядел.

     — Ты судишь вампиров по их внешнему виду?

     — Нет, но…

     Если пацан и правда «большая шишка», то он мог убить его без раздумий. Исаак потерял бдительность на долю секунды, вампиру этого было достаточно, чтоб обездвижить его.

     Мальчишка знал, что Исаак не вакцинировался в последнее время. Но вместо того, чтоб укусить и выпить кровь, он целовал Исаака и тому подобное дерьмо.

     Вампир с извращенной жилкой.

     — Он с тобой развлекся?

     — О чем ты?

     — Да так…

     Исаак проигнорировал подозрительный взгляд Вивьен и развернулся к своему большому столу.

     — Хочешь кофе?

     — Кофе?

     — Если ты не возражаешь против растворимого, то там все есть. Сделай и мне заодно.

     Исаак подошел и зачерпнул столовой ложкой кофе из большой банки в кружку, добавил воды из электрочайника и передал Вивьен. Вивьен села на раскладной стул рядом с Исааком.

     — Итак, что-то произошло между тобой и мальчишкой?

     — Ничего особенного.

     — О, я поняла! Он сделал тебя горячим и твердым, да?

     Исаак поперхнулся кофе.

     — Эй, аккуратнее! Ты заплевал меня! - взвизгнула Вивьен.

     — Тогда перестань нести бред!

     — Господи, да у тебя совсем нет чувства юмора! Всем известно, что вампиры обладают невероятной сексуальностью. Более притягательной и соблазнительной. Он действительно «передернул затвор твоего пистолета», да? «Раскрыл твой бутон»?

     — Он ничего не делал! Прекращай!

     — Ооой, как страшно! Между прочим, я не сплетничаю. Мой сосед по комнате тоже играет за мужскую команду.

     — Ну конечно. Эта горилла – транс.

     — Не будь злюкой. Конечно, его внешний вид своеобразен, но внутри он мягкий, как ягненок. Давай вернемся к теме, ты говоришь, что мальчишка знал твое имя?

     — Да.

     — Вполне возможно, что он наблюдал за тобой какое-то время.

     — Ладно, давай на этом закончим, – раздраженный Исаак обхватил свою пульсирующую голову руками.

     — Редкая возможность, ты так не считаешь? Сейчас очень трудно заиметь надежных информаторов среди вампиров. Бедные профессора выскабливают из них крохи информации под дулом пистолета. В следующий раз, когда вы встретитесь, прошепчи ему на ушко несколько ласковых словечек и притащи его сюда, — Вивьен поставила галочку в пункте поддразнивания Исаака.

     — Какого хрена я должен сюсюкаться с вампиром! – прокричал он.

     — Хммм…Верно подмечено. Во всяком случае, я и правда не вижу тебя в роли ловеласа-повесы.

     — И что это значит?

     — Хммнн, солнце практически зашло. Тебе следует собираться.

     — На сегодня я закончил.

     Вивьен глянула на пустую кружку раздраженного Исаака.

     — Организация очень серьезно занялась профилактикой инфекции. В последнее время возросла активность возле крипт. Наши старые списки практически бесполезны. Находить крипты – твоя работа.

     — Говоришь, находить крипты – моя работа. По-твоему, как много баров, притонов и ночных клубов в этом городе?

     — Вот, собственно, для чего и нужны информаторы. Это то, что входит в твои служебные обязанности. Кыш, кыш!

     Будучи изгнанным из комнаты управления, Исаак поплелся вниз в прихожую. Вивьен высунулась в дверной проем позади Исаака и позвала его:

     — Кстати, я оплатила твое обучение в универе.

     Когда Исаак спустился вниз, небо, видимое между шпилями небоскребов, становилось темным. Вдоль автострад, полных машин с включенными фарами, зажигались уличные фонари. Сперва он собирался перекусить. Он остановился возле дешевенького часто посещаемого им места и сделал заказ – стейк солсбери и чесночный соус.

     Он схватил вечерний выпуск газеты со стойки. Его привычкой было первым делом проверять полицейские сводки. Исаак почувствовал, что кто-то сел напротив. И когда он поднял глаза, обнаружил, что по ту сторону стола находится вампир с прошлой ночи.

     Исаак, вскочив на ноги, ударился о низ стола коленом и застонал.

     — Ты в порядке?

     Паренек не смеялся. Напротив, выглядел обеспокоенным. Исаак автоматически дернулся было за пистолетом, но вспомнил, что сдал оружие. Хелсинг Груп не позволяли охотникам носить оружие не при исполнении. В итоге Исаак выхватил свой ультрафиолетовый фонарик и включил его. Паренек поднял свою руку перед лицом так, словно отмахивался от назойливой мухи.

     — Светить этой штукой в глаза вредно даже для обычного человека.

     — Тебя это не беспокоит?

     — К счастью, нет.

     Пацан улыбнулся. Его настроение было более серьезным, нежели накануне вечером. Однако, он был одет в тот же черный готический наряд. Больше, чем на настоящего вампира, он походил на одного из чокнутых вампирских подражателей. Но его серебристо-серые волосы не выглядели неуместно.

     Погодите-ка, какого дьявола я вообще думаю об этом дерьме? Исаак мысленно выругал себя. Сейчас нет времени думать о подобном.

     Перед ними появилась слишком расслабленная официантка, лопнула свою жвачку и спросила:

     — Вы готовы сделать заказ?

     — Я буду кофе, – вежливо ответил паренек.

     Официантка помялась немного и, моргнув несколько раз, понизила голос:

     — Откровенно говоря, кофе в этом заведении не лучше мочи.

     — Ну, в таком случае имбирный эль.

     Официантка улыбнулась и вернулась на кухню.

     — Она никогда мне это не говорила.

     — Что?

     — Что здешний кофе, как моча.

     — Потому что ты всегда его пьешь, да?

     Исаак был не в настроении выискивать подтекст в ответе паренька. Определенно, он высмеивал его вкусовые предпочтения.

     В скором времени вновь появилась официантка с бутылкой имбирного эля и стаканом.

     — Спасибо, – скромно поблагодарил парень.

     Официантка немного покраснела и по-девчачьи хихикнула, удалившись.

     — Как долго ты планируешь продолжать это представление?

     — Э? Ты о чем?

     Мальчишка снял упаковочную бумагу с соломинки. На первый взгляд, он выглядел, как обычный уличный пацан, что встречаются на каждом углу. От него по-прежнему веяло какой-то ученической наивностью. Если не брать во внимание острые клыки, когда он смеялся, то не было ничего, что позволило бы назвать его «вампиром».

     — Ни о чем.

     Мальчишка улыбнулся и сербнул эля.

     — И чтоб ты знал, я не собираюсь платить за тебя.

     — Хорошо, – сдержанно ответил паренек, подмигнув.

     — Что ты тут делаешь?

     — Я хотел тебя увидеть. Я сказал это еще прошлой ночью. Неужели ты забыл? – он произнес последнее слово так, словно это было самое важное в его жизни.

     — Я не забыл. А как я хотел тебя увидеть, черт подери!

     Прошлой ночью Исаак поклялся хорошенько его отмудохать. Ведь по его вине настроение у Исаака было препаршивым.

     — Это было настолько плохо?

     — Ах ты, мелкий ублюдок… – Исаак рефлекторно зарычал.

     Внезапно с глухим стуком на стол опустилась тарелка.

     — Стейк Солсбери с чесночным соусом. И кофе. Что-нибудь еще? – уточнила официантка.

     — Нет. Спасибо.

     — Приятного аппетита.

     Повеяло запахом чеснока. Паренек ухмыльнулся.

     — Хочешь укусить?

     — О нет. Я не буду этого делать из принципа.

     Исаак не был уверен, почему задал этот вопрос, но почувствовал некую неловкость. Он молча принялся за еду.

     С тоской во взгляде парень осматривал его тарелку, а потом добавил:

     — Я раньше немного любил чеснок. А сейчас не могу его есть.

     — Твой вид с годами привыкает к ультрафиолету. Почему не к чесноку?

     — К запаху – да. К употреблению – нет. И не имеет значения, сколько столетий прошло.

     — Кстати, сколько тебе лет?

     — Сто шестнадцать, – без колебаний ответил парень.

     — Ты должно быть шутишь? – Исаак выгнул бровь.

     — Это правда. Меня обратили, когда мне было семнадцать. 99 лет прошло с тех пор.

     Исаак уставился на паренька долгим изучающим взглядом. Он знал, внешность – неудачный способ судить о вампире. Но даже теперь верилось с трудом. Не было морщин, не было пигментных пятен на лице, мягкие щеки. Его охватило внезапное желание коснуться их. И он поспешил вернуться к поглощению своей пищи.

     Он закончил слишком быстро, поэтому не запомнил, какой на вкус была еда, и запил все стаканом теплой водопроводной воды. Официантка забрала посуду, налив кофе. Вкус и вправду походил на мочу, а вид – на мутную воду. И сейчас он думал о том, что растворимая дрянь в штабе Хелсинг Групп была лучше.

     — Итак, что же тебе все-таки нужно?

     — Разве я не сказал? Увидеть тебя.

     — Довольно уже этих чертовых загадок, – грубо рявкнул Исаак.

     Его попытка запугивания не произвела никакого впечатления. Мальчишка безмятежно улыбнулся.

     — Никаких загадок. Я пришел просить работу.

     — М? – в голосе Исаака звучало сомнение.

     — Ты можешь мне помочь?

     — Нет.

     Паренек глядел исподлобья.

     — Хотя бы подумай над этим.

     — Нет значит нет.

     — У Хелсинг Групп сейчас вряд ли достаточно охотников. Их явно не хватает. Большая часть оставшихся охотников сейчас на больничных койках. Я готов оказать помощь. Я, уверяю тебя, могу быть очень полезным, – не сдавался вампирчик.

     — Послушай, ты…

     — Тристан.

     — Что?

     — Меня зовут Тристан, Исаак, – паренек расплылся в улыбке.

     — Все равно. С чего это вампир желает объединиться с охотником?

     — Разве у вас еще не было таких сотрудников?

     — Полукровки. Не такие, как ты. Ты – другой. Мы ничего не смогли обнаружить на нашем оборудовании, а это значит, ты высшее звено.

     — Хорошо. Мне нет необходимости тебе об этом говорить, но я стал вампиром не по своей воле. Полагаю, уж кто-кто, а ты должен мне поверить.

     — Все так говорят, когда их ловят. Они не желали быть вампирами, но как только ими становятся, говорят, что в итоге это не так уж и плохо.

     — Не так уж и плохо? – обращенный к Исааку взгляд Тристана был спокоен. Улыбка исчезла с его лица, ее сменило едкое выражение. – Я не шучу. Смерть куда лучше.

     Исаак потерял дар речи от подобного замечания. А спустя мгновение приветливая улыбка опять расцвела на губах Тристана.

     — Я уверен, ты можешь мне помочь. Тяжко должно быть «выступать соло»? Еще и университет посещать. Если ты продолжишь пропускать занятия, тебе понадобится репетитор.

     — Какого черта ты в курсе моей посещаемости?

     — Я поспрашивал окружающих. Сбор информации о тебе – мое хобби, с недавних пор.

     — Ты что сталкер?

     Тристан подпер руками подбородок и застенчиво проговорил:

     — Знаешь, я мог бы им стать...

     Исаак застонал. У него немного кружилась голова от всех этих мыслей. Вампир-гей да еще и сталкер – это худшее, что могла преподнести ему судьба-злодейка.

     — Итак… – обратился Тристан к Исааку, впавшему в безмолвие. – Ты примешь меня как своего напарника?

     На его лице светилась обаятельная улыбка.

     — Не заигрывай со мной.

     — Почему? Тебе не понравилось? Обещаю, в следующий раз будет лучше.

     — Никакого следующего раза! — Исаак повысил голос, сам того не желая, привлекая внимание ближайших посетителей. Исаак схватил счет и вскочил на ноги. – Я все!

     — Умм, разве не каждый сам за себя платит?

     — Я заплачу! – рявкнул Исаак.

     Он расплатился и вышел из ресторана. Тристан последовал за ним.

     — Спасибо, – сказал он, глядя на высокую фигуру Исаака.

     — Я же сказал, соблюдай дистанцию! Я не заинтересован в подобного рода отношениях.

     — А что плохого в таких отношениях? У тебя есть сейчас подружка, Исаак?

     — Я не заинтересован в ухаживаниях таких, как ты.

     — Не будь таким твердолобым.

     — Ох! Замолкни уже, мелкий извращенец!

     — Мы просто ничего не можем с собой поделать. Так или иначе, все вампиры немного чокнутые, когда дело касается секса.

     Пересилив себя, Исаак взглянул на него украдкой. Тристан казался сдержанным и мрачным.

     — Это и правда иногда выбешивает, – пробубнил Тристан себе под нос.

     Исаак подумал, не ослышался ли он. Он смотрел на расцветшее лицо Тристана, на котором красовалось выражение шкодливого кота.

     — Итак, на кого мы сегодня охотимся?

     — Мы сегодня не охотимся. Я разыскиваю крипты.

     — Если тебе нужна крипта, у меня есть одна на примете. Она открылась совсем недавно.

     — Где?

     —«Склеп Люси». Знаешь это место?

     — «Склеп»? Очень символично.

     Тристан рассмеялся.

     —Это распространенное название. И очень подходящее. Вампиры-идиоты слетаются туда, как пчелы на мед. Разномастный шведский стол. Жертвы не имеют представления о происходящем, даже когда сталкиваются с реальностью. И каждый раз оказывается слишком поздно, когда они это осознают.

     — Да уж, в этом городе идиотов не сеют, не пашут, они сами растут.

     — Всегда будут существовать личности, готовые заплатить любые деньги, чтоб заполучить бессмертие. Большинство из них используют, а затем выбрасывают. Пойдем?

     — Стоит посмотреть, есть ли там кто-то из черного списка.

     — У тебя нет оружия, я прав? Оно бы не помешало.

     — Только распятие и ультрафиолетовый фонарик.

     — Вот, возьми это, – Тристан протянул Исааку маленькую бутылочку, наполненную полупрозрачной жидкостью.

     — Святая вода?

     — Розовая вода. Святая вода хороша исключительно для молодых вампиров. Розовая вода действует на нас всех. Мы сейчас говорим об абсолютно натуральном продукте. Также важна и концентрация. Это экстраклассная вещь.

     Исаак вытащил пробку и понюхал. Вокруг растекся благоухающий аромат роз.

     — Это парфюм?

     — Хей! Не веришь? Святая вода ничего мне не сделает. Но это…

     Тристан был одет в перчатки без пальцев. Он снял левую перчатку и протянул руку:

     —Капни одну каплю.

     Исаак пожал плечами и капнул на его ладонь каплю раствора. С тихим шипением и оранжевым мерцанием плоть лопнула, охваченная пламенем.

     Исаак схватил паренька за запястье и стряхнул пылающую влагу с руки.

     — Ого! Осторожнее!

     — Все в порядке, – Тристан натянул обратно перчатку. – Это всего лишь незначительный ожог.

     Исаак внимательно уставился на бутылочку.

     — Это случайно не серная кислота?

     — Проверь на себе.

     Он рискнул. Правда, действовал в этот раз более аккуратно. Ничего не произошло. Всего-навсего приятный аромат роз и влажная кожа. Ничего более.

     — Если кровососущая цыпочка выпьет это, она поджарится. В буквальном смысле.

     — Запах его выдает. Поэтому они не станут так делать.

     — Верно подмечено.

     Исаак закрутил крышку и положил бутылку в карман.

     — Эй…Ты знаешь…Спасибо.

     Тристан выглядел откровенно удивленным, а затем мягко улыбнулся.

     — Как твоя рука?

     — Хорошо. Пойдем.

     Ночной занавес накрыл улицы, в то время как двое уже отправились к своему пункту назначения.

     «Склеп Люси» располагался в совершенно другой части города, нежели «Бутон Розы». От главного проспекта, вдоль которого выстроились дорогие бутики, тянулись несколько узких улочек, в подворотне у небольшого здания, располагалось кафе. С одной стороны его «соседом» был этнический ресторан, а с другой - магазин одежды.

     Одетый в опрятный костюм вышибала, прежде чем впустить клиентов внутрь, внимательно их осмотрел.

     — Тут дресс-код? – шепотом уточнил у Тристана Исаак.

     — Н-да. Они несколько требовательней, чем в «Бутоне Розы». Но я уверен, все в порядке.

     Отказа никто не получил. Удачно, что Исаак был одет в свою черную готическую рабочую одежду – тут это сошло как «дань моде».

     В конце прихожей располагался главный зал, он оказался больше, чем ожидал Исаак. Внутреннее пространство занимало почти два этажа. Спиральная лестница спускалась на уровень ниже от основного входа. В центре располагался массивный гроб, окруженный цветами.

     Вероятно, в нем и была Люси. Но Исаак не мог сказать наверняка, гроб был закрыт. Там мог лежать настоящий вампир, и кто угодно мог подкрасться и заглянуть, от одной мысли об этом Исааку стало не по себе.

     Исаак облокотился боком на перила и взглянул на нижний этаж. Народу довольно много. Помост, на котором был расположен гроб, немного возвышался над полом. Столы располагались вокруг танцпола и были заняты. Танцпол пустовал.

     — Немного рановато, – отозвался Тристан рядом с ним. – Вампиры редко показываются раньше полуночи, но… Посмотрим… Вот один, в красном пиджаке.

     Он взглядом нашел молодого человека – лысый, с орлиным носом.

     —Третье поколение. Мелкая сошка, – подытожил Тристан.

     — Третье поколение – мелюзга – находятся в прямом подчинении того, кто их обратил. Что он тут делает?

     — Отправился наловить рыбки для своего повелителя. Позволь уплыть мелкой рыбешке, и она приведет тебя к верхушке пищевой цепи.

     Самым эффективным способом борьбы с вампирами было нахождение прародителя. Когда переваливало за третье поколение и ниже, «отцы» были рады «скармливать их волкам». Поймать вампира второго поколения уже большая удача. Что уж говорить о прародителях. Пристрелить их – задача не из легких.

     Исаак проследовал взглядом за Мистером «Красный пиджак». Он беседовал с парочкой молоденьких девушек.

     — Появится ли кто-нибудь из прямых потомков?

     — Возможно. Здесь есть вип-зона, но я должен предупредить тебя, попасть туда непросто.

     — Разве ты не ВИП? - ехидно заметил Исаак.

     Это замечание вызвало у Тристана дежурную улыбку.

     — Изгой, как я, таких привилегий не заслужил. В любом случае лучше упасть им на хвост, когда они будут уходить.

     — Так или иначе, надо взять их с поличным, – тихо сказал Исаак. Он как раз обдумывал варианты, когда к нему кто-то подошел сбоку и громко окликнул.

     — Давненько не виделись, Исаак. Отлично выглядишь!

     Исаак глянул через плечо и нахмурил брови. Тристан скользнул ему за спину, словно тень. Посмотрев на хмурое знакомое лицо, Исаак обернулся.

     Гильда был с Хельсинг Групп всего месяц назад. До этого он работал как нелицензированный охотник. Получив официальные бумаги и выполнив квалификационные задания, он снова вернулся на вольные хлеба.

     — Хорошо выгляжу? Думаешь? Спасибо тебе, друг, за то, что наплевал на всех и так быстро свалил. Теперь покой мне только снится, правда, если удается выкроить время на сон.

     — Оу. Я учитываю последствия, – посмеялся Гильда. – В первую очередь, я забочусь о толщине бумажника. И тебе советую. Забирай свою задницу из Группы, ты ведь работаешь за копейки. Я тебе говорю, найди себе толстосума с вампиром на хвосте и озолотишься.

     — Ээх... Ты носишься со своими быстро-разбогатей схемами, при том что все это выходит из кармана Хелсинг Групп. Да у тебя стальные яйца.

     — Ну, время – деньги, как и информация. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю. Болтаешься сам по себе, а мог бы зарабатывать достойные деньги в своей фирмочке. А если ты что-то задолжал Группе, то легко сможешь расплатиться с этими ленивыми скупердяями.

     — Да пошел ты! – Исаак даже не подумал быть любезным.

     — Поступай, как знаешь, – Гильда пожал плечами. – Но я первый заметил эту крипту. Я не знаю, кто сообщил тебе, но деньги за здешних вампиров я уже получил. Так что не стой у меня на пути.

     — Чихать я хотел на твои угрозы!

     — Просто предупреждаю. Будет не слишком хорошо для репутации Группы, если все их охотники станут недееспособными.

     Гильда зловеще оскалился, обнажая свои табачно-желтые зубы, и растворился в толпе.

     — Меня не впечатлило, – прозвучал за спиной Исаака тихий голос.

     Когда Исаак обернулся, Тристан снова вытянулся на перилах, глядя вниз на танцпол.

     — Почему? С работой он справляется. Я предполагаю потому, что его цели всегда оправдывают средства.

     — Но он не заметил меня.

     — Я тоже в ту ночь. В этом мы похожи.

     — Не согласен. Я не о себе, а о том, что у тебя компания.

     — Вероятно, не подумал, что я с кем-то.

     Тристан закусил костяшки пальцев и уставился на нижний этаж:

     — Ты можешь хотеть чего-то очень сильно, именно тогда и случаются неприятности. Вампиры – это овцы в волчьих шкурах. Они всегда прибегнут к пистолету в драке на ножах. И в то же время ты слишком поздно выясняешь, насколько они сильны.

     — Да, скажи это ему. Во всяком случае, это войдет в мой отчет.

     Они застряли тут, но обнаружили всего лишь несколько мелких сошек, хотя было уже далеко за полночь. Никого похожего на вампиров второго поколения не нарисовалось. Исаак зевнул.

     — С меня хватит. Мне с утра в универ.

     — Я побуду еще немного. Наверняка что-то произойдет ближе к закрытию.

     — Думаешь? Дай мне знать, если что-то случиться, ладно?

     Он развернулся, чтоб уйти, но Тристан схватил его за рукав.

     — Что?

     — Моя награда.

     —Ха? — Исаак насмешливо выгнул бровь. Тристан растянулся в улыбке чеширского кота.

     — За сегодняшнюю информацию.

     — Ладно. За мной должок.

     — Ты почему отворачиваешься?

     — Ты еще спрашиваешь! Одурачил меня однажды… – Исаак отвернулся, и их взгляды не пересеклись.

     — Посмотри на меня, Исаак.

     — Забудь об этом.

     — Идиот. Я не собираюсь ничего делать в подобном месте. Да ладно, посмотри на меня.

     Раздраженный Исаак неохотно повернулся. Тристан внимательно смотрел на него невинным взглядом. В тусклом свете его спокойные глаза были полны любопытства. Его шепот стучал в барабанных перепонках Исаака, сквозя между ударами волнообразного ритма музыки.

     — Поцелуй меня.

     Он потянулся на цыпочках и приблизил свои губы. Исаак торопливо попятился. Но Тристан удержал его. Несмотря на свои тонкие руки, он был довольно сильным.

     — Здесь?

     — Никому нет дела до поцелуя.

     — Мне есть! Не хочу, чтоб меня видели целующимся с парнем.

     — Никто не смотрит. Если ты меня не поцелуешь, я укушу тебя.

     — Послушай…

     

     — Какой у тебя выбор? Закатишь истерику, и люди будут смотреть.

     Плечи Исаака побеждено опустились. Паренек полностью им вертел в своей игре. Исаак не мог положить этому конец, его словно заклинило. Как для вампира, Тристан был слишком открытым и беспечным, а еще человечным.

     Какого дьявола происходит с этим мальчишкой? Исаак вздохнул.

     —Ладно. Хорошо.

     Он обнял Тристана и приготовился подарить ему мимолетный формальный поцелуй, но ожидания рассыпались в прах. Тристан обвил руками шею Исаака и, притянув ближе, запечатлел на губах долгий и страстный французский поцелуй.

     — Ээййй!... – Исаак тяжело дышал.

     Тристан облизал свои губы и улыбнулся.

     — Премного благодарен.

     Исаак молча развернулся и направился к выходу. Мягкий голос последовал за ним:

     — Доброй ночи, Исаак. Увидимся завтра.

     Напоследок оглянувшись, он был сражен улыбкой Тристана – такой пленительной и сексапильной. Исаак поборол в себе импульс броситься обратно и впиться в его губы в новом поцелуе. Сердито и через силу контролируя себя, он ускорил шаг покидая заведение.

     Глава 2 Забытые богом.

     — Что ты тут делаешь в одиночестве? Уже почти вечер, – раздраженно выпалила Вивьен.

     Не поднимая головы со стола и едва разлепив налитые свинцовой тяжестью веки, Исаак сонно промямлил:

     — Именно потому что уже почти вечер...

     — Вот дуралей.

     Ее роскошные локоны качнулись – она наклонилась и выпустила колечко табачного дыма ему в лицо. Исаак отмахнулся и выпрямился на стуле, сердито поглядывая на изящную спину прогуливающейся по офису Вивьен.

     Сегодня на ней был черный кожаный корсет с пурпурной шнуровкой и жемчужное ожерелье , которое позвякивало на груди при каждом шаге. А также узкие виниловые брюки и сапоги на шпильке.

     Без наушников и микрофона она выглядела как модель модного готического журнала, прервавшая фотосъемку на перекур. Образ подходил ей великолепно.

     — Разве тут можно курить?

     — Мне можно.

     Как обычно, принцесса – исключение. Исаак сделал глубокий вдох – выдох. Вивьен затушила только что подкуренную сигарету и села за свой стол, положив ногу на ногу. Исаак бросил взгляд на смятую длинную тонкую сигарету. Шикарная марка, не чета тем папиросам, что он иногда курил. Но несмотря на жалобы, ему казалось это излишней тратой денег.

     Эх, красиво жить не запретишь. Проворчал Исаак себе под нос. Вивьен проигнорировала его недовольство и пролистнула страницу папки своими точеными пальчиками.

     — Прилепи, наконец, улыбку к лицу. Последнее время у тебя хорошие показатели. Продуктивность возросла. Ты откапываешь новые крипты одну за другой, – она взглянула на Исаака, безжизненно развалившегося на стуле, и спросила: – Получаешь сведения от того пацаненка?

     — А?

     — Вампир, который лип к тебе. Паренек с серебристыми волосами. Прямой потомок, верно? Ты точно поймал себе крупную рыбку.

     — Улов крупнее рыбака. Он угрожал преследовать меня, пока не разрешу ему ошиваться рядом.

     — Для сталкера он ужасно милый.

     — В нем нет ничего милого. Знаешь, я предпочитаю девушек. А он все время околачивается рядом, и его присутствие меня совсем не радует. А еще он вампир. И кроме того…

     — Кроме того?

     — Ничего...

     Исаак отвернулся и вновь погрузился в молчание. Как он мог рассказать ей о ночных вознаграждениях паренька. На кону была его репутация охотника. Но у Вивьен был нюх на потенциально интересный и забавный материал, она живо вспорхнула со стула и закружила вокруг его стола, всматриваясь в лицо Исаака.

     — Я вот о чем подумала, давненько ты не заказывал наличку. Как же ты с ним расплачиваешься? И не говори мне, что он занимается благотворительностью.

     — Ну... я собирался позже обналичить все чеки разом.

     — Правило таково: информаторам выплачиваются суточные. Деньгами или товаром. Ты ж не водишь паренька за нос? Это было бы нарушением правил Организации.

     — Эх, кто тут кого еще за нос водит! Ему все компенсируется.

     — Компенсируется? Как? Уж точно не деньгами, их у тебя, бедного студента, отроду не водилось.

     — Не наступай на больную мозоль, – вена на лбу Исаака пульсировала.

     — Тогда… Нет, ты б не стал… Неужели ты даешь ему кровь?!

     Вивьен схватила Исаака за голову, и прежде чем он опомнился, внимательно осмотрела его шею со всех сторон. Его шейные позвонки громко хрустнули.

     — Эй! Полегче! Я пришлю тебе счет от моего костоправа.

     — Ты меня напугал. Охотник у вампиров на посылках – несмешная шутка. Переход на другую сторону был бы нечестной игрой, оставайся ты на этой работе.

     — Хватит нагнетать. Самому не до смеха.

     — Итак, в какой валюте у вас расчет?

     Исаак поморщился и не ответил. Вивьен впилась в него своим орлиным взором.

     — Ладно, не буду требовать ответ. Только не позволяй ему садиться на голову,– улыбнулась Вивьен, пожимая плечами.

     — Никто и не позволяет! Я расскажу тебе. Окей? Он пристал как банный лист. У меня не было выбора.

     — Ты имеешь в виду, возьми меня в напарники или не отвяжешься от меня до конца своих дней? Ты об этом? – кокетливо отозвалась Вивьен, покачивая бедрами.

     — Закроем тему.

     — Как же! На самом интересном...

     — Для тебя возможно, но не для меня.

     — Ты с ним полегче. Вампир без скрытых мотивов – такая же редкость, как куриные зубы.

     — Да у него целый ворох скрытых мотивов.

     Даже не будь у Тристана цели утолить жажду крови, против его напора, как против лома, не было приема. В последнее время он то и дело льнул к Исааку всем телом, терся о него своими бедрами. Хуже того, Исаак чувствовал, что отдавался настойчивым поцелуям Тристана. От воспоминаний кровь ударяла в голову, и он чувствовал легкое головокружение.

     — Черт! Вампиры – враги всего человечества!

     — Чего это ты вдруг? – удивилась Вивьен, отшатнувшись от него.

     — Они — враги моей семьи.

     — Я тебя умоляю… – Вивьен шлепнула его по затылку.

     — Ненавижу вампиров, – прорычал Исаак.

     — Да, я знаю, – Вивьен глубоко вздохнула. – Но не забывай, второе поколение и те, кто ниже их – лишь пушечное мясо. У руля же старейшины, они – первопричина и наша конечная цель. Наша главная задача – уничтожить первоисточник вируса. Организация готова выказать должное уважение вампирам, которые разделяют наши цели. Ты как охотник Хельсинг Групп не должен забывать об этом. Мы отличаемся от наемников, которые думают лишь о своих гонорарах.

     — Да знаю я, – Исаак устало вздохнул и поднялся. – Ладно, мне пора.

     — Подожди-ка, – Вивьен подхватила другую папку. – Тут данные о последних инфицированных. Нас кое-что беспокоит.

     — А точнее?

     — Тип вируса. У каждого из семи старейшин он свой. Прежде численность потомков и прислужников оставалась довольно последовательной. Но сейчас в одном из кланов происходит нечто странное.

     — Другими словами, потомки одного из старейшин размножаются быстрее?

     — Похоже на то. Расспроси своего напарника, не назревает ли чего в вампирском сообществе.

     — Спрошу, – Исаак пожал плечами. – Но он не зависает с другими вампирами.

     — Ничего удивительного, раз он околачивается с охотниками. Настоящий еретик. Такие аномалии порой появляются: несмотря на прочные кровные узы, они испытывают отвращение к себе подобным и полны решимости остаться в одиночестве. Не стоит ожидать от них свободного доступа к инсайдерской информации, но спросить не помешает.

     — Спрошу, – кивнул Исаак.

     Снаружи ночь, словно пробуждающийся зверь, стряхивала сон со своих век и возвращалась к жизни.

     Рот накрывали теплые губы, внутри скользил горячий язык Тристана. Исаак нахмурился и приоткрыл глаза. На бледных щеках вампира играл легкий румянец, а сомкнутые ресницы мелко подрагивали. Исаака окутал опьяняющий аромат.

      — Довольно, – бросил Исаак и грубо оттолкнул Тристана.

     Тристан удивленно посмотрел на Исаака. Его глаза наполнились слезами, угрожая в любой момент выплеснуться наружу. Любой свидетель этой сцены назвал бы Исаака единственным виновником и зачинщиком.

     Тристан медленно моргнул. Его разомкнутые губы походили на полуоткрывшийся бутон под мелким дождиком и притягивали взгляд. Тристан сощурился, и на его губах расцвела томная улыбка. Словно кот, он вновь скользнул в объятия Исаака.

     — Смотрю, сегодняшняя охота удалась на славу. Тебе не кажется, что стоит быть чуть более щедрым? – шептал Тристан, обвивая руками шею Исаака.

     — Сейчас не время требовать добавки, – угрюмо выдавил Исаак.

     Тристан сжал подбородок Исаака и заглянул ему в лицо. В черных глазах вампира отражался свет уличных фонарей, будто россыпь звезд Млечного пути в ночном небе. Исаак ощутил их притягательную силу и постарался отвести взгляд.

     — Хочу тебя кое о чем спросить.

     — О чем? Если отвечу, могу я снова тебя поцеловать? – Тристан встал на цыпочки и подразнивая поцеловал губами мочку уха Исаака. Тот грубо его оттолкнул:

     — Что-нибудь способно удержать твое внимание дольше двух секунд? Неужели все вампиры повернуты на сексе, так же как и ты?

     — Когда в животе пусто, ты способен думать о чем-то кроме еды?

     — Хочешь меня сожрать?

     — Можно и так сказать, – он облизал свои губы, – но это в крайнем случае.

     — У меня 4 группа крови, резус положительный. Совсем ничего особенного.

     — Какая неожиданность. У меня тоже.

     — Если ты так голоден, я куплю тебе чего-нибудь. С лицензией охотника это не проблема. Тут недалеко банк крови…

     — Не нужно, – Тристан придвинулся ближе. – Лучше свежий поцелуй.

     — Свежий? Послушай…

     — Ты не знаешь? Вампирам необходима не сама кровь, а метафизическая субстанция, содержащаяся в биологических жидкостях живого организма. Ее называют человеческий эйдос В крови ее наибольшая концентрация, и некоторые вампиры питают особую страсть к этому вкусу.

     — Если знать, где искать, можно купить капсулы дегидрированной плазмы любой группы крови.

     — Если речь идет об эйдосе, то свежесть первостепенна. А то, о чем ты говоришь, это как никотиновые жвачки для курильщиков.

     — Я могу предложить тебе медицинское качество, а не какой-то второсортный, подпольный товар.

     — Я сам могу все достать. Поцелуй намного лучше. Правда, я все-таки предпочитаю делать это. Но ты, кажется, против.

     — Я тебе говорил, забудь от этом.

     — Никогда не говори никогда. Может еще разок, чтоб убедиться наверняка? В этот раз я приложу максимум усилий.

     — Сколько мне еще повторять, ни за что! Хватит щупать меня.

     Тристан поджал губы и надулся.

     — В слюне мало эйдоса. Кровь им насыщена больше всего. После крови – сперма…

     — Нет!

     — И в итоге мне приходится худо-бедно выживать на слюне. Ну ты и жмот.

     — Жмот? Я единственный, кто целуется с тобой каждую ночь до боли во рту! – Исаак раздраженно оттолкнул его и пошел прочь.

     — Куда ты собрался?

     — Домой.

     — А о чем ты хотел меня спросить?

     Исаак притормозил и обернулся. Прислонившись к стене, Тристан улыбался ему в той вальяжной манере, которая его до чертиков раздражала. Стиснув зубы, Исаак колебался. Но все же воротился.

     — Недавно была замечена вспышка одного штамма вируса. Вивьен хочет, чтобы ты озвучил мне свои предположения.

     Поглаживая свой точеный подбородок, Тристан на мгновение задумался:

     — Первое, что приходит на ум: кто-то из прародителей, преследуя определенную цель, увеличивает численность своих потомков и прислужников. Уверен, ты знаешь, что повторные укусы вампиров из того же клана ускоряют распространение вируса.

     — А несчастный, еще раз укушенный вампиром из другого клана, мутирует в оборотня или упыря.

     — Верно. Поэтому вампиры обычно не трогают уже укушенных жертв. Рана превращается в клеймо.

     — Рана же быстро исчезает.

     — Не для наших глаз. Вампиры проверяют метки, прежде чем вкусить крови. Рассудок оборотней и упырей зачастую деградирует, поэтому ими сложно управлять. Вампиры вообще не заинтересованы в увеличение их численности.

     — Нет ничего лучше послушных слуг? – фыркнул Исаак. – Но что вы предпринимаете, когда чаша весов склоняется в ту или иную сторону? Развязываете клановые войны?

     — Расскажи подробнее о ранах зараженных.

     — В большинстве случаев нет никаких следов ран. Словно они были давно инфицированы, а сейчас внезапно начали появляться симптомы. Даже если нет никакой симптоматики, подвергшихся нападению ставят на учет как переносчиков вируса и держат под наблюдением в системе здравоохранения. В настоящее время эту функцию выполняет Группа как субподрядчик.

     — В таком случае есть какая-то другая причина. Насколько мне известно, пока ни один клан не пытается увеличить свою численность . Куда безопаснее и эффективнее осуществлять контроль над людьми, незаметно дергая за ниточки, оставаясь в тени. Я не ожидаю, что вампиры превратятся в большинство.

     — Тогда что? Просто случайность?

     — Тут иная вероятность.

     — Например?

     — Какой штамм вируса?

     — Этого я не знаю.

     — Тогда давай выясним, – Тристан сказал это неожиданно серьезным тоном.

     Исаак достал сотовый.

     — Вивьен? Прости за поздний звонок, но я хочу кое-что спросить у тебя о недавней вспышке вируса. Ты знаешь, какой это был штамм?

     — Знаю, – ответила оживленно Вивьен. – Тип J. До недавнего времени он был малоактивен.

     Исаак прикрыл микрофон телефона и передал информацию Тристану. Тот слегка побледнел, хотя это казалось просто невозможным.

     — Еще что-нибудь ты хотел бы узнать?

     Тристан покачал головой. Исаак попрощался с Вивьен и убрал телефон.

     — Кто-то знакомый?

     — Жадо, – буркнул Тристан себе под нос.

     — Жадо?

     — Один из старейшин и мой «отец».

     — Он тебя обратил? – Исаак тупо уставился на Тристана.

     — Да. Жадо спал долгие годы. Старейшины периодически засыпают на десятилетия. При нормальных условиях он был бы сейчас активен. Но несколько лет назад из-за серьезной травмы он впал в спячку досрочно. Он проснется после полной регенерации.

     — Но по нашим сведениям, сейчас его вирус активно распространяется.

     — Похоже на то. В данном случае увеличение числа потомков Жадо временное явление. Постепенно все придет в норму. Это лишь следствие пробуждения старейшины.

     — Хочешь сказать, что в настоящее время все старейшины в спячке? Охренеть. Отличное время, чтоб уменьшить их влияние. Идеальные условия для борьбы с ними.

     — Да, у нас еще есть время, – пробормотал Тристан, прикусив костяшки пальцев. – Жадо пока полностью не восстановил свою силу. Вдвоем мы смогли бы справиться с ним.

     — Вдвоем?

     — Я помогу. Посуди сам. Каким бы слабым он ни был, в одиночку ты ему не соперник. Но на пару с прямым потомком и при правильно разработанной стратегии и тактике...

     — Сбавь обороты, – перебил Исаак. – Жадо твой «отец»? Это значит, если Жадо умрет, то и ты…

     — Тогда и я умру. Наконец-то.

     Исаак буравил взглядом Тристана, а тот безмятежно улыбался. На лице умиротворение и полное отсутствие страха. Исаак наоборот закипал:

     — Не будь идиотом! Ты умрешь! Неужели не понимаешь?

     — Конечно понимаю. Именно это я всегда и хотел. Смерть лучше вечной жизни, если приходится высасывать человеческую кровь.

     Он говорил уверенно, в глазах не было ни малейшего намека на сомнение. Исаак не нашелся что ответить.

     Черты лица Тристана стали мягче:

     — Но я не хочу умирать один. Если я умру, а Жадо будет жить, жертв станет только больше. Такой исход не по мне. – Привычная сдержанность не могла скрыть жесткость в голосе. – Я сбился со счета, сколько раз планировал его смерть. Но как ни крути, мне не справиться с ним в одиночку. Он может убить меня в любой момент. Я же не могу убить его. Восстание против родителя – табу. Мои добрые намерения не стоят и ломаного гроша.

     Исаак стоял, не зная, что ответить. Тристан медленно подошел к нему.

     — Я искал того, кто способен его убить. Того, кто уничтожит его и меня заодно. Того, кто лучше всего подойдет для такой работы. Я искал тебя.

     — Меня?

     — Тебя. Ты справишься.

     — Что за чушь! Этот ублюдок – старейшина! Мне неприятно признавать, но я охотником пробыл всего лишь год. Я хорошо поднаторел, отлавливая мелюзгу и прочую шваль. Вот и все.

     — Я помогу. Вместе мы могли бы справиться.

     — Слишком пафосно звучит.

     — Могу тебя заверить, я довольно силен. Моя внешность обманчива, – пояснил Тристан.

     Если речь идет о вампирах, то внешность действительно обманчива. Школьница-вампир однажды скинула борца тяжеловеса с ринга легким движением изящного кулачка. На вид хрупкая, как китайский фарфор, девчушка на самом деле была прямым потомком.

      С чего вдруг Исаак решил, что Тристан с такой же родословной на подобное не способен?

     Поработав на пару с Тристаном последние пару недель, Исаак многое осознал. Хрупкое телосложение и юная внешность вампира отлично скрывали его сверхъестественную силу и острый ум. Исаак догадывался, что еще не видел и десятой доли всех способностей Тристана.

     Быть на ты с прямым потомком и постоянно находиться рядом все равно что попасть в другое измерение, далекое от «реальности» в привычном понимании этого слова. Теперь все яснее Исаак представлял, насколько провальной была бы охота на старейшину.

     — Ты сможешь, Исаак.

     Исаак слегка поежился под пристальным взглядом Тристана.

     — Я ценю твою уверенность, но…

     — Откуда такой пессимизм? Устраним Жадо и спасем бесчисленное количество жизней. Мы сотрем всю его семью, включая прямых потомков и всякую мелочь. Плюс, все инфицированные ими будет освобождены от уготованной им страшной участи.

     — Я не спорю. Но ты тоже умрешь!

     — Я же сказал, я сыт по горло такой жизнью. И с какой радости ты беспокоишься о моей смерти? По-твоему, разве вампиру не лучше сдохнуть?

     Исаак махнул рукой, словно отгоняя беспощадную правду последних слов.

     — Да, я ненавижу вампиров. Хоть они сами жертвы вируса, но это не повод для сочувствия. Забудь о правилах Хелсинг Групп, вампиры — мои личные враги. Они повинны в смерти моих родителей и сестры!

     — Поэтому я и выбрал тебя. Я знал, что Жадо вскоре проснется. Правда не рассчитывал, что так быстро.

     Этот сухой ответ задел Исаака за живое:

     — Я не единственный, кто подался в охотники, чтоб отомстить за смерть близких.

     — Верно, – Тристан исподлобья смотрел на Исаака. На губах появилась ехидная улыбка. – Честно признаюсь, тебе просто посчастливилось оказаться в моем вкусе. Напоследок, перед смертью я надеялся оторваться по полной.

     — Катись к черту! – вспылил Исаак.

     Тристан подобрался к Исааку так близко, что ощущалось его дыхание.

     — Иными словами, когда я умру, наступит конец нашему головокружительному роману.

     Исаак не успел опомниться, как его рот накрыли требовательные губы вампира. Он попытался отстраниться, но Тристан с силой сжал его в объятиях. После упорного сопротивления, Исаак все-таки сумел освободиться. Восстановив дыхание, он рявкнул:

     — Завязывай с этим, кому говорю!

     — Нет, – Тристан упорно стоял на своем. – Если ты мне не пообещаешь убить Жадо, я пристану к тебе как банный лист. Пойду с тобой в универ, поцелую тебя на глазах у девушек.

     — Сукин ты сын!

     Прежде чем Исаак понял, что творит, он уже замахнулся кулаком, намереваясь врезать Тристану.

     — Эй! Что тут происходит? – гаркнули сзади.

     Исаак повернулся . Полицейский в форме посветил фонариком ему в глаза. Исаак невольно поднял руку, прикрывая глаза от яркого, cлепящего «дневного света» фонарика.

     — Ого! Ты вампир? – закричал полицейский. В голосе были слышны нотки страха и напускной смелости.

      Это взбесило Исаака окончательно.

     — Я охотник! – рявкнул он в ответ.

     — Предъяви удостоверение.

     Исаак выудил удостоверение и швырнул в сторону фонарика. Напарник полицейского поймал его.

     — Эй, убери уже это от меня.

     Свет от фонарика не шелохнулся. Маленький, цилиндрический предмет приземлился у ног. Сканер сетчатки размером с телефон.

     — Правый глаз, – скомандовали ему.

     Исаак поднес сканер к своему правому глазу. Минуту спустя полицейский облегченно вздохнул.

     — Подтверждено.

     Фонарик отвели от лица. Исаак моргнул и вернул сканер полицейскому.

     — А куда подевался парень, что был с тобой?

     Исаак оглянулся, Тристана и след простыл. Исаак схватил полицейского за шиворот.

     — Дерьмо! Вы его упустили?

     — Он что вампир?

     — Нет. Осведомитель. Скользкий мелкий выскочка, – проворчал Исаак и отпустил полицейского.

     — Ясно. Извини, что прервали. Здесь тот еще райончик, местные жители завалили нас жалобами о падении нравов и прочее.

     — Да уж несладко вам приходится, – Исаак сочувственно кивнул и распрощался.

     Пешком он добрался до главной улицы, всю дорогу пытаясь разобраться в себе. Он тряхнул головой и огляделся.

     Конец недели. Люди заполонили всю улицу. Длинные очереди извивались у входов в популярные клубы. Исаак внимательно осмотрел столпившихся — Тристана нигде не было. Исаак заглянул в переулки и магазинчики — все безрезультатно. Бег по кругу приводил его в бешенство.

     Может, оно и к лучшему, подумал Исаак. Так даже проще. Хоть он терпеть не мог незавершенных дел, но разве не вздохнул бы он с облегчением, если бы пацан больше не вернулся.

     И все же он чувствовал себя так, будто на ногах пудовые гири. Исаак остановился и раздраженно почесал голову.

     — Твою мать!

     «Да брось ты его»,– нашептывал дьявол на одном плече. «Давай еще разок посмотрим вокруг», не сдавался ангел на другом плече. Исаак возобновил поиски. Неожиданно в голове всплыл образ знакомого заведения.

     «Бутон Розы».

     Ночной клуб, где они встретились впервые. Тристан вполне мог быть тамошним завсегдатаем. Следовало проверить. Похоже у меня и правда стальные яйца, раз я готов вернуться в этот рассадник геев.

     У входа в «Бутон Розы» Исаак убедил себя, что это всего лишь работа, и вошел внутрь.

     В выходной здесь было и вовсе не протолкнуться. Нахлынувшие толпы посетителей двигались в такт ритмичной музыке. Судя по черной коже и цепям, «подчинение» было темой этой ночи.

     Повиливая бедрами, какой-то трансвестит строил глазки Исааку, призывно хлопая длинными ресницами. В другом месте он легко бы сошел за девушку – эдакую горячую цыпочку. Стиснув зубы, Исаак нырнул в людской поток.

     Его взгляд зацепился за знакомый силуэт у бара. Он без труда отличил бы прямую спину Тристана от любого другого не менее привлекательного парня. Исаак не видел в вампирах какой-то особенной красоты, но в Тристане, его осанке, неважно, сидел тот или стоял, был свой особый шарм.

     Глядя на удрученное лицо Тристана, Исаак почти поверил, что его прежнее непристойное поведение было лишь притворством.

     Тут он заметил, что Тристан был не один, и замер. С Тристаном заговорил высокий парень. Светлые волосы незнакомца были уложены гелем. На ухе красовалась большая серьга-кафф. Исаак не видел его здесь раньше.

     Его потертая джинсовая безрукавка не скрывала накаченные плечи и сильные, как у атлета, предплечья. Он улыбнулся, обнажая желтые длинные клыки, которые едва не упирались в нижние десна.

     Он не был вампиром. Он был обычный человек. И по мнению Исаака, просто идиот. Настоящий вампир никогда не показывал свои клыки прежде, чем примется за пищу. Тут собралась уйма желающих покрасоваться своими большими, острыми, накладными клыками.

     Как татуировки и пирсинг, это был еще один способ самовыражения в андеграунд культуре. Для многих подростков-бунтарей вампиры стали своего рода поп-идолами. Но меж придуманным образом и реальностью пролегала пропасть, и происходящие, зачастую трагические события только увеличивали ее.

      Поначалу Тристан был равнодушен к незнакомцу. Но вскоре его настроение изменилось. Он повернулся к нависающему над ним парню и одарил его долгим оценивающим взглядом. Губы растянулись в ехидной улыбке. Парень ухмыльнулся и, нашептывая что-то на ушко, обвил рукой гибкую талию Тристана.

     Исаак не понял почему, но настроение у него подпортилось. Он уже собрался было вмешаться, но хлопок по плечу остановил его. Рядом нарисовался высокий, худощавый и лысый малец в кожаном корсете.

     — Эй, хочешь потанцевать?

     — Отвали! – прошипел Исаак.

      Он подошел к незнакомцу, обнимающему Тристана:

     — Потеряйся, – отрезал Исаак, понизив голос.

     Парень напряженно вдохнул и оглянулся:

     — Ты опоздал, чувак.

     Он нервно сглотнул, ощутив твердый, холодный метал под ребром. Исаак оттолкнул его стволом пистолета и впился взглядом в Тристана, который старательно смотрел в другую сторону.

     — Я сказал – вали!

     — Господи! Чувак, не кипятись!

     Парень быстро ретировался. Не удостоив его взглядом, Исаак сунул пистолет в кобуру, схватил сердитого Тристана за руку и поставил его на ноги.

     — Давай на выход.

     — Погоди минуту! – запротестовал Тристан, оступаясь и силясь удержать равновесие.

     Исаак молча вклинился в толпу, волоча за собой Тристана. Когда они вышли из клуба, Тристан высвободил руку.

     — Оставь меня в покое!

     — Ты планировал трахнуться с тем парнем?

     — Даже если так! Твое какое дело?! – обычно невозмутимый, Тристан был довольно резок.

     — Бросил меня и тут же пошел с тем уродом?

     — Что? – Тристан приложил ладонь к уху, притворяясь глухим. – Я тебя не слышу!

     Побоку сверхспособности, умения прикинуться шлангом в нужный момент ему было не занимать.

     — Итак, ты целуешься со мной, а затем бежишь в койку к тому неандертальцу? Так, я тебя спрашиваю?

     — Ого… Ревнуешь?

      — Я говорю, что меня бесит это до чертиков! Вот и все!

     — Что, хочешь вымыть рот с мылом?

     У Исаака зачесались кулаки. Изворотливый гаденыш. Исаака так и подмывало вмазать ему от души. Но на улице толпился народ. Привлекать излишнее внимание и попадать в передряги Исааку совсем не хотелось. Стоит только сплетням просочиться в Группу, Вивьен из него душу вытряхнет.

     — Не здесь, – сказал Исаак.

     — Что?

     — Люди подумают, что это ссора любовников.

     — А разве это не так?

     — Заткнись! Давай уже, пошли!

     Исаак размашисто зашагал по улице. Тристан, ворча под нос, плелся позади. Так ни разу не оглянувшись посмотреть, следует ли за ним напарник, Исаак вышел к оживленному перекрестку.

     Глава 3 Невинная кровь

     Тристан застыл в дверном проеме.

     — Чего ждешь? Тащи сюда свой зад! – раздраженно буркнул Исаак.

     Пока ехали в такси, он поостыл, но окончательно так и не успокоился.

     — Охотник зазывает вампира в гости...А ты рисковый!–и Тристан тоже

     раздраженно подернул плечами.

     — Ё-моё, войдешь ты или нет?!

     — Тихо-тихо, а то тебя удар хватит.

     — Умолкни и дверь закрой.

     Тристан вошел в квартиру и запер за собой дверь. В узкой прихожей на каждой стене было по двери. Та, что напротив, вела в гостиную. Справа – в маленькую кухоньку. Слева – в спальню.

     Тристан замер у входа в гостиную и осмотрелся. Старый кожаный диван, стол, торшер, невысокий книжный шкаф и маленький телевизор. Незамысловатый интерьер.

     — Хм… Намного опрятнее, чем я ожидал.

     — Серьезно? Я не люблю беспорядок.

     — Я ж и говорю – приятный сюрприз.

     — Иди ты! Даже угощать тебя расхотелось.

     — А я б чайку погонял. С молоком.

     Устав от прериканий, Исаак вздохнул и скрылся на кухне. «Чем я, черт возьми, думал, притащив его сюда?» –ворчал про себя Исаак, зажигая конфорку. Он порылся в буфете и нашел в дальнем уголке картонную упаковку с запахом чая, вытряхнул чайные пакетики в чашки, залил их кипятком, добавил молоко с почти истекшим сроком годности и вернулся в гостиную. Тристан держал в руках и рассматривал фотографию в рамке. Исаак выдернул фото у него из рук и сунул ему чашку.

     — Нечего лазить по чужим вещам.

     — Извини. Это твоя семья?

     Исаак вернул рамку на книжную полку, захватил свою чашку и, отхлебнув чай, тяжело опустился на диван.

     — Да. Их убили вампиры.

     Тристан молчал.

     Фото было сделано 8 лет назад на праздновании дня рождения: двенадцатилетний Исаак и его сестра-близнец Изабель, их родители. Выжил лишь Исаак. Не прошло и месяца после съемки, как произошла эта трагедия. С тех пор Исаак ненавидел вампиров. Он поклялся отомстить этим монстрам, которые украли у него семью и оставили совсем одного. С этой целью он и стал охотником.

     До сегодняшнего дня, он не знал, кто убил его семью. Поэтому ненавидел всех вампиров, и гость в гостиной был не исключением.

     Исаак взглянул на Тристана. Тот держал чашку обеими руками и пристально смотрел на фотографию. На его лице промелькнуло выражение боли и глубокой скорби. Исаак отвел взгляд и резко бросил:

     — Если знаешь, кто это сделал, скажи мне.

     — Если скажу, выслушаешь мою просьбу?

     Исаак вскочил на ноги – такого ответа он не ожидал.

     — Так ты в курсе? – он тряхнул Тристана за плечи.

     Тристан молча смотрел на него. Зловещая улыбка расцветала на его губах. Исаак стиснул зубы и схватил его за шиворот.

     — Что тебе известно?! Отвечай!

     — А ты убьешь Жадо? – глаза вампира словно светились изнутри.

     Исаака на мгновение обуял страх. Тристан прикоснулся к его щеке.

     — Я скажу тебе, когда убьем Жадо.

     —Жадо умрет, и ты вместе с ним.

     — Я успею назвать имя. Пообещай мне, Исаак. Пообещай прикончить Жадо.

     Почему так трудно выдавить «Я обещаю»? Рассудок Исаака нашептывал: Когда еще выпадет такой шанс? Желание вампира умереть как нельзя кстати. Почему бы этим не воспользоваться? Пусть все вампиры отправятся на тот свет. Этот вызвался добровольцем. Почему б не помочь ему? В чем заминка?

     — Даже если ты тоже умрешь? – Что я несу? Кого волнует, выживет вампир или помрет?

     Губы Тристана растянулись в понимающей улыбке. Онсловно родитель растолковывал своему недогадливому чаду:

     — Это как истребление крыс, переносчиков чумы.

     — Что ты несешь… Ты ж не крыса, не москит, не блоха! – закипал Исаак.

     — Но я и не человек, Исаак. – Стоял на своем Тристан. – Я вампир.

     — Можешь не напоминать! – крикнул Исаак и отвернулся.

     Тристан обнял его и прижался щекой к спине.

     — А мне кажется, ты начинаешь забывать… – тихо прошептал он.

     Сердце Исаака застучало, как сумасшедшее. Черт, пронеслось в его голове. Почему я так взволнован?

     — … если тебе не напомнить.

     Необычное изменение оттенка его голоса послало сигнал тревоги в мозг Исаака. Он едва успел повернуться, когда неожиданный удар отбросил его назад. Исаак треснулся головой о подлокотник дивана. Кожаная обивка не смягчила сильный удар. Ощущение было словно его приложил перчаткой тяжеловесный боксер.

     Исаак застонал. Чужие руки надавили на плечи, вжимая его в диванные подушки. Тристан сел ему на грудь:

     — Говорил же, рисковый ты. Пригласить вампира – все равно что перерезать себе горло. Позор тебе, охотник.

     — Из нас двоих только ты за смертью гоняешься. А киллера нанимать, чтоб убрать своего «папашу», не позор для вампира?

     Тристан удивленно моргнул, его хватка немного ослабла. Исааку этого было достаточно, чтоб применить обратный захват и вжать его в диван.

     — У меня нет никакого желания быть разменной монетой в вампирских разборках.

     Тристан посмотрел на Исаака с тоской в глазах. Губы его задрожали, зрачки, будто глубокие колодцы, заполнились печалью до краев. Заглянув в эти глаза, Исаак вдруг осознал, почему отмахивался от столь заманчивого предложения. Причина оказалась очевидной: он не желал его смерти. Исаак не хотел признаваться в этом и не позволял себе задумываться над этим.

     С той первой унизительной встречи прошло больше двух недель, напряжение в их отношениях почти ушло, Исаак свыкся с его присутствием. В его душе нашлось место для этого пацана.

     Когда им случалось проводить вместе почти каждую ночь, у них находились темы для разговора.

     Хотя Тристан был странноват для вампира, все же время, проведенное с ним, не назовешь «потерянным».Ни разу Исаак не замечал у того высокомерно-снисходительного отношения к людям, которое вампиры по обыкновению демонстрируют.

     Наоборот, тот мог шутить и смеяться вместе с ним, как обычный человек. И не раз, вышагивая вместе по ночным улицам, Исаак поражался абсурдности ситуации.

     Почему тот вампир? Что делает вампира вампиром?

     Тристан несомненно обладал сверхспособностями, именно это и отличало его от homosapiens. А также наличие острых клыков, которые порой бросались в глаза. Но, даже если головой. Исаак понимал это, нутром он эту разницу постигнуть не мог.

     Или проще говоря, Исаак привык к пареньку. Позволял любовные ласки, пусть и неохотно, но не попался ли он Тристану на крючок?

     Исаак проследил за мягкими очертаниями губ, ощутил дыхание кончиком своего пальца. Тристан недоуменно нахмурился. Исаак быстро поймал его язык в свой приоткрытый рот. Сколько раз он уже вкушал медовую сладость его слюны на своем языке?

     Как странно, мелькнуло в голове у Исаака. По слухам, слюна вампиров напоминала опиум, и, предположительно, не вызывала привыкания.

     Исаак притянул Тристана ближе к себе. В любой другой ситуации, Тристан бы с удовольствием ответил ему, но в этот раз, он спешно его оттолкнул.

     — Прекрати, Исаак…

     Исаак накрыл протестующие губы Тристана собственными, требуя тишины. Впервые он проявил инициативу. Его язык усиливал напор, подавляя сопротивление. Тристан широко распахнул глаза. Он растерялся, пытаясь освободиться, но руки не слушались. Раскрыв рот шире, он глубже принял язык Исаака, увлеченно сплетался с ним в страстном поцелуе. Они оторвались друг от друга и дыхание стало сбивчивым. Тристан заскулил, умоляя продолжить. Исаак ощутил удушье глядя на его похотливый разгоряченный красный язык и блестящие губы. Он глотнул воздуха и набросился на Тристана пылким поцелуем.

     Страстное желание опережало чувства и эмоции. Последствия пусть катятся ко всем чертям. Сейчас имеет значение только взаимное помешательство. Время для сожалений будет позже – но, он не пожалеет об этом никогда, все остальное – тлен.

     Глубокие жадные поцелуи сменяли друг друга. Исаак расстегнул рубашку Тристана и руки начали бродить по его телу. Его стройный плоский торс не отразился на настроении Исаака. Он массировал его соски пока те не затвердели, а Тристан сладко постанывал между поцелуями. Обнажив его плечи, Исаак скользнул губами по податливой плоти его соска. Тристан сжал в руках голову Исаака и задышал тяжелее. По его телу растекался трепет. Оторвавшись от груди, Исаак сместил руки ниже, двигаясь вдоль тела, пока ладонь не накрыла его каменный стояк. Первое время Исаак старательно избегал этого места. И насколько велико было его удивление, когда он не испытал даже намека на отвращение. Он поцеловал влажный лоб Тристана и медленно начал поглаживать его член. Тристан прижался к нему так, словно пытался обвиться вокруг его тела, и прильнул щекой к подбородку Исаака.

     Почувствовав теплые капли на своих пальцах, Исаак спросил.

     — Приятно?

     Тристан не ответил, хватило кивка. Из легких вырывалось разгоряченное дыхание. Исаак поднял его подбородок, разворачивая к себе лицом. Теперь он мог вновь его целовать. Голова шла кругом от напористой ласки. Влажные глаза Тристана вспыхнули невероятной страстью, и он подался бедрами навстречу ласкающей его руке. Рука Исаака стала двигаться интенсивнее, наращивая темп.Он почувствовал теплую влагу, сочащуюся между пальцев, собственный пульс рвано стучал в висках.

     В то время, как Тристан пытался спрятать свое пылающее лицо, Исаак сдернул остатки одежды с его ног и швырнул на пол. Он приподнял ослабевшие ноги Тристана и вошел своими влажными пальцами глубже, исследуя его.

     Плечи Тристана изумленно дернулись. Нежная плоть уступила скользким пальцам, сомкнувшись вокруг них. Его тело словно живет своей жизнью, не подчиняясь командам разума.

     — Нн…нет…

     Неожиданное сопротивление только больше распалило Исаака. Тристан попытался сомкнуть бедра, но ему не дали. Исаак вклинился между ними, схватил ноги под коленями и развел их широко в стороны, полностью раскрывая парня.

     — Ты так старательно разжигал во мне желание… Наслаждайся.

     — Это… другое…

     — Что другое? Я определенно могу сказать, что тебе это нравится.

     Щеки Тристана вспыхнули, полностью отражая буйство захвативших его эмоций.

     Его поведение было полностью противоположно привычному сексуально–озабоченному Тристану, который вешался на него с первых минут знакомства. И это возбуждало Исаака еще сильнее. Его скользкие пальцы уверенно раскрывали края сомкнутой плоти. Тристан зажмурился и прогнулся в спине.

     Проложив губами дорожку вдоль рельефных шейных позвонков парня, Исаак прошептал.

     — У меня это впервые. Если больно, просто махни головой.

     Приоткрыв глаза, Тристан улыбнулся и кивнул. Он медленно расслабился и сдался на милость неуклюжих пальцев Исаака. Тот выжидал, подбирая подходящий момент, а затем протолкнул головку своего каменно–твердого члена в податливое тело Тристана. Он был уже любой женщины. Казалось, повредить его очень легко.

     — Это не…?

     Тристан тряхнул головой и потянулся навстречу, крепко обнимая его.

     — Вот так… Глубже…

     Тонкий исчезающий шепот навострил волоски на тыльной стороне шеи Исаака. Он подтянул его бедра к себе. Тристан издал легкий вскрик, который плавно перетек в восторженный удовлетворенный стон. Несмотря на то, что он был тугим, внутри он оказался невероятно мягким. Каждый толчок Исаака

     

     сопровождался обволакивающим трепетным ощущением, рожденным в горячих недрах тела.

     Матерь Божья, подумал Исаак. Его мозг уже запутался в удовольствии. Пот струился по бровям, аощущения были настолько мощными и невероятными,что остановиться он бы не смог.

     — Ахх… – простонал задыхающийся Тристан. Его ладони скользили вдоль рук Исаака.

     Опьяненный блаженной негой взгляд Тристана был обращен к нему, и все доводы, какие еще стояли в первых, уже не стройных, рядах разума скатились на обочину сознания, испаряясь прочь.

     Кончики клыков Тристана торчали между влажных, ярких губ. После проникновения, Исаак ритмично заработал бедрами, увеличивая темп. Внезапно Тристан принялся отталкивать бедра и плечи Исаака, отчаянно пытаясь освободиться.

     Исаак слышал, что на пике сексуального удовольствия высшие вампиры пьют кровь своих партнеров. Это практически неконтролируемый, ведомый голыми инстинктами процесс. Величайшее удовольствие пролегает тонкой гранью по бездонной жажде крови. Уличные сплетники называют секс с вампиром настолько потрясающим, что за него даже жизни не жалко. И для некоторых «счастливчиков» смерть действительно стала приемлемой платой за удовольствие. Появление голых трупов, высушенных до последней капли крови, было обычным делом для притонов и борделей. Но смельчаков, желающих испытать подобное, меньше не становилось. Смерть и удовольствие – две стороны одной монеты. А вампиры стали той самой монетой в игре «секс за смерть».

     Возможно, я закончу также.

     Постыдная надпись на надгробном камне охотника. С другой стороны, шепот в сознании подтверждает – у него не было другого пути. Ни единого, мать вашу, варианта. Исаак наклонился поцеловать его, но Тристан отвернулся и толкнул его в грудь.

     — Нет…Исаак. Пожалуйста…

     — Ты не хочешь…?

     Что он сейчас спросил? Веки Тристана плотно сомкнулись, выпуская из уголка глаза слезу. Исаак подхватил слезинку кончиком своего пальца и слизал ее. Тристан ловил каждый его вдох, наблюдая за Исааком невидящим взглядом, наполненным отчаянием.

     — Все нормально. Мы целовались уже сотни раз.

     — Нет…Позже…Сделаем это позже… – прерывисто умолял Тристан.

     Вместо ответа, Исаак схватил его вытянутые руки и сжал их над головой, вжимая ладонью в диванные подушки. Тристан вырвался из его рук и пронзительно выкрикнул, изгибаясь. Они боролись на тесном диване, и голова Тристана свесилась с края подушки. Исаак хотел поцеловать открывшуюся белую шейку, сейчас он вполне мог оставить засос, но устоял.

     Исаак вернул его обратно на подушку, схватил гладкие бедра и вздернул их вверх, продолжая резко вторгаться в него снова и снова, проникая все глубже в тело Тристана. Границы между ними стерлись, он был охвачен особым чувством незримого единения.

     Пот струился по лбу, стекал вниз по лицу и срывался капельками с кончика подбородка, падая на бледный живот Тристана. Не в силах контролировать себя, Исаак застонал, волны удовольствия электрическими импульсами прошивали его тело, порождая ритмичные возбужденные толчки пока он кончал снова и снова.

     — Аахх… – пронзительно выкрикнул Тристан, кончая себе на живот.

     Исаак осторожно слез с дрожащего Тристана. Его дыхание было горячим и тяжелым. Исаак повернулся к нему и прошептал.

     — Могу я поцеловать тебя сейчас?

     Губы Тристана растянулись в томной улыбке. Он притянул Исаака и нежно поцеловал. Они, голые, лежали на маленьком диванчике и обнимали друг друга еще долго-долго.

     Раньше, после бурного секса, единственным желанием Исаака было уснуть. Но теперь, он хотел вечно лежать вот так вот на узеньком диванчике и прижимать к своей груди Тристана. В то же время, он погрузился в легкую дремоту. Тристан заворочался, разбудив его. Он сел на кровати и вглядывался в окно. Через занавески был виден серебристый диск Луны на черном небе. Сейчас самое темное время бескрайней непроглядной ночи.

     — Ты уходишь? – спросил Исаак, поворачиваясь на бок на диване.

     Тристан бросил взгляд через плечо, наклонился и поцеловал Исаака. Он не ответил, собрал разбросанные на полу вещи и стал одеваться. Исаак натянул свои штаны и поставил пустую чашку на стол. Холодный чай с молоком смочил его пересохшее горло. Тристан стоял у окна, он раздвинул занавеси и смотрел на спящий город. Обняв его, Исаак поцеловал его затылок. Тристан потянулся вверх и принялся ласкать волосы Исаака, легонько наклоняя шею.

     — Исаак, ты дашь мне слово?

     — Что ты хочешь?

     — Помоги убить Жадо. Ты сделаешь это?

     — О чем ты? – Исаак схватил его за руку. – Разве смогу я это сделать, зная, что ты умрешь!

     — Исаак… – Тристан не отрываясь смотрел на него.

     Исаак крепко обнял паренька:

     — Давай поймаем его. Организации он будет полезен живым, а не мертвым.

     — Нет. Его необходимо уничтожить. Схватим одного, и другие старейшины, выйдя из спячки, явятся освободить его. Они чувствуют друг друга. Они никого не пощадят в Хелсинг Групп – ни ученого, ни охотника, они убьют всех до единого.

     — Я не дам тебе умереть!

     — Разве ты не хочешь узнать, кто повинен в смерти твоих родных?

     — Я сам найду ответ. Даже если на это уйдет вся моя жизнь.

     — Зачем так долго ждать. – Тристан произнес это странным, торжественным тоном.

     Исаак взглянул на него, Тристан высвободился из объятий и отошелот окна. На бледном лице появилось незнакомое выражение, точнее полное отсутствие каких-либо эмоций. Безжизненная маска смерти.

     — Твоя работа – находить преступников. Но ты упустил одного.

     — Что ты хочешь сказать?

     Леденящая душу улыбка застыла на губах Тристана.

     — Это был я.

     Исаак побелел. Он ничего не понял. Слова Тристана отдавались эхом в пустой голове.

     Это был я. Это. Был. Я.

     — Это сделал я, Исаак. – Губы Тристана изогнулись в змеиной ухмылке. –Я убил твою семью.

     — Ты лжешь. – Исаак все мотал и мотал головой, не веря своим ушам.

     Тристан смерил его ледяным взглядом.

     — Ложь! – закричал Исаак. – Бред!

     Тристан протянул руку, на цепочке, зажатой в ладони, болтался овальный медальон.

     — Узнаешь?

     Исаак молча уставился на медальон, на выпуклой крышке был выгравирован крест.

     — Внутри был ладан, он должен был оберегать от зла. Этот амулет когда-то защищал владельца от вампиров. А теперь это всего-навсего антикварное украшение. Знаешь, чье оно, Исаак?

     —Изабель. Мать подарила ей этот медальон на 12-ый день рождения.

     — А на трупе его уже не оказалось, – добавил Тристан со зловещей улыбкой.

     — Откуда он у тебя?

     — Я прихватил его на память.

     — Что ты несешь?

     — Это сувенир. На память о небольшой смертельной игре. Ты не в курсе? Вампиры так развлекаются, чтобы развеять скуку. Жаль, что тебя тогда не было дома. Ты же был в школьном походе? Поэтому и уцелел. А Изабель заболела и не поехала. Бедняжка. Ей так хотелось поехать с тобой.

     Исаак с такой силой сжал кулаки, что ногти впились в ладони, внутри все забурлило закипая.

     — Значит, это был ты?

     — Убедился? Ну наконец-то! Смотри.

     Тристан раскрыл медальон и вынул сложенный листок – семейный снимок. Точно такой же, как в рамке на полке у Исаака, только с бурыми разводами и потеками. Запах крови забился в нос, в мозгу всплыли картины из прошлого.

     Исаак почувствовал, как кроваво-красная пелена застилает рассудок. Тело дернулось прежде, чем он понял, что делает. Исаак ударил что есть мочи, но Тристан блокировал удар с легким смешком. А потом все пошло кувырком. Исаак даже не понял, как тяжело рухнул на пол.

     Возвышаясь над ним, Тристан невозмутимо спрятал фотографию в медальон и закрыл его.

     — Хочешь его вернуть – делай, что говорю. Убей Жадо – и украшение твое. Плюс, я любезно сам подставлю грудь под удар. По рукам?

     — Проклятье! Тристан!

     Исаак поднялся на ноги. Тристан бросил на него пренебрежительный взгляд и распахнул окно.

     — Остынь. Не сомневайся – мы скоро встретимся. Нравится тебе или нет, но я тебе нужен, чтобы убить Жадо. Лучше тебе это усвоить.

     — Стой!

     Тристан ловко запрыгнул на подоконник и одарил напоследок Исаака улыбкой: клыки выступали из-под алых губ.

     — До скорого, Исаак. Я прекрасно провел время!

     — Да подожди ты! – он успел ухватить лишь воздух. Тристан исчез, оставив после себя смех, эхом оглашающий темноту.

     — Твою мать! – Исаак саданул кулаком по подоконнику и опустился на пол. Ошибки быть не могло. Пацан еще пожалеет об этом.

     Глава 4 Умереть за...

     Мозг Исаака отказывался работать. Он, как обычно, сидел в углу аудитории, но лекция проскальзывала мимо ушей. Стержень ручки упирался в тетрадь, он так и не сделал ни единой заметки. Наконец, прозвенел звонок. Исаак сидел, подперев рукой щеку, и пялился в пустоту, в то время, как одногруппники оживленно болтали. Только после того, как практически все покинули аудиторию, Исаак устало поднялся на ноги.

     Он чувствовал себя так, словно голова была набита ватой. Ночью он не сомкнул глаз. После того, как Тристан ушел, он остался сидеть на полу, как последний идиот. Он чувствовал себя на седьмом небе, но спустя несколько часов он вновь вернулся к старой доброй рутине. Принять душ, почистить зубы, одеться – заученные движения повседневности. Он выпил кофе по пути в универ. Он отбыл свои пары, поучаствовал в бессмысленной беседе. А затем, как запрограммированный робот, отправился в здание Хелсинг Групп.

     По дороге туда он ни о чем не думал, ни на чем не задерживал своего внимания – жизнь обходила его стороной. Он даже не мог вспомнить, что ел в обед.

     — Господи! Что с лицом?– воскликнула Вивьен, как только он вошел в офис. – У тебя черные круги под глазами.

     — У меня была отстойная ночь. Я не нуждаюсь в напоминании.

     — Тогда, я не должна тебе напоминать и о сне на рабочем месте. Воспользуйся комнатой отдыха.

     — Сперва –работа. Где список дел?

     —Его еще сверяют. Вспомнила, тебя звал профессор Хопкинс.

     — Профессор Хопкинс?

     Профессор Хопкинс был ведущим исследователем в Хелсинг Групп, а еще опекуном Исаака после смерти родителей. К слову, Исаак не видел его в последнее время.

     — Н-да. У него к тебе дело – это что-то новенькое. Сказал, прислать тебя, как только ты появишься. Он в конференц-зале В. Поторопись. К тому времени, когда вернешься, у меня все будет уже готово.

     — Ладно.

     — Исаак… – он уже вышел за дверь, когда она его окликнула. Наблюдая за ним сквозь стеклянную перегородку, Вивьен пробормотала, – Ладно. Он разберется с этим позже.

     Исаак остановился перед конференц-залом и постучал.

     — Это Исаак Бланш.

     — Входи, – ответил Хопкинс.

     Исаак открыл дверь и встал, как вкопанный. Прямо напротив двери, Хопкинс сидел за длинным столом, положив на него локти. По другую сторону от него сидели старшие научные сотрудники Хелсинг Групп.

     — Не стой там, –Хопкинс сделал приглашающий жест, – Входи.

     — Извините.

     Исаак неуклюже прикрыл дверь. Внезапно запахло кострами святой инквизиции. Его бросило в холодный пот.

     Охотники Организациирегулярно проходят строгую этическую проверку, особенно, если сравнительно безвредные и покорные вампиры подвергаются излишним наказаниям и гонениям. Нежелательная дружба с таким вампиром выходит за рамки служебных обязанностей, требуя детального рассмотрения ситуации.

     Они же не могли узнать о произошедшем прошлой ночью.

     — Подойди сюда.

     — Конечно… – пробубнил Исаак.

     Он заприметил стул с высокой спинкой, который стоял перед столом. Он предположил, что именно туда ему и предлагается сесть, но подойдя ближе, стало очевидно, что стул уже занят. Его взгляд проследил за серебристыми волосами. На него,снизу вверх, смотрело знакомое лицо. Это был Тристан. Он одарил Исаака многозначительной улыбкой.

     — Какого дьявола ты тут делаешь? – невольно гаркнул Исаак.

     — Вы знакомы? – мягким голосом спросил Хопкинс.

     Собравшиеся за столом ученые следили за происходящим в тишине. Исаак сглотнул. Лгать бесполезно, одного взгляда на Хопкинса было достаточно, чтобы понять – ему уже все известно.

     — Он был моим напарником. Помогал охотиться и разыскивать новые крипты. – Угрюмо ответил Исаак.

     — Мы признательны – он очень помог. Более того, нам сделали весьма заманчивое предложение. Полагаю, ты уже в курсе.

     — О чем речь?

     — Один из старейших вампиров начал пробуждается ото сна –Жадо.

     Исаак украдкой бросил взгляд на Тристана, тот намеренно игнорировал его и отводил глаза.

     — Он сказал, что ему необходима помощь в устранении Жадо. Похоже на провидение Господне, правда?

     Исаак выпучил глаза.

     — Этот парень – прямой потомок Жадо! Он хочет убить своего «отца» и господина! И вы ему верите? Серьезно?!

     — Мы решаем это в данный момент.

     Исаак хотел было что-то сказать, но закрыл рот, не проронив ни звука.

     — Решаете? Вы не можете просто…

     — Доверяй, но проверяй. Таков основной принцип нашего доверия.

     — Я бы предпочел гарантии!

     — Это не то, о чем тебе следует волноваться прямо сейчас.

     Крыть было нечем – вопрос уже решен. Он не мог представить, какого рода сделку успели провернуть тут. Но стоять в сторонке Исаак не собирался.

     — Этот лживый ублюдок убил мою семью! Или вы знали?

     — Он уже сдался полиции. – Отмахнулся профессор. –Организация внесла залог и взяла его под свою опеку на условиях, что он поможет избавиться от особого вампира.

     Исаак не верил своим ушам, сказанное не укладывалось в голове.Тристан же безучастно молчал. И неудивительно, ведь ранее ночью, когда он еще не оправился от шока, мелкий засранец уже приводил свой план в исполнение.

     — Все именно так. Как тебе известно, прямые потомки не признают человеческое превосходство и наши суды для них не указ. Но в законах есть лазейки, которые позволяют некоторым личностям обратиться к умышленному отмщению – смерть за смерть. Ни больше, ни меньше. В таком случае, решение принимает прямой родственник потерпевшей стороны, в нашем случае – ты, Исаак. Итак, ты отказываешь в прошении?

     — Нет!

     Тристан даже не шелохнулся, продолжал смиренно сидеть, но губы его дрогнули в легкой улыбке. Исаак все гадал, когда же его угораздило попасться в, так умело расставленные, силки.

     — Ты все еще ответственен за его жизнь, Исаак. И ты не можешь забрать ее, пока ситуация с Жадо не разрешится. Его вмешательство в эту охоту обязательно. Перед нами стоит цель – уничтожить одного из прародителей –Жадо. Помни об этом. Я ясно выражаюсь?

     — Предельно.

     —Хорошо. Он на твоей совести, пока не закончится охота на Жадо.

     — На моей?

     — Мы учитываем риски, но ты единственный внушаешь доверие.

     — И что это должно значить?

     — Это значит, что мы перестраховываемся от двойной игры.

     Тристан равнодушно поправил ворот своей белой рубашки, открывая черный ошейник, опоясывающий его шею. Исаак округлил глаза.

     — Гильотина дистанционной активации! Что за хрень?!

     Тристан ответил так, словно говорил о самых обыденных вещах.

     — Это ранее упомянутая страховка. При попытке снять его силой, лазер сделает так – вжжууух! И голова с плеч. А поскольку лазер автоматически прижигает место отсечения, не стоит беспокоиться о возможном заражении из-за брызг крови. Чистая работа.

     — Эта штука используется для контроля полудиких оборотней и гулей.

     — И особо буйных вампиров. Разве ты забыл, Исаак? Я выживший из ума убийца. Я прикончил трех человек. Да, я упражнялся в контроле, но когда приходит жажда… Ничего не могу обещать.

     — Это для общей безопасности. Вивьен остается твоим оператором. Тристан наш козырь в этой игре. Полагаюсь на твой здравый смысл, не подведи нас. –Бесстрастным голосом пояснил Хопкинс онемевшему Исааку.

     — Не подведу.

     Поднявшись, Тристан вежливо кивнул. Следом за ним обозленный Исаак также покинул комнату. Тристан догнал его в коридоре и прошептал.

     — Не беспокойся, я ни слова не сказал о прошлой ночи.

     — Это шантаж?

     — Вовсе нет. Я лишь говорю, что мой рот на замке. Расслабься.

     — Мда. Ты уж наверняка знаешь, как разыгрывать комедию. Сперва, убил мою семью, а затем трахнулся со мной «под занавес». Поздравляю! Ты сорвал бурные овации! – язвительно выплюнул Исаак.

     — Такова природа вампиров. – Мягко ответил Тристан, и добавил с небрежной улыбкой, – Знаешь, мы не люди. В буквальном смысле. Что ты на это скажешь? Все еще жаждешь спасти мою шкуру?

     Голова Исаака угрожала расколоться от клокочущего в ней гнева. Что творится в голове этого ненормального парня?

     Он убил мою семью и скрылся. А спустя 8 лет, он, весь такой из себя гей, приходит ко мне, молит о работе, спит со мной и просит его убить?

     — Прямо сейчас я еле сдерживаюсь, что б не свернуть тебе шею. – Прорычал Исаак, толкая дверь. – Так что даже не думай лезть ко мне!

     Вивьен широко раскинула руки в стороны и приветливо провозгласила.

     — С возвращением! Я заждалась! Ты, должно быть, Тристан. Вау! А ты красивее, чем я представляла.

     Она хлопнула в ладоши и радостно вильнула бедрами.

     — Господи Иисусе! Вивьен, это не кукла, а вампир!

     — Мы же не будем ничего плохого делать. Все безобидно и невинно. Кроме того, как твой ценный товарищ я обязана создавать комфортную среду обитания в коллективе. Привет. Я Вивьен, отвечаю за информационное сопровождение и поддержку этого идиота. Приятно познакомиться.

     — Кого ты назвала «идиотом»?

     — Взаимно и благодарю. – Ответил Тристан.

     — Эй! Не стоит расшаркиваться перед таким, как он. Эта гнида убила мою семью. И прямо сейчас я хочу стереть его маленький виноватый зад с лица Земли.

     — Как я и сказала, ко мне это не имеет отношения. Ох, чуть не забыла. У меня есть кое-что для тебя. Держи, – Вивьен передала ему маленькую вещицу, с виду похожую на зажигалку. – Ключ активации гильотины. Обращайся с ним аккуратно. Эта штучка отхватит голову мальца, как нож мясника тонкую морковь.

     — Как это работает?

     —Принцип, как у старой фирменной зажигалки – открыл крышку, зажал на три секунды. Сейчас, сейчас… Не вздумай его проверять!

     — Да не делаю я ничего!

     — Было сказано – бороться до последнего. А это на крайний случай. Срабатывает при активации этого кольца на ошейнике. Для защиты от внезапного включения установлен таймер задержки – 5 секунд. Короче, делаешь свой лучший выстрел и все.

     —Я задолбался всем повторять! Это буду не я!

     — Разве? – спросил Тристан невинным голосом. – Тогда, как бы ты хотел меня убить?

     — Я подумаю об этом позже, когда Жадо сдохнет!

     — Не думаю, что у тебя будет достаточно времени все обдумать. Лучше принять решение заранее.

     — Закрой пасть! У тебя забыл спросить совета!

     Ему суждено стать палачом Тристана. Даже осознавая, что он был убийцей его семьи, Исааку тяжело давалась роль палача. Этот «костюмчик» на нем не сидел. Исаак раздраженно почесал затылок.

     Вивьен его проигнорировала и продолжила дружелюбно общаться с Тристаном.

     — Вот твой кровавый паек, а это дегидрированная плазма. Осталось только долить теплой воды! Не отличишь от настоящей! Так сказал один мой зараженный знакомый.

     — Вау. Так мило с вашей стороны.

     Эти уродливые расшаркивания оставляли на губах Исаака после себя ужасное послевкусие. Он тяжело опустился на свободный стул, как его нагнал недовольный голос Вивьен.

     — Чего рассиживаемся, Исаак? Время заняться делами! Вот тебе сегодняшний список. Запоминай и будь свободен.

     —Почему вы позволяете стольким зараженным свободно разгуливать вокруг? Что вы себе тут думаете, люди?

     — У нас и так куча забот. Число скрытых инфицированных растет.

     — Это у меня забот полон рот!

     — Давай постараемся, – Тристан склонился над мрачным Исааком, оперся о спинку стула, смерил его взглядом и улыбнулся.

     — Кому сказано – держи дистанцию! – крикнул Исаак.

     — Боюсь, до поры до времени, тебе придется удвоить усилия.

     —Хааа… – выдохнул Исаак.

     Поднявшись, он собрал свои вещи. Тристан позади него прошептал.

     — Тебе нужно потерпеть меня еще самую малость. Потом, ты меня убьешь и покончишь с этим.

     Когда Исаак рефлекторно оглянулся, губы Тристана исказились в слабой грустной улыбке. Исаак отвернулся и зашагал прочь.

     — Черт, я вымотан, – подчеркнул Исаак, развалившись на столе.

     Они находились в круглосуточном кофейном магазине. Из бумажных стаканчиков поднимался ароматный пар свежезаваренного кофе.

     Не выражая никаких признаков усталости, Тристан потягивал свой капучино.

     —Новый рекорд – десять человек за одну ночь. Госпиталь ликует.

     — Подобные ситуации сыплются со всех сторон. Просвещением там и не пахнет. Мы даже не можем выкроить время разыскать приспешников, на которых наткнулись случайно.

     — Новые случаи для нас являются первостепенной задачей, по сравнению с другими охотниками.

     — В результате, пустяковые дела перетекают в руки вольных охотников.

     — Достаточно всего лишь раньше перехватить новый случай и даже если потерпевшие не будут исцелены, они, в конце концов, достойны жизни. Это более важная цель, согласен?

     — Ты прав, – Исаак вытянулся на стуле.– Кстати, об этом, как ты держишься?

     — Вполне неплохо. Мою кровь давно забрали и это относится, в большей степени, ко всем прямым потомкам.

     — Так ты выработал пристрастие к ней, так?

     Если так, тогда зачем – он хотел спросить, но передумал. Это ничего не даст, кроме того, он, в итоге, убьет его. А становиться его духовником у Исаака не было ни малейшего желания.

     Исааку было достаточно того, что он испытывал ненависть к Тристану за смерть своей семьи и использовал его, как разменную монету в охоте на старейшину. В итоге, он все равно умрет. Большего ему не нужно.

     — Исаак, уже довольно поздно. Давай закругляться.

     — Можешь быть свободен. Я свалю отсюда через минутку.

     — В таком случае, дай мне ключ от твоей квартиры.

     —Не понял? Зачем тебе мои ключи?

     — Я съехал. Мне негде остановиться.

     — Хм? Почему? – удивился Исаак.

     —Я буду жить с тобой, – Тристан ухмыльнулся. – Профессор Хопкинс посчитал это хорошей идеей. Не волнуйся, они покрывают все мои расходы. Я перевел свои сбережения на твой счет.

     — Не хочу ничего слышать.

     — Ничего не забыл? Ты за меня отвечаешь.

     — Ответь мне, с какой радости я должен жить со своим кровным врагом? Что, думаешь, что среди ночи я забью тебя до смерти?

     — Ну…Сейчас нам обоим известно, что подобное не случится. Или тебе напомнить?

     Исаак вспомнил, с какой легкостью Тристан его уложил в прошлый раз и раздраженно стиснул зубы.

     — Нет, спасибо!

     —В любом случае, я могу прийти, когда пожелаю. Ты меня пригласил, помнишь?

     Исаак посмотрел на него, и устало уронил голову на столешницу. Тристан отхлебнул свой кофе.

     — Следовало подумать дважды, прежде чем меня приглашать, – в профессиональной манере ответил Тристан.

     — Можешь не напоминать, – простонал Исаак, погружаясь в раздумья на минуту.

     — Спишь на полу, – сказал Исаак, как только они переступили порог его квартиры.

     — Мне все равно. Но, не хотелось бы, чтобы ты спотыкался об меня. Такого чистоплюя, как ты разве не будет напрягать беспорядок в моем лице?

     — Ты волен подыскать себе любое другое местечко!

     Игнорируя кипящего злостью Исаака, Тристан огляделся. Его взгляд остановился на двери справа от коридора.

     — А что тут?

     — Сам посмотри.

     — А, кладовая.

     Она была с метр шириной и около двух метров глубиной, набитая старыми газетами, коробками и утварью для уборки.

     — Отлично! Мне подойдет. Тут даже свет есть. Что скажешь?

     — Это кладовая!

     — И что? Я могу спать тут целый день и не путаться у тебя под ногами.

     — А если мне понадобится пылесос?

     —Ну, я могу убираться, когда тебя не будет дома.

     — Не корчи из себя ответственного!

     — Любишь уборку?

     — Какие-то проблемы с этим?

     — Нет, нет, что ты. Из тебя выйдет чудесная домохозяйка.

     — Твое мнение никому не интересно! – рявкнул Исаак, все больше впадая в бешенство.

     Присутствие Тристана рядом сбивало его с толку, полностью перечеркивало убеждения и искривляло правила. Прошлой ночью, спасибо ему, он окончательно «выжил из ума» и занялся с ним сексом. Он сделал это, поддавшись соблазну. На миг, потеряв себя в нем, он не посчитал это странным.

     — Я не виноват! – внезапно выкрикнул он.

     — В чем именно? – Тристан внимательно смотрел на Исаака, выпалившего такую странную фразу.

     — Во всем! Хочешь тут спать – пожалуйста! Будь моим гостем! Но не вздумай прокрадываться в мою комнату среди ночи! Вход воспрещен! Сунешься, и я сделаю из тебя отбивную!

     — Понял. Спокойной ночи.

     Исаак грубо оттолкнул его с дороги. Тристан только пожал плечами и закрыл за собой дверь. Продолжая возмущаться, Исаак прошел в свою комнату.

     Этой ночью Исааку снились темные, бесформенные сны с плохим предзнаменованием.

     Он медленно открыл глаза. Его щеку поглаживал тонкий красивый пальчик. Взгляд поймал улыбающееся лицо Тристана.

     Я сказал ему не заходить ко мне. Или, это тоже сон?

     Находясь в полудреме, нелегко пробудить свой гнев. Он протянул руку и провел кончиком пальца по губам. Мягкие, живые ощущения. Чувственная сладость, которой он предавался накануне ночью, расцвела в его груди.

     Тристан целовал кончики пальцев много раз, а затем, соединил их губы в поцелуе. Исаак прикрыл глаза. Убеждая самого себя, забормотал.

     — Это ты. Это все ложь, так ведь, Тристан?

     Тристан не ответил, его губы были растянуты в странной меланхоличной улыбке.

     Они долго целовались и, внезапно, Исаака осенило. Он прижал большой палец к верхней губе Тристана и приподнял ее вверх, обнажая зубы. Вампирские клыки отсутствовали, у него были абсолютно нормальные зубы.

     Ох! Он нормальный человек. Правильно! Все вампирское дерьмо не что иное, как паршивый сон!

     Исаак был безумно счастлив. Тристан всего-навсего человек. Он просто все это время жил в кошмарном сне. Тристан не был вампиром, а Исаак – охотником. Его семья никогда не была убита. Все живы, здоровы и счастливы. И они ожидают его скорейшего возвращения домой.

     Прежде чем он все это осознал, его «выбросило» в детство. Изабель только что вернулась, она собирала цветы, в ее руках был красивый букет.

     В следующем году пойдем вместе. Мам, пап, я дома…

     В пустынной гостиной ни души. Где все? Должно быть, Изабель все еще ставит букет в воду.

     Ее не было в комнате. Все тонуло в чернильной темноте и тишине. Исаак чувствовал, как в нем наростает тревога. Он бегал от комнаты к комнате, распахивая двери, но везде его встречала пугающая тишина.

     Мам? Пап? Изабель? Где вы?

     Как только он распахнул последнюю дверь, слух резанул глухой звук. Зловещий хохот эхом отскакивал от стен. Его взгляду открылась выкрашенная в кроваво-красный сцена. Его родители лежали друг на друге посреди моря крови. Изабель лежала на боку недалеко от тел родителей. Ее пустой безжизненный взгляд упирался в потолок. Кровь продолжала течь из пары укусов на ее шее, заливая красным цветом пижаму, и растекаясь на полу.

     Исаак пытался убежать, но что-то или кто-то ему препятствовало. Развернувшись, он увидел Тристана. Алые пузыри блестели на его полных губах, а белые клыки торчали изо рта.

     Как только он отпрыгнул прочь, Исаак предстал уже взрослым. Он выхватил из кобуры пистолет. Тристан залился хохотом, прицел смотрел прямо на него. Я сделал это, Исаак. Он облизал свои губы и сузил глаза, с его пальцев свисала серебряная цепочка с выгравированным медальоном. Фотография, что хранилась в кулоне, растворялась в море красной крови.

     Исаак зарычал от душащего его гнева и разочарования. Спустив курок, он прострелил Тристану голову. Черная кровь потекла из зияющей дыры в голове. Слезы хлынули из его широко распахнутых глаз.

     Его лицо преображалось. Это была Изабель.

     Исаак вскрикнул, вскакивая на кровати. Он распахнул глаза и тряс головой, избавляясь от забвения.

     Утренний свет пробивался сквозь занавески.

     — Черт. Всего лишь сон…

     Исаак скрипнул зубами и скатился с кровати. Он бросился к кладовой и рванул на себя дверь. Исаак уже раскрыл рот, намереваясь кричать, как заметил маленькое скрученное тело Тристана в свободном уголке. Он был одет в тонкую шелковую рубаху и расположился сразу за пылесосом. Тристан сидел, обняв колени руками, словно пытался согреться.

     — Эй… – тихо позвал Исаак. Ответа не последовало. Плохой сон окончательно урезал и без того, истончившееся, терпение. Исаак пнул ближайшую стопку старых газет и гаркнул. – Подъем!

     Несмотря на громкий требовательный голос Исаака, Тристан не шелохнулся. Возвращаясь к своему беспокойному сну, он убрал челку со лба Тристана. Следов ран нет. Исаак выдохнул и убрал руку.

     Конечно….

     Как он мог забыть, спящий вампир выпадает из жизни примерно на несколько часов. В течении этих трех часов, вампир уязвим. Для вампира это худшее время быть пойманным. Именно поэтому они так много внимания уделяют тому месту, где засыпают. Для них безопасность превыше всего. Они выставляют вокруг убежища своих прислужников и охранников, не брезгуют даже современными системами безопасности.

     Для охотника, наоборот – это лучшее время нанести удар. Исключаяущербность во время сна, вампиры высших рангов действуют агрессивней обычного, но пока они не могут сравниться с охотниками в силе, обстоятельства не важны. Цель – оправдает средства.

     Исаак молча смотрел на Тристана. Из-за глубокого сна его дыхания практически не было слышно. Исааку ничего не стоило убить его сейчас,не говоря уже о надетой на шею «гильотине». Всем известно, единственный надежный способ прикончить вампира – отсечь ему голову. Многие, правда, считают, что простой кол в сердце надежно умертвит вампира. Да, с обычными «слугами» это сработает, но не с прямыми потомками.

     Исаак опустился на колени и отвернул ворот рубашки Тристана. На первый взгляд, ошейник был похож на те, что носят собаки. Кольцо, закрепленное в ошейнике, принципом своей работы напоминало чеку гранаты. Сорви ее и мгновенно активированный лазерный луч обезглавит его за секунды. Все произойдет настолько быстро, что он даже этого не заметит.

     Исаак остановился и убрал руки от ошейника, его палец игрался с кольцом какое-то время. Он сделал глубокий вдох, успокаиваясь, и поднял Тристана на руки. Исаак отнес Тристана в спальню и уложил на, все еще теплую, постель. Накрыв его одеялом, он некоторое время молча смотрел на спящее лицо вампира.

     — Я простоничтожный слабак, – пробубнил Исаак.

     Он начал одеваться, хотя отходить от кровати ему совсем не хотелось.

     

     Глава 5 От заката до рассвета

     Вивьен выглядела потрясающе, как обычно.

     — Ладно. Уточним, чтобы быть уверенными наверняка, – терпеливо повторила Вивьен. Исаак внимательно изучал список, который Вивьен выдернула у него из рук.

     — Что?

     — Сконцентрируйся лучше на новых вспышках. Эта возня тебе не поможет подобраться к Жадо.

     — Это ты даешь мне работу.

     — Вот об этом я и говорю. Перед твоим приходом, я общалась с Тристаном. Большинство новообращенных – кровная ветвь Жадо. Убей Жадо и ты прервешь его вирусную линию. Устранив причину, следствие не заставит себя ждать. Мы давненько не сталкивались с возродившимися вампирами, а «слуги» не в состоянии причинить существенного вреда. В итоге, их можно просто игнорировать какое-то время.

     — Игнорировать…

     — К слову, однажды ветвь Жадо уже уничтожали. Тогда в поле зрения попали все, вплоть до инфицированных жертв, – она перевернула листок и продемонстрировала его Исааку.

     — Всего двое?

     — Верно. Ничего такого, с чем бы ни справилась полиция. Я уже проинформировала полицию и уточнила все детали.

     — В таком случае, нужно было делать так с самого начала.

     — Ладно. Вчера я продумывала логистику и снабжение охоты, но было слишком поздно все менять.

     — Прости, Исаак, но это не пришло мне в голову раньше, – Тристан склонил голову, всячески выражая раскаяние.

     Исаак молча покосился на него.

     — Все хорошо, Тристан, – разбила повисшее молчание Вивьен. – У нас едва ли день был. Работаем с тем, что имеем.

     — Может, хватит с ним сюсюкаться! – выплюнул раздраженный Исаак.

     — О, да заткнись ты. В последнее время ты становишься чересчур раздражительным. Что, нехватка кальция в твоем питании? Молоко полезно для здоровья, знаешь ли.

     — К слову о молоке… – вставил реплику Тристан. – Мы выходили, так что я прикупил немного.

     — Правда что ли? Отстань, а?

     — Господи Иисусе, – протянула Вивьен, – сколько от тебя шума. Хуже неумело разыгранного женского спектакля может быть только унизительная мужская истерика. Фу, как наигранно.

     — Прошу учесть мое тяжелое положение. Я живу под одной крышей с маньяком, убившим мою семью.

     — Ты не живешь с ним. Ты за него отвечаешь, контролируешь. Как профессиональному охотнику, тебе следует поучиться манерам.

     — Не похоже, что он собирается убегать. Не тогда, когда в моих руках пульт от гильотины.

     Самоуверенная реплика все-таки выскользнула из его рта, и не то, чтобы он хотел это произнести. Просто, сказанного не воротишь. Бросив взгляд на Тристана, стало понятно, что его не столько обидело, сколько удивило сказанное Исааком.

     — И? В итоге? Нам нужно утрясти кучу всего прежде, чем Жадо проснется. Есть идеи, где он может быть?

     — Никаких, – равнодушно отмахнулся Тристан.

     Исаак зевнул.

     — «Никаких»? Какого дьявола?!

     — Успокойся! – Вивьен демонстративно заткнула пальцами уши.

     — Значит, начнем с этого притона, а позже, отправимся в место повыше уровнем? И как, по-твоему, мы должны это сделать? Выкурить мелкую шушеру из притона не так-то просто.

     — А никак. Жадо отправит своих лизоблюдов искать меня.

     — Почему ты так уверен?

     — Ему нужна моя кровь.

     — Что в ней такого особенного?

     — Моя кровь уникальна, – Вивьен подозрительно посмотрела на Тристана, и, он вернул ей осторожную улыбку. – Полагаю, все дело во вкусе.

     Вивьен пожала плечами.

     — Как скажешь. Предлагаешь просто ждать, пока Жадо тебя не отыщет?

     — Не «просто ждать». А появляться в каждой крипте по соседству. Это позволит им быстрее меня отследить и поймать.

     — Минуточку. Хочешь сказать, что покажешь мне, где крипты…?

     — Убьем двух зайцев сразу, если получиться.

     — Ты мог сказать об этом с самого начала!

     — Но твои сведения по криптам сейчас наиболее актуальны, разве нет?

     — Цель не оправдывает средства!

     — Да ладно! – отрезала Вивьен. – Я сказала, что сейчас наилучшее время. Какие наши текущие задачи?

     — Болтаться соблазнительной приманкой на крючке и подтолкнуть Жадо к активным действиям.

     — Проклятье, – фыркнул Исаак. – Ну и для чего я нужен?

     — О нет, теперь он дуется.

     — Твоя работа, Исаак, добраться до Жадо. Не важно как, это не то, что я смогу сделать в одиночку.

     — Отлично. Какие планы на вечер? – спросила Вивьен, рассматривая Исаака и Тристана.

     Тристан хитро улыбнулся.

     — Пойдем, подыщем для нас какую-нибудь крипту. Там, у нас больше шансов повстречать ищейку Жадо, чем в любом другом притоне.

     Они находились в «Склепе Люси», спускались по лестнице.

     — Почему мы опять тут? – спросил Исаак.

     На шаг его опережал Тристан, он обернулся через плече, во взгляде играла легкая хитринка.

     — А что? Предпочитаешь «Бутон Розы»?

     — Ноги моей там больше не будет!

     — Шучу я. В любом случае, «Бутон Розы» – не крипта.

     — Похоже, что гроб открыт, – внезапно отметил Исаак.

     Богато украшенный гроб из сандалового дерева расположился на нижнем ярусе.

     В последнее время он стоял тут, но был закрыт. Но сегодня…Он был открыт и наполнен лилиями. Тристан сглотнул и схватил Исаака за руку, боком прижавшись к нему.

     — Эй, не стой так близко ко мне!

     — Шшш. Тихо.

     В поспешном шепоте не было никакого намека на шутку. Исаак удивленно уставился на Тристана, который сканировал цепким взглядом окружающее их пространство.

     — Что такое?

     — Даже не думай уйти. Люси проснется сегодня.

     — Люси? – он посмотрел в пустой гроб.– Она была там?

     Тристан кивнул, когда они прокладывали себе путь сквозь возбужденную толпу.

     — Не может ли быть, что ты говоришь о Люси…?

     — Та же Люси, о которой писал Брем Стокер в «Дракуле». Люси Вестерна.

     Она подверглась нападению графа Дракулы, умерла и переродилась вампиром. После повторяющихся нападений ее «детей» в бесконечной жажде крови, она была убита профессором Хелсингом.

     — Разве это не роман?

     — Настоящие вампиры создали прорву книг и фильмов о себе. Вы это называете теневой рекламой, скрытыми манипуляциями, маркетингом. Но, на самом деле, это всего лишь маскарад, способ скрыть от всех правду, пряча ее на виду.

     — Мда, – подтвердил Исаак, – последствия плохого вкуса.

     — Да, у вампиров, в большинстве своем, действительно отвратительный вкус,– ответил Тристан, демонстративно прижимаясь к Исааку. – Заложники самоудовлетворения и снисхождения к себе – кипят в котле своих эгоистичных желаний, как заядлые онанисты, не в состоянии остановиться; готовые провести вечность в самоотречении, но продолжающие лелеять свое до неприличия раздутое эго. Раскачиваются между крайностями, как маятник Эдгара По; продукт извращенных противоречий. Даже их сексуальная распущенность в большей степени психологическая зависимость, чем нимфомания.

     — Хах. Звучит неплохо. Из тебя бы получился первоклассный психоаналитик.

     — А он и получился, – ответил Тристан с тихим смешком, отклоняя неприятную колкость Исаака.

     — Эй, это ты, Тристан. Неожиданно видеть тебя здесь! – обратился к ним, остановившийся напротив человек.

     Высокая девушка, одетая в готический наряд, улыбалась околдовывающей улыбкой. Ее волосы были выкрашены в черный и фиолетовый цвета и, были собраны в высокую прическу, с небрежно спадающими на плечи несколькими завитыми прядями. Глаза, цвета ночного моря, украшенные черными пушистыми ресницами, смотрели с магнетическим очарованием, приковывая к себе.

     Черный жемчуг и алмазное ожерелье достигали верха ее корсета, украшая пышную грудь. В руках обтянутых кружевными перчатками, она держала блестящую длинную трубку. Ее влажные, красные губы слегка приподнялись у уголков.

     Исаак на мгновение примерз к месту, разглядывая эту особу. Внезапно, Тристан со всей силы наступил ему на ногу. Исаак стиснул зубы, сердито проглатывая, подкативший к губам, вопль. Тристан сцепил их руки вместе и кокетливо прильнул к его груди.

     — Прости, но этот – мой. Руки прочь.

     — О? Извини, – ее губы растянулись в улыбке «ни грамма сожаления». – Он выглядит таким аппетитным и свежим.

     Аппетитным и свежим? Это был комплимент?

     — Я слышала, что ты крутишься поблизости. И, как выяснилось, это так. Самое время укрепить былую дружбу, правда? Тристан, тебе всегда рады.

     Тристан хихикнул, пропуская вопрос мимо ушей.

     — Хмм, Эльвира, ты выступала сегодня ночью для Люси?

     — Да. Тебе понравилось представление?

     – К сожалению, я прибыл с опозданием. Вот, буквально только что.

     — Ааа, плохой мальчик.

     Она захихикала, а потом скользнула к Тристану и поцеловала его в щеку. Ее высокие каблуки прилично добавили ей роста, но она двигалась очень ловко и непринужденно.

     — Кстати, я слышала, что Лорд Жадо вскоре вернется из своего путешествия. Ты не прольешь луч света на эту информацию?

     — Я нахожусь в том же неведении, что и ты.

     — Дерзкий, как обычно. Постучал бы по дереву.

     — Зачем? Я постараюсь сохранить дистанцию.

     — Дюамель ищет тебя.

     — Дюамель?

     — Малыш хочет стать прямым потомком. Он решил, что выбрал правильный путь для достижения этой цели. Он рассчитывает на благосклонность Лорда Жадо. Будь я на твоем месте, то прикрыла бы тылы.

     — Спасибо за подсказку, Эльвира.

     — Я участвую в еще одном представлении. Скоро начало. Останься, посмотри.

     Она бросила косой взгляд на Исаака и, покачивая бедрами, удалилась.

     — Она хорошая женщина, даже для вампира. С таким телом, она легко обставит даже Вивьен.

     — Это был парень.

     — Что?! – Исаак обернулся так, словно увидел призрака. Взгляд пытался отыскать фигуру Эльвиры, но «она» уже затерялась в толпе. – С такой-то грудью?!

     — Силикон. Спорим? Пластическая хирургия на высоком уровне. На ощупь, как настоящие и размер можно выбрать. Как я и сказал – силикон.

     — Я не могу поверить. Ни единого намека на то, что это «он», но «она».

     — Это искусство перевоплощения. Продолжим наше свидание?

     — На что ты смотришь?

     — Ты определенно ревнивец, Исаак.

     — Я не ревнив.

     — Не волнуйся, ревнивцы у меня в любимчиках.

     — Да я вообще не об этом!

     — Ладно, к делу. Теперь можно и выпить, согласен?

     — Мы на работе!

     — Назовем это издержками во время обсуждения рабочего процесса.

     Тристан потянул Исаака к столику в тускло–освещенной зоне возле комнаты. Свеча подрагивала на полированной металлической столешнице.

     Вокруг стола стояли оббитые тканью скамьи.

     Возможно, дело было в цене, но возле столиков народу было не много. У них приняли заказ. Тристан пристроился возле Исаака так, словно они были на свидании.

     — Зачем ты разыгрываешь эту любовь-морковь? – прорычал Исаак, когда Тристан прижал его к краю скамьи.

     Тристан прижал свою щеку к плечу Исаака, совсем не испугавшись его тона.

     — Я не разыгрываю. Просто так мы лучше смотримся.

     — Да какого черта мы должны «хорошо смотреться»?

     — Здесь намного больше вампиров, чем в прошлый раз, когда они высказывали свои фальшивые соболезнования. Рыская в поисках свежей крови, они будут нацеливаться на любого одиночку, привлекая его в свою компанию. В любом случае, они предпочтут кого-то нормального, как ты, а не одну из этих испорченных вампирских сучек.

     — Ага, давай пощадим их дурной вкус, – проворчал Исаак. – Ты думаешь, кто-то согласиться ублажать их бесплатно?

     — В этом-то и фокус. Ты забываешь о волнительном привкусе охоты.

     — Как я и сказал, у вас, ребята, совсем крыша поехала.

     Тристан проигнорировал раздражение Исаака и протянул ему его солнечные очки, которые снял с нагрудного кармана рубашки.

     — Надень их. Ты выглядишь, как простак.

     — Я не простак. У меня просто опыта мало.

     — Хочешь, чтобы я опять потоптался по твоей ноге?

     Что-то невнятно поворчав, Исаак все-таки надел солнечные очки. Так стало еще сложнее разглядеть что-то в и так темном, клубе. Правда танцпол и бар были ярко подсвечены, так что и полностью «слепым» Исаак не был.

     — Эльвира – прямой потомок?

     — Ага

     — Вы близки? Похоже, что так. Ты не против «слить» и его?

     — У Эльвиры другая родовая ветвь. Смерть Жадо ее никак не коснется. Я просто помог ей однажды. Вот и все.

     — Ей? Я думал, ты сказал – это «он».

     — Признаться честно, я и сам не до конца уверен.

     — Господи Исусе… Напомни мне не встречаться с вампирскими цыпочками, даже если она последняя на всем белом свете.

     — Поэтому лучше тебе оставаться со мной, – сладко протянул Тристан, бросая кокетливый взгляд из–под бровей.

     — Прекрати уже! – гаркнул Исаак, отталкивая его прочь. Он напомнил себе в очередной раз, что Тристан – враг. Он тут только, чтобы проследить за тем, чтобы Тристан ни сбежал или ни предал их.

     Неожиданно Исаак почувствовал на себе тяжелый взгляд. Он уже собирался оглянуться и посмотреть на человека сверлившего его взглядом, как Тристан развернул его обратно.

     — Притворись, что не заметил, – прошептал Тристан на ухо, прижимаясь губами к его шее.

     — Ээй!

     — Сиди тихо. Я не собираюсь тебя кусать. Я лишь притворюсь, что пью твою кровь.

     — Нихрена не просто сидеть тихо, когда ты такое вытворяешь.

     — Видишь, здорово все-таки, что ты одел очки.

     Тристан намеренно издал громкий целующий звук и прижался плотнее к шее Исаака. Волоски встали дыбом на шее Исаака. Потому что это мне совсем не нравиться, – раздраженно напомнил себе Исаак, словно справляясь с огромными трудностями.

     Он обратил внимание на персону, сверлившую их взглядом. Хорошо, что его глаза скрывали очки. Это был молодой парень, возраста Исаака. Одет он был в белый пиджак поверх черной рубашки с расстегнутым воротом. В месте, до краев наполненном бондажами и готическими прикидами, он, выбивался из основного потока, что делало его центром всеобщего внимания.

     — Он вампир?

     — Упомянутый ранее Дюамель.

     — Если бы он мог испепелить тебя взглядом, ты бы уже горел в аду.

     — Он меня терпеть не может, – мягко хихикнул Тристан, – Я ему, как бельмо на глазу. Дюамель ручной зверек Жадо и сделает все, что хозяин прикажет.

     — Хах.

     — К тому же его ранг ниже, чем у, порочного и упрямого еретика, меня. И это злит его еще больше.

     — Он не прямой потомок?

     — Нет. Он слуга. Лучше, чем безмозглый прислужник, полагаю. Разница лишь в том, что прямые потомки способны развивать свою линию крови, заводить себе «шестерок». Дюамель не может этого сделать. Если ты не можешь обзавестись своими слугами, не имеет значения уровень твоей силы или умений, в вампирском сообществе ты так и останешься «ручным зверьком» своего господина. К несчастью, его желание возвыситься настолько же сильно, как мое не создавать себе слуг. Этот факт его безгранично бесит.

     — Никогда не пойму вашу логику. Эй, он переходит на другую сторону.

     — Шшш, давай продолжим нашу милую игру.

     — Я искал тебя, Тристан, – сказал Дюамель. Холодный голос эхом отскакивал от стен.

     — Ты потревожил меня, когда я ем? – Тристан раздраженно склонил голову.

     — Лорд Жадо вызывает тебя. Пойдем. Немедленно!

     — Никогда не говори со мной в таком тоне, понял? Если он так страстно хочет меня увидеть, то пусть приходит. Назови время и место.

     — Ублюдок! Да как ты смеешь говорить с Господином в таком тоне?!

     — Тот же вопрос к тебе, – сказал Тристан с напускным ужасом в голосе. – Простой слуга приказывает мне – я не верю своим ушам!

     На лбу Дюамеля вздулась вена, сжатые кулаки гневно дрожали.

     — Как дворовая шлюха может быть прямым потомком? Ты просто гниль на родовой линии крови Лорда Жадо.

     — Ты вправе спать с кем хочешь. Оу… А может ты завидуешь? Ты ведь так далеко от любви и влияния Жадо. Жизнь не справедлива, Дюамель. Вот если бы ты был на пару лет моложе, был бы довольно милым.

     Повисла напряженная тишина.

     Руки Тристана обнимали Исаака за голову, поэтому он не мог разглядеть лица Дюамеля. Но, он отчетливо чувствовал его ярость и обиду.

     — Как ты думаешь, сколько еще он будет потакать тебе? Когда Лорд Жадо откажется от тебя, ты станешь мусором, всего лишь пылью.

     — Что ж, если ты так хочешь меня заменить, самое время упасть на четвереньки и начать активно вылизывать его зад. И не забывай язык поглубже засовывать. Хотя, думаю, ты не справишься с такой ответственной задачей – не достаточно хорош… Или ты уже поднаторел в технике?

     — Мерзкая подзаборная блядь… – процедил Дюамель.

     Он развернулся, раскаленный добела, с отпечатком бешенства на лице, и унесся прочь. Только после того, как Дюамель скрылся в толпе, Исаак сумел выпутаться из рук Тристана.

     — Пойдем, – позвал его Тристан.

     — Следует ли нам отправиться за ним?

     — Нет, мы не готовы к охоте.

     Тристан встал и пошел вперед. По стечению обстоятельств, Эльвира как раз выступала на сцене, пела хриплым голосом в окружении полуголых танцовщиц. Соколиные глаза Эльвиры быстро обнаружили Тристана, она подмигнула ему и послала воздушный поцелуй. Тристан наклонился и мягко попрощался с ней.

     — Спокойной ночи, Эльвира.

     Эльвира элегантно развернулась и медленно скользнула в гроб.

     По дороге домой Тристан был не разговорчив. Он, молчаливо брел вперед, разглядывая свои ноги. По-видимому, эта ситуация с Дюамелем была для Тристана громом среди ясного неба. Исаак надеялся, что причин для беспокойства все же скорее нет, чем есть. Но гробовая тишина, его начинала напрягать.

     — Эй, Эльвира сказала, что-то о путешествии Жадо куда-то или к кому-то… Тебе что-нибудь известно?

     — Что? А это. Прикрытие, придуманное Дюамелем. Мы единственные, кто знает правду о затянувшемся цикле сна Жадо.

     — Разве нет других прямых потомков? Что мы будем делать, если они надумают вмешаться?

     — Не надумают, – Тристан остановился. Его глаза наполнились странным состраданием. – Увы, я единственный прямой потомок. И скоро останется только Дюамель, простой слуга.

     — Ты их всех убил?

     Тристан не ответил, он возобновил движение. А затем сказал, словно подвел черту:

     — Пока кот не рядом, маленькая мышка делает, что хочет.

     — И как кот отнесется к таким играм мышонка?

     — О, я уверен, что Дюамель уже проинформировал Жадо о прерывании его «родословной». Но, не уверен, что он смог сложить «два плюс два» и выйти на меня. Я всегда был до отвращения скрытным. Я потратил уйму денег и времени, выслеживая прямую линию потомков и уничтожая их. Это все равно, что наблюдать за падением фишек домино, подталкиваешь последнюю, и все, что стоят перед ней, следуют ее примеру – умирают. А затем, я просто подбрасывал эту информацию лучшим охотникам. Если бы хоть слово правды всплыло на поверхность, все вампиры планеты охотились бы на меня.

     Тристан снова остановился и оглянулся на Исаака.

     — Но я могу умереть просто так. Не раньше, чем Жадо превратиться в пыль, – Тристан подступил к Исааку. – После этого, ты волен убить меня. Это твое исключительное право, – лицо Тристана исказила острая тонкая улыбка.

     Тристан отвернулся и зашагал по переулку. Потерявшись в своих мрачных мыслях, Исаак поспешил вернуться к реальности и нагнать его. Рядом с ними проезжали машины, ослепляя фарами, они катились дальше к главной улице.

     В квартире, Тристан первым делом открыл дверь кладовой.

     — Спи в спальне, – наставительно сказал Исаак.

     — Тут сойдет.

     — Я не о удобствах твоих говорю. Кладовая близко к входной двери. И если ты решишь сбежать, пока я сплю, я ничего не сумею сделать.

     — Я, в любом случае, никуда не собираюсь, – цинично возразил Тристан.

     — И ты хочешь, чтобы я в это поверил? Вампиры лгуны, это у вас в крови. Я не представляю, чем ты «взял» профессора, но я на твое «честное слово» не поведусь.

     — Что ж, если так ты будешь спать спокойно ночью, я согласен со всеми твоими пожеланиями. Но тебе нужно спать на кровати. Совмещение работы охотника и студента отнимает у тебя кучу времени и сил. Я устроюсь в гостиной.

     — Умолкни уже. Спальня – лучшее место, там я смогу не спускать с тебя глаз. Тебе нельзя выходить в другие комнаты, только в гостиную и комнату, где я учусь. И успокойся, ты спишь, как бревно. И не придумывай себе бог знает что. Ты должен быть у меня на виду, понятно?

     — Я поражен твоей потрясающей логикой, – Тристан ухмыльнулся и пожал плечами, хмуро проследовав за Исааком. Он был не в настроении разыгрывать комедию.

     Исаак взял одеяло и вышел из спальни, смех Тристана последовал за ним.

     Глава 6 Розы и Кровь.

     Прошло уже несколько дней, как Тристан и Исаак живут вместе. Вампир и охотник на вампиров, убийца и единственный выживший – заклятые враги под одной крышей.

     Что думай об этом, что нет, – в обоих случаях обстановка просто невыносимая. Но не так давно, Исаак вернулся к своей старой доброй рутине.

     Или, возможно, видимая нормальность была его способом сбежать от реальности. Его проверенный годами способ справляться с трудностями, когда что-то шло не так, это уходить с головой в уборку. Своего рода, невротическое расстройство, реакция на убийство всей его семьи…

     Дом выглядел так, словно в нем пронесся ураган. Кровати, стены, даже потолок были залиты кровью. Даже сейчас, когда в его голове всплывает эта картина, у него перехватывает дыхание и, легкие замирают.

     Он все свободное время посвящал уборке, таким образом, грязь просто не успевала скапливаться. Однажды Тристан предложил помочь. Но предложение было категорически отклонено, так что он оставался в спальне. А перед сном, он удалялся в другую комнату.

     Исключением были часы после захода солнца и до полуночи, когда они изредка видели друг друга. Или они делали все для того, чтобы ни сталкиваться друг с другом. А в конце их рабочих дней, приходя в квартиру, они просто ложились спать. Когда же Исаак не был на работе, он проводил все свое время в библиотеке, вплоть до закрытия или пропадал в Хелсинг Групп на тренировках, готовясь к предстоящим битвам.

     Тристан обычно еще спал, когда Исаак уже просыпался, поэтому утренние встречи были редкостью. Да и на работе, они, так или иначе, находили способ избегать контакта с глазу на глаз. А дома, разбегались по комнатам менее чем через 10 минут, после возвращения. И это не считая того, что Исаак «взрывался» из–за незначительных мелочей. Раны от утраты семьи все еще мучили его, они нарывали с новой силой, распуская грубые швы. Боль вырывалась наружу злостью и раздражением. Но было в этом всем что-то еще…

     Его раздражали собственные противоречивые чувства.

     С одной стороны, наблюдая за утонченными, словно не от мира сего, красивыми чертами лица Тристана, которые становились все мрачнее с каждым днем, Исаак испытывал жгучее желание разбить кулаком ближайшую стену.

     А с другой стороны, он не мог оторвать взгляд от Тристана, когда тот шагал после душа из ванной в спальню, словно наивная невинная девушка, оставляя после себя удивительно приятный аромат. В такие минуты Исаак отчаянно хотел убить себя и желательно головой о ту же, ближайшую, стену.

     Дождь оставлял на окнах мокрые дорожки, капли звонко барабанили по стеклу. Исаак проверил календарь, как только проснулся. Сегодняшняя дата была небрежно обведена, в пометках необходимости не было.

     Одевшись, он заглянул в спальню. Окно выходило на север и слабый свет пробивался сквозь занавески. Тристан выглядел так, словно только что уснул. Его поза так и не изменилась. Он все еще лежал, уткнувшись лицом в простыни.

     Исаак прихватил свой рюкзак, ключи и вышел. У Тристана был запасной ключ. Исаак не хотел давать ему ключ, но выбора не было. Он опять слышал эхо непрерывных споров в своем сердце. Он раздражался из–за пустяков. И это были доказательства его собственной незрелости. Это выводило из себя еще больше.

     Исаак открыл зонт и шагнул под дождь.

     — Эй, Исаак, позвал его Эд, как только Исаак добрался до своего стола. – Мы собираемся наведаться в одно местечко ночью. Давай с нами!

     — Куда?

     — У меня четыре билета на предпоказ. Джоан и Грейс идут. Пойдем вчетвером? Два на два? – Эд продолжил с придыханием. – Грейс отличный вариант для тебя, это факт. Что ты говоришь? Разве это не взаимное чувство?

     Кажется мне, ранее ты говорил, что она «горячая штучка», – Эд дернул подбородком, задавая направление взгляду.

     Две студентки стояли плечом к плечу у стены класса, бросая взгляды на парней. Той, что ниже, и была Грейс. Она была миленькой – большие карие глаза и мягкие плюшевые кудри. Ее маленькое лицо не было чересчур накрашено, а маленькое пастельного цвета платье отлично на ней сидело.

     Когда она заметила изучающий взгляд Исаака, то покраснела и отвернулась.

     — Что скажешь? Пойдем?

     — Извини, но…

     — Что? Отказ не принимается, мужик. А после мы пойдем, выпьем.

     — Никак не мог. Я должен кое-что сделать.

     — Работа?

     — Ага. Что-то типа того…

     Эд знал, что Исаак сам оплачивает свое обучение. Настоящую профессию – охотник на вампиров – Исаак держал в секрете, его прикрытием была работа охранником в ночную смену.

     — Понял. Очень жаль, – Эд пожал плечами. – Ладно, может в другой раз. Пойду, поспрашиваю вокруг, – Эд ткнул Исаака пальцем. – Не вини меня, если кто-то наложит на нее лапы.

     Исаак ответил тонкой улыбкой и вышел из класса, выпуская вздох разочарования из-за девчонок. Он торопливо покинул кампус и сел в автобус. Дождь не унимался, продолжая накрапать. Все еще был день, но серое покрывало облаков, укутавшее небо, превратило его в ранние сумерки.

     Он вышел у квартала обнесенного высоким забором. Двенадцатифутовый забор мог быть спутан с дворцовой стеной. Но правда состояла в том, что за этим забором расположился другой город – город мертвых. Кладбище.

     Новый Вавилон славился своим «скрытым» кладбищем. Ворота были недалеко от автобусной остановки. А за воротами – дождь или солнце – цветочная клумба. Дождь барабанил по брезенту, защищающему цветы. Исаак купил букет красных роз. Роскошный, как для голодающего студента, но это было единственное, на чем Исаак не экономил.

     В основном, на этой клумбе были представлены розы. В этом городе, розы считались цветами мертвых. Другие цветы являлись просто украшениями. Ворота в некрополис, на кладбище, были открыты от рассвета до заката. Тут, в охранном домике, всегда находился седовласый охранник. В такой день, как этот, на кладбище было совсем пусто и, у него была уйма свободного времени.

     У этого некрополиса была отличная возможность стать одним из мест –достопримечательностей для туристов – благодаря творцам необычных надгробий. Многие из них были ненормально большими. Тут не было обычных крестов и квадратных надгробных плит. Наоборот, они все выглядели, как маленькие часовенки. И не отыскать во всем некрополисе двух одинаковых.

     Самая маленькая вмещала нескольких взрослых и запасную комнату. Ряды искусно-отделанных упорядоченных надгробий по обе стороны часовни и аккуратно уложенные дорожки, делали это место похожим не на городское кладбище, а на сказочный домик или великолепный храм. Часовни запирались, и доступ был только у членов семьи. Но само место находилось в открытом доступе, как музей под открытым небом. Интересное и посещаемое в хорошую погоду место.

     Тут не было индивидуальных могил, только семейные склепы. Гроб располагался всегда в центре мавзолея. Когда к ним приходит пополнение, последний гроб отодвигается в катакомбы, где умершие и продолжают спать.

     Никому уже неизвестно кто был инициатором и вдохновителем такого «спрятанного» кладбища. Несмотря на количество проблем, никто не решается нарушить выбранный стиль.

     Ни одно новое погребение так и не было построено. А это значит, живой рынок купли – продажи апартаментов для мертвых. Когда род прерывается или потомки переезжают, то брокеры набрасываются на освободившиеся территории, как стервятники. Когда владелец меняется, то прежние обитатели «переезжают» на общественное кладбище за городом. Невероятно, но иметь часовню в городе мертвых это завидный плюс к положению.

     Для Исаака это ничего не значило, он бы желал вообще сюда не приходить, но… Но, его семья была похоронена здесь. Ежегодно, он приходил сюда в один и тот же день – в день, когда осиротел. Этот день обведен в его календаре, ровно восемь лет назад его семью убил вампир. Исаак остановился возле указателя. Кто-то уже стоял там, у колонны гробницы, без зонта, под проливным дождем. Он, должно быть, стоит уже какое-то время, рубашка насквозь промокла и холодная вода стекает с его челки.

     Почувствовав присутствие, стоявший человек обернулся и посмотрел на Исаака. Увидев, кто смотрит на него, Исаак едва ли не взорвался от подкатившей к горлу ярости. Он подошел к Тристану и заехал букетом роз ему по лицу. Вскрикнув от боли, Тристан споткнулся, попятившись. Исаак зарычал: – Какого дьявола ты тут делаешь?!

     Тристан отвел взгляд и не ответил. Исаак сжимал в руке бутоны ободранных цветов, которые красным полотном укрывали мокрую землю. Звук падающего дождя наполнил собой повисшую в воздухе тишину.

     – Пошел вон отсюда! – выплюнул Исаак.

     Выудив из кармана ключи, он открыл двери часовни. Он клацнул выключатель на стене и дверь за ним закрылась. Лампа накаливая напоминала восковую свечу, наливаясь тусклым светом во тьме. Исаак поставил на алтарь то, что сохранилось от букета и, посмотрел на высохшие прошлогодние цветы.

     Исаак убрал все в полной тишине. Он вспомнил о белых цветах, оставленных в прошлом году под дверями гробницы. Каждый год одно и то же – белые цветы лежали на пороге гробницы, с самой первой годовщины смерти его семьи. И вероятно, сейчас тоже. Он был настолько зол, что не обратил внимания.

     Невероятно. Он…?

     Он выглянул наружу. На пороге лежали раздавленные белые розы. Он не увидел их, в порыве своей злобы, и наступил, входя в мавзолей. Исаак поднял голову. Тристан все еще стоял под дождем. Исаак поднял розы и всучил ему. Остатки цветов уткнулись ему в грудь и упали к ногам. Белые бутоны были выпачканы в брызгах грязи.

     — Больше никогда, – собственный голос, наполненный едкой злостью, обжег горло.

     Тристан смотрел на белые бутоны, тонущие в грязной мутной воде. Потоки падающей с неба воды струились по его серебристым волосам, стекая по лицу, как слезы.

     — Это последний раз, – сказал он приглушенным голосом, поворачивая бледное лицо к Исааку. – Спустя год, меня уже не будет.

     Тихая манера речи окончательно содрала с Исаака последние лоскуты терпения.

     — Что это, мать твою, такое? Подношение мертвым? Искупление? Сожаление? – кулак со всей силы ударился о дверь. – Даже вся скорбь мира не вернет их обратно! Отец, мать, сестра – она была моим близнецом! Изабель и я родились вместе, росли вместе. Она была моей половиной. Да что тебе известно о боли и скорби, в которых я был утоплен?!

     Его голос резко прервал горький смех.

     — Знаешь, тут пусто. Пустая могила. Уверен, тебе известно, почему. Чтобы ни дать вернуться к жизни. Все, кого убивают вампиры, обезглавливаются, а потом кремируются, и в конце, их пепел развеивают над рекой. Так что, жертвы не возвращаются прислуживать своим хозяевам. Вековой обычай. Так же было и с моими родителями, и с сестрой. Как будто быть растерзанным вампиром не достаточно. Нужно еще обезглавить и сжечь – чтобы даже праха не осталось. Гробы, все, что осталось от их жизней. Очки для

     

     чтения моего отца. Любимое платье матери. Плюшевый мишка Изабель. Все. Это все, что осталось.

     — Вот почему ты стал охотником, – прошептал Тристан, потупив взгляд.

     Исаак посмотрел на его пепельно-бледное лицо.

     — Ах, да. Конечно, это же часть моих чувств! Боже, помоги мне! Я хочу все уничтожить! – он шел, поднимая ногами брызги. Он бросил на него последний пропитанной злостью взгляд. – Ты собрался стоять тут вечно? Ты – кара небесная. Проклятье, один твой вид вызывает у меня жгучее желание пойти помыться и высыпать на себя ведро соли, словно я смотрю на уродливое гниющее ничтожество, недостойное даже жалости.

     Последняя фраза была сказана с омерзением и несвойственной ему жестокостью. Но Тристан выглядел так, словно действительно готов стоять тут вечность. Это была последняя капля. В глазах Исаака на мгновение побелело от сдавившей виски ярости. Он грубо схватил Тристана за предплечье, заставляя уйти.

     — Двигай своими чертовыми ногами! Ты не конченный инвалид!

     Сумерки стали глубже, а дождь пустился еще сильнее. Тристан плелся возле Исаака, но вторая половина его тела продолжала мокнуть под дождем.

     Исаак стоял у входа, вода ручьями стекала с него вниз.

     — Твою мать, я вымок до нитки.

     Он чувствовал себя так, словно плавал в бассейне не потрудившись снять одежду. Он чувствовал себя так, словно попал под водопад, а не под дождь.

     Исаак раздраженно смахнул рукой прилипшие к лицу волосы, а затем резким движением содрал с себя вымокшую футболку. Он выжал ее в ванную, но воды было столько, словно он только вытащил ее из стиральной машины.

     Раздетый до пояса, он вышел в зал, вытирая полотенцем волосы. Тристан неподвижно стоял в коридоре.

     — Что ты делаешь?

     — Не хочу намочить пол.

     Исаак швырнул ему полотенце.

     — Иди в душ. Ты долго стоял под дождем и если заболеешь, это только добавит мне проблем. Я не смогу нормально выполнять свою работу.

     — У меня не было простуды лет сто.

     – Захлопнись! – проревел Исаак. – Делай, что говорят!

     Тристан тихо и покорно исчез в ванной комнате.

     — Проклятье, – Исаак раздраженно скосил взгляд в сторону ванной, – моя футболка осталась там.

     Шума воды слышно не было и, он бесцеремонно заявил:

     — Я вхожу.

     Первое, что бросилось в глаза – красивые ровные ноги Тристана. Он уже оголил свои влажные ноги и, как раз справлялся с пуговицами прилипшей к телу рубашки, продолжая раздеваться. Он глянул на Исаака, совершенно не удивившись.

     Сырая футболка открывала взгляду, скрытую под ней, бледную кожу. Маленькие торчащие, привлекательного клубничного цвета, соски призывно торчали под полупрозрачной тканью. Исаак отвел взгляд и схватил скрученную в углу ванной мокрую футболку.

     Он уже развернулся, чтобы уйти, но рука Тристана нежно коснулась его плеча. Ни единого намека на попытку остановить его, но Исаак замер. Он почувствовал влажную щеку, прижавшуюся к спине. Руки Тристана сомкнулись вокруг его груди, крепко заключая в объятия.

     — Пусти…

     Это должно было прозвучать, как громкий крик, но почему то голос дрожал и охрип. Тристан не ответил. Он прижался губами к обнаженной коже Исаака. Его губы проложили дорожку из коротких поцелуев, издавая легкие целующие звуки. Руки Тристана поглаживали грудь Исаака, касаясь сосков. Исаак нахмурил брови. Тристан на мгновение убрал руки, а затем прошелся по обнаженной теплой коже подушечками пальцев, оставляя мучительное тянущее ощущение после себя. Губы продолжали ласкать его спину. Другая рука Тристана скользнула между ног Исаака и накрыла набухший бугорок под влажной одеждой, вызывая волну трепета и сладостного удовольствия. Дождь эхом наполнял тихую ванную комнату, смешиваясь со звуком коротких ласкающих поцелуев.

     Тонкие, белые пальцы расстегнули влажный ремень и потянули вниз молнию на брюках. Исаак опустил взгляд, осматривая себя так, словно это был другой человек. Все казалось таким нереальным. Но, стоило умелым пальцам коснуться Исаака напрямую, как его мысли вновь вернулись к реальности.

     Острые вспышки холодного огня пронизывали тело, и Исаак откинул голову назад. Холод исчезал, уступая умелым чувственным прикосновениям, которые будили очаги пламенного удовольствия, взламывая замки самоконтроля, выпуская внутреннего, охваченного желанием, зверя. Он скрипнул зубами, задыхаясь.

     — Исаак… – простонал Тристан и потерся щекой о спину Исаака.

     Наслаждение сладкой истомой трепетало в груди. Руки Тристана разомкнулись, чтобы обвиться вокруг груди мужчины. Исаак непроизвольно прикрыл глаза, выплескивая влажное удовольствие.

     — Возьми меня, – прошептал Тристан, поглаживая скользкими пальцами соски мужчины.

     Тристан взял руки Исаака и завел их назад, положив на свой классный влажный зад. Исаак принялся неумело массировать аппетитную попу Тристана. Учащенное возбужденное дыхание вырывалось из его приоткрытого рта, поощряя и подгоняя ласки Исаака. Не один он был возбужден – каменный стояк Исаака упирался Тристану в живот.

     Тристан прильнул к Исааку в поцелуе. В голове опустело, мысли улетучились, все, кроме одной – какие же сладкие на вкус его поцелуи. Стекающая с губ Тристана, теплая слюна напоминала ему мед. Исаак то посасывал его губы, то жадно впивался в них, кусая, пока они не стали красными и припухшими. Тристан взглянул на Исаака своими пленительно–карамельными глазами. Эта наивность и ангельская невинность разожгли в Исааке страстное желание, возбуждение, остро граничащее с болью.

     Исаак нетерпеливо содрал рубашку, едва прикрывающую его обнаженную кожу, и прижал Тристана лицом к стене. Схватив его стройные бедра, Исаак потянул их на себя. Не сопротивляясь, Тристан наклонился вперед, упираясь руками в холодный кафель и оттопыривая зад. Раздвинув его молочно–белые ягодицы, Исаак обнажил его скрытую щель. Преодолевая границы сомкнутых мышц кончиками пальцев, Исаак наслаждался разрумянившимся лицом Тристана. Несмотря на его смелое, соблазняющее поведение, когда доходило до дела, он становился непривычно стыдливым. Настолько яркий контраст в поведении Тристана заставлял ликовать садистскую сторону Исаака.

     Исаак кончиком языка коснулся колечка ануса, проталкивая его внутрь, и вынуждая Тристана напряженно вскрикнуть. Тристан дернулся в попытке сбежать, но Исаак сжал его запястья крепче.

     — Н–нет…язык…

     — Не скули, – скомандовал Исаак, массируя напрягшиеся ягодицы.

     Тристан закусывал губы и прикрывал глаза, постепенно теряя себя во влажных сладких ощущениях, в то время, как Исаак пробирался к цели, издавая громкие вылизывающие хлюпающие звуки.

     Разорванная рубашка Тристана и штаны лежали на полу ванной комнаты.

     — Нравиться...?

     — Аах… аахх… нет…

     — Лжец. Твои ноги трясутся, нетерпеливо ожидая большего, – Исаак провел языком по линии между ягодиц и Тристан сладострастно застонал. – Ты только послушай, как звучит твоя похоть. Твоя распущенная натура так страстно желает получить это, что ты готов быть изнасилованным?

     Тристан закусил губу и решительно покачал головой.

     — Признайся. Если не сознаешься, я тебя не трахну, – он властно поцеловал его спину. – Хочешь, чтобы я вошел? Оттрахал тебя?

     Тристан закивал, вздрагивая.

     — Скажи это. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

     — …внутри меня…

     — Что «внутри тебя»?

     — Ааахх…полижи меня…

     — Нравиться так, да? – злорадно процедил Исаак.– Какая же ты потаскуха. Маленькая развратная блядь.

     Он вторгался своим языком в розовые мягкие складки его тела. Тристан застонал, изворачиваясь. Из уголков глаз катились слезы. Его теплое дыхание оставляло следы на холодном кафеле всякий раз, когда он ахал, задыхаясь от переполняющих нутро ощущений.

     — Дюамель так и сказал, правда? Даже когда речь идет о похотливых вампирах, твоя сущность не меняется – ты ничтожная ручная шлюха.

     Тристан попытался ответить, но сумел лишь простонать и кивнуть, выгнув бровь и выдохнув скопившийся в груди жар. В то же время румянец расползался по его бледной холодной коже, возбуждение и застенчивость проявлялось пульсирующей в венах кровью в его прозрачных скулах, словно вылепленных из стекла.

     

     Исаак ласкал, пробуя на вкус, нежную внутреннюю плоть Тристана, который трепетал от наслаждения. Его тело скручивало конвульсиями, и в итоге, сперма выплеснулась на стену. Наблюдая за стекающими белыми линями на стене и между его ног, Исаак поднялся и со всей силы шлепнул его по заднице. Тело Тристана задрожало. Исаак положил голову ему на плече и посмотрел вниз на его липкое влажное тело.

     — Не кончать без разрешения!

     — Ааахх, – извинения были на грани плача.

     Исаак сжал его ягодицы и без предупреждения проник в него. Сдавленный крик вырвался из горла Тристана, а влажные глаза широко раскрылись. Исаак толкнулся глубже, погружая себя в его нутро. Непроизвольное рефлекторное сжатие мышц вокруг его твердой плоти вскружило голову мучительным удовольствием.

     Тристан запрокинул голову назад, вжимаясь в стену всем телом с такой силой, словно пытался просочиться сквозь стыки кафельных плит. Каждый безжалостный толчок прижимал щеку Тристана к холодному кафелю. Из полураскрытого задыхающегося рта тянулась тоненькая ниточка слюны, а его острые клыки обнажила приподнятая верхняя губа.

     Исаак запустил пальцы под черный ошейник.

     — Хочешь крови? Выпей моей. Попробуй ее перед смертью. Та же кровь, что и восемь лет назад.

     Тристан горько повесил голову. Слезы замирали на его длинных сомкнутых ресницах в то время, когда Исаак без передышки мучил его, трахая и измываясь. Вульгарные пошлые звуки боли и наслаждения заполняли маленькую комнатку. Исаак потянулся вперед и обхватил заново оживший член Тристана.

     — Ххнн… – Тристан вскинул голову, простонав.

     Рука Исаака обвилась вокруг его шеи. Тристан обхватил запястье Исаака своими тонкими пальцами, слюна, стекающая изо рта, капала ему на руку. Навалившись всем своим весом, он придавил Тристана к стене, сомкнув зубы на нежной мочке уха вампира. Тонкий высокий крик вырвался из его рта прежде, чем Тристан смог сдержаться, сомкнув плотно губы. Низ живота Исаака с громким шлепающим звуком опять ударился о его зад. Непристойный звук только подтверждал витающую в воздухе похоть. Жестокое трение плоти приносило обжигающее наслаждение, пульсирующее в эрегированных членах неконтролируемым желанием, и отбиваясь в ушах учащенным дыханием. Обвитые вокруг члена Тристана, пальцы Исаака стали скользкими и мокрыми от сочащегося сока.

     Яркая белая вспышка поглотила сознание, а затем его накрыло волной удовольствия. Он чувствовал, как извергается в сладкой истоме его крайняя плоть. Исаак, схватив Тристана крепче, толкнулся глубже, погружая член в его тело до основания и выплескивая свое горячее желание внутрь его тела.

     Когда, наконец, насытившись, Исаак отпустил Тристана, тот безвольно осел на пол.

     Исаак включил душ, и холодная вода острыми каплями стала впиваться в спину. Тристан взвизгнул и свернулся калачиком, словно новорожденный; кожа покрывалась мурашками. Вода стала теплее. Когда Тристан достаточно согрелся, Исаак вздернул его на ноги. Тристан напугано смотрел на него. Внутри Исаака вели ожесточенную битву «злость» и «вина». Она стояли под струями воды, когда Исаак поцеловал его. Исследуя глубины его рта, он бережно гладил его теплую спину.

     Они продолжали целоваться, а пар окутывал их теплым одеялом. Тристан дрожал. Он выглядел сейчас таким хрупким, нереальным. И хоть Исаак понимал, что это иллюзия, что внешность обманчива, его сердце, почему-то, все равно болело.

     Мгла, испарение, наполнившее ванную, отрезала их от окружающего мира. Не было ни прошлого, ни настоящего. Существовало только сейчас, и они в этом настоящем мгновении, погруженные в собственные нежные чувства.

     После душа, смыв остатки своего соития и дождя, они соединились вновь. Но, в этот раз, медленнее, неторопливо доводя друг друга до наслаждения, они двигались в неспешном ритме, пробуждая, скрытую друг в друге, чувственность.

     Исаак принес Тристана в спальню. Он был настолько истощен, что даже не мог стоять и Исаак уложил его на кровать в своей спальне, позволив провести с ним остаток ночи. Попытку уйти и оставить Тристана одного в спальне Исаак пресек у двери, вернувшись в свою кровать.

     Исаак не мог игнорировать тот факт, что он позволил себе перейти границы, словно умалишенный, он предавался сексу с вампиром. Минутное удовольствие полностью лишило его возможности трезво оценивать ситуацию. Глядя на укрытое покрывалом стройное тело Тристана, Исаак испытывал не трепетное удовлетворение, но болезненную ненависть к самому себе.

     Его избитые бледные щеки – все еще мокрые от слез – украшали красные бороздки-ссадины от прилетевшего в лицо букета роз.

     Кислое послевкусие вины облепило горло, заставив Исаака вздрогнуть.

     Первый раз, удерживая Тристана вот так, он был счастлив окунуться во взаимное чувство, оставляющее приятное опьяняющее воспоминание. Но сейчас, его сердце переполняло горькое отчаяние.

     Мысли не давали ему покоя, он выскользнул из кровати и отправился на кухню за бутылкой воды. Вернувшись, он сел на пол, облокотившись о кровать, и сделал глоток воды. Он не хотел находиться здесь, но и в каком-либо другом месте тоже не хотел.

     Он почувствовал взгляд Тристана и оглянулся. Тристан улыбался ему, но глаза все еще были сонными. Исаак отвернулся и вновь глотнул воды.

     — Не спиться?

     — Плохой сон, – спросонья ответил Тристан. – Старый забытый кошмар. Время, когда я был человеком.

     Пластиковая бутылка деформировалась, сдавленная сильными пальцами Исаака. Не глядя, он протянул полупустую бутылку Тристану.

     — Почему это должен быть ты? – не оборачиваясь, пробубнил Исаак. – Почему ты?

     Бледная рука вернула ему бутылку. Молчание.

     — Это все ложь, да, Тристан? Ложь. Все в порядке, если это ложь. Я пойму. Скажи мне, что это ложь! – кричал в отчаянии Исаак, пряча лицо в ладонях.

     Лоб Тристана коснулся его спины, он почувствовал сожаление, которым дышало это прикосновение, даже сквозь тонкую футболку.

     — Мне жаль.

     Шепот ударил его в грудь, словно кузнечным молотом, вышибая дух. Исаак не поднимал головы с колен. Слезы, бывшие для него непозволительной роскошью, покатились по щекам.

     Тихое теплое дыхание Тристана безжалостно и жестоко вонзалось в спину острым холодным лезвием.

     Глава 7 Вечная кровь.

     Когда наступило утро, Тристан впал в глубокий сон, а Исаак отправился в колледж. Наблюдая за беззащитным печальным лицом Тристана, он чувствовал навязчивый позыв не оставлять его одного.

     Исаак не прекращал отчитывать себя: он вампир и мой кровный враг, и его судьба уже решена. Как ни посмотри, секс с ним был словно извращенный вид мести. Вот, что он хотел думать об этом всем. Тем не менее, жизнь, карточный домик, разрушиться в один момент.

     Это не любовь. Если бы любовь была такой, она выглядела бы, как бредовое увлечение. И рано или поздно, это заблуждение разбивалось бы на куски. Это хождение по кругу напоминало взаимоотношения ненависти и возмездия.

     Уроки закончились, и Исаак шел по территории кампуса, проверяя свой телефон – телефон все это время находился в его рюкзаке, вместе с тетрадями и книгами. Его телефон молчал, он вышел к главной улице. Рядом с ним остановилась красная машина. Прилизанные агрессивные линии выдавали в ней классный спорткар.

     Пассажирское окно опустилось, и он увидел за водительским сиденьем шикарную Вивьен, она махнула ему, приветливо улыбаясь.

     – Эй, Исаак. Прыгай, прокатимся.

     По какой-то извращенной причине, ремень безопасности в такой дорогой тачке был в бабочки и стразы, и очень выделялся на фоне короткого платья Вивьен. Исаак пожал плечами и сел в машину.

     — Кого ты пытаешься поймать на такую наживку?

     — Увы, это просто спектакль. Миленько, правда?

     — Не тогда, когда ты в полном дерьме.

     — Ну…у меня есть «спецкомплекты» для любой ситуации.

     — У тебя что, работы нет?

     — Я работаю. Прямо сейчас.

     Исаак вздохнул.

     — Мы не в «Ангелах Чарли».

     — Ох, бла, бла, бла… Расслабься немного. Твое достоинство со мной в безопасности, – Вивьен бросила на него кокетливый взгляд, а уголки ее рубиновых губ поднялись вверх в многозначительной улыбке.

     — Что?

     — Отличный вопрос.

     — Если у тебя есть что сказать – выскажись.

     — Хмм…Я раздумываю над тем, будет ли это мудро.

     — Сука, – пробубнил Исаак, утопая в прохладном сидении.

     — Спасибо, – Вивьен весело засмеялась.

     — Это не комплимент.

     — Что ты! Самый лучший! – она широко улыбнулась. – Ладно, шутки в сторону, ты настроен на серьезный разговор?

     — Насколько все плохо?

     — Речь пойдет о Тристане, конечно. Ты правда считаешь его «плохишом»?

     — Он сознался. Его слов более, чем достаточно. И у него есть доказательства.

     — О, прошу тебя! Ты пытаешься мне сказать, что он этого не делал, но все же настаиваешь на обратном? Не говоря уже о том, что…

     Исаак внезапно замолчал. Вивьен не отрывала глаз от дороги, пожимая плечами.

     — Я, правда, не хочу знать. Но иногда не достаточно просто оценить строгими критериями «способен» или «не способен», ты так не думаешь? Что не тут не так.

     — Что «не так»? О чем ты говоришь?

     — Если Тристан действительно был тем чудовищем, о котором нам говорит, не имеет значения, сколько у него обличий, сколько раз он покаялся и поклялся не преступать черту, не кажется ли тебе, что профессора слишком быстро ему поверили? Словно наш «суд присяжных», в лице специалистов узкого вампирского профиля, выдал желаемое за действительное. Вампиры не только пьют кровь, в качестве пищи.

     — Ты подразумеваешь подлинную жажду крови?

     — Буквально. Вампиры предпочитают питаться во время секса. Это основа и вершина их удовольствия. Они обожают все, что связано с кровью – вкус, запах, температуру, цвет, структуру. И звук движения твоей крови по венам.

     — Этот разговор меня пугает.

     Исаак чувствовал, как его желудок начинал бунтовать. В его сознании возникли яркие кроваво–красные сцены, расцветающие розами перед глазами. Он опустил окно, впуская в машину свежий воздух.

     — Что? Я не говорю ничего нового. Ты все это уже знаешь. Нет ничего более глупого, чем судить вампира по его внешнему виду. Не важно, как этот малыш мил снаружи…

     — Знаю! – Исаак откинулся на спинку кресла, не скрывая проступившее раздражение. – Он серийный убийца и секс–маньяк. Ничего нового!

     Вивьен раздраженно пожала плечами.

     — Я не заходила так далеко.

     — Тогда какого черта ты мне втолковываешь?

     — Мы ведем себя, как слепцы. И «ослепли» мы из-за работы. Профессор Хопкинс сказал, что он Рыцарь. А значит, мы можем доверять ему.

     — Он кто?

     — Первоначально в мире использовалось название «Французский рыцарь». Оно означает – «защитник из рода своих заклятых врагов».

     — Заклятые враги вампиров? Это легенда. И зачем вампиру защищать родословную? Это противоестественно!

     — Вот почему Рыцарь и его заклятые враги – представители одной линии крови… Да! Вот так! – неожиданно гаркнула Вивьен, нажимая на тормоза.

     Колеса завизжали на асфальте, как только машина, что была позади, вильнула в сторону, избегая столкновения. Исаак рванулся в кресле против ремня безопасности.

     — Ты что угробить нас пытаешься?

     — Вспомнила! Точно, все именно так! – Вивьен повела машину в левый ряд и сигналы ревущих клаксонов разнеслись по всему перекрестку.

     — Это последний раз, когда ты меня подвозишь!

     — Да ладно тебе, не дрейфь. У меня права класса А, ты же знаешь.

     — Что за большое откровение тебя посетило?

     — Я вспомнила. В нашу первую встречу я была уверена, что уже встречала что-то о Тристане ранее.

     — Наверное, просто видела его в одном из ночных клубов, в которых он зависал.

     — Нет. Я не могла забыть что-то настолько важное. Не каждый день встречаешь такого милого мальчика в дыре, как эта.

     — Может это была одна из информативных встреч с профессорами…

     — Разве я могла бы забыть такую деталь? Нет, дружок, все не то. Абсолютно не то.

     — Тогда что?

     — Хочу, чтобы ты увидел собственными глазами.

     Шины взвизгнули, Вивьен развернула машину и влетела на парковку. Когда они вышли, она буквально поволокла Исаака за собой, ухватившись за его шарф, в городской музей искусств.

     — Музей искусств? Какого дьявола?

     — Просто заткнись. Сейчас все сам увидишь.

     Вивьен купила два билета и быстро зашагала внутрь. Времени было не много, скоро закрытие. Каблуки Вивьен громко стучали по мраморному полу.

     — У них есть специальная выставка, не для широких масс, представленная на дисплее.

     Она прошла зал и остановилась перед портретом в натуральную величину – фамильный портрет из четырех персон в собственной гостиной. Судя по мебели и одежде, семья не была ограничена в средствах.

     — Пришли.

     — Что это? Это просто картина о кучке богатых людей.

     — Присмотрись, – сварливо сказала Вивьен.

     Исаак нехотя сфокусировался на картине. Семья сидела на дорогой софе за низким круглым столом. Это первое, что поразило, самый обычный для их класса и положения, стол. Отец курил трубку в аристократической манере. Улыбающаяся мать вышивала. Девочка, в ее раннем подростковом возрасте читала книгу, раскрытую в ее руках. Парень, в его позднем пубертатном периоде, без сомнений ее брат, заглядывал в книгу сестры, наклонившись к ее плечу.

     Взгляд Исаака застыл на лице паренька. По мере того, как в голове складывалась завершенная картина, его глаза расширялись, и под конец он совсем перестал моргать.

     — Что за…

     Это было расщепленное изображение Тристана. Единственным отличием был цвет его волос. У парня на картине волосы были черными, как смоль.

     — Ну? Довольно похож, правда?

     — Да. Но, неужели это он…

     — Прочитай название.

     Исаак сместил взгляд. Название картины были написано на небольшой табличке, около рамы – Семейство Фонтаньер в гостиной. Подпись художника отсутствовала.

     — Фонтаньер? – Исаак повернулся в сторону. Имя звучало знакомо.

     — Фонтаньер был мэром Нового Вавилона сто лет назад,– пояснила Вивьен.– Это он заказал портрет своей семьи.

     Внезапно его осенило, и Исаак пробормотал:

     — Разве всю его семью не убили вампиры?

     — Верно. В те времена у человечества не было много способов для защиты, а вампиры были неконтролируемыми. Основным инстинктом было раболепство, и в итоге, живи, сколько сможешь. Фонтоньер единственный настаивал на проведении равноправных переговоров. Он разработал резолюции, которые получили поддержку общества. К нему относилось благосклонно незначительное число здравомыслящих продвинутых вампиров, но для остальных он был настоящей занозой в заднице. Именно те, кто считал человечество просто кормом, были в большинстве. В итоге, в один прекрасный день, он вместе со всей семьей был убит вампирами. До сих пор неизвестно, кто это сделал. И это не смотря на то, что вампиры потенциальные подозреваемые.

     Вивьен поговорила с охранником, который уже позвал музейного куратора. Когда куратор подошла, Вивьен поинтересовалась.

     — Вы знаете имя мальчика, изображенного на портрете?

     — Конечно. Девочка, читающая книгу – Летиция, а мальчик позади нее – Тристан.

     Исаак сглотнул.

     — Как я и говорила, – проговорила Вивьен на выдохе. Она покинула музей и села в машину. Исаак поспешил за ней. Он до сих пор не смог собрать спутавшиеся мысли.

     — Но необязательно этот Тристан наш Тристан.

     — Почему?

     — Потому, что Фонтаньеры были кремированы и их пепел развели над рекой, ведь так? Этому проклятому обычаю уже столько лет. Тристан просто не мог возродиться вампиром.

     — Я не могу сказать точно, пока не проведу расследование деталей этого дела, но он наверняка Тристан Фонтаньер. Я тебе уже сказала, Рыцарь – это вампир, рожденный в семье кровного врага.

     — Какого черта нужно создавать вампира из кровного врага?

     — Малыш, иногда ты такой недалекий. У них же на лбу не написано «кровный враг». Они такие же люди, как и другие, абсолютно обычные. Даже вампир, нападая на человека, не знает наверняка, пока уже не будет слишком поздно – пока «миф» не станет реальностью. Кроме того, не все потомки одной семьи обладают «даром» или способностями противостоять вампирам.

     — Кровный враг или нет, но они не превращаются в вампиров.

     — Женщины нет. Мужчины – да. Или становятся еретиками, отступниками. В то время, когда женщины являются носителями генов, мужчины способны унаследовать это, но, увы, не способны передать. Поэтому-то так сложно сказать, в какой момент в семье появиться кровный враг. Все не просто, понимаешь. В конечном счете, проще называть это «способом выживания».

     — Например?

     — Большинство семей ведут начало по отцовской линии. Со временем, дочери исчезают из генеалогического древа, вступая в брак и принимая другие фамилии.

     — Выходит, кровный враг не из рода Фонтаньеров?

     — Верно. Его жена, Мари–Роз, была носителем такого генотипа. А также их дочь Летиция. И только один мальчик, Тристан, рожденный в этом поколении. Так уж вышло, что ему предстояло стать отступником. Он не обладает абсолютной, врожденной преданностью к своему хозяину.

     — Но он сказал, что не может убить Жадо. Сказал, что это абсолютно запрещено.

     — Это нетипично для вампирской сущности. Они лишены убийственных намерений в отношении своих прямых предков, – Вивьен раздраженно хлопнула по рулевому колесу. – Вот почему история с твоей семьей не дает мне покоя. Рыцарь не мог так поступить. Это не мелкая сошка, неконтролирующая свои желания, идущая на поводу у мимолетного влечения.

     — Не понимаю. Если вся семья Фонтаньеров была убита, кто спас его? Кто его защитил?

     — У Фонтаньеров была еще одна дочь. Потомков было трое. Самая старшая, приходилась старшей сестрой Тристану; девочка вышла замуж очень рано и уже покинула родительский дом. Вот почему ее нет на портрете, она просто не могла позировать, проживая отдельно. А в то время, когда произошло несчастье, она даже не была в городе, – Вивьен одарила Исаака косым многозначительным взглядом. – Ее звали Гертруда. Ничто на ум не приходит?

     — Хочешь сказать, Гертруда Дарвари, создатель G–вакцины?

     — Если быть точной, то это совместное открытие. Она предоставила свою генеалогическую информацию Хелсинг Групп. После смерти мужа, она вернулась в Новый Вавилон и повторно вышла замуж за исследователя, причастного к разработке препаратов. Вместе, они открыли противовирусный состав, эффективно действующий на вампирский штамм. К счастью, чтобыы сохранить втайне ее личность, информацию о ее причастности засекретили и похоронили под грифом «совершенно секретно». Это все, что мне удалось раскопать. Но, похоже, у нее есть ребенок от второго брака. Его или ее местонахождение доподлинно не известно. Что-то мне подсказывает, что Тристан поддерживает, связь со своими потомками.

     — Профессора знают об этом?

     — Им известно куда больше. Уверена, они знают подлинную историю Тристана. Вот почему они так легко доверились ему.

     — Почему они мне не сказали? Это выглядит, как попытка скрыть от меня что-то.

     — Если Рыцарь существует, они сделают все, чтобы скрыть его личность.

     — В любом случае, эту информацию я должен знать.

     — Для меня это такая же загадка. Кроме того, что я не рассчитывала на правду настолько отличающуюся от предложенной.

     — Подведем итог. Тристан не конченный социопат?

     — Не могу утверждать, но готова поспорить, что нет.

     Исаак смотрел на мелькающие за окном дома и сменяющие друг друга улицы.

     — Для чего он солгал?

     — Действительно, почему? – поинтересовалась вслух Вивьен. – У тебя что, правда, никаких предположений на этот счет?

     Исаак откинулся на спинку кресла, погружаясь в молчание. Он слушал шум движения машин, сигналы клаксонов. Его мысли устремились на мили вперед, они мчались в «никуда». Новая, вываленная на него несколько минут назад, информация, словно ободряющие шлепки, приводила спутанные мысли в порядок. Тристан разыграл бесподобный спектакль, дал Исааку «лучшие» причины для ненависти, довел его до сумасшествия в своей злобе и обиде. Почему он потратил столько времени на это?

     Что за игру ты ведешь, Тристан? Почему хочешь, чтобы я убил тебя?

     Исаак положил кулаки на колени и начал:

     — Вивьен, я…

     — Стоп! – Вивьен выставила руку в останавливающем жесте, словно регулировщик на перекрестке. – Ни слова больше!

     Но, не смотря на это, Исаак продолжил.

     — Мы переспали.

     — Проклятье. Мне не обязательно это слышать, – Вивьен вздохнула.

     — Он не пил мою кровь. Знаю, он хотел, но не поддался искушению. Звучит неправдоподобно, но это так. Я даже могу поверить в его искренность, и, знаешь, мне это в нем нравиться.

     — Вот тебе и причины для лжи. В противном случае, ты бы не согласился выступить против Жадо. Не важно, насколько прилежным охотником или госслужащим ты можешь быть, не уверена, что ты бы принял его предложение так просто.

     Исаак расстроено опустил голову.

     — Я просто не понимаю. Если он Рыцарь, то, что с потомками Гертруды? Почему он их защищает? И в довершение всему, убийство старейшего из господ убьет его самого. Немного безответственно, как по мне.

     — Спроси у него. Тебе не кажется, что сейчас самое время?

     Исаак поднял голову. Они подъезжали к зданию Хелсинг Групп. Вивьен поприветствовала охранника и повела машину на подземный паркинг.

     Они поднимались на лифте в офис. Как только двери открылись, их встретил встревоженный голос.

     — Исаак, случилось нечто ужасное!

     Встревоженным мужчиной оказался напарник одного из охотников. Погодите минутку, почему он здесь? Разве его не определили сегодня работать в офисе? подумал Исаак.

     — Твоя квартира взорвана!

     — Взорвана? О чем ты говоришь?

     — Мы все еще ждем детали, но, похоже, взрывное устройство бросили в окно.

     — Взрывное устройство?

     Обычно бесстрастная, Вивьен выглядела непривычно мрачной.

     — Что с Тристаном?

     — Нам не удается с ним связаться. Его телефон выключен и находиться вне сети. Согласно отчету полиции, они нашли следы крови, которые подтверждают, что кто-то был ранен. Но личность еще не установлена.

     — Он мог все подстроить, – звучало так, будто она хотела себя успокоить. – Наверное, он уже направляется сюда.

     — Ошейник все еще на нем. У него есть функция дистанционного управления.

     — Точно, – Вивьен щелкнула пальцами. – Пойду его отыщу!

     Она быстро включила свой компьютер, ввела пароль и активировала систему GPS управления.

     — Есть! Как минимум одна хорошая новость – он все еще жив.

     Все вздохнули с облегчением.

     — Он двигается. Хм, это странно…

     — Что?

     — Он направляется не к нам. Он движется в противоположном направлении, к окраине города. Какого дьявола он творит?

     — Его увозят. Готов поспорить, это работа Дюамеля.

     — Дюамель – шестерка Жадо?

     — Да. Мы с ним столкнулись в клубе. И он не стеснялся сыпать угрозами.

     Исаак отправился к своему шкафу с экипировкой. Он достал кобуру и дополнительный магазин с пулями. Когда он достал из глубины шкафа длинный меч с ножнами и повесил его на спину, вмешалась Вивьен.

     — Ого… Разве он был освящен?

     — Я его никогда не использовал. Думаю, самое время. Если речь идет о старейшинах, то святая вода ему, как плевок. Я всегда предпочитал розовую воду.

     Некоторое время назад, Тристан отдал ему розовую воду. С тех пор он всегда носил ее с собой. Наполнив пузырек, Исаак убрал все в сумку и надел гарнитуру.

     — Я беру свой мотоцикл. Веди меня.

     — Поняла, – непривычно напряженным голосом ответила Вивьен.

     Махнув на прощание рукой, Исаак побежал по коридору.

     Тот же день. Несколькими часами ранее...

     В тот момент, когда Исаак уже садился в машину Вивьен, Тристан, наконец, пробудился от глубокого сна.

     Он натянул пижаму Исаака и пошел на кухню заварить себе кофе. Он сидел в углу дивана, подобрав под себя ноги. Тело было вялым и тяжелым, но это была не усталость. Его сердце разрывалось, а душа была в смятении.

     — Все-таки это была плохая идея, – сказал он себе. Секс с Исааком… Не стоило спать с ним. Секс был ничем иным, как проявленной слабостью, злоупотреблением очарованием и попыткой самовыражения. И, в конце концов, Исаак должен хотеть убить его. Он должен его ненавидеть.

     Тристан делал все возможное, чтобыы унизить его, бил, как можно сильнее, вскрывал самые больные раны. Он гораздо опытней в постели и управлять им при помощи секса было бы не сложно. Он уже давно мог «держать его за яйца», фигурально выражаясь. Тогда почему все так сложно?

     В то же время, когда Исаак целовал его, Тристан сходил с ума от пробудившегося желания. Он желал его. Так отчаянно хотел секса с ним, его ласк, которые утопят его в головокружительном удовольствии. Хотел вспыхнуть и гореть, гореть, гореть, пока полностью не потеряет себя в экстазе, подаренным этим мужчиной.

     Он единственный поддался искушению. Упал в его объятия, капитулировал перед своими желаниями, чтобыы заниматься любовью, как сумасшедший – ведь такого наслаждения он никогда ранее не испытывал.

     И в тоже время, мыслями он был в глубоком отчаянии.

     Он был вынужден признать, что он не человек. Он – ужасное чудовище, истребляемое людьми. Он должен быть убит рукой Исаака, не заслуживая жалости или ненужного внимания с его стороны. Поэтому, он и выбрал ложь.

     Раны Исаака затянутся со временем – нет такой боли, которая не проходит. И оглянувшись назад, он поймет, что все это было просто наваждением и ошибкой. И тогда, он сможет двигаться дальше, к новой лучшей жизни.

     Если бы только Тристан знал, что он любим, пусть всего на несколько часов, несколько дней – этого было бы достаточно. То короткое время, которое они вместе провели на диване навсегда застыло в его груди чистыми бесценными воспоминаниями. Бесконечные поцелуи, мощные толчки, теплое дыхание.

     — Исаак… – Тристан спрятал лицо в ладонях, грудь сдавливало отчаяние.

     — Прости меня… – тихо шептал он.

     Звук разбившегося стекла жестоко перечеркнул все слова. Тристан внимательно посмотрел на, вращающийся на полу, черный круглый объект. Его тело среагировало и, он побежал к выходу, когда его настигла ослепляющая вспышка, погрузившая мир во тьму.

     Глава 8 Обитель мрачных теней.

     Тристана бросили на заднее сидение автомобиля и уже довольно долго везли в неизвестном направлении. Дюамель был за рулем старой машины, которая скрипела всякий раз, когда они поворачивали или «ловили» на дороге яму. Автомобиль звучал так, словно вот–вот развалиться на ходу.

     Тристан мог только молиться, чтобы это ржавое корыто не сломалось где-то здесь, в этом богом забытом месте, посреди дороги, ведущей неизвестно куда.

     Тристан предполагал, что Дюамель сделает свой ход рано или поздно. Вампиры питают слабость к взрывоопасным «игрушкам», поэтому он не сомневался, что он выберет именно этот трюк. Если речь заходит о хаосе и панике, ничто не справляется лучше проверенных методов.

     У вампиров было извращенное чувство эстетики, Тристан его никогда не понимал. Но утонченное убийство выходило за рамки понимания Дюфмеля, ведь если бы дома вместе с Тристаном был Исаак, то шума было бы больше. Хотя, к чему расшаркиваться, когда перед слугой стоит задача, которую необходимо выполнить для обожаемого господина. Тут уже неважно ни место, ни люди. Важен только результат.

     Ноги и руки Тристана были скованы парными тяжелыми кандалами. Несмотря на явные насмешки, Дюамель опасался его. Он бы не осмелился выступить прямо, предварительно не оглушив и не сковав. Он бы мог избавиться от кандалов, но безопаснее заставить думать Дюамеля, что он без сознания. Раны, которые он получил в результате взрыва, уже затянулись. Он потерял много крови из–за шрапнели, и вот это беспокоило намного сильнее. Кто бы мог подумать, что Дюамель догадается начинить бомбу шрапнелью? Ну да ничего, он сумеет позаботиться о нем, в то время как Исаак займется Жадо.

     Исаак предположительно уже в курсе. Спасибо Дюамелю, послание получилось довольно красочным. Какая ирония – их время вышло. Тристан прикрыл глаза, решив отдохнуть. Ему стоит собрать все оставшиеся силы для решающей схватки.

     Закрывшись от окружающего мира, Тристан отчетливо ощущал легкий аромат крови. Не его собственный. Он чует это запах с самого начала, как только его забросили в машину. Изношенный и потрескавшиеся кожаные сидения скрывают признаки пролитой крови.

     Вероятно, Дюамель возил Жадо жертв. Запах принадлежал молодой девушке. Наверное, это одна из пропавших несколько недель назад девушек. Его взгляд был прикован к Дюамелю, он же должен был сберечь некоторых из них, верно? Осознание этого болезненной иглой прошило сердце.

     Но вычислить Дюамеля не просто. Он куда больше человек, чем некоторые, поэтому легко теряется в толпе. Более того, Дюамель старательно избегал контактов с Тристаном.

     Жадо доходчиво объяснил ему, как себя вести и что делать. Даже спящим, Жадо чувствовал, как исчезают его «дети» и редеет линия крови. И скорее всего, он смутно представляет, кто стоит за всем этим.

     Звук шин стал громче. На гравий не похоже, но бетонное покрытие уже закончилось. Они ехали где-то в пригороде, где стояли загнивающие недостроенные конструкции, ожидающие возобновления финансирования. Все эти «недострои», претендующие на звания пригородных центров, не проживали дольше второго поколения владельцев, пока те, наконец, не возвращались в город.

     В старые времена, здесь повсюду были непроходимые леса и пустые поля, никем не обжитые и не используемые земли. Подобное соседство угрожало жизням людей и их средствам к существованию. Возможно, этот страх и гнал людей обратно в город.

     Сердце городской жизни в подобном пейзаже воспринималось, как «сыр в мышеловке», словно откровенное «приглашение к столу». Ведь не имеет значения, как опустошать трущобы, главное – тишина и покой. И как только в новостях запестрили заголовки о жутких зверских преступлениях, в головах людей ожили кошмары и страх продиктовал дальнейшие действия – пора возвращаться в безопасный город.

     Вампиры тем временем выбрались из сумрака окраин и ущелий, перебрались под искусственно созданный человеком мрак. Городская преступность возросла – преступления стали более жестокими – но внимание мировой общественности было приковано не к этим зверствам, а к истреблению целой семьи в пригороде. Но, как бывает, интерес постепенно угасал, словно речь шла о таинственных увечьях крупного рогатого скота, а не о людях. А вампиры, «присвоившие» себе ночь никогда не показывали своих лиц. Единственным свидетелем вампирской жестокости было долгое эхо их скрипящего хохота.

     Дюамель уверенно ехал вниз по улице, словно знал маршрут наизусть. Автомобиль замедлился и вскоре остановился. Абсолютно не беспокоясь о мелочах, он открыл заднюю дверь и вытащил Тристана, закинув его на плече, словно сумку. Кандалы и цепи звякнули, как старые качели, но Дюамель никак не прореагировал на это. Тристан открыл глаза. Постройки вокруг были свободны от людей.

     Дюамель легко толкнул дверь и вошел внутрь. Было не заперто. Все еще, будучи перекинутым через плечо Дюамеля, Тристан оглядел пустынный холл. Его охватило странное ощущение «дэжавю». Но, это же не возможно. Ему, определенно, кажется.

     Дюамель бросил его на пол и пнул несколько раз, проверяя, но Тристан старательно изображал мертвого.

     Удовлетворившись тем, что Тристан все еще без сознания, Дюамель выудил из кармана ключи и открыл маленькую дверцу под лестницей, ведущей на второй этаж. Стены были обклеены однотипными обоями, поэтому дверь с первого взгляда заметить сложно.

     Дюамель развернулся к Тристану и его губы растянулись в злорадной усмешке.

     — Твой Хозяин ждет, – злобно хихикнул Дюамель. – В этот раз он выпьет тебя до последней капли. И, в качестве награды, я стану его первым прямым потомком, – он повысил голос и громко рассмеялся. – Какое упоительное чувство. Ты всегда был просто игрушкой со смазливой мордашкой для своего хозяина. А теперь ты стал еще и причиной огромного горя. Как только ты будешь выпит досуха, гули получат то, что от тебя осталось. Они всегда голодны. Было бы здорово, если бы они начали жрать тебя с головы, – отвратительный хохот вырвался из его горла.

     Дюамель снова водрузил Тристана на плечо. Но, в этот самый момент, Тристан с размаху заехал тяжелыми кандалами по голове Дюамелю. Этот удар сумел отправить его в полет. Тристан играючи сбросил свои кандалы, словно снимал носки.

     Дюамель поднялся, но перед глазами плясали белые круги. Его лицо подергивалось от гнева, а скула была разбита. Тристан решил не сдерживаться. И если использовать на Дюамеле его собственные «игрушки», то он будет занят ими какое-то время. Он не Тристан, который смог избавиться от кандалов так легко, что позавидовал бы сам Гарри Гудини. Тристан подошел к Дюамелю, позвякивая тяжелыми цепями.

     — Не то, чтобы я ни симпатизировал такому отродью, как ты, просто, думаю, с тебя хватит. Ты убил слишком много людей. Не для Жадо, а для собственного удовольствия. Для тебя уже поздно становиться человеком и смерть Жадо тебя не спасет. Ты слишком сильно увяз в этом. Прости, Дюамель, но я не могу позволить тебе вмешаться.

     Тристан накинул цепь ему на шею.

     — Сладких снов, принцесса.

     Тристан натянул цепь со всей силы, ломая Дюамелю шею. Еще мгновение и оторванная голова упала на пол.

     Тристан отбросил цепь в сторону и заглянул внутрь приоткрытой двери. Ступеньки спускались во тьму, словно вели на нижний ярус преисподней. Тристан глубоко вздохнул. Злость и обида наполнили этот вздох, ему предстояло спуститься в ад. Волоски встали дыбом на затылке, по спине пробежал холодок и, кожа покрылась мурашками. Сомнений не было – Жадо внизу.

     Тристан опер обезглавленное тело Дюамеля о дверной косяк потайной маленькой двери. Кровь стекала по ступеням во тьму.

     — Отведай крови своего последнего прихвостня, – прошептал Тристан себе под нос.

     Его кровь, повинуясь своей собственной воле, хлынула вниз по ступеням, скрываясь из поля зрения. В то же время, в мертвой тишине, он слышал хлюпающие в крови шаги.

     На город опускались сумерки. Исаак вихрем несся на мотоцикле, слушая лишь голос в гарнитуре. Он пролетел промзону, строений становилось все меньше, улицы встречались все реже. Высотки, облепившие центр города, приседали в сумерках приближающейся ночи, как затаившийся зверь, готовый обрушиться на город.

     Раньше, эти улицы были полны жителей и процветали. Но, когда шопинг-моллы съехали, количество населения резко начало сокращаться. И, ожидаемо, что со временем, город превратился в «призрака». Городские власти приняли решение о реструктуризации усилий.

     — Сверни налево через два квартала, – послышался голос Вивьен в ухе.

     Колеса, взвизгнув, сорвали и без того, разбитую брусчатку.

     — Ты уверена в координатах?

     — Абсолютно. А что?

     — Уточняю.

     — Ты въедешь в старый квартал. Тут много отдельно стоящих домов с двориками. И полное отсутствие соседства уже на протяжении многих лет, – Вивьен говорила немного насмешливо, что заставило Исаака насупиться. Но, поскольку ей его не видно, она продолжила в той же легкой манере. – Словно ты попал город-призрак.

     — Знаю. Я одно время жил здесь.

     — Ты не говорил…

     Исаак сбавил скорость и поднял забрало своего шлема. Ряды домов окрасились объемными темными тенями, родившимися в зловещем лунном свете. Необрезанные ветви деревьев красноречиво говорили о том, сколько сухих смертей они повидали, оставаясь свидетелями прежней яркой жизни этого места.

     Сухая смерть – смерть без пролития крови. Понятия не имею, чем заменить в данном контексте.

     В окнах заброшенных домов уже давно не горит свет, а былая аура иссякла во мраке прожитых пустынных дней. Нет в городе–призраке больше прежнего величия.

     Исаака не покидало чувство необъяснимой тревоги, словно дорога, которой он ехал, была ему знакома. Ранее он хорошо знал это место, он подъехал к дому, в котором жил со своими родителями и сестрой. Исаак снял шлем. В окне, между занавесками, мигнул свет.

     — Там кто-то есть.

     — Исаак… Он там. Точно там, где ты стоишь.

     — Это мой дом!

     — Что?

     Не дожидаясь ответа и не объясняя ничего, Исаак оборвал связь. Он достал пистолет и открыл входную дверь. Желтый свет залил пол, но никто его не встретил. Быстро оглядевшись, он отметил, что холл был пуст. Комнату заливал тусклый свет расставленных по комнате свечей. Электричество давно уже не подавалось в город-призрак. Света свечей было достаточно, чтобы оценить толстый слой пыли на полу и отпечатки ног в ней. Рядом с лестницей, ведущей вниз, что-то находилось. Кто-то лежал там. Приглядевшись, он заметил море черной крови, стекающий вниз по ступеням. Тело инстинктивно подалось вперед, и он увидел мертвое тело. Исаак прикрыл рот рукой – тело обезглавлено. Голова обнаружилась неподалеку. Мертвые глаза Дюамеля всматривались в пустоту. Напряжение, сковавшее плечи Исаака, отступило.

     Что тело Дюамеля тут делает? И чьих это рук дело?

     Дверь в подвал была открыта. Враг, скорее всего, притаился внизу. Исаак уже был готов сделать первый шаг, но, странный звук, доносящийся со второго этажа, привлек его внимание, и он поднял взгляд вверх. Прислушавшись, он смог выделить скрип, точно доносящийся сверху и невнятное бормотание. Исаак бесшумно поднялся по лестнице. Преследовавшее его чувство «дэжавю» усилилось, словно он восемь лет назад и он сейчас – стал одним и тем же человеком.

     Точно также, восемь лет назад, он поднимался наверх в поисках своей семьи. Его сердцебиение ускорилось, лобовая вена вздулась от напряжения, пульсирующего в ней. На втором этаже располагалась хозяйская спальня, детская комната, и комната для гостей. Какую дверь открыть первой? Ближайшая к лестнице – детская.

     Эту комнату он делил вместе с Изабель. Когда он покинул эту комнату тем злосчастным утром, Изабель оставалась в кровати с простудой. Он ожидал ее увидеть тут же, когда вернется. Он даже засушил для нее цветы в своей записной книжке, он очень хотел показать ей их.

     Латунная дверная ручка в те времена была немного выше. Хотя нет, это он был немного ниже. Белая унылая дверь, позолоченная ручка – воспоминания остались свежи в его памяти, и сейчас, реальность скрещивалась с въевшимися в память моментами прежней жизни; словно две картинки, наслаивающиеся друг на друга.

     Дверь скрипнула, медленно открываясь.

     Ужасающая, пробирающая до дрожи, картина открылась перед ним – Изабель лежит в луже крови; одетая в ее белую ночную сорочку, отчего кровь кажется еще ярче; ее щеки давно покинул естественный румянец, они мертвенно бледные; ее губы неживого синюшного цвета…

     Нет… Это Тристан лежит на полу. Пижама прикрывает лишь половину его тела – он так и не надел штаны, ноги остались голыми. Все его тело в пятнах крови.

     Прикрытые веки Тристана подрагивали. В комнате стоял отвратительный тошнотворный звук – звук жадно поглощаемой крови. Наконец, Исаак заметил человека позади Тристана. Он держал Тристана в своих руках, с упоением прижимая лицо к его шее. Он поднял глаза на Исаака, посмотрев прямо на него, выжигая свой образ в памяти никчемного человечка – красные бездонные рубиновые глаза угрожающе горели в кромешной темноте унылой комнаты.

     Огромные клыки медленно выскальзывали из шеи Тристана. Кровь капала на оголенную грудь Тристана, сдвинув брови, он болезненно поморщился.

     — Вторая половина близнецов… – прошипел вампир, облизывая истекающую кровью рану. – Ты, наконец, вернулся домой… Я ждал…

     — Жадо…

     

     — Да. Ты же искал меня?

     Исаак выхватил пистолет и наставил его на Жадо. Вампир хихикнул, прячась за выставленного перед собой Тристана, и продолжая тенью скользить за ним.

     — Какого черта ты тут делаешь?

     — Я всегда был здесь. Прирос к этому месту, словно был прибит гвоздями… и все из–за твоей сестры-двойняшки.

     — А ну повтори! – дуло пистолета дрогнуло.

     Жадо обнажил свои длинные измазанные в крови клыки и оскалился.

     — Оу, так ты думал, это он сделал? Да брось, у него бы духу не хватило. Время шло, а он так и не оценил эту страсть упоительного кровопролития. И это несмотря на все отцовское внимание, которым я одарил его.

     — Ах, ты ж, ублюдок… – злость смешалась с облегчением. Все-таки Тристан не убийца.

     — В наказание его предательства, я расскажу тебе больше… Я сделал это. Но, он создал возможность.

     — Что это значит?

     — Он предал комфорт и тайком помогал нашим кровным врагам. Ты не знал? Твоя мать была прямым потомком родовой линии его сестры.

     — Она – что?!

     Жадо одарил Исаака самодовольным взглядом и вонзил клыки в шею Тристана. Глаза Тристана полубессознательно распахнулись, и хриплый крик вырвался из его горла.

     — Хватит! – крикнул Исаак.

     — Давай я расскажу тебе историю не так давно минувших дней. Я единственный кто устроил банкет из твоей семьи. Ням-ням… – он облизал длинный окровавленный клык. – Спросишь, зачем? Они вечно стояли мне как кость поперек горла.

     Жадо искривил лицо, словно слизываемая кровь Тристана была безвкусной.

     — Но все же было в порядке. Кровная линия Фонтаньеров была уничтожена много лет назад. Если бы не одно но – мы проморгали дочурку, которая выскочила замуж и покинула родительский дом, взяв фамилию мужа и уехав из города. Ей удалось усыпить нашу бдительность. Умно, правда? Как только Тристан восстал бы из мертвых, как мой верный слуга, мы бы открыто вышли на свет. Но, в его венах текла отвратительная субстанция из крови наших врагов. И этот гадкий мальчишка родился с мятежным духом.

     Жадо вновь вогнал клыки в истерзанную шею Тристана, палец Исаака дернулся на курке.

     — Он продолжал пренебрегать мной, и открыто неповиноваться. А когда я галантно спускал ему это поведение с рук, он вступился за свою сестру – Гертруду. И в знак благодарности, она создала проклятую вакцину. Было ошибкой считать его одним из нас. Всему виной мое любопытство, этот малец чем-то зацепил меня. Но я и подумать не мог, что он один из них.

     Жадо стиснул лицо Тристана своими ногтями, впиваясь в его щеку, демонстрируя жестокую своеобразную любовь. Жадо любовно погладил его острыми, как бритвы ногтями. Тонкие красные нити крови потянулись из свежих ран.

     — Довольно уже! – рявкнул Исаак.

     Жадо тонко улыбнулся.

     — Женщина из рода Фонтаньер «несла» кровь наших врагов. Я до сих пор с трудом в это верю, но Фонтаньеры меня раздражали, это непереносимость на уровне крови. Поэтому я уничтожил их и весь их род. Сделать мелкого ублюдка одним из нас было всего лишь моей прихотью. Подумать только! Этот неблагодарный выродок все это время был моим кровным врагом! Он был там, утопал в море собственной крови. В его прекрасных глазах не было и тени страха, он смотрел на меня с ненавистью и жаждой расплаты, – он утробно расхохотался. И этот смех резко перетек в глубокое горловое рычание. – Когда людишки смотрят на меня – в их глазах столько отчаяния и страха. Потрясающее чувство. Но он был другим, он заинтересовал меня. Я дал ему своей крови, желая увидеть, каким станет мое новое «приобретение» подле меня. И что ты думаешь? Он совсем не изменился – остался прежним.

     Жадо крепче сдавил Тристана в своих руках. Он вонзил ногти в мягкую плоть Тристана, ниже его щеки. Свежая кровь окрасила пальцы Жадо. Тристан был полностью без сознания.

     — И, в конце концов, меня осенило. Он был не просто мятежным мальчишкой, но кровным врагом, скапливающим силы для нашего уничтожения. Но, обернувшись вампиром, у него резко сократились «рычаги воздействия». А ведь будь он человеком – стал бы сильнейшим из охотников. А сейчас его жизнь не что иное, как бесконечное страдание. Вот он – живой пример, рожденный в возникшем диссонансе – вампир с человеческим сердцем! Я получал огромное удовольствие, наблюдая за своим лучшим творением, раздираемым внутренним конфликтом. Моя любимая игрушка. Что за непослушный дикий ребенок, обреченный вечно кусать свои руки, подпитывая себя? Но я всегда мог приструнить его, просто посадив на поводок. Хотя… Признаю, заставлять его кланяться, видя отвращение в его глазах, было особенно интересным, – мерзкий голос Жадо сорвался смешком. Он лизнул ошейник Тристана. – Какой никчемный аксессуар. Моя игрушка запиралась в клетке и была прикована цепью к настоящему ошейнику, куда грубее и тяжелее, чем эта безделушка. Люди, которые ему нравились, бросались к нему в клетку, но он продолжал упрямиться. Я всегда наблюдал за всем с самого начала и до конца. Какое же неприкрытое удовольствие, лицезреть танцы моих веревочных марионеток. Твое представление было восхитительным, Тристан. У тебя не хватало мужества пить кровь, но телом торговал ты без проблем, продолжая жить дальше. Наверное, тебе это нравилось. Как бы там ни было, ты сумел отвергнуть жажду крови, но не сумел отказаться от плотского удовольствия. Так ведь?

     Жадо шептал отвратительные слова на ухо Тристану, опуская руку вниз, между его ног и размазывая кровь по внутренней стороне бедра. Жест был слушком очевиден. Исаак вспыхнул от гнева, на что Жадо лишь сузил глаза и улыбнулся.

     — Ааа, вот, значит, как… Ты тоже опробовал его? И как, понравилось?

     — Ты, сукин сын!

     Жадо ответил жестким хохотом. Он встал на ноги, отбрасывая его тело, как зубочистку. Исаак подхватил его прежде, чем тело ударилось об пол. Его неестественно белое обессилевшее тело вызвало внутри глубокое тяжелое тянущее чувство.

     — Тристан! Очнись! – Исаак похлопал обескровленные неживые щеки. Тристан не ответил. Кожа, в кровавых разводах, была неестественно белой, словно из него высосали всю кровь. Исаак наплевал на его окровавленное состояние и приложил ухо к груди Тристана, с радостью отмечая слабое сердцебиение. Он был жив. Исаак опустился на пол и прижал к себе холодное тело Тристана.

     — Не умирай, Тристан! Держись!

     Половица скрипнула, и Исаак поднял голову. Жадо, мрачной тенью, нависал над ним, преграждая путь. Жадо оказался неожиданно высоким, словно темный обелиск, почти 196 см в высоту, с крепкой развитой мускулатурой. Распластавшись на полу, он полностью прочувствовал тонкую болезненную атмосферу этого места. Сейчас, извращенная жизненная форма Жадо, словно радиация, пропитала собой все уголки этого места, сочась не только из его красных мерцающих глаз, но из его сущности.

     — Я закончил с ним. Его кровь – заключительный элемент моего воскрешения. И, ко всему прочему, дань моей любви. Он уничтожил моих преданных детей, моих прямых потомков. И, как соль на раны, оторвал голову моему бедному верному Дюамелю, который оставался со мной на протяжении всего периода воскрешения. С другой стороны, могу предположить, что он это заслужил, глупо было недооценивать силу прямого потомка, пускай даже такого никчемного, как Тристан.

     Выходит, это Тристан покончил с Дюамелем. Жадо рассмеялся, и смех был полностью лишен сожаления.

     — Что ж, ладно. Я даже не рассчитывал, что Дюамель сгодиться на что-то большее, кроме как притащить Тристана ко мне. Я собирался сделать его прямым потомком, если Дюамель хорошо себя проявит. Увы, но проявил он себя ровно на столько, сколько и получил. К сожалению, выбор был небольшой, а выискивать потенциальных кандидатов «с нуля» ужасно неудобно. Убежища наших кровных врагов должны быть уничтожены. Ты был номер один – Исаак Бланш. Ты хоть представляешь, какая ты заноза в заднице, Исаак? Ты и твой близнец были тем еще бельмом на моем глазу. Позволить вам вырасти, означало получить серьезного врага в вашем лице в будущем. Не хватает твоей лучшей половины, а значит, ты просто человек.

     Красные глаза Жадо мерцали. Исаак отлетел к стене и осел на пол, удар вышиб из него дух. Жадо не сдвинулся ни на миллиметр, пренебрежительная улыбка расцвела на его губах. Исаак с трудом удержал в руках пистолет, совершая череду выстрелов. Жадо обернул свой черный плащ вокруг себя, и деревянные пули отскочили прочь, не причинив вреда. Звук, упавших на пол, маленьких деревянных пуль эхом разнесся по комнате – тук… тук… тук…

     — Боярышник. Умно. Но, если они меня не задели, значит, скорее всего, сделаны из пробок. Халтурщики, – его руки полоснули воздух и в стене образовалась трещина, словно стену рубанули топором.

     Исаак упал на пол, в перекате, продолжая стрелять. Жадо уворачивался от пуль так, будто законы притяжения на него не действовали, или просто отбивал их рукавом своего плаща.

     Глухой звук – клик – оповестил о том, что в обойме закончились патроны. Исаак быстро заменил магазин. Воспользовавшись ситуацией, Жадо моментально сократил расстояние между ними. Исаак выхватил небольшой флакон и, откупорив, выплеснул на Жадо. Пустая бутылочка отлетела к стене, а комнату заполнил сладковатый аромат роз. Жадо отступил, прикрывая нос рукавом.

     — Розовая вода, – выплюнул он, слово неприятным привкусом легло на язык. – Мне следует очистить планету от этого мерзкого цветка.

     Исаак воспользовался заминкой Жадо, чтобыы сменить магазин и начать обстреливать его снова. Однажды он уже впечатлил своего инструктора, обстреливая устойчивую цель. Городская команда спецотряда быстрого реагирования (SWAT) даже агитировала его на работу снайпером. И главным было не просто обстреливать устойчивых «болванов», а движение на местности и прицельная стрельба одновременно. До сих пор, он в основном имел дело с вампирами, чей класс был ниже «слуг». И сейчас, наблюдалась совсем иная история, когда перед тобой стоял старейший и сильнейший – вампир высшего уровня. Он даже не может, как следует, прицелиться. Тристан был удивительно быстр, но Жадо превосходит его на порядок.

     Рукав Жадо сработал словно кнут, выбив пистолет из руки Исаака. Рукав обернулся, хлестнув Исаака по щеке, и уткнулся в стену позади него, как наконечник копья. Пока Жадо выдергивал рукав обратно, Исаак в прыжке достал нож из ботинка, подлетел к нему и вонзил в спину. Но, ничего не вышло – нож упал на пол, наткнувшись на плотный плащ. Жадо медленно повернулся и уставился на Исаака красными глазами, пылающими, как адское пламя. Исаак сильно ударил себя по щеке металлическими звеньями браслета. Кожа разбилась, выпуская свежую кровь. Глаза Жадо расширились.

     Это был примитивный, но эффективный метод «разбить» взгляд, отклонив вампирские чары. В такие моменты, врожденная жажда крови работала против вампира. Он просто не мог игнорировать свежую кровь, такой поворот загонял их в безвыходное положение. Краем глаза Исаак шарил по полу в поисках своего пистолета. Он обнаружился рядом с Жадо. Сложность была в том, как отвлечь Жадо настолько, чтобы дотянуться до оружия. Да, у него еще оставалась розовая вода, но толку от нее будет не много – он лишь чуточку замедлиться.

     Скорость Жадо была не самой смертоносной вещью в его «арсенале». Длинный плащ, обернутый вокруг вампира, был подобен савану смерти, способный отражать любые баллистические объекты. И вряд ли «виновата» была материя или пошив. Вампиры, если возникала такая необходимость, могли использовать человеческие технологии и науку в своих целях. И тем не менее, все что люди разрабатывали вампиры, по обыкновению, презирали.

     Скорее всего, Жадо «доработал» плащ под свои сверхъестественные способности. Слухи о том, что старейшие вампиры могут управлять, по своему желанию, различными элементами и субстанциями подтвердился. Это не могло не огорчать.

     Исаак бессознательно хлопал себя по карманам, в поисках чего-то, и, наконец, определив по форме объект, бросил его под ноги Жадо. Пистолет заскользил по полу, а Исаак упал ниц. Едва пальцы коснулись пола, как сильный удар пришелся его в бок, отправляя его в полет к ближайшей стене.

     Выросшая тень была окружена полыхающими языками светящейся белым цветом магниевой вспышки, она стояла посреди ореола, словно в центре короны.

     Жадо обнажил клыки и глумливо усмехнулся.

     — Дурак. Думаешь, мои глаза так легко выжечь? Ослепи меня и заткни мне уши, но я все равно буду «читать» тебя, как открытую книгу.

     Темная тень возникла рядом, осыпая его тупыми ударами. Жадо ударил его в грудь, выбивая дух, и Исаак почувствовал, как ломаются кости; тело инстинктивно распласталось на полу. Тяжелый кожаный ботинок Жадо наступил на горло, вжимая его между полом и стеной. Исаак пытался освободиться от ноги, придавливающей его горло, но Жадо, хохоча, усилил нажим. Исаак чувствовал себя бабочкой, еще живой пришпиленной булавкой к стенду коллекционера. Он отчаянно сопротивлялся, кровь пульсировала в венах, бешено стуча в его голове, словно гонг. Смех Жадо звенел в ушах.

     — Как прискорбно… Твоя сестра, по видимому, одна обладала силой. Мне потребовалось восемь лет, чтобы затянуть все нанесенные ею раны. Хотя, именно она, в итоге, оказалась мертва.

     В окутанном мраком мире, беззаботная улыбка Изабель была для него словно луч света. Исаак, расскажи мне все, когда вернешься домой…

     — Изабель, это ты остановила Жадо…

     — Было ошибкой отнестись к сопливой девчонке, как к пустому месту. Но, я учусь на своих на своих ошибках. На краю смерти, в ней пробудилась ее истинная сила. И я был тому свидетелем. Она вырвала мне половину сердца. Она бы вырвала и вторую половину, не будь практически мертвой от потери крови.

     Изабель…

     В его сознании его дорогая сестра смеялась, а ее бездонные глаза были как два синих океана.

     Исаак…

      Изабель звала его своим милым голосом. Капризным голосом. Грустным голосом. Ее голос эхом звучал в голове, пробуждая радужные воспоминания.

     — Хотя чего я ожидал от кровного врага? Она швырнула мое сердце в камин прежде, чем я смог его перехватить. Ты хоть представляешь, что я чувствовал? Боль была такой, словно я заживо горел в аду, упиваясь раскаленным металлом. Я был обречен торчать здесь, пригвожденный к этому месту, до полного своего восстановления. Это чертовски раздражало!

     Разъяренный Жадо ударил ботинком Исаака в шею.

     — Когда все закончилось, этот дом стал моим убежищем. Как говориться, тьма скапливается у подножия маяка – я был у вас перед носом, но остался незамеченным, – он растянул свои губы в самодовольной улыбке, вперив звериный взгляд в свою жертву. – Да, я уединился в подвале этого дома на долгие восемь лет. Знаешь, так забавно было видеть, как никчемные людишки пытаются отыскать черную кошку в черной комнате, не замечая очевидное у них под носом. «Маленький вампир уничтожил целую семью» – прекрасная легенда, чтобы заставить остальных держаться подальше от этого места. Подобное соседство пугало, и вскоре, эти земли стали считать населенными призраками – наши новые владения. Худшее–лучшее место для глубокого сна, тут меня бы никто не беспокоил. Ни мои прямые потомки, ни Тристан. Холодный оскал удачи, наконец, обратился и ко мне – Тристан, как заведенный искал меня, но, увы, в неверных местах. Поэтому, мальчишка решил истребить мою кровную линию. Он такой трудный подросток, согласен? Одни хлопоты, – улыбка зловеще дернулась на лице и красные глаза сузились. – Итог – он самую большую ползу он принес мне в самом конце.

     Жадо вытянул меч из ножен Исаака.

     — Я ожидал, бы бесславный конец Жадо наступит вот с этим, – вампир взглянул на лезвия меча. – Даже если предположить, что твои силы вдвое меньше, без своей лучшей половины – ты, принадлежащий мне, безвкусный фрагмент продолжающейся жизни, просто отблеск своей сестры. Если бы все охотники мира довольствовались лишь отловом и наблюдением за прислужниками великого загробного мира, мне бы не на что было жаловаться. Они могут только нападать на нас во сне. Грязные назойливые крысы. Я насажу тебя на твой же «шампур» и оставлю на ступенях Хелсинг Групп. Это будет моим посланием слабоумным глупцам из твоей любимой организации. Просыпайтесь! Трубите тревогу! Я – живой! – рявкающие выкрики заполнили комнату.

     Жадо отступил на шаг, но Исаак не пошевелился. Он зашелся в приступе кашля, который встряхнул каждую сломанную косточку в его теле, что даже слезы выступили на глазах. Боль спутывала тело.

     — Да, ты должен умереть, захлебнувшись сожалениями.

     Жадо театрально взмахнул мечом, поднимая его к потолку, а Исаак инстинктивно закрыл глаза, ожидая прикосновения металла.

     Короткий глухой звук донесся до его ушей. Размахивая мечом над головой, Жадо замер на половине движения, его багровые глаза выпучились. Он испустил свистящий выдох и выхаркнул лужицу крови.

     — Что за…

     Взгляд Жадо был полон бешеного непонимания. Исаак не понял, что произошло. Вспышка от световой гранаты погасла, и, мрак опять разросся по комнате, разбавленной светом тусклых свечей. В образовавшейся тишине Исаак увидел фигуру Тристана позади Жадо.

     — Тристан!

     Он лежал на полу, полностью истощенный, но, сейчас, он сидел, подняв половину своего окровавленного торса, пижамная сорочка свисала с одного плеча. В его, наполовину открытой взору, груди образовалась маленькая дыра.

     В его руках был пистолет Исаака. Он выплюнул скопившуюся во рту кровь. Две тонкие красные струйки стекли из уголков его рта. Он засмеялся, глаза были полны решимости.

     — Ты забыл, Жадо? Все это время, мое существование было ужаснее смерти. И да, спасибо за годы закаливания в твоих руках. Немного грубого обращения после твоих «тренировок», вряд ли бы меня убило.

     Жадо развернулся на голос, туда, куда смотрел Исаак. Его тело неестественно скрутило и, Жадо стиснул зубы.

     — Тристан… Ублюдок!

     — Выпив такое количество моей крови, ты собственноручно связал нас.

     — Предатель! Это был твой план с самого начала!

     — Конечно. Неужели ты думал, что я отдам тебе хоть каплю моей крови по доброте душевной? Да я бы лучше выбрал четвертование.

     Презрение ярким пламенем вспыхнуло в его глазах. Разъяренный Жадо встал перед ним. Тристан снова навел пистолет на себя и спустил курок. Жадо выронил меч и упал на пол в агонии.

     Тристан понимающе улыбнулся.

     — Больно, правда? Вообще-то, это не в твое тело сейчас стреляют, но боль удивительно реальна, – не колеблясь, Тристан выстрелил себе в ногу.

     Боль расцвела на его лице и Исаак не выдержав, закричал.

     — Тристан, прекрати!

     — Мы слишком далеко зашли, уже поздно отступать, – Тристан улыбнулся через силу, боль тенью легла на его лицо. – Мы, наконец, загнали его в ловушку.

     Пистолет стрелял не останавливаясь. Красные дыры все больше украшали тело Тристана – грудь, спину, ноги. Словно двойник, Жадо катался по полу в агонии, крича от злости и бессилия.

     — Довольно, Тристан! Хватит!

     Тристан прислонился к стене и вымучено улыбнулся. Тристан направил дуло себе в грудь, в область сердца.

     — Подними меч, Исаак. Отруби ему голову. Его можно убить.

     — Остановись!

     Звуки смешались. Пистолет выскользнул из руки Тристана и с глухим стуком упал на пол. Слезы покатились по окровавленным щекам, оставляя розовые дорожки. Его обсидиановые глаза смотрели на Исаака. Исаак слышал его бормотание.

     — Меч. Исаак, подними меч.

     В оцепенении, словно ведомый невидимыми руками, Исаак поднял с пола меч. Достав оставшиеся флаконы, он вылил содержимое на плоскую сторону лезвия. Аромат роз пропитал воздух, на мгновение, перебив запах крови.

     Жадо лежал на земле, вперив взгляд в потолок, его дрожащие губы и глаза были широко распахнуты. Язык высунут изо рта, а клыки, измазанные в крови, казались слишком яркими на фоне болезненно бледного лица.

     Исаак поднял меч, капли розовый воды стекали на лицо Жадо. Плоть сгорала там, куда они падали. Жадо кричал, как обезумевший; его крик растворялся в бессвязном шуме, и звучал так, словно шел из глубокой булькающей канализации, а не из горла. Меч прошел вниз по дуге и немного вошел в пол. Отсеченная голова покатилась по полу. Она катилась и катилась, пока не оказалась в углу комнаты, и не встала прямо. Клыки выпирали из перекошенного рта. Белый дымок поднимался от линии разреза – места, где голова уже не соединялась с телом. Последние признаки жизни исчезали с медленно закрывающимися глазами, которые не верили в свою гибель до последнего.

     Исаак рывком выдернул меч из деревянных половиц. Отдача оказалась сильной, и, он плюхнулся на пол, неотрывно глядя на окровавленное длинное лезвие. Когда в его голове прояснилось и вернулось чувство реальности, он отшвырнул меч и вскочил на ноги.

     — Тристан!

     Тристан так и сидел, облокотившись о стену, его голова упала на грудь. Исаак подбежал к нему и обхватил за плечи. Тристан открыл глаза и бесцветно улыбнулся.

     — Все хорошо. Я жив. Я же обещал тебе, в конце концов.

     — Идиот! – крикнул в сердцах Исаак. – Зачем ты сказал, что убил мою семью?

     — Я думал это единственный способ заставить тебя прийти, – Тристан опустил глаза, пытаясь засмеяться. Не получилось, он зашелся в приступе кашля.

     — Клянусь. Ты просто круглый идиот!

     — Но, такая смерть не самая худшая. Я умираю в твоих, любимых, руках…

     Слово умираю впилось в его сознание, как «шальная» пуля в голову. Исаак побелел. Тристан невинно улыбнулся.

     — Все хорошо, что хорошо заканчивается, как сказал бы Шекспир. Спасибо тебе Исаак и… Сожалею…

     Он ободряюще похлопал Исаака по спине, едва ли сильнее, чем бабочка машет крыльями; в любую минуту готовый испустить дух. Исаак сработал быстрее, чем до него дошел смысл сказанных слов.

     Исаак сильно укусил себя за запястье, разрывая плоть, и прижал руку к губам Тристана.

     — Пей! – практически выкрикнул Исаак.

     Измученный Тристан удивленно распахнул глаза. Злость Исаака растворилась в стоне нетерпения, он крепче обнял Тристана.

     — Какое ты имеешь право держать людей вокруг себя за идиотов, а потом воспользоваться случаем и сдохнуть прежде, чем по-человечески объяснишься?! Я не отпускаю тебя! Мне есть что сказать! А сейчас, пей! – он вновь прижал руку к губам Тристана, и стиснул зубы, справляясь с пульсирующей болью. – Ты мне все объяснишь позже, а сейчас, пей!

     Тристан коснулся языком кожи, слизывая красные капли. Постепенно, огонек возвращался в его выцветшие безжизненные глаза. В конечном счете, он обхватил запястье Исаака двумя руками и помедлив, припал к ране, присасываясь.

     Боль, от нанесенной самому себе рваной раны, понемногу уменьшалась, пока не осталось пульсирующее покалывание в руке. Тристан пил с неприкрытым удовольствием и рвением. Ощущения, от потери крови таким способом, вызывали странное возбуждение.

     Исаак наблюдал за процессом без страха или опасения, с толикой лени и любопытства. Исаак был рад осознавать, что его кровь помогает Тристану восстановиться. Да, он испытывал радость и удовлетворение. Единение душ было намного ценнее и лучше физической связи – это сделало их с Тристаном ближе друг к другу, не сравнить с чувством разверзнувшейся пропасти, когда они занимались сексом, соединяя тела – сейчас, они становились единым целым.

     Он не мог определить, где заканчивался один и начинался другой, но, он был не прочь умереть вот так. Также, больше не было причин для сдерживания своих желаний. Они могут спать вместе не только в мечтах. Все раствориться, перемелется, породив новую завершенную вселенную их единства. Их упоительное королевство сна.

     Этому желанию было позволено сбыться. Легкая ночь подкралась и обняла Исаака своими любящими нежными знакомыми крыльями, увлекая за собой.

     КОНЕЦ

     Эпилог. Любовь с первого укуса

     Вивьен вздохнула.

     — Мой Бог, ты упрямый, как баран.

     Исаак не мог определить по тону ее голоса – была она раздражена или, все-таки, впечатлена. Он сидел на кровати, облокотившись спиной о подушку, поглядывая на нее.

     — Прости мне мое упрямство.

     Его голос звучал хрипло даже по его меркам. Ботинок Жадо, удобно расположившийся на его горле, не прошел незаметно – у него случилось что-то наподобие серьезного ларингита. Его шею украшали бинты. Также у него была повязка на правом глазу и кровоподтеки вокруг рта.

     — Это был комплемент.

     Она села на стул рядом с кроватью, скрестив ноги. Взгляд упал на ее обтягивающую юбку. Исаак только пожал плечами, эта женщина всегда выглядела вызывающе привлекательной – создавалось впечатление, что ей нравилось дразнить мужчин, удерживая их за яйца.

     — Я хочу сказать, что если учесть твое избитее состояние, то ты отделался малой кровью – ни тебе большого количества поломанных ребер, ни раздробленных костей.

     — Упустим кровоподтеки на каждом квадратном сантиметре моего тела и колоссальную потерю крови.

     — Потерю крови? Больше похоже на ее «пожертвование». То, что ты выжил, когда из тебя высасывали кровь в таком плачевном состоянии – просто чудо.

     Исаак посмотрел на свое правое запястье, оно также туго стянуто бинтами, как и его шея.

     — Почему ты наплевал на риски быть инфицированным?

     — У меня не осталось времени на полноформатный оценочный анализ ситуации. Он был на грани смерти. Можно сказать, даже ступил на ее порог.

     — Раз уж мы заговорили об этом...Ты задумался над тем, что ждет тебя в конце пути? И, какого это, быть донором вампира?

     — Черт… Да если б я мог ответить… – сказал Исаак, отводя взгляд.

     Исааку с трудом верилось в то, как все обернулось. Тристан должен был умереть вслед за своим «родителем», одним из старейших вампиров – Жадо. Но, абсорбировав кровь Исаака, заменив ей остатки крови Жадо, он продолжает жить. Но, как выяснилось, в процессе замещения, Исаак стал хозяином Тристана. Несмотря на то, что остался человеком.

     В свой первый визит, профессор Хопкинс информировал его об этом. Но, Исаак подумал, что это просто неудавшаяся шутка. Профессор в ответ серьезно склонил голову.

     — Нам не довелось видеть подобное ранее. Что касается вампиров, у нас все еще нет полной информации. Все, что мы можем утверждать, это то, что прямой потомок выжил после смерти своего хозяина и господина. Нет никакой информации, что такое встречалось раньше. Но, нам удалось исследовать короткие пробелы в жизненном цикле между смертями господ и их прямыми потомками. Думай об этом, как о дополнительном времени в футболе. Игра продолжается даже после ее окончания.

     — Дополнительное время.

     — Это всего лишь метафора. Если в течение этого времени, человек предлагает вампиру свою кровь и не умирает от анемии, то он занимает место умершего хозяина. Но, если это относиться к вампиру в момент смерти, то нет никаких известных действий или упражнений для контроля такой запутанной ситуации. Готов поспорить, это не какой-то тайный умысел или продуманная стратегия. Это иное… Вы везунчики. Он с самого начала был необычным вампиром, может быть это и сыграло в вашу пользу.

     После короткой беседы, Хопкинс сказал, что еще наведается со своей женой и удалился. Вивьен пришла следом за ним с большим букетом роз в руках. Поставленные в вазу, цветы стали ярким пятном в стерильном госпитале; воздух пропитался слабым ароматом роз.

     — У этого вида не очень выражен аромат, нам бы не хотелось спровоцировать аллергический приступ. В конце концов, они просто для вида.

     Исааку было тяжело определить – беспокоиться она о нем или просто подшучивает. Они болтали о том, о сем.

     — И, какого это – снова почувствовать себя живым? Слышала, ты был суров.

     — Я заставил его пообещать больше никогда не пить кровь.

     — Жмот.

     — Эти дурацкие «игры» способны подвести под монастырь! – раздраженное пояснение Исаака растворилось в хрипе.

     — Эй–эй! Спокойно. Не стоит так повышать голос, иначе рискуешь расстаться с тем, что от него осталось.

     — Тогда перестань давить на больную мозоль, – отрубил Исаак, чувствуя, как запершило горло и бросая на Вивьен многозначительный взгляд.

     Тогда в подвале, когда Исаак, наконец, сумел вернуть себе контроль над чувствами, его одолевал не страх смерти от потери крови, а необъяснимое чувственное удовольствие, которое закреплялось в его сознании. Исаак легко представлял свою смерть в объятиях этого чувства и Тристан это понял. Вот почему он не возражал, когда Исаак заговорил о втором шансе.

     — В госпитале тебя быстро поставят на ноги. Хелсинг Групп ждет, отдел готов к работе, только вот дома никого нет. Поправляйся скорее. Твои раны не тяжелее, чем обычно, счастливчик.

     — Ну да, все что мы делаем хорошо – это выжимаем людей, как губки, а потом выкидываем за ненадобностью.

     — Идиот. Я имела ввиду, что без тебя стало пустовато, – подмигнула ему Вивьен, ставая. – Совсем не весело дразнить кого-то другого.

     — Я вообще-то не твоя игрушка.

     Вивьен открыла дверь и помахала.

     — Пока–пока. Увидимся позже.

     — Не могу дождаться! – выкрикнул Исаак в силу своих скромных возможностей.

     Он даже не смог бросить в нее подушкой. Горло болело так, словно по нему прошлись наждачной бумагой и продолжали повторять эти манипуляции с каждым сказанным им словом. Слабо потерев перевязанную шею, Исаак дотянулся до стакана воды. И в этот момент вернулся Тристан.

     — Будешь так кричать – сорвешь голос, которого у тебя итак нет.

     — Эта женщина настоящая заноза в заднице, – громко прошептал Исаак. Но прозвучало это больше как извинения, чем как комплимент.

     — Она просто волнуется.

     — Нет, она просто пришла поиздеваться надо мной.

     Тристан криво улыбнулся и поставил стакан на прикроватный столик.

     — Куда ты ходил?

     — Разговаривал с профессором.

     — Заключал очередную сделку?

     — Ничего подобного, – улыбнулся Тристан. – Ты стал слишком подозрительным.

     — У меня есть причины, – Тристан сел на краешек кровати и поцеловал плотно сжатые губы Исаака. Исаак косо посмотрел на него.– Не вздумай творить, что заблагорассудиться.

     — Не буду, – мурлыкнул Тристан.

     И пытаясь закрепить данное обещание, прильнул к нему, увлекая в поцелуй. На этот раз длинный и глубокий. Его мягкие черные глаза улыбались. Они дарили друг другу множество чувственных поцелуев. Исаак, обняв любимые плечи, вздохнул.

     — Я никак не могу понять.

     — Понять «что»? – переспросил Тристан, расслабляясь в теплых объятиях.

     — Ты был в шаге от смерти, но сейчас – живее всех живых. Я же, остаюсь прикован к кровати. Что за несправедливость?

     — Просто так случилось. Причины и следствия еще предстоит изучить. Но, это особенность человеческого организма – ему необходимо время на выздоровление. Кроме того, ты щедро поделился со мной своей кровью, – он обвил руками шею Исаака и чувственно прошептал. – Позже. Мы к этому еще вернемся…

     Провокационный огонек в глазах Тристана, заставил Исаака сглотнуть. Тристан придвинулся ближе, и бархатный голос прошелестел на ухо.

     — Или мы можем расплатиться по счетам здесь и сейчас.

     — Не уверен, что сейчас подходящее время.

     — А может, немного пошалим? – его руки скользнули под одеяло, но Исаак их возбужденно перехватил.

     — Думаю, будет намного лучше дождаться выписки.

     — Не стесняйся. Я же вижу, что ты хочешь.

     — Место не подходящее, – протянул Исаак, бросив взгляд на дверь.

     — Ты неожиданно рассудительный человек, Исаак, – хихикнул Тристан.

     — А тебе, как обычно, этого не хватает, – прошипел Исаак, сбрасывая руки Тристана.

     Тристан сделал вид, что не заметил и опять прижался к Исааку. Его совсем не беспокоило, что подумают медсестры, если откроют дверь, важен был лишь пикантный момент, наполняющий его вожделением.

     Тристан прошептал на ухо Исааку, словно прочитав его мысли.

     — Сюда никто не зайдет какое-то время. Часа два, может больше. И я повесил на дверь табличку – «Не беспокоить».

     — Ты, маленький…

     — Я хочу побыть с тобой, только вдвоем. Ты и я.

     Тристан смотрел на Исаака, накуксившись, как бездомный кот – брошено и бесцельно. Ну, стоит начать с того, что в госпиталь Исаак попал не по доброй воле, а после добровольного подношения Тристану своей крови. Его кровь послужила «напитком смерти» для одного и «эликсиром жизни» для другого. Исаак сделал глубокий вдох. Стоило Тристану посмотреть на Исаака таким взглядом, и он почувствовал, как контроль над ситуацией ускользает из его рук.

     — Что ж, они выпишут тебя дня через два-три. Думаю, смогу потерпеть.

     Так теперь я причина его смен настроения? подумал Исаак. Но, в то же время он не был этим обескуражен. Он словно подобрав милого и своенравного котенка, которого еще предстоит приучить к дому. Притом, что хозяином кота был он, по какой-то причине они поменялись ролями.

     Легкие поцелуи, сплетающиеся языки. Исаак немного занервничал, а потом, резко оторвал гибкое тело Тристана от себя. Тристан был больше удивлен, чем рассержен таким поворотом. Он посмотрел на Исаака, его влажные разомкнутые губы притягивали внимание.

     Осознано или нет, но головокружительный аромат пропитывал воздух. Если это было осознанно, то он должен с ним справиться. Но, если нет, то дела куда хуже, чем Исаак представлял. Все таки, вампиры самые соблазнительные создания из сосуществующих на земле.

     — Я хочу у тебя кое-что спросить, – прямо спросил Исаак, стараясь скрыть свое смущение.

     — Давай, – он облизал уголки своих губ и улыбнулся.

     — Я потомок твоей сестры Гертруды? Это правда?

     — Правда. Ты ее правнук. Твоя мать была дочерью дочери Гертруды. Но из–за того, что они взяли фамилии мужей, это так явно не бросалось в глаза.

     — Значит, ты знал обо мне с самого начала? Еще до смерти Изабель?

     — Я знал все о детях Гертруды. И о тебе – все, с самого рождения. Я не пытался наладить отношения, я всегда наблюдал со стороны. Я знал о твоей связи с Хелсинг Групп. Место, где расположен мавзолей твоей семьи – изначальный участок захоронений Фонтаньеров. После того, как Фонтаньеры были убиты, этот участок перешел во владение Хелсинг Групп. Гертруда и ее дочь похоронены тоже там, но уже на нижних ярусах.

     — Ох, да. Извини за сцену на кладбище. Нет ничего странного в том, чтобы приходить в свой склеп.

     Тристан обнял его.

     — Все нормально. Твоя злость была обоснованной.

     — Но это был не ты.

     — Я, правда, не мог спасти их, – он сдвинул брови и сжал руки Исаака. – После того, как я обратился вампиром, а вся моя семья была убита, целью моей жизни было спасти Гертруду. Оберегать и защищать ее. Ее выживание стало смыслом моего существования, иначе я бы давно уже покончил со своей проклятой жизнью.

     — Тристан…

     Тристан нежно поцеловал его и осторожно улыбнулся.

     — Когда моя мать и сестра были убиты Жадо, я подумал, что это конец – семейная линия Рыцарей прервана. Моя старшая сестра, к тому времени, уже как десять лет переехала и исчезла из поля зрения Жадо. Поэтому я из кожи вон лез, чтобы пристальное внимание Жадо было приковано ко мне. Когда постоянно кусаешь хозяина за руку, то не оставляешь ему выбора – он будет за тобой следить. Но, как видишь, я не смог вечно скрывать факт существования Гертруды и продолжение рода Рыцарей – их кровных врагов. Если бы я был способен умереть, то Жадо замучил бы меня до смерти. Но, он поступил по–другому – держал меня на привязи возле себя на грани смерти, чтобы я ни мешал ему убивать твою семью.

     — Значит, ты хотел спасти и защитить мою мать и сестру, не меня.

     Ген может передаваться только по материнской линии, даже если Исаак и обладает частичкой гена Рыцаря, передать его своим детям он не сможет. Исаак заметил уязвленное выражение лица Тристана и понял, что сказал.

     – Оу… Нет, я не обвиняю тебя в том, что ты не заботился обо мне. Я только сказал, что понял, как расставлялись приоритеты.

     Тристан расстегнул замочек своей цепочки и надел Исааку на шею.

     — Это было в руке Изабель. Я забрал это на хранение, чтобы вернуть тебе, когда придет время. Поскольку ты последний живой наследник Гертруды, с твоей помощью я решил положить всему конец, раз и навсегда.

     — Тебе следовало с самого начала мне так сказать. Но, почему так долго ты прятал от меня все карты?

     — Ты не знаешь?

     — Да ты для меня был словно гром среди ясного неба!

     — А, ты об этом… – Тристан тонко улыбнулся. – Тобой легче было управлять с помощью ненависти, объектом которой и стал я.

     — Что?!

     — Я не был уверен, что у тебя хватит мотивации убить Жадо. Ведь если бы ты думал об этом, как об одолжении мне, то мог бы работать с меньшей отдачей. И я не планировал спать с тобой. Признаюсь, что когда ты мне сказал «нет», я почувствовал, как петля на моей шее затягивается…

     — И ты решил солгать?

     — М–да, – Тристан пожал плечами. – В тот момент я уже был на грани отчаяния.

     — Да ладно. Ты же наслаждался тем представлением, скажешь, нет? Или ты все спланировал с самого начала?

     — Нет, совсем нет. Когда мы занимались сексом, я по настоящему хотел выпить твоей крови.

     — Разве это не ваш природный инстинкт? – нахмурился Исаак.

     — Но я никогда прежде такого не делал. Даже когда секс был очень хорош, я не испытывал слепую жажду крови. Это заставляло меня верить в то, что во мне еще сохранились капли человечности. Вот, что было важно.

     — Ты сказал, что это было хорошо.

     Щеки Тристана вспыхнули, он отвернулся.

     — Я… Я просто сказал как все было…

     — И я должен поверить тебе только потому, что ты так сказал?

     — Мне стоило добавить фальши в голосе?

     — Возможно, – Исаак склонил голову. – С учетом всех обстоятельств, этого более чем достаточно, чтобы вывести меня из себя.

     — Что ж, тогда я повторю еще раз.

     — Эй! Тебе, правда, так сильно хочется рассердить меня?

     Тристан крепче прижался к нему.

     — Я больше всего на свете хотел, чтобы ты убил Жадо. Один я бы не смог. Мне был нужен человек, который сделает всю грязную работу для меня. Ты стал моим инструментом возмездия.

     Исаак спокойно поглаживал спину Тристана.

     — Прости меня, – полустон, полурыдание сорвалось с губ Тристана.

     — За что?

     — За то, что так использовал тебя?

     — Ну, могу сказать тоже самое, – хрипло рассмеялся Исаак. Как бы там ни было, похоже, мы два сапога – пара.

     Тристан склонил голову. Прежде, чем он раскрыл рот, Исаак запечатлел на его губах поцелуй. Обменявшись поцелуями, Исаак погладил его щеку. Палец Исаака коснулся тыльной стороны шеи Тристана, где нащупал твердое металлическое кольцо.

     — Ты все еще это носишь? – из высокого воротника показался наполовину спрятанный черный кожаный ошейник.

     — Ох. Я забыл.

     И в свойственной ему беззаботной манере, он стал играть прядью волос.

     — Погоди минутку, – возбужденно прервал его Исаак.

     Тристан не перестал. Он расстегнул ошейник и отложил его в сторону. Его голова осталась на плечах, и Исаак шокировано приоткрыл рот.

     — Муляж, – беззаботно отмахнулся Тристан.

     Исаак безжизненно куклой рухнул на кровать. Тристан поднял ошейник и покрутил его на пальце.

     — Что, ты думал он настоящий?

     — Конечно, думал! Это ни черта не смешно!

     — Но, эта фальшивая гарантия позволяла тебе спокойно спать.

     — С точностью да наоборот, болван.

     — Этот выключатель всего лишь симуляция зажигалки, – Тристан невинно улыбнулся.

     Исаак недовольно отвернулся.

     — Мужик, да я уже не представляю, во что верить! Вы все мне голову морочили!

     — Профессора хорошие люди, не сердись. Вся ответственность на мне. Они обещали сохранить все в тайне, за успешно проведенную охоту на Жадо.

     — Ты мне совсем не доверяешь? Я в твоих глазах по–прежнему выгляжу ребенком?

     — Не воспринимай все, как личное оскорбление, – Тристан старательно подлизывался к нему.

     — Больше никаких секретов, – Исаак бросил на него косой взгляд.

     — Никаких. Теперь это ни к чему.

     Его глубокие черные глаза отражали теплоту и мягкий смех. Тристан поцеловал Исаака в щеку, извиняясь и успокаивая. Медовая сладкая похоть расцвела в его глазах.

     — Ты, все еще, против? Не хочешь? – с хрипотцой в голосе поинтересовался Тристан.

     — У тебя хватает наглости спрашивать о таком у человека в моем-то состоянии? Я ранен, не забыл?

     — Мы можем просто поспать вместе, вот так.

     — Эй, я кому сказал ждать выписки из госпиталя.

     — Я не могу ждать.

     — Вампирам знакомо слово «самоконтроль»? Ты практически высосал меня досуха.

     — Это была необходимость. Нужно было залечить раны.

     Рука Тристана проникла под футболку Исаака. Тристан поглаживал бинты на шее Исаака.

     — Никакой крови.

     — Один глоточек? Вкус – изумительный.

     — Ни за что, – Исаак отстранился. – Я остаюсь охотником. И нет разницы

     — запястье это или шея.

     — А если место, где ты не увидишь?

     Рука коснулась бедра Исаака. Острое ощущение волной накрыло тело, и волоски встали дыбом.

     — Н–нет, я сказал. Это правило охотника.

     Тристан слукавил. Не настолько серьезной была угроза его жизни, как он сказал. Все дело было в головокружительном сумасшедшем удовольствии, которое он испытал, высасывая кровь Исаака. Ничего подобного ранее он не испытывал. После этих ощущений, все остальное вместе взятое, блекло на его фоне, включая секс. Сейчас, он даже понимал всех тех авантюристов, которые рискуют жизнями и конечностями ради любовника вампира.

     — Ничего страшного. Удели немного меньше внимания принципам охотника и немного больше «пылающей преисподней».

     — Твой милый ротик всегда говорит вульгарные вещи. Какая плохая привычка…

     Тристан придал себе суровый вид и накрыл сопротивляющиеся губы Исаака, одновременно искусно лаская «пылающие слои преисподней», всячески выказывая свои похотливые намерения.

     — Проклятый озабоченный вампир, – вырвалось из глубины горла Исаака.

     — Ты сказал я – милый.

     — Я сказал – «милый ротик».

     — Не только ротик.

     — Ты будешь рад услышать такое о любой своей части тела?

     — Если это ты говоришь, – ответил Тристан. Н прижался и облизал его губы. – Скажи это.

     — Ты милый.

     В самом деле. Он проглотил наживку уже тогда, когда в его голове сформировалась эта мысль. Он был застигнут врасплох, когда капризный красивый котенок пробрался в его кровать и поймал его. И никто бы не сказал, что этот кот раньше не был ничьим домашним любимцем. Его всегда кто-то окружал, и он всегда отшучивался. Но только не сейчас.

     — Сварливый кот, – сказал Исаак сам себе.

     Тристан засмеялся и уткнулся лицом в его шею.

     Знаешь, что, Исаак? Невыносимо тяжело держать свои первичные инстинкты под контролем. Не будем упоминать, что я вкусил твоей вкусной, свежей и полезной крови. По твоему телу циркулируют сладкие реки крови, и сильное сердце выбивает свой ритм, сплетая эти невероятные звуки жизни в симфонию.

     Мой Бог, эта симфония сносит мне крышу. А твой запах вгонят меня в ступор. Твой язык заставляет меня трепетать от восторга. Быть так близко к тебе и сидеть на сухом пайке – высшая степень насилия!

     Я становлюсь зависимым от твоей любви, как наркоман ловлю каждый твой жест и взгляд в надежде унять ломку. Но, я стараюсь держать данное тебе обещание. Ведь мой хозяин приказал мне.

     Но смогу ли я держать себя в руках вечно? Потому что однажды…

     Я укушу тебя… в надежде утолить свою жажду твоей крови...