Хэн Дэс Нэ. Провидец малолетний. Часть 2

ЧАСТЬ II

СОДЕРЖАНИЕ

2.1 ПТИЦА ПЕРЕЛЁТНАЯ

2.2 БОГИНЯ ДЭШИКА

2.3 ПРОРОЧЕСКИЙ СОН

2.4 ДАРЫ И МУДРЫХ ОСЛЕПЛЯЮТ

2.1 ПТИЦА ПЕРЕЛЁТНАЯ

Как простеньким Агимом прикрылось пышное имя Ара-а-гим, так и его неприметное с виду строение внутри оказалось чистым дворцом. Впрочем, так думал Рау, которому не доводилось бывать в настоящих дворцах.

В жилище Агима их с Данимом долго не пускали: не к чему поощрять нищету, её и так довольно в Ати. Пришлось убедиться, что незнакомых здесь встречают исключительно по одёжке. Стоп, почему незнакомых? Данима-то они должны были знать. Ситуация бесила охранника, но в ответ на его брань и богохульства повторялось только: вернётся из поездки управляющий, скажет, что правильно - пропустить или отогнать. А вдруг убили хозяина и ждёте вознаграждения за доставку тела? Или, спасите, Боги, сами убили? Может, вас самих под стражу надо?

К счастью для прибывших, до разбирательства со стражей дело не дошло. Отлежавшийся в повозке Агим застонал, поморгал глазами, приподнялся. Препятствовать движению хоть полудохлого, но хозяина слуги побоялись, и тележка с грохотом и триумфом въехала во двор.

Почти сразу к тележке приблизились две женщины - одна высокая и мощная, подобно стволу дереву секенва, вторая, по контрасту, маленькая, сморщенная - не дерево, а так, кустик. Зрелище бездвижно лежащего сильно испугало молодую. Зато вторая, худенькая старушка, тут же стала отдавать приказания слугам. Волею бабки г-н Агим был наконец водворён в собственное обиталище.

Перекинувшись парой фраз с Данимом, старушка распорядилась выдать добровольному помощнику несколько монет и отпустить его с миром (и с осликом). Оставшихся первым делом отвели в баню, потом - на кухню. Чистым, одетым в даденые одёжки, им предстояло отчитаться о путешествии всё той же деятельной старушке (матери г-на Агима, как шепнул Даним). Слуга повёл незваных гостей в уютную комнатку, где, кроме бабушки, уже знакомая нам молодая женщина в ожидании сказки о приключениях на море и суше, сидя на ковре лениво грызла миндаль.

Из двух гостей сказками мог порадовать присутствующих только Рау, но его-то как раз и не пригласили. Пришлось слушать рубленые фразы Данима, хорошие лишь тем, что составлялись они как краткий отчёт о событиях последних дней. Наевшийся и приодетый, мальчик клевал носом, пока резкий вскрик не вернул его в состояние слушателя. По всей видимости, более молодая из женщин связывала с погибшим Мадимом какие-то надежды, развеянные в прах поступком молодого охранника. Старушка, многое повидавшая в жизни, на миг приложила ко лбу скрещённые узловатые пальцы. Она-то не была одинока: её черёд придёт следом за Агимом.

Внимание присутствующих переключилось на мальчика. Затуманенный взор подруги или обожательницы Мади-и-на-има, прищуренный - старухи, вопросительный - Данима.

- А куда девать этого? - буквально кричало всё вокруг. - Что в нём такого особенного?

Даним и рад был бы ответить, но не знал что. Лучше бы ему ответить: тогда старуха могла расщедриться и выдать вознаграждение , на худой конец заслуженные им деньги. А так - покивал, покланялся и со скрежетом зубовным покинул дом в надежде на крепкую память Агима. До выздоровления хозяина решили оставить всё как есть, а паренёк пусть остается в доме.

Не то чтобы Рау нравился Даним, но с ним ушёл последний знакомый мальчику кайсенимец. Остался он с хозяйскими бабами, кои, как и Силемы, не собирались откармливать чужеземца за просто так. Пришлось Рау мыть посуду, полы, подавать и приносить, но всё это в пределах дома и хозяйственных помещений. Велик ли толк посылать на базар безъязыкого мальца? Облупит его торгаш как липку, а нет - так сам принесёт не то и задорого. А то и просто улизнёт, зажав в кулаке звонкую монету.

И что, Рау не довелось побывать на здешнем торжище? Ха! Побывал, да с каким треском! Но не будем забегать вперёд ... Пока он меряет шагами кухни, подсобные помещения и двор, ожидая, когда же хозяин наконец придёт в себя и из мальчика на побегушках сделает Рау красильщиком.

А болезнь г-на Агима затянулась. Кто только не пользовал хозяина! Прослышав, что он вернулся в родные края растеряв здоровье, лекари толпой повалили на двор. Женщины, верховодящие в отсутствии мужчины, заставили болезного перепробовать всё - от заморских пилюль из языков ящеров до пластырей из крыльев бабочек исуни. Когда все несколько охладели к чужеземным средствам, в ход пошли ржаные припарки, ячменные притирки, отвар из корней топинамбура. Устав от праздных и недешёвых опытов, болящий попросил сводить его в бани Ферраила, известные искусными банщиками, а также вольностью нравов.

Первое ли, второе помогло - но Агим выздоровел. Однако способен ли Добрый Бог осчастливить своих подданных, когда под руку его беспрестанно толкает Злой? Исцелившись, господин Агим сделался таким ярым поклонником омовений, что застать его дома стоило большого труда. По всем спорным вопросам просителей посылали в баню (в прямом смысле слова). Решение зависело от настроения хозяина. Быв в благодушном настрое, Агим решал дело в пользу просителя, а ошпаренный нерадивцем, поднимал такой рёв, что пришедший и сам догадывался поскорее улизнуть, пока ему не перепало кипятка из шайки.

У Рау сложилось впечатление, что господин Агим, годами корпевший над товарами и счетами, смыл с себя эту шелуху деловитости во время смерча. Очистительная сила стихии вернула ему былую беззаботность, снисходительность к другим, счастливый смех. Даже в толщину прибавил хозяин. Про приезжего из Страны Рау-красильщика он забыл окончательно, лишь в добром настроении грозил ему пальцем: ох и баловник этот новый слуга! Дивно, что смерч не вытряс из старческих мозгов имён его семейных. Старую звали Афшех-има-сеи, но не всё ли равно, как её величали, если Рау уже стоял на пороге этого дома, если судьба в очередной раз посмотрела ему в лицо?

Как-то занедужил помощник повара, сопровождавший того на базар для закупки продуктов. Не зная об этом, с утра все занялись привычными обязанностями, и заменять Адузи пришлось мальчишкой-чужаком. Рассудили, что тягать тележку с припасами можно и без знания языка, впрочем, мальчонка наловчился болтать на местном наречии.

Следуя за Дуузи, братом Адузи, Рау веселился вовсю. Вздымал пыль пятками, подпрыгивал, швырял камушки в разные мишени: кусты, ограды садов, ворота. Словом, что под руку попадётся. А попало в итоге ему самому...

Круглый белый камушек залепил точно в лоб пухлому мальчишке, выглянувшему из-за ограды. Прямиком туда, где, как слышал от верных людей Рау, у всех в далёкие времена имелся третий глаз. На крик высыпали домашние, разъярённый папаша вцепился в виновника происшествия, а заодно и в его товарища. День был базарный, и схваченных потащили прямо к судье. Восседая под навесом на возвышении, судья чинил скорый и праведный суд.

Тут уместно вспомнить, что отец побитого мальчугана, сам небедный, с раннего детства исходил завистью к будущему судье. Не испытывал он добрых чувств и к взрослому, процветающему кади. Тревожить же более высокие инстанции по таким пустякам, как шишка на лбу наследника, мог только сумасшедший, вот и пришлось скрепя сердце обратиться к предмету своей зависти, да ещё и заплатить кругленькую сумму.

Намётанный глаз процветающего кади узрел возможность опустить вечного завистника. Для вида посочувствовав оскорблённому отцу, судья приказал выслушать противную сторону, т. е. Рау.

Ответ удивил немало. Гляди-ка, мальчонку везли аж из Страны. через море! Кому-то в Кайсениме не хватало смазливых мальцов, что ли? Ответ ошарашил. Мальчонка оказался провидцем! Коли так, г-н Аргим многое теряет, не спеша представить пред очи Властителя этакое чудо. А подсуетившись, можно с лёгкостью получить и награды и благорасположение высоких кругов, о-о чень высоких ...

С отработанной миной мудрого судьи, озабоченного восстановлением попранной справедливости, кади перебирал в уме подходящие варианты решения. О мести завистнику было забыто напрочь. Тот, надо отдать ему справедливость, дивился оттяжке: всего и делов было, что наказать обидчика, присудив штраф хозяину и палок рабу. Боги, однако, раздавали сегодня удивление без меры и веса. В итоге судья постановил: за недосмотр по отношению к подопечным изъять у г-на Ара-а-гима его слугу Рау и передать его в распоряжение суда.

Так из-за обычной мальчишеской шалости Рау пришлось покинуть семью Агима даже не попрощавшись. Жалел ли он об этом? Нет. Просто забыл, смахнул рукой, как неинтересный сон. Дельфины ему снились. Звали с собой.

2.2 БОГИНЯ ДЭШИКА

Недолго пробыл мальчик Рау у судьи из города Ати. Его новый владелец сгорал от нетерпения преподнести свою находку самому Властителю Кайсенима.

На робкие вопросы Рау, когда же ему будет наконец разрешено приступить к красильному ремеслу, кади Фан-а-агим только благодушно посмеивался: ремесленников в городе и без него в достатке.

Это не было неправдой, даже если судить по нарядам новоиспечённого хозяина. В день очередного праздника кади появился в таком сногсшибательном кафтане, что у Рау Красильщика дрогнуло сердце. На тёмно-синем, переходящем в волшебный фиолетовый, фоне пёстрой стайкой расселись птички с клювами и лапками, отливающими серебром. Плоды, которые красавчики расклёвывали с веток, искрились золотом. Забыв обо всём на свете, Рау подошёл и потрогал ткань, не веря своим глазам. Та оказалась плотной, искусная вышивка оплетала драгоценные камни и кусочки металлов. Польщённый произведённым впечатлением, кади не рассердился, а даже изволил пошутить: "Ты всё ещё хочешь стать прославленным красильщиком в Кайсениме?"

Рау растерялся, не зная что ответить. Тут в комнату вплыли две немолодые, но в прах разодетые дородные дамы, и мальчик с горечью осознал, что не ему придётся учить других красить материи, а как бы не наоборот. Ибо пожилые незамужние сёстры судьи выглядели царственными особами благодаря дивным переливам красок на их закрытых до подбородка, глухих платьях. На одежде одной кивали светлыми головками растрёпанные пионы, у другой повсюду красовались кроваво-красные онорчики - плоды граната. Что за умельцы живут в этом городе!

- А мы не местные.

Ткани опознали родную душу.

- Откуда же вы?

- Из Гаджариза-городка, славного вышивками цветов.

- Гаджариз - это где?

- К западу от Ати.

- А я из Хапура, - вмешалась ткань с онорчиками. - Южнее вашего Ати. И мастера наши, между прочим, получше гаджаризских, нечего тут нос задирать.

За познавательной беседой с обеими материями - приветливой и заносчивой - Рау не обратил внимания на то, какими глазами наблюдали за ним судья с роднёй. Ведь им было слышно только речь Рау, а голоса тканей недоступны. Не знай кади всей подноготной, посчитал бы мальчонку недоумком. А так - не паренёк, а клад. Ежели и не провидит будущее, как обещано, так хоть повеселит компанию разговором с бездушными предметами. Пора, пора заявиться в столицу!

А Рау вдруг взял и пропал. Не дома, конечно: оттуда вышли все вместе - и господа, и слуги, и малолетний провидец с ними. Взял и пропал. Верно, затерялся в толпе? Вместо чинной и благородной прогулки пришлось рыскать по улицам, по базару, да что там найдёшь в праздничной толкучке?..

Убегать Рау не собирался. Куда? Зачем? Клянчить подаяния? Мухлевать на рынке? Спасибо, насмотрелся! Просто потоком людей его отнесло в сторону, и он поплыл, как дельфин Седой за кораблем. Куда прибился, не знает: город ему незнаком.

- Эй, чего торчишь, ворон пугаешь?

Какой-то темноволосый паренёк, повыше и постарше, заинтересовался незнакомцем.

- Ты ж не с нашей улицы? Чего тебе тут надо ?

- Ничего мне тут не надо. Мне к кади надо, я у него живу. Только города не знаю, вот и заблудился.

- А ты ему родня, судье-то? Он жену давно схоронил, детей у них не было. Ты, верно, от служанки, зуглёнок?

- Сам ты это слово! Просто я у него живу.

- Слугой, да? Вот что я скажу тебе - дрянь твой кади. У нас соседи судились, столько добра ему перетаскали. Ободрал, как баранов, а кто прав, кто виноват, непонятно.

- Дрянь не дрянь, а идти мне больше некуда. Может, проводишь меня?

- А что ты за это дашь?

Рау сначала оторопел, потом призадумался. Ничего-то у него нет. Одёжку, что ли, скинуть? Раздумье затянулось.

- Ладно, это я пошутил. Шуток не понимаешь? Пошли уже.

Дорогой познакомились. Миттар ужасно удивился, что Рау прибыл из такого далека. Непонятно только зачем. У судьи учиться, что ли? И чем занимается его отец ? Но Рау и сам не знал точных ответов. Вот с Миттаром всё понятно. Мать дома сидит, хозяйничает, отец служит у камнереза, резчика по камню. Камни, песок носит. Прибирается в его мастерской. Пыль, грязь, осколки; инструменты надо содержать в чистоте и порядке. Миттар признался, что частенько помогает отцу, а то и сам всё за него делает. Мастер не сердится, он добрый.

- Резчик, он богатый?

- Не бедный. Многие его дочку сватают, потому что на приданое зарятся. Да она и просто красивая. Только маленькая, куда ей замуж...

- А как её звать?

- Соламния.

- Врёшь! Таких имён не бывает.

- Больно надо мне врать! Соламнией её зовут, чтоб мне провалиться! Они же нездешние, из-за моря. Эх, была не была! Открою тебе тайну. Только никому больше не передавай. ОН С НЕЁ ФИГУРУ ЛЕПИТ.

- Кто Он? Какую такую фигуру?

- Отец. Известно - богиню. Наши-то, здешние камнерезы, только узоры из листьев да цветочков выводить горазды, а людей не могут.

- Почему? Не умеют или не хотят учиться?

- Не-а. Здесь запрещено людей изображать. Строго запрещено.

- Почему?

Малый рассердился.

- Почём я знаю? Я не кади! Может, какое страшное заклятие. Но с этим строго.

- А как же ваш мастер?

- Работает потихоньку. Богатенькие ему заказы делают. То жену изобразить, то наложницу, то детей.

- А эта ... Соламния ... она какая богиня? - заинтересовался Рау.

- Я не спрашивал. Но если подумать ... Эррия злая, это самум из пустыни. Эйтани об урожае печётся; Самия добрая, но старенькая, помогает прядильщицам. Ясно: фигура - это Дэшика, богиня морских просторов, ветров и птиц.

- Вот бы посмотреть на эту фигуру, хоть одним глазком...

Миттар на миг задумался, почесал густую тёмную гриву.

- А что, можно попробовать. Нынче праздник, хозяин в мастерскую не заявится. А как туда попасть - это уж моё дело. Айда!

Без проводника Рау снова застрял бы в паутине переулочков и домиков. А с Миттаром ему всё нипочём. Тот вертит его, как послушного вола: поворот туда, разворот сюда. Наконец пришли. Резчиков дом похож на жилище кади, наверное так строятся здесь все богатые. Хотелось Рау подняться по узорчатым плитам лестницы (а они со львами и птицами), но Миттар вовремя одёрнул приятеля:

- Куда?! Там же охрана. Нам с чёрного хода.

Завернули за угол, отправились в путь по каким-то задворкам, щербатым покрытиям, скользким ступенькам. Стоят перед дверью, а на ней замок.

- Да ладно, не впервой.

Покопавшись в куче мусора на углу, Миттар извлёк оттуда железяку. Ключ!

- А кто-то сомневался!

Прямо надулся от гордости, ростом выше стал.

Двери открылись, и стало не до Миттара. Светлое помещение. Пол засыпан белой крошкой и пылью, куча инструментов: пилы, сверла, молоток, всё в белой пыли.

- Э-э-э, а папаша со вчерашнего запил. Убрать надо было ещё до праздника. Ты не думай, он не пьяница, так, изредка.

- Да будет тебе. Мой тоже попивает, и ничего.

Мысли плавно потекли в покинутую Страну, в оставленный отцовский дом ...

- Эй! Ты же богиню хотел посмотреть, или раздумал?

Рау опомнился. Огляделся. Мастерская не пустовала. Под самым окном нежилась огромная голова в высоком венце, с длинными волосами.

-Эта? - робко спросил Красильщик приятеля.

- Ты чё, спятил? - Это Аргируни, Бог правды и кривды.

- Да, головастый. А где же ...

- Сейчас найдём. Слева у него только готовые изделия, а эту он не закончил, значит справа.

- А вот и не угадали!

Мальчишки одновременно вздрогнули: так внезапно прервал их разговор этот молодой весёлый голос.

- Доискались... Хозяин вернулся... - упавшим голосом обронил Миттар.

Рау и сам догадался, только очень уж пришедший не был похож на господина. Молодой, улыбающийся, кудри до плеч.

- Миттар, это кто с тобой?

- Знакомый. Он у кади живёт.

- А, так это тебя судья отнял у достопочтенного Ара-а-гима? Ты тот мальчик, которого вынесло к нам море? Угадал? Как твое имя, счастливчик?

Рау назвался. Камнерез Лиодис, по-местному Лидизи, поинтересовался, как мальчишки оказались в мастерской. Это уже к Миттару. Поёрзав под строгим взглядом взрослого, тот сослался на новичка: мол, хотел посмотреть на Вашу богиню.

- Ну, провёл я его, но под секретом же! Так можно ему взглянуть...?

Господин покачал кудрявой головой:

- Ох, доиграешься, Миттар! Можно. Только с условием, что сначала вы уберёте в мастерской. Договорились?

- И ведь не спросил, как я попал в его мастерскую! - Это Миттар. - Ты будешь подметать, а я , так и быть, полы вымою.

Покуда Рау самозабвенно махал метлой, его друг умудрился уронить на пол глиняную чашу с краской и ещё более замарать пол. Домывали вместе: не бросать же друга. Домыли, кое-как затёрли пятна, поохали, подняли головы - а на приступочке две лепёшки! Свежие, пахнут как!

- Это ... кому?

- Вам, вам, труженики. Вон как чисто стало, даже работать не хочется. Пить только хочется.

- Папа, я сейчас принесу!

Дверь настежь, на пороге девочка, да какая необычная!

- Хотел полюбоваться на богиню? Она сама к вам пришла.

Поглядев на раскрытый рот незнакомого мальчика, та залилась смехом.

- Ну что вы! Папа шутит! А работа там, дальше, пойдёмте.

Занавесь отдёрнута - и перед ними голова богини. Или ... девочки? Кольца волос под ветром, широко расставленные глаза, брови вразлёт, как две чайки ...

Богиня морских просторов, ветров и птиц ...

2.3 ПРОРОЧЕСКИЙ СОН

Возвращению Рау кади и его окружение дивились едва ли не больше. чем счастливому спасению мальчонки из волн разъярённого моря. Хозяин уже распорядился прочёсывать город в поисках беглого (это в праздничный-то день!), и когда отменил приказание, челядь вздохнула с облегчением. Зато приглядывать за Рау стали куда строже.

Как теперь прикажете выбраться к Миттару и богине Дэшике? Помогла суровая школа жизни за плечами друга. Тщательно исследовав владения кади снаружи, Миттар наткнулся на прореху в каменной кладке изгороди, скрытую кустарником. Расширив её, смог протиснуться и попасть в сад судьи. Не забыть только насовать для прикрытия камней, когда вылезешь обратно. Теперь и худосочный Рау порой выбирался наружу. Ненадолго. Поиграть в камушки, поболтать, обменяться новостями. Последняя новость: кади собирается в столицу и берёт Рау с собой. Узнав, что в скором времени ему опять перемещаться с места на место, теряя друга, Красильщик загоревал.

- Чудило! Радоваться надо! Столицу увидишь! Дворец Властителя! - открыто завидовал везению Рау его приятель. Он же обрадовал друга тем, что туда направляется и заказчик богини. Везёт фигуру в дар правителю: Властитель собирает у себя во дворце всякие редкости.

- А это редкость?

- Ну да. Говорил же тебе: здесь людей никто не лепит, боятся. А г-н Лидизи пришлый, он местных богов не трусит.

- А Соламния? - с замиранием сердца выдавил из себя Рау.

- Что Соламния? Дома сидит. Рисует. Поёт. Слов не разобрать, она на своём языке поёт.

- В дом заходишь?

- Нет, что ты! Таким, как я, туда хода нет. Просто мимо их дома хожу, слышу.

- Ну да ...

Наконец судья определился с датой отъезда в столицу. Рау уже начал беспокоиться, как бы лихорадочные сборы не угробили родных и приближённых в доме. Словно ошпаренные бегали все - от сестёр кади до последнего раба. Незначащие для вечной жизни вещи возводились в ранг первостепенных: одежда, еда, посуда, подношения одним, дары другим ...

Рау ходил как в тумане. Не участвовать во всеобщей суете сборов он не мог, но исполнял поручения механически, не думая. До последнего он не так и не определил, хочется ли ему отправляться в очередную поездку или нет. По уму, чего бы лучше - повидать белый свет, большой мир (в теперешнем курятнике он ещё насидится). А по сердцу ... оно стремительно падало куда-то вниз, это сердце, как только всплывали в сознании имена Миттар, Соламния, Дэшика. Самое обидное, что у Рау не вышло попрощаться даже с другом: слуги сторожили мальчика как стервятники добычу, опасаясь повторения праздничного "побега".

... Он всё-таки он увидел тех, кем начал дорожить. Соламния и Миттар стояли за воротами, он что-то быстро и серьёзно говорил ей, она слушала с улыбкой, склонив головку на бок,. О чём они беседовали? Рау побоялся ответить, смутно догадываясь. И эта догадка не позволила ему запросто подбежать к ним, поприветствовать, посмеяться вместе и сказать прощальные слова. Другие слова были сейчас важнее для этих двоих. Резко повернувшись, Рау рванул обратно , к дому кади.

Зато ночью ему приснился сон. Или не сон? Как толстое облако, наползающее на солнце, что-то закрывало его сознание, а в мозгу проступало: "Она не останется ни с тем, кого любит, ни с тем, кто любит её".

Наутро сон не ушёл в небытие с сотней других картин. Пророческий сон. Пророчество... Вот, значит, как оно выглядит: приходит как сон, но не забывается. Бедная, бедная Соламния!.. Бедные мы все!..

На следующий день кади с большой помпой отбыл в столицу. Как когда-то давно (или недавно?), Рау снова дремал в повозке, спасаясь дневным сном от ночного, пророческого. Мир для него всё ещё ограничивался Страной, домом кади и обителью девочки-богини в городе Ати в Кайсениме.

Весь путь к столичному городу ехали задыхаясь: воздух пылал зноем, направлялись к югу от Ати. По обе стороны дороги в Долине Обвалов расположились источенные временем стопы высоких гор. Рау не сомневался, что одни великаны давным-давно сгладили самые острые горные пики, засоряя долину каменной крошкой, как г-н Лидизи - пол мастерской; другие - притоптали разбросанное, отчего и появились долины, пригодные для передвижения. Мальчик заметил, что после трапезы поезжане оставили на самом большом валуне лепёшки, фрукты и чашу вина. Не иначе как задобрить духов здешних гор. Может, великаны и потешаются над усилиями жалких людишек, но, подобрев после угощения, разрешат им благополучно выбраться из Долины Обвалов.

Кади Фан-а-агим обливается потом, не переставая прикладывать ко лбу кусок ткани. На сидении рядышком примостился Рау, а напротив - г-н Куззмани, его правая рука. Хозяин неутомимо сыпал проклятьями жаре, безводью, пескам, кочкам. Светлую сторону в нелёгком продвижении к цели жалобщик находил в том, что ему повезло отвязаться от домочадцев, жаждущих побывать во дворце Властителя. Не то чтобы он не любил сестёр - просто их присутствие делало невозможным весёлое времяпровождение в иной компании. В одной из дальних повозок за хозяином следовала наложница, недавно полученная за долги от доктора Хиова. Не образчик красоты, но статная, чернобровая, а главное - довольно искусная танцовщица.

Кади, любящий отдыхать с размахом, во время ужина приказывал Майре услаждать взор пляской под аккомпанемент доморощенных музыкантов. Когда всё успокаивалось, Рау наблюдал высокое небо, полное планет и звёзд. Иногда оно казалось ему корзинкой с провизией, купленной на рынке в Ати, но чаще - пенным простором моря, над которым лёгкой птицей парит богиня Дэшика.

2.4 ДАРЫ И МУДРЫХ ОСЛЕПЛЯЮТ

Жизнь во дворце текла по медленному руслу: торопиться Властителю Кайсенима было не к лицу и не к чему. Потому обоим прибывшим из Ати с подношениями - и г-ну кади Фан-а-агиму и г-ну Халлани - пришлось просидеть в стольном граде не одну неделю, не будучи допущенными на приём во дворец.

В конце концов желанное приглашение было получено. В середине дня намечалось празденство в честь дня рождения матери Властителя, и всё вокруг сияло в предвкушении. О тёплом отношении сына к матушке было известно в столице даже последнему нищему. Ждали солидной раздачи милостыни, лепешек, салютов, а ещё, в виде особой милости, мистерии по случаю.

Несмотря на важность события, утро перед праздником Властитель по традиции решил посвятить делам, а конкретно - процедуре принятия даров от благодарных подданных.

Властитель в парчовом тёмно-синем халате, затканном золотыми турами, поднялся на возвышение и, недовольный зрелищем битком набитого тронного зала, поморщившись, дал знак приступить к церемонии. В число наиболее высоко оцененных приношений уже вошли собаки-хищники для охоты на крупную дичь, шкатулка из рыбьей кости с дивным камнем внутри, искусные певцы и танцовщицы из Мерфа, когда очередь дошла до г-на Халлани.

Властители обычно отдают предпочтение камню перед жизнью людей и деревом: камень - материал вечности. Изваяние человека - редкость в Кайсениме, пусть не всей фигуры, а только головы. Посему Властитель Аамар-и-а-гим сначала пристально разглядывал предмет издали, потом спустился с помоста и, приблизившись, погладил истукан по волнистым волосам.

- И где же оригинал? Хочу сравнить копию с подлинником! - раздалось в тишине и эхом отразилось от пустой, без украс, стены. Единственной такой в пёстром, как попугай, помещении.

Взоры придворных переметнулись с Властителя на г-на Халлани: отвечай, коли привёз.

Хвалебная льстивая речь, обращённая к самому повелителю, к его матушке прерывается повторным вопросом от правителя, только тон сделался жёстче, голос громче и нетерпеливее.

- О Великий Властитель! Она у себя дома, в Ати.

- Отчего же ты не доставил её Нам, сюда?

- О Великий Властитель! Признаюсь, это моя вина, я не подумал об этом. Девчонка ещё мала для доставления удовольствий, ей лет восемь-девять. Она дочь камнереза, он ни за что не согласится отдать её в чужие руки ...

Придворные только что не присели на ковёр от подобной наглости. Побледнел и говоривший, осознав свою чудовищную ошибку.

- Чужие, говоришь? Да здесь всё моё, и она, и ты, со всеми потрохами! Чу-жи-е?!

Властитель ещё раз повторил крамольное словцо, всем своим видом намекая на горькую участь тех, кто осмеливается ставить границы могуществу высшей власти.

- Сегодня день рождения моей матушки, и я не желаю портить его зрелищем твоей казни, ничтожный. Ты сегодня же отправишься за натурой, и, если вернёшься ни с чем, за это ответит твоя бестолковая голова.

- Но она не поедет одна.

Взоры толпы не вдруг нашли смельчака, встрявшего в беседу, принявшую опасный оборот. Главным образом потому, что он оказался малолеткой, каких в огромной парадной зале и не разглядеть.

- Да что такое?! - Голос Властителя напоминал уже раскаты грома. - Мои подданные, включая сопливых мальчишек, словно сговорились противоречить мне сегодня!

Кади Фан-а-агим, сообразив, что настал его черёд, пал ниц перед помостом.

- О Великий Властитель, всемогущий и всемилостивый! Это не простой мальчишка - это Пророк. Из далёкого Ати я привёз его в дар тебе, зная, что ты найдёшь применение любой вещи, о мудрейший!

- Пророк, говоришь? Что-то маловат он для столь высокой миссии. Что же он успел напророчить? Живее, я весь внимание!

- Смерч на море, из которого сам же спасся, - вдохновенно начал импровизировать кади, мысленно видя занесённую над головой секиру палача.

- Маловато... А что там насчёт статуи и натурщицы?

Выдать сокровенное или дать убить человека, не сделавшего ему ничего дурного? Некто из толпы придворных, в тёмно-зелёном халате, кивнул, как бы приглашая подать голос в защиту хозяина.

Закрыв глаза, Рау чётко произнёс слова, пришедшие из пророческого сна.

Властитель молчал, и все хранили молчание.

- Что ж. Проверить это мы пока не можем, придётся поверить на слово. Она не поедет одна, говоришь?

- Это так, о Великий Властитель! Но если ты пригласишь в столицу её семью, её отец создаст ещё много прекрасных изображений с оригинала или с других персон.

Повелитель прищурился, посмотрел Рау прямо в глаза и кивнул.

- Не знаю, провидец ли этот малый, но храбростью и разумом он не обделён, это точно. Повелеваю: тому, кто привёз изображение, в кратчайший срок доставить сюда всю семью резчика, с девочкой. Тому, кто привёз нам в дар малолетнего пророка, отвесить пять мер золота и с почётом отправить домой после окончания торжеств в столице.

Приём окончен, а малыш всё ещё перед троном.

- О Великий Властитель! Скажу сразу, лучше сейчас, чем потом. Так выпало при рождении, что я могу предсказывать только ровесникам или милым сердцу. Только им.

Порядком уставший от затянувшейся церемонии, правитель махнул рукой:

- Ладно, там видно будет. Признался - и молодец. Эй, займитесь им!

И вот уже малолетний пророк передан в руки слуг.

Оставить комментарий © Copyright Хэн Дэс Нэ (fliny@mail.ru) Размещен: 20/04/2024, изменен: 20/04/2024. 32k. Статистика. Глава: Фэнтези Провидец малолетний Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Мир для Рау всё ещё ограничивается Страной, домом кади и обителью девочки-богини в городе Ати в Кайсениме. Но впереди путешествие в столицу и разлука с теми, кто стал дорог его сердцу. И пророческие сны - тоже о них. Точнее, о Ней - повелительнице морских просторов, ветров и птиц.

Хэн Дэс Нэ : другие произведения.

Провидец малолетний. Часть 2