Хэн Дэс Нэ. Провидец малолетний. Часть 3

ЧАСТЬ III

СОДЕРЖАНИЕ

-- ТЁМНО-ЗЕЛЁНЫЙ НАСТАВНИК

-- ДАТХАПАТИС И ДИПЕРАН: СНОВА ВМЕСТЕ

-- "ПОДВИГ ЕЁ ОСТАНОВИТ"

-- ШАГ В БУДУЩЕЕ

1. ТЁМНО-ЗЕЛЁНЫЙНАСТАВНИК

Проснулся он утром в покое, которому подошло бы название Коврового. Ковры на полу, ковры на стенах, ковры на диване, на низком столике. От обилия красок у будущего рисовальщика зарябило в глазах.

Рау всё ещё находился под впечатлением рассказа кади. Ну, про родителей-то он не услышал ничего нового, а вот о себе ... Провидец, правда какой-то неправильный!.. Стоило вылететь из родного гнезда, чтобы разузнать такое! Захотелось смыть с себя остатки сна, и тут как раз вовремя подоспел слуга с кувшином, потом принесли еду на подносе - похоже, во дворце обслуживать себя самому считалось зазорным.

В комнату заявились двое. За одним из них, в полосатом тюрбане, мальчик двинулся, подпираемый сзади вторым телохранителем или слугой. На сей раз его завели не в пышный зал, но в полутёмное помещение, где по стенам располагались полки, сплошь забитые книгами, и, поклонившись, удалились.

Увы, Анист, отец мальчика, не удосужился научить его грамоте. Приблизившись к полкам, Рау стал прислушиваться к толстым голосам фолиантов, писку листов, задавленных могучими соседями, пению гимнов, доносившихся со страниц седых рукописей. Некоторые охотно ответствовали на вопросы подростка, иные кривились и хранили молчание - то ли по неосведомлённости, то ли храня чужие тайны.

Так бы и стоял Рау возле полок, занятый знакомством с содержимым хранилища, если бы не другой голос, голос человека в тёмно-зелёном кафтане. Обладателя этого кафтана мальчик накрепко запомнил со вчерашнего происшествия во дворце. Незнакомый помощник, сочувствующий.

- Тебе нельзя оставаться неграмотным, Рау. Буду рад научить тебя чему смогу.

На немой вопрос парнишки произнёс:

- Зови меня г-н Салль, так меня здесь зовут.

Только упрямец Рау всё равно стал именовать тёмно-зелёного учителя Наставником. С ним обучение пошло прямо-таки семимильными шагами, точнее - галопом породистого скакуна. Очень скоро ученик понял, чего ему не хватало - системы обучения. Как лодку без вёсел, носило его от одного берега к другому; случайно натыкался он на любопытные, но разбросанные без связи друг с другом вещи. Память загружалась самыми разными предметами, но многие ли из них имели цену?

Перво-наперво Наставник открыл ему тайны букв, вернув прорицателя в мир людей. Так ли уж необходимо шокировать окружающих громким разговором с книгами, если можно ограничиться взглядом на текст?

- Важны все пути получения знаний, но не следует забывать об уместности их применения.

Рау кивал, соглашаясь, однако оказавшись на свободе, упоённо болтал с книгами обо всём на свете.

Тайна букв была успешно разгадана. Дальнейшее обучение совсем не походило на то, которое практиковали в школах Кайсенима, но мальчик не подозревал об этом. Ему по душе пришлись вопросы "Что, если бы...?", ответы на которые он искал при поддержке Наставника. Наблюдая за водоворотом звёзд в ночном небе, мальчик задавался вопросом, что было бы если бы звёзды не кружились наверху, а упали вниз? Что, если бы Луны не было совсем? Ведь пропадает же она куда-то время от времени. На кончике языка вертелось "Где проживает богиня Дэшика?", но спросить об этом Рау стеснялся.

От высокого неба - к грешной земле, оттуда - в глубины океана. Так протекало обучение провинциального мальчишки под началом Наставника. Профетическая сущность, так и не оказавшая себя должным образом, уступила место цепкой памяти и твёрдой логике мысли. Недаром сам Властитель прислушивался к мнению Рау о серьёзных материях. Мир предметов сам Рау по-прежнему понимал лучше, чем запросы людей. Сплетни не занимали подростка: перед ним открывался весь мир в его сложности и красоте, до завидущих ли астрологов было!

Дэшика? Теперь, когда девочка подросла, её уже не найти в доме Лизиди. Да и дом стал совсем не тот, что раньше, в Ати. На вошедшего в моду придворного резчика дождём сыпались заказы от знати. Чаще всего требовалось изваять местных красавиц - кому-то голову, кому-то бюст, а иную и в полный рост. Большинство натурщиц проявляло живой интерес к красавцу ваятелю. Мастерская превращалась в дом свиданий хозяина с красотками. Покровители последних смотрели на любовные похождения мастера сквозь пальцы: эка невидаль! Если кто-то сомневался в верности возлюбленной, девицы пускали в ход нежное щебетанье и поцелуи, и всё шло своим ходом.

Знала ли дочь о происходящем? Без сомнения: закрытые сообщества только и питаются, что подобными слухами из большого мира. А супруга? Её неказистый внешний вид давно сделался притчей во языцех для местных сплетниц. Правду сказать, мужской пол не осуждал собрата, получившего возможность отдохнуть от унылой благоверной. Подозревали, что Лидизи женился на дурнушке исключительно из-за богатого приданого.

Теперь уже Рау не мог запросто появляться в мастерской Лидизи. Подросток стремительно терял близких знакомых и всё ближе сходился с Наставником. Не в смысле физиологии - это привело бы к разрыву их отношений. Нет, Рау тянулся к колодцу знаний и не мог утолить жажды. Мир обретал стройность, границы его тянулись далеко за пределы Страны и Кайсенима. Главное - творцами этого мира были люди. Они вырыли каналы для орошения почвы; они, а не великаны, проложили дороги в горах; своими искусными руками они научились превращать мёртвые пейзажи в живые картины.

Осознав своё несовершенство и бездеятельность, мальчик попросил разрешения посещать красильные мастерские. Красильщиками и рисовальщиками по ткани работали здесь женщины. Одна из них, похожая на сморщенный гриб, сидела в окружении нескольких старух, напоминающих седые замшелые валуны. Это были работницы, весь век посвятившие труду красильщиц и сумевшие превратить тяжёлые обязанности в высочайшее искусство. Более простые виды работ доверяли молоденьким девушкам. Наблюдать за их примитивными движениями было куда приятнее.

Руки у всех мастериц - простившихся с молодостью и совсем юных, неприглядных и пригожих - хранили следы их профессии. Внезапно защемило сердце - Рау вспомнил мать, её нежность, её негромкое пение, её руки в краске, выводившие чудесные узоры на ткани. Неожиданно предстал перед ним родительский дом в Стране, почему-то охваченный огнём; соседи, разбегающиеся от конников с полуметровыми луками. Криков было не разобрать, но Рау знал: они были. В лужах не то алела кровь, не то отражалось мрачное солнце заката. Освещённый угасающими лучами, проскакал датхабам воинов, с двумя недлинными копьями каждый. Чем-то знакомым повеяло от фигуры датхапатиса, ведущего за собой остальных. Миттар? Почему Миттар?!

...Всё погасло, и Рау начал сползать на пол. Рядом ахнули, подхватили тело подростка на руки, не давая ему упасть в синюю лужу возле чана с краской.

Очнувшись, Рау увидел обступивших его работниц с глазами, полными страха. Привстав с лавки, принялся успокаивать красильщиц: всё в порядке, всё прошло... Его увещевания перекрыл взволнованный голос Наставника:

- Что ты видел?

Молнией пронеслось виденное, и, осознав, о чём кричали люди в его видении, Рау отчётливо произнёс:

- Война! Война неизбежна. Подвиг её остановит.

2 ДАТХАПАТИС И ДИПЕРАН: СНОВА ВМЕСТЕ

Сбылось предсказание малолетнего пророка о Силе. Война вспыхнула, но не сразу. Не так, как ожидали.

Не такое это дело - война, чтобы начать её необдуманно, без должной подготовки. Под рукой Властителя годами наращивалась военная мощь Кайсенима. Всюду вербовались отряды добровольцев. Количество бродяг на дорогах резко уменьшилось, зато возросла численность новичков, предназначенных на мясо в будущих сражениях. Подходящих бойцов приноровились набирать в диких племенах по окраинам государства. Зрелище новонабранных наводило ужас на жителей столицы. Чёрные космы змеями извивались по голым торсам с невиданными наколками; в прорезях шлемов, прикрытых от солнца полотняными повязками, застыла тьма. Волосатые руки потрясали древками копий, кописами, боевыми топорами-сагарисами - передававшимися из рода в род или же захваченными у противников.

Осмысливая видение Силы, Рау кинулся искать Миттара. Для служащих во дворце открыты двери туда, куда нет доступа безвестным простолюдинам, а Рау числился в штате Властителя хранителем Сокровищницы знаний. Ответ из Ати на запрос о местопребывании старого друга гласил, что семья проживает по прежнему адресу, а сын бывшего уборщика мастерской г-на камнереза Лиодиса служит в столице и на жалование десятника обеспечивает пропитание родителей. Теперь найти Миттара не составило Рау большого труда.

Столкнувшись с ним на улице, Рау вряд ли узнал бы старого приятеля в скульптурно-мускулистом воине с жестким взглядом и шрамом на левой щеке. Когда друзья встретились после долгой разлуки, Миттару шёл 19-й год и он успел дослужиться до датхапатиса - командира над десятком воинов. Миттар признался, что пошёл служить по своей воле: родительская семья, и без того небогатая, вовсе обнищала с отбытием г-на Лидизи в столицу. Отец Миттара потерял место работы, новое ему не светило.

Что мог поведать сам "малолетний провидец" девятнадцатилетнему датхапатису после стольких лет?

Дни прошли, числа сменились, Рау исполнилось шестнадцать. Своё время и силы он по-прежнему делил между книгохранилищем и красильными мастерскими. О пророческом даре подростка со временем позабылось. "Малолетний пророк" вырос в обладателя обширных сведений из разных областей знания и получил должность диперана - смотрителя книгохранилища. Если вставали вопросы без ответов, за советом к Рау не гнушался посылать сам Властитель Аамар-и-а-гим.

Опыты с окраской и разрисовкой тканей отошли на задний план, уступив место книжному знанию, но не исчезли совсем. Изъеденные грызунами рукописи порой подбрасывали Рау Красильщику самые неожиданные идеи. Подобно искусным портным, что могли кроить одежду по размеру тела клиента, Рау решил создавать картины на ткани так, чтобы они отражали занятия и характер человека. Серый цвет парадного платья воина пробивали алые фонтанчики крови из боевых ран, плащ владельца верблюжьего каравана переливался золотыми волнами вечного песка с цепочками следов кораблей пустыни. За парадным фасадом жены Властителя Рау почувствовал тоску по утраченной юности, прошедшей на границе с Гирканией. Деревца с пунцовыми онорами и лозы, отягощённые аметистами спелого винограда, росли прямо на ткани; их корни тянулись по подолу одежды, а листья стекали вниз по рукавам. Впервые увидев творение Рау, высокая госпожа Фаринат-и-а-гим-има-сеи расплакалась, а на прощание крепко поцеловала творца.

Как только плоды опытов Рау увидели свет, востребованность "персонального красильщика" у дворцовой элиты и её присных превзошла всякое воображение. Дошло до того, что сам Властитель распорядился ограничить доступ жаждущих услуг Рау Красильщика кругом своих приближённых.

Самому юноше ужасно хотелось создать ткань, достойную Дэшики. Голубой - небо птиц, символ умиротворения, душевного равновесия. Он представлял нити водорослей, тёмные снизу, светлеющие кверху, тянущиеся к пропитанной солнцем кромке воды, тронутой лёгким ветерком... Подумав, Рау дополнил полотнище лентами, усыпанными крошкой бирюзы. Тяга к свету, к солнцу - вот что важно! Погружена в воду, но рвётся вверх, выше, ещё выше, чтобы взмыть в воздух, расправив руки как крылья.

Закончив работу, Рау испытал удовлетворение. Да, Дэшика такая! Не хотелось думать о том, что годы неволи могли изменить её сущность, её крылатую душу. Совсем потеряв голову, в поисках ответа на вопрос Рау принёс дары в храм Аргируни, Бога правды и кривды. Сначала Бог отделался молчанием. Рау продолжал терпеливо ждать ответа. Наконец, по прошествии нескольких часов, из гнёздышка, свитого мелкой птахой на потолке, над головой истукана Аргируни, вылетел птенец. Вылетел - и словно растворился в пространстве храма. Рау счёл происшедшее добрым знаком.

Сидя за кувшином вина, Рау и Миттар вспоминали своё знакомство и детские шалости в Ати. Разговор неизбежно коснулся щекотливой темы, и оба печально вздохнули, думая о Дэшике.

Оба жадно впитывали все новости о ней, что переносил ветер в дворцовых закоулках. Оба знали всё. Всё?

До Рау доходили слухи, что девушкой заинтересовался племянник Властителя, молодой г-н Фандарх-а-агим. Берёт её на охоту, учит владеть луком и кописом, а может и чему другому... Вслух говорить боялись, прозревая повсюду глаза и уши правителя и зная его крутой нрав.

Новости откликнулись в сердце Рау болью, но в том, что птица получила чуточку свободы в душном земном мире, он видел светлую сторону дела. Надо было слышать, какие потоки брани лились на бедную Дэшику!

А ведь именно она спасла Миттара от казни.

... Неспешно разворачивался парад войск в честь очередного дня рождения матери Властителя (интересно, сколько же ей лет?). Отряды воинов проходили мимо высоченного помоста, возведённого для высших - Царя Царей с роднёй и приближёнными. Парад возглавляли "Бессмертные" - тяжело вооружённые конники из членов правящей верхушки, аристократических фамилий, семейств прославленных или потомственных воинов. Сверкали на солнце золочёные доспехи; прикрывающие и всадников и их лошадей; стоили они дороже сотен деревушек-дехов. За конниками следовали верблюды - поджарые боевые дромадёры, не раз выносившие из боя своих хозяев, сейчас гордо восседавших на резвых скакунах. Безукоризненно правильными шеренгами вышагивали пешие воины. Приближаясь к помосту, бряцали оружием, зажатым в поднятых руках, вознося хвалу Властителю.

Семья милостиво взирала на чеканящих шаг пеших, когда один из них, подняв глаза вверх, вдруг не только помахал рукой кому-то из высших, но и умудрился обронить на мостовую свой меч. Опомнившись, кинулся поднимать, мешая ряды идущих следом. Проштрафившегося десятника тут же подхватили под руки два стража.

В сверкающих гневом глазах Властителя читался смертный приговор нарушителю порядка, когда Дэшика, в обход всех обычаев сидящая рядом с высшими, с кокетливой улыбкой прижавшись к своему покровителю, а затем скосив глаза на Властителя, пропела:

- Бедный солдатик!.. Всего-то загляделся на то, на что ему смотреть не положено. Я чувствую себя виноватой за то, что произвела на беднягу такое сильное впечатление. Так что лучше уж наказывайте меня, государь!

Смелая шутка понравилась. Властитель, кивнув Фандарх-а-агиму, совершенно ошарашенному происходящим, засмеялся и подал знак освободить провинившегося десятника.

После всего случившегося инцидента искать встречи с девушкой было чистым безумием. Но Миттара тянуло к негасимому огню ровно бабочку-ночницу к светильнику. Совсем потеряв голову, он попросил Рау передать Дэшике записку: из дворца это было намного проще, нежели из военных казарм. Рау умудрился выполнить опасную миссию, вручив записку спрятанной в куске ткани, созданной им специально для богини.

По лучившемуся счастьем лицу друга Рау понял, что встреча состоялась. Волны сине-зелёного моря прибили записку к нужному берегу. Только не сулили эти свидания ничего доброго: женщину, изменившую мужу, насмерть забивали тяжёлыми камнями, а воина, предавшего государя, мучили в подвалах так, что и подумать страшно.

Может, соглядатаи и начали кое-что подозревать, но тут внимание всех перетянуло на себя возмущение в Ати.

3 "ПОДВИГ ЕЁ ОСТАНОВИТ"

Не зря верблюд взобрался на курган и подолгу маячил там; знали: это к беде, большой беде. Неурожайный год. Голод. Люди умирали от истощения прямо на улочках Ати. Старики, бродяги, дети... Кому сказать, что в этом причина бунта, тот только пожмёт плечами: тоже мне, новости! Да здесь каждый второй год земля не родит! И люди толпами уходят туда, откуда нет возврата. Не надо быть провидцем, чтобы понять: неурожай лишь повод задрать налоги на имущество и землю, разве что не на свет луны.

Так оно и было. Сборщики налогов переусердствовали. Стараясь выслужиться перед начальством, они не просто дочиста обнесли домишки бедняков, но и посягнули на имущество вастриошан - торгашей, мастеров-ремесленников. Подзуживаемые "средними", бедняки высыпали на улицы. Собрание решило обратиться к Властителю с жалобой на произвол сборщиков налогов. Покуда послание путешествовало до столицы, страсти подогревались главой вастриошан, в результате чего начались нападения на сборщиков и расправы над ними. Когда письмо наконец добралось до места, погромы домов богачей шли полным ходом, о чём и доложили Властителю верные ему глаза и уши.

Неизвестно, растоптал ли рассерженный правитель дерзкое послание рабов или остался внешне спокоен. Тех, кто стал свидетелями сцены, спрашивать бесполезно: вырезанные языки молчат. На какие пытки обрёк себя смельчак, доставивший письмо бунтовщиков из Ати, боялись даже шептать. Приказом Властителя Кайсенима на усмирение непокорных было выслано семь отрядов, включая отряд под водительством десятника, осрамившегося на параде, но полезного как уроженца бунтующего городка.

А потом, опережая друг друга, понеслись вести, одна удивительнее другой. Не то войско бунтовщиков уничтожили на корню, а проштрафившийся Миттар оказал себя героем; не то правительственные отряды перебиты до последнего копейщика; не то во главе атийцев встал сам Али Акрам из Мерфа по прозвищу Зверюга, бандит из бандитов. Гонцы, посылаемые из столицы, обратно не возвращались; во дворце не знали, что и думать.

Действительность, как это обычно и бывает, оказалась поразительнее самых сногсшибательных фантазий. Стало доподлинно известно, что солдаты Властителя перешли на сторону восставших. Зачинщиком неслыханного для армии неповиновения стал отряд во главе с пресловутым десятником Миттаром. Нежелание многих местных уроженцев стереть с лица земли родное гнездо, убивать родных, соседей и знакомых пересилило клятву верности Царю Царей. Отряд, всецело преданный начальнику, действует заодно с жителями города. С приходом войска из Столицы в городе начали восстанавливать прежний порядок, даже возвращать награбленное. Миттар и другие датхапатисы спешно налаживают оборону непокорного городка.

Прежде чем на Ати обрушилась стена преданных Властителю, в бунтующий город примчалась небезызвестная Дэшика. На тонконогом царственном скакуне, с раскрасневшимся лицом и развевающимися волосами. Видевшие её целовали землю, вознося молитвы богине. Миттар, авторитетом и силой раздвинувший толпу, снял её с коня и на руках отнёс в свой походный шатёр. Спустя время её замечали на улицах, на остатках крепостной стены - всегда рядом с Миттаром. "Одно сердце на двоих" - так о них говорили.

Птица вылетела из клетки в разгар военных страстей. Исчезла из дворца, охраняемого как зеница ока днём и ночью! Слуги и придворные передвигались по дворцу на цыпочках, тише воды ниже травы, избегая попадаться на глаза членам царской семьи. Не выражать же сочувствие высочайшим особам, что неожиданно получили головные украшения в виде витых рогов! Если и выражали, то между своими и с издёвкой, но тихонько, памятуя о зинданах и мастерах пыток.

Меж тем правительственные войска подошли к стенам непокорного Ати. Усмехаясь в усы, военачальник-спахбед наблюдал за привычным ходом кампании: брань и насмешки осаждённых, камни и кипящая смола с городских стен. Наконец сигнал к атаке положил конец детской игре в камушки.

Ворвавшиеся в город были встречены отрядами Махбада, Миттара, Телло, Парваза, Харбиза-Младшего. Остальные отряды до времени оставались в резерве. К неудовольствию полководца, схватка затянулась. Считается, что воют не числом, а уменьем. В уменьях-то стороны были равны, вместе проходили этапы обученья воинской науке. Подмога из Столицы воевала числом. Пленных приказали не брать, да датхапатисы и не склонны были сдаваться. Те, кому посчастливилось увернуться от мечей гвардии, копий пеших и конников, сагарисов косматых наёмников, видя гибель своих отрядов, бросались на собственные мечи. Миттара, заслонявшего собой Дэшику, насмерть сразил меткий выстрел из полутораметрового лука.

Когда с воинами было покончено, настал черёд жителей городка. Столько воды не проливалось в дождливые месяцы в долинах Нема, сколько крови текло по улицам и каналам Ати. Слова жалости выдавали трусов и изменников - таких не оставляли в живых. Бывалый военачальник-спахбед знал, что всё подчиняется от века заведённому порядку: повальные убийства, насилие, грабёж, мародёрство. Разве что горстке богачей придёт в голову здравая мысль откупиться.

С мятежом в Ати было покончено.

4 ШАГ В БУДУЩЕЕ

... Рау кожей ощущал, что события его жизни, вначале сменяющие друг друга медленно-медленно, словно сорвавшись с цепи, помчались, навёрстывая упущенное. Встреча с Миттаром, его бунтарство, бегство Дэшики из дворца, гибель народного героя, остановившего войну, смерть, караулящая их с Миттаром богиню ... Колесо Сансары не щадило отважных и прекрасных. Судьба Миттара и Дэшики, им самим предсказанная, наполняла душу Рау неизбывной печалью. Когда победители, задавив мятеж в Ати, с триумфом вернулись в Столицу, голову Миттара несли на двухметровой пике, а девушку везли на повозке в цепях в качестве боевого трофея. Мужчины негромко жалели погибшую красавицу, женщины громогласно поносили неблагодарную негодяйку, у которой было всё, кроме совести. Знали бы они, что на место гибели Миттара, до последнего защищавшего любимую, оставшиеся жители Ати кладут цветы:"Одно сердце на двоих", "Одна душа на двоих"...

Невозможно было повернуть события вспять, невозможно вернуть к жизни Миттара. Но Дэшика?..

- Как ты планируешь спасти её?

Рау даже подскочил от неожиданности. Наставник! Как это он позабыл о нём?!

- Наставник, г-н Салль! Что, что я могу сделать, если темницу охраняют как клад! Если строго следят за часовыми. Я бы согласился убить её, избавив от пыток, но мне не дадут сделать и этого.

- А согласился бы ты, Рау, бросить всё, что имеешь здесь - должность, достаток, почёт, жилище, - чтобы спасти Дэшику?

Рау просто кивнул. Ещё спрашивает, чучело!

Вопрос прозвучал снова:

- Даже зная пророчество о Любви?

Снова был получен утвердительный ответ.

- Я помогу вам. Но ты можешь пожалеть о своём решении.

- Пусть. Всё равно. Только ... почему Вы помогаете нам?

- Не вам. Тебе.

- Ладно, мне. Почему?

- Наши пути переплетены, Рау, сын Аниста Тихэмы. Пророк предсказаний Любви, Силы и Смерти может вернуть меня в моё прежнее состояние.

- Как это?

-Я и сам не знаю. Это написано на небесах. Но нам надо спешить. Ты хорошо всё обдумал? Ты потеряешь всё. Ты не получишь любви девушки.

- Да, я понял, г-н Салль.

- Тогда пора.

Двое спустились в подвал по гулким каменным ступеням. Они могли шуметь или спускаться тихо как мышки - в глазах других они были бликами света от факелов по стенам, тенями на потолке, жабами на сырых камнях. Чем угодно, только не людьми!

Лучами света просочились в камеру, куда заключили Дэшику. Различить что-либо в темноте сложно, но не лучам света. Дочь Лидизи сидела на грязной постилке из травы, обхватив колени тоненькими руками. К её босым ножкам тянулись цепи - одна и другая. Костюм наездницы сменился бесформенной арестантской рубахой. Заметив проблеск света, дева широко открыла глаза и с надеждой прошептала заветное имя: "Миттар?". Тихое это воззвание пронзило сердце Рау. Дэшика, видимо, не осознавала, что друг её мёртв, и всё ещё его ждала.

Когда Рау смог оторвать взор от беззащитной девушки, вернулся хмурый Наставник, обронив:

- Теперь можно.

По его знаку глаза Соламнии закрылись, она обмякла, стала сползать на подстилку.

- Хватай её, живее!

Рау опомнился, поднял неподвижное тело.

- Г-н Салль, а Г-н Салль! А как же её родители? Их же теперь ...

- Напрасно беспокоишься: их нет в столице.

- А где же они тогда?

- Неважно. Далеко отсюда, в безопасности. За них заплачено.

- Вот удача! Значит, Вам удалось подкупить стражу? Когда же Вы успели?

- Чему только я учил тебя всё это время, Рау? За их перемещение заплачено двумя жизнями стражников. Чудеса не бесплатны, понял?

Долго ещё юноша осмысливал бы услышанное, если бы не команда Наставника:

- А теперь закрой глаза. Откроешь на счёт три.

Рау и закрыл глаза, и открыл, и покорно повторил ритуал, но понимания не пришло.

Под ногами лежали скользкие камни-голыши. Рау стоял на берегу то ли громадной реки, то ли моря, всё ещё держа на руках спящую Дэшику. Плеск волн - всё-таки море? Рау вспомнил свист ветра, зов Седого, стон погибающего корабля. Дышалось легко-легко. Море!

Под взглядом Наставника Рау опустил свою драгоценную ношу. Г-н Салль дунул ей в лицо; он был богом - спасшим девушку от казни, воскресившим её к новой жизни. Дэшика приподнялась, огляделась, вскочила на ноги и - не глядя на двух мужчин - устремилась к морю. Она была богиней, Дэшикой. Следом за ней Рау вступил в полосу прибоя. Какого моря? Неважно. Главное - такого, что смывает тяжкий груз прошлого и выносит на простор будущего.

Вдалеке, на холмиках, жались друг к дружке хижины из тростника и сухой травы. Наставник жестом указал направление.

- Здесь вы будете жить.

- А Вы?

- И я. Временами. Ждать третьего пророчества, о Смерти. Пошли устраиваться, новосёлы!

Оставить комментарий © Copyright Хэн Дэс Нэ (fliny@mail.ru) Размещен: 15/05/2024, изменен: 15/05/2024. 27k. Статистика. Глава: Фэнтези Провидец малолетний Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Прощай, Миттар, и ты, Дэшика, прощай! Вдали от Ати тянутся годы ученичества под руководством г-на Салля. Но что такое время и расстояния для дружбы и сердечной склонности? Датхапатис и дипперан снова вместе, а предмет их любви, как прежде, с ними. Новый мир кровожаден и жесток, подобно своим правителям, но каждый ищет в нём счастья по своему разумению. Рау с друзьями не исключение.

Хэн Дэс Нэ : другие произведения.

Провидец малолетний. Часть 3