Раввин Иегуда сказал о бесплотных и плотных,и о тех что существуют и не существуют, видимы и невидимы.
Нэфеш облекалась во всех одеждах,её нефритовая суть принимала любые обличья, и летела она во всех направлениях и по всему миру.
Мысль более древняя, чем любое Влажное Начало.
Мои мысли в Круге, и словосочетания мои в Диаметре и всё это мне подарила Нефритовая Нэфеш.
Сер Чарльз Лайэлль, сколько раз я просил тебя отказаться от эпохальных терминов; я покупал чай Кэмбрийского периода, приглашал Полярную Звезду и тебя, чтобы ты, друг мой, понял церемонию чая с Мифическими Чудовищами.
Чай великолепен и пьём мы созерцания Гомера, Гиперборейской страны, вихрей, идеальных областей, где Солнце никогда не заходит, лишь иногда отходит, чтобы коснуться красными губами чая, что приготовили Владыки Чхая.
Наша Иллюзорная Вселенная иллюзорна попрежнему и Книга Гермеса в который раз выставляется в библиотеке страны Джиннов и туда нам не добраться.
Питри-Пати, - с нежностью и трепетом шепчу я, обращаясь к Богу Смерти и Судье смертных.
Питри-Пати, дай увидеться с Нефритовой Нэфеш, я люблю её, люблю безумно, а значит недостойно люблю!
Питри-Пати, приспособь меня к жизни в иллюзии и прости моё невежество, в которой виноваты 18 000 000 лет эволюции.
Питри-Пати, ты дал мне нефритовую душу мистики хронологии и объявленной любви, интеллект описания и глаза понимания; ты сделал из меня вечную аллегорию предрассудков и свечусь я в сумерках от страха ожидания.
МОЯ ЛЮБОВЬ БЕСКОСТНА, А ЗНАЧИТ ЕЁ НЕЛЬЗЯ СЛОМАТЬ, она везде, и значит её нельзя осуждать, она бесформенна, а значит некому завидовать, она без ступней, а значит летает и сделал её такой Ты, Питри-Пати!
Я всегда отвлекаюсь от Вас и от предков и воля моя результат ошеломляющего падения с небес, и я не хочу больше падать!
Моя исповедь стихотворна, хоть смехотворна, но мысли мои не Ваши и я не от Вас.
Моя мощь от Создателя Кругов и Бездны и Предков Архатов. Моя печаль экономна, её хватает до последнего выдоха без расточительного вдоха.
Я отправляюсь в круиз ликования и прыгаю В БУРЮ ВЗЯТУЮ НА ПРОКАТ.
Моя вновь нетерпеливая любовь бережёт меня от распутства сердца, от благородства друзей, от чопорности уничтожении совести, от священных подарков, от гнева избавителей, от пастырей пасущих волков, от поддельного света моего жилища, от лестниц покаянии, от закутанной в себя зависти, от тропинок пахнущих учёными людьми, от душной головы, от мщения стремлении и блаженной прохлады.
Я пасу пёстрых коров, что дают кокаин для ноздрей, гашиш для бронхов, абсент для глотки, корсиканское кофе для приветствия и воду водопадов для омывания дел грешных, и коров этих мне подарила Нефритовая Нэфеш.
Я друг драконов и молнии и генезис прирождённых Магов лишь мелкая история по сравнению с пасами моей дрожащей дружбы!
Слишком медленно течёт моё время; слишком труден демонтаж построек, что сделали мои эманации:-сладострастие, властолюбие, себялюбие и ПОЭЗИЯ; и не хочу я рушить их, ибо новый дом недостроен и проглатываю ядовитые плевки и злобные взгляды принижённых, моргающих, покорных, податливых и людей с трусливо-опухшими губами.
Моё танго отгораживает себя от унылой мудрости от зеркал убеждающих тело в правильности движении, от саморадостей в ночном Париже, и танцую я лишь разминаясь перед полётом!
...Сегодня майский шум жуков-скалолазов и шумит моя тоска неохотно спарашивая дорогу у выбеленной души.
"Я это сделал",-говорит моя печаль, "Я это сделала",-говорит моя любовь и оба они бездетны, ибо непреклонны.
Нам не хватает музыки в желаниях, обещании и неизречённости невыносимого счастья.
Нам не хватает ничтожности, чтобы взмыть, мнений, чтобы предлагать, обещаний любви, чтобы наконец-то поверить в неё!
Мы пройдохи разных Миров и блистательных способностей, у нас свинцово-сюреалистичные лица и гипсовые крылья:-мы готовы на одноразовый полёт!
Варварский парад позёрства и все новые пьесы без розового Фламинго, не любящие Керубино и цыган.
Поручитесь за меня,-я из местного подвала, где кладовая Солнца и долины муравьёв-самураев.
Оплаченные долги пьянят.
О, Нефритовая Нэфеш, летящая как пригородная пастораль нищих и самозванцев, Ты смерть моя и жизнь, моё хрустальное Шале,-возьми меня на добрые руки, свяжи меня золотыми ступнями Твоего вдоха, пусть весна принесёт мне вновь чудовищный смех идиота, задуши меня в преступлениях ветра, покажи конец минувших веков и одиночества, представителей ХРИСТА на Земле, томную Кукуруллу, пьющую афганское кофе.
Пусть любовь моя к тебе будет последней чистотой робости.
...Бесконечный фарс!-Я плачу и слёзы мои кипят в лёгких и хочу я умереть от преданности.
Я утешу Вас, я расскажу Вам о безумии в гримасах:-О ЛЮБВИ!
Ни одной дружелюбной руки в тишине, и это настоящая нежность.