Бошетунмай
Облом
Не смотрите так, девушка - я ведь женатый мужчина
не смотрите - а вдруг я сорвусь, и не хватит силёнок дождаться
той поры, когда в зеркало глянув, увижу седины
в бороде своей чёрной, и рёбра - почую - зудятся.
Ой, не надо вот этих вот взглядов зелёных - не вытерплю, милая, правда,
Ой, начну куролесить, смешить, завлекать, зубоскалить
А мои же слова - как трясина, отвар, как отрава
Ой, не трогайте пальцами тонкими прядку волос у виска, ведь
я ж не гордый сегодня - я плюну на все свои шрамы,
на изодранный сердца кусок, разворочанный крашеным плугом
ноготков ваших острых, я вылижу начисто раны
на изрезанной шкуре души, и пущу свою голову кругом.
Ох, красивая, ох, не будите медведя в берлоге -
Он же вылезет злой да голодный, он ёлок в лесу наломает
Уберите под юбку назад ваши длинные стройные ноги
Застегните петельку на блузке нарядной - ведь чёрт его знает,
чем она Вам аукнется. Вам-то, поди интересно
посмотреть, как душа развернётся гармошкой, да пьяной по всем буеракам
перебором запляшет, как станет ей пресно и тесно
под рубахой нарядной, как тело потянется к дракам,
поножовщинам, струнам серебрянным, песням под водку, и хуже -
к Вашим тёмным глазам, и запястьям, и дальше по списку
ой, повертье мне милая, вам этот шухер не нужен,
пожалеетет сами. К чему подвергать себя риску
быть растерзанной в кровь колдовством моей вольности волчьей
быть разбросанной в сотне клочков, в сотне смехов, в безумных припадках
тёмной жажды, к чему собирать вам потом эти клочья
и сшивать из них новое сердце. Сидите себе, шоколдакой
заедайте ваш кофе, смотрите куда-нибудь мимо
дебрей этих зрачков - а не то борода поседеет
у Костяна, и он, нахватавшись холодного дыма
предвесенья, ухмылкой на вашу улыбку ответить затеет
и покатится к чёрту, не лучше какой-нибудь пьяни,
отбивая всю душу на кочках безумного танца.
Не смотрите так, девушка - Косте достаточно Ани,
Вам, красивая, нынче судьба обломаться.
Евгений Грюнберг
БЛАГОДАТЬ
Радость моя, сколько раз устремлялась ты в воздух,
Сколько веков подплывала к поверхности вод,
Полюбоваться на ясновельможные звезды,
Благословить многомилостивый небосвод.
Сколько тугой, сколько теплой и ласковой плоти
Истосковал, истомил твой мучительный вздох,
Как ты коверкала крылья, колени и локти,
Чтоб в небесах разыскать родовое гнездо.
Сколько блаженных, провидцев своих, страстотерпцев,
Ты упокоила в тайном, безвестном раю.
Радость моя, ты разбила мне сердце
И проповедала вечную тягу твою.
............................................................................
............................................................................
............................................................................
............................................................................
Каждую ночь я теперь забираюсь на крыши,
Кровлей греметь и на звездную гущу гадать,
Да, пригорюнившись, жду посещения свыше -
Эту скупую, святую твою благодать.
Нейман Геннадий
Диптих
Мотив измены. Ночь
Мотив измены. Под скрипичный ключ
созвучия ложатся диссонансом -
играет полночь - время декаданса.
Мед прошлогодний сахарно-тягуч,
как и слова, забытые небрежно
на смятой и несвежей простыне.
Фонарь луны в распахнутом окне -
он равнодушен и к святым, и к грешным -
касаясь пальцем света - белых стен,
рисует колдовские пентаграммы.
Фантазии дневной и скучной драмы
играет полночь на мотив измен
под хор цикад, неумолчно-трескучий,
вершат ночные бабочки полет,
и рассыпает пригорошни нот
безумный дирижер - великий Случай.
Белесых облаков кордебалет
летит за ветром перелетной стаей.
Какая полночь! - От любви шальная!
Мотив измены. Вкус измены. Цвет..
Мотив измены. День.
Мотив измены. Вкус измены. Цвет...
Надломленность жестокого романса -
недвижность гипнотического транса
по осознаньи тягостных примет,
вдруг ставших неподъемными ключами
к разгадкам ссор, разлук, подарков, лжи.
Так обрастают плотью миражи,
терзавшие бессонными ночами
твой мозг. Ты в вечном поиске улик,
в унынии, ты породнен с тоскою,
покоя ищешь - нет тебе покоя
ни днем, ни ночью, ни на краткий миг.
Двулик твой Янус, что ему до муки,
корежащей гримасой жесткой рот.
Да завтра он и вовсе не придет,
найдя в другом спасение от скуки.
Там, погружаясь в полуночный бред
из слов и ласк, услышит он, быть может
увидит, ощутит горящей кожей
мотив измены. Вкус измены. Цвет...
Verochka
You!
Ты ушел в прохладу синей ночи.
Оплыла свеча
и заржавела.
Мелом
пишет мальчик.
Напророчит
кто-нибудь
большие перемены.
Ты ушел,
худой, непостоянный,
унося костюм
на тонких плечиках.
Лифчиком
тебе махнула вечером,
боже ж мой,
ну до чего доверчивый! -
Темный след...
Твоя тоска расколется,
отбрюзжит,
отноет
и отплачется.
Я - поэт! -
сказал ты тихим голосом.
Ну а мне хотелось только
мальчика...
Бартенев Эдгар
Мария
Ливень, месса, втихомолку -
К лику лик, шальная челка
Крестит веко, отпадая
Ото лба. Собачек стая
Вьется-вьется под ногами -
Это дождь шевелит камни,
Это камни оживают:
Розовеют, мокнут, лают.
Я хочу в обитель, Боже...
Эта молния по коже -
Сад, кочующая роза.
Виноградарь я, ты - лоза...
В складках рясы, в зимней келье,
Мне тебя сверчки напели.
Мне в молитве губы-свитки
О тебе шептали в пытке
Жженья. В неге отреченья
Я ловил твое свеченье -
Блики на стекле киота.
Я был праведнее Лота...
Море, жемчуг в клюве чайки,
Скрип повозки, плач гречанки,
В волнах пляшущие дыни.
Кто наложит епитимью
На зарю за жажду Девы,
На творение, на Еву?..
Дождь иссяк, как древо в осень.
В волосах - востока просинь.
Солнце льет на скалы кадмий.
В щеки раковин прохладных
Прячут рыбы пламя перьев,
И медузы, очи вперив
В небеса, внимают Богу.
Как мучительна эклога -
Песнь для тисовой свирели...
Амбра - жертвою на теле.
Поцелуй твой мне - акафист,
Иисус мой... Но и Вакх есть!
Руки ищут, щеки рдяны.
Кипарисы в небо тянут
Пальцы, кольца, копья, свечи,
Минареты тайной речи,-
Соловьи в них - муэдзины:
Славя сумрак древесины,
Ждут луны льняных касаний,
Бирюзовых трав, скитаний
Волн, янтарно просветленных,
Тел купальщиц утомленных.
В эту ночь, как в душный клевер,
Мы уйдем, и чуткий веер
Нежно вспыхнувшей зарницы
Свежестью плеснет на лица,
Стиснет плечи... В робком мире -
Мы с тобой одни, Мария...
Никита
диковина дождя...
* * *
Диковина дождя, come on, come on
Собора диамант теснится в дымке,
где дух дождя стоит, куря озон
на привиденья горизонта - анонимки,
всем чуждые, и это навсегда -
три дня уже, короче, - вечность снова,
мы не привыкли уживаться с нею, да -
и с моментальностью, как со свободой слова.
Я даже думаю, что будет, если вдруг
москва преобразится до макондо,
промокши до костей, каркасов, труб... -
представь на дне фонтана джиоконду.
Не лги себе, дожди родней, чем зной,
когда громадою, белесым океаном
они над городом, как град, стоят стеной
и ты открыв окно, чумеешь, пьяным
и вечным воздухом дыша, и вперехват
дыхания накатывает ветер,
и тяга ринуться в полёт и в водопад
замаливает все грехи на свете
Leidi
Я полжизни учился без промаха бить и стрелять,
Глядя прямо в глаза, правду-матку рубить без боязни.
Я привык записать ежедневно хоть строчку в тетрадь,
Как последнее слово на случай неправедной казни.
Я полжизни ходил c автоматом и без костылей,
Твердо зная, что выше и чище всего справедливость.
А потом я случайно нашел в нашем старом столе
Два письма, начинавшихся так: "Ваша милость..."
Я читал эти письма - прошения высшим чинам
О каких-то делах, абсолютно неясных в итоге,
И столетья в минуты сгущаясь, ложились под ноги,
Превращаясь в дорогу, еще не понятную нам.
Там в холодном презрении длинные речи велись,
Я повелся на них, как мальчишка на кубики Лего,
И моя беспримерная жизнь показалась мне будто не жизнь,
И ее заносило годами, как снегом.
И я вышел во двор - там чернела предзимняя хлябь,
Кувыркались синицы, беспечно звенели в терцетах,
И была мне чужой, но моей - плоть от плоти - земля,
И светился на ней огонек от моей сигареты.
И пришло кое-что как наследство потерянных лет -
Непонятных времен - отнесенное к вечности знанье.
Я отбросил свой меч. И решил принести покаянье
В том, что я воевал, пусть за правду, на этой земле.
Кузнецов Иван Геннадьевич
Там, на Севере...
Гать по болоту. Скошеный мост.
Ржавые рельсы валяются поодаль.
Плёс за плотиной кувшинкой зарос.
Речкою - месяц до ближнего города.
Два поколения, тысячи вёрст,
Вечная память, как вечная молодость.
Дедушка, здесь ли ты умер от холода,
От расставанья и маминых слёз?
Чем виноваты осиннички частые,
Ели да сосны, озёр карусель?
Вохра да зеки, попарно несчастные,
Гложут аллювия чёрный кисель.
Бледный родитель таёжной бесправности
Вертит круги, не ложась отдохнуть.
Так ли и вы уходили на путь
Узкоколейной советской державности?
Лодка качает сны берегов.
Тихо, как в церкви. Папа, взгляни-ка!
Да, это, дочка, слёзы снегов:
Красный - брусника, а чёрный - черника.
Креславская Анна Зиновьевна
Три стихотворения об одиночестве
* * *
Особые ветры какие-то веют над нами,
иль мы, поразмыслив, уходим от памятных дат -
но только однажды себя покидаем мы сами
и дальше уходим - и вряд ли вернёмся назад.
Ты видишь, я снова себя покидаю на время -
на долгое время, пока я не стану иной.
А где-то, наверное, счастье восходит над теми,
кто мог, но не встал на рубеж этот вместе со мной.
А если же им в этой жизни не стало спокойней,
и если томятся они в полуснов суете -
то прав, очевидно, был некий известный покойник,
когда у держаться распятым не смог на кресте.
И он возносился - невинный и ложь презиравший.
Закон тяготенья он скорбью земной превозмог.
О верх справедливости: боль и обиду познавший -
счастливец и есть, или попросту - истинный Бог.
06.05.1978
Одиночество
Прилежность рук, терпение души,
и взлёты мысли, и раскаты чувства,
и взрыв нетерпеливого искусства
лишь в одиночестве рождаются - в тиши.
Мы одиноки по судьбе своей. -
По сокровенной сути человечьей.
Разлука не должна пугать людей:
ведь счастье - только в ожиданье встречи.
А встреча - мимолётность,
миг,
обман. -
И неожиданность не может длиться.
И восхищения рассеется туман...
И снова к одиночеству стремится
душа, познавшая общения дурман.
29.01.1978
* * *
Берёза наклонилась над водой.
совсем немножечко - и станет ивой.
А я ещё хочу быть молодой
и чувствую себя такой счастливой.
Ах, не клонись берёза, - так постой,
не плачь слезою-веткой над водой.
Я не хочу быть иволгою-ивой.
Я не хочу быть в мире сиротой.