Он казался себе очень старым. И окончательно вросшим, вмутировавшим в эту планету.
Сколько их было? Он уже не помнит. В любом случае, теперь остался он один.
Джо хлопнул себя по щеке. Комарье тут - как земное, только кровожаднее. И вообще местность, черт побери... местность больше всего напоминает болото.
Джо перехватил поудобнее лазер-жет, ухватился рукой за твердое растение, свисающее к самой грязи, и взгромоздился на него. Кругом царила знакомая, плохо пахнущая тишина. Он научился чувствовать чужое присутствие на планете - хотя какое к лешему чужое... Но сегодня гостей еще не будет... наверное.
Маленькая моя 'Шкода' приземлилась в ночь. Крошечный космопорт, парочка спящих кораблей, носами уткнувшихся в землю. Вымороченное, белесое небо.
И леса - влажные, дышащие погаными испарениями, кишащие насекомыми. Здешних жителей тоже просто принять за насекомых. Если ты, конечно, не просидел несколько пар штанов на ксенобиологии и 'основах внеземных культур'. А так - то ли червяки, то ли гусеницы. Правда, на Морав рожденные ползать умели и держаться вертикально, и ходить - почти по человечески.
Морав считалась теперь образцовой планетой. Ее болотистая, пустынная местность с домами-ящиками примелькалась глазу, в новостях ее показывали с рефреном 'Посмотрите, как мы разрешили конфликт. Посмотрите, как здесь мирно и хорошо'.
По моему впечатлению, хорошо здесь не было. Было мирно и тоскливо; мирно и муторно до зеленого бешенства.
Меня встречали. Реденькая делегация, по одному традуктору на двоих. У главного в конечностях - марсианская квадратная булка с поставленной на нее сахарницей.
Одна из необьяснимых загадок межкультурной коммуникации - почему все без исключения инопланетяне путают земной сахар с солью.
Впрочем, Разум с ними...
Главный червяк фыркнул и заговорил в традуктор.
- Кей Ольховски? Мы счастливы приветствовать вас на нашей планете...
Мне не нужно было на Морав. Но - по уставу Ассоциации мы не имеем права отказываться от вызовов.
Здравствуйте, меня зовут Кей Ольховски, и я миротворец.
Чем дальше мы продвигаемся по космосу, тем больше приходится миротворить
Но вы не подумайте чего - я частник. Не из тех, кто прилетает и бомбит - а из тех, кто приезжает лично и решает проблему. Мы работаем только с отдельными случаями. Пока они не переросли в общие. Существуем полулегально, но запретить нас ни у кого рука не поднимется.
Моравец назвался председателем и отвез то ли к себе в офис, то ли домой - я так и не понял. Делегация после этого разошлась, оставив только нас и еще одно насекомое поменьше - мой собеседник представил его, как свою дочь.
Здание было разношерстное, будто сверстанное из разных кусков - одновременно отель для иноземцев, местное председательство, какие-то странные лавочки... Разум знает, что еще.
На многих планетах алкогольных напитков не существует. Но местные просто обязаны пить горькую - как им без этого? Робот-служка на подносе подвез ко мне бокал с чем-то, вышибающим дух. Когда дух вышибло, на языке почему-то остался привкус сливы. Нормальной сливы, земной, с рынка. ;
- Так я что говорю, - голос у председателя был гулкий, из-за того, что вещал он в трубку традуктора. - Мы соблюдаем условия перемирия. Но этот, простите за выражение... (традуктор замешкался, подыскивая эквивалент) гад компрометирует весь населенный пункт.
Дочка доползла до потолка, свесила плоскую головку и помаргивала круглыми бирюзовыми глазками. А что? Ксено - это сейчас модно. Взять нашего посла на Альфа-Центавре - он в открытую появляется с трехголовой клякой.
- Именно поэтому я обратился к вам, сударь. Мне кажется, что эту проблему можно решить в личном порядке.
Сударь, председатель... каких книг начитался составитель традуктора?
Очень правильно ты сделал, председатель. О вредителях из твоих болот говорят уже на Земле. Люди здесь исчезают - сколько ксено, никто не считал, но люди, земляне... И если они продолжат исчезать, никто не будет слушать твоих объяснений насчет перемирия. У тебя просто отберут традуктор. И скажут, что не разобрали.
Председатель, хоть и смотрелся червяком, прекрасно все понимал.
- Я так рад, что вы оказались в наших краях...
- Занесло, - говорю. Вот уж точно, по-другому не скажешь...
- Вы читали... прессу?
Вот еще наказание для них - пресса. Земное изобретение, насколько я знаю... зараза, так легко разошедшаяся по космосу. С ее помощью легче контролировать.
Но здешний председатель умница; сумел сдержать то, что само рвалось в газеты. И по этой самой прессе выходит, что не группа сопротивления у них засела в лесах-топях, а один какой-то... как звали того парня, который всегда сражался один, в старых фильмах? Маклейн. Джон? Джо?... Черт его... Тот парень, в конце концов мочил всех.
- Я, наверное, не могу дать вам той суммы, к которой вы привыкли. Но я могу... - тут традуктор закашлялся и долго думал, - передать вам во владение мою дочь, что повлечет также автоматическую передачу в собственность части этого хозяйства, - он повел тонкой гибкой конечностью, обозначая свою территорию. - Насколько я успел понять, это традиционная оплата в вашей культуре...
Я поскреб подбородок. Да уж, прекрасная цена... учитывая, что хозяйство здешнее национализировано последним решением с головной планеты, Алане. Так что продать его нельзя...
- Наша Ассоциация принимает различные формы оплаты..
Дочка у председателя была глиста глистой. Но тут ничего не поделаешь, особенности местной фауны. Услышав отцовские слова, она приклеилась к стене, и начала тихонько подниматься к потолку.
Ничего. Тебя, дорогая, никто не спрашивает. У тебя на планете патриархат.
Мы стараемся носить как можно меньше оружия. Я собирался недолго; взял с собой один лазер-джет, надел на всякий случай защитный костюм.
Моравцы смотрели. не таращились открыто, как обычно делают люди, Но я все время чувствовал на себе пронизывающее внимание, хоть и знал, что, обернувшись, не увижу ни одной направленной на меня пары глаз. Они просто стояли, молчаливые и далекие, прислонившись к стенам своих жилищ.
Болото. Земное болото, не простое, а будто из древних фильмов о Шерлоке Холмсе, таинственное, мрачное, затянутое смогом. 'Если ваша жизнь дорога вам...'. Комарье осаждало, садилось на руки, ай! Сволочь, ведь через комбинезон прокусил, с-собака...
Но уйти я не мог сейчас. Сидел на корточках, как дурак, дышал гнилью и свистел старую-старую песенку.Пока не дождался ответного свиста.
Ну вот. Наконец-то я нашел тебя, Джо...
Из той миссии никто не вернулся, но его не было в списках погибших. Сказали - пропал без вести...
- Ну и какого лешего?
- А, Кей, - сказал он, выползая на берег. Будто вовсе не удивился. - Ты пришел, чтоб сказать мне, что война закончилась, Кей...
Он сильно изменился, мой Джо. Кожа его посерела, затвердела, на руках появились перепонки, и стал он весь какой-то влажный и бесшумный, как местные. У него всегда были хорошие способности к ассимиляции.
В пересадочных барах под стакан номиззы по вечерам расказывают: от марекажина может совсем поехать голова и модифицироваться гены. Вечные глупости: мол, если вдыхать его долго, вырастут ласты, отвалится нос. Козленочком станешь... Превратишься в чудовище.
Когда-то мы с ним вместе сражались в 'голубых шлемах' Галасоюза. А теперь я должен благодарить председателя, что позвал сперва меня - 'официальные' миротворщики мокрое место оставили бы от болота... хотя куда мокрей.
- Ты вовремя ушел в частники, Кей.
- Обвиняешь меня? - ну откуда я, Разум возьми, мог знать...
- Не обвиняю, - говорит Джо, - У тебя были принципы. Ты не захотел. Вовремя.
Гнилушки пляшут-скачут в сероватой траве.
- Ты ведь знаешь, зачем я здесь...
Он сидит, грузный, будто вросший в землю - неумолимый памятник того, что случилось.
- Мне интересно, что ты тут делаешь. На болоте. От жизни отстал.
- Я приказа не получал, - сказал Джо. - Меня сюда отправили, чтоб помогать народу Морав бороться против захватчиков. До нового приказа. Так вот - нового приказа не было.
- Я считаю, что ты идиот. Вот что. Я заберу тебя и отвезу на землю. Кстати, на корабле есть виски. И ветчина.
Джо облизнулся. Учитывая то, как его модифицировало, выглядело это страшно.
Конфликт был самый обыкновенный. На такие Комитет по урегулированию обычно смотрит сквозь пальцы. Разползшаяся по маленькому созвездию цивилизация попыталась заглотить очередную планетку, а оказалось, что горько и гадость. Хоть выплевывай.
Однако - на то и цивилизация, чтоб прийти с оружием. А на Морав что? Болота, натуральное хозяйство и пару ящиков с 'АК', списанные еще на Земле в конце Второй Мировой.
Все прошло бы тихо и гладко, не появись именно тогда на Морав марекажин. Эта штука оказалась сильнее, чем 'Фауст' Гете, и в разы дороже, чем тхуканская грязь. Это была даже не дрянь... кто-то сравнивал с доброй памяти чистым героином - наивные. Марекажин менял сознание. Говорили, что любой мозг - независимо от строения - от него заволакивает, будто туманом, и потом - делай с ним, что хочешь. Лепи, как из пластилина. Болтали еще, что марекажин дает возможности к телепатии. Слухи, слухи... о чем только не болтают в барах ближе к вечеру.
Одним словом - востребованная штука. Тогда-то Комитет и отнял пальцы от лица, и на Морав послали команду добровольцев - сражаться вместе с местными. Но оказалось, что все не так просто; никто не знал, откуда берется марекажин - никто, кроме завоевателей. От 'засланцев' толковой информации не поступало, и союзники молчали...
Всех интересовало, почему загнанные в угол моравы не использовали марекажин. Могли ведь отформатировать сознание противникам...
У меня была своя версия, но я ее не высказывал.
После победы аланы, конечно, подгребли производство марекажина под себя. И продавать его стали, надо сказать, по зверским ценам.
- Тебе нравится этот мир, Кей? - спрашивает Джо. Он совсем посерел, опустил перепончатые руки между колен.
- Н-ну... Каждому свое...
- Здешние не любят говорить о том, что было. Они будто пришибленные живут теперь.
- По-моему, они просто чем-то надышались...
- Я-то видел, - сказал Джо. - Знаешь, что рассказывают? Что марекажин получается из трупов, разложившихся в болоте...
- Это правда?
Он отвел глаза.
Я вспомнил редких прохожих на улице, заснувшего за стойкой таукитца. Трудно себе представить такую планетку - в повстанческом пламени.
- Джо, - сказал я. - Ты не делаешь добра этим существам.
Вряд ли он и собирался делать добро.
Наутро всю местность - низкие коробки-постройки, длинные прозрачные дома, похожие на теплицы - прикрыл туман, такой влажный и вязкий, что хотелось отплевываться. Когда я выполз из отеля, вокруг было пустынно. Под ногами вместо травы - склизкие белые нити. Думалось мне о Джо. Он меня беспокоил. И дело не в ящеровидности, не в посеревшей шкуре.
Чтобы найти компромисс, необходимо знать, чего хочет противник. Я знал, чего хотел бы Йожка Вальдек, мой друг, однопланетник и бывший однокурсник, Я запутался в своей же паутине из воспоминаний и привязанностей. В Академии он учился лучше меня. Я завидовал ему тогда, любил - и завидовал. В юности это легко сочетается. И получается, что он использует весь свой талант на то, чтобы тупо сидеть в болоте и привлекать внимание. Надеясь напомнить людям о благополучно забытой войне...
Король болота Джо и его бескрайнее гнилушное царство.
А ведь царство и в самом деле огромное... Интересно, есть ли у нас что-нибудь по здешним болотам?
Я добрел до местного турбюро. Надпись на земном, висевшая над одинокой стойкой, гласила: 'В случае, когда надобна связь с Вашей планетой, обратитесь к телефонисту'.
Пожалуй, я хотел бы познакомиться со здешними переводчиками...
Телефониста не было. Я подергал рецепционист-автомат - давно уже вышедшую из употребления модель, по-крайней мере, в остальной вселенной - но он только устало мигнул лампочками.
Наконец прибрел откуда-то настоящий, живой служащий. Таукитец. Спрашивать, как его занесло на Морав, я не стал. Таукитцы есть везде; такая же бродячая братия, как земляне. Я заказал час в межгалактической сети и запросил информацию по бракосочетаниям на Морав. Служащий принес мне сливовую дрянь, не моргнув глазом, и поставил перед терминалом.
- Говорят, у вас на болотах чудовище живет, - сказал я после трех глотков. Таукитец задумчиво почесал второе ухо задней ногой:
- Это местный климат. Такая влажность. Многим... вещи чудятся.
Так-так...
- А вы были на тех болотах?
Таукитец поджал передние конечности. Кажется, это знак неуверенности.
- Я работаю, - ответил он наконец, и обвел рукой абсолютно пустое помещение. - У меня посетители. И вообще не местный я, вы вот у председателя спросите...
Он забрал опустевший стакан и плату за связь, и пропал. Я бы лучше выпил кофе; туман облеплял со всех сторон, и становилось холодно.
Таукитец был первым инопланетным существом, с которым я разговаривал без традуктора. Над этим стоило подумать.
Интересно, сколько здешних еще не забыли о независимости? И подкармливают моего Джо в его убежище? И потихоньку создают из него легенду?
Дочка председателя деловито присосалась к стене под потолком и тянула передними лапками тонкую серебряную нить. Мне не понадобилось даже традуктора, чтобы понять: свадебная паутина. Все девушки что-то ткут перед замужеством. Не важно, с какой они планеты. Я глядел на нее и понимал, что мне не дадут уехать отсюда просто так.
- У вас есть летательный аппарат? - спросил я у председателя. Тот всасывал горькую удобными усиками и не сразу на меня отвлекся. В глазах-шариках было абсолютно человеческое удивление.
- Но ведь вы прилетели...
- Маленький аппарат, - сказал я терпеливо. - На котором можно облететь ваше хозяйство. И который не будет бросаться в глаза.
Председатель помянул какое-то местное божество; традуктор переводить не стал. В старом ангаре космопорта мне отыскали ободранный 'Мираж', занесенный сюда, видно, тем же ветром, что и автоматы.
Я летел в низком, плотном небе, смакуя ощущение настоящего полета - с макушками деревьев, вдруг уходящими вниз, с болтанкой, когда вокруг трясется не одинаково черный комос, а что-то ощутимое. Вначале я видел только топи, бесконечные, заросшие местными извилистыми растениями, затянутые тиной. Пришлось спуститься ниже, и только тогда я увидел это на мониторе. Спрятанный в узле мокрых кустов небольшой экран. Обычно такие используют лаборатории, когда им не слишком хочется, чтоб об эксперименте узнали. Такие штуки скрывают всю деятельность от посторонних глаз.
Вот только сам экран можно было спрятать получше, Йожка...
У меня будто камень с души свалился; я покружил еще, засвистел песенку и повернул машину обратно.
Выходило, что мой друг тихонько разводил марекажин у себя на болоте. Где он взял деньги на лабораторию, и кто таскал ему контрабандные товары, оставалось неясно. Но с местными Джо явно наладил отношения. Вот только председателя позабыл. Или попался ему неподкупный?
А старичок-червячок все-таки молодец. Естественно, официальные галактические службы он бы звать не стал, они б обнаружили марекажин, и планетку растаскали бы на сувениры. А кликнуть миротворца-частника - это другое, дело смутное, планета приходит в себя после войны, эксцессов не избежать.
Опять же - докопайся одиночка до марекажина, он всегда может попасться на болоте чудовищу...
- Видел я, как ты вчера рассекал, - сказал мне Джо. Он сидел и тянул виски из бутылки, которую я ему притащил, почти не делая пауз между глотками.
- У тебя всегда было слишком много мозгов. Самый умный на потоке. Только что ж ты не уговорил председателя?
Он смотрел вокруг, отворачиваясь от меня. Потом сказал:
- Кей, я не уйду отсюда.
Мы сидели бок о бок, смотрели на психоделические переплетения ветвей.
- Мне тут жениться предлагают, - сказал я.
На сером лице постепенно проступила улыбка.
- На местной, что ли?
- Ну и? Знаешь, сколько у нас теперь женится на ксено? Остепениться пора в нашем возрасте, а, Джо?
Он сидел и чертил палочкой на вязкой коричневой земле.
Я вернулся в турбюро, где почему-то инстинктивно чувствовал себя в безопасности. Там по-прежнему не было ни одного туриста, только какой-то местный, который болтал с таукитцем, вползши на рецепционист-автомат. Таукитец уже привычно поставил передо мной кружку 'сливы".
Я сидел и пересматривал газеты за годы войны.
- Не верьте тому, что там пишут, - светским тоном сказали мне от стойки. Я обернулся, и увидел, что со мной разговаривает гусеница. Похоже, традуктором здесь пользовался исключительно председатель.
- Вы ведь хотите узнать о войне? Хлопотное дело. К тому же так жестоко. Так страшно. Нас... наших воинов поубивали. Очень много. А женщин забирали в полон... В прессе никогда не напишут правду...
Моравец подполз ко мне вплотную, устроился у терминала и заглянул мне в глаза.
Не знаю, как он это сделал - но я увидел - здешние низкие леса, пылающие сероватым огнем, взрывы, куски мяса, кровь... Скрежещущий визг, заменяющий самкам крик, страх, который одинаково легко читается на лицах и землян, и ксено... И глаза - круглые глаза здешних 'гусениц', расширившиеся, располненные ненавистью, от которой, казалось, сейчас лопнут.
Потом все выключилось.
- Вы воевали? - голос у меня был не уверен.
Глаза у моравца подернулись пеленой:
- Воевал... так давно. На самом деле все это... такое беспокойство. Ну, будьте здоровы...
Он ушел - вернее, уполз. А я по какому-то наитию я запросил демографическую статистику по Морав.
Наверное, гусеница и натолкнула меня на мысль; а потом перед глазами представла четкая картина: моравцы с мутными взглядами; моравцы, вышедшие из своих жилищ, чтобы посмотреть на чужака, и удаляющиеся без комментариев.
Ничего так у Джо цветет коммерция...
Или не в коммерции дело?
На самом деле все это... такое беспокойство.
- Я разберусь сегодня с вашим чудовищем, - пообещал я председателю, натягивая защитный костюм и брызгаясь антикомариным средством. Жизни ведь не дают, гады, как только Джо там выдерживает...
Председатель щелкнул глазом. Его взгляд - единственный - казался ясным.
- У вас хорошая планета. Мирная, - сказал я ему. - Другие не стали бы сидеть спокойно после капитуляции. Обязательно устроили бы какой-нибудь кровавый бесполезный бунт...
Он снова щелкнул веками - очень сердито. Ему явно не хотелось говорить об этом.
- Значит, ты все же решил, что один в поле - воин?
- Я с ними сражался, Кей. Я их знаю. Если они сейчас поднимут бучу, опять будет война. А тут даже сражаться нечем...
- Скажи мне... - начал я.
- У аланов иммунитет, - отрезал Джо.
- Обкуренный мир у тебя, - сказал я.
- Зато лучше доброй ссоры...
- Мне не нравится, что ты здесь один.
- Да я привык... Знаешь, кто мне жизни не дает? - Джо поежился. - Комары. Полжизни отдал бы за стоящую распугалку...
- Инсектицидом их надо, - я посмотрел на него искоса.
- Где ж я возьму тут инсектицид, - помрачнел он. - Он, даже у контрабандистов на вес золота.
- На вес чего?
- Миротворец, а, - буркнуло чудище. - Жулик ты, а не миротворец.
- Почему же? Я решу твою проблему. Но сделай и ты для меня кое-что...
Председатель смотрел на мою затею скептически. И то верно: какой из 'Миража' самолет-распылитель.
- Вы уверены, что это единственный способ?
- Я уже имел дело с такими вредителями. Поверьте, больше ничего не помогает.
Он оставался недоверчивым уже и после того, как я вернулся после изнурительного перелета, обсыпав топи всем запасом комариной отравы. Потребовал тело.
- Тело я, если вы не возражаете, забрал бы с собой.
Он поднял брови - по крайней мере, мне это так представилось, бровей у него не было.
- Пожалуйте, - сказал я. - Он лежит на моем корабле. Желаете посмотреть?
В холодильнике моей 'Шкоды' председатель оставался долго, возил по полу коротким хвостом и разглядывал заснувшего в стеклянной капсуле Джо. Вид у моего друга был побелевший и неживой.
- У меня такое ощущение, что меня где-то имеют, вот только не пойму где...
Джо перестал изображать мертвого и торопливо поедал мою ветчину.
- Это что, правда любовь? - сказал он. - С первого взгляда?
По меньшей мере, малышка осталась девственницей. В наше время мало кто бережет себя до брака.
- Ты что-то имеешь против ксено?
Кто его знает, Джо; а мне надоели перематывающиеся перед глазами галактики. Я хочу осесть, хочу, в конце концов, жениться.
- Джо, - сказал я, - давай полетим домой...
Свадебная церемония в культуре моравцев проходит быстро; ни тебе тьмы родственников, ни бесконечного обеда. Мне обмотали руки свадебной паутиной, отец нареченной последний раз щелкнул на меня глазом - и все. А дальше я отговорился следующей миссией, и мы уехали - бросив последний взгляд на топи Морав, где полегли легионы комаров.
И где остался Джо. В одиночестве. Изображать сумасшедшего ученого Маклейна.
Я взглянул на потолок, на свою женушку. После порции снадобья, полученного от Джо, она казалась вполне даже очень. Главное - суметь посмотреть новым взглядом...
Мне повезло, я, по крайней мере, возвращался. В отличие от остальных, которые так и закончили свой путь на болоте.
Что бы там Джо ни говорил, это не были простые охотники за субстанцией повеселее. Скорее всего, ребята просто не догадались, что искать; да ладно, я ведь и сам набрел случайно... Хотя с самого начала, с того момента, как Морав подписала капитуляцию, стало ясно, что интересоваться надо не марекажином, а антидотом...
На нашей с Джо древней родине французы сказали когда-то: 'Ищите женщину'.
Я свою нашел.
Неудивительно, что аланы так усиленно скрывали информацию о пленниках... о пленницах, вернее. Однако я готов спорить, что все угнанные были девушками.
По той простой причине, что на Морав после войны девушек не осталось. Кроме дочери председателя.
Почему другие не смогли связать неуязвимость аланов и демографическое обеднение... Наверное, марекажин затуманил им мозги. Или же... у них просто не было достаточно времени.
Моя девочка мигнула глазками-бусинками. Ее брачная паутина, которую невеста по традиции передает жениху, была тщательно упакована и ждала отправки в исследовательский центр Ассоциации. Мне было весьма интересно, что председатель думает о нашем браке. Но я не стал его спрашивать.
- Знаете, миссис Ольховски, - сказал я в потолок, - мы будем часто его навещать.
Чужих на планете больше не было - он различал их с той же верностью, что и местные. Он позволил себе помечтать - о пабе на далекой планете, где они с Кеем выпили бы за его возвращение в мир живых, о венерианских пляжах, о девочках, о парикмахерской, наконец. После отлета Кея топи стали будто бы еще безлюднее и глуше. Сам он всегда любил улетать - а не глядеть на полоску разворошенного неба за улетающим кораблем...
По меньшей мере Кей не обманул: комаров не было. Без привычного писка будет непривычно...
Он вздохнул и отправился на обход лабораторий.