Будут они там двигаться или нет? Господи, уже полдевятого! Ну что бы не выйти раньше?
Гуди, не гуди - толку мало. Ладно. Не нервничай. Тебе сегодня много надо сделать. Черт, черт, как медленно... Так, из агенства - к первому сегодняшнему клиенту, итальяшке, как его там, Плавио, Плинио... Полони. От Полони - к этой вчерашней, вроде там должно выгореть, дай-то Бог, потом - позвонить насчет проекта, это после двух, не забыть, да проезжайте же! И не перестроиться, что за утро! А голову надо было вымыть. Потом опять в агенство, вечером - еще трое, так, кажется, никто не работает, и если я опоздаю, шеф просто не имеет права... Да они умерли там, что ли? Потом нужно вырваться на коктейль, что она придумала, эта Люси, коктейли устраиваются в пятницу, но никак не во вторник, хотя в пятницу тоже вряд ли, придется встречать этих идиотов из Лос-Анджелеса, провожать их в гостиницу,и если рейс задержится... Может, не идти? Слава Богу, поехали... Люси говорила - будут важные шишки. Тридцать пять минут, вроде бы успеваю... Значит, проект придется писать ночью. Ладно, не привыкать. Хорошо, что у тебя нет детей, дорогуша. Черт! Джеку надо позвонить, сказать, что в шесть не могу. Вообще не могу до конца недели. И где мне прикажете парковаться? Ладно, пусть штрафуют, не буду же я опаздывать. Сумасшедший дом...
Это не город, это кошмар. На магистрали Париж-Лион в разгар отпусков и то такого не бывает. Похоже, лопается мое терпение. Надо брать вещички и уезжать. Черт с ней, с карьерой, буду рассказывать о том, как крестьяне забрасывают "Макдональдсы" помидорами. Их можно понять, этих крестьян. Полгода на сэндвичах! Честное слово, я сейчас выйду и расшибу этот "пикап", он на метр за два часа не сдвинулся. И везде английский, от звезд в полосочку глаза рябит, даже в Алжире было лучше. Хозяева мира, эспрессо приличного от них не допросишься, и ведь сам уговаривал шефа, хватит, лучше уж арабы и забастовки. В деревне, на соседней улице, бутылочку отличного бордо можно купить за двадцать пять франков, а здесь - калифорнийское диких денег стоит. Гадость же это калифорнийское, скажу я вам... И дома, небоскреб на небоскребе, так и норовят тебя раздавить... Американцы - поставили два гроба на попа в центре города, и думают, что это шедевр архитектуры. Куда нам, европейцам. Восемь тридцать шесть. Он добивается, этот пикап. Решено, исчезаю, и пусть хоть увольняют, первым же рейсом "Эр Франс", чтоб мне еще полететь на чем-то, что называется "Америкен"!. Приеду - и на юг, на пляж, возьму Мишель, опять, хватит о ней думать, ладно, может, не Мишель, но на пляж, в тот ресторанчик... Ага!. Поехали! Кажется, без пятнадцати буду в офисе...
Джонни, ты не мог бы вести побыстрее? Знаю, парень, не можешь. Нет, сегодня еще ничего, бывает хуже. Слушаю. Подписали? Я говорю - все-таки подписали? Отлично. Я как раз туда еду. Пришли мне кого-нибудь с контрактом. Быстро. А? Быстро! Нет - лучше сам. Сам подъезжай. Что у меня с голосом? Ничего. Это с телефоном. Как ты хочешь, чтоб я с ними без бумаг договаривался? Все на руках должно быть. Подожди, тут параллельный. Да, дорогая. Нет, обедать не приду. И ужинать. Какой тут к чертям ужин. Во имя Иисуса Христа, все у меня с голосом в порядке! Не начинай. Думаешь, я не хочу отдохнуть. Ты ничего не понимаешь в моей работе. Да. После двадцати лет. Да. Да. Я подлец. Хорошо. Ты там еще? Я в пробке застрял, но вроде что-то двигается. К девяти там буду. Даже раньше. Постарайся подъехать. Будет аврал. Джонни, поезжай побыстрее. Знаю, что не можешь.
Какое хорошее утро. Так свежо, и шумно, и непривычно. Бедный Том. Тебе бы понравилось. Большой город, столько машин. Я их немного побаиваюсь. А тебе бы понравилось. Ты сам был как из большого города. Нет, ты не бойся, я привыкну. Я здесь люблю пешком ходить, не езжу подземкой. Так все лучше видно. Но не могу же я не вспомнить тебя, когда вижу то, что тебе нравится. Ну вот, сначала я сказала "бы", а теперь опять - "нравится". Нет, я привыкну, ты не беспокойся. Просто иногда мне страшно. А башни даже из моего окошка видно. А как мы тут обедали, на самом верху, когда первый раз приехали. Я теперь сюда работать устроилась. Не на самый верх, конечно. Видишь, я переехала, и нанялась на работу, и все чтобы привыкнуть. Ты же знаешь, что я сумею. Ну вот, опять я расстроилась. А все оттого, что ты не видишь. Бедный мой Том. Такое хорошее утро.
Итак, мы сейчас находимся рядом с одной из главных достопримечательностей Нью-Йорка... Иванова, тебе не интересно? Это что за разговоры? Знаменитые башни были построены... Так. Мальчики, вы куда собрались? Я, кажется, ясно сказала - никуда от группы не отходить. Меня не волнует. Я за вас перед родителями должна отчитаться. Эти башни являются самыми высокими в Нью-Йорке, до того, как их построили, этим званием обладал небоскреб "Эмпайр Стейт"... Я кричать должна? Какие магазины, еще девяти утра нет? Так, замолчали все. Сейчас мы проходим внутрь. Организованно. Я не хочу перед этими... американцами краснеть за русских детей, вам ясно? Проходим внутрь, поднимаемся на крышу, смотрим на город, и чтоб никаких плевков с верхотуры, Смирнов, ты меня понял? Если кто-то соберется клоуна из себя строить, пусть помнит, что рискует оценкой за полугодие. Ровно - ровно, я сказала! - в девять сорок пять нас здесь будет ждать автобус. Не успеете - пеняйте на себя, шофер ждать не будет. Все меня поняли? Ты тоже поняла, Иванова? Что ты улыбаешься, Барби разрисованная! Построились. Что смешного, Смирнов? Один, два, три, четыре... И за что вы все на мою голову...
Главное, не нервничать. Везде так советуют. Они тебя возьмут, если не будешь нервничать. Не показывай, что боишься. Кто они такие - ресторанчик и есть ресторанчик, хоть на самом верху, хоть в подвале. Господи, руки трясутся. Не показывай. Что он пялится, этот, с газетой? Было б на что, честное слово... Если б только взяли. Вид должен быть уверенный, так во всех журналах учат. Глупости это все. Сама знаешь, на лбу написано - неудачница. Только не показывай. Не хватало еще опоздать. И Сандра так думает. Она, наверное, первая и стала так думать. Смотрит, будто все про тебя знает. Вот получишь работу, заберешь у нее малыша. Мало ли, сестра. Хоть бы они не увидели, как у неудачницы руки трясутся. Хоть бы... Ну что он уставился? Лак скололся. Дешевизна такая. Только бы ребенка можно было забрать. Больше ничего и не надо. Без двадцати уже. Осторожней на лестнице, каблук на честном слове держится.. Уверенный вид, вот что важно.
Я рожден, чтоб любить тебя, детка,
Ты рождена, чтоб любить меня-а-а!!!
Эге-ге! Я опаздываю на работу! Эге-ге-ге! Эй, люди, хотите знать, я опаздываю на работу, и мне глубоко плевать, что я опаздываю! Я никогда не устану от тебя, детка! Ты никогда не устанешь от меня-а-а-а!!! Эй, Нью-Йорк! Мелкий ты городишко, просыпайся, начинай сверкать на солнце всеми твоими зеркальными стенами, люди, люди, оставьте в покое клаксоны и послушайте меня! Да я трезв, как целый монастырь! Разве в этом дело? Я теперь знаю, что это такое - все, о чем поют в этих глупых песнях, оказывается, они не такие уж глупые, хотя в здравом уме я бы в это ни за что не поверил, но где он теперь, мой здравый ум? Удивительно, я даже не опоздал, восемь сорок пять. Я не хочу работать. Я рожден, чтоб любить тебя, детка. Нет, в самом деле, я рожден...