- Я даже не знаю с чего начать... Мне всегда казалось, что бытие отдельного человека - это изящно выстроенная абстракция. И вот я лежу на дорогой кровати в не менее дорогой больнице, окруженный искренней любовью и заботой искренне сочувствующих мне молодых и не очень людей с блокнотами и планшетами, пытающиеся записать мои последние изречения, обоюдно обозвав их "философией". Голодными глазами они глядели на меня, и не могу сказать, что им нужны только мои слова, нет. Некоторым из них я был даже симпатичен как человек, как индивидуум. Хотя менее глупыми в моих глазах от этого они не становятся, ведь, в действительности все, что я когда-либо изрекал из своих уст не более чем жизненный опыт среднестатистического суперстарца, обрамленный красивыми словами, оборотами и намотанные на сложно сконструированные предложения с несколькими глаголами и деепричастными оборотами. Правда, если бы кто-то моего возраста был способен сюда Бог-весть откуда приехать и пройти сквозь живые заросли фанатов, окружавшие меня, то непременно отвесил бы мне пару плюх и прочитал лекцию на тему какой же я кретин и самодовольный обманщик. Серьезно, очень многое, что в мои 103 года есть очевидное и давным-давно принятое, и усвоенное, то даже для 45 летнего может, и скорее всего будет являться новым, откровенным, мудрым и интересным. У меня нет семьи, нет детей, а все мои апостолята - приемные несчастные. За всю жизнь я не сделал и не создал толком ничего, кроме, разве что собственной биографии, которую может быть кто-нибудь из этих юнцов перепишет и превратит в скудненькое сказание. И биография эта вовсе не жизнь Иозефа Кнехта, хотя я также, как и он, да и как все, всю жизнь играл в бисер. И ох как играл. К сожалению, понял я это поздновато. Как и то, зачем мы это делаем. Если бы до меня дошло это раньше, жить было бы гораздо проще. Брэдбери, Лем, Тау-ноль, Обитаемый остров... Все идеи, всё псу под хвост. Я заметил, что до большинства живущих людей цель их бытия приходит сама, не открываясь им совсем, и постоянно ведет их до конца. В отличии от людей думающих. Любители красивых картинок. И зачем только Бог дал человеку возможность для самопознания? Чтобы строить красивые партии на искусственных языках для причудливых не интегрирующихся задач? Мне многое в жизни давалось просто так, но что-то я так и не осилил, каюсь. Что-то, что было даровано людям изначально, а оболочку в виде талантов они приобретали по мере жизни. У меня же все наоборот. Какое-то ядро отсутствовало. Что-то, что действительно мудрый углядел бы за пару часов, а может быть и лет. Как же я бездарен. За всю жизнь только и написал пару дрянных книг, которые, по какой-то причине, признали шедеврами. Признали молодые телом и духом люди, потому что им понравились идеи. Но что могут молодые? Читать между строк? Даже для того, чтобы понять всю гениальность и прорывность работы того же Стива Возняка и еще тысячи инженеров до, да и после него, молодежи потребовался кто-то, кто оригинально сможет им это продать. Именно продать. Серьезно, ели бы не он, то нынче между айфоном и логарифмической линейкой люди бы выбрали линейку, только потому, что к ней можно присобачить лунный камень с магнитом и улететь на луну. И нет никакой разницы, что айфон, что линейка, все равно люди не знают, что с ними делать. Они не летают, не исследуют, да что там, потреблять и то толком не умеют. Возможно, когда-нибудь мои примитивные мыслишки и помогут некоторым из слушавшим меня еще при жизни молодцам и девицам, ускорят развитие их духа, наполнят ИХ жизни смыслом, а идеи оригинальностью, но это капля в море... А, даже если это и вправду перевернуло бы мир... ведь, это все бессмысленно... Ведь так?
Нимб неподвижно сиял над моим слушателем, обрамляя голову ярким свечением. Необыкновенная легкость, с которой он парил над несуществующей поверхностью, поражала. Златые врата, одновременно имевшие форму и будучи абстрактными были заперты за его могучими плечами. Даже у входа туда было невыносимо хорошо.
- Ты взрастил свой дух крепким, мудрым и таковым останется навеки - начал ангел голосом, который никак кроме как "божественным" назвать было нельзя - Но не принял ты то, ради чего был там.
Он с бесконечно полной любви улыбкой положил свою руку мне на плечо.
- Попробуй еще раз - приговорил меня мудрый ангел.
Я поднял на него голову. Он слегка оттолкнул меня от себя. Тут же мои глаза обжог ослепительно яркий свет, отчего я закричал, тело резко омыла внезапно подступившая прохлада и раздался радостный возглас мужчины.