На просторах Украины тыщу лет назад, по слухам,
Жил мужик свирепый нравом, удалой хохол Миклуха.
Не валил в снопы пшеницу, не водил к лугам коров он.
Был кольчугой опоясан, звоном битвы зачарован.
Отражал атаки угров, пресекал хазар набеги.
После - с девками резвился, что дарили печенеги...
Пробил час, собравшись с духом и пропев Христу Осанну,
Он стоял с лицом смиренным под венцом с девицей Анной.
Время всякого ломает, будь сам Тиль ты Уленшпигель...
И Миклуха щит с кольчугой к стенке гвоздиком пришпилил.
Сын родился, следом - дочка, нареченная Марией.
В это время Русь схотела погуторить с Византией.
Забурлила Русь Святая, силы - некуда девати,
И сказал Миклуха Анне: Отлюбились, значит, - хватит!
Ухожу в поход далёкий - воевода звал намедни,
Потому как в русском войске я вояка не последний.
Коль помру - не помни лихом, дочку береги и сына.
А вернусь назад с победой - заживем, по-царски, сыто.
Долги ль - коротки скитанья? В двух словах не скажешь, братцы.
Я, к тому же, с "Илиадой" не намерен состязаться.
Был Миклуха дважды ранен, слышал почестей рулады.
И однажды щит победный он прибил к вратам Царь-Града.
Всё кончается когда-то... путь домой - всего дороже!
(Разводить здесь "Одиссею" я не стану, впрочем, тоже).
Он с удачей возвратился, встречен - солью с караваем.
Нёс алмазы брит пленённый, звали пленного МакЛаем.
Год прошел, четвертый, пятый... обрусел младой британец.
И с Марии глаз не сводит, и у той на щёчках глянец
От любви пылает пылкой, ведь любовь - собака злая.
Оценив расклад, Миклуха породнился тут с МакЛаем.
Выдал дочь за чужеземца... Народились дети, внуки...
Их теперь зовут почётно - и Маклаи, и Миклухи.