Мне приснился сон под утро, где я был обэриутом.
Сойкой пел - интуитивно - алогические гимны.
 
Маяковский, возле Мойки, курсы нам шитья и кройки
революционных буден вёл, раскачивая бубен

грозового пролеткульта, доводя нас до инсульта.
Только я горел соблазном мир увидеть третьим глазом:

ездил с Хармсом по Фонтанке, словно посуху, на танке.
В карты резался с Введенским. И стихи писал по-детски.
 
Без гроша на выпуск книжки тискал их в журнале "ЧИЖ" и
гонорар имел нестойкий на закуску и попойки.
 
Одолжив бабла у Лили, с Заболоцким мы кутили
в ресторане ярком "Кюба", буржуа ругая грубо,
 
со стола сметая крошки. 
Деньги - что песок в ладошке.
 
Но заканчивался грозно сон борьбой с туберкулезом;
постным супом, сажей в гренках и допросами в застенках.
 
Комиссаришка раскосый, тупо требуя доносов,
бил меня в глухом подвале, чтобы мы не рифмовали.

Был в "Крестах" крещен я, кстати.
И расстрелян на этапе.