Чудеса. Иногда они случаются и в реальном мире, но на какое чудо надеются те из жителей предгорий, что при виде блещущих серебром знамен не впали в панику, не обратились в бегство и не упали на колени, умоляя о пощаде?
Под наступающими армиями разверзнется бездна? С небес на головы воинственных горцев обрушатся молнии и жаркое пламя? Может, захватчиков вдруг подкосит эпидемия миролюбия и альтруизма, а грозная кавалерия великих восточных равнин бросит все и примчится на помощь погибающим малым странам?
Пора бы златохвостому демону, волшебной лисе, сумевшей разозлить великого императора, показать что-нибудь действительно впечатляющее.
Земля дрожит под ногами солдат многотысячных армий, со скрипом и скрежетом ворочаются колеса тяжелой осадной техники. Готовые сложить оружие перед врагом направляют клинки на тех, кто призывает людей к защите родной земли, мирное население в панике бежит, бросая дома и имущество, а златохвостая лиса, к которой обращены молитвы миллионов людей... играет. Самозабвенно наслаждается жизнью, потому что прекрасно понимает, что еще пара дней, и пожар войны сметет все, что она обрела. Топча пепел тяжелыми сапогами, сотни тысяч стальных великанов придут, чтобы разрушить ее счастье и убить всех, кого она любит.
Финальная часть трилогии "Связующая Нить".
Если вы не знакомы с предыдущими книгами этой серии, то найти их не составит труда, пройдя по следующей ссылке:
Скачать непосредственно третью часть можно отсюда:
А здесь расположен набор иллюстраций к третьей книге.
По просьбе читателей, выкладываю тексты на "Самиздат", но напоминаю что данная работа защищена авторским правом. Печать и размещение где-либо текстов данного произведения, без ведома и согласия автора, запрещено.
==========================================================================
Содержание
Вступление. В преддверии великой бури (2)
Глава 1. Замок на скале (6)
Глава 2. Обещание, данное маме (65)
Глава 3. Тысячи тонких нитей (158)
Эпилог (220)
Вступление
В преддверии великой бури
Эпоха Войн. 6 января. Год 525
Холодный ветер, прилетая с покрытых льдом вершин, пытался истрепать бесчисленные богато украшенные флаги и знамена. Серебро и медь клановых гербов на тяжелых, плотных тканях, высоко поднятые над головами солдат, стойко принимали удары ветра и лишь ленивыми волнообразными движениями отвечали на его ярость.
Полмиллиона солдат, необозримая орда закованных в тяжелую броню латников, были похожи на чешуйчатое стальное полотно, укрывавшее под собой всю долину. В абсолютном безмолвии, не нарушая тишины лязгом доспехов, громким вздохом или словом, все они слушали речь одного-единственного человека, слова которого доносил до них ветер, динамики громкоговорителей и радиосвязь. Слишком велика была армия, чтобы можно было докричаться до каждого, но технические средства позволяли слышать слова лидера страны даже тем солдатам, что стояли в самых дальних от трибун рядах.
Император говорил о родной земле. О величии народа, не только выжившего в бесплодных горах среди камня и льда, но и сплотившегося в единую, небывало стойкую нацию, сила и доблесть которой вызывают глубокую зависть и страх у изнеженных жителей южных и восточных равнин. О заговорщиках и предателях, из-за которых была расколота империя Пяти Стихий, о жадных до власти самозванцах, обманом привлекших целые народы на свою строну. Об истинных сынах империи, не забывших о чести и поддержавших законную власть, за что наградой им стала ненависть и агрессия обманутых самозванцами народов. О том, как пытались задушить страну Камней соседи, поднимая цены на продовольствие и медикаменты. Как долго пытались правители великих гор наладить братские отношения с теми, кто отвечал на добрую волю лишь презрением, предательствами и стремлением нажиться на честных людях.
- Многие забыли слова давних, что мудро бояться гнева терпеливых! - звучала пламенная речь. - Наше спокойствие и миролюбие было воспринято как слабость! Наши попытки жить в мире с соседями сочли за глупость! Должны ли мы это прощать это оскорбление? Должны ли мы терпеть заносчивость и ненависть разжиревших, слабых врагов, что за показным высокомерием прячут сознание собственной ничтожности и смертный страх перед величием келькурусов?! Мой ответ - нет! Те, кто возомнил, что нас можно уморить голодом, - умылись кровью! - император вскинул руку с крепко сжатым кулаком. Почти полмиллиона воинов дружно ударили оружием о щиты, породив подобие громового раската, что прокатился по всей долине и эхом заметался среди горных пиков. - Те, кто считал, что нас можно презирать, - втоптаны в грязь! - новый лязг металла, громче прежнего, заставил дрожать ледяные скалы. - Мы, келькурусы, а не гнусные гордецы востока и не жадные торгаши юга, возродим единство человечества! Мы, воплощение мощи, гордости и отваги древней империи, наведем порядок и призовем к ответу бунтарей! Мы идем вернуть то, что наше по праву! Империя Пяти Стихий возрождается из пепла нашими подвигами и нашим трудом!
Воздевая мечи и копья к небесам, орда бронированных великанов взревела так, что со склонов гор сорвались рокочущие лавины. Перенасыщенный излучаемой телами солдат энергией Ци воздух трепетал, как от сильного жара. Самураи, страсть человечества к разрушению, воплощенная в металле, четко отлаженных биотоках и горах крепких мышц, жаждали новой войны.
- Долго распинается, - тихо шепнула одна из фигур, что держались в тени неподалеку от трибуны, с которой вещал лидер сильнейшей из стран. - Достаточно было крикнуть: "Хорошее вино и мягкие женщины"!
Вторая фигура, сгорбленная и скрюченная, мерзко захихикала, а третья, самая рослая и плечистая из трех, глухо ответила:
- Ободряющие возгласы, которыми привыкли оперировать вы, Мей-сама, действенны непосредственно на поле боя. Отправляясь в поход, внуши солдатам, что они бьются за правое дело. Вспомни о родине, о семьях. Людям нравится убеждать себя, что они сражаются не ради грабежа и звериной жажды крови, а ведомые высокими идеалами. За свободу они кого угодно закуют в кандалы. За светлое будущее для своих детей истребят целые народы. За восстановление исторической справедливости выпустят потроха тем, кто никогда даже не слышал о том, что произошло две-три сотни лет назад.
- Дикие звери. Поговаривают, что в жилах келькурусов течет медвежья кровь...
- То, что я сказал, справедливо не только для жителей этих гор. Все человечество живет по одним законам и одним инстинктам, манипулируя которыми, можно управлять развитием цивилизации, как простейшим механизмом.
- Но сбои случаются. Такие, как наш милый золотой лисенок.
- Да. Сбои, которые тяжелая машина человечества прожует стальными шестернями и только скрежетом выдаст то, что что-то в ней на долю мгновения разладилось.
- Следует ли понимать ваши слова, Тайсэй-сама, - сказала сгорбленная, - что мы не будем вмешиваться в происходящее?
- Была бы нужда! - рассмеялась фигура, что первой подала голос. - Поговаривают, что златохвостая, которую сумасшедшие и дурачье приняли за богиню, совсем еще ребенок! Носит платья с оборками, играет с куклами и пушистыми зверьками! Что она сделает, чтобы спасти две маленькие и слабые страны от наступающих стальных лавин? Низвергнет на головы самураев пламя с небес? Разверзнет пропасть под их ногами? Или при виде очаровательной улыбки лисенка захватчиков подкосит эпидемия миролюбия и альтруизма?
- Мы не станем вмешиваться, - сказала рослая фигура. - Дикие звери, в чьих жилах течет медвежья кровь? Полагаю, келькурусы достаточно сильны, чтобы без посторонней помощи убивать женщин и детей.
Еще несколько дней, и огромная армия придет в движение. Первые отряды покинут временный лагерь и, сотрясая землю размеренной поступью, направятся к приграничным зонам, откуда начнется вторжение в восточные регионы, некогда бывшие частями единой империи, но ныне утонувшие в великой смуте.
* * *
Удивительно, но возвращение в замок прошло без каких-либо осложнений.
Немало потрепавшие отряд на пути в город боевые группы Серых словно тени растворились в бескрайних густых лесах, которыми славились северные районы страны Водопадов. Разведчики возвращались с докладами о следах на снегу, но ни один разбойник в поле зрения самураев так и не появился.
Не успели получить новые приказы? Испугались потерь, которые нанесли им воины принца Кано в предыдущих стычках? Или их смутили слухи о волшебной лисе, которую забрали из города самураи?
Так или иначе, но тяжелые створки ворот распахнулись перед усталыми путниками и сомкнулись за их спинами.
Остались позади леса, покрытые льдом и снегом, кишащие бандитами в серых плащах и доспехах. Можно вздохнуть с облегчением и поднять голову без боязни получить в затылок стрелу от подлого снайпера.
Солдаты и слуги еще только начали разгружать вещи с саней, а неугомонная девчонка в пушистой шубке и юбке с бантиками уже взлетела по лестнице на третий этаж и нетерпеливо потянула на себя тяжелую дубовую дверь.
- Мы теперь здесь жить будем, Куо-сан? - спросила она у самого шустрого из самураев, рыжего капитана лучников, что следовал за маленькой непоседой по пятам и теперь, догнав ее, принялся помогать открыть дверь. Он, конечно, не беспокоился о том, что у юной госпожи не хватит сил для открытия двери, слухи о том, как волшебная лиса злодеям крепкие затрещины выписывала, среди солдат и слуг давно гуляют, но все же дверной замок сначала открыть надо, да и недостойно будущей подруге принца самой себе двери отворять. Для этого слуги и самураи есть.
- Прошу, Кицунэ-сама, - сказал Куо, отступая в сторону и низко кланяясь. - Все готово к вашему прибытию, надеюсь, вы не слишком строго оцените наши успехи. Это максимум, что мы могли сделать в условиях военного положения и глобальной нехватки времени.
Прежде чем скользнуть в комнату, девчонка присела в легком реверансе, благодаря телохранителя за заботу. Куо улыбнулся. О реверансах он, конечно слышал, но видеть еще ни разу не доводилось. Юдзе и гейши, живущие в селении недалеко от замка, все как одна носили классические кимоно и кланялись соответствующе, но платье нового стиля требовало другой формы выражения благодарности. Попробуй-ка, поклонись с юбкой на кринолине! Подол выше головы задерется! Реверанс - совсем другое дело. Красиво, стильно, необычно! Эх, жаль, принц не видит! Тоже бы умилился.
Кицунэ меж тем с истинно лисьим любопытством оглядела комнату от потолка до пола, не забыв посмотреть даже под кровати и шкафы. Две старинные картины, живые цветы в вычурных горшках, бархатные занавеси у крошечного окна, письменный стол и ажурная люстра - все поочередно стало объектом пристального внимания девочки ровно на одну долю секунды.
- А мы с мамой совсем рядом будем спать, - радостно вздохнула юная оборотница, глядя на стоящие у стен кровати.
- Да, Кицунэ-сама. Замок очень мал, больших комнат в нем нет, и мы можем лишь нижайше просить у вас прощения за неудобства...
- Нет тут никаких неудобств, Куо-сан, не беспокойтесь, - девочка, привыкшая за время путешествия греться в объятиях приютившей ее благородной леди, думала о том, что надо бы сдвинуть кровати вплотную. Тогда можно было бы тихонько и незаметно перебраться маме под бочок. - А бабушка Така где будет спать? И Йори, и наши стражи?
- В соседней комнате. Мы поставили ширму, разделив комнату на две половины, в которых с трудом, но разместили четыре кровати.
- А та комната больше нашей?
- Даже меньше, Кицунэ-сама.
- Да? Вот кому будет действительно тесно, так это им. А нас с мамой очень даже хорошо разместили!
- Спасибо за добрые слова, юная госпожа. Мы сделали все возможное.
Поднявшись по лестнице, в комнату вошли две благородные дамы. Седовласая старушка в классическом кимоно сопровождала свою госпожу, одну из легендарных камигами-но-отоме, которой, несмотря на почтенный возраст, никто не смог бы на дать больше тридцати или тридцати пяти лет. Леди Хикари была одета в роскошное платье нового стиля, которого ужасно стеснялась и от этого стеснения выглядела еще очаровательнее. Дочка заставила маму приодеться, хоть та и сопротивлялась всеми силами, твердо уверенная, что носить модные платья и строить из себя красотку в возрасте шестидесяти семи лет неприлично, будь ты даже камигами-но-отоме. Не те года уже. Теперь лучше ловить удивленные взгляды от людей, не понимающих, почему молодая придворная дама одевается в кимоно приглушенных тонов, чем кружить головы пылким самураям, легко забывающим о том, что прекрасная леди перед ними годится им в матери, а многим даже и в бабушки. Но у дочки-вертихвостки на это дело был собственный взгляд. Мама - молодая. И все тут. Иногда даже детям нужно учить взрослых не прятать свою красоту, а дарить ее окружающим, оживляя угасшие сердца, делая мир светлее и ярче!
Общество старания Кицунэ оценило, и несчастная леди, расцветшая во всей своей красе, о покое теперь могла только мечтать. Даже сейчас...
Куо не удержался, бросил в сторону камигами-но-отоме восхищенный взгляд и замер на пару мгновений, любуясь красотой этой женщины. Ее лицом, изящной фигурой, длинными золотистыми волосами и шикарным шелковым нарядом, столь необычным для этого забытого богами захолустья. Истинно сошедшая с небес богиня солнечного света.
Хикари тотчас заметила его пылкое внимание и внешне осталась невозмутима, но щеки ее предательски заалели. Приняв мечтательно-отстраненный вид, она развернула веер, который каждая модница-аристократка непременно обязана иметь при себе в любой сезон, и словно невзначай прикрыв им лицо, сделала пару взмахов. Скрыла румянец и выиграла несколько мгновений на то, чтобы овладеть собой, спрятать следы смущения.
Совсем замучили, бедную. Но разве мог не понять командир отряда своих солдат? Молодой самурай чувствовал, что кровь его сейчас закипит. Ах, как жаль, что он не почтенный генерал! Овеянный славой, степенный и солидный! Всего один раз пройтись бы с такой спутницей по аллее цветущих сакур, теплыми словами дружеской беседы нарушая тишину весеннего парка! Вот тогда-то и почувствуешь, что жизнь удалась! А придворные гордецы, которых леди Хикари всегда сторонилась, пусть засохнут от зависти!
Капитан стрелков млел от восторга, но о своих обязанностях не забывал и предостерегающе окликнул Кицунэ, когда та потянулась к ставням небольшого окна, намереваясь открыть его и полюбоваться видами из башни.
- Это опасно, юная госпожа, - сказал самурай. - Окно расположено с внешней стороны замка, в лесу может прятаться снайпер, который только и ждет, когда перед его оптикой мелькнет чей-нибудь силуэт. Стекло в окне обычное и удар бронебойной стрелы не выдержит даже с усилением энергией Ци. Стекло плохое, зато ставни хорошие, железные. Не снимайте засов.
- Хорошо, - девочка подумала мгновение, а потом подбежала к одному из стоящих у стены шкафов и уперлась ручонками в его стенку, намереваясь толкать. Еще мгновение, и рядом с ней, опережая рыжего лучника, возникли двое стариков-самураев. Личная гвардия леди Хикари никак не желала уступать молодым.
Седые деды оттеснили капитана стрелков к стене, без видимых усилий подняли шкаф и переставили туда, куда указала юная госпожа. Заслонили им окно.
- Вот! - довольно кивнула Кицунэ. - А то я как-нибудь утром спросонья забудусь, захочу на солнышко посмотреть, а снайпер только этого и ждет! Бах! - девчонка всплеснула руками, изображая взрыв. - И все...
Леди Хикари, беспокоясь, что рыжий прохвост еще что-нибудь наболтает ее дочери, поблагодарила капитана лучников за заботу и мягко выпроводила его за дверь. Деды-самураи тоже вышли. Один встал на страже у дверей, а второй, перехватив по пути придворную гейшу, которую Кицунэ спасла из тюремных подвалов столичного дворца, направился обустраиваться в тесную комнатенку, соседствующую с комнатой леди Хикари и Кицунэ.
Суматоха мало-помалу улеглась, замок вновь превратился в неподвижную и безмолвную серую громаду.
- Мам, а тут хорошо, правда? - Кицунэ, скользнула на колени устало севшей на кровать леди Хикари, обняла ее и сладко вздохнула, положив голову маме на плечо. - Так тихо, так мирно! Теперь враги до нас точно никогда не доберутся!
Хикари улыбнулась и поцеловала золотистые мягкие локоны, украшавшие голову ее приемной дочери. От волос пахло травами и цветами. Запах шампуня и духов. Так же пахли ее волосы тогда, когда преследуемый врагами старый фокусник привел в дом леди Хикари удивительное пушистое существо, которое случайно нашел на улицах города людей. Маленькую оборотницу, очень похожую на волшебного лисенка из старинной сказки.
Но существам из сказок нет места в реальном мире.
Пожилая камигами-но-отоме осторожно коснулась пальцами спины Кицунэ. В том месте, где под шелком роскошного платья скрывалась смертоносная силовая печать. Надежная привязь, служащая для порабощения и контроля монстра. Как хорошо, что эту привязь держит Хикари, а не один из тех параноиков-изуверов, что сочли Кицунэ опасной и заставили старика-иллюзиониста заклеймить ребенка этим страшным знаком.
- Мам, - мурлыкнула сомлевшая от нежности Кицунэ, заметив слезы, навернувшиеся на глаза камигами-но-отоме. - Не плачь. Мы ведь дошли до замка, правда? Пару раз чуть не погибли, но ведь дошли?
- Да, - Хикари крепче стиснула дочь в объятиях и, спрятавшись лицом в волнах пушистого золота, с наслаждением вдохнула их запах. - Да, дочка. Всего пару раз... чуть не погибли.
Кицунэ не знает о "Связующей нити". Если рассказать ей, изменится ли отношение девочки к маме, ставшей для нее еще и тюремщицей? Скорее всего, привыкшая к кошмарам реального мира, Кицунэ примет смертоносное клеймо как должное. Как совершенно неважный факт. И это действительно страшно.
Совсем недавно от волос Кицунэ пахло только гарью, грязью и кровью. Не чужой кровью. Ее собственной. Как бы хотелось верить, что здесь, за каменными стенами, им удастся вспомнить, что такое покой и безопасность.
Снайпер устало отстранился от окуляра оптического прицела и разочарованно вздохнул. Он уже часов шесть наблюдал за окном третьего этажа главной башни, надеясь, что тяжелые стальные створки откроются и в проеме появится одна из долгожданных гостей Серой Скалы. Самой златохвостой принцессы или ее матери. Они же женщины! Любопытство должно толкнуть их полюбоваться видами из окна!
Но створки остались неподвижны. Сумерки сгустились, наступила ночь, и уставший от долгого ожидания стрелок оставил позицию. Он разрядил тяжелый дальнобойный арбалет, перевел силовую схему взрыв-печати на стреле в безопасный режим и убрал ее обратно в колчан.
Значит, не сегодня.
Спустившись с дерева, шиноби клана Коюмори забросил оружие себе за спину и побежал сквозь лес, обходя замок по периметру. Скоро по дороге к замку подойдет еще одна группа войск, охраняющая возвращающегося из дипломатической миссии принца Кано.
Снайпер не спешил. Напарник следил за отрядом принца, и те были еще далеко. С трудом тащили сани по заметенной пургою дороге. Только гонца с охранником отправили в замок, видимо, предупредить о задержке. Времени достаточно, чтобы выбрать и оборудовать удобную позицию для стрельбы, перекусить сухим пайком и даже подремать. Напарник сообщит, когда отряд самураев будет на подходе.
Глава 1. Замок на скале
Серая Скала была эхом исполинской горной гряды, поднимающейся западнее границ страны Водопадов. Столкновение южной малой литосферной плиты и гигантской северной породило величайшие из гор на всей планете и маленькую морщинку скальной породы, выступившей на поверхность среди широкой равнины, простирающейся от подножий гор до берегов восточного океана. На этой морщинке хозяйственные люди, довольные прочностью местного камня, несколько раз возводили величественные замки, которые в бушующих войнах растирались в пыль чуть ли не сразу после постройки. От прежних замков не осталось даже руин, и крепость, стоящая здесь теперь, уже не могла похвастаться ни размерами, ни величием. Впрочем, тот, кто в поздний вечерний час подъехал к воротам крепости, меньше всего сейчас думал об утраченном величии Серой Скалы.
Соскочив с коня, низкорослый путник подбежал к воротам и несколько раз ударил кулаком в железную маленькую дверь рядом с тяжелыми створками.
- Открывай! - мальчишка отступил на шаг. - Есть там кто живой? Открывай, слышишь?!
- Кого там демоны за уши притащили? - недовольно ругнулся страж, открывая небольшое окошко на двери и поднимая фонарь так, чтобы осветить лицо шумного путника. - Кто такой? Чего надо?
- Не узнаешь? - сердито, начальственным тоном выкрикнул мальчишка. - Или глазам не веришь? На коня взгляни! Болтун, командуй!
- Рывай! - рявкнул вдруг зверь громким басом. - Рывем ор-ржу!
- Не рывем и не оржу! Живьем сожру! Запоминай и тренируй произношение. Эх ты! Учишь тебя, учишь, а ты только рычание разной тональности выдаешь.
Конь посмотрел на хозяина с обидой, а самурай, распахнув дверь, пал на землю ничком и ткнулся лбом в дорожную пыль.
- Мой господин, я не знал, что это вы! Прошу простить грубый тон моей речи, он не против вас направлен, а против тех, кто по ночам мелкими просьбами или вопросами стражу беспокоит! Я ошибался, полагая, что кто-то пришел по делам из селения! Эй, там! Открыть ворота! Господин вернулся!
Загремели цепи противовесов, ворота заскрежетали, начиная открываться, но прежде чем они распахнулись полностью, из тьмы вынырнул еще один громадный конь, несущий на себе самурая, гораздо более тяжелого и грузного, чем первый. Самурай в темных походных доспехах, соскочив с коня, подбежал к мальчишке и склонился перед ним.
- Прошу простить меня за отставание, господин.
- Ерунда. С тем количеством железа, что навешано на вас с Забиякой, вы были обречены немного поотстать. Вставай и пойдем скорее, что я, зря торопился?
Куо выбежал навстречу Кано и Макото, когда те уже поставили коней в стойла и спешили через двор ко входу в основное здание.
- Вы что так рано? - поклонившись, возмущенно спросил рыжий самурай. - Мы сами только-только прибыли! Где старик Шичиро?
- Он и сопровождение еле плетутся по дороге, хорошо, если к полуночи сюда доберутся. Ну же, говори! Привез?
- А то! - Куо самодовольно ухмыльнулся. - Причем не какого-нибудь полупарня, а самую настоящую девочку! Вся юбка в бантиках!
- Да ну? - Кано смотрел на рыжего с подозрением. Голос веселый чересчур. - Не врешь? Язык прижгу!
- Клянусь жизнью! Фигурка тоненькая, щечки розовые, волосы густые, длиннющие! В глазах синих одна наивность! Меня в отличие от вас, мой принц, никто в общении не ограничивал, но и я таких красавиц видел только на фотографиях! И мама у нее, кстати, такая, что даже самый сухой ханжа голову потеряет! Человек тридцать из моей полутысячи, что рисованию обучены, на них насмотрелись и теперь сидят по углам, портреты малюют! Я тоже хотел малеваньем заняться, но у меня же есть фотоаппарат! Кано-сама, умоляю, уговори Кицунэ-чан на фотосессию в купальнике! Фотографии поделим!
- Хватит чушь молоть, веди меня к ней, быстро!
- Что значит чушь? Ты хоть представляешь, сколько на таких фото можно наварить денег?
- Куо-доно... - Макото кашлянул в кулак.
- Я... э-э-э... сюда, господин.
- Куо, слушай, а... а что такое купальник?! - задал вопрос Кано, пока он и его телохранители шли по лестнице, поднимаясь к комнатам, что были отданы Кицунэ, Хикари и их сопровождающим.
- Купальник? Да это просто такая отмазка, чтобы девушка на пляже могла нагло делать вид, что она одета.
- Спасибо. Я потом в словаре посмотрю.
Они поднялись на нужный этаж и направились было к дверям комнат, но вдруг Кано встал как вкопанный посреди коридора, утер рукавом лоб и принялся дергать воротник.
- Ты что? - Куо остановился и обернулся на месте. - Передумал?
- Я... я вот представил, как сейчас войду и... и что сказать?
- То, что подскажет тебе твое сердце, юный принц! Слушай его! И еще раз почитай список дежурных фраз, что я в блокноте тебе еще неделю назад нацарапал. Пора бы выучить.
- А если серьезно? Можно сначала хоть посмотреть на нее и... морально подготовиться?
- Уф. - Куо почесал шевелюру, грязно-рыжую, недоотмытую от краски и недочесанную. - Молодежь так любит все усложнять! Ладно, план действий такой: сейчас ты приведешь себя в порядок и отдышишься, а я пока выманю лисицу из норы и отведу ее в портретную галерею. Зал длинный, мы на юную красавицу с другого его края поглядим, а потом ты к ней подойдешь и представишься. Будешь действовать по обстоятельствам. В конце концов это тебе лисенка привезли, ты и мучайся!
Кицунэ с помощью мамы, бабушки и бывшей придворной гейши открывала и рассматривала подарки наместника Томео, когда пришедший самурай Куо прервал веселье и попросил леди Хикари уделить ему немного времени. Хикари вышла и, переговорив с ним, довольно быстро вернулась.
- Что-то случилось? - спросила, удивленно хлопая глазами, девчонка, когда ее спешно причесали, поправили бантики и выставили за дверь, передав Куо, который ожидал в коридоре. - Принц уже здесь?
- Не-е-ет! - заверительно протянул рыжий плут, мотая головой. - Я хотел с тобой поговорить. Просто пообщаться, если ты не возражаешь.
- Хорошо, - вздохнула Кицунэ, не подозревая о тайных умыслах своего нового знакомого. - Войдешь к нам в комнату?
- Нет, - Куо вдруг слегка покраснел. - Лучше мы с тобой немного прогуляемся. Пойдем.
Хитрый самурай, усыпляя бдительность девочки беседой об отстраненных вещах, проводил Кицунэ до портретной галереи и, взяв с собеседницы обещание подождать, под благовидным предлогом скрылся.
Портретная галерея представляла собой квадрат из коридора, окружающего комнату с особо дорогими старинными свитками поэзии, которые коллекционировал генерал Шичиро. Обежав эту комнату по коридору, Куо подкрался к притаившимся за углом Макото и Кано.
- Ну как? - спросил рыжий, тоже тайком выглядывая из-за угла. - Хороша, верно?
- Это и есть женщина? - Куо нервно сглотнул. - Какая... слабенькая на вид...
- Но разве ее это не украшает?! И вообще, чтоб ты знал, это не женщина, а девушка! Вот мама у нее - женщина. А это девчонка еще. Ясно?
- Обычный человек, только очень хрупкий и одет странно. Куо, если это какая-нибудь шутка, клянусь, тебя ничто на свете не спасет!
- А как, по-твоему, должна выглядеть женщина? Комок меха с хоботом на затылке и десятью ногами?
- А что у нее с ногами, кстати?
- Нормально у нее все. Это мода такая на широкие юбки. Для создания простора мужской фантазии, понятно?
- Не совсем.
- Ладно, потом разберешься. Ну что, нравится? Иди уже, скажи ей: "Приветствую вас, прекрасная юная леди. Простите что нарушаю ваше уединение, но позвольте представиться"...
- Я... я... я не могу!
- Без паники! Макото, принес, что я просил? Отлично. Кано, вот тебе графин холодной воды для храбрости. Сделай глотков шесть и вперед!
Кицунэ тем временем наскучило топтаться на месте, и она начала неспешно прогуливаться по коридору. Девочка рассматривала висящие на стенах большие картины с изображениями статных суровых мужчин и красивых благородных дам. Кто были эти люди? Может, прошлые хозяева замка или родственники генерала Шичиро? Какие величественные люди!
Юная оборотница любовалась портретами династии единых императоров и их жен, ожидая, когда Куо соизволит вернуться, но тот где-то пропал. Немного походив по коридору вперед-назад, Кицунэ заинтересовалась старинным доспехом, стоящим у стены, и, приблизившись к нему, начала рассматривать. Никогда она не видела, чтобы самураи носили такие. Легкий и очень красивый! А как отполирован! Словно зеркало.
Девочка улыбнулась своему отражению на кирасе, показала сама себе язычок и поправила локон прически. Все больше интересуясь блестящим доспехом, Кицунэ покрутила застежки на стальном забрале, подняла его, желая заглянуть внутрь, и с визгом отскочила, увидев под забралом лицо живого человека.
- Прошу меня простить за то, что напугал вас, юная леди. - страж поклонился ей и принял прежнюю позу. - Не замечайте нашего присутствия, мы здесь только ради того, чтобы защитить вас от любых неприятностей.
- С-с-спасибо, самурай-сан. Это вы меня извините... - Кицунэ смущенно потеребила платочек, что держала в руках, и покосилась на дальний угол коридора, откуда ей послышалась возня.
- Тихо ты, тихо! - Макото и Кано зажимали рот готовому разразиться хохотом Куо. - Демаскируешь, гад!
- Ладно, ладно! Нормально все, - рыжий опрокинул графин с водой себе в рот, разом ополовинил его и перевел дух. - Я просто вспомнил, как ты, Кано, не желая заниматься литературой, пытался свитки в доспехе у стены спрятать! Шарахнулся точно так же! Яблоки одного дерева вы с этим лисенком, честное слово!
- Она нас заметила, - констатируя факт, заявил Макото. - Кано-сама, вам придется идти.
- Я... я... я не могу!
- Держи, - Куо сунул ему в руки графин. - Волшебный эликсир, поможет успокоиться. Шесть глотков, и вперед! Помни про дежурную фразу!
- Да помню я! - принц сделал несколько торопливых глотков воды.
- Отлично! - Куо отобрал у принца графин и выпихнул мальчишку из укрытия. - Удачи.
Двое телохранителей, осторожно выглянув из-за угла, вжались в стену и напряженно следили за происходящим. Кано нервно одернул на себе шелковый костюм, потоптался на месте пару секунд и, багровый как помидор, направился к смотрящей на него девчонке. Следить за походкой, идти ровно. Главное - не споткнуться!
Приблизившись к Кицунэ, принц сделал знак рукой, и лязг железа прокатился по всему коридору. "Доспехи", стоявшие вдоль стен, сошли с мест и, построившись в две шеренги, маршевым шагом удалились из зала.
- Отлично, отлично! - Куо довольно закивал. - Впечатляюще получилось. Молодчина, принц! Но если бы не мои инструкции страже, не так все феерично было бы. Макото, подтверди!
- Замолчи! - тихо рыкнул силач. - Господин общается с дамой!
Кано, оставшись почти наедине с Кицунэ, принялся ходить вокруг нее кругами, разглядывая. Девочка не возражала и, сразу поняв, кто перед ней, только кокетливо поправила драгоценное кружево воротничка на своем плече, а затем гордо вздернула носик. Смотри, смотри, какая я вся из себя замечательная и удивительная!
Мальчишка, завершив шестой или даже седьмой круг, остановился перед Кицунэ и, изо всех сил стараясь держать себя в руках, устремил на нее грозный взгляд, как на провинившегося самурая.
- Неправильно! - ныл Куо за углом. - Я тебя как учил?! И не молчи! Давай дежурную фразу! "Приветствую вас, прекрасная юная леди"... Взгляд, конечно, не тот, но хоть интонацию-то...
Кицунэ, улыбаясь, опустила личико и стрельнула глазками на закипающего мальчишку. Кано, которого этот взгляд стегнул, словно плеть, не поддался и не стушевался. Он не покажет своей робости и стеснения! Никогда! Взгляд принца стал еще свирепее.
- Т-ты... женщина?! - выпалил он вдруг, и Куо за углом рухнул на пол, зажимая себе рот руками и постанывая от разрывающего его хохота.
Кицунэ фыркнула смехом и спешно прикрыла носик платком.
- М-моя мама тоже была женщиной... - сипло выдавил из себя принц, таким тоном, словно пытался оправдаться.
- Неужели?! - от смеха Куо бился на полу в конвульсиях, по щекам угрюмого Макото скользнули предательские слезы.
Кано густо покраснел, отступил и испуганно поник, взгляд его заметался, на глаза навернулись слезы глубокого стыда. Мальчишка дернулся, желая броситься бежать отсюда прочь, но Кицунэ быстрым движением схватила его за руку и удержала.
Мальчишка обернулся и увидел теплую, ободряющую улыбку на лице девочки. Добрый, ничуть не насмешливый свет в ее глазах и румянец на щеках, выдающий робость и стеснение.
- Меня зовут Кицунэ, - сказала ему маленькая оборотница. - А ты ведь принц Кано, верно?
"Не уходи, - просили ее глаза. - Я очень долго шла к тебе и хотела увидеть!"
Кано, зачарованный, замер перед Кицунэ, любуясь ее светлым лицом и улыбкой, которая плавно сменилась на застенчивую.
- Рад познакомиться, - пробормотал принц и смущенно опустил взгляд. Он не знал, что сказать. Ни одна из "дежурных фраз" Куо не годилась. Просто потому, что в них не было души, а значит, не было значения и смысла.
Пару минут в коридоре царила тишина. Макото и Куо, неотрывно глядя на мальчика и девочку, забыли об угасшем смехе. Кано сжал крепче руку Кицунэ, прося этим прикосновением простить его и не бросать в одиночестве. В эти секунды, в абсолютной тишине, между двумя детьми рождалось доверие.
- Знаешь, - встрепенулась Кицунэ, когда волшебные мгновения начали грозить перерасти в неловкую паузу. - Когда мы приехали в замок, я заметила во дворе небольшой садик! Так хочется посмотреть на него ближе! Деревья все в серебре, и небольшой прудик, над которым клубится пар...
- Хочешь, сходим туда сейчас? - Кано обрадованно кивнул девочке. - У нас в пруду плавают разноцветные карпы, мы можем взять на кухне вареной кукурузы или гороха и покормить их!
- У вас есть кои?! - радости Кицунэ не было предела. - Я видела их только на картинках! Покажи! Они, наверное, замечательные!
Куо, глубоко вздохнув, вытер лоб ладонью.
- Все не так плохо, как могло бы быть, - сказал он. - Повезло Кано с подружкой.
- Они сюда идут! - Макото бесцеремонно схватил приятеля за шиворот и поволок его за собой, спеша убежать и скрыться за другим углом комнаты. - Скорее, прячемся!
Перед выходом на улицу Кано позвал слуг, которые принесли ему пальто, а Кицунэ - короткую шубку.
- Погода не балует теплом сегодня, мой господин, - с поклоном сказал один из слуг, в то время как двое других подали Кано и его гостье шапки.
Голова, может, и была самой неуязвимой частью тела Кицунэ, но от холода броня спасала слабо. Не возражая против теплой шапочки, маленькая оборотница натянула ее и гордо посмотрела на Кано: смотри, какая у меня! Таких, наверное, тоже никогда не видел!
Принц не разочаровал Кицунэ, с восторгом полюбовавшись принарядившейся в зимнее подружкой и подарив ей улыбку. Кицунэ едва не прыгала на месте, счастливая от того, что ею так неприкрыто и откровенно любуются.
Солнечный свет в меру сил заменили фонари, которые держали в руках слуги. В их свете маленький парк выглядел даже немного жутковато, тем более что вокруг поднимались мрачные черные бастионы, на которых не горело ни единого огонька.
- Темно... - Кицунэ посмотрела вверх, на мрачные, низкие облака и поежилась. - Кано-кун, а ты боишься темноты?
- Нет, конечно! - гордо заявил мальчишка. - Что в ней такого страшного?
- А я боюсь! Я в ней хорошо вижу, но все равно, кажется, что на меня вот-вот что-нибудь выскочит! Я однажды видела на кинотеатре афишу, со страшным человеком, выползающим из тени. До сих пор боюсь ночью одна из комнаты выходить!
- Нет, я не боюсь. Может, потому, что я в этом замке всю жизнь прожил и ни разу никаких привидений не видел. Не водятся они у нас. Да Куо с Макото меня одного никуда и не отпустят.
- Да, меня теперь мама и бабушка Така тоже никуда не отпускают без присмотра, - Кицунэ счастливо вздохнула, улыбаясь. - Хорошо!
Ветви деревьев были покрыты серебристым инеем, но над маленьким прудом в центре парка клубился туман. От воды шло тепло, искусственный обогрев не позволял пруду замерзать даже в самые суровые зимние холода. Разноцветные карпы, с золотистыми, алыми и черными пятнами, жили здесь вполне комфортно. Небольшое скопище рыб сонно зашевелилось, почувствовав свет над водой.
Вместо вареного гороха Куо принес к пруду специализированный корм для кои, и Кицунэ, взяв из коробки первую щепоть небольших гранул, бросила ее в воду. Вечно голодные карпы почуяли кормежку, и вокруг упавшей в воду пищи началась сутолока.
- Какие они забавные! - Кицунэ была в восхищении. - И красивые! Вон тот, красно-черный, похож на маленького дракона! А тот, с желтым, словно в цветущих одуванчиках! Кано-кун, смотри, там есть один, совсем белый!
- Хочешь посмотреть ближе? - Кано насыпал на ладонь немного корма и опустил руку в воду.
Рыбы, привычные к такого рода делам, подплыли к его руке и начали брать корм с ладони, словно ручные птицы. Секунда, вторая, и стая разделилась на две - половина рыб устремились к руке Кицунэ, которая, показывая свою выдающуюся способность к обучению, повторила действия Кано. Девочка боязливо вздрагивала и тихонько попискивала от восторга, когда губы рыб тыкались в ее руку.
- И совсем не кусаются! - сказала она, протягивая вторую руку и касаясь спины одного из карпов. Рыба, испуганная, отпрянула и скрылась под водой. - Трусишка, я же только погладить!
Глядя на счастливую от игры девочку, Кано еще яснее понимал, почему прислужники старшего брата с такой яростью и рвением лишали его не только общества женщин, но и всякого упоминания о них. Не только чтобы не осталось невзначай рожденных детей с претензией на верховный трон, но и из простого желания поизмываться. Чтобы знать, какого счастья и удовольствия лишен тот, кого они люто ненавидели.
Вскоре карпы наелись до отвала и потеряли интерес к пище. Кицунэ с сожалением оставила их в покое и приняла предложение принца прогуляться по заснеженному парку. Тихо переговариваясь, они бродили среди нескольких деревьев и пары покрытых инеем кустов, наслаждались тишиной и общением, пока оборотница не заметила, что слуги, держащие фонари, сильно замерзли. Девочка, делая вид что озябла сама, пожаловалась на холод и предложила вернуться в башню.
- А ты тоже в башне живешь, Кано-кун? - у самого входа спросила Кицунэ, которой до сих пор никто не оторвал голову за вопиюще быстрый переход на откровенно фамильярные именные суффиксы.
- Нет, - ответил ей мальчишка, тоже не видящий в быстрой смене суффикса ничего предосудительного. "Богоподобный Кано-сама" - так только мерзостные подхалимы, служащие старшему братцу, говорят. - Моя комната на третьем этаже казарм и складов. В том большом здании, возле башни.
- Но все равно рядом! - восхитилась девочка. - Это хорошо, что не придется далеко ходить, когда захочется побыть вместе! А ты мне свою комнату покажешь?
Кано с готовностью кивнул, но вмешался рыжий капитан лучников, шепотом заявивший, что так сразу вести девушку себе в комнату нельзя, а почему - военная тайна. Так, мол, не принято, и все.
Раз друг говорит, что нельзя, надо слушать.
Пришлось Кицунэ давить в себе любопытство насчет "кто как живет да где что есть" и возвращаться в картинную галерею. Но и здесь скучать юной леди не позволили. Кано, изучавший историю своих предков, принялся с гордостью рассказывать о том, как люди, смотрящие на потомков с величественных картин, строили великую империю. Осваивали новые земли, возводили города, отыскивали руины, хранящие наследие эпохи Металла. Знал он, правда, только историю и деяния императоров, а Кицунэ с большим удовольствием послушала бы о прекрасных дамах, чьи портреты висели рядом с портретами правителей империи. Романтические рассказы были для нее намного интереснее истории развития страны, но Кано умел рассказывать, и его восхищение великими делами передавалось слушательнице.
За этим занятием их и застал прибежавший слуга, который сообщил, что генерал Шичиро и его самураи приближаются к замку.
Поднялась суета, Кано увели, и, когда ворота распахнулись перед новоприбывшими, принц уже был с ними, верхом на своем боевом коне и в праздничном облачении. Сделав вид, что раньше ничего не было, Кано и Кицунэ позволили всем провести церемонию встречи как полагается.
Потом был званый ужин и длительная дружеская беседа, с которой Кицунэ и Кано под разными предлогами улизнули после первого часа болтовни. Хикари немного обиделась на дочку за то, что та оставила ее наедине с генералом Шичиро, но простила, понимая, какие чувства кипят в юной вертихвостке, нашедшей, в чью сторону пострелять глазками. Чтобы сдерживать в дочери стремление к шалостям, камигами-но-отоме отправила за ней Йори, оставив при себе леди Таку. Бабушка Така, конечно, лучше бы справилась с маленькой озорницей, но Хикари чувствовала себя неловко от того, что генерал Шичиро тайком бросал на гостью взгляды, полные ласкового огня. Камигами-но-отоме видела, как он борется с собой, боясь ранить или обидеть ее своими чувствами. Шичиро таился, прекрасно понимая, что Хикари никогда не примет его ухаживания, но нет совершенных людей, генерал мог потерять над собой контроль, и камигами-но-отоме благоразумно придерживала рядом с собой ту, что надежно защищала ее от излишне назойливых ухажеров. Многие слетелись в особняк Маэда после гибели министра Кацуо, предлагая его вдове свою помощь, выражая соболезнования и пожирая несчастную женщину жадными взглядами. Кто знает, что сотворила бы с собой леди Хикари ради того, чтобы избавиться от этих так называемых благожелателей и друзей, если бы не леди Така. Бабуля, тогда еще представительная и гордая дама средних лет, начала войну, в которой с трудом, но победила, выдворив всю пеструю толпу женихов за ворота дома. Сейчас леди Така почувствовала знакомые нотки в звучании голоса генерала Шичиро и насторожилась, одним своим видом заставляя почтенного воина следить за каждым словом и действием.
Леди Хикари умерла тогда, тридцать лет назад, вместе со своими родными. Обратившись в призрак, она задержалась в опустевшем доме только для того, чтобы, мечтая о чуде, хранить память о счастье и любви. Желающие нарушить ее одиночество находились всегда, но никто не смог бы заменить ей Кацуо. Того, кого она любила всю свою жизнь. Наивны были мечты генералов и глав великих кланов, что прекрасный призрак заметит их существование.
Пожилая камигами-но-отоме с улыбкой посмотрела на дверь комнаты, за которой скрылись, спеша общаться друг с другом, Кицунэ и Кано. Маленькая золотоволосая лисичка с хитрыми глазами и наивной душой еще только начинает жить. Может быть, этот мальчик, что завороженно смотрел на нее, станет для Кицунэ тем же, кем для Хикари был Кацуо? Хикари очень этого хотела, ведь больше всего на свете она желала счастья той, что не заняла место Аи, но стала для старой леди не менее родной и любимой дочерью.
- Что будем делать сейчас? - сразу и без лишней скромности спросила Кицунэ, едва за ними закрылись двери гостиной.
У Кано уже был готов ответ.
- Пойдем, посмотрим, как слуги расставляют книги в библиотеке. Раньше там были только пустые полки и несколько учебников, но теперь Шичиро-сан скупает в ближайших городах самую разную литературу и свозит ее в замок. Из последней поездки он привез столько книг, что я думал, сани развалятся - так нагрузили!
- Там есть манга? - Кицунэ навострила ушки.
- А это что такое?
- Книжка с картинками и диалогами.
- С картинками? Есть, наверное, и с картинками. Пойдем, поищем!
Надеждам Кицунэ не суждено было оправдаться. Листая очередной том классической литературы, она тихо вздыхала, видя перед собой только ровные строчки иероглифов.
- Вот здесь есть картинка, - пытаясь порадовать подружку, Кано выискивал и показывал ей иллюстрации. - И здесь тоже! Смотри, дракон в морских волнах! А на этой - пароход и пиратская галера!
- Торговцы и пираты? А что в книге пишут? Кто победил?
Кано полистал книгу.
- Буря победила. Оба корабля расколотило в щепки о скалы. Вот сумасшедшие! Кто же в шторм сражения затевает? Когда высокие волны на море, если корабль разобьет, никакое ниндзюцу не поможет спастись. Штормовой волной с головой накроет, с ног сшибет, и все, уже не вынырнешь.
Читать Кицунэ так толком и не научилась, но разглядывала картинки с большим интересом и просила Кано комментировать происходящее. Мальчишка стаскивал с полок один ряд книг за другим, пролистывая их и находя все новые иллюстрации.
От этого увлекательного занятия их отвлек вдруг вопросительный птичий выкрик с верхней площадки библиотеки, которая за неиспользуемостью давно была превращена в оранжерею.
- А там кто? - Кицунэ даже подскочила на месте. У принца Кано есть питомцы?
- Там? Мой попугай. Я его Обжорой зову. Здесь самый чистый воздух и весь год зеленые растения, как в джунглях. Поэтому я его тут поселил, а не у себя в комнате. Наверное, он заметил свет от ламп на столах и проснулся.
- Можно на него посмотреть?
- Пойдем.
Дети взбежали по одной из двух винтовых лестниц и оказались на большой площадке, сплошь уставленной большими мраморными тумбами и горшками, на которых буйно цвела тропическая зелень. Шустрый Куо, махнувший наверх по другой лестнице, щелкнул переключателем на стене. Зажглось множество ламп, своим светом обративших ночь тропического леса в ясный день.
- Как красиво! - Кицунэ зачарованно пробежалась среди растений, вдыхая ароматы живой зелени. - Очень уютно! Наверное, здесь приятно посидеть, в тишине, с книжкой и чашечкой чая!
Из-за переплетения ветвей и листьев снова раздалось чирикание, и Кицунэ, забыв обо всем на свете, побежала туда. Попугай в панике метнулся на другую сторону своего жилища, когда ворох кружев и бантиков выскочил вдруг из зарослей зелени прямо на него.
- Какой миленький! - в восторге воскликнула девчонка, останавливаясь у стоящей на столе небольшой металлической клетки и устремляя свой взгляд на зеленого розовощекого неразлучника. - Напугался! Не бойся, маленький, я не обижу тебя.
- Подожди! - Кано попытался урезонить девчонку, которая, шалея от умиления, начала дергать дверцу клетки, желая запустить руку внутрь и коснуться красивой птички. - Он боится!
- Я только погладить! Он сразу успокоится, как только поймет, что я не злая!
- Не надо! Подожди пару минут, пусть он успокоится.
- Но...
- Потише! Хочешь, чтобы он от страха умер?
Кицунэ смутилась, опустила глаза и со смущением вздохнула:
- Ну хорошо, я постою здесь и подожду немного. Но ты мне скажешь, когда будет можно?
- Конечно! - Кано обрадованно кивнул.
Минуты две Кицунэ стойко выжидала, не спуская с птички жадного взгляда и ища первые признаки успокоения. Сколько же можно ждать? Когда эта глупая, но такая очаровательная зверюшка привыкнет и ее можно будет хоть немножко потискать?
- Куо, - принц обернулся к, возникшему словно из небытия телохранителю. - Попроси кого-нибудь принести с кухни несколько кусочков фруктов для попугая...
Отдавая указания, Кано совершил ужасную ошибку. Он повернулся к Кицунэ спиной.
Почувствовав, что осталась без надзора, Кицунэ с восторженным вздохом дала волю слишком долго сдерживаемым желаниям. Торопливым движением она протянула руку и засунула пальчик в клетку, слегка ткнув им усевшегося на жердочке попугая. Птица, все еще нервничающая, любопытства к себе не оценила и, обернувшись, с силой тяпнула хулиганку клювом.
Дикий вопль Кицунэ разнесся над оранжереей. Девчонка отпрыгнула от клетки на пару метров и спряталась за спину Кано, которого бесцеремонно развернула лицом к мечущейся по клетке птице. Кано, полный недоумения, посмотрел на Кицунэ, потом на попугая и фыркнул от смеха.
- И ничего смешного! - обиженная в лучших чувствах, Кицунэ зашмыгала носиком и нежно гладила пострадавший палец. - Очень даже больно! Скажи ему!
- Я... э-э-э... - Кано снова посмотрел на нее, затем на давящего в себе смех Куо, а потом на попугая. - Обжора, ты что вытворяешь?! Нельзя так!
- Вот, вот! - Кицунэ несколько раз утвердительно кивнула. - Что он больше всего любит?
- Ну... яблоки, груши. Виноград.
- Слышишь, Обжора? - Кицунэ высокомерно вздернула нос. - Я хотела тебя угостить чем-нибудь вкусным, а теперь не будет тебе ни яблока, ни груши! И винограда тоже не дам! Глупая птица!
Попугай меж тем с громким чириканием прыгнул на решетку клетки и принялся кусать стальные прутья. Кицунэ, увидев это, сочла действия попугая реакцией на свои заявления и, вжав голову в плечи, затаилась за спиной Кано.
- А... а он не выберется? - боязливо спросила девчонка.
- Тебе страшно?
- А вдруг нападет? Он же такой миленький! Я его стукнуть не смогу. А он меня покусает.
- Не беспокойся. - запинаясь от смеха, заявил мальчишка. - Если этот монстр вырвется на свободу, обещаю, что смогу тебя защитить!
Была уже поздняя ночь, когда долгая беседа леди Хикари и генерала Шичиро завершилась. Генерал распрощался с гостьей и удалился в свои покои, а Хикари направилась искать дочь, надеясь и молясь о том, чтобы златовласая хулиганка ничего серьезного не успела натворить.
Войдя в библиотеку и поднявшись на второй этаж, камигами-но-отоме обменялась взглядами с Йори. Бывшая гейша, спокойно поклонившись госпоже, дала знать о том, что все в порядке.
Сделав еще пару шагов, Хикари вышла из-за тумбы с зелеными растениями и увидела свою дочь, которая с живейшим интересом смотрела на то, как зеленый попугайчик втягивает в клетку кусок тонко нарезанной груши.
- Смотри, смотри, лапкой берет! - Кицунэ взвизгнула от восторга и толкнула грушу пальчиком, помогая птице. - А теперь клювом кусает, пробует! Вкусно? Нравится ему?
- Кажется, да. - Кано кивнул. - Груша мягкая, он такие любит.