Аннотация: Новый жанр в мировой литературе - РИЭЛ ФЕНТЕЗИ, основателем которого является узбекский писатель Холдор Вулкан. ------------ Алик Вагапов.Поэт, переводчик, преподаватель английского и немецкого языков Псковского филиала Московской Академии Права.
Холдор Вулкан
Хобби
(Рассказ)
Гуррабужур безумно любил резать на мелкие кусочки газеты с последними новостями, журналы с пустыми страницами и фотографии великих вождей с помощью сконструированного им режущего станка, шредера, предназначенного для электромеханического измельчения и уничтожения бумаги и документов. Размельченную бумагу он сжигал затем в компактной, конусообразной портативной печке. Это хобби доставляло ему огромное удовольствия и наслаждение. Родители никак не могли отучить Гуррабужура от такой вредной, странной привычки, как резать и жечь газеты и журналы. Отец два раза в день бил его нещадно черенком кетменя, чтобы отучить его от этого дурного увлечения. Но Гуррабужур не мог жить без того, чтобы не резать и не сжигать газеты с последними новостями и журналы с пустыми страницами. Тогда отец решил запереть Гуррабужура в чулан и тем самым заставить его отказаться от своей привычки.. Но и это не помогло. Гуррабужур совсем перестал есть пищу, объявив, так сказать, политическую голодовку в знак протеста против тотальной диктатуры, которую отец установил в семье.
Через три дня, под давлением завистливых соседей, родителям пришлось освободить Гуррабужура, выпустив его из чулана досрочно, по всеобщей амнистии, объявленной перед выборами.
Однажды ночью Гуррабужур подкрался к аварийному зданию местной библиотеки и бесшумно открыл окно с помощью монтировки, потом залез во внутрь помещения. Там было очень много книг. На полках, ждали своего часа книги великих писателей и поэтов мировой литературы. Был также "Капитал" Карла Маркса рядом с томиками вождя пролетариата товарища Ленина. Гуррабужур положил в мешок много книг, но среди них не было книг Ленина, Маркса и других писателей с мировым именем. Гуррабужур быстро сложил в мешок книги действующего товарища императора страны, и с кошачьей осторожностью подняв мешок, направился к окну. Потом кое-как выбрался оттуда и, сгорбившись под тяжким грузом, направился к тайнику, который заранее приготовил, в подвале руин старой мельницы у реки, чтобы спрятать от посторонних глаз свою добычу, то есть тяжёлые книги товарища императора страны в дорогом, твердом переплёте. В подвале этой старой мельницы Гуррабужур установил свой шредер со стальными лезвиями, способный заглотить любое бумажное изделие и превратить его в труху. Тут же стоял его компактная, портативная конусообразная печь для сжигания размельчённой бумаги. Там Гуррабужур бесшумно вырывал глянцевые, но пустые страницы дорогих книг товарища императора страны, изданных на народные деньги, и закладывал их в станок, который аккуратно, размельчал их, радуя Гуррабужура своим тихим урчанием. Эти звуки напоминали ему отдаляющиеся голоса диких гусей, которые осенним утром печально трубят в голубом небе, улетая в дальние тёплые края.
Хромой библиотекарь с красным носом по имени Урратузон даже не заметил пропажу бесценных книг в твердом переплете товарища императора страны. Но вскоре книги в библиотеке стали исчезать одна за другой. Только когда заметно оголели опустошенные книжные полки, библиотекарь с красным носом, и к тому же ещё и хромой, по имени Урратузон, начал ахать и охать, ковыляя на деревянной ноге среди полок. Потом трясущимися руками он написал заявление в милицию, прося о помощи.
На следующий день из Дома Культуры прибыла оперативная группа с ревизией, и они начали допрашивать подвыпившего, хромого библиотекаря Урратузона.
- Не притворяйтесь, гражданин Урратузон! Мы всё знаем! Выкладывайте. Куда дели книги многоуважаемого премудрого товарища императора нашей страны?! На каком подпольном базаре реализовали этот бесценный товар?! Кому продали и на какую сумму? Чистосердечное признание облегчит наказание! Товарищ Урратузон, предупреждаю заранее, что у нас крыша поднимается! Не заставляйте нас применять силу. Или Вам надоело жить? Если так, то тогда сами знаете... - сказали они, надевая чугунные перчатки со стальными колючками и делая соответствующую разминку.
Хромой библиотекарь с красным носом, к тому же подвыпивший, по имени Урратузон заплакал от испуга и растерянности.
- Клянусь хлебом, товарищи! Я никому не продавал на подпольном базаре контрабандные книги нашего многоуважаемого императора страны, которые таинственным образом исчезли с полок родной, по крайней мере для меня, библиотеки! Поверьте бедному, хромому библиотекарю, ветерану труда и великой отечественной войны! Правда, я хожу в мечеть, но в глубине души я тоже убежденный материалист, так же, как и вы! Я истинный патриот своей отчизны! Как же я могу воровать народное достояние, то есть бестселлеры нашего многоуважаемого и мудрого товарища императора страны?! Ещё раз клянусь хлебом насущным, - я не перепродавал книги в водонепроницаемом переплете, великолепные труды нашего пра... пра... пра... хрезидента... ну этого, как его... диктат-президента, то есть нашего падишаха Каландара Хазрата Абдулфатаха Хаджы Балутхана Мирзакулы Хайдар Абдулмакорим Дарвеш Насреддуна Нигмана Абесалом Кукалташа - сказал подвыпивший библиотекарь с красным носом, и к тому же ещё и хромой, по имени Урратузон.
- Ну, раз так, то пеняй на себя, библиотекарь ты хромой - сказал один из милиционеров, нервно заполняя какие-то бланки. Потом бедного хромого библиотекаря с красным носом по имени Урратузон, затолкали в "воронок" и, надев на него наручники, увезли.
А Гуррабужур продолжал спокойно коротать свои дни в подвале руин старой мельницы у реки, разрезая на мелкие - мелкие куски с помощью своего шредера со стальными лезвиями, дорогие книги, газеты и журналы, где кроме хвалы товарищу диктатору страны и его семье ничего не печатают. Разрезанные дорогие книги с глянцевыми, но пустыми страницами вызывали у него необыкновенное вдохновение. Размельчённые пустые страницы книг падали тихо, словно белые снежинки, на пол подвала старой полуразрушенной мельницы, стоящей у реки. Звуки режущего станка постепенно начинали звучать как симфоническая музыка, которую зимним вечером играет оркестр где-то там, в мраморном зале старинного театра, за окном которого воет пурга.
А милиция между тем, всё же устроила засаду на кукурузном поле, которое соседствовало с низенькой, глинобитной библиотекой с соломенной крышей, где произошло ограбление века.
Гуррабужур, ежедневно разрезая пустые страницы дорогих, пустопорожних книг, богатых по форме и бедных по содержанию, день за днем становился всё умнее, хитрее и коварнее. То есть он не клюнул на уловки милиционеров. Между тем, оперативники начали сооружать искусственные стога сена среди кукурузных посадок в качестве маскировки, где они прятались, прикрываясь сеном вместе со служебными мотоциклами марки "Ирбит", в надежде поймать особо опасного грабителя антикварных книг. Но, разгадав их намерения, Гуррабужур в корне изменил свой план хищения. Он знал одного одинокого местного поэта с длинной шеей и с плоской головой. Поэт каждый вечер сидел у окна, глядя с косыми глазами на звёздное небо и время с временем на картофельное поле тоже, которое тихо озирала одинокая луна своими грустными лучами, там, где белели безлюдные дороги, и огороды с пугалами в жалких соломенных шляпах. При свете керосиновой лампы лицо бедного и одинокого поэта казалось огненной маской шайтана. Он безмолвно сидел на стуле у окна в своей хижине, болтая короткими, кривыми ногами в дырявых носках. Время от времени поэт испуганно глядел вдаль, опять-таки косыми глазами через низкое окно и записывал на бумаге хвалебную оду заслуженному диктатору страны с помощью своих длинных рук, похожих на весла.
Тем временем тихо опустился вечер. Вдали раздавались печальные звуки хора береговых лягушек. Трескучими голосами пели сверчки. Когда над глиняной стеной появилась огромная луна, поэт с длинной шеей и с длинными руками, похожими на весла, уснул, положив свою плоскую голову на пустой белый лист, похожий на пустыню.
Он громко храпел.
- Самый раз - подумал Гуррабужур.
Осторожно оглядываясь вокруг, он тихо зашел в хижину одинокого поэта, передвигаясь на цыпочках, словно балерина, которая танцует под музыку Петра Ильича Чайковского из балета "Щелкунчик". Бесшумно обыскивая хижину, Гуррабужур нашел, наконец, пожелтевшие рукописи, похожие на макулатуру, которые принадлежали бедному, одинокому поэту с длинной шеей, с плоской головой и косыми птичьими глазами. Он спал, сидя на самодельном стуле, положив голову на стол, как на плаху под острой гильотиной Робеспьера. На столе горела керосиновая лампа. Стол этот смастерил из неструганых, кривых досок от старого гроба сам одинокий поэт. Вокруг огненного языка лампы вращались мотыльки и майские жуки. Гуррабужур положил рукописи одинокого, бедного поэта в мешок и вышел из хижины. Высоко в небе всё так же бродила луна, освещая ночь. Гуррабужур шагал с мешком на плечах по безлюдной дороге, и при свете луны его лицо было похоже на бледную маску демона. За ним, не отставая ни на шаг, шла, как преданная собака, его тень, тоже с мешком на плечах. Придя к тайнику, Гуррабужур, спрятал мешок с рукописями бедного поэта с длинной шеей, с плоской головой и с красным петушиным лицом. Потом пошел домой, чтобы немного поспать. Он лежал на кровати, глядя через окно на сверкающую луну и на мерцающие звезды. Клонило ко сну. Он не заметил, как уснул.
Проснулся Гуррабужур от суеты, шум которой доносился с улицы. Гуррабужур, вскочил с места и вышел на улицу.
- Кто кричит? Что случилось? - спросил Гуррабужур у своего соседа по имени Каллатувак.
- Да говорят, что поэт с длинной шеей, с плоской головой, птичьими глазами и с красным петушиным лицом, который живет вон в той хижине, с ума сошел. Приехала бригада медиков из психиатрической больницы.
- Поэт кричал, что его рукописи стащили какие-то грабители - пояснил Каллатувак.
- Бедняга - сказал Гуррабужур.
- Да - кивнул головой Каллатувак.
Гуррабужур пошел обратно домой. Каллатувак тоже.
На следующий день, ночью, в полнолуние Гуррабужур пошел на кладбище и спустился в тайник, то есть в подвал старой полуразрушенной мельницы у реки, взял рукопись бедного, одинокого поэта, чтобы резать на станке, но тут сверху послышались топот и грохот. Потом в могилу быстро спустилась по винтовой лестнице группа захвата в камуфляжах, похожих на корки арбуза, которая устроила засаду в кукурузных зарослях, где они прятались, прикрываясь сеном, со служебными мотоциклами марки "Ирбит". Они задержали Гуррабужура с поличным. Потом его увезли в Управление Внутренних Дел вместе с вещественными доказательствами, то есть с остатками пожелтевшей рукописи бедного, одинокого поэта с плоской головой, с птичьими, косыми глазами и красным петушином лицом. Там Гуррабужуру предложили сделку. Они сказали Гуррабужур, что он должен официально поступить на службу госаппарат, где он ежедневно должен будет разрезать на кусочки жалобы, которые ежедневно и непрерывно поступают от населения страны. Гуррабужур отверг это предложение, так как он прекрасно знал, что резать жалобы и заявления, которые поступают от населении страны, нехорошо. Он предложил властям другой вариант избавления от жалоб населения страны, - изучать, рассматривать и принимать соответствующие меры по разрешению проблем, которые изложены в этих документах - и дело, как говорится, с концом. Но, к сожалению, представители власти не согласились с ним.
- Нет, Гуррабужур именно ты должен резать и сжигать жалобы, если не хочешь нажить себе неприятностей. Если их жалобы будем сжигать мы, народ нас не поймёт. Поэтому мы должны им сказать, что их жалобы резал, сжег и уничтожил именно ты. Так что у тебя нет выбора, приятель. То есть назад дороги нет. Все мосты сожжены. В случае отказа у нас с тобой разговор будет очень коротким - чик! - и нет тебя на белом свете.
- О, не говорите так, товарищи, я согласен - сказал Гуррабужур.
Итак, он вступил в должность главного резака страны и начал усердно резать жалобы, которых было так много, что они образовали бумажные горы. Сначала резать жалобы населения страны на станке, оснащенном современными компьютерами, для Гуррабужура было трудным делом, но постепенно он начал привыкать. Через несколько месяцев Гуррабужур уничтожил почти все жалобы, поступившие от населения, превращая их в хлам. За это власти наградили его почетным званием "Доблестный резак вредных для власти жалоб и заявлений, поступающих от населения страны".
Однако разгневанный народ позже поднялся против тирана и с транспарантами в руках стал требовать свои права на улицах, площадях и у входа президентского дворца. Тогда представители Власти вышли на балкон здания госаппарата и начали вести переговоры с недовольным народом. Один из демонстрантов закричал:
- Миллионы граждан нашей страны ежедневно пишут жалобы на имя императора! Почему товарищ император не отвечает на наши жалобы и заявления?! Где свободомыслие и свобода слова? Где демократия?!
Тут один из представителей власти начал объяснять:
- Тихо, товарищи! Граждане! - кричал он. Мы хотели рассматривать ваши жалобы но, к великому сожалению, их уничтожил, разрезав на мелкие куски с помощью специального режущего станка, оснащённого современными компьютерами, вот этот человек - гражданин Гуррабужур! Всему виноват он! Если не верите нашим словам, мы можем предоставить вам вещественные доказательства! Вот мы засняли с помощи скрытых камер гнусное преступление этого человека! Смотрите! Но это ещё не всё! У нас есть такие кадры, где этот Гуррабужур разрезал на очень мелкие куски священные религиозные книги, принадлежащие всем конфессиям мира, и это он считает великим произведением искусства!..
Услышав это, разгневанный многонациональный и многоконфессиальный народ разбушевался словно "Тихий", но не очень Тихий на самом деле, как его называют, Океан при штормовой погоде.
- Подайте нам этого гада, который разрезал наши священные книги и наши жалобы с помощью специального режущего станка на очень мелкие куски! Не то совершим революцию! - орали люди.
Власти отдали Гуррабужура разгневанному народу, и народ расправился с ним, по-своему, жестоко избив его и закидав камнями.
Когда народ разошёлся, Гуррабужур лежал без сознания на обочине, весь в крови. Его одежда было разорвана в клочья. Очнулся он в палате больницы и первое, что он увидел, была симпатичная медсестра в белом, прозрачном халате, с изящной фигурой. Он просил у нее бумаги. Медсестра дала ему листочек. Гуррабужур медленно взял его обессиленной рукой и, начал рвать его на мелкие кусочки, закрыв глаза. Медсестра испугалась и попыталась вырвать бумагу из рук Гуррабужура думая, что он свихнулся.
- Товарищ пациент, не рвите бумагу! Это же исторический документ, то есть история болезни одного поэта с длинной шеей и с плоской головой, у которого недавно злоумышленники стащили рукопись! Я думала, Вы просите бумагу для того, что бы написать завещание... - сказала медсестра.
Услышав эти слова, Гуррабужур улыбнулся краешками губ. Потом объяснил медсестре о своем образе существования.
- О, Господи! Разве можно рвать, разрезать на мелкие куски книги, газеты и фотографии вождей? - удивилась она.
- А как же, конечно, не только можно, но и нужно - сказал Гуррабужур.
Тут отворилась дверь палаты, и в комнату вошли близкие Гуррабужура. Отец, мать, и брат поздоровались с ним, роняя горькие слёзы. Особенно его мама. Она обняла Гуррабужура и долго плакала.
Сынок - сказал отец, вынув из голенища своего кирзового сапога Конституцию страны, - когда тебя выпишут из больницы, пожалуйста, разрежь на мелкие кусочки с помощью своего специального режущего станка со стальными лезвиями и сожги в фантастической печке, похожей на конус, вот эту Конституцию нашего Государства, которая, вместо того, чтобы помогать народу, служит тирану и его семье
- Хорошо, отец - сказал Гуррабужур.
В этот момент в палату вошел сосед Гуррабужура Каллатувак. Он принес подшивки центральных газет. В ходе беседы он вдруг вынул из внутреннего кармана телогрейки паспорт и протянул его Гуррбужуру.
- Вот, Гуррабужур, разрежь мой паспорт и тоже сожги его - сказал Каллатувак.
- Зачем, Каллатувак? - удивился Гуррабужур.
- Всё, я не хочу больше быть гражданином страны, где нет справедливости - ответил Каллатувак.
При этих словах Каллатувака палата погрузилась в тяжелое молчание.