Аннотация: Давние времена владычества Люди. Не все мирные торговцы законопослушны, а благородные разбойники встречались не только среди челов. Текст написан на спецквест ФБ-2014.
Лихобор и Лихослав
Было это давно, при Империи Людь. Сантьяга тогда ещё не стал комиссаром Тёмного Двора, но уже прославился в Тайном Городе кутежами и дуэлями. А с некоторых пор странный нав в белом повадился наёмничать. Брал за свои услуги неприлично дорого, но заказчиков находил. Заключал с эрли и шасами очень рискованные контракты и выполнял их.
В тот вечер Сантьяга праздновал возвращение из далёкого и опасного путешествия. Вернулся с богатой добычей. Праздновал, как умел, широко и шумно. В правой руке бокал вина, левой обнимает тонкий стан юной шасы, дочери заказчика. Ласкает и спрашивает, отчего прекрасная не весела? Отчего её батюшка рассчитался с наёмником через приказчика, а не лично? Никогда прежде подобного не бывало! Слышит в ответ, что захворал почтенный шас, от великого расстройства захворал. Два каравана подряд ограбили разбойники в неделе пути от Тайного Города. Не позволил Сантьяга деве долго причитать и жаловаться, запечатал уста жарким поцелуем. Быстро позабыла шаса обо всех печалях в объятиях нава.
А на следующий день упорный нав встретился с шасом и разузнал все подробности дерзких грабежей. Разузнал и заключил новый контракт.
Атаман Лихобор удобно расположился на ветви огромного дуба и обозревал свои владения. Могучие леса стояли здесь с начала мира. Текли сквозь леса полноводные реки. Проходил по рекам древний торговый путь из южных тёплых морей в студёные северные. Давно запустела построенная навами система каналов и шлюзов, купеческие караваны шли через волоки. На самых удобных волоках выросли богатые торговые городки, местные бароны собирали подати и обещали купцам защиту. Более длинными, менее торными путями можно было обойти мытарей, зато там озоровали разбойники. Так велось испокон, но этой весной Лихобор назло баронским дружинам оседлал главный тракт. Нянюшка Любава говорила, будто лезет он на рожон назло одному единственному барону. Корила своего атамана, но не слишком рьяно. У лучшей ведьмы ватаги тоже были счёты к барону Кологриву. Иначе, чем захватчиком и душегубом она его не называла.
По сей день три домена не могли поделить между собой водораздельные леса. Десять лет назад доменов было четыре. Одним из них правил отец Лихобора, Ратибор. Но в споре за подати глава самого бедного и малочисленного домена проиграл. Лишился большинства дружины, владений, потом жизни. Волею королевы и Совета баронов домен Ратибора был присоединён к самому богатому соседнему. Остатки дружины и многие подданные Ратибора не приняли нового властителя, барона Кологрива. Кто-то снялся с обжитого места и ушёл совсем, кто-то разбойничал по лесам. Десять лет собирал Лихобор недовольных под свою руку, и ныне его ватага была не слабее дружины Кологрива. Ведьмам бы энергии вдоволь, а воины не подкачают!
Атаман думал об этом, орлиным взором простреливая пустую дорогу. Разъездов дружины и купеческих караванов он не ждал, верные всегда предупреждают заранее. Но на редкого одиночного путешественника тоже интересно наскочить из засады. Не обязательно грабить. С иного и не возьмёшь ничего, жаль обдирать последнее. Иной сумеет откупиться интересными новостями или забавной историей. А с кем-то у атамана найдётся взаимный интерес. Прежние подданные его отца именно так искали встречи с сыном-разбойником, шли под старый дуб у дороги. Никто не выдал, не привёл к дубу врагов. Хотя на этот случай у Лихобора всегда с собой заговоренные Любавой артефакты.
Путник шагал по дороге легко и беспечно. Льняные волосы сверкали на солнце. Рубаха, порты, кожаная безрукавка и высокие сапоги выглядели слишком добротно для землепашца или лесного охотника, но простовато для дружинника. Два длинных изогнутых клинка в чёрных ножнах выдавали наёмника или разбойника. Многие люды сохранили после войны трофейное навское оружие, повесили на стену, передали детям и внукам. Лучшие людские кузнецы так и не смогли превзойти оружейников тёмных. Но выкованное во Тьме считалось не пригодным для благородного боя, для верноподданной руки.
Лихобор погладил рукоять любимого ножа. Чёрный клинок, наследство прадеда, отличался дурным нравом. Раз в год или два брал хозяйскую кровь, оставляя болезненные, долго не заживающие порезы. Но в бою и всяких передрягах нож бывал безотказен. Атаман улыбнулся в предвкушении, как пополнит свой арсенал чёрными катанами, и ловко соскользнул с дерева вниз.
На случай, если путник достоин своего оружия, атаман посигналил товарищам, которые стояли вместе с ним в дозоре. Стоило неизвестному поравняться с дубом, как дорогу ему преградили трое разбойников, один другого выше и шире в плечах. Путник тоже был высок, но худощав и строен. Не успел заматереть, и бороду с усами брил, как подобает люду, не достигшему зрелых лет. На одежде его разбойники не высмотрели ни одного родового или дружинного знака, зато оценили качество материала и работу.
Лихобор лично приветствовал гостя вопросом про кошелёк или жизнь. Путник не смутился, не испугался. Не стал хвататься за оружие или пускать в ход боевые артефакты. Снял с пояса и протянул атаману тощий кожаный мешочек. Сначала показалось, вовсе пустой... Нет, пара монеток по углам завалялась. На свирепые взгляды парень ответил белозубой улыбкой. Мол, простите, вчера было больше, да в кабаке оставил, а не примите ли вы меня в свою ватагу, храбрые разбойники?
Со словами, докажи, что достоин, Лихобор потянул меч из ножен. Гашило и Хват ринулись в атаку вместе с атаманом. Разбойники действовали быстро и слажено. Будь путник никудышным бойцом, он умер бы сразу. Среднего обезоружили бы, ободрали как липку и отпустили с миром. Неизвестный оказался хорош. Вероятно, он не выстоял бы против троих, но лёгкой победой здесь не пахло. Атаман знаком остановил бой, путник тоже не рвался продолжать. Переспросил, мол, что, гожусь? Клинки вернулись в ножны, так и не отведав крови. Атаман одобрительно ухмыльнулся. Спросил неизвестного, чьих он будет, откуда такой молодой да ранний?
Путник назвался Лихославом. Рассказал, что вырос сиротой при дружине, с младенчества учён драться и был на отличном счету. Но барона-покровителя убили, домен разделили, дружина частью погибла, частью объявлена вне закона и рассеялась. С тех пор бродит Лихослав по миру неприкаянный. Искать места в новой дружине мешает верность прежнему покровителю. Успел поучаствовать наёмником в войне с татами, еле уцелел и понял, что не желает быть смазкой для чужих мечей. Участь вольного хищника веселее и доходнее. Одна беда, уже в семи доменах за его голову объявили награду, пришлось перебираться на новое место.
Атамана ловили и не могли поймать в трёх доменах, он ощутил укол зависти. А Лихослав продолжал рассказывать-жаловаться, как ему надоело быть волком-одиночкой. Мол, готов пойти под чью-то руку, ищет себе сильного атамана и удалой ватаги. Надеется, что нашёл. Не под Лихобором ли Храбрым ходят трое? Очень много наслышан. По всему караванному пути рассказывают о дерзких налётах на караваны, о стычках ватажников с дружинниками. А еще говорят о доброй славе атамана среди землепашцев и лесовиков. Мол, не разоряет Лихобор простую людь, а делится награбленным.
Лихобору гладкая и складная речь Лихослава лилась бальзамом не сердце. Сам он не был мастером красно говорить. Оттого, может, не отстоял в Совете право на отцовский домен. Хотя не слова там взвешивались, а казна и воинская сила. За десять лет в засеке разбойников скопилось больше золота, чем в лучшие времена в сокровищнице барона Ратибора. Ещё один справный воин просит места в ватаге, которую так хочется когда-нибудь назвать своей верной дружиной. Сейчас Лихобор вне закона, но люды искони ценили и признавали право силы. Если он исполнит клятву отомстить Кологриву за отца, подчинит окрестные земли, заручится поддержкой ведьм и явится в Совет, то у него есть шансы...
Атаман ещё раз смерил Лихослава задумчивым взглядом. Молодец явно удалой, да как бы не оказался борзым без меры. Спросил, готов ли новичок беспрекословно подчиняться атаману и старшим товарищам по ватаге? Тот ответил, мол, до первой большой добычи, а после хочет равного голоса среди ватажников. Достойный ответ, в меру дерзкий, в меру смиренный. Осталось представить новичка ведьмам, послушать, что они скажут, и принять решение.
Нянюшке Любаве Лихослав сперва пришёлся не по душе. Старая ведьма долго рассматривала пришельца, щурила то правое око, то левое, бормотала заклинания себе под нос. Потом велела расстегнуть рубашку, ткнула корявым пальцем в медальон на шее парня. Крупный изумруд, оплетённый дивной красоты золотыми ветвями, вспыхнул ослепительной зелёнью. Старуха отпрянула и зашипела. Лихослав поморщился, прикрыл артефакт рукой, будто успокаивая. Атаман приказать парню немедленно снять цацку. Тот с сожалением ответил, что рад бы, да снимается вещь только вместе с головой. Или нужна ведьма сильнее той, что артефакт навесила. Лихослав уже третий год не может такую найти. Вот опять...
Любава, тряся рукой, подтвердила слова парня. Заохала, мол кто ж на тебя, молодец, такой сильный неснимаемый морок навёл? Лихослав ответил, что сам сдуру напросился за огромные деньги, уходя от розыска и казни. Теперь сам не рад "пожизненной гарантии". Но даже имя ведьмы не может открыть, связанный обещанием. Долго расспрашивала Лихослава старуха. О сиротском происхождении, о детстве в дружине, о бароне-покровителе. С разных сторон заходила, ловила на лжи и противоречиях. Не поймала.
Атаман внимательно слушал истории чужих похождений, примерял на себя. Сознавал, какой удалой малый попросился в его ватагу. И на мечах ловок, и язык хорошо подвешен, и умом со смекалкой не обделён. Такой со временем станет либо славным товарищем, либо достойным соперником. Товарища Лихобору давно не хватало, а с соперниками он привык разбираться по-свойски.
Вернулись из ближайшего городка две другие сильные ведьмы, Заряна и Снежана. Артефакт с Лихослава ни одна из них снять не смогла. Вертихвостка Заряна удивилась, зачем снимать? С артефактом перень пригож да хорош, а вдруг под мороком образина какая? Лихослав со смехом заверил, что никогда не жаловался на внешность. Пусть красавица ничего не боится. При том парень с девушкой обменивались такими многозначительными взглядами, что Лихобор улыбнулся в усы. Прежде юная ведьма пыталась обхаживать атамана, к большому неудовольствию его бессменной подруги Снежаны. Теперь верная Снежана вздохнула с облегчением.
Обе молодые ведьмы высказались за Лихослава, старуха воздержалась. Мол, пусть остаётся и в деле покажет, чего стоит. На том и порешили.
Через неделю стало ясно, что ватага Лихослава приняла. Сирота был норовист и задирист, но в первой дружине ему чётко вбили, когда уместно, когда не уместно проявлять норов. А ещё у разбойников не хватало времени на глупости, которыми начинают маяться от безделья. За неделю ватажники частично перебили, частично разогнали карательный отряд, посланный по их души бароном Кологривом, и ограбили два людских каравана.
Лихослав прекрасно показал себя в деле. В бою держался рядом с атаманом, Хватом и Гашилой. Влился в их слаженную команду, будто всегда здесь был. Вот что значит выучка с детства! Удивительно, как его прежний покровитель мог лишиться всего, если воспитывал таких бойцов... Впрочем и Ратибор был прекрасным воином, и дружинники его! Задавили числом. Смяли колдовской силой, не жалея энергии. Жажда мести всё ярче разгоралась в душе Лихобора, искала выхода.
На излёте весны разведчики донесли атаману, что в самый длинный день года враг собирается справлять новоселье. Вызов, который невозможно не принять. Хорошо, есть время подготовиться к решительному бою. Плохо, что известен день и место, значит, биты главные козыри разбойников, внезапность и скрытность.
Ватага держала совет, и атамана радовало единомыслие товарищей. Он не зря собирал и возглавлял их столько лет. Никто не предложил затаиться в лесах. Обсуждали, как победить захватчика. Двое старых соратников отца, Радомир и Ждан, имели опыт больших сражений. Они начали с того, что Лихобор понимал сам. Кологрив силён не дружиной, а прекрасно обученными боевыми ведьмами и артефактами. Старая Любава опытна, Заряна и Снежана сильны, есть ещё десяток способных колдуний-самоучек и целая толпа более слабых. Но с пустыми руками они мало что смогут, а закупить достаточное количество энергии негде. Об этом враг позаботился много лет назад и договорился с баронами соседних доменов. Законопослушные торговцы продают не больше кувшинчика в месяц в одни руки. Ровно столько, сколько нужно средней люде на бытовые нужды. Как ни отрывай от хозяйства, как ни откладывай для лесных сестёр и братьев, а разбойникам едва хватает на маскировку.
Заряна предложила ограбить сокровищницу и арсенал Кологрива. Молодая, горячая ведьма говорила об этом не впервые. Но как ни прикидывали разбойники, планы получались почти без шансов на успех. В исконных кологривовых землях ратиборичей не жаловали, сдавали дружинникам при малейших подозрениях. Даже пробраться к резиденции не просто, а уж войти и выйти оттуда с добычей...
Лихослав сидел в общем кругу и любовался своею ведьмой. Как сверкала она изумрудными очами, как сыпала искрами с взъерошенных золотистых волос. Лихобор, наблюдая за обоими, не сомневался, что молодой ватажник пойдёт за красавицей хоть дракону в пасть. Но тот неожиданно взял слово и возразил. Мол, зачем затевать самоубийственный рейд в резиденцию врага, когда энергию и артефакты можно просто купить? Не все торговцы законопослушны. Было бы золото, а нужный товар найдётся.
Золота в разбойничьей казне скопилось немало, и атаман готов был платить. Но как убийственно тяжело вести переговоры с тем самым шасом, которого недавно грабил! Лихобор вслух приносил извинения почтенному Рафизу Турчи, а мысленно проклинал себя, что польстился на те караваны, а потом прислушался к совету Лихослава. Но назад пути не было.
Всем известно, как зловредны и злопамятны носатые торгаши. Кто отнимет у шаса жизнь, тот сам долго не живёт и на весь род навлекает проклятие. Потому грабители не обижали купцов больше необходимого. Никого не убили, не ранили серьёзно. Освободили от излишков товара и отпустили восвояси. Но теперь, когда шасская жажда мести сочетается с шасской с жаждой наживы, это поистине страшно! Счастье, что атаман беседовал с торговцем наедине. Иначе недолго утратить и мужество, и атаманский авторитет.
За полдня ожесточённого торга Лихобор всё-таки сбил цену на энергию в три с половиной раза, и теперь переплачивал лишь впятеро против законопослушных лавок... А ещё шас предложил мощные боевые артефакты, которых в лавках вообще не купишь. И оружие... Да, бывшие вассалы Нави по сей день распродают запасы с тайных складов сюзеренов. Империя Тьмы пала быстро, не всё навское наследство победители смогли прибрать к рукам. Но где купец собирается раздобыть некоторые изделия людов, предназначенные для лучших королевских ведьм, Дочерей Журавля? Удивительно! Атаман видел, что ему предлагают обменять всю казну без остатка на великолепный, несравненный арсенал. Но держал в узде свои желания и отчаянно торговался. Даже в азарте помнил, что мало выиграть сражение с Кологривом. Если Лихобор сможет победить врага, то предстоит жить дальше!
Атаман кликнул Радомира со Жданом и трёх ведьм, Лихослав пришёл сам. Спорили, выбирали самое необходимое, снова торговались. Наконец, атаман с шасом ударили по рукам.
Через три дня обменяли золото на драгоценный груз. Теперь Любава, Снежана и Заряна спешно обучали женскую часть ватаги, Радомир, Ждан и Лихослав тренировали мужскую. Лихобор размышлял над планом сражения. Разбойничий опыт подсказывал, что удобнее всего перехватить дружину Кологрива на марше, напасть из засады. Но Ратиборов сын знал, что за землю и власть бароны так не спорят. К тому же Кологрив с войском мог прибыть на место порталом. Сам Лихобор так и сделал бы...
Захватчик всеми силами стремился утвердить власть над своими новыми землями. Новый охотничий замок Кологрива вырос в лиге от места, где некогда стояла главная резиденция барона Ратибора. За десять лет старое пожарище заросло лесом и не портило вид. Но злые языки всё чаще болтали, что в бывшем домене Ратибора два барона, дневной и ночной. Ещё немного, и пересуды достигнут столицы. Гордый Кологрив не желал этого терпеть. Не для того подмял под себя соседа, чтобы соседское отродье оспаривало его права. Пора раз и навсегда решить этот вопрос! Уже месяц на всех площадях и перекрёстках глашатаи выкрикивали издевательские приглашения разбойнику Лихобору. Мол, пусть покажет в открытом бою, чего стоит его сброд против дружины барона. Пусть в самый длинный день выйдет на заливной луг перед новым замком Кологрива Блистательного.
А разбойники затаились. Караваны шли через волоки, но никто их не грабил. Разъезды не попадали в засады. Даже воришки и мошенники из окаянных ратиборичей перестали озоровать в городах. Донесений от лазутчиков тоже почти не было. Кологрив понимал, что это затишье перед бурей, но был уверен в своих силах. А вот советница барона, любезная фата Милолика, тревожилась. Говорила, что её ведьмы не могут пробиться сквозь хитро сплетённый заслон над разбойничьими лесами, и вероятности будущего кто-то путает. Милолика не любила признавать, что колдуньи разбойников знают и умеют многое, чему не учат в столице. Кологрив по сей день жалел, что не переманил к себе старую Любаву. Было время, она его растила. А теперь, говорят, у Лихобора в помощницах...
Успокоил Барон Милолику, что долго откладывали разбойники энергию на чёрный день, а теперь тратят на маскировку. Приберегут и на бой, но вряд ли много.
Утро самого длинного дня выдалось росистым и солнечным. Кологрив с дружиной и ведьмами прибыли во вновь отстроенный замок грузовыми порталами. Не глупец же он, вести дружину сквозь враждебные леса! Выслушал доклад коменданта, что разбойники стоят лагерем на месте Ратиборова пожарища. Собирают силы с вечера, но не слишком много их собралось. Ведьмы пробили маскировку, вот, можно посмотреть. Наблюдая в хрустальном шаре безалаберный разбойничий лагерь, Кологрив ухмыльнулся в густые усы. Скомандовал колдуньям готовить поле битвы, а воинам ждать.
Когда разбойники маршем двинулись к месту сражения, барон приказал развёртывать боевые порядки. Отлично обученное воинство хлынуло из замка на поле. Каждый дружинник, каждая боевая ведьма чётко занимали своё место в строю. Глашатай вострубил готовность, когда голова разбойничьей колонны едва показалась из леса. Кологрив терпеливо ждал. Он призвал атамана Лихобора на честный бой и теперь не мешал противникам спешно и неумело строиться в боевые порядки. Слишком далеко от первых рядов воинства Кологрива, кто так делает, трусы! Ватага, одно слово. С дружиной не равняться...
С разбойничьей стороны хрипло протрубил рог. Не боевой сигнал, а будто коров с выпаса пригнали. Неужто готовы? Перекличка звонкого горна с хриплым рогом, приглашение на поединок.
Иногда сходились главы воинств, сразу решая исход сражения. Но если бы Кологрив желал личного поединка с Ратиборовым отродьем, им незачем было встречаться на этом поле. Барон взглянул на своих лучших поединщиков. Кто готов выйти? Фата Ива или могучий Малк? Дружинник переглянулся с фатой и шагнул вперёд. Кологрив чуть склонил голову, благословляя добровольца на бой. Барон был уверен, что равного Малку в Лихоборовой ватаге не найдётся.
Из разбойничьих рядов вышел тощий безбородый парень с навскими клинками. Эх, забыл Кологрив потребовать, чтобы враги явились на честный бой только с честным оружием. Зря, ну да ладно.
Поединщики вышли на середину поля, сторожко приглядываясь друг к другу. Знак приветствия, и оба ринулись в бой. Непростой противник Малку достался...
Лихобор не удивился, когда Лихослав вызвался на поединок. Знал уже, что молодого воина не пугают медвежьи стати противников, и опыт их тоже не пугает. Кологривич был отменным бойцом, но Лихостлав расправился с ним раньше, чем оба успели вспотеть. Короткая разведка выучки и сил противника, несколько ударов, блоков и уклонений. Шаг, разворот, стремительный полёт чёрного клинка. Рёв дружинника мгновенно перешёл в булькающий хрип и затих. Наземь рухнули две половинки могучего тела. Разбойники рядом с атаманом потрясённо охнули и тут же заорали боевой клич. Лучшего начала битвы трудно пожелать!
Едва победитель вернулся в строй, рог и горн пропели сигналы к общей атаке. Первыми, как обычно, ударили ведьмы. Шквал атакующих заклинаний обрушился на ватагу, но старая Любава с несколькими подручными стойко держали оборону. В кои-то веки у разбойниц не было недостатка энергии. Их противницы поднажали, но пробить защитную сеть не могли. Увлеклись и прозевали вражеские порталы. Снежана, Заряна, ещё несколько ведьм и лучшие бойцы с артефактами обрушились на воинство Кологрива с тыла и быстро смяли группу магической поддержки. Основное разбойничье войско стремительно атаковало с фронта. Кологрив недооценил противника, его людь дорого платила за это. Но кто победит?
Когда пошла рубка, Лихобор, Гашила, Хват и Лихослав привычно держались рядом. Атаман жаждал сам свести счёты с Кологривом и целенаправленно прорывался к баронскому штандарту. Мало кто способен был противостоять удалой четвёрке. Но вот вскрикнул и повалился Хват, сражённый "эльфийской стрелой". А вот покатилась с плеч буйная головушка Гашилы. Лихобор и Лихослав пока были целы, прикрывали друг друга и двигались в нужном направлении.
Все разбойники обвешались купленными у шаса боевыми артефактами, но Лихобор в горячке сражения забывал о них, привычно полагаясь на добрую сталь. Зато Лихослав метал огненные шары и прочую колдовскую снасть как заправская ведьма. Чёрные клинки в обеих руках тоже не скучали. Кажется, сирота впервые показал всё, на что способен. Если честно, атаман в подмётки не годился этому воину. Но о том следовало подумать позже.
Барон Кологрив видел Ратиборова сына на Совете десять лет назад. Не сразу признал его в разбойнике, который отчаянно и целеустремлённо прорывался сквозь дружину вместе с поединщиком, убившим Малка. Серьёзные противники. Очень серьёзные. И битва недостаточно утомила их, чтобы брать голыми руками. Но Кологрив был сильнее и опытнее погибшего Малка. И отвагу его никто никогда не подвергал сомнению... Любопытно, дойдут или не дойдут?
Гляди-ка прорвались. Разбойник выкрикнул вызов, требуя честного поединка с убийцей своего отца, барона Ратибора. Ну что ж, Лихобор сын Ратибора, получай. Барон Кологрив принял вызов.
Битва шла своей чередой, но возле двух людов образовался круг пустого пространства. Они сближались неторопливо, вглядывались друг в друга, ища слабины. Меч у Лихобора, секира у Кологрива. У обоих пальцы унизаны перстнями-артефактами, но в честном споре двух воинов колдовству не место.
Лихобор уклонился от первой атаки Кологрива. Контратаковал. Уклонился от следующей атаки. Почти достал врага и едва не пропустил ответный удар. Отделался царапиной. Сумел сквитаться, пустить врагу кровь, но не более. О быстрой победе речи не шло, бились на измор. Медленно, но верно Кологрив одолевал. Когда секира барона рассекла на разбойнике пояс, заговоренную кольчугу и тело под ней так, что из раны поползли кишки, кологривичи победно заорали. Лихобор сгоряча ещё пытался рубануть врага мечом, но ноги подкосились, упал. Смерть настала? Добьёт враг сразу или оставит медленно, мучительно подыхать?
Барон не спешил наносить последний удар. Стоял над поверженным противником, картинно подбоченясь, воздев к небу окровавленное оружие. Вещал, перекрывая громовым голосом шум битвы. Мол расправился с Ратиборовым отродьем, и всех ратиборичей, кто немедленно не сдастся на праведный баронский суд, ждёт та же участь.
Атаман меркнущим взором нашёл в круге дружинников одинокого ватажника. Лучшего воина, каких встречал в своей жизни. Поймал взгляд сироты. Прохрипел, мол остаёшься за меня, Лихослав. Возглавь ватагу и веди! У самого атамана было единственное дело, которое он даже лучшему из лучших доверять не хотел. Месть за отца, за себя заодно. Раз уж враг медлит с последним ударом... Не глядит даже, как раздавленным червяком корчится у его ног еле живой атаман. И дружинники глазеют на своего барона, не на падаль у ног. А ведь не просто так корчится атаман. Тянет из-за голенища любимый навский нож. Пальцы плохо слушаются, но знакомая рукоять словно придала сил. Короткий замах, и рушится Кологрив Блистательный наземь. Без промаха вошёл чёрный клинок в глазницу. Нет больше дневного барона в домене. Ночного тоже уже почти нет, а битва вспыхнула с новой яростью.
Старая Любава и верная Снежана мигом узнали, что с Лихобором беда. Вспыхнули над полем новые порталы, повыскакивали оттуда разбойники, коршунами пали на растерявшихся дружинников. Лихослав держал оборону подле потерявшего сознание атамана. Не позволил добить его или затоптать в пылу сражения, пока ведьмы не унесли прочь. Ужасна рана, да искусны лесные знахарки, вдруг выживет.
После встал сирота во главе ватаги и довёл сражение до победного конца. Рассказывали, будто видели его одновременно в десяти местах. Будто разил он одним ударом двух-трёх противников. Будто сжёг чёрным пламенем лучшую ведьму Кологрива. Однако известно, что у восхищения и ужаса глаза велики. План битвы разработал Лихобор вместе с Любавой, Радомиром и Жданом. Лихослав проследил, чтобы всё шло по плану.
На закате встал пожар до небес над так и не обжитым замком Кологрива. Погребальный костёр для самого барона, для всех его ведьм и дружинников, погибших в сражении. Тех, что сдалась, обобрали и отпустили. Раненым знахарки помогали без разбора, кто чей.
Месяц спустя измождённый после ранения, но живой Лихобор вместе с Любавой явился пред очи королевы. Просил баронский сын амнистии. Просил поддержки в Совете баронов. Пожертвовал во славу короны золото и невероятной красоты изумруды. Отродясь не добывали подобного в его лесных землях...
Барон Лихобор встал во главе бывшего домена Кологрива в первые дни осени. Трёхдневное гулянье и пир на весь мир. Исконным ратиборичам радость, исконным кологривичам печаль. Почти вся ватага присягнула новому барону и стала дружиной, как некогда мечтал атаман. Ждал Лихобор Лихослава, а тот всё пропадал где-то. Наконец явился и стал прощаться. Мол, помнишь, рассказывал я тебе, Лихобор Храбрый, что однажды уже принёс дружинную присягу, и некому её с меня снять. Помню, ответил Лихобор, и что теперь? Ответил ему Лихослав, что пойдёт дальше по миру искать добычи и приключений. Закручинился Лихобор. Не хотел отпускать от себя правую руку свою. А Лихослав прищурил хитрый глаз и предложил, как сказал он, забавную игру.
Мол, был Кологрив дневным бароном в домене, а ты, Лихобор, ночным. Долго воевал Кологрив со своею тенью и проиграл. А ты, если захочешь, сможешь со своей тенью тайно дружить. Это веселее. Стану ночным при тебе, начну хороводить недовольных кологривичей. Разгуляться им всерьёз не дам, но ни тебе, ни мне скучно не будет. Хочешь? Подумал Лихобор и согласился. Начал обсуждать условия. Может, пожалеет потом...
Тот, кого люды знали под именем Лихослава, стоял посреди большой комнаты, а вокруг недовольно клубилась Тьма. Голос из Тьмы сурово вопросил, как посмел он явиться в Цитадель в таком непотребном виде? Мол, давно пора прекращать маскарад, самому-то не надоело?
Высокий мужчина в рубахе тонкого полотна, светлой кожаной безрукавке и штанах упрямо тряхнул льняными вихрами. Ему не надоело, это во-первых. А во вторых, он не тешит попусту нездоровые наклонности, а приносит пользу Дому. Какую такую пользу, слегка удивился его скрытый мраком собеседник? Ночной барон Лихослав на одном дыхании выдал старательно и любовно подготовленный отчёт. Как собрал под свою руку большинство разбойников в окрестностях Тайного Города, и теперь на волоках грабят кого угодно, кроме шасов. Довольные вассалы богатеют, платят налоги и снабжают Город всем необходимым без перебоев, не правда ли, Владыка? Низко надвинутый капюшон утвердительно качнулся. Рука, похожая на лапу хищной птицы, выбила дробь на подлокотнике кресла. Глухой голос прошипел, что не ожидал начатков стратегического мышления от ходячего сборища пороков. Хотите сказать, не отдавали, Владыка, яростно сверкнул глазами мнимый люд. Уверены, что знаете меня всего? Нет! Вам предстоит много узнать и удивиться, я докажу...
Князь Нави жестом остановил возмущённую речь своей аватары. Ещё раз качнул капюшоном. Мол, всегда буду рад приятно удивиться, жду. Только научись снимать с себя этот морок, Сантьяга, и не смей приходить сюда в белом!