Я шагал по туннелю, освещённому бледным светом магических шаров. Голова раскалывалась, горячий воздух подземелья затруднял дыхание, а крики истязаемых душ действовали на нервы. Я занимал должность Архидемона уже несколько тысяч лет и раньше не испытывал ничего подобного. Последний год раздражало всё - ежедневная рутинная работа по приему и распределению душ в моём Круге, стопки документов, требующие моей подписи, вечная жара и постоянные крики. Управлять одним из Кругов Ада становилось для меня всё труднее - нет, я не уставал физически, тело трехметрового демона не нуждалось ни в еде, ни в отдыхе. Я уставал психологически. Потолки пещер давили на меня.
Тяжелый стук копыт и лязг шипованных доспехов, положенных мне по должности, разносился далеко, предупреждая о моём появлении. Мелкие бесы-прислужники шныряли по коридорам по различным бытовым и служебным делам, но при виде меня сворачивали в боковые коридоры или пытались забиться в различные щели. Бестии, мистики, Потрошители и другие высшие формы демонов прижимались к стенам, уступая мне дорогу.
Я шел к одному из порталов, пробитых нашими мистиками в мир людей. Здесь, в Аду, он располагался посередине небольшого зала, окруженный колоннами. В мире людей выход находился в одном из дальних углов огромного парка. Только примятая трава выдавала там присутствие портала. И горе тем, кто случайно вступал в него. Они оказывались у меня в гостях раньше срока.
Шагнув в пентаграмму, я на секунду ослеп от яркой зеленой вспышки. В парке я уже выглядел как человек - сухощавый мужчина средних лет, лицо морщинистое, голос хриплый, цвет глаз - серый. Доспехи превратились в обычные человеческие рубашку и брюки, на ногах появились ботинки. Я вздохнул полной грудью. После адского пекла прохладный ночной воздух был для моих легких, как бальзам.
Я направился к своей любимой скамейке. Она находилась в дальнем углу парка, в конце небольшой тупиковой аллеи. Кусты скрывали её со всех сторон. Я любил сидеть на ней и смотреть на звезды. Они не поменялись за последние тысячи лет, но всё равно смотреть на них было приятно. Я часами мог любоваться этим узором - россыпью бриллиантов звезд на темном бархате неба. Ночью здесь никогда никого не было - никто не мешал мне смотреть на черное небо и наслаждаться теплым ветерком.
На данный момент на скамейке сидела девушка, закрыв лицо руками. Не ожидая никого здесь встретить, я буквально налетел на неё и замер, как вкопанный. Она подняла своё лицо и посмотрела на меня. Девушка совсем недавно плакала - об этом говорили красные круги под глазами. По человеческим меркам она была очень красива - длинные вьющиеся волосы, правильные черты лица, красивое тело и темно-синие глаза.
- Это моя скамейка, - сказал я.
- Извините, - она подвинулась на самый край, - я не знала.
Я присел с другого края, пытаясь сообразить, что мне делать дальше.
- Я вам не мешаю? - спросила девушка.
- Нет, - сказал я и устремил свой взгляд в небо.
- Я уйду, если вам мешаю.
- Вы мне не мешаете.
- Мне просто очень грустно и не с кем поговорить. Можно, я поговорю с вами?
- Я плохой собеседник.
- Тогда можно просто посидеть и помолчать.
- Это было бы замечательно.
Несколько минут мы сидели молча. Я смотрел на звезды и с тоской думал, что скоро придется возвращаться обратно в Ад, и неизвестно, когда ещё получится вырваться на поверхность.
- А вам снятся сны? - вдруг спросила она. Это было так внезапно, что я растерялся, сначала кивнул, потом помотал головой, а после растерянно посмотрел на неё.
- Нет, - объяснять, что никогда не сплю, я не стал.
- А мне снятся каждую ночь, - сказала она и, немного помолчав, добавила, - только не всегда добрые.
На этот раз молчали мы довольно долго. Я продолжал смотреть на звезды, и мои мысли витали где-то высоко.
- А с вами хорошо, - вдруг сказала она, - от вас веет какой-то силой... и спокойствием. Как вас зовут?
Ей опять удалось выбить меня из колеи. Хозяин никогда не давал нам имен - только "инвентарный номер". Первый десяток - это его кардиналы. Каждый из нас управлял одним из Кругов Ада. До сотни нумеровались Потрошители - личная охрана Хозяина. Огромные рогатые демоны с косами - идеальные машины для убийства. Далее уже нумерация шла по видам тварей - бес N 256815, мистик N 36981...
- Восьмой, - сказал я.
- Что?
- Меня зовут так - Восьмой.
- Странное имя, - удивилась она.
- Какое есть, - буркнул я.
Помолчали.
- А меня Оля зовут. А что вы делаете здесь ночью?
- Смотрю на звезды и думаю.
- О чем?
- Не знаю, - замялся я, - обо всём, наверное, кроме работы.
- Вам не нравится ваша работа? Тогда увольтесь и всё, найдите другую работу.
- Как уволиться? - поперхнулся я. - Не получится!
- У нас же не рабовладельческий строй, каждый выбирает себе работу, какую хочет.
Сама мысль "уволиться" с моей нынешней работы казалась такой абсурдной и пугающей, что я, раздробив её на сотни осколков, выкинул из головы.
- Я люблю стихи, а вы? - спросила Оля.
- Я не знаю... Тысячу лет уже не слышал стихов.
- Хочешь, я вам прочту свой любимый отрывок Вальтера Скотта?
Ветер играл волосами, они словно волны омывали ей лицо. Голосом, дрожащим от чувств, Ольга продекламировала:
Любуясь собственной тоскою,
Они не ведают покоя.
Удел и рок печальный их -
В себе убить себя самих!
Они бесславно канут в Лету,
Непризнанны и невоспеты!
Закончив читать отрывок, она посмотрела на меня. Её темно-синие глаза зацепили что-то в моей душе (или что там у меня вместо души), и я провалился в них, как в омут. Мы проговорили всю ночь, и я много узнал про неё. Оле было всего двадцать два года, она ещё нигде не работала. Рано вышла замуж, уехала в чужой город и недавно развелась, - супруг изменял ей с другой женщиной. Сейчас в её жизни был очень сложный период, - одна в городе, где еще не обзавелась друзьями, брошенная на произвол судьбы и не имеющая работы. Деньги, которые оставил муж, катастрофически быстро заканчивались. Попытки устроиться на работу пока ни к чему не привели. В квартире, где всё напоминало о бывшем любовнике, ей было тяжело находиться, и Ольга целыми днями гуляла по городу. Когда мы встретились, она подумывала о самоубийстве, но, выговорившись, ей стало гораздо легче. Пообещав ждать меня следующей ночью на этом же месте, Ольга ушла, одарив меня на прощанье улыбкой. Эта улыбка настолько поразила меня, что я еще долго сидел на скамейке, смотря ей вслед.
Мы стали встречаться каждую ночь. Целый день (земной, естественно, в Аду всегда сумрак), исполняя свои обязанности, я с нетерпением ждал, когда же наступит ночь. Наши встречи всё больше значили для меня. Мы не говорили о моей работе, тем для разговоров и без этого хватало. Я в основном слушал - мне нравилось, как Оля говорит обо всём на свете. А особенно мне нравился её смех - звонкий, заразительный... Хотя мой смех и напоминал лай цербера, смеяться было приятно.
Все изменилось, когда у людей началась война. Я не интересовался политикой, но судя по огромному количеству душ, Америка опять вторглась в какую-то азиатскую страну. Целый месяц у меня не было свободной минуты, - караваны душ нуждались в оформлении и распределении по пыточным площадкам. Сутки напролет я встречал вновь прибывших, подписывал бумаги, которые мне подсовывали наши клерики....
В один из таких дней моя прежняя жизнь разлетелась на тысячи осколков, когда, обходя длинный ряд вновь прибывших душ, я заметил среди них знакомый силуэт. На моём лице не отразилось ничего, - мимика демона скрывала все эмоции. Но внутри меня бушевал смерч, который крушил и без того треснувшую гранитную плиту, заменявшую мне разум.
Этого не может быть! - билась мысль у меня в голове. Только не она и не здесь! Почему Творец не забрал её к себе?!
Души после смерти обретают тела в Аду, идентичные их телам до смерти. Хозяину не достаточно только духовных страданий душ, физические страдания выделяют больше эманаций, которые подпитывают его и его армию. Для извлечения эманаций страданий мистики постоянно подлечивают искалеченные тела, чтобы души страдали вечно. Поэтому сейчас, в огромном зале Распределения, передо мной стоял длинный ряд обнаженных и пока еще не тронутых пытками человеческих тел. По периметру зала неподвижно, застыв, словно статуи, стояли Потрошители. Вдоль ряда сновали трехголовые церберы, яростно рыча и принюхиваясь. Ольга стояла посередине этой колонны и, в отличие от большинства душ, которые смотрели неподвижными глазами в пол, испуганно смотрела по сторонам.
- Эту, - резко бросил я, указав на Ольгу когтем, - ко мне в кабинет со всеми документами.
Надо действовать быстро, нахрапом, пока подозрения в мой адрес не дошли до Хозяина. А такие вещи доходят до него быстро, - стукачей много везде, даже в Аду. А Хозяин обязательно заинтересуется, почему я уделил своё личное время какой-то душонке. Такого не было ни разу за тысячи лет. Две бестии, безумные особи женского пола с полуметровыми железными когтями, вытащили Ольгу из толпы и потащили вслед за мной. Далее семенил клерик с толстой папкой "личных дел" вновь прибывших, пытаясь на ходу отыскать нужную страницу.
Я шагал по длинному коридору, ведущему в мои апартаменты, и мой внутренний мир продолжал разрушаться. Что-то творилось со мной, нечто странное, я прекрасно это осознавал, но не мог ничего сделать.
Оказавшись в кабинете, я жестом выгнал всех, оставшись с Ольгой наедине. Небольшая пещера, освещенная магическими шарами; стены, увешанные различным холодным оружием; горящий камин и огромный письменный стол, заваленный бумагами. Вот и всё, что было у меня за долгие годы службы. Ольга стояла перед столом и испуганно смотрела, как я метался по кабинету. Смерч в моём сознании не давал мне остановиться. Я мерил свой кабинет шагами, пытаясь взять себя в руки.
- Почему? - спросил я, резко остановившись и обернувшись к ней.
- Я не понимаю, - она заплакала, - где я? И что вы от меня хотите?
- Ты в Аду! - безжалостно кинул я. - Меня интересует, как ты сюда попала! Невинные души отправляются к Творцу! Поэтому я спрашиваю, почему ты здесь?!
В ярости я сорвал огромный щит со стены и швырнул его в угол.
- Он не пришел, - тихо сказала она.
- И что?
- Он не пришел!!! - закричала она, разрыдалась и закрыла лицо руками, - И я спрыгнула с моста.
Теперь все стало понятно. Самоубийцы не попадают в Высший Чертог, они оседают здесь, в Аду, попадают в мой Круг. Я стоял и смотрел на плачущую девушку, и в голове у меня уже зарождался План.
- Охрана! - позвал я.
Две бестии немедленно проскользнули в мой кабинет, готовые к приказаниям.
- Увести душу по назначению! - сказал я и, когда они повернулись ко мне спиной, двумя руками свернул им шеи. После чего кинул папку с "личными делами", среди которых было дело Ольги, в камин и снял со стены ножны со своим мечом. Когда-то с ним я штурмовал Высший Чертоги Творца. Это было еще до Падения. Сегодня он мне пригодится.
- Беги за мной ! - сказал я. - Ты должна жить.
- Я не понимаю, - Ольга посмотрела на меня своими синими глазами, - что происходит?
- Потом объясню, - кинул я и открыл дверь.
Ад жил своей жизнью. Пока мы быстро двигались к порталу, навстречу попались десятки существ различных видов. Их всех я убил мечом, не останавливаясь. Ольга бежала за мной, вскрикивая от каждого убийства. Хоть это и были демоны, порождения Ада. Наш путь устилали тела и лужи крови. Трудно остановить падшего агнела, который, похоже, спятил.
'Хозяин уже в курсе, - думал я. - Времени в обрез. Личная гвардия уже в пути. Хорошо, что мы успели добежать до нужной пещеры.'
- Иди, - я толкнул её к порталу, - беги как можно быстрее и как можно дальше. Тебе ещё рано умирать. Живи правильно, роди детей, и попадешь к Творцу.
Мне было очень больно. Я бы плакал, будь у демонов слезные железы. Ольга почему-то медлила и смотрела на меня. Когда наши взгляды встретились, она все поняла.
- Ты... - её глаза расширились, и она шагнула мне навстречу.
Я бесцеремонно толкнул её в портал. Оля исчезла в зеленой вспышке, и я тут же начал крушить колонны. Злости было во мне через край. Тонны земли сыпались на портал, заваливая его. Много времени уйдет, пока бесы разгребут завалы. Хорошо! У Ольги есть время.
Я поднял взгляд к потолку. Хоть и не было видно звезд, я их представлял. Мириады звезд светили для меня сегодня сквозь толщу миров. Когда ворвались церберы, а следом десяток Потрошителей, я был уже спокоен и готов к битве. Пластины на доспехах хрустнули, когда я расправил плечи и достал свой меч. Считайте, что я увольняюсь с этой долбанной работы по собственному желанию...