Холкин Владимир : другие произведения.

Сточное время

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Древнее проклятье связывает два мира - Империю Трех Лун и Советский Союз, сохранившийся до 21-го века. Природу этой связи нужно понять, чтобы предотвратить катастрофу. Действие развивается параллельно в обоих мирах. Два героя, не зная ничего друг о друге, подбираются к разгадке с разных сторон.
    ПРИМЕЧАНИЕ: Здесь выложена законченная история. Но в дополнение к ней существует еще одна сюжетная линия - ее вы найдете в бумажной версии. Книга вышла осенью 2012 года.
  Глава 1
  
  Снег падал крупными, изящно-симметричными хлопьями, ветер стих, и Янус подумал, что ребятам с факультета погоды немного не хватает фантазии. Даже сугробы у них, кажется, расставлены по линейке - все как один пушистые и сияют девственной белизной; елки похожи на треугольные пряники, присыпанные сахарной пудрой, а снежок под ногами похрустывает усыпляюще-мягко, навевая идиллические мысли.
  Янус прошел по виадуку над замерзшим каналом и направился к зданию из темно-серого камня, которое поражало циклопическими размерами и ощущением торжественной древности. Университет был построен две тысячи лет назад, но точной даты никто не знал, поскольку документы странным образом испарились, а версии по поводу личности основателя множились с такой быстротой, что историки рвали на себе волосы. Говорили, что здание заложил кто-то из Первой Дюжины, чтобы в спокойной обстановке готовить перспективные кадры. Впрочем, это была, скорее, легенда, сочиненная для поднятия рейтинга.
  Многогранные колонны поднимались к небу по обеим сторонам от фасада. В углублении над широким дверным проемом были высечены сцены из жизни непонятных существ, похожих то ли на задумчивых василисков, то ли на грустящих мурен - причем сцены эти постоянно менялись, как будто по ночам неведомый скульптор украдкой подбирался ко входу и в бешеном темпе начинал работать резцом. Еще выше висел чудовищный циферблат с четырьмя стрелкам разной формы, снабженный не только числами от одного до двенадцати, но и знаками зодиака, символами планет и химических элементов, а также корявыми пиктограммами, которые не мог причесть ни один из профессоров. В результате, никто не имел понятия, что именно показывают часы в текущий момент. На эту тему кто-то даже защитил диссертацию, суть которой сводилась к признанию автором собственного бессилия.
  Ощутив на пороге едва заметный толчок защитного поля, Янус шагнул в пустой вестибюль. Его никак не отпускала досада. Провалить зачет по предмету, который считался профильным, а, главное, давался без особых проблем - это надо было суметь. И как же стыдно было позавчера, когда преподаватель, добрейший магистр Малус, покряхтев укоризненно, произнес: 'Ну что же вы, Янус? Я, признаться, ожидал большего, вы уж, голубчик, не обессудьте'. И хорошо еще, что магистр на два дня задерживался с отъездом и разрешил не откладывать пересдачу на начало следующего семестра, а прийти сегодня, в первый день двухнедельных зимних каникул...
  Янус подошел к аудитории на втором этаже и осторожно заглянул внутрь.
  - Входите, входите, Янус, - сказал магистр. Держа перед собой мерцающий вспомогательный контур, он разглядывал потеки ядовито-желтой субстанции на стене. Липкая клякса источала жуткую вонь, и ее отростки, игнорируя закон тяготения, растекались не только вниз, но и в стороны, а один как будто даже полз к потолку.
  Вообще, помещение хранило бесчисленные следы неких агрессивных воздействий, словно сумасшедший алхимик на протяжении многих лет ставил здесь запретные опыты, а потом пытался устранить результаты. Собственно, это было не так далеко от истины - в аудитории проходили семинары по основам утилизации.
  - Ну-с, молодой человек, - обратился к нему магистр, - вы, я полагаю, осознали всю глубину своего падения и теперь готовы исправиться?
  - Готов, господин магистр, - ответил Янус. - И осознал. Сам не понимаю, почему я так прокололся. Вроде бы тему знаю, а тут вдруг как отрезало...
  - А вопрос какой у вас был, напомните?
  - Отходы третьего уровня и опасность перерождения.
  - Третьего уровня? Замечательно! Не сомневаюсь, что теорию вы уже подучили. А как насчет практического применения?
  - Я готов, - сказал Янус, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
  - Ну, что ж, прошу вас.
  Магистр подозвал его к стене с подозрительными потеками.
  - Итак, что вы можете сказать по поводу этой... гм... аномалии?
  Янус сосредоточился, чтобы соорудить стандартную рабочую линзу. В воздухе перед ним вызревала большая прозрачная чечевица; она колыхалась и струилась мягкими оттенками синего, и сквозь нее стало видно, что клякса похожа на какой-то мерзкий цветок. Этот цветок был весь пропитан мертвой энергией, словно сгнил еще до рождения. Под взглядом Януса его лепестки свернулись в жирный бутон, который начал беспокойно пульсировать. Казалось, еще миг - и он лопнет, забрызгав комнату желчью. Стебель, похожий на пищевод, терялся в каменной кладке.
  Янус отшатнулся, почувствовав тошноту, и линза, сквозь которую он глядел на бутон, рассыпалась синеватыми искрами. Тяжело дыша, он опустился на стул, а магистр быстро провел вдоль стены ладонью, отсекая враждебный выброс.
  - Весьма недурно, - сказал учитель. - Вы ведь видели стебель?
  - Что это было? - спросил Янус.
  - Это появилось сегодня ночью. Похоже, нам повезло - если бы я уехал в отпуск, как собирался, то эта дрянь спокойно бы прижилась...
  - А защитное поле?..
  - Видите ли, молодой человек... - начал магистр, но дверь в этот момент распахнулась, и у Януса глаза полезли на лоб.
  Ректор был фигурой поистине легендарной. Он консультировал Имперскую Стражу, и пресловутый 'казус Третьей Луны' разрешился при его активном участии. Он считался личным другом самого императора - но при этом крайне редко появлялся на людях, имел репутацию бескомпромиссного, а порой жестокого человека, и угроза вызова к нему 'на ковер' приводила студиозусов в ужас. И вот теперь он, одетый в строгий черный камзол, стоял на пороге аудитории, а на запястье сверкал платиновый браслет Посвященного. Ректор был еще сравнительно молод, и темные волосы едва тронула седина. Янус подумал, что впервые видит его так близко.
  - Здравствуйте, магистр, - сказал ректор. - Не помешаю?
  - Здравствуйте, милорд, вы как раз вовремя. Разрешите представить - Янус, мой студент со второго курса. Очень способный молодой человек...
  Янус поклонился, ощутив холодок сканирующей волны.
  - Рад слышать, - произнес ректор. - Ну, что у вас?
  - Вот, извольте взглянуть.
  Ректор подошел ближе и уставился на стену с потеками. Он даже не стал формировать линзу, а использовал второе зрение напрямую. Янус подавил завистливый вздох. Наконец, высокий гость отвел взгляд и медленно прошелся по комнате.
  - Если эта мерзость уже проросла у нас, то могла добраться и до дворца, - брезгливо заметил он. - Значит, времени почти не осталось.
  - Похоже, что так, милорд, - кивнул магистр. - Надо предупредить императора.
  - Да, - согласился ректор. - И принцессу тоже. Принцессу, пожалуй, в первую очередь. И вот еще что...
  Они обменялись быстрыми фразами с применением специфических терминов. Услышав что-то про 'ураганный некроз', Янус тихо порадовался, что остальные слова ему непонятны. Он стоял столбом и даже поперхнулся от неожиданности, когда ректор вдруг развернулся на каблуках и обратился к нему:
  - Молодой человек, магистр Малус хорошо о вас отозвался, а его мнению я привык доверять. Вы готовы выполнять одно деликатное поручение?
  Янус вытянулся во фрунт и, запинаясь, пробормотал, что готов и постарается оправдать.
  - Итак, вы доставите послание во дворец...
  Янус поперхнулся вторично. Ректор поморщился и продолжил:
  - Разумеется, будет, мягко говоря, необычно, если простой студент-второкурсник придет и попросит аудиенции. Мы сделаем по-другому. Магистр, вы разрешите?
  Ректор шагнул к столу, где стоял 'зрачок', прикоснулся к сенсорам на подставке и жестом подозвал Януса. В полусфере возникло изображение девушки с длинными темными волосами.
  - Это Виола, одна из фрейлин Ее Высочества. Отец - граф Атерваль, имеет заслуги перед двором, но живет затворником в своем родовом поместье. Впрочем, речь не о нем. Вы отправитесь в город и передадите фрейлине послание для принцессы. Сейчас я подготовлю энергетический слепок.
  Ректор достал из кармана небольшой медальон, похожий на выпуклую монету, и поднес его к стене, где растекалась липкая клякса. Послышался легкий треск, и в воздухе явственно запахло озоном. Потом ректор зажал медальон в ладонях и несколько секунд стоял неподвижно.
  - Накопитель запечатан, его откроет только принцесса. Держите, Янус. И запомните, - ректор глянул ему в глаза, - никто не должен знать о том, что вы видели в этой комнате. И вы никому, ни при каких обстоятельствах об этом не скажете.
  Волосы на затылке шевельнулись, и Янус понял, что да, не скажет. Даже если очень захочет.
  - Теперь дальше. Виола будет ждать вас сегодня после полудня...
  - Но как я туда успею? В лучшем случае, к вечеру доберусь...
  - Возьмете служебный ялик. Я дам вам допуск.
  Ректор снова прикоснулся к 'зрачку'.
  - Ну, хотя бы, вот этот. Номер восемь, стоит сейчас на стоянке. После встречи вернете...
  Он посмотрел на Януса, и на его лице появилось нечто похожее на улыбку.
  - Впрочем, ладно, зачем мотаться туда-сюда? Летите на нем домой, вернете после каникул. Теперь ближе к делу. Итак, когда вы найдете фрейлину...
  Янус шел по гулкому коридору, пребывая в некотором смятении. С одной стороны, хотелось прыгать от радости - мало того, что он все-таки закрыл сессию (магистр не забыл проставить ему зачет), так еще и встреча с ректором закончилась не взысканием, а самой настоящей секретной командировкой. И еще ему дадут ялик! И он познакомится с красавицей-фрейлиной, потому что некрасивых фрейлин у Ее Высочества не бывает...
  С другой стороны, что же такое могло случиться, чтобы ректор затеял с принцессой шпионскую переписку? Что это за липкая нечисть угнездилась в святая святых империи, где учатся те, то будет отвечать за безопасность планеты, а на территории плюнуть негде - такая тут концентрация защитных полей?
  Янус честно пытался думать о государственных интересах, но мысли упорно съезжали на принцессу и ее фрейлину. Ее Высочество просто очаровательна - по крайней мере, если судить по трансляциям из дворца. При этом она, говорят, серьезная девушка и мечтает заниматься науками. А вот братец ее, принц Кардус - гуляка и шалопай, завсегдатай светских мероприятий и любитель спортивных яхт. По слухам, император недоволен его легкомыслием, и даже предпочел бы видеть своей преемницей дочь. Впрочем, рассуждения о наследниках - пустопорожняя болтовня. Император - мужчина в самом расцвете сил и умирать, как будто, не собирается...
  Он заскочил в общежитие, чтобы кинуть в сумку самые необходимые вещи, и быстро пошел к стоянке. Над огромной площадкой мерцал защитный экран, в пределах которого было сухо и заметно теплее, чем на улице. Судов на стоянке было немного. Личный воздушный транспорт был привилегией Посвященных, а большинство профессоров, достигших этого ранга, уже разъехались на каникулы. Янус быстро отыскал шеренгу служебных ялов. Так, номер восьмой на месте - изящный силуэт, похожий сверху на крылья морского ската, турбины искусно скрыты в утолщении корпуса, просторная кабина с двумя сиденьями впереди. И это чудо в его распоряжении на целые две недели? Конечно, ректор не имел в виду развлекательные полеты, но ведь и количество часов, проведенных в воздухе, он тоже не ограничил?..
  Янус приложил ладонь к сенсору, и прозрачный колпак кабины поднялся, пропуская его к рулю. Он устроился в кресле и активировал управляющий контур. Приборная доска замигала, тихо заурчал двигатель. Янус плавно поднял машину и сделал круг над студенческим городком. Университет с высоты напоминал широкий трезубец, за деревьями прятались корпуса общежития, и посадочная площадка - серая проталина идеально правильной формы - странно выделялась на заснеженном поле.
  Соорудив перед собой линзу, он посмотрел на здание вторым зрением. Янус всегда испытывал трепет, когда видел университетский Колодец. Столб холодного пламени выходил из земли и упирался в низкие тучи. Впрочем, на самом деле, он поднимался гораздо выше и рассеивался уже в стратосфере. Зрелище завораживало, и Янус, как всегда, испытал сочувствие к тем, кому оно недоступно. Он зачерпнул энергии про запас и решил, что теперь пора отправляться.
  Ялик поднялся выше и, увеличив скорость, понесся над холмистой равниной. Встречный ветер усилился, зато снег прекратился, и над головой засияло солнце. Янус понял, что пересек границу десятимильной зоны, в пределах которой затейникам с факультета погоды разрешали оттачивать свои навыки. Преддипломная практика у них проходила во время зимних каникул, чтобы, в случае чего, не пострадали остальные студенты. Предосторожность была не лишней - пару лет назад, пытаясь создать идеальный новогодний ландшафт, практиканты нечаянно соорудили торнадо. Футбольные ворота со спортплощадки нашли в соседнем лесу...
  Янус улыбнулся, вспомнив эту историю. Под крылом проплывали деревни и хутора. Пару раз попадались замки с бойницами и толстыми стенами - вокруг одного из них был даже защитный ров, абсолютно бесполезный по нынешним временам. Янус обогнал дирижабль, похожий на раздувшийся кабачок; внизу блеснуло полотно железной дороги, и паровоз выпустил струю дыма. На горизонте уже виднелись очертания города.
  Дворцовый комплекс возвышался над остальными строениями, но назвать его небоскребом Янус бы не решился. Скорее, дворец поражал своим архитектурным изяществом. Обширные парки брали в кольцо его хрустальную полусферу, к ней примыкали стройные башенки, и лучами расходились проспекты. С высоты город казался тортом, который кто-то нарезал к празднику.
  Он посадил свой ялик на крыше огромного торгового центра. Парень из обслуги вышел навстречу, чтобы встретить столь высокого гостя, но, увидев своего сверстника, застыл с открытым ртом и проблеял что-то невразумительное. Янус сделал многозначительное лицо и прошагал мимо него к лифту. В кабине с зеркальными стенами он скорчил рожу своему отражению и спустился на четвертый этаж. До встречи с фрейлиной оставалось еще почти полчаса, и он принялся бродить вдоль бесчисленных павильонов. Сверкали витрины, журчали беспечные разговоры.
  - ...ой, а это правда подарочное издание? А то луны здесь какие-то тусклые...
  - ...полонез дебютантов, можешь себе представить? Вторую неделю с танцмейстером занимается, спотыкаться уже почти перестал ...
  - ...нет, маленький совсем накопитель, вот как у тебя пуговица...
  - ...и планетарную трансляцию на полчаса увеличат...
  - ...какой же это чернохвост? Это белоус!.. А какой он тогда, по-вашему?..
  - ...'зрачок' уронил, и теперь изображение прыгает...
  - ...а потом графиня выходит, такое, знаешь, красное платье, косметика тоннами, и вырез сзади почти до копчика...
  - ...если об стену, то, может, и разобьется...
  - ...на нем можно даже верхом летать, только устает быстро и воняет ужасно...
  Наконец, Янус решил, что уже пора, и зашагал к большой кольцевой террасе, куда сходились сразу несколько торговых рядов. Став у перил, он посмотрел вниз. Там был огромный аквариум в форме шара. Зубастый монстр, сидевший внутри, лениво шевелил плавниками. Усатый чернохвост, подумал Янус. Или хвостатый белоус. Интересно, а кого-нибудь поприятнее не могли туда посадить? Рыбок золотых, например. Это ведь прямо напротив входа, открываешь дверь и сразу нос к носу. Забудешь, зачем пришел...
  Он обернулся и сразу же увидел ее. Девушка в белой шубке легко шагала по залитому ярким светом пассажу, темные волосы были распущены по плечам, и огромные глаза смотрели на него так доверчиво, что Янусу захотелось немедленно сделать что-нибудь героическое. Смести с дороги всех случайных прохожих, чтобы никто не задел эту хрупкую красоту, врезать под дых лощеному франту, который пялился на нее, буквально истекая слюной, и лично разодрать пасть усатому чернохвосту, чтобы тот не пугал ее своим зубастым оскалом.
  В первый момент она показалась ему очень высокой, но дело было, скорее, в тоненькой и стройной фигуре, да и шпильки на сапожках были такой длины, что возникала мысль о магических трюках для поддержания равновесия.
  - Здравствуйте, - сказала она, - вы Янус? Я вас сразу узнала, вы на снимке выглядите очень похоже...
  - Здравствуйте, - сказал Янус. - А вы в жизни намного красивее.
  Она слегка покраснела. Он достал из кармана медальон-накопитель.
  - Вот, держите, это ректор велел передать принцессе.
  - Да, да, я знаю. Интересно, а что там?
  - Это страшный секрет, - произнес Янус зловещим голосом, и тут же устыдился, увидев, как распахнулись ее глаза.
  - Я пошутил, Виола, не пугайтесь, пожалуйста! Я сам не знаю, что там записано. Просто ректор попросил побыстрее.
  Она пригрозила ему пальчиком.
  - Не смейте дурачить невинных девушек!.. Да, я знаю, что надо быстро, мне Ее Высочество говорила. Сразу побегу во дворец.
  - Ладно... - Янус замялся. - А сюда вы еще придете?
  Она лукаво улыбнулась.
  - А что?
  - Ну, не знаю, просто... Хочется еще вас увидеть.
  Она тоже слегка смутилась.
  - Ну, вообще-то, я хотела здесь посмотреть подарки. Меня на каникулы домой отпустили...
  - Тогда я буду вас ждать! Вот прямо на этом месте.
  - Только это не сразу, часа через два. Вы же не будете здесь два часа стоять?
  Янус улыбнулся.
  - Я тоже пройдусь, все-таки не каждый день в метрополии. Давайте так, если вдруг разминемся, вызывайте через браслет. Ну, или я вас вызову.
  - Но мой на вас не настроен...
  - Это несложно. Вы позволите?
  Она робко подала ему руку, и он бережно накрыл ладонью ее запястье, на котором блестел изящный браслет из белого сплава. Задержав дыхание, он отправил короткий импульс, соединяющий контуры.
  - Все, - сказал он, продолжая удерживать ее руку, а она не спешила ее отнимать.
  - Хорошо вам все-таки, Посвященным, - сказала она, наконец, опуская взгляд.
  - Ну что вы, Виола, какой же я Посвященный? Мне еще четыре года учиться...
  - Я понимаю, но все равно завидно.
  Янус не нашелся, что на это ответить.
  - Так вы придете? - спросил он после небольшой паузы.
  - Приду, теперь не отвертитесь, - она засмеялась и, повернувшись на каблучках, легко зацокала прочь. Он проводил ее взглядом, и пару минут бессмысленно озирался, с трудом обретая способность соображать.
  - А удачно это я зачет завалил, - пробормотал Янус и двинулся в сторону кафетерия. После сегодняшних треволнений зверски хотелось есть.
  Янус протолкался к стойке и принялся изучать меню. Видимо, здесь нередко обслуживали студентов и выпускников университета - напротив одной из строчек мерцал значок, видимый исключительно вторым зрением. Забавная рожица облизывалась и лучилась от удовольствия. Ну-ка, что это они рекламируют? Морские дракончики? Янус взглянул на цену. Нет уж, спасибо. Он не намерен выкладывать целое состояние только ради того, чтобы ощутить свою принадлежность к избранным. А на вкус эти дракончики как резина...
  Кто-то окликнул его по имени. Обернувшись, он увидел за одним из столов компанию своих однокашников. С его факультета никого не было, но крепыша Кверкуса он знал по гребной команде.
  - Давай к нам, - замахал ему Кверкус.
  Янус взял свой заказ и подсел к столу.
  - И кружку тащи, - подсказали ему, кивая на кувшин с грогом.
  - Не, я пока не буду.
  - А что так?
  - Ну, мне еще по делам сегодня...
  - Ишь ты, деловой какой! Каникулы начались, забыл? А на закуску рекомендуем морских дракончиков. Мы уже вон, фунта четыре слопали.
  Янус хмыкнул.
  - Да нет, спасибо. Я уж лучше бифштекс.
  - Стоило ради этого в город ехать? У нас в столовой такой бифштекс даже практиканты сварганят.
  - Это которые с пищевого синтеза?
  - Ну да. Если они дежурят, я стараюсь туда вообще не соваться. Видел их как-то на семинаре по трансмутации, так они там такого натрансмутили, что глянуть страшно, не то, что в рот положить!
  За столом заржали, и Янус продолжил уплетать свою порцию. Уже прилично поддатый Кверкус свернул на новую тему.
  - И вообще, Янус, - заявил он, - вступай к нам в Орден! Я же тебе сколько раз предлагал. Смотри, какие у нас орлы!
  Янус поморщился. Так называемый Орден Равных существовал уже довольно давно, но в последнее время проявлял повышенную активность. Его адепты агитировали студентов, создавая на факультетах свои, как они их называли, ячейки. Главный тезис, насколько понимал Янус, состоял в том, что кастовая система в ее нынешнем виде себя давно изжила, и рядовые члены гильдий (или даже те, кто вообще не имеет квалификации) должны получить больше прав по сравнению с Посвященными. Особой логики Янус здесь не улавливал, но вступать в дискуссию не хотел.
  - Перестань, - сказал он Кверкусу, - это не для меня, я ведь уже сказал.
  - А чего ты вдруг так уперся? Головой подумать не хочешь? - Кверкус явно завелся. - Вот мы шесть лет учимся, а сколько из нас получается Посвященных? Процентов пять, не больше. И эти пять процентов управляют планетой! Это, по-твоему, справедливо?
  - Да, - хладнокровно ответил Янус. - По-моему, справедливо. Учись, проявляй таланты - глядишь, и тебе обломится.
  - Издеваешься?
  Кверкус налился кровью, и Янусу показалось, что над столом завис небольшой циклон. Кажется, начал слегка потрескивать воздух. Ну, давай, подумал Янус, попробуй. Мое поле ты не пробьешь, дуболом, а вот агрессивный выброс энергии, да еще в общественном месте - это уже не шутка. Из универа можно вылететь на раз-два. Кверкус, видимо, тоже что-то сообразил, поскольку сделал глубокий вдох и поспешно глотнул из кружки.
  - Говночист, - процедил он с невыразимым презрением.
  Это был удар ниже пояса. Все, естественно, знали, что факультет ассенизации, на котором учился Янус, не имеет ничего общего с копанием в выгребных ямах, но когда нужен был повод для оскорбления, искать его долго не приходилось.
  - Да пошел ты вместе со своим Орденом! - сказал Янус, поднимаясь из-за стола.
  - Давай, вали, - прогудел ему вслед Кверкус, - копайся в своем дерьме. Сам еще к нам попросишься, только мы тебя уже не возьмем...
  Вот ведь урод, со злостью подумал Янус. Аристократ по крови в ...надцатом поколении, а туда же - за равные права борется. Зачем Кверкусу вообще университет? Сек бы крестьян в родовом поместье...
  Настроение испортилось, и Янус вспомнил, из-за чего он оказался в столице. Как там ректор сказал? Ураганный некроз? Жуть какая-то. И еще: 'Времени почти не осталось'. Что же такого могло случиться, что приходится тайно посылать гонцов во дворец? И это в империи, где веками царила тишь и благорастворение воздухов? Просто в голове не укладывается. Даже знаменитое усмирение Третьей Луны было, по сути, корректной воспитательной акцией, вразумлением горстки аристократов, объевшихся, если верить легенде, веселящего мха. Их даже на исправление потом не отправили. Всего лишь посадили под домашний арест и лишили всех привилегий...
  Янус вышел из торгового центра и лениво побрел по улице. Мягкий снежок ложился на тротуар, блестели подсвеченные витрины, гирлянды мерцали меж фонарных столбов, и громадная афиша напоминала, что вот-вот состоится ежегодный императорский бал. Зеркальный купол дворца отражал нависшие облака, редкие проблески лазури у горизонта и белую тушу пассажирского дирижабля, ползущего к вокзалу с причальными мачтами. Изредка в небе мелькали ялы, а по улице шустро бежали локомобили. Они передвигались почти бесшумно, если не считать шуршания шин, и Янус порадовался тому, что в центр города не пускают машины на твердом топливе, которые были дешевы и всеядны, но извергали клубы дыма и копоти. Вблизи дворца могли появляться только дорогие бензиновые модели, работавшие по замкнутому циклу с конденсацией пара.
  Остановившись на тротуаре, Янус в очередной раз за этот день соорудил перед собой линзу, чтобы усилить второе зрение и разглядеть столичный Колодец. Тот располагался в самом центре дворца. Струя холодного пламени пронзала зеркальный купол и уходила в небо. Полюбовавшись этой картиной, Янус перестал удерживать линзу и стряхнул на землю ее осколки, похожие на капельки ртути. Эти капли использованной энергии через пару часов сольются с другими в тоненький ручеек. Несколько таких ручейков образуют реку, которая потечет по равнине, а река, в конце концов, исчезнет в сточной воронке - одной их тех, что хаотично блуждают по просторам материка. Тоже, кстати, хорошая тема для курсовой на родном факультете ассенизации - что-нибудь типа: 'Неочевидные закономерности в перемещении сточных воронок'. На самом-то деле закономерностей пока никто не нашел, так что можно фантазировать до упора...
  Янус вышел к помпезному зданию исторического музея. Может, зайти? Все-таки много здесь интересного. Например, указ о создании Стражи, изданный Первой Дюжиной. Якобы, тот самый оригинал. Древний полуистлевший пергамент, некоторые подписи уже нельзя разобрать. Там же под стеклом старинная карта - все известные на то время Колодцы. Даже тот, которым ведьмы владели. Лесные Сестры, ага. Ну, пока их не задавили...
  Янус бродил по городу, пока не сгустились сумерки. Зажглись фонари, и апельсиновый свет подкрасил снег на ветвях деревьев. Янус понял, что пора возвращаться. Пройдя в торговый центр через фойе, где стоял аквариум, он пригрозил чудовищу с плавниками и отправился на террасу, куда обещала явиться девушка. В этот раз они заметили друг друга издалека, и Виола помахала ему с эскалатора. Трудно поверить, но, кажется, она расцвела еще больше, и при этом успела принарядиться. Теперь она была в короткой облегающей юбке, а каблуки достигли какой-то совсем уж немыслимой высоты.
  - Я все передала, - доложила фрейлина. - Только Ее Высочество при мне не стала смотреть.
  - Ну, а как ты хотела. Сама же знаешь - страшная тайна.
  Виола засмеялась.
  - Да, уже поняла.
  - Обратно она ничего не передавала?
  - Нет, только сказала, что информацию приняла.
  - Ладно, будем считать, что справились.
  - Ну, а ты чем тут занимался?
  - Да вот, знакомых встретил, поговорили... А потом по городу прогулялся, давно уже не бывал. Погода отличная, и даже мороза нет.
  - Как это нет, ты что? Я сейчас так замерзла...
  Беседуя таким образом, они пошли по рядам. Виола сказала, что раз уж он такой глупый и согласился поработать носильщиком, то пусть не рассчитывает на поблажки, потому что подарков она накупит целую гору, и все это придется тащить. И она купила вымпел Хрустальных Орлов для папы, потому что он их давний болельщик, и шкатулку в форме дворцового купола для сестренки, которая с рождения бредит столичной жизнью, и 'росяные капли' для няни, коротая до них большая охотница, и еще десяток забавнейших мелочей для племянников, подружек, соседей...
  Она рассказала, что стала фрейлиной всего полгода назад, ей тогда еще семнадцати не исполнилось, и получилось это, в общем, случайно - принцесса заметила ее на морском курорте, где находилась летняя резиденция императора. Но Виола до сих пор не освоилась при дворе, потому что большинство ее 'коллег' знают друг друга с детства, будучи выпускницами Янтарного Дома для столичных аристократок, а звания фрейлин получили еще с пеленок. И статс-дамы часто ругают Виолу за недостаток салонного воспитания, а камер-фрейлины устраивают ей мелкие пакости... И отец ее, граф Атерваль, очень скучает по дочери и за эти полгода, говорят, совсем захирел.
  - Скорей бы домой, мне прямо уже не терпится, - призналась она. - Правда, это всего на неделю, а потом опять в город - сразу на императорский бал. Не могу же я свой первый бал пропустить?..
  Янус согласился, что да, конечно, это никуда не годится.
  - Я еще вчера хотела уехать. Но за подарками не успела, - рассказывала Виола. - Пришлось задержаться. Собралась сегодня утром по магазинам. А тут Ее Высочество вызывает, показывает 'зрачок' с твоим снимком. Надо, говорит, срочно...
  - Даже не подумаю извиняться, - заявил Янус. - Иначе как бы я тебя встретил?
  Виола фыркнула.
  - Кстати, - заметил он, - а зачем тебе вообще дирижабль? Есть вариант получше. Вещи, говоришь, уже собраны?..
  От перспективы прокатиться на ялике девушка пришла в полнейший восторг, хлопнула в ладоши и даже попыталась попрыгать на своих немыслимых каблуках, так что Янус ее слегка придержал, помогая сохранить вертикальное положение.
  - Я принимаю твое щедрое предложение, - важно заявила она, - но только с одним условием. Ты останешься у нас погостить, и даже не пробуй спорить! Папа будет не против, а даже за, я с ним сейчас свяжусь и предупрежу - и вообще, вы с ним, можно сказать, коллеги, он ведь тоже в Университете учился...
  Подарки, наконец, были куплены, и они погрузились в лифт, доставивший их на крышу. За это время ялов на стоянке прибавилось. Зябко кутаясь в шубку, Виола наблюдала, как он задействует сенсор и открывает кабину.
  - И что, - спросила она, - у вас всем студентам на них летать разрешают?
  - Да ну, что ты. Это я так, использую служебное положение. А вообще, вождению учат с первого курса. Импульс для запуска совсем примитивный...
  Девушка вздохнула.
  - Как бы я хотела оказаться на твоем месте! Нет, я знаю, конечно - в Университет меня не возьмут, но хотя бы одним глазком взглянуть на Колодец! - она нахмурила брови. - Все равно я открою второе зрение! И папа мне больше не запретит, я уже взрослая и могу сама за себя решать!
  - А он запрещает? - осторожно поинтересовался Янус.
  Виола только махнула рукой и надула губки.
  - Ладно, - сказал Янус. - Давай, залезай, экипаж подан.
  Янус помог ей забраться в пассажирское кресло, бросил назад пакет и, обойдя ялик спереди, сел на место водителя. Скосив глаза на ее коленки, он активировал управляющий контур, и они поднялись над городом. Лучи проспектов сияли, жилые кварталы мерцали как жемчужные россыпи. Эта картина пробуждала в груди непонятное щемящее чувство, похожее на ожидание чего-то невыразимо прекрасного, что еще не успело произойти, но когда-нибудь произойдет обязательно. Сверкающий океан отражался в огромных глазах Виолы.
  - Имей в виду, - предупредил Янус, поворачивая к дворцу, - до самого порога я тебя не доставлю. На территории садиться нельзя, да и пешком меня туда не пропустят. Сядем у входа, и я тебя подожду. Так что чемодан до стоянки самой придется тащить.
  - Найдется, кому помочь, не волнуйся. Придворная дама я, в конце концов, или кто? Ладно, давай, я быстро.
  Виола выбралась наружу и побежала к воротам. Янус приготовился ждать. Его внимание привлекли охранники у ворот. Почему-то вместо Имперской Стражи здесь стояли парни в форме Воздушной Гвардии. Что за ерунда, подумал Янус, эти-то здесь причем? Гвардию курировал лично принц (тот самый гуляка и шалопай), и злые языки говорили, что при нем она окончательно превратилась в сборище клоунов. Впрочем, она и так выполняла чисто декоративные функции. Трудно было ожидать чего-то иного на планете, где веками не было войн.
  Наконец, вернулась Виола. Гвардеец, тащивший за девушкой чемодан, смерил припаркованный ялик подозрительным взглядом, и Янус почувствовал неуклюжий тычок сканирующей волны. Ну, еще чего, подумал он, закрываясь. Гвардеец злобно зыркнул на него и ретировался.
  - Какие они у вас тут неласковые, - заметил Янус. - Хорошо, хоть на месте не пристрелил. Почему вас вообще эти ряженые охраняют?
  - Не знаю, - сказала девушка. - Уже несколько дней стоят. А раньше стражники были. Спрошу потом у Ее Высочества.
  - Ладно, - сказал Янус, - неважно. Ничего не забыла? Тогда отправляемся, пункт назначения - Атерваль.
  Два часа в полете прошли почти незаметно, они смеялись и болтали о ерунде. Янус рассказал, как двоечники с факультета инженерных воздействий вышли на практику по экспресс-монтажу и целый день возводили какую-то кривобокую башню, но та рухнула под грузом своей ущербности, как только убрали направляющий контур. А на недавно открытом факультете М-переноса не сумели рассчитать точку выхода, и пятикурсник, исчезнув в ослепительной вспышке из учебной аудитории, возник в соседней деревне - причем не где-нибудь, а в хлеву, и обезумевшая от страха скотина в едином порыве вынесла деревянные двери.
  А Виола рассказала, что Ее Высочество, вообще-то, очень общительная и веселая девушка, любит пикники на природе, обожает танцевать и следит за модой. Но ей совершенно не хватает на это времени, потому что отец все чаще нагружает ее государственными делами, требуя присутствия на бесчисленных совещаниях, и в последние дни принцесса совсем осунулась и ходит мрачнее тучи. А ее брат, наоборот, пребывает в приподнятом настроении и загадочно ухмыляется. И вообще, Виоле он никогда не нравился, потому что он надутый индюк, хоть и негоже так отзываться о представителях монаршей семьи, но ведь Янус ее не выдаст?..
  - Кажется, подлетаем, - сказал Янус, - мне куда, прямо к замку садиться?
  - Нет, зачем, там давно никто не живет. Видишь, ни единого огонька? Он уже много веков заброшен.
  Замок на вершине холма мертво нависал над покрытой снегом долиной. Черные тени башен ложились на пологие склоны. Крепостная стена была частично разрушена, словно неведомый исполин откусил от нее кусок, как от огромного пирога.
  - Да, выглядит мрачновато, - согласился Янус. - А почему никто не живет?
  Виола собиралась ответить, но тут ее браслет замерцал, обозначая входящий вызов.
  - Да, папа, - сказала она, - мы уже подлетаем. Все-все, не переживай.
  Она отключилась и попросила Януса:
  - Давай к усадьбе. Вон, видишь, на берегу реки?
  - Ага, вижу. Только где приземлиться? Насадили деревьев почти у входа...
  - Зато летом тенек!
  - Вот летом и прилетим... Ладно, вон открытое место.
  Ялик на несколько секунд застыл над лужайкой, опираясь на вихревые столбы, и снежное облако вырвалось из-под днища. Подождав, пока снег осядет, Янус откинул колпак, вышел наружу и огляделся. Метрах в двадцати проходила расчищенная аллейка, ведущая прямо к крыльцу усадьбы.
  - Ну вот, - сказал он, помогая выбраться девушке, - нам туда?
  - Ага, - она боязливо жалась к кабине. - Только как я до аллейки дойду? Здесь дальше снег по колено...
  Янус поглядел, как она пританцовывает в своих модных полусапожках, хмыкнул и поднял ее на руки. Девушка испуганно ахнула и обхватила его за шею.
  - Доставка с комфортом, - сообщил он, ставя ее на дорожку. - Давай, беги, твои уже на двор повыскакивали. А я еще чемодан возьму.
  Он подошел к крыльцу, когда там уже стоял веселый галдеж, раздавались вопли восторга, и Виола, обнимая каждого и всех сразу, щебетала о своих приключениях.
  - А вот и он, наконец-то, разрешите представить! Папа, это Янус, знакомьтесь!
  - Очень приятно, молодой человек, - дородный мужчина с добродушной улыбкой, шагнув к нему со ступенек, протянул руку, и Янус заметил знак Посвященного на запястье. - Я, как вы уже догадались, отец этой прелестной особы. Спасибо, за такую неожиданную услугу.
  - Мне тоже очень приятно, милорд. А эта прогулка с вашей дочерью - не услуга, а чистое удовольствие...
  - Ну, раз познакомились, пойдемте в дом, а то холодно! - сказала Виола, и все потянулись внутрь.
  Далеко за полночь, лежа на мягкой кровати в гостевой спальне, Янус вспоминал события прошедшего дня, который начинался так плохо, а закончился так неожиданно хорошо. Он погружался в сон, и серебристые луны глядели в его окно.
  
  Глава 2
  
  Полуденное солнце било прямо в глаза машинисту, и даже полосы на морде локомотива складывались в жалобную гримасу. Рекордный антициклон, беспощадно разогнав облака, затопил округу тяжелым зноем. Три недели назад он застрял между Кавказским хребтом и Волго-Донским каналом - и с тех пор методично выжигал созревающие поля.
  Ворочаясь на верхней боковой полке, Артем бормотал ругательства и обещал себе, что в следующий раз обязательно полетит самолетом. Ночью ему снились злобные карлики, которые проектируют плацкартный вагон. Брызгая слюной от восторга, они рисуют четырехгранные соты, в которых человек покрупнее должен скрючиться в положении эмбриона, потому что вытянуться во весь рост невозможно - либо ноги упираются в стенку, либо в затылок врезается железяка, заботливо укрепленная в изголовье.
  Артем предпочел бы спуститься на нижний ярус, чтобы раздвинуть столик и посидеть с комфортом, но там, как назло, угнездилась сморщенная старуха, которая занимала всю лавку и вставать, похоже, не собиралась. Она покоилась как Ильич в мавзолее, строго уставившись в потолок, и только ночью поднялась ненадолго, чтобы пошелестеть пакетами. Надежды на то, что она сойдет утром, не оправдались. Бабка ехала до конечной, чтобы там пересесть на другой маршрут, ведущий в какие-то совсем уж запредельные дали.
  Артем захлопнул книжку, герой которой - капитан ОБХСС - на протяжении пятисот страниц расследовал хищение бензина с автозаправки, и все прочитанное моментально выветрилось из памяти. Он выудил из-под подушки мобильник и, лениво посмотрев на экран, убедился, что зона покрытия 'СовТелеСвязи' простирается и сюда (прием, судя по числу делений, стабильный), а на дворе уже суббота, 28 мая 2011 года. До прибытия в Чернодольск оставалось менее получаса. Артем включил радио и принялся ловить местные FM-станции, но эфир заполняли неясные хрипы на всех частотах. Он зачем-то выглянул из окна, словно ожидая, что источник помех обнаружится визуально, но не увидел ни грозовых фронтов, ни, естественно, полярных сияний.
  Артем решительно спрыгнул вниз, собрал в охапку мокрую от пота постель и отнес ее проводнице. Вернувшись, сдернул с багажной полки свою потертую сумку. Нашарил в кармане паспорт. Серп-молот-колосья на измятой обложке, фотокарточка пять на шесть, черно-белая протокольная рожа. Гражданин СССР, русский, штамп о браке отсутствует. Так, дальше. Деньги на месте - два лиловых четвертака, четыре красных червонца, голубые пятерки и зеленые трешки в ассортименте. Всего сто сорок рублей. На неделю хватит с лихвой, если, конечно, не устраивать оргии в 'Орлином гнезде'. Что еще? Редакционная корочка. Зачем она ему в отпуске? Ладно, карман не тянет.
  В вагоне царило веселое оживление. Сойти в Чернодольске готовились сразу человек двадцать. Они приводили себя в порядок и сочувственно глядели на тех, кто проведет в раскаленной консервной банке еще несколько неприятных часов.
  Среди остающихся была тетка лет сорока в дорогом спортивном костюме. Она сидела наискосок от Артема и за прошедшие сутки успела до смерти надоесть проводницам, жалуясь на сырое белье, грязные занавески, недостаточно крепкий чай, духоту и постоянно запертый туалет. Даже соседи, разделявшие все перечисленные претензии, в конце концов не выдержали и намекнули, что с такими запросами надо ездить в СВ. Вредная дамочка заявила, что так обычно и поступает, после чего принялась обстоятельно объяснять, почему именно в этот раз сделала исключение. Соседи успели десять раз пожалеть, что впутались в разговор, но тетка продолжала вещать, грозя направить жалобы во все мыслимые инстанции. Артем представил, как такое письмо приходит злобным карликам в Минтяжмаше, и те валятся на землю от хохота, дрыгая короткими ножками.
  И вот теперь, случайно взглянув на тетку, Артем заметил странную вещь. Привередливая мадам сидела, уронив бутылку с водой и уставившись за окно. Она разевала рот, как рыба, выброшенная на берег, и, судя по всему, не могла поверить своим глазам. У Артема даже возникла мысль, что скандалистка перепутала поезда, и до нее только теперь дошло, что вместо Кольского полуострова или какого-нибудь Таймыра она заехала в ставропольские степи.
  Тетка подняла руку и указала мясистым пальцем куда-то вдаль. И, наконец, выдержав секундную паузу, издала высокий протяжный вопль. Сидящая рядом женщина от испуга уронила пакет, куда были собраны куриные кости и шкурки от мандаринов, а мужик на верхней полке поперхнулся нарзаном.
  Пока отголоски вопля затихали в дальних закоулках вагона, Артем пытался понять, на что уставилась полоумная тетка. За окном были все те же унылые пустыри, запыленная автострада, а за ней поля до самого горизонта. Впереди по ходу движения уже виднелись склоны круглого лакколита, за которым прятался Чернодольск.
  На миг ему показалось, что над горой сгущается неясное марево. Словно в тени от несуществующей тучи темнеет и уплотняется воздух, или в невидимой колбе клубится прозрачный дым. Артем тряхнул головой, и, когда он снова взглянул на гору, марево бесследно исчезло. А, может быть, его и не было вовсе, и во всем виноваты грязные разводы на стеклах.
  Тетка, между тем, не собиралась заканчивать представление. Она обвела попутчиков невидящим взглядом и, уронив на штанину большую каплю слюны, раздельно произнесла:
  - Он проснулся!
  - М-да, - неуверенно сказал кто-то. - Белочка, что ли?
  - Не, - возразили рядом. - Она же не пила ничего. От жары, наверно.
  Дама набрала в грудь побольше воздуха:
  - Услышаны стенания наши, и восстанет он ото сна, и не оставит нас без защиты! И воздвигнет твердыню каменную, и перекроет реку поганую! И вспять потечет река, и затопит чужую землю! И люди на той земле познают нашу горькую долю! И мерзкий яд не отравит больше владенья наши!
  Наверно, в средневековой деревне это произвело бы жуткое впечатление. Крестьяне разбежались бы в ужасе или, наоборот, проткнули бы одержимую бабу вилами, а для верности сожгли на костре. Но пассажиры вагона ?15, которых не испугало даже всесильное учение Маркса, реагировали спокойно. По сравнению с речами на последнем съезде КПСС, теткины откровения были просто образцом внятности и ясности изложения. Поэтому костер разводить не стали, а просто плеснули даме водой в лицо. Та заморгала и растерянно огляделась.
  - Что происходит, граждане? - вперед протиснулась проводница.
  - Женщине стало плохо, - сказали ей. - Даже бред начался. А все потому, что жуткая духота, а у вас даже окна не открываются. Я удивляюсь еще, как все живыми до конечной станции доезжают.
  Проводница возразила, что, будь ее воля, некоторых товарищей вообще бы не пустили в вагон. Или согнали бы в одну большую теплушку, а потом запихнули на запасные пути, чтобы они там сгнили, размышляя о собственном моральном несовершенстве.
  Артем понял, что самое интересное позади, и протиснулся в тамбур. Поезд уже заползал на станцию. Местный вокзал, пожалуй, не уступал по размерам своим московским собратьям. Здесь пересекались пути, ведущие в кавказские автономии, и маршруты на лечебные воды. Москва-Назрань, Москва-Грозный, Москва-Баку, Адлер-Орджоникидзе, Кисловодск-Киев и даже Чернодольск-Воркута. Воздух дрожал над сверкающим переплетением рельсов, поезда шипели друг на друга как железные змеи, электрички дремали в стойлах. Старые тополя, застывшие вдоль путей, роняли пух на крыши вагонов.
  Проводница открыла дверь, Артем шагнул на залитый солнцем перрон и сразу вытащил сигарету. Он выбрал себе место в тени, и теперь неторопливо курил, наблюдая, как другие пассажиры выбираются из вагонов. В основном это были курортники в дурацких панамах и огромных солнцезащитных очках. Они скептически озирали бледно-зеленое здание пассажирского терминала, снабженное трехступенчатой башенкой и часами, которые то ли остановились, то ли спешили минут на двести.
  К удивлению Артема, возле вагона, в котором он провел последние сутки, возникла непонятная суета. Когда все желающие выползли на перрон, проводница стала спиной к дверям, не давая начать посадку. Темпераментные кавказцы с баулами, которые толпились вокруг, недовольно загомонили.
  - Эй, красивая, - раздались голоса, - почему не пускаешь, слушай?
  - Не напирайте, граждане! - предупредила красивая зычным голосом. - Стоянка сорок минут, успеете погрузиться.
  Сквозь толпу протолкались двое ментов в голубых рубашках. Проводница посторонилась, пропуская их в тамбур. На перроне загомонили сильнее. Артем решил подождать, чем кончится дело.
  Минут через пять из тамбура выскочила давешняя полоумная тетка, злая как похмельный прораб. Она тащила необъятную клетчатую сумку, перетянутую скотчем, и поминутно оглядывалась, чтобы прокричать менту, который подталкивал ее в спину:
  - Я буду жаловаться! Вы не имеете права! Я до Орджоникидзе еду, меня там ждут!
  - Разберемся, гражданка, - устало отвечал мент, вытирая вспотевший лоб. Его более молодой напарник, замыкая процессию, волочил еще одну сумку.
  Старший махнул носильщику, который принял багаж на свою тележку. Тетка продолжала вопить. Проводница злорадно посмотрела им вслед и разрешила посадку.
  Артем почесал в затылке. Что за ерунда? Ну, понятно, тетка за сутки достала всех, но это же не повод снимать ее с поезда? После такого припадка врачей надо вызывать, но уж никак не милицию. Разве что расценить этот бред, что она несла, как антисоветскую пропаганду...
  В здании вокзала было прохладно и малолюдно. Артем остановился в раздумьях. 'Такси, брат?!' - бросился к нему молодой кабардинец. Артем отрицательно покачал головой. Через пару секунд его похлопали по плечу. Он обернулся и подумал, что Чернодольск - это, все-таки, большая деревня. Не успеешь выйти из поезда, как уже натыкаешься на знакомых. Рядом стоял старинный приятель Славик, с которым они раньше жили в соседних домах и учились, соответственно, в одной школе. Друг детства, несмотря на жару, был в строгом сером костюме. Он смотрел на Артема и ухмылялся.
  - Ты что здесь делаешь? - поинтересовался Артем. - Неужели меня встречаешь?
  - Раскатал губу, - улыбнулся Славик. - Я по службе.
  - А, - сказал Артем, - понял. Ваша служба и опасна, и трудна. Ты сейчас в каком звании? Уже столько лет не виделись.
  - Майор.
  - О как. Ну, поздравляю. И что майор КГБ делает на вокзале?
  - Да, так, - Славик махнул рукой, - долго рассказывать. А ты какими судьбами?
  - В отпуск приехал. Только что с московского поезда.
  - А работаешь где?
  - В газете. Редактор отдела.
  - Красавчик, - одобрил Славик. - Ладно, давай. Сегодня, может, еще увидимся. Я к родителям хотел на ужин заехать. А сейчас извини, бежать надо.
  Они еще раз пожали друг другу руки, и Славик быстро зашагал куда-то в направлении милицейской дежурки. Артем задумчиво посмотрел ему вслед. Вообще, любопытно, подумал он. Тетка в поезде устроила шоу - ее через полчаса на допрос. По вокзалу рыщут чекисты. Может, в городе какое-нибудь ЧП, поэтому все на ушах стоят? Надо глянуть новости в Интернете. И почту заодно посмотрю...
  Артем направился к узлу связи.
  - Сколько Интернет стоит?
  - Вон, читайте, написано, - с ненавистью процедила кассирша, тыча пальцем в листок бумаги, прикрепленный возле окошка. Артем прочел. Пятнадцать минут - пятьдесят копеек, то бишь, два рубля в час. Ну, в демпинге их, пожалуй, не упрекнешь, если учесть, что у некоторых зарплата сто двадцать. За такие деньги могли бы ЖК поставить, а не эти ящики - каждый на полстола. Заплатив за час, он занял место в углу.
  Сначала, не удержавшись, зашел на сайт родной 'Социалистической индустрии'. Сегодняшний номер выложили, ага. На первой полосе что? Ну, понятно: 'Едва в ведущих капиталистических странах заговорили о восстановлении производства после тяжелейшей рецессии, как...' Короче, рано заговорили. Наш обозреватель им объяснил. Зато страны СЭВ - бастион стабильности. И заголовок прям-таки искрометный: 'Вторая волна'. Долго думали, интересно? Ладно, от печатной версии подписчики не отвертятся, но на сайте кто на такой заголовок клюнет? Уж в субботу могли бы поставить статейку про НЛО в Элисте на видное место. Просил же перед отъездом! Ни хрена не добьешься. Это, видите ли, несерьезная тема. Три раза 'ха'! Да ради этого народ газету и смотрит!
  Эх, помнится, в середине восьмидесятых (Артем еще в первом классе был) забабахали статью про кусок металла из речки Вашка, который буквально брызгал огнем при попытке распилить его надвое. Сенсационная находка, икс-сплав! Вся страна запоем читала, уфологи просто в экстазе бились. Не исключено, дескать, внеземное происхождение. Обломок инопланетного корабля! Потом, правда, кто-то сообразил, что аккурат над этим районом отделяются ступени ракет, запущенных с космодрома Плесецк. Ну, сообразил - и флаг ему в руки. Главное, что газета прославилась. С тех пор на подобных темах и выезжаем. И никто нас пока что не переплюнул. Разве что, 'Техника - молодежи' с красивыми цветными картинками.
  Стоп, подумал Артем, что-то меня не в ту степь понесло. Я, вообще-то, хотел посмотреть, не пишут ли про Чернодольск в новостях. Он открыл стартовую страницу с киношным Никулиным и овчаркой в качестве логотипа. Ну, да, Мухтар.сов - главный советский поисковик. А куда еще идти? Не в Google же. Доступны только кириллические домены. Артем усмехнулся, вспомнив байку о том, как закреплялись доменные имена. Собирались для верхнего уровня взять .ссср, но решили, что длинновато. Ну, тогда начальные буквы от слов Советский Союз. И хотели уже застолбить, но потом дошло...
  Ладно, какие сегодня новости? Артем ввел в строке поиска: Чернодольск.
  О, ну надо же! Что-то есть.
  'Саранча атакует всесоюзную житницу'. Краснодарский и, заодно, Ставропольский край. Вот ведь, страсти какие... 'Очаги итальянского пруса выявлены в Арзгирском и Чернодольском районах. Средняя численность достигает двадцати экземпляров на каждый квадратный метр'. Ужас, конечно, но он в поля, вообще-то, не собирается. Кроме того, саранча не объясняет странностей на железной дороге. Это явно из другой оперы. Посмотрим, что еще пишут.
  Артем открыл еще одну новость и не поверил своим глазам. Он попал на сайт Би-би-си! Да ладно, быть такого не может. Уж эту страницу должны были заблокировать намертво. Но нет, пожалуйста, свободный доступ. Что за фигня? Артем украдкой оглядел помещение. Никто не обращал на него внимания и не бросался к его столу с криком: 'Попался, гад!' Ну, в таком случае, почему бы не почитать?
  'Череда загадочных происшествий взбудоражила город на юге европейской части РСФСР...' Чего-чего? Почему он ни сном, ни духом? А, ну, конечно: '...власти, как обычно, скрывают...'. А вражий голос, выходит, в курсе? 'По сведениям нашего источника в регионе...'. Ишь, ты. Мне б такие источники. Так вот, по сведениям, за последний месяц пропали без вести более десяти человек. Гм, в масштабах Чернодольска это, конечно, много. Запредельно много, пожалуй. Только откуда такие данные? У них что, начальник УВД - внештатный корреспондент? Ой, сомневаюсь. Ладно, поверим на слово.
  Между тем, в окрестностях города заметили необычного зверя, похожего на крылатого пса или, может быть, крылатого волка... Артем хрюкнул. Ничего себе, описание! А рогатых медведей не замечали? Или хвостатых ежиков? Впрочем, если учесть, что три дня назад прозвенел последний звонок, и после обязательной прогулки по городу выпускники, затарившись, выбрались на природу... А тремя неделями ранее - пикники на майские праздники. Тут и не такое привидится! Впрочем, источник честно признался, что сам он зверя не наблюдал, а связь между этим, без сомнения, кошмарным созданием и загадочной пропажей людей пока никак не доказана.
  Артем почесал в затылке и вспомнил, что новость на этой ветке была не одна. Он вернулся и посмотрел остальные. Елки-палки, да их тут целый рассадник! Voice of America, Radio Liberty, Deutsche Welle... И все сайты открываются без проблем! Вот это - всем загадкам загадка. А вы говорите - волки...
  И главное, у всех 'источники в регионе'. Их что, сюда целый вагон прислали? Или это один такой шустрый - всех успел обслужить? Хотя, нет - Голос Америки, например, про неведомую зверушку даже не заикнулся. Зато сообщал, что в город направлена следственная группа союзной прокуратуры. В Чернодольске также находятся двое членов Президиума ЦК.
  Далее комментатор рассуждал на тему того, что отсутствие успехов в расследовании может стать пресловутой последней каплей, которая переполнит чашу терпения. Население, мол, и так обозлено предстоящим повышением цен и хроническим дефицитом продуктов - и это в самом плодородном регионе страны, где в землю достаточно воткнуть палку, и она весной зацветет и заколосится...
  Красиво завернул, сволочь, уважительно подумал Артем.
  Власти, продолжал вражий голос, опасаются обострения обстановки вплоть до массовых беспорядков. Командующий Северо-Кавказским военным округом, поговорив с министром обороны по телефону, лично выехал в Чернодольск. По некоторым данным, отдан приказ - в случае необходимости задействовать мотострелковый полк, который стоит в Прохладном.
  Немецкая Волна выдержала свой репортаж в максимально обтекаемых выражениях, зато поместила ссылку на разухабистый блог некоего внештатного автора. Последний, творчески обобщая все доступные публикации, не забыл даже заметку про саранчу. Он намекал на десять казней египетских, которые обрушатся на Союз, если кремлевские старцы не освободят порабощенный народ. В этом же духе был истолкован и рассказ о крылатом звере.
  Артем даже пожалел, что этот умник, засевший на далеких берегах Рейна, не был свидетелем сегодняшней сцены в поезде. Вот бы чувак порадовался! Разжевал бы весь этот бред, что несла перегревшаяся мадам, с точки зрения борьбы с тоталитаризмом. Как там было? 'Закончатся страдания наши...' Нет, не так. А, вот! 'Услышаны стенания наши!' Это же просто песня, такого нарочно не сочинишь. Написать ему, что ли? Вот будет хохма! У Артема прямо-таки зачесались руки, но он сдержался, и стал читать остальные статьи по теме. За этим занятием он не заметил, как истекло отведенное ему время. Продлевать он не стал. Так можно до вечера просидеть, а самое интересное он уже просмотрел.
  Вот, значит, какие страсти разгорелись в нашем запыленном райцентре. Эх, накатать бы теперь зубодробительный репортаж. Наш спецкор Артем Акимов - с места событий! Вражьи голоса обзавидуются. Взять эксклюзивное интервью у Славика. Гениально! Нехай майор КГБ расскажет про облаву на волка и подавление народных волнений... Подумав об этом, Артем едва не заржал и украдкой посмотрел на соседей. К счастью, крамольных мыслей по его лицу, кажется, никто не прочел.
  Артем вышел на привокзальную площадь и зажмурился от яркого света. Он уже не раз замечал, что в Чернодольске заметно светлее, чем в столице. Особенно остро это ощущалось зимой, когда московское солнце с трудом поднималось над горизонтом и, цепляя крыши домов, ползло по низкой дуге, а дым из труб, смешиваясь с автомобильными газами, повисал над городом сиреневой пеленой. Летом же, когда и над Москвой ультрафиолета было в избытке, здешнее небо сияло просто невыносимо.
  Чернявые таксисты тащили клиентов в свои баклажановые 'шестерки', ревели загнанные 'Газели', и желтые 'Икарусы' с резиновым сочленением натужно выползали на площадь. Бензиновые пары окутывали шеренгу старушек, сидящих вдоль тротуара с пучками укропа, петрушки и прочей зелени. Торговка в засаленном белом фартуке доставала из чана горячие пирожки, и одуряющий запах теста прорывался даже сквозь выхлопные газы. Артем, не удержавшись, купил один пирожок с горохом (кривой, перекрученный, но при этом восхитительно вкусный), и на бумажке, в которую тот был торопливо завернут, сразу проступило масляное пятно.
  С огромного плаката над площадью хмурился престарелый генсек - бывший глава Ленинградского обкома КПСС, правивший страной уже больше четверти века и рассадивший на кремлевском Олимпе многочисленных земляков, которых в народе прозвали 'питерскими'.
  Улица 22-го партсъезда (это ж надо было додуматься, привычно чертыхнулся Артем) считалась в городе главной и выходила прямо к вокзалу. Что там, вообще, было на этом съезде? Артем вспомнил шпаргалку, которую готовил к экзамену по истории партии. Длинная бумажная лента, исписанная убористым почерком и сложенная в гармошку. Сам всю ночь писал, старался, аж рука заболела. Увековечил каждое партийное сборище, которых на тот момент насчитывалось, кажется, двадцать девять. Самое смешное, что многое так и осталось в памяти. Номер двадцать два - это какой же год? Шестьдесят первый? О-о-о! Гагарин, водородная бомба... Кузькина мать, ага. А сам съезд? Это на нем, что ли, Хрущев коммунизм обещал в обозримом будущем? Ну как же, как же! 'Цели ясны, задачи определены - за работу, товарищи!' Да, ради такого дела улицу, конечно, не жалко...
  Вдоль дороги стояли высокие тополя, хлопья с которых ложились на горячий асфальт, сплетаясь в длинные грязно-белые косы. Мягкие комочки шевелились в придорожной пыли, ловя малейшее дыхание ветра, и вздрагивали, когда мимо проносились машины. Пух был повсюду - оседал на одежде, висел в раскаленном воздухе и залетал в открытые окна. Артем не разбирался в названиях тополей - черный, серебристый, пирамидальный? - но здесь, как будто, специально подбирали сорта, которые накроют город метелью в преддверии лета.
  Пройдя еще метров триста, Артем полюбовался райкомом партии, где, несмотря на субботний день, наблюдалась повышенная активность. На парковке почти не было места, и черные 'Волги' теснились как стая разжиревших ворон. Двое в белых рубашках взбежали по широким ступеням и скрылись за массивной дубовой дверью. На третьем этаже кто-то очень солидный курил у окна, обводя окрестности строгим взглядом.
  Артем двинулся дальше. Он свернул налево, потом направо, и этот незамысловатый маневр, казалось, перенес его в другой мир. Улицу, которая шла параллельно главной, за девяносто три года советской власти (не говоря уж о прогнившем царском режиме) так и не успели заасфальтировать. Между одноэтажных домов, стыдливо прикрытых деревянными ставнями, попадались даже саманные хаты.
  Впрочем, дедовский дом был все-таки сложен из красно-желтого кирпича. К его калитке вела тропинка, едва различимая среди густых сорняков. Штакетник покосился и выцвел. Огромный тутовник царапал ветвями крышу, и двор был усеян фиолетово-чернильными кляксами от раздавленных перезревших плодов.
  Дом пустовал уже много лет. Артему предлагали продать завещанную дедом жилплощадь, но он всегда отвечал отказом. Ему доставляла удовольствие мысль, что где-то далеко от Москвы есть его личный клочок земли, где никогда и ничего не меняется, а канава перед домом сохранит знакомый с детства рельеф, даже если по соседству будут стартовать звездолеты. Да и слишком ничтожна была, по столичным масштабам сумма, которую могли заплатить за крошечный домик с 'удобствами' во дворе.
  Артем первым делом повернул кран на изогнутой железной трубе, торчащей из земли буквой Г, и, поглядев на мутно-коричневую струю, решил подождать, пока польется вода почище. Отперев дверь, он прошелся по комнатам, морщась от запаха плесневеющей мебели, провел пальцем по экрану старенького 'Рекорда', чтобы оценить толщину пылевого слоя, задержался взглядом на низкой печке с трафаретной надписью 'Открой шибер' и вернулся во двор.
  Через забор ему уже махал дядя Петя в застиранной майке и с трехдневной седой щетиной. Сосед, отец гэбэшника Славика приглядывал за домом в отсутствие законных хозяев.
  - Здорово, Тема! А Славка уже звонил, сказал, что тебя на вокзале встретил. Надолго к нам?
  - На неделю примерно. Как тут, нормально все?
  - Дом стоит, что ему сделается. Пацаны соседские как-то во двор залезли, ну я их шуганул. По мелочи, без острастки. Один хрен, воровать тут нечего...
  - Да уж, - Артем критически оглядел кучу хлама, годами копившуюся в углу между стеной и забором. Кровать без сетки, гниловатые доски, выварка с оторванной ручкой и продырявленным дном, помятые картонные ящики и совсем уж непонятная рухлядь, к которой никто, похоже, не прикасался со времен пресловутого 22-го съезда.
  - А вообще, какие новости?
  Дядя Петя почесал репу.
  - Бабку Скворчиху помнишь?
  - С угловой хаты, что ли?
  - Ну.
  - И что?
  - Померла она.
  Артем состроил подходящую мину.
  - А внучка ее, - продолжал сосед, - в прошлом году в институт поступила.
  - Да ладно? - поразился Артем. - Эта пигалица с косичками?
  - Ха! Пигалица! Такая деваха выросла! Ростом с тебя, наверно, и, главное, ходит в маечке до пупа, а под маечкой... - дядя Петя изобразил руками нечто округло-продолговатое. - Парни тут всю улицу слюнями залили. Так что имей в виду...
  - Ладно, учту, - пообещал Артем. - А в городе что? Я слышал, какой-то волк объявился? Людей ворует?
  - Да хрен его знает, - собеседник сплюнул с неожиданной злостью. - Бабы болтают всякое... Их послушать, так надо все замки запереть, ставни заколотить и под кровать заползти, чтоб уж совсем для верности. В окна он, видите ли, заглядывает...
  - Кто заглядывает? - осторожно спросил Артем.
  - Да ну их! Ничего я не знаю. Славку пробовал расспросить, только он тоже темнит чего-то. Поговори с ним, может тебе расскажет. Обещал сегодня к ужину быть. Так что заходи, Надька курицу взяла в кооперативном...
  - Зайду, - сказал Артем, - спасибо за приглашение! Ладно, я пошел умываться. Ржавчина уже, вроде, сошла.
  Он долго плескался и отфыркивался под краном. Потом, поленившись сходить за кружкой, складывал руки ковшиком и жадно пил холодную воду, которая имела легкий железный привкус. Обсохнув под жарким солнцем, он вошел в дом, бросил пропотевшую футболку на кресло, но чистую пока надевать не стал. Сдернул с кровати пыльное покрывало и прилег, с наслаждением вытянув ноги, которые побаливали в коленках - сутки, проведенные в прокрустовом ложе, явно не прошли даром. Он машинально пошарил рукой вокруг в поисках пульта от телевизора, потом сообразил и, нехотя поднявшись, ткнул пальцем в кнопку на корпусе черно-белого раритета. Тот никак не отреагировал, и Артем, вернувшись на место, уже почти задремал, когда на экране вдруг появилась размытая дрожащая полоса, а из динамика донеслось шипение. Пришлось опять вставать и вручную переключать каналы. Рукоятка передвигалась по часовой стрелке с характерным сухим щелчком.
  Нормально показывала только одна программа, где передавали сборный концерт. Сначала выползла эстрадная дива, не страдающая избыточной стройностью. Она задушевным голосом выводила что-то про родную страну. Ей долго хлопали. Потом на сцену забрался седой поэт в рубахе навыпуск - последний из титанов-шестидесятников. Чеканные строки, подкрепленные грозной артикуляцией, несли, очевидно, глубокой смысл, но тот упорно ускользал от Артема. Оставалось только смутное ощущение, что автор намекает на что-то безумно важное, без чего жизнь на одной шестой части суши и в южном городе у подножья круглого лакколита, и на пыльной улице, никогда не знавшей асфальта, и в кирпичном домике под черепичной крышей уже никогда не будет такой, как прежде:
  
  Вспыхнет звезда, и тьму разорвут
  золотые лучи-штыки.
  И в Черной Долине прорастут
  каменные клыки.
  
  И отчего-то Артем не особенно удивился, когда в окно, которое он успел приоткрыть, заглянул огромный лохматый пес. Зверь не вставал на задние лапы, а даже, наоборот, пригнулся, чтобы удобнее пристроить морду на подоконник, от которого до земли было не менее полутора метров. Он огляделся и, вздохнув совершенно по-человечески, издал приглушенный рык. Потом неторопливо убрал лобастую башку из проема и мягко двинулся вдоль стены. Артем увидел, как в соседнем окне качнулся черный загривок. Заскрипела входная дверь, в кухне послышалось тяжелое шевеление. Опрокинулась табуретка, и Артем порадовался, что не успел достать посуду из шкафа. Зверь с трудом просунулся в комнату. Крылья, растущие у него из спины, смотрелись совершенно естественно. Он склонился над хозяином дома и лениво оскалил пасть...
  Артем открыл глаза и, спустив босые ноги на пол, несколько минут сидел неподвижно. Солнечный луч, пронзая комнату насквозь, подсвечивал парящую пыль. Телевизор продолжал бормотать, экран мерцал и потрескивал. Черно-белые люди в кадре озабоченно бродили вокруг комбайна. Артем тяжело поднялся. Послеобеденный сон не прибавил бодрости, голова кружилась, и снова хотелось пить.
  Он вышел во двор и еще раз умылся. Солнце заметно сместилось к западу, но жара не ослабла, и воздух был почти неподвижен. 'Что, Артемка, сомлел?' - спросил дядя Петя, возившийся за забором. 'Ага, подтвердил Артем, - отрубился в один момент. Сон дурацкий приснился'. Дядя Петя искоса посмотрел на него, словно хотел спросить еще что-то, но потом передумал. 'А я уже хотел тебя звать, - сообщил он. - Иди ужинать, Славка уже приехал. Надька картошку варит'. Артем сказал, что через пять минут будет.
  Захватив бутылку 'Столичной' в экспортном исполнении и батон твердого сервелата, купленный в валютном гастрономе в Москве, он вышел на улицу и полюбовался на ВАЗ-2170 цвета 'серый металлик', стоящий у соседских ворот. Это Славик на таком рассекает? Ну что ж, вполне. Без вызова, но со вкусом...
  Артем шагнул на соседский двор и невольно замер у распахнутого окна. За занавеской Славик, не заметив присутствия посторонних, разговаривал с кем-то по телефону.
  - Да, - говорил он, - только на активной могиле. Засохшая трава, перья птиц, муравейник - это вообще отлично... Что? Да, девятая. Нет, ничего не путаю. У меня записано. От калитконьки, по тропке отмерь девять схронов люда, да на девятом твори дерзость несмиренную...
  Артем в очередной раз за этот день почесал в затылке, пожал плечами и дальше слушать не стал. Пройдя на кухню, он предъявил гостинцы.
  - Только водка нагрелась, - виновато сообщил он. - Надо было сразу вам отнести, положили бы в морозилку. Это я не сообразил.
  - А твой холодильник? Сломался, что ли?
  - Я пока не включал. Его еще помыть надо. А вообще, давайте сейчас без водки. Такая жарища, ну ее на фиг...
  Хозяева нюхали сервелат и цокали языком. Тетя Надя сказала, что в последний раз видела такой в магазине еще при Брежневе. А сейчас даже обычной колбасы не найдешь, разве что пойти в кооперативный, да и там, если честно, предлагают жуткую дрянь, хоть и по заоблачным ценам. Славик появился из комнаты и спросил, какова у Артема программа отпуска. Артем объяснил, что программа никак не регламентирована и предусматривает различные варианты. Единственный обязательный пункт - визит на местное кладбище. Славик почему-то напрягся.
  - На кладбище? Для чего?
  - К деду на могилку, естественно, - удивился Артем. - Не на пикник же?
  Славик задумчиво поскреб подбородок.
  - На старое? Оно, вообще-то, сейчас закрыто. Так просто не попадешь.
  - Почему закрыто?
  - Там работы проводятся, - туманно пояснил Славик. - Но, если хочешь, вместе сгоняем. Меня пропустят. Можем прямо сегодня, а то потом не знаю, когда появится время. Сейчас поужинаем и поедем.
  - Тебе на работу уже не надо?
  - Надо, но я успею. Тем более, что мне тоже, в общем, в ту сторону...
  Чем хорош Чернодольск, так это своей компактностью, лениво думал Артем, сидя в машине рядом со Славиком. В любой конец доедешь минут за десять. Ну, или за пятнадцать, от силы. Это вам не столица, если кто понимает...
  У въезда на кладбище дежурил милицейский патруль, но Славика явно знали в лицо, и сержант, козырнув, разрешил им следовать дальше.
  - И для чего здесь пост? Вход только для постоянных клиентов? - спросил Артем, машинально отсчитывая девятую могилу от железных ворот. Славик, который, похоже, был занят тем же, неопределенно махнул рукой. У девятой могилы бродили хмурые люди. Они выжидательно посмотрели на подъезжающую машину, но Славик отвернулся, сделав вид, что все это его не касается.
  Дед был похоронен на другом конце кладбища. Он умер ранней весной, в день погребения ярко светило солнце, но дул холодный северный ветер. Гроб стоял у крыльца, а на улице ждал неказистый ПАЗик, нанятый в качестве катафалка. Когда тело собрались выносить со двора, Артем взялся за одну из ручек на гробе и почувствовал, как острая кромка больно впилась в ладонь. Возникла совершенно неуместная мысль, что гробовщику за такую халтуру надо бы руки поотшибать, но кто-то уже отгонял его в сторону, объясняя, что обычай запрещает собственноручно тащить из дома близкого родственника. А на кладбище едва сошел снег, и яма упорно заполнялась водой, и могильщики были с ног до головы перемазаны липкой грязью...
  Артем и Славик, выбравшись из машины, постояли над крестами с облупившейся краской. Дед и его супруга лежали рядом. Артем выдернул несколько сорняков, налил воды в стеклянную банку и сунул туда купленные по дороге гвоздики.
  - Да, - сказал он, - по-хорошему надо бы и оградку подправить, и покрасить уже пора. Руки не доходят все время.
  - Ладно, давай, что ли, помянем по-быстрому, - Славик достал из пакета початую бутыль коньяка. - Специально у родителей захватил. Водку не стал брать, сам понимаешь. По такой жаре...
  - А ничего, что ты за рулем?
  - Ничего, мы так, символически, - Славик наполнил пластиковые стопки.
  Они, не чокаясь, выпили и присели на лавку. Солнце жарило в спину. Это было, наверно, глупо, но Артем любил сюда приходить. В этой части кладбища не было высоких деревьев, и обзор открывался на километры вокруг. Скоростное шоссе уходило на юго-запад, но машин отсюда не был слышно, и только солнечные блики периодически сверкали на стеклах. Лоскутные поля подбирались к подножью Ящерки. Это название с детства удивляло Артема - с его точки зрения, гора высотой чуть больше восьмисот метров была похожа на каравай или, может быть, на шляпку гриба, но уж никак не на рептилию с хвостиком. Впрочем, дело было, скорее, в том, что потомки динозавров, позорно измельчавшие за миллионы лет, в изобилии водились на склонах.
  - Слушай, - сказал Артем, - а что, все-таки, в городе происходит?
  - Ты о чем?
  - Да ладно тебе. Я не успел приехать, а уже слышу всякие разговоры. Народ чего-то боится, даже батя твой говорил. Люди в окрестностях пропадают. Следственную группу, говорят, из Москвы прислали.
  - Это кто говорит? - быстро спросил гебешник.
  - Да, так, - Артем махнул рукой. - На улице случайно услышал.
  Славик внимательно посмотрел на него, но уточнять не стал.
  - Ну, объясни, хотя бы, почему в магазинах мяса не купишь? - Артема потянуло на обобщения. - Или это тоже секрет, который охраняется государством? А то, знаешь, если людям жрать нечего, может и крыша съехать. У некоторых, кстати, уже съезжает - лично сегодня видел. Хотя, с другой стороны, эта баба в поезде явно не из тех, кто недоедает...
  - Узнаю советских интеллигентов, - проворчал Славик. - Все крамольные разговоры переходят на колбасу.
  - Ну, а чего ты ждал? Что я поделюсь с тобой, майором госбезопасности, планами свержения власти?
  - А что, есть планы?
  - Да иди ты...
  Славик разлил еще по одной. Артем заметил, что коньяк у чекиста, наверно, лег на старые дрожжи, и тот уже захмелел. Надо же, подумал Артем, видать серьезно их допекло, если даже Славик начал прикладываться. Такой был серьезный молодой человек, со всех сторон положительный, помешанный на здоровье...
  ...Они табунами носятся в запыленном спортзале, шершавый мяч стучит по деревянному полу и не желает идти в кольцо. Но Славик в баскетбол не играет, потому что не любит командные виды спорта, а вместо этого прыгает на турник, выполняет подъемы переворотом, подтягивается немыслимое количество раз и долго качает пресс. Еще за пару лет до окончания школы он твердо решил, что пойдет служить в ВДВ, и девочки млеют от стального блеска в его глазах. Ну и, конечно, от железного торса. Или от стального торса и железного блеска. А утром Артем имеет удовольствие наблюдать, как его сосед делает в огороде зарядку - голый по пояс, даже если вокруг лежит снег, и это совсем уж невыносимо...
  - Знаешь, Артем, - сказал Славик осипшим голосом. - Мы тут шутим, а ведь это, честно говоря, не смешно. Один раз страну уже едва не просрали...
  - Славик, - осторожно сказал Артем, - может, коньяк допивать не будем?
  - Ага, еще пить меня поучи. Умник. Восемьдесят четвертый вспомни...
  - Книжку, что ли? Оруэлла? Ты что, издеваешься?..
  - Какой, на хрен, Оруэлл? При чем тут книжка? Жизнь вспомни, дебил! Восемьдесят четвертый год, декабрьский пленум...
  - Я тогда в первом классе был, - кротко сказал Артем. - А ты, насколько я помню, в третьем.
  - Старшие товарищи рассказали. Ты думаешь, Романов наш, Григорий Васильевич, всех тогда одной левой уделал? Думаешь, все в ЦК были за него, когда решали, кто новым генсеком станет?
  - Ну, в принципе...
  - А вот хрен! Ему повезло, что Черненко в декабре помер. Горбачев как раз в Англию с визитом уехал. А протяни Константин Устинович еще пару месяцев...
  - И что тогда?
  - А то! Горбачев успел бы вернуться и свалил бы, к чертям, Романова! Были у него шансы, можешь не сомневаться!
  - Ну, хорошо, пусть даже и так. И что из этого? Что значит - страну едва не просрали? Ну, стал бы Горбачев генеральным. Такой же аппаратчик, разве что помоложе. Что бы он изменил? Союз бы распустил, что ли?
  Славик посмотрел на него и молча собрал стаканы.
  - В восемьдесят четвертом кое-как удержалась, - сказал он после паузы ровным голосом. - Но сейчас все гораздо хуже.
  Славик повернулся и зашагал к машине. Продолжать беседу он не желал и только спросил, куда подвезти Артема.
  - Просто с кладбища на улицу вывези, а потом я пешком пройдусь.
  - Как скажешь.
  Они медленно покатили обратно. Народу у девятой могилы за это время прибавилось. Артем успел заметить, как из багажника 'Москвича' достали черного петуха, перетянутого веревкой. Славик тоже проводил несчастную птицу взглядом, но опять воздержался от комментариев. Как только их машина выехала с территории кладбища, сержант на посту и его напарник наглухо закрыли ворота.
  - Спасибо, что подвез, - сказал Артем, вылезая наружу.
  - Не за что, - сказал Славик, - наверно, еще увидимся.
  Артем постоял на обочине, провожая взглядом серую легковушку, потом огляделся по сторонам. Улица вела к мемориальному комплексу, который обозначал место, где батальон отступающей Красной Армии в июле сорок второго принял последний бой, пытаясь удержать город. По странному совпадению, все ближайшие улицы носили немецкие имена. Здесь были и Клара Цеткин, и Роза Люксембург, и Эрнст Тельман, и неизменный Карл Маркс. Не было только Энгельса - в один прекрасный день городские власти сообразили, что названная в его честь магистраль выводит непосредственно к кладбищу. Чтобы избежать нездоровых ассоциаций, улицу назвали Цветочной, хотя цветов на ней было не больше, чем на всех остальных.
  Возле мемориала строился новый микрорайон. Частные дома сносили там ударными темпами, чтобы на их месте возвести муравейники в шестнадцать, кажется, этажей. Пять бетонных коробок уже торчали рядком как зубья гребенки. 'В Черной Долине прорастут каменные клыки', - вспомнил Артем строки титана-шестидесятника. Прямо как с натуры писал. Кстати, не мешает взглянуть поближе - в прошлый раз, когда он приезжал в Чернодольск, высотные дома еще только строились, и над их скелетами дергались подъемные краны.
  Артем зашагал по улице, перебирая в памяти стихотворные строчки. Там звезда еще, вроде, вспыхнет. Сверхновая, что ли? Ладно, ребусы разгадывать неохота.
  Многоэтажки выглядели неплохо. Широкие балконы были застеклены, клумбы под ними аккуратно прополоты. Во дворе Артем обнаружил площадку для игры в баскетбол, где на щитах еще не совсем оборвали сетки. Верхушки деревьев, посаженных возле дома, уже почти достигли третьего этажа.
  Не увидев больше ничего интересного, Артем пожал плечами и побрел к автобусной остановке. Ходить пешком уже надоело. От остановки отъехал бело-зеленый двойной ЛиАЗ. Опять не успел, подумал Артем с досадой. Впрочем, ему в обратную сторону, это надо через улицу перейти. А сюда, значит, и автобусы поновее пустили...
  Идущая навстречу девушка остановилась и сказала:
  - Артем?
  Он узнал ее не с первой секунды. И даже не со второй. Хотя Светка изменилась не так уж сильно - в отличие от большинства одногодков, чьи раздобревшие физиономии на одноименном сайте вгоняли его в депрессию. Просто Артем не ожидал ее встретить. Да и вообще, не вспоминал о ней последние годы. Светка была девушка тихая, яркой внешностью тоже не обладала. Собственно, в школе они почти не общались, и только на первой встрече выпускников вдруг как-то разговорились. Может быть, их сблизил тот факт, что почти никто, кроме них, не поступил в престижные вузы. Он уехал в Москву на журфак, а она училась на историческом. На встрече обменялись домашними номерами (мобильников тогда еще не было). Она просила его звонить, а потом попрощалась, сказав, что ей нужно уйти пораньше. А его уже тащили на улицу, где стоял февральский мороз. Потом они пели (ладно, скажем прямо, орали) песни, и закуска кончилась почти сразу, и они, страшно вспомнить, запивали водку ликером...
  С тех пор на встречи выпускников он больше не попадал. Как-то вот не сложилось - наверно, затянула столица. Впрочем, судя по рассказам, сборища стали квелые, народу приходило все меньше. И такой морозной зимы в Чернодольске с тех пор, кстати, тоже не наблюдалось. Вместо этого - промозглая слякоть. Глобальное потепление подгадило, не иначе.
  - Хорошо выглядишь, - сказал он ей, не особо кривя душой. Действительно, куда он раньше смотрел? Стройная фигурка, аккуратная грудь, гладкие загорелые ножки...
  - Мне вчера 28 дали, - сообщила Света печально.
  - Э-э-э... - он хотел сказать, что надо, пожалуй, радоваться, потому что ей сейчас, как минимум 33, но сдержался. Мало ли...
  - Раньше всегда 25 давали, - пояснила бывшая одноклассница.
  Подивившись прихотям женской логики, Артем спросил, что она делает в новом микрорайоне.
  - Мы тут с мужем живем, - сказала она. - Полтора года назад вселились. А ты как здесь оказался?
  - Мимо шел. А вообще, я в отпуск приехал.
  - Ну, чего стоим тогда, пошли в гости. Или ты куда-то спешишь?
  - Нет, - сказал Артем, - не особо. А как же муж? Вряд ли будет в восторге.
  - Не волнуйся, - успокоила Света. - Во-первых, он нормальный мужик, реагирует адекватно. А, во-вторых, он в рейсе.
  - Дальнобойщик, что ли?
  - Хуже, - сказала Света и, не вдаваясь в дальнейшие пояснения, взяла его под руку и потянула к дому.
  - Погоди, давай я хоть в магазин зайду. А то, получается, с пустыми руками.
  - Ты же не знал, - возразила Света. - Да и вообще, идти далеко. А у нас этого добра хоть залейся...
  Артем открыл перед спутницей дверь подъезда, слегка приотстал ('джентльмен всегда пропустит даму вперед, если у нее разрез сзади') и поднялся вслед за ней к лифту. В кабине красовалась эмблема запрещенной группы 'Алиса', выполненная несмываемым маркером. В щели у самого пола торчал измятый окурок, а рядом лежала зверски изогнутая пробка от 'Жигулевского'.
  - Ага, - сказала Светка, проследив его взгляд, - социальный протест. Спасибо, хоть лужу в углу не оставили. Вот после такого и хочется свалить куда-нибудь в Бенилюкс. Только кто меня туда пустит...
  Квартира была на последнем, шестнадцатом этаже. Артем прошелся по комнатам.
  - Неплохо, - оценил он. - Как же это вы отхватили?
  - Дом кооперативный.
  - Ясно. Про цену не буду спрашивать...
  - Ну, без денег не сидим, вроде. Муж в загранку ходит, я на кафедре, да и родители помогли... Давай, давай, проходи.
  Они сидели на светлой просторной кухне и пили вино; тополя шумели за окнами, и Светка вспоминала, как вышла замуж еще на четвертом курсе, но детей они так и не завели. А супруг, едва получивший диплом иняза, умудрился найти работу, которая полностью отвечала его беспечной натуре.
  - Я даже не знала, что у нас такое бывает. Представь, огромный круизный лайнер возит иностранных туристов, но экипаж при этом советский. Все как положено, даже надзиратели из ГБ. Маленький город, плавучий остров. Валюту для страны добывают... И этих туристов надо в плавании развлекать. Культурная программа, то, се, даже газету на борту выпускают - не помню уж, каким тиражом. Вот мой туда и пролез. Так что он тоже теперь газетчик, твой, так сказать, коллега...
  Светка грустно улыбнулась, глядя в окно.
  - Он хороший парень и до сих пор меня любит, но, сам понимаешь, месяцами на пароходе, где богатые иностранки маются от безделья... Кораблядская редакция - так они в ТАССе отдел прозвали, который эти газетенки курирует.
  Артем хрюкнул, виновато взглянул на Светку и подлил ей вина в бокал.
  - Не знаю, - продолжала она, - неправильно как-то все. Помнишь, мы думали - вот школу закончим, и начнется настоящая жизнь? Ну, закончили, и что дальше? Вот это все и есть настоящее? Такое чувство, что нам что-то не рассказали, что-то самое главное. Но если мы вдруг узнаем, то назад дороги не будет. Иногда мне кажется, что ждать осталось недолго. Что-то вот-вот начнется...
  Артему вспомнились намеки забугорного комментатора и строфы доморощенного властителя дум. И осторожные шаги крылатого зверя. И панический визг в плацкартном вагоне...
  - Кстати о предсказаниях, - сказал он. - Наблюдал сегодня забавный случай.
  Светка выслушала с улыбкой, потом попросила подробнее вспомнить откровения спятившей тетки.
  - Что-то мне это напоминает, - заявила она. - Формулировки знакомые. Река, текущая вспять, земля... Дай подумать. А, ну конечно! Пойдем, на компьютере покажу.
  Открыв сайт, она включила поиск по тексту.
  - Вот, смотри. Тот самый фрагмент.
  - Что это?
  - 'Повесть временных лет'. Самая древняя русская летопись, текст которой до нас дошел. Да и то не в оригинале. Вот отсюда читай.
  Она указала пальцем. Артем прочел: 'В те же времена пришел волхв, обольщенный бесом; придя в Киев, он рассказывал людям, что на пятый год Днепр потечет вспять и что земли начнут перемещаться, что Греческая земля станет на место Русской, а Русская на место Греческой, и прочие земли переместятся. Невежды слушали его, верующие же смеялись'.
  - Да, - согласился он, - сходство, пожалуй, есть. Как же ты умудрилась вспомнить?
  - Обижаешь, - сказала Светка, - я же на истфаке училась.
  - Ну, - возразил Артем, - мало ли, кто учился. У нас на журфаке тоже толпа народу, и дипломы всем выдают. А статьи потом почитаешь - хоть стой, хоть падай. 'Сквозь густой частокол латиноамериканских диктатур отчетливо прослеживались нити, на которых были подвешены эти марионетки...'
  - Чего-чего? - поразилась Светка. - Это еще откуда?
  - Это как раз из ТАССа, где твой муж подвизался. Есть там такой старичок-комментатор, Кутепов его фамилия. Вся редакция ржет, когда он тексты сдает. Вот еще, например: 'Утка, запущенная в Вашингтоне, не долетев до цели, шлепнулась в гнилое антисоветское болото'.
  Светка долго корчилась на стуле от смеха, а потом заявила, что никогда не поверит, пока не прочтет сама. Артем возразил, что нарочно такое все равно не придумаешь, и предложил проверить по Интернету. Сколько он, кстати, стоит, если домой провести?
  Светка сказала, что, в общем, довольно дешево, но скорость пока не очень. У народа в основном DSL, а многие до сих пор извращаются с диалапом. Ну да, а что он, Артем, надеялся здесь найти? Оптоволокно, что ли? Ха! Из уст в уста передавалась городская легенда, как люди в спецовках с логотипом провайдера кучковались возле жилого дома, словно прикидывая, как лучше протянуть кабель, но, едва их засекли окрыленные надеждой аборигены, запрыгнули в фургон и умчались без объяснений...
  - Ладно, - сказал Артем, - фиг с ним, с Инетом. Пошли, успеем еще за компом насидеться...
  Он легонько потянул ее за руку, и в ту же секунду раздался треск, как будто между ними прошел разряд. Руку пронзила боль, а в комнате запахло озоном. Светка отшатнулась и едва не упала с кресла.
  - Что это было? - испуганно спросила она.
  - Н-не знаю, - сказал Артем. - Какое-нибудь статическое электричество. Скопилось, наверно. Это как знаешь, эбонитом по шерсти...
  - Да уж, эбонитом ты меня от души. Даже обжег, по-моему.
  Светка показала ему запястье с покрасневшей полоской кожи.
  - Извини, - пробормотал Артем. - Даже не знаю, как это получилось.
  - Ладно, расслабься, - сказала Света. - Пойду под краном подержу, что ли.
  Она ушла в ванную. Артем растерянно встал, и, не зная, что делать, шагнул из комнаты на балкон. С этой высоты открывался впечатляющий вид. Далекие холмы выгибали спины в закатном зареве, пшеничные поля окружали город, и только лента автомобильной дороги отделяла их от шеренги многоэтажек. Чуть правее виднелся мемориал, где на гранитных плитах был высечен длинный список погибших. Там горел традиционный вечный огонь. Пламя выбивалось из-под земли, и от него расходились лучи металлической пентаграммы, отливая золотом в свете заходящего солнца.
  В Черной Долине пылала золотая звезда.
  
  Глава 3
  
  Янус проснулся в замечательном настроении и, подойдя к окну, долго смотрел на заснеженную равнину. Излучина реки, покрытая льдом, блестела под ярким солнцем, а деревья у дома были так густо покрыты инеем, что казались комьями сладкой ваты, наверченными на гигантские палки. Их расставили через равные промежутки, словно готовя десерт голодному великану - может быть, тому самому, что отгрыз кусок стены в заброшенном замке, над которым они летели вчера. Сам замок был отсюда не виден, и Янус подумал, что надо бы его посетить. Была в этих развалинах некая нестандартность, которую он вчера уловил, но не успел осмыслить, увлеченный беседой с Виолой.
  В дверь гостевой комнаты, где его разместили на ночь, вежливо постучали, и служанка в белом переднике сообщила (как ему показалось, с легкой ехидцей), что молодая хозяйка желает знать, не собирается ли он спать до обеда. Янус заверил, что даже в мыслях такого не было, и, узнав, что ему предлагают спуститься к завтраку, отправился умываться.
  Но спуститься сразу не получилось. У лестницы его перехватила белокурая особа семи лет от роду с косичками и огромными голубыми глазами. Она немедленно учинила допрос с пристрастием на предмет того, не лелеет ли он, Янус, коварный план - охмурить обожаемую сестренку, а потом увезти на Закатный архипелаг, чтобы скормить недоразвитым полиморфам?
  - Почему недоразвитым? - растерянно спросил Янус и тут же был поставлен в известность, что взрослым полиморфам особая диета не требуется - они и так сожрут, кого захотят, а вот их детенышам, которые еще развиваются, просто необходимо включать в меню глупых невинных девушек. Мы ведь не будем спорить, что именно в эту последнюю категорию входит упомянутая сестренка? А без такой пищевой добавки несчастный маленький полиморф никогда не научится превращаться...
  Янус, потрясенный этим экскурсом в ксенологию, клятвенно обещал, что нога его не ступит на Закатный архипелаг, где творятся такие страсти, и он, скорее, сам загрызет всех оборотней планеты, чем отдаст им на съедение Виолу. Но вот насчет первого пункта плана - того, что касается 'охмурить' - у него, признаться, были определенные виды, и в этом вопросе ему не обойтись без многоопытной консультантки, каковой, без сомнения, является его собеседница. Белокурая специалистка по оборотням и обольщению невинных девушек (Янус вспомнил, что ее зовут Тилия) благосклонно выслушала его излияния и сказала, что, пожалуй, подумает, после чего заговорщики, наконец, спустились к столу.
  - О чем это вы шептались? - подозрительно спросила Виола после взаимных приветствий.
  - Тебе еще рано об этом знать, - важно ответил Янус и заслужил одобрительный взгляд своей новоявленной консультантки.
  - Смотрите мне, - Виола пригрозила им пальцем. - А то, ишь ты, развели конспирацию. Тайны Хрустального двора...
  - А где граф? - спросил Янус.
  - Папа сказал, чтобы завтракали без него, - объяснила Виола. - Просил передать тебе свои извинения, но ему с утра нездоровится.
  - А что случилось?
  - Не знаю, - вздохнула девушка. - Он вообще как-то сдал в последние месяцы. Осунулся, смотрит странно. Я уже не раз замечала, когда мы по 'зрачку' говорили. Наши рассказывают - запрется у себя в кабинете, и не выходит целыми днями.
  - А к врачам обращались?
  - Не хочет он никаких врачей. Я как-то его однокашнику позвонила, чтобы проконсультироваться. Тоже Посвященному, кстати, я его с детства знаю. Ну, тот забеспокоился, обещал подъехать. А вечером папа меня по браслету вызвал, и меня же отругал непонятно за что. Сказал, чтобы я больше так не делала.
  Виола обиженно засопела и какое-то время они провели в молчании. Обстановку разрядила Тилия, которой не терпелось узнать подробности столичных похождений старшей сестры. Виола принялась в красках расписывать подготовку к предстоящему балу, изображала в лицах придворных дам и даже пересказала (правда, в слегка приглаженном виде) пару дворцовых сплетен. Тилия смеялась и задавала уточняющие вопросы, от которых у Януса иногда отвисала челюсть. Например, малявка осведомилась, почему на параде по случаю тезоименитства Ее Высочества не было видно принца, хотя он не только брат виновницы торжества, но и куратор Воздушной Гвардии? Янус, который сам задавался этим вопросом, с восхищением уставился на девчонку.
  - Слушай, Тилия, - не выдержал он, - ты откуда все это знаешь?
  Та многозначительно улыбнулась, а Виола рассмеялась с довольным видом:
  - Я же тебе говорила - она спит и видит во сне дворец. Ее бы на мое место - она бы всем показала! Только говорить научилась, стала требовать сказки про инопланетных принцесс. И про чудовищ, которые их похищают.
  - Ага, - сказал Янус. - Я уже обратил внимание...
  - Мы ее повезли на ярмарку, так она там вцепилась в книжку - такое, знаешь, подарочное издание с голографическими картинками. И потом требовала ей оттуда читать. Сказки на ночь, ага. Я после этих сказок - а после иллюстраций особенно - сама заснуть не могла! Все ночь зубами стучала. А этой только давай...
  После завтрака принялись составлять планы на день. Виола предложила покататься на эквусах и заодно осмотреть поместье. Она с восторгом описывала, какие великолепные экземпляры томятся в стойлах - рыжий со звездочкой, черный с подпалиной, игреневая, изабелловая и даже серая в гречках. А еще привезли самца совершенно новой породы, которую вывели генные инженеры - вместо рудиментарных отростков у эквуса настоящие крылья, и теперь он не просто скачет затяжными прыжками, а летает (правда, недалеко). И Виола очень соскучилась по верховым прогулкам, потому что в столице они, к сожалению, вышли из моды, и Ее Высочество предпочитает гонять на ялике...
  Но Янус категорически воспротивился, признавшись, что в жизни не садился в седло, потому что в его семье не привыкли к забавам аристократов, и он даже подходить боится к этим зверюгам, не желая огрести по затылку рудиментарным крылом. И еще он слышал, что эти, которые умеют летать, воняют просто невыносимо. Так что он полностью солидарен с Ее Высочеством, тем более, что ялик в их полном распоряжении. Хоть на другой конец планеты можем лететь, храбро добавил Янус, радуясь, что ректор его не слышит.
  - На другой конец, говоришь? - Виола вдруг уставилась на него, пораженная, судя по всему, некой неожиданной мыслью.
  - А я знаю, знаю, о чем ты думаешь! - восторженно завизжала Тилия. - Только папа тебя не пустит!
  - А вот и посмотрим, - возразила Виола. - И вообще, ему же удобнее...
  - Девушки, о чем речь? - подозрительно спросил Янус. - Что это вы задумали?
  - Видишь ли, Янус... - задушевно начала фрейлина, и он отчетливо понял, что сейчас его втравят в какую-то авантюру. - Есть одно место, и как раз на краю планеты. То есть, не планеты, конечно, а континента...
  - Уж не Закатный ли архипелаг? - с некоторой опаской спросил Янус. - В гости к недоразвитым полиморфам?
  - Почему к недоразвитым? - удивилась Виола. - И вообще, не сбивай меня. При чем тут архипелаг с этими дурацкими оборотнями? Отвези меня на храмовый остров.
  - Но ведь... - Янус замялся. - На экскурсии туда не ездят, ты знаешь...
  - Почему на экскурсию? Я хочу открыть второе зрение - помнишь, вчера тебе говорила? Так вот, я уже совершеннолетняя и теперь имею право пройти инициацию. Я все равно поеду, только на поезде неохота трое суток тащиться. А тут твое щедрое предложение. Или ты уже передумал?
  - Нет, почему же... - Янус растерянно оглянулся на Тилию. Та довольно хихикала. - А отец тебе разрешит? Ты же говорила, он против?
  - А я с ним поговорю! - воинственно заявила Виола. - Вот прямо сейчас пойду и выскажу все!
  Она встала и решительным шагом вышла из комнаты. Янус, глядя ей вслед, почесал в затылке.
  - Ну что, попался? - ехидно сказала Тилия. - Нечего было хвастаться своим яликом. Теперь она от тебя не отстанет. Папа ее одну ни за что не отпустит, а сам с ней ехать не хочет.
  - Почему?
  - Не знаю. Но когда разговор заходит, он сразу такой сердитый становится! Как бы и тебе не досталось...
  Обнадежив, таким образом, Януса, она принялась доедать пирожное. Он хотел выяснить другие подробности, он тут на пороге возникла сияющая Виола.
  - Папа, кажется, согласился! Я даже удивилась немного. Только он сначала с тобой хочет поговорить. Пойдем, я тебя провожу.
  Пригласив Януса сесть, граф тяжело опустился в кресло. Похоже, ему действительно нездоровилось. В комнате ощущался характерный запах лекарств, а на столике тускло блестела батарея склянок медицинского вида.
  На стене висела стилизованная карта планеты, еще был голографический глобус, а также атмосферные и космические суда всех мыслимых и немыслимых типов. То есть, не сами суда, конечно, а их модели и фотографии. Янус успел рассмотреть неуклюжий винтовой грузовик, орбитальный челнок последнего поколения и даже тяжелый планетолет класса 'Зверь'. Судя по всему, хозяин дома был в свое время заметной фигурой в транспортной гильдии.
  - Скажите, Янус, - произнес он после долгой паузы. - Вас не удивило, что мы не живем в замке?
  - Конечно, удивило, милорд. Я вчера хотел спросить у Виолы, но потом забыл. Хотя, с другой стороны... В замке холодно, неуютно. Насколько я слышал, сейчас многие предпочитают усадьбы. Правда, у вас он совсем заброшенный. Как будто последние сто лет туда вообще никто не заходит. Вот это, честно говоря, меня удивило. Обычно владельцы, даже если не живут сами, стараются порядок поддерживать.
  - Я так понимаю, вторым зрением на замок вы не смотрели?
  - Нет, - Янус пожал плечами. - Как-то в голову не пришло.
  - А вы посмотрите. Сразу многое станет ясно. А вот скажите, вам знакомы легенды о Лесных Сестрах?
   - Знакомы, конечно, - Януса слегка удивился. - Их, по-моему, с детства все знают. Злые ведьмы и все такое. Или вы имеете в виду реальную подоплеку? Общая история была на первом семестре, но конкретные методики, которыми ведьмы пользовались, нам объяснять не стали.
  - Ну, еще бы, - граф хмыкнул. - Такое не каждому Посвященному надо знать, не говоря уж о первокурсниках. К сожалению, наша семья имела несчастье познакомиться с их методами на практике.
  Он усмехнулся, увидев выражение лица Януса.
  - Не верите? А у нас целая баллада про это есть. Семейное предание. В стихах, как положено. Со всеми животрепещущими подробностями. Если коротко, смысл такой...
  В стародавние времена некая Лесная Сестра отправилась в путешествие. Инкогнито, чтобы народ не смущать. И влюбилась во владельца одного из многочисленных замков, что разбросаны по равнинам. Тот, вроде бы, тоже увлекся загадочной незнакомкой, но потом как-то вдруг всплыло, что он уже обручен. И свадьбу отменять не с руки. На вопрос, чего ж он, сволочь, раньше молчал, объект страсти вразумительного ответа не дал. И вообще, не похоже, чтобы очень раскаялся. Ну, понятно, он же еще не знал, с кем связался.
  Оскорбленная в лучших чувствах, ведьма вернулась к своему лесному Колодцу. И с помощью своих соплеменниц приступила к осуществлению плана мести. Опыта их клану было не занимать, но данная акция аналогов в истории не имела.
  В общем, несколько месяцев ведьмы процеживали энергию, концентрируя силы для решающего удара. И однажды в стратосфере над замком Атерваль, чей тогдашний владелец посмел обмануть Лесную Сестру...
  - Прямо так и сказано - в стратосфере? - не выдержал Янус.
  - Ну, это я в современных терминах. Для большей наглядности. Не перебивайте, представьте лучше картину...
  ...образовалась странная аномалия. Внешне это было похоже на смерч - если, конечно, посмотреть вторым зрением. Вниз пополз чудовищный хобот. Он словно заглатывал холодное пламя, испускаемое местным Колодцем. И когда хобот достиг земли, это пламя угасло. Источник в центре замка иссяк. Колодец был запечатан.
  - То есть, как - запечатан? - переспросил Янус. - Что это значит?
  - А вот так. В прямом смысле. Если вы сегодня посмотрите вторым зрением на наш замок, то не увидите никакого Колодца. Эти владенья прокляты, сквозь толщу земли не проходит никакая энергия. Какой же смысл оставаться в холодном замке, если в нем нет источника? Вот мы и перебрались в усадьбу.
  Янус молчал, пораженный этим рассказом.
  - И что, ничего нельзя изменить?
  - В легенде сказано, что проклятье может снять только женщина из нашего рода. Но, к сожалению, не каждая. Такая женщина, дескать, рождается раз в две тысячи лет. Позвольте, я процитирую:
  
  Покинут замок, и проклят род.
  Колодец давно иссяк.
  Но две тысячи лет пройдет,
  и появится новый знак.
  
  - Дальше описаны соответствующие знамения, - граф сделал паузу. - Формулировки, кстати, довольно зловещие, но при этом чрезвычайно туманные. Автор, например, долго распространяется про какие-то три звезды, которые встретятся на пути. Что он имел в виду, неизвестно. Короче, практической пользы от этой баллады - ноль.
  - Да, уж, - сказал Янус.
  - И вот представьте, моя дочь пройдет инициацию и научится черпать энергию из Колодцев. Обретет второе зрение. С этим умением она вернется домой. Увидит мертвый источник. Она, конечно, знала, что он закрыт, но знать и видеть - это разные вещи. Потом она вспомнит нашу легенду. И будет проводить дни в бесплодных попытках распечатать источник, как уже многие до нее.
  Граф помолчал.
  - Я просил, убеждал - откажись от инициации. Но ее не переубедишь. Пусть, говорит, родовой Колодец я открыть не смогу, так ведь имеются и другие. В той же столице, например. Ну, да, имеются, а что толку? Чтобы ими пользоваться, надо учиться. А кто будет учить? Женщин в Университет не берут. Вот поэтому я и против.
  - Как же быть? - растерянно спросил Янус.
  - А, что теперь сделаешь, - махнул рукой граф. - Везите ее в Храм, если вы согласны. Теперь она взрослая, все равно ведь рано или поздно сбежит. Лучше уж так, с комфортом, чем трое суток на поезде...
  Едва Янус вышел из комнаты, ему наперерез метнулась Виола. 'Ну что?' - спросила она трагическим шепотом. Он сделал паузу, но видя, что девчонка сгорает от нетерпения, сжалился и просто сказал: 'Летим'. Виола запрыгала, завизжала и бросилась собираться.
  Облако снега окутало взлетающий ялик, и Янус сделал круг над усадьбой. Между постройками бродили редкие фигурки людей. Роща с высоты казалась мохнатой шкуркой, брошенной на белое поле.
  - А где ваши владения кончаются? - спросил Янус сидящую рядом Виолу.
  - Ну, замок примерно в центре, и от него миль двадцать до ближайшей границы.
  - Ох ты, неплохо.
  - Да, у соседей, в основном, поменьше.
  - Ну, еще бы! У нас, например, из конца в конец от силы полмили. И никакого замка, естественно, никакого Колодца...
  - Ты из мелкопоместных?
  - Ага. Сами себя кормим. Практически, не дворяне, а фермеры. Отец, можно сказать, всю жизнь за сохой...
  - Ну, прям-таки за сохой! Я, может, в твоих глазах и наивная, но тоже не с лун свалилась. Уж, по крайней мере, знаю, как землю пашут.
  - Ну ладно, ладно, на тракторе...
  - Но ты зато в Университет поступил. И Посвященным, наверно, станешь. И родовой Колодец тебе тогда ни к чему - можешь из любого качать. Я бы за это все отдала! Нет, ты как хочешь, а это несправедливо, что учат только мужчин!
  Янус виновато посмотрел на нее.
  - Сама понимаешь, это не я придумал. Вы такие сложные существа, что обучению не поддаетесь... Стой, стой, не дерись, я же в хорошем смысле!..
  - Шовинист! - Виола шлепнула его по колену перчаткой.
  - Нет, я не спорю, женщины тоже многое могут. Те же лесные ведьмы...
  - Отличный пример, - холодно сказала Виола. - Как раз в тему.
  Янус чертыхнулся про себя.
  - Извини. Короче, у вас это происходит слишком спонтанно, и стабильности не добьешься. Четкости управления нет, такая у вас природа. Зато мощность иногда впечатляет. Как у Ее Высочества, например. Я слышал, бывают стихийные проявления?
  - Ага, однажды все стекла в зале повылетали. Даже император перепугался.
  - А вообще, - сказал Янус, - круче всего, это когда одаренная женщина и мужчина объединяют силы. Женщина высвобождает энергию, а мужчина ее направляет. Они как бы сливаются в единое целое. Энергетические контуры...
  - Это называется - большая любовь, - перебила его Виола. - Романы надо чаще читать, а не учебники. Контуры, видите ли, сливаются...
  Они посмеялись, потом Виола вздохнула:
  - Все равно, я очень хочу учиться. Так иногда обидно бывает! Вот у нас сосед, мой ровесник, в прошлом году в Университет поступил. Уж не знаю, за какие заслуги - вроде, был обычный долдон. Впрочем, может, я не права, просто с детства его терпеть не могу. У них, кстати, имение побольше нашего. Так вот, этот Кверкус ходит теперь как индюк и смотрит на меня, как на свою будущую собственность...
   - Кверкус?
  - Ну да. Вы что, знакомы?
  - К счастью, не очень близко. Буквально вчера довелось с ним... подискутировать. И как ты думаешь, где? В торговом центре, после того, как с тобой первый раз увиделись.
   - Серьезно? Хорошо еще, что я там на него не наткнулась.
  Пока они болтали, машина достигла замка. Сверху было хорошо видно, что стены образуют пятиугольник, в вершинах которого разместились круглые высокие башни. Чем дольше Янус смотрел на эту конструкцию, тем меньше она ему нравилась. Постройка вполне соответствовала стандарту и четко вписывалась в рельеф, но от нее как будто исходила угроза; тени от башен, казалось, падают под разным углом и, вопреки солнцу, начинают медленно двигаться, скрещиваясь друг с другом и постепенно стягиваясь к центру пятиугольника.
  Янус тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение. Ничего себе, это что - проклятье так ощущается? Несмотря на то, что столько веков прошло? Да, сильны были ведьмы. Он покосился на свою спутницу.
  - Я посмотрю, подробнее, ладно? Я ведь даже не знал, что такое бывает...
  Она махнула рукой. Смотри, мол, чего уж теперь. Прозрачная линза заструилась над приборной панелью, и Янус взглянул сквозь нее на каменную громаду.
  Колодца, и правда, не было. Никаких столбов холодного света. Вместо этого, в брошенном замке угнездилась блуждающая воронка - одна из тех, куда стекается отработанная энергия. Зря она сюда приползла, равнодушно подумал Янус. Если здесь лежит печать, которая подавила Колодец, то эта дрянь тем более не пройдет. И действительно - грязная энергия не уходила в землю, а разливалась лужицей по поверхности.
   Впрочем, лужицей - это мягко сказано, поправил сам себя Янус. Тут, скорее, полноценное озеро. Его берега уже вышли далеко за границы замка, а сточные реки продолжали стекаться с разных сторон.
  Вообще-то, это нехорошо, подумал Янус, окидывая озеро взглядом профессионального ассенизатора. Воронка очень крупная, и неизвестно, когда она уползет на другое место. Теоретически, может и на полгода застрять. Тут всю округу зальет отходами. Конечно, эти отходы видны только на энергетическом уровне, но, все же, такая концентрация внушает определенное беспокойство.
  Янус поскреб в затылке. Знаний второкурсника не хватало, чтобы оценить возможные масштабы проблемы. Надо у магистра спросить, подумал Янус. Явно, ведь, необычный случай...
  Додумать он не успел. Язык лилового пламени, оторвавшись от ближайшего потока сточной энергии, взметнулся вверх и лизнул кабину. Машина клюнула носом и резко нырнула вниз. Он отчаянно вцепился в штурвал, двигатель взвыл, и ялик, проскочив над гребнем стены, в последнюю секунду выбрался из пике, скользнул над самой землей и, окруженный вихрями снежной пыли, замер в сотне ярдов от замка.
  - Что случилось?!
  - Фиг его знает, - честно признался Янус. - Тут блуждающий сток, но из-за вашей печати энергия в землю уйти не может. Это как, знаешь, раковина забилась. Грязи так много, что она уже во все стороны разлетается. Нас слегка подпалило...
  - Что значит - подпалило?..
  - Все, все, не пугайся, ничего страшного! Просто на секунду настройка сбилась. Теперь уже все в порядке, можем хоть сейчас лететь. Только дыхание переведу...
  Вообще-то, это уже чересчур, размышлял Янус, поднимая машину. Болото явно представляет опасность. И куда, интересно, смотрят орбитальные патрули? А что насчет центральной диспетчерской? Там же на экранах отображается каждый участок суши (да и моря, собственно, тоже), а в середине зала лениво крутится трехмерная модель всей планеты - синеватый шар футов семи в диаметре, усеянный белыми огоньками Колодцев и лиловыми пятнышками сточных воронок. Неужели до сих пор не заметили? Да быть такого не может!
  И что прикажете делать? Прийти диспетчерскую и рявкнуть - что, расслабились, гады?! Ага, конечно. Так его и пустили. А вот со звонком магистру затягивать, пожалуй, не стоит. Позвонил бы прямо сейчас, но неохота пугать девчонку. Долетим до Храма, тогда посмотрим.
  Храмовый остров располагался у западной оконечности единственного материка на планете. Это был второй 'женский' Колодец за всю историю (первый, как известно, принадлежал лесным ведьмам). К счастью, в Храме энергию направили на доброе дело. Со всей планеты сюда приезжали для прохождения инициации. Жрицы не только учили воспринимать течение энергии, но и помогали раскрыть потенциал новичка, подсказывая, на каком поприще лучше всего применить только что обретенную силу. Если ты, например, кожей чувствуешь сопротивление материалов (хотя, кожа тут, естественно не при чем, просто субъективное ощущение), то тебе прямая дорога на факультет инженерных воздействий. Выучишься - будешь строить дороги, мосты, а то и дворцы на побережье Сапфирной бухты, где каждый аристократ мечтает иметь настоящую летнюю резиденцию. А если строить не тянет, зато не дает покоя желание распылить что-нибудь на атомы - милости просим в боевой корпус Имперской Стражи. Если, конечно, докажешь свою лояльность и пройдешь обучение.
  Но, предположим, оказалось, что способности твои ограничены. То есть, зачерпнуть немного энергии из Колодца ты, пожалуй, сумеешь, но применить ее с толком не получается. Обидно, конечно, но кое-какие возможности остаются. При должном терпении можно освоить единственную, но полезную операцию. Какую? Ну, мало ли. Например, сварку. А что, довольно эффектно - надвинув на глаза маску, ты склонился над железяками, и между твоих ладоней дрожит комок слепящего пламени. Все вокруг озаряется мертвенно-белым светом, разлетаются искры, и на металле под твоими руками словно бы сам собой возникает шов. Это, конечно, не то, что указания при строительстве дворца раздавать, но на хлеб заработать можно.
  Хуже всего, если способностей не обнаружится вовсе. Жрица посмотрит на тебя пронизывающим взглядом, пожмет плечами и скажет, что инициировать нечего. Или просто откажет, не объясняя причин. Такое тоже бывает. И останется тебе развернуться, сесть на поезд или на дирижабль и тащиться обратно через полконтинента, ругая себя последними словами за то, что зря потратил на билет кучу денег. Больше ведь ругать некого. Не жрицам же претензии предъявлять. Некоторые, конечно, пытались, обещали чуть ли не Храм спалить. Ну и возвращались домой через пару дней - лицо счастливое, глазки добрые, разве что слегка затуманены, а по подбородку слюна изо рта стекает.
  А ведь можно и без Колодцев прожить. Большинство людей, кстати, так и делает. И не едут они на остров, не проходят инициацию, трудятся себе по месту постоянного жительства и не испытывают по этому поводу никаких душевных терзаний. Да и то сказать - какая по нынешним временам выгода от этих Колодцев? Паровые машины и без них прекрасно работают. Даже дирижабли летают...
  - Это ты меня заранее утешаешь? - насмешливо спросила Виола. Янус, пытавшийся разговором отвлечь ее от недавней аварии, сконфуженной замолчал. Действительно, вряд ли подобные рассуждения обрадуют девушку, которая с детства бредит Колодцами. Да еще непосредственно перед попыткой инициации.
  - Ну, это я так, - промямлил Янус, - чтобы разговор поддержать. У тебя все отлично будет, я даже не сомневаюсь. Мы уже почти прилетели...
  Ялик снизился и, пробив густую пелену облаков, понесся к очередной холмистой гряде, за которой уже виднелась серо-стальная поверхность моря. Снег на побережье так и не выпал, и пологие склоны были покрыты пожухлой рыжеватой травой. Скальные вкрапления на их фоне казались ребрами, торчащими сквозь истлевшую шкуру. Недалеко от берега виднелась железнодорожная станция, там пыхтел паровоз, а от пристани как раз отходил паром, везущий пассажиров на остров.
  - Ага, - удовлетворенно заметил Янус, - вовремя прилетели. Этот кораблик мы, по крайней мере, обгоним. Ну и прекрасно. А то представляешь, какой там бардак начнется, когда они все припрутся?
  Остров представлял собой нагромождение скал, среди которых едва оставалось место, чтобы мог причалить паром, а с воздуха - дирижабль. Ближе к берегу располагались гостиницы для тех, кто дожидался инициации. Иногда ждать приходилось несколько дней, и от чего зависит конкретный срок, было совершенно не ясно. В какой-то момент к претенденту входила жрица и, сохраняя загадочное молчание, уводила его по узкой тропинке к самой большой скале, внутри которой были выдолблены целые залы для проведения таинств.
  Янус не стал садиться прямо на берегу, рассудив, что ялик - не дирижабль, много места не занимает, и для него вполне можно найти парковку поближе к Храму. Долго искать ему не пришлось. Вершина одной из скал была аккуратно стесана, образуя площадку величиной с футбольное поле. Половину занимало трехэтажное здание (наверно, очередная гостиница), а остальная часть представляла собой террасу, огороженную перилами. На террасе стояли будочки, а между ними столы и стулья. Наверно, летом это было идеальное место, чтобы отобедать на свежем воздухе. Впрочем, даже сейчас на площадке было несколько человек. Но самое главное - у здания был припаркован чей-то изящный ялик, а рядом было еще одно свободное место. Янус, недолго думая, пошел на посадку.
   - А ничего, что мы сюда приземлились? - спросила Виола. - Надо ведь, наверно, где-то отметиться? Прибыли, дескать, ждем, когда позовете...
  - Сейчас разберемся, - успокоил Янус. - Мы же на ялике, вроде как Посвященные. А к Посвященным они, наверно, сразу выходят. Можем пока здесь осмотреться. Полюбуемся видом.
  - А ты в тот раз долго ждал?
  - Нет. Мы всей толпой с парома сошли, а на берегу нас уже встречают. Нескольких человек сразу в сторону отвели, ну и меня в том числе. Следуйте, говорят, за нами. А остальных послали в гостиницу заселяться.
  - То есть, тебе даже ждать не пришлось?
  - Представь себе, нет. Сразу повели в башню.
  - Сразу поняли, что ты такой умный?
  - Ну, дык...
  - А сама процедура сложная?
  - Я лично почти ничего не помню. Положили на диванчик, и я то ли заснул, то ли сознание потерял. Потом очнулся, а рядом как будто гейзер. Только не обжигающий, а просто горячий. Ну, или теплый. В самый раз, в общем. Это я Колодец почувствовал. И не бьет струей, а такой... тягучий. Как будто волна сквозь тебя идет. Словами не объяснишь. Ну, что я тебе рассказываю, скоро сама узнаешь. Этот Колодец ласковый, для первого раза - самое то.
  Перебрасываясь репликами с Виолой и проверяя, надежно ли закрыта кабина, Янус ловил на себе завистливо-удивленные взгляды. Ну, еще бы - сопляк, а уже на ялике, да еще и в компании с красоткой самого что ни на есть столичного вида. Янус сделал значительное лицо.
  Они подошли к перилам. Вниз уходила отвесная стена с небольшими уступами, за которые цеплялся чахлый кустарник. В ясную погоду с террасы открывался, наверно, потрясающий вид, но сейчас обзор застилали бесформенные клочья тумана. С неба сеялся не то мелкий дождь с крупинками снега, не то мокрый снег, разбавленный капельками воды. Вся эта морось под порывами ветра скручивалась в тугие жгуты, которые слепо бродили над рифленой поверхностью океана.
  - Холодно как, - пожаловалась Виола, пряча нос в воротник. - Хочу побыстрей в Колодец. И чтобы не просто теплый, а раскаленный, как настоящий гейзер.
  Янус стал сбоку, закрывая ее от ветра.
  - Насчет Колодца не знаю, это как жрицы скажут, а на улице, действительно, делать нечего. Пошли в дом, погреешься. Возьмем стаканчик глинтвейна...
  - А перед инициацией можно?
  - А кто ж его знает, вот и проверим. Ладно, ладно, шучу...
  Они вошли в уютный холл, и Янус кивнул на кресла у больших панорамных окон.
  - Пойдем пока вон там сядем, обсохнем.
  Они опять оказались на самом краю обрыва, только непогода осталась за прозрачной стеной.
  - Вид не хуже, чем с террасы, по-моему, - оценил Янус. - Зато намного комфортнее. Располагайся...
  Но не успела Виола снять свою намокшую шубку, как они увидели жрицу. Януса усмехнулся, наблюдая за реакций своей спутницы. Два года назад, впервые попав на остров, он тоже испытал некое подобие шока. Ну, еще бы - он ожидал увидеть старух, закутанных в бесформенные хламиды, но вместо этого гостей встречала девица в белом облегающем платье, которое сидело на ней как вторая кожа. В таком же наряде была и та, что предстала перед ними сейчас. Впрочем, если подумать логически, удивляться здесь было нечему. Поток живительной энергии из храмового Колодца, который жрицы пропускали через себя, вымывал из организма всю грязь. Цветущий вид служительниц Храма был лучшим доказательством из кастовой принадлежности. Они не нуждались в отличительных знаках вроде татуировок, браслетов, ожерелий из акульих зубов или венков, сплетенных из священных растений (каковых, впрочем, с точки зрения жриц, вообще не существовало в природе).
  Вышедшая из лифта женщина в белом направилась прямо к ним.
  - Здравствуйте, - сказала жрица обыденным тоном. - Мы ждали тебя, графиня. Пора исполнить предначертание...
  - Предначертание? - Виола растерянно посмотрела на Януса. Тот пожал плечами. Сам, дескать, не в теме, давай послушаем дальше.
  - Не бойся, дитя, - мягко сказала жрица, хотя была старше Виолы, максимум, лет на десять. - Не бойся, просто пойдем со мной...
  Янус ободряюще улыбнулся Виоле, но тут браслет на его запястье легонько пощекотал кожу. Вызов по дальней связи. Он извинился жестом и отошел на пару шагов.
  - Слушаю, - сказал он и сразу напрягся, когда вживленная в ухо капсула донесла до него слегка надтреснутый голос ректора.
  - Янус, отвечайте коротко и по делу. Вы на острове?
  - Да, милорд, - осторожно ответил Янус, пытаясь придумать правдоподобное объяснение для своих метаний на служебной машине. Но данная проблема собеседника, похоже, не занимала.
  - Девушка с вами?
  - Да, - он удивленно оглянулся на Виолу и жрицу.
  - Хорошо, тогда слушайте. Вы остаетесь с фрейлиной и не спускаете с нее глаз. Ни на секунду, слышите? Далее, немедленно подключаетесь к Колодцу и качайте из него, сколько сможете...
  - Но зачем?
  - Делайте, как я говорю! Прямо сейчас, я жду!
  Янус потянулся к Колодцу, открываясь навстречу теплому потоку энергии.
  - Сделали?
  - Да, качаю.
  - Теперь ждите, пока подойдут служители Храма...
  - Одна уже подошла.
  - Одна? Какого черта, я же сказал... Ладно, ведите с ней девчонку, куда положено. И смотрите по сторонам. При малейшей опасности, при любом подозрении, что графине кто-то намерен причинить вред, бейте на поражение.
  - Что?!
  - Не перебивайте! Просто запомните - за безопасность фрейлины вы отвечаете головой! Сейчас она самый важный человек на планете. Надеюсь, что мы успеем...
  - Да что случилось, милорд? - не выдержал Янус.
  - Император убит, принц Кардус узурпировал трон. Когда отведете девушку на инициацию, включите новости - все поймете. И ждите меня, я скоро буду на острове. Защитите девушку, Янус, без нее нам...
  Связь прервалась, и Янус ошеломленно огляделся вокруг. Виола, не знавшая, что он сейчас услышал, шагнула ближе и тревожно спросила:
  - Что случилось? Кто это был? У тебя вдруг так лицо изменилось...
  Янус, ощутив прилив нежности, привлек девчонку к себе и обнял за хрупкие плечи. Она доверчиво прижалась к нему, глядя снизу вверх распахнутыми глазами.
  - Не знаю, бред какой-то. Я сам ничего не понял. Но тебя я никому не отдам...
  Он заметил пустую полусферу 'зрачка', закрепленную на ближайшей колонне, и быстро активировал контур. Раздались позывные единой всепланетной трансляции, и в 'зрачке' возникло хмурое лицо принца Кардуса, сидящего за столом на фоне светлой стены, где был изображен герб империи - всадник, пронзающий копьем неизвестную науке рептилию. Копье с толстым древком напоминало струю холодного света и, таким образом, символизировало Колодец. Так, во всяком случае, объясняли детишкам в школе. Наследник выдержал паузу, позволяя подданным прочувствовать серьезность момента.
  - Сограждане, - заговорил он, - я обращаюсь к вам с трагическим и печальным известием. Меня переполняет чувство глубокой скорби. Час назад скоропостижно скончался мой отец, император Ульмус. И его смерть не была случайной! Так называемым Посвященным оказалось мало их колоссальных и незаслуженных привилегий, и, ослепленные беспримерной гордыней, они возжаждали абсолютной власти. Используя свои черные знания, они втерлись в доверие к императору и - при полном попустительстве Стражи! - подло нанесли смертельный удар. С болью вынужден констатировать, что преступникам помогала моя сестра, принцесса Линария, ставшая по причине своей наивности марионеткой в руках злодеев...
  - Но это же ложь! - не выдержала Виола, с ужасом глядевшая в полусферу. - От первого до последнего слова! Это он отца ненавидел, а не принцесса! И трон мечтал отобрать! Вот сам и убил, наверно, а на нее все сваливает!..
  - Тихо, тихо, - прошептал Янус, - мы понимаем. Давай дослушаем.
  - И это страшное преступление не останется безнаказанным! - продолжал вещать принц. - По праву наследования я принимаю всю полноту ответственности за ситуацию на планете. Будут приняты жесткие, но необходимые меры, чтобы в кратчайшие сроки восстановить справедливость. С этого момента вводится чрезвычайное положение. Преступная каста так называемых Посвященных объявляется вне закона. Стража распускается, а функции охраны порядка переходят к Воздушной Гвардии. Исполнительную власть на местах осуществляют специальные комитеты Ордена Равных, верховным магистром которого я являюсь...
  Нет, ну это уже просто феерический бред, подумал Янус. Принц и Орден. Самодержец, выступающий за всеобщее равенство. Как они могли снюхаться? Впрочем, учитывая, какие в Ордене идиоты...
  Что-то мелькнуло за окнами, холодная морось уплотнилась, словно смерзаясь в огромную глыбу льда, и над террасой завис корабль Воздушной Гвардии, похожий на хрустальную чечевицу. Вихревые столбы колыхнулись под ним как щупальца ядовитой медузы, сверкающий панцирь беззвучно лопнул, открывая десантный люк, и на землю посыпались люди в иссиня-черной гибкой броне.
  Их предводитель резко распахнул дверь и, повернувшись направо, сразу увидел Януса, Виолу и жрицу. На лице гвардейца отразилось подобие удивления, словно он не ожидал их встретить в первом же помещении, но его руки уже поднимали оружие, и черный глазок ствола расцвел веселым огнем.
  Время замедлилось. Янус с интересом смотрел, как три пули с острыми наконечниками лениво ползут по расходящимся траекториям, причем первая метит ему куда-то в левое подреберье, вторая попадет Виоле в область лица, и только третья уходит в пустоту над головой жрицы. Но примерно в двух ярдах от намеченных целей они, прекратив вращение, застывают в уплотнившемся воздухе, словно позволяют изучить себя напоследок. Янус каким-то образом ощущает под оболочкой твердосплавные сердечники в свинцовых рубашках и мимоходом удивляется, зачем в такой ситуации понадобилось лупить бронебойными. Может быть, гвардейцы, предупрежденные о коварстве врага, ожидали, что им навстречу выползут чудовища в панцирях?
  Потом он подумал, что упругая волна, притормозившая комочки металла, начинает ослабевать, и он не сможет удерживать ее долго. А значит, надо что-то решать. И, без остатка вложившись в этот последний импульс, он погасил энергию пули, которая летела в Виолу, а двум остальным разрешил следовать прежним курсом и еще подумал, что бронебойный мини-снаряд, по идее, не должен деформироваться при попадании в незащищенное тело, а, значит, на его дилетантский взгляд, обязан пройти навылет. А потом Янус понял, что время уже течет как обычно, а сам он, пробив спиной стеклянную стену, падает в пустоту.
  
  Глава 4
  
  Стоя на балконе последнего этажа, Артем смотрел, как из центра пятиконечной звезды поднимается дрожащее пламя. Вечный огонь был похож на погребальный костер посреди скалистой равнины. А, может быть, так из стратосферы выглядит космодром, на котором догорает ракета, взорвавшаяся при взлете.
  Между мемориалом и шеренгой новых домов лежал обширный пустырь, на котором торчали футбольные ворота без сетки. Оттуда доносились возбужденные вопли. Местные пацаны спешили использовать короткий час вечерней прохлады до того, как стает совсем темно. Артем проследил за очередной результативной контратакой. Вратарь-дырка из команды 'Решето', подумал он. Не старается ни фига, хочет побыстрее смениться. До одного гола, наверно, стоят... Блин, а ведь сегодня двадцать восьмое! Лига чемпионов, финал, 'Барселона' против 'Манчестера'. Могли бы и по телику показать, уроды. Нет, показывают только наших. А наши что? До полуфинала дошли единственный раз, да и то еще в девяностых, когда Лобановский был. А в этом году киевлян в одной восьмой раскатали. А 'Спартак' и 'Днепр' вообще из группы не вышли...
  Артем с досады плюнул с балкона и, спохватившись, посмотрел вниз, но там, по счастью, никого не было. Из распахнутого окна двумя этажами ниже долетали позывные радиостанций. Между холмами, куда закатилось солнце, густо краснела полоска неба.
  Занавеска за спиной колыхнулась, и Светка переступила порог.
  - Ну, что? - спросил Артем.
  - Все в порядке. Сунула руку под холодную воду, вроде уже прошло.
  - Извини, фигня получилась...
  - Да ладно, проехали. Что, закатом любуешься?
  - Ага, - кивнул Артем. - Вид у вас потрясающий. Прямо хоть стихи сочиняй. Что-нибудь эдакое, с метафорами. И с языческими аллюзиями, а-ля Серебряный век. Ярила прячет лик за горизонтом...
  - Почему Ярила? - спросила Светка.
  - Ну, не знаю, - смутился Артем. - А кто у них там за солнце?
  - Хорс тогда уж или Дажьбог. Вроде как, Дажьбог отвечает за свет и тепло вообще, а Хорс - это конкретно солнечный диск. Хотя, стопроцентно никто не знает. Некоторые считают, что божество одно, просто имена разные. До сих пор спорят.
  - А Ярила тогда по какому ведомству?
  - Он насчет плодородия.
  - Надо же, какие подробности. Приятно послушать специалиста.
  - Ага. У меня же, помимо прочего, диссертация про древних славян-язычников.
  - О, - сказал Артем, - диссертация?
  - Ага, - безмятежно сказала Светка. - Пишу помаленьку. А чем еще заняться воспитанной девушке, если муж неделями в рейсе?
  - Ну, так, это... Гм. И как, продвигается?
  - Со скрипом. Язычество в древности - это, знаешь, такая тема... Не наука, а сплошное гадание. Толком никто ничего не знает. Источников почти нет.
  - А летописи?
  - Ну, вот представь - сидит монах в монастыре. Летописец. Думаешь, он будет языческие обряды описывать? Оно ему надо? В лучшем случае, заклеймит позором, не вдаваясь в подробности. 'Ин хто игрець позоветь на игрище или на какое зборище идольское, то вси тамо текут радуяся'... А что за сборище, что за игрище? Современники были в курсе, им пояснения ни к чему. А нам что делать?
  - Я понял, - сказал Артем, - это как репортаж про футбол. 'Незадолго до конца тайма нападающий каталонцев, избежав офсайдной ловушки, неотразимо пробил в девятку'. Но никто не станет объяснять в тексте, что такое офсайд и что такое девятка. И уж, тем более, что играют круглым мячом две команды по одиннадцать человек. Через тысячу лет прочтут - ни фига не будет понятно.
  - Так от то ж, - подтвердила Светка. - Представляешь, как нам приходится? Слушай, раз ты про стихи вспомнил, да еще и про Серебряный век, просто не могу не похвастаться. Погоди секунду...
  Она быстро шагнула в комнату и, вернувшись, протянула ему лист бумаги для принтера. Там были стихотворные строфы.
  - Это что, твое творчество? - осторожно спросил Артем. - Ты еще и поэзией занялась?
  - Не пугайся, - успокоила собеседница. - Все намного интереснее. Слушай...
  В поисках материала для диссертации Светка рылась в институтской библиотеке. Ничего принципиально нового она там найти, естественно, не надеялась. Все скупые - сквозь зубы - упоминания славянских богов в древнерусских текстах известны наперечет и разобраны буквально по буквам. Заикнулся автор в двенадцатом веке (один единственный раз!) о 'ветрах, стрибожьих внуках' - прекрасно, заносим в штатное расписание. Стрибог, дед ветров. Имеет широкие полномочия по управлению атмосферой. Можно писать статьи для энциклопедий, рисовать красивые иллюстрации. Вот он, Стрибог, раздувает щеки.
  Есть, правда, и другие источники. Зарубежные. Отчеты иноземных купцов и прочих непоседливых личностей о поездках на славянские земли. Очень добросовестные попадались товарищи! Увидит какой-нибудь дикарский обряд - и подходит, протоколирует. Так, мол, и так, завели девушку в палатку и сочетались с ней шестеро. Потом накинули веревку на шею, двое за концы тянут, а старуха-жрица кинжал под ребра сует. Вонзает и вынимает, вонзает и вынимает...
  И вот попалась Светке в библиотеке старая книга. Не древняя, а именно старая, изданная незадолго до революции. И пишет ее автор такое, что глаза на лоб лезут. Якобы раскопал он в Дербенте сочинение арабского писателя ал-Джарми. Да-да, того самого (Артем сделал понимающее лицо), который в девятом веке несколько лет провел в Византии. Ну, вообще-то, он вроде как находился в плену, но времени при этом зря не терял. Записывал, например, рассказы купцов о далеких странах. И про владенья русов, где к тому моменту еще даже Рюрик не объявился, тоже кое-что накорябал.
  Этого ал-Джарми цитировали потом не хуже, чем сегодня Владимира Ильича. У арабов и персов все, кому не лень, на него ссылались. Только, вот беда, оригинал потеряли. А в Дербенте его теперь, выходит, нашли. Ну, или, по крайней мере, список с оригинала.
  Почему в Дербенте? Ну, мало ли... А почему бы и нет? Это сейчас он - заштатный райцентр в Дагестанской АССР, а двенадцать веков назад он был о-го-го! Стратегический пункт на северной границе Арабского халифата. И, кстати говоря, халиф ал-Васик, при котором ал-Джарми был выкуплен из византийского плена, посылал в Дербент своего эмиссара. Очень его беспокоили тамошние пограничные укрепления. Возникло опасение, что стена, построенная для защиты от северных варваров, то ли треснула, то ли, вообще, разрушена. Ну, и решил проверить.
  Кто же так напугал халифа? Уж не ал-Джарми ли со своими рассказами? Последний, как теперь выясняется, не ограничился прикладной географией. Он и кое-какие легенды удосужился записать, услышанные купцами на севере. А легенды были, скажем там, мрачноватые. Например, о Ящере, спящем в Черной Долине на полпути между Нитас и Хазарским морем. И если Ящер проснется, мало никому не покажется...
  - Погоди, - перебил Артем. - Как ты сказала? Если Ящер проснется?
  - Ну да. Такая была легенда. А что?
  - Да нет, просто вспомнил эту тетку из поезда. Она ведь так и сказала: 'Он проснулся!' Правда, не объяснила, кого имеет в виду. Ну, а потом уже пошел бред, который мы с тобой разбирали.
  - Да, - согласилась Светка, - забавное совпадение. Ну, так вот...
  В общем, долго она сидела над книжкой, найденной в институтской библиотеке. Терзали ее, конечно, сомнения. И до сих пор терзают. Ну не может быть, чтобы такое сокровище до нее никто не заметил! Ну, ладно, книга завалялась на полке. Но ее что, в единственном экземпляре издали? Или рукопись ал-Джарми признали настолько тупой фальшивкой, что даже комментировать лень? Ой, сомневаюсь! 'Велесову книгу', вон, до сих пор пинают, хотя, вроде, давно все ясно. Из-за фальшивки такого уровня вой поднялся бы страшный!
  В книжке ведь и фотокопии есть. Довольно четкие, кстати. Ровные строчки арабской вязи. Качество снимков не хуже тех, что нам в тридцать седьмом из Ирана прислали. Ну, когда в Мешхеде 'Записку' ибн-Фадлана нашли - про то, как он к волжским булгарам ездил...
  Да, и самое интересное. Легенды - вроде той, что про Ящера - в тройном пересказе и переводе выглядят, прямо скажем, не очень внятно. Поэтому тип, который нашел дербентскую рукопись, в качестве бонуса придумал такую фишку - отдал подстрочник в вольную обработку поэту. Какому поэту? Серебряного века, естественно. Языческие легенды - самое то. Какому конкретно? Ну, не первого эшелона. Не Блоку и не Бальмонту. И даже не Комаровскому. Сам посмотри, на листочке имя указано. Что, не слышал? Вот и не умничай. Но поэт второго эшелона не подкачал, перевел неплохо. Ну, то есть, не перевел, конечно, а нафантазировал по мотивам. Короче, бери, читай, сказала Светка Артему.
  - Темновато здесь уже, - пожаловался Артем. - А свет зажигать не хочется. Атмосферу испортим. И мошки всякие налетят.
  В комнате раздался телефонный звонок.
  - А, - сказала Светка, - извини. Это, наверно, мама.
  Пока она говорила по телефону, Артем прошел в ванную и умылся. Полюбовался своей физиономией в зеркале, взял полотенце, но потом передумал, решив, что по такой жаре лучше обсыхать постепенно. Он вышел из ванной и вернулся в гостиную. Светку не было слышно, и трубка телефона лежала на прежнем месте. Артем шагнул на балкон.
  Там было пусто.
  Артем растерянно огляделся, потом прошел на кухню, но Светка словно бы растворилась в воздухе. 'Ты где?' - позвал он, но ему никто не ответил. Вторая комната? Никого. Где еще посмотреть? Санузел смежный, и он только что оттуда. Чувствуя себя идиотом, он заглянул под кровать. У плинтуса лежал цилиндрик губной помады.
  Может она из квартиры вышла? Да ну, предупредила бы. Вот и ключ на тумбочке, и мобильник. И вообще, дверь заперта изнутри на щеколду.
  Артем похолодел и, снова выскочив на балкон, перегнулся через перила. Нет, слава Богу, никаких расплющенных тел под окнами. Из нижней квартиры по-прежнему доносится музыка, по дороге изредка проезжают машины. Фары уже включили. На футбольной площадке продолжают в полутьме лупить по мячу. Все заняты своим делом...
  Артем еще раз обошел всю квартиру. Он посмотрел в шкафу, под столом и даже зачем-то заглянул в холодильник. Результат был прежний. Вот, блин. В милицию звонить, что ли? И как это будет выглядеть? Хозяйка исчезла, а какой-то хрен с горы расселся в ее квартире и говорит, что не при делах. Как бы не пришлось догуливать отпуск в менее комфортных условиях...
  Ладно, какие будут еще варианты? 'При обнаружении на планете разумной жизни немедленно стартовать, по возможности уничтожив все следы своего пребывания...' Елки-палки, это еще откуда? А, ну да, Стругацкие. Тоже, кстати, не лишено... И что ему теперь, отпечатки пальцев со стаканов стирать? Гм. А что там дальше у АБС? Разведчик, по инструкции, сваливает с планеты и на его место прибывают чуваки из Комиссии по контактам. Из КОМКОНа-1, ага. Компетентные органы в лучшем смысле этого слова.
  Секунду! А это мысль! У него ведь тоже есть знакомый компетентный товарищ. Может, подскажет что-нибудь? В неофициальном порядке?
  Славик ответил сразу, словно дожидался его звонка.
  - Слушай, - сказал Артем, - ты еще на работе?
  - Почти закончил. А что?
  - Знаешь новый микрорайон? Возле мемориала? Ты от него далеко сейчас?
  - Да нет, практически рядом.
  - О, отлично. Ты не мог бы в одну квартиру подняться? Нужен твой совет. Буду очень обязан.
  - А что случилось? - Артему показалось, что Славик не особенно удивлен.
  - По телефону долго рассказывать. Слушай, подойди, а? Я из-за всякой ерунды не стал бы звонить, ты знаешь.
  - Ладно, говори адрес...
  Не зная, чем заняться, Артем включил настольную лампу и взял листок со стихами, который ему показала Светка. Что за ерунда, подумал он, я ведь это уже читал. Точнее, слышал. Не далее, как сегодня по телевизору. Черная Долина и вспыхнувшая звезда. Это что ж выходит? Наш властитель дум, который в шестидесятых собирал стадионы, ворует сюжеты из книжки, изданной при царе? Ай-яй-яй, нехорошо получается. Впрочем, титан в рубахе навыпуск не утверждал, что он автор. Все равно странно. Чего это он вдруг с чужими стихами на сцену выперся? И где он их раскопал?
  Или, может, эта декламация в телевизоре мне приснилась вместе с собачкой? Я ведь не помню точно, в какой конкретно момент заснул. Хорошо, пусть так. И что это объясняет? Ни фига не понятно...
  Так, еще раз. Он, Артем, то ли во сне, то ли по телевизору услышал стихи про золотую звезду и 'каменные клыки'. Через пару часов он все это нашел наяву. И попутно выяснил, что об этом сто лет назад писал малоизвестный поэт, пересказавший языческую легенду. Замечательно. И что дальше? Ха, вот сейчас и узнаем. Какие проблемы? Просто дочитаем стихотворение. Ну-ка...
  
  А потом придешь ко второй звезде,
  чуя запах смерти вокруг.
  Ты поймешь, что укрыться нельзя нигде,
  упадешь на скошенный луг.
  
  М-да, подумал он. И как это понимать? С 'клыками' попроще было...
  Дочитать до конца Артем не успел, потому что в дверь позвонили. Он машинально сунул листок в карман и вышел в прихожую. Заглянул в глазок и, убедившись, что это Славик, отодвинул щеколду.
  - Быстро ты, - заметил Артем. - Прямо как у подъезда дежурил.
  - Типа того, - сказал Славик. - А где хозяева?
  - Так и я о чем...
  Артем рассказал, как они случайно встретились с одноклассницей, и что из этого вышло. О загадочных стихах и своих размышлениях по данному поводу он решил пока умолчать. Чтобы, так сказать, не запутывать следствие.
  - И заметь, дверь заперта изнутри. Куда она могла деться? Мистика какая-то, в общем. Что делать? Ну, и решил тебе позвонить.
  - Понятно, - Славик медленно обошел квартиру, фиксируя взглядом детали окружающей обстановки. - Под кроватью смотрел?
  'Профессионал, бля', - с уважением подумал Артем.
  - Смотрел, - сказал он вслух. - Но можешь проверить.
  - Верю на слово, - сказал Славик. - Ладно, давай присядем.
  Он указал Артему на кресло, а сам устроился у стола. Настольную лампу Славик ненавязчиво повернул таким образом, чтобы она светила в лицо приятелю. Артем окончательно умилился. Вот что значит старая школа...
  - При разговоре с ней ты ничего необычного не заметил?
  Артем машинально потер запястье. Рассказать про странный разряд, который обжег ей руку? Да ну, не будем умножать сущности.
  - Нет, - сказал он. - Обычный кухонный разговор.
  - О чем конкретно?
  - Мы же с ней больше десяти лет не виделись. Трудовые подвиги, семейное положение. Учителя, одноклассники. Этот спился, тому семь лет припаяли. Ну и все в таком духе.
  - А непосредственно перед тем, как она исчезла?
  - Непосредственно? Про диссертацию рассказывала. Она собиралась диссертацию защищать. Материал собирала.
  - Вот как? - Славик поворошил бумаги, наваленные на столе у компьютера. - Эти материалы, что ли?
  - Не знаю, - честно сказал Артем. - В бумаги не заглядывал. Наверно, они и есть.
  Славик выудил из груды несколько листов наугад, пробежал глазами пару абзацев и удивленно посмотрел на Артема.
  - Это что ж она такое исследовала?
  - А что? - спросил Артем. Славик протянул ему ксерокопии. Артем прочел: '...наводит на мысль о каком-то хтоническом божестве, связанном с водой и нижним подземно-подводным миром, которое было не столько противником, сколько антиподом Громовержца. Приходит на память ящер из космогонической композиции на шаманских сульде. Ящер был олицетворением и хозяином нижнего мира с его подземными и подводными пространствами. Ящер заглатывал солнце-лося на западе и изрыгал его на востоке...'.
  - А, - сказал Артем, - ну, так это по ее профилю. Языческие божества и тому подобное. Отксерила, наверно, труд какого-то корифея. Да вот, пожалуйста, есть выходные данные. Москва, издательство 'Наука', 1981 год. Рыбаков Б.А.
  - Кто это? - немедленно спросил Славик.
  - Понятия не имею, - пожал плечами Артем. - Я же не историк. Я классический журналист. Эрудирован широко, но до неприличия мелко. Краем уха слышал практически обо всем, но ничего конкретно не знаю...
  Ну, логика-то как раз очевидна, думал он про себя. Светка прочла легенду про Ящера, который спит в пресловутой Черной Долине, и решила выяснить побольше о том, что это за персонаж такой, и как он еще представлен в славянских и прочих мифах. Я бы тоже так сделал. Потом компилируем самые эффектные отрывки, зловещий заголовок - и в номер. Ну, то есть, в диссертацию...
  - Понятно, - процедил Славик. - Вот, значит, чем народ в институтах за государственный счет занимается. Что у нас тут еще?
  Он вытащил несколько ксерокопий с колонками газетного текста.
  - Артем, ты по-немецки сечешь?
  - На уровне 'хенде хох'.
  - Ну, хотя бы газету такую знаешь?
  - Какую? Дай посмотреть. 'Die Woche'? Знаю, конечно. Еженедельник, очень крутой. У него, по-моему, штук пять мировых наград за лучший дизайн. Эх, такой бы дизайн, да в нашу 'Социндустрию'...
  - А по содержанию?
  - Ну, вроде умеренная газета. Не такая махровая как 'Die Welt', например.
  - И откуда она у твоей Светланы?
  - Без понятия. Хотя, факультет иностранных языков в универе есть. Зарубежную прессу наверняка выписывают.
  - И какое отношение имеет пресса из ФРГ к диссертации про славян-язычников?
  - Ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю, о чем статья? Хотя, погоди! На следующих листах перевод. Да, точно. Из Москвы - наш спецкор Петер Хофман.
  - И что пишут? - рассеянно спросил Славик, продолжая рыться в куче бумаг.
  Артем убрал скрепку и с выражением зачитал:
  '...В те дни, когда Советский Союз балансировал на краю пропасти, честь страны спасали русские женщины. И когда в Москву вошли танки, Татьяна Новикова (49 лет от роду, по профессии - инженер) взбиралась на их броню, чтобы достучаться до совести экипажей. И, может быть, именно она подарила серебряный оберег - девятиконечную звезду с Перуницей - молодому Диме из Харькова, который первым развернул свой Т-90 и повел его к зданию Центрального Комитета на Старой площади. Юный командир взвода потом расскажет, что какая-то женщина, годившаяся ему по возрасту в матери, перетянула солдат 'на сторону жизни'. Он улыбается по-детски наивно, поглаживая свой оберег...'
  Артем замолчал, пытаясь переварить прочитанное.
  - Спецкор, значит? - ласково сказал Славик. - Союз на краю пропасти? Танки на Старой площади? И когда же он их там наблюдал?
  - Номер за 2 июня этого года, - растерянно сообщил Артем.
  - Чего-чего? Конец мая на дворе, вроде?
  - Сам смотри, - обиделся Артем. Он протянул собеседнику немецкий текст и первые листы перевода, а сам впился взглядом в последние две страницы.
  '...Мощный голос волхва разносится над переполненной площадью: 'Братья, ныне воскресла Святая Русь! Здесь, на этом месте решаются судьбы мира!' Его слова перекрывает восторженный рев толпы, а на груди у Глеба Лакунина сверкает золотом древний солярный символ...
  ...Постамент, на котором вчера стоял отлитый в бронзе палач Дзержинский, сегодня пуст и покрыт глубокими шрамами. Охотники за сувенирами, вооружившись молотком и зубилом, атаковали его, чтобы отколоть себе кусочек на память или перепродать туристам. А теперь юноши и девушки - студенты художественного училища - выводят на цоколе строгие славянские руны...
  ...В святилище Велеса на Смоленской набережной жрец в косматой медвежьей шкуре приносит требу древнему божеству. Горит костер, и общинники стоят полукругом. Взгляд волхва прикован к огню. По правую руку от него - молодой мужчина, а по левую - прекрасная девушка. Они держат масляные светильники, хлеб и чашу с ритуальным напитком. 'Слава тебе, о великий Велес, укрепи союз наш с тобой отныне и на века!'...
  ...Но уличный художник Владимир не испытывает иллюзий: 'Эта страна проклята. Этому народу уже ничто не поможет'. Россия, говорит он, никогда не будет свободна и счастлива. Это просто не заложено в природе русского человека, вздыхает художник и обводит взглядом свои творения. Советский Союз исчез, но оставил страшный рубец на коже планеты. Фантомная боль порождает невыносимые ночные кошмары, которые художник с рассветом выплескивает на холст. Обнаженная женщина, распятая на колесе с шестью спицами. Девушка в длинном платье, склонившая голову перед крылатым псом. Исполинский каменный змей, выползающий из земли...'
  - Забавно, - заметил Славик, забрав у Артема оставшиеся листки. Он просмотрел их по диагонали и теперь сидел, барабаня пальцами по столу. - Вот, значит, как. Святилище Велеса и звезда с Перуницей. Да, это, пожалуй, многое объясняет.
  - Серьезно? - искренне удивился Артем. - Не поделишься? А то я, признаться, пребываю в некотором смущении.
  - Не парься, - посоветовал Славик. - Считай, что оказал следствию неоценимую помощь. Подбросил информацию к размышлению.
  - И что, появились версии, куда подевалась Светка?
  - Светка? А, ты все про свою подружку...
  - А ты про кого?
  - Ладно, не цепляйся к словам. Давай попробуем так...
  Славик включил компьютер и, продолжая перебирать бумаги, дождался, пока загрузятся 'Окна'. Потом открыл стартовую страницу 'Одногодков' и укоризненно посмотрел на пустое поле, предназначенное для ввода пароля.
  - Что, лень было по умолчанию установить? - пробормотал он. - Время бы сэкономила. Себе и, главное, людям...
  Славик вслепую набрал длиннейшую комбинацию заглавных и строчных букв (Артем заметил, как он молниеносно переключает регистры). Судя по скорости исполнения, эта операция выполнялась по несколько раз на дню. Личная страница Светки послушно вылезла на экран. Ух, ты, универсальный пароль, подумал Артем, но вслух от комментариев воздержался.
  - А чего она тебя в друзья не добавила? - спросил Славик.
  - Мы друг о друге со школы не вспоминали, - пожал плечами Артем. - Говорю же, сегодня случайно встретились.
  - Случайно, говоришь? Ну-ну... - Славик быстро водил курсором. - С корабля на бал, значит. Приперся на все готовое. Обласкан и сразу допущен к телу. А конкурентам - полный облом...
  - Что ты несешь? - Артем подошел поближе.
  - Да вот, читаю последние сообщения. Знаешь этого кренделя?
  Заглядывать в чужие письма было неловко, но любопытство оказалось сильнее.
  - Фигасе! - сказал Артем, приглядевшись и прочитав подпись под фотографией. - Феликс? В жизни бы не узнал!
  Всякому, кто слышал имя Феликса Дубова, представлялось нечто несгибаемо-твердое и массивно-тяжеловесное. Тем разительнее был контраст между этим образом и реальностью. Феликс, которого сверстники предсказуемо дразнили Железным, в жизни был сопливым дрищом с мелкими чертами лица, дергаными движениями и неприятным писклявым голосом. На уроках он вступал с учителями в глубокомысленные дискуссии, а после звонка доставал разговорами одноклассников. Артем периодически испытывал желание дать ему между глаз, но почему-то стеснялся - в отличие от приятелей, не отягощенных интеллигентскими комплексами. Через пару лет после окончания школы Артем краем уха слышал, что Дубов, якобы, поступил в медицинский. Причем учился - о, ужас! - на гинеколога. Артем был озадачен - на уроках биологии Феликс, вроде бы, не блистал. Как он умудрился пролезть в такой институт, было решительно непонятно. Впрочем, потом все вспомнили, что у Феликса номенклатурный папа (местного пошиба, естественно).
  За эти годы Дубов-младший неузнаваемо изменился. Внешне, по крайней мере. На снимке он сидел за столом, вальяжно откинувшись на спинку мягкого кресла. На губах играла улыбка, глаза смотрели добродушно и снисходительно, как будто Феликс сделал фотографу одолжение, позволив оторвать себя от чрезвычайно важного дела. Лицо округлилось, да и весь он был гладенький и упитанно-розовый. Как поросенок на выставке от колхоза-миллионера.
  - Ишь ты, - сказал Артем, - видать, неплохо ему живется. Сразу видно, серьезное дело - гинекология.
  - Гинекология? - переспросил Славик. - Ну, можно это и так назвать. Умение, так сказать, заглядывать в самую глубину... Он в райкоме завотделом работает.
  - Да ладно? - поразился Артем. - А, хотя да, папаша... Значит, работа по специальности Феликса не прельстила? Ну, и на том спасибо. А то девки заранее ужасались, что могут к нему на прием попасть.
  - А с твоей Светланой у них что, в школе любовь была?
  - Да ну, что ты. Хотя, на выпускном он, вроде бы, к ней подкатывал... Нет, не помню уже. И вообще, она не моя. А что он пишет?
  - Пишет: 'Светулька!..'
  - Светулька?
  - Да. 'Давай, наконец, увидимся. Ну что ты ломаешься, в самом деле? Поедем ко мне на дачу. Скучно не будет, обещаю'. Три... Нет, четыре смайлика. 'Я тебе позвоню'.
  - А она что?
  - Не ответила. А сегодня ты появился. При тебе он ей не звонил?
  - При мне? Нет. Хотя, погоди, был какой-то звонок. Она сказала - наверно, мама. Ну, я дальше слушать не стал. Вышел в туалет, а вернулся - она исчезла.
  - Гм... - сказал Славик.
  - Что - гм? При чем здесь Феликс? Он что, сквозь стену прошел?
  - Наука умеет много гитик. А партия - еще больше.
  - Славик, не грузи меня, - попросил Артем. - Без тебя тошно.
  - Ладно, расслабься... Слушай, ну и жара. Там на кухне что-нибудь попить есть?
  - Нарзан в холодильнике был, я помню.
  - Принеси, а? Будь другом. И подумаем, что дальше делать.
  - Сейчас, - Артем прошел на кухню и достал из холодильника пластмассовую бутылку. Он отвернул крышку (минералка зашипела, как потревоженная змея), хотел сполоснуть стакан, но передумал и жадно глотнул из горлышка. В носу защипало, а из глаз едва не брызнули слезы. На совесть сделано, подумал Артем, отдышался и завинтил пробку.
  Из комнаты донесся неясный звук, словно тяжелый мешок протащили по полу, а потом он зацепился за дверь. Артему почудилось нечто, похожее на приглушенный рык. Он облился холодным потом, а во рту появился мерзкий металлический привкус. Артем заставил себя дойти до двери и осторожно заглянул в комнату. Стул, на котором до этого сидел Славик, был перевернут, несколько листков упали со стола на ковер. Самого майора в комнате не было.
  На этот раз Артем не стал устраивать обыск. Он не заглядывал под кровать и не выходил на балкон. Собрал упавшие ксерокопии и аккуратно положил их на стол, потом отключил компьютер. Зачем-то отнес бутылку с водой обратно на кухню, потушил свет и прошел в прихожую. Похлопал себя по карманам, проверяя, все ли на месте. Так, все в порядке, сотовый и паспорт в кармане. Вообще, по-хорошему, надо захватить Светкины бумаги с собой, изучить их потом с пристрастием. Очень уж странные документы, очень уж непонятные. Сколько он в своей жизни читал газет, но завтрашние как-то не попадались...
  Артем, уже успевший отодвинуть щеколду и взяться за ручку входной двери, задержался и хотел повернуть обратно, но в темной комнате раздался тяжелый вздох. Мрак, едва разбавленный уличными огнями, колыхнулся и начал обретать плотность. Этот сгусток медленно менял форму, как будто лежащий на брюхе пес приподнял голову и оперся на передние лапы, а потом оскалил пасть и расправил крылья.
  Не помня себя, Артем выскочил на лестничную площадку и с размаху захлопнул дверь. Щелкнул замок, и он, не оглядываясь, бросился вниз по лестнице.
  Этажей через десять он перевел дыхание. Тусклая лампочка освещала синие стены. Хлипкие перила, за которые он хватался на разворотах, обиженно вздрагивали, а в оконном стекле отразилось его белое от испуга лицо. Стоп, сказал себе Артем, хватит. Нервный он стал, чувствительный. Остался в темноте на минуту и уже в штаны наложил. Ну, подумаешь - тени, вздохи. Наверняка есть разумное объяснение. Ветер подул, пошевелил занавеску...
  Ага, блин, ветер. Выдул из квартиры Светку и майора КГБ заодно. Ласковый такой ветерок. Но иррациональные страхи надо попридержать. В поисках пропавших они никак не помогут.
  Так, а он, выходит, задумал поисковую операцию? А комитетчики на что? Славика они хватятся быстро. Если уже не хватились. Вот и нехай займутся. Ничего такого, что им облегчит работу, Артем сообщить не может. Потому как, если он расскажет всю правду, это будет смотреться, в лучшем случае, как бездарный закос под дурку. И его великая миссия закончится в КПЗ, или как это у них называется.
  Да, но Светка? Знает ли кто-то вообще, что она исчезла? Ее, по идее, никто не должен связать со Славиком - если, конечно, тот не сказал коллегам, в какую квартиру он намерен подняться. Но Артем, вроде бы, подчеркнул, что приглашает его неофициально. В таком случае, о пропаже Светки не знает больше никто. И попросить о помощи некого.
  Ладно, с чего начать? По всему выходит, что единственная зацепка - это сообщение, которое Светка получила по Интернету. То есть, письмо от Феликса. Значит, его и следует навестить. Он сообщал, что сегодня будет на даче. А где это? Впрочем, догадаться нетрудно. Мини-поселок на восточной окраине, который в народе известен как 'сиротский квартал'. Все местные бонзы строили там 'фазенды'. И папа Феликса тоже, если Артем ничего не путает.
  Ловим тачку, решил Артем, выходя из подъезда и направляясь к автомобильной дороге. Он перешел на другую сторону и, стоя на обочине, поднял руку, но все машины ехали мимо. Совсем народ зажрался, подумал Артем, но серая 'девятка', наконец, притормозила с ним рядом.
  - В 'сиротский квартал' подбросишь?
  Сидевший за рулем усатый мужик оглядел его и процедил сквозь зубы:
  - Пятерка.
  - Да ладно? - поразился Артем. - За трояк давай, тут ехать десять минут от силы.
  На лице мужика отразились противоречивые чувства.
  - Ладно, садись, поехали.
  - Куда это все сегодня спешат? - спросил Артем, когда они тронулись. - Раньше, бывало, руку не успеешь поднять - уже подруливают. А сегодня еле дождался.
  Водитель с подозрением посмотрел на него.
  - Ты что, нездешний?
  - Последние годы в Москве живу. Сегодня в отпуск приехал.
  - В отпуск, - повторил мужик таким тоном, как будто выругался. - Я бы тоже поехал. Только не сюда, а отсюда...
  Он говорил, пересыпая речь отборнейшим матом, а Артем слушал, устало удивляясь тому, как можно было буквально с первой минуты (едва сойдя с поезда!) угодить прямиком в гадючник. Наверно, журналистское чутье подсказало.
  В начале мая в городе пропал старшеклассник. Он пошел с друзьями к водохранилищу, но на берегу почувствовал себя плохо. Вообще-то, злые языки говорили, что участники похода курили травку, а один из них просто перестарался. Как бы то ни было, он потерял сознание. Перепуганные друзья начали звонить в 'скорую', но в этот день, как назло, были проблемы со связью. Пацаны метались вокруг, пытаясь поймать сигнал, а когда вернулись, их товарища не было. Приехали врачи, приехали менты, потом приехали водолазы. Обыскали берег и соседнюю рощу, тщательно обшарили дно. Поиски результатов не дали.
  Через пару дней исчезла студентка местного вуза. Она села на пригородный автобус и вышла на седьмом километре. Позже попутчики опознали по фото тихую невзрачную девушку, которая сидела, держа на коленях сумку и беспрестанно чихала, словно от аллергии. Кто-то еще заметил, как она глотает таблетки. От остановки вела дорожка на хутор, где барышню в этот день ожидала в гости родня. Через пару часов родные забеспокоились. Поднялся переполох, вызвали милицию, начали опрашивать местных. Пожилой тракторист припомнил, что видел по соседству странного зверя. На вопрос, какого именно, он смущенно ответил, что зверь напомнил ему волка с крыльями. Доверия этот рассказ не вызвал - трактористу уже случалось видеть чертей, говорящих сусликов и зеленых гуманоидов с Марса.
  В течение последующих недель пропали еще пять жителей Чернодольска. Пошли разговоры о втором Чикатило, но этой гипотезе противоречил тот факт, что среди пропавших были люди обоих полов и совершенно разного возраста. Далеко не все из них подходили на роль беззащитной жертвы. В списке значился, к примеру, двухметровый амбал, бывший спецназовец, при встрече с которым любой маньяк обделался бы со страху.
  Более убедительной представлялась версия, согласно которой в окрестностях объявилась стая волков. Тем более что люди исчезали, в основном, на окраине. Но последний случай совершенно выбивался из ряда...
  - У моего соседа сын пропал, понимаешь? - владелец 'девятки' стукнул кулаком по рулю. - У меня на глазах вырос, школу как раз заканчивал...
  Никакие волки утащить его не могли. Парнишка по окраинам не шатался, он вообще все последние дни пролежал в больнице. По словам отца, была двусторонняя пневмония, парень лежал под капельницей, даже с койки не мог подняться. И вот буквально позавчера он исчез из палаты. Да, вот так - медсестра вошла, а больного нет. Куда он мог деться? Разве что в окно выпрыгнул с третьего этажа. И до асфальта не долетел...
  Вот, значит, как, подумал Артем. И почему меня этот последний случай не удивляет? Кто-то из палаты на третьем, кто-то из комнаты на шестнадцатом. Методика отработана. И еще кое-что. Парни курили шмаль, девушка глотала таблетки, пацан в больнице был обколот лекарствами. Интересное совпадение. Но что из этого следует? Светка со Славиком, вон, тоже исчезли, хотя никаких препаратов не принимали. Впрочем, кто их знает, я с ними общался всего-то пару часов. Нет, непонятно... Кстати, где сейчас та тетка из поезда? Ее без всякой травки вставило - не горюй. Отвели в дежурную часть. И чем, интересно, дело кончилось? В свете наших знаний о том, как люди испаряются из запертой комнаты? Песик работает чисто. И вообще - чем дальше, тем страшнее. Собака с крыльями уже есть, а теперь, по легенде, еще и какой-то Ящер проснулся.
  - Все, приехали, - водила затормозил. - Ты извини, земляк, я по поселку петлять не буду. Некогда мне. Дальше сам найдешь, тут все ихние дома рядом.
  - Ладно, спасибо, - Артем и сам был не в курсе, кокая из дач принадлежит Феликсу, но почему-то не сомневался, что сразу разберется на месте. Проводив глазами отъезжающую 'девятку', он пошел между домами в ту сторону, откуда громче всего доносилась музыка.
   Вот же странные люди, думал Артем, поминутно спотыкаясь на кочках. Такие дворцы отгрохали, а дорогу между ними заасфальтировать - жаба душит. Скинуться не могли? Дешевле бы вышло, чем тачку ремонтировать после таких колдобин.
  В дачном поселке, как смутно помнил Артем, нельзя было возводить дома, жилая площадь которых превышала бы полсотни квадратных метров. Вот засада! А если бабок на полторы хватит? Приходиться изощряться. Снизу добавим цоколь, сверху - чердак с мансардой. Сбоку веранду. В итоге, каждая такая конструкция напоминала орбитальную станцию 'Салют-9', где жилой модуль со всех сторон облеплен стыковочными узлами, точками шлюзования, грузовыми блоками, обзорными куполами, лабораториями для опытов, солнечными батареями и системами переработки отходов. Ну, и всякими другими примочками, которые, без сомнения, крайне важны для советской и мировой науки, а заодно придают космическому колхозу романтически-загадочный вид.
  Возле одного из домов Артем заметил красную 'Истру', которая недавно мелькнула на странице Феликса в 'Одногодках'. Детище АЗЛК, способное, по слухам, работать даже на растительном масле, сверкало зализанными боками. Что же он так, подумал Артем, хоть бы машину в гараж загнал. Не терпелось, наверно. Из дома долетали пьяные вопли. Калитка была открыта. Артем вздохнул и шагнул во двор.
  В глубине участка он заметил мангал, и ветер донес оттуда упоительный аромат шашлыка. Среди тех, кто столпился вокруг огня, Феликса видно не было, и Артем решил для начала заглянуть в дом.
  В первой комнате танцевали и наливали. В дальнем углу, выполнявшем функцию бара, какой-то тип, держа в руках бутылку с минеральной водой и пузатую фляжку с ромом, хмуро переводил взгляд с одной на другую. Наверно, пытался вспомнить, в какой пропорции девочкам смешивают мохито. Музыкальный репертуар отвечал, как видно, ностальгическим вкусам хозяина вечеринки. Динамики орали 'All that she wants', а танцоры, перевирая слова, подпевали шведской четверке, исчезнувшей из мировых чартов еще лет десять назад.
  В другой комнате мерцала плазменная панель, и несколько гостей (как показалось Артему, излишне вдумчиво) пялились на экран. Шел, вроде бы, импортный боевик, но звука совершенно не было слышно, поскольку за стеной все так же яростно ревели колонки. Несмотря на помехи, зрители продолжали внимать. Артем пожал плечами и притворил дверь.
  Оставалась еще мансарда. Оттуда как раз спускалась девица в джинсовых шортиках. Она споткнулась и, обрушившись с визгом, повисла у Артема на шее. 'Молодец, поймал', - похвалила барышня и хихикнула. Она была тоненькая и хрупкая, и Артем вдруг ощутил горячий прилив желания, но, вспомнив, что занят серьезным делом, аккуратно поставил ее на пол и продолжил восхождение на чердак.
  Толкнув дверь, он увидел необъятное ложе, на котором происходило характерное шевеление. Артем смущенно ретировался. 'Капитализм', - пробормотал он, подражая акценту Железного Арни из фильма, который когда-то видел на DVD. Кстати, ходили слухи, что Шварценеггера, игравшего капитана милиции, хотели отправить в Москву на съемки, но кремлевские старцы, опешив от такой наглости, послали продюсеров по известному адресу. В результате, переулки красной столицы снимали, кажется, в Хельсинки.
  Все это замечательно, подумал Артем, вернувшись на улицу, но где же все-таки Феликс? И, словно отвечая на эту мысль, хозяин дачи вышел из-за угла. Похоже, он приехал недавно и не успел даже переодеться - только содрал с шеи галстук и расстегнул на груди рубаху. Пряча в карман мобильник, Дубов уставился на Артема, и на его лице отразилась крайняя степень недоумения. Несколько секунд продолжалась немая сцена.
  - Акимов? - пробормотал Феликс. - Ты что здесь делаешь?
  - Здравствуй, Феликс, - вежливо произнес Артем. - Ехал мимо, ну и заскочил в гости. Не возражаешь?
  - Н-нет, - сказал Дубов. - Просто не ожидал.
  Надо его давить, пока не успел опомниться, решил Артем и спросил:
  - А Светка где?
  - Какая Светка?
  - Филатова.
  - А она, что - тоже здесь? - Феликс поднял брови. А ведь, пожалуй, не врет, растерянно подумал Артем. Физиономист из меня, конечно, как из говна пуля, но этот, кажется, действительно удивлен.
  - Она мне говорила, что ты ее приглашал, - объяснил Артем. - Вы же, вроде бы, переписывались?
  - Эти, блин, бабы... - Феликс с досадой сплюнул. - Сами не знают, чего им надо. Так что она, приехать хотела? А чего ломалась тогда?
  Вот черт, подумал Артем, здесь, похоже, облом. И где ее теперь искать, интересно? Феликс, между тем, обретал привычно-вальяжный вид.
  - Ну что, пошли за встречу по маленькой? - сказал он. - А то уже ночь, а у меня еще ни в одном глазу. Договорились в семь начать, все собрались, и тут меня опять в райком вызывают. Прикинь, да?
  - А что случилось? - спросил Артем по возможности равнодушно.
  - Долго рассказывать, - Феликс поморщился. - Ты лучше скажи, какими судьбами?
  Артем в десятый раз за день принялся объяснять, что приехал в отпуск. Беседуя в таком духе, они прошли в дом, который по-прежнему сотрясался от ритмов просроченной зарубежной эстрады. В комнате с плазменным телевизором гости все так же увлеченно таращились на экран.
  - Слушай, - спросил Артем, когда они проходили мимо, - что за дебильный киносеанс? Не слышат же ни фига.
  - Слышат, слышат, не беспокойся, - рассеянно сказал Феликс. - И даже чувствуют.
  - В каком смысле?
  - Ладно, пошли, зайдем на минуту.
  Двое зрителей, взяв подушки, разлеглись на ковре, еще один сидел в кресле спиной к двери. Никто из них даже не обернулся. И, наконец, дальше всех от экрана на диванчике устроилась девушка - она была как две капли воды похожа на ту, что пару минут назад свалилась на шею Артему с лестницы. Только та была, как он отлично запомнил, в шортиках, а эта - в короткой юбочке, которая сейчас задралась практически до пупа.
  - Это Анечка, - пояснил Феликс, заметив, куда смотрит Артем. - Краса и гордость местного актива ВЛКСМ. У нее есть сестричка Олечка, тоже краса и гордость. Но той, наверно, кино не понравилось.
  Они сели рядом с Анечкой на диван.
  - Что смотрим? - поинтересовался Феликс. На экране мелькали парни явно заграничного вида в спортивных курточках и бейсболках, потом небритые мужики в шинелях, сапогах и ушанках. Пролетел вертолет, похожий очертаниями на Ка-52, засверкали пулеметные трассы, что-то полыхнуло и задымилось.
  - О, - сказала Анечка, - жуткий трэш. Просто бесподобно. А Оля танцевать пошла. Она такое не смотрит, ей бы какую-нибудь 'Красотку'.
  - А это про что?
  - Это? - переспросила Аня. Артем заметил, что она реагирует слегка заторможено, а глаза у девушки затуманены, словно она сейчас наблюдает нечто, недоступное ее собеседникам. - Ладно, слушайте. Сначала показывают столовую...
  
  ...В служебной столовой предлагают гамбургеры трех видов (с сыром, с рыбой и с куриным филе), рубленую говядину с овощами, картошку фри, пиццу, кофе и колу. Прейскурант висит над стойкой самообслуживания. Дешево и сердито - жалко только, не наливают, стольничек в перерыве не дернешь. Хотя, секунду, рядом на стене еще один список. И не просто бумажка или дощечка - табло из органического стекла. Разноцветное как радуга, да еще и подсвечено изнутри. Вот это другое дело! Верхняя строчка - яблочный шнапс. А дальше, надо полагать, экзотические коктейли, одни названия чего стоят - Snowman, Round House, Cocked Pistol. Или вот, еще лучше - Fade Out. Нехило, да? 'Затемнение'. Люди с юмором, сразу видно. И сюда же каким-то чудом затесался лимонный сок. Самое смешное, что именно эта строчка сейчас мигает. Ну, блин, нашли, что выбрать. Впрочем, заказ меняется, теперь загорелся шнапс - тот самый, яблочный. Так-то лучше. И, как назло, сирена завыла...
  В оперативном центре воздушно-космической обороны на восточных отрогах Скалистых гор цветовая шкала, обозначающая готовность к отражению ядерного удара, переключилась на высший уровень. Apple Jack вместо Lemon Juice. И если 'сок' держал операторов за пультами в тонусе, напоминая, что вероятность ракетной атаки со стороны Союза критически высока, то 'шнапс' оглушительно долбанул по мозгам - ракеты легли на расчетный курс.
  Счетчик, отмечающий количество запусков, обреченно моргнул, и три нуля сменились мельтешением цифр. На обзорном экране мерцают дурацкие кружочки и крестики, разбухают колонки данных, но дежурным операторам кажется, что они воочию видят, как в Сибири из шахт выползают продолговатые туши, словно столбики гноя выдавливаются из воспаленной кожи. Русские обозначают свои ракеты каким-то невнятным сочетанием букв (Р-36М, УР-100Н - что это за нелепица?), но в НАТО умеют подбирать имена, которые соответствуют сути. 'Сатана', оседлавший огненный столб. 'Стилет', рассекающий осеннее небо. С передвижных установок стартует 'Серп', который разрежет американскую оборону.
  Но, если верить экрану, главная опасность в данный момент - не ракетные шахты на другом континенте и не сверхзвуковые 'Дубинки' Туполева, и уж, конечно, не дряхлые турбовинтовые 'Медведи'. Есть еще один фактор. Soviet Sub Deployment - так написано на дисплее. Стратегические подводные лодки, которые стаями голодных акул подбираются к американскому побережью. Запущенные ими боеголовки достигнут целей за считанные минуты
  Штат Колорадо, прямоугольный как спичечный коробок, лежит в самом центре страны под названием США. Ну, разве что, чуть ближе к Тихому океану. А гора Шайенн - в самом центре этого штата. А командный пункт воздушно-космической обороны - в самом центре этой горы. Вход на склоне, тоннель длиною 800 метров, дверка весом в 25 тонн. Циклопические контейнеры, стоящие на пружинах. Каждый виток пружины - размером с колесо от грузовика. Это амортизаторы на тот случай, если ударная волна от советской боеголовки накроет гору. В начале шестидесятых строители самонадеянно обещали, что база выдержит термоядерную атаку. Это они конечно, погорячились. Впрочем, даже если оперативный центр испарится вместе с горой, он успеет предупредить остальных, что 'лимонный сок' сменился 'яблочным шнапсом'. Предупредить, а потом бессильно смотреть, как вражеские ракеты движутся по своим траекториям.
  У русских есть приоритетные цели. Пентагон, восточное побережье. Омаха, штат Небраска - сердце стратегической авиации. Аэродром в Канзасе, откуда взлетают самолеты-заправщики.
  Но превращать территорию от Мексики до Канады в ядерную пустыню противник, похоже, не собирается. Ему нужны эти земли. Ему нужна вся планета. И он готовит вторжение...
  К югу от горы Шайенн в округе Уэрфано есть маленький городок, на главной площади которого стоит памятник героям-кавалеристам времен испано-американской войны. На постаменте - цитата из Тедди Рузвельта и лаконичная подпись: 'The Rough Rider'. Тихие улочки, двухэтажные домики, мамаши переводят детишек через дорогу. Желтеют и облетают листья.
  Старшеклассники в местной школе пришли на урок истории. Им объясняют, как тысячу лет назад в другом полушарии набирало силу страшное государство, которое сейчас сверкает на карте мира кроваво-красным пятном. На доске репродукция старинной картины - мрачный коренастый мужчина с вислыми усами и чубом сидит в деревянной лодке, сжимая в руках весло. Это Святослав, языческий русский князь, объясняет преподаватель.
  Святослав, одержимый скифским безумием (учитель добросовестно цитирует византийского летописца), отправился в поход к берегам Дуная, но, видя, что болгары не желают союза с ним, начал казнить представителей местной знати. Около трехсот человек он обезглавил с небывалой жестокостью, а многих других заключил в оковы.
  Но Болгарию спас византийский император Цимисхий. Он пришел с юга в сопровождении фаланги 'бессмертных', и были с ним еще 13 тысяч всадников и 15 тысяч гоплитов. А следом тащили набор осадных орудий, чтобы отбить захваченные русскими крепости. И не устоял Святослав перед этой силой. После битвы при Доростоле варвары прекратили войну и бесславно вернулись в свои владенья. Но перед уходом убили множество пленных и, в качестве жертвы своим богам, топили грудных младенцев в темных водах Дуная...
  Учитель замолкает на полуслове. Он смотрит в окно и не верит своим глазам. Прямо на школьный двор приземлятся парашютисты в незнакомой военной форме. Один из десантников сдергивает с плеча автомат и выпускает длинную очередь по окнам, за которыми столпились ученики...
  Вот уже неделю двенадцать школьников прячутся в горах, которые окружают город. Они понимают, что не могут противостоять вооруженным до зубов оккупантам, но не намерены сдаваться без боя. Их козырь - великолепное знание местности. Их тактика - нападение из засады. Партизанский отряд называется 'Росомахи' - по имени футбольной команды, за которую они раньше болели.
  Разведчики, посланные в захваченный город, рассказывают жуткие вещи. Оккупанты жгут на улицах книги. Памятник на площади взорван. Вместо него установили деревянного идола, губы которого измазаны человеческой кровью. Вражеские солдаты рыщут по домам, насилуя женщин. Многих жителей городка увозят в лагерь для интернированных.
  Захватчики говорят между собой по-русски и по-испански. Раненый американский морпех, подобранный партизанами, рассказал, что вторжение началось с территории Мексики. Там недавно произошла революция, обеспечив агрессорам необходимый плацдарм. Русских поддерживают кубинцы.
  Лагерь для интернированных расположен на берегу Уэрфано Ривер. Река Сирот - это название обретает новый и страшный смысл. Партизаны пробираются туда, надеясь помочь своим землякам. По пути они видят холм, превращенный в капище. Вокруг огромного дуба, растущего на вершине, вкопаны снарядные гильзы и разложены кусочки хлеба и мяса.
  На подходе к лагерю парни попадают в долину, где недавно развернулось танковое сражение. Искореженные туши 'Абрамсов' и русских Т-90. Запах гари. Башенные орудия слепо уставились в низкое осеннее небо.
  Русские отбили американский контрудар, но при этом понесли большие потери. При свете луны они возводят погребальный костер, и пламя, в котором сгорают мертвые, поднимается до небес. А потом они приносят жертву своим кровавым богам. Пленных американских солдат закалывают штыками. И за всем этим с башни танка следит огромный крылатый пес, и его леденящий вой разносится по округе...
  
  Артем, у которого фильм поначалу вызвал приступ дикого ржания (особенно, сцена высадки десанта на школьный двор), последние минуты слушал очень внимательно. Бред голливудских сценаристов и раньше принимал довольно прихотливые формы, но здесь был особый случай. Советские оккупанты устраивают в Америке капища и совершают языческие обряды. Нет, такое запросто не придумаешь, даже выкушав ведро ЛСД. И почему это так похоже на Светкины материалы для диссертации?
  - Где вы такое раскопали? - спросил Артем. - И как называется, кстати?
  - Сейчас скажу, - Феликс взял футляр, в котором хранился диск. - Только здесь по-английски. Сиси... Ссы...
  - Чего-чего? Какие сиси? - Артем отобрал у него коробочку. Яркой обложки не было, просто бумажка с надписью фломастером от руки. - А, понятно. Scythian Dawn.
  - Ну, и что это значит?
  - Скифский рассвет, - пояснил Артем. - Кстати, что-то знакомое. Что-то такое было, только очень давно. Фельетон какой-то... В 'Советском экране', что ли? Не помню уже. Короче, был похожий фильм в девяностых или даже в восьмидесятых. Тоже, естественно, америкосы сняли. Точно, точно...
  - Ну, ремейк наверно, - пожал плечами Феликс.
  - Ага, ремейк. Только оригинал назывался 'Red Dawn'. Красный рассвет, а никакой не скифский. Там у них были нормальные злобные коммуняки...
  Артем задумался. А ведь, правда! Он видел немало голливудских поделок про феерических советских злодеев, но здесь было что-то новое. Где портреты Владимира Ильича, где тосты за руководящую роль партии, после которых герой выпивает залпом поллитра спирта и закусывает стаканом? Вместо этого - идолы и славянские боги, да еще и знакомый крылатый песик...
  - А что это за неведомая зверушка на танке выла? - спросил Артем.
  - Ну, ты спросил! - фыркнул Феликс. - Ты здесь логику ищешь? Нормальное киношное чудище. Служебная собака Баскервилей. Или что-нибудь в этом роде.
  - А почему она с крыльями?
  - А почему Супермен в плаще и в плавках поверх трико? Для эстетики. Чтобы зрителей проняло. Ну и нарисовали.
  - Это Симаргл, - неожиданно вмешалась девчонка. - Языческий бог. Просто он такой, не совсем обычный. С клыками, когтями. И еще он летать умеет.
  Артем с уважением посмотрел на полуголую комсомолку. Феликс, напротив, ни капли не удивился такому проблеску эрудиции и одобрительно похлопал соратницу по коленке.
  - А зачем Симаргл в советской армии? - спросил Артем у Анечки.
  - Чтобы америкосам страшнее было.
  - Это что, в фильме сказано?
  - Нет, сама догадалась, - она подмигнула и соблазнительно потянулась.
  - У нас особый метод просмотра, - хмыкнул Феликс. - С полным погружением. Попробовать не желаешь?
  Он кивнул девице, и та, лениво поднявшись, достала из стола пластмассовый цилиндрик размером с палец.
  - Что-то знакомое, - заметил Артем.
  - Ну, еще бы, - сказал Дубов. - Полстраны пользуется. Только для других целей.
  - Дай посмотреть.
  'Карандаш для ингаляций', - гласила надпись на этикетке. Круглая эмблема - ободок красный, а в центре желтая звезда на зеленом фоне.
  - Вьетнамская 'звездочка'? Бальзам от насморка? Издеваешься?
  Феликс заржал, довольный произведенным эффектом.
  - Он самый. Ну и, конечно, с небольшим добавлением. Крышу сносит на раз.
  - Да пошли вы на фиг, токсикоманы, - сказал Артем.
  - Все культурно и без последствий, - обиделся Дубов. - Мы же тебе не в вену предлагаем ширяться. Или там, не знаю, в верхний наружный квадрант ягодицы.
  Комсомолка при этих словах хихикнула.
  - Даже марки глотать не надо, - гордо закончил Феликс. - Покажи ему, Аня.
  Девчонка ободряюще улыбнулась и отвинтила крышку. Артем поморщился - аромат был совсем не тот, что запомнился еще с детства. Сейчас он, скорее, отдавал гарью, нагретым железом и еще чем-то, что не сразу поддавалось распознаванию. 'Запах смерти вокруг', - вспомнились вдруг Артему слова из стихотворения. Запах есть, это точно, ну а кровищи на экране, пожалуй, больше, чем в каком-нибудь 'Рэмбо'. Как это понимать? Он дополз до очередной отсечки в этом нелепом квесте? Первая звезда была на мемориале, вторая - вот она, на этикетке вьетнамского бальзама от насморка. Как-то все это несерьезно, подумал Артем. Детский сад. А третья где будет - на рулоне туалетной бумаги?
  Пользуясь тем, что Артем отвлекся, Аня быстрым движением поднесла цилиндрик к его лицу. Он не успел отстраниться и сделал глубокий вдох.
  Артем почувствовал жар, который зародился где-то в районе горла и начал волнами распространяться по телу, как будто ему вкололи хлористый кальций. Стало трудно дышать, а потом ему показалось, что противоположная стена колыхнулась, и по ней пробежала рябь, словно по поверхности водоема. Комната удлинялась, превращаясь в колодец, на дне которого плескалось ночное небо, а экран телевизора стал мерцающим отражением огромной незнакомой луны.
  
  Глава 5
  
  Никто не помнит, когда на планете с тремя лунами был найден первый Колодец. Ясно только, что случилось это в незапамятной древности, когда полудикие племена, бродившие по просторам материка, еще не имели привычки записывать столь важные даты. Или хотя бы высекать их на камне. По той же причине мы не знаем имени человека, ставшего пионером новой цивилизации. Наверно, это был патлатый шаман, объевшийся ядовитых грибов. Кому еще удалось бы увидеть то, что недоступно для обычного зрения? Он обладал, несомненно, изрядной смелостью, этот наркоман в вонючих звериных шкурах, если не бросился наутек, когда из земли поднялся столб холодного света, уходящий куда-то за облака. А потом это холодное пламя дрогнуло, ощутив чужое присутствие, и к наблюдателю потянулся тонкий и, как будто, живой отросток.
  А, может, не шаман это был. И грибы к рассвету новой эры отношения не имеют. Что мы, в конце концов, знаем о внечувственном восприятии в его тогдашнем, неотшлифованном виде? Может, у первопроходца заиграл седалищный нерв, предупреждая о новых, незабываемых впечатлениях. Главное, что кто-то из племени сумел нащупать Колодец и зачерпнуть оттуда порцию неведомой силы. Он понял, что, пропуская эту силу через себя, может разгонять облака, раздвигать горы и замораживать реки. Правда, пока что, скорее, теоретически. Поскольку управление потоком энергии требует незаурядной сноровки, на приобретение которой может уйти полжизни. Впрочем, спешить уже было некуда - Колодец безраздельно принадлежал ему.
  Да, такова была природа Колодца. Он замыкался на человека, который сумел его распечатать. Впрочем, хозяин, при желании, мог поделиться силой и с другими людьми. Так сказать, делегировать полномочия. А со смертью хозяина власть над Колодцем переходила к его потомкам.
  Все это, конечно, выяснилось не сразу. В любом случае, первооткрыватель и его соплеменники решили остаться возле Колодца, справедливо рассудив, что такими подарками не бросаются. Может быть, они и стали первым оседлым племенем на планете? Этого мы утверждать не будем. На равнинах и так достаточно мест, где можно кормиться круглый год за счет охоты и примитивного земледелия. Почвы исключительно плодородны, густых лесов почти нет. Корчевать ничего не надо, выжигать тоже. Паши и сей, устраивай залежи, перелоги...
  Но пока не все племена прониклись этой идеей и продолжают невозбранно кочевать по планете. А еще по ней бродят отдельные группы охотников, собирателей и разведчиков, не считая всяческих изгоев и отщепенцев. И некоторые из них натыкаются на Колодцы. Да, совершенно верно - Колодец был не один. Их оказалось довольно много. Ровным счетом четыреста двадцать семь в пределах материка, если, забегая вперед, использовать современные данные. Плюс один на Закатном архипелаге и еще один на храмовом острове. И тридцать два в океане. Почему-то на воде их гораздо меньше...
  Большинство людей проходило мимо Колодцев, ничего при этом не замечая. Но изредка попадались такие, кто чувствовал биение силы. И имел достаточно смелости, чтобы впустить в себя холодный огонь, идущий из недр земли. Один за другим Колодцы обретали хозяев, которые, в свою очередь, выбирали, с кем поделиться силой. Появлялась новая знать, ускорилось социальное расслоение. Поселения у Колодцев - эмбрионы будущих замков - все больше обособлялись. Завоевательные походы теряли смысл. Если вблизи своего Колодца ты практически всемогущ, то возле соседнего тебя раздавят в лепешку.
  В общем, не успел загнуться первобытнообщинный строй, как планета уже погружалась в романтику феодальной раздробленности (если, конечно, можно назвать раздробленным то, что и прежде не являлось единым целым).
  Хозяева Колодцев, запершись в своих вотчинах, изучали способы применения силы. Грубые кратковременные воздействия могли быть очень эффектны, позволяя, например, метнуть молнию или сбросить кусок скалы на голову неприятелю. То есть, с разрушением проблем не было. Но как использовать силу для созидания?
  Людям, например, требуется металл. Что у них там, на заре железного века? Сыродутный горн? Звучит красиво. А что на деле? Вырыли яму, продувают ее, как могут, и загружают руду с древесным углем. Уголь горит, железо кое-как восстанавливается. Проходит много часов. Наконец, достают из горна тестообразную массу, и давай лупить по ней молотом, чтобы выдавить шлаки. И все равно, железо получается слишком мягкое, для оружия непригодно. Ладно, если очень приперло, можно даже эту крицу довести до ума. Цементацию сделать, потом закалку. Но ведь это еще додуматься надо!
  Как тут может помочь держатель Колодца? Он, конечно, способен, хорошо подкопив энергию, одномоментно довести температуру в горне до тысячи с лишним градусов. Но поддерживать печь в таком состоянии? Это уже сложнее. Да и вообще, не барское это дело - часами стоять над какой-то ямой.
  А вот ЦУ дать - это, пожалуй, можно. Потому что хозяин чувствует - из Колодца можно черпать не только грубую силу, но и некое сокровенное знание. Оно уже ждет, растворенное в бесконечном потоке. Надо только отфильтровать, задавая правильные вопросы.
  Ну, хотя бы, можно ли выплавить высококачественную сталь 'на дому'? Чтобы лучше для клинков подошла? И тянется хозяин к Колодцу, и погружается в холодный поток, сплетая мысленно частый бредень, чтобы отцедить крупицу желаемой информации - и надеясь только на то, что эта река, больше похожая на океанское течение без берегов, не размоет его неподготовленный разум. И, при наличии терпения и крепкой психики, выныривает с ответом по теме.
  Выплавить подходящую сталь? Можно, почему бы и нет. В тигле. Параметры, состав шихты? Пожалуйста. Ну и легкодоступное месторождение природно-легированной руды весьма и весьма желательно. И вообще, все это кустарщина. Вот мартеновская печь - это да. Или электроплавка. Или кислородный конвертер...
  И соплеменники с ужасом пятятся от своего предводителя, который корчится от переполняющих его знаний и, не имея в родном языке подходящих слов, брызгает слюной от бессилия, складывает пальцы в неведомые фигуры и рисует на земле жутковатые и непонятные знаки. А как еще объяснить людям, едва вступившим в железный век, тонкости технологического процесса, для овладения которым нужна пара-тройка промышленных революций?
  Одним словом, выудить из Колодца применимую на практике информацию удавалось далеко не всегда. Тем интереснее была для некоторых задача, и они посвящали всю жизнь тому, чтобы научиться ставить вопросы и понимать ответы. Но, к сожалению, бескорыстные альтруисты и адепты чистой (как, впрочем, и прикладной) науки составляли среди хозяев явное меньшинство. В пределах одного поколения их можно было пересчитать по пальцам.
  Других волновали менее возвышенные задачи. И хорошо еще, если хозяин Колодца потратил годы на достижение какой-нибудь ерунды вроде превращения свинца в золото. Но большинство почему-то сконцентрировалось на том, чтобы максимально отравить жизнь соседям, мобилизуя для этого все доступные ресурсы Колодца. Ладно, в завоевательный поход не пойдешь, это мы уже уяснили. А вот если нагадить... как бы это... дистанционно?
  И били в соседа огненные шары, и обрушивались чудовищные торнадо, и лопалась земля под его ногами. Сил на это уходило немеряно. Каждая атака требовала месячной, а то и годовой, подготовки в зависимости от сложности задуманной комбинации - но, как говорится, для хорошего дела не жалко. И ведь иногда получалось! Правда, в этом случае родня прищученного врага жаждала кровной мести. И огненные смерчи, подкрепленные молниями с ясного неба, двигались в обратную сторону.
  В общем, назрела необходимость возводить надежные укрепления, способные защитить от чрезмерно импульсивных соседей. Проще говоря, строить замки, окруженные не только толстыми стенами, но и разнообразными силовыми полями. Чтобы, например, оппонент, излишне подкованный в области фазовых переходов, ударив лучом энергии от своего Колодца, не перевел цитадель из твердого состояния сразу в газообразное.
  А кое-кто пришел к логичному выводу, что не стоит размениваться на мелочи, пытаясь разрушить замок. Если хочешь раздавить врага окончательно, надо уничтожить его Колодец. Такие попытки предпринимали, в основном, женщины. Они, как известно, крайне редко способны к осмысленной работе с Колодцем, но зато, если уж умудряются к нему подключиться, пробуждают иногда запредельные, прямо-таки хтонические силы. Ну и, разумеется, рациональные аргументы вроде того, что перекрыть поток энергии, идущий из недр земли, теоретически, вроде бы, невозможно, их нисколечко не смущают.
  Особенно преуспели на этом поприще так называемые Лесные Сестры. Откуда они взялись? Поучительная история. Леса, которых на планете всего ничего, буквально кишели асоциальными элементами. Разбойники всех мастей, изгои, отшельники, бунтари-одиночки. Но даже этот коктейль не испугал отчаянную девицу, сбежавшую от своего Колодца. Почему сбежала? Наверное, хозяин обидел. Пообещал ей доступ к энергии, но сначала потребовал доступ к телу. А, может, и не обещал ничего - просто взял, что хотел. Не подозревая, конечно, что совершает роковую ошибку. Приобщил бы ее к работе с Колодцем, и открыла бы она ему такие возможности! Соседи из замков и носа не посмели бы высунуть. Потому что был у девчонки дар, врожденный талант к обращению с холодным пламенем. Но подвело хозяина Колодца чутье, некстати затмили разум девичьи прелести...
  В общем, ненавидя весь мир, красотка рванула в лес. И, как назло, никакие разбойники ей не встретились, зато попался доселе не известный Колодец. И открылся именно ей. А поскольку барышня в тот момент была не совсем вменяема, источник энергии приобрел некоторые забавные свойства. Во-первых, он повиновался исключительно женщинам. А, во-вторых, охотнее всего выдавал информацию, пригодную для всяких деструктивных воздействий. Она, конечно, и в других Колодцах имелась, но этот словно бы желания предугадывал.
  И начались у сластолюбца, обидевшего девчонку, разные неприятности. Сначала по мелочи - вино прокисло, верный клинок сломался, любимый эквус сдох от непонятной болезни. А потом и сам хозяин подцепил какую-то хворь. Вроде и не болит ничего, а только не идет больше дело с молоденькими служанками. И сила, из Колодца почерпнутая, не дает желаемого эффекта. Лишился хозяин не только твердости духа, но и твердости тела в том самом месте, что для его забав такую важность имеет. Шепоток по замку пошел, хихиканье неуместное.
  В панику впал хозяин, торчит у Колодца целыми днями, все глубже и глубже ныряет в бесконечный поток. Но как-то странно ведет себя некогда прирученный источник. Все неохотнее делится он своим знанием, словно перестал узнавать владельца. Все труднее тому выныривать на поверхность, и все безумнее становится его взгляд после каждого такого сеанса. И однажды служанка находит в кресле дряблую куклу со стеклянными пустыми глазами, и струйка слюны стекает по подбородку, и лужа под сиденьем источает зловоние.
  Одним словам, поработала девчонка на славу. Как она смогла повлиять на чужой Колодец, нарушить его связь с законным владельцем? Как это возможно технически? Сложный вопрос. Гипотезы, конечно, имеются, и довольно оригинальные, но кто же позволит проверять их на практике? Сегодня - никто. А тогда наступало смутное время...
  Девица, вроде бы, могла успокоиться. Вражеский Колодец отравлен, свой собственный в лесу - под контролем. Но мстительница решила, что приобретенные навыки пропадать не должны. Они достойны более широкого применения. Ведь на равнинах множество замков, чьи зажравшиеся владельцы каждый день обижают невинных девушек. Ну что ж, обидчики должны знать, что на них найдется управа. А жертвы - что им есть, куда обратиться. Ну и помощников пора подыскать...
  Так появились Лесные Сестры. К ним бежали не только те, кто хотел спастись от похотливых хозяев, но и те, чьи претензии к патриархальному обществу носили более общий характер. И, прежде всего, недовольные тем, что в родных селениях их не допускали к Колодцам. Некоторых, честно сказать, и сегодня бы на пушечный выстрел не подпустили. Из-за нестабильной нервной системы. Но разве объяснишь это тем, кто считает себя жертвой дискриминации? Впрочем, среди беглянок попадались и истинные таланты. Ну и, конечно, все они были весьма решительные натуры, если заходили в дремучий лес, битком набитый нехорошими мужиками.
  Уголовные элементы поначалу ошалели от радости, когда через их владения начали пробираться аппетитные барышни без охраны. Но после того как два или три разбойничьих логова выгорели дотла, настроение изменилось. Пожарища представляли собой идеально правильные круги, за пределами которых не задымилась ни единая ветка. Зато внутри по всему периметру валялись обугленные тела, как будто люди, пытаясь вырваться из огня, упирались в невидимую преграду. По странному совпадению, именно эти шайки накануне перехватывали беглянок. Почесав репу, разбойники выстроили логическую цепочку и сделали единственно верный вывод. Отныне, если одинокая путница сообщала, что идет к Лесным Сестрам, ее с почетом провожали до места, а вокруг Колодца сама собой возникла 'санитарная зона' радиусом в несколько миль. Туда не совались даже самые отчаянные злодеи, поскольку женская община нуждалась в самцах не только для продолжения рода (что имеет и свои приятные стороны), но и для разнообразнейших вивисекций, призванных выявить реакцию организма на энергетические воздействия.
  Впрочем, утверждать, что Сестры патологически ненавидят мужчин, было бы некорректно. Многими результатами своих опытов они торговали без всяких гендерных предрассудков. Особым спросом пользовались, например, амулеты, способные впитывать энергию лесного Колодца, а потом высвобождать по желанию (доза могла быть достаточно велика, чтобы сравнять с землей средних размеров дом). Другое дело, что большинство достижений были интересны все-таки женщинам. И своей славой Сестры обязаны романтически-зловещим легендам, героям которых редко удавалось дожить до глубокой старости.
  Проклятье замка Атерваль - одна из таких легенд. Хозяин замка обидел ведьму и, естественно, поплатился:
  
  Она была из Лесных Сестер,
  которые помнят зло.
  И словно черный дракон простер
  над замком свое крыло.
  
  Эх, великая вещь - поэзия! Впрочем, мы отвлеклись. К тому моменту, когда все четыреста двадцать семь Колодцев были распечатаны и освоены, материк превратился в арену нескончаемых межклановых войн. Щупальца энергии шарили по округе, чтобы раздавить, распылить, расплющить, аннигилировать, испепелить соседа, стереть его в порошок, разложить на атомы, развеять его эфирную сущность, деструктурировать личность, элиминировать, ликвидировать, пустить в расход, отправить в утиль, помножить на ноль, ухлопать, замочить, ухайдакать. И даже уконтрапупить. А когда Лесные Сестры, не довольствуясь расправой лично с людьми, принялись за Колодцы, стало ясно, что нужны чрезвычайные меры уже не в локальном, а в планетарном масштабе. Иначе кто гарантирует, что очередная Сестра, обидевшись на весь свет, не устроит в отместку тектонический сдвиг или новый ледниковый период?
  Конечно, судьбами планеты озаботились не все и не сразу. Это были те немногие хозяева замков, кому процесс познания мира был интересен сам по себе, а не как средство борьбы с соседом. Отгородившись от мира и не участвуя во всеобщей грызне, они активно общались между собой, обменивались опытом и обсуждали текущую ситуацию. И однажды сошлись во мнении, что оставаться в стороне уже невозможно. Их 'клуб по интересам' должен выйти из тени и взять ответственность на себя.
  Их было двенадцать, стоявших у истоков того, что потом назовут Планетарной, а еще позже - Имперской Стражей. Двенадцать Колодцев и их двенадцать хозяев. Ничтожно мало по сравнению с общим числом источников, но все равно это был самый могущественный союз на планете, где испокон веков все были против всех.
  Поскольку Лесные Сестры являлись на тот момент главным фактором нестабильности, стража начала с них. Но как можно было с ними бороться? Смерчи, вихри и тому подобные глупости применять не имело смысла. Они бы просто рассеялись еще на подходе к лесу - система раннего оповещения у дамочек была налажена четко. Орбитальных бомбардировщиков тогда еще не придумали. Да и вообще, ученым, едва спустившимся с горних высей чистой науки, претила сама мысль о геноциде целого - пусть и весьма зловредного - клана. Но что-то нужно было предпринимать.
  И тогда двенадцать новоявленных стражей решились на то, что прежде позволяли себе только сами Лесные Сестры, не отягощенные излишними комплексами. Стражи вывели из строя 'женский' Колодец. Это удалось им только после многомесячной подготовки, путем сложнейшей координации и полной концентрации сил. Дюжина Колодцев против одного - того самого, упрятанного в лесу. Логически-научный подход против интуитивно-стихийного. И, все равно, получилось с большим трудом.
  Лесной Колодец перестал повиноваться Сестрам, да и вообще кому бы то ни было. Предводительница клана и несколько ее ближайших соратниц сошли с ума, до последнего пытаясь вернуть контроль. Их личности были просто размыты взбесившимся потоком энергии. Да и дюжина стражей с трудом сохранила душевное равновесие, осознав, какие бездны открываются людям в ходе подобных экспериментов. Отныне и во веки веков любые попытки воздействовать на работу Колодцев были под строжайшим запретом.
  Зато размах эпической битвы, невинным отголоском которой стал атмосферный фронт, засыпавший градом полконтинента, впечатлил даже самых воинственных феодалов. И когда Стража недвусмысленно заявила, что любая междоусобная распря будет пресекаться подобным образом, никто не осмелился возражать.
  Первое время Стража соединяла в себе функции надзорного органа, научного совета и карающего меча в некоем подобии всепланетной конфедерации, субъектами которой были замки с Колодцами и прилегающими владениями. Это странное образование не было закреплено юридически, а главной объединяющей силой был страх перед новыми катаклизмами. Но поколение сменилось, страх притупился, да и потомки двенадцати миротворцев не были зациклены на бескорыстной заботе о мировой стабильности. Они увлечено делили власть, но нашлись среди них и те, кто по-прежнему думал о выполнении главной миссии. То есть, о том, чтобы четыреста феодалов с родовыми Колодцами не возобновили всепланетную свару. В замках к тому времени были накоплены такие резервы, что при синхронном их применении планета превратилась бы в уголек. Или, в лучшем случае, в безжизненную пустыню.
  Нужен был зримый символ центральной власти - например, императорская корона. Она достанется кому-то из потомков двенадцати. Но это внешняя сторона. Надо создать реальную силу, на которую сможет опираться монарх. Стража получит особый статус. В нее будут набирать способных парней из разных семейств, а не только из Первой Дюжины. Механизм отбора? Способы подготовки? Некое подобие школы. Страже необходимы не только навыки работы с энергией, но и оружие, применимое вдали от собственного Колодца. И средства передвижения, заодно. И много чего еще. Кто-то должен этим заняться. Значит, не обойтись без научных кадров. И, кстати, государство не может опираться только на военную мощь. Надо подумать об экономике. Натуральное хозяйство, способное прокормить феод, греет душу сепаратистам. Это не дело. А что же тогда? Разделение труда между замками, широкие торговые связи? Гильдии, не зависящие от конкретного клана? Эти процессы хорошо бы взять под контроль. И снова все упирается в кадры. Одной школы тут будет мало...
  Кто конкретно предложил создать Университет, теперь уже не известно. Для такого дела нужен был отдельный Колодец. Где его взять? Нетронутых не осталось. Вспомнили о нескольких бесхозных источниках, отравленных некогда Лесными Сестрами. Чтобы реанимировать и переподчинить один из Колодцев, снова пришлось сбирать 'консилиум'. И снова трудились несколько месяцев. Но результат того стоил. Сделали так, чтобы контроль над этим источником передавался не по наследству, а замыкался каждый раз на нового ректора. Первым факультетом стал тот, где изучают боевые воздействия. Он готовил будущих стражников. Потом появились извозчики, строители, оружейники. Даже факультет погоды образовался - гоняют облака потихоньку.
  И вот, последние две тысячи лет империя практически не меняется. То есть, конечно, прогресс не стоит на месте. Люди научились летать, нырнули на дно морское и посетили все три луны, что по ночам сияют на небе. Появляются новые технологии и научные дисциплины. Но структура общества сохраняется. Монарх и аристократы по крови - владельцы замков. Имперская Стража. И технократы, фактически управляющие планетой - лучшие выпускники Университета, которых принято именовать Посвященными. Все вместе, это и есть Империя - система, обеспечившая глобальную безопасность. Две тысячи лет спокойствия. И вот теперь, в одночасье все может рухнуть...
  - Он приходит в себя.
  Янус открыл глаза и огляделся вокруг. Он лежал с незнакомой комнате с полусферическим потолком, который слабо светился и как будто излучал теплые успокаивающие волны.
  - Вы меня слышите?
  Над ним склонилась жрица с изможденным лицом - щеки ввалились, выпирали острые скулы, и под глазами пролегли глубокие тени. Ее как будто неделю морили голодом.
  - Как вы себя чувствуете?
  Янус прислушался к себе и осторожно пошевелился. Голова немного кружилась, он ощущал слабость и странный зуд во всем теле, но, кажется, ничего не болело.
  - Хорошо, - сказал он. - Что со мной было? Не могу вспомнить. Выстрелы, боль...
  Женщина хотела ответить, но кто-то бережно отстранил ее, и Янус с удивлением увидел ректора.
  - Отдохни, - произнес тот неожиданно мягким голосом. - Ты совсем обессилила.
  Янус заметил, что жрица, и правда, едва держится на ногах. Опершись на ректора, она с трудом дошла до стены, где открылся дверной проем, кто-то подхватил ее на пороге и осторожно вывел наружу. Ректор задраил дверь и медленно прошелся по комнате.
  - Оденьтесь, Янус, - наконец, сказал он.
  Янус сообразил, что полностью обнажен - хорошо, хоть одеялом укрыли. Одежда лежала рядом. Он быстро натянул ее на себя.
  - Вам дважды повезло, Янус, - сообщил ректор. - Пуля прошила легкое, но не задела сердце. Потом вы упали с обрыва, но до земли так и не долетели. Там был небольшой выступ, на который вы очень удачно рухнули. Переломали почти все кости...
  - Действительно, удачно, - пробормотал Янус.
  - Именно так. Позвоночник остался цел, и мозги нам тоже не пришлось отскребать. А в остальном вас практически собрали заново по кусочкам. Верховная жрица пропустила через себя чудовищную дозу энергии. Сами видели, чего это ей стоило...
  - Спасибо, - растерянно сказал Янус. - Так это верховная жрица?
  - Да, только ей такое под силу. По крайней мере, в такие сроки.
  - И за что мне такая честь?.. - начал Янус, и вдруг его как будто подбросило. - Виола! Что с ней случилось?..
  Ректор успокаивающе поднял руку.
  - С ней все в порядке. Отделалась легким испугом, если так можно выразиться. Пуля до нее не дошла, вы хорошо поставили блок. А второй раз этот придурок из Гвардии выстрелить не успел...
  - Почему не успел?
  - Жрицы ответили. В первый момент растерялись, кончено. Стрельба бронебойными в Храме - это, знаете, для них несколько неожиданно. Но потом опомнились. Ответный импульс пошел через ту, что вас пришла забирать.
  - И что?
  - В гостинице одной стеной меньше. Ну и, соответственно, в Гвардии - минус один корабль. Но это, конечно, только отсрочка. Времени совсем мало. Вашу фрейлину срочно повели на инициацию...
  - Извините, милорд, - сказал Янус. - Но я до сих пор не понял, при чем здесь Виола. Как вы там говорили? Самый важный человек на планете? Что происходит, вы можете объяснить?
  - Могу, - кивнул ректор. - Но сначала ответьте мне на один вопрос. Готовы?
  - Готов, - Янус посмотрел на него с подозрением. - Спрашивайте, милорд.
  - Скажите, вам нравится жить в Империи?
  - Что, простите? - Янус слегка опешил.
  - Ну, же, соображайте! - ректор нетерпеливо махнул рукой. - Я задал простой вопрос. Вы живете в Империи, имеете права и обязанности. Вас это устраивает?
  - Интересно, почему меня все время об этом спрашивают? - пробормотал Янус.
  - Вот как? А кто еще?
  - Не далее как вчера обращался один активист из Ордена Равных. Полезное знакомство по нынешним временам...
  - И что вы ему ответили?
  - То же самое, что и вам. Да, мне нравится, как устроена наша жизнь. Хочешь быть наверху - учись, пытайся стать Посвященным. Не хочешь - оставайся внизу. Все честно. Почему я должен быть недоволен?
  - То есть, вы считаете справедливым, что горстка людей, которая назвала себя Посвященными, все решает за остальных и вдобавок пользуется набором немыслимых привилегий?
  - Система отбирает самых достойных. Я-то знаю, что в Посвященные просто так не пролезешь, будь ты хоть трижды аристократ. Надо учиться с утра до вечера. Посвященные - это те, кто выполняет самую квалифицированную работу. Конечно, им положены привилегии. Зато остальным есть куда стремиться. Таким, как я, например. Мне, конечно, еще пахать и пахать...
  - Рад, что вы это понимаете. Но, Янус, давайте взглянем со стороны. Вам легко говорить. Способности у вас есть, вы имеете все шансы стать Посвященным и прекрасно об этом знаете. А другие знают, что им это не по плечу. И далеко не все готовы признать, что виноваты сами. Они говорят, что их обманули, и система отбора необъективна. Как, например, упомянутый вами Кверкус и его друзья из Ордена Равных. Или Его Высочество принц, который в Университете, мягко говоря, не блистал...
  - Кверкус - дурак и редкостный дуболом. Никогда не поверю, что ему нужна справедливость. Его просто зависть душит. Плевать он хотел на рядовых членов Ордена. Он просто рвется наверх. Ну, а принц... Насчет него судить не берусь. Наверно, не терпелось стать императором. Вот и придумал способ.
  - Замечательно, Янус. Давайте посмотрим, что мы имеем. Среди рядовых студентов и даже в составе августейшей семьи присутствуют люди, которые недовольны существующим положением. Причем не просто недовольны, а решились на свержение власти. И практически преуспели. Оказалось, что убрать императора не так уж сложно. А теперь вспомните - сколько существует Империя?
  - Ну, - сказал Янус, - две тысячи лет. Примерно.
  - Вот именно. И сколько за это время было попыток переворота?
  Янус задумался.
  - Я, наверно, плохо знаю историю... - промямлил он.
  - Говорите прямо.
  - Я ни одной попытки не помню.
  - Вам это не кажется странным? За две тысячи лет не нашлось ни одного идиота, желающего оказаться на троне? Ни одного завистника-властолюбца, готового на все, чтобы пробиться наверх?
  Янус окончательно растерялся. Об этом он никогда не думал. Ему даже не приходило в голову, что ситуацию на планете можно рассматривать под этим углом.
  - Наверно, завистников хватало всегда, - неуверенно сказал он. - Просто они не решались действовать.
  - А сейчас почему решились?
  Повисло молчание. Янус мучительно размышлял, но ничего умного придумать не мог. В голову лезли совершенно другие мысли. Например, о том, как там сейчас Виола. И что надо сделать, чтобы защитить ее в этой свалке...
  - Простите, господин ректор, - сказал, наконец, Янус. - Но, при всем уважении, сейчас, по-моему, не самое удачное время для академических рассуждений...
  - Молодой человек, - ласково сказал ректор. - Вы же не думаете, что я беседую с вами из абстрактного интереса? Можете мне не верить, но от вас зависит судьба планеты. От вас и от этой девчонки-фрейлины. И я сейчас делаю все возможное, чтобы вы поняли суть проблемы и приступили к ее решению. Поэтому, перестаньте дерзить и отвечайте на мой вопрос. Итак, еще раз. Две тысячи лет спокойствия - ни крестьянских волнений, ни дворцовых переворотов. Самых умных, способных и бескорыстных пропускают к вершинам власти. Те, кто остается внизу, не имеют ничего против. Как такое возможно?
  - Не знаю, - твердо ответил Янус.
  И он узнал.
  Все дело было в Колодцах. Сначала люди качали из них грубую силу. Потом оказалось, что Колодцы - источник знаний. Но обнаружилась еще и третья функция - генератор социального равновесия.
  - Как это действует, еще предстоит понять, - говорил ректор. - Мы знаем, что есть фотоны, которые отвечают за свет. Есть гравитоны, которые отвечают за всемирное тяготение. Так почему не предположить, что существует некий материальный носитель, от которого зависит структура общества? Какие-нибудь социальные кванты?.. Не смотрите на меня так, термин не я придумал. Кто-то однажды ляпнул, вот и приклеилось. Физики чуть в обморок не попадали...
  - Значит, Колодцы две тысячи лет сохраняли стабильность в обществе?
  - Да, - подтвердил ректор.
  - А почему сейчас возникли проблемы? Заклинило, что ли?
  - Заклинило? - повторил за ним ректор, словно пробуя словечко на вкус. - Можно и так сказать. Вы же видели аномалию в замке?
  - Да, видел. Там появился сток, блуждающая воронка. Но грязная энергия не уходит. Как будто раковина засорилась. Я еще подумал, что это из-за проклятья.
  - Правильно вы подумали. Нелепое совпадение - сток появился именно там, где лежит печать. Проход энергии невозможен. Нам случайно перекрыли канализацию, понимаете? Все отходы остаются у нас. Все, что мы вытянули из Колодцев, но не сумели переварить - избыток силы, неосвоенные научные знания, тупиковые социальные схемы.
  - Социальные схемы?
  - Да. Идеи устройства общества, которые мы отвергли, чтобы сохранить у себя стабильность. Излишки. Раньше они уходили куда-то вглубь, а теперь болтаются на поверхности и отравляют социум. Эти отходы - питательная среда, из которой развился заговор. Возник и созрел в рекордные сроки. И этот ублюдочный Орден Равных вдруг почувствовал силу.
  Ректор хмыкнул:
  - Самое интересное, что мятежники восприняли все как должное. Невиданное везение, выходящее за пределы теории вероятностей, их нисколечко не смущает. Штаб Имперской Стражи парализован случайным энергетическим выбросом. Начальник Стражи контужен, позволяет захватить себя в плен и выбалтывает секреты. Сын императора, этот напыщенный придурок с одной извилиной, заходит к отцу с оружием, а тот как будто ни о чем не догадывается. А личных охранников монарха обезоруживают клоуны из пресловутой Воздушной Гвардии. Это же курам на смех! Но они, наверно, искренне полагают, что везет сильнейшим.
  Последовала еще одна пауза.
  - Впрочем, теперь они, видимо, понимают, что их победа будет неполной, пока существуем мы - те, кто способен с ними бороться. Они попытаются нас добить. Та группа, что напала на вас в гостинице, - всего лишь разминка. Просто случайный корабль, который оказался ближе всех к острову и действовал наудачу. Хотели проникнуть в Храм и найти девчонку...
  Янус попытался переспросить, но ректор продолжал говорить:
  - Дальше будет серьезнее. Им надо спешить. Нанести массированный удар. Разбомбить Храм, потом Университет. И отлавливать Посвященных поодиночке.
  - Разбомбить Храм? - Янусу стало не по себе. - Они не посмеют...
  - Еще как посмеют. Яд распространяется все быстрее, и люди теряют разум. Аномалия разрастается. Вы видели отросток в Университете, еще один вчера проник во дворец. А сегодня они повсюду...
  Он замолчал, к чему-то прислушивался. Янус тоже услышал низкий вибрирующий гул, который почти переходил в инфразвук.
  - Что за черт! Неужели М-перенос? - пробормотал ректор, но больше ничего сказать не успел.
  Дальняя стена размягчилась и начала оплывать, как нагретый воск. Комнату заполнил отвратительный запах.
  - Бегите отсюда! - заорал ректор. - Будьте рядом с девчонкой!
  Он буквально пинком направил Януса к выходу. Тот вылетел в коридор и, обернувшись, увидел, как в помещении раздувается нечто, похожее на гигантский мыльный пузырь. Потом его оболочка лопнула, в стене открылась зияющая дыра до самого потолка, и оттуда полезло кошмарное существо с торчащими жвалами и клешнями. Янус даже не сразу сообразил, что это боевой автономный модуль новейшей серии 'Полиморф'. Он видел такую модель в кино и был тогда искренне удивлен - зачем ее вообще придумали? Против кого ее применять? А вот, поди ж ты...
  Робот выдвинул еще пару механических лап, словно собирался произвести целую серию неаппетитных манипуляций, от потрошения противника до нарезания дольками, но ректор выбросил вперед руки, и тугая волна отбросила 'Полиморфа' к стене. Тот едва не сделал сальто назад, но вцепился задними лапами в пол и принял вертикальное положение. На миг он стал похож на рака, каким-то образом вставшего не дыбы. Видимо, даже до электронного мозга дошла нелепость этой картины, поскольку чудовище принялось спешно изменять форму. Задние ноги удлинились, а клешни трансформировались в оружие ближнего боя, но увидеть, чем это кончится, Янус уже не смог.
  Дальше по коридору возникла еще одна точка М-перехода, и среди оплавленных стен заворочался второй 'Полиморф'. Януса сообразил, что повторить фокус ректора с ударной волной он сейчас не сможет, поскольку растратил все энергию дочиста в предыдущей схватке с гвардейцами. Тогда он развернулся и побежал.
  Едва Янус успел завернуть за угол, рядом что-то весело полыхнуло. Кажется, металлический монстр пытался достать его огнеметом. Янус вдруг сообразил, что забежал в тупик, и стал затравлено озираться. Внезапно стена, в которую он уперся, отъехала в сторону, и оттуда шагнула жрица в облегающем сером комбинезоне. Ого, некстати подумал Янус, это у них полевая форма? Жрица несла на плече подозрительную трубу.
  - Пригнись, - коротко сказала она, закидывая трубу на плечо.
  Янус присел на корточки. Он ожидал, что из ствола вырвется ослепительный луч, но почувствовал лишь странное колебание воздуха. Очертания коридора на миг исказились, потом девица хищно осклабилась и опустила свое орудие. Янус посмотрел в ту сторону, куда был направлен выстрел. На месте его преследователя слабо дымилось нечто, похожее на сплющенную консервную банку.
  - Гравипушка, - сказала жрица. - Давно мечтала опробовать.
  - Впечатляет, - оценил Янус. - Только я думал, оружие - не ваш метод.
  - Кончено, не наш, - легко согласилась девушка. - Но мы же не боевой корпус, чтобы их голыми руками давить.
  Словно в качестве иллюстрации к последнему тезису, из-за угла вышел ректор, брезгливо отряхивая ладони.
  - А мне можно такую пушку? - спросил Янус у жрицы.
  - На всех не напасешься, - ответила та.
  - Хватит лясы точить, - перебил их ректор. - От роботов мы отбились, но главная опасность для нас - воздушный налет...
  - Секунду, - прервала его жрица, прислушиваясь к чему-то. - По общей связи передают, что в непосредственной близости кораблей противника нет. Но они поднимают бомбардировщики. У нас остался примерно час.
  - Слышите, Янус, - сказал ректор. - Еще целый час. Не теряйте времени даром. Качайте энергию про запас.
  - Подожди, - сказала Янусу жрица. - Один ты много не накачаешь. Мы поможем. Верховная просит пройти в сердцевину Храма.
  - Кого, меня? - тупо переспросил Янус.
  - Ну не меня же? Давай, давай, не задерживайся.
  Они свернули в очередной коридор. Им навстречу попалась еще одна жрица в комбинезоне. Перед ней скользила платформа, на которой блестела непонятная железяка самого зловещего вида. Было тихо. Никто не бегал с выпученными глазами и не орал: 'Тревога!'
  Они вошли в круглый зал, где было совершенно темно. Янус растерянно остановился. 'Второе зрение', - подсказал ему ректор. Янус хотел соорудить перед собой линзу, но вдруг понял, что она ему не нужна. Сейчас он без всяких вспомогательных средств наблюдал течение энергии. Она заполняла помещение без остатка, поднимаясь волнами снизу вверх, и люди, казалось, парили в ней, как птицы в восходящем потоке воздуха. Или как рыбы в толще воды, пронизанной солнечными лучами. До Януса дошло, наконец, что он оказался внутри Колодца.
  В середине зала было какое-то возвышение, которое напомнило ему операционный стол. Вокруг стояли жрицы.
  - Подойди сюда, - сказала одна из них. - Мы дадим тебе силу.
  - Но почему мне? - попытался выяснить Янус, но одна из женщин легонько толкнула его ладонью, и он послушно опустился на ложе. Голова закружилась.
  Да что же это такое сегодня, вяло подумал Янус. Не успел очнуться, как меня опять усыпляют.
  - Ты в самом сердце Храма. Канал открывается. Просто войди в него.
  Он заметил, что поток молочного света не просто поднимается вертикально, а закручивается в спираль. Это было похоже на атмосферный вихрь, в центре которого сейчас затаился Янус. Глаз бури налился холодным мраком, и открылся черный тоннель.
  
  Глава 6
  
  Черная точка застыла почти в зените, и это была единственная деталь, нарушавшая бездонную красоту небосвода. Артему казалось, что он парит, растворившись в необъятном пространстве. В голове была абсолютная пустота, и это было прекрасно. Но стоило подумать об этом, как идиллия рухнула. Мысли беспорядочно заметались, как тараканы, обнаружившие, что хозяин проснулся и неожиданно явился на кухню. Он на минуту прикрыл глаза, вспоминая события прошедшего вечера.
  Черная точка в небе за это время сместилась влево. Наверно, степной орел, глубокомысленно подумал Артем, хотя понятия не имел, чем тот отличается от какого-нибудь сапсана или вилохвостого коршуна. Он осторожно приподнял голову. В паре метров от него стоял потухший мангал, дальше виднелись кусты малины и ежевики. Ярко светило солнце, но лицо Артема находилось в тени, словно кто-то заслонял свет, сидя у него в изголовье.
   - Ой, смотри, проснулся.
  Рядом хихикнули, послышалось какое-то копошение, и Артему показалось, что у него двоится в глазах. Потом он понял, что над ним с обеих сторон склонились давешние сестренки-близняшки. Олечка в шортиках и Анечка в юбочке. Ну, или наоборот.
  Сам он лежал на большом расстеленном покрывале. Во рту пересохло, пить хотелось просто ужасно. Ощущение было такое, словно из него всю ночь напролет литрами откачивали воду. Анечка (или Олечка), прочитав эту мысль по его лицу, протянула ему запотевшую пластиковую бутылку. Артем одним движением свернул крышку и, не замечая, что минералка ручьями льется ему на грудь, на пару минут присосался к горлышку. Девицы насмешливо наблюдали.
  - Спасибо, Оля, - выдавил он.
  - Я Аня, - сказала барышня. - Богини утренней влаги к твоим услугам.
  - Очень смешно, - оценил Артем. - Как я здесь оказался? Я же на диване сидел?
  - Мы тебя вывели. Там душно и накурено. Дышать нечем.
  - То есть, как это - вывели? Я ничего не помню.
  - Ну, еще бы, - барышни переглянулись и захихикали. Артем смутился.
  - А остальные где? - спросил он, чтобы переменить тему.
  - Отсыпаются. А Дубов с утра уехал, опять в райком вызвали. Восьми еще не было. Матюгался на весь поселок.
  - А вы чего встали в такую рань?
  - Так. Не спится что-то. Решили во дворе посидеть.
  - Понятно, - сказал Артем. - И давно вы так развлекаетесь?
  Он постучал себя по носу, намекая на вчерашнюю 'ингаляцию'.
  - А что, не понравилось? Тебя вчера сразу вставило, мы даже испугались немного. Мало у кого такая реакция. Видел кино?
  - Кино? - Артем припомнил свой бред. Столбы холодного света, выходящие из земли, три луны в незнакомом небе. - Не знаю. Видел что-то, только к вашему фильму это, по-моему, отношения не имеет.
  Аня посмотрела на Олю. Та пожала плечами.
  - Ну, в первый раз, конечно, бывает всякое. Потом идет более предсказуемо. Правда, уже не так ярко.
  - Что вы туда добавили? Как вы вообще додумались? Это ж надо, так опошлить бальзам от насморка...
  - Тебе не все равно? - безмятежно сказала Аня. - Феликсу друзья рецепт привезли. Из Средней Азии, кажется.
  - В порядке обмена опытом, - вставила Оля.
  - Зато ты видел такое, чего другие никогда не увидят. Ну и мы тоже.
  Это точно, подумал Артем. Только одна проблема - те, кто видел и знает лишнее, сейчас активно изымаются из привычного окружения. Кого-то забирают менты, как тетку в поезде, а за кем-то прилетает крылатый песик. Кстати, почему собачка не взяла самого Артема? Не оценила? Даже как-то обидно. Ладно, рано или поздно узнаем...
  Девочек надо взять под защиту, сказал себе Артем, чувствуя, как расправляются плечи и мужественно выдвигается нижняя челюсть. Ага, блин, возразил ехидный внутренний голос. Светку ты уже защитил. Телохранитель...
  Артем разозлился. А вот хрен вам, Светку он все равно найдет. Хоть весь город перероет. Просто нужно действовать методично и ни на что больше не отвлекаться. С чего начать, вот вопрос? Хотя, секунду, у него же с собой подсказка! Артем сунул руку в брючный карман и нащупал там бумажку с печатным текстом, которую вчера прихватил со Светкиного стола. В конце концов, один раз эти стишки уже привели его к однокласснице, так пускай приведут еще раз.
  - Девочки, я отлучусь на минуту. Где тут у вас?..
  Оказавшись вне поля зрения сексапильных сестричек, Артем развернул листок. Так, смотрим. Первая звезда, вторая звезда - это мы уже проходили. Ага, вот, дальше:
  
  На шкуре у Ящера третья звезда.
  Сияние - ярче зарниц.
  Он проснется, и замрут города,
  и князья повалятся ниц.
  
  Ящер, значит. И где нам его искать? Террариум какой-нибудь? Нету у нас его, и не было никогда. Нет, единственный вариант, который приходит в голову - это небезызвестная гора Ящерка. Ни и, соответственно, на шкуре Ящера - это, получается, на склоне горы. Что там у нас? Старая каменоломня, пещеры, дачи опять же. Лес на склонах. Можно до морковкина заговенья блуждать. Не катит. Что дальше? Дальше у нас князья. Которые повалятся ниц. Тоже не очень внятно, но, по крайней мере, ясно, где их искать.
  Князья у нас кто? Известно, кто. А сидят они где? Известно, где. На первом этаже райком комсомола, на втором райисполком, на третьем, соответственно, райком партии. И они уже собрались, Феликса, вон, позвали. В восьмом часу утра, в воскресенье. Нет, понятно, в городе творится черт знает что, но вызова сегодня в такую рань Дубов явно не ожидал. Значит, в последние часы произошло еще что-то? События ускоряются? Надо ехать, здесь ничего не высидишь.
  - Девочки, - сказал Артем, - я в город. А вы тут от компании не отбивайтесь. Идите лучше в дом. Мало ли, кто здесь бродит.
  - Анька, - сказала Оля сестре трагическим голосом, - наш рыцарь нас покидает. Как же мы теперь будем? Пока он тут валялся, было так безопасно.
  Вот ехидна, подумал Артем. И, главное, возразить нечего. Ладно...
  - И вообще, - продолжала Оля, - мы тоже собирались. Так что, вместе пойдем.
  Гм, подумал Артем, если уж собачка брезгует мной, то этими двоими должна заинтересоваться. Они ведь ее даже по имени знают. Симаргл, кажется? Нехай прилетает, а там посмотрим. При свете дня крылатый пес уже не казался таким уж страшным. Правда, вскоре до Артема дошло, что использовать двух девиц в качестве приманки для неведомого чудовища - это как-то не комильфо. Ему стало стыдно, и он притворился перед собой, что ни о чем подобном не думал.
  - Ладно, - сказал он, - вам вещи собирать долго?
  - Все при нас, повелитель!
  - Будешь подкалывать - дам по попе.
  - Буду ждать и надеяться, господин!
  Барышни, к счастью, были без каблуков, поэтому они довольно быстро пересекли поселок и вышли на автостраду. Пахло нагретой пылью и горькой степной полынью. Ветер гнал по склону холма зеленые волны. Дорога была совершенно пуста.
  Артем растерянно огляделся. Ну, еще бы, подумал он, какой дурак поедет в такое время? Комсомолки за спиной захихикали, но, стоило ему обернуться, уставились на него преданными глазами. Артем сделал вид, что все идет в строгом соответствии с планом, и принялся мысленно чесать репу, но тут, к его счастью, на горизонте что-то блеснуло, и между двух пологих холмов возникла старенькая 'Газель'.
  Артем вышел почти на середину дороги, чтобы шофер не вздумал проехать мимо, и замахал руками. Микроавтобус со скрипом притормозил. Номер маршрута, указанный на табличке под лобовым стеклом, ничего Артему не говорил. Трехзначное число, что-то явно междугороднее. Ну, понятно, трасса Ростов-Баку, по ней кто угодно ездит. Артем отодвинул дверь. Пожилой кавказец за рулем уставился на Аню и Олю, царапая взглядом их загорелые ножки.
  - В Чернодольск довезете? - спросил Артем.
  - В город не заезжаем, на окраине высадим, - сказал водитель с акцентом.
  - Залезайте, - сказал Артем девушкам.
  Он протянул водителю деньги. Тот со вздохом бросил измятые рубли под стекло. Рейс был явно убыточный. Микроавтобус был почти пуст, и только в хвосте сидели три хмурые кавказские тетки, похожие фигурами на переспелые груши. Они были в черном, несмотря на жару, и усилено обмахивались газетами. В проходе стояли баулы, на одном из кресел - завязанная корзина, а рядом оплетенный кувшин с вином.
  Артем и барышни сели ближе к двери. Воняло бензином, пятая точка прикипела к сиденью, под днищем 'Газели' что-то подозрительно лязгало. До самого города им навстречу не попалось ни единой машины. Артем испытывал растущее беспокойство. Трасса проходила по касательной к городу, и, когда слева замелькали дома, он попросил шофера остановиться. Маршрутка на прощанье обдала их облаком дыма.
  - Девочки, я к райкому. Надо с Феликсом еще раз поговорить, - сообщил Артем. Аня и Оля сказали, что составят ему компанию. Им что, подумал Артем, в воскресенье больше заняться нечем? Ладно, некогда ломать голову. Странностей и без этого предостаточно...
  Они перешли дорогу. Этот район был застроен пятиэтажками, каждая из которых давно годилась на снос. На уродливых балконах сушилось белье, и старые раскидистые деревья, сплетаясь ветками, закрывали окна от солнца. Там были каштаны с резными листьями, и орехи с гладким серым стволом, и морщинистые корявые абрикосы, и еще какие-то виды, не дающие съедобных плодов, а потому не опознанные Артемом.
  На обочине у дороги рос невзрачный кустик чертополоха. Впрочем, в этих краях его часто называли верблюжьей колючкой, и Артем до сих пор не знал, какой из двух вариантов правильный. Он приотстал и, сорвав цветок, с наслаждением вдохнул аромат. Сиреневый пушистый бутон с колючим шариком в основании источал неповторимый медовый запах, который пробуждал воспоминания детства. Он как будто нашептывал, что нет уголка прекраснее, чем эта долина среди холмов, и, в то же время, звал куда-то за горизонт. Аня обернулась и, всплеснув руками, томно проворковала:
  - Ах, сестрица, взгляните, это так романтично!
  Артем чертыхнулся и бросил в нее цветком. Наглая барышня увернулась и показала ему язык. Они обогнули пятиэтажку и двинулись через двор.
  На скамейке у подъезда сидел пацан лет семи, хлюпал носом и размазывал слезы. Артем и девушки переглянулись и подошли поближе.
  - Ты чего ревешь, маленький? - спросила Аня, присев перед ним на корточки.
  - Я не маленький, - набычился паренек.
  - Ну вот, не маленький, а ревешь. Кто тебя обидел?
  Хлопчика звали Стасик, и из его рассказа стало понятно, что вечером папа и дядя Саша допоздна сидели на кухне и пили водку, и ругались, потому что с первого июня снова поднимут цены, а еще, по слухам, собираются ввести талоны на мясо. А чего их вводить, если в магазинах все равно шаром покати. Может, конечно, вместе с талонами что-нибудь и появится, но как-то очень сомнительно. А потом разговор перешел на то, что в городе пропадают люди, а 'этим козлам в райкоме насрать' (данный фрагмент Стасик воспроизвел дословно). Подобные разговоры происходили неоднократно, и каждый раз после них папа спал до обеда (если, конечно, не надо было идти на работу), а, поднявшись, мрачно пил рассол или пиво - в зависимости от накала предыдущей дискуссии. Но в этот раз он встал ни свет, ни заря и сказал, что ночью наконец-то все понял, и коммуняки за все ответят. Он говорил как будто бы сам с собой, но Стасику все равно было слышно. А потом папа оделся и хлопнул дверью, приказав сыну безвылазно сидеть дома, но дома одному очень страшно...
  Устыдившись собственного признания, Стасик замолчал и насупился.
  - А мама твоя где?
  - На дежурстве.
  - Ничего, ничего, маленький, - сказала Аня. - Все будет хорошо, вот увидишь.
  Она округлила пухлые губки, и легонько подула ему в лицо. И Артему вдруг показалось, что горячий суховей на секунду сменился прохладным бризом, и во двор каким-то чудом залетели брызги прибоя. Ребенок перестал плакать и взглянул на Аню с недоверчивым удивлением. Артем, в свою очередь, посмотрел на ее сестру. Та пожала плечами и заявила:
  - Ну, а что? Тебе нарзан в бутылке, ему морской ветерок. Жалко, что ли?
  Артем сделал вид, что его устроило объяснение, и они, попрощавшись со Стасиком, пошли дальше. До райкома было минут двадцать пешком. Чем ближе к центру, тем больше было людей на улицах. Причем, у Артема создалось впечатление, что многие выползали из дома, повинуясь некому внезапному импульсу и не особенно представляя, что следует делать дальше. Толпились у подъездов, размахивая руками, доказывали друг другу что-то на пальцах и посылали оппонентов по матери. Женщина в домашнем халате сидела на лавке с выражением крайнего обалдения, и ее отпаивали водой.
  Срезая путь, они шагали через дворы, пока в паре сотен метров от главной площади не наткнулись в закоулке на знакомую ярко-красную 'Истру'. Так, подумал Артем, и чего это он здесь встал? У райкома места полно... И в ту же секунду над кварталом разнесся многоголосый рев. Они переглянулись и прибавили шагу.
  Площадь перед райкомом была забита народом.
  Последний всплеск эмоций, очевидно, был вызван тем, что из двух автобусов, только что подруливших к зданию, сыпались вооруженные люди в форме внутренних войск. Они оттесняли толпу от входа и строились в две шеренги. Раздался чей-то истошный визг. Когда у крыльца установилось шаткое равновесие, на третьем этаже распахнулось одно из окон, и в проеме показался испуганный мужик с микрофоном. 'Концерт по заявками', - сказал кто-то в задних рядах, и стоящие по соседству заржали.
  - Товарищи! - проквакал мужик. - Я второй секретарь райкома Семенов...
  - А первый где? - перебил кто-то из толпы.
  Оратор в окне смутился.
  - Товарищ Харченко, к сожалению, не смог приехать...
  В толпе издевательски засмеялись. Второй секретарь растерянно оглянулся и попытался отойти от окна, но через секунду вернулся - причем показалось, что кто-то отвесил ему пинка или, по крайней мере, подтолкнул в спину.
  - Граждане! - партиец снова поднес к губам микрофон. - Убедительно просим вас разойтись и не нагнетать обстановку...
  - Не нагнетать? Ты что, охренел, Семенов? - заорали снизу. - Люди из города пропадают, а вы сидите на дачах и водку жрете!
  - Товарищи, принимаются все необходимые меры! - залопотал Семенов. - Расследование взято под особый контроль министром внутренних дел. Генеральному секретарю, товарищу Романову, регулярно докладывают о результатах...
  - А что людям есть нечего, ему не докладывают?! - завизжала женщина из передних рядов. - У меня дети третий месяц на одной картошке сидят!
  Толпа с новой силой взревела и колыхнулась. Второй Новочеркасск, панически подумал Артем. Эти придурки в райкоме его получат. И, словно прочитав эту мысль, стоящий в нескольких метрах парень завопил во всю глотку:
  - Романова на мясо!
  Людская масса сдвинулась, и один из бойцов выпустил в воздух автоматную очередь. Повисла гулкая тишина. Артем увидел все как будто в стоп-кадре - растерянные лица людей, напряженные позы солдат у входной двери, черные стволы автоматов, солнечные блики на стеклах и размытое облачко в скучном белесом небе.
  А потом какая-то тень на секунду закрыла солнце, и на крышу райкома, расправив крылья, опустился черный лохматый пес. Он обвел горящими глазами толпу и, опершись лапами на карниз, издал протяжный, вынимающий душу вой. Затем он медленно повернулся и, ухватив зубами флагшток, выдернул его с мясом. Пес разжал челюсти, и красное полотнище с древком упало на ступеньки крыльца. Зверь зарычал и неуловимым движением соскользнул с крыши на уровень третьего этажа, где в окне до сих пор торчал мужик с микрофоном. Черная туша погребла секретаря под собой, и из комнаты раздался безумный вопль, сопровождаемый отчетливым хрустом.
  И пока бойцы в оцеплении, задрав головы, зачарованно смотрели на этот акробатический номер, кто-то в первых рядах толпы заорал: 'Мочи гадов!' Это крик стал как будто последним граммом, которого не хватало до критической массы, а дальше, как и положено, пошла цепная реакция. За какой-то миг митингующие преодолели несколько метров, которые отделяли их от солдат, и на крыльце началось побоище. Один из бойцов успел надавить на спуск, и пули, едва вылетев из ствола, впивались в живую плоть, но разум людей уже затмила слепая ярость, задние ряды напирали, и через тех, кто упал с металлическим комочком в груди, лезли новые участники штурма. Кто-то поскользнулся в крови и был мгновенно затоптан, у самых дверей на секунду возник затор, как будто страшная мясорубка не сразу провернула человеческий фарш. Но потом дубовые створки хрустнули, словно вместо одушевленной белковой массы по ним ударил стальной таран. Людской поток хлынул в дверной проем, и скифское безумие, о котором говорил летописец, затопило трехэтажный дворец.
  Когда из углового окна вырвались оранжевые языки пламени, Артем отвернулся и сделал глубокий вдох, борясь с подступающей тошнотой. И в этот момент он заметил Феликса, который стоял в полусотне метров от них, держа под мышкой плоский компактный ящик, и тоже смотрел на свое - теперь уже, видимо, бывшее - место работы. Потом Дубов развернулся и исчез в переулке.
  - Так, девочки, давайте быстро к машине, - сказал Артем и потянул сестер за собой. К его облегчению, Оля и Аня держались вполне спокойно, не проявляя ни малейших признаков паники. Разве что были слегка растерянны или удивлены столь бурным развитием ситуации. Ишь ты, подумал Артем, молодая гвардия. Олимпийский резерв. Хоть бы взвизгнули разок для приличия...
  Они быстро двинулись прочь, и уже не видели, как черный пес, снова выбравшийся на крышу, проводил их горящим взглядом.
  Феликса они настигли, когда тот уже садился за руль. Ящик, который он притащил с собой, оказался системным блоком. Сам Дубов вместо строгой рубашки был одет в легкомысленную желтую маечку с аппликацией на груди.
  - Конспирация, батенька? - спросил у него Артем. - Как ты оттуда выбрался?
  - Через черный ход заранее вышел, - мрачно ответил Феликс. - Я сразу понял, что чем-то подобным кончится.
  - Да, товарищ Дубов, - согласился Артем, - вы проявили завидное политическое чутье. Припарковался подальше, ушел пораньше. Куда ты теперь намылился?
  - Отвали, Акимов, - пробурчал бывший одноклассник. - Тебя это не касается. Погуляли и хватит. Девочки, а вы садитесь, поехали.
  - Слушай, ты, - прицедил Артем, чувствуя, как детское желание дать Феликсу между глаз снова заставляет чесаться руки, - мне нужно знать, где сейчас собирается ваша кодла. Отсюда вы смылись оперативно, как только запахло жареным. Это понятно. Оставили Семенова отдуваться. Но где-то у вас есть хаза, куда толпа добраться не сможет. Кризисный штаб или как вы там его называете. И ты меня туда отвезешь.
  - Да пошел ты, - пропищал Феликс. Артем сжал кулак, но партиец вдруг уставился ему за спину диким взглядом и ошеломленно приоткрыл рот. Артем оглянулся. Сзади стояла Аня и невинно хлопала глазками.
  - Короче, Феликс, - он решил не отвлекаться. - У меня один вопрос - где?
  - В 'Звезде', - выдохнул Феликс в рифму, и Артем, решив, что тот издевается, схватил собеседника за грудки и прижал к лакированному боку автомобиля.
  - Погоди, - сказала вдруг Аня. - Это не наезд, он правду сказал. 'Звезда' - это название санатория. Ну, знаешь, по другую сторону Ящерки?
  - Да ладно? - удивился Артем. - Его что, достроили все-таки? Двадцать лет стоял голый фундамент, если не больше. Мы туда с пацанами лазили, там все травой заросло, плиты штабелями валялись. Начали строить, а потом финансирование прикрыли...
  - Ну, вот, а пару лет назад вспомнили. Бабки, видать, нашлись. Так что теперь у нас там 'Звезда', ведомственный санаторий Минобороны. К майским праздникам сдали, только еще почему-то не заселили.
  Вот так, подумал Артем, даже дедукцию не пришлось применять. Третья звезда на склоне горы, то есть на шкуре Ящера. И правители, которые туда подтянулись. Все сходится. Осталась сущая мелочь - понять, как это поможет в поисках Светки...
  - Ладно, - сказал он, - поехали. Хватит время терять.
  - Тебя туда все равно не пустят, - заявил Феликс. - Там сейчас закрытая зона.
  - Это мои проблемы, - отрезал Артем. Он и сам еще не придумал, что будет делать дальше. Пофиг, разберется на месте. Наденет, например, обтягивающий костюм и, прокравшись в логово таинственного злодея, сразится с ним на лазерных мечах один на один. Чем не вариант? Простенько и со вкусом...
  Он сел на кресло рядом с водителем, а барышни устроились сзади. Феликс завел мотор и осторожно выехал со двора. По главной улице к райкому бежали люди. Обгоняя их, пронеслась машина с красным крестом. За ней прогрохотал автокран. Артем задумался над тем, что можно этим краном поднять на площади, и почему возникла такая срочность. На ум пришел только памятник вождю революции, и Артем зачем-то начал прикидывать, за какую часть тела надо зацепить трос. Поймав себя на этой мысли, он чертыхнулся и стал смотреть, что происходит в городе.
  Люди собирались группами на обочине, тыча руками в сторону главной площади. Многие ходили кругами с мобильниками в руках, поминутно глядя на небо и всматриваясь в экран. Видимо, связь работала с перебоями.
  Универсам окружала толпа народа, по размерам не уступавшая той, что сейчас ломилась в райком. Здесь было много пожилых женщин, которые точно знали, о чем надо думать в первую очередь, если начальство бежит из города. Мыло, соль, спички! Датчик тревоги, спрятанный в подкорке русского человека, отчаянно верещал. Артем вспомнил свою покойную бабушку, у которой кладовка была забита мешками с мукой и крупами. Еще там были банки с вареньем, закатанным лет десять назад и засахаренным до несъедобного состояния. Плавленые сырки и килька в томатном соусе, всегда лежавшие на прилавках, казались ей верхом товарного изобилия. Думаете, спрашивала она, всегда будет такая лафа? Родня смеялась, но бабушка, пережившая голод тридцать второго, оставалась при своем мнении. Сегодня она была бы, наверно, в первых рядах...
  Выехав из города, они двинулись по дороге, которая по широкой дуге огибала Ящерку. Вокруг были разбросаны огороды. Владельцы упорно называли их дачами, хотя на участке имелся, в лучшем случае, некрашеный деревянный сарай, где хранились грабли и тяпки. Потом потянулись поля, на которых созревала пшеница; дальше, кажется, рос бурак. Артему вспомнилось, как в школе их повезли на сельхозработы, и они, забавы ради, метали огромные корнеплоды, раскручивая их за мощные стебли, пока один такой снаряд не угодил учителю по затылку. Кстати, в ту поездку Артема брать не хотели, решив, что он своим баловством будет отвлекать одноклассников от работы. Но ему было так неприятно отбиваться от коллектива, что он пошел к своей классной и чуть ли не со слезами просил оставить его в команде, хотя терпеть не мог копаться в земле.
  Надо же, думал он, глядя из окна 'Истры', окажись я сейчас в такой ситуации, был бы счастлив, что меня избавили от нудной работы, которую, вообще-то, должны выполнять колхозники. Как-то притухло во мне чувство коллективизма, да и у других тоже. Не хочется сливаться в экстазе, заполняя закрома Родины. Хочется слиться с теми, кто из этих закромов кормится. Может, из-за таких настроений люди и бросились жечь райком, едва крылатый песик, который неизвестно откуда взялся, небрежно махнул им хвостиком...
  На развилке с указателем 'Санаторий, 2 км' Феликс свернул налево. На склоне уже виднелись белоснежные корпуса, которых Артем насчитал пять штук. Они были разбросаны довольно далеко друг от друга, но их продольные оси сходились приблизительно в одну точку. На аэрофотоснимках это выглядело, наверно, как перекошенная звезда. Ну, дают, подумал Артем. Вояки сами, что ли, проект рисовали? Наш ответ Пентагону? Какие таланты пропадают, однако...
  А потом ему почудилось, что в том месте, где сошлись лучи пентаграммы, дрожит прозрачное марево, как будто воздух струится над огромным костром или в невидимой колбе курится легкий дымок. И он вспомнил, что уже видел это вчера, только с другого ракурса, когда смотрел из окна вагона. И снова наваждение продлилось какой-то миг, а потом бесследно исчезло, стоило тряхнуть головой.
  Машина, тем временем, уткнулась в шлагбаум. Рядом на обочине стоял БТР, а еще был дорожный знак - из тех, что выносят на проезжую часть, если идет ремонт. Знак был незнакомый, Артем таких никогда не видел. То ли буква Ж, вписанная в окружность, то ли колесо с шестью спицами. Красное на белом. Какой-нибудь армейский вариант 'кирпича', неуверенно подумал Артем. Феликс, тем временем, достал партбилет и показал его подошедшему мужику в камуфляже.
  - Меня должны ждать, я завотделом в райкоме, - зачастил Дубов. - Мы только что из города, там такое творится...
  - А ваши спутники? - перебил его проверяющий.
  Феликс злорадно посмотрел на Артема, но тот не успел ничего сказать. С заднего сиденья к ним перегнулась Аня и, заглянув в глаза контролеру, внятно произнесла:
  - Нас тоже ждут.
  Артему показалось, что он ощутил дыхание ледяной влаги, как бывает зимой на берегу Балтийского моря, а на дверце рядом с водителем на миг появилась изморозь. Военный моргнул и, распрямившись, поднес ладонь к козырьку. Шлагбаум пополз вверх, а щуплый солдатик убрал с дороги загадочный знак.
  - Поехали, - сказала Аня будничным голосом, - чего встал?
  Надоели мне эти фокусы, устало подумал Артем, надо этот вопрос с девицами прояснить. А то, ишь ты, ничем их не прошибешь. Ладно, пока отложим...
  - Слушай, Феликс, - сказал Артем, - все забываю тебя спросить. Ты какой отдел возглавляешь? Ну, там, у себя в райкоме?
  Феликс искоса посмотрел на него, словно ожидая подвоха.
  - Отдел пропаганды и агитации. А что?
  - Просто интересно. Ну да, какой же еще. Сам бы мог догадаться...
  У входа в санаторий стояло несколько черных 'Волг', милицейские машины с мигалками и грузовик, из которого доставали картонные ящики. Феликс припарковал свою 'Истру', и они вошли в вестибюль, где лежали ковры и тихо журчал фонтан, а солнечный свет причудливо преломлялся сквозь цветные оконные витражи. Несколько мужчин в штатском, похожие друг на друга, как цыплята из одного выводка (или, скорее, как пираньи из одной кладки), разом повернулись в их сторону. Старший охранник предупредил остальных, что рвать гостей на куски не надо, и подошел поближе.
  - Товарищ Дубов? - обратился он к Феликсу, который истово закивал. - Вас ждут в конференц-зале, пройдемте.
  Феликс, не попрощавшись, пошел за ним. Но Артем моментально забыл про бывшего одноклассника, едва увидел плазменный экран на стене.
  Главный всесоюзный канал показывал 'Лебединое озеро'.
  Он даже не сразу вспомнил, когда такое было в последний раз. Кажется, когда Черненко преставился. Значит, вся эта хрень - уже в масштабах страны? Репортаж из завтрашней газеты не врет? И будут танки на Старой площади, а Дзержинский полетит с пьедестала? Ох, ё...
  Артем очнулся, сообразив, что его окликнули по фамилии.
  - Товарищ Акимов! - повторил подтянутый парень в строгом костюме. - Вас приказано проводить.
  - А меня куда? - не понял Артем. - И со мной еще девушки...
  - Ваших спутниц устроят со всем возможным комфортом, - заверил подтянутый. - Следуйте, пожалуйста, за мной.
  Артем обернулся. Оля шаркнула ножкой и потупила глазки. Аня, наоборот, нахмурила брови и, сжав кулачок, изобразила что-то вроде 'рот фронт' или, может, 'но пасаран'. Клоуны, блин, подумал Артем. Клоунессы. Весь день подкалывают...
  - Ладно, барышни, - сказал он. - Благодарю за компанию. Может, еще увидимся.
  Вообще, интересно, рассуждал про себя Артем, следуя за охранником к лифту. Феликса в санатории ждали, это понятно. Но меня-то откуда знают? Феликс предупредить не мог, он, вроде, никуда не звонил, да и сотовая связь отрубилась. На КПП я документы не предъявлял. Ох, не нравится мне все это...
  Они поднялись на четвертый этаж и прошли по длинному коридору, застеленному ковровой дорожкой. Миновали уютный холл, где стояли мягкие кресла, телевизор и кадка с пальмой. Навстречу им никто не попался. Наконец, проводник остановился возле одной из дверей и вежливо постучал.
  - Войдите, - раздался знакомый голос.
  - Прошу вас, - сказал охранник Артему, отступая на шаг. Сам он входить не стал.
  Артем толкнул дверь и ошарашенно уставился на Светку Филатову - живую и невредимую, только под глазами были круги, как будто после бессонной ночи. Несколько секунд длилась немая сцена, потом он шагнул вперед и осторожно ее обнял.
  - Рассказывай, - попросил Артем.
  Но ничего конкретного, она, к сожалению, сообщить не могла. Помнила только, как вышла на балкон с телефонной трубкой в руках, а потом в глазах потемнело, и земля ушла из-под ног. А когда очнулась, рядом сидела симпатичная девушка в медицинском халате, а за окном были склоны Ящерки. Потом явился товарищ из КГБ (никогда бы не подумала, что у них работают такие обаятельные мужчины!), и представился Вячеславом, и сказал, что знает Свету со слов Артема...
  - Погоди, погоди! - Артем не поверил своим ушам. - Славик тоже нашелся? Ничего не понимаю. Как вы оба здесь оказались?
  - Ну, меня, по его словам, привезли сюда рано утром. Ехал какой-то мужик по трассе и увидел, что я лежу на обочине. Без сознания. Стал 'скорую' набирать, а дозвониться не может. Связи нет почему-то. А потом сообразил, что тут санаторий рядом. Ну, взял меня и поехал.
  - М-да, - произнес Артем, - как-то довольно странно, тебе не кажется?
  Светка посмотрела на него укоризненно.
  - Спасибо, что подсказал! Я стою на балконе, потом щелк - и просыпаюсь в медицинской палате. Да еще узнаю, что все ночь валялась возле дороги. Куда уж страннее! Я жутко перепугалась и растерялась. А теперь ты еще...
  - Извини, - смутился Артем.
  - Ладно, чего уж там...
  - А со Славиком что случилось? - спросил Артем после паузы. - Тоже на дороге нашли? Его ведь вчера прямо вслед за тобой...
  - Да? Он про это ничего не рассказывал. Наверно, лишний раз грузить не хотел.
  - А что говорил?
  - Сказал, что ты ему вчера позвонил, когда я исчезла. И у него сразу возникла мысль, что моя работа как-то связана со всей этой чертовщиной, что в городе происходит. Дескать, есть основания полагать, что это ключ ко всему.
  - Даже так? Хотя да, вчера он тоже что-то такое вякнул. Многое теперь, мол, понятно. Мне аж завидно стало. Ладно, а сейчас он где?
  - Сказал, что времени мало, и надо закончить дело. И убежал. Обещал в течение дня зайти. А пока попросил собрать побольше материала по моей теме. Славянские боги и все такое. Компьютер вот принесли, даже Интернет подключили.
  Артем только сейчас обратил внимание, что стол завален бумагами, а среди них стоит ноутбук, подключенный к принтеру.
  - Очень кстати, - сказал он Светке. - У меня тоже вопрос, как раз по твоей части. Что это за божество такое - Симаргл? То есть, я знаю, что это собака с крыльями, но чем он, собственно, занят? Какие у него функции?
  Светка посмотрела на него с удивлением:
  - Твой Вячеслав тоже об этом спрашивал.
  Ну, еще бы, подумал Артем. С учетом того, что пес устроил на площади...
  - Потом объясню, - сказал он, не желая лишний раз пугать Светку. - Так что с Симарглом? Насколько он крут по древним понятиям?
  - Его идола еще Владимир в Киеве ставил, пока не перешел в христианство. Его, и еще пятерых божеств. Так что, Симаргл, выходит - один из главных.
  - А картинки есть?
  Светка протянула ему несколько распечаток:
  - Это художники фантазируют. Сами идолы не сохранились, слишком много веков прошло. Аутентичных изображений нет. Ну, разве что вот.
  - Что за каракули? - удивился Артем. - Я бы, наверно, лучше нарисовал.
  Светка улыбнулась.
  - Тверской наруч, так его называют. Браслет, иначе говоря. Гравировка на серебре. Примерно сто лет назад один студент раскопал. А сам браслет - десятого века.
  - Тут же ни хрена не понятно, - пожаловался Артем. - То ли баба в платье, то ли мужик в кафтане. И какая-то каракатица.
  - Эх, ты, - укорила Светка. - А вот один серьезный ученый, у которого я умные мысли тырю, сразу разобрался и другим объяснил. Это обряд в честь твоего Симаргла. Идол торчит из земли, вроде как врос в нее - видишь, даже корни показаны. А девушка взяла его за крыло и подносит кубок.
  - Ну, предположим. Еще какие подробности?
  - Считают, что культ Симаргла был связан с праздником вил...
  - К-каких еще вил?..
  - Тоже мне, журналист, русского языка не знаешь! Вилами по воде писано - слышал такую присказку? Или ты думал, что это вилы, которыми сено грузят?
  - Если честно, то да, - смущенно признал Артем.
  - Вилы - это красивые девушки. Наш вариант русалок. Только хвоста у них нет, нормальные ноги. Богини утренней влаги. Не приходилось слышать?
  - Ну, почему же, слышал, - Артем задумался. - И даже, можно сказать, знаком.
  Значит, вот под кого косили Аня и Оля? 'Богини утренней влаги к твоим услугам'... Хотя, что значит - косили? Брызги прибоя за сотни километров от моря. Изморозь на стекле под палящим солнцем. Комсомолки, знающие имя древнего бога... Но, опять же, что это объясняет? Да ни фига. Только ум за разум заходит...
  - Ладно, я понял - песик реально крут, и девушки его любят. Теперь давай насчет функций. Что твои источники пишут?
  - Называют его вооруженным добром. Симаргл - защитник посевов. Вилы-русалки их орошают, а он, соответственно, охраняет.
  Насчет добра не уверен, подумал Артем, но вооружен, действительно, до зубов. В самом буквальном смысле. Чувак из райкома давеча на себе ощутил...
  - А это что за символ? - спросил Артем, взяв со стола еще одну распечатку. Колесо с шестью спицами - точно такое же, как было на КПП.
  - Это Перунов знак, - пояснила Светка.
  - Перун - это, который молнии мечет?
  - Ну да, громовержец. И еще бог воинов.
  - Бог воинов? - Артем прошелся из угла в угол. Ну, правильно, где расположить такой знак? На въезде в санаторий Минобороны, где стоит армейский кордон. Самое подходящее место. Если сходить с ума, то по законам логики...
  Что у нас есть? Симаргл, русалки-вилы, а теперь еще и Перун. Ну, или кто-то, выдающий себя за них - примем такую гипотезу, чтобы не впадать в мракобесие. Тогда вопрос - что они все забыли в нашем райцентре? Именно сейчас и именно здесь?
  И, словно в ответ на эти умные мысли, пол под ногами вздрогнул, а люстра под потолком закачалась, как будто гора, на которой был выстроен санаторий, немного сдвинулась с места. Как будто Ящер, застывший в летаргическом сне, пробудился и попробовал шевельнуться. Ящер, спавший в Черной Долине...
  Светка вскрикнула и вцепилась в Артема. Тот аккуратно усадил ее на кровать.
  - Не пугайся, - сказал он. - Балла три-четыре, не больше. Но если хочешь, пойдем на улицу выйдем.
  - Нет, - она смутилась, - это я просто сегодня нервная. Не отошла еще.
  - Ну, еще бы, - сказал Артем, а сам подумал, что, вообще-то, свалить подальше из санатория - самая разумная мысль. Вот только, вряд ли их выпустят...
  Артем налил воды и вручил стакан Светке.
  - А этот Ящер, про которого ты легенду нашла - он тоже из славянского пантеона?
  - Сложно сказать. Есть такая гипотеза, что Перун дерется с каким-то жутким подземным змеем, но ее не все поддержали. Дескать, слишком надумано. Нечего Перуну с ним делить. Один на небе, другой в земле - у каждого своя компетенция.
  - То есть, славянские боги с этой змеюкой мирно сосуществуют?
  - Вполне возможно. Хотя, с другой стороны... - Светка подошла к ноутбуку и набрала что-то в поисковике. - Вот, смотри, например. Немец Иоганн Давид Вундерер. В шестнадцатом веке путешествовал по России. И в Пскове записал следующее - тут, правда, не современный язык, но все равно понятно: 'Vor der statt sahen wir zwehn Abgötter, so von den Sacerdotibus vor langen jähren gesetzet worden...'
  - Света, - мягко сказал Артем, - давай по-русски.
  - А, извини. Короче, увидели там двух идолов, один из которых давит змею, а в руках держит меч и огненный луч.
  - Хорошо хоть не лазерный. И чей же это идол? Какого бога?
  - В том-то и дело, что немец, кажется, имена перепутал. У него написано Corsa. Хорс, что ли? Солнечный диск? Он тут явно не при делах. Короче, есть некий змееборец, но как его зовут - непонятно. Кстати, интересная подробность про этого путешественника - он хотел из России ехать в Армению, а оттуда в Персию. Ну, то есть, через наши края. Но в районе Дона вдруг развернулся и умотал на север, аж до Ледовитого океана. Странно, да? Что его здесь могло напугать?
  - Действительно, что? - пробормотал Артем. - Ладно, значит со змеем бороться можно. Осталось огненный луч найти. Ну, или меч, хотя бы. Говно вопрос...
  - Чего это ты вдруг озаботился? - улыбнулась Светка.
  - Да так, на всякий случай. Вдруг пригодится?..
  В дверь постучали. Вошел охранник, который привел Артема в палату.
  - Товарищ Акимов? Вас просят пройти в конференц-зал.
  - Меня? - Артем удивился. - Ну, вам разве откажешь. А Светлана как же?
  - Товарища Филатову пригласят позже. Ее просят пока подготовить материалы.
  - Иди, Артем, - махнула рукой Светка. - Что здесь со мной случится?
  И снова они брели бесконечными коридорами, спускались с этажа на этаж, прошли по застекленному виадуку, свернули в боковую пристройку, потом опять проехались в лифте. Наверно, вояки, проектируя санаторий, рассчитывали на то, что любой агрессор заблудится в лабиринте, сядет у стенки и заплачет от собственного бессилия.
  В конференц-зале было прохладно. Свет был приглушен, и мерцал экран, в сторону которого повернулись участники совещания. Председательствовал мужик с генеральскими звездами на погонах. Он хмурился и барабанил пальцами по столу. А у самой двери сидел комитетчик Славик. Видимо, он только что подошел и сейчас старательно вытирал пот со лба. Артем примостился рядом и толкнул его в бок.
  - Здорово, - зашептал он, - что с тобой было?
  Славик открыл было рот, но генерал недовольно зыркнул в их сторону, и Артем потупился, как нашкодивший первоклассник.
  - Потом расскажу, - еле слышно ответил Славик. - Давай послушаем.
  Докладывал, к удивлению Артема, Феликс. Уткнувшись в какие-то записи, главный пропагандист бубнил:
  - ...и главу сребряну, и ус злат. Это 'Повесть временных лет'. Сам идол бы деревянный. И в поучении против язычества: 'Главу iмущь слияну от сребра уши златы нозе железны'. В общем, похоже. И еще он держал какую-то штуку с драгоценными камнями. Рубины и, как я понимаю, карбункулы.
  - Не, это не вариант, - пробасил кто-то. - Растащат же.
  - Да, - согласились рядом. - Что-то попроще надо.
  - Перед ним горело неугасимое пламя, - сообщил Феликс.
  - Вечный огонь, что ли? - генерал оживился. - Давай подробнее.
  Артем наклонился к Славику:
  - Что за военный?
  - Командующий округом. Слушай.
   Феликс, между тем, пояснял:
  - Огонь поддерживал специальный жрец. И если пламя гасло, то этого жреца, цитирую, 'безъ всякого извета и милости убиваху'.
  - Ну, дисциплина, конечно, необходима, - заметил кто-то, - но надо поаккуратнее. Эти уроды в НАТО и так орут про кровавое государство, а теперь вообще слюной захлебнутся. Как будто сами белые и пушистые. Лишних козырей им давать не след. Нужно что-то менее кровожадное, чтобы сразу стало понятно - у нас все строго, но справедливо. Да и вообще, не дело это - кровищу лить. Есть мысли?
  - Конечно! - закивал Феликс. - Именно так, как вы говорите! В 'Велесовой книге' прямо написано: 'Мы имеем истинную веру, которая не требует человеческих жертв'. Ну и дальше: 'Лишь полевые жертвы, и от трудов наших просо, молоко, жир. А также подкрепляли Коляду ягненком, а также во время Русалий в Ярилин день, а также на Красную гору'.
  - Ну и чудненько. Так, теперь все это оперативно перевести...
  - 'Велесова книга' - фальшивка, - тихо сказал Артем, наклонившись к Славику. - Это даже я знаю.
  - Ну, и что теперь? - спокойно ответил тот. - Тем более, ты же слышал - это, прежде всего, для внешнего потребления.
  - Что вы тут вообще мутите? И какого черта меня сюда привели?.. - зашептал Артем, но опять замолк, когда в него вперилось генеральское око.
  - Да, кстати, а устанавливать где? - продолжали, между тем, за столом.
  - А что тут думать? Того, что побольше - на место Ильича у райкома. А того, что поменьше, у нас поставим...
  Обсуждение продолжалось, и очень скоро Артем почувствовал, что голова звенит от обилия специфических терминов, которые так и сыпались из докладчика: Збручский идол, зеленые святки, скотий бог, многовертимое плясание, Вергунец Индра, огненная кудель, Сварга пречистая, Матерь Сва, Овсень великий и малый...
  Когда же Феликс второй раз за три минуты употребил слово 'эпихтонический', не выдержал даже командующий округом. Суровый генерал крякнул и объявил перерыв.
  Все потянулись к выходу, обмениваясь короткими репликами. Генерал подозвал к себе Славика и тихо спросил: 'Ну, что там?' Тот сказал: 'Все нормально', потом принялся излагать подробности, но Артем уже не услышал. Он остался на месте, чувствуя, как его переполняет усталость. Хотелось опустить голову на прохладную поверхность стола и заснуть, выбросив из памяти странности, что обрушились на него за последние сутки. Всех этих летающих псов, комсомолок-русалок, газеты из будущего, сонных ящеров и скифские танки, прущие в Колорадо.
  - Что, умаялся, добрый молодец? - пропищали над ухом.
  Артем оглянулся. Рядом стояла Оля, глядя на него ехидными глазками. Аня уселась с другой стороны стола, подперев кулачками щеки.
  - А вы что здесь делаете? - спросил Артем без особого интереса.
  - Тебя, значит, пригласили, а нам нельзя? - Оля сделала обиженное лицо, но Артем не купился на этот фокус и в дальнейшую дискуссию не полез.
  Дверь открылась, и в помещение шагнул Славик.
  - Ф-фух, - сказал он, - ну и жарища! Попить бы что-нибудь.
  Аня встала и подошла к небольшому столику, который стоял в углу. Там были бутылки с минеральной водой и большие пакеты с соком. Девчонка наполнила пластиковый стакан и протянула его чекисту. Когда их руки соприкоснулись, оба на секунду застыли, и Артем не сразу понял, почему эта сцена показалась ему странно знакомой. А когда понял, ему стало смешно.
  Ну, конечно, он видел это всего полчаса назад. На картинке из десятого века.
  Девушка, подносящая кубок идолу. Крылатому зубастому псу.
  Дама с собачкой, не к месту вспомнил Артем и истерически захихикал.
  Приехали.
  Елки-палки, а ведь мог бы давно понять! Стоило сопоставить факты. Славик приезжает к родителям - и через минуту в соседнем доме к Артему приходит пес. Потом собачка уносит с балкона Светку - и через минуту Славик стоит под дверью. Артем еще удивлялся, как это друг так быстро успел. А если разобраться - ничего удивительного...
  - По-моему, он понял, - безмятежно сказала Оля.
  - Вот и прекрасно, - заметил Славик, присаживаясь за стол.
  - Защитник посевов, значит? - спросил Артем. - Добро с кулаками? И давно это с тобой? Или это страшный секрет?
  - Страшнее некуда, - спокойно подтвердил Славик. - Но тебе могу рассказать...
  Это началось примерно месяц назад. И дело было даже не в том, что ему стали сниться странные вещи. Будто он подходит к окну, смотрит на звезды и медленно поднимается в воздух. С каждым разом он взлетает все выше и подолгу смотрит на город, который ему поручено защищать. В конце концов, это всего лишь сны. Хуже было другое. Каким-то образом он вдруг понял, что этот город скоро исчезнет. А за ним исчезнет страна, которую называют СССР. То есть, улицы и дома никуда не денутся, и деревья будут все так же шуметь под окнами, и созреют поля, и к вокзалу будут подходить поезда. Но под этими деревьями, и в этих домах, и в этих вагонах будут другие люди. Люди с другими мыслями. С другими чувствами. И даже память будет другая.
  Он понял - страна, в которой он вырос, лишилась жизненной силы. Словно иссяк источник. Словно из воздуха исчез кислород, и каждый вдох обжигает легкие.
  Ну что ж, решил он, будем дышать по-новому. Будем учиться.
  Он сам - из нового мира. Он первый. Значит, он научит других.
  Жизненная сила - в простых вещах. Она повсюду. Солнечный свет и прохладный ветер. Капли росы и соки, идущие из земли. Красная горячая кровь. Все остальное - тлен. Короста и шелуха, которыми покрылась страна под управлением царей и генсеков.
  Но, прежде всего, он должен познать себя. Понять это новое существо, которое прорастает сквозь старую оболочку. Узнать свое новое имя. И разобраться, как должен выглядеть мир, где люди смогут дышать как он.
  Он начал искать союзников. Тех, кто умеет видеть по-новому. Правда, обычно попадались пустышки - пацан в больнице, лежащий в полубреду, малолетние торчки на водохранилище. Зато две сестры-близняшки оказались настоящей находкой. Они чувствовали дыхание нового мира, но еще не отдавали себе в этом отчет, продолжая лакать коктейли и нюхать всякую дрянь на партийных дачах. Он объяснил им. Они тоже стали учиться.
  К сожалению, он действовал почти наугад. Методом тыка, как говорят в стране, которая сейчас умирает. Как, например, использовать силу крови? Нет, конечно, он не резал людей ради эксперимента. Он попытался найти информацию. Для начала, порылся в навозной куче, которая смердит на просторах зарубежного Интернета. Но чернокнижие 'для чайников' и дебильные сказки про недобитых вампиров только отнимали драгоценное время. Как если бы элитной группе спецназа раздали детские пистолеты, предупредив, что при нажатии на курок надо кричать: 'Тыдыщ!'.
  Но в конце мая все изменилось. Чутье, природа которого была ему непонятна, подсказало Славику - его бывший сосед, приехавший в отпуск, найдет разгадку. Точнее, покажет дорогу к ней.
  И Артем не подвел. Когда он встретился с одноклассницей, пространство буквально вздрогнуло (эфир, астрал, информационное поле - модные термины были Славику глубоко безразличны). Ключ был найден. Крылатый пес узнал свое имя. Теперь он понял, что следует делать дальше...
   - М-да, - сказал Артем. - Прекрасный новый мир, значит? Солнечный свет и роса на завтрак? А бойня в райкоме - это как? Friendly fire? Дружественный огонь?
  - Скорее уж, collateral damage. Сопутствующие потери среди гражданского населения. Можешь не верить, но мне, правда, жалко людей, которых на крыльце задавили. Я этого не хотел. Вот второго секретаря - это да. Башку ему отгрыз с наслаждением. Сволочь была еще та, ты просто не знаешь.
  - А как же присяга? Верность делу коммунистической партии?
  - Артем, не грузи меня, - Славик устало махнул рукой. - Ты же видишь - система исчерпала себя. Я это не только понимаю умом, но и чувствую всеми, извини за выражение, чакрами. Их у меня теперь до фига, можешь не сомневаться. Почему исчерпала - другой вопрос. Этого я не знаю. Просто страна перестала жить. Из-за бугра нам втирают про экономику, про гнилую идеологию. Это тоже имеет смысл, но должна быть еще какая-то подоплека. Вот, хотя бы эта легенда, которую Светлана нашла. Ящер проснулся - страна загнулась. Просто и однозначно. Лично мне нравится. Скажешь, мистика? Согласен. А что поделать? Если нет рационального объяснения? Ты же, надеюсь, не будешь мне говорить, что Советский Союз - это была одна большая беспросветная жопа?
  Нет, подумал Артем, не буду. Тот, кто не верит в свою страну и работает из-под палки, не вырвется первым в космос. Страна, где толстые журналы выходят миллионными тиражами, а поэты выступают на стадионах, не может быть оплотом абсолютного зла. Да, этих поэтов частенько вызывают в просторные кабинеты, где жирные хряки стучат на них кулаком и забрызгивают слюной. Но даже хряки с рудиментарным мозгом осознают, что литература - это нечто такое, без чего обойтись нельзя.
  Да, если ученый получает как грузчик, если простой человек не может купить в магазине мяса, и, словно о чуде, мечтает о заграничных джинсах (сам о них грезил, пока не достал!), то страна серьезно больна. Но ведь люди, живущие на гроши, не виноваты, что товарищи во дворцах ржут над ними и тычут пальцем!
  Или, все-таки, виноваты?
  Многие, наверно, даже не знают, что, продолжая честно работать в больной стране, выполняют, тем самым, пункт номер два из пресловутого 'кодекса строителя коммунизма'. На них можно злиться за их безволие, но я не хочу, чтобы эта порода исчезла с лица Земли. Пусть лучше исчезнут хряки из кабинетов. Пусть будут строители коммунизма без коммунистической партии. Вот это было бы общество!
  Вырезать эту мерзкую опухоль, которая зовется номенклатурой. Провести, если надо, интенсивную терапию. Это ведь, все же, лучше, чем просто пристрелить пациента, туманно пообещав, что возможна реинкарнация?
  - Слушай, Славик, - сказал Артем. - Я верю, что ты хочешь, как лучше. И я буду рад, если вся эта партийная свора получит пинком под зад. Но посмотри, что у тебя получается. Феликс, который ни дня не работал по специальности, а заведовал пропагандой в райкоме, теперь сидит и готовит идеологию для нового мира. Немного странно, тебе не кажется?
  - А что поделаешь? - вздохнул Славик. - Нельзя просто взять и устранить государство. Иначе образуется вакуум, и в эту дырищу полезет все, что до сих пор болталось вокруг. Да не просто так, а со взрывом. Нет, единственный выход - заменить одно на другое. И без надлежащего оформления тут никак. Вот и приходится нанимать оформителей вроде твоего Феликса. Кого я еще найду?
  - Да уж, оформили. Памятники Ленину сбросить, а на их место - идолов Перуна. Языческая империя на обломках марксизма. Крыша у народа не съедет?
  - А что, есть варианты лучше? Ты знаешь такую общественную систему, которой можно за один день заменить издохший социализм? Вот представь, мы выходим и говорим - Советский Союз загнулся, с этого момента у нас капиталистический рай. Каждый сам за себя, все покупается и все продается. У кого деньги - тот и хозяин. Да народ охренеет еще больше, чем от язычества! Такой беспредел начнется!
  - Ну, не знаю. Без анархии не обойтись, конечно. В Америке тоже был Дикий Запад. Но они же как-то разобрались? Теперь самые богатые в мире.
  - Так и социализма у них до этого не было. У нас все по-другому. Предположим, объявляем капитализм. Это значит, предприятия должны быть в частных руках. Если не все, то многие. И как это сделать? Честно распределить? Тупо сложить их номинальную стоимость, а потом поделить столбиком на общее количество населения? Расписки раздать. Типа, делай, что хочешь - можешь их продавать, можешь скупать оптом. И как ты думаешь, кто их скупит? Простые парни с завода?
  - Ну, это ты утрируешь.
  - Это я еще приуменьшил. Или вот - при капитализме торгуют акциями. И много у нас понимают в такой торговле? В лучшем случае, читали 'Незнайку'. Как там было? Общество гигантских растений? Напечатали бумажки, собрали бабки и смылись. Просто и эффективно. У нас, ты думаешь, по-другому будет?
  - Может, и так. Все равно, я думаю, найдутся честные люди с деловой хваткой. Они, по крайней мере, получат шанс.
  - Получат, ладно. И некоторые даже пробьются. Но все равно, наверх залезут, в первую очередь, самые беспринципные. У которых из прошлой жизни остались связи и навыки похода по головам. Только теперь над ними даже пресловутого Госплана не будет, который хоть как-то думал на перспективу. Останется только один вопрос - что можно продать немедленно? Вот и будем всей страной нефть качать.
  - Ладно, Славик, ты что-то расфантазировался. Абсурд какой-то. Незнайка, нефть. Думаешь, у тебя с твоим пантеоном лучше получится?
  - Не знаю, - вздохнул Славик. - Но я, во всяком случае, постараюсь. Мне этот народ, хотя бы, не безразличен.
  - Ну, а со мной что будет? И со Светкой?
  - С вами? Да ничего. Я, вообще-то, вам благодарен. Ты притащил ключ, а твоя Светлана - вроде как замочная скважина...
  - Мисс Скважина, - подсказала Оля с невинным видом.
  - Тонкий салонный юмор, - констатировал Славик. - Вилы, одно слово. Отбились от рук у себя в полях. Так вот, Артем, ты и Света свою функцию выполнили. Почему именно вы - не знаю, даже не спрашивай. Я вас почувствовал, но научной базы у меня нет. Сам понимаешь - откуда она у языческого чудовища? Девчонку я сразу принес сюда, а этих вон попросил за тобой присматривать...
  Славик кивнул на своих помощниц.
  - Мне было интересно, - продолжил он, - как быстро ты опять найдешь к ней дорогу. Есть какая-то сила, и она вас друг к другу тянет. Это как магнитное поле, только магниты здесь не при чем. Ладно, сейчас у меня другие проблемы. Короче, можете отдыхать. На улице погуляйте. Только с территории не уходите, в городе неспокойно. Ну, ты сам видел. Позже увидимся.
  Славик вышел из кабинета, доставая на ходу телефон. Артем тоже поднялся.
  - Спасибо за утреннюю влагу, барышни, - сказал он. - До встречи в эфире.
  - Пошел осваивать скважину? - спросила Аня.
  Артем только махнул рукой. После полутемного зала солнечный свет в коридорах казался ослепительно ярким. Светка была у себя в палате. Она рассказала, что опять появилась связь, и до нее уже дозвонилась мама. Света только теперь узнала, какие страсти разыгрались перед райкомом, и обиделась на Артема за то, что он ей ничего не сказал. Он вяло отбрехивался. Сейчас, по ее словам, обстановка несколько разрядилась. Люди на площади братаются с экипажами БТРов. Царит нездоровая эйфория. Тем не менее, мама пообещала Светке не выходить из дома.
  Артем предложил проветриться. Светка отдала распечатки очередному охраннику, и они спустились в фойе. 'Лебединое озеро' продолжалось. Во дворе суетились люди. Они поднимали на постамент деревянного истукана с позолоченными усами. Светка вытаращила глаза, и Артему пришлось пересказывать весь разговор со Славиком.
  - Знаешь, - вздохнула Светка, - я не могу поверить, что страна просто так умрет. Мне тоже здесь душно, но все-таки это родина. И теперь просто взять и перечеркнуть. Неужели по-другому нельзя?
  - Я тоже у него спрашивал. Он говорит, что это необратимо, но я бы, наверно, все равно попытался. Только, боюсь, теперь уже поздно.
  Они не заметили, как дошли до круглой площадки между пятью санаторскими корпусами. Это был самый центр перекошенной пентаграммы, если смотреть на территорию сверху.
  - Неприятное ощущение, - сказала Светка, поежившись.
  Земля под ногами вздыбилась, как будто по склону прошла волна. Белоснежные корпуса дрожали в прозрачном мареве. Ящер открыл глаза.
  Сейчас он поднимет голову, отстраненно думал Артем. И эта земля перейдет к нему во владенье. Может, он будет совсем не злой. Может, другой вообще не стал бы с нами возиться. Но все-таки жаль, что у этой страны не было последнего шанса. Или еще осталась секунда, чтобы его потребовать?..
  Артем повернулся к Светке, которая сидела рядом с ним на траве, и взял ее за руку. Они посмотрели друг другу в глаза, и Артем услышал, как трещит наэлектризованный воздух. А потом из центра звезды поднялся столб холодного света, и огненное копье вонзилось в пасть ожившего исполина.
  
  Глава 7
  
  Неизвестная науке рептилия, пронзенная световым копьем, была нарисована борту корабля, который заходил на посадку. Имперский герб, символ многовекового спокойствия. Но настало другое время. Мятежники под предводительством принца Кардуса уже полностью контролировали столицу, и теперь готовили атаку на Храм. Уцелевшие стражники, не признавшие узурпатора, слетались на остров, чтобы организовать оборону. Но их было слишком мало.
  Янус смотрел на эту суету из окна и прислушивался к своим ощущениям. Его только что вывели из Колодца. Процедура 'накачки' силой прошла успешно и продолжалась не более получаса. Сам он, оказавшись в потоке, вообще потерял счет времени. Он почти ничего не помнил. Бессвязные образы, чуждо звучащие имена и обрывки нелепых фраз. Но это было неважно. Энергия переполняла его. Он при желании мог бы одним движением отколоть изрядный кусок от ближайшей к нему скалы или вывести из строя боевой корабль мятежников. Но ректор строго-настрого запретил ему тратить силу без крайней необходимости. И принять участие в обороне острова тоже не разрешил.
  - У вас другая задача, Янус, - терпеливо повторял ректор, когда они связались через браслет. - И она, поверьте, важнее любых воздушных боев.
  Ректор отключился, пообещав через несколько минут подойти. Янус, в свою очередь, обещал подождать. Он стоял у окна, глядя, как вихревые столбы патрульного корабля разрывают промозглую пелену, которая повисла над островом.
  Он думал о Виоле. Как получилось, что эта девчонка с распахнутыми глазами за какие-то сутки стала для него дороже всего? Еще вчера утром он вообще не знал о ее существовании. Значит, такое бывает не только в сказках. Как не крути, надо благодарить ректора, которому он так вовремя подвернулся. Ведь если бы Янус не пришел пересдавать зачет, ректор его бы никогда не увидел. И послал бы на встречу с фрейлиной какого-нибудь другого студента. Янус даже зубами заскрипел от такой возможности.
  А потом он услышал торопливые шаги за спиной и, обернувшись, увидел ту, которая занимала все его мысли. Виола подбежала к нему, повисла на шее и разревелась. Янус растерянно гладил ее по спине.
  - Они мне сказали, что ты живой, но я боялась поверить, потому что ты упал со скалы, а до этого в тебя пуля попала, - тараторила девчонка сквозь слезы. - Я кричала, чтобы меня к тебе отвели, но они ответили, что нельзя, а потом сказали, что я должна идти на инициацию. А я сказала - как я могу идти, когда ты там лежишь почти мертвый? А они меня не послушали, и я почувствовала, что голова кружится, и я сейчас упаду, а потом заснула...
  - Ну, - с видом знатока изрек Янус, - это их любимые штучки. Только что на себе испытал. Так, значит, инициацию ты прошла?
  - Да, - Виола улыбнулась и, наконец, перестала плакать. - Все получилось. Я теперь его чувствую, представляешь? Чувствую Колодец! Он такой теплый, как ты и рассказывал. Я проснулась, и он меня как будто погладил лапкой...
  - Понятно. Теплый и пушистый Колодец. Вот что значит - женское восприятие.
  - Не издевайся! - Виола стукнула его кулачком. - Я так его ощущаю!
  - Я верю, - сказал Янус. - Так и должно быть. Только, к сожалению, он такой один на планете. Остальные холодные и даже могут обжечь...
  - Ну и ладно, - храбро заявила Виола. - Главное, что я их теперь увижу.
  Конечно, увидишь, подумал Янус. Я тебе помогу. Я уверен, что ты будешь в восторге. Если только мы останемся живы. Если эти гады не успеют разбомбить остров...
  Он заметил, что за спиной у Виолы стоят две жрицы в своих замечательных комбинезонах. Они поощрительно улыбались. Рядом топтались двое орлов из Имперской Стражи с индифферентными лицами. На них были костюмы из гибкой брони с зеленоватым отливом. Ого, подумал Янус, почетный эскорт? Какое к ним сегодня повышенное внимание. Пора бы уже ситуацию прояснить...
  В коридоре показался ректор. Он явно спешил.
  - Так, - сказал он. - Все в сборе? Замечательно. Пора приступать. Прежде всего, вам нужно переодеться - во что-нибудь вроде этого.
  Ректор кивнул на бронированных стражников.
  - Здесь скоро будет жарко. Проводите девушку, - обратился он к жрицам. - Мы вас сейчас догоним. Не волнуйтесь, графиня, через минуту вы снова встретитесь.
  Виола беспомощно оглянулась на Януса, и он улыбнулся, чтобы ее ободрить.
  - Я сейчас подойду. Милорд прав, лучше переодеться.
  Жрицы взяли девушку под руки и быстро двинулись прочь.
  - Теперь слушайте, Янус, - быстро заговорил ректор. - Впредь не отходите от нее ни на шаг...
  - Как будто я хочу чего-то иного! - вдруг разозлился Янус. - Но не пора ли уже сказать прямым текстом, что вам от нее надо? И от меня тоже?
  - Вы могли бы уже догадаться, Янус, - устало заметил ректор. - Единственный способ спасти Империю - сделать так, чтобы отравленная энергия, наконец, ушла в землю. Для этого надо убрать печать. Снять проклятье. А кто это может сделать? Только женщина из рода Атерваль, вы же знаете их легенду.
  - Легко сказать, - возразил Янус. - По преданию, такая женщина рождается раз в две тысячи лет. Ее отец мне сам говорил.
  - Правильно. Но, похоже, это и есть Виола. Пока все признаки сходятся. Во всяком случае, потенциал у нее большой.
  Янус посмотрел на собеседника с недоверием.
  - И не смотрите на меня так! - рявкнул ректор. - Сам понимаю, что звучит не слишком правдоподобно. Но других шансов у нас все равно не будет. Уничтожение острова - вопрос времени. У нас слишком мало сил, чтобы организовать полноценную оборону. Поэтому сейчас вы сядете с девчонкой в корабль, и мы организуем группу прорыва...
  - А обо мне вы почему так заботитесь?
  - Я не о вас забочусь, а о планете, - процедил ректор. - Подумайте головой. Девчонка только что прошла инициацию. Она как котенок, который едва разлепил глаза. Она понятия не имеет, как работать с энергией. Как она будет снимать печать? Кто-то должен направлять ее силу.
  - Но я...
  - Да, я знаю. Вы сами еще щенок, извините меня за резкость. Но никто, кроме вас, не имеет шансов. Нужен партнер, которому она доверится полностью. Которому она откроется без остатка. Нужен человек, которого она любит.
  Янус открыл рот, а потом закрыл, не зная, что на это сказать.
  - Вы с фрейлиной должны прорваться к ее родовому Колодцу. Все остальные будут вас прикрывать.
  - А потом что? Я же не знаю, как снимаются такие печати! Я вообще до вчерашнего дня ничего про это не слышал!
  - Никто не знает. Ясно только, что будет колоссальный выброс энергии. И без побочных эффектов, наверно, не обойдется - искажения в пространстве и времени, нарушение причинно-следственных связей... Любой ученый полжизни готов отдать, чтобы это увидеть. Но нам сейчас, к сожалению, не до науки. Нас интересует практический результат. Я, конечно, постараюсь вам подсказать, но, в первую очередь, все зависит от вас. В конце концов, это же ваша будущая профессия! Если разобраться, аномалия в замке - это все лишь сточная канава, пусть и колоссальных размеров... Впрочем, ладно, прежде всего мы должны добраться до места. Предлагаю поторопиться.
  Перед ними открылась еще одна неприметная дверца, и Янус удивленно оглядел помещение. Оно напоминало не то арсенал сумасшедшего феодала из смутных доимперских времен, не то реквизиторский цех в киностудии. Повсюду стояли ящики с предостерегающей маркировкой, угрюмый стражник раздавал своим товарищам импульсные винтовки, у дальней стены торчали боевые экзоскелеты, а еще был передвижной противовоздушный комплекс. Как они, интересно, эту дуру наружу выпрут? И вообще, довольно милое местечко для Храма с самым ласковым на свете Колодцем...
  - Надевайте, - ректор протянул ему зеленоватый бронекостюм, и сам принялся облачаться в такой же. Гибкая броня послушно принимала контуры тела.
  - Возьмите импульсник, - сказал ему ректор. Но Янус заметил нишу, где заманчиво мерцали в полутьме гравипушки, и вцепился в одну из них. Когда еще доведется такую вещь в руках подержать? Оружие было очень компактным (всего фута два длиной) и сделано из чрезвычайно легкого сплава.
  - Я это возьму, - заявил Янус, закидывая трубу за спину.
  Ректор явно собрался сказать что-то не очень лестное, но тут его кто-то вызвал через браслет. Он прислушался и ответил:
  - Нет, если что - сбивайте без разговоров.
  Одна из стен бесшумно раздвинулась, и Янус увидел хмурое небо. В помещение ворвался холодный ветер. Противовоздушный комплекс, установленный на платформе, выехал на стесанную вершину скалы. В ясный день отсюда был, наверно, отличный вид на далекий берег материка, но сейчас все скрывалось в туманной дымке. Двое стражников засуетились вокруг установки, но первый выстрел Янусу увидеть не удалось, потому что ректор вытянул его в коридор.
  Они спустились на лифте и выскочили на посадочную площадку. Рядом шумел прибой. На площадке стояли два корабля. Появилась Виола в сопровождении жриц. Тоненькая фрейлина в гибкой броне была похожа на космическую амазонку из сериала.
  С вершины скалы одна за другой срывались ракеты и, забирая вверх, уносились куда-то в сторону побережья. С соседнего утеса пульсирующий луч лупил почти вертикально в низкие облака. Из-за тучи вынырнул штурмовик, принадлежащий Воздушной Гвардии, но наткнулся на луч и сорвался в штопор.
  - Быстро в корабль! - заорал ректор.
  Что-то оглушительно бухнуло, вздрогнула земля, и башенка в сотне ярдов от них медленно осела в облаке дыма. Виола вскрикнула, и Янус едва успел удержать ее на ногах. Небольшой осколок ударил его в плечо, но сквозь броню он ничего не почувствовал.
  А потом ему показалось, что из облаков посыпалось гигантское конфетти. Спустя секунду он понял, что один из атакующих кораблей успел-таки выбросить на остров десант. Фигурки людей в боевых скафандрах стремительно приближались к земле в окружении ложных целей. С поверхности брызнули потоки лучей, но мишеней было так много, что автоматика не могла уничтожить всех. Десантники, замедлив свое падение, начали стрелять еще в воздухе. Потом, опираясь на вихревые столбы, они принялись огромными прыжками скакать по острову, словно передовой отряд саранчи.
  Судя по всему, атакующие стремились, прежде всего, уничтожить транспорт. Один из 'кузнечиков' завис над площадкой, где стояли Янус, Виола и их эскорт, но стражники смели его залпом. Еще один десантник метнулся в сторону, не давая взять себя на прицел, и швырнул на стоянку металлический шар размером с кулак. Один из кораблей подбросило в воздух, и на его месте распустился бутон огня.
  Жрицы и стражники, занятые стрельбой по шустрому прыгуну, не успели отреагировать. Только ректор выбросил вперед руки. Пылающая стена лениво надвигалась на них, и Янус понял, что ректор сможет удержать ее ненадолго, но даже Посвященный не в состоянии погасить энергию взрыва. И тогда Янус открылся навстречу пламени, высвобождая ту силу, что недавно зачерпнул из Колодца. Огненный вал удивленно дрогнул, потом попятился, злобно шевеля языками. Время опять ускорилось, и Янус огляделся вокруг.
  Черная борозда протянулась от стоянки к воде. Сожженный корабль лежал на отмели, и волны лизали его искореженные бока. Пламя почти погасло. Ректор оглянулся:
  - Вы молодец, Янус. Но не тратьте столько энергии понапрасну. Зачем было сталкивать этот корабль в море? Нам нужен был всего лишь коридор для отхода.
  - Ладно, - пробурчал Янус. - В следующий раз буду стоять и смотреть, как вы покрываетесь аппетитной румяной корочкой.
  - На втором корабле мы тоже не улетим, - заметил кто-то. - Турбина повреждена.
  Ректор чертыхнулся.
  - Ладно, делаем так...
  Бледно-зеленый луч ударил с низкого неба, как будто гигантский циркуль прочертил широкую дугу между скал. Двое стражников вспыхнули, словно факелы.
  - Под крышу, - крикнул ректор. Они побежали. Янус втолкнул Виолу в дверной проем и ворвался следом.
  - Дальше куда?!
  - Ждем здесь. Вся уцелевшая техника уже в воздухе. Кто-нибудь должен нас подобрать. Приземлится прямо сюда - место освободилось, спасибо Янусу.
  - А если опять лучом долбанут?
  Ректор прислушался.
  - Так, мне докладывают, что этого снайпера в облаках отогнали. К нам садится корабль. Быстро!
  Все выскочили наружу. Патрульный корабль Имперской Стражи завис над стоянкой, и в его борту распахнулся люк. Но они опять не успели. Ракета, прилетевшая откуда-то из глубины острова, ударила в хвостовую часть. Машина накренилась на правый борт и, едва не цепляя грунт, заелозила над площадкой. Вихревые потоки радостно выли и беспорядочно метались вокруг. Один из них ударил по людям. Ректор погасил толчок, но тут же бессильно опустился на землю.
  - Янус, - прохрипел он, - я больше вам не помощник. Уводите девчонку, ищите транспорт и улетайте. Вы знаете, что от вас требуется...
  Янус посмотрел на Виолу. Та была на грани обморока и держалась только благодаря тому, что одна из жриц непрерывно вливала в нее целительную энергию. Жалко, я так не умею, подумал он. Это искусство доступно жрицам, а я всего лишь недоучка-ассенизатор.
  Подбитая машина, наконец, замерла в дальнем конце стоянки. Из люка выпрыгивал экипаж. На этой больше не полетаешь. На чем тогда? Янус вспомнил про ялик. Если мятежники увлеклись уничтожением боевых кораблей, то, возможно, не обратили внимания на крохотное суденышко. Шансов, конечно, мало, но других вариантов нет. Так, где скала с гостиницей? Да вот же она, совсем близко...
  И снова они бежали по коридорам. Лифт, скрытый в толще скальной породы, к счастью, еще работал - наверно, имел аварийный источник энергии. Но от самой гостиницы осталась, в лучшем случае, половина. В здание, похоже, угодила ракета. Площадка, где стоял ялик, была покрыта слоем намокшей пыли и копоти. Повсюду валялись бревна, кирпичи и обгорелые куски пластика.
  Он пробирались через груды этого хлама, когда на площадку сиганул очередной 'кузнечик'. Жрица, оказавшаяся ближе к нему, не успела вскинуть оружие и упала с прожженной дырой в груди. Десантник доворачивал ствол, но Янус уже перешел в другой режим восприятия и, не особенно торопясь, выдернул из-за спины гравипушку. Воздух, наполненный дождем, колыхнулся, скафандр противника лопнул как яичная скорлупа, и Янус услышал омерзительный треск костей. Перед ним лежал бесформенный ком. Янус, чувствуя тошноту, приказал Виоле закрыть глаза и быстро провел ее мимо.
  Ялик серьезно не пострадал, только на боку была заметная вмятина. Машина была завалена мусором, и с воздуха ее не заметили. Янус открыл кабину и усадил Виолу. Служительница Храма взяла ее за руку и влила очередную дозу энергии - наверно, свой последний резерв. Взгляд у фрейлины слегка прояснился, а жрица, напротив, тяжело задышала и, шатаясь, отошла от машины.
  - Летите, - выдохнула она. - Выжгите эту мерзость.
  - Спасибо, - сказал ей Янус и, понимая, что времени больше нет, запрыгнул на свое место. Он захлопнул колпак, и машина рванулась вверх.
  Остров горел. Жирные клубы дыма тянулись к низкому небу, и оно темнело с каждой минутой. 'Кузнечики' продолжали метаться между развалин. Зенитные комплексы на вершинах утесов были уже подавлены, но над островом продолжался воздушный бой. Издали это напоминало маленький рой обезумевших насекомых. Несколько вражеских кораблей висели над морем, но не вступали в схватку. Мятежники, похоже, стремились намертво блокировать Храм, чтобы не вырвался ни один человек.
  Янус буквально кожей почувствовал, как прицельные комплексы на вражеских кораблях протянули к нему свои щупальца. Эх, подумал он с сожалением, нет у меня для вас ни ракет, ни самой завалящей лазерной пушки. Зато есть кое-какие резервы, о которых вы не подозреваете. Самое время опробовать.
  Используя часть энергии, полученной их Колодца, чтобы компенсировать перегрузки, он заложил вираж, едва не царапнув крылом по поверхности океана. Главное, думал он, чтобы не развалился ялик. Впрочем, это ведь машинка для Посвященных, а, значит, надежнее не бывает...
  Навстречу пролетела ракета, но она двигалась так неспешно и так неуклюже пыталась изменить траекторию, что Янус истерически захихикал. Проскочив под днищем у гвардейского корабля, Янус мимоходом сжег ему электронику. Он даже не совсем понял, как это получилось, но электромагнитный импульс вышел на загляденье. Ух, ты, подумал Янус, меня теперь можно в цирке показывать. И быстро, быстро отсюда. Я не воздушный ас, чтобы завалить всю толпу. Налетят с разных сторон - и кранты.
  Ялик за считанные секунды достиг побережья. Под крылом понеслись холмы, покрытые пожухлой травой. Браслет пощекотал руку.
  - Янус, - раздался надтреснутый голос ректора, - вы успели убраться с острова?
  - Да, - сказал он, - уже над материком. Как вы себя чувствуете?
  - Плохо, - спокойно ответил тот. - Но это уже неважно. Их бомбардировщик заходит на цель. Удачи вам.
  - Что? - растерянно переспросил Янус, хотя уже видел сам.
  Он не разворачивал машину и не оглядывался назад, а словно смотрел на остров глазами безучастного оператора, который, зависнув в воздухе, выбрал наиболее выгодный ракурс и начал съемку. Несколько секунд ничего не происходило, потом пейзаж на секунду закрыла белая вспышка, и на месте Храма раздулся грязно-коричневый ком, подсвеченный изнутри. Он лопнул и стал расползаться в стороны, а из центра поднялся огненный гриб - или это был раскаленный гвоздь, который вогнали в самое сердце острова. Корабли, кружившие над утесами, исчезли в пламени взрыва, а те, что дежурили в отдалении, посыпались в море, как обожженные мухи.
  Это было настольно невероятно и запредельно жутко, что не укладывалось в сознании. Наверно, поэтому Янус не потерял рассудок. Сколько же там было людей, думал он почти отрешенно. Жрицы, стражники, да еще и тот злосчастный паром, везущий новую партию соискателей. Всех одним махом. И своих ведь тоже не пожалели. Нет, принц Кардус и его окружение - это уже не разумные существа. Это взбесившиеся животные. Они отравлены, они пропитаны гнилью и просто не ведают, что творят. И яд продолжает разъедать все вокруг...
  Ялик тряхнуло. Янус поглядел на Виолу. Она беспокойно дернулась, но продолжала смотреть вперед, не подозревая, что произошло за спиной. Правильно, подумал Янус, не надо тебе этого знать...
  Он погладил ее по щеке. Девушка беспомощно улыбнулась.
  - Попробуй поспать, нам еще больше часа лететь, - сказал он.
  - Поспать?..
  - Я тебе помогу, - Янус попытался повторить фокус, который проделали с ними жрицы. Вышло коряво и неуклюже, но Виола была настолько измотана, что этого оказалось достаточно. Девушка закрыла глаза, и задышала ровнее. Ялик поднялся над облаками.
  Погони за ними не было. Два истребителя, сообразив, что ялик прорвался, попытались броситься следом, но не успели удалиться от эпицентра взрыва. К тому же, защита от излучения у них была послабее. Так что можно было перевести дух. Но, судя по всему, мятежники догадались о роли запечатанного Колодца. Да и ректор, помнится, говорил, что гвардейцы теперь охотятся на Виолу. Значит, в замке будет засада. Остается только надеяться, что свои основные силы мятежники бросили на уничтожение острова.
  Облака под крылом становились гуще. На подлете к замку Янус начал снижаться, и вокруг завыла пурга. В районе аномалии барражировали сразу четыре вражеских корабля. До них оставалось несколько миль, но Янус решил не медлить. Если они разлетятся в стороны и возьмут его в клещи, то он не успеет разобраться со всеми сразу. А сейчас их можно накрыть, направив энергию узким веером. Он сосредоточился и послал вперед убийственную волну.
  Сквозь снежную пелену он не мог увидеть это обычным зрением, но все равно ощутил, как четыре корабля натолкнулись на невидимую преграду, и, словно щепки, отлетели назад. Янус прислушался к себе. Жрицы накачали его под завязку, но сейчас резервов практически не осталось. Если мятежникам придет помощь, он уже не справится в одиночку.
  Он хотел посадить машину прямо во дворе замка, но потом вспомнил, как в прошлый раз лиловая мерзость едва не повредила управляющий контур. Сейчас Янус видел грязное озеро, даже не сооружая перед собой линзу. Лучше не рисковать. Он приземлился на берегу необъятной лужи и потормошил Виолу.
  - Просыпайся, приехали. Дальше придется пешком.
  Она с испугом посмотрела на снежный вихрь, который бесновался снаружи.
  - Не бойся, - сказал Янус. - Костюмы с подогревом. Пойдем.
  Он помог ей выбраться из машины, девушка вцепилась в него, и они направились к замку. Ноги увязали в снегу, а второе зрение подсказывало ему, что они бредут по колено в болотной жиже. Казалось, этому не будет конца, но все-таки они добрались до проема в стене. Виола, несмотря на подогрев, начала дрожать.
  - Потерпи, - попросил он, - совсем немного осталось.
  Сквозь белую муть к ним приблизился приземистый силуэт. Янус не сразу сообразил, что это двухместный вездеход на воздушной подушке. Наверно, его спустили заранее с одного из вражеских кораблей. Янус заметил вездеход слишком поздно, и у противника было достаточно времени, чтобы открыть огонь. Но выстрелов не было. Что за ерунда, чего они ждут?
  Открылась дверца, и наружу выбрался Кверкус. Этого еще не хватало, подумал Янус. Ну, понятно - Орден заодно с Гвардией, и когда этот придурок узнал, на кого засада, сразу вызвался добровольцем. Сейчас, наверно, ляпнет что-нибудь вроде: 'Надо же, какая интересная встреча!'
  - Надо же, какой приятный сюрприз, - протянул Кверкус. - Значит, вот кого предпочла наша разборчивая придворная дама?
  - Кверкус, - устало заметил Янус, - ты идиот.
  Он ускорил темп восприятия и сорвал с плеча гравипушку. Растоптать эту сволочь как мерзкое насекомое. Со смачным хрустом, от всей души. После того, что мятежники учинили на острове, это будет рутинная процедура. Необходимая санитарная мера. Вот только, сможешь ли ты на глазах у девчонки хладнокровно раздавить человека? Но и просто так его отпустить - тоже не вариант...
  И пока Кверкус медленно поднимал оружие, Янус шагнул к нему и со всего размаху ударил стволом гравипушки в лоб. Кверкус рухнул на землю. Его напарник, который тоже выбрался из машины, очумело хлопал глазами. Это был совсем молодой парнишка. Оружие он поднимать не пытался.
  - Ты тоже из Ордена? - спросил Янус
  Парнишка испуганно закивал.
  - Тогда вали отсюда. И не оглядывайся.
  Напарник Кверкуса, забыв про свою машину, сгинул в завывающей вьюге. Янус обернулся к Виоле. Она сидела в снегу и плакала. Он хотел погрузить ее в вездеход, но увидел, что идти осталось совсем немного - дверь донжона была уже рядом. Он склонился над девушкой и поднял ее на руки, а потом шагнул в самый центр замка. Там было возвышение вроде каменного стола, и Янус положил на него Виолу. Она глядела на него измученным взглядом.
  Я бы хотел, чтобы ты заснула, подумал он. И чтобы ты спала долго-долго, а потом забыла все, что было сегодня, как мерзкий ночной кошмар. Но сначала надо закончить дело. Потому что нельзя иначе. Слишком многие заплатили за это жизнью.
  - Послушай, - сказал он, - я не знаю, что тебе говорили жрицы. Я не знаю, какова вероятность, что именно про тебя сочинили эту легенду. Но я верю, что это ты. А другие меня не интересуют.
  Ему показалось, что Виола улыбнулась сквозь слезы.
  - А на жриц все равно засматривался, - прошептала она.
  - Жрицы - особый случай, - глубокомысленно изрек Янус. - На них можно.
  Виола всхлипнула.
  - Разве я похожа на героиню легенды? Я же ничего не умею...
  - Это неправда, - перебил ее Янус. - Ты можешь высвободить энергию. Огромную дозу, ректор мне говорил. А вместе мы направим ее, куда надо.
  Хотелось бы в это верить, подумал он. Но отступать было уже поздно.
  - Просто откройся мне, - продолжил он. - Позволь использовать твою силу.
  Он склонился над ней, и ее глаза как будто наполнились мягким светом. Вокруг заструились потоки теплого воздуха. Лицо Виолы разгладилось, и Янусу показалось, что их тела с каждой секундой теряют плотность и поднимаются к потолку, а потом проходят сквозь камень. Он увидел себя как будто со стороны, и понял, что их восприятие сливается воедино. Теперь они парили над каменной цитаделью.
  Янус посмотрел на лиловое озеро, которое уже превратилось в море. Надо уничтожить печать, которая не пропускает сточные массы и не дает им уйти под землю. Но где она, эта печать? Пока он видел только ядовитую лужу. Чтобы разглядеть 'пробку', надо нырнуть на дно.
  Янус мысленно потянулся к воронке, вспоминая, чему его учили на семинарах. Визуализировать объект изучения. То есть, представить опасность в виде какой-нибудь наглядной картинки. Теперь ему казалось, что он опускается в бездонную океанскую впадину, где на немыслимой глубине затаилось нечто, наводящее ужас. Морской змей, который проснулся после тысячелетней спячки. Пробудился, чтобы стать на страже своих владений.
  Но что он охраняет? Янус попытался заглянуть глубже. Змей заворочался, чувствуя чужое присутствие. Но Янус уже увидел, что впадина - это, на самом деле, тоннель, который имеет выход. На той стороне он даже заметил необычное здание, похожее на звезду. Вряд ли это случайность, прикинул он - там пентаграмма, здесь пятиугольный замок. Но додумать он не успел.
  Ящер, разозленный тем, что кто-то проник в его тайну, начал подниматься из глубины. Длинное тело распрямлялось, словно пружина, а потом опять свивалось в тугие кольца. Враг стремительно приближался, и его гигантская пасть уже раздвигалась как холодная бездна с клыками-утесами по краям, но Янус никак не мог собраться для решающего удара. Перед ним как будто вертелась гипнотическая спираль, разум слабел, не желая продолжать схватку, и Янус понял, что еще миг - и он исчезнет в змеиной глотке. Затухающее сознание пыталось отыскать ориентир в этом безумном водовороте и, словно за спасательный плот, уцепилось за четкие контуры пятиугольного замка. Янус вдруг осознал, что крепостная стена и звездообразное здание на другой стороне тоннеля представляют собой единое целое. Звезда идеально вписалась лучами в пятиугольник, и тогда ему показалось, что он смотрит в окуляр оптического прицела. И, как только змей попал в перекрестье, Янус нажал на спуск. Луч холодного света, возникший в неведомой глубине, пронзил дракона и вырвался из земли.
  Распечатанный Колодец сиял.
  Лиловое озеро превратилось в водоворот, и ядовитая энергия стремительно уходила в недра планеты. Янус понял, что больше не парит в воздухе, и почувствовал под ногами каменный пол. Он снова смотрел на Виолу со стороны. Девчонка лежала, закрыв глаза, но дыхание было ровным.
  Они победили.
  Ладно, подумал Янус, и что же дальше? Она проснется, и окажется в мире, где император и любимая принцесса убиты, а над Храмом едва рассеялось грибовидное облако. А еще мятежники, скорее всего, успели разбомбить Университет. Так, во всяком случае, предполагал ректор - перед тем, как исчез в огне.
  Нет, сказал себе Янус, я этого не позволю. Как там описывают побочные эффекты от раскупоривания Колодца? Искажения в пространстве и времени, нарушение причинно-следственных связей? Будут вам искажения. По полной программе, даже не сомневайтесь.
  Я открыл Колодец, и он теперь в моей власти. А возможности его почти безграничны, просто надо суметь их правильно применить. Я умею. И я знаю, что делать.
  Я отмотаю пленку назад.
  Всего на сутки или чуть больше. Снова во вчерашнее утро. Когда еще не вспыхнул мятеж, и никто не успел погибнуть. А последние сутки я просто выброшу на помойку. Будем считать, что они исчезнут в сточной воронке. Сточное время...
  Правда, сутки назад я еще не знал, что на свете живет Виола. Но я найду ее снова, потому что иначе не может быть.
  Замирают стрелки часов.
  Ползут в обратную сторону.
  Назад.
  Назад.
  Еще дальше...
  
  ...Снег падал крупными, изящно-симметричными хлопьями, но Янус не обращал на него внимания. Он прошел по виадуку над замерзшим каналом и даже не поднял головы, чтобы взглянуть на фасад Университета, где высеченные в камне непонятные существа, похожие на подвыпивших василисков, разыгрывали очередной эпизод из своей бессмысленной жизни. На чудовищном циферблате, снабженном числами, символами созвездий и химических элементов, все четыре стрелки были направлены точно вверх - словно неведомый часовщик задумал разом обнулить время и отправить всех на новый зодиакальный круг, поскольку предыдущий был прерван по причине фальстарта. Но на часы Янус тоже не посмотрел.
  Он сам удивлялся своему состоянию. Провалить зачет по предмету, который считался профильным, а, главное, давался без особых проблем - это было, конечно, досадно и неприятно, но, объективно говоря, никак не могло послужить причиной той тоскливой разъедающей пустоты, которую он ощущал сегодня с первых секунд после пробуждения. Как будто нелепый сон, бессвязные обрывки которого вертелись у него в голове, вытеснил из памяти что-то безумно важное. Словно рулон цветной кинопленки раскромсали, вырезав самый интересный кусок и вклеив на это место черно-белый отрывок без звуковой дорожки.
  Гулкая тишина в коридорах действовала на нервы, и Янус ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до знакомой аудитории, где ему была назначена пересдача. Он постучал и осторожно заглянул внутрь.
  - Входите, входите, Янус, - сказал магистр. Он сидел за столом, листая книгу. - Что вы там увидели интересного?
  Янус и сам не знал, почему он уставился на противоположную стену, словно там должна была быть подсказка, объясняющая, что ему делать дальше.
  - Ничего, господин магистр, - ответил он. - Извините, просто задумался.
  - Задумались, говорите? Это уже неплохо. Это, молодой человек, бывает весьма полезно... - судя по виду, хозяин кабинета тоже был занят собственными мыслями, которые не имели отношения к текущему разговору. - Чем обязан столь неожиданному визиту?
  - Я на пересдачу, - напомнил Янус. - Вы мне разрешили сегодня.
  - На пересдачу? - магистр наморщил лоб. - Янус, голубчик, вы ничего не путаете?
  - Так что, сегодня нельзя? Значит, после каникул? А я специально остался, вчера домой не уехал...
  Магистр порылся в своих бумагах.
  - Ну вот, пожалуйста, взгляните. Зачет проставлен. Да я и сам прекрасно помню. Сразу было видно, что тему вы усвоили на 'отлично'. Как же вы могли перепутать?
  Янус потер виски.
  - Сам не знаю, - сказал он. - Действительно, глупо. Ну, я пойду тогда?..
  Магистр вышел из-за стола и внимательно посмотрел на него.
  - Подождите, молодой человек. Что-то вы мне не нравитесь. Вы хорошо себя чувствуете?
  - Не знаю, - признался Янус. - Странное какое-то ощущение...
  - Ну-ка, ну-ка, присядьте. Позвольте на вас взглянуть, - магистр усадил его в свое кресло, формируя перед собой линзу какой-то замысловатой конструкции. - Я вижу, вы в последнее время активно использовали Колодец? Даже сверхактивно, я бы сказал. Знаете, усердие в учебе - это похвально, но так вы просто сгорите. И хорошо, если это будет просто метафора...
  - А что вы увидели?
  - Ваши природные контуры перегружены. Или, лучше сказать, крайне истощены. Как будто через вас пропустили целый каскад энергии. Вы что, какой-нибудь замок с землей сравняли? Нет, надо поговорить с коллегами. Если так нагружать студентов...
  - Может, не надо? - вяло возразил Янус. - На занятиях ничего такого, кажется, не было.
  - А где же тогда? Не помните? Впрочем, такая встряска могла и память нарушить. Нет, голубчик, вами надо заняться всерьез...
  Магистр прошелся по кабинету. Янус продолжал сидеть за его столом, на котором были в беспорядке навалены раскрытые книги, таблицы и графики, нагоняющие скуку уже одним своим видом. В полусфере 'зрачка' мерцала карта Предлесья. Точнее, это был энергетический слепок, выполненный с низкой орбиты. Белые щетинки Колодцев и лиловые язвы сточных воронок. Одна из них привлекла внимание Януса, хотя, вроде бы, ничем не отличалась от остальных. Ему показалось, что от него ускользает какая-то очень важная мысль.
  - Извините, - обратился Янус к магистру. - У вас тут карта открыта, я случайно увидел. Можно спросить? Я по поводу этих сточных воронок. Вот в них сливается отработанная энергия и уходит к центру планеты. А дальше что происходит?
  Магистр посмотрел на него с интересом.
  - Интересуетесь программой старшего курса?
  - Не знаю, - Янус пожал плечами. - Пришло почему-то в голову.
  - Это хорошо, - похвалил магистр. - То, о чем вы спросили, - одна из главных загадок современной науки. Да и не только современной. Люди веками пытаются разгадать, что там происходит с отходами.
  - И как успехи?
  - Ну, гипотез сколько угодно. Самая примитивная - отходы просто-напросто сгорают в ядре. Но есть и весьма экзотические теории...
  - Какие же? - спросил Янус.
  - Ну, например, отходы попадают в неизвестное измерение.
  - В другой мир?
  - Да, вот именно. И, конечно, те, кто додумался до такого, сразу начинают гадать - а что, если в этом мире тоже кто-то живет? И каково приходится местным жителям? Ведь наши энергетические отходы, по этой логике, вываливаются к ним.
   - То есть, туземцы принимают на себя все, что мы спускаем в канализацию?
  Магистр усмехнулся:
  - Вы с нашим ректором не общались? Это его излюбленная метафора - сточная канава, канализация. По-моему, слишком неаппетитно. Я предпочитаю несколько иной образ - выхлопная труба. Но суть от этого не меняется.
  - С ректором? - переспросил Янус. - Ну что вы, я его только издалека видел.
  Он помолчал, потом задумчиво произнес:
  - Действительно - как же они, в другом мире, все это разгребают? Идеи, которые мы отбросили, дурацкие общественные модели... Получается, этот выхлопной мир - просто изнанка нашего? Антипод? Если у нас хорошо - у них плохо?
  - Вряд ли столь однозначно, - сказал магистр. - Ведь в канализацию, пользуясь вашим сравнением, спускают иногда и ценные вещи. Просто по недосмотру. Или по недомыслию. Вот, например, двигатель внутреннего сгорания. Мы его изобрели, но использовать почему-то и не стали. На общественном транспорте у нас паровая тяга. Никто же не считает, что она - идеал? Просто привыкли и уже менять не хотим. Ну, а в социальном плане тоже. Мы, например, отбросили идею абсолютного равенства, чтобы построить меритократию. И совершенно об этом не пожалели. И парламента у нас нет, хотя кое-кто предлагал. Но, наверное, и в этих идеях, от которых мы отказались, можно найти какие-то рациональные зерна. Если хорошо покопаться...
  - Нет уж, - сказал Янус, - абсолютному равенству самое место в канализации. Пусть тамошние жители сами с ним разбираются. И с парламентом тоже. Хотя, конечно, со стороны посмотреть было бы интересно. Не придумали таких способов?
  - Нет, - улыбнулся преподаватель. - Способов не придумали. Это ведь чисто гипотетический мир. Нет никаких доказательств, что он вообще существует. Как он выглядит, мы не знаем. Хотя, по логике, этот нечто вроде кривого зеркала. Может, у каждого из нас там есть свой двойник. Но проверить все равно не получится. Через воронку ведь не заглянешь...
  - Ну и ладно, - легко согласился Янус. - Лишь бы эти воронки исправно работали. Чтобы грязь у нас не задерживалась.
  - Янус, вы сегодня просто в ударе. Как раз в эти дни данная проблема обсуждалась на самом высоком уровне. Одна из воронок, - магистр кивнул на карту, - перестала функционировать. Не буду вас утомлять подробностями, но скопилось целое озеро ядовитой энергии.
  - То есть, наши отходы перестали вытекать в другой мир? Там, наверно, обрадовались.
  - Не знаю, - сказал магистр. - Может, обрадовались, а может, наоборот, растерялись. Привычная система ценностей рухнула, и они попытались жить без наших идей. Стали искать новые ориентиры. Попробовали вернуться к истокам. Разбудили древних богов. Только все это продолжалось недолго.
  - Почему?
  - Воронка опять заработала. Она переползла на другое место, где ей ничто не мешает. Грязная энергия начала уходить, словно кто-то выдернул пробку. И если другой мир существует, то отходы снова потекли к ним.
  - И у них все стало, как прежде?
  - Не думаю, - покачал головой магистр. - У нас ведь тоже кое-что изменилось. Император, обеспокоенный брожением в обществе, решил принять меры. Орден Равных с сегодняшнего дня запрещен. А принц, представьте себе, явился к отцу с повинной. Его Высочество отстранен от государственных дел, больше не курирует Гвардию. Так что, нельзя сказать, что все вернулось к исходной точке. Скорее, начинается новый виток.
  Магистр помолчал, а потом продолжил:
  - Да, и самое интересное - там, где была воронка, теперь открылся новый Колодец. Точнее, не новый, а очень старый, только он был много веков запечатан.
  - Ничего себе, - сказал Янус.
  - Идите, я покажу вам запись. Колоссальное событие для науки. Правда, как это ни прискорбно, не обошлось без жертв...
  ...Когда из земли поднялся столб холодного света, произошел мощнейший энергетический всплеск. На пассажирском дирижабле, который в тот момент пролетал в нескольких милях к югу, замкнуло управляющий контур. При аварийной посадке несколько человек пострадали, а одна из пассажирок - дочь графа, во владениях которого расположен Колодец - скончалась от полученных травм.
  - Просто ужасно, - вздохнул магистр. - Совсем молодая барышня, одна из фрейлин принцессы. Летела на каникулы из столицы...
  Он коснулся 'зрачка', и в полусфере появилось изображение девушки. Ее волосы были рассыпаны по плечам, и огромные глаза доверчиво смотрели на Януса.
  - И, знаете, - магистр покачал головой, - только сейчас обратил внимание. Ее биоэнергетический контур почти точно совпадал с вашим. То есть, не совпадал, конечно - был комплементарен, вы понимаете? Недостающая половинка. Если бы ей подбирали идеальную пару... Впрочем, о чем я, старый дурак...
   Ну почему же, подумал Янус, спасибо за объяснение. Забытый сон расцветал перед ним невыносимо яркими красками.
  Виола была единственным человеком, способным открыть Колодец. Но нужен был кто-то, кому она отдаст управление. Кому она откроется без остатка.
  'Если бы мы подбирали идеальную пару...'
  Конечно, подбирали, а как же? Как подбирают отмычку к замочной скважине. А он удивлялся, почему государственную тайну доверили второкурснику.
  И всплывали перед глазами строчки древней баллады, которую он, наконец, мог прочесть до конца.
  
  Замок, согретый белым огнем...
  Ночь тиха и грустна.
  Прекрасная девушка едет верхом
  по дороге одна.
  Хозяин замка горяч и юн.
  И, словно вселился бес,
  в прохладном свете полночных лун
  он скачет наперерез:
  'Трудна дорога, и ночь длинна,
  а в замке горит камин.
  Ты больше не будешь грустить одна,
  и я не буду один'.
  Лунный свет разгоняет тьму.
  Молчат и ждут небеса.
  'Веди', - сказала она ему,
  но он уже понял сам.
  Горячие ночи быстро бегут.
  Но вдруг: 'В обиде не будь -
  я должен уехать, меня там ждут,
  а ты продолжай свой путь.
  Нам было с тобой хорошо вдвоем.
  Прощай'. И вышел во двор.
  А она все глядела в дверной проем,
  формулируя приговор.
  Она была из Лесных Сестер,
  которые помнят зло.
  И, словно черный дракон простер
  над замком свое крыло.
  Покинут замок, и проклят род.
  Колодец давно иссяк.
  Но две тысячи лет пройдет,
  и появится новый знак.
  Вспыхнет звезда, и мрак рассекут
  золотые лучи-штыки.
  И в Черной Долине прорастут
  каменные клыки.
  Долог путь ко второй звезде.
  Запах смерти вокруг.
  И нельзя укрыться нигде -
  лишь упасть на скошенный луг.
  На шкуре у Ящера третья звезда.
  Сияние - ярче зарниц.
  Он проснется - и замрут города,
  и князья повалятся ниц.
  И будет мор, и будет война,
  и река, текущая вспять.
  И в целом мире только одна
  сумеет проклятье снять.
  Та, чей предок отверг любовь,
  теперь ее обретет.
  И, как на крыльях, до облаков
  она взлетит. И поймет,
  что осталось только разбить печать.
  А условия здесь просты -
  обретенную силу надо отдать
  и броситься с высоты.
  И когда она достигнет земли,
  из Колодца вырвется свет.
  Это значит, мы завершить смогли
  круг в две тысячи лет.
  
  Броситься с высоты, повторил про себя Янус. Легенда ясно предупреждала - только жертва может распечатать Колодец. И теперь ее принесли, чтобы мог начаться новый виток.
  
  Глава 8. Вместо эпилога
  
  Дожди зарядили еще на майские праздники, и к концу месяца поля вокруг Чернодольска начали подгнивать. Глядя, как тяжелые капли разбиваются о стекло, Артем размышлял в том, что выбрал неподходящее время для своей поездки на юг. Впрочем, он прибыл не на отдых, а по делам. Наконец-то за ветхий дом, доставшийся ему по наследству, предложили вполне приличную цену. По местным меркам, естественно. В Москве этих денег хватит, от силы, на пару квадратных метров. А что он хотел за две смежные комнатенки с микроскопической кухней и сортиром на огороде? Надо брать бабло, пока предлагают. Тем более, говорят, что рубль опять обвалится.
  В плацкартном вагоне царило вялое оживление. Курортники, приехавшие на лечебные воды, с тоской смотрели на низкие облака. Вредная тетка, которая все дорогу жаловалась на отсутствие сервиса и обещала накатать письмо в правление ОАО 'РЖД', теперь неожиданно успокоилась и возилась с айпэдом. Она самозабвенно листала фотографии из Египта, водя жирными пальцами по экрану. Мужик на соседней лавке задумчиво цедил пиво из двухлитровой бутылки. Артем отнес белье проводнице, взял с полки свою потертую сумку и проверил карманы. Все, вроде, на месте. Паспорт с упитанным двуглавым орлом, мобильник, несколько тысяч наличными. Надо будет снять еще в банкомате.
  Артем вышел в тамбур, где нацепил наушники и принялся ловить местные FM-станции. Лучше всего было слышно ту, которая передавала шансон. Блатные аккорды хорошо ложились на стук колес. Мимо уже проплывали окраины Чернодольска.
  Поезд остановился. Артем выскочил из вагона и быстро зашагал по перрону. По привокзальной площади, разбрызгивая лужи, сновали микроавтобусы. В ларьке продавали хот-доги с пивом, а по соседству краснел 'Макдональдс'. Над площадью висел огромный плакат в поддержку кандидатов от 'Неделимой России'.
  Артем вспомнил, что хотел зайти в Интернет, и поморщился от досады. Придется возвращаться в здание терминала. На входе стоял металлодетектор, а багаж просвечивали рентгеном. После теракта в Шереметьево полицейским было приказано удвоить, а еще лучше - утроить бдительность. Пассажиры ворчали что-то про 'цирк с конями'.
  Артем озирался, пытаясь понять, где находится узел связи, когда его похлопали по плечу. Славик, его бывший сосед, радостно оскалился и протянул руку.
  - В отпуск приехал?
  - Ага. Но, вообще-то, дом хочу продавать. Все равно я здесь почти не бываю.
  - О, - сказал Славик, - серьезное дело. Это надо отметить.
  - Дай сначала продать. Потом и отметим.
  - Потом мы, может, не состыкуемся. У нас каждый день аврал - видишь, даже в субботу вызвали.
  - Террористов ловите?
  - Стараемся, - вздохнул Славик. - Но сегодня, спасибо, тревога ложная. Так что до завтра я совершенно свободен. Пошли, тут рядом есть один погребок...
  - Погоди, - взмолился Артем, - я только с поезда. Дай хоть переодеться.
  - Да ладно тебе, - махнул рукой Славик. - Нормально выглядишь, люди не разбегаются. Вот, кстати...
  Он показал глазами на двух девиц, которые стояли в паре метров от них. Барышни уставились в телевизор, подвешенный на одной из колонн.
  - Смотри, Собчак так загорела, аж завидно, - комментировала одна.
  - Не говори, - соглашалась другая. - А видела вчера эту новенькую? Она на поляне скандал устроила. Говорит, пришла на проект, чтобы строить отношения с Владом, а сама страшная, как я не знаю кто...
  - Извините, девушки, - вмешался Славик, - невольно подслушал ваш разговор. И тоже считаю, что новенькая была категорически не права. Предлагаю обсудить это в более подходящем месте. Здесь буквально через дорогу.
  Девушки с интересом посмотрели на них.
  - Нам вообще-то на электричку...
  - Электрички ходят весь день, - успокоил Славик. - И завтра тоже. Так что еще успеете. Ну что, идем?
  И они все вместе вышли под дождь.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"