Вода была повсюду. Казалось, что это не река, а огромное море, в котором не видно ни конца, ни края. Тупая боль давила чем-то непереносимым, а ноги слушались все неохотнее с каждой минутой. Теплоход, завалившись на бок, уже прощался со своими последними пассажирами, а где-то в кабине стучал трубой по стеклу, не в силах открыть заклинившую дверь, рулевой.
Девушка все никак не приходила в сознание, и от бессилия и паники Денис готов был разрыдаться, если бы глаза и так не заливало чем-то горячим и слизким. Шаря глазами в поисках хоть какого-нибудь держащегося на плаву предмета, работая одними ногами, из последних сил он старался удержать на плаву и себя и Аню. Поднимая как можно выше двумя руками, он держал ее над водой, не переставая отплывать в сторону от тонущего судна.
Где-то в отдалении звонко пропела спасительная сирена, но почему-то Денис слышал ее очень плохо и только одним ухом. Белое платье на девушке, и без того не легкое, намокнув, якорем тянуло вниз в блаженную темноту и беспамятство, но тупой инстинкт продолжал заставлять обмякшее тело двигать ногами. Закрыть глаза, не тратить силы на дыхание. Гребок, второй, третий. Мысли спутались, но обезумевшее в несколько минут сознание, заставило сфокусироваться на ключе, лежащем в кармане.
Память о тепле ее руки будто дала новых сил и ноги снова стали подчиняться хозяину. Серебряный ключик, подходивший лишь к одному замку на всем белом свете. Её заливистый смех. Такой родной и близкий - пусть он лишь фантом и призрак случившегося несколько часов назад, все не важно. К черту реальность. К черту рацио. Только движение ног и силы не опускать руки, в которых было его сердце, его жизнь, его начало и продолжение. Что-то обхватило за талию и потянуло вверх. Другая неведомая сила попыталась разжать и вырвать из объятий девушку. Денис этого не видел, потому что кровь и вода, будто старые линзы, мутной пеленой заволокли глаза, не чувствовал, потому что руки были ему неподвластны последние десять минут - он просто знал, что это происходит.
Она жива. Он жив. Теперь можно умирать. Молодой человек закрыл глаза, чтобы больше никогда не открыть их снова.
***
- Ну как, крепко держится?
- Надеюсь, не отвалится. А там, как Бог даст, может и второй навесить придется...- Денис тут же получил затрещину от своей спутницы и виновато вскинул руки, жестикулируя: "Сдаюсь-сдаюсь..."
Где-то с причала протяжно взвыла сигнальная сирена корабля, возмущаясь отсутствием пунктуальности у своих пассажиров.
С палубы ребятам активно жестикулировали.
- Где вы там пропадаете?! - бросил обиженным тоном мужчина средних лет в спасательном жилете, высовываясь из открытого окна рулевой рубки - Теперь всегда что ли так будет?
- Серег! Извиняй непутевых! Отплываем, отплываем! Остальные-то уже все здесь?
- Конечно, на носовой палубе разложились, и в отличие от меня, ждать вас не собираются.
- Ты-то когда присоединишься? - Денис попытался окрикнуть товарища, но тот уже дал в машины оборотов и все звуки потонули в гуле сердцебиения этого небольшого речного кораблика.
- У тебя отличные друзья, - девушка смотрела на своего возлюбленного большими зелеными глазами с едва заметным серым отливом, и Денис с полной уверенностью мог сказать, что за этими глазами скрыт весь его мир, вся жизнь и ее смысл.
Корабль вышел на пологую циркуляцию влево и двинулся вверх по каналу имени Москвы.
- Наверное, пока мы не пошли ко всем, лучше сделать это вдвоем. Без фотографирования... Ты и я. Первый, он же самый-самый важный!
Денис достал из кармана связку из трех абсолютно одинаковых ключей и аккуратно подцепив один из них, ловко вытащил с общего кольца. Они взялись за руки и девушка размахнувшись что было силы, бросила ключ за борт.
Ребята встретили пару с громкими криками и двумя фужерами шампанского. Тут же, откуда не возьмись, появилась девушка-фотограф, старательно фиксируя каждое движение молодых людей. Вспышка, вторая, третья...
***
- Нет ничего удивительней, чем жизнь с ее перипетиями и невообразимыми поворотами. Ни одному писателю никогда не удастся даже представить тот сценарий, который она может преподнести.
- Сергей Денисович... - Ира всегда называла его полным именем, когда хотела подбавить в разговор немного иронии - К чему ты сейчас это все?
- Говоришь, твои родители живут теперь в Италии? А давно уехали?
- Да лет двадцать пять как, но я все равно не понимаю.
- Меня воспитали бабушка с дедушкой...
- Ты никогда не говорил. А почему не родители?
- Погибли. Кораблекрушение. В день свадьбы, - Сергей отрывисто, будто чеканя, выдал несколько фраз, после чего ненадолго умолк, переводя дыхание, продолжил - Она была на восьмом месяце...
***
- Слушай, а тебе можно? - Денис недоверчиво протянул другу стакан с крепким напитком.
- Формально я сегодня не работаю. Просто хотелось встретить вас в рубке и отплыть самому, - Сергей рассмеялся, опрокидывая в себя содержимое стакана - Анна! Я вас категорически поздравляю! Вы первая на моей памяти, кто смогла настолько разительно изменить нашего балбеса. А уж в то, что его возможно окольцевать, еще полтора года назад невозможно было бы поверить! Да что там! Я бы поставил всю свою зарплату на бесполезность подобной затеи.
- Спасибо, Сереж... Правда, ты говоришь это почти при каждой нашей встрече...
- Да, говорил! Говорю! И буду говорить! Потому что до сих пор не верю!
Девушка смеясь подняла руку демонстрируя кольцо на безымянном пальце. Солнечные лучи будто вспыхивали на нем миллиардом золотистых искр, растворяясь на золотой поверхности, чтобы через долю секунды снова ослепительно засверкать.
На траверзе судна появился огромный четырехпалубный пассажирский корабль, на котором гордо блестела надпись: "Княжна Виктория".
- О! Вот и Грибоедов!
- Кто-кто? - не понял замечания Денис - С какого боку тут Грибоедов-то?
- Да он всего два месяца как Княжной назван. Девятнадцать лет Александром Грибоедовым звали, а тут пришли американцы со своей идеей элитных "бутик-круизов". Сделали там роскошный ремонт, как полагается, и решили, что название тоже стоило бы заменить, потому как Александр Сергеевич закончил не очень хорошо. Как говорится, кто платит тот и музыку заказывает - теперь вот иностранным туристам экзотику нашего края показывает.
Корабль дал два коротких гудка, а люди с верхней палубы радостно махали Денису и остальной компании, рассматривающих круизный теплоход.
- Поздравляем! - кричал какой-то добродушный парень лет двадцати пяти с нижней палубы, обнимая молодую симпатичную девушку.
- Куда плывете? - девушка старалась перекричать шум машин, и, кажется, ей это удалось.
- Беломорск! - донеслось до Дениса
- Дай ключ!
- Чего??? - молодой человек вдруг понял, что захотела сделать его половинка, - Ты хорошо подумала?!
- Давай я сказала! Теперь я командую, смирись, сам расписывался в документе!
Против этих доводов устоять было невозможно. Он любил ее. Импульсивный характер, неповторимый задор и бесконечный полет фантазии. Любил тараканов, которые ползают в ее рыжеволосой головке больше, чем любят самых милых домашних животных. Молча сняв второй ключ, он протянул его девушке.
- Бросьте его где-нибудь у Соловков! - она кинула ключ в сторону проплывающего корабля и, что было просто удивительно, докинула до палубы - Обещайте!
Корабль уже уходил вперед, но молодой человек, махавший руками, все-таки успел прокричать:
- Обещаю! - он кричал что-то еще, но ветер безжалостно коверкал слова, донося до молодых людей только бессмысленные обрывки фраз.
- Если решишь бросить меня, окажешься там! - она рассмеялась, обхватила Дениса за шею и крепко поцеловала.
***
- Смотри... - Сергей разжал ладонь, в которой оказался небольшой, с мизинец в длину, ключ.
На стержне раскинувшись аккуратными завитушками, были выгравированы буквы: "Ama et fac quod vis", а по всей площади кольца вихрился затейливый узор, чем-то напоминающий сказочное дерево с огромным количеством тонких веточек.
Девушка перестала улыбаться, а ее пальцы мелко задрожали. Она непроизвольно коснулась кулона на шее, всем своим видом показывая, что просто не может найти слов, чтобы что-то сказать.
- Ты знал эти три года? - после нескольких минут тишины, наполненной звуками дышащего жизнью города, она все-таки нашла в себе силы задать вопрос.
- Вроде того... - Сергей не чувствовал себя виноватым или расстроенным, совсем нет!
Сколько раз он репетировал этот разговор, раз за разом прокручивая все возможные варианты развития событий. Сколько он пытался его отложить под всевозможными предлогами и отговорками. Сколько дней он жил, пытаемый своей совестью и своим самым жестоким призраком - страхом прошлого.
- Мама рассказывала... то её предсвадебное путешествие с папой... Так это тот корабль..? Они повернули. То есть они вернулись. Или... я... Почему ты никогда не говорил! Ты же знал! Знал! С первого дня... - она уже не замечала, как перешла на крик, срывая горло о ветер, налетевший на крышу шестнадцатиэтажного дома, где молодые люди решили устроить себе романтический пикник.
В голове Иры калейдоскопом вспыхнули яркие картинки из прошлого, словно тизер какого-то стилизированого под старину фильма. Ей 8 лет, уже перед сном, после шумного дня рождения с большим количеством подарков и шариков, она уже лежит под одеялом, а мама дарит ей последний подарок - красивый маленький ключик на серебряной цепочке. На ключике какие-то буквы, но мама не объясняет, что они значат. Она лишь говорит, что это был подарок, который во что бы то ни стало нужно сохранить, и это для кого-то может быть очень важно. "Или могло бы быть". Именно эту последнюю фразу Ира заполнила ярче всего.
- Знал... - эхом отозвался Сергей.
Слова хлестают больнее самых сильных пощечин, но молодой человек молча смотрит куда-то вниз. Где только зажглись разноцветные фонари, где молодые родители потихоньку толкают свои коляски к подъездам, где маленькие машинки суетливо паркуются во дворе, заползая на высокие бордюры. Это не так просто объяснить. Скорее даже практически невозможно. Он всегда надеялся, что время сгладит этот разговор, обточит острые углы и сделает его проще, но из острого и причиняющего боль объяснения получилась очень скользкая правда, рассказать которую будет очень непросто.
Он увидел ее идущую по противоположной стороне улицы, как когда-то Мастер заметил свою Маргариту, только у нее в руках не было желтых цветов, лишь очень необычный кулон в виде маленького ключа. Сергей не знал, почему он его заметил, откуда он у этой девушки и почему так случилось, что она шла навстречу. Только много позднее он стал задавать себе эти вопросы, но именно в тот момент мир стал другим. Непонятным и непостижимым, но с ясной и четкой целью. В тот момент, когда он ступил на проезжую часть и пересек ее - все изменилось.
- Я люблю тебя... - он протянул к ней руку.
Она кивнула, взялась за нее и села на бортик крыши рядом.
- Я не знаю, почему мама сохранила этот ключик... Она думала, что поступает правильно. Она рассказывала, что когда они проплывали Соловки, то просто не смогла этого сделать.
- Кто знает... выбрось она его тогда, мы бы не встретились. Много бы чего не произошло. Хорошего и плохого. Можно тебя попросить?
- Конечно...
***
Как часто мы смотрим на небо? Согласитесь, в моменты размышлений о чем угодно тяжелее найти что-то более вдохновляющее, чем звездное небо. Все мы ищем путеводные звезды, пытаясь найти ответы на вопросы, вдохновляемся от безграничности и неисчислимости огненных точек на небе. Задаем вопросы.
Мы дарим небу наши мечты и надежды. Делимся страхами и переживаниями. Отправляем немые молитвы на адрес до востребования. Мы верим в то, что небо - это та свобода, которую мы заслужили.
Два бумажных китайских фонарика, на концах которых что-то поблескивало, отражая огонь затухающего пламени, медленно опускались с неба в воду на канале имени Москвы.