Бабушка в нелепом платочке никак не может затащить чудовищных размеров чемодан на бровку.
Вообще я редко помогаю людям. Ну разве что они совсем не просят помощи - тогда могу сунуться.
Я вздохнул и подошел ближе.
- Мать, зачем же все приданое с собой носить?
- Не умничай, сыночек, - в тон мне ответила старушенция, не оставляя предпринимать героические попытки.
- Не могу, - честно признался я и усилил команду, играющую против чемодана.
Хотел бы сказать, что у него не было шансов, но столкновение с реальностью смешало все мои планы.
- Домкрат бы сюда, - мечтательно сообщил я допотопному чемодану, подталкивая его снизу. - И как вы вообще дотащили его сюда?
При ближайшем рассмотрении бабушка оказалась не то, чтоб пожилой. Оно и понятно - такой вес кого угодно состарит. Мы, наконец, водрузили его на парапет и, запыхавшиеся, уселись на него. Общее дело нас сблизило.
- И какова ваша цель? Не, насчет угробить случайного доброжелателя - это я уже сам понял. Куда путь держите вместе с этим чудовищем?
- На вокзал, - неопределенно махнула она рукой.
- За поезд не боитесь? Ладно, сорри, не умничаю, помню. Давайте так - я вызываю машину с могучим водителем и он довозит вас куда там хотите. Потому что это у вас недвижимость, по ошибке принятая вами за чемодан.
- Да? - Она подозрительно посмотрела на меня, но в глубине глаз ее сквозило удовлетворение. Тогда я не придал этому значения.
- Заметано, - сообщил я уже диспетчеру такси в трубку. Она даже не удивилась. Назвав адрес с ближайшей таблички, я почувствовал, как тяжеленный чемодан свалился с моего сердца. Скоро будет такси, а я буду читать какой-нибудь прекрасный текст на лавочке в парке, и никаких больше чемоданов в моем сегодня не будет.
Дождавшись машину и пережив еще пару минут бремени, на сей раз разделенного с неулыбчивым бритоголовым детиной, орудовавшем так, будто всю жизнь жонглировал роялями, я приготовился издать напутственную речь, но бабушка - я уже привык называть ее про себя так - меня перебила.
- Значит так, - быстро заговорила она, выглядывая из окна машины, пока водитель пытался запереть багажник, - Ты, наверное, хороший парень, хоть и много говоришь, вот тебе мое спасибо.
Она протянула мне тряпочку из тех, что последний раз видал в школе, под доской, перемазанную мелом и затхлостью.
- Это мел, мел Судьбы. Пиши им что хочешь. Хоть мир во всем мире, хоть чашку капучино - все получишь. Отдать только его никому нельзя, наказывают за это крепко. Единственный шанс - если кто незнакомый тебе поможет - тогда можно.
- Зачем же отдавать такую ценность? - Уже вслед машине сказал я.
Такси, кстати, развернулось и поехало в противоположную вокзалу сторону. Ну и пусть себе.
Тряпочку с мелом я положил в карман.
Ну и что теперь? Почему-то я совсем не сомневался в серьезности этой нелепой истории. Мел Судьбы - так мел Судьбы, хорошо, что не сникерс Судьбы, я их не люблю, да и писать им наверняка неудобно.
Почему-то расстроенный, я пошел домой, идея читать в парке с мелом в кармане показалась мне неуместной.
Положив мел на стол перед собой, я закурил.
Мир во всем мире? Как-то уж слишком хорошо. Попробовать что ли?
- Ну-ну, - сообщил мне внутренний голос, давай. Через 20 лет перенаселенная Земля скажет тебе спасибо. А потом вместо войн люди начнут мирно есть друг друга, потому что больше нечего, а воевать нельзя, тебе не нравится, видите ли. Ты, знаешь, вообще лучше о себе подумай. Нельзя решения за весь мир принимать. Свою жизнь почини сначала.
- Слушай, а ты не так вздорен, как я раньше считал. Видимо, и среди внутренних голосов встречаются вменяемые, - похвалил я его. - А, может...
- И не думай, - резко перебил он меня. - Тоже мне, нашелся Ромео. Ну не хочет она жить с тобой, даже если ты лазером Судьбы ее сюда пригонишь, сам взвоешь на третий день. А на четвертый, запершись в туалете, в уголке будешь выводить новые буквочки, чтобы она тебя снова забыла.
- Да, что-то я сегодня был щедр на комплименты тебе, забираю все обратно. Но, самое паскудное, что ты прав. Хорошо, можно я хоть сестре помогу - она уже четвертый год копит на машину, а теперь я ррраз - и вуаля, катайтесь на здоровье?
- Хорошо придумал, молодец, - сообщил голос вкрадчиво, - вот она такая садится за руль, выруливает на проспект, а там сзади машина, впереди машина, сбоку машина, а теперь вообще грузовик приближается...
- Стоп, убедил, не продолжай. Не надо ей машины. Умеешь ты все испортить. Но я не сдамся. Должно же быть что-то нужное. Может, пожелать богатство, и все. Да, не так благородно, как в сказках, но хоть самому приятно.
- Ну да, - очередная порция вкрадчивого голоса не предвещала одобрения, - будешь такой просыпаться, а на работу не надо, станешь спать до полудня, готовить не надо, да и вообще зачем тебе вставать с постели, растолстеешь, курьершу новую, о которой тебе все уши прожужжали, на работе не увидишь - ты же богатый, на работу не ходишь... Давай быстрый тест: ты проснулся, бороться за выживание не надо, никуда нестись не надо, что будешь делать, куда пойдешь? Отвечай, не задумываясь.
- Эээ. Книгу почитаю. В парк пойду.
- Умница. Этот план стоит внимания Судьбы. Сейчас же ты не можешь этого сделать. В парк! Да еще с книгой! Кстати, куда это ты недавно шел?
- Замяли. Но... Что там бабушка советовала. Капучино? Не люблю. А кофе я себе и сам сделать могу, процесс приятный, для этого мел особо не нужен.
Я почувствовал себя в тупике.
Следующую неделю внутренний голос молчал, но делал это столь красноречиво, что уж лучше бы пилил, как обычно. Я перебрал все, что мог придумать. Лезть в чужие жизни - значит, брать на себя ответственность, которую не вынести - а если спасенный мной человек угробит пятОк других? Желать богатства и странствий - так и так вроде два-три раза в год выбираюсь, ну, будут номера в отелях побольше, ну, будет жир со стен стекать - мне-то другое нравится. Деньги приятней зарабатывать, а что делать, когда не борешься за жизнь - ума не приложу, не обучен. Я всегда думал, что круче проходить зиму в туфлях, но купить девушке красивые сапоги, чем просто завалить ее подарками, которые тебе ничего не стоили.
Измотанный тяжелыми размышлениями, я пошел к кладовке. Достал старый костюм, в котором грибы собираю, дедушкины очки, которые рука не поднялась выбросить, и чемодан, который еще помнил советских вождей. Кряхтя, набил его гантелями и другим металлическим хламом.
Тяжело вздохнул, сунул в карман так и не развернутую тряпочку с мелом, поправил очки, и, понося бабушку, потянул чемодан к лифту.