А она вот любила с мальчишками со двора
Все в войнушку играть, себя называя бравой. 
И ей все эти Мокси, и Барби, и их дома
Так хотелось гранатой забросить за их заставы

И с автоматом с пульками, брошенным на плечо 
"Справа Пашка! - кричать. - В засаду, ребят, прикрою!"
А она вот любила... 
Фальшивым махать мечом.
И выигрывать матч, царя на футбольном поле. 

И пускай там Маринки и Машки играют в Братц,
За спиною ее считая слегка с приветом.
Она просто любила - без пафоса и прикрас - 
Быть самою собой. И жить по своим заветам. 

Но то время сбежало. И куклы Марин и Маш
Поменялись на платья Манго последней моды. 

Она короткострижена. Любит роман "Карт-Бланш"
Рок-н-ролл, грязный секс, поэзию и свободу. 

И теперь у девчонки другая совсем война:
С появившейся к сигаретам любовью с марта, 
С той собой, что не хочет до нового жить утра, 
С той, что хочет летать - с десятого до асфальта.

По ночам эта битва уходит за грани сна, 
И уже не спасут гранаты из старых кукол. 
С "сигаретного марта" вторая идет весна. 
А она продолжает дышать. Табаком и скукой.

И пускай у Маринок и Машек давно бойфренд,
И ее за спиной считают слегка с приветом,
Она просто вдыхает трухлявый дым сигарет
И - как прежде - живет по только своим заветам. 

Она любит поэзию, Битлз и помечтать,
Что когда-то ее полюбят. С короткой стрижкой, 
С непонятным тату, с сигаретой во рту опять. 
И с любовью к войнушкам. Точно как у мальчишки. 

Так проходят года. И кому-то богатый принц. 
Кто-то стал стюардессой. Миссис, наверно, кто-то. 
А она слышит шепот Ахматовой со страниц. 
И - как прежде - верит в поэзию и свободу.

И пускай у Маринок и Машек теперь мужья,
И ее за спиной считают слегка с приветом. 
У нее есть жених, есть характер и есть друзья,
Что зовут ее гордо Матерью и Поэтом. 

Она короткострижена. Любит роман "Карт-Бланш".
Раздает экземпляры книги своим подружкам. 
Удалила татушку и сделала татуаж.
И - как прежде - играет с сыном своим в войнушку.