Храмова Людмила Николаевна : другие произведения.

Детективная история в осеннем экстерьере

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Лёгкая пародия на иронические детективы

   Лето стремительно приближалось к осени. Ждали его, ждали, строили планы, не успел оглянуться, а на носу следующий учебный год. И не то, что не сбылись ожидания или что-то пошло не так. Просто, который раз делаешь вывод, что всё хорошее слишком быстро заканчивается.
   Почти два месяца меня в городе не было, это тема отдельного рассказа, но за это время я ужасно соскучился по своим друзьям, особенно по Соломиной и Пузырю. По остальным, конечно, тоже. Но Соломина и Пузырь - это особая статья. Такие друзья просто так не заводятся. С Соломиной и Пузырём мы ещё в детский сад вместе ходили, так что, можно сказать, прошли бок о бок значительный отрезок жизненного пути, что во многом сформировало общность нашего мировоззрения.
   В первый же день приезда я обзвонил их, и мы договорились встретиться в нашей беседке. Я прихватил бутылку коньяка из маминого презентационного фонда. Вообще-то я такую гадость не пью, но Соломина от неё тащится. Она позиционирует себя как знатока приличных напитков. У неё своя градация степеней приличности. У нас с Пузырём вкусы попроще, и мы отоварились в ближайшем киоске. Купили десять бутылок "Клинского", как и положено согласно рекламе крутым парням, и стали наперебой делиться новостями. Чего-чего, а новостей накопилось воз и маленькая тележка. За один вечер всего не перескажешь. Всего подошло человек семь. Пришли ещё Серёга, Лёва, Игорёк и новая девушка Игорька, то ли Ира, то ли Света, но это не так важно на данном этапе. Задержится с Игорьком подольше - познакомимся поближе. Звонили ещё Юрчику, нашему бывшему однокласснику и другу, но дома его не было, а мобильник оказался отключённым. Если честно сказать, Юрчик от нас последнее время слегка откололся. Он стал всё больше тусоваться с Магой. Чем-то они занимаются таким конкретно денежным. А мы со своим инфантильно-дебильным взглядом на жизнь, наверное, не совсем вписываемся в их деловую атмосферу. Но отношения у нас всё равно хорошие. С Юрчиком, я имею в виду, потому что Магу мы знаем не так хорошо, он у нас во дворе человек новый.
   Подвалили Юрчик и Мага попозже, когда мы уже завелись конкретно, потому что раза два или три успели сбегать на ближайшую торговую точку. К тому времени я потихоньку начал выпадать из реальности. С чего-то заговорили о реалити-шоу про любовь. О том, кто там и что делает, как себя пиарит. А если бы и нам поучаствовать? Мы что, хуже что ли? Денег подзаработаем. Прикалывались, кто из нас и что там изображал бы. Собрались для прикола заявку на участие Пузыря посылать. Юрчик развёл базар, что Пузырь там всю честную компанию на диету посадит, после чего все хозяйственные девушки России начнут к нему съезжаться, чтобы накормить Пузыря пирожочками собственного изготовления. Пузырь обиделся и, как говорится, полез в бутылку. Может, в другое время он и не обиделся бы, Пузырь шутки понимает. Но Юрчик взял не тот тон, мне он тоже показался обидным или слишком развязным. Лёвчик и Сергей быстро развели ситуацию. Закончилось всё пожиманием рук и похлопываниями по плечу. Короче, нормально всё закончилось.
   Потом помню, как Соломина хохотала над анекдотом, а вот над каким не помню. Было уже совсем поздно, и Соломина собралась домой, а мы толпой двинулись её провожать. Нам было хорошо, даже слишком. В подъезде Соломиной было жутко темно. Кто-то стал изображать из себя привидение. Девчонки завизжали. Одна дверь открылась, и оттуда пообещали вызвать милицию. Обещание подкрепилось ненормативной лексикой. Соломина быстро прошмыгнула на свой этаж, а мы с хохотом помчались вниз. Так получилось, что я оступился и стукнулся головой об перила. Шишка выросла моментально, я прямо физически ощущал, как это происходит. Мне, вообще-то не привыкать, голова у меня, можно сказать, хронически травмирована, но досадно. Я вышел из подъезда со здоровенной шишкой и злой, как собака. Пузырь пытался меня морально поддержать, но эффект от поддержки в его исполнении был жуткий. Мне ужасно хотелось треснуть Пузырика по башке, чтобы он прочувствовал всю тяжесть моего положения, но всё-таки я сдержался.
   Так вот с этого и началось, с того, что у меня разболелась голова. На улице возле подъезда стояли Юрчик с Магой и курили. Мага курил так странно - быстро затянется и резко откидывает руку с сигаретой к плечу. Я подумал, что он бондианы насмотрелся. Юрчику позвонили на мобильник, он отошёл поговорить в сторону. Мы же решили веселье не продолжать по принципу: лучшее - враг хорошего, хорошего оказалось слишком много. Сергей и Игорёк с девушкой пошли к себе, а Лёва, наверное, раньше слинял, ушёл по-английски.
   Тут Юрчик закончил свои переговоры по мобильнику и подошёл к нам с однозначно загадочным видом. Сказал, что хочет переговорить. Умеют же люди выбрать время для переговоров! Оказывается, он хотел переговорить только со мной и с Пузырём, как с самыми надёжными людьми, то есть своими. Лестно, конечно, но Юрчик подступал явно с наворотами. Начал говорить, что организует нам такое реалити шоу, после которого то, что показывают по телевизору, покажется детской игрой с песочными куличиками. Сначала мы не врубились. Железки там какие-то, какой-то металл. Кому он на хрен нужен? Оказывается нужен и очень, кто-то за него бабки платит. Большие. Интересно, конечно, но хотелось бы поподробнее.
   - Подробнее расскажем в процессе выполнения работы, - сказал Мага. - Кому попало говорить заранее просто не следует. Не мой стиль!
   - А мы что, кто попало? - опять завёлся Пузырь.
   - В том случае, если не в нашем деле, а как по-другому, - Мага достал новую сигарету и щёлкнул зажигалкой, картинно отбросив руку в сторону резким движением.
   Короче, мы договорились обсудить наше участие в деле завтра утром, на свежую голову, и разошлись по домам.
   Я шёл и думал, а чём интрига-то. Мы так и не поняли. Если большие бабки, то, наверное, ни денежки, ни железки без присмотра не лежат. Не первые годы же перестройки, как их описывают в СМИ: деньги под ногами лежали - только наклонись вовремя. После этого я смотрю на предков и думаю: - Ну, лохи, такое время проворонили. - А они чего-то там вспоминают, как им было трудно становиться на ноги и нас всех поднимать. Как ждали зарплату и экономили на колбасе. Вот, что значит, своевременно не почувствовать, где течение быстрее! Но, времена изменились. Придётся себя реализовывать в изменившихся условиях, в которых ничего под ногами не валяется.
  
   Наша семья считается большой. У мамы и удостоверение многодетной семьи где-то хранится, как особая реликвия. Нас, Лаптевых, целых пять человек. Кроме папы и мамы, я, брат Фидель и сестра Розалинда. А зарабатывает фактически один папа. Он у нас на стройке начальником участка вкалывает. Одно время хреновато было, а сейчас ничего, держимся на плаву средненько так. Мы все без особых претензий. Хотелось бы, конечно, и того и этого, но и с тем и с этим мороки тоже хватает. Все мы знаем, что богатые ещё как плачут, рыдают просто. Но количество желающих обзавестись энным количеством денежных знаков возможно большего достоинства нисколько не уменьшается. Мне бы тоже хотелось, но чтобы это обстояло цивильно, без привлечения и наказания, так сказать. Не знаю, как точнее выразить свою мысль, как-то она у меня не хочет до конца сформировываться.
   Наша мама преподаватель. Тут и говорить о деньгах нечего, но свою работу она любит. Когда она начинает рассказывать об институте и своих студентах, то её глаза блестят, ярче, чем после бокала шампанского. То есть с самореализацией у неё всё в порядке.
   Фидель и Розалинда младше меня. Они родились в тот период, когда мама была страстной поклонницей латиноамериканской литературы. Меня же, родившегося в долатиноамериканский период, назвали в честь деда Агафоном. Так что я Агафон Лаптев, чем очень горжусь. Правда, осознание своей уникальности в смысле имени и других достоинств пришло не сразу, но теперь я могу сказать, что знаю себе и своему имени цену. Как говорил герой одного фильма, я умён и чертовски привлекателен. Мой рост один метр восемьдесят девять сантиметров. Вес - шестьдесят два килограмма. Цвет волос - от светло-русого до тёмно-русого в зависимости от места произрастания на голове и степени выгорания на солнце. Глаза зелёные с ореховым оттенком.
   Насчёт ума можно сказать следующее. Поскольку я вырос всё-таки в интеллигентной семье, то по определению у меня должно быть с этим всё в порядке. В детстве, как полагается, мне читали сказки. До сих пор помню, как я рыдал, узнав, что лиса съела колобка. После этого не мог даже пончики есть. Кстати, и сейчас их не люблю. До сих пор уверен, что сказка про колобка для детей довольно жестокая. Своим детям читать её не буду. А вообще сказки я любил и даже сочинял их. Писать я тогда не умел, и мама записывала их в особую тетрадку, на которой было написано "Сказки Агафончика". Когда приходили подруги, мама всегда доставала эту тетрадку и читала. Тогда мама мечтала, что я стану журналистом-международником. Вот бы интересно было сейчас найти эту тетрадку и почитать, что я там сочинял. Но она потерялась во время наших бесчисленных ремонтов и перестановок, а жаль. Я бы с большим удовольствием их сейчас перечитал, не говоря уже об их исторической ценности для моих потомков.
   В школе я учился не совсем хорошо. Принято так считать, если судить по отметкам. Они довольно средненькие, если подходить к данному вопросу с точки зрения обычного подсчёта баллов. Просто, однажды я для себя решил: если не получается быть первым, то по фигу, какие у тебя отметки. Одно время мы с Пузырём во время занятий неплохо проводили время в парке на горе. С утра вытаскивали из домашнего холодильника сосиски или ещё что-нибудь и шли в парк, где валялись в траве и сочиняли для себя немыслимые приключения. Весёлое было время - золотая молодость души! Естественно, такой кайф продолжаться долго не мог. Во-первых, мы не владели правилами конспирации и приходили домой грязными; а во-вторых, мы практически отменили себе домашние задания. Первой спохватилась моя мама. Однажды, оторвавшись от очередного романа, она заметила мои оторванные пуговицы и грязнющую рубашку. - Так, где ты был? - грозно произнесла она. И, хотя у меня были отговорки на все случаи жизни, в логике ей не откажешь. Следующей фразой было: - Покажи свою тетрадь! Дальше события развивались по классической схеме. Они встретились с мамой Пузыря. Пузырь тоже получил трёпку, но его мама решила, что именно я плохо влияю на её сына, а моя мама с точностью до наоборот. Нам запрещено было дружить и даже сидеть вместе. Но мы можем с гордостью сказать, что наша дружба выдержала и не такие испытания. Мы окончили школу без медалей, нам они без надобности, но вполне достойно. В институте мы сидим за одним столом. Конечно, когда мы туда являемся. Разумеется, это не институт международных отношений, но какая, в общем-то, разница. Главное, до диплома не вылететь. А вылететь, я думаю, Соломина нам не позволит.
  
   На следующий день Юрчик позвонил с самого утра, часов примерно в семь.
   - Ну, чо, едем?
   - Куда? - я ещё до конца не проснулся, и вчерашний разговор помнил с трудом.
   - Мы ж договаривались, - с обидой сказал Юрчик.
   - А! - сказал я. Не говорить же, что ни фига вчера не врубился, в чём вопрос. А, если честно, то ехать вообще никуда не хочется. В соседней комнате трубку подняла Розалинда. Она у нас как спецкорр в горячей точке, ни дня без свежей новости, а ещё лучше компромата.
   - Ладно, - сказал я. Я уже кое-что вспомнил про большие бабки, какой-то металл. Фуфло, всё это - ежу понятно, но не по телефону же с ним говорить, особенно в режиме реального подслушивания.
   Юрчик ждал нас на улице. Руки он держал в карманах джинсов, и выглядел он потрёпанным. Наверное, я тоже смотрелся не лучшим образом. Но опухшая рожа Пузыря несколько подняла мне настроение. Всегда приятно чувствовать, что может быть ещё хуже, но у кого-то. Пузырь был в драной майке с надписью 007 и шлёпках на босу ногу.
   - Попозже не мог поднять, - Пузырь потянулся и широко зевнул. - Что за спешка, как во время ловли блох.
   - Блох ловить не будем, а время - деньги. Сейчас Мага подъедет.
   Ого, как Юрчик заговорил! Время! Да ещё и деньги! Дело не шутейное! Мы с Пузырём переглянулись.
   - Ой, а я пирожки на столе оставил, по дороге перекусить можно было, - спохватился Пузырь.
   - Какие пирожки? Ты, что, на пикник на лужайке собрался? - оборвал его Юрчик. - Потом пирожки жрать будем.
   - Слушай, а что за дело? Поподробнее можешь осветить? - спросил я. - Воровать мы ничего не собираемся, даже за бабки. Юрчик, нам криминала не НАДА!
   - Какой криминал! Ты, чо, меня первый день знаешь? Просто нужно металл забрать срочно в одном бесхозном месте и всё!
   Мы с Пузырём переглянулись и спросили одновременно: - Почему срочно!?
   - Пока спрос на него есть. Понятно? Такой вот расклад, - Юрчик всегда был себе на уме. Лишнего из него не вытянешь. Долго занимался борьбой, даже стал кандидатом в мастера, а потом бросил, и сейчас мы вместе ходим в качалку. Что ещё? Учился всегда хорошо, и сейчас в институте учится, но не в нашем, он собирается стать маркетологом. Это Юрчик с его бисепсами и трицепсами! В свете того, что время общения с ним резко сократилось, что мы сейчас вообще о нём знаем? Что сессию вовремя сдаёт и на стипендию, а ещё ни с кем из девчонок не встречается? А про другие личные дела выходит ничего. Неужели Пузырь тоже откололся бы, если бы мы учились в разных институтах. Уверен, что нет. С Пузырём у нас ментальное родство.
   Мага подъехал на БМВшке. Ничего в ней смотрелся, прикольно. Когда его папаша успел тачку поменять?
   Мы загрузились и поехали. Быстро всё получилось. Вообще-то не мешало нам теперь объяснить, куда мы едем и зачем, даже на экскурсии объясняют, где едем, по какой местности, какие достопримечательности, легенды какие-нибудь рассказывают. Но Мага сосредоточенно крутил баранку, а Юрчик вроде даже придремал. Меня это стало доставать. Я тихонько стукнул его по шее.
   - Подожди чуть-чуть, - мотнул головой Юрчик. - На месте сам разберёшься. Просто дело сделать нужно как можно быстрее, и всё. Не пойму, чего ты гоношишься. Повода нет.
   Проехали мы прилично, выехали за город, попетляли по посёлку с одной извилистой улицей, проехали лесок. В этих местах я никогда не был, так что экскурсия в какой-то степени могла быть познавательной. Наконец подъехали к здоровенному кирпичному зданию. Если точнее сказать, то это было бы здоровенное кирпичное здание, если бы его достроили. А пока, видимо уже долгое время, стояли кирпичные стены без окон и дверей, кое-где с перекрытием на второй этаж. Вокруг пышно рос бурьян, навалены кучи камней и засохшего раствора, торчала арматура. Всё, как полагается, когда стройку забрасывают на долгое время.
   - Интересное сооружение, - сказал я, вылезая из машины. - Типичный памятник бесхозяйственности и разгильдяйству. Так это конечный пункт назначения?
   - Это! - кивнул Юрчик. - В общем, ребята, задача такая: там, в стене установлена аппаратура или как её точнее назвать.... Устройство... - Он подумал: - В общем, пластинки, такие серебристые в металлических коробочках. Нам их нужно снять по-быстрому. Все! Прошлый раз мы слишком долго копались, не было нужных инструментов. И осталось ещё прилично, а ездить сюда больше нельзя.
   - Почему? - высунулся Пузырь.
   - Чтоб лишнего внимания не привлекать, - Юрчик научился изъясняться грамматически правильно и туманно.
   - Так они ж никому не нужны, сам говорил, место бесхозное, - запоздало пытался докопаться до сути я.
   - А вот увидят, что нам нужны - и тоже кому-нибудь захочется, - сказал Мага. - Закон подлости никто не отменял.
   Охраны никакой не было, место откровенно запущенное, следовательно, можно было думать, что никому серебристые коробочки и не нужны. Хотя, кто видел охрану у заброшенного недостроенного объекта? Не спорю, может, такое и бывает, просто лично я не видел. Что за аппаратура? Кто-то за неё платит? Вопрос стало возникать слишком много. А отвечать, похоже, никто не собирался.
   Мы зашли внутрь здания. Внутри было не лучше, чем снаружи. Везде хлам; балки, плиты, остатки костра с сопутствующими отбросами, от целлофановых пакетов до куриных костей, словом, следы всех культурных наслоений. Даже грязненький цветной платочек болтался на вертикальной арматурине.
   - А вот этого не было, - вдруг занервничал Юрчик.
   - Ага! - мрачно отозвался Мага.
   - Чего не было? - уточнил я.
   - Да так, мелочовка, - небрежно бросил Мага, я бы сказал, даже пренебрежительно.
   Образно выражаясь, в воздухе запахло неопределённостью и даже интригой или опасностью. Картина, что называется, резко поменяла своё освещение. В самом деле, мы хрен знает где, пустынные развалины, какие-то коробочки, которые стоят бешеных бабок, если верить Юрчику.... Пузырь засопел носом, наверное, настраивал себя на работу.
   А я спросил неожиданно тонким голосом: - И, чо, теперь?
   - Да ничо! - сказал Юрчик. - Быстро сделаем дело и уедем. Работы здесь часа на четыре, а если постараться, то и за два можем справиться. Нас теперь четверо. Правда остались трудные участки, где их выковыривать придётся. Ну и проверить напоследок.
   Ещё и выковыривать! Приплыли, называется. Но предъявлять претензии поздновато. Полез в кузов, называется. А кому бабки за просто так предлагают? Можно было и раньше догадаться! Пошли выковыривать.
   - Чо-то мне здесь не по кайфу, - сказал Пузырь. - Давайте начнём быстрее, что ли.
   - Мага, отгони машину в наше место, - неожиданно резко сказал Юрчик.
   Мага кивнул и ушёл. Машина уехала, а мы начали работать. Инструменты Юрчик вытряхнул из холщового мешка, ломики, кувалду; щипцы, кусачки и ещё какие-то хитрые приспособления достал из рюкзака. Работёнка оказалась несложной для среднего интеллекта, но не для давно не тренированных мышц. Короче, мы с Пузырём отбивали штукатурку, откручивали металлические крышки и поддерживали их, пока Юрчик возился с какими-то проводами, гаечками, шурупчиками и тому подобной дребеденью. Но дело продвигалось. Из коробок извлекались пластинки, самые на наш непрофессиональный взгляд обычные блестящие металлические пластинки. Когда пришёл Мага, с одной коробкой мы разобрались, и у Юрчика в рюкзаке болталось с десяток пластинок.
   - Ну, поехали, - сказал Мага. Работа ускорилась, но и нагрузка резко возросла. Теперь мы с Пузырём, каждый по отдельности, держали эту долбанную крышку, пока Юрчик с Магой орудовали в коробке, а это, я скажу, испытание не для слабаков. Единственное, о чём я думал, пока Юрчик возился в коробке, чего это он там долго возится. Скорей бы заканчивал, чтобы передохнуть, хотя отбивание штукатурки тоже трудно назвать отдыхом.
   - Много ещё осталось? - первым не выдержал Пузырь. - Пивка бы глотнуть, хоть капельку, а то даже кишки высохли.
   - Для тебя капелька, не меньше двух бутылок, - не смог удержаться от подколок Юрчик. - Одна коробка осталась и парочку нужно проверить.
   - Будет вам и пивко, будет и кофе с какавой, - сказал Мага. - Всё будет по верхнему разряду. Ускорим темп!
   Мы дружно молотили по стене, добираясь до коробок. Грохот стоял ужасный. Такое было ощущение, что стены вот-вот зашатаются и рухнут тебе на голову. Я уже представил, как буду копошиться под обломками, как внезапно стало тихо, слишком тихо.
   Я застыл с поднятым молотком, как памятник строителю социализма. Явно произошло нечто. Краем глаза я уловил, что трое членов нашей свежесозданной бригады смотрит в одну сторону, куда я тоже стал медленно поворачивать голову.
   Вроде бы и ничего особенного. Какой-то малец довольно щуплого телосложения внимательно осмотрел нас и юркнул за колонну, а потом сиганул в дырку в стене. Вся сцена заняла минуты полторы от силы. Событие на три действия - пришёл, посмотрел и ушёл. Казалось бы, мало ли кто ходит, на что смотрит, и куда уходит. До всех дела никому нет. А если рассмотреть в контексте реального времени, то картина вырисовывается немного другая. Или мы её вырисовываем, пользуясь значимыми для нас исходными данными. Причём, каждый свою. Мы посмотрели друг на друга. Определённо, решение нужно было принимать.
   - А был ли мальчик, - пошутил я и понял, что неудачно, когда посмотрел на лица Юрчика и Маги.
   - Сворачиваться надо по максимуму, - сказал Юрчик решительно. Мне, честно говоря, хотелось смыться и, причём, немедленно. Но когда решение принимает кто-то другой, значит и ответственность лежит на ком-то другом. Значит, он обладает информацией. Это несколько облегчает собственное принятие решения, как ни парадоксально.
   Мы прямо таки с фантастической скоростью раздолбали следующую коробку, которая оказалась совсем маленькой и блестящих пластинок в ней было совсем немного.
   - Это последняя, можно даже не проверять, видно, что её вскрывали, - сказал Юрчик. Тут мы заметили, что нет Маги. Стали смотреть по сторонам. Куда это он делся?
   - Сейчас придёт, - сказал Юрчик хмуро.
   - А кто это мог быть? Этот пацан? - спросил Пузырь. - Чо-то шнырял, я так понял, не по делу.
   - А я откуда знаю? Да кто угодно! Может, место для пикника искал или для романтических приключений, - Юрчик по ощущению чего-то не договаривал, но разборки затевать в такой момент смысла не было. Ладно, потом разберёмся, что к чему.
   Мага возник как бы из ничего, так внезапно он появился в столбе ещё неосевшей пыли.
   - Пошли быстрее, - сказал он. - Вроде сейчас никого нет.
   - А пацан куда делся? - спросил Пузырь. - Он тут один тусовался?
   - Уехал пацан на мопеде. Ладно, работу мы с вами сделали, деньги будут завтра. По три штуки на каждого точно будет, а, может, и больше.
   Упоминание о деньгах, конечно, улучшило настроение. А кому бы оно не улучшило? Три штуки - тоже деньги, хотя я надеялся на большее. Обратную дорогу мы проехали молча. Правда, Пузырь попытался предложить остановиться и взять пивка, но его никто не поддержал. Мне тоже как-то не хотелось. Обстановка не располагала.
   Перед домом я сделал попытку выяснить у Юрчика, что же мы там конкретно снимали и кому это нужно.
   - Много будешь знать - плохо будешь спать! - сказал этот гад. - Мы что такого особого делали? Стоит заброшенное здание. Всем на него давно нас..ть. Мы просто взяли то, что кому-то нужно. Не мы, так другой взял бы. А тебе плохо, что ли по три- четыре куска срубить за три часа работы? В норме, по-моему.
   - А если пацан не просто так стоял, а фотографировал нас. Может ему тоже нужно. Или кому покруче. На металл желающих много, особенно на редкий.
   - Чо т я фотоаппарата у него не видел, - будто бы пошутил Юрчик. - Да не боись, ты! Всё будет нормально! Ты ж сам видел, в каком состоянии объект работы. Стоял тихо, мирно лет десять, не меньше, никто на его счёт не парился.
   - Нормально, так нормально, - подумал я, не портить же себе молодые годы раскаянием из-за того, что где-то срезал какие-то пластинки, о которых деловые люди вспомнили лет через десять, а то и пятнадцать. Но, если подумать, то странная картинка получается. Так что, лучше не думать. Проехали!
  
   Дома я набрал полную ванну горячей воды и завалился в неё с сигаретой. Хорошо бы ещё глоточек водочки, согласен даже на "Столичную", но ладно, обойдёмся тем, что имеем. В ванной я чуть не заснул и увидел даже кусочек сна, в котором я карабкался на какую-то вершину. Чего мне там надо было, увидеть не успел, потому что мама стучала в дверь с криком: - Что ты там делаешь?
   - Ну что я здесь могу делать? Я моюсь. Могу я по-человечески помыться хоть раз в неделю, так, чтобы меня никто не доставал! - тоже заорал я, но в сложившейся обстановке прежнего кайфа не предполагалось, поэтому я вылез из ванной и тщательно вытерся. На столе источала фасолевый аромат тарелка с супом, что как нельзя кстати после ударного физического труда.
   - Ты где был? - спросила мама. - Уехал с утра пораньше неизвестно куда, не предупредив. Приехал грязный, как не знаю кто. Потом в ванной киснешь по два часа. Я начинаю нервничать, потому что мне не нравится такой стиль поведения.
   Можно подумать, я первый раз уезжаю, не предупредив, а хожу всегда в одежде, как в рекламе "Тайда", что я и высказал открытым текстом. И потом, мы "Бошку" для чего купили, смотреть на неё что ли? Мама обозначила обиду на моё нетактичное поведение, но претензий больше не высказывала, а ушла в свою комнату, оставив меня в покое, что в настоящий момент мне было нужнее всего.
   Фиделька в своей комнате играл в новую компьютерную игру, а Розалинду позвали на день рождения, куда она, наконец, после долгих сборов и отчалила. Правда, оставались ещё собаки, а их у нас пять штук, но собаки дело привычное. Болонки Бульонка и Матрёнка возились в комнате у мамы. Овчарка Одарка с папой отправилась в клуб собаководства, а беспородные Гарольд и Арнольд спали на кухне под столом, обожравшись вчерашним холодцом. Я спокойно завалился с книгой на диван.
   Конечно, это был детектив. Других книг у нас сейчас не водится, а точнее, не пользуются спросом. Они скромно пылятся в отдалённых уголках. Я уже говорил о пристрастиях мамы. Когда-то весь дом, а вернее маленькая однокомнатная квартира, где мы жили впятером, была завалена латиноамериканской литературой. Поскольку полы были заняты спальными лежанками, на день мы их складывали друг на друга, чтобы расчистить проходы к одёжным шкафам, то книги лежали на подоконниках, на столе и под столом, и даже в туалете у нас был специальный книжный стеллаж. Со временем мама слегка остыла к латиноамериканскому роману, хотя иногда старая страсть даёт о себе знать отдельными вспышками. Так последнее, что она купила, была книга о шоколаде или кофе с кипятком. Я её не читал, честно говоря, но мама от неё пришла в восторг. Так вот, скорее страсть не угасла, а была вытеснена новым увлечением - женскими детективами. Детективы стали покупаться не то что кипами, а целыми грузовиками. А уж когда она дорвётся до интернет-магазина, то держись бюджет семьи! Правда, и бюджет у нас теперь не то, что раньше, позволяет выдерживать прихоти отдельных членов семьи. Но детективы, несмотря на нашу теперешнюю четырёхкомнатную квартиру, тоже требуют места. Сначала ими были заставлены все книжные шкафы, когда места не стало хватать, мы продали почти всю латиноамериканскую литературу, а вместе с ней и большую часть подписных изданий. Кстати, вовремя сделали. Сейчас бы их не купили. А кто их читает? Иногда могу достать томик Толстого, скажем, Алексея Николаевича. А вот Чехова, Тургенева больше трёх страниц не осилю, эксперимент проводил. Точно в конце третьей страницы засыпаю. Может, буду читать их, когда выйду на пенсию, чтобы химией от бессонницы организм не травить. А вот Солженицина и три страницы могу прочесть только под дулом пистолета. О вкусах, как говорится, не спорят!
   Детектив совсем другое дело! Так уж получилось, что вся наша семья пристрастилась к детективам. Прямо таки подсела конкретно. Сначала мама, потом Розалинда и только потом мы с папой. Только Фидель остался неохваченным процессом всеобщей детективизации. У него одна, но пламенная страсть - компьютер. Может сидеть сутками, не отрываясь от экрана. Только мама его и спасает от голодной смерти и окончательного разрушения нервной системы от хронического недосыпания.
   Так вот, я начал читать детектив. Забыл, конечно, на каком месте остановился. В принципе, это и неважно, можно что-то заново прочесть, а можно и пропустить, такой вот, детектив своеобразный жанр литературы. Погоня, угнали тачку, у него угнали или он угнал, так, нужно вернуться на пару страниц назад. Читаю: "Он похолодел, увидев, что на него направлено дуло пистолета. Он увидел человека, который ему был уже давно знаком, причём, хорошо знаком. Этот человек стоял за ним в очереди на почте, этот человек сидел за соседним столиком в кафе, этот человек..."
   - Стоп! - сказал себе я. Только теперь я начинал понимать, почему испытывал такое неприятное чувство после происшествия там, в развалинах надежд социализма. Дело в том, что я видел этого паренька. Определённо видел! Он покупал вчера в нашем магазине квас. Я и обратил внимание на парня, который покупал квас. А кто не обратил бы? Юноша, покупающий квас, большая редкость. Так, внимание! Во что он был одет? Убей, не помню. Да я не помню, в чём он был и там, на месте нашей, так сказать, работы. Во что-то серое, нет, зелёное, а, может, во что-то серое с зелёным, пятнистое такое. Нет, пятностое запомнилось бы. Вот тебе, на! Да разве знаешь заранее, когда тебе надо обострять внимание? Но лицо... Определённо то же лицо. И походка такая, вихляющаяся слегка, что ли. Другого определения я найти не мог. Почему там, в развалинах, мне не пришло это в голову? Даже странно!
   Я привстал с дивана. Нужно срочно звонить Пузырю! А почему Пузырю, может, Юрчику сперва? Но что-то мне подсказывало, интуиция, наверное, что лучше сначала Пузырю.
   - Мы с Пузырём одной крови, - почему-то подумал я.
   Я натянул майку, носки, джинсы и выскочил за дверь. Желание поделиться пришедшими в голову мыслями с кем-то близким по ментальному пространству прямо распирало меня, поэтому вместо звонка я предпочёл непосредственный контакт.
  
   Пузырь спал, передозированный физическими нагрузками с непривычки. Нельзя сказать, что бы он шибко обрадовался, увидев меня, но повернулся ко мне лицом и открыл глаза.
   - Чо, дрыхнешь? - спросил я, вваливаясь в тесную и захламлённую комнатку Пузыря. Пузырь, собственно занимал половину комнаты с компьютером и видом на нашу помойку. Остальную часть комнаты за загородкой занимала его бабушка, которая в настоящий момент отсутствовала. Бабушка Пузыря проявляла во всех жизненно важных сферах очень активную деятельность, сидение или лежание на одном месте не представлялось для неё комфортной формой существования.
   - А чо, нельзя што ли? - ответил Пузырь вполне логично. - Или опять чего-то там нужно сделать?
   - Нет, пока не нужно, - сказал я. - Но видишь, какое дело, - и я изложил Пузырю всё, что возникло у меня в голове.
   Но на Пузыря это не произвело должного впечатления.
   - Фигня это всё! - решительно сказал он. Но по моим наблюдениям он и не проснулся до конца, он сидел, протирая глаза и отчаянно зевая.
   - Может и фигня, - согласился я, - но понимаешь, странное какое-то совпадение. Согласись! Сначала я вижу его здесь, а потом там. А он в нашем районе не живёт, это точно! Спрашивается, зачем он здесь ошивался? Выходит, он давно следит за нами, то есть я хотел сказать, за ними, Юрчиком и Магой.
   - Ты ж сам говоришь, что не разглядел его как следует, и сразу не вспомнил, - резонно сказал Пузырь.- Может, это совсем другой пацан.
   - Ты знаешь, я сейчас почти уверен, что он это он. У него внешность довольно запоминающаяся.
   - Ага, ничего не запомнил и уверен, - сказал Пузырь. - Я, например, его внешность вообще не запомнил. Ничего особенного. Майка голубая или серая,, по-моему, стиранная-перестиранная. Покажи мне его сейчас, я не узнаю. Это точно!
   Пожалуй, он был в какой-то степени прав. Больше мы на эту тему говорить не стали, чего зря душу травить, а сходили за пивом и неплохо посидели под завывания одного новомодного певца. Мы бы и ещё посидели, если бы не сестра Пузыря, Ленка, которая начала выступать, что мы разбудим ребёнка, который только что заснул в соседней комнате, то бишь, племянника Пузыря. Интересное дело, под музыку заснул, и она же его разбудит. Но спорить с Ленкой себе дороже, и мы пошли к Соломиной.
   Соломина жила в том же подъезде, где и Пузырь, но двумя этажами выше. Такого бардака, как у Пузыря, у неё в комнате не было, а было очень даже аккуратненько и стильно. Светло-голубые обои в комнате Ани Соломиной гармонировали с расцветкой обивки раскладного диванчика и кресла для компьютера. На окнах висели собственноручно сплетённые занавесочки и стояли белые горшки с цветами. На стене висел написанный Соломиной натюрморт, две вазы и груша. Ничего так - живенько! Все книжки расставлены согласно их цвету, высоте и толщине. Одной фразой, сразу видно: здесь живёт разносторонняя талантливая и очень аккуратная девушка. Впрочем, Анина разносторонность и аккуратность не мешала ей дружить с нами. А дружили мы с детского сада. Правда, дружба началась не вдруг и не сразу. Наши мамы в один голос ставили милую послушную Анечку нам в пример. Когда нам это изрядно поднадоело, мы даже хотели слегка побить Анечку. Но, как дети из интеллигентных семей, сделать это мы всё-таки не решились. А потом Пузырь признался, что влюбился в Соломину. Любимая друга - лицо неприкосновенное, понятное дело. Так, мы стали ходить втроём. Конечно, любовь со временем прошла, но дружба осталась. Даже в школе мы учились в одном классе. Хотя, почему - даже? Именно наши мамы упросили учительницу взять нас всех троих в один класс.
   Соломина не очень удивилась, что мы пришли без звонка и без приглашения. У нас часто такое случается. Когда не хочется разводить церемонии, мы их и не разводим. Мама Соломиной сразу предложила нам кофе с пирожными. За что я уважаю Ольгу Аркадьевну, то есть маму Ани, за её искреннее гостеприимство. Хоть когда приди, ничего не скажет - значит так нужно. Анечка сама знает, что делает. На конкурсе родителей Ольга Аркадьевна точно заняла бы первое место. Только жаль, такие не проводятся.
   - Ну, и что случилось? - спросила Соломина. У нас, что, на лице написано, что мы во что-то вляпались, что ли? Мы с Пузырём обречённо переглянулись Ничего от Соломиной скрыть нельзя. По крайней мере, надолго.
   Так само собой получилось, что мы рассказали Соломиной обо всех своих приключениях, загадках, предположениях и выводах.
   - Ребята, похоже, вы вляпались конкретно! - неожиданно заявила Соломина.
   - Почему? В чём конкретика? - заорали мы с Пузырём в один голос и посмотрели друг на друга. - Юрчика мы что, первый день знаем?
   - Не первый, - вздохнула Соломина. - И дело может быть совсем не в Юрчике. Я так поняла, что у Юрчика был живой интерес к этому делу, гораздо более значимый, чем он вам обрисовал. И у Маги безусловно тоже. Но они обычные исполнители, а вас они тоже подрядили на исполнение. Вот только что вы там выковыривали, на данном этапе это основной вопрос. - Вот те на! Уже пошла детективная терминология. - Кто-то очень заинтересован в том, чтобы получить пластинки, не привлекая к себе внимания. Вы можете нарисовать эти пластинки?
   Я принялся рисовать пластинки, а Пузырь описывать, какие они на цвет, вес, вкус и запах.
   - Ты когда их успел понюхать и попробовать? - усомнился я.
   - Уметь надо, - отмахнулся Пузырь.
   Соломина долго разглядывала рисунки, покачивая головой. Это у неё такая привычка. Она всегда лучше думает, когда голова из стороны в сторону мотается. Потом она полезла в книжный шкаф и достала толстенный том физики, долго листала его, потом пролистала "Энциклопедический словарь юного техника". Мы с Пузырём сидели молча. Мы уже привыкли доверять Соломиной и ей методам работы. Потом Соломина книгу закрыла и поставила на место.
   - Мальчики, вам пирожных принести ещё? - спросила она.
   - Ага! - откликнулся Пузырь с готовностью. Насчёт пожрать у него всегда готовность номер один.
   - Подожди, а как же с пластинками? Что это может быть такое? У тебя никаких соображений, - спросил я.
   - Никаких, - честно ответила Соломина. - Я даже представить не могу, для чего это может быть нужно. Говорите, они в коробках находились. У меня даже такое впечатление складывается, что мы столкнулись с новыми технологиями или определёнными секретными разработками. А что? Вполне может быть.
   - Какие секретные разработки? - возмутился я. - Сто лет стоял это недостроенный завод или лаборатория или чего ещё там, и никто не вспомнил - ребята, а мы ж там забыли очень секретные материалы или приборы, давайте заберём их, нужны они теперь до зарезу. А почему только пластинки? Там же целые коробки были, тоже не простые по форме и содержанию.
   - А может дело в металле? - предположил Пузырь. - Металл, если дефицитный, он кучу денег стоит, нужно только знать, кому сдавать. Вон Кашины круто сидят на металле. Вторую машину меняют.
   - Кашины где-то золотую жилу откопали, - сказал я
  -- Похоже на то, - согласился Пузырь. - Везёт же людям!
  -- Думаешь, так всё просто, - прикрикнула на него Соломина. - Ты вон тоже съездил неизвестно зачем, а теперь начинаешь думать, что и почему. Думаешь, у них всё просто? Нашёл чему завидовать!
  -- Во-первых, я вовсе не переживаю; а, во-вторых, не завидую, - Пузырь иногда умеет показать чувство собственного достоинства. - А съездил я потому, что Лапоть поехал, - неожиданно выдал он.
   - Нормально! С больной головы, да на ноги! - больше мне сказать было нечего.
  -- Мальчики, не ссорьтесь, - попросила Соломина. - Как говорится, утро вечера мудренее.
   Тут мы заметили, что на улице уже вечер. Оказывается, как быстро летит время, когда ломаешь голову над какой-нибудь проблемой. Этот феномен я заметил ещё во время контрольных. Интересная всё-таки взаимосвязь времени с событиями.
   - Так чо, ребята, делать будем? - попытался как-то обобщить обсуждение Пузырь.
   - А что сейчас сделаешь? Поживём, увидим, - сказала Соломина. - В конце концов, не вы же их будете сбывать или хранить. Так что, какие к вам претензии? Ну, помогли содрать.... Может, и не совсем хорошо. Но вас же никто не предупредил, что не нужно трогать. Там табличка висела с подобной надписью?
   - Ничего там не висело, - вздохнул я.
   - Но раз не висело, и охрана не стояла, так в чём же проблема? В парне, что ли? Он вполне мог случайно там оказаться. Искал уединённое местечко для медитаций.
   - Шутки у тебя, Соломина, офигенные, - сказал я.
   - Да, поживём.... Хорошо, если поживём, - мрачно отозвался Пузырь, - а то за одним моим знакомым, Ильёй, ты его знаешь, гонялись конкретно, как говорится, с определёнными намерениями. Он, аж, в Калугу дёрнул, так напугался.
   - Да, ладно, Илья же ржавый пистолет хотел продать. А мы ничего не хотим ни продать, ни купить. Так что, пошли спать спокойно, - сказал я, хотя чувствовал себя далеко не так бодро, как я пытался показать. Потом у меня возникла ещё одна мысль, да такая, что я мгновенно похолодел. - Пузырь, Мага пошёл следом за пацаном,
   - И что? - Пузырь поднял одну бровь. У него это смешно получается. Но мне стало не до смеха.
   - Пришёл он один. Так?
   - Ну, - Пузырь явно не мог постичь завихрений моих мыслей. - Он что, с собой его должен был тащить? Попробуй этого пацана поймай, он такой вёрткий.
   - А если поймал!?
   - Ну, ты даёшь! - вскрикнули одновременно Пузырь и Соломина.
   - Ерундой не забивай голову, - строгим голосом порекомендовала Соломина. - Выспаться вам нужно хорошенько, и жизнь предстанет совершенно в новом свете.
   - Да, пошли, - Пузырь открыл дверь.
   - Ну, пока, ребята, мысленно я с вами. По-моему, пока повода для переживаний нет, если не считать того, что за работу вам вряд ли заплатят, - сказала Соломина и помахала нам рукой.
   - Пусть попробуют! - Пузырь сразу подобрался и принял боевой вид. На мой взгляд, он стал похож на боевого петуха, но я ему ничего подобного, разумеется, говорить не стал. Потом обид не оберёшься.
   Мы пошли домой. На улице почти никого не было разве кроме совсем зелёного молодняка, которому не мешало бы идти смотреть "Спокойной ночи, малыши". К Юрчику решили не заходить, то есть зайти, но завтра. Магиной машины мы тоже не увидели.
   - Послезавтра в институт, - сказал я.
   - Ага, - отозвался Пузырь и вздохнул. - А когда они бабки принесут, как ты думаешь?
   - Сказали же завтра или в самое ближайшее время, - я постарался придать голосу как можно больше уверенности, но понял, что мне всё равно: когда, сколько. Почему-то про поездку захотелось просто забыть, как будто её не было. Объяснить своё состояние в тот момент я не мог, скорее, не хотелось думать. Я постарался следовать рекомендациям Соломиной и не забивать голову ничем, кроме науки. Мне вдруг очень захотелось в лекционный зал. Такое вот возникло иррациональное желание.
  
   В подъезде слышались вопли и собачий лай. Ошибиться и подумать, что звуки доносились не из нашей квартиры, было невозможно. Так и есть - дома как, всегда, было оживлённо. Не сказать, чтобы сильнее обычного, но достаточно, чтобы не терять форму.
   - Ты просто садистка, какая-то! - кричала мама. Я не могу больше терпеть подобного в доме! Сколько ты будешь тиранить несчастного мальчика, которому не повезло только в том, что он родился твоим братом!
   - Несчастного мальчика! - рыдала почти натуральными слезами Розалинда. - Это несчастный мальчик все конфеты мои слопал! Ни одной мне не оставил. Он всегда прикидывается тихоней, и втихаря всё себе, себе! Он ни о ком не думает!
   - Из-за каких-то конфет ты готова сжить со свету любого! - не сдавалась мама. - Я сейчас запру тебя в кладовку с крысами, чтоб ты знала, как себя вести!
   Итак, картина яснее ясного. Фидельчик во время игры на компьютере стрескал конфеты Розалинды, не заметив, я уверен, что же он ест, и за это его постигла страшная расплата. Розалинда умеет при случае повеселиться от души. Недавно она придумала весёленькую штучку - выходишь из ванной, и на тебя опрокидывается подвешенная сверху кастрюлька с супом. Рассчитано было, конечно, на многострадального Фиделя, но вовремя механизм не сработал. Розалинда на какое-то время про него забыла, и кастрюлька с супом опрокинулась на папу. Видок у нашего папика был ещё тот, когда он лапшу с ушей стряхивал, а Одарка кинулась его радостно облизывать и чуть с ног не свалила. Папа проявил в тот раз чудеса выдержанности и интеллигентности, хотя кое-какие выражения, которые на экране телевизора обычно заглушаются звуковым сигналом, всё же имели место быть.
   Оказывается, на этот раз моя коварная сестрица превзошла саму себя и придумала совершенно изуверскую штуку. Под маркой починки компьютерного стола, у которого немножко отошла оклейка, Розалинда взялась её подклеивать. Меня бы сразу насторожил подобный интузиазизм, но Фиделька, наш наивный и доверчивый мальчик, принял душевный порыв сестрицы за чистую монету. Розалинда воткнула в оклейку несколько кнопок, о которые Фидель до крови расцарапал руку. Причём, увлечённый игрой, он обнаружил это не сразу. Потом увидел, что кровь начала прямо таки капать на палас. И тогда он начал орать не своим голосом.
   Теперь скандал переходил в завершающую стадию. Фидель с перевязанной рукой и взглядом незаслуженно пострадавшего растянулся на диване и тихонько стонал. Наша кошка Дурында пристроилась у него в ногах, а Арнольд старался лизнуть его в щёку.
   Мама упорно пыталась затащить Розалинду в кладовку, где крыс отродясь не водилось. Розалинда в голос рыдала и отчаянно сопротивлялась. А поскольку наша Розочка никогда не отличалась изяществом форм, то схватка была нелёгкой. Папа сидел в кресле и дремал. На полу валялся детектив, который, воровато оглядываясь, пытался подцепить лапой Гарольд.
   Наконец мама, устав от бесполезной траты сил и времени крикнула: - Только попробуй ещё что-нибудь выкинуть, дрянь, эдакая! - и отпустила Розалинду.
   Розалинда со словами, - Так, значит, дрянь! Если вы меня не любите, то я не хочу больше с вами жить, - бросилась в свою комнату. Следом за ней с лаем понеслась Одарка.
   - Линдочка, постой,- бросилась за ней, мама, проявив как обычно непоследовательность в действиях. Я попытался её остановит, первый раз, что ли, мы видим приколы сестрицы. Не фига с ней не будет, манипуляция в чистом виде, продемонстрировано неоднократно.
  -- У тебя чёрствое сердце! - разозлилась мама. - Я старалась воспитывать их дружными и что вижу? Что с ними будет, когда вырастут.
   Я хотел возразить, что мы уже выросли, но передумал. Ситуация должна устаканиться сама по себе. Этот вечерний всплеск эмоций нам так же необходим, как действующему вулкану периодическое извержение.
   В конце концов, Розалинду убедили, что её любят чуть ли не больше всех на свете, хотя иногда она допускает не совсем хорошие поступки. И достаточно её обещания не повторять подобных ошибок, чтобы её простили и полюбили с новой силой. Сестрица соизволила выйти из комнаты с красными глазами. Я подозревал, что она специально их натёрла, став очень сильно похожей на кролика, но вслух своих мыслей не стал высказывать из соображений безопасности. Потом какое-то время решали вопрос, делать ли Фидельчику прививку от столбняка. Мама позвонила своей подруге Ларисе, которая, вообще-то, работала гинекологом. Но какая разница? Главное, чтобы врач был хороший. Мама болтала с ней, наверное, полчаса, постепенно успокаиваясь. Она начала даже смеяться. В результате Фидельчика мы никуда ночью не повезли, решив просто понаблюдать за состоянием его руки.
   Закончился вечер чаепитием. Мы все мирно разговаривали и смеялись. Розалинда в лицах рассказывала о том, как развлекалась на дне рождения подруги, снабжая рассказ острыми характеристиками и сравнениями присутствовавших на празднике гостей. А язычок у неё будь здоров! Припечатает, так припечатает! Таким образом, мы неплохо повеселились и набрались положительных эмоций перед сном.
   - За что я люблю свою семью, так это за то, что она не даёт скучать и расслабляться, - подумал я, засыпая.
  
   Утром следующего дня я проснулся поздно. Вернее, меня телефонным звонком разбудил Пузырь, что случается крайне редко и само по себе уже событие.
   - Прикинь, Юрчик исчез, - заявил он с трагическими нотками в голосе.
   Я прикинул, и мне это не совсем понравилось. - Как исчез? - вопрос скорее автоматический. Задаёшь по инерции, думая при этом совершенно о другом.
   - Не знаю как. Просто знаю, что исчез.
   - Откуда?
   - От верблюда! Да нет, если серьёзно, то мать его с утра звонила и спрашивала, не знаю ли я, куда он делся со вчерашнего вечера. Уехал на отцовской машине и не вернулся. Вот она волнуется и всем звонит, кого знает. А на меня она вообще оттянулась конкретно. Вроде бы мы его подбили чем-то там заняться сомнительным и увозили вчера куда-то. Как тебе? На чём бы я его увёз?
   - Ничего себе, - сказал я. - Может, ко мне зайдёшь?
   - А у тебя что будем делать? - спросил Пузырь.
   Нормальный вопрос - в самом деле, что? Думать, что делать. Но Розалинда совершенно некстати затеяла уборку в своей комнате. На данном этапе она вытащила кучу макулатуры и другого хлама в коридор и носится туда сюда с тряпками. Вполне возможно, что на следующем мне придётся двигать мебель и выносить мусор. Подобная обстановка размышлениям вряд ли будет способствовать. Остаётся проверенный вариант - Соломина. У Соломиной обстановка располагает к деловому и конструктивному общению, не раз доказано.
   - Тогда пошли к Соломиной, вместе подумаем.
   - Пошли, - сказал Пузырь.
   Вид у Пузыря был несколько растерянным. По-моему он даже похудел слегка за последний день, хотя с чего бы, но факт налицо. Вообще, обычно вид у Пузыря цветущий. Голубые глаза, розовые щёки и вес девяносто килограммов при ста восьмидесяти пяти роста. Нормальный такой парень чисто славянской внешности. А сейчас даже круги с синевой под глазами слегка обозначились. Мне стало жаль Пузыря. Даже больше, чем себя. Потом я поймал себя на мысли, а чего я, собственно говоря, рассиропился. Чего жаль? Нам кто-то конкретно угрожает? Вроде, никто. В окна-двери никто не лезет. А Юрчик мог поехать куда угодно. Он парень вполне самостоятельный. Даже слишком. В конце концов, в небольшое ДТП мог угодить, и сейчас разбираются, кто виноват. Потому и не звонит родителям. А, то, что нам ничего не сказал, лишний раз доказывает, что нас это дело не касается.
   - Ты чего такой заморенный? - чтобы разрядить обстановку, поинтересовался я.
   - Племянник всю ночь колбасился. По очереди песенки пели. Я бы посмотрел, какой вид у тебя был. Под утро заснул, и тут мать Юрчика звонит, где, да что.
   Соломина занималась медитацией. Этим делом она увлеклась года два назад и придавала ему большое значение. А значит, во время занятий отвлекать её запрещалось категорически. Пока она не закончила заниматься, мы сидели с Ольгой Аркадьевной в зале, и она развлекала нас местными новостями. Оказывается, киоски тут хотят снести, слишком много их построили. К тому же последнее время принято считать, что они выглядят безобразно и портят эстетический облик города. Так вот, в нашем микрорайоне этим делом занялся Борис. Бориса мы знали достаточно хорошо. Когда-то давно, а мы переехали в этот дом лет десять назад, Борис работал мясником в ближайшем к дому продуктовом магазине. И сейчас он производит на меня впечатление крупного мужика, а тогда казался просто громадным и жутко волосатым. Вообще, он напоминал мне дрессированного медведя. У дяди Бори уже тогда, то есть лет десять назад, было две машины, что само по себе являлось определённым показателем успешности, две квартиры, что тогда было всё же редкостью, и ещё много чего, как говорили. Только в один прекрасный день Борис оставил мясной прилавок, и, оказалось, что хозяин магазина никто иной, как именно он, Борис.
   Теперь Борис Андреевич, а называли его теперь только так, в нашем доме больше не живёт и ни с кем не общается, особенно после того, как его прокатили на выборах в местную думу. Баллотировался он по нашему району, и в тот период он здоровался со всеми, а пенсионерам за неделю до выборов раздавали бесплатно мясо, по килограмму в руки при предъявлении удостоверения.
   Я помню, как мама разорялась на этот счёт: - Да чтобы этого ворюгу, да в думу! Ни за что!
   - А ты думаешь, другой лучше будет, - папа всегда более трезво смотрел на вещи.- Ты смотришь на происходящие общественные процессы глазами ребёнка, упорно не желающего взрослеть.
   - Другого я не знаю в такой степени, как нашего Бореньку, и моя совесть будет более спокойна, - сказала тогда мама.
   Но, раз он не прошёл в думу, значит, не одна моя мама выступала против его кандидатуры. Вообще, про него много чего рассказывали. Типа анекдотов про новых русских. Например, что топор, которым он мясо разрубал на своём первом рабочем месте, у него как в старой квартире, так и в новом навороченном коттедже висит в гостиной на самом видном месте на золотой цепи. Ну, это так, к слову.
   Оказывается, на месте ларьков, всех, которые снесут, собираются построить супермаркет. Вот как раз Борис и вкладывает деньги в его строительство. С одной стороны, оно, конечно, хорошо иметь под боком современный супермаркет, с другой стороны, свободного пространства в микрорайоне и так нет. А, если зелёные насаждения вырубят, тогда что? Смотрит житель первого этажа близлежащих домов в окно и видит глухую стену магазина, на которой выцарапаны неприличные выражения (а как без этого), и у него начинается страшная боязнь замкнутого и неприличного по эстетическим параметрам пространства. Кошмар! Другого ничего не скажешь. Кадр из триллера на тему экзотики городской жизни. За такими вот рассуждениями о ближайшей перспективе нашего района и застала нас Соломина.
   - Мама, мы пойдём пить чай в мою комнату, - сказала она.
   - Ну, конечно, как вам удобнее - согласилась Ольга Аркадьевна.Да, новость, так новость, - сказала Соломина, узнав об исчезновении Юрчика. - Не нравится мне это.
   - А кому нравится? - мрачно поинтересовался Пузырь.
   Выходит, не нравилось никому. Мы пообсуждали немножко, что всё это могло бы значить, но опять к конкретному мнению не пришли, да и не могли придти по определению. Мало исходных данных, одни предположения.
   Вариантов, собственно говоря, было два. Один - Юрчик уехал по делам, мобильник забарахлил или деньги на счету кончились, у меня сколько раз такое бывало. Второй - Юрчик поехал по нашим (теперь) делам, и где он, трудно даже предположить. Пластинки забрали, денег, естественно, не дали. Он мог возмутиться, а они надавать ему по шее. Какой-то криминальный вариант развития событий.
   Первый вариант нам нравился больше. Но в нём было много слабых звеньев. Например, куда это он так закатился, что никаких средств связи под рукой у него не оказалось. Как деловой человек он не мог не подстраховаться насчёт возможности держать связь с нужными людьми. И почему мать не в курсе, куда он направился?
   Второй вариант вообще не нравился. Мы стали обдумывать, что нам делать дальше, и выходило, что делать что-то нужно, но непонятно, что конкретно, и зачем. Непонятных составляющих задачи набралось много, даже слишком.
   Пузырь чесал репу и изредка фыркал. Что-то он стал меня раздражать милой непосредственностью и отсутствием свежих идей. Соломина сохраняла ледяное спокойствие. Хотя, если разобраться, то ей то, что?
   В результате коллективного обдумывания мы пришли к выводу, что происходящее нас пока непосредственно не касается, а потому и волноваться особо не стоит из соображения экономии нервных ресурсов. Но Соломина посоветовала на всякий случай из дома не высовываться без крайней надобности. Так, как бы для проверки внешней обстановки.
   - Вас в милицию вызвать могут, - заявила она.
   - С чего это вдруг? - возмутился Пузырь.
   - Вы же все вместе ездили за пластинками. Мать Юрчика может так преподнести.
   - Она может, - насупился Пузырь.
   - Нам же в институт завтра идти, - сказал я.
   - Во-первых, в институт можно и не ходить. Завтра только тридцать первое августа - организационный день.
   - А расписание занятий списать?
   - Во-первых, списать расписание ты можешь у меня, а, во-вторых, с каких пор ты стал проявлять столь пристальное внимание к расписанию? - ехидно осведомилась Соломина.
  -- Как всегда права, - подумал я, но легче на душе не стало.
   Потом мы ещё потусовались с Пузырём у него дома, вяло потусовались, но времени прошло прилично. Никто нами не интересовался. Один раз только позвонила Розалинда с глупым вопросом, куда я засунул её набор цветных авторучек.
   Потом пришёл отец Пузыря, злой и слегка поддатый. Его рабочая майка была разодрана чуть ли не пополам, оголяя покрытое татуировкой плечо. Выяснилось, что он подрался в гараже. Кто-то украл нужную запчасть для их старой машины, которая находилась в хроническом ремонте. Да ясно кто, сосед. Он приходил то за одним, то за другим. И присмотрел деталь, гад. Но отпирается изо всех сил. Не в суд же его тащить, пришлось дать в глаз. А тот тоже начал руками махать. Так и разминались, пока не прибежали другие соседи. Придётся покупать деталь, что б этот сосед провалился.
   Пришла бабка Пузыря, очень довольная собой, что выгодно продала все баклажаны. А я пошёл домой, пока не появилась ещё и сестрица Пузыря с его племянником.
  
   Дома было подозрительно тихо, что в нашей семье настораживает даже больше, чем шум и ор. Мусора в коридоре не было, значит, процесс уборки завершён. То, что мать с отцом на работе, ясно. Но что с остальными? Оказывается, Розалинда с подружкой закрылись в комнате. Что они там делали, я не понял, это выяснилось потом. Фидельчик выходил на очередной уровень в нескончаемой игре, на мой приход естественно никак не прореагировал. Собаки, доселе мирно отдыхающие, покинули места лежания и сразу стали требовать очередной прогулки на улицу.
   - Фидель, ты выгуливал собак? - как можно строже спросил я.
   - Да, выгуливал, - не сморгнув глазом, соврал мой ленивый брат.
   - Врёшь! - Я подошёл поближе. - когда это ты успел?
  -- Их папа выводил, - сразу нашёлся Фидель. - Они с утра гуляли.
   - Слушай, - я старался говорить как можно убедительнее. - Сейчас ты без разговоров надеваешь кроссовки и чешешь на улицу с собаками. Понял?
  -- Ладно! А ты у меня позавчера двадцатник занимал, - напомнил Фидель.
  -- Помню, завтра отдам, - сказал я. Жлобское у нас всё-таки семейство. Про двадцатник ни за что не забудет, а про то, что тарелки надо мыть, сто раз напоминать нужно. Правда, про них я и сам часто забываю.
   Фидель удалился под радостный лай и прыжки наших собачек, а я сам уселся за компьютер, попробовал слегка расслабиться. Фидель, тот в полный транс за компьютером впадает. В транс я не впал, хотя игра была прикольная. Обычно в любой игре я с удовольствием прохожу уровня два, на большее удовольствие меня не хватает. Я попробовал гонять по экрану скрипучую тележку, пытаясь задавить противного гнома, но у меня ничего не получалось. Мало того, гном показал мне комбинацию из трёх пальцев, скрываясь в норе. Почему-то это жутко разозлило меня.
   Тут зазвонил мой мобильник. Интересно, кому я срочно понадобился? Звонила Настя Кубышкина или Кубышка, как мы её в группе называли. На самом деле Настя нисколько не была похожа на кубышку. Внешность у неё супер! Она даже участвовала в конкурсе "Городская Весна". Мы за неё всей группой ездили болеть. И, хотя, она не заняла никакого места, но всё равно получила какой-то там приз. Мы с Настей немножко встречались, ещё до того, как она решила участвовать в конкурсе. Потом расстались так, ненавязчиво без выяснения отношений.
   И вот она звонит. Конечно, я обрадовался. Интересно поболтать с ней. Что, да как, давно не виделись.
   - А знаешь, давай встретимся, - говорит она. - Тут у нас недалеко кафешку приличную открыли. Посидим, поболтаем. Меня от впечатлений прямо распирает. Лопну, если срочно не поделюсь.
   Мне тоже захотелось отвлечься. В самом деле, почему бы не сходить и не посидеть в кафешке с эффектной девушкой, с которой когда-то встречался, даже считал, что влюблён в неё? А может, не всё потеряно. Настя - девица видная, я чертовски привлекателен, обаятелен и интересен во всех отношениях. Так что, всё сходится!
   - Ладно, в шесть часов на твоей остановке, - сказал я опрометчиво, потому что мои финансовые возможности на данный момент были никакие, следовательно, срочно нужно было найти спонсора, а поскольку в моём ближайшем окружении, это нереально, то, хотя бы, кредитора.
   Дверь открылась, и собачье выражение чувств заполнило всю квартиру сразу. Собаки помчались на кухню. Мой ленивый братец никогда не утруждал себя долгими прогулками. Но в данный момент мне это было на руку.
   - Фидельчик, - как можно ласковее сказал я. - Дай мне, пожалуйста, взаймы сто рублей. До завтра.
   - У меня нет, - быстро соврал Фидель, что я мгновенно определил по его глазам.
   - Фидель, завтра отдам, с процентами.
   - А с какими? - заинтересовался братец, меркантильная душа.
   - Отдам сто десять, - сказал я.
   - У меня столько нет, у меня только пятьдесят, только ты выйди, пожалуйста, - сказал Фидель.
  -- Да больно нужно за тобой подсматривать, - сказал я и вышел. Послать бы этого Фидельчика куда подальше с его скупердяйством, но у Пузыря денег может не оказаться и тогда придётся идти к тёте Вале. Она, конечно, даст, но расскажет маме. А мама будет ныть, что я хожу побираться и позорю нашу семью. Хотя, если разобраться, то сама виновата. Воспитывает она во мне, видите ли, чувство финансовой самостоятельности. Да, я исчерпал свой лимит, тот, что мне выдали на расходы. Но могут же у человека возникнуть и непредвиденные обстоятельства? Как сегодня, например.
  -- Отдашь шестьдесят, - протянул мне Фидель смятую бумажку.
  -- Это почему шестьдесят? - возмутился я. - Тоже мне ростовщик нашёлся! Я договаривался занимать под десять процентов. А десять процентов с пятидесяти рублей это пятьдесят пять рублей. Понял?
  -- Понял, - с досадой сказал Фидель. - Но плюс ещё двадцать, которые раньше брал.
   Он, наверное, жалел, что связался со мной в очередной раз, но это уже его проблемы. Сто пятьдесят я перехватил у Пузыря и ещё двести у Соломиной. Не фонтан изобилия, но для элементарного времяпровождения должно хватить.
  
   Когда я приехал, Настя уже стояла на остановке, и выглядела она классно. На ней была обтягивающая чёрная майка и очень короткая белая юбка. Но на месте Насти с её ногами, я б только такие и носил. В руках у Насти была плетёная тоже чёрная сумка, а на ногах розовые то ли сапожки, то ли босоножки, но прикольные, волосы закреплены розовой заколкой. В общем, прикинута прилично. На остановке многие на неё откровенно пялились.
   Мы с ней сразу обнялись. Наверное, потому, что долго не виделись. Два долгих летних месяца. А что, срок, если подумать. Я понял, несколько удивляясь этому, что прежние чувства во мне остались практически в нетронутом временем виде.
   - Ну, что, идём? - спросила она, когда мы закончили обниматься, обозначив, таким образом, переход к другой форме общения
   - Пойдём, - сказал я, и мы зашли в кафешку, которая называлась весьма оригинально - "Цветной базар". Тут и в самом деле было неплохо. Я бы сказал, даже очень! Белые стены, разноцветные лампочки, на стенах картины, цветы на стенах и на столах, но это описание набора отдельных составляющих. А на самом деле ощущение классное! Сидишь как будто в каком-то нереальном мире, и сейчас вдруг что-то произойдёт. Умеют иногда создать настроение наши дизайнеры, если захотят. Меня удивило только слегка обилие всяких перегородочек. Решение, бесспорно, интересное, но пространство целиком не воспринимается. А может, так и задумано, чтобы создавать эффект - сидишь тут и со всеми и один. Если, например, не хочешь, чтобы тебя все видели, то можно перегородочки сдвинуть особым образом. Народу было не очень много, но помещение не воспринималось как полупустое. При стопроцентном наполнении зала, наверное, тоже не было бы ощущения переполненности. Видимо, дизайнерское решение акцентировало самодостаточность зала, как единицы пространства, независимо от его переменных составляющих.
   Мы, как временно дополняющие интерьер, чувствовали себя очень комфортно. Настя тараторила без умолку. Оказывается, она была в Анталии, и ей там так понравилось, так понравилось, что хотелось каникулы продолжать и продолжать, по возможности до бесконечности.
   - В бассейн можно было прыгать прямо с балкона моего номера, представляешь.... Но я всё-таки не решилась.
   - Мы тоже собирались в Анталию, а потом передумали, - сказал я.
   - Как жаль, - очень выразительно огорчилась Настя, даже губки надула. - Представляю, как бы мы там вместе прикалывались. Нет, классно было! Супер! - она немножко призадумалась, а затем достала из сумочки тоненькую сигарету.
   Включили музыку, разноцветные лампочки замигали, стало очень нарядно и празднично.
   - А ты где был, рассказывай, - потребовала Настя, изящно выпуская колечко дыма. Я вообще-то не очень люблю, когда девушки дымят, но в Настином исполнении процесс превращается в лёгкое представление, так что смотрится вполне ничего.
   - Я в старых местах, в Прибалтике, - сказал я.
   - Там классно! - с видом знатока заявила Настя. - Сосны, дюны, дюны, сосны.... И свежий морской ветер, зовущий вдаль.
   - Именно так, и даже ещё круче, - сказал я. Насте я почему-то не мог рассказать про старый скрипучий дом тёти Ольги, про её симпатичную корову Афродиту, о том, как здорово засыпать под шелест дождя по крыше под самым ухом, про поездки на велосипедах по окрестным посёлкам с двоюродным братом Василием, мечтателем и вдохновенным обаятельным бездельником. Рассказ в таком виде выглядел бы для Настеньки, ориентированной на европейские стандарты, слишком провинциально.
   Тем временем нам принесли по бокалу пива и горячее. Настя сама заказывала. Я даже названия блюда не посмотрел. Выдал, так сказать, кредит доверия её вкусу. В тарелке болталось нечто горячее коричневое и густое, украшенное веточками петрушки.
   - Понимаешь, это тема для отдельного разговора со вступлением, основной частью и заключением, - принялся я разглагольствовать. Настя в знак согласия кивала головой. Не знаю, чего меня понесло так умничать, но такое со мной случается. Слава богу, не часто. Но в тот момент меня как прорвало. Офигенные пейзажи, толпы бездельничающих красавиц, ночёвки под лодкой с ними же, вылазки на яхте в море (практически доплыли до Швеции). Настенькины глаза сверкали.
   Принесли ещё салат. Грибной. Честно сказать, я грибы не очень, но раз Насте нравится, я готов совершить подвиг. В данном случае гастрономический. Я смело подцепил вилкой гриб, и в это время мерзкое скользкое создание природы шлёпается по закону подлости не на ажурную водонепроницаемую скатерть, а мне на светлые джинсы. Запоздалое раскаяние - и чего я их нацепил! Я пытаюсь его подцепить, уже не вилкой, а рукой и гриб второй раз шлёпается на джинсы, естественно в другое место, в третьих, нет.... Это слишком! Кошмар!
   Тут Настя делает то, чего я от неё никогда не ожидал. Она встаёт, подходит ко мне и осторожненько втягивает злополучный гриб губами. Ползала, ну те, которые могут нас увидеть, смотрят на наш столик. Нормальная, такая, обстановочка! Мы в центре внимания, как Киркоров со Стоцкой. Интересно, здесь нет скрытой камеры? И ста долларов в качестве приза?
   Но когда неприятности или недоразумения начинаются, то они имеют тенденцию продолжаться. Так вот они и продолжились, причём, не отличаясь разнообразием. Следующая неприятность заключалась в том, что на те же джинсы перевернулась тарелка с соусом, ну с чем-то похожим на суп, горячим коричневым и густым. И как раз в тот момент, когда я вдохновенно начал рассказывать Настеньке о приключениях при поисках камня желаний. И чего это меня понесло, не искал я его никогда, а так, краем уха слышал, как рассказывали про поиски. Но тот факт, что Настя слушала меня, приоткрыв рот, заставляло мою фантазию работать с коэффициентом полезного действия все сто процентов. В рассказе уже появился призрак старого кузнеца, который колыхался под порывами ветра в туманном воздухе. При этом я, кажется, начал размахивать руками. Не удивительно, что рассказ тут же прекратился, как только горячая красно-коричневая жижа растеклась по ногам. Мало того, я ещё и взорал диким голосом. Перебор был налицо! Позор!
   Ни о каком дальнейшем совместном времяпровождении не могло быть и речи. Я кинулся к выходу, разбрызгивая во все стороны остатки горячего варева. Ничего странного я не усмотрел в том, что народ от меня шарахается во все стороны. Краем глаза, мчась к выходу, я успел заметить, как недалеко от выхода за одним из столиков парни очень быстро развернулись на все сто восемьдесят от меня. Сидели они на достаточном расстоянии, и, по-моему, в тёмных очках. Но почему-то отвернулись.
   Домой я добрался на такси, расплатиться в кафе ведь я ещё не успел. Да, представил я себе картину, круто там Насте сейчас. Но кому из нас легко? Образно говоря, и мчался я быстрее лани.
   - Прощай, Кубышкина! Прощай несостоявшаяся, любовь моя, длинноногая и непредсказуемая! - с этими мыслями я ввалился в свой родной дом, измызганный снаружи и опустошённый внутри.
  
   Но и дома меня не ждали покой и душевное равновесие. Мама с исступлением рвала на мелкие кусочки игральные карты и трагическим голосом вещала: - Я не потерплю эту гадость у себя в доме. Всё! Конец всяким мракобесиям. Хватит запудривать себе мозги всякой дурью!
   Розалинда в нежно-розовом (опять розовое!) пеньюаре лежала на диване, где вчера страдал Фидель, и молчала, что было странно, я-то хорошо знал нашу Розетку. Папа сидел перед телевизором и, по всем признакам, спал.
   - Представляешь, что происходит? - накинулась на меня мама. - Ты, вообще в курсе того, что происходит? Ты был днём дома?
   - Ну, был, - ответил я осторожно. - А что такое?
   - Ты видел, что они делали? Я спрашиваю, ты видел, чем твоя сестра занималась?
   - Мама, ей шестнадцать лет и у неё есть паспорт, - как можно твёрже сказал я. - Почему я постоянно должен знать, чем она занимается?
   - Паспорт-то у неё есть, ума у неё нет, - заявила мама, на что Розетка крякнула нечто нечленораздельное. - Представляешь, они, оказывается с этой дурищей Иркой гадали. На кого же ещё гадать, как не на женихов. В самый раз гадать на женихов. Возраст подпирает. Учёба больше не интересует, только женихи на уме. Ирка себе нагадала семерых мужиков!
   - Пятерых, - слабым голосом вставила Розалинда.
   - Так вот, - продолжала мама, не обращая внимания на существенную поправку. - А у нашей дурынды, да не у тебя, - махнула она рукой на поднявшую голову кошку, - видите ли, ни одного не будет! Вот она и выпила все мои успокаивающие таблетки.
   - Какие ещё таблетки, ты же не пьёшь снотворное? - спросил я. Действительно, наша мама засыпала как космонавт на счёт раз, два, три, чем очень гордилась. Для особо тяжёлых случаев у неё всегда под подушкой соответствующий детективчик, прочитанный и одобренный для успокоения нервной системы.
   - Валерьянки! Все таблетки валерьянки! - выкрикнула мама.
   - Ну и что? - спросил я. - От валерьянки, я думаю, никакого вреда, окромя пользы.
   - Как что? Какой ещё пользы? Промывание пришлось сделать. Приходила Лариса. Я уже "скорую" хотела вызвать, да Лариса отговорила. Ты как себя чувствуешь сейчас, Линдочка?
   Ну, это уже полный финиш! Приколы нашего городка в полной версии и оригинальном исполнении.
   - Жрать нужно меньше, Линдочка, - сказал я нежным голосом. - Тогда все лучшие женихи города будут свои "Мерсы" в наш район разворачивать!
   Розалинда немедленно вскочила и как кошка бросилась ко мне. Плохо бы мне было, если бы я не получил соответствующего воспитания в нашей семейке. Я с максимально возможной скоростью закрылся в своей комнате и от души расхохотался. А, может, такой была реакция на нервный стресс. Я хохотал, лёжа на диване, и даже ногами подрыгал для полноты ощущений.
   - Агафон, чёрствая у тебя душа, всё-таки, - подошла к двери мама, и, немного постояв, спросила: - Ты есть хочешь?
   Нет, в тот момент я не то, что есть, а смотреть на еду не мог.
   Обстановка стала более или менее приходить в норму, как неожиданно выявилось следующее обстоятельство. Я смотрел последние новости по телевизору, когда в гостиной появилась мама, по всем признакам в крайнем раздражении.
   - Где смерть на колёсах? - резко спросила она.
   - Чья смерть? - вздрогнул папа, просыпаясь.
   - Детектив, последний детектив, который я положила на свою полку сегодня утром, - мама старалась говорить спокойным голосом, но я чувствовал, что даётся ей это спокойствие с трудом.
   Папа неопределённо пожал плечами и снова закрыл глаза, слегка изменив позу в кресле.
   - Не видел, - честно сказал я.
   - Интересное дело получается, никто не видел, а книги нет на месте, остаётся сделать вывод, что кто-то посторонний пришёл и взял детективчик за неимением ничего более ценного в нашей квартире, - продолжала возмущаться мама.
   - А может быть, и взяли почитать, - сказал Фиделька. Его появление было настолько неожиданным, что мы даже вздрогнули. Насколько, оказывается, велика оказалась сила маминого возмущения, что даже Фидельчика смогла выдернуть из компьютерного кресла.
   - Что ты имеешь в виду? - подозрительно спросила мама.
   - А к нам сантехники сегодня приходили, - сказал Фидельчик.
   - Какие ещё сантехники? - удивилась мама. - Мы никого не вызывали. Розалинда! Иди сюда!
   - Что? - сестрицу оторвали, видимо, от крайне важных дел.
   - Объясни, пожалуйста, кто сегодня к нам приходил.
   - Никто!
   - Как никто, когда Фидель говорит, что приходили сантехники.
   - Вот пусть Фидель и объясняет!
   - Нет, так дело не пойдёт, - мама не на шутку занервничала. - Получается, что к нам в дом запросто заявляются посторонние, что-то у нас делают и, возможно, нас грабят. А, вы не только не знаете, что, но и в упор их не видите? Я совершенно отказываюсь понимать происходящее.
   Внутренне я здорово напрягся, опасаясь обвинений, которые могли посыпаться на меня, что в столь критический для семьи момент я находился далеко за её пределами. Но мама на этот раз проявила чудеса объективности.
   - Фидель, так как обычные слова до тебя, как я понимаю, не доходят, то придётся прибегнуть к кардинальным мерам, чтобы вернуть тебя хотя бы частично в реальность. Сегодня же поставь на компьютер двадцатизначный пароль! - выдала она распоряжение папе.
   Фиделька побледнел, но не произнёс ни слова.
   - А, от тебя я вообще не ожидала подобного разгильдяйства, - обратилась мама к Розалинде. - Какие-то мифические женихи так затуманивают тебе голову, что ты ничего не видишь и не слышишь. Я попытаюсь повысить чувство твоей ответственности перед семьёй. На всю неделю будешь наказана. Я запрещаю тебе выходить из дому куда-либо, кроме школы, а также запрещаю приводить к себе подруг.
   - Я так и знала, что буду крайней! - взорвалась Розалинда. - Один сидит перед компьютером, как приклеенный, другой развлекается в сомнительных местах и приходит, как дерьмом измазанный, - (заметила всё-таки и пытается перевести стрелки на меня.). - А я за всех отвечать должна, да?
   - Я прошу хотя бы за себя отвечать, - сказала мама. - Теперь придётся смотреть, что ещё у нас пропало в результате непрошенного визита.
   Мы занялись проверкой наличия ценных вещей. Мама первым делом полезла в сервант, где в шкатулке лежали её золотые вещи. Папа залез на антресоли, проверить сохранность акций. Розалинда пересчитала содержимое косметической сумочки (лично я глубоко сомневался, чтобы на неё кто-то позарился). Мы с Фиделькой провели ревизию электроники. В результате проведённой работы выяснилось, что ничего на первый взгляд из нашей квартиры не пропало. Мало того, нашёлся детектив "Смерть на колёсах", с которого всё и началось, а также моя записная книжка и новые колготки Розалинды, лежавшие почему-то на верхней полке книжного шкафа. Наши верные собачки принимали самое активное участие в поисках, Бульонка с Матрёнкой вытащили из-под дивана резиновую массажную щётку, которую принялись тут же грызть, а Гарольд быстренько извлёк припрятанную за свёрнутым ковром косточку и улизнул с ней на балкон. Только кошка Дурында улеглась на время суматохи на форточке и презрительно обозревала всех с высоты.
   - Всё равно придётся звонить в милицию, - настаивала мама. - Необходимо выяснить, кто приходил и зачем.
   У папы на этот счёт, конечно же, было другое мнение: - И о чём ты говорить с ними будешь? У нас, слава богу, ничего не пропало. Все живы и здоровы. Не пригружай себя и меня лишними проблемами, пожалуйста. Я склонен думать, что действительно приходили сантехники, плановая проверка систем, например.
   - Так почему моя книга лежала совсем в другом месте?
   Папа глубоко вздохнул и ничего не сказал. Я думаю, он хотел высказать свои соображения, но вовремя остановился.
  
   На следующий день в институт мы с Пузырём, естественно, не пошли. Мама поинтересовалась с утра, почему я не собираюсь. В это время Розалинда вертелась перед зеркалом, одёргивая юбку. Я хотел ей посоветовать пришить к юбке оборку или одеть трусы под цвет юбки, но вовремя одумался. Маме я сказал, что встреча второкурсников сегодня назначена на двенадцать часов и ещё сто раз успею попасть в институт.
   Когда все ушли, я почитал детективчик, посмотрел боевик по телевизору, вынес мусор. Словом, провёл время насыщенно и с пользой для семьи. Настроение портило, пожалуй, только воспоминание о неудачно проведённом вечере, которое с навязчивым постоянством прокручивалось в голове с выразительными подробностями непристойного характера.
   В двенадцать тридцать мы сидели у Соломиной.
   Я чувствовал себя крайне неловко. Ни сидеть, ни стоять мне не хотелось. А хотелось бегать и размахивать кулаками. Представляю, в каких красках обрисовала меня Настя Кубышкина, как группа в полном составе покатывалась от хохота. Нет, не спорю, хорошо иногда рассмешить компанию, но в данном случае явный перебор. Я ждал, когда же Соломина скажет о Кубышкиной, но Аня начала с другой темы.
   - Итак, - сказала она.- Что мы имеем на сегодняшний день? О Юрчике известий нет. Зато появились сведения о его машине.
   - Как!? - в один голос закричали мы с Пузырём.
   - Моя мама сегодня разговаривала с мамой Юры. Та в ужасном состоянии. Расстроена совершенно. Машину нашли в шестидесяти километрах от города недалеко от пункта ГИБДД. Проезжал мимо один добропорядочный автолюбитель. Видит - стоит машина - решил заглянуть внутрь из простого человеческого любопытства. Там никого. Он испугался и тут же позвонил в милицию. Машина в целости и сохранности, но больше никаких следов: ни борьбы, ни насилия. Как будто оставили машину и куда-то вышли. Сегодня милиционеры приезжали к матери Юрчика, она вроде подала заявление в розыск. Дело принимает серьёзный оборот.
   - Ясно, - сказал я и поймал себя на том, что ясно чаще всего говорят тогда, когда ничего не ясно.
   - Значит, теперь точно начнут и нас расспрашивать, где были и что делали, - сказал Пузырь.
   - Почему? - спросил я, скорее автоматически, потому что ответ напрашивался сам собой.
   - А значит, нам нужно немедленно начинать собственное расследование, - заявила Соломина, - исходя из того, что мы знаем. Это поможет вам точнее определить степень своей криминализации и способы достойного выхода из создавшейся ситуации.
   - А что мы знаем? Мы почти ничего и не знаем, - задумался Пузырь.
   - Значит, по крупицам придётся собирать сведения, - глаза у Соломиной заблестели.
   - Теперь, по поводу Кубышкиной, - наконец Соломина затронула вопрос, волнующий меня на тот момент больше всего, - к которой ты рванул на свидание до неприличности ретиво. Как ты помнишь, я была категорически против.
   Ещё бы я не помнил. Сколько я помнил, Соломина всегда недолюбливала Кубышкину. Самым лёгким способом объяснить неприязнь являлся способ сопоставления внешних данных, то есть противопоставить красавицу Кубышкину Соломиной с её среднестатической внешностью. Но всем известно, что красота - понятие относительное. И потом, Соломину можно считать очень эффектной, конечно, когда она сама этого захочет. Самым большим козырем Соломиной можно считать её вес - сорок семь килограммов при росте метр шестьдесят семь. При таком сочетании просто невозможно быть неэффектной, потому что любая шмотка будет висеть, как на вешалке, то есть очень стильно. А, если придавить сюда копну рыжих волос, от которых Соломина светилась как огонёк, то можно сделать вывод что и наша Соломина могла бы с успехом работать в любом модельном агентстве, если бы захотела. Сама она по этому поводу говорит, что ноги у неё недостаточно кривые, а с её ровными палками вместо ног пробиться трудно. Всем понятно, что это шуточки, но я к тому, что по поводу внешности у Соломиной комплексов нет. А значит, проблема в другом. В психологической несовместимости личностей, например. Действительно, Кубышкина и Соломина совершенно разные, не только по форме, но и по содержанию. Но мало ли разных людей, которые с симпатией относятся друг к другу? В данном варианте не тот случай.
   - И что она тебе рассказала, - нервно дёрнулся я.
   - А что она мне должна была рассказать? - Соломина приподняла одну бровь и посмотрела на меня искоса.
   - Да так, мало ли чего, - всё что смог придумать я в срочном порядке.
   - Не знаю, что она могла бы мне рассказать, но я о другом. Я не хотела, как вы помните, чтобы вы выходили из дома. Ты подвергал себя опасности, причём, сознательно. Твоё дело, конечно. Но кое-какие сведения о Кубышкиной я должна вам предоставить, то, что узнала сама, - заявила Соломина.
   Интересно, что она может рассказать, чего я не знал бы.
   - Я сегодня поговорила кое с кем, - Соломина посмотрела на нас многозначительно.
   - Э, нет, так дело не пойдёт! - подскочил я. - Кое с кем, кое-куда, кое-зачем!.. Давайте называть вещи своими именами!
   - Ну не знаю, - возмутилась Соломина. - С одной стороны ты развиваешь индивидуальную деятельность, а с другой требуешь коллективность и гласность.
   - Виноват, исправлюсь в самое ближайшее время! - заверил я, а что ещё говорить при таком раскладе.
   - Я поговорила со Светкой Малининой, мы вместе в художественной школе учились. Света, она очень нормальная девчонка, работает сейчас ведущей на телевидении. Так вот, Света очень хорошо знает нашу Настеньку. Они одновременно участвовали в том самом конкурсе "Городская Весна". Света считает, что таких стерв, как Настюша, в шоу за деньги показывать надо, как чистопородный образец. То, как они там развлекались, у неё и подружка была соответствующая, можно рассказывать как ужастик про нехороших девочек. Для примера, одной они в туфлю кислоту налили, а другой пятно на костюм поставили, третьей какую-то таблетку в кофе сунули. Словом, веселье было бурным и разнообразным. Настя наша, как помните, не заняла никакого места, но получила ценный приз зрительских симпатий. Какой? От каких зрителей?
   Мы с Пузырём переглянулись. А действительно, какой приз тогда получила Настя?
   - Не знаете! Правильно! И никто из наших не знает, я так, выборочно опросила некоторых. Может, приза не было? Был! У Светы в своё время тоже возник такой вопрос, из спортивного интереса. Во время конкурса объявили той-то телевизор, этой швейную машину, а Кубышкиной ценный приз. Подумали, нечто похожее. А многие и внимания не обратили, нервотрёпки и так у всех было предостаточно. Призом оказалась поездка во Францию! Круто, да! Это вам не дешёвая швейная машинка для третьего места.
   Мы стали вспоминать. Действительно, Настя что-то говорила про Париж, но как-то вскользь. Так, была как-то в Париже!? О, Эйфелева башня, Монмартр, Мулен Руж, о, Пари! Никто не придал тогда её словам большого значения. Некоторые подумали, что это шутка, а сама Настя в подробности не вдавалась. Оказывается, она летала в Париж в конце весны. Мы вспомнили, что Насти действительно несколько дней не было в институте. Ну, даёт! А с другой стороны, она, что, всем и каждому должна была докладывать о своих планах или поездках?
   - Так вот, в Париж в то же самое время летал и наш Борис.
   - Борис? А ему то какого хрена там было делать, - удивился Пузырь.
   - Интерес, видимо, был. Бизнесмен, всё-таки. Может, на нашу Настеньку залип, а, может, другие дела были. Но летел в Париж он другим самолётом. Всё это крайне интересно с точки зрения обывателя, но у нас другие цели: выявить причинно-следственную связь. В связи с этим нужно учесть тот факт, что поездку в Париж организовала фирма "Перепел", владельцем которой является....
   - Наш Борис! - хором закончили мы.
   - Пять с плюсом за сообразительность, - сказала Настя. - Можете же иногда проводить аналогии.
   В голове у меня всё окончательно перемешалось. Настенька летала в Париж, но не рассказывала об этом, по крайней мере, в нашей группе. Что за поездка и почему она не афишировалась при вручении? Приз по своей значимости солидный. И потом, какую роль играет Борис в Настенькиных делах? Что у них может быть или было общего? Хотя, скорее всего совпадение. У меня лично, этих совпадений в жизни больше чем достаточно.
   Наконец, причём здесь Настенька? У нас совсем другая история, в которой Настенька никак не фигурирует. Однако, далеко занесло Соломину!
   - Подожди, Аня, - сказал я. - Ты вылила прямо поток информации, но, по-моему, мы несколько ушли в сторону от обсуждаемого вопроса.
   - А, мне, например, показалось несколько странным, что Кубышкина, с которой ты встречался сто лет в обед назад, вдруг вспоминает о тебе и трогательно приглашает на романтическое свидание. И говорили вы о любви, конечно. Скажите, как романтично!
   - Не совеем так, - заметил я. - До обсуждения любви дело не дошло, поговорили просто об Анталии.
   - А, так она ещё и в Анталии была. Замечательно! И что она там делала?
   - А что делают люди в Анталии? Отдыхала. Купалась.
   - Тоже с Борисом?
   - Нет, со своей семьёй.
   - Возможно, это версия для посторонних ушей, Так вот, Лаптев, раз уж мы обсуждаем ваши с Пузырёвым проблемы, в которые вы по своей глупости вляпались, то извольте прислушиваться к альтернативному мнению. Я считаю, мы должны проработать все, даже самые бредовые версии.
   - Да кто против хорошей жизни, - отозвался я, - все за. Только, боюсь, что проработка всех, как ты выражаешься версий займёт слишком много времени и уведёт нас от основной далеко в сторону.
   - Не думаю, - сказала Соломина, - Во-первых, версий не так уж много, а во-вторых, гибкость мышления развивать нужно и нащупывать систему, а здесь без вариантов никак.
   - Тогда давайте по существу, - заметил Пузырь. - Я предлагаю съездить в то место, где нашли машину Юрчика.
   - Это ещё зачем? - удивилась Соломина.
   - Думаю, что там не всё так чисто, как это хотят показать, интуиция мне что-то подсказывает, - сказал Пузырь.
   - Не думаю, - сказала Соломина. - Ты что предлагаешь там делать, по дороге лазить, искать вещественные доказательства или свидетелей случайных разыскивать. Процесс, я хочу сказать, может уйти в бесконечность.
   Но я в определённой степени доверял интуиции Пузыря. Направления поиска разделились. В тот момент состояние неопределённости начинало действовать на нервы, а потому поездка за пределы города могла способствовать нормализации мировосприятия. А, ещё мы наивно считали, что разгадка лежит на поверхности, и необходимо только внимательно осмотреться.
   - Нужно точно узнать, где нашли машину. Как вы думаете, милиция даст нам подобные сведения? - спросил Пузырь.
   Я совсем не был уверен, что нам в милиции предоставят такие сведения, И глупо туда самим соваться. Но, , есть ещё и знакомые, а у знакомых свои знакомые, а значит, любой вопрос можно решить.
   - Кажется, у мамы в милиции работает хорошая знакомая, её бывшая ученица, - сказала Соломина. - В конце концов, речь идёт вовсе не о важном деле, а о сущем пустяке - точном месте стоянки машины. Так что я думаю, в случае непредвиденного затруднения, мы можем хотя бы иметь её в виду. Только я всё равно думаю, что толку от сведений, даже очень точных, будет мало.
   Спорить с Соломиной мы не стали. Всё равно чёткого плана действий разработать мы не смогли.
  
   Выехать за город нам пришлось и довольно скоро, но совсем в другую сторону. Мобильник зазвонил ровно в шесть, когда я на кухне восстанавливал душевный баланс с помощью бокала кофе с четырьмя ложками сахара и со сливками.
   - Лапоть, ты?
   - Конечно я! - я прямо подпрыгнул от радости. - Юрчик, ты куда пропал? Мы тут уже разыскивать тебя собирались.
   - Кто это мы? - спросил Юрчик раздражённо.
   - Ну, я, Пузырь, Соломина, - начал перечислять я.
   - А вот этого не надо, - перебил меня Юрчик. - Слушай внимательно. Срочно нужно забрать металл, аппарат один старый. Запоминай! Покатиловка. Сарай Михалыча. Запомнил?
   - Покатиловка. Сарай Михалыча, - повторил я . - Юрчик, а ты где сейчас?
   - Потом расскажу. Сейчас некогда. Забрать аппарат нужно срочно. Вопрос жизни и смерти. Понял!?
   - Что!? - закричал я, но связь оборвалась .
   Ничего себе! Я медленно, очень медленно положил мобильник в задний карман джинсов. В голове сведения перемешались, как цветные стекляшки в игрушечном калейдоскопе. Юрчик неизвестно где. Причём вопрос стоит остро о жизни и смерти. Брр! Машина брошена, а какой-то аппарат неизвестного назначения нужно вывезти из неизвестной Покатиловки.
   Нужно срочно звонить Маге, что я и сделал. Трубку подняла мать Маги, которая любезно сообщила мне, что Маги дома нет, и в ближайшее время не будет.
   - А где он? - наивно спросил я, на что мне очень доброжелательным тоном сообщили, что дела сына касаются только его и никого больше.
   - Нормально! - подумал я, чувствуя, как начинаю жутко злиться. От злости я даже заскрипел зубами. Тоже мне игрушки в крутых ребяток. Ладно, выскажу ему при личной встрече.
   - Что с тобой? Обострение хронического недовольства жизнью? - участливо спросила Розалинда, которая в этот момент продефилировала по кухне в собственноручно сшитом полосатом халате, придающем ей забавное сходство с матрасом. - Добавляй в кофе ещё по три кусочка сахара, и жизнь будет казаться гораздо лучше, по крайней мере, до того периода, пока не выпадет последний зуб.
   Я нашёл в себе силы ничего не отвечать, а собрался и пошёл к Пузырю. Мой пересказ разговора с Юрчиком Пузырь воспринял даже в более мрачном ракурсе, нежели я.
   - И где мы этот аппарат прятать будем, если даже найдём, - задал он вполне обоснованный вопрос. - Он хоть какой по размерам?
   - Насчёт размеров не в курсе. А спрячем у Анны Михайловны, наверное, - предположил я.
   - А, если она откажется? Скажет, сами расхлёбывайтесь. Она может.
   На этот счёт и ни одной путной мысли у меня не возникло. Ерунда сплошная лезла в голову. Например, засунуть агрегат в подвал или затащить на чердак и закидать тряпками. Знать бы, как он выглядит, легче бы думалось.
  
   Вечером того же дня мы с Пузырём зарулили к тёте Асе, мама Юрчика. Вообще-то её звали Анна Тимофеевна, но, как мне кажется, имя Ася, как вариант Анны, она выбрала сама, отождествляя себя с тургеневской героиней. Продумала себе такой образ - загадочная женщина из позапрошлого века. Кудряшки на голове всегда аккуратно заколоты, оборочки, рюшечки, а главное, голос. Она никогда не повышала голоса. И голосок у неё тоненький, как будто ей лет двадцать. Одной фразой, попытка крутой подделки под старину. Она напоминала мне Мальвину, которая вышла на пенсию. Общаться с ней немножко сложно. Кажется, что не дотягиваешь до соответствующего уровня, и до общения с тобой снизошли из природной деликатности. Но это моё личное мнение.
   Мы очень вежливо с ней поговорили. Она казалась спокойной, хотя изредка прикладывала кружевной платочек к глазам. И постоянно смотрела в одну точку, как будто в этой точке показывали что-то важное. О том, где мы были вместе и что делали, вопросов никаких, а раз нет вопросов, то нет и ответов. Мы подробно расспросили, где нашли машину Юрчика. А затем перешли к главному, что это за местечко - Покатиловка. Анна Тимофеевна заметно напряглась.
   - Что у вас за интерес в Покатиловке? Почему вы спрашиваете?
   - Это не у нас интерес, это у Юрчика там интерес, - заметил Пузырь. - Он просит нас туда съездить, так что мы можем ещё подумать, стоит ли это делать. С одной стороны вроде бы друзья, а с другой дело страшно непонятное.
   - Покатиловка, Покатиловка, - подняла глаза вверх тётя Ася, вспоминая, а я вдруг подумал, что она играет, причём плохо и неубедительно.
   Да, у Юрочки был, кажется, знакомый сельский предприниматель из Покатиловки, хотя, может, она и ошибается. Про аппараты он ничего не знает, потому что далека от техники. Ей это совершенно не интересно. Она в чужие дела никогда не лезет. Так: второй раз за сегодняшний день! Можно подумать, что мы изо всех сил стремились заняться именно чужими делами от полного неимения собственных.
   Фамилию предпринимателя тётя Ася не помнила или не знала, а имя Михалыч ей ровным счётом ни чего не говорило. При этом с каждой минутой настроение тёти Аси только ухудшалось. Где обнаружили машину, она знала приблизительно, и не видела никакого смысла в его уточнении. Одно только её радует, что Юрочка жив и здоров.
   - Надоели мне ваши дела! Втягиваете Юрочку в сомнительные ме6роприятия! А потом с вас как с гуся вода, - сказала она всё же напоследок, вместо, до свидания..
   - Интересно, а мы здесь причём? И кто это кого втягивает, интересно? - спросил Пузырь уже на улице.
   Интересно, конечно, но, если не мы, то кто, и на следующий день мы покатили в эту самую Покатиловку, хотя чёткого представления о конечной цели поездки и средствах её достижения так и не выработали. О том, что представляет собой аппарат, даже какой он с виду, мы не имели ни малейшего представления. Просто повышенное чувство ответственности предполагало действия, причём, немедленные.
  
   Вышли мы из дома ни свет ни заря, а точнее постарались доехать до автовокзала на первой маршрутке. Трудно сказать заранее, сколько придётся добираться до Покатиловки.
   На автовокзале нам объяснили, что сначала нужно автобусом доехать до посёлка Переходящезнаменска, потом на пароме перебраться до Жабьих Выселок, а уж потом....
   - Там на месте и узнаете, - сообщила нам не очень любезная тётка в справочном. - Могу только сказать, что отсюда регулярного транспорта до Покатиловки нет.
   Ну, и на том спасибо, как говорится. Однако, довольно глухим местечком оказывалась эта Покатиловка. Мы взяли билеты до Переходящезнаменска, куда добрались минут за сорок. В Переходящезнаменске было солнечно, пустынно и некомфортно.
   - Паром будет часа через полтора, - сказали нам. - Если народу соберётся достаточно.
   - А сколько это достаточно? - спросил я.
   - Достаточно - это достаточно! Паромщик сам определяет, когда достаточно, а когда нет.
   Нормальный ответ, вполне исчерпывающий, а главное, прерывающий цепь вопросов. Значит, часа на полтора как минимум нам нужно было расслабиться и получить максимум удовольствия от пребывания в Переходящезнаменске. Мы попытались выяснить, где можно получить хоть какое-то удовольствие. При желании можно было использовать следующие варианты: перекусить в летнем кафе "Лагуна"; взять пива в ларьке и семечек у местных предприимчивых бабулек и посидеть на берегу речки.
   - Сидеть на речке и щёлкать семечки? Полный отстой! - возмутился Пузырь, и мы пошли в "Лагуну".
   Шустрый малый в майке цвета прокисшего апельсина предложил нам меню.
   - Ну-ка, посмотрим, - Пузырь в предвкушении еды заметно оживился. - Так, берём блинчики с мясом.
   - Блинчиков нет, - сказал парень, безразлично глядя в сторону.
   - Тогда котлету по-киевски.
   - С утра мяса не завезли.
   - Ладно, - решил я взять вопрос с питанием в свои руки. - Давайте пива, два стакана и всё!
   - А к пиву чего?
   - Ничего!
   - Неа. У нас кафе, закуску брать надо.
   - Так у вас же ничего нет!
   - Почему нет, пирожки есть, с мясом.
   - Интересно, мяса не завезли, а пирожки с мясом у них есть.
   - Так вчерашние. Но с ними ничего не случилось. Они в холодильнике лежали. Мы их быстро в микроволновке освежим.
   - Ладно, давай!
   За нашим разговором с любопытством наблюдала единственная в этом кафе парочка. Она - маленькая вертлявая с короткой стрижкой - смахивала на обезьянку. Он крупный волосатый в мятой кепке тоже смахивал на обезьяну, только крупной породы. Эта похожая на обезьян парочка до нашего прихода развлекалась ссорой, грозящей перейти в драку. Девица махала перед носом парня мелким кулачками, подпрыгивая при этом и чем-то громко возмущаясь. Парень хмуро смотрел на прыгающую девицу, которая, по всей видимости, ему страшно надоела, и ему до лампочки было её возмущение.
   Потом девица уселась на место и, положив одну ногу на соседний стул, принялась нас разглядывать, нахально при этом улыбаясь. Не могу сказать, что мне когда-нибудь нравились подобные девушки. Но здесь другой не было, и на всякий случай я мило улыбнулся. В моём арсенале имеется парочка неопределённых улыбок, то есть без конкретного направления и воздействия. Но, видимо, девица не была тонким знатоком улыбок, потому что вдруг захихикала и что-то быстро стала говорить своему приятелю, или кем он там числился. Приятель вдруг развернулся к нам и принялся нас разглядывать. Ситуация принимала не совсем хороший вид.
   - Вечно тебя тянет на развлечения, - высказался Пузырь.
   - А што я, я ничего, - а что мне оставалось говорить, когда и говорить не о чем. Я отвернулся к окну и принялся разглядывать ворону на близстоящем дереве. Симпатичная была ворона. Кажется, нас оставили в покое, потому что девица опять заорала и выскочила на улицу. Парниша лениво двинулся следом, на ходу почёсывая место ниже спины. Мы облегчённо вздохнули.
   Принесли заказ - бокалы с пивом и тарелку с двумя пирожками. В принципе я ничего хорошего и не ждал, но то, что принесли, превзошло мои ожидания. Однако делать нечего, толпы возле парома не наблюдалось, а значит у нас достаточно времени. Мы лениво жевали подгоревшие вчера пирожки и запивали их тёплым кисловатым пивом. По улице лениво прошагала корова, оставив на дороге приличных размеров лепёшку, а больше никаких происшествий до отправления парома не было.
   Наконец, человек пять изъявило таки желание попасть на другую сторону реки, паром медленно отчалил от берега. На пароме мы переправились вполне благополучно, как заправские туристы, обозревая и сравнивая оба берега реки.
   Жабьи Выселки - маленькое село, представленное одной улицей, растянувшейся вдоль реки. Дома, украшенные ажурными наличниками, вместе с деревьями и палисадниками отражаются в воде. Красиво! Я представил себе, что мог бы жить в таком доме. Утором с разбегу в речку, а потом гоняй на мотоцикле по окрестностям за грибами или ежевикой, или просто наслаждайся видом окрестностей. Здорово! Бегать на улицу в туалет в любое время года, а зимой ноги, наверное, разъезжаются по таким дорогам. Нет, не совсем здорово! А потом, нам совсем в другое место - в Покатиловку. Интересно, сколько до неё добираться?
   Довольно долго мы не могли выяснить не только как, но в какую сторону до неё вообще добираться. Причина простая - выяснять было не у кого. Народ как будто вымер, или все в срочном порядке побежал в лес за грибами ввиду того, что завтра грибной сезон будет закрыт.
   - Надо было на пароме узнавать, - заканючил Пузырь совсем не по делу. У кого бы он там узнал? Три бабки со здоровенными корзинами трещали всю дорогу без умолку, вроде бы и по-русски, а всё равно ничего не поймёшь. Девчонка сопливая всю дорогу канючила. Был ещё один мужик, который всю дорогу спал, кажется, он так и поплыл в обратную сторону.
   Но тут на улице появился мальчик с сумкой через плечо и плеером. При ближайшем рассмотрении, то есть когда мы подошли ближе, мальчик оказался скорее пенсионного возраста, и не мальчик, а девочка, коротко стриженая и в шортах.
   - Как нам доехать до Покатиловки? - вежливо обратились мы к ней. Девочка-пенсионерка минут пять задумчиво разглядывала нас.
   - А вам зачем туда?
   - А там что, секретный объект? - поинтересовался Пузырь.
   - Да как сказать. Скорее там заповедник очень редких растений. И так экология неблагополучная, ещё всякие ездют и вытаптывают.
   - Не, мы не по этой части, - сказал Пузырь. - Мы гербарии не собираем. Мы одного мужика ищем, предпринимателя.
   Тут я ткнул его локтем в бок и быстро добавил: - Народного умельца. Он ложки из дерева вырезает. Очень интересной формы, а мы решили нашему любимому преподавателю сделать подарок к началу учебного года. Он у нас любитель народного творчества. Прямо трясётся весь, когда увидит хорошую поделку народного умельца, - прибавил я для убедительности.
   Любительница музыки неопределённого возраста продолжала задумчиво смотреть на нас. - Находится под влиянием музыкальных шедевров, - решил я.
   Наконец, она вернулась в реальность и махнула ручкой в направлении тропинки, ведущей в лесок.
   - Вот, по ней пройдёте километра полтора и выйдете на асфальтированную дорогу, а там можно что-нибудь поймать, если удастся.
   Мы потопали по дорожке, а наша собеседница ещё некоторое время смотрела нам вслед, притопывая ногой. Прикольная тётка, ничего не скажешь. Эксклюзивный экземплярчик!
   - Красота! - говорил Пузырь. - И грибами пахнет. Чувствуешь?
   - Нормально, - отвечал я. - Когда бы мы ещё выбрались на природу и подышали чистым лесным воздухом?
   Но через какое-то время наш энтузиазм начал убывать.
   - Как ты думаешь, той тётке можно доверять? - спросил Пузырь, когда мы прошли километра три, не меньше. - Вообще она странная была, конкретно говорю. Не думаешь, что ей вдруг захотелось поиграть в Ивана Сусанина?
   - Трудно сказать, - у меня страшно зачесалось ухо, а во рту пересохло. - Надо запоминать дорогу. Ты обращал внимание на развилки?
   Мы с Пузырём остановились и посмотрели друг на друга, как два идиота.
   - Не было развилок, - сказал Пузырь, но без уверенности в голосе.
   - А я думаю, что были, - сказал я скорее из духа противоречия.
   - Вот и запоминал бы, - огрызнулся Пузырь.
   Мы, больше не разговаривая, по инерции прошлёпали ещё километра два, когда впереди блеснуло покрытие довольно приличной дороги.
   - У тётки с глазомером чего-то не того, - сказал Пузырь, и мы уселись на обочину. - Я думаю, мы километров шесть, не меньше, отшлёпали.
   Возразить ему я ничего не успел. Только вытянул ноги и вздохнул полной грудью, когда из-за поворота вынырнула маршрутка. Маршруткой её назвать можно было по виду, а так ни номеров, ни наименования маршрута не было. Я поднял руку.
   - А она в ту сторону едет? - заволновался Пузырь.
   - А у кого мы, по-твоему, это узнавать должны? - Пузырь иногда добивает меня своими интеллектуальными возможностями.
   Маршрутка, как ни странно, ехала именно в ту сторону, но не совсем в то место, а может и в то, если доплатить какой-нибудь двадцатник, всего-навсего.
   - Без базара, шеф! - заверил шофёра Пузырь, и мы покатили с ветерком в Покатиловку.
   Покатиловка нам понравилась. Ряды аккуратных домов вдоль прямой улицы, перед домами палисадники с цветами. Да и дорога в посёлке вполне приличная для сельской местности.
   - И где мы будем Михалыча искать? - задал я вопрос скорее самому себе.
   - Будем ориентироваться на дом, - компетентно заявил Пузырь. Раз он предприниматель, то дом у него должен быть получше остальных.
   С такими аргументами не согласиться я не мог, тем более, что другого варианта выдвинуть не смог. Мы стали рассматривать дома. Всего их было десятка два. Один из них показался нам более представительным, что ли, и мы бодрым шагом направились к нему.
   Один из предполагаемых сельских предпринимателей жил в добротном доме, во дворе которого был вырыт пруд, а в нём плавали гуси, а по берегам пруда росла сильно пощипанная травка. На заборе сидел рыжий с белыми пятнами котик. Миленькая картинка на тему сельской идиллии. При нашем приближении гуси разнервничались, стали хлопать крыльями и орать хриплыми гусиными голосами.
   - Да, парочку гусей - и собаку в доме держать не нужно, - сделал я вывод. - Теперь я понимаю, как именно гуси спасали Рим. Отличная стража.
   Предполагаемый предприниматель, крупный мужик в драных джинсах возился в малиннике, снимал урожай. Он вышел к нам, вытирая красные руки, и смотрел вопросительно.
   - Вы ко мне, ребята, што ли?
   - Может и к Вам, - сказал я и добавил. - Очень важное дело.
   - А, раз дело, да ещё важное, да ещё, у таких представительных молодых людей, - то заходите! Кш! - прикрикнул он на гусей, и те разом замолчали. - Покупатели, что ли?
   - Чего? - не понял Пузырь.
   - Да есть много чего, - неопределённо сказал он. - А вы, собственно, чего хотите? - он заметно напрягся.
   - У нас такое дело, - начал я, а Пузырь усиленно закивал головой. - Мы ищем сельского предпринимателя, Михалыча. Это не Вы случайно?
   -Случайно не я. Я - Валентинов, тоже сельский предприниматель, - сказал мужик не очень любезно, - А вам Михалыч зачем понадобился?
   - Понимаете, - сказал Пузырь. - У нас к нему очень важное дело. У нас друг пропал. А мы вынуждены заниматься его делами, так что нам очень нужен это самый Михалыч.
   - Какой ещё друг пропал? - перебил его Валентинов. - Только не надо мне мозги компостировать. Я не собираюсь втягиваться в ваши дурацкие истории, тем более, что не верю им. Этими делами должна заниматься милиция. Вот туда я сейчас и позвоню, - он достал из кармана драных джинсов крутой мобильник.
   - Не надо в милицию, он, вообще-то, не пропал, - спохватился Пузырь. - Мы частным образом, смотрите, у нас ничего нет, - Пузырь начал выворачивать карманы. - Мы внештатные корреспонденты нашей институтской газеты. У нас действительно с другом приключилась неприятная история. Мы на её базе пишем заметку для нашей малотиражки о правильном подходе к организации сельскохозяйственных работ. Нам нужен материал из первоисточника. Вот, мой студенческий! - затараторил Пузырь и вытянул из кармана синенькую книжечку.
   - А твой? - грозно спросил меня Валентинов.
   Пришлось и мне доставать свой студенческий. Оказывается, студенческие билеты постоянно с нами. Вот что значит - привычка!
   - Вот сейчас позвоню вашему декану, что вы во время учёбы шляетесь и отвлекаете людей от работы! - разбушевался Валентинов. - Тоже мне, пишем заметку про нашего мальчика. Придумали бы что-нибудь позабавнее.
   - Послушайте, давайте разберёмся, - сказал я. - Дело не совсем понятное, и нам просто необходима Ваша помощь. Иначе, чего бы мы это ломились к Вам за три девять земель киселя хлебать? - выскочило у меня автоматически, но я понял, что страшно проголодался, а пирожки и пиво стали давать о себе знать позывами в известном направлении.
   - Простите, а где у Вас туалет? - спросил я, отбросив всякие условности этикета.
   - Так, - сказал Валентинов, - а, может, вы сюда поср...ть заехали? - но показал в сторону высоких деревьев.
   - Там, что яма для удобрений? - спросил Пузырь.
   - Ага, сказал Валентинов, - только с крышей и дверцей. Так что не ошибётесь.
   Мы с Пузырём наперегонки рванули по дорожке, усыпанной мелким гравием к заветному сооружению с крышей и дверцей.
   - И чего мы жрали эти пирожки? - спросил Пузырь.
   - Это ты у меня спрашиваешь? - огрызнулся я.
   Когда мы вернулись, Валентинов сидел за столом, плотно уставленным чисто вымытыми банками. Рядом с ним примостился мелкий мужичок с заспанной физиономией в рубахе ниже колен. Мужичок раскачивался и что-то бормотал.
   - Ребята, купите картину, - тоскливым голосом попросил мужичок.
   - Какую картину? - не понял я.
   - Отстань от них! - прикрикнул на него Валентинов.
   - Ну, ладно, чего орёшь, - миролюбиво попросил мужичок, - Может, им понравится картина, и они купят.
   - Ничего они не купят, они студенты, - сказал Валентинов и бросил наши студенческие на стол, что, в общем, было невежливо, так как стол не был идеально чистым, точнее, идеально сухим. Ну, да ладно!
   - Я всё-таки принесу картину, - заупрямился мужичок и скрылся в доме. - Пусть поглядят.
   - С этими художниками одна морока, - пробурчал Валентинов. - Тоже мне творческие натуры.
   - А он настоящий художник? - я попытался использовать тему для налаживания хотя бы минимального уровня отношений.
   - А кто его знает, настоящий или не настоящий. Художников иногда только после смерти признают за настоящих. Ты вот можешь сказать, что хорошо разбираешься в искусстве? - спросил он меня.
   - Экспертом работать вряд ли смогу, но на дилетантском уровне вполне, - таким навороченными оборотами я пользуюсь, когда хочу произвести впечатление на собеседника. Иногда неплохо срабатывает.
   - Малюет что-то, когда не пьёт. А когда пьёт, то не малюет, а страдает по поводу собственного несовершенства, - усмехнулся Валентинов.
   Тем временем из дома показался художник с картиной в руке, небольшой по размерам, но в рамке. На картине был изображён плавающий гусь. На заднем плане виднелись заросли камыша.
   - С натуры писал, - с гордостью сообщил художник. - Вон, он плавает Васятка. Вася, Вася, плыви ко мне, мой хороший!
   - Зато камыши пририсовал, - сказал Валентинов.
   - Камыши пририсовал, - согласился художник. - Я ж тебе предлагал весной камыши посадить, а ты ни в какую. И потом, что значит - пририсовал, просто ходил рисовать в другое место, на пленер. Это ж вам не фотография.
   - Ну, раскалывайтесь, что вам всё-таки нужно, - неожиданно сменил тему разговора Валентинов. - Что вы ещё хотели услышать? Только момент про друга опустите.
   Я решил, что темнить дальше - не значит действовать эффективно.
   - Мы бы хотели узнать всё-таки, где найти Михалыча. Он действительно нам очень нужен. У нашего друга, друг действительно были какие-то дела с ним. Просто так получилось, что сейчас он сам не может ими заниматься, он попросил нас. Крайне важное дело!
   - Михалыч, говорите? - Валентинов посмотрел на нас как-то странно. - Дался вам этот Михалыч. Уехал он, недели две как уехал.
   - А когда вернётся? - спросил я.
   - А чего ему возвращаться. Он насовсем вроде бы уехал. И свой дом продал и машину, хозяйство распродал. Машину мне предлагал, да только мне она ни к чему. У меня самого машинка приличная, вон в гараже стоит моя красавица!
   Мы повернули голову. Да гараж приличный! И вообще, мы много чего с первого взгляда не заметили. Кроме гаража и малинника во дворе была построена летняя кухня с высокой трубой и острой крышей, а так же сооружение неопределённого назначения - то ли сарай, то ли мастерская, но тоже с трубой, чуть поодаль от всего остального.
   - Купил у него я только сарай, - продолжал Валентинов.
   Услышав про сарай, мы с Пузырём переглянулись. Внутри меня как бы натянулась и зазвенела тонкая струнка.
   -Этот сарай что ли? - показал я пальцем.
   - Нет, - отмахнулся Валентинов. - Тот сарай за деревней, на отшибе. В том сарае сено хранить буду.
   - А у Михалыча, что, в сарае хранилось? - невольно вырвалось у меня.
   - А я откуда знаю, я туда не лазил, пока не приобрёл в личное пользование.
   - А когда вы его купили, то смотрели, что там и как?
   - Конечно, смотрел. А тебе зачем? - Валентинов опять начинал злиться. - Что-то вы темните, ребята.
   - А где ваша корова? - всунулся в разговор Пузырь.
   - Не купил ещё, - сказал Валентинов. - Когда женюсь, тогда и корову заведу, чтоб жене было чем заниматься.
   Про будущую жену спрашивать мы естественно не стали. Напрямую к делу не относится. Я подумал, как бы поближе подойти к сути вопроса так, чтобы не спугнуть Валентинова. Ясное дело - нужно осмотреть сарай. Тем более, что мы всё равно в Покатиловке. Но под каким предлогом? Ничего умного мне в голову не приходило. Пузырю, по всей видимости, тоже.
   - В общем, у нас вот какой вопрос, - решился я, наконец. - В сарае Михалыча остались кое-какие вещи нашего друга. Вы там ничего не находили?
   - Ничего, - сказал Валентинов, подумав. - По-моему, там сейчас пусто, как в банке самогона после праздника. По крайней мере, так было недели две назад, когда я туда заходил. Что? Сами посмотреть хотите?
   - А как можно пройти к сараю Михалыча, то есть к Вашему сараю? - осмелел я.
   - Неохота туда переться, далековато, - сказал Валентинов, - а вас я тоже не могу одних отпустить. Заблудитесь, отвечай за вас потом. Предлагаю вам следующее: малину соберём, я её сахаром засыплю, а потом вместе и навестим наш сарайчик, чтоб ему пусто было.
   Деваться некуда! Вот так и приобретаешь ненавязчиво житейский опыт. Зато теперь я знаю, как аккуратно собирать малину, как её сортировать и как правильно укладывать. А поскольку все-таки хотелось есть, то мы потихоньку подкармливались малиной. Несмотря на это, есть хотелось всё сильнее. Мне показалось, ещё немного, и я лягу без сил между кустов малины.
   Поэтому, когда Валентинов спросил, сразу ли мы пойдём к сараю или после обеда, мы с один голос, забыв о правилах приличного поведения, заорали: - После обеда!
   К этому времени художник сварил картошку и пожарил рыбу. Кроме того, на столе стоял салат из помидоров, которые не только вот сейчас порезали, но и только что сорвали. Какой замечательный вкус у натуральных продуктов! Это что-то!
   - А как, ребятки, насчёт этого,- спросил художник, вытаскивая литровую банку из холодильника с прозрачным содержимым.
   - А чего это?- спросил Пузырь.
   - Виски, естественно, собственноручного изготовления, - сказал художник. - Что у меня хорошо получается, так это пейзажи и виски. Направления творчества, как понимаете разные, но одинаково успешные.
   Отказываться мы не стали, хотя бы потому, что уже опьянели от сытного обеда. Да, честно говоря, и напиток оказался очень даже ничего.
   А потому, когда мы шли к сараю, то жизнь казалась чудесной и удивительной. Художник по дороге потерялся, а мы даже не заметили. Подошли к сараю втроём и сразу принялись за осмотр. Оказалось, что осматривать по сути дела нечего. Сарай и сарай. Остатки сена валяются. Ну, следы колёс видны в сарае, а больше ничего. Никаких агрегатов или чего похожего на них и в помине нет, даже размером с мясорубку или хотя бы консервную банку. Пузырь встал на четвереньки и, потихоньку передвигаясь, стал осматривать пол сарая. Я занялся наружным осмотром. Снаружи тоже ничего не обнаруживалось. Очень слабо виднелись следы колёс. Понятно, подъехали со стороны дороги. Значит, увозили что-то. Но какой давности следы - непонятно. Нет у меня навыков соответствующих. Может, месячной давности, если дождей не было. Прошёлся по дороге. Ничего! Хотя, собственно говоря, что я рассчитывал увидеть - труп? Потом я начал заглядывать в кусты, тихо спокойно, бабочки летают. Никаких тебе следов. Трава не принята, на земле отпечатков нет. Кусты прямо светятся здоровьем вдали от городских магистралей. Почему-то потянуло прилечь под один из них.
   - Эй, следопыт, ты не потерялся? - донёсся до меня голос Валентинова, сразу вернувший меня в реальную обстановку.
   - Нет, - откликнулся я и повернул назад, но тут увидел куст, с первого взгляда, обычный куст, но взгляд на нём почему-то задержался. Почему? Ага, куст принят с одной стороны, совсем слегка, но явно. Определённо, принят, я подошёл поближе, даже веточка одна сломлена, а листочки на ней почти высохли. Я наклонился и увидел на этой веточке болтающуюся грязно- жёлтую нитку, точнее, небольшой обрывок нитки. Я осторожно снял её с куста и засунул в карман, больше ничего интересного не было. Я пытался рассмотреть следы, но так и не понял, есть следы или нет. Всё так неопределённо.
   Я вышел к сараю, у входа в который стояли Валентинов с Пузырём.
   - Ну и как результаты осмотра? - спросил Валентинов.
   - Ничего определённого, - сказал я. Про нитку я решил промолчать, хотя мотивированно объяснить себе, почему, не мог.
   - А Вы когда сарай купили? - спросил я.
   - Так недели две или три назад и купил, - сказал Валентинов. - И больше сюда не ходил, - добавил он.
   Назад мы вернулись быстрее, чем шли к сараю. - Интересные всё-таки игры времени с пространством, - в который раз подумал я.
   Художник спал на надувной кровати под раскидистой грушей. Гуси оживлённо толпились у кормушки. Осы летали над тазиком с малиной.
   - Короче, так, я отвезу вас в Коростелёвку, а там вы сядете на электричку до города, - сказал Валентинов.
   - А мы сюда другой дорогой ехали, - заметил Пузырь.
   - На автобус вы сейчас всё равно не сядете, времени уже вон сколько.
   Действительно, судя по теням, дело шло конкретно к вечеру. Долгим же был день нашего путешествия. Я незаметно достал нитку, и, держа её в кулаке, ещё раз посмотрел. Что она мне напоминает? А вот, такими нитками делают строчки на синих джинсах. Кстати Валентинов тоже в джинсах. И нитки на них грязно-жёлтые тоже есть. Интересно!
   Художник открыл один глаз и спросил: - Картину покупать не надумали? Хорошая картина. Я её вам за шестьсот уступлю. На одни краски пятьсот ушло! Макарихе не уступил, а вам уступлю. Противная она баба, потому что, ни в людях, ни в искусстве не разбирается!
   - Хорошая картина, - подтвердил Пузырь. - Мы бы купили, да денег сейчас нет.
   - А вы следующий раз приезжайте. Вы же мои натюрморты ещё не видели. Очень душевно у меня натюрморты получаются. Один натюрморт с дыней и разбитым кувшином чего стоит! Запомните, меня зовут Игорь. Игорь Калькин. Знакомым будете рассказывать, что лично у меня картину купили, пусть завидуют.
   - Обязательно! - заверил Пузырь.
   Валентинов вывел машину из гаража. Обычная видавшая всё на свете "девятка". Хотя, что мы хотели увидеть? Мы быстренько упаковались в неё, и прощай, Покатиловка! Удастся ли тебя ещё увидеть?
   На прощание Валентинов сказал нам, что мы неплохие ребята, но не лезли бы туда, где и без нас разберутся, а то путаемся под ногами и неразберихи добавляем, а её и без того с лихвой хватает в наше сложное непредсказуемое время. Раз нет никакого аппарата, то и история заканчивается. Так, мол, и надо объяснить всем заинтересованным лицам.
  
   Домой мы приехали практически ночью. Поговорили у подъезда, чтобы дома наши объяснения не расходились в основных моментах.
   - К Соломиной идти поздно! - сказал я.
   - Поздно, - согласился Пузырь.
   Мы одновременно посмотрели на окно Соломиной. Действительно света в её окне не было.
  
   Наше семейство ещё бодрствовало. Фидельчик делал домашние задания, высунув язык, он срисовывал из книжки схему битвы при Ватерлоо. Его учительница истории крайне негативно относилась к использованию компьютера в учебном процессе, разве что получить определённую справку, да и то сомнительной, по её мнению, достоверности. Розалинда по Интернету смаковала подробности жизни участников очередного реалити-шоу. Особо пикантные моменты, она скачивала на диск и тут же распечатывала на цветном принтере. Она очень мечтала попасть в очередной проект. Папа дремал перед телевизором, на экране которого крутые парни посылали друг друга куда подальше, а мама, скорее всего, читала очередной детектив.
   - Где ты носишься? - закричала она из спальной. - Тут тебе обзвонились. Спрос на тебя сегодня повышенный.
   - Кто? - спросил я.
   - Не знаю, Розалинда с ними разговаривала. Очень злилась!
   Поскольку Розалинду отвлекать от компьютера в такой момент было опасно, я поужинал, принял ванну и лёг спать. Уж очень много приключений за один день. Можно сказать, что меня интересовал только один звонок - от Юрчика, но вряд ли он разозлил бы Розалинду. Наш Юрчик всегда старался держаться подчёркнуто вежливо, когда решается серьёзный вопрос, Юрчик обязательно добился бы взаимопонимания. К тому же мой мобильник был всё время со мной.
   Сквозь сон я слышал восторженные возгласы Розалиндочки, она делилась с мамой последними новостями с реалити-шоу.
   - Причём в нашем деле нитка? - подумал я, засыпая. - Прослеживается ли связь с Валентиновым или так...
   - Достали меня твои придурошные друзья! - завопила Розалинда с утра пораньше. Я только успел выйти из туалета и приготовился чистить зубы.
   Она активно занималась поисками второго кружевного носка и злилась на всех на свете. - Не могут нормально разговаривать - какого фига звонят?
   - А с кем ты разговаривала?
   - А он, что, мне представился, что ли? Это ж твои друзья, с кембриджским воспитанием! - у неё, естественно, с воспитанием всё в порядке.- Прикинь, сказал, мне уши оборвёт, когда увидит! Да я ему сама уши пообрываю, как осенние листочки на дубочке. - Розалинда на четвереньках выползла из-под стола. Такая, как Розетка, точно пообрывает, и не только уши. Явно не знал неизвестный, с кем связался.
   - Ну, что хоть он спрашивал? - пытался я вытянуть деловую информацию, так как сам факт угроз наводил на определённые мысли.
   - Тебя спрашивал, где и чего? Придурок конкретный!
   - Что чего?
   - Чего тебе, вообще, надо!?
   - А ты не перепутала? Может, он тебя спрашивал, чего надо?
   - Где этот дурацкий носок? Я в школу опаздываю!- вопила Розалинда. - Да пошёл ты!
   В это момент Фидельчик протягивал ей носок, найденный за компьютером. Так что вопль мог относиться к нам обоим.
   Наконец собрался уходить Фидельчик, наспех засунув в сумку тетрадки и пенал.
   - Схему Ватерлоо взял? - крикнул я, услышав хлопанье входной двери.
   Фидельчик вернулся и, обречённо вздыхая, полез под компьютерный стол, из-под которого извлёк помятый разрисованный листок.
   - Растяпа! - захотелось сказать со всей полнотой чувств, но в тот момент мне вдруг стало жаль Фидельку, который выглядел таким потерянным и одиноким в огромном мире, с нескончаемой компьютерной игрой в голове.
  
   После ухода Розалинды с Фиделем я позвонил Пузырю.
   - В институт пойдём сегодня или как? - спросил я.
   - Или как, - ответил Пузырь. - Во-первых, я от вчерашнего ещё не отошёл, а во-вторых, Соломина исчезла.
   - Чего? - я не поверил своим ушам. - С чего это Соломиной исчезать?
   - Не знаю, с чего, но ни самой Аньки, ни её матери дома нет, - голос у Пузыря был тусклый, невыразительный какой-то. - И вчера не было, я звонил несколько раз на домашний и мобильный.
   - Интересно, - сказал я. - Ты думаешь, это как-то связано с нами?
   - А чего тут думать? - в голосе Пузыря уже проскальзывала обречённость. - Теперь я могу ждать только очередных неприятностей.
   - Да будет тебе, Пузырь, всё нормально, скорее всего у Соломиных дела. Они же не обязаны перед нами отчитываться за каждый свой шаг, - сказал я. А что ещё говорить лучшему другу в трудную минуту?
   Мы договорились встретиться у меня. Я достал из холодильника масло, сыр, колбасу и начал делать бутерброды. Сделал их штук десять к приходу Пузыря. Сверху посыпал резаной зеленью и кокосовой стружкой, чтобы выглядело прикольнее.
   Пузырь пришёл в широченных батиных штанах, его же клетчатой рубашке и промасленной кепке. Для довершения маскарадного костюма он нацепил чёрные очки.
   - Ты куда собрался? - спросил я .
   - Соберёшься тут, а кто-нибудь за тобой следит, - сказал Пузырь.
   - Так это у тебя маскировка такая! - догадался я.
   Пузырь кивнул. Хорошенький расклад: в институт не пошли, сидим дома, да ещё и замаскированные, как киношные шпионы. Не хватало ещё трястись начать!
   - Слушай, Пузырь, а давай волосы в рыжий цвет покрасим, а морду чёрным кремом для обуви намажем, тогда нас точно никто не узнает!
   - Он ещё прикалывается! - возмутился Пузырь. - Юрчик не звонил?
   - Я бы тебе эту новость сообщил, не дожидаясь твоих расспросов.
   - Ну да, - вяло согласился Пузурь. - И что теперь?
   - Теперь перекусим, - предложил тогда я. Надо было срочно поднимать другу настроение.
   Мы перекусили, даже с аппетитом. Я приготовил кофе в нашей новой кофеварке. Получилось не хуже, чем у мамы. После сытного завтрака наше настроение заметно улучшилось, и мы приобрели способность здраво рассуждать.
   Я достал из кармана джинсов нитку и показал Пузырю.
   - Знаешь, где нашёл? Недалеко от сарая.
   - Ну и что? - уставился на меня Пузырь.
   - Нитка, как на джинсах строчку делают, - объяснял я. - А Валентинов в джинсах был. Прикинь!
   - Ну, ты даёшь! Да мало, ли кто в джинсах ходит.
   - Но нитка, видишь, грязная, а у него джинсы какие были, вспомни!
   - Висела на кусте и загрязнилась, тоже мне, улика, - продолжал упираться Пузырь. Иногда он такой упрямый становится, что повернуть его на другую точку зрения можно только хорошим пинком.
   - Какая там грязь, Пузырь? Там экологически чистая среда! Там в белой рубашке можно две недели ходить, если в огороде, конечно, не возиться.
   - Скажешь тоже, в белой рубашке и две недели, - фыркнул Пузырь
   - Я образно говорю, - сказал я. - Короче, ты считаешь, что нитка не из той оперы?
   - Да, сказал Пузырь. - Из другой! Потом ты сам говоришь, ветка сломана. А когда она была сломана, за сколько времени листочки завянут? А нитка, может, сама по себе висела, с прошлого года!
   - Да не могла она с прошлого года висеть. Она бы сгнила. А Валентинов говорил, что две недели не подходил к сараю.
   - Так что, ты Валентинова подозреваешь? А аппарат у него в подвале спрятан, да?
   - Всё имеет место быть! И ничего нельзя сбрасывать со счетов.
   - Какой смысл ему агрегат прятать? Точнее, какой смысл Михалычу оставлять аппарат в сарае? Вывез его Михалыч! Точно вывез!
   - А что ж тогда Юрчик не знал, что Михалыч его вывез, раз он две недели назад уехал с ботвой. Связь же между ними была.
   - Должна была быть. Но, может, и не было. А, может, кто-то кого-то подставляет. И крупно подставляет. Вдруг Юрчика пришить хотят?
   Мы смотрели друг на друга как два идиота. Вот до чего дошло, какими словами заговорили!
   - Нет, я думаю Валентинов здесь не при чём, - опять начал Пузырь, а я не стал больше спорить. Наверняка, мы ничего о Валентинове не знали, область догадок же обширна и непредсказуема.
   Затем мы почему-то стали смотреть мой альбом с фотографиями. На нервной почве, наверное. Какой я всё-таки был милый мальчик. Чудо! Кто родился в воскресенье - будет просто загляденье! А я и родился в воскресенье. А вот Розалинда родилась в понедельник! Поэтому бездельница и разгильдяйка. Все мы читали в детстве Мери Поппинс. Золотое было время! Купит мама мороженое или чупа-чупс - и радости полные штаны. Впрочем, чупа-чупса тогда не было, кажется. Зато было много другого чего вкусного. Мы стали вспоминать названия леденцов и шоколадок и жвачек.
   Из состояния душевной расслабленности нас вывел резкий телефонный звонок.
   - А, явился, не запылился, - сказал кто-то, не сказать, чтобы очень любезно. - Может, расскажешь, куда это вы с Пузырём вчера дёрнули. Только поподробнее, пожалуйста. И не торопясь.
   - А ты кто? - осторожно спросил я.
   - Дед Пихто, фамилие моё такое!
   - Пошёл ты в таком случае, - заявил я, - а если будешь мою сестрёнку оскорблять, то она тебе такое устроит, что отдохнуть сможешь только на Крайнем Севере, она только туда не поедет мстить, потому что морозов боится и белых медведей.
   - Короче, куда вчера ездили, я тебя спрашиваю, я тебе весь день звонил, - довольно грубо меня перебил тип, назвавшийся Пихтом. - Не хочешь по-хорошему..., - тут я положил трубку, отключил телефон, а заодно и мобильник. Пузырь последовал моему примеру. Кого-то очень заинтересовала наша поездка. Но почему?
   - Может, всё-таки нужно было договориться встретиться с ним и поговорить конкретно, что им надо? - предположил Пузырь.
   - Ага! - возмутился я. - А потом нас будут искать, как Юрчика. Долго и упорно. А главное, без результатов.
   - Куда же всё-таки Соломина делась? - опять задумались мы. Вдруг, в самом деле, существует взаимосвязь с нашими делами. Собственно и дел-то не было, но всё равно глупая ситуация.
   Перед приходом Фидельчика и Розалинды из школы мы перебазировались на квартиру Пузыря. У него пока никого не было и в ближайшее время не предвиделось. Бабуля возится на даче, племянник в яслях, а остальные на работе. Его телефон тоже отключили, на всякий случай, и стали смотреть по телевизору боевик. Мы его уже раньше видели, но больше смотреть было нечего, не бразильский же сериал или обсуждение способов соления капусты.
   И тут позвонили в дверь. Я посмотрел в глазок - Соломина. Потом посмотрел Пузырь: - Анька, ты, што ли?
   - Я, я открывай, - крикнула Соломина.
   - Ань, ты одна? - спросил Пузырь.
   - А с кем мне ещё быть? - удивилась Соломина. - И что у вас с телефонами, я не могла дозвониться?
   Пузырь открыл дверь и пропустил Соломину в комнату.
   - Ань, ты куда пропала?
   Я, - Соломина прищурилась. - Да никуда я не пропадала, ты что? А, - засмеялась она. - Да, мы с мамой сегодня, то есть вчера поехали на день рождения к моей двоюродной бабушке, подзадержались слегка, и пришлось остаться ночевать в гостях. Бабушка настояла.
   - Мы тут нервничаем, а ей смешно, - обиженно сказал Пузырь.
   - Я бы вам сказала, куда ухожу и зачем, так вас же самих не было. И сотовый я дома забыла. Ну, рассказывайте, как съездили, что нового разузнали. Есть новые версии?
   - Нет, - сказал Пузырь.
   -Есть! - сказал я. И начал рассказывать про нашу поездку, про Валентинова, художника и найденную нитку. Пузырь меня всё время перебивал самым неэтичным образом. Мне такой расклад, конечно, не нравился, но не бить же другу морду, да ещё в такой момент, когда требуется консолидация всех сил.
   - Интересно, - сказала Соломина, когда мы закончили свой рассказ с включением в него и сегодняшнего странного звонка. - Не берусь конкретно говорить, причём здесь Валентинов или не причём, но что-то во всей этой ситуации есть пикантное. Кстати, а где сейчас Михалыч?
   - Не знаем, - сказали мы хором.
   - А стоило бы узнать его новый адрес, раз уж вы всё равно оказались в Покатиловке, - заметила Соломина. - Но теперь чего говорить? Проехали!
   - А зачем он нам мог бы понадобиться? Ты думаешь, Валентинов его нам так сразу и выложил? - начал ехидничать Пузырь. - Ну, допустим, узнали всё-таки адрес Михалыча. Мы, что, запросто заявились бы к нему и стали спрашивать про аппарат? Так он нам и сказал, раз даже Юрчика не поставил в известность о своём отъезде.
   - Я думаю, мог быть следующий вариант. Преступники, ну не обязательно преступники, а скажем, нарушители некоторых договорённостей, решили воспользоваться услугами Михалычк, своего старого знакомого. Они могли узнать, что сарай продан или его собираются продать, и быстренько вывезти всё необходимое. А заезжать к Михалычу не было времени, да и светиться лишний раз не хотелось. Может, он сам не знает, где аппарат, и тоже занимается его поисками.
   - Складно у тебя очень получается, - заметил Пузырь.
   - Ребята, а что, в принципе ведь может быть такое?
   - Ну, может, - согласились мы.
   - Так, а теперь я расскажу, что узнала я. Вам должно быть это интересно. Совершенно случайно я разговорилась вчера с очень милой женщиной, Верой Андреевной. Вера Андреевна уже года три на пенсии, а до этого работала в одной очень интересной лаборатории. Чем они занимались там конкретно, я не знаю, и Вера Андреевна особо не распространялась, но по её рассказу поняла, что работа велась очень интересная и перспективная. Вера Андреевна сокрушалась, что не успела в своё время получить квартиру, а она стояла почти первой на очереди. Квартиру ей получить так и не удалось. Началась перестройка. И до сих пор Вера Андревна живёт в маленькой двухкомнатной квартире. Но дети её выросли и живут отдельно, так что квартирный вопрос больше остро не стоит. Но всё равно, обидно. Хорошая квартира лишней не бывает.
   - Причём здесь Вера Андреевна? - возмутился Пузырь.
   - Да подожди ты, я как раз перехожу к конкретике. Вы понимаете, Вера Андреевна работала в лаборатории, которая должна была переехать в здание за городом, то есть, как я поняла, то самое здание, в котором вы снимали пластинки. И жилой дом там же рядом начали строить. Я, когда услышала про лабораторию и перспективное направление, сразу навострила уши и немного расспросила её о том, о сём. Удалось узнать мало, но форсировать события в таких случаях опасно. Не зная человека, трудно сказать, как он отреагирует на тот или иной вопрос. Неосторожными действиями можно полностью заблокировать доступ к нужной информации.
   - Я не видел там никакого жилого дома, но по окрестностям я не лазил, - сказал Пузырь.
   - А может, жилой дом немножко в стороне должен находиться? - спросила Соломина. - Она ещё говорила, что места там замечательные, а на работу можно было ходить пешком через лесок, собирая по дороге грибы. В общем, здоровая экологическая обстановка.
   - Насчёт дома нужно выяснить, - сказал Пузырь.
   - А зачем тебе это нужно? - спросил я. - Ну, выясним, что там стоит недостроенный дом и что дальше? И, потом, если она сказала, начали строить, это не значит, что его тут же построили. Может, только фундамент заложили. И, вообще, при чём здесь жилой дом?
   - Я бы сказала, что уточнение поможет нам окончательно сориентироваться, действительно ли Вера Андреевна работала именно в том учреждении, для которого строилось здание. А у Веры Андреевны мы сможем получить хотя бы минимальные сведения о том, что же конкретно они там делали. То есть выяснить назначение пластинок, а исходя из полученных данных их относительную стоимость и круг лиц, которые могли бы заинтересоваться чем-то подобным.
   - Сомневаюсь, чтобы мы вышли на круг лиц, - сказал я. - Не думаю, что эти лица себя афишируют. Ну, найдём мы их, они так нам и рассказали всё, что знают.
   - Ну, мы хотя бы получили общее представление. Я думаю, если я правильно поняла Веру Андреевну, тема была забойная и могла быть свёрнута до лучших времён. Такие времена в силу определённых обстоятельств наступают, и темой начинают активно интересоваться. А почему нет? - высказалась Соломина. - Мне хотелось вчера подольше с ней пообщаться, но обстановка не располагала к серьёзным разговорам, да и Вера Андреевна на последние вопросы отвечала неохотно, устала, может быть. Или как раз тот случай, когда вопросы начинают не нравиться. Мне трудно объективно оценить ситуацию, мы общались в первый раз, хотя, надеюсь, не последний.
   Мы с Пузырём промолчали, ценных идей у нас не возникло.
   - И ещё, что я вам хотела сказать, ребята, - продолжила Соломина. - Только не нужно сразу иронизировать и пытаться с ходу оплевать нестандартную мысль. Вы, конечно, слышали об энерго-информационном пространстве. Если мы усиленно занимаемся каким-либо делом, то рано или поздно открывается канал для получения интересующей нас информации. Канал может функционировать на полную мощность или выдавать информацию по чуть-чуть, но предоставлять информацию он обязательно будет. Мы можем получать сведения в открытом виде, можем видеть вещие сны или в виде символов, которые нужно уметь прочитать, то есть расшифровать. Нужно относиться очень серьёзно к знакам, получаемым по самым разным информационным каналам и, по возможности, принимать их к сведению.
   - А как понять, что именно этот знак и есть тот самый, который нужен? - спросил Пузырь.
   - Есть такая теория открытого пути. Тебе, например, чего-то очень захотелось, и ничего не препятствует для осуществления твоего желания. Считается, что ты идёшь по открытому пути и правильно понимаешь своё предназначение, и, наоборот, если всё плохо, подумай - туда ли ты идёшь. Ты напряжённо размышляешь над определённой проблемой. Решение тебе никак не даётся. А тут ты слышишь случайный разговор, или по радио рассказывают, или заметку в прессе читаешь, но именно то, что тебе нужно. Это знак. Но знак - очень тонкая субстанция. Его легко не заметить, проигнорировать или принять за другую информацию.
   Обо всём том, что говорила Соломина, я имел отдалённое представление, полученное в своё время на курсах, на которые Соломина меня и затащила. Но в данном случае не видел возможности непосредственного использования энергоинформационных каналов. Насколько я помнил, уж очень муторное это занятие, расшифровка знаков.
   - А к нам это имеет отношение? - спросил я.
   - Прямое, - ответила Соломина. - Фиксировать своё внимание на всех событиях и оценивать их с точки зрения комфортности восприятия. Вот, например, мне сегодня страшно захотелось купить газету. Именно эту, что лежит на столе. Покупаю, открываю и читаю заметку о летающих объектах. Обычно я подобную ерунду не читаю, а сегодня открываю газету, и взгляд падает именно на статейку о НЛО. Я посчитала это знаком. Возьмите, сами прочтёте и скажите, что думаете по этому поводу.
   "Сегодня, первого сентября, около 20 часов по московскому времени несколько очевидцев могли наблюдать медленное перемещение светящихся серебристых объектов шаровидной формы над озером Никольским. К сожалению, ни у кого под рукой не оказалось фотоаппарата или кинокамеры, чтобы зафиксировать этот феномен.
   Но случилось ещё одно событие, вызвавшее недоумение очевидцев. В озере купался человек, мужчина средних лет. После исчезновения летающих объектов было обнаружено отсутствие и этого мужчины. На берегу остались лежать брюки, красная майка и книга "В плену смерти". По данным вещам было определено, что исчез Кузнецов Игорь Николаевич 1961 года рождения. Всех, знающих что-либо о местонахождении данного человека, убедительно просим сообщить сведения по телефону ХХ-НН-РР".
   - Не знаю почему, но я уверена, что эта заметка имеет к нам отношение. Интуиция, если хотите, или поступление сведений по энергоинформационному каналу, - сказала Соломина.
   - Прикольная, ты Соломина, мужик оставил штаны, а сам дёрнул куда-нибудь, - начал Пузырь. - Это ты называешь знаком?
   - Во-первых, куда это он без штанов дёрнул, а во-вторых, слишком на долгое время он дёрнул, к тому же жена в панике, - резонно заметила Соломина.
   - А причём здесь жена?
   - При том, что она подала заявление в милицию о пропаже собственного мужа. Мужчина действительно пропал.
   - Да, дела, - сказал я. Я не мог представить, чтобы мой папа, например, где-нибудь разгуливал без штанов. - Стоп! - сказал я. - Запасные штаны могли находиться в соседних кустах. Он спокойненько себе переодевается и идёт по своим делам, в которые посвящать семью не может или не хочет.
   - Теоретически имеет место быть, - задумалась Соломина. - Но просто так, согласитесь, никто с нормальной психикой и без достаточно серьёзных оснований не будет затевать дурацкий маскарад с переодеванием в кустах и прятаньем от семьи.
   - А ты уверена, что с психикой у него всё о-кей? Или у жены психика не разбалансирована? Что мы знаем об этом Кузнецове? - спросил я.
   - Никогда нельзя быть до конца в чём-то уверенным, я, например, и насчёт вашего душевного здоровья начинаю здорово волноваться.
   - Я и сам начинаю волноваться, - грустно вздохнул Пузырь.
   - Тогда, может, обратиться в милицию? - предположила Соломина. - К вам не приходили оттуда ещё с неделикатными вопросами?
   - Пока нет, - сказал я. - Кстати, нам нужно подумать, что мы им скажем? А то получится очень весело. Здрасссьте! Мы такие-то и такие-то сдирали на заброшенной хазе то, не знаем что, а потом наш кент похилял кому-то товар сбывать и накрылся медным тазом. Мы не виноваты и, ващще, не в курсе, так что дайте нам взвод ребяток для охраны, потому что нам угрожают, а лучче роту, а то мы помрём от страха. Бред сплошной, получается. Может, он совсем по другим делам отправился? А, к нам его дела отношения не имеют.
   - Тогда альтернативный вариант, - сказала Соломина. - Осторожность осторожностью - она никогда не помешает, но жизнь продолжается, а значит нужно жить полноценной жизнью: включить телефон, ходить на занятия и постараться настроиться на позитивную волну. Вполне возможно, что вас хотят элементарно запугать, на всякий случай. Поэтому ответим соответствующим образом. У кого-нибудь из вас есть диктофон?
   - У меня есть дома, - сказал я. - Мама использует его при подготовке к лекциям.
   - Тогда тащи и быстро! - приказала Соломина. - Будем формировать банк улик. Там уже лежит нитка из Покатиловки, лично я сильно сомневаюсь, имеет ли она ценность, а теперь начнём коллекционировать фонотеку, то есть записывать угрозы. В любом случае необходимо иметь под рукой доказательства причастности неизвестных пока лиц к нехорошим действиям. Записанные голоса - это уже кое-что, причём, существенное, для расследования.
   Когда я притащил диктофон, Лапоть и Соломина бурно обсуждали институтские новости. Новостей прибыло целый воз и маленькая тележка. Боброва вышла замуж. Очень удачно потому, что у мужа Бобровой свой бизнес по ремонту квартир. Да и сам весь из себя ничего. Так что можно порадоваться за Боброву, так же как и за Никитину, которая с мужем разошлась на почве его чрезмерной жадности. Оказывается, он метил прописаться в шикарную квартиру Никитиных, а когда ему обломилось, стал выдвигать разные условия совсем не по делу. Так что Никитина быстренько выставила его вместе с чемоданчиком конспектов. А он учится в медицинском и очень старается. Ну и пусть старается, когда достигнет определённого положения, тогда и видно будет. Поросянский укатил в загранку. Никому ничего не сказал. Тайна, покрытая мраком. Может, наследство получил? Кто где отдыхал, тоже интересно. Попов, например, ездил в стройотряд. Такие и сейчас, оказывается, есть, ему очень понравилось, и даже заработал неплохие деньги. А математику у нас будет вести Колокольчиков. Вот такая новость нас с Пузырём совсем не устраивала. Для нас Колокольчиков был крайне отрицательной фигурой. Не знаю, любил ли он математику, но студентов он тихо ненавидел. В каждом, за редким исключением, он предполагал разглядеть бездельника и любителя халявы. А потому любое общение с ним превращалось в тяжёлое испытание для мозгов и нервов. Да, весёленькая новость! Как будто и так мало неприятностей!
   - Значит так, общаться с Колокольчиковым будет, разумеется, сложно, но, я думаю, с нашим интеллектуальным потенциалом прорвёмся. Главное, постараться ему не насолить, - начала подводить итоги Соломина. - А мы продолжим свои расследования в следующих направлениях. Я беру на себя Веру Андреевну и попытаюсь выяснить более подробно насчёт её бывшей работы. Вы записываете голос телефонного террориста на диктофон. Попытаемся проверить его на предмет принадлежности знакомым нам лицам. Кто-то из вас должен получить хоть какие-то сведения о Кузнецове Игоре Николаевиче. И потом, Агатик, ты должен ещё раз встретиться с Настей.
   - Ни за что! - с полной решимостью заявил я.
   - С чего вдруг? Поссорились? - округлила глаза Соломина.
   - Не совсем, но встречи с девушкой - дело для меня слишком серьёзное, - заявил я. - Именно с Настей Кубышкиной встречаться пока не хочу. Не имею морального права.
   Соломина, конечно, очень удивилась, но постаралась не подавать вида, и развивала тему в своём направлении.
   - Нужно, Агафон, нужно, Настя определённо представляет для нас интерес. Пока я до конца не могу определить, в чём здесь фишка, но она есть. Раз - Настя тесно связана с Борисом; два - Юрчик с Магой тоже связаны с Борисом; три - Настя начинает активно интересоваться тобой, Агафон. С чего вдруг?
   Я хотел сказать, что Настя и раньше мною периодически интересовалась, и даже очень, но поскольку с Соломиной спорить трудно, я предпочёл скромно промолчать.
  
   Адрес Кузнецова Игоря Николаевича мы решили определить по электронному телефонному справочнику. В телефонном справочнике значилось около пятидесяти Кузнецовых, среди которых было трое Кузнецовых И.Н. и одна Кузнецова И.Н. Кроме Кузнецовых, в справочнике фигурировали всякие Кузины, Кузякины, Кузнечиковы, Кузюрины, Козовлёвы и Кузовковы, а также Кузяткины и Кузохваткины. Был даже один Кузозубов.
   Мы списали адреса всех Кузнецовых И.Н., а так же на всякий случай Кузнецовой И.Н.
   - Нужно списать адреса всех женщин Кузнецовых, - заявила Соломина.
   - Многовато будет, - сказал Пузырь.
   - Ну, знаешь, это не факт, что Кузнецов И.Н. именно тот Кузнецов, который нужен, если он, вообще, нужен, - сказал я. - Может, телефон на жену зарегистрирован или на тёщу, у которых совершенно другая фамилия.
   - Конечно, может, - сказала Соломина, но проверить не мешает. - Дался ей это Кузнецов И.Н.! - Составим график поиска!
   - Ань, а ты бы сменила свою фамилию на Кузозубову? - ни с того ни с сего ляпнул Пузырь.
   - Нет, мой дорогой, если уж и менять, то скорее на Пузырёву.
   - А!? Интересно.... Ты, что, серьёзно, да!? - заметно напрягся Пузырь.
   - Дело в том, Пузырёк, что в нашей маленькой семье стало некому выносить мусор и мыть пол. Всем страшно некогда.
   - Нет, - решительно сказал Пузырь. - На первом месте в таких делах должна быть любовь.
   - Что ж, тогда мне придётся поносить пока свою фамилию, раз ты занимаешь столь принципиальную позицию, - засмеялась Соломина. Пузырь, по-моему, обиделся.
  
   Знак, определённо знак, но непонятного предназначения я получил в тот же день, когда возвращался домой. Прямо перед моим носом пролетела бутылка и упала на ступеньки, расколовшись с жутким треском. Я наклонился, не подумав, что следом может пролететь вторая бутылка. На ступеньках, судя по специфическому запаху, растекалось пиво. С чего бы ни с того ни с сего падать бутылке пива? Страшно разозлённый и, забыв про подстерегающую повсюду опасность, я ринулся вверх по лестнице.
   Никого. На всех площадках спокойно горел свет, и не было слышно никаких шагов, разговоров, шуршания и тому подобных звуков, характеризующих чьё-либо присутствие. В лифте тоже никто не спускался и не поднимался. Практически без остановки я добежал до девятого этажа. Крышка люка на крышу была закрыта на огромный замок.
   - Мистика какая-то, - подумал я с раздражением. - Что бы это значило? - Я посидел немного на ступеньках верхнего этажа, но в голове возникло только две версии: сбросил бутылку тот, кто жил в нашем подъезде, или, бутылка упала сама по себе. В результате размышлений отбросил второй вариант. Не дошёл я ещё до такой степени восприятия реальности, чтобы верить в летающие бутылки. Могло иметь место и сложное сочетание обстоятельств, как: некто захотел выпить бутылку пива в спокойной обстановке и на время оставил её на подоконнике в подъезде, но пока бутылка стояла без присмотра, порыв ветра просто сдул её вниз. Но такой силы ветра весь вечер не наблюдалось.
   Домой я спустился на лифте и усиленно стал обдумывать первый вариант. Итак, если бутылку сбросил некто из нашего подъезда, то откуда она могла выпасть? По моим прикидкам, с этажа пятого шестого, а может даже четвёртого. Кто живёт на этих этажах? На четвёртом живут Тётя Валя с близнецами, которым по четыре года, сильно пьющий дед Степан с супругой Ольгой Панкратовной и внучкой Танькой и семейная пожилая пара, которая работает на телевидении. Из вышеперечисленных бутылку мог нечаянно выронить дед Степан, но при этом он вряд ли спокойно отреагировал на случившееся. Скорее всего, я бы услышал отборный мат, матерился дед от души и с большим удовольствием. Внучки Таньки давно не было видно, вроде как она вышла замуж. Теоретически бутылку могли сбросить близнецы, но вряд ли они так быстро убежали, да ещё и без шума. Пара, работавшая на телевидении, могла бы сбросить бутылку разве что для съёмки скрытой камерой, но у нас в городе такую передачу не снимают. Выходит, с четвёртого этажа бутылку сбросить было некому.
   Размышлениям, в которые я пытался с головой погрузиться, сильно мешали вопли моей экспрессивной семейки. Розалинда громко выясняла отношения с Фиделем.
   - Сволочь, - орала она, - если ты ещё раз возьмёшь мою записную книжку, я тебя повешу вот на этой люстре. Я не потерплю вмешательства в свою личную жизнь.
   Фиделька помалкивал, а мама пыталась урезонить разбушевавшуюся сестрицу: - Линдочка, он ничего особенного не сделал. Это просто шутка была такая. Пошутил ребёнок, ты же сама любишь шутки.
   - Ничего себе шутки, - сестрица никак не могла успокоиться.- Звонит Наташке, назначает свидание, а сам и его примороженный дружок Васька стоят за углом и хихикают. Наташка видит всё это безобразие, злится, и что обо мне думает? Он меня дискредитирует. Я его убью когда-нибудь.
   - Васька не примороженный, он настоящий друг, - подал голос Фидель и тут же спрятался в свою комнату.
   - Молодец, Фидель! - подумал я. - Ничего, пусть понервничает. Как сама прикалывает, то ничего! - Наташка была её подругой-соперницей, скорее спарринг-партнёр. Видимо, теперь она какое-то время не будет разговаривать с Розалиндой., ну и хорошо. Но Фиделька! Как это он нашёл в себе силы вылезти из компьютерного кресла?...
   Так, переходим к пятому этажу. На пятом этаже живёт Эдик, полный дебил пятнадцати лет. Кстати, неравнодушен к нашей Розалиндочке. Вот Эдик вполне мог сбросить бутылку, скажем, из чувства мести за неразделённую любовь. Нужно сейчас зайти к этому Эдику и поговорить за жизнь по душам. Дверь открыл отец Эдика, он был в трусах до колен, а в руках держал арбуз и нож.
   - А заходи, - сказал он, - давно тебя не видели, - как будто я когда-то был у них частым гостем.
   - Мне Эдуард нужен, - сказал я.
   - Заходи, Эдуард играет на компьютере. Последнее время оторвать невозможно, как вашего Фиделя.
   Недавно я вывел закономерность, что все дебилы любят компьютер. Но, не обязательно, что все, кто любит компьютер, дебилы. Это одностороннее утверждение. Эдик лупил по клавишам со зверским выражением лица. Значит, уничтожал каких-то сущностей со страшной силой.
   - Эд, у меня к тебе деловое предложение!
   - Ы!
   - Хочешь заработать червонец?
   - Ы! Бах! Бах!
   - Ты в подъезд выходил сегодня зачем-нибудь? За честность плачу червонец.
   - Не-а!
   - Ты не понял, Эд! Я плачу за честность!
   - А я тебе честно и говорю! Не выходил. Я из комнаты ващще не выходил весь день. Видишь, я уже на третьем уровне? Скоро на четвёртый выйду. Червонец давай!
   - Червонец я даю за конкретную информацию. Кто стоял полчаса назад на лестничной площадке?
   - Так папка стоял. Он курить каждые пятнадцать минут выходит. Червонец давай!
   Я нехотя сунул этому меркантильному недоумку десять рублей. Во, детишки! Дурак, дурак, а денежки любит.
   Эдькин папаша стоял на лестнице и курил. Я тоже достал сигарету, стали курить вместе. Он - "Приму", я - "Винстон", ввиду крайней финансовой стеснённости.
   - А полчаса назад Вы здесь никого не видели? - спросил я.
   - А кого я должен был увидеть? - хитро прищурил глаз Эдькин отец. Может, тоже ждал платы за информацию. Но червонец предлагать ему неудобно. Большими возможностями на тот момент я не обладал.
   - Да, хоть кого. Никто тут не стоял?
   - Да вроде нет, - немного подумал Эдькин папаша. Мне показалось, что пауза затянулась.
   Мы ещё по разу затянулись. Напротив была дверь Юрьевых, у которых было пятеро детей. Но Юрьевы люди положительные, религиозные, я сразу отмёл всякие подозрения. А чья дверь сбоку?
   - Кто там живёт? - спросил я.
   - Там? Да хрен его знает! Сдают, по-моему, квартиру на сутки. Бизнесмены хреновые! Кому-то жить негде, а кто-то на квартирах деньги делает. Оно понятно: деньги к деньгам липнут. А ты чего спрашиваешь-то?
   Хотел бы спросить, кто сбросил бутылку, но не у кого. Кому-то на сутки сдали квартиру, а они, может, бутылки сбрасывают на пешеходную зону и никакой ни у кого ответственности.
   Я распрощался с Эдькиным папашей и сделал вид, что спускаюсь вниз, а когда за ним закрылась дверь, я снова поднялся на этаж. За интересующей меня дверью, обычной, даже обшарпанной, было тихо и темно. Похоже, никого нет. Позвонил - тишина. Я тихонько спустился вниз.
   Строить догадки дальше у меня пропало желание. Общение с Эдькиным семейством выявило низкую эффективность способа прямого опроса, а, тем более, что на шестом этаже я знал только Вику Молоткову, а она классная девчонка. Да и не слышно было, чтобы на шестом какие-нибудь бандюганы жили. Обзванивать все квартиры подряд не имело смысла, нормальные люди заняты своими делами, а другие просто так всё равно не признаются.
   Я спустился вниз, чтобы посмотреть, на сколько частей раскололась бутылка, чтобы предположительно определить, откуда она могла лететь. Раскололась она на двенадцать частей, тех, что покрупнее, а сосем мелкие я считать не стал. Выходило, что упасть она могла и с верхних этажей. Ко мне подошла наша соседка Полина Петровна, которая возвращалась с вечерней прогулки.
   - Кто-то в тебя бутылём бросил, шутки у вас, что ли, такие? - спросила она. - А если бы по голове, шутя, попали?
   - Вот, не знаю, кто пошутил. Может, просто уронили, - сказал я. - А Вы не видели, с какого этажа она упала?
   - По-моему с пятого.
   - Нет, с восьмого, - сказала подошедшая к нам её приятельница Мария Степановна. - Мы тогда в беседке сидели, я заметила, сверху она летела.
   - Да не могла она с восьмого падать. Я тоже смотрела.
   - С восьмого!
   Я даже разозлился, тоже мне наблюдатели! Поскольку даже минимальной достоверной информации получить было невозможно, я повернулся и пошёл домой.
   - Агафон, а стёкла убирать кто будет? - закричала вслед Полина Петровна. - Они с тобой шутют, а мы что ли, убирать должны? Вдруг кто наступит на осколки и поскользнётся.
   - За веником и совком только сбегаю! - отмахнулся я от приставучей Полины Петровны. Логика железная - пострадавший должен замести следы преступления.
   Не успел я снять кроссовки, как позвонил мой новый приятель Пихто. Я уже называл его про себя ласково - Пихтец. За сегодняшний день он успел пару раз пообщаться с Розалиндочкой. Явно, они уже прониклись глубокой симпатией друг к другу, Поэтому, услышав его голос, я сразу включил диктофон и сунул трубку Розалинде, которая оторвалась на Пихте по полной весьма разнообразной программе.
   А сам я занялся обработкой мамы, у которой мне просто необходимо было получить дополнительные карманные деньги. Мама на кухне кормила Бульонку и Матрёнку печеньем. Она всегда подкармливала своих любимиц чем-нибудь вкусненьким на ночь, чтобы им снились хорошие собачьи сны.
   - Мамусик, - начал подлизываться я, - всего двадцать баксов (шестьсот рублей звучит внушительнее), ну, очень нужно, поверь. А я тебе принесу с десяток новых детективов. Десять из десяти, что ты их ещё не читала.
   - И где ты их возьмёшь? - подозрительно спросила мама.
   - У меня новая знакомая завелась, она от детективов просто тащится, у неё сарай по швам трещит.
   - Почему сарай? - удивилась мама. - Она, что, в сарае живёт? Почему?
   - Нет, она живёт, в частном доме, так в доме всё книгами было забито, почти как у нас, а сараем она гараж называет после того, как машину продала, и большую часть книг туда перебазировала, - вдохновенно врал я. - А продала для того, чтобы полноценно заниматься творчеством. И уже кое чего достигла, сама написала детектив. Я читал отдельные выдержки. Прикольно! Вполне профессионально! Ты представляешь, ты первая читаешь абсолютно новенький детектив нового ещё неизвестного читателям автора!
   Глаза у мамы заблестели, но она подозрительно спросила: - И что, она просто так даст почитать неопубликованную вещь?
   - Да она уже договорилась о выпуске книги с издательством, и насчёт гонорара тоже, а мне она обещала дать запасной экземпляр с авторскими исправлениями, - успокоил я маму.
   Не уверен, что мама мне до конца поверила, но необходимую сумму на выплату долгов и минимальные представительские расходы я получил. А дальше как-нибудь выкручусь!
   В кухню ворвалась Розалинда с пылающими от возмущения щеками. - По-моему, это слишком! Уже другие звонят и угрожают. Ты где этих придурков находишь!? Звонят и звонят! Чего им от тебя надо?
   - Сама спросила бы, - предложил я.
   - Я его и спрашивала, а он всё про Юрчика и про то, где вы металл храните. А какой металл? Золото, да? А где оно лежит, Агатик? Просто одним глазком посмотреть, какое оно. Я никому не скажу, честное слово!
   - Какое ещё золото? - встряла в разговор мама. - Агафон, объясни, пожалуйста. При чём здесь золото? Ты занялся перепродажей золота? Ты понимаешь, что это полукриминальная область деятельности? Тебя обведут вокруг пальца, как грудного ребёнка.
   - Мам, странные вы люди. Кто-то звонит, грузит ерундой, а вы готовы верить выдумкам любого идиота. Я вообще представления не имею, о каком металле идёт речь. Про золото вообще Розалинда выдумала.
   - Но у меня тоже сложилось своё мнение о твоём теперешнем состоянии. Я чувствую, что у тебя что-то происходит. Причём, не совсем позитивного характера.
   Я постарался успокоить её, даже рассказал анекдот про профессора и студентов, мама любила анекдоты из этой серии. Перед сном я из своей комнаты позвонил Соломиной и рассказал про упавшую бутылку. Но Соломина отреагировала вяло и без обычного энтузиазма.
   - Странно, конечно, но поговорим завтра, - сказала она. Голос у неё был сонным.
  
   На следующий день я утра принял контрастный душ, и очередной раз решил резко сократить количество выкуриваемых сигарет.
   День обещал быть чудесным. Прохладный ветерок приятно бодрил. Соломина ждала нас у подъезда.
   - Ну, вы и копуши, я не знаю, почему терплю вас столько времени, - возмущалась она.
   - Потому, что мы настоящие друзья! - заявил Пузырь.
   - Парочку таких друзей, и врагов не нужно! - фыркнула Соломина.
   Мы с Пузырём даже обиделись, но совсем чуть-чуть. По дороге мы обменялись последними новостями. Я подробненько изложил историю с бутылкой и некоторые соображения по данному факту.
   - Интересно, - сказала Соломина, - значит, у нас появились неопознанные летающие объекты в форме бутылки. Оригинальное решение формы летающих конструкций.
   - Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно, - очень к месту процитировал я. - Если бы эта оригинальная конструкция упала мне на голову, то наша приятная утренняя беседа могла бы не состояться.
   - Не будем о грустном, - сказала Соломина. - Всё закончилось благополучно, если не считать того, что злоумышленники остались не выявленными. Но я допускаю, что могло иметь место элементарное стечение обстоятельств.
   - Опять система уравнений с тринадцатью неизвестными, - сказал Пузырь.
   - Почему с тринадцатью? - удивился я скорее выскочившей злополучной цифре.
   - Число есть такое, несчастливым считается, - сказал Пузырь.
   - Прямо мистика какая-то! - разозлился я.
   - К мистическим явлениям в настоящее время я также имею некоторое отношение, - сказала Соломина. - У меня возникло ощущение, что вещи в нашем доме странным образом меняют свои места.
   - И у тебя тоже? - не смог удержаться я.
   - Что значит тоже? - удивилась Соломина.
   - Просто, у нас дома позавчера возник переполох по поводу сантехников. Приходили, что-то делали, но непонятно что. Дома были только Фидель и Розалинда, причём обоим было всё до фени. Мама начала искать книгу, сначала не могла найти, а она оказалась во втором ряду за другими. Мама потом всякие предположения делала насчёт перемещения её любимого детектива.
   - Интересно, - сказала Соломина, - Но к нам никакие сантехники не приходили. Да и вообще никто. Наверное, у нас с мамой осенняя интеллектуальная усталость начинается. Мы забываем, где должны находиться вещи повседневного пользования. Потом вдохновенно ищем их и бурно радуемся, когда находим.
   - А, что, она всегда осенью начинается? - поинтересовался Пузырь.
   - У некоторых круглый год может проявляться. По себе разве не чувствуешь? - спросил я, стараясь придать лицу выражение невинного любопытства.
   - Нет, я серьёзно, такая болезнь может на самом деле быть? - не оценил юмора Пузырь.
   - Всё имеет место быть, - закончила разговор Соломина своей любимой фразой. Мы уже подъезжали к институту.
   В институт мы приехали минут за десять до занятий. Приятно всё-таки пообщаться с друзьями после длительного перерыва, даже в обстановке массового непрерывного получения знаний.
   Приятно видеть всех, Даже наш староста, Виталик Кашеваров, содравший у меня расчётку по математике и сдавший её раньше меня, в такой момент кажется замечательным, просто несколько рассеянным мальчиком. А уж про девчонок и говорить нечего. Очередной раз убедился, что девчонки у нас в группе классные.
   Быть студентом мне нравится. Я рассматриваю обучение в институте, как форму организации своего личного времени. Что-то мне пригодится в жизни, что-то не очень, но дело, в конечном итоге не в этом. Я нарабатываю связи и навыки общения. Кто со мной не согласится, это его личный выбор и личное мнение. Мне всегда интересен был феномен искусственной занятости. На мой взгляд, проблему занятости учебными делами можно успешно регулировать различными способами, которые ко времени второго курса осваиваются и принимаются на вооружение. Особо одарённые студенты выполняют работы сами, остальные находят, кто им выполнит за соответствующий денежный эквивалент. Я, например, всегда выполняю работы сам, и не в силу своей одарённости, а по причине давления со стороны предков. Но вот, что интересно: слоняешься, допустим, в каникулы дома, и заняться определённо не чем, а главное, ничего и не хочется. А до каникул предполагал, что займёшься и тем, и этим. Никогда так не хочется в кино, как в день накануне контрольной работы. Происходит эмоциональная перестройка и, как следствие, переструктуризация времени, так говорит наша эрудированная Соломина. С чем, в принципе я согласен.
   Больше всех обрадовалась, как ни странно Кубышкина. Она буквально кинулась мне на шею с криком: - Ну, где же ты пропадал, зайчик?
   Я думаю, эмоции можно выражать и скромнее, но такая у нас Кубышкина, непосредственная. - Я ужасно скучала по вас, - говорила она, не давая вставить ни словечка. - Я просто извелась вся - начало года, всё-таки, а вас нет, не знаю, как это понимать, тем более, что мы с тобой встречались, всё было хорошо, - тут следует многозначительный взгляд в мою сторону.- Ничего не понятно, я уже думала, что ты получил травму. Такой произошёл инцидент, всё можно подумать! Ты сейчас как? Нормально?
   - Абсолютно, - заверил я. - Никаких последствий, относительно моего здоровья можешь быть совершенно спокойна.
   - Я у Соломиной спрашиваю, где вы, а она говорит, что не знает. Как это так? Вы же друзья, - удивлялась Кубышкина.
   - А мы с ней на время поссорились, - сказал я.
   - Что вдруг? - поразилась Кубышкина.
   - Она из-за кота обиделась, - наспех придумал я отговорку.
   - Из-за какого кота?
   - Из-за её кота, Тузика, - влез в разговор наш находчивый Пузырь. - Мы немножко поразмялись, а она и обиделась.
   - Мы для её котика валерьяночки под балкон налили, - подхватил я. - Знаешь, как прикольно сиганул её милый котик с четвёртого этажа, мы, прям, животы в беседке надорвали от смеха. Ты не видела летающих котов? Впечатляющее зрелище! А, Соломина не поняла юмора. На неё находит временами состояние полной невосприимчивости к нашему юмору. Котика, видите ли, жалко. А что с ним случилось? Ничего. Мышцы потренировал слегка, а то у него гиподинамия стала развиваться.
   - Странные вы все такие, - недоверчиво покачала головой Настя Кубышкина.
   Ещё какие странные, если учесть, что ни котов, ни кошек у Соломиной не было, и быть по определению не может, так как у Ольги Аркадьевны аллергия на кошачью шерсть.
   Кубышкина неожиданно крепко схватила меня за руку и пригрозила: - Отойдёшь от меня хоть на шаг - сразу убью. - И мне ничего не оставалось, как подчиниться. Не разрешать же себя убить в расцвете лет, в самом деле, да ещё при огромном количестве свидетелей.
   Кубышкина потащила меня в лекционный зал к облюбованному ею месту у окна, а за нами уселись Соломина и Пузырь, которые, я уверен, слышали каждое слово.
   - Так, началось, - подумал я. - Щёлк - и снято! Щёлк - и записано! Расслабляться нельзя ни на минуту.
   Так мы с Кубышкиной и общались под пристальным наблюдением Пузыря и Соломиной. Она опять рассказывала про то, как весело и познавательно провела лето, и как много ей удалось увидеть. Я постоянно порывался спросить её про Париж, но что-то меня удерживало.
   - Слушай, и что ты рванул из "Базара" со всех ног? - наконец спросила Кубышкина. - В общем, ничего особенного и не случилось. Кстати, там же на месте можно было привести твои джинсы в полный порядок. Знаешь, на какой уровень у них поставлено обслуживание клиентов? Честное слово, я даже растерялась и не успела сориентироваться. А потом почувствовала себя немножко виноватой. С каждым может случиться, странный ты всё-таки парень, слишком эмоционально реагируешь на элементарные недоразумения. Может, сегодня куда-нибудь сходим? Туда же, например.
   - Ну, уж нет, без меня, Настенька, - подумал я, а вслух сказал. - Кстати, Настя, а ты в Париж хотела бы ещё раз поехать?
   - А кто бы не хотел? - засмеялась Настя. - Конечно, и даже очень! Но меня пока туда не приглашают. По крайней мере, в этом сезоне.
   - А что, раньше приглашали?
   - Да, там наша дальняя родственница живёт в пригороде Парижа. Она нам с мамой присылала приглашения на свой юбилей. Было классно! Там столько родни собралось, мы и не знали многих. И не встретились бы, я думаю, если бы тётя не жила во Франции. Почти все родственники приехали. Одна только какая-то тётя Алина, я её и не знаю толком, не смогла по состоянию здоровья. Но ей где-то под девяносто. Какие могут быть поездки....
   - А! - сказал я. - А я думал, что ты путёвку в конкурсе выиграла.
   - Дождёшься от них, как же, - сказала Настя с явным раздражением. - Я там микроволновку выиграла, и то её заменять ездили в последний момент. Поцарапана была. Сплошной прикол! Мне её даже домой самой везти пришлось. Машины не оказалось. Вообще, эти конкурсы - сплошной прикол и разочарование!
   Опять неразбериха! Сведения, которые я получил от Насти, в корне расходились с тем, что говорила Соломина. Два совершенно разных варианта. Вот и верь после этого женщинам!
  
   - Непонятно, - оправдывалась дома Соломина. - У меня нет никаких оснований не верить Свете Малининой. Я её давно знаю только с положительной стороны, и к тому же она работает на телевидении, и на хорошем счету.
   - Скажем, что далеко не всех работающих на телевидении можно считать эталонами честности и прочей образцовой показательности. Да просто люди имеют такую привычку додумывать недостающие фрагменты из жизни окружающих. Но почему ты совсем не веришь Кубышкиной? - спросил я.
   - Интуиция, - сказала Соломина. - Это трудно объяснить. Я просто чувствую, как от неё исходят определённые флюиды, и я не могу воспринимать личность в формате полного доверия.
   - Но ты заметила, ведь она не спрашивала, где я был? Что делал? Разговор касался исключительно летних событий и нашего небольшого приключения в "Цветном базаре".
   - Да, - сказала Соломина, - и акцентировала на этом внимание. Так переживать, что вас не было два дня и ни слова не спросить о причинах.... Вот тут и неувязочка, друг мой, Агафон! Она могла быть прекрасно информирована относительно всех твоих похождений.
   У меня было несколько иное мнение на этот счёт, но Соломиной я предпочёл его не озвучивать. Её категоричность иногда мешает нормальному общению.
  
   Следующим пунктом нашего расследования стояло посещение озера Никольского. В данном вопросе нашего с Пузырём мнения никто не спрашивал. Соломина уже успела позвонить в редакцию и узнать, где находится тот корреспондент газеты, который писал о происшествии на Никольском, и выяснила, что никто не знает где, никто не знает, когда появится. Адреса ей, естественно, тоже не дали. Не сказали даже настоящую фамилию. Видите ли, сведения конфиденциальные. Получалось, что расследование, в Соломинском направлении заходило в тупик, что не могло не радовать нас с Пузырём. Но, такие напористые, как Соломина, быстро не сдаются.
   - Ребята, - сказала она, - погода прекрасная! Возьмём купальники и отлично позагораем на Никольском. Совместим приятное с полезным. Просто посмотрим свежим взглядом на антураж аномальных явлений.
   - Пива возьмём, - немного оживился Пузырь. - Там, у папани вобла сушится, можно прихватить.
   Мысль о вобле и пиве немного скрасила наше существование.
   Перекусить, взять плавки и удалиться мне хотелось, как можно быстрее и незаметнее. Но получилось как всегда.
  
   Я услышал голос нашей милой Розалиндочки, когда подходил к дому.
   - Дурында! - орала Розалинда так, что в подъезде дребезжали стёкла.
   Я прибавил шагу и вошёл в подъезд. С верхнего этажа, бодро постукивая палочкой, спускалась Полина Петровна.
   - Деточка, это кого ты дурындой называешь, - мило улыбаясь, заинтересовалась Полина Петровна.
   - Кошку я свою зову, - раздражённо рявкнула Розалинда. - Дурында! Ты где?
   - Тоже мне, нашли подходящее имя для кошки, - Полина Петровна поджала губы и, почему-то обидевшись, пошла вниз.
   - Мы должны сейчас же немедленно найти Дурынду, - поставила ультиматум сестрица.
   - Кто это, мы? - ласково поинтересовался я, приготовившись к жёсткому отпору.
   В это время из двери нашей квартиры вышел Фиделька, держа на руках нашу толстенькую Дурындочку, абсолютно безучастную к происходящим событиям.
   - Она спала под диваном, - объяснил Фидель.
   - Как она могла спать под диваном? - подозрительно прищурилась Розалинда. - Она никогда раньше не спала под диваном. Она не переносит пыли.
   В это время порыв ветра захлопнул нашу дверь. В следующем кадре Фидель держал на руках недовольную Дурынду, Розалинда с открытым ртом медленно опускалась на ступеньки. Я, стоя на промежуточной лестничной площадке, пару секунд наблюдал за происходящим, после чего изо всех сил дёрнул вниз. Ни у кого из нас в тот момент не было ключей от квартиры. Я по старой закоренелой привычке их просто забыл взять из дома, сестра вышла на время за кошкой, а Фиделька, вообще никогда и ни о чём не думал, кроме компьютерных игр.
   - Ты куда? - донёсся до меня душераздирающий вопль Розалинды, но я успел выскочить из подъезда и мчался к Пузырю.
  
   Так мне и пришлось ехать на Никольское, слегка перекусивши у Пузыря пирожками с картошкой, но без купальных принадлежностей.
   На Никольском оказалось неожиданно много народа. Я удивлённо огляделся, вроде бы купальный сезон прошёл, да и жары особой нет. С чего бы это народ так потянуло к воздушно-водным процедурам? Хотят в последние дни подзарядиться солнечной энергетикой?
   Но, приглядевшись, я понял, что здесь что-то не так. Отдыхающие не производили впечатление обычных любителей купания и загара. Они, большей частью раздетые, тем не менее, слишком оживлённые и группирующиеся. Но главное, в воде бултыхалось человека два, не больше. Соломиной и Пузырю обстановка тоже показалась не совсем стандартной для обычной пляжной.
   - Здесь опять что-то произошло, - задумчиво произнесла Соломина и, как всегда, оказалась права.
   У первой группы, к которой подошли, мы получили исчерпывающую информацию. Оказывается, часов в двенадцать группой очевидцев на озере был зафиксирован неопознанный плавающий объект. Один старичок, энергично жестикулируя, показал нам размеры высунувшейся части (головы?) неопознанного объекта. При этом он поднял руки и неожиданно высоко подпрыгнул. Явно, дедуля в прошлом занимался спортом.
   От другой группы мы выслушали душераздирающую историю, как неопознанное до сих пор чудовище утащило под воду маленькую девочку, личность которой сейчас устанавливается милицией. Одна полная дама заламывала руки в порыве отчаяния: - Это всё экология, проклятая!
   - Ого! Так нашего Кузнецова местная Несси утащила под воду, - высказался я.
   - Не говори глупостей, - толкнула меня в бок Соломина.
   Мы расположились рядом с мужиком в красных плавках, который лежал совершенно спокойно, подставив толстенький живот солнечным лучам.
   - А у Вас есть версия того, что произошло? - спросила Соломина, предварительно согласовав с ним наше месторасположение.
   - Фигня, какая-то произошла, только не та, о которой трендят нарочно. Чего-то сюда опрокинули нечаянно. Кажется, мусоровоз въехал. Купаться, надо думать, нельзя. Вот и придумали байку о Никольском чудовище. Но я тоже точно не знаю, - честно предупредил он нас.
   - Вот видите, как вовремя мы сюда приехали, - заметила Соломина. - Всё равно, я думаю, мы получим эксклюзивную информацию.
   - Информацию о формах трансформации слухов, - съехидничал я.
   - Даже это может стать полезным при логических умозаключениях, - парировала Соломина.
   Я принялся оглядывать берега озера на предмет выявления подходящих для переодевания кустов. На другой стороне озера наблюдалось заметное оживление. Подъехала машина телевизионщиков.
   - Пойдёмте туда! - загорелась Соломина. - Там мы обязательно узнаем что-нибудь подробнее.
   Что-нибудь, но подробнее - такая вот у нас Соломина, Но мы с Пузырём приготовились к другому времяпровождению. У нас было пиво и две воблы, поэтому особого желания мчаться в толпу не возникло. А удовольствие помелькать на экране телевизора в столь неопределённой ситуации весьма сомнительное. Поэтому Соломина удалилась получать новую порцию информации одна.
   Я снял футболку и растянулся рядом с Пузырём. Кустов вокруг озера росло предостаточно, но обшаривать их желания не возникло. Версия имела право быть и только. Мы лежали и мирно потягивали пиво и, можно сказать, даже, наслаждались жизнью. Солнце, воздух, вода, пиво, облака высоко в небе и так далее, что способствует генерированию положительных эмоций.
   Есть такое выражение - чувствовать задницей, это был как раз тот случай. Моя обтянутая джинсами задница явно улавливала недоброжелательные флюиды. Я быстро обернулся, вроде бы ничего на первый взгляд подозрительного. А на второй по берегу озера Никольского шагах в двадцати от меня стремительной походкой удалялась знакомая личность, то есть мальчик, мелькавший в развалинах, он же мальчик, покупавший квас. В первый момент я почувствовал страшное облегчение: он жив, здоров и полон энергии, а у меня к нему планировалось несколько вопросов. Я резво вскочил с места, и не слова не говоря Пузырю, рванул следом. Но наш юный наблюдатель как-то уж очень шустро свернул за близстоящий ларёк. Я бросился за тот же ларёк с интервалом каких-то тридцать секунд. Парнишка стоял буквально в десяти шагах и рукой показал мне, что дальше двигаться не нужно Я невольно остановился.
   - Дальше ходить не рекомендую, - сказал мальчишка. - И лучше перекантовались бы вы где-нибудь подальше отсюда, не высовываясь, пока не нарвались. Что-то вы мельтешите слишком. Надоели вы кое-кому и мне лично.
   - Что значит мельтешите? Ты мне что угрожаешь? - спросил я.
   - Нет, всего лишь предупреждаю, - сказал он. Что ж, стандартный вопрос - стандартный ответ.
   Над головой что-то хрустнуло. Я резко поднял голову. Ничего интересного на дереве я не увидел, чахлое деревце с редкими ветками и пыльными листьями. Мальчишка же, как испарился. Хотел я ему сказать, что мельтешит как раз он сам, но говорить стало некому, а потому неинтересно. Я даже понять, что к чему не успел.
   В ларьке сидела толстая тётка с недовольным выражением потного лица. Учитывая небольшие размеры ларька, её вполне можно было понять. Ларёк был завален ящиками и коробками, и вписаться между ними хотя бы с минимальным комфортом непростая житейская задача. Впереди ничего интересного не обнаружилось, кроме тёмно-серой машины, стоявшей неподалёку. Я осторожно подошёл к машине. За рулём сидела парочка: он - пожилой дядечка в очках, а та, что сидела рядом, тянула по возрасту на дочку. Она выглядела ничего так, блондинка, в голубой майке и тоже в очках, но тёмных. Дядечка вопросительно посмотрел на меня.
   - Я тут друга догонял. Случайно увидел, а кричать на пляже не удобно, я решил догнать. Вы случайно не видели, высокий худенький мальчик со светлыми волосами куда побежал.
   Дядечка по-прежнему смотрел на меня вопросительно, зато девушка, то ли дочка, то ли подруга ответила: довольно грубо - А мы по сторонам не смотрим! У нас есть дела поважнее. Правда, Пусинька!?
   Дядечка усмехнулся, и машина тронулась с места. Девушка положила спутнику голову на плечо и сняла очки. Её светлые волосы рассыпались по спинке сиденья. Больше в машине ничего не просматривалось.
   - Гад, ползучий! Чего он рисуется!? - ругался я, возвращаясь к лежащему на прежнем месте Пузырю.
   - Вот это ты втопил, как будто тебе пятки стопроцентным скипидаром смазали, - сказал Пузырь. - Куда ты с такой скоростью дёрнул?
   - Представляешь, опять этот гад, ну тот вертлялый, что был на объекте, объявился. Опять вынюхивает и высматривает.
   - Какой гад? И почему именно нас ты думаешь?
   - Тот самый, я про него уже сто раз говорил, он слишком часто на глаза попадается. Я с ним разговаривал. Немножко. В общем, он предупреждает нас типа того, что не суйтесь везде, не мельтешите. Вроде, он как бы с нами по-хорошему, но сомнительно это как-то.
   - Так чо, он конкретно сказал?
   Я дословно передал разговор, стараясь на этот раз не разбавлять сказанное своими комментариями. Пузырь приуныл, мы молча пили пиво. Солнце припекало хорошо. Мы опять попытались расслабиться, дожидаясь Соломину, как неожиданно перед нами возникли два амбала. Один высокий, в жёлтой майке и в облохмаченных шортах, другой, похожий на кота, в джинсовом замызганном комбинезоне без майки. Но бицепсы у обоих были как с рекламы биологически активных добавок.
   - Слушай, говнюк, сейчас же отдай мою мобилу, - наклонился к нам высокий, не понятно к кому из нас обращаясь.- Если сей секунд мобилы не будет у меня в руках, я из тебя знаешь, чо сделаю?
   - Какой мобилы? Ты чо? У нас нет никакой твоей мобилы, - завопил Пузырь. - Мы тут лежим и всё!
   - Валер, чо, не отдаёт? Ну-ка пошарь слегка! Щас найдём и вырубим, - скрипнул зубами высокий.
   Ситуация с каждой секундой становилась глупей и опасней. Наш сосед при первых же признаках разборки схватил свои вещички и стал натягивать штаны прямо на ходу, удаляясь от нас в припрыжку.
   Тем временем амбал, похожий на зажравшегося кота, жестом фокусника извлёк из джинсов Пузыря такой крутой мобильник, о котором мы даже мечтать не хотели.
   - Сволочь! - прорычал высокий, подступая с кулаками как бы теперь на законных основаниях.- Я эту мобилу пятнадцать с половиной штук отвалил. Чтоб какой-то козёл взял и спёр, да!
   Он схватил Пузыря за руку и, выворачивая её, заставил встать. Кот в это время, не долго думая, бросился ко мне: - Вы, чо, типа, самые умные, да?
   - Щас пойдёте с нами в милицию, - сказал длинный. - Вон машина стоит, мы вас отвезём.
   - Ага, щас, - вопил Пузырь, вырываясь. - Никуда мы не пойдём! Мы ничего у вас не брали! Зовите милицию сюда! Мы им докажем, что ничего не брали!
   - Ага, значит, докажем!? - длинный размахнулся и врезал Пузырю по носу. - Ворюга!
   - Сам ты, ворюга и дегенерат, отпусти сейчас же! Милиция, милиция! - орала, что есть сил, подбежавшая Соломина. - Вы кто такие?! - Не получив ответа, она зубами вцепилась длинному в руку. В это время Пузырь изо всех сил двинул длинного головой в живот. Длинный резко отбросил Соломину на песок. Лёжа на спине, Соломина дрыгала ногами и отчаянно визжала. К нам, наконец, стал сбегаться народ.
   - Девочку покалечили! Где милиция? - вопила одна пожилая женщина, прижимая к уху мобильный телефон. - А, вон они бегут!
   Теперь стало ясно, что встреча с настоящими милиционерами не входила в планы нападающих, потому что они резко бросили нас, врезав мне и ещё раз Пузырю на прощанье по физиономии, быстрым шагом, а потом и бегом удалились в направлении парка.
   Представители правоохранительных органов приближались степенно с чувством собственного достоинства, Соломина ещё сидела на песке, но визжать прекратила; Пузырь тёр подбитый глаз; а я рассматривал дырку на колене. В какой-то момент мы упустили хулиганов из виду.
   - А к какой машине нас эти недоумки тащить хотели? - подняв голову, спросил Пузырь
   Я огляделся. Машин вокруг никаких не было, а ведь явно стояли. И концов теперь не найдёшь, как любила говорить моя бабушка. Номера мы и не подумали запоминать. Да как могли запомнить, если не смотрели на неё.
   Когда к нам подошли милиционеры, народ потихоньку разошёлся, а мы не могли толком объяснить, кто нас бил и за что, в общих чертах описали, как они выглядели. Я помнил только жёлтую майку у одного и замызганный комбинезон у другого. Получалось, что просто подошли и начали бить, хотя, в общем, так оно и было. Объяснили по ходу, что нас с кем-то перепутали. Тем бы дело и закончилось, если бы Пузырь, надевая джинсы, не заорал: - Мобильник спёрли, сволочи!
   После этого нам пришлось ехать в милицию давать показания, писать заявление, короче, заниматься теми вещами, которыми не совсем хотелось бы. Таким образом, мы очень здорово провели вечер, выслушав к тому же пространную лекцию на тему, как много краж мобильников ежемесячно совершается в нашем городе в основном по непростительной растяпистости их обладателей.
  
   - Если бы ты не потащила нас на озеро, ничего бы не было, - начал давить на Соломину Пузырь. - Когда мне теперь новый мобильник купят?
   - А, по-моему в любом случае что-нибудь, да случилось бы. Может, только в другой форме, - заявила Соломина. - Причём, ещё в худшем виде. Прицепились именно к вам не просто так, а именно потому, что им нужны были вы. В данном случае и вариантов не предполагается.
   Возразить на это заявление было нечего за неимением стоящих аргументов. В таком бодреньком настроении я пошёл домой. Часы показывали десять. Для нашей семьи время совсем детское, а мы, в общем-то, из детского возраста вышли. Я постоял на улице и посмотрел на свои окна. Странное дело, балконная дверь открыта, но ни звука не слышно. Ни лая, ни воплей. Объяснений по данному факту у меня не было. Я на цыпочках подошёл к двери и прислушался. Тихо! Я присел на ступеньки и задумался о том, что бы это значило. А значить это могло, что угодно. Маму, папу, Фидельчика и даже Розалинду могли убить или взять в заложники. И сейчас их где-нибудь держат в ужасных условиях. Розалинде могли выбить зубы, и тогда она уже никогда не найдёт своего принца на белом Мерседесе. Хотя и у нас сейчас делают классные протезы, дорого, правда, но от настоящих зубов практически не отличишь.
   - О какой ерунде я сейчас думаю, - спохватился я. - Их нужно найти, и как можно быстрее!
   Я поднялся и взял в руки мобильник. И тут, я понял, что значит выражение "ноги стали ватными". На ватных ногах совершенно нельзя стоять, что и случилось со мной. На лестничном марше, ведущим на верхний этаж лежал труп или мёртвое тело. И это тело я хорошо знал. На лестнице, ведущей вверх, лежал дед Стёпан. Его голова безвольно свешивалась со ступеньки, а рука странным образом заломлена назад.
   - Неужели его тоже из-за меня, - пронеслась в голове мысль. - Что же вокруг творится? Но почему дядя Стёпа. Может, это он должен был убить меня бутылкой, но раз не выполнил задание, то поплатился жизнью сам.
   Я набрал телефон милиции, но ответила мне Соломина. Выходит, я набирал номер на автопилоте.
   - Какой ещё труп? - возмутилась она. - Агафон, ты случайно ничего не путаешь?
   - Он здесь! Сейчас он лежит передо мной и не дышит.
   - Жди! Выбегаю!
   Время ожидания Соломиной показалось мне вечностью. Она появилась не одна, а с Пузырём. Одного глаза у Пузыря совсем не видно, но он хотя бы живой, а бедный дядя Стёпа... !
   - А он в самом деле... не дышит? - шёпотом спросила Соломина, с трудом выдавливая из себя слова.
   - Посмотри, - предложил я.
   - Нет!- взвизгнула Соломина.
   - Что будем делать? - Пузырь выглядел мрачнее тучи, но тоже не сдвинулся с места.
   - Звонить в милицию, - сказал я.
   - Нет! - вздрогнул Пузырь.
   - Значит, получается, нам придётся сегодня провести ночь в отделении, - предположила Соломина. - Конечно, мы приобретём определённый жизненный опыт. Но так ли он нам необходим? Я, честно говоря, не в восторге от общения с представителями органов правопорядка. Моя бедная мама с ума сойдёт.
   - Я не хочу опять в отделение? - насупился Пузырь.
   - А как быть? То у нас драка неизвестно с кем и похищение сотового телефона, то мы труп находим. Опять мы! А это, извините меня, уже не просто расквашенная морда, а гораздо круче!
   - А, может, мы ничего не видели? - предположил Пузырь. - Пускай кто-нибудь другой его найдёт и позвонит в милицию.
   - Нет, - твёрдо сказала Соломина. - Не только видели, но наша гражданская обязанность сообщить в соответствующие инстанции.
   Я глубоко вздохнул и достал мобильник. И тут предполагаемый труп зашевелился и нечто хрюкнул.
   - А-А-А! - завизжала Соломина на весь подъезд.
   - Так, он пьяный, наверное, - облегчённо выдохнул Пузырь, у которого даже второй глаз чуть приоткрылся.
   - Вы чего тут развлекаетесь, когда люди спят? Совести совсем нет! - закричала сверху Полина Петровна.
   Потом открылась ещё одна дверь и ещё одна. Подъезд наполнился разнообразными звуками. Я даже не обращал внимания на то, что говорят. Если честно сказать, то мне очень хотелось дать деду Степану хорошего пинка для приведения в чувство. Но ввиду ранее полученного воспитания в интеллигентной семье пришлось тащить его на место проживания, потому как желающих дать хороший совет было с избытком, а транспортировать дядю Стёпу на место постоянного проживания других добровольцев не оказалось. Нельзя сказать, чтобы Ольга Панкратовна сильно обрадовалась, увидев муженька, который, постояв, держась за косяк входной двери из последних сил несколько секунд, с грохотом рухнул лицом вниз на коврик в коридоре родной квартиры.
   - И где это вы его подобрали? - подозрительно глядя на подбитый глаз Пузыря, спросила она. - С кем это он напился до такого свинячьего состояния?
   - Не с нами, - быстро нашлась Соломина. - А вы бы спасибо сказали, что не оставили его ночевать на лестнице.
   Я хотел от себя добавить, до другого состояния дяде Стёпе и не свойственно напиваться, не первый день мы его знаем, но решил не добавлять проблем себе и своим друзьям.
   - Да уж не знаю, с вами, не с вами. Молодёжь пошла такая! Кого хочешь, с пути истинного собьют.
   Дождёшься благодарности, как же! Перед нами с грохотом захлопнули дверь.
   - Жизнь есть жизнь, - философски заметила Соломина. - Может, он и пьёт всю жизнь, оттого что близкие его не понимают.
   - Или не понимают, оттого что пьёт, - отозвался Пузырь.
  
   У моей двери мы остановились, и тут я услышал собачий лай. Лаял определённо Арнольд, причём, явно радуясь нашей предстоящей встрече. Я снова начал звонить в дверь. Арнольд лаял. Я снова взял в руки сотовый телефон, но увидел спускающуюся Полину Петровну.
   - Что? Опять в квартиру попасть не можешь? - строго спросила Полина Петровна. - Розалиндочка с Фидельчиком часа два сегодня просидели на лестнице, пока папа не приехал. Ты почему их бросил?
   - Потому и бросил, что ключей не было, я же за ними ездил, - сказал я.
   - Я боялась, у Розалиндочки голос сорвётся от крика, - сообщила Полина Петровна. - Но я напоила её и Фиделя чаем и успокоила. Потом папа приехал. Тебя я почему-то не видела.
   - Не волнуйтесь, у неё крепкие голосовые связки, врачи в неописуемый восторг пришли, когда осматривали её носоглотку, - успокоил я Полину Петровну. - Ей очень полезно кричать по полчаса вдень, как минимум.
   Дверь открыл папа с заспанным видом, он недоумённо посмотрел на меня, потом протёр очки, развернулся и медленно удалился в комнату. Арнольд бросился ко мне, пытаясь облизнуть, следом за ним на лестничную площадку выкатился и Гарольд, который всегда был менее расторопным.
   - У тебя дома всё в порядке? - спросил Пузырь. - Что-то остальных не слышно.
   - Сейчас посмотрю, - сказал я.
   - Мы с тобой, - заявила Соломина.
   В очередной раз я подумал, как мне всё-таки повезло с друзьями. Мы вошли в мою квартиру, в которой было непривычно тихо. Не слышно было ни лая и топота Одарки, ни тявканья Матрёнки и Бульонки. Папа плюхнулся в кресло и, кажется, опять уснул перед включённым телевизором, где продолжались бесконечные погони и стрельба. На другом кресле дремала Дурында, она приоткрыла глаза и, глядя на нас, и широко зевнула. Фидельчик спал, положив голову на руку перед включённым компьютером. По экрану шагал и шагал Иванушка с котомкой за плечами, а рядом переминалась с ноги на ногу экзотическая птица, похожая некоторыми деталями сразу на павлина, на страуса и на петуха, над головой парило облачко, постоянно меняющее цвет и очертания.
   - Стоп! - подумал я. - Этой игры я, кажется, ещё не видел. Что-то новенькое.
   Но разбираться, что за игру установил Фидель, в тот момент не хотелось. Не до того было. Я выключил компьютер и потряс брата за плечо: - Иди спать!
   - А, - сказал он, не открывая глаз. - Там оружия нужно добавить, лучше алебарду!
   - Завтра добавим, - сказал я. - А сейчас иди спать.
   - Ага, - кивнул Фиделька и, держась за стену, двинулся в направлении туалета. Спрашивать его о чем-либо в такие моменты бесполезно.
   А мы пошли на кухню, попить чая и обсудить события дня. На столе я обнаружил записку, написанную маминой рукой.
   "Мы ушли к Ларисе. Собаки с нами. У нас неформальные собачьи соревнования. Надеемся на победу. Придём поздно. Ваша М.".
   - Замечательно! - подумал я. И тут мы стали смеяться, просто хохотать, как ненормальные, в лицах представляя нашу схватку на озере.
   - Нет, такой эпизод нужно было снять на камеру, обязательно, как я ему в руку вцепилась, как бульдог, - чуть не падала со стула Соломина. - Кадры были бы просто замечательные!
   - А я как дал ему головой в живот! - с восторгом вспоминал Пузырь, демонстрируя круглую боевую голову.
   Только я ничем особенным похвастаться не мог. Невысокий, похожий на кота, бандит неожиданно сильно обхватил меня руками и сжал, так что я дышал и то с трудом. Я попытался вспомнить, было ли в моих действиях нечто героическое. Так как в моих действиях героических моментов память не зафиксировала, то я и не стал распространяться на свой счёт. На всякий случай я глубоко подышал. Рёбра побаливали, но не слишком сильно. Значит, не сломаны.
   - А как я орала! - веселилась Соломина. - На том конце озера слышно было. Все думали, он меня покалечил. Я на всякий случай за живот держалась и орала.
   - Да, орала ты классно! - соглашался Пузырь. - Тебе только в соревнованиях участвовать.
   - На приз Джельсомино, - вставил я. - Первое место за энное количество разбитой от воплей посуды.
   - Кто-то из нас имеет опыт в соревнованиях подобного рода, - заметила Соломина. - Даже лучшие достижения в последний момент могут быть перекрыты.
   Камушек пролетел в огород Пузыря. Это он у нас в выпускном классе участвовал в соревнованиях по плевкам. Сначала плевали на дальность десять человек. Пузырь плюнул дальше всех. С полным правом победителя он, ожидал приза, стоя у последней капли своего победного плевка. И тут к соревнованиям подключилась Наташка Ведрина, которая со стартовой черты ухитрилась не только доплюнуть до рекордной отметки, но и оплевать самого победителя. С тех пор Пузырь очень осторожно подходит к соревнованиям неспортивного направления. Во всяком случае, заявку на участие в телешоу типа "Жадность" он до сих пор не давал, хотя деньги он любит. А кто их по жизни не любит?
   Веселье закончилось так же внезапно, как и началось. Основной вопрос заключался в том, что будет завтра, какие ещё незапланированные приключения и какого свойства. Мы попытались хоть как-то распланировать завтрашний день, но настроение оказалось совершенно несоответствующим мероприятию, требующему максимальной собранности и трезвости мысли. Какая тут трезвость мысли, когда в голове до сих пор прокручиваются картинки на тему сегодняшнего дня.
   - Слушай, а осенняя усталость заразная штука? - вдруг спросил Пузырь у Соломиной.
   - Не знаю, - сказала Соломина. - Ты у себя симптомы обнаружил?
   - Нет, у себя не обнаружил, но у нас дома тоже прикол был конкретный, - сказал Пузырь. - Сестра Ленка была дома одна. Сидела в спальне и кормила ребёнка. Свет был выключен. И тут в окне появляется страшная морда. Ленка как заорёт, ребёнок тоже заорал. Морда исчезла. Ленка, когда отошла немножко от страха, стала вниз смотреть, а там никого. А, главное, никто ничего не видел. Ленка теперь думает, вдруг, показалось от усталости. И боится. Прикиньте, да. Усталость, оказывается, опасная штука.
   Прикинули и немножко приуныли, ощутив себя уставшими, а точнее, вымотанными. Ко всему прочему негативу ещё и осенняя усталость в воздухе начала витать. По всемирному закону сочетания неприятностей, раз появилась одна, то и другая не задержится, а там и целая серия на подходе.
   Не успели уйти Соломина и Пузырь, как заявилась вся недостающая часть нашего семейства, переполненная положительными эмоциями. Собаки начали носиться по квартире с радостным лаем. Папа проснулся и пришёл на кухню пить чай. За ним потянулись Бульонка с Матрёнкой в надежде перехватить очередную порцию вкуснятинки. Мама тоже отправилась на кухню доставать папу рассказами о необыкновенных достижениях своих болонок в импровизированном конкурсе.
   Вдруг Розалиндочка начала вопить, как потерпевшая в экстремальной ситуации. Выяснилось, что она не может попасть в туалет, где мирно уснул наш братец Фидель.
   - И чего этот дебил закрылся с той стороны, - подрывалась Розалинда. - Мы теперь, что, дверь выламывать будем?
   - Агафон, ты почему не проследил за братом, - в мамином голосе звенело неподдельное возмущение.
   - Мама, тебе не кажется, что meine Geschwister вышли из грудничкового периода, так что мне можно, наконец, начать жить своей личной жизнью, - огрызнулся я. - Или на мне клеймо пожизненного бебиситера.
   - Агафон, ты ужасный эгоист, - искренне расстроилась мама.
   Ну что ж, я уже привык к подобным упрёкам, и меня даже не мучают угрызения совести. В противном случае мне пришлось бы с утра до вечера передвигать за вышеуказанными товарищами стульчики, подавать им ложечки и вытирать испачканные ротики. А, если учесть, сколько подходов к столу за день делает наша Линдочка, то времени на личную жизнь у меня совсем не останется. В свете последних событий к числу родственных обязанностей пришлось бы подключить и дежурство у дверей ванной и туалета. Хорошо ещё они расположены рядом. Можно ограничиться одним постом.
   Из ванной, куда быстренько скрылся наш папа, стал доноситься шум воды.
   - Не знаю, что придумать, - возмущённо размахивала руками мама.- Неужели, ребёнок проспит там до утра в крайне неудобной позе. А, если мы начнём выламывать дверь, он может сильно испугаться и придётся обращаться к психоаналитику.
   - Если этот дебил не освободит туалет, то придётся со мной обращаться к психоаналитику, - вопила Розалинда. - Мне до конца жизни будут сниться кошмары, что я писаю в общественных местах, а люди смотрят на меня со всех сторон. А чего это папка в ванную полез? Он, что, раньше не мог искупаться?
   Ситуация разрешилась сама по себе. В туалете раздался грохот. Затем вышел Фидельчик с закрытыми глазами и, подняв руку, произнёс: - Две алебарды и десять пик!
   - Что это значит? - трагическим шёпотом произнесла мама. - Он, что лунатик?
   - Игра у него такая, - успокоил я её и повёл Фиделя в спальню, дав себе слово в дальнейшем по мере возможности контролировать его процесс перехода ко сну.
   Розалинда бросилась в освободившееся помещение, а мама к телефону. Конечно, она звонила Ларисе по поводу внезапно обнаруженного лунатизма Фидельчика.
   - Ну, когда он выйдет? - ныла Розалинда в коридоре. Теперь её не терпелось попасть в ванную.
   Когда мама закончила разговаривать с Ларисой, я сидел на кухне с кружкой чая и размышлял о несправедливости в жизни. Я решался на серьёзный разговор.
   - Мама, - сказал я. - Я понимаю, разумеется, что я старший сын, и у меня есть некоторые обязательства перед нашей семьёй, но, согласись, есть некоторые вещи, которые мои брат и сестра должны решать и выполнять самостоятельно. А у нас получается, что за всё их несовершенство несу ответственность я, - мне показалось, что я очень точно и логично изложил свою точку зрения.
   Лицо мамы сразу стало растерянным и удивлённым.
   - Агатик, всё настолько серьёзно? Можешь мне поверить, но я не замечала перегруженности твоей психики, я считала, что ты воспринимаешь всё слишком легко. Я понимаю, моя позиция выглядит не совсем хорошо, но я всегда полагала, что ты меня хорошо понимаешь и принимаешь происходящее как игру в силу пластичности нервных процессов подросткового периода. Такую своеобразную игру в гиперответственность.
   - Ничего себе игры, - пробормотал я вполголоса. - Мне иногда плакать хочется от своего несоответствия твоему идеалу.
   - Агатик, честное слово, мне в голову не приходило, что ты воспринимаешь всё настолько серьёзно. Твои шуточки, видимо вводили меня в заблуждение. Поэтому я пыталась несколько повысить твою степень участия в делах семьи. Но, глупенький, - она потрепала мои волосы. - Мы давно могли поговорить с тобой по душам, чтобы избежать накопления негативных эмоций. Я ведь люблю тебя дольше всех. Ты же у меня старший!
  
   Ночью мне снился странный сон, в котором я пытался отыскать тропинку в запутанном лабиринте из тропических растений. Они страшно мешали мне продвигаться вперёд. А впереди находилось что-то необычайно важное для меня. Что? Я пытался вспомнить и никак не мог. От напряжения, с которым я думал, у меня страшно разболелась голова и стала гудеть или звенеть, но вибрировала ужасно.
   Вибрация всё усиливалась, картинки исчезли, я проснулся. Отчаянно вибрировал мой сотовый телефон. Какого фига я его не отключил, а засунул под подушку?
   - Ты чо, дрыхнешь? - вопрос, конечно, по существу. Что ещё можно делать в три часа ночи, когда до сессии четыре месяца? И только потом до меня дошло, что я слышу голос Маги.
   - Магазин, это ты?
   - Я! Встретиться нужно!
   - Нет проблем! Завтра с утра. В семь часов.
   - Нет, Лапоть, ты не врубаешься в серьёзность поставленной задачи. Я тебе зачем звоню? Встретиться необходимо сейчас. Без комментариев. Я жду тебя в беседке.
   - Понятно, - сказал я как всегда в обстоятельствах затуманенного восприятия и стал натягивать джинсы. В потёмках влез ногой в образовавшуюся на пляже дырку и услышал резкий треск рвущейся ткани.
   - А, фиг с ним! - подумал я и, осторожно выглянув в коридор, шёпотом позвал: - Одарка, гулять пойдём.
   Одарка подняла умную морду и с сомнением посмотрела на меня, что, мол, за шутки такие, но встала решительно и махнула хвостом. Я не стал одевать на неё намордник, все нормальные люди уже спят, и мы потихонечку передислоцировались к двери.
   - Что там происходит? - раздался сонный голос мамы. - Кто там решил гулять среди ночи. Ты, Агафон? У тебя тоже внезапно лунатизм проявился?
   - Мам, у меня просто бессонница, немножко прогуляюсь и приду,- решил я не вдаваться в подробные объяснения, и выскользнул за дверь, следом за мной осторожно выползла Одарка.
   Мага сидел в беседке один, опустив голову, и чертил на песке какую-то схему. Услышав звук приближающихся шагов, он вздрогнул и прямо-таки подскочил на месте.
   - Здорово! - протянул я ему руку и сел рядом. Одарка принялась обнюхивать беседку, важно расхаживая по вверенной ей территории. - Нервишки не в порядке? Когда прилетел?
   - Вечером поздно прилетел, - мрачно сказал Мага. Вид у него был не то, что усталый, а изрядно обмятый. - Будут тут нервишки не в порядке, когда всё наперекосяк пошло. Одну версию я уже выслушал, теперь может, ты мне частично прояснишь ситуацию, чего здесь происходит в реальном времени.
   - В реальном не проясню, сам мало что понимаю, - сказал я. - Некоторые моменты прямо как из сериала "Бандитские Васюки".
   - Так серьёзно? - спросил Мага.
   - Не знаю, может, просто игры на свежем воздухе, типа казаков-разбойников, - сказал я. - Только правила не понятные, и, похоже, они меняются по ходу игры. Как правильно играть, с разбегу не врубишься.
   - А теперь, давай подробнее, - попросил Мага.
   - Я всегда за, - сказал я. - Только игра не должна идти в одни ворота. А то у нас уже и так вместо нескольких кусков мои подранные джинсы, подбитый глаз Пузыря и кое-что по мелочи. Дискомфортно, знаешь. Информация на информацию, идёт?
   Мне показалось, что предложение Маге не совсем понравилось, но если на то пошло, то мне тоже многое перестало нравиться. Постоянно соответствовать чужим ожиданиям занятие крайне утомительное, а главное, неблагодарное.
   - Кто знал, что дело обернётся вот так по-дурацки? Мы не предполагали, что могут возникнуть вообще хоть какие-то проблемы, - резко дёрнул плечом Мага. - И что бы ты хотел узнать?
   - Всё, начиная с того, что за пластинки мы снимали, для кого, и, кончая историей с Юрчиком. Как понимать, что его сейчас нет? Куда он мог деться?
   - С Юрчиком я и сам бы хотел многое прояснить. Вот пытаюсь, - Мага опять начал палочкой ковырять песок. Похоже, он напряжённо соображал, что мне можно говорить, а чего нельзя. Так и вышло.
   - Не совсем так пошло, как мы думали, - сказал, наконец, Мага. - Сначала было просто, а потом стало совсем не просто.
   - Это мы и сами поняли, - буркнул я. - Просто, не просто. А суть в чём? Я думаю, что дело серьёзнее, чем ты его обрисовал.
   - А суть в том, что бабки большие, очень большие. Гораздо больше, чем мы думали, и чем быстрее мы вытащим эти долбанные пластинки, тем лучше для нас всех будет. Вот в чём суть.
   - Так, значит пластинки теперь, оказывается, потерялись. Ты поехал в Москву по этим делам? - спросил я.
   - Не только по этим, но и по этим тоже.
   - А куда должен был поехать Юрчик?
   - Да никуда, он должен был ждать, когда к нему придут.
   - Где ждать?
   - Дома ждать, - раздражённо буркнул Мага. - Я должен был срочно лететь в Москву. Мы всё согласовали, у меня были билеты. Юрчику только оставалось передать пластинки и взять бабки. Так вот было просто. А тут началась ерунда какая-то. Вообще, как сериал в тумане.
   - Да, началась, - подтвердил я. - Прям, на следующий день и начался ваш сериал.
   - А почему? - спросил Мага. - Юрчик подорвался куда-то ни кому не говоря ни слова. Что, так никому и ничего?
   - Ты так спрашиваешь, как будто я знаю, или должен знать, как ваше ближайшее доверенное лицо. Причём здесь мы? Чего ты среди ночи меня поднимаешь? Что я могу тебе сказать такого, чтобы всё стало на свои места? - Я злился и видел, что Мага тоже злится. Мы уставились друг на друга. Глаза у Маги блестели в свете фонаря.
   - Не знаю, - сказал Мага. - Но, согласись, странно, неприятности начались сразу в тот же день.
   - Мне тоже странно, - сказал я. - Ты говоришь одно, но я могу думать совершенно другое. Причём, оба мы будем стараться оперировать одними и теми же фактами.
   Обоюдное напряжённое молчание представилось мне не лучшим выходом из создавшегося положения, и я рассказал коротко о происшедших с нами приключениях и о том немногом, о чём успел узнать. Про исчезновение Юрчика, про его звонок, про поездку в Покатиловку за неизвестно каким агрегатом, про драку на пляже, про звонки с угрозами. Не рассказал только, сам не знаю почему, про странного светленького пацана и про Веру Андреевну. Наверное, потому, что Мага в своём рассказе тоже явно умалчивал кое о чём. Например, зачем он ездил в Москву. То, что он там получал какой-то сертификат, мне не показалось убедительным. Могли бы и по почте прислать. Да и лететь на самолёте за сертификатом больно круто. Напрягает эта срочность, надо же, помчался, бросив все дела в незавершёнке. Где-то сквозило, как любит говорить Соломина.
   - И что будем делать? - спросил я, выложив основные новости. - Юрчика нужно искать или пластинки, или аппарат, что от чего зависит, я не знаю.
   - Процесс запущен, все ищут, ищут пожарные, ищут в милиции, - нашёл время острить Мага. - Значит, в Покатиловке уже нет Михалыча? Интересно получается.
   - А вы, что его знали? - спросил я.
   - На хрен он нам нужен. Но раз с ним велись дела.... И про Покатиловку я первый раз в жизни слышу. С Михалычем нас здесь один умник сводил. Юрчик куда-то захотел слинять, но потом. Про Покатиловку никогда речи не было. Что произошло, никак не пойму. А потом, куда делись пластинки?
   - С собой взял, - предположил я.
   - Не мог, - категорично заявил Мага. - А того чморика, что высматривал там, ты больше не видел?
   - Нет, - соврал я. Не понятно - почему. Ладно, потом разберусь. - А у Юрчика в гараже смотрели?
   - Смотрели, кому надо смотрели, - сказал Мага. - Мистика сплошная! Никаких следов. Даже крышу облазили и гаража, и дома и в других местах. Даже в тех местах, где машину нашли, искали. У них импульс какой-то там должен быть. Воспринимается в радиусе один километр. Так вот ничего не воспринимается. Ребята с ног сбились, и никаких следов.
   - Ого! - поразился я масштабам поисков. - А мать Юрчика тебе ничего не сказала?
   - Нет, - мрачно сказал Мага. - Она не захотела со мной разговаривать по телефону, а дверь даже не открыла.
   - Переживает, наверное, - предположил я.
   - Не из-за чего ей переживать, я думаю, - сказал Мага. - Когда я узнал, что он тебе звонил, то я кое-что понял. И Анна Тимофеевна не может не знать, где Юрчик. Это точно. Я уверен. Она в натуре такая - непростая, вся из себя продуманная. Когда дела шли хорошо, Анна Тимофеевна и за стол усаживала кофе с коньячком выпить.
   - Какой ему аппарат понадобился? Зачем? В Покатиловку зря промотались. Аппарат ему понадобился срочно, а потом ни слуху, ни духу. Так нужен ему был аппарат, вообще-то, если он молчит?
   - Ладно, я понял, Кажется, я что-то понял, - сказал Мага. - В Покатиловку точно зря ездили. Ну, пока! Иди спать. Завтра встретимся. Всё нормально! Не нужно только больше никакой самодеятельности!
   Так, интересно, который раз за последнее время мы получаем предупреждение о ненужности самодеятельности. При этом никто никаких конкретных сведений предоставлять не торопится и ситуацию не проясняет.
   - Ты не сказал, кому пластинки сбывать собирались, - спросил я.
   - Всё потом. Спи спокойно.
   Нормально. У меня вдруг чётко возникла ассоциация с каруселью: мы как бы со стороны наблюдаем, как там на ней кто-то крутится, выхватывая отдельные картинки, при этом, едва успевая отскакивать, чтобы крутящимся колесом не задело. С такими мыслями я пошёл домой.
   Судя по запаху, мама на кухне пила валерьянку. Пила демонстративно из своей любимой полулитровой кружки.
   - Ладно, мамуль, - начал подлизываться я. Нехорошо получилось, особенно после откровенного вечернего разговора. - Всё нормально. Просто небольшое переутомление как следствие стрессов, обычное явление для начала учебного года. Зачитался, не мог уснуть, вот и вышел подышать свежим воздухом. Теперь усну, наконец, полноценным сном. Одарку выгулял. Правда, Одарка!?
   Одарка, довольно сдержанная в чувствах, посмотрела грустными умными глазами и стала укладываться спать. Я поцеловал маму в висок и быстренько закрылся у себя в спальне. На завтра предстояло много дел, а ещё больше неопределённости.
  
   Ни свет, ни заря я помчался к Соломиной рассказывать ей про ночной разговор с Магой. Рассказал я и про возникшую ассоциацию с каруселью. Соломина слушала меня внимательно, но не отрывалась от утренних упражнений на растяжку мышц. Я всегда удивлялся её умению совмещать несколько дел сразу. У меня так не получается.
   Соломина выполнила последний наклон и сказала: - Я думаю, Мага не хочет говорить лишнего. При анализе ситуации я выделила несколько пунктов, которые наводят на определённые мысли: во-первых, срочность отлёта в столицу; во-вторых, при большой дружбе оставлять без присмотра большие бабки, как он выражается, пусть и в виде пластинок, по крайней мере, неосторожно; в-третьих, за Юрчиком и Магой стоит не одно заинтересованное лицо, а два или даже больше.
   - Почему? - я очень удивился.
   - А тебе не показалось, что он допускает версию исчезновения Юрчика сразу в нескольких вариантах? Значит заинтересованных лиц гораздо больше, чем он нам преподносит.
   - Не знаю, - честно попытался разобраться в мыслях я. - Я вообще не заметил в его разговоре наличие версий. Но он сказал, что понял.
   - Что понял?
   - Не знаю, что конкретно, но сделал какие-то выводы.
   - Хорошо, сейчас пьём чай и расходимся. Я всё больше склоняюсь к мысли, что мне нужно немедленно ехать к Вере Андреевне. Тема просто напрашивается на развитие. А вы идёте на занятия и ждёте меня. Только без самодеятельности, пожалуйста.
   Опять самодеятельность! Можно подумать, мы подписали контракт на работу марионетками в провинциальном театрике, и каждый, мелькнувший у сцены, считает своим долгом напомнить нам об этом факте.
   - Ты что-то из себя совсем крутого детектива стала изображать, - я слегка разнервничался. - Тоже мне гениральный координатор действий!
   - Только не изображай из себя обиженно, - Соломина подсунула мне большущий бутерброд с колбасой. - Я бы и отстранилась с удовольствием от ваших проблем, но в данный момент считаю это нецелесообразным. Раз мы оказались вместе, то и держаться нужно вместе, пока дело окончательно не прояснится. А до прояснения, я так понимаю, далеко при наших технических возможностях и ограниченного наличия людских ресурсов. Ты, кстати, записал разговор с Магой на диктофон?
   - С Магой-то зачем? - удивился я.
   - На всякий случай, - вид у Соломиной был загадочный.
   - И не думал, - пожал я плечами. Какие тут диктофоны, когда тебя из постели тёпленьким вытаскивают?
   Мы зашли за Пузырём, вид которого никак нельзя было назвать парадно выходным, и вместе сели в маршрутку.
   - Выйду у магазина и там пересяду, - пояснила план действий Соломина. - Только пиши, пожалуйста, лекции аккуратнее, что бы я могла разобрать написанное, - обратилась она ко мне. - Кашеварова попроси не отмечать меня, всё-таки я ему очень редкую книгу пообещала. Могу и передумать.
   Выскочил из маршрутки следом за Соломиной я скорее автоматически, не раздумывая. Просто, почувствовал некую неправильность в том, что она оставалась одна.
   - Договорились же без самодеятельности, - проворчала Соломина (опять самодеятельность - словечко прилипло к нам наглухо), но, по-моему, её обрадовал неожиданный зигзаг сюжетной линии. При всей своей показной храбрости и сообразительности со стороны Соломина выглядела всего лишь тощей нескладной девицей, да ещё и в очках. Но, это лишь взгляд со стороны, а мы знаем друг друга, как никто.
   Мы быстро пересекли два двора, загромождённых обшарпанными беседками и гаражами. Соломина довольно уверенно лавировала между однотипными строениями.
   - Ты что, уже была здесь? - спросил я.
   - Конечно, - ответила Соломина. - Мы провожали Веру Андреевну тем вечером, о котором я рассказывала. К тому же у меня хорошая топографическая память. Вот мы и пришли.
   - Ты придумала, как разговорить её? - спросил я.
   - В целом, да, но больше надеюсь на импровизацию. Времени очень мало на детализацию, - махнула рукой Соломина.
   Мы подошли к старому видавшему лучшие времена дому в три этажа с облупившейся штукатуркой, зато с витиеватыми решётками у входных дверей и причудливой башенкой на крыше.
   - Роскошно выглядел домишко, наверное, лет сто назад, - подумал я вслух. - И жили здесь не абы кто, а люди респектабельные и со вкусом.
   Мы поднялись на второй этаж и долго жали на нужную кнопку звонка. Никто не открывал. Из квартиры не доносилось ни звука. Наконец вышла женщина в клеёнчатом переднике, таких я давно уже не видел, и в мятой косыночке из соседней квартиры.
   - Нету её, а что вы хотите? - женщина не отличалась хорошими манерами.
   - А мы книги ей принесли, которые она просила, - сказала Соломина.
   - Книги можете оставить у меня, когда вернётся, передам, не волнуйтесь.
   - Мы бы сами хотели, - сказала Соломина. - Она не сказала, когда вернётся.
   - Когда выпишут, тогда и вернётся. Не хотите оставлять, как хотите, - и женщина резко захлопнула дверь, откровенно продемонстрировав дефицит вежливости.
   - Вот те на! - растерянно сказала Соломина. - Когда выпишут.... В больнице она, что ли? Тётенька, - она постучала в захлопнувшуюся дверь, - будьте добры, скажите, пожалуйста, в какой больнице.
   - Не знаю, - ответили за дверью. - Мне не доложились.
   - И ещё одно неизвестное, - констатировала Соломина. - Но его установление только вопрос времени.
   Мы с Соломиной уселись на скамейке под раскидистым деревом оценить обстановку. Соломина решала непростую моральную проблему, этично ли будет донимать человека вопросами в больнице. Я в этом вопросе занял нейтральную позицию, полностью полагаясь на здравомыслие Соломиной, тем более, что в развитии именно данной темы особой перспективы не просматривал.
   - Я придумала, как оформить посещение в лучшем ненавязчивом виде, - сказала, наконец, Соломина. - Я попрошу свою двоюродную бабушку, Нину Васильевну, навестить подругу и постараться разузнать то, что нас интересует. Кому как не подруге могут доверить секреты, которыми с кем другим ни за что не поделятся.
   Бабушка, так бабушка, хотя я лично сомневался, чтобы бабушки могли компетентно рассуждать о современных технологиях, а вопрос, я теперь понимал, заключался именно в этом.
   - Ну, что, в институт? - я постарался задать вопрос как можно безразличнее.
   - Не знаю, - задумалась Соломина, а я насторожился. - Всё же я думаю, что не мешало бы ещё раз побывать на Никольском озере. Мне очень нужно туда ещё разок, хотя бы, на несколько минут. Острый угол одного вопроса невероятно колкий, хочется его сгладить.
   - Что? Прямо сейчас? - Так, это уже клиника, окончательно убедился я. При всём своём уважении и расположении к Соломиной я не мог не заметить появившиеся странности в стиле её мышления. Трудно сказать, кто выдержал бы такой стрессовый прессинг как мы в последние дни без последствий. Ранее повторная поездка на озеро Никольское для уточнения, исключения или подтверждения предположений или догадок не обсуждалась.
   Но сначала всё же мы решили заехать к двоюродной бабушке Соломиной для подробного её инструктажа. Точнее, ехать нам не пришлось, потому что по пути Соломина решила приобрести пирожные для обеих бабушек, а лучшие в городе пирожные, по мнению Соломиной, водились только в "Трёх медведях", которые и располагались как раз на оптимальной траектории движения. Пока Соломина с видом знатока и завсегдатая кафетериев выбирала пирожные, я уселся за столик у окна и стал разглядывать интерьер "Трёх медведей". Тяжёлые зелёные шторы на окнах, массивные деревянные столы, деревянная посуда - стиль типа "я в лесу на пикнике". Обстановка располагала к медленному и ненавязчивому бездельничанью. Сиди себе на дубовом стульчике, похожем на пенёк, и, не торопясь, размышляй о жизни вообще и в частности. В таком месте мысли текут неторопливо, выстраиваясь в причудливый ассоциативный ряд. Начав размышлять таким образом, я подумал, что давно прожил в этом городе, а вот, допустим, в "Трёх медведях" ещё не был, и о "Цветном базаре", где мы так классно начали оттягиваться с Кубышкой, тоже не имел представления, и не имел чести знать Валентинова и его друга художника, любителя пейзажей и натюрмортов. А, значит, для чего-то мне всё это нужно. Подсознание тут же начало услужливо подсовывать расхожие штампы: необходимые уроки судьбы, расширение границ воспринимаемой реальности, неосознанное мышление....
   Стоп! Я поймал себя, что мыслю категориями, которые нам впаривали на семинаре по эзотерике. На зимних каникулах на семинар нас, точнее меня, так как Пузырь после первого же занятия резко изменил планы на вечернее времяпровождение, затащила Соломина, всеми средствами старающаяся повысить свой и наш интеллектуальный уровень. Честно говоря, ведущий семинар дядечка средних лет, в меру упитанный и лысенький, произвёл на меня впечатление неудачника в личной жизни, может, ввиду избытка общественной. Говорил он много и складно, сыпал научными терминами, периодически обращаясь с вопросами к аудитории на предмет выявления обратной связи. Слушать было, в общем, интересно. Выходило, что, научившись эффективно работать с подсознанием, создаёшь реальность, в которой нет места проблемам. Любые вопросы решаешь на счёт раз, два, три, в том числе и материальные. Сам лектор был при хорошем знании рекламируемой методики небрежно одет, небрит, в старых стоптанных башмаках. Этот факт стал вызывать у меня реакцию отторжения, что возмутило Соломину.
   - Ты однобоко смотришь на реальность, - обиженно отреагировала Соломина. - При чём здесь башмаки и модная одежда. Его интересы лежат совсем в другой плоскости. Я думаю, там у него полный порядок.
   Не спорю, может они там, и лежали, и даже вполне удовлетворялись, но кредит доверия был подорван, как к лектору, так и к эффективной работе с подсознанием. Благополучно эзотерические семинарские знания отодвинулись на задний план. И, вот надо же, вдруг что-то всплыло в памяти. Например, мне очень приятно здесь находиться, а, следовательно, моё подсознание вырабатывает клише моего комфортного существования. Встречаю затем в реальной жизни символ, ассоциирующийся с приятными моментами, и неосознанно следую положительному импульсу, например, голосую за партию с определённой символикой типа ёлок, медведей и тому подобное.... Вот до чего можно додуматься осенним утром, сидя в располагающей обстановке. Но размышления заканчиваются так же неожиданно, как и начинаются.
   Мои, например, в тот момент прервала Соломина, которая поставила на стол две чашки кофе со словами: - А тебе не пришло в голову мне помочь?
   Знала бы она, что мне пришло в голову, представляю, как удивилась бы. На стол Соломина водрузила красиво упакованную и перевязанную розовым бантиком коробку.
   Мы выпили по чашке кофе со свежайшими заварными пирожными, и это вместо того, чтобы сейчас слушать лекцию на первой паре, поговорили о погоде, какой она сегодня будет хорошей, обсудили интерьер кафетерия, придя к общему мнению, что расслабляться периодически в уютной обстановке просто необходимо. Потом определились с последовательностью следующих действий.
   Двоюродная бабушка Соломиной, Нина Васильевна, маленькая и пухленькая, как сдобная булочка, начала охать и ахать по поводу болезни подруги. Конечно, она навестит её, как же не навестить в такой ситуации, и, ах, Анечка, большое спасибо, пирожные те самые любимые, а эти любимые Верочки. Потом мы с Соломиной постарались как можно понятней объяснить, что же мы хотим узнать. Соломина буквально по пунктам продиктовала текст вопросов, тщательно сформулировав их так, чтобы ответы получались полными и однозначными. Она ещё раз напомнила Нине Васильевне, что очень, очень многое от них зависит.
   - Конечно, конечно, я постараюсь разговорить её. Не волнуйтесь, я осторожненько так, - заверила нас Нина Васильевна. - Я знаю, кому и что сказать и при каких обстоятельствах. Верочку ведь нельзя волновать. А ты, Анечка, тоже старайся не влезать, куда не следует. Будь осторожнее, дорогая! Вы, уж, молодой человек, присматривайте за ней.
   - Да у меня как раз дела в порядке, я всегда точно следую твоим советам, как правильно переходить дорогу. Присматривать нужно как раз за этим молодым человеком, - Соломина чмокнула бабушку в щёку на прощанье. - Я зайду вечером, ладно!
   - Буду ждать, - сказала Нина Васильевна и помахала нам пухленькой ладошкой на прощанье.
   - Я уверена, узнает всё в лучшем виде, - заверила меня Соломина. - Бабулёчек у нас продвинутый, лучший редактор устной дворовой газеты "А что у нас случилось?" Сразу смотрит в корень всех событий. И, крайне редко ошибается.
   После такой рекомендации можно было не сомневаться в получении подробной и достоверной информации.
  
   На Никольском озере было пустынно, оно и понятно, не середина купального сезона, в то же время ещё вчера народу было гораздо больше. Мы расположились на скамейке несколько поодаль, выбрав неплохое место для обзора. Постановка задачи мне казалась несколько расплывчатой - наблюдать за всем происходящим. Но, мы со всей ответственностью включились в наблюдение, в результате которого выяснили, что в воде плавающие объекты отсутствуют, несколько человек лежали на берегу, подставив мягкому осеннему солнышку бока и спины. Потом мы обратили внимание на трёх, нет, четырёх спортивных ребяток, которые прохаживались по берегу с неопределёнными целями. На вчерашних амбалов похожи не были, но и симпатии не вызывали.
   - Видишь, видишь, - резко дёрнула меня за рукав Соломина.
   - Что? - сначала не понял я и стал оглядываться.
   Из воды вылез один человек, следом за ним другой. Они были в масках для подводного плавания. Тот, который вылез из воды вторым, держал в руках пакет, обычный полиэтиленовый пакет жёлтого цвета, но в пакете находилось что-то, и видимо интересное для некоторых лиц, потому что из машины, на которую мы сначала и не обратили внимания, вышел человек, небольшого роста, коренастый и с короткой стрижкой. Он направился прямо к водолазу или ныряльщику за сокровищами, или как там его назвать.
   - Да это же Борис! - воскликнула Соломина. - Он, точно он!
   Я не был на сто процентов уверен, что тот кругляш из машины именно Борис, и очень пожалел, что с собой не взяли бинокля. Чего стоило поискать на антресолях? А теперь сиди и угадывай.
   - Борис, Борис, - настаивала Соломина. - Вот! Я была уверена, что он здесь непременно окажется. Всё сходится! Один из заказчиков на пластинки - Борис. Теперь я не сомневаюсь. Давай подойдём поближе! Да, в конце концов, мы можем прямо спросить Бориса, что здесь происходит, на правах старых знакомых, в одном дворе ведь жили не так давно. Я уверена, очень любопытное может вырисоваться. Мне интересно даже, как вообще он отреагирует на мои вопросы. А ты внимательно смотри на сумку.
   В это время Борис, как думала Соломина, или Неборис, я никак не мог определиться, стал рассматривать содержимое пакета в руках ныряльщика. Потом он взял пакет, отряхнул его и направился к машине. Подходить к людям, занятым своим важным, а иначе, зачем нырять в озеро, и непростым, видимо, то, что лежало в пакете пришлось немало времени искать, делом мне не хотелось. Интуиция подсказывала - незачем. И, тем не менее, Соломина решительно направлялась к Борису, я плёлся следом.
   Борис, а с уменьшившегося расстояния стало ясно, что он, всё-таки он, и Соломина в очередной раз оказалась права, уселся в машину и, круто развернувшись, уехал. Как мне показалось, несколько поспешно. Он уехал, водолазы-любители стали переодеваться, а спортивные ребятки лениво оглядывались по сторонам.
   И я, и Соломина почувствовали опасность одновременно, и синхронно остановились, посмотрев друг на друга. В поле зрения появился вчерашний амбал, который сначала подошёл к группе спортивных ребяток, перебросился с ними парой фраз, судя по затраченному времени, и двинулся к нам быстрым шагом. Второго, похожего на кота в поле зрения не наблюдалось, но между нами и длинным расстояние сокращалось. Спортивные ребятки тоже повернули головы в нашу сторону. Вряд ли с их стороны можно было рассчитывать на помощь. Совершенно неожиданно я вспомнил свою любимую сказку про трёх весёлых братцев. Дословно в голове у меня пронеслась фраза: "...Их носы пересохли, а хвостики мелко-мелко задрожали...". Хвостики у нас не дрожали только по причине их полного отсутствия с рождения. Зато носы пересохли, и мы дали дёру, синхронно. А что оставалось делать при такой расфасовке модулей? Правда, потом Соломина уверяла, что рвалась в бой, и готова была искать истину даже на дне озера, но решила не рисковать моими жизнью и здоровьем. Что ж, если философски подойти к любому вопросу, то у каждого окажется своя истина.
   Мы остановились только у дороги.
   - Ну, и чего мы добились? - не удержался я от глупого вопроса, который сам соскочил с языка. =- Непонятно, что достали со дна озера.
   - Не знаю, как ты, а я в раздумьях, и поводов для них получила достаточно, - сухо ответила Соломина. - Что-то ценное. Иначе не крутилось бы столько серьёзных парней.
   Не знаю, как она обрабатывает информацию, у меня лично вывод был один - Борис более сложная личность, чем я её себе представлял. Прямо супермен, какой-то. А был обычным мясником. Следовательно, рационально распорядился внутренним потенциалом.
   Самым безопасным местом представлялся на данный момент наш родной институт, где скоро должна была начаться третья пара, которую Соломина планировала ни за что не пропускать ввиду особой для неё значимости. Но мы не неё так и не успели по банальной причине плохой работы транспорта, а точнее, мы попали в пробку из-за испортившегося светофора минут на десять. Соломина ужасно расстроилась, она целиком и полностью погрузилась в свои размышления, и мы практически не разговаривали.
  
   Но, так или иначе, мы решили дождаться конца занятий и встретиться с Пузырём. Поскольку на один час десять минут делать стало нечего, а период, когда все при деле, а ты вроде как выпал из процесса, не очень приятный, то настроение у нас упало на нулевую отметку. Не привыкшая к безделью Соломина решила подзаправиться новой порцией информации и приобрела в институтском киоске газету, в чтение которой и погрузилась с никогда не изменяющей ей добросовестностью. Я отправился на спортивную площадку поиграть в волейбол.
   Я провёл время неплохо, а вот Соломина, как оказалось, не очень. Вернувшись, я застал её на старом месте, на подоконнике перед лекционным залом, но вид у неё был ещё тот: растрёпанная с красными глазами, Соломина выглядела совсем потерянной и несчастной.
   - Ты оставил меня, - произнесла она срывающимся голосом, - а у меня рюкзак украли, увели из-под носа.
   Ничего себе новость! Хотя, если разобраться, подумаешь, рюкзак. У моего знакомого машину украли, и ничего, новую купил. А у другого ноутбук спёрли со всей информацией. Правда, после этого случая он неделю пил, а потом плюнул и ушёл на другую работу. Теперь получает в три раза больше. Но новый ноутбук покупать не хочет из принципа.
   - Дурак, ты, Лапоть, - со злостью сказала Соломина. - Не понимаешь, что ли? Это диверсия! Не просто так пропал рюкзак. Его специально взяли, чтобы меня достать.
   - Ну, хорошо, я не прав, - согласился я. - Но как его стащили? Ты где его оставляла?
   - Он здесь лежал всё время, на подоконнике. Я отходила только газировки выпить на минутку.
   Вот это действительно было странно, поскольку автомат с газированной водой находился в этом же фойе в пределах зоны видимости.
   - И ты совсем никого не видела?
   - Никого! - решительно сказала Соломина. А уж если Соломина с её наблюдательностью никого не видела, то остаётся принять во внимание вмешательство потусторонних сил. Сплошная мистификация!
   - А ты искала где-нибудь?
   - И где ты мне предлагаешь искать? - злилась Соломина.
   - Не знаю, - честно сказал я, чувствуя себя ужасно виноватым, что оставил без присмотра Соломину в неподходящий момент. Мы опросили вахтёра, коменданта и всех, попавших в наше поле зрения потенциальных свидетелей. Но никакого результата экспресс-опрос не дал. Образ таинственных похитителей не обретал визуальной конкретики.
   Ввиду этих обстоятельств я своевременно не отреагировал на звонок с третьей пары. Поэтому очень неожиданно для меня в вестибюле появилась Кубышкина под руку с Безножкиным из параллельной группы. Кубышкина тоже не сразу заметила меня, а когда всё-таки заметила, улыбнулась, словно извиняясь. Хотя, на мой взгляд, извиняться совершенно не за что. Безножкин - парень нормальный, я бы сказал, симпатичный, и стипендию получает повышенную. Можно сказать, я даже рад за её правильный выбор.
   - Определённо, рюкзак украли не из-за предполагаемых ценностей. Самой ценной там была флешка со статьёй, которая вряд ли интересны широкой публике, - говорила тем временем Соломина, от которой не укрылось, конечно, наше переглядывание с Кубышкиной, Пузырю. - Я уверена, что пропажа связана с вами. Так сильно сквозить может только из вашего открытого окошка.
   Пузырь неопределённо пожал плечами. В два часа дня его мысли были заняты предстоящим обедом, а потому участвовать в обсуждениях он не собирался, что и демонстрировал всем своим видом. Не до того ему было. Я определённо обиделся. Можно подумать, мы на коленях умоляли Соломину заниматься нашими делами.
   Домой мы добирались молча, и только у самого подъезда Соломина потрясла газетой перед нами со словами: - Я для вас стараюсь, а вы даже посочувствовать не можете, - что, конечно, было явной несправедливостью. Просто, у нас разные формы проявления и понимания сочувствия.
  
   Открыв дверь, я услышал звук льющейся воды в ванной и громкое пение Розалинды, которое должно было свидетельствовать о её прекрасном настроении. Но в том то и дело, что в любом настроении наша Розалиндочка непредсказуема.
   - Слушай, опять твоя Пихта звонила, - закричала она, высунув за дверь замотанную полотенцем голову.- Прикинь, он мне свидание назначает!
   - Поздравляю, - сказал я. - И по какому поводу вы с ним скорефанились? Ты поразила его красотой голоса и образностью выражений, свидетельствующих об отсутствии комплексов?
   - Ага, - подтвердила сестрица. - Но и ещё кое-чем. Не знаю, стоит говорить такому отстойному субъекту, как ты, или промолчать.
   - Лучше промолчать, - сказал я и засунул тарелку с супом в микроволновку. В кухню, поджав уши, бочком перемещалась Одарка за очередной порцией еды и проявлений любви.
   Зазвонил телефон. - Меня! - взвизгнула Розочка и схватила трубку. Я пожал плечами - больно нужно.
   - Через полчаса, - щебетала Розетка.- Ага, уже здесь.
   А вот здесь мы поставим запятую! Кто здесь? Я что ли? Что она о себе думает? Я нажал на рычаг и, схватив Розетку за хрупкие пальчики, зловещим шёпотом спросил: - И кому мы это рассказываем? Ты, что взбрендила совсем, или тебе за это платят? Сколько?
   - А ты откуда знаешь? - удивлённо уставилась на меня Розалинда. Пожалуй, она даже испугалась. - Я ж понарошку, Агафон. Ты, что меня за дуру совсем считаешь?
   - А что, есть другие мнения? - подумал я, но провоцировать Розочку на скандал, значит, иметь кучу проблем. Стараясь не выходить из образа, и не отпуская Розочкиной руки, я продолжил допрос.
   - Значит, ты решила на мне подзаработать, Розочка? И во сколько ты меня оценила?
   - В сто рублей! Да не тебя, а рассказ про тебя. Но я ж не дура, чтобы правду говорить. Я уже сочинила на первый раз и сто рублей получу. Нормально, правда? Если одному лоху сто рублей не нужны, то мне они нужны. Я найду, куда их потратить.
   - Не сомневаюсь, - сказал я. - И горю желанием узнать, что ты на этот раз сочинила.
   - Слушай, Агатик, давай потом, - попыталась вывернуться Розалинда. - А чего им от тебя действительно нужно? Сто рублей за то, чтобы узнать, куда ты ездил первого сентября. А куда ты ездил?
   - Во-первых, не твоё дело, а, во-вторых, никуда я не ездил.
   - Ездил, ездил, - прищурилась Розалинда. - Сам говорил по телефону. То ли забегаловка, то ли уходиловка. И ещё про Митрофаныча говорил что-то. Вот к нему ты и ездил в забегаловку. Я давно знала, что ты по забегаловках ездишь. Грязный домой приходишь, просто жесть. Наверное, ты в забегаловке у Митрофаныча помои выносишь. Много платят?
   - Розочка, я тебя очень прошу, не ходи никуда, - попросил я. - Ты что думаешь, это игрушечки с бесплатными призами в виде сторублёвок? А если по морде надают?
   - За что? - искренне удивилась Розалинда. Видимо такая мысль ни на секунду не появлялась в её голове.
   - За враньё, - сказал я и пошёл есть. Всё равно Розалинда поступит так, как ей хочется.
   Я сел за стол, насыпал в чашку кофе и сахар и принялся тщательно размешивать смесь. Если её хорошо размешать и налить кипятку, то получается пышная пенка. Мне нравится пить кофе с пенкой. Я подумал, что версия Розалинды может очень понравиться всем интересующимся моими передвижениями.
   - А ты не хочешь пойти со мной? - заглянула она на кухню через минуту. - Понаблюдаешь за нами незаметно.
   - Нет, не имею ни малейшего желания, - я начал ужасно злиться и бросил в Розочку мокрую тряпку.
   - Псих, ненормальный, - раздался жуткий визг, который свидетельствовал, что тряпка достигла пункта назначения.
  
   Я вздрогнул от звонка мобильника и машинально отметил, что не мешало бы выпить чего-нибудь успокаивающего. Глоток хорошего виски, например. Только виски два месяца назад выпили.
   - Агафон, ты парень неглупый, так что давай говорить по делу, - обращались явно ко мне, но опять непонятно кто.
   - Хорошо, - сказал я. - По делу так по делу. Для начала я бы очень хотел знать, что это за дело. А то звонят, куда-то тащат, лезут в драку, а за что, непонятно.
   - Допустим, что мы с вами не дрались, но знаем, кто это был. И зачем тащили, тоже знаем. Так что выбирай!
   - Что выбирать, и из чего? - спросил я, по ходу прикидывая, что ни фига мне не нужно из чего-то там выбирать. А раз это уже другие, то и разбирались бы без меня. Друг с другом, например.
   - Эй, ты заснул, там что ли? Так вы в воду пластинки спустили
   - В какую воду? - захохотал я. - В Никольское, что ли?
   - А чего вы там ошивались?
   - Кто это мы?
   - Не валяй дурака! А то начнём спрашивать Пузыря и Соломку.
   - Ты, что, их тоже знаешь? - спросил я, что прозвучало, наверное, сосем глупо. В ответ неизвестный хмыкнул, а в трубке раздались гудки.
   Я посмотрел в окно. Пожелтевшие с краёв листики берёзы подсвечивались солнцем и выглядели удивительно нарядно.
   - Золотая осень! - неожиданно потянуло меня на возвышенное. - Выехать бы сейчас в лес, как мы ездили в прошлом году с группой. Здорово было! А, главное, отсутствие груза проблем! Всё самое лучшее впереди! Песни дружно горланили под гитару. Грибов разных привезли целый мешок. Правда, половину из них мама забраковала, но она у нас известная перестраховщица. Зато из остальных наготовили всякой всячины.
   Я вздохнул, переключаясь на реалии суровой действительности. Ладно, пойду к Пузырю на очередной раунд размышлений, хотя с большим удовольствием перешёл бы к активным действиям: преследованию там, погоне, физическому выяснению отношений, наконец. Только бы эта муристика с пластинками поскорее закончилась.
   - Давай, собирайся быстрей! - кричала Розалинда кому-то в трубку. Значит, всё-таки решила отправиться на поиски приключений и подыскала сопровождающего. Скорее всего, безбашенную Ирку. Розочка ни за что не отступит от задуманного. Неужели обещание всего ста рублей могут спровоцировать на активные действия. Авантюристка!
   - Розочка, ты такая большая дура, а точнее, идиотка, - сказал я ей и тут же захлопнул за собой входную дверь, которая, к сожалению, не была звуконепроницаемой.
   - Что это Розочка опять кричит, может, ты её обидел, - озаботилась Полина Петровна, которая как раз возвращалась домой.
   - Не беспокойтесь, она на любимое платье пятно поставила, поэтому расстроилась. Но у нас хороший пятновыводитель, настоящего немецкого качества. Как только она увидит его действие, то сразу успокоится, - заверил я любопытную старушку.
   - Конечно, если настоящий немецкий пятновыводитель, то обязательно хорошего качества, - подтвердила Полина Петровна. - Я полностью доверяла только немецким товарам. В наше время хорошие вещи были, конечно, дефицитом, но уж если достанешь, то и переплатить не жалко. А сейчас трудно разобрать, какая вещь хорошая, какая нет. Запросто обманут.
   - Да, в наше время всё возможно, - поддакнул я.
  
   Пузырь сидел у Соломиной. А поскольку сначала я зашёл к нему, то вынужден был выслушать пространные рассуждения бабушки Пузыря на тему, что современная молодёжь совсем разболталась и вместо того, чтобы заниматься делом, лазит, где попало, а потом ходит с фингалами. А вот, если бы сидели дома с учебниками, то никаких фингалов бы и не было. Она попыталась развить тему в русле, вот когда мы были молодыми, но я вежливо извинился и поднялся к Соломиной.
   - Обнаружилась моя пропажа, - сказала Соломина, но особой радости в её голосе я не уловил. - Представляешь, звонят и предлагают обмен - мой рюкзак на сведения, где находится Юрчик.
   - Сами с удовольствием узнали бы, - сказал я.
   - Так вот же, - задумалась Соломина. - Значит, он прячется, а мы бросаемся грудью на амбразуры, весёленькое дело. Но это ещё не всё. В разговоре прозвучала фраза, что я и представить себе не могу, чем для меня обернётся моё молчание. Что это могло бы значить?
   - Не знаю, - честно сказал я. - Мне тоже позвонили и назначили встречу вместе с вами. Только не знаю когда. Думают, что мы пластинки в воду скинули, а потом ходили наблюдать, что да как.
   Пузырь с Соломиной переглянулись.
   - Ну и ну! - раздражённо бросила Соломина. Похоже, у неё тоже начали сдавать нервы. - Кто хоть они!?
   - Может, тебе ещё предоставить информацию, какие особые приметы у любителей чужих секретов, какое у них базовое образование, а также, чем они любят заниматься в свободное время? Единственное, что могу сказать с его слов - встретимся обязательно. Уж, очень они любопытны.
   - Однако, - задумалась Соломина. - Значит, нам опять навязывают условия, причём, очень странные.
   - Похоже, что так, - согласился я.
   - Блин недожаренный! - возмутился Пузырь. - Бабуля заколебала окончательно. Только и слышишь, где лазишь, да чего тебе спокойно не сидится, не пишется, не читается. А тут ещё дядька из Житомира приехал внезапно. Он, конечно, прикольный мужик, но его нужно развлекать, город показывать, по магазинам повозить.
   - Какой дядька из Житомира? - спросил я. - Ты ничего не говорил, что к вам должны гости приехать.
   - А мы и сами не знали, Он взял и приехал без предупреждения. Здрассьте, я ваш дядя Коля из Житомира! Папаня его не сразу и узнал, вспомнил только после третьей рюмки, как вместе раков ловили в речке за свинофермой.
   - Извини, но это к делу не относится, - твёрдо сказала Соломина. - У нас мало времени. Я хочу обратить ваше внимание на следующую заметку. Я её прочту. "Последнее время озеро Никольское стало объектом пристального внимания. После показаний очевидцев о замеченных над озером неопознанных летающих объектах появились сведения о неопознанных плавающих объектах. Слухи, носящие характер массовой истерии, обрастают новыми дополняющими подробностями. Так, например, распространился слух, что в озере затоплен контейнер с радиоактивными отходами, который и явился причиной появления вышеуказанных непонятных явлений. В ближайшее время непосредственно в районе озера планируется проведение изыскательских работ по выявлению причин, породивших довольно странные явления". Понятно?! - закончила Соломина.
   - Понятно, - откликнулся я. - Теперь попытаюсь выстроить причинно-следственную цепочку, Выходит, Борис знал, что находится в озере, и вёл поиски целенаправленно.
   - Козе понятно, - фыркнула Соломина.
   - Какие в нашем городе радиоактивные отходы? - возмутился Пузырь.
   - Всё в нашей странной с точки зрения логики организованной действительности имеет место быть, - многозначительно заявила Соломина.
   - Да уж, на фиг всё, - сказал Пузырь и перебазировался на диван, где сразу принял горизонтальное положение. - Допустим Юрчик или Мага решили спрятать пластинки в озере. А кто-то слил информацию. А Кузнецов чего в озере искал?
   - Пластинки! - выкрикнули мы хором.
   - Надоело, - Пузырь накрылся подушкой.
   - Только не усни, - попросила Соломина. - Ты нам ещё пригодишься. А мы ещё раз пройдёмся по варианту предстоящей встречи. Это хорошо, что хоть кто-то решил прорисоваться в натуральном образе. Врага нужно знать по имени или хотя бы в лицо. Тогда появляется вероятность, что когда-нибудь он выполнит функции друга.
   Я подумал, что функция друга весьма обременительна, и добровольно, а уж тем более, безвозмездно (слово в современном варианте заменяющее анекдот - скажешь, и можно хохотать) её выполнять вряд ли кто захочет. А, значит, в любом предложении следует в первую очередь рассматривать материальный аспект проблемы, как бы не хотелось думать иначе. Я не думаю, что это атрибутика нашего специфического времени. Вон, ещё Маркс с Энгельсом писали, что бытие определяет сознание. А бытие есть участие в производстве. А производство что: товар - деньги - товар. А значит, деньги определяют сознание. И что получается? Есть деньги - есть сознание. Нет денег - нет сознания. Конечно, не так прямолинейно, но общие тенденции мне кажется, я выявил. Не зря я всегда считал, что у меня философский склад мышления.
   Довольный своими интеллектуальными изысканиями, я вкратце изложил теорию своего видения проблемы Соломиной, которая, как всегда, когда я пытаюсь теоретизировать, поморщилась, но снизошла до её признания в частном случае.
   - Конечно, раз вы влезли по своей глупости, - в этом месте она сделала большие глаза, и мне стало почему-то обидно, - потому что хотели получить несчастные копейки, а другим нужно значительно больше, иначе они просто не стали бы и пальцем шевелить, то чего же удивляться, что вас все пытаются как-то использовать. Причём, каждый именно в своих чисто шкурных интересах.
   - Это и без тебя понятно, - огрызнулся я. - А насчёт несчастных копеек ты не совсем права. Просто мы смотрели на проблему из другой системы ценностей. В той системе и копейки выглядели значительнее.
   - Правильно, из той системы, что другу нужно верить, даже если он не лучший твой друг. А я скажи, зачем тусуюсь тут с вами, подвергая себя риску, что теперь мне совершенно ясно. Мне это нужно из экономических соображений? Тогда давай сразу оценим моё долевое участие. А то я как бы и не причём. А мне, боюсь, новый рюкзак покупать придётся и флешку. Я не знаю, в каком виде получу свой старый, и с каким содержимым, если получу вообще. Вдруг им информация не понравится. А на флешке ещё и мои рассказы.
   - Ты пишешь рассказы? - удивился я.
   - А что? - с вызовом бросила Соломина.
   Мы вроде бы начинали ссориться. Это не входило в мои планы. Пишет - ну, и на здоровье. На этой стадии взаимных нападок из-за чисто теоретических измышлений внезапно нарисовался Мага. Можно сказать, материализовался, потому что в тот момент я подумал конкретно о нашей предстоящей встрече.
   - А я вас ищу, - бодренько заявил он. - Пришёл к тебе, звоню тебе, никто не отвечает. Только собаки лают. Активные они у вас. Вот я сюда. Значит, думаю, они у Ани тусуются. Выходит, не ошибся.
   - Это очень хорошо, Магочка, что ты, наконец, заявился личной персоной, - ласковым голоском сказала Соломина. По опыту я знал, что это не обещает ничего хорошего.
   - Почему это, наконец? - Мага умело изобразил оскорбленное недоумение. - У меня были дела. Как только - так сразу к вам.
   - Дела - это замечательно! У вас дела - у нас проблемы! От каждого по способностям, каждому по потребностям, всё как полагается согласно преждевременно оплёванным классикам социальной теории, - накаляла обстановку Соломина. Я не мог вспомнить, когда видел её в таком воинственном настроении. Она излучала столько энергии, что её хватило бы на освещение всего нашего дома.
   - Знаете, я, пожалуй, пойду, - начал заметно нервничать Мага. - А с тобой встречусь попозже, - это мне.
   - Ну, уж нет, Вася, вот как раз сейчас ты останешься и выскажешь все свои предположения насчёт Юрчика, насчёт того, кто нас с завидной регулярностью беспокоит, даже достаёт. Ты же, как человек глубоко порядочный, не бросишь друзей в беде, правда, Василий?
   Мне пришло в голову, что я давно забыл о том, что Магу зовут Васей, фамилия его Перепёлкин, а кличку Мага он получил после какого-то случая, а вот какого, вспомнить сейчас не смог бы. Должно быть, в то время я его ещё не знал. Но я с интересом посмотрел на Магу-Васю, как будто видел в первый раз. Интересное лицо, чем-то похожее на одного артиста, который играет крутых оперов. Вообще фактурная наружность.
   - Я не могу вам всего рассказать, это не мои заморочки, - сказал Мага, наконец. - И к вашему делу не относится.
   - А мы на твои заморочки тоже не напрашивались, - возмутился Пузырь, продолжая лежать на диване. - Ты нам сказал, всё ребята просто, а теперь нами полгорода активно интересуется, причём, в основном насчёт ваших действий и перемещений. Мы как последние лохи, даже предположить не можем, как наилучшим образом выпутаться из ситуации за неимением даже приблизительного представления, что от нас хотят. Так что наши, как ты говоришь дела, не совсем наши. Так, что, давай, Магочка, раскалывайся без побочных эффектов.
   - В общем, это была идея Бориса. В пластинках заинтересован был он, - Мага скривился, как будто съел ломтик лимона.
   - А?! - закричали мы все трое разом.
   А потом Соломина сказала: - Я так и предполагала. Я была уверена. Вот почему мне нужно было увидеть его на Никольском. Увидела и убедилась.
   - Борис, сами знаете, мужик деловой, и если за что берётся, то за стоящее дело. Он всякой туфтой заниматься не будет. А эти пластинки он должен был сбыть кому-то.
   - Так ты за этим в столицу дёрнул? - строго посмотрела на него Соломина.
   - Нет, я же сказал, ездил за сертификатом.
   - Летал, то есть. Красиво жить стал. Куда нам заземлённым и не охваченным процессом всеобщей капитализации? Если я правильно поняла, то ты оставил Юрчика с ценным товаром и спокойно отчалил?- У Соломиной, по-моему, на Магу зуб вырос приличный за короткий период времени. - Но сейчас ты снизошёл до общения с нами? Почему? Пластинок ни у кого из нас быть не может, кому, как тебе, не знать.
   - Да, ладно тебе, Анька, прикалываться. Тон сбавь! Я ещё раз говорю, в Москву, я летал, да летал, и, причём на свои деньги по своим делам. Но с Борисом у нас был договор сдать ему металл, а он нам платит, хорошо платит.
   - Это тот, что мы тогда снимали, - уточнил я.
   - А какой же ещё, - процедил сквозь зубы Мага. - Там другого не было. Но Юрчик металл не сдал. Я не знаю, и хотел бы узнать почему. Мамаша его что-то лепечет, что ему неожиданно позвонили, вызвали. Он ушёл с рюкзаком, где-то ходил, пришёл с тем же самым рюкзаком и уехал, потому что ему позвонили на мобильник.
   - Так, стоп, - попросил Пузырь. - Я торможу глухо! Кто ему мог звонить?
   - Не знаю!
   - И прокрутим ещё раз, - сказала Соломина. - Кто ему вообще мог звонить? Вообще, понимаешь?
   - Само собой Борис. А кто ещё, даже прикинуть не могу.
   - И Борис не звонил? А он звонил Борису?
   - Не-а. Борис вообще звонил, но не дозвонился.
   - Нормально, значит, звонили другие заинтересованные любители металла, - сказал Пузырь и подпрыгнул на диване. - Что за металл такой супердрагоценный?
   - Не знаю.
   - Как не знаешь, когда ты летал за сертификатом? - прищурилась Соломина.
   - Это к делу не относится, - раздражённо бросил Мага.
   - И в рюкзаке ничего нет? - уточнил я.
   - Ни в рюкзаке, ни на антресолях, нигде, - сказал Мага.
   - Что, Анна Тимофеевна позволили тебе вести поиски в квартире? - недоверчиво спросила Соломина.
   - Почему и нет, если речь идёт о важных делах, - резко дёрнул плечом Мага-Вася.
   Я подумал, что отношения у Маги с Анной Тимофеевной существенно отличаются от наших. Только недавно ночью он жалуется на ужасный характер Анны Тимофеевны. Потом проводит широкомасштабные поиски в их квартире. Что изменилось? Но задал я только один интересующий меня вопрос: - А того, кто нас пас, ты знаешь, вертлявого такого?
   - Не-а.
   - Ну, вот, получается, никто никого не знает, о чём даже речь, не знает, а происходят непонятные, даже возмутительные вещи, - возмущённо воскликнула Соломина. - Я совершенно в ауте. Скажите мне хоть что-нибудь. Мага, я тебя как друга прошу. Кто в принципе нам может звонить и угрожать?
   Мага сидел, насупившись, и переваривал сказанное, но процесс, во всяком случае, в видимой его части, протекал вяло. Становилось ясно, что ничего стоящего от Маги мы в ближайшее время не услышим.
   - Я сказал вам всё, что знаю, - начал говорить он. - Мы должны были получить деньги от Бориса. Мы их не получили, потому что нет пластинок. Куда делись? Юрчик слинял. Куда? Я не знаю. Почему? Я не знаю. Борис тоже не знает. Но мы знаем, что кто-то крутится рядом и хочет того же самого. Значит, пластинки стоят дороже, чем было заявлено. И что из этого следует? Играют несколько команд на одном поле и у каждой свои правила, да и мячи разные. Мы знаем только Бориса, а остальных нет.
   - Вот, я оказалась права в очередной раз, - заявила Соломина.
   - Анечка, ты всегда права, - подумал я. Но, наше расследование заходило в тупик. Тупик! Слово какое-то, я бы сказал, не конкретное. Я закрыл глаза и представил себе этот тупик в виде дорожки, обнесённой высоким железобетонным забором. Я упираюсь в стену, которой заканчивается дорожка. Всё. Если поднять голову, то высоко над собой я увижу просвет. Я могу вылезти? Теоретически да. Я могу вылезти сам, если в стене имеются выступы или стены расположены близко друг к другу. Я могу вылезти с помощью лестницы или верёвки, если мне их кто-нибудь сбросит. Я ещё крепче зажмурил глаза и попытался представить себе эти стены: расположены далеко друг от друга, и выступов на них не наблюдается, может, они и есть, но очень незначительные. Так что получается? Выходило, что ничего. И тут я вспомнил, что у меня есть Соломина и Пузырь. А вместе мы очень даже сможем выбросить кого-то за пределы тупика. Дурацкое всё-таки слово - тупик!
   - Мага, - сказал я, открыв глаза. - Хочешь ты или не хочешь, а получается, что на сегодняшний день ты отчасти в нашей команде. Я понимаю, о чём-то ты не хочешь говорить, но тогда это нечестно по отношению к нам. Что Борис искал в озере?
   Мы втроём смотрели на Магу. Тот произвёл ряд странных телодвижений, не вставая со стула. Я ещё раз отметил про себя, что движения Маги отличаются особой резкостью. Он как бы всё время находился на взводе и ожидал толчка в спину.
   - Не знаю, если это относится к делу, - сказал он. - Поехал я в Москву не только за сертификатом.
   - Понятно, - кивнула головой Соломина.
   - Я повёз одну пластинку конкретному человеку. Я так понял, проверить, что да как. А мне сказали, что за фигню ты привёз. Не катит, мол, под конкретные деньги. Я расстроился, это понятно. Тут пластинку кто-то спёр. Я позвонил Борису. Он сказал, чтобы я не парился, и возвращался. Я вернулся первым рейсом.
   - У кого спёрли? У тебя? - спросила Соломина. - Странно получилось.
   - Да уж куда как странно. В том-то и дело, что стащили не у меня, а у того, кто проверял. Он мне говорит, что фигня была, документы подготовили, а самой пластинки нет. Утром была, все видели, а потом никто не знает, куда делась из рабочего стола кабинета, в который никто не входил. Там солидное учреждение, видеокамеры, охрана, всё, как полагается. Зачем фигню понадобилось красть? Вот, что меня зацепило.
   - Ну, ты даёшь! - сказал я. - Как себя чувствовать суперкрутым? То ты там, то сям, дела чуть ли не международной важности. А с нами уж так в силу острой необходимости. Нас зачем с собой брали? Мы ж вроде в обойму не входим.
   - Да ладно тебе, проехали. Я же сказал, что в голове ни грамма не было, что дела такие крутые развернутся. Пластинки и пластинки. Срочно снять, потому что заказчик торопил. Даже когда из Москвы летел, не предполагал, что здесь так закручено. Царапало, конечно, что пластинка пропала, мысли разхные крутились, но мало ли чего могло случиться. Просто нужно было провернуть дело очень быстро. До этого с Борисом мы так, по мелочи общались. Давно друг друга давно знаем, вот и всё. Почему бы для хорошего человека не оказать мелкую услугу за хорошие деньги.
   - Хорошего человека! - хмыкнула Соломина. - Насколько я помню, Борис занимался делами, далёкими от высоких технологий. Как он только до пластинок докопался. Дело, ведь, специфическое.
   - Не знаю, - сказал Мага, - я в чужие дела обычно не лезу. Докопался, значит вышел на кого-то определённого, или на него вышли, чтобы довёл дело до ума. И потом, он, вообще, по жизни деловой мужик. Он не сидит на месте. Он всё время в поиске! Нюх у него на разные денежные дела.
   - А это мы давно поняли, - сказала Соломина.
   - Флаг ему в руки, - заметил я. - Но, слушай, мы не при чём, а ребятки твоего Бориса нас метелят за здорово живёшь. Как понять?
   - А почему вы думаете, что это ребятки Бориса?
   - А на кого нам думать? - возмутилась Соломина. И мы наперебой стали рассказывать, как весело проводили время вчера и сегодня на берегу Никольского, резко превратившегося в местную достопримечательность. Про то, что Борис организовал поиски на дне Никольского, и ребятки, которые на нас набросились, тоже в теме происходящего.
   - Про Никольское знать ничего не знаю. И чего там искать могут, тоже не знаю, - сказал Мага. Глаза у него были злые, а губы плотно поджаты.
   - А предположения какие-нибудь насчёт того, кто мог сесть нам на хвост, у вас с Борисом имеются? - я здорово злился, потому что никакой принципиально новой информации от Маги не поступило, и в ближайшее время не предвиделось. Мага резко прижал плечи к голове. В тот момент он напомнил мне дёргающуюся на верёвочках куклу, уж не знаю - почему.
   - Слушай, а из Москвы сейчас твоих знакомых здесь нет?
   - Не должно быть, - сказал Мага, в этот момент он заметно напрягся. - Но я уже ничего не могу гарантировать на сто процентов. Вообще-то, им незачем сюда ехать. Если у них и возникает интерес, дела они решают другими способами, менее затратными.
   - Понятно, - хором сказали мы.
   - Так что Борис нашёл в Никольском? - решил добить тему я.
   - Сказал, не знаю! - огрызнулся Мага.
   - Ой, ли - усомнилась Соломина.
   - Ладно, посмотрим, что почём, - сказал он, уходя. - Но когда хоть в чём-то разберусь, то сразу приду к вам. Обязательно!
   - Да уж, - Соломина закрыла за ним дверь и уселась на пол в позе лотоса. - Ребятки, мне стакан горячего шоколада и грелку к пяткам, иначе я точно взбрендю. Слово было такое любимое у моей бабушки. Так может мне добавить бренди в шоколад, чтобы не взбрендить. Как вы думаете?
   - Я бы не отказался от шоколада, даже холодного, - отозвался Пузырь.
   Я тоже уселся на пол и принялся напряжённо думать. Аналогия с бетонной стеной мне страшно понравилась, и я попытался и дальше рассуждать в том же ключе. Бетонная стена - это составляющие проблемы, а именно они в нашем случае имеют множество запутанных связей, спрессованных в монолит. Но из связки рельефно выделяется, по крайней мере, одна связь. Это, конечно, Борис. И чем он занимается? Так сказать, в свободное от торговых дел время. Не топором же размахивает на большой дороге, в самом то деле. И чего его потянуло на высокие технологии?
   На какое-то время я перестал ориентироваться во времени и пространстве, продолжая исследовать свою бетонную стену. Мне начало казаться, что я улавливаю некоторые связи. Вопрос о пластинках возник не сам по себе - это яснее ясного. Раз Борис вышел на московских заказчиков, значит, с их стороны был проявлен интерес. А они могли узнать или из первых рук, то есть кто-то занимался конкретной тематикой и занимается ею сейчас или совсем со стороны, скажем из-за границы. Похоже на то, что тема оказалась внезапно востребованной. И к тому же, крайне важной. Выходит, Соломина совсем не зря так зацепилась за тему встречи с бывшей сотрудницей бывшего НИИ или КБ, Верой Андреевной. Вера Андреевна просто обязана иметь хотя бы самые общие представления о проводимой в данном заведении десять лет назад работе. Помнила само собой бывших сотрудников, кто и чем приблизительно занимался. Если у нас появятся подобные сведения, то можно будет докопаться до связей Бориса, и в чём может состоять его интерес. Внезапно я почувствовал себя прирождённым аналитиком, ощущению сопутствовал прилив творческого вдохновения.
   На следующем этапе следовало привести мысли в соответствующую систему, а здесь уже крайне необходима поддержка Соломиной. Соломина тоже думала, лёжа на ковре. Взгляд её был устремлён в потолок. Рядом мирно посапывал Пузырь. Во сне он периодически нервно подёргивал руками. Наверное, от преизбыточного напряжения мозговых извилин.
   - Даже во сне мы продолжаем находиться в театре абсурда, где сами не знаем, какую реплику можем произнести в следующий момент, - заявила Соломина с несколько избыточным пафосом, окинув взглядом нервно спящего Пузыря.
   Мы гуманно решили не будить нашего Пузырика, дабы он мог хоть частично восполнить истощённые энергетические ресурсы своего растущего организма, и занялись проработкой некоего подобия логичной поисковой системы без него.
   Если система и вырисовывалась, то довольно странных очертаний и взаимосвязей. В самом общем виде мы представили её так: в центре научный институт, занятый важными разработками, которые прерываются, скорее всего, по экономическим причинам. Институт благополучно разваливается. Сотрудники разбегаются, кто куда: на пенсию, по торговым ларькам, в столицу на заработки. В результате изменений в научном мире появляется интерес к старым исследованиям. На нашей схеме мы представили новую волну интереса в виде взрыва, который становится заметен, и вызывает интерес различных, в том числе и криминальных кругов по разным причинам. На поверхности, конечно же, экономическая. Из заинтересованных лиц, активизировавшихся в результате взрыва, мы выделили Бориса, хитрых московских товарищей, здешнюю агрессивную группу с неизвестными намерениями. Под буквой Э (денежный эквивалент за выполненную работу) мы расположили Бориса и его московских знакомых. А местная группа могла попытаться сама использовать сложившуюся ситуацию (или из любви к науке, или тоже в шкурных интересах). На схеме мы попытались определиться со связями, а вот они, как раз и могли быть самыми разнообразными. Например, почему возникла конкуренция между Борисом и местной группой? Соломина нарисовала три кружочка, то есть потенциально заинтересованные в пластинках лица.
   - А эта конкуренция могла быть по своей природе? - вдруг усомнилась Соломина. - Может, всё было не так. И местных, заинтересованных в пластинках, никаких нет. Никому дела давно не было до встроенных куда-то там пластинок.
   - А слежка за нами? - спросил я. - Рыжий паренёк, что просто так от нечего делать мотался за нами? Пытался предупредить меня? Испугать? А звонки по телефону? Там вообще прикольные персонажи типа "мы из триллера".
   - В том то и дело, что конкретно рыжий паренёк тебя ни о чём не предупредил, - возразила Соломина, опять начиная злиться. - А если он пугает тебя, то должна быть ещё и четвёртая группировка, которой тоже нужно то, что мы не знаем. Такой вот расклад.
   - Я могу предположить, что объект мог быть стратегическим, отсюда и повышенный интерес, - заявил я.
   - Вполне, - согласилась Соломина. - В нашем бардаке про него вполне могли на время забыть, занявшись сиюминутными делами. Но кто-то вспомнил бы обязательно. А когда экономическая ситуация складывается определённым образом, то вспомнить могут многие.
   Мы смотрели друг на друга, Пузырь спал, слегка похрапывая, теперь во сне у него был вид довольного собой и жизнью человека. Значит, решил для себя какую-то проблему.
  
   А у меня зазвонил телефон. Хорошо бы: Кто говорит? - Слон! И в том же духе. Помню, как папа читал нам эту сказку приглушённым голосом, а Фиделька радостно вопил: - Сён, сён! - и хлопал ладошками.
   В реальности по телефону вопила Розалинда: - Агатик, у меня забрали сумку! Всю косметику "Avon"! И ещё хотели затащить в машину!
   - Ты сейчас в машине, что ли? Какой номер, запомнила? - я так и думал, что добром коммерческое мероприятие Розалинды не закончится.
   - Нет, я в кафешке. С другими, которые у меня сумку забрали. Пожалуйста, Агатик, приди, я тебя очень прошу.
   Я ничего не понял: одни, другие, машина, кафешка. Но Розалинда никогда не разговаривала со мной таким тоном. Это могло означать только одно - она попала в хороший переплёт. С одной стороны, так ей и надо, но с другой, долг обязывает откликнуться на просьбу. Как ни злись, но бросить сестру в беде - последнее дело.
   - В какой кафешке? - уточнил я.
   - В баре "Цейтнот", что на углу. Тут просто придурки какие-то напротив. Я прошу тебя!
   - Иду, - сказал я. - Только постарайся не провоцировать их, я тебя очень прошу.
   - Куда? - спросила Соломина.
   - Сестру выручать, - сказал я. - Кому-то я сильно понадобился.
   - Я с тобой, - тоном, не терпящим возражений, заявила Соломина.
   - Вы что, уходите, - подскочил Пузырь? - Без меня?
   - Да ты спи, спи, - начала ехидничать Соломина.
   - А я уже выспался, - бодренько встряхнулся Пузырь, - и готов к новым подвигам.
   Тут у него зазвонил мобильник. Я обратил внимание, что мобильник новый. Значит, родители прониклись сочувствием и помогли материально. - Ага, - сказал Пузырь, его лицо приобрело кислый вид. - Ладно, сейчас буду. - Он сунул мобильник в карман. - Ребята, дядя Коля захотел погулять по микрорайону. Хочет освоиться в новой обстановке. Так что я попозже к вам подойду. Объясню ему, что, где находится, и к вам.
   Короче, мы двинулись к бару с Соломиной, которую я рассматривал в этой ситуации скорее как балласт. Вдруг, и её придётся вытаскивать из жёстких лап похитителей.
   В баре мы увидели довольно мирную картинку. Наша Розалинда конечно же с ярко накрашенной Иркой сидели за столиком, а рядом с ними двое парней, самых обычных и невыразительных с виду, я бы сказал. Один из них постарше в потёртой кожаной безрукавке даже приобнял Розалинду за плечи и что-то говорил ей на ухо. Розалинда хихикала и дрыгала под столом ногой. Меня слегка смутил такой расклад, а, главное, разозлил.
   - И что здесь происходит? - спросил я. Первое, что мне хотелось сделать, дать хорошего пинка любимой сестрице в направлении выхода.
   - Сядь! - сказал тот, что обнимал Розалинду. - Разговор есть минут на десять.
   - И для этого ты терроризируешь мою сестру? - возмутился я, хотя должен признать, что терроризировать её он пытался весьма своеобразным способом.
   - Терроризирую, да брось ты словами незнакомыми бросаться. Ты ещё не знаешь, что такое настоящий террор, - нахально сказал тот, что постарше. - Вот, захотелось тебя увидеть. Что за фрукт такой. Его сестру в машину тащат. Она кричит. Пришлось помочь девочке. Тебя же рядом не оказалось.
   - Ну, помог, я здесь, и что дальше, - настроен я был крайне негативно, хотя и понимал, что выгляжу неблагородно. Что за дела, в самом деле? Выдернули, понимаешь, и выпендриваются.
   - Ладно, сядьте, - сказал второй мне и Соломиной, - а остальные свободны.
   - Как это, свободны? - заверещала сестра. - Отдай мою сумочку с косметикой? Я её, между прочим, не на помойке нашла.
   - Тоже мне ценность, было бы что путное, - фыркнул старший, протягивая Розалинде её любимую розовую сумку.
   - Да, ценность! Каждый имеет право на собственную систему ценностей!- похоже, Розалиндочка не собиралась так просто сдаваться и пылко отстаивала независимость своих суждений.
   - У девочки, я смотрю, богатый словарный запас. Наверное, в школе хорошо учится, - вмешался второй. В принципе он выглядел немного симпатичнее первого. На шее у него болтался шнурок с подвеской. Приглядевшись, я увидел, что подвеска имеет вид большого пальца ноги из блестящего металла, и, видимо, должна характеризовать владельца, как оригинала.
   - Ладно, Розалинда, - сказал я, - Иди, я думаю, ты сделала всё, что могла. В наилучшем виде. Ты сто рублей хоть получила?
   Розалинда метнула в меня один из своих уничтожающих взглядов, и вместе с Иркой они вышли из бара, продемонстрировав немыслимо расхлябанную походку. Однако, подросли девочки, отметил я.
   - А она кто? - небрежно кивнул второй на Соломину.
   - А она со мной, - я изо всех сил пытался продемонстрировать наличие чувства собственного достоинства.
   - В чём дело, мальчики? - Соломина не спеша протирала очки.
   - Кое в чём, - буркнул старший. - Ты с ними в доле, что ли?
   - Что за доля? - мы с Соломиной переглянулись. - Чего делить-то будем?
   - Давайте без лапши, она и так с ушей свисает, - сказал старший.
   Разговор не обещал быть ни лёгким, ни приятным, а отдельные моменты просто требовали дополнительной расшифровки. Как говорится, не хватало общеобразовательной подготовки.
   - Ребята, мы вас действительно не понимаем, абсолютно, - сказал я. - Мы говорим на разных языках. Я так понял, что вы сестрицу из неприятной ситуации вытащили.
   - Вытащили, - подтвердил незнакомец в кожаной безрукавке. - А, спасибо мы не слышали.
   - Спасибо, - буркнул я. - Можно к делу переходить?
   - Можно, - согласился старший. - Чего этот хлыщ от девчонки хотел? Только не говори, что влюбился. Не поверю.
   - Вы хоть переведите, пожалуйста, на русский язык свои просьбы или требования, - предложил я.
   - Нет, ты слышал, прикольщики, везде нас пасут, на хвост садятся, но при этом ничего не понимают и требуют переводчика.
   - Да кто вам куда садится? - я начал злиться основательно.
   - А ты не лезь в бутылку, - сказал мне старший. - Чего в Жабьих Выселках делали? И чего в Покатиловку попёрлись?
  -- А затем, чтобы ты сейчас нас спрашивал про неё, - влез в разговор Пузырь. Когда он появился, я не заметил. До чего становишься рассеянным в условиях длительного стрессового прессинга. Вместе с Пузырём подошёл мужичок невысокого роста, но спортивного телосложения, крепкий и подтянутый. Накачанные бицепсы обтягивала майка с надписью "Динамит".
   - Пузырь, ты уже здесь? - вопрос я задал машинально, разглядывая житомирского дядьку Пузыря. На меня он производил неплохое впечатление, крепенький такой, круглолицый. Я бы сказал, располагающе к позитивному общению.
   - Здесь! А что тут собрались такие любопытные? Зачем вам Покатиловка? У нас, например, там родственник, хороший человек, художник, между прочим, навестить хотелось. Посмотреть, что нового нарисовал. А у вас какие проблемы?
   - Я ж тебе русским языком объяснил, без лапши, - попытался одёрнул его старший, но его энтузиазма заметно поубавилось. - Видели вас там и признали. Ребята, так дела не делаются. Плохо могут кончиться. Федю напугали, а Федя у нас у...! Чего к Феде приставали?
   - К какому Феде? Не видели мы никакого Феди. И не нужен он нам. Что вы вообще хотите? - вышел из себя Пузырь.
   - Не какому, а какой. К Федоре нашей из Жабьих Выселок. Мы нашу Федю никому в обиду не дадим. Она у нас клёвая! А вы её напрягли.
   На какой-то момент мне показалось всё предельно нереальным: бар, мы втроём здесь, эти озабоченные ребята с непонятными претензиями тоже здесь. Премьера в театре абсурда! Спешите все! Внезапно я живо представил себе мальчика-девочку-бабульку с плеером. А, значит, вот какая, Федора. Никого другого мы в Жабьих Выселках просто не встречали. Имечко в самую точку!
   - Значит, Федора, да! - вдруг захохотал Пузырь. - Та самая Федя?! Слушайте, прикольная тётка! Она нам здорово понравилась. А чо, она нас так испугалась? Под кайфом была? Так мы ей чо?! Ничо! Мы у неё только дорогу спросили и всё. Вежливо очень спросили, слово даю.
   - Слушай, ты базар фильтруй, Федора баба нормальная, - нервно дёрнулся старший и тряхнул Пузыря за руку. - Не надо вот это, про кайф и прочее. А то мы начнём нервничать. Баба Федя у нас сторожиха со стажем. Чужаков за версту чует. Понятно?
   - Кажется, я понимаю, в чём дело, - выпалила Соломина.- Ребята, вы не по адресу. У нас совсем другие дела.
   - Не понял, - сказал второй. - А кто на хвосте сидит?
   - Никто не сидит, а, может, сидит, но мы не знаем, - вздохнув, сказал я. - Мы занимались металлолом. Металлом, понимаете. Находим и сдаём. Точнее, сдаём, если находим. Только скажу, бизнес не выгодный, последний раз вообще денег не заплатили.
   - Гонишь, - сказал первый. - Конкретные чуваки отвалили от этой кормушки.
   - Мы не конкретные - у нас был спецзаказ на редкий металл. Разовый, а больше мы не в теме. Я же говорю, не выгодно, - мне страшно не нравилось, что я говорил, как будто заискивал перед ними, но ничего с собой не мог поделать. Требовалось резко перестроиться. - Вот у нас и был срочный рейд по помойкам города и по заброшенным объектам вблизи него, в том числе и возле Никольского озера, куда, говорят, въехал грузовик с отходами. Вот и в Покатиловку решили прокатиться на всякий случай. Про неё тоже кто-то что-то говорил, заброшенная, мол, деревня. Мало ли чего могут бросить, когда уезжают.
   - Ты за кого нас принимаешь? - старший конкретно завёлся. - Какой металл в Покатиловке? И утюги старые, и сковородки из Покатиловки давным-давно вывезли, а тракторы бесхозные разобрали. Даже металлические перила мостика уволокли. Знал бы кто - рожу бы начистил. Щас ходить через речку страшно. Или вы там линию электропередачи снимать собираетесь? Так мы не позволим! В общем, кончайте базар! Мы и Юрану давно втолковали, что ловить у нас нечего. Так он дружков пригнал. Юрчик всегда был себе на уме.
   Чего нам сейчас не хватало, так это времени на размышления и обсуждения координации действий. Про дружков Юрика, которых пригнали куда-то, нам сказать нечего. Приходилось по ходу действия импровизировать.
   - Так это ты Пихтом представился? - обратился я к старшему.
   - Ты, давай, не переводи стрелки, - оборвал он меня.
   - Ребята, - опять вступила в разговор Соломина. - Я понимаю, что вы нам не верите. Но какие доказательства вы можете от нас потребовать? Получается беспочвенный разговор. Вы заранее представили себе только одну схему и подгоняете все события под неё. А ведь можно посмотреть и с другой стороны.
   - Только не надо делать так, что вы типа шибко умные, - продолжал злиться старший, - а мы по-вашему дураки. Сначала один дёргает туда на машине, где- то застревает, а потом эти двое тащатся туда же. Оказывается, ищут металл! Какой металл в Покатиловке!? Да вы чо, придурки, што ли?
   - Ещё какие, - сказала Соломина.
   - Невероятное стечение обстоятельств, - сказал я, обидевшись на Соломину. - Мы сами бы хотели узнать, где сейчас Юрчик.
   - Ещё скажите, что с Юраном не тусуетесь? - Спросил тот, что с пальцем на подвеске.
   В общем, разговор заходил в тупик. Эти двое нервничали. Мы тоже. Только дядька Пузыря сохранял невозмутимость. Он с ленивым интересом разглядывал наших новых знакомых, закинув ногу за ногу.
   - Тусуетесь, не тусуетесь! - Всё-таки влез он в разговор. - У вас что, других кандидатур нет на роль нарушителей вашего спокойствия?
   Все дружно посмотрели на дядьку Пузыря. Но никто не нашёлся, что сказать.
   В конце концов, высказался я: - Ребята, если ещё раз увидите нас на своей территории, можете действовать, как хотите. Только если Валентинов нас пригласит.
   Безусловно, сказано было опрометчиво, но в тот момент другого способа прекратить разговор, который беспрерывно возвращался в одну точку, по какому бы пути мы не шли, я не видел. Этот разговор представлялся мне в виде ленты Мёбиуса. Помню, в шестом классе, когда мама склеила мне такую ленту, я долго не мог оторваться от её исследования. Мне казалось, что если я стану маленьким, и буду долго идти по ней, то обязательно попаду в совершенно другой мир.
   - Валентинова мы уважаем, - заверил парень с подвеской.
   Моё заявление было рассмотрено и принято. Таким образом, хотя бы часть наших проблем решалась мирно. В ходе взаимных обменов угрозами, а скорее, намёками на угрозы, мы познакомились. Старшего звали Стас, а второго белобрысого с пальцем на шнурке - Валера. Оба убедительно заявили, что никогда и никому не представлялись Пихтом. Они подобной ерундой не занимаются. Значит Пихтом мог быть тот, кто тащил Розалинду в машину и отнимал у неё сумку.
   - И кто он? - спросил я. У меня была стопроцентная уверенность, что их встреча состоялась не случайно. Розалиндочку, на мой взгляд, выручили по ходу планового мероприятия.
   - Видел я его пару раз, - сказал Валера. - Как зовут, не помню. Он вообще нам не нравится.
   Старший оценивающе оглядывал нас, особенно дядьку Пузыря.
   - Что ж, не хотят откровенничать, не надо, - подумал я. - Нам их секреты только добавят неприятностей.
   - Предполагаю, что это происки конкурирующей фирмы, есть такие шустрики, но не уверен, - пожал плечами Валера. Мы начали пожимать друг другу руки и обещать не попадаться друг другу на глаза без предварительного согласования.
   - А мою сумку не вы случайно взяли? - спросила Соломина.
   - А ты-то здесь при чём? - удивился старший, он же Стас. - Мы тебя видим в первый раз.
   - Кто же тогда в институте мой рюкзак увёл? Почерк уж больно похож на ваш.
   - Нет, это уже не мы! Мы по институтам не ходим. Некогда. А насчёт почерка, так мы записки никому не пишем, у нас с грамотностью проблемы и времени нет.
   К нашему столику приближалась Розалинда с ангельским выражением лица: - Агат, дай мне ключ, пожалуйста!
   - Нет у меня ключа! - гаркнул я. - К тому же Фидель дома.
   - Ну, зачем так грубо с милой девушкой? - Стас подошёл к Розалинде: - А ты ничего, девчонка с бойцовскими качествами и симпатичная. Разговариваешь прикольно!
   - Да!? - расцвела Розалинда и принялась поправлять кудряшки. Тут до меня дошло, в чём истинная причина возвращения Розалинды в кафе.
   - Только косметика только у тебя дешёвая. Такой девчонке подойдёт косметика другого класса. Я тебе подарю что-нибудь стоящее. В ближайшее время!
   Последнее заявление мне совсем не понравилось, вроде бы мы договорились не встречаться, но я промолчал, дабы не нарушать достигнутого шаткого равновесия в отношениях. Да и природная интеллигентность опять сыграла свою роль.
   Валера подошёл почему-то к Соломиной и пожал ей руку и даже задержал её в своей.
   - Так это точно не Вы украли мой рюкзак? - ехидно уточнила Соломина, но руку не выдернула.
   - Нет, нет, что Вы! - заверил тот. - Но я могу оказать Вам всяческое содействие в поисках. Только скажите! Так сказать, в форме оказания спонсорской помощи.
   Я сильно удивился такому изменению его лексикона.
   - Да, ладно уж, сначала сами попробуем найти, - вежливо отказалась Соломина. Я подумал, что Валера этот довольно симпатичный парнишка, хоть и не простой. При других обстоятельствах я с ним с удовольствием пообщался бы.
   На этой не скажу радостной, но волнительной ноте, мы и расстались, разойдясь, каждый по своим делам.
   - Что ж, по крайней мере, одно неизвестное устранено, - резюмировала Соломина, - что не может не радовать.
   - Честно говоря, я так и не понял, чего они хотели, - пожал плечами Пузырь.
   - Точно одно, они не хотят, чтобы мы не шастали в Покатиловку, - сказал я. - Пихто, наверное, того же хочет.
   - Конкурирующая фирма, - сделал выводы Пузырь.
   - Свои соображения я выскажу позже, - пообещала Соломина.
   Розалиндочка всю дорогу сохраняла задумчивый вид и молчаливость, что, вообще-то, ей не свойственно. Она крепко прижимала к себе сумочку с косметикой. Заработать сто рублей ей не удалось. Но обещание подарка, видимо, стоило дороже. Дядька Пузыря насвистывал какую-то мелодию и с любопытством оглядывался по сторонам.
   - Нравится вам наш город? - спросила его Соломина.
   - Нормальный городок. Жить можно, - сказал дядя Коля. - С умом везде можно жить.
   - Смотри, - сказала Соломина и вытянула подбородок в сторону беседки. Возле беседки прогуливала кота мать Юрчика. На ней была соломенная шляпка с большими полями и длинная цветастая юбка с воланом.
   - Дама с котиком на прогулке. Вся в ожидании внимания и любви, - сделала попытку пошутить Соломина. Понятно, что тёплых чувств к Анне Тимофеевне Анька в этот момент не испытывала. Кстати, мы с Пузырём тоже. Однако дядька Пузыря заинтересовался Анной Тимофеевной, неожиданно заявив, что редко встречал таких породистых женщин. Что он хотел выразить этими словами, мы не поняли, но переспрашивать и уточнять не стали, в общем, какая нам разница.
   - Подойти? - спросил я.
   - Подождём здесь, - сказала Соломина.
   - Не, мы пойдём домой, - сказал Пузырь, - папаня там рыбу пожарил.
   - Конечно, - вздохнул я. Я бы тоже с удовольствием съел сейчас пару кусков жареной рыбы с хрустящей корочкой, пахнущей чесноком. Но такого удовольствия на сегодняшний день для меня запланировано не было.
   Мы с Соломиной уселись в беседке, поджидая подходящего момента для разговора, но Анна Тимофеевна упорно нас не замечала. Так безрезультатно мы просидели некоторое время, пока окончательно не убедились, что нас сознательно игнорируют.
   - Вот, мы же во всём и виноваты, - возмутилась Соломина. Слова повисли в вечернем воздухе и рассеялись. Мимо пробежал Лёвка, тощий и нескладный, похожий на учёного кролика, будущий врач, кстати. Уже в детстве, пока мы с Пузырём в машинах песочек перевозили, Лёвочка с игрушечным фонендоскопом играл. На бегу Лёва помахал нам рукой. Другой рукой он прижимал к боку толстенную книгу. Страшно занят, наверное. Мы тоже решили идти по домам. Схема оставалась недорисованной и по-прежнему со многими неизвестными.
  
   Уже подходя к своему подъезду, я почувствовал неладное. Явно ощущался запах дыма. Чем выше я поднимался, тем гуще становилось облако дыма. Сомнений не оставалось. У нас дома пожар! И точно, из-за нашей двери прямо клубились мрачные плотные потоки с характерным запахом продуктов горения.
   Я с третьей или четвёртой попытки всунул ключ в замочную скважину, повернул его и рванул дверь на себя. Маму и Розалинду я увидел, как бы плавающими в тумане. Они отчаянно размахивали большими тряпками, пытаясь разогнать плотное синеватое облако. Собаки с громким лаем и визгом носились по квартире и тут же выскочили в открытую дверь.
   - Подключайся, - взвизгнула Розалинда и закашлялась.
   Я тоже схватил какую-то мокрую тряпку (потом оказалось, что половую) и изо всех сил принялся размахивать ею. На одном из взмахов тряпка вырвалась из рук и, пролетев полкухни, опустилась на голову Розалинды, полностью залепив ей лицо.
   - Урод! - заорала Розалинда, пытаясь выпутаться. - Ты, что, не видишь, то делаешь? Ты специально, да?
   - Окна! Вы все окна открыли? - кричала мама.
   - При пожаре нельзя открывать окна! - тоже заорал я.
   - Да какой тебе пожар, идиот! - Розалинда, наконец, освободившись, бросила тряпку обратно, то есть в меня, но не попала. С досады она бросила в меня кастрюлькой и попала, что несколько подняло ей настроение.
   - У мамы пирог подгорел, - выпалила она с вызывающей интонацией.
   - А! - я вздохнул облегчённо. Никакой не террористический акт, а обычное рядовое недоразумение, требующее немедленной ликвидации последствий. Я побежал смотреть, все ли окна открыты. Фидельчик сидел за компьютером и ничего не видел и не слышал, кроме своей виртуальной реальности. Трёхголовый змей на экране неторопливо поворачивал две своих головы в разные стороны, третья голова задумчиво смотрела прямо мне в глаза. Я тряхнул головой и открыл окно в детской. Фидельчик меня просто не заметил. Он сидел, как ёжик в тумане, и видел на экране нечто большее, чем это доступно было мне.
   Сквозняки гуляли по всем комнатам, выдувая остатки гари из нашей квартиры. Мы устроились в наиболее продуваемой большой комнате. Мама с папой принялись выяснять, кто виноват в факте сгорания пирогов.
   - Ну, зачиталась слегка, действие разворачивалось на самом интересном месте. Там так всё закручено! Увы, не отреагировала вовремя, бывает!- мама пыталась бравировать обстоятельствами.
   - Да, но слишком часто. Ты со своими детективами совсем разучилась готовить, - сказал папа и, подумав, добавил, - хотя и в латиноамериканский период дело обстояло не лучше.
   Такое заявление папы было равносильно бунту. На моей памяти их можно пересчитать по пальцам. Но, видимо, тем обиднее для мамы.
   - Так что, мне и читать теперь нельзя, - завелась мама по принципу: нападение - лучшая защита. - А ты телевизор смотрел, что не чуял совсем ничего, да? Или спал, как всегда? Удобнейшая позиция!
   - Но я же первый и обратил внимание на количество дыма в комнате, - начал оправдываться папа. - И начал принимать экстренные необходимые меры. В тот же момент выключил духовку и вытащил пирог.
   - Какой ты молодец! И только я, такая-сякая, ничего не умею, кроме чтения детективов, - продолжала развивать тему мама. - Стоит чуть-чуть расслабиться - и катастрофа.
   - Наташа, я прошу тебя не утрировать мои слова, а понять суть. Твоё пристрастие к чтению литературы полуабсурдных действий и ситуаций исподволь превращает твою жизнь в набор анекдотических эпизодов. Ты как бы начинаешь обречённо следовать по пути выдуманных умственно недоразвитых героинь частного сыска. Отсюда и множество недоразумений в бытовых обстоятельствах.
   На мой взгляд, папа допустил запрещённый приём в их разборке. Мама часто заморгала глазами.
   - Допускаю промахи, скажите, пожалуйста! А то, что я как личность пытаюсь реализоваться в невероятно сложных современных условиях, а вы не только не помогаете, вы тянете меня в быт, потому что все эгоисты, и вам удобно иметь обслуживающий персонал. Я пятый год из-за вас с докторской торможу, - голос у неё сорвался, и она ушла в свою комнату, очень быстрым шагом. Мы все сразу почувствовали себя виноватыми. Что ж получается? Человек не имеет право на личную жизнь? А мы сами хотим от мамы только чистое выглаженное бельё и тарелку свежего супа на обед? Первым побежал искупать свою вину папа. Что он там говорил, мы не слышали, но вышли они с вполне нормальными лицами.
   - Сейчас быстренько схожу за тортом, и будем пить чай, - сказал папа.
   - Я с тобой! Я знаю, какой выбрать, - заявила Розалинда.
   - Опять своё "Птичье молоко" затребуешь. Кисель какой-то, - возмутился я.
   - А ты свой киевский сухарь, да? - скривилась Розетка.
   - Не ссорьтесь! - попросила мама. - Можно купить и тот, и другой, понемножку.
   Вот как широкомасштабно могут решаться некоторые вопросы в нашей семье. Папа с Розалиндой отправились за тортом, а я пошёл мыться, потому что сам себе стал представляться из-за въевшегося запаха подгоревшим пирогом.
   Как ни странно при нашей нацеленной на изобилие товаров торговле в магазине не удалось купить заказанных видов, и мы пили чай в медовым тортом, что нас совсем не разочаровало. Он оказался очень свежим и вкусным. Папа попытался проявить истинный героизм, и со словами: - Я знаю, что подгоревшее очень полезно! - схватил кусок пирога цвета потёртого кирзового сапога. Но мама оказалась проворнее. Совсем как в рекламе она взлетела над столом: - Не ешь! - и выхватила кусок у него из рук.
   - Не нужно передёргивать, Лёня, - сказала она тихим голосом.
   Остаток вечера прошёл в обстановке полной идиллии. Розалиндочка никому не подстраивала каверз и не хамила. Фидельчик поглощал один кусок за другим, по-моему, не понимая, что ест. Мама делилась планами, как в новом русле она организует свой педагогический процесс на базе самых передовых педагогических технологий. Вот и её статью на эту тему недавно в одном солидном журнале приняли. Только мы с папой молчали и периодически переглядывались, думая, что понимаем друг друга без слов.
  
   Но поскольку состояние покоя и умиротворённости по законам жанра не может продолжаться бесконечно долго, в разгар нашего милого семейного общения позвонил Пихтец. Я даже обрадовался, услышав знакомый голос, и тут же включил диктофон для пополнения коллекции:
   - А Пихтусик, Хорошо, что позвонил. Честно говоря, я ждал твоего звонка. У меня есть для тебя приятные сообщения.
   - Да!? - удивился Пихто, - и какие?
   - Сдал я тебя, Пихтуся с телефонным номером и записью твоего голоса интересующимся ребяткам.
   - А телефон не мой, - быстро ответил Пихтец. - Так что, сдавай, кому хочешь.
   - Как знаешь! Смотри, ребята очень конкретно интересуются теми, кто шастает в Жабьи Выселки. У них там жизненно важный интерес. Вот ты и попался. Не надо соваться, куда не следует. А то разъездились.
   - А ты откуда знаешь? - Пихтец явно занервничал.
   - А я и не знал. Ты мне только что сам сказал. А Стасик с Валерой очень нервничают по этому поводу.
   - Ах, ты сволочь! - заорал Пихто.
   - А ты думал!? Скажи, а ведь хорошо быть сволочью, когда вокруг ходят только порядочные люди? Прикольно, а главное, безопасно! А, если из кустов вылезет другая ещё большая сволочь? Тогда как?
   На последний вопрос Пихтец отвечать не пожелал. И фиг с ним! Я с облегчением положил трубку. На какое-то время меня оставят в покое. Как это мне в голову сразу пришло припугнуть его крутыми ребятками. Я был уверен, что парнишке имена знакомы. Подставляться ему вряд ли захочется. Хотя он сам по себе кто? Да никто! Шестёрка, делает то, что ему говорят. Пусть теперь они все думают!
   Минут через пять позвонил Мага. Судя по голосу, его дела обстояли не лучшим образом.
   - Вы с кем-то встречались сегодня? - спросил он с ходу.
   - Ну, - осторожно ответил я, удивляясь, как быстро распространяются новости. - Я бы сказал не совсем по делу. Нас приняли за других пацанов. Короче, рядовое недоразумение.
   - И за кого?
   - Может, за любителей травки. Соломина так решила. Мы не уточняли. Их интересовало только то, чтобы мы, а также вы не совались в Жабьи Выселки. У них что там, плантации?
   - А!... Не знаю, - Мага помолчал. Наверное, думал. - А что они спрашивали?
   - То и спрашивали, - сказал я. - Я тебе уже сказал.
   - Почему ты так разговариваешь? - спросил он.
   - Потому что хочу спать, - сказал я.
   - Я узнал, кто вам звонил, - сказал Мага совсем тихо. У меня возникло интересное предположение относительно его последнего поступления порции знаний.
   - Хорошо, потом поговорим, - сказал я и положил трубку. Мне просто всё резко надоело. Я хотел просто лечь в кровать и нормально выспаться и, чтобы никто мне не мешал, а потому отключил все телефоны. Я лежал и размышлял о природе дружбы и окончательно запутался в её определении, а также в степенях дружеских отношений. Что она есть и кого можно считать настоящими друзьями, а кого просто приятелями или не просто приятелями, а кем-то ещё? Сложное это дело - дружба. У меня даже разболелась голова, и чтобы быстрее заснуть, я почитал прошлогодний конспект по физике и героически осилил две страницы
   Проснулся я оттого, что меня трясла за плечо мама.
   - Агафон, с тобой Аня Соломина хочет пообщаться.
   - Она, что, здесь? - подскочил я.
   - На кухне сидит, - сказала мама. - Пусть сюда проходит?
   - Нет, я сейчас выйду на кухню, - сказал я и начал натягивать майку. Опять нечто срочное.
   - Соломина, ты рюкзак свой нашла?
   Соломина, вздрогнув, чуть не уронила кусок торта. - Слушай, ты подкрадываешься как хищник. Нет, рюкзак мне не вернули, но кое-что узнала о Кузнецове И.Н.
   - И когда успела? - удивился я.
   - Спать меньше надо, тогда и времени будет больше, - резонно заметила Соломина. - Чего это ты так рано улёгся? И майку задом наперёд одел.
   - Перенервничал, наверное, - сказал я, оглядывая себя. Точно, картинка у меня на спине, ну, и фиг с ней. - Жизнь стала напряжённой, вот и нервы сдают. Так что там за Кузнецов И.Н.? Чем для нас интересен?
   - Для нас он очень интересен, - сказала Соломина. - Прочла я информацию в старой газете. Интересная статья о том, что науку необходимо полноценно финансировать, и как это важно для государственных интересов. Там и фотография была любопытная. Группа молодых перспективных учёных. Кузнецов И.Н. среди них, второй слева. Симпатичный мужчина, между прочим. Он занимался частными научными исследованиями, такой, вот, сподвижник от науки. Дома он соорудил небольшую лабораторию и работает над какой-то темой, очень важной для развития прогресса.
   - Соломина, кто тебе всё это рассказал: учёный, частные исследования, прогрессивное направление. Набор обычных клише, с помощью которых самую бредовую идею можно выдать за гениальное открытие.
   - Агафон, я тебя прошу, не так однозначно. Я и сама прекрасно понимаю назначение крикливых заголовков. Но тут дело немножко в другом. Он работал в той же лаборатории, что и Вера Андреевна. Так вот, у меня сложилось впечатление, что ерундой они там не занимались.
   - А про то, что он дома работал, тоже в старой газете прочла?
   - Нет, не из газеты, от соседки. Оказывается, моя хорошая приятельница по музыкальной школе живёт прямо над ним. Она и рассказала про его надомную работу и связанные с ней неприятности соседей. Но это совершенно другое направление разговора.
   - А твоя бабушка смогла что-нибудь узнать у Веры Андреевны? - спросил я.
   - Пока ещё не звонила, - сказала Соломина. - Я хотела к ней сегодня съездить, но её нет дома, а потом поздно будет. Но сейчас нас интересует Кузнецов, кстати, зовут его Илья Николаевич.
   - Всё это замечательно! Но, Аня, подожди, когда ты успела прихватить столько информации?
   - Да так, ухитрилась. В библиотеку вчера вечером ездила, а сегодня к жене Кузнецова и Машке. Так что, со всеми успела пообщаться.
   - Ты и женой говорила? А кто такая Машка?
   - Машка? Ну, та самая, из музыкальной школы. Решила съездить к ней, а потом решилась и к жене зайти. Хотя к жене я сразу планировала и материалы подготовила, а потом вспомнила про Машку. Сначала мы поговорили с женой....
   От резкого звука звонившего телефона я вздрогнул. И чего это Розалинда включает его на полную катушку?
   - Алло, - сказала мама.
   - Это мне, мне звонят! - завопила Розалинда, выскочив полураздетой из ванной. Бульонка с Матрёнкой принялись с лаем носиться по коридору. - Я сейчас подойду.
   - Кто? Откуда? - тем временем стала выяснять мама. - Из какого модельного агентства? И что вы моделируете? Как это меня не касается? Розалинда, что опять за авантюра? Нет, вы, пожалуйста, объясните, что у вас за модельное агентство, и какого рода модели вам нужны. Я понимаю, что женского. Я понимаю, что не подхожу вам по возрасту. Хотя, откуда вы знаете? Так вы мне тоже не подходите, и прошу сюда больше не звонить.
   - Мама, почему ты постоянно вмешиваешься в мою личную жизнь? По какому праву? - с Розалиндочкой, кажется, начиналась истерика. - Почему ты думаешь, что можешь запросто разрушить мою карьеру?
   - Какую карьеру, Линда? Я не ослышалась? О какой карьере идёт речь? Неужели ты всерьёз полагаешь, что станешь второй Клаудией Шифер или Наоми Кемпбел?
   - При чём здесь Шифер? Но у меня был шанс, настоящий шанс стать моделью. Научиться красиво и стильно одеваться, ходить, и, вообще, стать стройной.
   - Красиво ходить и стать стройнее ты можешь и в школе бальных танцев. А какая прелесть латиноамериканские танцы! Вот с помощью чего можно стать стройнее за считанные недели, не обременяя себя изнурительным и вредным голоданием.
   - Сами занимайтесь латиноамериканскими танцами! Вы на свои фигуры посмотрите! Вы всё в моей жизни разрушаете! Я так больше не могу! У меня был шанс!
   - По-моему в этом модельном агентстве, судя по их манере разговаривать, у тебя был один реальный шанс. В ближайшее время стать девочкой по вызову.
   - О! Ни за что! - Экспрессия достигла такой силы, что к разговору подключился папа.
   - Почему? Почему, как только речь заходит о модельном агентстве, так сразу девочка по вызову. Вы просто мыслите старомодными понятиями. Я не хочу больше с вами разговаривать! И не буду!
   - Линда! Постой! Постой, я тебе говорю! - закричала мама.
   - Вот так, Наташа, мы стали пузатыми, старомодными и ничего не понимающими, - заметил папа.
   - Прошу не обобщать, Леонид Васильевич! - мама ещё не отошла от бурного общения с Розочкой.
   Во время всего этого представления за дверью Соломина сидела с видом полной непричастности к происходящему. Оно и понятно, их рафинированно-интеллигентные отношения с мамой основательно отличались от наших интеллигентно-нерафинированных, или избыточно эмоциональных. Хотя, если быть до конца последовательным, то для Соломиной наши представления не были в диковинку, ведь мы знали друг друга довольно долго. Неожиданно мне пришла в голову забавная мысль, очень забавная. Кажется, я хихикнул.
   - Ань, у меня родилась свежая идея по поводу темы очередного реалити-шоу, - сказал я в ответ на её недоумённое выражение лица.- Представляешь, действие происходит ха дверью или перегородкой с матовым стеклом. Слышны голоса, но не видно конкретно, кто и что делает, так, силуэты, обозначения действий. Интрига строится на том, что наблюдатели пытаются полностью достроить схему действия, а игроки запутать действия, вывести их в область ирреального. Нормально, да? Наблюдатели, то есть зрители, посылают СМСки и получают призы за каждое правильно расшифрованное действие. Пластмассовые кружки с автографами игроков, например, или отпечаток их левой пятки на глянцевой бумаге. Представляешь, голубая пятка с розовыми линиями на сиреневом туманном фоне, символизирующем отдалённые галактики. Повесь над рабочим столом и вдохновляйся! Над кроватью тоже можно. Прикольно!?
   - Прикольно! - согласилась Соломина. - Но знаешь что? Пойдём лучше ко мне. У вас, конечно здорово, насыщенное адреналином пространство, способствующее ускорению мыслительных процессов, но я думаю, нам нужна на данный момент более спокойная обстановка.
   - Я не могу с вами жить дальше на таких условиях! Лучше на чердаке! В подвале! - раздался отчаянный визг Розалинды из её комнаты. Я понял, что вот-вот может начаться второй раунд выяснения отношений, поэтому, не раздумывая, принял предложение Соломиной.
  
   - Значит, ты говорила с женой, - продолжил я уже в комнате Соломиной. - И она сообщила тебе нечто такое, что при других обстоятельствах держится за семью замками.
   - В том-то и дело, что настоящего разговора с ней не получилось, вздохнула Соломина, не обращая внимания на мои подколки. - Так, обрывки разговоров. Теперь я собираю их как мозаику. Слушай, я буду рассказывать по порядку. Сразу после нашего несостоявшегося разговора с Анной Тимофеевной я поехала по адресу интересующего меня Кузнецова.
   - Постой, Соломина! - воскликнул я. - Мы же так и не определились, кто из списка Кузнецовых наш. К кому ты тогда поехала?
   - Представь себе, я поехала просто к одному из них, но он оказался именно тем Кузнецовым, который нам был нужен.
   - Так, - произнёс я. Сказанное Соломиной выходило в область невероятного везения или иррационального. - Получается, что ты поехала наугад, а попала именно туда, куда нужно.
   - Именно так, - подтвердила Соломина с выражением наигранной скромности на лице. - Когда мне открыла дверь женщина, я сразу поняла, что это жена Кузнецова И.Н.
   Я подумал, что Соломину слегка заносит: - Как ты сразу это определила?
   - Элементарно, Лаптев, по тёмной косынке на голове.
   - Это что ж она, не зная, где её муж, сразу тёмную косынку надевает? Странно всё же.... Как-то слишком быстро она определилась с действиями и стилем поведения.
   - Мне такие мысли, кстати, в голову не приходили, - сухо заметила Соломина. - Женщина явно переживает, так что поводов для плоских шуток маловато. Обстановка не располагает. Я представилась ей представительницей социального фонда содействия пострадавшим от представителей внеземной цивилизации.
   - А она поверила? Такой фонд, что, действительно существует?
   - Я откуда знаю, - наморщила лоб Соломина, - Может и существует. Если мы о чём не слышали, то это не значит, что его нет. Но жена Кузнецова мне если и не поверила до конца, то всё равно определённый контакт у нас состоялся. Она заполнила необходимые бумаги для получения социальной помощи. А, кто бы ни заполнил, на всякий случай? Кто у нас откажется добровольно от социальной помощи?
   Действительно, кто? Я бы не отказался, а уж Пузырь и подавно. Вот только сама Соломина и Ольга Аркадьевна могли и отказаться по этическим соображениям.
   - По мере заполнения заранее подготовленных мною бланков, мы с Валерией Викторовной, так она мне представилась, пообщались на тему занятий и увлечений её мужа. Так и выяснилось. Где работал Кузнецов И.Н., то есть она сказала, что временно не работал, и чем занимался в свободное от работы или неработы время. Оказывается, кроме его любимой науки, он собирал гербарии. А в их квартире много разных штучек с элементами засушенных растений. Мне они очень понравились, и хотелось бы рассмотреть подробнее, но времени не хватило. Я изо всех сил пыталась заглянуть в комнату, где у него была оборудована лаборатория, но у меня ничего не получилось. Жена жаловалась на практически полное отсутствие денег, что сказывалось на скорости продвижения научных исследований. Домашняя лаборатория, безусловно, явление далеко не безобидное, когда в доме плохая вентиляция, да ещё электроснабжение постоянно выбивает.
   - Так он, что, проводил химические опыты?
   - Почему именно химические опыты? В любом случае при проведении опытов возникают вредные побочные эффекты: неприятные химические соединения, магнитные поля, скопления пыли, да мало ли чего. Раз она указывает на такие вещи, значит, опыты действительно проводились. Да и Машка понарассказала много на этот счёт. Как они всем подъездом пытались выжить Кузнецова. Его увлечения отражались на уровне комфортности проживания соседей: перебои с электричеством, вонь на лестничной площадке и прочие радости. Выходит, что человек был одержим научной идеей. Таким образом, выявляется следующая задача - какой идеей. Но вот по поводу его конкретной научной работы сказано ничего не было. Валерия Викторовна начала нервничать, дескать, и так работа довела до несчастья, даже думать о ней больше не хочу, последнее время он всё равно ничем не занимался и так далее. Инопланетяне достали, в окна постоянно заглядывали, пожары устраивали своими шаровыми молниями. Когда разговор исчерпал себя, я вежливо простилась и ушла. Но хочу сказать, что после моего ухода, она стала звонить кому-то по телефону.
   - А ты откуда знаешь? - удивился я.
   - Я постояла немного у двери, но поскольку дверь обита дермантином, сам понимаешь, какая слышимость, толком слов разобрать я не смогла. Вот когда я пожалела, что у нас нет подслушивающих устройств.
   - Ну, ты, Соломина, даёшь! - поразился я размаху Соломинского подхода к расследовательской деятельности.
   - А ты не знаешь случайно, у кого можно приобрести?
   Этого я не знал. По роду предыдущей деятельности как-то не приходилось сталкиваться. Но любопытно, где ими можно обзавестись. На этом интересном месте нас очередной раз прервали. Теперь позвонил Пузырь.
   - Сейчас придёт в гости, - сказала Соломина, положив трубку, - вместе с дядей Колей.
   - А дядя Коля зачем? - насторожился я. - При чём здесь дядя Коля. - Скажите, какой тусовщик нашёлся!
   - А я откуда знаю? - ответила Соломина. - Скучно, наверное, стало дяде Коле рассказы бабульки Пузыря слушать или крики племянника. Вот и решил попить чай в душевной обстановке.
   - Время вообще-то уже не для приёма гостей, - намекнул я.
   - Что ж я теперь, позвоню и скажу, не приходите. Совсем неудобно получится.
   - Пусть приходит, - заглянула в комнату Ольга Аркадьевна. - Всё равно спать я ещё не ложилась. Почему бы не пообщаться с хорошим человеком? Тем более, он, как я слышала из Житомира. В Житомире я гостила после первого курса института. Воспоминания остались самые замечательные! И городок мне понравился, старинный такой, и люди замечательные!
   - Мама, теперь Житомир находится за границей, в иностранном государстве.
   - Тем более. Очень интересно узнать, как живут теперь в незалежном государстве.
   Таким образом Пузырь со своим дядей Колей нарисовались в интерьере Соломинской квартиры в довольно позднее время, не уточнял, правда, во сколько. Дядя Коля в столь позднее время выглядел на все сто. Он был одет в элегантный спортивный костюм, чисто выбрит, благоухал дорогим парфюмом и лучился неподдельным оптимизмом.
   - Здоровеньки булы! - представился дядя Коля в лучших национальных традициях. - Извиняйте, что так поздно заявились, но когда, думаю, ещё удастся познакомиться с таким замечательными людьми, как вы. Племянник о вас только хорошее рассказывал. Все уши прожужжал.
   - Ну, надо же! - всплеснула руками Ольга Аркадьевна. - Сейчас я заварю чай, Мы гостям всегда рады!
   На Ольгу Аркадьевну дядя Коля, видимо, произвёл хорошее впечатление, так она постелила на стол белую накрахмаленную скатерть и поставила свой любимый чайный сервиз, белый с золотой каёмочкой.
   Дядя Коля с интересом осмотрел гостиную Соломиных.
   - А вы знаете, у вас очень уютно, я бы сказал даже комфортно! Чувствуется, что к делу с умом подходили. Обстоятельно! Я сам люблю всё дома обустраивать, чтоб каждая вещь знала своё место и на чужое не норовила. А так получается только тогда, когда заранее всё основательно прикинешь и продумаешь. Вот у вас и чувствуется именно такой подход.
   - Мы любим свой дом, вот его и обустраиваем с любовью, как можем, - поскромничала Ольга Аркадьевна. Уж, я то знаю, как тщательно каждый раз она готовится к ремонту или покупке вещи в дом, как продумывает и старается предусмотреть каждую мелочь.
   - Только мне не совсем нравится расположение вашего шкафа. Согласно правилам распределения энергии в комнате, он блокирует поступление финансовых потоков. У меня тоже наблюдалось что-то подобное в своё время. Я долго не мог понять, почему пробуксовывает моё производство, бьюсь, понимаешь, бьюсь, а денег нет и нет. Так вот оказывается всё дело было в сейфе, который блокировал денежную энергию в моём рабочем кабинете. Вот так!
   - Неужели! - удивилась Ольга Аркадьевна. - Никогда не думала, что местоположение какого-то шкафа может серьёзно отражаться на денежных поступлениях. А с другой стороны, какие там у нас финансовые потоки. Говорить смешно! Откуда они вдруг могут появиться!?
   - Не скажите, - заметил дядя Коля. - Это так кажется с поверхностного взгляда. А наука эта серьёзная. Ей тысячу лет не меньше. Фен шуй называется. Сейчас ни один мало-мальски приличный дизайнер без знакомства с ней за работу не возьмётся. Да его просто и не допустят из-за профнепригодности. Я в своё время познакомился с этими ребятами, так они такое рассказали, что остаётся только удивляться, что и такое в нашем мире бывает. Я тоже здорово увлёкся этим делом, чуть свой текстиль не забросил, но вовремя остановился. Но, скажу вам, не бесполезно прочёл уйму книг. Сейчас разбираюсь в подобных вещах неплохо.
   - Так у вас было собственное текстильное производство? - заинтересовалась Соломина.
   - Почему было? Оно и сейчас есть. Кормит меня, можно сказать.
   - Ой, как интересно! - Ольга Аркадьевна прямо в восторг пришла от слов дяди Коли. - Так у вас, что, фабрика?
   - Нет, пока до фабрики далеко, но в перспективе очень может быть, а пока работает мастерская народных промыслов. Небольшая, но перспективная. Мы создаём уникальные вещи, не побоюсь это сказать. К нам из Германии приезжают заказывать, из Франции, про Польшу я уже и не говорю. Как в соседнюю лавочку забегают. Я вам к Новому году пришлю полотенечек там, салфеточек, сами посмотрите, какая красота. Планирую расширять производство в ближайшее время. Нороду безработного много, отчего не дать подзаработать желающим. Сейчас на жизнь не жалуюсь, как многие. А стопорилось поначалу дело из-за сущей ерунды - сейф не там стоял. Из-за него-то выгодные заказы до нас не доходили. Стоило переставить, и дело как по маслу пошло.
   - Очень интересно, просто невероятно, - сказала Ольга Аркадьевна, подливая всем чаю. - Вот так живёшь и не знаешь многих интересных, а главное, нужных вещей.
   - Ещё каких интересных и нужных, - заверил дядя Коля. - Вот, например, расскажу вам один случай из жизни моих хороших знакомых. Получили они квартиру, да как получили, досталась в наследство. Вроде бы всё должно быть хорошо, до этого они с жильём страшно намаялись, но мужик выпивать начал и крепко. Дальше больше, и пошло: скандалы, драки, потом вообще ушёл к другой бабе и из дома то холодильник увезёт, то телевизор. Жена, конечно, расстроилась сначала, потом вроде успокоилась и стала делать в квартире ремонт. Тогда ей и сказали, что в той квартире унитаз совсем неправильно относительно частей света сориентирован. И предыдущий хозяин квартиры тоже крепко выпивал. Сделала эта моя знакомая перепланировку, унитаз переставила, дорого ей обошлось. И что вы думаете? Вернулся мужик домой, как миленький, бросил пить и стал хорошо зарабатывать, вот так. Всё новое купили.
   - Невероятно! Ну, просто сказки! - выразила некоторое сомнение Ольга Аркадьевна.
   - Никакие, милая Ольга Аркадьевна, не сказки, а чистая правда. Я бы, может, тоже не поверил, если бы это не произошло со мной и моими знакомыми, которым я советами помог. Так вот я думаю, вам шкаф тоже нужно переставить вон в тот угол. Ориентация угла юго-восточная, так что отрицательная энергия относительно денег будет нейтрализована. Можем прямо сейчас и начать.
   - Нет, нет, - замахала руками Ольга Аркадьевна, - только не сейчас. Во-первых, поздно, а во-вторых, соседи снизу спят. Они нас не поймут. Как-нибудь потом.
   - Дядя Коля у нас просто минуты посидеть без дела не может, - встрял в разговор Пузырь. - Он у нас дома всех на уши поставил. За день мы сделали перепланировку гаража и перестройку антресолей, куда лет десять уже не заглядывали. Я думаю, если бы дядя Коля с нами жил, мы бы ремонт каждый месяц делали, а то и по два раза в месяц.
   - Ну, не знаю, как насчёт ремонтов по два раза в месяц, - сказал дядя Коля. - Раскочегарить вас трудно, но увеличить площадь лоджии я вас попытаюсь уговорить. Технология уникальная - все соседи обзавидовались бы. А к Вам не как-нибудь потом, я завтра зайду, - обратился он к Ольге Аркадьевне. Завтра воскресенье, и Вы, я думаю, будете дома. Работы здесь на три копейки, да и то старыми деньгами.
   Я с удивлением смотрел на дядю Колю. Однако, какой энергией обладает этот человека, позавидуешь. Меня перетащить шкаф можно заставить теоретически, но практически почти всегда не удаётся. Так уж получается, что на момент перестановок у меня обязательно возникают неотложные дела, причём, совершенно объективно.
   - Обязательно ждите меня завтра, - сказал дядя Коля. - Прямо с утра и приду. Чего откладывать?
   - Неудобно как-то, - сказала Ольга Аркадьевна нерешительно.
   - Неудобно знаете что? Танцевать на скользком полу. А стоящим делом заниматься очень даже удобно, я вам говорю от чистого сердца, - заверил её дядя Коля.
  
   Проснувшись на следующий день, а проспал я достаточно долго, я первым делом подумал про Соломину, каково ей там участвовать в перетаскивании мебели. Это же все вещи выбросить из шкафа, пересортировать, что-то куда-то перенести.... Брр! В том, что дядя Коля прискакал к ним с утра пораньше, я не сомневался, судя по вчерашнему лихорадочному блеску его стальных глаз, любителя немедленных и энергичных действий. Звонить Соломиной не стал из чувства элементарного самосохранения, вдруг я не выдержал бы жалобного тона Анечки и помчался помогать перетаскивать мебель. Тогда прощай законный выходной. Размышляя, я долго чистил зубы, пытаясь добиться эффекта ослепительной улыбки. Глядя на себя в зеркало, внезапно подумал, что когда тебя бьют по зубам, не так и важно, чистые они или нет. Если не чищенные, то, может, не так жалко.
   Конечно же, ванная срочно понадобилась Розалинде.
   - Мама, он нарочно сидит там так долго, - кричала она, стоя под дверью. - Я не знаю, как можно в большой семье быть таким эгоистом и совсем не учитывать потребности других.
   - Розочка, - сказал я, тщательно растирая по лицу крем после бритья. Хорошо, что папа не видел, какое количество крема я пытался втереть в кожу, остатки его я тщательно и неторопливо стал снимать ароматическими салфетками. - Вот, если бы я сидел в туалете, поставив себе цель, не сходя с места, прочесть весь том Монтеня "Опыты", тогда и можно было говорить о не учитываемых потребностях.
   - Агафон, ты мне срочно нужен, - вмешалась в наш почти конструктивный диалог мама. - Немедленно выходи!
   - Подлый трус! - добавила Розалинда.
   - До конца не понимаю, но чувствую, что у тебя что-то происходит, - сказала мама. На кухне вкусно пахло свежеиспечёнными пирожками и колумбийским кофе. - Одни джинсы порваны, другие измазюканы так, что ни один супер-порошок не отстирает, какие-то вечерние собрания, затягивающиеся за полночь, непонятные, я бы даже сказала, дурацкие телефонные звонки. Вы всей компашкой шушукаетесь, как заговорщики. Я думаю, никаких криминальных историй?
   - Откуда, мам? Ты о чём, вообще?! - сказал я бодрым голосом, удивившись который раз маминой интуиции.
   - Если что-нибудь не так, у тебя есть мы, - сказала мама с некоторым избытком пафоса и включила соковыжималку. - Вам нужны витамины. Сейчас сделаю морковно-капустный сок. Вы же его любите?!
   - Угу, - издал я некий звук с закрытым ртом и подумал, что у всех своя жизнь. Мама находилась в данный момент в образе всё успевающей современной женщины. Ей просто удобно думать, что мы любим морковно-капустный сок. Я лично его терпеть не могу. Но у мамы на первом месте педагогический процесс, и мои проблемы можно рассматривать как нежелательное приложение к её деятельности. Я просто не имею права на то, чтобы создавать дополнительное поле напряжения. Хватит вчерашних приключений с Розеткой.
   Как нельзя кстати раздался телефонный звонок.
   - Тебе уже третий раз звонят за сегодняшнее утро, - неодобрительно заметила мама. Раньше её не интересовали мои телефонные звонки, а тем более не раздражали.
   - Разбудить надо было, - буркнул я и поднял трубку. Звонил Валентинов, чего я ожидал меньше всего:
   - Вот, приехал по делам в город и хотел бы с тобой увидеться, - что-то в его голосе мне не очень нравилось. Сама интонация разговора, наверное, повышенно нервозная. Хотя, может, я сам был в зоне повышенной нервозности от хронического недосыпания.
   - Мне, конечно, очень приятно с Вами встретиться, но можно узнать, о чём Вы хотите со мной поговорить, - как можно вежливее сказал я. Валентинов мне понравился. Но идея встречи с утра пораньше не вызвала во мне прилива бурной незамутнённой радости.
   - Узнаешь в баре "Цейтнот" через пять минут, - сказал Валентинов.
   - Но..., - начал я.
   - Через пять минут, - спокойно повторил Валентинов и повесил трубку.
   Оделся я за полторы минуты. А ещё через полторы стоял у двери Пузыря. Пузырь с заспанной физиономией широким жестом пригласил меня войти.
   - Только не споткнись, - предупредил он.
   Предупреждение оказалось своевременным, потому что квартира Пузыря в данный момент больше всего напоминала развороченную свалку. Повсюду стояли коробки, валялась обувь, какая-то одежда была свалена прямо в угол коридора.
   - Вы, что, переезжать собрались? - удивился я.
   - Хуже, - вздохнул Пузырь. - Мы делаем перепланировку.
   - Ага, - начал догадываться я. - Дяди Колины фэн-шуйские идеи.
   - А чьи же ещё? - вид у Пузыря был мрачноватый.
   - Значит, у Соломиных сейчас происходит тоже самое. Интересно, как он быстро переключился. А доводить идею до логического конца кто будет?
   - Мы, сказал Пузырь. - Так положено по закону этого самого Фэн Шуя. Иначе толку не будет. Если бы мы сразу об этом узнали, мы б не заводились с перестановкой. А теперь чо говорить!? Придётся разгребать бардак. У папани руки чешутся от возбуждения. Очень поработать хочется. Думаю, что дядя Коля пробудет у нас меньше времени, чем рассчитывал.
   - Ладно, Пузырь, я тебе сочувствую, - сказал я, - но об этом потом. Мне сейчас в "Цейтнот" двигать нужно быстрым шагом. Ты со мной, или как? Честно говоря, одному мне идти неохота.
   - А зачем? - вопрос, конечно, закономерный, но не своевременный. Пора бы уже Пузырю привыкнуть, что некоторые вопросы в нашей жизни задавать не совсем уместно.
   - Если бы я знал, - сказал я. - А так могу только строить предположения, не очень радующие в перспективе. Валентинов звонил, предложил встречу в "Цейтноте". Причём, срочно!
   - А, Валентинов!? - глубокомысленно произнёс Пузырь, и мы направились в "Цейтнот". Пузырь даже переодеваться не стал, так и пошёл в широченных спортивных штанах, которые ветерок надувал, как паруса. Мы несёмся с ним навстречу неизвестности на полных парусах - такая ассоциация неожиданно возникла у меня в голове. В душе я неискоренимый романтик, но далеко не все это замечают, во всяком случае, с первого взгляда.
   Валентинова мы увидели сразу, как только зашли в "Цейтнот", хотя он сидел спиной к входу. Просто, Валентинов на редкость колоритная личность, и легко узнаваем в любой одежде и в любом ракурсе. Он сидел один и был одет в серый со стальным отливом пиджак. Не последний писк, конечно, но очень приличный.
   - Здравствуйте, - сказали мы хором, подходя к столику, на котором стояла бутылка "Парламента".
   - Вы один? - спросил я, потому что в ответ на наше приветствие последовал хмурый кивок, а пауза стала затягиваться.
   - А с кем бы вы хотели меня видеть? - спросил Валентинов, прищурившись.
   - Нам как-то всё равно, с художником, например, - сказал Пузырь. - Вообще-то мы рады снова с вами встретиться.
   - Да!? - Валентинов приподнял одну бровь. - Это интересно. Рады, говорите. Что ж, порадуемся вместе. Вон и художник наш идёт с пивом.
   Наш знакомый художник ловко лавировал между столиками с четырьмя банками и четырьмя стаканами. Получалось это у него ловко и даже красиво. Художник - он в любом проявлении художник.
   - А стаканы зачем? - спросил Валентинов.
   - Так, для колориту, - сказал художник. - Натюрморт сооружу - пиво в стаканах со связкой подсоленных баранок. Баранки сейчас доставят, как только на верёвочку нанижут. Кому просто пиво, а кому с водочкой.
   Всё происходящее напоминало дешёвенькое представление типа детский утренник, да ещё и с подарочками, типа, пивка для рывка. Не сказать, чтобы оригинально, и наводило на мысль о том, что предстоящее общение не будет очень приятным. Валентинов, мужик, конечно, с харизмой, но в данной обстановке прослеживалось что-то не совсем подходящее для полноценного общения. Ещё впечатления от Стаса и Валеры не сгладились. Пузырь тоже таращил свои подбитые глазки, подозревая подвох. Художник элегантным жестом опустил на стол банки и стаканы.
   - Так, ребята, кончаем этот цирк, - сказал Валентинов, как будто угадав мои мысли, - Переходим к делу. Какого хрена вы делали в Покатиловке? Только не надо сейчас вешать макаронные изделия на мои уши. Неприятностей из-за вас у меня выше крыши, так что настроен я очень серьёзно.
   - Мы тоже настроены серьёзно, - заметил Пузырь. - И немножко непонятно, почему у Вас неприятности.
   - Ах, немножко, - прошипел Валентинов. - Я введу тебя в курс дела, если непонятно до такой степени. Мы не планировали нашу встречу на сегодня. Нас обстоятельства вынудили. Обстоятельства, которые вы и спровоцировали.
   - Ничего мы не провоцировали, - начал было Пузырь, но осекся под взглядом Валентинова. - Может, и спровоцировали, но нечаянно.
   - За нечаянно бьют отчаянно, - отрезал Валентинов. - Короче, что вы делали в Покатиловке и в Жабьих Выселках?
   - Мы же Вам уже объясняли, - сказал я. - Нам друг поручил отыскать аппарат и отвезти его, но мы аппараата не нашли. Мы же с вами вместе в сарай ходили. А друг до сих пор не объявился. И где он, мы не знаем.
   - Ребята, вы хотите неприятностей? - Валентинов откинулся на спинку стула.
   - Нет! - сказал я.
   - Нам хватит! - добавил Пузырь.
   - И мне хватит! - заявил Валентинов. - А потому давайте начистоту. Как выглядел ваш аппарат?
   - Не знаем! - сказали мы хором.
   - Как это не знаем? Что значит - не знаем? Я похож на полного идиота?
   - Нет, - сказал я. - Поверьте, мы не можем всё говорить, это не наша тайна. Но ни я, ни Пузырь не знаем, что из себя представляет этот дурацкий аппарат. Просто, когда мы ехали за ним, то подумали, что узнаем как-нибудь. Какая-нибудь сложная железяка, типа того. А в сарае вообще ничего не оказалось. Значит, никакого аппарата там больше нет. Увезли или украли аппарат. Вот и всё!
   - Нет, не всё! - Валентинов становился всё мрачнее.- Как это всё, когда ко мне являются странные личности, то группами, то поодиночке с непонятными вопросами, в том числе и про вас. Да мало с вопросами, с угрозами. Пол в сарае Михалыча перерыли, как будто клад искали. Не скажу, чтобы я очень боялся эту шушеру, но жить хочу спокойно и без неожиданностей. До сих пор мне это удавалось.
   - Мы тоже хотим жить спокойно, - невольно вздохнул Пузырь.
   - Значит, наши желания совпадают, - достал сигарету Валентинов. Курил он, оказывается не абы что, а "ЗЗЗ" - Итак, я жду! Заметьте, пока я настроен по отношению к вам, скажем, с сочувствием, но ситуация в любой момент может измениться. Вон там мои ребятки стоят. Видите?
   За витринным стеклом мы увидели серую "БМВ", произвела впечатление без слов. Стёкла затонированы, так что увидеть ребяток не удалось, но в тот момент во рту пересохло, и я хлебнул пива прямо из банки. Стало немного легче. Захотелось говорить. Просто говорить, хоть о чём. Рядом не было умудрённого знаниями математической логики координатора действий, например, Соломиной, к тому же Валентинов почему-то начал внушать мне доверие. Несмотря на выразительные взгляды Пузыря, я рассказал ему вкратце о наших делах, упуская, разумеется, некоторые подробности. Но о ребятках, с которыми накануне встречался в "Цейтноте" изложил подробно, включая описание большого пальца на шнурке.
   - Так, - сказал Валентинов не очень доброжелательно. - Излагаете вы складно, так, что хочется верить, и даже вытереть вам платочком ваши сопливые носики. Детишек этих я определённо видел. Дела у них какие-то водились с Михалычем. Они хотели и со мной мосты навести, но я человек простой. Мне лишних проблем не надо. Живу себе тихо и живу. Я не хочу ни с кем воевать. На то соответствующие структуры существуют.
   - А где Михалыч сейчас, вы не узнавали? - поинтересовался Пузырь.
   - А мне он без надобности, - отрезал Валентинов. - Кроме покупки сарая общих дел с ним не вёл и на дружбу не набивался. А вы с детишками-шалунишками друг у друга на хвосте сидели, выходит.
   - Да не у кого мы не сидели! - разозлился Пузырь. - Все к нам пристают, чего-то хотят. Так и хочется в морду кому-нибудь дать!
   - А вы дайте! - посоветовал Валентинов. - Иногда это самое лучшее, что можно сделать. Только, вижу, вы пока сами синяки зарабатываете.
   - Ну и что, - отозвался Пузырь, достойно восприняв камешек в свой огород. - Их было много и они накачанные. И потом, напали неожиданно.
   - Знали бы точно, кто они, по одному стали бы отлавливать, - сказал я и задумался.
   - А я бы дал одному типу точно, очень меня достал, - сказал Валентинов. - Приставучий гад. Весь дом обшарил, Как получилось, сам не заметил. Своим фэн-шуем всю голову заморочил. Он почувствовал мой настрой и быстро слинял.
   - Слушай, Пузырь, - в голове у меня зазвенело. - Ты не кому не рассказывал про поездку в Покатиловку?
   - Ну, мало ли кто интересуется новомодными теориями, - важно произнёс Пузырь.
   - При чём здесь теории? Давай, не юли. Рассказывал или нет?
   - Ну, только папане и дяде Коле. Сидели за пивком с воблой, прикалывались. Папане всё можно рассказать, он не будет потом доставать, как мама. А ты чо думаешь? - Пузырь начал нервно ветреть головой. - Папа сказал, что аппарат мог быть, скорее всего, самогонным аппаратом.
   - И что?
   - Ничего. Дядя Коля сказал, что самогон замечательная вещь. И такой аппарат ни в одном доме лишним не будет.
   - Это мы и без него знаем, - усмехнулся Валентинов.
  
   - Слушай, позови сюда дядю Колю! - я даже встал от возбуждения. - И Магу не мешало бы притащить.
   Я достал мобильник, но зазвонил телефон у Пузыря. Я наблюдал, как с его лица постепенно исчезает румянец, а само выражение оного становится совершенно идиотским.
   - Дай трубку! - протянул я руку, но Пузырь уже отключил связь.
   - Соломина, - сказал он с застывшей гримасой накатившего идиотизма. - Дядя Коля, кажется, сломал ногу. Он категорически не хочет, чтобы Ольга Аркадьевна вызывала "скорую". Так что, мне придётся идти. Они сами с дядей Колей не справятся.
   - Чей дядя Коля? - спросил Валентинов.
   - Пузыря, тот, что фэн-шуем интересуется, - сказал я. - Мы пошли!
   - Пойдём вместе, мы ещё не договорили, - заявил Валентинов. - Значит, ещё один любитель фен-шуя! Прямо банда фен-шуевцев! Я не успокоюсь, пока не расставлю всё на законные места, а то жизни никакой не стало из-за любителей приключений или чего-то ещё.
   Мы опять неслись навстречу неизвестности, но в другом составе, и паруса выглядели ободранными и жалкими. На этом этапе я сделал вывод, что эмоциональная окраска здорово влияет на восприятие окружающей среды.
   Дверь в квартиру Соломиных была открыта, и Ольга Аркадьевна стояла на пороге, сложив руки на груди.
   - Даже не знаю, как это получилось, - затараторила она, увидев нас. - Так внезапно свалился, разбирая антресоли. К тому времени шкаф мы уже разобрали и переместили. Зачем-то он решил разобрать антресоли. А!... Решил, что там скопилась отрицательная энергия из-за обилия ненужных вещей. Я как чувствовала, что не нужно разбирать антресоли. Лежали вещи, и пускай бы лежали. Надо же, какое несчастье!
   - Кто там? - громко простонал в комнате дядя Коля.
   - Свои! - ответила Ольга Аркадьевна.
   - Посмотрим сейчас на этого любителя перестановок! - прорычал Валентинов и ринулся в комнату.
   Дальнейшее действие напоминало сцену из любительского спектакля. Дядю Колю, который визжал как поросёнок, выволокли за ногу в коридор.
   - Что Вы себе позволяете?! - возмутилась Ольга Аркадьевна. - В конце концов, это мой дом. Почему Вы можете так себя вести?
   - Мы сейчас вызовем милицию и наведём справки о нашем заботливом дяде Коле! - заорал Валентинов. Он полез за мобильником. Дядя Коля, воспользовавшись возникшим послаблением, резво вскочил на ноги и изо всех сил боднул Валентинова головой в живот. От неожиданности тот провалился в глубину открытого шкафа. Справиться с художником для дяди Коли было делом двух взмахов руки. Честно говоря, подобные приёмы я первый раз видел не в кино.
   - Держите его! - орал Валентинов, размахивая торчащими из шкафа ногами.
   Мы обрели, наконец, способность что-то соображать.
   - Куда он дёрнул с больной ногой? - задал вопрос Пузырь скорее самому себе.
   - Какой там больной! - Валентинов выкарабкался, наконец, из шкафа. - Ничего у него не болит, такого человека даже совесть никогда не беспокоит. А башка, так вообще чугунная! Ему только на скотобойне работать.
   - Что всё-таки происходит? - пришла в себя от перенесённого потрясения Ольга Аркадьевна.
   - Это предстоит ещё узнать, - сказал Валентинов, отряхиваясь. - А ты чего его не держал? - напустился он на художника.
   - Пытался, как мог, - оправдывался тот, осторожно вращая головой.
   - Так он к нам и побежал, - сказал Пузырь. - Вы его напугали здорово. Щас я пойду его успокою, и поговорим, как полагается.
   - Попробуй, если удастся! - хмыкнул Валентинов.
   Аня Соломина во время всех этих событий сохраняла отрешённый вид и не произнесла ни звука, как будто происходящее её не касалось. Может, ей изменила на какой-то период времени способность логически мыслить?
   - Аня, я думаю, нам срочно нужно наводить порядок, - вздохнув, сказала Ольга Аркадьевна.
   - Да, мам, сейчас решим, как быть с дядей Колей.
   Пузырь объявился через пять минут с самым растерянным видом, на который только был способен.
   - Его нигде нет, только майка постиранная болтается на балконе, - выпалил Пузырь.
   - Я так и думал, - заявил Валентинов. - Теперь я вас немного понимаю. Заинтриговали вы некоторых деятелей здорово. Аппарат они искали! Накрылся ваш аппарат медным тазом!
   - О чём Вы говорите? - заволновалась Ольга Аркадьевна.
   - Мам, ничего серьёзного, - сказала Аня, показывая Валентинову взглядом в направлении двери. - Мы скоро вернёмся, и всё поставим на место. Ничего без меня не делай!
   Мы гуськом вышли на лестничную площадку.
   - Здорово повеселились! - сказал я просто, чтобы разрядить мрачную обстановку.
   - Да, веселья обломилось выше крыши, - сказал Валентинов и повернулся к Пузырю: - А паспорт вы его видели?
   - Зачем паспорт? Родственник же, - совсем растерялся Пузырь. - Папа его вспомнил вроде бы.
   - После третьей рюмки водки, - напомнил я.
   - Родственник! - захохотал Валентинов. - Ну и родственничков вы себе подбираете!
   - Причём здесь мы? Они сами подбираются, - обиделся Пузырь.
   - В том то и дело! - похлопал его по плечу Валентинов. - А теперь поняли, что темнить дальше не только бесполезно, но и опасно.
   - А Вам можно доверять? - очень серьёзно произнесла Соломина, протёрла очки и пристально посмотрела Валентинову в глаза.
   - На все сто! - так же серьёзно, глядя ей в глаза, заверил Валентинов. - Слово честного свободного предпринимателя.
   - Абсолютно можно! - подтвердил художник. - Если не ему, то тогда просто некому, ребята.
   Мы сидели во дворе часа полтора, наверное, выкладывая свои соображения Валентинову. Валентинов по большей части молчал, кивая головой. - Не совсем по теме, но кое-что становится понятным, - проговорил Валентинов наконец, хотя лично я впал в ещё большую неопределённость.
   - Не мы выбираем историю, но истории выбирают нас, - не вовремя потянуло на философствование Соломину.
   - Ладно, не впадайте в пессимизм! Если появится ваш дядя Коля в поле зрения, в чём лично я сомневаюсь, звоните, - пожал нам руки на прощание Валентинов.
   Сначала мы пытались выяснить у тех, кто сидел во дворе, не видели ли они человека, похожего на дядю Колю. Оказалось, как, впрочем, и ожидалось, никто ничего не видел.
   - С ботвой пропал, - констатировал Пузырь. Я видел, что чувствовал он себя крайне некомфортно. Привык, видимо, к словоохотливому дядюшке.
   Из подъезда выскочил с деловым видом Мага, держа ключ от машины в вытянутой руке. Я помахал ему рукой, но Мага знаками показал, что ему срочно нужно уезжать.
   - До вечера! - крикнул он.
   Подошедшие к нам Полина Петровна и Мария Степановна начали нудно выяснять, кто такой описываемый мужчина, и не он ли бросал в меня бутылками. Кстати, что он вообще делает в нашем доме?
   - Замок придётся поменять, - заявила Мария Степановна и с выражением многозначительности посмотрела на нашу компанию.
   - Всё таки Лёвочка на их фоне выделяется, - заявила Полина Петровна. - Совершенно другого типа мальчик.
   - Какого ещё другого типа? - оскорбился Пузырь.
   - Да, уж, другого, - язвительно сказала Мария Степановна.- Интересы у него другие. Думает человек о своей будущей профессии. Не то, что некоторые, - разумеется, в нашу сторону был брошен ещё один выразительный взгляд.
   - А подробнее можно? - ледяным тоном осведомилась Соломина.
   - Народные средства от болезней он изучает и травы всякие. Молодец! Времени даром не теряет. Как мне с радикулитом помог, так я передать не могу. И племяннику моему хронический гайморит вылечил. Представляете, ему уже нос долбить собрались, а он вылечил конским каштаном. Скажи кто, мы бы не поверили, но сами убедились, - с удовольствием рассказывала Полина Петровна.
   - Понятно, - сказала Соломина. - Что ж будем брать с Лёвчика пример прямо с сегодняшнего дня.
   - И правильно! - одобрила Полина Петровна.
   Потом Соломина спохватилась, что нужно идти помогать маме в уборке. Она ушла, а мы ещё раз попытались подытожить накопленную информацию и прикинуть варианты развития дальнейших событий. Ничего особенного мы не придумали, но слегка ободрились.
   - Ох, и прохиндей, этот дядя Коля, редкостный! - заявил Валентинов.
   - Так он и у вас был? - спросил я.
   - Наведывался, только звали его Артёмом. Полдня развлекал нас байками, а потом мы полдня искали несколько мелких, но ценных вещей. Часы, например, швейцарские, которые ему подарили, - кивнул он на художника.
   - И часы, и кисточки колонковые новые, не знаю, зачем они ему понадобились, - подтвердил художник. - И перо моё золотое пропало. Жалко!
   - Однако! - воскликнул я, мысленно поблагодарив фортуну за то, что отвела от нашего дома предприимчивого Колю-Артёма.
   - Ребята, если что, обращайтесь! - сказал на прощание Валентинов. - Чем смогу, как говорится. А вообще-то для начала я бы хотел разобраться с вашими так называемыми друзьями и родственниками. Дядя Коля искал у вас нечто существенное. Судя по всему, все завязки на этих бантиках.
   Выражение мне понравилось, не избитое. С бантиками я бы сам хотел развязаться по душам. Но Юрчик до сих пор так и не подавал признаков деятельности, а Мага опять как растворился в своих непонятных делах. Его телефоны не реагировали на наши звонки.
  
   Распрощавшись с Валентиновым, мы зашли к Соломиной. В квартире уже был наведён относительный порядок. Правда, мебель располагалась по иному. Но так мне даже больше понравилось. Стало несколько просторнее.
   - В принципе неплохо, - сказал я, оглядываясь. - Некоторое обновление всегда оказывает положительный эффект на восприятие окружающего пространства.
   - Может быть, - согласилась Ольга Аркадьевна. Только голос у неё был тусклый и невыразительный.
   - Кольцо у мамы пропало, золотое, - сказала Соломина. - Похоже, что дядя Коля прихватил в качестве оплаты за непрошенные услуги.
   - Ну, что ты говоришь, Аня, - возразила Ольга Аркадьевна. - Нельзя сразу так плохо думать о человеке. Может, мы его с мусором вытряхнули. В спешке, да ещё и неразберихе чего только не может случиться.
   - Мама, не говори ерунды! Я мусорное ведро два раза перетряхивала. Скажи ещё, сквозняком выдуло!
   - Всё равно, Анечка! Всё может быть! Я думаю - найдётся, - Ольга Аркадьевна махнула рукой и закрылась в своей комнате.
   Я не стал расстраивать Соломину полученными от Валентинова новыми сведениями о дяде Коле. У неё и так был крайне удручённый вид. Пузырь тоже промолчал.
   - Вот такими идиотскими сюрпризами иногда заканчиваются приключения, - вздохнула Соломина.
   - Не думаю, что они закончились, - возразил я. - Некоторые проблемы ещё наличествуют.
   - Я чувствую себя настоящим подонком, - пробубнил Пузырь с унылым видом. - Ведь это я привёл к вам дядю Колю.
   - А! - махнула рукой Соломина. - Причём здесь ты? Ты такая же жертва авантюры. Не зря же благими намерениями вымощена дорога в ад.
   Ну вот, нашлось для нас и ещё одно определение - жертвы авантюры. Хотя я предпочёл бы сам считаться авантюристом. Потом мы помогли Соломиной закинуть вещи на антресоли. Но производили все действия механически без особого азарта. Пытаясь уложить коробку с обувью, я уронил её, и обувь рассыпалась, конечно же, прямо на многострадального Пузыря. Одна босоножка зацепилась за его ухо. Но даже такой прикольный эпизод не вызвал у нас бурного взрыва положительных эмоций, как в другие времена. Единственное, о чём я пожалел, что под рукой не оказалось фотоаппарата, могли бы посмеяться в другое время. Констатировав, таким образом, своё депрессивное состояние, обсуждать мы больше ничего не стали, отложив все свои соображения до следующего дня.
   - Представляешь, я боюсь папаньке на глаза попадаться. Он орать начнёт, как потерпевший, - вид у Пузырька на фоне своего подъезда был не свойственно ему грустный. - А может дядя Коля теперь дома и сидит? И всё нормально....
   - Может, - сказал я, но подумал совершенно другое.
  
   В нашем доме эмоциональная шкала перескакивала на экстремумы. Мама явно пребывала далеко не в лучшем настроении, если обратить внимание на грохот, с которым мылась посуда.
   - Нет, как, спрашивается, я могу реагировать на это безобразие. Безусловно, отрицательно! В её возрасте, и жених! Но это ещё ладно, но моложе на пятнадцать лет. Ясно же, что это альфонс! Настоящий альфонс!
   - Наташа, не нужно осуждать так категорично. Может, это любовь, - попытался вставить в мамин монолог своё мнение папа.
   - Какая ещё любовь! Ты говоришь про любовь?! Ты надо мной издеваешься, да? Какая может быть любовь? Я согласна, любовь к детям, внукам, к собаке Ариадне, наконец, но к совершенно чужому молодому мужчине, ты меня извини. Это бред!
   - Почему чужому? Они знакомы какое-то время, за которое он успел стать родным. Она к нему привыкла и полюбила.
   - Она его за муки полюбила, а он её за состраданье к ним. То есть, наоборот. Невероятно!
   - Но факт! - заявил папа. - Ситуация не находится под нашим контролем, как бы тебе не хотелось. Вот именно это тебя задевает.
   - Не надо! - закричала мама. - Я не выдержу больше ваших издевательств.
   - Выдержишь и привыкнешь к нему, - с уверенностью произнесла Розалинда, которая красовалась перед зеркалом в новом свитере (вот, где несправедливость, она не успевает менять наряды, а я за каждые джинсы отчитываюсь, как дошкольник). - Он классный!
   - Что? - завелась мама. - Он тебе понравился? Ты с ним говорила? И что он тебе говорил?
   - На что ты намекаешь? - взвилась Розалинда, - Ты совершенно не можешь понять нормальные человеческие чувства. У тебя обо всём превратные представления!
   - Превратные представления! Да что ты понимаешь в жизни!? Скорее всего, он прописаться хочет на её жилплощадь, и всё!
   - Наташа, действительно, в некоторых моментах ты передёргиваешь. И совершенно напрасно, я хочу сказать. У него, как я понял, имеется своя жилплощадь.
   - Ага! Та, где проживает великовозрастный сын, с которым он не ладит. Да что вы все против меня? И ты тоже? - ткнула мама в меня пальцем, высунувшимся из накинутого на руку полотенца.
   Я пожал плечами. Ясно, что речь шла о нашей бабушке. Вероятно, она, наконец, объявила о законном бракосочетании со своим избранником, против которого я, кстати, не имел ничего против. Не то, чтобы он мне очень нравился, но дело касалось в первую очередь самой бабушки. Я попытался втиснуть разговор в нейтральную колею:
   - Мам, ну он же был у нас в гостях, Мы нормально с ним общались. Он мужик хозяйственный, починил бабушке все краны. (Я запоздало понял, какую оплошность совершил).
   - Вот! - мамин голос достиг высших своих возможностей. - Ты обещал починить ей краны года два, если я не ошибаюсь, и в результате, человек отчаялся получить помощь от близких, а потому бросается на грудь первому встречному, способному хоть как-то проявить о ней заботу. - Речь, конечно, была обращена к папе, который буквально забился в кресло, из последних сил пытаясь укрыться от шквала обвинений.
   - Мама, - Розалинда уже сняла свитер и теперь красовалась в короткой майке (тоже новой!), - папа постоянно помогает бабушке деньгами, Что, она не имела средств вызвать мастера? Почему именно папа должен чинить ей краны?
   - Ты теперь начнёшь обвинять бабушку, свою бабушку, в скупости, да? Достойную мы вырастили дочь и внучку! Вот где она - забота о самом близком.
   - Я не это хотела сказать. У каждого человека своя сфера деятельности. Если у папы не лежит душа к починке кранов, то не нужно его заставлять. Это только во вред психике. Ты же не хочешь, чтобы папа стал психом!?
   - Ах, вот оно что! Значит, только я могу в этом доме вкалывать на всех, готовить, стирать, убирать, потом бежать на работу в состоянии стресса, но никому никакого дела до моей психики. А все остальные могут только пользоваться результатами моего труда и тратить деньги в своё удовольствие. Так?!
   - Ты на что намекаешь? - у Розалиндочки от возмущения даже голос пропал, и произнесла эту фразу она трагическим шёпотом. - Я потратила много денег на покупки, да? Если ты так действительно считаешь, то не нужны они мне, не нужны! - Розочка, бросив свитер и майку на диван, с воплем: - Ничего мне от вас не нужно!- закрылась в своей комнате.
   Я ожидал, что мама немедленно бросится за Розеткой и начнёт её успокаивать, но, видимо, психологические процессы в нашей семье сместились, как земная ось после глобального природного катаклизма. Мама никуда не побежала, а очень спокойно сказала: - Не нужно, так и не нужно! - и, засунув Розеткины вещи в полиэтиленовый пакет, одним движением руки выбросила их в мусорное ведро.
   - Наташа, зря ты так, - робко попытался исправить положение дел папа. - Ребёнок эмоционально подвижный, что иногда переходит в неуправляемость.
   - Я тоже подвержена эмоциональным воздействиям, как ни странно, - сказала мама. - А то у вас стрессы, любовь, психологические нагрузки, а у меня ничего из столь замечательного набора. Извините!
   Я прошёл на кухню, налил себе тарелку супа и поставил в микроволновку. Как бы то ни было, стрессы стрессами, а кушать хочется, особенно после напряжённого дня.
   И обстановка в доме, на мой взгляд, могла бы вполне устаканиться, если бы папа не произнёс провокационную фразу:
   - А всё-таки, Наталья, это любовь! Твоя мама очень изменилась за последнее время. Она даже помолодела, и у неё появился стимул хорошо выглядеть. Видела, в каком декольте она снялась на фотографии, которую недавно подарила нам? Это говорит о подъёме её самооценки.
   - Ну, всё! - решительно сказала мама. - Значит, ты обратил внимание даже на декольте. Мама в роли соблазнительницы тебя устраивает! С меня хватит! Я ухожу!
   - Куда? - папа вскочил с любимого кресла, но реакция, как всегда оказалась запоздалой. Мама сдёрнула пиджак с вешалки и, не застёгивая босоножек, выбежала из дома. Входная дверь захлопнулась.
   В напряжённой тишине (даже телевизор выключили) я механически доел суп и вымыл тарелку, стараясь не шуметь. На кухню заглянула Розалинда с покрасневшими глазами.
   - И куда она могла пойти? - спросила Розетка, шмыгнув носом. - А вдруг она насовсем ушла? И как мы будем жить дальше без неё?
   - Пожалуй, с наличием большого количества проблем, - сказал я. - Мы все виноваты, что так получилось. Ты своей вины не чувствуешь? Я думаю, ты здорово злоупотребляла манипулированием маминых чувств.
   - Наверное, - тихо сказала Розалинда. - Я иногда сама не понимаю, что со мной происходит. Мне так и хочется сделать что-то назло всем. Чтобы не одной мне было плохо. А ты не знаешь, где мои шмотки?
   - В мусорном ведре, - сказал я и пошёл звонить Пузырю. Дела у него обстояли явно не лучше моих.
   - Папаня злой, как бегемот на суше, - сказал Пузырь. - Дядя Коля капитально свинтился. И представь себе, никаких следов, кроме майки на балконе только грязный носовой платок в ванной. Пришлось кое-что рассказать о наших злоключениях. Мама плачет и хочет завтра идти в милицию, а сейчас она у матери Юрчика.
   - Да?! - приплыли, называется. Я пошёл принимать контрастный душ, здорово релаксирует. Когда я вышел из ванной, папы дома не было. Скорее всего, он ушёл, чтобы найти маму и умолять её вернуться домой на любых её условиях. Розалинда в новой майке, вытащила таки пакет из ведра, перед телевизором учила уроки и жевала конфеты, снимала, таким образом, стресс. Фидельчик уснул перед компьютером, и мне пришлось тащить его в туалет, а потом раздевать и укладывать спать.
   Спросонья он спросил меня: - Как ты думаешь, девятиголовый змей - это оригинально?
   - Оригинально, - сказал я, но подумал, что принципиальной разницы между девяти-, десяти- или восьмиголовыми змеями я не вижу. При любом количестве голов жуть.
   В этот вечер мы уснули в полной тишине и с осознанием неправильности многих поступков, которые так огорчают наших родителей. Первый шаг к исправлению собственных недостатков мы с Розалиндой попытались сделать, пожелав друг другу спокойной ночи. Оказалось, сделать это не так трудно и неприятно, как представлялось.
   Перед сном я внимательно рассмотрел фотографию бабушки с её потенциальным мужем. Честно говоря, мне она понравилась. Улыбающаяся бабушка в открытом платье с аккуратно уложенными волосами производила впечатление женщины, у которой в жизни всё просто замечательно. Я уже не говорю о том, что ей ни за что нельзя дать её настоящий возраст. Ничего вызывающего, включая и жениха, который, выглядел весьма прилично, но, кстати, никак не моложе бабушки на пятнадцать лет.
   Засыпая, я искренне надеялся, что, проснувшись, обнаружу всех за привычными занятиями. Мама, например, напевая, жарит драники. А папа бреется в ванной. Но на кухне обнаружил только Розалинду, тщательно размешивающую растворимый кофе в литровой кружке.
   - И где они, по-твоему? - спросила она, вздыхая.
   - Спроси, что полегче, - ответил я.
   Фидельчик тоже появился на кухне, протирая заспанные глаза, и, спотыкаясь.
   - А где бутерброды? - спросил он.
   - Сейчас сделаю, - сказал я, хотя сказать хотелось другое, что не замедлила сделать Розалинда: - В твоём возрасте пора начинать самому о себе заботиться. Бери нож и делай сам себе бутерброды!
   - Почему? - спросил Фидельчик, и я подумал о том, как много в нас всё-таки инфантильности, которую потом придётся долго вытряхивать. Жизнь всё равно заставит, как говорит моя бабушка. Та самая, которая собирается замуж. В четвёртый раз, между прочим.
   Уже перед самым выходом я вытащил Фидельку из рубашки позапрошлогоднего сезона. Как это он умудрился застегнуть её на животе?
   - Ты на себя в зеркало хоть иногда смотришь? - заорал я.
   - Зачем? - Фиделька поднял на меня огромные голубые глаза.
   Действительно, зачем? Вопрос, конечно, интересный, Можно рассуждать на данную тему значительное количество времени. У меня в тот момент его не было, поэтому я просто нашёл другую рубашку, заставил Фидельку переодеться и пинком отправил его за дверь, что выглядело не совсем эстетично, но эффективно. Помогло ему сконцентрировать внимание и быстро двигаться в направлении школы.
  
   Соломина на этот раз вышла из дома раньше нас и ждала меня и Пузыря, размахивая газетой. Выражение лица у неё при этом было весьма довольным, несмотря на последние далеко не радостные события.
   - Друзья мои, - начало многообещающее, посмотрим, что дальше - у меня для вас две новости. С какой начать?
   - С плохой, наверное, - сказал я.
   - Лучше, с хорошей, - сказал Пузырь. - Кольцо нашли?
   - Расслабься и забудь! - сказала Соломина. - Обе новости нейтральные. Смотря, с какой стороны на них смотреть. Первая: моя бабулька получила некоторую полезную информацию.
   - М...М...М...!
   - К Вере Андреевне тоже приходили с вопросами по поводу некоторых неучтённых материальных ценностей, которые каким-то образом затерялись во время перестройки. Вот такими словами и выражались!
   - Классная формулировочка! - высказал своё восхищение Пузырь..
   - Это следовало ожидать, - высказался я.
   - Не перебивай, - попросила Соломина. - В общем, доставали её со всех сторон и уже достаточно давно, а с некоторых пор стали угрожать. Особенно интересовало некоторых, куда архив делся и образцы сплавов. А дела там были совсем не простые. Начальник их лаборатории разрабатывал какую-то тему, очень серьёзную, какую конкретно вам никто не скажет, но не в этом дело. А дело в том, что тема в переходный момент оказалась никому не нужна. Прекратилось всякое финансирование. Начальник слинял в Америку со своей темой. И живёт там, кстати, припеваючи.
   - Нормально! - сказал я. - Хороший ход!
   - Но я думаю, - продолжила Соломина. - Не мог он увести тему и оставить материалы, ну, те же самые пластинки. Не логично выходит.
   - А чего тогда ищут? - спросил Пузырь.
   - Не знаю, - сказала Соломина.
   - Ты хочешь сказать, что пластинки вывозили через границу? - удивился я.
   - А чо, и не то вывозили, - высказал своё мнение Пу3зырь.
   - Не обязательно, - поморщилась Соломина. - Если разработка серьёзная, то могли надёжно спрятать. Чтобы не возникло лишних вопросов, подменить их на похожие.
   - А моя мать вчера с Анной Тимофеевной разговаривала, - сказал Пузырь.
   - И какие результаты? - спросил я.
   - А никаких! Она сказала, что мы козлы и влезли, куда нас не просили и всё испортили. А Юрчик, оказывается, у родственников отдыхает. Выходит, он ради прикола машину свою на дороге бросил, рядом с пунктом ГБДД. Развели тут сказки тётушки Гусыни. Нормально, да? Но предки до меня вчера докопались конкретно, да ещё Ленка вмешалась.
   - Понятное дело, сплошное враньё со всех сторон, - я посмотрел на утренние облака. - Обидно только, что примитивное слишком. Могли бы учесть наш средний коэффициент интеллекта. И, если так хорошо, почему тот же Юрик от нас прячется? Даже агрегатом не поинтересовался. А вообще, ребята, в институт пора.
   - Пойдёмте! - подхватила Соломина. - Я как-то себе и представляла ситуацию в похожем варианте. Но до сути всё-таки надо добраться. Да и рюкзак отобрать необходимо. Так что, не будем останавливаться. По дороге я вам ещё кое-что покажу.
   По дороге в институт мы прочли заметку в наших "Новостях" о том, что предпринимателем Малыгиным Б.Л. на общественных началах были спонсированы работы по выявлению следов неопознанного плавающего объекта. В результате проведённых изысканий на берегу, а также на дне озера следов объекта как таковых обнаружено не было, зато были найдены несколько бытовых предметов, а именно: несколько разрозненных единиц обуви, пара сумок, несколько десятков рублей мелочью, один ржавый пистолет, одна бутылка шампанского, одни новенькие плавки и кое-что по мелочи. Все вещи, за исключением мелких денег находятся в редакции газеты "Новости".
   - Ну, и что, - вяло спросил Пузырь. - Мы там вроде ничего не теряли. Из этого что-нибудь следует?
   - Из этого многое следует, - живенько отреагировала Соломина. - Они признают, что поиски на дне озера действительно велись, а данный факт для нас важен. Не из-за потерянных же плавок шарили по дну его ребята. Хотя с плавками, я скажу, оригинальный ход. Тут наличествовал, безусловно, другой интерес.
   - Пластинки!? - сказал я.
   - Имеет место быть, - сказала Соломина. - Очень даже. Посуди сам, именно во время поисков пластинок они затевают подводную проверку дна. И потом, не очень-то им нравятся посторонние. А на нас они вообще ужасно отреагировали. То мы там, то мы тут, согласитесь, могут возникнуть нехорошие мысли. Нет, вы думайте, как хотите, а я считаю, что связь с нашими проблемами прослеживается чётко.
   Уже на остановке Соломина задумчиво произнесла:
   - Сегодня утром мне кто-то звонил, сказал что-то, но я не расслышала что конкретно, а потом гудки.
   - Наверное, Кузнецов Илья Николаевич, - брякнул Пузырь.
   - У меня почему-то тоже возникла подобная мысль, - задумчиво произнесла Соломина.
   - Ты свой телефон его жене давала? - спросил я.
   - Нет, - сказала Соломина.
   - А документы показывала?
   - Пришлось, - смутилась Соломина. - Паспорт показала. Я же представилась работником социальной сферы.
   - Здорово! - возмутился я. - Не могла удостоверение подделать.
   - Интересно, как ты себе представляешь? У нас в городе нет переходов, в которых продают разные документы. Ты знаешь другие каналы?
   Других каналов я не знал. Предполагал, что должны быть, но находятся вне зоны моей компетенции.
   - Я чувствую, даже знаю, что угрозы от моего Кузнецова исходить не может, - твёрдо заявила Соломина.
   Я внимательно посмотрел на неё. Видимых изменений не наблюдалось, но налицо внутренние. Явно прослеживается тенденция к накоплению мистического опыта. Я вздохнул, потому что не имел права в тот момент высказывать свою точку зрения.
  
   По дороге в институт мы опять попали в пробку. Объяснять каким-либо разумным способом происшествие было трудно. Почему-то именно на нашем пути случаются аварии и перекрывается движение. Видимо, мы благодаря Анькиным стараниям попали в область повышенного мистического воздействия. Сначала мы нервничали, особенно Соломина. Она даже собиралась бежать до самого института, а потом сразу успокоились. Взаимодействовать с мистическими явлениями следовало очень осторожно. И, конечно, мы опоздали на электротехнику, чего делать нельзя ни в коем случае. О строгости доцента Мерцалова с добрый десяток лет по институту ходили легенды. Репутация преподавателя в сочетании со сложностью предмета представляли собой особую гремучую смесь. Соломиной стало плохо непосредственно перед дверью аудитории. Пузырь побежал на первый этаж за газировкой.
   - Нет, это уже слишком, - произнесла Соломина трагическим голосом. - Я думала, что авантюристам везёт больше.
   А я подумал, что в разыгрываемой пьесе у нас просто неудачные роли. Мы постоянно по мере развёртывания её действия должны перестраиваться, но никак не можем попасть в ритм. Но это моё субъективное мнение, не претендующее на абсолютное понимание жанра.
   Пузырь появился без воды, но в страшном возбуждении.
   - Анька, тебя там внизу вахтёрша спрашивает. Кажется, твой рюкзак у неё. Я хотел выяснить, но мне она не доверяет.
   - Я давно говорил, что с такой физиономией только на стенде висеть "Вас разыскивает милиция", - попытался схохмить я.
   - А с твоей где? - обиделся Пузырь, очередной раз не поняв моего специфического юмора.
   Соломина тем временем уже стремительно спускалась по лестнице. Мы бросились за ней.
   - Анька, а вдруг там бомба? - Пузырь попытался схватить её за руку.
   - Что ты за ерунду несёшь? - возмутилась Соломина, но слегка замедлила шаг.
   - Вы Соломина, - спросила вахтёрша, пожилая женщина, почти бабушка. Кстати, раньше она здесь не работала. - А Ваш студенческий билет можно посмотреть?
   Соломина достала студенческий, после чего вахтёрша, водрузив на нос очки, принялась старательно его изучать. Что она там пыталась высмотреть помимо стандартной информации - непонятно.
   - Скажите, пожалуйста, а кто передал рюкзак? - спросил Пузырь.
   - Одна очень милая девочка, а что? - спросила вахтёрша.
   - Вы не можете описать эту девочку? - осведомился я. - Как она выглядела? Вы её студенческий видели?
   - Нет, - женщина удивлённо подняла брови.
   - Интересно, - сказал я. - У нас Вы студенческие спрашиваете, а кто-то Вас просит передать рюкзак приличных размеров, а Вас даже не интересует кто же это. Странно получается, а вдруг в рюкзаке взрывное устройство. Кто в этом случае будет виноват?
   - Ой! - всплеснула руками вахтёрша. - Неужели и здесь такое может быть? Я совсем не подумала. Да и кто бы мог подумать? Институты всегда считались приличными заведениями. Что за время настало, что всего надо бояться. Раньше, кто что нашёл, спокойно нёс в бюро находок. Даже в мыслях не было бояться находок.
   - Да теперь и бюро находок, наверное, нет, хотя в газете написали, что есть, - сказала Соломина. - Давайте рюкзак, будем надеяться, что всё нормально.
   - Да, если сразу не рванёт, то долго жить будем, - совсем не по делу всунулся Пузырь.
   Это он сказал зря! Глаза у вахтёрши стали, что называется, по пять копеек. Она быстро захлопнула окошко и закричала: - Ребятки, отойдите, пожалуйста, отойдите! Я звоню в милицию! Никого не впускать! - Она бросилась к телефону.
   Пузырь решил проявить инициативу и открыть дверь, но не тут-то было. Дверь оказалась запертой изнутри. Старушка предпринимала, оказывается, максимальные меры предосторожности, сама оставаясь в зоне риска. Отойдите, отойдите, настойчиво показывала она рукой.
   - Ой, не знаю, - кричала она в трубку, - может там взрывное устройство! Я не открывала, с места боюсь сдвинуться.
   Нам ничего не оставалось, как ждать милицию, что не входило в наши планы, но если не везёт, так уж не везёт, что и показали последующие события.
   - Представляете, им передали вот этот баул, - бойко тараторила наша предусмотрительная вахтёрша, она же страж порядка. Имелся в виду рюкзак Соломиной. - Но я сразу почувствовала неладное. Передать-то передали, а что там? Подожду, думаю, кто подойдёт. Вот они, голубчики и подходят. Я сразу, а ну-ка, студенческие, а они то да сё. Вот я и вызвала милицию. Кто знает, что там в рюкзаке. А вдруг рванёт! Я с места не сдвинулась. Я ведь на своём посту!
   Надо ли говорить, что занятия были прерваны, по институту бегали собаки, студенческий народ, как мог, развлекался в окрестностях института, а нам опять пришлось проехать в отделение милиции, всем троим, да ещё и с нашей вахтёршей, которая прямо таки светилась чувством выполненного и перевыполненного гражданского долга. Большой неожиданностью для нас явилось заявление, что в рюкзаке Соломиной найдено подслушивающее устройство.
   - Кто мог поставить, Вы, что, даже предположить не можете? Для чего? - устало спрашивал нас капитан милиции.
   Соломина так же устало качала головой. В её взгляде сквозила полная безнадёжность. Она выглядела ужасно уставшей и растерявшейся девчонкой, и ни по каким параметрам не тянула на лихую авантюристку, маску которой пыталась на себя примерить. Чтобы как-то утешить её, я наклонился и сказал очень тихо: - Анюта, гораздо хуже было бы, если бы в рюкзаке обнаружились наркотики.
   Соломина резко вздрогнула, и сверкнула таким взглядом, что быка мог убить на месте. Я оказался крепче.
   - Я понимаю, что звучит странно, ни с того ни с сего, исчез рюкзак, потом находится, опять при странных обстоятельствах, а в нём подслушивающее устройство. Вы уверяете, что раньше его не было, или всё-таки было? Для чего оно Вам? - вопросы сыпались тем временем на оторопевшую Соломину.
   К Соломиной, наконец, вернулось самообладание и способность здраво рассуждать.
   - Мне, так же как и Вам, многое не ясно. Вот, если бы наш бдительный страж порядка (маленькая месть вахтёрше) вовремя проследила, кто принёс, многих вопросов могло не быть, - сказала Соломина строго. Мне её речь понравилась.
   - А что я, - оправдывалась Клавдея Михайловна (оказывается, её так зовут). - Ну не сообразила сразу. Студенты же друг с другом общаются. Книгу могут оставить или чертёж. Я и думать не думала ни про какие взрывные устройства и другую ерунду. Я ведь в органах никогда не служила. И до этого случая их чертежи никогда не разворачивала. Да и девочка, такая хорошая была. Милая девочка, в очках. Вежливая.
   - В очках!? - удивились мы вместе. - Да у нас на потоке, кроме Соломиной, в очках никто не ходит.
   - Подождите, а Лиза Воробьёва, - вспомнил Пузырь.
   - Какая Лиза Воробьёва? Лиза же баскетболистка. И очки она только на занятиях одевает. В Лизе почти два метра роста. Девочка была высокой, под два метра, да?
   - Нет, не помню, - совсем растерялась Клавдея Михайловна. - Милая такая девочка, в очках, чёрненькая с красными губами и в красной кофте. Пошла в институт. С сумкой, как положено.
   - Подождите, - сказал следователь. - Вы могли бы её узнать, если бы увидели ещё раз?
   - Не знаю. Кто же знал, что её рассматривать нужно? - Клавдея Михайловна заплакала, очень натурально, вытирая слёзы платочком размерами, наверное, метр на метр. - Обыкновенная такая девочка, вежливая.
   - Я бы и рад вам поверить, - продолжал мило беседовать с нами следователь, - но по странному стечению обстоятельств у вас крадут сотовый телефон на озере, потом вас бьют, потом у вас пропадает рюкзак, в который вставляют подслушивающее устройство. Просто так определённые действия не производятся. Не нужно темнить, ребята. Это в ваших же интересах.
   - Бандитизм сплошной везде развели, управы нету, - всхлипнув, сказала наша вахтёрша. - Непонятно чем занимаются, а ты отвечай за них.
   - Может, кто-то влюбился в меня, - выдохнула Соломина. - И ревнует, а потому выясняет, где я, и с кем.
   - Так что говорить будем или молчать? Вы что хотите в озере оказаться невзначай так? - игнорировал её предположение служитель порядка. - Доиграетесь в свои дурацкие игры. Кто за вас отвечать будет? Мы и будем! За нераскрытые тяжкие преступления.
   Мне больше не хотелось ни играть, ни доигрываться, я готов был морально к тому, чтобы всё рассказать, но Пузырь и Соломина молчали. А я, что, крайний?
   - Поступили сведения, что первого сентября вы прогуляли занятия в институте. Где были?
   - Гуляли, - сказал Пузырь.
   - Очень хорошо, - сказал следователь. - Сейчас вы подробно напишете, где гуляли, с кем гуляли и так далее.
   - А мы порознь гуляли, - заявил я, чтобы каким-то образом обозначить свою позицию Пузырю.
   - Разговорчики, - сказал следователь. - Сели друг к другу спиной и начали писать. Помните, ответственность за дачу ложных показаний?
   - Во, влипли, - подумал я, но взялся за ручку, - чтоб он провалился, этот рюкзак Соломиной с подслушивающим устройством.
   Тем временем с Соломиной продолжали мило беседовать на темы: где живёт, в каких условиях, с кем, как учится, кто друзья. Узнав, что мы и есть её лучшие друзья, капитан очень удивился. Ну, что ж, нам к этому не привыкать. Он не он первый, кто удивляется, и думаю, не последний.
   Капитан прочёл наши объяснительные. По мере чтения его брови всё выше поднимались вверх.
   - Интересно, - сказал он. - Один полдня пролежал дома, а к обеду пошёл на свою дачу, где никого к тому времени не было. Зачем?
   - Мне на природе всегда лучше думается, - сказал Пузырь. - Я обдумывал своё последнее изобретение.
   Тут уже не только капитан, но и мы с Соломиной посмотрели на Пузыря с интересом. Пузырь слегка смутился.
   - Я потом расскажу, если вам это интересно, - сказал он. - А пока, сами понимаете, секрет. Да и в двух словах не расскажешь. Тут нужны некоторые специальные знания.
   - А другой, - капитан вздохнул и показал на меня, - весь день до глубокого вечера разгуливал по берегу озера и окрестному парку. И что, без остановки так и кружил по окрестностям, ни с кем не встречаясь?
   - Да, - сказал я. - У меня дома произошли незначительные неприятности. Я был, можно, сказать, в лёгкой депрессии. Переживал и всё такое. Прогулки на свежем воздухе успокаивают нервы.
   - Да, всё это, конечно, липа, невооружённым глазом видно, - сказал капитан. Но, интересные, вы, ребята. Крутитесь в зоне повышенного внимания, ходите с синяками, и ничего не знаете, ничего не хотите рассказать. Придётся поработать с вашими родителями. Другого варианта я не вижу. Да и предупредить их нужно насчёт опасных завихрений вокруг вас.
   - Родителей? - голос Соломиной стал напоминать скрипучую дверь, да и у меня во рту пересохло.
   - Да, родителей, а пока можете идти, но уезжать из города категорически не рекомендую, - сказал капитан, открывая дверь. - Подумайте!
   Мне показалось, что Пузырь замешкался на пороге, но когда он переступил его, то дальше он просто побежал. Соломина, остановившись, достала косметичку из рюкзака и, глядя в зеркальце, причесала растрепавшиеся рыжие локоны.
   - Ужас, на кого похожа, - сказала она. - До чего человека доводят обстоятельства. Что я скажу маме?
   Вопрос не для слабых мозгов и нервов. Точно такой же стоял и передо мной. Только у меня, кроме мамы, потенциальными слушателями являлись ещё и папа, и Фидельчик, и Розалинда. К тому же у каждого могло быть своё мнение на этот счёт. Потом я подумал, что вполне возможно ни мамы, ни папы до сих пор дома нет. Мысли сразу приобрели грустное направление.
  
   Мне не хотелось идти домой. Я постоял перед подъездом, вспомнил, как мне на голову чуть не упала бутылка, и решил посидеть в беседке. На ходу закурил сигарету.
   - Курить вредно, - раздался знакомый голос. В беседке сидел Лёва, что выглядело немножко странно. Обычно Лёва не сидел просто так один.
   - Стресс, - отозвался я. - Это куда страшнее сигареты.
   - Надо же, у всех стресс, - Лёва выпрямился и хрустнул пальцами. - Из-за начала учебного года?
   - Не только, честно сказал я. - Ещё много всякого.
   - У меня тоже.
   - У тебя-то из-за чего? - удивился я. Надо же, и у целеустремлённых положительных юношей возникает стрессовое состояние.
   - Из-за плантации. Даже не плантации, а небольшого участка. Грозят закрыть, - я увидел, что Лёва расстроен, даже подавлен.
   - Лекарственных трав, что ли? - спросил я.
   - Ты откуда знаешь? - удивился Лёва.
   - Старушки сообщили.
   - А! Вот, видишь, это же людям только на пользу, а они понимать не хотят. Видишь ли, рядом где-то конопля растёт. Я и знать не знаю, где это. Всё равно, нельзя пока на мой участок ездить, и всё. У них пусть пропадает. А мне жалко, когда пропадает, потому что вытаптывают, вырывают с корнем, если не следить.
   - Наверное, возле жабьих Выселок? - предположил я.
   - У тебя, что, тоже спрашивали?
   Я рассказал Лёвке про поездку в Покатиловку, а он мне про свою облюбованную делянку дикорастущих лекарственных трав. Так сказать, поделились информацией, обменялись мнениями относительно экологической обстановки, особенностей сбора трав, полезности увлечённости настоящим делом. Настроение у меня поднялось, так что даже встреча с родными не представлялась мне теперь тяжёлым испытанием.
  
   К счастью дома у нас было тихо и вкусно пахло. Правда, к вкусному запаху примешивался запах чего-то подгоревшего, но это уже детали. Значит, родители дома. Я рванул на кухню, чтобы засвидетельствовать свою радость по поводу маминого присутствия, конечно, ей было бы приятно. К моему изумлению на кухне хозяйничала Розалинда. На ней был надет мамин фартук, а волосы подвязаны косынкой. Наша Роалиндочка пекла пирожные. Довольные Бульонка и Матрёнка лежали на табуретках, положив мордочки на передние лапы. Видимо, они уже произвели дегустацию пирожных и одобрили их вкус. Розалинда, напевая, порхала по кухне. С чего бы такая метаморфоза? Воспитательный акт подействовал? Тем не менее, когда я оказался в зоне досягаемости, ей всё-таки захотелось лягнуть меня ногой.
   - Урод, ты чего хватаешь? - закричала она, хотя я даже не притронулся к блюду с пирожными.
   - Да, подавись ты ими, я и не собираюсь жрать такую гадость, - достойно ответил я, после чего она побежала жаловаться маме на мою бестактность.
   Мама сидела за компьютером. Я заглянул через плечо на экран, ожидая увидеть там расписание занятий, конспект лекций или методичку для студентов. Но к своему удивлению я прочёл фразу: "И тогда бандит встал и вытащил из кармана огромный нож...". На этом интересном месте мама быстро закрыла файл и вопросительно посмотрела на меня.
   - Ого! - подумал я. - Детективизация семьи идёт полным ходом, раз мама уже не только читает, и сама пишет детективы.
   - У тебя всё в порядке? - спросила она.
   - Почему ты постоянно меня об этом спрашиваешь? Я что, стал не похож на себя?
   - Почему-то волнуюсь, - вздохнув, сказала мама. - Не обижай Розалинду, пожалуйста. Ты же знаешь, насколько она впечатлительна.
   - И в мыслях не было, - сказал я. - Меня неправильно поняли.
   Из комнаты Фидельчика выскочила Одарка и замерла на пороге.
   - Гулять хочешь? Фиделька с тобой не ходил?
   Одарка стала перебирать лапами и навострила уши. Потом подошла ко мне и ткнулась носом в живот.
   Я зашёл в комнату к Фидельчиека. На экране компьютера трёхголовый змей сражался с Иваном-царевичем, или наоборот. Змей Горыныч грозно вращал глазами и дёргал всеми тремя головами в разные стороны, а лапами с остервенением царапал землю.
   Фидель повернулся в мою сторону и спросил: - А, если я введу пушку, то, как ты думаешь, историческая достоверность нарушится?
   - Так у тебя же сказочная историческая достоверность, там может быть всё, что угодно, - сказал я, и тут до меня дошло, что эта игра не приобретённая, а сам Фидельчик её придумал и доводит теперь до ума. Вот это да! Фиделька кивнул головой и опять нырнул в виртуальную реальность, а я потихоньку вышел из комнаты.
   - Не уходите далеко, скоро сядем ужинать - попросила мама. Ну, вот, пожалуйста, налицо все признаки гиперопеки. А, если бы она была в курсе наших последних приключений?
   Я побродил с Одаркой по двору. Ни Маги, ни его машины нигде не было видно. Я ходил и раздумывал, как реагировать, когда у нас дома появятся представители милиции, и чего от них ещё ожидать.
  
   От резкого звонка мобильника я даже вздрогнул. Я и забыл, что увеличил громкость звонка. Голос Кубышкиной тоже показался высоким и резким.
   - Агатик, срочно нужно встретиться, ну, просто очень срочно! - прокричала Кубышкина.
   - Может завтра? - спросил я . - День сегодня какой-то тяжёлый.
   - Агатик, я тебя умоляю. Ты дома? Выезжаю.
   Я понял, что отговаривать Кубышкину бесполезно. Судя по голосу, она очень нервничала, значит, у неё что-то стряслось? Но что могло случиться у Кубышкиной? У такой благополучной и уверенной в себе Насти Кубышкиной.
   - Только умоляю, я хотела бы поговорить только с тобой, - в заключении сумбурных и малопонятных фраз заявила Настя. Значит, Соломина и Пузырь исключались из круга общения.
   - Нет проблем, - сказал я, хотя проблем на данный момент было больше, чем когда-либо.
   Я стал с нетерпением ждать Настю. Мне очень захотелось её увидеть и обнять, как тогда, у кафе. Здорово было, так душевно встретились. Мы с Одаркой продолжали прогуливаться по двору. Молодёжь резвилась в беседке, издавая громкие звуки. Полина Петровна с подругой степенно прогуливались по тротуару. На балконе сидела мать Юрчика в цветастой шали и томно выпускала колечки дыма. Меня она демонстративно не замечала. Машины Маги нигде не было видно. Впрочем, я не был уверен, что захочу с ним разговаривать. Перегорело, что называется.
   Кажется, я расслабился, потому что от резкого визга тормозов "десятки", чуть не упал в кусты, а бдительная Одарка с лаем бросилась к подъехавшей машине. Кубышкина смотрела на меня, открыв дверцу машины.
   - Может, ты придержишь собаку?
   - Придержу, - сказал я. Честно говоря, Кубышкину я узнал не сразу. Выглядела она, мягко говоря, странновато. Во-первых, у Кубышкиной изменился цвет волос. Она стала ярко-рыжей, рыжее Соломиной, а точнее, краснее, а во-вторых, большие дымчатые очки делали её похожей на стрекозу. И, наконец, на ней была длинная тёмная юбка и кофта с закрытой шеей. Это на Кубышкиной-то, которая в самые морозы ходила в юбке, по длине, напоминающей широкий пояс. Свою красоту Кубышкина никогда не скрывала от народа.
   Я помог ей элегантно выйти из машины, которая сразу же уехала.
   - Кто это был в машине? - спросил я.
   - Не знаю, - ответила Кубышкина. - Просто один хороший парень. Согласился подвезти без лишних разговоров, и подвёз.
   - О чём будем говорить? - спросил я. - Ты как-то необычно выглядишь. Что-то произошло?
   - Даже не знаю с чего начать, - вздохнула Кубышкина и театрально вскинула руки. Наверное, она нервничала.
   - Наверное, с начала, - сказал я и подумал о том, что Соломина оказалась очередной раз права в своих предположениях.
   - Агатик, я сделала ужасную глупость, - сказала Кубышкина. - Мне теперь так хреново, ты не представляешь. Мне очень, очень нужна помощь. Я сама не смогу выкарабкаться, я даже не могу сориентироваться, в какую из сторон карабкаться.
   Тут весьма кстати молодые представители нашего двора решили покинуть беседку и с громкими визгами и воплями понеслись куда-то продолжать веселье. Так что, мы с Настей могли спокойно уединиться в беседке для предстоящего, видимо, важного разговора. Одарка предусмотрительно уселась у входа.
   - Здесь достаточно безопасно? - спросила Настя.
   - Настенька, смотря, о чём идёт речь. Я думаю, сейчас нигде не спокойно. Во всяком случае, мне.
   - Мне тоже, - Настя глубоко вздохнула и достала пачку сигарет.
   Я отметил, что сигареты были из разряда очень дорогих. Она нервно курила, а я сидел и терпеливо ждал, сам не зная чего. Потом тоже закурил. Но свои, дешёвые. Само присутствие Кубышкиной в маскарадном костюме придавало пикантности ситуации и остроты сюжета. Не слишком ли много маскарада в последнее время?
   - Агат, я ужасно сглупила и поставила себя под угрозу, - сказала Кубышкина, очередной раз глубоко и нервно затянувшись. - Это я передала рюкзак Соломиной через дурынду вахтёршу. Да и вы хороши! Подняли шум-гам из-за ерунды.
   - Да?! - Вырвалось у меня непроизвольно, хотя, честно сказать, где-то в глубине сознания именно эта мысль уже сидела. Да, я предполагал именно такую схему, в то же время, считая её полным абсурдом. Выходит, интуиции нужно придавать больше значения.
   - Понимаешь, меня попросили передать дурацкий Соломинский рюкзак. Но, про то, что в нём жучок, я ничего не знала. Клянусь! Там планировался другой ход событий, несколько другой, но за последнее время ситуация несколько изменилась. Знаешь, когда за дело берутся дураки, ничего хорошего из этого не выходит.
   - Догадываюсь, - сказал я, стараясь придать словам побольше весомости.
   - Нет, ты о многом не догадываешься, - сказала Настя. - Ты не знаешь почти ничего. И твоя умная Соломина только делает вид, что может многое понять и предусмотреть. Она только лабораторные сможет хорошо выполнить, если дома, как следует, вызубрит материал. А все эти ваши выслеживания и выяснения - просто идиотизм какой-то! Чего, например, вы искали на озере. Вас, что так заинтересовали неопознанные объекты, которых и в природе быть не может? И чего она попёрлась к Кузнецову. Его надёжно прятали и тут на тебе, появляется сыщица Соломина.
   - Мы так и поняли, - сказал я. - И наблюдения вели не за теми объектами, о которых писали в газете.
   - Понятно, за Борисом. Я права?
   Я согласился, что она права, ну и что из этого. И потом, откуда она вообще что-то про нас знает? Скорее всего, от того же Бориса. Неужели она и правда была в Париже именно с ним?
   - А правда, что у Бориса топор висит в гостиной на самом видном месте на золотой цепи? - спросил я.
   - Может быть, он вообще большой оригинал. Может, и цепь золотая имеется, - пожала плечами Настя. - Я о другом. Помнишь нашу встречу в "Цветном базаре"?
   - Классно было, не забуду до конца жизни, - сказал я. - Очень эмоционально и жутко экспрессивно.
   - Может тебе и классно, а мне не классно, ты же удрал оттуда как взбесившийся заяц. А я должна была тебя познакомить с одним человеком. Он там уже сидел.
   - В тёмных очках? - догадался я.
   - Да, - Кубышкина посмотрела на меня подозрительно. - А ты откуда знаешь?
   - Интуиция у меня всегда была развита, а теперь ещё больше обострилась, - ответил я. - Но зачем? Объясни!
   - Затем, что вы ездили за пластинками с Юрием и Василием. Так? Так! Пластинки исчезли. Точнее, половина пластинок. А Вася начал собственную игру. Он в Москве подключил к делу других ребяток. Они сюда и заявились. Так сказать, разобраться на месте.
   - Стоп, Настя, - сказал я. - Ничего не понимаю. Сколько в нашем городе ребяток ищет пластинки? Со всей России съехались, что ли? Это, действительно, такие важные пластинки? Тогда почему ими не занимались с самого начала ребята Бориса? Причём здесь мы? Нам совсем не нужно было влезать в это дело. Мы не просились.
   - Понятно, - сказала Настя. - Но Юрий с Василием и есть ребятки Бориса. Неафишируемые такие. А потому удобные для особых поручений. И даже не в этом дело, а в том, что Вася зарвался. На него кто-то вышел, а, как и почему, я не знаю. Борис узнал, даже не узнал, а предположил такой ход в последний момент. И тут начались приключения не самые приятные, я тебе скажу. Я здесь потому, что дома находиться мне не комфортно. Звонки всякие, вопросы.... Кое-кто меня видел с Борисом, понимаешь.
   - А Юрик? - спросил я.
   - Идиот! - резко ответила Настя. - С такими кадрами только в разведку ходить, чтобы наверняка провалить задание. Сам виноват, что вляпался.
   - И, что мы будем делать? - я задал, наверное, ужасно глупый вопрос. Кубышкина всхлипнула и прижалась к моему плечу: - Не знаю! Пережидать, наверное.
   - Пойдём ко мне! - решился я. - Что-нибудь придумаем.
   Маме я объяснил, что у Насти возникли непредвиденные обстоятельства, и ей совершенно негде сегодня переночевать.
   - Нет проблем, пусть остаётся у нас, - сказала мама. Другого ответа я от неё и не ожидал.
   Розалинда внимательно изучила Настин прикид, и осталась в явном недоумении. Видимо, она предполагала, что девушка, которая остаётся у нас ночевать по моей просьбе, должна выглядеть несколько иначе.
   Мы уселись в моей комнате на пол. Я включил лёгкую классику. Кубышкина совсем сникла, я бы даже сказал, расклеилась. Она сидела, молча, повернув голову к окну, со страдальческим выражением лица.
   - Ладно, Кубышкина, собери себя по частям, - попросил я. - Здесь, я думаю, искать тебя никто не додумается, если, конечно, заранее не предупредила.
   - Зря ты обо мне так думаешь, - сказала Кубышкина. - Тебе лично я не стала бы причинять неприятности. Я, наоборот, их отвести от тебя хотела. Если бы ты не убежал тогда из кафе, многое сразу прояснилось бы.
   - Подожди, Настя, мы и после кафе с тобой виделись!
   - Во-первых, ситуация менялась, как кадры в боевике; а, во-вторых с вами всё время крутилась Соломина, при ней я не могла откровенничать.
   - Почему?
   - Не знаю, не могла и всё! - упрямо ускользала от ответа Кубышкина. - Да и случая не возникало. Потом показалось, что дело потихоньку сворачивается.
   - Какое дело?
   - С пластинками. Понимаешь, так пошло всё не так. Мне показалось, что всё это фуфло, не то, на что рассчитывали.
   Я совсем перестал что либо понимать. Сидит Настя, говорит о чём-то непонятном, там где-то большие бабки, и всё это фуфло. Я запутался в размышлениях окончательно. И все сходятся на том, что дело изначально не заладилось.
   - Настя, я ничего не понимаю, - сказал я. - Я не пойму, зачем мы снимали пластинки. Они есть, или их нету?
   - Я сама ничего не пойму. Сейчас всё это стараются засекретить. Не знаю, почему. Но знаю, что денег, на которые рассчитывали, никто платить не хочет. Поступила какая-то информация. Это всё, что я знаю. Одно время думали, что вы прихватили с собой что-то там.
   - Как прихватили? Бред определённо, бред, - сказал я. - Так вокруг чего вертится эта история?
   - Не знаю, но я боюсь, - сказала Настя, чуть не плача. - А ты Юру и Васю хорошо знаешь?
   - Хорошо, - сказал я и задумался, насколько хорошо. Выходило, что не очень. Совсем ерунда получается.
   В соседней комнате раздался крик, даже скорее, вопль, который тут же дружным лаем подхватили собаки. Орал Фидель. А уж, если Фидель кричит подобным образом, значит, у него есть достаточно веские основания.
   - Что это? - вздрогнула Настя.
   - Домашние разборки, - вздохнул я и пошёл выяснять, что случилось.
   Несчастный Фидель держал в руках свой школьный пиджак. Вернее, то, что было его серым школьным пиджаком. Теперь оно имело грязно-лиловый пятнистый цвет, по рукавам и полам оказались пришитыми рюши из синей атласной ленты.
   - Я должен идти завтра на презентацию, - по щекам Фиделя текли крупные слёзы.
   - Какую ещё презентацию? - удивился я.
   - На презентацию, - топнул ногой Фиделька с таким видом, что я понял, никакой стоящей информации из него не вытянешь.
   - Кто это сделал? - бушевала мама, хотя вопрос был чисто риторическим. И так ясно, кто! Розалинда закрылась в своей комнате.
   - Линда, я не понимаю, что с тобой происходит, как ты могла? - мама барабанила в закрытую дверь. - У тебя что, последние остатки мозгов испарились?
   Как будто они были у нашей Розочки когда-нибудь.
   - А что, я не должна была участвовать в конкурсе на оригинальную модель? - из-за закрытой двери оправдывалась Розетка.
   - Это позорище ты называешь оригинальной моделью? - потрясая испорченным пиджаком, разрыдалась мама.
   - Между прочим, модель эксклюзивная, мне всего два балла не хватило до первого места, - заявила Розалинда.
   На месте мамы я вломился бы в комнату вконец распоясавшейся сестрицы и надавал бы ей по физиономии испорченным Фиделькиным пиджаком, но у нас интеллигентная семья. Мама схватила ножницы и стала срезать злополучные рюши.
   - Эксклюзивная! - мама раздражённо кромсала атлас. - Конечно, эксклюзивная! Для инфантильных подростков. Кто ещё может додуматься до такого идиотизма!?
   - Можно перекрасить пиджак, - предложил я, - только цвет придётся выбрать чёрный, никакой другой не закрасит пятна.
   - Не хочу чёрный, - у Фиделя начался новый приступ плача. - В чёрном я буду как полный отстой.
   - Попробуй надеть мой, - сказал я ему. - У меня есть тоже серый красивый пиджак. Если Розалинда до него ещё не добралась.
   Фиделька, рыдая, от безысходности кивнул головой в знак согласия. Мы нашли мой пиджак и примерили на Фидельчика. Фиделька выглядел в нём, как испуганный мышонок, но, в принципе, терпимо. Обстановка постепенно приходила в норму.
   - Потом купим тебе новый, тот всё равно стал маловат. И вообще, пора обновить твой гардеробчик, - успокаивала Фиделя мама.
   - У вас всегда так весело? - спросила Настя удивлённо.
   - Почти всегда, - сказал я, и это была чистая правда.
   - Кубышкина, - решился я, наконец на важный, для себя вопрос, который занимал меня уже продолжительное время . - Что тебя связывало с Борисом.
   - Связывало или связывает? - уточнила Настя.
   - А что, есть разница?
   - Есть и большая! Сейчас ничего не связывает, а связывало некое чувство, которое я считала любовью.
   - Не может быть! - ответ меня ошарашил.
   - Может, - сказала Настя. - Я считала его необыкновенным человеком. Он действительно необыкновенный. Он всего добивался сам. Начал с нуля, представляешь?! А добился очень многого.
   - Начал он с того, что обвешивал покупателей, - не смог удержаться я от злых подколок. - Я скажу, неплохой у него был старт. Не нулевой - это точно!
   - Я не знаю всех подробностей его жизни. Я ему просто верила. Он умеет умно говорить, внешним видом и манерами мне он очень напоминал одного нашего политического деятеля, не помню его фамилию. Он брутальный.
   - Настя, - я пытался сформулировать вопрос как можно деликатнее. - Ты по-прежнему до сих пор считаешь его необыкновенным?
   - Считаю, но чувство перешло в другое качество. Это не любовь. Сейчас я его боюсь. Боюсь, понимаешь? - и она приблизила своё лицо ко мне. Который раз в своей жизни я поразился Настиной красоте. Мы стали целоваться. Я отлично понимал, что делать этого не нужно, но не мог остановиться. Да и не делал попыток. В конце концов, какое мне дело до Бориса, если Настя в трудную минуту приехала ко мне.
   - Агафон, я тебя люблю, - сказала Настя. - Ты не подумай, что я распущенная, и всё такое. Я сама себя довольно часто корю. К тебе у меня очень светлое чувство. Я понимаю, что сама виновата в нашем разрыве. Но период был такой, эмоциональной нестабильности. Я долго не могла понять, что со мной творится. Но ты у меня светлый и положительный.
   - Настя, не надо вальсов, - сказал я и попытался отодвинуться.
   - Глупенький, это не просто вальсы, это обычная жизнь, - Настя держала руки у меня на плечах и смотрела мне в глаза. Глаза у неё необыкновенные. - В жизни бывает много всякого. Я когда-нибудь тебе всё-всё расскажу, если захочешь.
   Я подумал, что никогда не захочу выслушивать Настины рассказы, мне это ни к чему. Каждый имеет право на своё понимание жизненных позиций.
   Мы опять стали целоваться, и Настя всё повторяла, как хорошо, что я у неё есть. Я попробовал проанализировать ситуацию, действительно ли я у неё есть, но бросил это бесперспективное занятие. На душе стало просторно - отличное состояние.
   - Ты вполне можешь пожить некоторое время в моей комнате, - сказал я.
   - Это удобно? - искоса посмотрела на меня Настя.
   Я просто засмеялся. А что говорить в таких случаях?
  
   Мы сели мирно ужинать, когда позвонила Соломина.
   - Агафон, кое-какие новости, - раздражённо сказала она. - Ты можешь придти? Прямо сейчас!
   - Могу, - с готовностью отозвался я. Новости стали для меня прямо таки допингом.
   Оставив Настю с мамой, Розалиндой и папой смотреть по телевизору очередной детектив, я отправился к Соломиным.
   Соломина с матерью тоже сидели на кухне. У Ольги Аркадьевны глаза были заплаканы.
   - Я всё рассказала маме. Считаю, что она имеет на это право, - сказала Соломина, не глядя на меня, а я подумал, что сейчас Ольга Аркадьевна начнёт меня обвинять во всех проблемах дочери.
   - Садись, Агафон, - вздохнув, сказала Ольга Аркадьевна. - Поговорим, как взрослые.
   Я сел за стол. Соломина быстро подвинула ко мне чашку. - Мам, я скажу только, что узнала от Веры Андреевны, а дальше будем говорить вместе.
   - И Веру Андреевну задействовали, следопыты, - проворчала Ольга Аркадьевна. - От вас у всех только головная боль. Каким образом вы хотели противостоять организованной преступности?
   - Ну, подожди, мам, так уж получилось, - сказала Соломина. - Так вот, Вера Андреевна вышла из больницы. Ей стало легче. К ней и без нас приходили спрашивать насчёт разработок под видом каких-то там приемников. Она конкретно про разработки ничего не знает. Только знает, что эксперименты проводились в строящемся здании лаборатории, и никаких конкретных результатов не было. Сам этот начальник лаборатории, кстати, фамилия его Потапов, простая русская фамилия, матерился на чём свет стоит и всё менял состав пластинок. У него были солидные публикации, потом приезжали с проверкой экспериментов, словом, разгорелся скандал. С этим он слинял в Америку. Он писал одной знакомой, которую знает и Вера Андреевна, что его не понимают и не признают. Короче, дело жизни не пошло ни на Родине, ни за границей. А потом знакомые, туда же сейчас многие ездят, говорили, что он купил автозаправку и доволен жизнью, а на науку плевать хотел с таким к ней со стороны государств отношением. А недавно тема всплыла со ссылками на этого самого Потапова. Выходило, что технологии цены не было. Алчный народ и зашевелился. Вот так!- закончила Соломина.
   - Выходит, что мистификация сплошная, - предположил я.
   - Выходит, - согласилась Соломина. - Но с другой стороны выходит, что ценность определённая была. Не без этого. В общем, игры на довольно высоком уровне.
   - Но вам не следовало лезть в это дело, - сказала Ольга Аркадьевна.
   - Мама, я тебе объясняла, так получилось. Мы хотели разобраться, в чём дело.
   - Разобрались?
   - Не до конца, - честно сказала Соломина. - Тёмных моментов очень много, сквозящих, я бы сказала.
   - И потом, всё так неожиданно началось, - сказал я. - Юрчик неожиданно пропал.
   - Нашёлся ваш Юрчик, - перебила меня Ольга Аркадьевна. - Уже в милицию забрали по подозрению в транспортировке наркотиков, марихуаны, по-моему. И вашего Магу ищут, найти нигде не могут. Теперь-то вы понимаете, во что могут завести безответственные игры, - глаза Ольги Аркадьевны опять подозрительно заблестели.
   - Да, ладно тебе, мам, - сказала Соломина. - Не преувеличивай. Мы же не имеем к ним никакого отношения. И потом, это же только подозрения. Не думаю, что Юрчик и Мага действительно занимались наркотиками. Рядовое недоразумение, не больше.
   - Рядовое недоразумение? - недоверчиво покачала головой Ольга Аркадьевна. - Слишком много вокруг рядового недоразумения народу оказалось. Даже Лёвочка какие-то объяснения давал.
   - Мы всё завтра до мелочей расскажем в милиции, - заверил я Ольгу Аркадьевну.
   - Наше детективное агентство прикрывается, - грустно пошутила Соломина, провожая меня до двери.
  
   Кубышкиной я ничего не рассказал, о чём мы говорили с Соломиной, так же как и Соломиной ничего не сказал про скрывающуюся у меня Кубышкину. Правильно ли я поступил с точки зрения настоящей дружбы, не знаю. Отвлечённо на эту тему рассуждать просто, а конкретно, вы меня извините.
   Мы с Настей посидели на балконе, глядя на небо, усыпанное яркими звёздами. Я прочитал Насте несколько любимых стихов. Такой вот романтический вечер!
   Внизу по аллейке прогуливались Игорёк с Наташей. Он с ней встречался прошлой зимой. Потом они вроде как расстались. Теперь опять вместе. Значит, чувства прошли проверку временем и оказались достойными их продолжения. Игорёк помахал мне рукой, Наташа улыбнулась. Хорошо, что жизнь налаживается, и не только у меня.
   - Мне очень хорошо с тобой! - сказала Кубышкина. - Скоро вся эта мрачная неразбериха кончится, и у нас тобой начнётся прекрасный розовый период.
   - Почему розовый, - спросил я, - а не голубой или оранжевый, допустим?
   - Так розовый красивее, - с уверенностью в собственной правоте произнесла Кубышкина.
   Мы замечательно провели вечер. Сначала пили чай с маминым фирменным джемом из кизила, потом играли в эрудита, смотрели новый фильм про любовь без стрельбы и похищений, и нам он очень понравился.
   Я решил ни в какую милицию не идти, основательно поразмыслив, а, в общем, как карта ляжет. Что я мог сказать в данной ситуации о Юрчике, не соврав при этом? Абсолютно ничего. Зря это Юрчик с наркотиками связался. Интересно, с какими?
   .
   Настя оказалась права. Наши приключения, действительно, скоро закончились. Даже скорее, чем мы предполагали. Может, не без помощи милиции, где нас всё-таки пытались расспросить о Юрчике и Маге. Мама ходила ужасно расстроенная и наняла на всякий случай адвоката, знакомого Ларисы, симпатичную тётеньку, дотошную и острую на язык. Она долго и нудно вникала в суть проблемы, а потом от души веселилась, слушая рассказы об опыте наших расследований.
   - Мысли не возникало бюро детективных расследований создать? - фраза стала её дежурной шуткой.
   Общение с адвокатом значительно расширило наш кругозор, начиная с усвоения новой терминологии и заканчивая знакомством с принципами проведения следствия. Оказывается всё не так просто в нашем законодательстве и в методике работы с представителями преступного мира. Да, и само понятие "преступление" довольно размыто и поддаётся многоступенчатой классификации.
   Насчёт пластинок нас, кстати, не спрашивали. Зато очень интересовало путешествие в Покатиловку. Хорошо, что я успел пообщаться в Лёвой и мог подробно изложить месторасположение участков с лекарственными травами, которые мы якобы искали. Поступали так же вопросы относительно нашего общения с дядей Колей, который оказался аферистом. Жил он, действительно, на Украине, а в нашем городе, оказывается, гастролировал.
   Мама очень нервничала. Адвокат, наоборот, успокаивала. Мы не переставали выдвигать всё новые версии истинности происходящих событий. Создавалось ощущение, что мы запустили вечный двигатель, который толкает нас на новые и новые варианты оценок происходящего. Оказалось, круче азартных игр.
   Со временем ситуация изменилась. Похоже, что все перестали нами интересоваться. Возникло даже ощущение, что мы всё сами просто придумали. А через какое-то время события потеряли чёткость, и мы стали переосмысливать произошедшее, дополнять новыми деталями и событиями. Это стало чем-то вроде привычной игры.
   - А представляете, мы на крутом джипе..., - вдруг начинал заговариваться Пузырь.
   - Предположим, у нас нет крутого джипа, и не предвидится, - обрывала его Соломина.
   - Жаль, погони не было и стрельбы, - настаивал Пузырь. - Вот была бы крутизна!
   - Да ты бы первый в ближайшей канаве спрятался, - ехидничал я.
   - Я!? - оскорблялся Пузырь. Но долго обижаться он не умеет, за что я его и ценю.
   Соломина считает, что она вела анализ очень профессионально, а мы своими действиями только запутывали расследование. Хотя, истина в полном виде нам до сих пор не доступна.
   Я никому не говорю, что, вспоминая иногда наши приключения, ощущаю неприятный холодок под ложечкой или вилочкой, ну чем-то там в груди. Сочтут ещё трусом. Какое-то время я ощущал дискомфорт. Пребывал в состоянии, когда тебе плохо, но невозможно объяснить, почему тебе плохо. Объективных причин для подобного состояния как бы нет, но оно есть. И я решил позвонить Валентинову. Просто осуществить то, что первое пришло в голову. Валентинов отозвался сразу, буквально после первого гудка.
   - Что-нибудь опять стряслось? - спросил он.
   - Нет, - сказал я. - Скорее можно сказать, что благополучно растряслось. А я поздравляю Вас с днём осеннего равноденствия!
   - Замечательно! - сказал Валентинов. - Давно меня никто не поздравлял с таким замечательным днём. А в старые добрые времена этот день действительно праздновали. Сгребали сухую траву, жгли её, пели песни об уходящем лете. Со вкусом так, без заморочек, но душевно. Яблоки ели, груши, да всё, что под руку попадётся. Я думаю, неплохо бы возродить такую хорошую традицию.
   - Неплохо! - согласился я.
   - А знаете что, приезжайте к нам собирать грибы, - предложил Валентинов. - Грибов в наших краях скоро будет полным полно. И наши-то грибочки отборные. Знатоки это знают.
   - А, пожалуй, мы приедем, даже в ближайшее воскресенье, - сказал я. - А Соломину можно с собой взять?
   - А как же без Соломиной? - удивился Валентинов. - Обязательно с Соломиной. У них с нашим художником найдётся масса общих тем для разговоров.
   Он положил трубку, а я подумал, что не спросил, как там дела у художника, вырос ли спрос на его картины. Ничего, скоро встретимся и обо всём подробно поговорим.
  
   Нужно ли говорить, что никаких денег мы не получили, а также никаких призов и подарков. Вот на этом месте нам и обломилось, как говорит Пузырь....
   Родители мои тоже успокоились. Мама последнее время уже не спрашивает, что у меня происходит. Зато она подружилась с капитаном милиции, который тоже увлекается детективами, и консультируется у него по поводу своей книги. И ещё, они периодически обмениваются детективной литературой.
   Борис по-прежнему строит магазин в нашем районе. Точнее, почти построил. Идут отделочные работы. Ничего себе магазинчик, внушительных габаритов, да и отделка непростая.
   Юрчик с Магой с месяц ходили озабоченные и нервные. Потом приободрились и задрали носы. С нами никто из них не общался, как будто бы и не было совместного счастливого детского времяпровождения во дворе. В настоящее время учатся там же и гоняют по своим делам, но с нами не общаются. Анна Тимофеевна обмолвилась как-то соседкам, что именно мы доставили массу хлопот её сыну. Особенно этот факт возмутил Соломину. Она даже порывалась отправиться к Анне Тимофеевне на предмет выяснения отношений, но мы отговорили. Вот так быстро и неожиданно может закончиться дружба.
   Соломина с помощью своих знакомых телевизионщиков организовала на телевидении своё шоу "Экстрасенс года", о котором рассказывает всегда с огромным воодушевлением. Фишка заключается в том, что участники шоу отвечают на вопросы таких тем, о которых не имеют ни малейшего представления. Таким образом, они могут только угадать ответы или считать информацию из высших сфер, как выражается Соломина.
   - Ты представляешь, он (это о последнем участнике шоу) ответил на двадцать три вопроса из пятидесяти, при простом переборе вариантов такого совпадения просто не может быть. Нет, не перевелись экстрасенсы в нашем городе!
   Я не говорил ей, что уснул на первом же шоу. Зрелище, когда игроки сидят и вымученно пучат глаза на камеру, изображая глубокомыслие, меня изрядно утомляет.
   Об этом я ей говорить, конечно, не стал. Всё-таки я вырос в интеллигентной семье, где мне с детства прививали чувство такта, или, выражаясь языком современной теории нейролингвистического программирования, обучали приёмам подстройки к собеседнику. Так что я стараюсь внимательно слушать восторженные речи Соломиной и согласно кивать в нужных местах головой. Только так можно сохранить тёплые дружеские отношения.
   По поводу презентации Анькиного шоу мы собрались у неё на квартире. Собрались самые близкие, включая Настю Кубышкину. И тут мы узнали ещё одну небезынтересную новость. Ольга Аркадьевна получила повышение в должности.
   - Представляете, совершенно неожиданно, - говорила она, а я давно не видел её в таком возбуждении. - Действительно, я совсем не ожидала. Должность, конечно, ответственная, но зарплата в полтора раза выше. Выходит, не зря мы шкаф двигали.
   - Мама, но ты и так давно всю эту работу тянула, - перебила её Соломина.
   - Да, это так, - согласилась Ольга Аркадьевна. - Но одно дело просто тянуть, а другое, когда тебе за это ещё и платят. Никогда не думала, что разница может быть весьма ощутимой. Думаю, не последнюю роль сыграли законы Фэн-Шуя.
   - Мама, только, пожалуйста, не надо портить настроение упоминанием об этом прохиндее.
   - Не такой уж он и прохиндей, - загадочно улыбнулась Ольга Аркадьевна и вышла из комнаты.
   - Однако, - сказала Аня. - Непонятная ситуация.
   Ольга Аркадьевна тем временем вышла из соседней комнаты, держа в руке маленькую коробочку. Мы уже привыкли к тому, что жизнь нам подбрасывала сюрпризы с завидным постоянством, но Ольга Аркадьевна обещала нам нечто необычное. Её выражение лица можно было назвать сияющим. Она торжественно открыла коробочку и извлекла из неё золотое кольцо.
   - Вот, вчера получила по почте, - торжественно сказала она. - А к нему записка. Прочесть?
   Мы потихоньку выходили из непонятно почему охватившего нас оцепенения и только закивали головой, конечно, прочесть.
   - Милая, ну это можно опустить, - смутившись, сказала Ольга Аркадьевна. - Перейдём к сути. Так! Я очень переживал по поводу случившегося. Видите ли, закоренелая привычка, от которой не так легко избавиться. Я не вспомнил даже того момента, как Ваше кольцо оказалось у меня в кармане, но осознание того, что я Вас обворовал самым банальным образом, не даёт мне возможности жить дальше полноценной жизнью. Поэтому я возвращаю Вам Вашу драгоценность с миллионами своих извинений. Я надеюсь, что подобным проблемам в моей новой жизни места не будет. Вы помогли мне осознать весь негатив подобного моему образа жизни. И ещё я надеюсь, что мы с Вами когда-нибудь, впрочем, довольно скоро, встретимся и пообщаемся, как два полноправных члена общества.
   - Этого ещё не хватало! - фыркнула Аня Соломина. - Мама, ты неисправимая идеалистка!
   - Аня, ты слишком сурово всех судишь, - заметила Ольга Аркадьевна, загадочно улыбаясь.
   Никто больше не стал с ней спорить, а все с удовольствием налегли на пироги, которые у Ольги Аркадьевны получаются действительно необыкновенно вкусными.
  
   - Вы собираетесь пожениться с Настей? - спросила мама. - Ты же любишь девушку. Ну, и узаконьте свои отношения.
   Честно говоря, я не знал, что ответить. Я любил Кубышкину и хотел, чтобы она осталась со мной навсегда. Да, навсегда! Чтобы мы утром вместе вставали, чистили зубы, брызгали друг на друга водой, чтобы её руки мелькали над столом, когда она наливает мне кофе. Я хотел, чтобы каждую ночь она лежала рядом, положив тонкую руку на моё плечо. Я задыхался от счастья, трогая её тонкие волосы, рассыпанные по подушке. Под утренними солнечными лучами волосы светились розовым светом. Я мечтал, чтобы это состояние длилось и длилось.
   Настя сидела за компьютером и сосредоточенно набирала реферат. - Настя, я тебя люблю, - сказал я и сел рядом. Она подняла голову и посмотрела на меня как-то странно.
   - Ты в этом уверен?
   - Абсолютно, - сказал я. - Давай поженимся. Чего тянуть?
   - Подожди, - Настя накрыла своей узкой ладошкой мою руку. - Чувства должны пройти проверку временем и бытом. Мы с тобой совсем недавно вместе.
   - А, мне кажется, так давно, - я сделал попытку обнять Настю, но она слегка отодвинулась.
   - Ты замечательный, - прошептала она.
   Прозвучало это как-то нерадостно, и я ощутил жуткое беспокойство. Как будто держишь в руках Жар-птицу, а перья у неё горячие до невозможности, и удержать трудно.
   - Ты моя Жар-птица, - сказал я.
   - Может быть, - эхом отозвалась Настя. - Подожди, скоро всё образуется. Во всяком случае, я надеюсь.
  
   Скоро всё и образовалось. Не так, как мне хотелось, но, что делать, когда многое от нас не зависит.
   Настя ушла домой за вещами и исчезла. Не брала телефонную трубку, не приходила в институт. Я не находил себе места и сам поехал к ней домой. Надо сказать, Настя не очень удивилась, увидев меня, и незаметно было, что обрадовалась. Она, не отрываясь, смотрела на меня, опершись острым локтем о дверной косяк.
   - Ну, и как нам быть? - задал я первый пришедший мне в голову вопрос.
   - Я люблю его! - она заметно нервничала, а щёки у ней стали пунцовыми.
   - А как же я? - вырвалось у меня. Кажется, у меня не осталось ни капли гордости и самоуважения.
   - Ты прости меня, - Настя Кубышкина заплакала. Я не видел её плачущей и растерялся.
   - Но ты же была со мной? Нам было хорошо вместе.
   - Агафон, я ничего не хотела зачеркнуть, но у нас не было будущего. Ты замечательный, но как бы мы жили, подумай. С твоей семьёй? Или с моей? Это же жесть, Агафон. Мы растеряли бы все чувства, и очень скоро, как ты не понимаешь. Наших чувств не хватило бы надолго. Они у нас ещё, как зелёные ростки.
   - А с ним тебе будет хорошо.
   - Я поняла, что люблю его. И я ему нужна.
   - И ещё у него есть несколько квартир, - сказал я, пожалуй, слишком резко, но по-другому не получилось. - Так что быт вас мучить не будет.
   - Да, с бытом всё в порядке, - в голосе Насти тоже зазвенели металлические нотки. Я понял, что обидел её. Мне не хотелось обижать Настю на прощанье, как бы то ни было.
   - У него двое детей, - просто напомнил я.
   - Ну и что? - ответила Настя. - Они никуда не денутся и останутся его детьми.
   - Тебе придётся налаживать с ними отношения, - я искренне пытался взывать к здравому смыслу.
   - Придётся - налажу, - Настя выглядела спокойной. Видимо, мы стояли на далёких друг от друга точках зрения.
   - Но, у тебя могут быть свои дети, - напомнил я.
   - Обязательно будут, Борис хочет много детей, - сказала Настя. - Его энергии на всех хватит.
   Может, в этом всё дело. Я не энергичен в плане действий, или не достаточно энергичен. Я склонен к самокопанию и переливанию из пустого в порожнее, как говорила моя бабушка. Я слишком надеюсь на кривую, которая может вывезти, а, может, и нет, или не туда. Даже курсы по эзотерике обошли стороной мою внутреннюю сущность. Но, я такой, и вряд ли смогу сильно измениться. Да, и захочу ли?
   - Я искренне желаю вам счастья, - сказал я и пошёл вниз по ступенькам, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Я не мог больше смотреть на Настю Кубышкину. Жар-птица опалила мои руки и улетела. Пусть летит! Я в отличие от Ивана-царевича, не смог её удержать.
   - Что тут сделаешь, - рассуждала мама. - Настя замечательная девушка, но не твоя. Это же за километр видно.
   - А какая тогда моя? - спросил я машинально, не ожидая ответа. Мне он просто был не нужен.
   - Поймёшь со временем, - мама хотела погладить меня по голове, но я увернулся. К чему эти нелепые телячьи нежности.
   Я лёг на кровать с детективом, но не смог прочитать ни одной странички. Глупости одни с потугой на юмор. Я был один, один на целом белом свете. Вокруг меня вращалась чужая жизнь, которая мне стала неинтересна. Я хотел заплакать, но не смог вспомнить, как это делается.
   - Время всё расставит на свои места, - услышал я голос мамы. Значит, она делилась с папой последними новостями. Голоса папы я не услышал. Зато услышал звук стрельбы. Значит, папа включил телевизор.
  
   Я не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы забыть так и не состоявшуюся большую любовь, но выходные у Валентинова мы провели совсем не плохо. Валентинов встретил нас в той же рубашке и тех драных джинсах. На этот раз он собирал виноград. Художник Игорь Калькин выскочил на крыльцо и всем видом излучал радость. Наверное, надеялся, что мы с ходу начнём покупать картины.
   - Присоединяйтесь, - предложил Валентинов, и мы тут же присоединились к сбору винограда. Всё-таки коллективный труд на свежем воздухе сплачивает здорово. Я в этом ещё прошлый раз убедился. Мы собрали весь оставшийся урожай, рассортировали виноград, упаковали в ящики и коробки, помыли, заполнили ёмкости. Словом, работы оказалось предостаточно.
   За грибами не пошли, потому что погода стояла сухая, и ещё потому, что устали. Решили просто пожарить шашлыки. Художник Калькин уже вовсю находился в процессе. Дымился мангал, мариновалось мясо. Радостно хлопали крыльями и гоготали гуси.
   - На юг просятся, - сказал Валентинов.
   - Не улетят? - спросила Соломина.
   - Нет, засмеялся Валентинов. - Передумают. Инстинкт самосохранения сработает. Лететь несколько тысяч километров, а крылья слабые, да и собственный вес слишком большой.
   - Я ещё одну картину с гусями недавно нарисовал, - сказал художник. - На ней Васятка вместе с Фатымочкой.
   - Какой Фатымочкой? - спросил Пузырь. - Пастушкой что ли?
   - Нет, - засмеялся Валентинов. - Гусыня у нас серая. Игорь её Фатымочкой назвал, как свою первую любовь.
   - А где она сейчас, ваша Фатымочка? - заинтересовался Пузырь.
   - Замужем за Касымчиком. Вот так, - сказал Валентинов. - Пока Игорёк долг Родине отдавал в кирзовых сапогах, Фатымка наша замуж вышла. Не дождалась. Бывает и такое несовпадение желаний. Может, и пожалела потом о поспешном замужестве, да сделанного не вернёшь. Как бы не вывернул, всё равно коряво получится.
   Мне показалось, что при этом он покосился на меня. Я взял кисть винограда со стола и посмотрел сквозь неё на солнце. Виноградинки отливали искрящимся розовым цветом. Вкус винограда был отменным, как и его аромат.
   - Я попозже принесу картину, вам понравится, - пообещал художник.
   - С удовольствием посмотрим, - вежливо ответила Соломина.
   Потом мы ели шашлык, запивали его молодым вином. Жизнь казалась вполне приемлемой при любом раскладе событий.
   - За наше с вами удачное знакомство! - произнёс Валентинов очередной тост.
   - Не было бы счастья, - отозвался художник. - Мы ведь вас с начала тоже приняли за наркоманов, только потом разобрались, что к чему. Специфический они народ.
   - Их, что, много здесь? - не смогла удержаться Соломина.
   - Хватает, - усмехнулся Валентинов. - Тусуются они здесь неподалёку и травку выращивают в обстановке строжайшей, так сказать, секретности. Потому и не понравились вы им самим фактом появления в наших краях. Хотя, по моему мнению, это секрет Полишинеля.
   - А вы что же? - спросила Соломина. - Наблюдаете, как молодёжь деградирует и разлагается.
   - А, что прикажете делать? У меня бизнес, и я не дон Кихот, чтобы на ветряные мельницы с шашкой наголо бросаться. Если, кому по роду деятельности предписано, сюда не суются, то я и вовсе не при чём. Каждый сам должен решать свои проблемы по мере их поступления. Вон Лёвка ваш всё полезную травку ищет. И аккуратно к делу этому подходит, старается осторожно общаться с природой, как она и заслуживает.
   Я задумался, прав Валентинов или не прав, но решил, что думать на эту тему бесперспективно. Если ментальное пространство против тебя, то трудно изменить ход событий, хотя если постараться....
   - Вы и Лёву знаете? - удивилась Соломина.
   - Познакомились, - усмехнулся Валентинов. - Занятный парень, между прочим, по-хорошему деловой.
   - И его нечаянно зацепило, - сказал я. - Теперь понимаю, почему.
   - Всё постепенно станет на свои места, - многозначительно произнёс Валентинов. - По крайней мере, я на это очень надеюсь.
   - У меня предложение, - поднял бокал художник. - За творческий союз. Вы, я чувствую, народ творческий, приезжайте почаще с идеями. Обмен идеями дорогого стоит.
   - Замечательный тост, - поддержала Соломина. Я чувствовал, что ей неловко за слишком резкий выпад по поводу наркоманов. - У вас здесь так здорово!
   На прощание художник окончательно расчувствовался и подарил Соломиной картину. Ту самую, где Васятка плыл к камышам бок о бок с Фатымочкой. Симпатичная картина: два персонажа - белый гусь и серая гусыня. Оба независимые с гордо поднятыми головами на фоне зелёного раздолья камышовых зарослей и серо-голубой воды пруда. А высоко над ними на фоне ярко-голубого неба плывут себе куда-то белые облака.
   - Я с этой парой гусей другую картину нарисую. У меня шикарная идея появилась, - сказал художник, немного смущаясь.
  
   Иногда я удивляюсь, что в моей жизни ничего коренным образом не изменилось после всех этих приключений. Точнее, стало на свои места, как было до начала осени. Хотя, что должно было измениться? Как однажды сказал капитан милиции, хотели под модную технологию из одного дельца выкачать денежки. Пластинок настоящих давным-давно не было в стенах заброшенного недостроенного завода. Вывезли их в своё время. Чтобы раньше времени шум не поднялся, замуровали в коробочках, что под руку попалось. Потом, как водится, кто-то вспомнил, потому что время подошло соответствующее, и к Потапову. А тот давно избавился от них. Автозаправку он на какие деньги открыл? Стали искать пластинки. Слухи разошлись, как волны от брошенного камня. Всем захотелось больших денег. Что-то там сорвалось, стали переводить стрелки, пошумели и поняли, что опоздали. И тишина. До новых заморочек. Пока очередной раз кому-то очень захочется срубить капусты. Так, чтобы на халяву! Борис, кстати, до последнего был почти уверен, что пластинки те самые, потому и Магу в Москву отправил, чтобы небольшие сомнения рассеять.
   Недавно в нашей семье отмечали событие особого значения. Я узнал о нём совершенно неожиданно. Пришёл домой довольно поздно. Задержался на коллоквиуме, который мне так и не удалось сдать. Значит, к сессии придётся готовиться более основательно.
   Вся семья уже была в сборе. Собирались праздновать победу Фидельки на конкурсе. Да ещё в каком конкурсе. Всероссийском! Оказывается, Фиделька послал на конкурс свою компьютерную игру. Ту самую, где Иван-царевич, трёхголовый змей, алебарды, пушки и ещё много чего. И выиграл приз и денежную премию. Это наш Фидельчик, кто бы мог подумать! Фиделька сидел в новеньком свитере с бегущими оленями и сиял, как начищенная копейка. Мама раскатывала коржи для торта, а папа взбивал крем. Словом, вся семья была при деле. Даже Розалинда крошила салат, при этом напевая, конечно, про любовь. С чего бы это? Выяснилось, когда мы сели за стол.
   Сначала выпили шампанского за успехи нашего юного гения Фиделя. Даже Фиделю налили граммов двадцать. Я совсем расчувствовался. С какой личностью мне повезло жить бок о бок! Даже страшно подумать, как с ним теперь общаться!
   - Агат, а ты должен мне сотню, помнишь? - спросил Фидель. - Так уже, знаешь, сколько процентов набежало?
   Ну, надо же, какой жмот, получить премию и вспомнить, что ему какую-то несчастную сотню должны!
   Потом мама торжественно, по-моему, даже слишком, сказала: - А теперь я считаю, нужно выпить за нашу Розалиндочку, которой так повезло с мальчиком. Он приходил к нам сегодня в гости и произвел на меня прекрасное впечатление.
   Оба на! У нашей Розалиндочки появился мальчик. Да ещё и понравился нашей маме.
   - Конечно, выпьем, - сказал я. - Правда, я сомневаюсь в долгосрочности чувств бедного мальчика ввиду крайней вспыльчивости объекта его симпатий. Но когда теперь придётся пить по столь забавному поводу. А случайно, это не тот наркоман из кафе? Ему крупно повезло!
   - Он совсем не наркоман! Это ты идиот! Только можешь портить всё!
   Кусок торта пролетел всю комнату буквально в двух сантиметрах от моей головы и шмякнулся об стену, оползая по ней гигантским жирным пятном. Хорошо, что Розалинда не могла схватить весь торт целиком.
   Но в нашей семье подобные мелочи только добавляют оптимизма и бодрости в наше мироощущение.
   - И у меня скоро будет повод для веселья, - сказала мама. - Мой детектив, кажется, собираются напечатать. Сейчас Алёна делает к ней иллюстрации. - Алёна ещё одна мамина подруга, талантливый художник и дизайнер.
   - Да, ну! - удивился папа. Он даже покачнулся на стуле.
   - А, ты, что, сомневался в моих способностях? Совершенно зря!
   - Я не то имел в виду, - начал тут же оправдываться папа. - Просто, без связей трудно опубликоваться, наверное?
   - Посмотрим! - сказала мама. - Я настроена оптимистично. Кстати, Агафон, ты тоже мог бы изложить свои приключения в детективном жанре определённым образом. Я бы тебе помогла со стилистикой.
   - Не знаю, интересно ли это будет, - сказал я. - Ни погони, ни похищений не было, а была большая путаница в понимании и интерпретации событий и мотиваций, так что история получится полудетективной и, мягко говоря, странноватой.
   - Но были определённые события, их оценка, эмоции, переживания. Это тоже ценно.
   - Я подумаю,- сказал я, стараясь не давать поводов для избыточного оптимизма.
   А потом подумал и решился изложить так, как всё происходило, стараясь ничего не менять ни в схеме событий, ни в их оценке на каждый определённый период. Задача оказалась не такой простой, как представлялась на первый взгляд. Факты, события и их интерпретации стали перемешиваться как в калейдоскопе, предлагая каждый раз новую картинку. Я поделился наблюдением с Соломиной.
   - Обычное явление, - сказала она. - Переосмысливая происшедшее, ты рассматриваешь его каждый раз под другим углом зрения. Отсюда и изменение картин событий, так как под другим углом видна совокупность других фактов и эмоциональных наслоений, в другом сочетании и при другом освещении. Оценка событий также меняется в зависимости от того, насколько задело тебя то или иное событие.
   Соломина рассуждала ещё довольно долго и пространно, Я вежливо выслушал её, но понял то, что не стоит углубляться в психологические дебри. А потому стал писать так, как пишется, с минимальным проникновением в глубинную суть вещей. Описывать, так сказать, то, что лежало на поверхности наших приключений. Кажется, что-то получилось. Мне самому, например, нравится.
   Искренне Ваш, Агафон Лаптев.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   228
  
  
  
  
  
   228
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"