Все персонажи вымышленные. Если они или их характеры показались вам знакомыми, то это вам всего лишь показалось (их в то время еще не было).
Все названия групп, песен и рассказов вымышленные. Если они вам показались знакомыми, то это вам всего лишь показалось (их в то время еще не было).
Автор
Арифа знал, как убить демона, и арифу всегда выбирали "потому что он обладает мудростью быть беспощадным, не будучи жестоким, знает, где доброта на самом деле приведет лишь к еще большей жестокости".
Фрэнк Херберт. Дети Дюны
Где-то на долгом пути своего развития человек свернул в сторону и пошел по неверному пути. Он был наделен и умом, и талантом, и добротой, но ум и талант обратились в свою противоположность, а доброта - в эгоизм.
Клиффорд Саймак. Кольцо вокруг солнца
Пролог.
Отдел Статистических Исследований при Специальном Бюро Чрезвычайного Комитета по выявлению потенциально вредных людей социалистического общества (ОСИСБ) занимается подбором и разработкой критериев, по которым можно определять характер людей по совершенно неожиданным признакам. Основная идея выбора подобных признаков заключается в совершенно неожиданных проявлениях характера человека, которые кажутся ему обыденными, и он не обращает на них никакого внимания. Например, один из критериев является вход человека (без посторонних лиц) в собственный дом. Вырезка из отчета гласит:
"Категория А: медленный вход в помещение. Такие люди могут иметь излишнюю осторожность в поведении. Это может быть обусловлено наличием неуверенности человека в жизненной ситуации, а, следовательно, и недоверием к социалистической власти.
Подлежат особому наблюдению.
Категория Б: быстрое открытие двери, спокойный уверенный вход. Отклонение характера не наблюдается.
Подлежат наблюдению при наличии других признаков.
Категория В: быстрый уверенный вход в помещение. Возможна импульсивность и излишняя активность характера. Возможна неустойчивость характера.
Подлежат наблюдению.
Если сопровождается быстрыми активными действиями, то возможна предрасположенность к уверенности собственным принципам и инакомыслию.
Подлежат особому наблюдению.
..."
Глава 1.
Дверь хибары распахнулась. В прихожую залетела девушка. Быстро, не теряя темпа, она развернулась, закрыла дверь и повернула на пол оборота замок. Непонятно каким образом, она уже очутилась возле крючка для одежды и повесила куртку. Слегка теряя равновесие на поворотах, разулась, вошла в комнату и упала ничком на кровать. Спустя пол минуты она перевернулась на спину.
- Какая-то ты уставшая - светским тоном сказала Маргарита, сидящая у зеркала, и расчесывая волосы.
Девушка ничего не ответила.
Кроме них в комнате находилась еще Катя. Она спала.
Маргарита расчесалась и принялась за педикюр.
Через десять минут девушка, лежащая на кровати поднялась и отправилась за занавеску, в ту часть комнаты, которая служила кухней. Достав кусок хлеба и масла из холодильника, и, поставив воду на электрическую плитку, она вытащила предпоследнюю сигарету из пачки "Беломора". Если бы ей два месяца назад кто-нибудь сказал, что она будет курить "Беломор", то она бы скорее обиделась, но сейчас и это является роскошью. Вот уже полтора месяца, как она вместе с ее сожительницами выполняет функции терапевта/медсестры/акушерки на курской дуге. Сейчас 17 августа 1943 года, самый накаленный период войны, но уже не осталось никаких ни моральных, ни физических сил. Она бы никогда сюда не поехала, тем более что ей очень неприятен вид чужой крови и искалеченных тел, если бы не необходимость. Но со временем привыкаешь. Хотя вместе с привычкой растет и нетерпение ко всему происходящему.
В прихожей хлопнула дверь и, спустя пол минуты, на кухне появилась Вероника.
- Кутепа подстрелили - с вызывающим недовольством сказал Вероника.
- Кого?
- Ну, этого, с барака, где Лось.
- Белобрысый что ли?
- Ну, да. Ему руку оторвало. Пока несли, умер.
- Вот так...
Немного помолчав, Вера продолжила:
- Прикинь, Бритобоков, мне предлагал после войны на море поехать.
Девушка улыбнулась.
- Ему там все повыжигало, а хоть бы хны.
Вера почти повторила все действия, что и подруга: достала хлеб и масло. Тихим голосом она прошептала:
- Хочу читать - потом негодующе добавила - когда же эта вертихвостка свалит?
Поняв, что речь идет о Маргарите, подруга ответила:
- Скоро уже.
Через 10 минут, Маргарита ушла. Вероника достала из-под матраса "Архипелаг Гулаг" Солженицына и начала читать. Ее подруга принялась зашивать кофту.
За дверью на фоне непрекращающейся канонады артиллерийского обстрела стали слышны громкие голоса. В дверь постучали:
- Девчонки, к вам можно?
- Да. Открыто - ответила Вероника.
Дверь открылась, и в комнату вошли два в меру грязных, усталых, но веселых бойца.
- Как дела?
- Хреново - ответила портниха.
- Да, ладно вам. Мы гитару приволокли. Правда, уже надо отдавать, все-таки одна на весь батальон.
- Так отдавай те - ответила все та же девушка.
- Свет, что-то ты не в настроении. Надо тебя развеселить.
Спев две песенки: "Любовь раскумаренная" и "Кусок" Сектора они отдали гитару, зашедшим за ней парням в грязных шинелях.
Достав "Беломор", и, скурив на четверых две сигареты, они немного посидели молча. Вера сказала:
- Антох, я Архипелаг уже почти прочитала.
- Ну, ты даешь. На тебя книг не напасешься - улыбнулся Антон. - Ну, и как?
- Нормально. Реально...
- Да, кстати, ты поосторожнее будь. За Солженицыным вроде опять присматривают. Так что если его немцы не пристрелят, то после войны наши обязательно посадят.
- Да, что я дура, что ли? - смутилась Вера - естественно.
- Ну, ладно. Походу нам пора - сказал второй боец, Петр.
- Да, наверное - согласился Антон.
Когда они обувались, к ним подошла Света и протянула рубль:
- Антон, достань еще шприцов у этих барыг. Нам рассчитывают по одному на человека, но даже и этого не хватает. Приходится один использовать по несколько раз на двоих-троих.
Антон задумался:
- Ладно. А ты чем питаться будешь? Вам же пайки дают вообще никакие.
- У меня еще заначка есть - ответила Света. Потом, посмотрев ему в глаза, надеясь найти согласие, сказала - Я понимаю, что опасно к ним пробраться, но надо.
- Конечно. Я утром заскачу. Ну, счастливо - взяв рубль, попрощался Антон.
- Удачи - сказала Света.
Глава 2.
Утро, как всегда выдалось прохладное. Но, несмотря на это, воздух был душный и противный. К тому же смог, стоящий над фронтом замедлял естественное движение воздуха. Почему нет ветра? Хорошего, сильного, длинного порыва. А не эти слабые пошевеливания травы и, еле сдвигающиеся, столбы дыма от горящей техники. А что может сделать такой ветерок, против многокилометрового, постоянно пополняющегося горького и душного воздуха. Как будто, сидит на небе какой-то злодей и выключил рубильник в самый ответственный момент. Радует только то, что люди это замечают только по утрам и за полчаса уже привыкают. Так что злодею придется придумать что-нибудь посерьезнее, чтобы насолить людишками, копошащимся на земле.
Света шла от своей хибары к "госпиталю": палатка из брезента, когда-то служившего гаражом для пары десятков танков. В руке у нее был пакет с сотней новеньких шприцов. Хорошо, что идти недалеко. Новое утро не принесло нового настроения. На душе также было гадко и противно. Когда же это закончится? Что я здесь делаю? Что я Господь Бог, что ли? Тольку от меня никакого. Вот, Марина или Катя - у них есть желание и способности в лечении. К тому же они отдают себя полностью заботе. Они чувствуют раненого как себя. А я только чувствую неприязнь к покалеченным телам и сострадание к их судьбе. Конечно же, мне не безразличны все эти люди, которые мучаются, и, причем, многие из них, в последний раз. Но я им не нужна. А уж мне это место подавно.
Зайдя под тент, она увидела уже привычную для нее картину: постанывающие бойцы, кто-то скулит, а кто-то и кричит; бегающие вокруг них, от одного к другому, такие же как она "сестрички", так, любя, называют их бойцы; не спеша, двигающиеся парни с носилками, относящие, не доживших до конца борьбы за свободу и независимость.
- Ой, Света, привет - улыбаясь, подскочила к ней Марина. - Дай, пожалуйста, пару шприцеков. У меня совсем ничего не осталось - она приуныла.
- Привет, и бери, конечно - Света протянула ей пачку, перетянутую резинкой.
- Спасибо, Светочка - обрадовалась Марина и сразу же побежала к дальней койке. Ей хотелось еще расспросить о том, где она взяла эти драгоценности, а так же, когда придут медикаменты, но времени, как всегда не было.
Света, знавшая, что Марина уже целую ночь здесь бегает, серьезным, заботливым тоном, как будто поучая заигравшегося ребенка, крикнула ей вслед:
- Марина, иди спать! Не дай Бог заболеешь.
Марина уже убежала и ничего не слышала. В прочем, Света и не рассчитывала докричаться. Она только дала совет.
Пока Света дошла до коек со своими "больными", у нее в пакете осталось меньше половины шприцев, так как заботятся о раненых не только они вдвоем. Она сразу же обошла весь ее сектор, поговорила с уходящей отсыпаться соратницей о том, как кто себя чувствует, кому, что было сделано, и приступила к въевшимся в память процедурам, стараясь из-за всех сил и вспоминая, кто как себя чувствовал, и кому что помогло.
Мало кто залеживается на таком лечении в подобных условиях: кому повезет, тех отправляют в город, кто получил тяжелые ранения, долго не проживают. В итоге, люди постоянно меняются, и практически никого здесь не бывает более чем неделю. Усталому, невидящему в работе, даже не удовольствия, а хотя бы, элементарного морального удобства, согласия между стремлением к цели и собственными принципами и привычками, человеку за полтора месяца вся эта работа должна была надоесть, и действия должны стать автоматическими, а руки работать на автопилоте.
Когда Светлана распаковывала новые бинты, к ней подошел ее старый знакомый:
- Как дела Светочка?
- Пока не родила, Коль - не отвлекаясь от занятия, ответила Света.
- Не устала, может помочь? - проявил энтузиазм Николай.
- Ты что ли в медики подался? - Света заметила необычность в его поведении.
- Почему сразу в медики. Просто помочь хотел - сконфузился Николай.
- Чего хотел? - пошла на абордаж Света.
- С чего это ты взяла, что мне что-то нужно? - не сдавался Николай.
- Не гладь мне уши утюгом. Чего надо? - не поддалась Света.
- Ну, ладно. Подкинь пятак до после завтра - поняв, что заболтать не получится он сдался.
- А я что, святым духом буду питаться? - "Этот номер со мной не прокатит" - сказала и подумала Света.
- Блин, мне позарез нужно. Что тебе жалко, что ли? На два дня дать. - Николай пошел в рукопашный бой.
- Не надо "ля, ля". Дурочку нашел? - и где ты их достанешь?
- Брат передаст. Он после завтра приезжает. Ну, давай, не жадничай. Ты же добрая.
- Ладно. Но что бы после завтра принес! - зная его натуру, твердо и требовательно утвердила Света, отдавая пять рублей.
- Без вопросов! - обрадовался Николай.
- И обязательно, - это у меня последние деньги. Я, итак, два дня голодать буду - уже более мягко попросила Света.
- Конечно, как только приедет - сразу к тебе - показывая свое уважение, сказал Николай.
Николай ушел, а Света подумала: "зачем я ему деньги отдала, самой ведь надо. Буду голодать, а он, небось, бухать завалится. И не отдаст ведь еще, гад".
Вечером, уставшая как карасик после часового убегания от настырной щуки, Света сразу завалилась спать. Как всегда, зашли Антон с Петей. Попили чай и поболтали с Верой.
Глава 3.
Настало 22 августа. Вечером в хибаре царило воодушевление. Завтра, рано с утра, планировалась крупномасштабное наступление. За прошедшее время, по понятной причине, Света исхудала еще килограмм на пять.
Возле стола на кухне сидели Вера, Света, Петя и Антон.
- Полторы тысячи танков с каждой стороны! - восхищался Петр - Это же надо!
- Неимоверно! - поражался Антон - Я даже представить себе не могу.
- Это будет побоище - не унимался Петр - наконец-то все закончится.
Все немного помолчали. Не все вернутся. Каждый это понимал, но никто не говорил в слух. Особенно, не хотели об этом говорить Антон и Петр, каждый из которых потеряли не одного своего друга, каждый из которых не раз спасали кому-то жизнь, и каждый из которых не раз был спасен сам.
- Давай те за победу и удачу - предложила Света, взяв последний стакан.
Слова звучали не пафосно и не банально. Это самые нужные слова. Ни о чем другом сейчас нельзя было думать. После опорожнения стакана. Антон пошутил:
- А этот подлец, меня к себе в танк не хочет брать - он сказал, намекая на Петра.
- Ты ж пехотинец, тебе там нечего делать - сказала Света.
- Как это нечего? Я из ствола буду зажигать - не сдавался Антон.
Петр улыбнулся:
- Я из ствола зажигаю, а ствол там один.
- Ну, как всегда отмазался - притворяясь обиженным, сказал Антон.
Еще немного поговорив, Антон и Петр ушли отсыпаться. Света с Верой, выкурив оставленную сигарету, остались сидеть на кухне. Сейчас было не до сна. Но, немного посидев, они решили пойти хотя бы подремать, а завтра встать пораньше, что бы идти в госпиталь, и помочь как можно больше. Осталось не так много. Но это не главное. Надо будет трудиться как никогда.
Глава 4.
Шумы орудий затихли еще в обед. Поздно вечером, Света и Вера отдыхали. Всех раненых только что увезли в город и завтра здесь делать уже будет нечего. Сон, то находил, то опять исчезал. Маргарита, как всегда вертелась вокруг зеркала. Повернувшись к девчонкам, она спросила:
- Пойдете к парням?
Девушки ничего не ответили. Свете сейчас было не до этого. Неимоверно устав, у нее не было сил даже ответить. Только пережитый день и завтрашнее отбытие ей не давали спать.
Поняв, что так просто от Маргариты не отделаться, а что-либо давать Света ей никогда не хотела, так как не переносила ее на дух, но чтобы сэкономить силы она ответила:
- Бери.
Обрадовавшись, Маргарита поблагодарила "подругу" и одела кофту. Через пять минут ее уже не было.
Света лежала и размышляла. "Тяжелый выдался сегодня день. Неисчислимое количество горя, смерти, мучений. Огромную плату пришлось заплатить, за то, что бы все закончилось. Стоит ли вся эта независимость и свобода жизни стольких людей. Свобода это относительное понятие. И это стиль жизни человека. Человек может жить счастливо и не свободным. Преданные рабы, влюбленные поклонники, прикрываемые злодеи. Да и кто из нас полностью свободен? Свободный или не свободный, счастливый или не счастливый, но человек живет. А что может быть важнее жизни? Свобода для миллионов людей? Разве так может быть? Разве может относительное понятие, приумноженное миллион раз быть важнее, чем одно абсолютное? А самоубийцы? А самопожертвование? Человек сам ценит свою жизнь. Самоубийца ее вообще не ценит. Она [жизнь] лишняя в его жизни. Какой получился парадокс. Цена ее равна нулю, или даже уходит в минус. А самопожертвование? Человек отдает свою жизнь во имя каких-то идеалов. Он готов ее отдать и отдает. Значит жизнь для него не абсолютное понятие. Любимая девушка, вера, совесть, добропорядочность, ... - идеалы, ради которых какой-нибудь из твоих знакомых может пожертвовать своей жизнью. А свобода? Свобода для любимого человека? Сможет ли кто-нибудь умереть за свободу другого человека? Может и может, но рискнуть своей жизнью (на войну идут не умирать, а рисковать) кто-нибудь точно может. Значит жизнь, все-таки можно ценить. И если человек может оценить свою жизнь, то при достаточном опыте, можно и за него решить эту проблему. Все сходится. Кроме одного. А если человек ошибается при оценке своей жизни? Вот именно, он ошибается, считая, что ее можно жертвовать во имя идеалов. Жизнь абсолютна. Ее нельзя отдавать. Время лечит. Все проходит, ошибки исправляются. Надо уметь учиться и ждать. Но человек есть человек. И каждый может столкнуться с такой ситуацией, когда может настать такой момент. Потому что человек слаб. Он не сможет потом жить, если сохранит себе жизнь и предаст свой идеал.
Да... Что-то меня понесло... Ладно, завтра уезжать. Все, что произошло, не вернуть. Я сделала, что смогла и моя совесть чиста. Но что-то меня все-таки беспокоит..."
Сон никак не шел и к Вере:
- Блин, не могу уже.
- Угу - ответила Света - что-то Антон с Павлом не заходят.